Пророк очнулся на лесной поляне. Травянистую проплешину окружали большие, покрытые сизым мхом валуны. Деревья уходили высоко в небо — так, что он даже не мог толком разглядеть их верхушки. Баст не любил леса, не любил, потому что лес был для него непривычен, а значит — опасен.

Посреди поляны горел огромный костер, языки пламени взлетали вверх и с треском швыряли в небо снопы искр, которые устремлялись во тьму и, казалось, становились новыми звездочками. А перед костром в странном танце извивалась его новая знакомая.

Ее тяжелые волосы пышной копной взлетали в воздух и перекатывающейся волной падали обратно. Крепкое тело извивалось с какой-то несвойственной человеку гибкостью. Музыки Баст не слышал, но ощущал ее присутствие, а может, это было просто создаваемое ее телом движение воздуха. Как-то раз Баст участвовал в исцелении человека после укуса паука… В степи водились пауки, которых там называли варти. Это были большие существа, покрытые гладкой блестящей шерстью. На людей они нападали редко, да и люди умели от них хорошо защищаться. Но вот случайный укус такого восьмилапого мог лишить человека движения, парализовать его. Способ лечения в таком случае был один: музыка и танец. Музыканты со своими инструментами садились в круг, в середину которого выводили больного. Перед больным вставала девушка или молодой человек, в зависимости от того, какого пола был больной, и они начинали танец.

В основном, этот танец состоял из грациозных прыжков и плавных переходов с места на место по кругу. Музыка тоже была очень разной: во время переходов она была задумчивой и мелодичной, а во время прыжков выплескивала целый фонтан энергии и эмоций. Больной, который до этого, может быть, не танцевал никогда в жизни, под воздействием музыки, глядя на своего партнера, начинал выделывать изумительно красивые и грациозные па. И в данном случае складывалось такое впечатление, что происходит нечто подобное…

Сначала девушка кружилась довольно далеко от Баста, но постепенно круги становились все уже, девушка все ближе и ближе придвигалась к Пророку. Время от времени его начали касаться бахрома на ее одежде и развешанные на ней бусины. Вот раз, а затем еще раз по лицу скользнули ее шелковистые волосы. Баст почувствовал, как в нем начинает рождаться желание схватить ее, подмять под себя, насладиться ею. Родившись глубоко в паху, вожделение горячей волной разливалось по всему телу.

Семейные отношения у степняков были не очень сложные. Первую жену для сына выбирали родители. Это происходило, когда мальчику исполнялось десять лет. В десять лет и происходило обручение мальчика с девочкой, его ровесницей. После этого мальчика отправляли на три года жить в стан его будущих родственников, чтобы он сразу привык к ним, к их обычаям, к их укладу. Домой в этот период мальчик наведывался только на праздники или по каким-то чрезвычайным событиям. По прошествии трех лет свадьбу уже можно было сыграть в любой момент по обоюдной договоренности.

Следующих жен мужчина уже выбирал себе сам. В дополнение к женам, можно было еще брать наложниц, которые мало чем отличались от жен: дети от наложниц обладали теми же правами, что и от жен, а сами наложницы после смерти хозяина получали свободу и какую-то — правда, небольшую — долю наследства.

Зато при такой свободе выбора женщин мужская неверность каралась смертью. Неверность жены могла тоже караться смертью, но только в том случае, если эта измена совершалась ею по доброй воле. В суровых условиях степи женщину могло похитить и враждебное племя, где она непременно становилась наложницей. Обычно муж прилагал все усилия, чтобы отбить жену обратно или хотя бы выкупить ее. Случалось, он получал жену обратно уже с новой жизнью в лоне. В таких случаях родившийся ребенок ни в правах, ни в чем-либо другом не отличался от родных. В степи был дорог каждый человек.

Когда Баст вошел в возраст обручения с первой женой, он был уже сиротой и проживал среди жуков, поэтому этот обычай прошел мимо него. Когда же он стал жить с людьми, то его жизнь была столь насыщенна событиями, что на женитьбу уже не хватало времени. У него были наложницы, но закон не требовал соблюдать верность наложницам.

