Часть 1

— Совсем не понимаю чувства людей...

Шёл первый день сентября. Проснувшийся в кои-то веки самостоятельно, а не из-за кошек, Канда Сората рассеянно глядел в потолок и бурчал себе под нос.

Комната 101 в Сакурасо. Интересно, сколько раз он встречал тут утро? Прошло уже больше года, как он жил в притоне проблемных учеников. Тело и душа настолько привыкли к новому жилищу, что Сората чувствовал себя как дома и без проблем вставал рано утром.

Но сегодня всё было немного по-другому. Хотя парень не мог даже приоткрыть сонные глаза, в голове царила удивительная свежесть, а в теле поселилось необъяснимое напряжение.

— Вообще не понимаю...

Если бы вместо этого у него сильно сдавило в груди или его скрутила невыносимая боль, было бы даже лучше.

— Ну ладно!

Чтобы сменить пластинку у себя в мозгах, Сората приподнялся и скрестил ноги на кровати.

Кошки на душе у парня скреблись по вполне понятной причине. Ему не давали покоя результаты недавнего прослушивания.

Сората хотел забыться в шумной компании жителей Сакурасо, глядя на фейерверки, но даже целой ночи не хватило, чтобы всё забыть.

Он хотел перекрыть неприятные воспоминания приятными. А что делать дальше — толком не знал, и это сильно мучило его.

Но он понимал, что бесконечные размышления ничем не помогут...

— Вот блин. Сегодня начинаются уроки... Сколько там времени?

Сдерживая зевок, парень глянул на часы около подушки.

Стрелка показывала полпятого.

— Так ещё ночь.

Сората потёр сонные глаза. Хотелось завалиться обратно, но тревожные мысли всё равно не позволили бы ему погрузиться в мир сновидений.

— Эх... — вздохнул Сората и сделал глубокий вдох. И тут же ощутил непривычный аромат. Не то чтобы незнакомый, но и не совсем уж обыденный. — Это же...

Вроде пахло краской, которую используют для рисования. С чего бы в его комнате стоял такой запах?

Парень озадаченно осмотрел тускло освещённую комнату и приметил нечто странное на стене. Хотя ещё вчера там были монотонные, безвкусные обои, в одном месте их полностью изрисовали.

Наибольшее внимание привлёк рисунок гигантского робота-кота, стоящего на задних лапах. Вокруг здоровяка вилась куча других гигантских монстрокотов, которые, видимо, с ним боролись. Стиль и цветовая палитра создавали сказочную атмосферу, помимо которой в рисунке чувствовалась интересная сюжетная составляющая. Неужто фан-арт по новому аниме?

— Что это тут?

Хотел бы Сората, чтобы это оказался сон. Но парень прекрасно знал, что здесь, в Сакурасо, живёт пришелец, привыкший устраивать подобные розыгрыши. Если выбирать между сном и реальностью, то придётся признать реальность более правдоподобным вариантом.

Пока Сората ломал голову, как избавиться от граффити, дверь, которую оставили приоткрытой для семи подобранных кошек, с силой распахнули с другой стороны.

— Утречка, Кохай-кун!

В комнату нагрянула инопланетянка из комнаты 201 — Камигуса Мисаки, как всегда в приподнятом настроении. И на лице у неё красовалась лучезарная улыбка без малейшего раскаяния за содеянное. Девушка будто уже собралась в школу — надела форму и закинула на плечо сумку.

Не очень-то полезно для здоровья общаться с Мисаки сразу после пробуждения.

— Бесит вот так просыпаться. Приходи, когда я просплюсь.

Сората плюхнулся на кровать и закрыл голову подушкой.

— Уже утро, Кохай-кун! Пора в школу!

— Полпятого — это ещё ночь!

— Если больше трёх, то уже утро!

Мисаки настырно пыталась вырвать подушку.

— В три часа ещё даже день не сменяется!

— Второй семестр начинается только сегодня, а Кохай-кун почему-то уже размяк! Почему ты сношаешься с подушкой?! Подушка, верни моего Кохай-куна!

Требуя не пойми что, Мисаки вырвала её, и Сората тут же лишился последней защиты.

— А теперь, Кохай-кун, взбодрись! Побежали в школу!

— Школа ещё закрыта! — резко ответил Сората и поднялся. Теперь-то он проснулся полностью.

Когда Сората посмотрел на Мисаки, упёршую руки в бёдра, то увидел за её спиной стену, всю изрисованную граффити, после чего глубоко вздохнул в сердцах. Действительно, лучше бы это был сон.

— Пожалуйста, сотри потом всё за собой.

— Это Галактический кот Няборон!

— Ты вообще не слушаешь!

— Это персонаж многосерийного аниме, которое я придумывала аж со времён детсада! Смотри, в центре — главный герой Няборон! Последнее оружие для защиты Земли от нянгороидов. Двадцать лет назад их прогнали с Земли, потом изучали их соматические клетки, растили, затем искривили пространство-время, и получился робот — гибрид земной науки и науки инопланетных захватчиков. Кстати, он ростом 333 метра, прям как Токийская башня! Легко запомнить, правда?

Для наглядности рядом располагалось точное изображение Токийской башни. Хотя какая разница...

— Этот день я планировал прожить серьёзно и спокойно! А ты всё испортила! Верни мне мою депрессивную юность!

С появлением Мисаки от утренней безмятежности не осталось и следа. Похоже, уходить в себя в Сакурасо не приветствовалось.

— Если так хочешь узнать, я тебе объясню! Представь себе драму о самоотверженных мужчинах, которые посвятили своё тело и душу разработке Няборона!

— Эээ, да-да, я понял. Ты в любом случае расскажешь...

По большому счёту, она Сорату вообще не слушала.

— Няборон прошёл целую кучу проверок! Во время разработки мы потеряли несколько товарищей, выбились из графика, потому нам сократили бюджет. Пускай на бумаге всё работало, на деле мы совершали ошибку за ошибкой, робот всё не запускался, и боевой дух у всех упал ниже плинтуса! В итоге несколько разработчиков сдались и попытались убежать из лаборатории. И тогда директор Нэкомата сказала: «Куда же вы отправитесь, если уйдёте с этой работы? А, неважно. Не буду останавливать. Но если вы готовы ухватиться за свою цель, почему бы вам не вписать свои имена в историю науки? Подумайте о павших товарищах...» И воодушевила она всех своей речью!

— В самом деле отличная драма для мужиков! Прям повеяло классикой!

— Если всё полностью рассказывать, стукнет пять~ Как поступим?

— Я немного заинтригован, но лучше как-нибудь потом!

— Тогда продолжу про Няборона. По концепту Галактический Кот Няборон — крутецки-прекрутецки крутой робокот.

— Можешь не рассказывать! И что за дурацкий концепт?! Чушь кошачья! Что со мной происходит?! Как я в это вляпался?.. Кто-нибудь, объясните дураку! И заодно спасите!

Мольбы Сораты никого не достигли.

— Пилот Няборона должен отвечать особым требованиям, а именно — он должен познать горести жизни.

— Что за критерии такие?!

— Чтобы разогреть негативный реактор до критической точки, необходим большой жизненный опыт! Подходящий на роль пилота главный герой Нэкосукэ в начале первой серии уже десять лет как встречается с Нэкоко, и на радостях они играют свадьбу, но в назначенный день двадцатилетнее молчание прекращается, появляются нянгороиды и снова пытаются захватить Землю и её ресурсы, вот беда! Старшего брата Нэкокити убивают нянгороиды прямо на глазах у Нэкосукэ, отчего он громко зарыдал и распустил нюни, но тут же воспылал желанием отомстить и восстал против проклятых нянгороидов!

— Эээ... Кстати, а сколько времени занимает эта история?

— Дня три, наверное.

Весёлое лицо Мисаки выглядело зловеще.

— Завязывай! Пусть я и встал полпятого, могу ещё и опоздать ненароком!

— Но! Нянгороиды могут раздавить человечество лапами и даже не заметить! Их не победят ни солдаты из плоти и крови, ни даже истребители!

— Это какие же лапы у них должны быть? Как им тогда по Земле ходить?

— После всех мучений Нэкосукэ принял решение! Таковы главные события первой серии! Спустя долгие десять лет Нэкосукэ наконец женится на Нэкоко, но вскоре подаёт на развод! Чтобы познать всю подноготную жизни! «Я не позволю раздавить человечество. Извини. Я не прошу понять меня. Презирай меня. Честь имею», — говорит он Нэкоко и уходит в закат! А потом плутает по глухой улице со слезами на глазах, и его заливает дождь!

— Как сильно Нэкосукэ переживает! А как же крутой-прекрутой парень? И никто теперь не говорит «Честь имею»!

— И вот Нэкосукэ становится пилотом Няборона!

— Только и делают, что воюют с нянгороидами, чудесно, чудесно. Всё, конец!

— Кохай-кун, ты балда~ Неужели тебе нравится сбивать мне настрой?

— Это у тебя, что ли, настрой сбит? Почему бы тебе не рассказать это Дзину-сану? Он напишет сценарий, и выйдет отличное аниме.

— Может, и так, но...

— А? Что?

Вот теперь у Мисаки точно сбился настрой. Она приуныла и присела рядом с Соратой.

— Дзин... не приходит домой.

Похоже, Сората умудрился наступить на мину.

— Он спит не дома...

