Весь оставшийся день, Баст провел в хлопотах, подготовке к походу и проверке уже сделанного. И хотя день выдался напряженным, мыслями он постоянно обращался к завтрашнему путешествию. Вот уже пять лет жизнь в городе не претерпевала особых потрясений, но ему почему-то постоянно казалось, что этот период подходит к концу. Хотя — экономика государства вошла в установившееся русло и была вполне стабильной; здесь никаких неожиданностей не должно было случиться. Политическая сторона дела выглядела тоже устоявшейся: недовольных в стране почти не проявлялось, соседи, помня свои стычки еще с отдельными родами ныне объединившихся кочевников, рассматривали новую страну как слишком сильного и опасного соперника, предпочитая врагов послабее. И все же на душе у Баста было неспокойно.

Примерно за два часа до захода солнца он решил еще раз проверить готовность собранного каравана к путешествию. Во дворе дворца стояло несколько кибиток, уже запряженных церокомами. После обрушившейся на Землю катастрофы, эти паучки претерпели изменение в росте, но особого развития интеллекта не получили. Они были около полутора метров в высоту и около трех в длину. Их шесть членистых лапок заканчивались коготками, а мордочки — двумя усиками, как бы надломленными у самых кончиков и завернутыми назад под прямым углом. Сами жуки питались только растительной пищей, но личинки во время роста требовали мяса. Церокомы, хотя и не могли тягаться в скорости с тараканами, были намного выносливей, спокойней и сильней, а потому куда лучше подходили для перетаскивания повозок и волокуш.

В дальнем краю дворцового двора блеяли овцы, подготовленные для жертвы Великой Матери. Все отборные, упитанные, с длинной шелковистой шерстью.

Придирчиво все осмотрев и проверив, Баст отправился во дворец, не в силах отделаться от ощущения, что чего-то недосмотрел. На скромную пожилую женщину, сгорбившуюся в темном углу, он ни малейшего внимания не обратил — а если бы и обратил, то вряд ли счел бы пожилую нищенку достойной внимания.

Когда Баст поднялся по лестнице дворца, то в первой же зале встретил ожидавшего его Дивира. Правитель знаком приказал советнику следовать за ним и направился в небольшую гостиную, где он любил проводить частные неофициальные беседы. Когда они уселись на подушках за низким столиком, Баст хлопнул в ладоши и приказал появившемуся слуге принести фруктов и вина.

На время своих отлучек Баст, если не брал советника, то всегда возлагал на него свои функции. В этом отношении он полностью доверял Дивиру. Советник никогда не проявлял лишней инициативы, вмешивался только в случае необходимости и старался найти временное решение до приезда Пророка, хотя чаще всего эти временные решения превращались в постоянные. Однако Дивир всегда подчеркивал, что окончательное слово по спорному вопросу скажет по возвращении Пророк.

— Меня не покидает чувство, что мы стоим на пороге каких-то больших перемен или тревог, даже не знаю, как это назвать, — пожаловался советнику Баст. — Но самое неприятное заключается в том, что я не знаю, с какой стороны ждать этих неприятностей.

— Мне трудно что-либо сказать по этому поводу, — покачал головой Дивир. — Насколько я могу сказать, зима пройдет как обычно: не будет ни падежа скота, ни болезней. В этом году и урожай на полях, и приплод в стадах довольно хорошие, а вот в следующем окажутся несколько меньше, но ненамного. Соседи пока ведут себя мирно, и если даже люди князя выведут их из терпения, то зимой, когда здесь будет стоять вся армия, они на нас не нападут, а летом им придется больше думать о том, чтобы защитить себя все от того же Угана. Я не прорицатель и сказать о чем-то необычном не могу. Говорят, далеко за священным озером нашли развалины, в которых много металла. Но металл очень твердый. Хочу отправить туда отряд за образцами, а потом поговорить с купцами: мы даем металл, а нам половину веса возвращают в изделиях. Представляешь?

— Было бы неплохо, — согласился Баст. — Но ты опять уходишь от главного.