Он чувствовал, что танцовщица тоже горит желанием: ее аура накалилась и приобрела красновато-золотистый оттенок. В ее желании он чувствовал что-то животное, безудержное. Она призывно касалась его руками, волосами, одеждой, сосками раскачивающихся грудей.

И он не удержался. Баст схватил женщину и начал срывать с нее одежды. Под его сильными, обезумевшими рукам ткань с треском рвалась, но он не обращал на это внимания, одновременно резкими движениями скидывая и свои собственные одеяния. И вот их обнаженные тела сплелись в тугой узел…

Она не сопротивлялась. Но ее тело продолжало под ним извиваться все в том же танце. И это еще больше возбуждало его. Он вошел в нее и мог бы просто лежать без движения, так как замысловатые движения ее таза, бедер, туловища, ног сделали бы все остальное за него. Но он тоже забился в танце необузданной страсти и очень скоро буквально выстрелил в нее своим живительным семенем.

Это снизило накал чувств. Он случайно поднял взгляд и вдруг обнаружил, что лежит у костра, вокруг которого собралось около дюжины полуобнаженных и обнаженных женщин. В основном, женщины и возрастом и внешностью напоминали хозяйку лесного дома, но было и несколько почти старух, нагота которых была и отвратительна, и грязно-похотлива. Все женщины извивались в плавных движениях танца, наподобие того, который только что танцевала перед ним лежащая рядом женщина.

Это заставило Баста не то чтобы позабыть о своей партнерше, но отвлекло на какое-то время его внимание. Он поднялся и оказался стоящим в центре круга, совершенно обнаженным, с восставшим мужским достоинством.

Через несколько секунд поднялась и его партнерша — но она тут же начала двигаться по кругу перед собравшимися женщинами, все в том же танце. Она как бы приближалась к каждой из них и рассказывала о том счастье, которое обрушилось на нее минуту назад.

Но вот по кругу прокатилась какая-то волна не то радости, не то просто возбуждения, и перед самым костром выросла тень человека в плаще с капюшоном.

Как ни старался Баст, но разглядеть лицо этого человека ему никак не удавалось. Это лицо постоянно менялось, то оно было очень молодым и привлекательным, в следующий момент из-под капюшона выглядывало отвратительное лицо старика, тронутое трупным разложением, а уже в следующее мгновение на него смотрели спокойные глаза зрелого человека. Мужчина поднял руку, и все, кроме Баста, упали на колени. Пророк почувствовал, как от незнакомца веет холодом вечности, злом и жестокостью. Даже энергия, которую он щедро излучал в пространство, была не теплой и оживляющей, как, например, у Великой Матери, а холодной, заставляющей цепенеть.

— Ты должен примкнуть к нам, — глухим голосом сказал незнакомец. — Ты должен стать Служителем Мага. Может, ты этого еще не понял, но именно в этом твоя судьба. Мы научим тебя видеть сквозь время и повелевать людьми и событиями. Ты будешь моим верным слугой и правой рукой. Она, — он указал длинным костлявым пальцем в сторону хозяйки лесного домика, — станет твоей первой наставницей. Как только ты усвоишь основы, за дальнейшее возьмусь я. Торопись, твое стадо ждет своего пастуха. Оно может погибнуть без присмотра и помощи. Не теряй времени! Ты все равно не сможешь изменить свою судьбу.

Баст хотел было что-то ответить, но почувствовал, что не может. Он просто несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот, после чего оставил эти попытки.

Он хотел возразить, и не мог. Он был парализован, как после укуса паука.

И вдруг, все вокруг закружилось, стало превращаться в сплошную стену с разноцветными кругами. От этого вращения голова у него запрокинулась, и он увидел, как звезды на небе превратились в светящиеся концентрические круги. А затем он погрузился в густую и липкую темноту.