Мисаки обхватила колени и сжалась.

— А, нет, это... Прости.

— Сейчас он спит с другой...

Мисаки любила Митаку Дзина, друга детства. Любила безумно, чего никак не ждёшь от ветреного человека вроде неё.

Не в силах смотреть на девушку, Сората скользнул глазами по рисунку на стене. Если он не найдёт другую тему для разговора, то будет паршиво. При нынешнем раскладе Мисаки совсем упадёт духом.

— Сэмпай, смотри! Что это?!

Он указал куда-то на стену. Там располагался огромный, мускулистый, горбатый нянгороид, пускающий клубы дыма изо рта. Его шерсть стояла торчком, как у дикобраза.

— О... Как и ожидалось, Кохай-кун! Дошло наконец, да? Это один из шестерых боссов, Айн Котоспин!

Мисаки тут же пришла в себя.

— Кстати, остальные боссы — это Тубай Котоглаз, Драй Которот, Фия Котозык, Фунф Котоням и Нэкокити Котодрак.

— У одного из них имя больно выделяется. Разве не так звали погибшего брата Нэкосукэ?

Сората почувствовал себя дураком, зачем-то запомнив имена. Но с другой стороны, если он вернул Мисаки в привычную колею, то всё отлично.

— Вот оно! Нэкокити на самом деле выжил и перешёл на тёмную сторону!

— Э? Зачем?

— Нэкокити безответно любил Нэкоко! Но когда Нэкосукэ всучил Нэкоко документы на развод и довёл её до слёз, Нэкокити пришёл в ярость!

Как ни гляди, отношения сложные. Хотя Нэкосукэ принял вызов Нэкокити, этим он заставил брата переметнуться на сторону врага. И всё из-за какой-то девушки... Не та история, которую серьёзно воспримешь спозаранку.

— Вернёмся к сюжету. Появившийся в третьей серии босс Айн Котоспин оказался настолько сильным, что шестьдесят процентов человечества тут же вымерло!

— Да Землю вообще не защищали!

— Да ещё и Нэкосукэ убило обломками, прежде чем он сел в Няборона.

— Он же главный герой!

— Что же теперь ждёт Землю?!

— Давай, устрой уже армагеддец.

— Но оставался луч надежды. Не только один человек познал все горести жизни! Пилотировать Няборона решила Нэкоко, которая на пике счастья получила документы на развод!

— Да какие уж тут горести жизни, Нэкоко ведь... только вышла замуж и тут же развелась, бывший муж умер — как тут не упасть духом. Но при этом она смогла стать пилотом? А у неё крыша не поехала?

— Кохай-кун, девушки сильные! Более того, Нэкоко летала на истребителе Воздушных Сил Самообороны, потому её чутьё пилота суперкрутое! Нэкосукэ даже рядом не стоял!

— Тогда делай из неё пилота с самого начала! Верни Нэкосукэ!

— Ты ничего не понимаешь, Кохай-кун~ Смерть Нэкосукэ шокировала Нэкоко, и она воспылала жаждой мести. Она так горевала! И не собиралась уступать! Не собиралась сдаваться! И её всё достало! В первый год их отношений Нэкосукэ крутил шуры-муры с другой молоденькой киской, но Нэкоко пришибла не его, а её!

— Жуть! Жуткая Нэкоко! А можно ли главному герою быть таким? Сколько детей это посмотрит? Ты хочешь им психику сломать?

— Каждый раз Нэкоко рвала на клочья нянгороидов, а временами даже вытворяла бросок кобры!

— Какая сильная Нэкоко~ Круто~

Как и ожидалось, Мисаки увлеклась рассказом, и вскоре терпение Сораты закончилось. Такими темпами у него скоро расплавится мозг.

— Сменим тему! — Мисаки строго тыкнула в Сорату пальцем. — Я собираюсь тебе кое-что рассказать.

— Как резко сменила!

Мисаки повела палец куда-то в сторону. И указала на часы.

— Эти часы стоят.

— А?

В ответ на услышанное парень дважды проверил их. Секундная стрелка в самом деле не двигалась.

— Э! Эээ, а сколько тогда сейчас времени?!

Он в спешке схватил телефон и пристально посмотрел на дисплей. А там значилось восемь часов.

Уже пора собираться в школу. И правда, в комнате ведь светло даже без включённой лампы.

— Надо же было батарейке сесть именно сейчас...

— Не в том дело, Кохай-кун!

— А в чём?

— О батарее позаботилась я!

Мисаки подняла над головой пальчиковую батарейку.

— Не устраивай таких приколов! — проорал Сората, пронёсся мимо Мисаки и выбежал из комнаты. Уже было поздно жаловаться.

Пешком отсюда до школы примерно десять минут. Из общежития Сората обычно выходит в 8:20. Если поспешить, то ещё можно успеть, но только в том случае, если он один.

Сорате приходилось кое за кем присматривать. За девушкой, живущей в комнате 202, — Сиине Масиро. Пять минут, чтобы её разбудить. Пять минут, чтобы прибрать волосы. Пять минут, чтобы заставить её переодеться. Пять минут, чтобы перекинуться бессмысленными фразами. Пятнадцать минут, чтобы запихать ей в рот завтрак. Десять минут, чтобы разбудить её во второй раз. Ещё пять минут, чтобы потрепаться не пойми о чём. Добавить сюда всякие мелочи — и они сто пудов уже не успеют вовремя.

Когда Сората бежал по коридору и пытался придумать, как бы им не опоздать, сзади возникла Мисаки и махом его обогнала.

— Я пошла!~

Она жизнерадостно вылетела в прихожую. Не провожая её, Сората понёсся в ванную, чтобы умыться. И тогда он почувствовал под ногами что-то мягкое и резко остановился.

Робко посмотрел на пол. Там что-то валялось. Женская пижама. Кружевной лифчик и небрежно скомканные белоснежные трусики.

Нисколько не смутившись и не растерявшись, Сората посмотрел в потолок.

Совершенно ясно, кому оно всё принадлежало. Как ни гляди, именно эту пижаму и трусы Сората вчера приготовил для Масиро... Ничего удивительного, что он узнал их.

— Надо же было так разбросать.

Не желая оставлять одежду на полу, Сората собрал пижаму и лифчик и сложил вместе.

— Я ей мамочка, что ли?

Наконец, он поднял трусы и свернул их. Его сердце неожиданно забилось быстрее. Ткань в его руке была ещё тёплая. Тёплая от человеческого тела.

— Стойте, неужели это...

Трусы сняли практически только что. У парня вспотели ладони.

— Почему она оставила их тут?!

Нужно как можно быстрее их куда-нибудь запрятать.

— Если меня заметят...

Его жизнь определённо подойдёт к концу.

В тот же миг Сората услышал позади себя шаги, прозвучавшие для него как погребальный звон.

— И что будет, если заметят?

Напряжённо выпрямив спину, Сората повернул голову.

Там, перед входом в ванную, стояла Аояма Нанами, заехавшая летом в комнату 203. Она уже оделась в школьную форму и полностью собралась к выходу. Похоже, ей опоздание не грозило.

Взгляд Нанами тут же упал на содержимое рук Сораты: пижаму, лифчик и скомканные трусы.

— Хотела тебе кое-что сказать попозже, но, может, выслушаешь сейчас?

— Попозже? Ты уверена?

Отчего-то Нанами улыбалась и пребывала в хорошем настроении.

— В-всё не так! Я просто выполняю свои обязанности!

— А со стороны не похоже.

Улыбка Нанами пугала. Поскольку в глазах отсутствовала напрочь.

— Т-тогда на что похоже со стороны?

— На превращение.

За ответом в карман она не полезла.

— Куколки в бабочку?

— Человека в отброс.

Сората испытал на себе презрительный взгляд.

— Всё не так! Сиина разбросала тут одежду!

— Фу~ Нахватал ещё тёплое бельё Масиро, а потом перекладываешь вину на неё.

Сората в спешке запихал пижаму и нижнее бельё в стиралку.

Для укоров Нанами выбрала неподходящее время. Сората не забыл, что нужно собираться в школу.

— Да, а где Сиина?

Словно в ответ на его вопрос открылась дверь в душевую.

— Звал?

Из душевой повалил горячий пар, от которого запотело зеркало. Сората на автомате посмотрел в сторону голоса.

Посреди клубов пара стояла голая Масиро. Сияние её белоснежной кожи ослепило Сорату.

Масиро смотрела на него. А он на Масиро. И оба хлопали глазами.

Сората ни закричал, ни замахал руками, а молча захлопнул снаружи дверь в душ.

— Вот и всё.

— Что значит «вот и всё»?!

Нанами упёрла руки в бока и укоризненно посмотрела на парня.

— Если думаешь, что я при каждой неловкой ситуации буду паниковать, ты сильно ошибаешься.

— И ты говоришь это, когда у тебя кровь из носа пошла?

— Э, правда?

Сората вытер запотевшее зеркало и проверил своё лицо. И правда, у него пошла носом кровь, потому он поспешил заткнуть ноздри тканью.

Дверь позади него приоткрылась. В зеркале парень увидел, как сквозь щель за ними подглядывает, словно пугливая уличная кошка, Масиро.

— Сората ворует бельё?

— Нет!

— Подглядывает?

— Это случайно вышло!

— Хочешь посмотреть?

— Если покажешь мне!

Отчаявшись, Сората ответил честно.