— О том, что ты считаешь главным, я уже сказал, — покачал головой Дивир. — Будет что-то более определенное, может, я и дам какой совет, а пока я не знаю, какого совета ты от меня ждешь. Я, точно так же как и ты, не представляю, с какой стороны могут нагрянуть неприятности. Вот только у меня нет твоего чувства тревоги, но я ведь советник, а не Пророк. Хотя…

— Что — «хотя»? — моментально насторожился правитель.

— Кажется мне, что некая темная сила проявляет к тебе повышенный интерес…

— Говори! — потребовал Баст от умолкнувшего советника.

— Эта сила кажется мне враждебной людям. Но, как ни странно, к тебе она проявляет благожелательность, — развел руками Дивир. — Вряд ли подобное отношение следует считать опасным. К тому же, данная сила очень далеко…

— Ладно, оставим это, — махнул рукой Баст. Они еще недолго побеседовали о текущих событиях и разошлись.

Баст сразу же пошел спать: завтра предстоял напряженный день. Он выпроводил из спальни явившихся туда наложниц, налил себе стакан вина и сел у окна. Чувство тревоги так и не покидало его. Он сидел у окна, смотрел на заходящее за горизонт солнце, время от времени прикладывался к стакану и пытался понять источник этой тревоги, но ничего подходящего в голову не шло. Он махнул рукой и лег спать. Оставалось надеяться только на то, что все прояснится, когда он прибудет к Великой Матери.

Как ни странно, в это ночь ему снился очень спокойный сон: он опять был на берегу Священного озера, ласковые лучи позднего летнего солнца нежили его, на душе было легко и спокойно, как в детстве. А рядом, создавая приятный ветерок, колыхались большие мясистые листья Великой Матери.

Когда правитель проснулся, то понял: вчера он принял правильное решение.

* * *

Наутро небольшой отряд двинулся к Священному озеру. Путь был давно знаком и занимал дня три, если позволяла погода, и не случалось нежелательных встреч. Впереди, примерно в полукилометре от путешественников, двигался небольшой разъезд из личной охраны Баста. Далее шли кибитки Пророка, вокруг которых на ездовых тараканах восседал сам Пророк и его охранники, за ними частично в кибитках, а частично также на тараканах двигались жрецы. Пауки замыкали шествие. Несколько жуков, которые тоже изъявили желание присоединиться, рассыпались в обе стороны по степи, надеясь по пути найти еще и что-нибудь съедобное.

На душе у Баста было светло: сегодняшний сон подтвердил правильность его решения, а значит, через три дня Великая Мать объявит ему, зачем он ей понадобился. Отряд двигался довольно быстро. Никаких опасностей на пути пока не предвиделось: степные банды кочевников так близко к городу не подходили, стаи хищной саранчи ушли на юго-запад, чтобы перезимовать в более мягком климате. Более дикие земли начнутся, когда отряд подойдет ближе к Священному озеру.

Там степь кончится и начнется предгорье Цветных гор. Сухая, выцветшая, достигающая пояса трава сменится сочной зеленой невысокой травкой, появятся деревья, сначала лиственные, а потом и хвойные. То там, то тут будут проглядывать большие, поросшие мхом валуны.

Здесь, поблизости от Великой Матери, происходит много чудес, приятных и неприятных. Ночью можно встретить призраков, а днем услышать все, что угодно: от диких стонов и воплей, до сладкого, призывного, сжигающего всю душу шепота. А иногда различить рассказ и о том, что с тобой случится в будущем — но это редко. Баст о таком только слыхал, и то, пожалуй, не из первых и даже не из вторых рук.

Иногда в этих местах по ночам на небе случались странные явления, оно вдруг вспыхивало глубоким, ярким цветом: иногда красным, иногда синим, а иногда и зеленым; случалось, на небе появлялся огненный шар, который медленно наползал, закрывал полнеба, а потом в одно мгновение исчезал.

Священное озеро тоже было необычным. Его голубизна резала глаз и манила к себе. Вода в озере была всегда одной температуры, очень холодная. Долго в такой воде не просидишь: или выскочишь, или замерзнешь до смерти. Рыба водилась разнообразная, но странная: иногда ловились вкусные безобидные гиганты, а иногда — быстрые беспощадные опасные хищники. Ветров на озере почти не случалось: воздух над ним стоял всегда свежий, звенящий.