* * *

Когда Баст проснулся и открыл глаза, то почувствовал, что не отдохнул за ночь, а наоборот, измучился, словно наяву носился по дремучему лесу и забывался в многочасовом танце. Тело ломило так, как будто он всю ночь перетаскивал тяжести, во рту все до боли пересохло, голова была тяжелой, как камень. Правитель с трудом приподнялся на локтях и огляделся. Он лежал на лавке. Очевидно, сон его был очень беспокойным, так как постланные на скамью тряпки сбились в один большой узел. Хозяйка дома чем-то занималась у очага, стоя к нему спиной. По-видимому, женщина почувствовала на себе его взгляд и оглянулась. Увидев, что он проснулся, она взяла большой кувшин и, подойдя к скамье, протянула его Басту. Баст схватил сосуд за горлышко и принялся с жадностью пить. Он был настолько разбит, что даже позабыл о вчерашнем, насыщенном странной энергией напитке и не подумал об осторожности. Он выпил почти половину прохладной сладковатой водички, прежде чем смог оторваться. Вода помогла: во рту появилась прохлада и свежесть, голова начала проясняться, боль и усталость собрались в одной точке и начали отдаляться от тела куда-то в бесконечность. Постепенно к нему стали возвращаться силы.

Он посмотрел в ту сторону, где должен был спать Лару, и увидел пустую скамью. Баст послал мысленный вопрос о своем товарище и получил в ответ мирную картину: которой степняк кормил тараканов и готовился к отъезду. Баст сел на скамье и допил остатки воды. Теперь он полностью пришел в себя и тут же поставил заслон в своем сознании — хотя у него осталось чувство, что ночью там обыскали каждый уголок. Он вспомнил о полуночном кошмаре, но воспоминания были обрывочными и нереальными. Во всяком случае, служить этому новому хозяину он не собирался. Пророк, вообще, за свою жизнь никогда никому не служил, а если и участвовал в каких-то событиях, то как полноправный союзник, соратник, объединенный с остальными общей целью. Он и Великой Матери не служил, а скорее, отдавал ей что-то вроде сыновнего долга.

Хозяйка послала Басту изображение стоящего у костра человека в плаще.

— Присоединяйся к нам, и тебе будут подвластны пространство и время, — добавила она.

— Если тебе и впрямь подвластны и пространство, и время, то покажи мне, где сейчас находится Посланник Богини и Смертоносец-Повелитель? — предложил Баст.

Женщина посерьезнела, кивнула и пошла обратно к очагу. Она начала доставать с полки, висящей справа от очага, какие-то банки с жидкостями и пучки трав, потом взяла большую миску и налила туда воды. Смазав себе лицо и руки жидкостями из нескольких банок, колдунья положила в рот несколько стебельков, разжевала их, выплюнула на руку и натерла этим зельем свои глаза. Она жестом пригласила Баста к столу, а когда тот сел, поставила перед ним миску с водой и принялась что-то нашептывать и делать какие-то странные жесты.

Вода в миске покрылась рябью, потом успокоилась, и в ней появилась отчетливая картинка. На картинке была то ли река, то ли море. Прямо из воды росли большие деревья, а на деревьях виднелись хижины или домики. Под этими деревьями проплывала лодка, на корме которой сидел молодой человек в белой тунике с мечом на поясе. По каким-то признакам Баст понял, что это и есть тот, кого Граничный князь называл Найлом, Смертоносцем-Повелителем и Посланником Богини. Лодка подплыла к одному из деревьев, оттуда сбросили лестницу, и Посланник начал подниматься в хижину. В этот момент в миске опять появилась рябь.

Итак, сведения о том, что правитель Южных Песков где-то в пути, оказались правильными. Конечно, понять по картинке в миске, что и где он делает, нельзя. Невозможно даже проверить, вправду ли женщина смогла принести эту картинку откуда-то издалека, или просто придумала сама.

Пророк кивнул головой.

— Я верю, что тебе подвластно пространство, — сказал он. — Покажи теперь, что ты так же можешь повелевать и временем. Покажи мне будущее. Покажи мне возвращение Смертоносца-Повелителя.

Женщина лукаво улыбнулась:

— Если ты мне скажешь, когда он вернется, то я смогу показать тебе это. Я могу заглянуть вперед на много лет. Я могу выбирать место и время, но никак не могу выбирать события, в реальности которых даже не уверена. Ты можешь с уверенностью сказать, что Посланник Богини вернется? — Вот такие, как ты, и должны мне это сказать, — кивнул Баст.