— Не наглей! — обругала его Нанами. А вот Масиро приняла немного задумчивый вид. — Масиро, ты тоже не удумай чего лишнего!

— Если Сората хочет, я не против.

— Отлично, тогда я хочу!

— Не переигрывай! Масиро, быстрее переодевайся!

Нанами схватила Сорату за шкирку и выкинула из ванной.

— Сиина, поспеши!~ — крикнула Нанами и закрыла дверь, и Сората приготовился выслушивать нотации. Но Нанами лишь слегка вздохнула. Неужели она уже устала от всего этого и сдалась? Лучше уж тогда отругала бы его. — Я уже выхожу.

— Пожалуйста, наори на меня!

— Канда-кун, думай, о чём просишь. Мы, наверное, уже опаздываем.

Точно устала.

— Нет! Я в том смысле, чтобы ты не бросала меня!

— В любом случае времени нет, потому хватит. С сегодняшнего дня у меня утренние собрания в комитете.

— А? Комитете?

— Комитет культурного фестиваля.

— Эээ~ Ты себя лишней работой нагрузила.

Культурный фестиваль старшей школы при университете Суймэй, известной как Суйко, прославился на всю округу, потому что не походил на фестивали в обычных школах. Каждый год 3 ноября праздновался День культуры, который длился целую неделю. В нём принимал участие и торговый квартал на дороге Красных кирпичей, потому фестиваль выходил за рамки школьного события и становился общегородской кульминацией торжества. Само собой, из всех культурных событий в окрестностях фестиваль привлекал наибольшее внимание.

Работа в комитете много включала много всего и в будущем оправдывала себя, но с другой стороны, была печально известна своей чрезмерной волокитой.

— Аояма, ты точно справишься?

О школе и комитете он не беспокоился, но Нанами зарабатывала сама себе на жизнь, к тому же хотела воплотить в реальность мечту стать сэйю и посещала дорогостоящие занятия. Должно быть, уставала она изрядно.

Уже бывало, что Нанами от перенапряжения не выдерживала, вот почему Сората немного беспокоился.

— Справлюсь.

— Звучит не очень убедительно.

— Не знаю, что и сказать... Дел свалилось жуть как много... Придётся... положиться на тебя...

Голос Нанами немного ослабел. Её глаза тревожно задрожали, и она ожидающе посмотрела на Сорату.

— Нельзя?

— Не, нет, всё нормально.

При виде такой Нанами Сората почувствовал себя странно. Наверное, потому что обрадовался, что на него готова положиться кто-то столь сильная, как она.

— Раз так, я правда могу рассчитывать на помощь?

— Угу, ладно.

— Смотри не забудь.

— Понял, понял, не опоздай.

— Это скорее к тебе относится, Канда-кун. Увидимся в школе.

Парень помахал рукой, и Нанами приободрённой походкой вышла наружу.

— Глянешь на вас, так с самого утра уже тошнит.

Нарисовалась учительница изобразительных искусств Сэнгоку Тихиро — комендант Сакурасо, проживающая прямо здесь. Оделась она сегодня в роскошный костюм, надухарилась чем-то молодёжным и сделала мощный мейкап. Видно, настроилась она серьёзно. Неужели готовится к началу второго семестра? Или нарядилась на ночную тусовку? Хотя какая разница...

— Разве можно говорить ученику в лицо, что вас от него тошнит?

— Канда, если ты опоздаешь в первый же день, я тебя так отделаю, что вовек не забудешь, так что готовься.

— Знаете, сэнсэй, вы первоклассный учитель, в каком-то смысле я вас даже уважаю.

— Если где-то накосячишь, достанется мне. Ты ведь понимаешь?

Если в школе таких учителей считали надёжными, то с миром явно что-то не так.

— И прихвати Масиро и Акасаку.

— Чего, ещё больше на мою голову проблем вываливаете?!

В соседней от Сораты комнате под номером 102 жил Акасака Рюноске — настоящий хикикомори, который не появлялся в школе уже как минимум пять месяцев. А в Сакурасо его и вовсе никто никогда не видел, и временами его существование ставилось под сомнение.

— Какой ты холодный. Тебя совсем не заботят друзья?

— А вас-то ученики заботят, сэнсэй?!

— Нее~ Какая мне с того выгода?

Наговорив несусветицу, Тихиро быстро затопала в школу.

Оставшийся один Сората поглядел на дверь комнаты 102 в коридоре и позвал её жильца.

— Эй, Акасака~ Сегодня начинается второй семестр~

Разумеется, никто не ответил.

Решив, что лучше отправить сообщение, Сората вернулся к себе и взял сотовый.

«Сегодня начался второй семестр.»

Следом пришёл неожиданно быстрый ответ. Вероятно, ответила программа-автоответчик Горничная.

«В настоящий момент Рюноске-сама проверяет, какой вообще толк от второго набора упражнений из радио-передачи, которые напоминают движения гориллы. Поэтому я не в силах передать ему долгожданное сообщение от Сораты-сама. Приношу свои извинения и надеюсь на ваше понимание. От Горничной, которая хочет штамп в паспорте от хозяина.»

Как и ожидалось, ответил не Рюноске. Интересно, чем он вообще там занимался? Неужели тем самым? Придумывал новые шутки для Горничной? Наверное. На том и сойдёмся.

Сората сдался и вернулся ко входу в ванную, где теперь позвал Масиро. Прождал он достаточно, потому она уже должна была переодеться.

— Сиина, ты оделась?

— Сората.

— Если ещё нет, поторопись. Мы опаздываем.

— Принеси мне во что переодеться.

— Ты это говоришь сейчас?! Чем ты занималась?!

— Стояла голой, — услышал Сората, уже затопавший на второй этаж, и чуть не упал.

В комнате Масиро он взял пиджак и блузку от формы, юбку с носками, плюс прихватил с кровати комплект нижнего белья, а для пущей надёжности ещё и банное полотенце, и вернулся в ванную.

Всё это он передал Масиро через дверную щель.

— Форма? — почему-то спросила она.

— Для особо сообразительных: сегодня начинается второй семестр.

— Второй семестр?.. — промямлила она так, словно узнала новое слово.

— Ты знаешь, что такое второй семестр?

— Какое-то название.

— О.

— Не пробовала ещё.

— Да ты лопнешь, если его съешь!

— Да?

— Ну-ка быстро надевай форму! Если опоздаем, меня отделают так, что мало не покажется!

Поторопив Масиро, Сората вернулся к себе, переоделся, взял сумку и снова намылился на второй этаж. Там запихал школьные вещи Масиро, проспавшей все каникулы, в сумку и помчался вниз.

Что за наказание с побегушками с утра пораньше? Утром же должна царить умиротворённая атмосфера... Всё вернулось на круги своя.

Когда он спустился на первый этаж, из ванной вышла переодевшаяся Масиро. Вот только с мокрыми волосами, одним носком на ноге и неопрятно торчащей блузкой.

— Эй~ Слышь, ты! Переоденься нормально!

— Сората сказал одеться быстро.

— В таком виде всё равно нельзя!

Парень взял банное полотенце и вытер девушке волосы. Времени не хватало, потому пришлось отказаться от фена. Достав из корзины в ванной носок, Сората присел перед Масиро, чтобы натянуть его на неё.

— Давай, подними ногу.

Масиро приподняла правую ногу. На которой уже красовался носок.

— Дурочку включила, да?!

— Не включила.

— Тогда в чём дело?!

— Не знаю.

— Кто-нибудь, дайте мне таблетки от головы!

Следом Масиро подняла голую ногу — белую, стройную, гладкую и блестящую — и дала надеть на неё носок, а потом сама поправила край блузки. Всё было готово... Если подумать, в корзине с носком забыли ещё кое-что.

Розовые трусы.

— Эй...

Масиро попыталась выйти из ванной первой.

— Сората, мы опаздываем.

— Сначала надень трусы!

— Но ведь мы опоздаем. Ничего?

— Ну и что!

В уме Сораты всплыл момент из прошлого, который ему не хотелось бы вспоминать.

Он вспомнил про случившееся в апреле. Тогда приключилась пренеприятнейшая история, когда Масиро пошла в школу, не надев нижнее бельё. Всего его мысли на целый день заполонили её трусы, и видок у него был соответствующий. От второго такого же дня Сората предпочёл бы воздержаться.

Он всучил девушке трусы.

— Сората же сказал поспешить.

— Не забывай, жизнь — ещё не самое ценное, что можно потерять!

Никак не отреагировав на ценное замечание Сораты, Масиро нехотя встала перед зеркалом и прямо на глазах у парня просунула по очереди ноги в трусы.

Она действовала настолько непринуждённо, что Сората забыл отвести глаза.

Масиро натянула трусы и одновременно выпрямилась. Продемонстрировала округлости своей задницы сквозь юбку и подняла обеими руками розовую ткань до драгоценной части своего тела, беспокойно провела руками по новому элементу одежды и поправила наконец неопрятные края блузки.

— Оу, оу, оу! Ты!..

— Морской котик из тебя никакой.

— Ну-ка цыц! Я ухожу, а ты одевайся! Один вынос мозга!

— Сората странный.

— А каким мне после всего увиденного быть?

Масиро проверила край юбки.

— Видел?

— Нет, но лучше тебе быть осторожнее!

Неважно, видел или нет, когда Масиро поелозила у себя под юбкой, навоображал он себе достаточно непотребств.