Никаких особых договоренностей никогда не заключалось, но вокруг озера и люди, и животные старались вести себя мирно и дружелюбно. Хищники на охоту отходили подальше в горы или углублялись в степь. Так в степи выдерживается перемирие у водопоя во время засухи.

Здесь человеческие дети и молодняк у животных рождались, в большинстве случаев, очень здоровыми и крепкими. Они быстро росли и взрослели, и этим иногда пользовались, когда вставала проблема со взрослым населением. Если постоянно находиться рядом с Великой Матерью, то ребенок за два года становился полноценным человеком. Звериные же детеныши взрослели и того скорее.

Центром всех чудес являлась Великая Мать. Это было гигантское дерево с большими мясистыми листьями. Баст впервые увидел его, когда только родился, но и тогда оно было уже настолько огромным, что трудно сказать, выросло оно с тех пор, или нет. По ночам Великая Мать испускала слабое свечение, но как Баст узнал, свечение это замечали далеко не все. Сам правитель его видел, но он знал людей, которые об этом не имели понятия и не верили, даже когда их ночью подводили к Великой Матери. Баст подозревал, что благодаря Великой Матери появляются новые люди, такие, как он. Они не только спокойно могли мысленно общаться с пауками, но и чувствовали многое из того, что для обычных людей оставалось незамеченным. С каждым годом Баст все чаще и чаще встречал таких детей. Он был уверен, что это сказывается влияние Великой Матери, но вот о том, передается это по наследству, или нет, он не задумывался.

После полудня отряд остановился на привал. Еду готовили на скорую руку: все знали, что Пророк непривередлив к пище и во дворце, — не то что в дороге. Перед самым привалом они встретили две семьи кочевников, ехавших на нескольких кибитках, к которым сзади было привязано небольшое стадо. Кочевники ничуть не испугались неожиданной встречи: большинство здешних жителей соблюдали твердый закон степи. А закон степи гласил: встретил кого-то, пусть даже врага, поделись водой и пищей. Сейчас у вас один враг — степь. Выйдете из степи — другое дело, но перед степью все равны, и все должны помогать друг другу.

Баст вспомнил, как однажды в молодости ехал в сумерках по степи и наткнулся костер расположившихся на привале людей. Он направился к ним, но когда подъехал совсем близко, то увидел, что это враждебное племя. Убегать было поздно. И Баст понадеялся на закон степи. Он подъехал к костру, его приняли и усадили за еду. Он даже заночевал вместе с ними, а наутро все спокойно разъехались в разные стороны.

Правитель указал на кибитки, и начальник сторожевого отряда приблизился к ним, поинтересовался у путников, есть ли у них пища и вода, и, получив утвердительный ответ, указал им дорогу к городу.

— Откуда они? — спросил Баст, когда путники проехали мимо.

— С западных окраин, — ответил воин, — идут давно, но, видно, народ привычный: и пищу, и силы рассчитали точно.

Кочевники с западных окраин любили заходить в город для торговли. Это было существенным подспорьем в жизни города, поэтому к таким мирным посетителям относились дружелюбно, чем привлекали их еще больше.

На ночь расположились обычным лагерем: повозками обозначили круг, в центр загнали стадо жертвенных ягнят, а вокруг пауки натянули заградительную паутину. Спать укладывались, кто как хотел: те, что не привыкли к кочевой жизни, улеглись в кибитках, остальные — прямо под открытым небом. Баст положил под голову седло, лег на траву и завернулся в плащ. Жизнь во дворце не отучила его от степи. Лежа на спине и глядя в высокое звездное небо, он опять вспомнил детство и подумал о том, что в степи он испытал очень много горя и бедствий. И все равно, теперь вспоминается все только хорошее, а сама степь кажется старым, добрым и верным другом.

* * *

Первые три дня путешествия прошли спокойно и однообразно. Отряду несколько раз встречались отдельные племена, которые вели себя довольно мирно и дружелюбно. Люди, привыкшие к степи, похоже, наслаждались дорогой, остальные смотрели на все с интересом и любопытством.