— Да, я могу определить это, — согласилась лесная хозяйка. — Для этого мне надо будет несколько раз через какие-то промежутки заглянуть в будущее города Пауков. Но вот посмотреть на какое-то определенное событие я могу только в том случае, если точно знаю, сколько времени до него осталось. Представь себе, что мы будем сидеть за этим столом и заглядывать в будущее то раньше, то позже нужного нам времени. Подготовка взгляда в будущее требует времени; чтобы понять по картинке, в какое время мы попали, нам тоже нужно около часа. Таким образом мы можем просидеть здесь, за столом, до тех пор, пока нужное тебе будущее не станет прошлым…

Басту очень хотелось бы задать женщине конкретный вопрос и несколько раз заглянуть в будущее, чтобы получить на него ответ, но он не желал выдавать ей цель своего путешествия. Он мог задавать ей только общие вопросы — любой конкретный интерес выдал бы истинную цель его путешествия. Пока эта женщина относится к нему хорошо, но она преследует вполне определенную цель: привлечь его на свою сторону. Узнав о его намерениях, она способна круто изменить свое отношение и поднять тревогу в стане противника. А Баст пока еще не знал, встретит ли он в лице Смертоносца-Повелителя союзника или врага.

— Ну, ладно, — согласился Пророк. — Что бы ни случилось, но мне все равно надо попытаться встретиться с Посланником Богини. Я пока подумаю, стоит ли присоединяться к вам. Можешь ли ты рассказать мне побольше про своего Мага? Где он обитает? Много ли у него сторонников? Если у него враги?

Женщина кивнула головой и стала собирать на стол, одновременно посылая Басту мысленные образы.

— Далеко на западе у Великого Мага есть замок, который стоит на берегу озера. Мало кто бывал там, так как наш Маг не любит, когда нарушают его покой. Этот замок охраняют воины, которые появляются из воды. Их много. Он может вызвать их сколько угодно. Однажды люди и пауки Южных Песков попробовали пойти на него войной. Но Маг даже не стал с ними сражаться: он просто поменял русло реки и утопил все войско. Легенды об этом до сих пор ходят в здешних краях.

— Почему же люди пошли на него войной? — поинтересовался Баст.

— Не знаю, — пожала плечами хозяйка. — Может быть, их просто гнала обычная жажда власти, а может быть, этому были и другие причины. Я была тогда слишком молода, чтобы интересоваться такими вещами. У меня в те времена были другие заботы. Во всяком случае, не помню больше, чтобы туда кто-то совался. Не так давно в замке Мага появилась, говорят, еще и какая-то женщина. Но я ее никогда не видела. Кстати, рассказывают, что она помогла во время одной из войн Посланнику Богини. Она почему-то благоволит к нему.

— Может, это и есть та Богиня, Посланником которой он себя называет? — Нет. Богиня Дельты не человек. Как я уже говорила, это обычное дерево, которое они все считают святым. И это тоже не Богиня, это или наложница, или служанка нашего Мага. Иначе, что ей там делать? А что касается сторонников Великого Мага, то никто не знает, сколько их на самом деле. Мы не кричим о нем на каждом углу. Ты можешь встретить человека, долго общаться с ним, но если он не захочет, ты так и не узнаешь, что он является слугой нашего Мага. Тебе оказали большую честь, предложив звание Служителя, и судя по твоей мысленной силе, ты способен стать и кем-то большим.

— Я ведь уже ответил: сначала мне надо закончить начатое дело, а уж потом решать вопрос о Великом Маге, — покачал головой Баст. — К тому же, может быть, он и обратил на меня внимание, потому что я взялся за это дело, и оно ему по душе. Ты же сама сказала, что ему известно все на свете.

— Может быть, — согласилась женщина с улыбкой. — Но почему-то мне в это не очень верится. Сначала надо стать посвященным, и только тогда можно получить поддержку у Мага.

Баст и Лару, который присоединился к ним в середине разговора, поднялись из-за стола и заторопились в дорогу. Солнце стояло уже высоко: Пророк сегодня необычайно долго проспал, да еще и потерял много времени на разговоры, которые хоть и принесли ему какие-то новые знания — но, может быть, не стоили потерянного на них времени.