— Ты точно отдаёшь отчёт своим действиям?

Сегодня начинался второй семестр, заново стартовала школьная жизнь, но Сората совершенно не знал, что делать.

— Всё будет в порядке.

— Совсем не уверен.

— Сората что-нибудь придумает.

— Не рассчитывай сразу же на меня! Хоть немного-то во мне сомневайся!

Потеряв интерес к разговору и отчаявшемуся Сорате, Масиро отвернулась от него.

— Слушай, Сората.

— Что ещё?!

— Мы опаздываем.

— Кто бы говорил! Хватит бесить меня!

Вспомнив о нехватке времени, Сората схватил Масиро за руку и помчался с ней к выходу.

Наступило 8:30 утра.

Возможно, если бежать со всех ног, можно успеть. Вот только о себе дали знать хилые ноги Масиро, расхлябанные за летние каникулы. Более того, если Сората не тянул её за собой, она даже не пыталась бежать. Парень вдруг призадумался, какие же могут поползти в школе слухи, когда они примчатся вместе, крепко держась за руки.

— Тогда не оставляешь мне выбора.

Его внимание привлёк оставленный у входа велосипед — олицетворение бабского велика. Похоже, его бросил за ненадобностью предыдущий жилец. Старый агрегат покрывала подозрительно толстая ржавчина, но в нынешней ситуации если велосипед хотя бы просто будет на ходу, то уже сгодится.

Сората закинул в корзину их сумки и уселся на сидушку.

— Сиина, назад! Быстро, быстро!

Масиро молча села и свесила ноги с одной стороны.

— Держись крепче, чтобы не упасть.

Она обхватила Сорату обеими руками и прижалась к его спине. Тот ясно почувствовал температуру её тела, стройного, но мягкого. Он ведь только что из ванной её вытащил — девушка чудесно пахла.

— Не прижимайся ты так! Мы же разобьёмся!

— Сората думает только о себе.

— Кто же из нас прав? Давай в суд наведаемся и там решим!

Чтобы отвлечься от ощущения девичьего тела за спиной, Сората направил в ноги на педалях побольше сил.

Велосипед лениво стартовал от входа в Сакурасо и начал медленно набирать скорость, двигаясь вниз по дороге.

Ветер приятно обдувал вспотевшую кожу. Влажность ещё была высокой, но воздух первого сентябрьского дня отчётливо намекал на приход осени, а по невзрачному небу расплылись бледные облака, добавляющие в картину прохладного сезона недостающие краски.

Тогда-то до Сораты дошло, что летние каникулы закончились. И тут же, словно облако в небе, исчезло ощущение долгого отдыха.

Теперь Сората ощущал себя совершенно иначе, не как в начале прошлогодних летних каникул, когда ничего не хотелось делать, кроме как залезть в машину времени. Интересно, насколько он изменился после тяжёлой презентации своего проекта. И после знакомства с Масиро. Ответить он не мог. Не мог, но точно знал, что жаждет продвигаться вперёд.

Нетерпение отозвалось пульсирующей болью в груди, но Сората захотел сорваться на бег.

Потому к началу второго семестра он относился с воодушевлением, а езда на велосипеде странным образом успокаивала.

Нетерпение, захлестнувшее Сорату этим утром подобно урагану, стало его движущей силой.

— Слушай, Сиина.

— Сората нарушил обещание.

Он обещал называть её по имени, когда они наедине.

— Слушай, Масиро.

Пришлось немного напрячься.

— Что?

— Постарайся с серийным выпуском.

— Угу.

Показалось, что Масиро чуть сильнее в него вцепилась. Нет, наверное, воображение разыгралось.

— Ты тоже.

— Ммм?

— Я тебе помогу.

Сората ничего не смог ответить на неожиданное заявление Масиро.

Внутри него разлилось тепло, и хотя он попытался посмеяться про себя, лицо залилось румянцем. Странно. Не думал он, что так приятно, когда кто-то помогает.

И он самозабвенно сконцентрировался на педалях. Чтобы не упасть, Масиро плотнее прижалась к нему, но теперь отчётливо ощущалась граница между ними.

Постоянно Масиро задевала его за живое.

Поначалу его напрягало, когда она вела себя в школе, как дурнушка, но при виде того, как она старалась изо всех сил, он сам не заметил, как постепенно стал задумываться о своём будущем.

Каждый день она поражала его импульсивным поведением. До недавнего времени её манеры казалась ему скверными. Но теперь всё изменилось. Теперь стало весело.

Прежде всего нужно налечь на программирование. Сората ещё продолжал делать наброски плана, но дальше ему хотелось создать что-нибудь играбельное. Захотелось не просто подготовить отличную презентацию, а создать нечто по-настоящему интересное.

Когда они проехали мимо детской площадки, Масиро прижалась головой к его спине. У Сораты появилось дурное предчувствие, и когда он глянул назад, как и ожидалось, Масиро закрыла оба глаза: от её размеренного дыхания слегка приподнимались и приспускались плечи.

— Не спи!

— Проснулась.

— Молодец, но больше не спи!

Картины слева и справа сменяли друг друга.

— О чём ты говорил с Нанами? — спросила Масиро, не открывая глаз. — О чём вы говорили возле душевой?

— М? Ааа, это... Говорили про фестиваль, комитет, всякое такое.

— И всё?

— Ага, но в чём дело?

— Если всё, то ладно.

— Ну нет, ничего не ладно.

— Сората и Нанами ведь товарищи.

— Не то чтобы очень близкие.

— Можешь не извиняться.

— Я не извиняюсь! А, кстати, хотел спросить, с чего это ты утром умываться пошла?

Масиро появилась в его жизни в апреле, и с тех пор ему приходилось за ней следить.

— Потому что волосы пропахли краской.

— Любишь рисовать с утра пораньше, да?

— Впервые пробовала настенную живопись.

Так, это, что сейчас сказала Масиро?

Настенная живопись. Никаких сомнений.

— Погоди-ка!

Загорелся красный, и Сората резко затормозил. От инерции Масиро вжалась в его спину.

— Нос расквасился.

— Мне без разницы! Лучше расскажи про живопись в моей комнате!

— Это я.

— Так ты соучастница!

— Сората не запрещал.

— Как я мог во сне что-то сказать?

— Обычно ты просыпался.

— Не желаю от тебя такое слышать!

Будь Сората в своём обычном состоянии, он бы обязательно открыл глаза. Вот только прошедшей ночи ему не хватило, чтобы отдохнуть после первой презентации в его жизни. Если добавить время на подготовку, то мучения длились целую неделю, потому ничего удивительного, что он беспробудно заснул.

— Айн Котоспин хорошо получился.

— Этот дикобраз — твоя работа?!

— Очень сильная работа.

— Каким это местом сильная?

Сорате уже стало по барабану на суть разговора.

— Уже близко.

— Где?! Что близко?!

— Травма.

— Очень хочу увидеть, что же там такое!

— Он пришёл, чтобы победить Няборона.

— Почему ты такая воодушевлённая?! Зафанатела от фантазий Мисаки?!

— Мне нравится Мисаки. Она интересная и милая.

— Тоже думаю, что она хороша. Вот только у неё шило в одном месте!

Пока Сората ждал зелёного и ругался с Масиро о бесполезном, около них остановился полицейский лет тридцати на велосипеде.

Их глаза встретились и...

— А, утречка, — легкомысленно поприветствовал парень.

— Доброе утро, — пришёл бодрый ответ. В этом городе важно было поддерживать хорошие отношения с соседями.

Свет светофора всё не менялся.

Полицейский перевёл взгляд на Масиро на заднем сиденье и открыл рот, намереваясь что-то сказать. Но прежде чем он успел, к нему обратился Сората.

— Сентябрь уже, а до сих пор жарко, да?

— М? Ааа, правда.

Светофор наконец-то загорелся зелёным.

— Ладно, нам в школу. Извините.

Парень вежливо поклонился и с невинным лицом закрутил педали.

— Хорошо, берегите себя... А, эй, стой! Подожди! Вдвоём кататься ведь опасно!

— Чёрт, не прокатило!

Полицейский стёр с лица улыбку и вдарил по педалям, решив погнаться за ними.

— Отстаньте, пожалуйста!

— Закон должен быть один для всех!

— Не делайте из мухи слона!

Сората не собирался тратить время на бесполезные споры и ускорился, вложив остаток сил в ноги.

— Слышь, пацан, не убегай!

— Если мы опоздаем, возьмёте на себя ответственность?!

— К делам полиции это не относится.

— Тогда, боюсь, к пониманию мы не придём!

Парень погнал ещё быстрее.

— Сората, — прозвучал как всегда равнодушный голос Масиро.

— Я сейчас занят!

— Это срочно.

— Давай вкратце!

— За нами едет странный человек.

— Да знаю!

— Доложить?

— Это коп!

Полицейский упорно продолжал преследовать убегающего Сорату.

— Стоять! Остановиться! Парень, который едет в школу с милашкой после жаркой ночи, остановись!

— Ничего такого не было!

— А что тогда?!

— Сората — мой хозяин.

Масиро совсем не умела держать язык за зубами.

— Хватит уже нести всякий бред!

— Какие интересные у вас отношения! Вот я учился в унылой школе для мальчиков, а вы меня стращаете! Непростительно! Теперь ты точно не убежишь, пацан! — по-звериному завопил полицейский.