На четвертый день степь стала сходить на нет. Начались предгорья Цветных гор. Трава становилась все ниже и сочнее. Тараканам это нравилось, а церокомам не очень: они не только не любили сочной травы, она была им просто вредна. Начали попадаться пока еще редкие деревья. Чуткий нос Баста почувствовал запах влаги. Скоро они дойдут до родника, с которого начинается небольшой ручей, бегущий до самого Священного озера. Это было очень кстати: запасы воды подходили к концу.

В последние недели сны Баста почти не тревожили, ночи проходили необычно мирно и спокойно. Это придавало уверенности в том, что он правильно сделал, отправившись сюда — видимо, именно этого и желала Великая Мать.

Правда, жрецы несколько раз подходили с разными вопросами. Их очень интересовало, почему они так срочно и в неурочное время едут поклоняться Матери, будет ли чем-то отличаться ритуал жертвоприношения от обычного. В конце концов, Баст довольно резко ответил, что он просто хочет побыть в сени Великой Матери, а ритуал жертвоприношения никогда не менялся прежде, и с чего бы ему меняться именно теперь. Верховный жрец после этого явно обиделся, но Баст не стал обращать на это внимания. Он достаточно силен, чтобы легко игнорировать такие мелочи.

Жрецы издавна не желали мириться со своем второстепенным положением и постоянно пытались заполучить в свои руки побольше власти, выделиться в качестве основных любимчиков Богини. Каждый раз, когда они заходили слишком далеко, Баст резко их одергивал. На какое-то время те притихали, но потом опять исподволь продолжали начатое.

Утром неподалеку появились крупные мушиные стаи. Поначалу вполне мирные фруктовые малышки — но вскоре на границе лагеря зажужжали левкосписы — небольшие, примерно три четверти метра в длину, твари с двумя парами крылышек. Мушки эти обладали, похоже, коллективным разумом, но в самом зачаточном виде. Борьба с большой стаей обычно сводилась к тому, чтобы ранить как можно больше мух. Боль каждой отдельной особи передавалась всем прочим, в определенный момент становилась для них нестерпимой, и стая отступала. Левкосписы на лету наносили укус и вырывали небольшой, примерно сантиметр в диаметре, кусок плоти. Если их не отогнать — муха могла сожрать заживо кого угодно. Плотная кожаная одежда, правда, защищала от укуса, но полностью в нее закутаться все равно невозможно.

Первым со стаей столкнулся сторожевой отряд, но предупредить остальных он уже не успел. Путники узнали об опасности, только заметив странные действия передового отряда — те гарцевали на месте и рубили воздух саблями. Затем стая ринулась на основной караван.

Пауки дружно испустили парализующий импульс, но левкосписы только слегка снизили скорость. Однако и этого оказалось вполне достаточно, чтобы первый залп лучников получился удачным, уничтожив несколько десятков врагов. Остальная стая, казалось, не обратила никакого внимания на погибших сородичей и продолжила нападение.

Жрецы поспешили спрятаться в кибитках: повозки покрывались плотной тканью из прочных нитей паутины, которая лекосписам была не по зубам. Воины, приготовив щиты, успели сделать и второй залп.

После этого стая набросилась на путников. Воины закрывались от жадных тварей щитами и рубили их саблями. Мухи зависли над головами, но к этому моменту они уже потеряли почти половину своей численности. Несмотря на такую высокую цену, хищники никак не хотели расставаться со столь желанной добычей.

Пауки, сбившись в кучу, посылали парализующие импульсы, и для них летающая стая была уже не страшна: в такой близости от восьмилапых, мухи не могли им сопротивляться и сами становились добычей.

Левкосписы продолжали нападать, пока на землю не упал последний разрубленный хищник. Отряду пришлось задержаться, чтобы собрать застреленных и разрубленных насекомых: свежее мясо в пути не помешает. Пауки упаковали в коконы только свою добычу, парализованную, но живую: мертвечиной они брезговали.

Погрузив этот неожиданный запас продовольствия в кибитки, путники продолжили путь. Потерь не было — всего около десятка легкораненых, которым пауки сразу же наложили повязки из паутины.

Схватка напомнила путешественникам о других опасностях леса, и теперь они стали более внимательными. С каждым шагом чаща становилась все гуще, и хотя опасностей прибавилось, Баст, рассчитывая на свой опыт, разрешил части пауков пойти лесом, параллельно дороге, и поохотиться. В случае нападения хищников, оставшихся пауков вполне бы хватило для излучения парализующего поля. Но до самого вечера больше ничего не случилось.