— Не туда вы свой пыл направляете! Что я вам сделал?!

— Даже не думай, что убежишь! По мне не скажешь, но в школьные времена я был фиктивным членом клуба Вандерфогеля и каждый день устраивал свидания!

— Подумаешь! Не тянете на грозного противника!

Футбол, в который Сората играл до средней школы, хорошо сказался на его физической форме. Парень, хоть и вёз Масиро, а не только себя, проигрывать не собирался. Когда-когда, а теперь позволить себя поймать он не мог.

Полицейский уже начал выдыхаться.

— Подожди! Даже если убежишь, я уже знаю, что вы живёте в Сакурасо! Не надейся уйти!

— Эй! Уже и полиция Сакурасо на учёт поставила? Мы вам бандиты, что ли?!

— Вы в группе риска!

— Не говорите это в открытую!

Постепенно крик полицейского становился всё дальше и дальше.

— По-подожди. Подожди... Прошу...

Преследователь явно сбавил скорость. Решив окончательно выиграть гонку, Сората использовал все оставшиеся силы и максимально ускорился. Постепенно в мышцах накопилась молочная кислота, и ноги стали отказывать. Но парень всё равно продолжал крутить педали.

— Я... не буду злиться... Остано... витесь...

Нисколько не проникшись последними словами, Сората полностью оторвался от преследования.

Кое-как добравшись до школы, Сората прошёл мимо зыркающих школьных друзей и откатил велосипед на стоянку. О себе дал знать первый день занятий: опоздал далеко не только Сората.

При нынешнем раскладе к концу дня вся школа прознает о том, что он приехал вдвоём с Масиро, обязательно поползут слухи, которые превратятся в приторные любовные истории про их с Масиро совместные летние каникулы.

Но он не мог себе позволить сейчас об этом беспокоиться.

После смертельного поединка с полицейским Сората истратил до дна всю свою энергию. Когда новоявленный чемпион слез с велосипеда, у него подкосились ноги, и он уселся на асфальт. Вытянутые конечности так гудели, что он вряд ли смог бы сразу подняться.

Дыхание не хотело успокаиваться, а тело требовало больше кислорода.

— Теперь... иди... в класс...

— Угу.

Хотя Масиро ответила положительно, но с места не двинулась.

— Со мной... всё нормально...

— Угу.

Как и ожидалось, Масиро стояла как столб.

— Меня дождёшься?

Она слегка покачала влево-вправо головой.

— Где шкафчик?

— Вон что... Так вот какая ты. Погоди пять сек. Приду в себя...

Приведя в порядок дыхание, парень наконец поднялся на ноги.

Когда Сората и Масиро начали разворачиваться в сторону кампуса, по ту сторону ограды остановился малолитражный автомобиль округлых форм. С пассажирского сиденья вышел знакомый человек. Ученик третьего года обучения из комнаты 103 в Сакурасо — Митака Дзин.

Он помахал вслед удаляющейся машине и подождал, пока та не скроется из виду. Затем проворно вскарабкался на ограждение и перемахнул на внутреннюю территорию школы.

Когда поднявший глаза Дзин приметил Сорату и Масиро в трёх метрах, он направился к ним, подавляя зевок.

— Что, уже любовные покатушки до школы устраиваете? Завидую вам.

— Мы от копа удирали! Душа чуть в пятки не ушла!

Стоило Дзину подойти ближе, как внимание привлекла рана у него на щеке, похожая на царапину.

— Откуда у тебя это?

— А? Ааа... Норико-сан зарядила со всей дури.

Дзин приставил к своей щеке ноготь и сымитировал движение пылкой любовницы. Сората приподнял брови, а Масиро стала с любопытством разглядывать рану.

— Что должен сделать человек, чтобы такое с ним сделали?

— Хотел бы я, чтобы девушки не бесились, когда во сне путаешь их имена, — сказал Дзин и зашагал в сторону кампуса. Сората последовал за ним, ведя за собой Сиину.

— Тебе не больно?

— Офигенно больно.

При всём этом Дзин улыбался.

— Чьё же имя я назвал, Норико-сан так и не сказала. В машине она даже рот не открыла, я прям перепугался. Кого же? Асами-сан, Кана-сан, Мэйко-сан, Судзунэ-сан Руми-сан?.. Вообще не помню~ Короче, не дали мне спокойно поспать.

— Походу, ты назвал имя Мисаки-сэмпай.

— ...

Дзин проглотил язык. Но быстро опомнился и шутливо заявил, пожимая плечами:

— Ну и ну, неужели Сората стал мужиком?

— Пока шрам не исчезнет, ты не сможешь ни с кем переспать, да?

Если какая-то любовница, кроме Норико-сан, спросит про рану, он ничего не сможет ответить.

— Придумать бы идеальную отмазку, чтобы любая девушка повелась. Идеи есть?

— Побудь прилежным учеником и ночуй в Сакурасо.

— Не самый плохой вариант.

Сората не надеялся на успех, но Дзин не стал отбрыкиваться и согласился.

— Ну, я всё равно не смогу какое-то время ночевать не дома.

— Что-то мешает?

— М? Ааа... Мисаки тебе ничего не сказала?

Если речь зашла о Мисаки, то всё серьёзно.

— Погоди, ты о чём? Чего задумал?

— А ничего.

— Или всё же чего?! Рассказывай!

Болтая, они успели дойти до шкафчика для сменки. Прозвучал звон, знаменующий начало второго семестра. Ученики вокруг переполошились и поспешили в классные комнаты. Дзин тоже сказал им поспешить и ушёл вперёд один.

Одна только Масиро переобувалась в школьные туфли в своём обычном темпе.

— Давай немного побыстрее! Я же тебя жду, забыла?

Если он опоздает, то так огребёт от Тихиро, что вовек не опомнится. К тому же класс общего направления располагался справа, а класс изобразительных искусств — слева, потому тут ему придётся с Масиро разойтись.

— Слушай, Сората.

Масиро схватила за рукав уже почти бегущего Сорату.

— Что такое?

— А где класс?

— Чё?

И как её вообще понимать?

— Где класс? — не меняя интонации, переспросила Масиро.

— Как ты могла забыть за лето?!

На крик парня Масиро слегка наклонила голову набок.

— Неужели придётся заново объяснять, где тут что?..

— Угу.

— Что значит угу?!

Итак, второй семестр начался под тяжёлые вздохи Сораты.

 

Часть 2

В классе, где он впервые оказался после сорокадневных летних каникул, царила отнюдь не учебная атмосфера.

Одноклассники чесали языками о прошедшем лете, болтая так воодушевлённо, будто пытались друг друга переговорить. Почти все жаловались на начало второго семестра, но чувствовалась в их речах и нотка нетерпения — ни один человек не бесился по-настоящему. Им просто нужно было о чём-то поговорить при первой встрече после каникул, вот и рассказывали, как им всё надоело.

В общем, все делились впечатлениями. Раз уж пошёл второй год старшей школы, нужно смириться с концом летних каникул.

То ли в силу возраста, то ли времени года, но больше половины разговоров шло о любовных приключениях.

Болтали примерно о следующем: вернулся домой и попал на встречу выпускников средней школы, там встретил девушку, которая нравилась, стрельнул у неё телефон, а по пути домой на радостях пнул фонарный столб и сломал ногу, не получил за лето ответа на свою SMS, зря только ногу сломал — ответила она только сейчас, когда он уехал.

А ещё много трепались о том, кто с кем из какого класса начал встречаться и кто за лето стал взрослым. И откуда они вообще обо всём узнают?

А вот о Сакурасо распустить слухи было проще всего.

— Это, вы знали? Аояма-сан бегает за Кандой и даже заехала в Сакурасо ради него.

И вовсе она не ради Сораты заехала.

— Нет-нет, я точно слышал от того, кто в курсе, как Канда сказал ей: «Живи у меня», — и заставил переехать.

Её вещи самовольно перевезла Мисаки. Не она ли выступает тем самым «кто в курсе»?

— Знаете~ Они даже в одной комнате живут~ Ах~ Нанами такая сме~елая!

С чего пошли такие слухи?

— А ещё, скажу по большому секрету, она ждёт ребёнка.

Если это большой секрет, как можно его столь помпезно выдавать?.. Да и не может она никого ждать.

— Н-не жду я никого! — завопила Нанами, потеряв терпение.

— Так-так~ А само действо ты не отрицаешь, да?~

Одноклассники решили поупорствовать.

— Ни-ничего не было! И комнаты у нас разные! Хватит придумывать ерунду! О-о чём вы думаете?!

Девушка хотела выразиться пожёстче, вот только лицо у неё залилось румянцем, в результате чего возражение прозвучало неубедительно.

— Канда-кун, ты тоже не молчи, объясни всё нормально!

— Эээ~ Я-то тут при чём...

Его отговорки лишь позабавили класс.

Затем подключилась парочка девчонок, с которыми Нанами сдружилась в последнее время... высокорослая Хондзё Яёй из клуба софтбола и низкая, круглотелая Такасаки Маю. Они просто завалили её вопросами. Наверное, решили, что имеют на это полное право, раз Нанами дала слабину.

Кроме как о Нанами, много болтали о других жителях Сакурасо, которые вроде как проникли глубокой ночью в школьный бассейн, купались там голышом, а потом захотели взорвать школу с помощью фейерверков.