Во время этой ночевки все почувствовали, что до Священного озера уже недалеко: всю ночь впереди вспыхивали разноцветные сполохи, а в ушах то и дело раздавались странные и непонятные звуки. Из леса тоже слышались разные шумы, происхождение которых определить было очень трудно. Может быть, это были и естественные звуки леса, но, вполне возможно, что за всем этим скрывались Священное озеро и Великая Мать.

* * *

К вечеру шестого дня пути отряд увидел впереди голубые просветы озера. Путники разбили лагерь в полукилометре от Великой Матери, решив приношение жертв и обряд поклонения провести на следующий день. После ужина, когда большинство паломников начали готовиться к отходу ко сну, Баст, приказав охранникам оставаться в лагере, пошел вдоль берега озера в сторону Богини. Темнота сгущалась очень быстро, вода с такой же стремительностью меняла свою голубую окраску на темный аквамарин. В воздухе стоял сладковатый запах осенних цветов.

Не доходя метров десять до Великой Матери, правитель опустился на большой валун, на котором уже не раз сидел, когда посещал эти места. Иногда в такие моменты Великая Мать удостаивала его своей беседой. Пытаться же заговорить с Великой Матерью самому было бессмысленно — она сама решала, с кем и когда вступать в контакт. Так случилось и на этот раз.

Не успел Баст усесться на камне и попробовать впитать в себя исходящее от Великой Матери излучение, как ясно услышал у себя в голове ее ласковый голос.

— Я рада, что ты откликнулся на мой зов, — сказала она.

— Ты же знаешь, что я готов явиться по первому твоему зову, — мысленно ответил Баст. — Но я не сразу понял, что ты меня зовешь. Раньше такого не случалось. Когда тебе надо было что-то мне сообщить, ты не вызывала меня к себе, а просто посылала мне свои указания.

— Ты прав, такого еще не было. Но произошло очень серьезное событие, и теперь мне нужна твоя помощь. Говорить с тобой об этом издалека я не хотела: нас могли бы подслушать. Хотя это не исключено и сейчас.

— Я готов сделать все, что ни попросишь, Великая Мать.

— Это хорошо. Правда, я не знаю, много ли я попрошу у тебя, или нет. Но сначала я попробую объяснить тебе суть происходящего. Ты знаешь, что от меня исходит излучение, которое чувствуют многие подобные тебе. Чем дальше ты отходишь от меня, тем меньше ты его чувствуешь. Однако оно усиливается всеми существами, которые способны хоть в какой-то степени излучать подобные волны. Такими способностями все больше и больше начинают обладать люди, такими способностями с самого начала обладают пауки и жуки. Если сложить наши усилия вместе, то мы сможем уже в большей степени изменить мир так, чтобы он стал лучше. Именно поэтому я столь заботливо отношусь ко всему живому. Именно поэтому я поддержала тебя, когда ты попытался остановить войну между насекомыми и людьми. Вы все мне нужны живые, и чем больше вас будет, тем больше выиграет каждый из нас.

— Я догадывался об этом, Великая Мать, — послал ответ Баст, — но чем я могу помочь?

— Выслушай до конца, и все поймешь, — сказало она тоном, которым обычно уговаривают шаловливого ребенка. — С каждым годом наши совместные силы растут, и это очень хорошо. Но у меня есть еще четыре сестры.

Баст удивленно вскинул брови, но перебивать не стал, решив сначала выслушать все до конца.

— Мои сестры, так же как и я, заинтересованы в усилении своего излучения, которое, в конечном счете, вливается в наше общее всепланетное поле. И все же, чтобы стать настоящими хозяевами в этом мире, нам нужно намного больше сил. В этом мире разбросаны несколько десятков семян других наших сестер. Они не могут прорасти, так как попали в очень неблагоприятные условия, но все же споры не погибли, а ждут своего часа. Я и мои сестры находимся на примерно равном расстоянии одна от другой, поэтому друг друга касаемся примерно равным по силе излучением. И вот одна из моих сестер велела человеку, который у нее исполняет примерно такую же роль, как и ты у меня, найти одно из семян и перенести его в годные для роста места. Если прорастут хотя бы два из этих семян, мы уже сможем сделать очень многое. Сейчас наш мир похож на лодку, которая плывет по течению, а у ее пассажиров нет ни паруса, ни весел, чтобы изменить это движение. Когда мы в достаточной мере увеличим наше общее излучение, то, поставив перед собой единую цель, мы вполне сможем управлять нашей лодкой. Но здесь таится одна опасность. Допустим, этот человек найдет семя и посадит его рядом со своей Великой Матерью. Когда вырастет еще одно дерево, их излучение будет в два раза сильнее излучения любой из нас. Тогда она сможет навязывать свою волю всем остальным. Хорошо, если эта воля будет разумной, а вот если она захочет стать властительницей этого мира, то нам уже очень трудно будет бороться с ней. Надо сделать так, чтобы даже не возникло такого соблазна. А для этого следует посадить семя в таком месте, которое равно далеко находилось бы от каждой из нас. Вот зачем ты потребовался мне. Ты должен найти этого человека, объяснить ему опасность и посадить семя или семена в наиболее подходящем районе. К сожалению, при всей моей мысленной силе, я прикована к одному месту. Поэтому все мои надежды возложены только на тебя. Не подведи меня, Пророк.

— Но, может быть, легче и нам найти еще одно семя? — возразил Баст. — Боюсь, мне будет невозможно отговорить этого человека от задания, что ему дала его Великая Мать. Предположим, что ты бы мне велела найти семя и посадить его здесь, рядом с тобой. И вот, когда я нашел бы это семя, ко мне вдруг пришел бы какой-нибудь кочевник и сказал, что сажать надо не здесь, а где-то за тридевять земель. Он стал бы меня убеждать в том, что я не прав, рассказал бы мне все то, что только что рассказала мне ты. Пусть его рассказ был бы очень разумен и убедителен. Неужели ты думаешь, что я бы послушал его, а не тебя?

— Сначала я отвечу на первый твой вопрос. Если сажать еще семена, то надо, пожалуй, сажать еще не одно, а четыре семени около каждой из сестер. Это могло бы решить вопрос о силе, не давая никому преимущества, и избежать соперничества. Но это может оказаться невыполнимым. Пока ты будешь искать четыре семени, уйдет время. К тому же, нет никакой уверенности, что ты найдешь их. Нет, надо попробовать договориться с этим человеком, а если нет, то применить силу.

— Хорошо, допустим, найти семена очень трудно, — немного подумав, кивнул головой Баст. — Но почему их обязательно надо искать? Неужели ты или кто-то из твоих сестер не можете породить собственные? Ведь не из воздуха же появились те, другие семена. Их ведь кто-то когда-то произвел на свет?..

— Для этого нужны особые условия. Когда мы усилим наше общее излучение, то это будет и возможным, и желательным, но пока никто из нас этого сделать не способен. Все мы произросли из спор, которые случайно попали сюда из другого мира. Наши семена попали хотя и в чужеродные, но вполне подходящие для жизни условия. Остальные были не столь удачливы. Я, вообще, не уверена, что они выжили. Но какая-то часть обязательно уцелела. Более того, я подозреваю, что сестра знает, где находится хотя бы одно такое семя. Она не просто послала искать семя, она сказала, где это надлежит сделать. Подозреваю, это семя находится где-то недалеко от нее. Первое, что тебе необходимо, это найти того человека и попробовать с ним договориться. Если договориться не получится, то попробуй силой отобрать у него семя и посадить его как можно ближе ко мне. В крайнем случае, тебе придется уничтожить или семя, или уже выросший побег. Последнего делать очень бы не хотелось, но другого выхода нет. Так ты согласен исполнить это для меня?