Благодаря всем этим разговорам первый день учёбы стал для Сораты и Нанами настоящим испытанием.

— Чего только не было в первый день. Кое-как пережили.

Вечером, во время ужина, Нанами рассказывала всем в Сакурасо о событиях в школе.

— Впредь постарайтесь вести себя прилежно и сдержанно, как и положено старшеклассникам. Хорошо?

Солнце уже зашло, часы показывали семь вечера.

За обеденным столом собралось шестеро. По часовой стрелке: Тихиро, Мисаки, Дзин, Сората, Масиро и Нанами. На столе стояло: жареная рыба, что-то из баклажан, охлаждённый яичный пудинг и рис с мисо-супом.

— Вы слушаете? — спросила Нанами, взбодрив скучающих едоков.

— Да-да, — равнодушно ответил Дзин.

— Отвечай один раз!

— Дааа~ — Теперь Мисаки.

— Не растягивай «да»!

Глядя на то, как распинается Нанами, Сората понёс ко рту жареную рыбу.

Масиро сидела с таким блаженным лицом, будто её ничего вокруг не касалось, и выковыривала из яичного пудинга семена гинкго. Извлечённые ложкой семена она подносила ко рту Сораты и как бы предлагала их съесть.

Отвлекаться лишний раз тот не хотел, потому молча проглотил предложенное. Рот заполнился специфическим вкусом гинкго. Этой же ложкой Сиина без задней мысли полезла к себе в пудинг.

— Сиина, послушай, что говорит Аояма.

— Зачем?

— Аояма ведь сказала нам вести себя подобающе? К тебе это тоже относится.

— И к Канде-куну, — обрушила Нанами словесную атаку на неподготовленного Сорату.

— Э?! А я тут при чём?!

Он точно такого не ожидал.

— Сората тоже в ответе.

Масиро как будто ликовала. Нанами приобретала всё более и более надутый вид. Сората хотел проявить характер, но, поскольку смысла сейчас особого в этом не было, нехотя ответил:

— Уху.

— Не уху, а да!

На бойкую Нанами с ухмылкой глядела Тихиро, попивая пиво из банки. Как ни гляди, то, чем сейчас занимается Нанами, — её обязанности. Ведь обязанности по перевоспитанию проблемных учеников Сакурасо возложили на Тихиро.

— Аояма так помогает, что бы я без неё делала, — сказала начистоту Тихиро, и Нанами глубоко вздохнула.

— Вот бы мне туда, где тихо и спокойно… — отстранённо пробормотала она себе под нос.

— Если найду такое место, дам тебе знать.

— Спасибо... Слабо верится, но буду ждать.

Похоже, первое посещение школы после переезда в Сакурасо давалось Нанами нелегко. Если подумать, Сората в прошлом году испытывал то же самое. Под конец первого семестра его сослали в Сакурасо, а когда после летнего перерыва настала пора вновь идти в школу, она показалась ему совершенно другим местом... Ему чудилось, будто вокруг него выросла незримая стена.

— Когда-нибудь случится и что-нибудь хорошее.

— Хорошо, если так.

Нанами посмотрела на Сорату с некой надеждой, но тот не понял её и предложил девушке баклажаны.

— Будешь?..

— ...

Не произнося ни слова, Нанами протянула палочки и утащила немного. Похоже, он ошибся. Надо было предложить яичный пудинг.

Когда Сората потерял бдительность, Мисаки утащила у него остатки еды.

— А~ Сэмпай, чего творишь?!

Мисаки с довольным видом быстро захомячила их.

— Нечестно угощать одну Нанамин!~ Люди все по рождению равны!

— Если настаиваешь на равенстве, и про мои права не забывай! Да и нет у пришельцев таких прав!

— Я верю, Кохай-кун готов помогать всем безвозмездно!

— Хватит мне на сегодня быть добрым!

— Что ты так расшумелся из-за гарнира?

— Да что вы понимаете, сэнсэй!

— Канда, рис ведь можно есть и без гарнира?

— Не говорите, как Мария-Антуанетта!

На услышанное Сората отреагировал тем, что схватил тарелку с рисом и встал из-за стола, чтобы никто не помешал ему съесть его. Примерно в тот момент раздался звонок в дверь, извещающий о госте.

Всеобщие взгляды мигом сосредоточились на Сорате, который как раз поднялся на ноги.

— Да, да, я открою.

Бессмысленно было сопротивляться, потому он покорно поплёлся ко входу, перебирая тапочками, и отворил ворота.

Тут же ему в глаза ударил яркий свет, и парень прищурился.

Перед ним стояла девушка. Её длинные волосы золотого цвета изумительно мерцали в лунном свете. Синева широко открытых, прелестных глаз походила на море в стране вечного лета. А мягкие щёчки приподнялись от нежной улыбки.

— Добрый вечер. Прошу прощения за поздний визит, — поприветствовала она. Стоило Сорате встретиться с ней взглядом, как он залился румянцем, и у него подскочил пульс.

Обтягивающая блузка подчёркивала выпирающие груди и тонкую талию, ниже которой оказалась гофрированная юбка. Чем-то одежда напоминала школьную форму. Незнакомка производила впечатление грациозной и невинной девушки.

— Эээ...

Наверное, выпускница. Если описать её одной фразой, она — сногсшибательная красотка. К тому же она не походила на уроженку восточной островной страны.

При виде неожиданного визитёра у Сораты исчезли все мысли.

— Неужели вы поражены моей красотой? — плутовато засмеялась дивчина, словно пытаясь снять с него напряжение.

Она хорошо говорила по-японски. Но, несмотря на это, Сората на автомате выдал:

— Ай кэннот спик инглиш!

И так же на автомате захлопнул дверь.

— Фух~ Едва пронесло.

Парень смахнул со лба мнимый пот.

Но спустя миг дверь распахнулась с обратной стороны.

Вновь появившаяся светловолосая красавица оглядела Сорату и приторно улыбнулась.

— Я чудесно владею японским, но... вы же меня понимаете?

— Прошу прощения. Я не уверен в своём английском, потому растерялся.

— Какой интересный человек.

Девушка хихикнула, элегантно прикрыв рот ладонью. Да и прочие её жесты и фразы были преисполнены редким изяществом.

— Мне приятна ваша похвала.

— Я вовсе не хвалю вас.

— Я вполне себе понял, что вы смеётесь надо мной.

— ...

— ...

Между ними повисла странная тишина.

— В общем, не могли бы вы позвать Масиро?

— Эээ, а не представитесь ли вы?

Она не походила на плохого человека, но стоило на всякий случай убедиться.

— Прошу меня простить. Меня зовут Рита Эйнсворт.

Сората где-то уже слышал её имя.

— Вы жили в одной комнате с Сииной?

— Да, та самая Рита.

Она расплылась в улыбке.

Такой же фамилией обладал учитель Масиро по рисованию. Неужели совпадение?

Пока парень колебался, спросить об этом или нет, ко входу подошла Масиро.

— Сората, что случилось?

Как только Масиро увидела Риту, она распахнула глаза во всю ширь.

— Здесь Рита.

— Масиро!

В тот миг, когда её назвали по имени, лицо Масиро засияло такими красками, какие обычно в ней не углядишь.

Девушка с босыми ногами помчалась к Рите и прыгнула ей на грудь. Они обхватили друг друга за спины и покрепче обнялись, словно чтобы убедиться в существовании друг друга.

Масиро уткнулась лицом в плечо Риты и умиротворённо закрыла глаза. Она вела себя как уличная кошка, эмоционально привязанная лишь к своей родне. Так показалось Сорате.

— Хорошо выглядишь.

Рита отстранилась от Масиро.

— Угу, ты тоже.

От обеденного стола подошли любопытствующие Мисаки, Дзин и Нанами.

— Ух ты~ Прям куколка, — озвучила своё впечатление от Риты Мисаки.

— Офигенная красотка. Кто ты? — продолжил Дзин.

Нанами молча поглядела на Риту, Сорату, а потом перевела взгляд на Масиро.

Позже всех к входным дверям подошла Тихиро с банкой пива в руке.

— Ну, и кто тут, Канда?.. О, неужто Рита?

— Как давно мы не общались. Тихиро-сан, вы тоже хорошо выглядите.

Сората зыркнул на Тихиро, спрашивая взглядом, знает ли она её. Но та не ответила. У неё закончилось пиво, и она отошла обратно к столу.

«Ну, если Тихиро — двоюродная сестра Масиро, то ей немудрено знать Риту», — заключил Сората.

— Но, Рита, что случилось?

От вопроса Масиро у Риты вспыхнули глаза. Сората не понимал, что происходит, но от давящей ауры, которую испускала вокруг себя Рита, у него одеревенело тело.

У него появилось дурное предчувствие. Обычно, когда приезжают из Англии, заранее уведомляют о приезде. Интересно, ради чего приехала Рита? Масиро точно не знала о её приезде. Тихиро тоже.

— Заклинание Золушки закончилось.

Ничего не понимая, Масиро наклонила голову набок.

— Если говорить по-японски, я прибыла с Луны за принцессой Кагуей.

Сорате этого объяснения хватило, чтобы уловить суть. Теперь он вроде бы понял цель Риты. Его мышцы незаметно для него наполнились силой. А позади себя он почувствовал волнение Дзина и Нанами.

Не понимала одна только Масиро.