— Я уже сказал, что готов для тебя на все, что угодно, Великая Мать. Весь вопрос в том — хватит ли у меня на это сил? — Должно хватить. У тебя есть целое государство. Я не зря помогала тебе стать его правителем. Используй все, что у тебя в руках. И постарайся понять, что это не просто моя прихоть, от этого зависит будущая жизнь целого мира, твоего мира. Поверь мне, когда-то эта планета была блестящей и процветающей, но случилась катастрофа, которая откинула вас на миллионы лет назад. Сейчас, когда природа с каждым годом все больше поднимает голову, когда наметились пути, по которому ей идти дальше, из-за горизонта надвигается новая катастрофа, которая может оказаться еще более страшной, чем первая. Ты воин и знаешь, что иногда лучше погибнуть, чем остаться в живых. В первом случае погибло большинство людей вместе со всеми накопленными знаниями и умениями, но мир все же выжил. Теперь возможен второй вариант: катастрофа, которую лучше бы не пережить. Даже мне трудно представить все те последствия, которые повлечет за собой эта напасть.

— Где мне искать твою сестру или, скорее, этого человека? — поинтересовался Баст. — И как я узнаю их?

— Я могу дать тебе только общее направление. Они находятся где-то на юго-востоке. Мою сестру ты узнаешь без труда, ибо она такая же, как я. Ну, а человек этот должен жить где-то не очень далеко от нее. Скорее всего, он так же, как и ты, считается или Пророком или Верховным жрецом моей сестры и выделяется среди остальных. И третий признак — там рядом должен быть город или страна с быстро растущим населением. Рост населения моей сестре необходим, как и мне. Семя ты определишь по тому излучению, которое от него исходит. Ведь ты же прекрасно чувствуешь мое излучение? У семени, конечно, сил меньше, но и их будет вполне достаточно, чтобы ты смог его узнать. Вот, пожалуй, и все, что я могу тебе сказать.

— Немного, — почесал щетинистый подбородок Баст. — И сколько у меня на это времени? Если я правильно тебя понял, то бороться с твоей сестрой мы можем только в самом начале. Когда она наберет силу, нам с ней будет уже не справиться.

— Время играет какую-то роль, но пока не главную. Насколько я могу чувствовать, семя еще не найдено. В крайнем случае… подчеркиваю, — в самом крайнем случае, можно будет уничтожить молодой побег. Но мне бы этого очень не хотелось. Поэтому не откладывай порученное дело. Вы пришли, как я вижу, с жертвами и дарами. Поверь, мне они не очень-то нужны. Оставайся здесь еще на один день. За этот день пусть жрецы сделают свое дело, а ты обдумай то, что я тебе сказала. Возможно, у тебя появятся какие-то вопросы. Еще раз тебе повторяю, я не знаю, что задумала моя сестра. Вполне возможно, что она, когда ей принесут семя, повторит все сказанное мной. Но на всякий случай я опасаюсь худшего. А теперь иди, отдыхай. За эти сутки, которые ты проведешь здесь, я постараюсь поделиться с тобой своими силами, они тебе потребуются. Пока это все, если не считать советов, чем я могу тебе помочь.

Голос в голове у Баста умолк, но он еще долго продолжал сидеть на валуне, обдумывая услышанное. Пророк пытался припомнить, что он знает о тех землях, в которые должен отправиться.

На юго-востоке степь довольно быстро кончалась, и начинались горы. Через эти горы переходить еще никто не пытался.

Хотя как-то раз кто-то из восьмилапых говорил, что в горах есть страна пауков. Помнится, это огромная пещера, которая будто бы пронзает горы насквозь. Пауки эти из породы смертоносцев, живут обособлено, на людей смотрят только как на лакомую добычу. И все же, это уже проще. Паук-то там должен пройти. Хотя будет ли от этого толк? Пусть Великая Мать и говорит, что рядом с ее сестрой должна жить колония людей и более-менее разумных насекомых, все равно, договариваться-то придется с человеком. Пауку это сделать будет трудно, особенно, если возникнут разногласия.

А что, если паук сможет провести с собой и человека? Тогда бы многое сразу решилось. Надо будет по возвращению переговорить с Повелителем пауков…

Внезапно Баст почувствовал, что по всему его телу протекает тепло. Кожу как бы покалывали тысячи маленьких иголочек. Занятый размышлениями, он даже не заметил, когда это началось, но, видимо, Великая Мать уже начала исполнять свое обещание. Посидев еще немного, Баст поднялся и направился к лагерю спать. На раздумья Великая Мать отвела ему еще один день. Если не успеет узнать про самое важное — потом ответы на все вопросы придется искать самому.