— Ты о чём?

Рита два раза вздохнула и решительно посмотрела на неё.

— Пожалуйста, давай прямо сейчас вернёмся в Англию.

— Прямо сейчас?! — удивлённо воскликнул Сората. Нанами спросила то же самое, только шёпотом.

Рита бросила взгляд на Сорату, а потом снова обратилась к молчащей Масиро.

— Отец и мать узнали из публикации в журнале, что Масиро отправилась в Японию ради того, чтобы стать мангакой.

Теперь не удалось выдавить из себя ни единого слова. Не то чтобы Сората не предвидел такого, но когда столкнулся с этим в реальности, всё его тело будто сдавило невидимыми тисками. Даже почудился треск дробящихся костей.

— Масиро, они всё-таки против? — со смиренным видом прошептала Нанами на ухо девушки. Та решительно кивнула.

— Я не вернусь.

— Я знала, что ты так скажешь.

— ...

— Прошу, подумай ещё раз. Какие шедевры могут создать твои пальцы! Пройдёт сто, двести, ещё больше лет, а люди всё будут их помнить. Уверена, твои руки произведут на свет невиданные доселе творения.

«Шедевры, которые войдут в историю. Как помпезно звучит», — хотел уже высказаться вслух Сората, но выпустил лишь стон, который никто не услышал.

Атмосфера повисла совсем не весёлая. Рита отнюдь не шутила насчёт истории и говорила на полном серьёзе. К тому же Масиро не высказывалась против. Она только слушала с обычным для себя выражением лица.

Казалось, что Масиро, равнодушно глядящая на Риту, постепенно удаляется вдаль. Наверно, то же самое подумали и все остальные присутствующие. Потому никто особо не вмешивался в разговор.

Масиро ничего не говорила. Может, и не думала ни о чём. Но даже на миг не отводила глаз от Риты, которая продолжала гнуть свою линию.

— Пожалуйста, вспомни. Людей, которые пришли на выставку твоих работ в картинную галерею и зарыдали от нахлынувших эмоций. Они ждут твоего возвращения. Ждут с нетерпением твоих следующих работ. Пожалуйста, скажи, что ты думаешь.

— Зачем ты мне это говоришь?

— Потому что это очень важно.

— Когда я захотела стать мангакой, Рита поддержала меня, — сказала Масиро, впервые отведя в сторону глаза. Какой беспомощной она выглядела...

— Это...

Рита пристыженно опустила взгляд и что-то проговорила, смотря в пустоту.

— Масиро неправильно поняла. Я никогда не поддерживала тебя в этом.

— Рита...

— Скажу больше, я не желаю видеть, как ты тратишь время и талант на какую-то мангу. Потому, прошу, вернёмся в Англию, — словно умоляя, сказала Рита и взяла Масиро за руку.

— Я не вернусь.

Масиро спокойно убрала свою руку назад.

— Родители готовы приехать в Японию прямо сейчас. Если это произойдёт, независимо от твоих намерений тебя заставят покинуть японскую школу, вернуться в Англию и пойти в английскую школу. Потому, прошу, подумай ещё раз. Прими решение сама и вернись вместе со мной.

— Уезжай одна.

— Пока ты не вернёшься, я уехать не могу!

— Уезжай.

Стиснув зубы, Масиро подняла обе руки и попыталась выпихнуть Риту на улицу. На лице Риты прочиталось подлинное непонимание того, что произошло. Для всех остальных присутствующих действия Масиро тоже стали полной неожиданностью.

Наверное, большой силы она не приложила — Рита не упала на пол. Но она чуть не потеряла равновесие и вылетела через входные двери на улицу.

— Масиро!

Не обращая внимания на крики обиженной Риты, девушка захлопнула двери и заперла их на ключ. И не могла поднять от стыда глаза.

— Подожди, пожалуйста! Выслушай меня! Масиро...

Рита несколько раз ударила по воротам. Но грохот, который разносился от её ударов, ничего не дал.

Сохраняя молчание, Масиро направилась на второй этаж.

— Эй, Сиина!

Хотя Сората помчался за ней к лестнице, его голос не достиг девушки. Вместо этого сверху послышался мощный хлопок закрывшейся двери.

— А нам-то что делать?

— Да всё нормально ведь. Забудем про малышку Риту.

— Аояма, какая ты холодная.

— Канда-кун, та девочка тебе, что ли, друг?

— Какая разница, друг она или враг.

Он вернулся вниз и вышел через входные двери. Рита уже успела уйти.

— Я очень даже понимаю, каково это, когда близкие люди против тебя, — сказала Нанами, смотря себе под ноги, а потом быстро подняла взгляд и натянуто улыбнулась. Её отец выступал против её желания стать сэйю. Обычно она не показывала беспокойства в этом плане, но ведь это не значит, что она нисколько не переживала.

С Масиро, видимо, всё точно так же. А вплоть до сегодняшнего дня и мысли такой возникнуть не могло. Что кто-то на неё давил, и она сильно переживала. Она жила по своим правилам и сама принимала решения. Потому Масиро не дрогнула. Потому не сбилась с пути... Потому, кто бы что ни говорил, кто бы что ни подумал, Масиро не забывала о своих целях.

Вероятно, потому-то никто из них не смог достучаться до её сердца.

Но такой человек точно был. Тот, кто мог подействовать на Масиро. Речь шла о девочке по имени Рита Эйнсворт. Не о Сорате...

— Посмотрю, что с Масиро.

Нанами пошла наверх. Сората попытался последовать за ней, но его за плечо схватит Дзин.

— Если не знаешь, что сказать, лучше остановись.

— ...

Слова застряли в горле.

— Если ты сам не до конца определился со своей позицией, ей может показаться, что ты тоже против манги. А этого Масиро-тян сейчас боится больше всего.

Ноги замерли. Доказывая, что Сората признал слова Дзина. Вот почему он решил довериться Нанами.

— Чего такое мрачное лицо, Кохай-кун?! Масирон же не вернётся, сама сказала.

Хоть Мисаки так и высказалась, на душе у парня лучше не стало.

После разговора с Ритой он не на шутку перепугался и не знал, как побороть нарастающее, гнетущее чувство. Он знал, что Масиро гениальна, но никогда не думал о том, что она может войти в историю.

Интересно, каково оно, когда твоими работами восхищаются даже через сотни лет после твоего ухода из жизни. Сората не мог представить. Не мог выразить словами. Не мог даже почувствовать. Но, пускай он не понимал всего, он знал, что это классно. Потому запутался.

— Слишком много думаешь о ненужном и всё усложняешь. Аояма-сан ещё нет, а вот ты, Сората, на чьей ты стороне?

— Я на стороне справедливости. — Мисаки вознесла к потолку кулак.

— Да я и не знаю...

— Та девка — злая колдунья, которая хочет выкрасть принцессу. Разве нет?

Можно было и не думать, чтобы прийти к такому умозаключению. Ясный перец.

Но пускай он и понимал, было поздно. Потому что в его сердце поселилось сомнение. Правильно ли, если Масиро не вернётся в мир искусства?..

 

Часть 3

Видимо, немного переев, Сората растерял аппетит и не стал брать добавку, а когда помыл посуду, быстро заперся у себя.

Пытаясь отвлечься от паршивого настроения, парень засел за изучение программирования. И пока копался в функциях, решил попробовать себя на практике. Требовалось написать исходный код и запустить его, и Сората разбирал каждую допущенную ошибку, но в конце концов не смог разобраться ни в одном из заданий.

Никак не получалось сосредоточиться. Позже он стал запускать написанный код без всякой надежды на его работоспособность.

Сората глянул на часы. Близилась полночь.

Если в скором времени не пойти спать, завтра будешь как мокрая соль.

Перед сном он вышел на кухню за водой. А когда потопал обратно, спонтанно остановился около входных дверей.

Рита больше не возвращалась. Интересно, ей есть где переночевать? Не голодная ли она? Есть ли у неё деньги? Не попала ли она в неприятности, оказавшись в незнакомой стране? Пускай на японском она говорит свободно, но ведь здесь не Англия. К тому же... она привлекает всеобщее внимание, и какой-нибудь мужик стопроцентно к ней пристанет.

Стоило парню начать об этом думать, как негативные мысли хлынули в голову нескончаемым потоком.

— Ааа... Чёрт!

Сората надел туфли и понёсся к входным дверям. Расслабиться он уже не смог бы, потому выбора не оставалось. Он сам себя гнал на улицу, хотя толком ничего не понимал. Вот и нет. Он идёт не спасать её, а чтобы задать один вопрос.

Куда ушла Рита — неизвестно. Прежде всего нужно проверить станцию.

Едва парень вышел из дверей, то тут же почувствовал рядом чьё-то присутствие. Там сидела Рита, прислонившись спиной к каменной стене.

Девушка подняла влажные глаза и поглядела на внезапно появившегося Сорату.

— Долго... Слишком долго... Дольше всех на свете... Меня комары покусали...

Теперь девушка выглядела смущённой, расчёсывая белоснежные ноги.

— Долго?.. Я разве что-то обещал?

— Когда красавица попадает в беду, мужчина бежит её спасать.

Фраза, покинувшая её губы, на удивление не показалась абсурдом, поскольку сказала она прописную истину.

Извиняясь перед Ритой, Сората протянул ей обе руки, а когда она взялась за них, потянул на себя.

— Итак, Рита-сан, где вы сегодня?

— Нигде.

— Ели?

— Не ела.

Словно в подтверждение её слов желудок Риты мило проурчал.

— Это... это у меня живот пустой.

Она застеснялась и отвела взгляд.

— Такое даже в Японии можно не пояснять.

— Я была бы рада, если бы вы назвали ваше имя.

— Канда Сората.

— Сколько вам лет?

— Шестнадцать. Ровесник Масиро.

— Мы одного возраста, да? У вас миленькое личико, и я подумала, что вы моложе.

— А вы так взросло выглядите. Думал, вы старше меня.

Сложно было по внешнему виду определить возраст иностранки.

— Можно просто Рита, Сората.

Наверное, она имела в виду, что хочет говорить с ним менее формально.

— И больше не нужно говорить со мной почтительно, хорошо?

Не походило, что она сама собирается говорить с ним неформально.

Рита показала естественную улыбку. Она ей по-настоящему шла, отметил Сората.

— Ко-короче, прошу внутрь.

Сората пригласил Риту и открыл дверь.

Зайдя в Сакурасо, первым делом он отправил Риту на кухню и устроил ей поздний ужин. То ли в желудке у неё было шаром покати, то ли стряпня Дзина внушала доверие, но Рита лопала за обе щёки. В итоге навернула где-то три порции. Да как в её маленьком теле могло столько поместиться?

После трапезы Сората отправил девушку в ванную, а сам побежал готовить ей кровать. По всей справедливости, её стоило поселить в комнате Масиро, но, наверное, после случившегося им будет неудобно находиться рядом.

Нанами заснула, потому к ней уже не попроситься.

В комнате Мисаки, куда уже давно он не заглядывал, громоздилось оборудование и бланки для анимации — человеку там упасть негде. Хлама зашкаливало — пол грозился в любой момент провалиться в комнату Сораты, расположенную прямо под комнатой Мисаки.

— Если Риттан хочет остаться, вэлкам! — вопреки всему сказала Мисаки, сооружая кровать из бланков для анимации, и Сората вежливо отказался. Если иностранка подумает, что все в Японии такие чокнутые, быть беде. Хотя Мисаки странная не только по меркам японцев, но и по меркам целой вселенной.

Последняя надежда оставалась на комнату коменданта Тихиро, куда парень и заглянул.

— Если подобрал бездомное животное, сам о нём и заботься. Я тебе не мамка.

— И правда~

Ему дали отворот поворот.

Оставались комнаты короля пикапа Дзина и соседа-отшельника Рюноске, но их Сората отмёл с самого начала. По вполне понятным причинам.

Когда Сората вернулся к себе, сразу же заменил постельное бельё. А потом на скорую руку привёл в порядок залежи журналов на полу.

И тут из ванной объявилась Рита.

Отчего-то она предстала в довольно вызывающем виде, обмотав вокруг себя одно только банное полотенце и демонстрируя соблазнительные плечи, окрашенные румянцем.

— Мне не во что переодеться, можно попросить у тебя что-нибудь из одежды?

— А? Почему не во что?

— Потому что ничего не взяла.

— Почему?!

— Я планировала сразу вернуться, а одежду одолжить на пару дней у Масиро.

Если подумать, при ней не было ничего, что напоминало бы багаж.

— Ты приехала в Японию налегке? Какая храбрая!

Рита обхватила себя руками и отвернулась.

— Пожалуйста, не смотри на меня так. Мне стыдно.

— П-прости!

Поспешно отведя взгляд, Сората сунул руки в бельё для стирки на кронштейне для занавески. Мужские шмотки давать ей не хотелось, и выбор остановился на единственном приемлемом варианте: пижаме и трусиках Масиро.

— Это твоё?

— Будь так, я точно был бы извращенцем. Это Сиины.

Сората подождал снаружи, и девушка переоделась.

— Так значит... Сората — парень Мисиро? — спросила Рита сквозь дверь.

— Вот и нет.

— Так значит... Ты безответно влюбился в девушку, живущую с тобой под одной крышей, и в тебе бушует неудержимая юношеская страсть, готовая излиться наружу?

— Как её бывшая соседка, ты должна понимать, что Сиина совсем не приспособлена к жизни.

— Понятно, Сората — японский «Дежурный по Масиро»?

— Э? У вас в Англии тоже есть такое?

— По этой причине никто не хотел жить с ней в одной комнате. И да, теперь можешь войти.

Когда он зашёл в комнату, Рита уже переоделась и сидела на крае кровати. Хотя он уже привык к этой пижаме, на Рите она казалась меньше размером и выглядела незнакомо. Из пуговиц девушка не застегнула только две верхние, и Сорате открывался прекрасный вид на ложбинку. Конечно, это лучше банного полотенца, но женская фигура в обтягивающей пижаме обладала совсем уж колоссальной разрушительной силой.

— Это твоя комната?

— Т-точно. В остальных комнатах не открыли, так что перетерпи.

— Я впервые оказалась в комнате мальчика. Так волнуюсь.

— А вот я весь на нервах!

Рита с большим интересом осмотрела интерьер. Комнату населяла орава кошек, на стене красовалась странная картина — наверняка девушка задумалась, в порядке ли у парня с головой.

Особенно её взгляд зацепился за картину на стене.

— Примерно половину нарисовала Масиро, так ведь?

— Посмотрела и сразу догадалась?

— Мы с шести лет вместе ходили в мастерскую дедушки.

Как и ожидалось, она носила фамилию Эйнсворт не случайно.

— Ты тоже рисуешь картины, — сказал Сората, чтобы поддерживать разговор, но Рита резко отвернулась.

— Теперь не рисую... Бросила рисовать...

В тот же миг парню показалось, что говорить ей на эту тему очень тяжело. Чтобы смягчить атмосферу, Сората спросил:

— А что так?

Затем Рита, словно в танце, развернулась к нему, приставила указательный палец к губам и озорно улыбнулась.

— Тайна — украшение девушки, так что это секрет.

Посчитав, что донимать её вопросами и дальше будет грубо, Сората решил идти спать. Завтра будет новый день, и, наверное, подвернётся шанс её расспросить.

— Можешь спать на кровати. Постельное бельё я поменял.

Сейчас кровать занимали семь кошек, всем своим видом показывая, что хозяева тут — они. Поскольку великодушно уступать место они не собирались, Рите оставалось только смириться.

— А я посплю на кухне.

Стоило Сорате собраться в коридор, как его тут же остановили.

— Я не могу выгнать хозяина комнаты и остаться в ней одна. Не то ещё подумаешь, что англичане обделены манерами.

— Я не сужу о целой стране по таким мелочам, так что не волнуйся.

— В любом случае, Сората, спи, пожалуйста, здесь.

— Эээ, я всё же молодой, здоровый парень... Уверена?

— Неужели Сората — волк? — без видимого напряжения спросила Рита.

— Хотел бы я им быть...

Интересно, как можно стать таким, как Дзин? Как переступить черту? Сората до сих пор не мог себе вообразить.

— Я не против. Пожалуйста, спи вместе со мной.

— Э?! Вместе?!

— Разумеется, я имею в виду в одной комнате, но... Ты хочешь более тесные отношения?

— Н-нет, нет, не говори ерунды!

Поглядев на залитое краской лицо Сораты, Рита забавно улыбнулась. Похоже, она его дразнила.

— Умерь свою страсть. А то вдруг в волка неожиданно обратишься.

— Да это форменная пытка. Пойду-ка я спать на кухню.

Этим он определённо поможет им обоим.

— Если ты собрался спать на кухне, то и я с тобой пойду.

Несмотря на хрупкий внешний вид, она проявляла упорство духа. В этом плане она напоминала Масиро.

Решив, что убеждать её бесполезно, Сората сдался.

Вместо ответа он распластался на полу и уронил голову на дзабутон, как на подушку.

— Я буду спать на полу, а ты иди в кровать...

— Мне уже лень вставать.

Издавая стон, Рита поглядела вниз на Сорату. За её выпирающими, огромными грудями просматривались немного озадаченные глаза. Слишком соблазнительная картина.

Сората перевернулся на бок и повернулся к Рите спиной.

— Ты хороший человек, Сората. Потому-то чуточку стесняешься.

Он не совсем понял, к чему это она, но уже не стал отвечать.

Дёрнул за провод-выключатель и вырубил свет.

Рита ещё что-то говорила, но Сората её не слушал. Он закрыл глаза, но в скором времени к нему притёрлась одна кошка. Судя по шёрстке, черепаховая Кодама.

— Ай, нет, прекрати... Щекотно...

Похоже, Рите тоже досталось от кошек.

Хоть Сората и пытался заснуть, у него ничего не выходило. Ум оставался предельно ясным. Наверное, потому что совсем рядом лежала девушка. Но парень понимал, что дело не только в ней.

Слова Риты задели Сорату за живое.

Шедевр, который оставит след в истории.

Масиро вполне могла бы его нарисовать. Нельзя исключать такую возможность.

Лёжа в темноте, Сората перевернулся на спину и уставился в потолок. Глаза постепенно привыкли. Слышалось дыхание Риты. Вероятно, она ещё не спала.

— Ты ведь хочешь что-то у меня спросить? — раздался голос Риты. — Потому-то ты и пошёл меня искать?

Казалось, она видела его насквозь.

— Сиина правда такая потрясная?

— ...

— Я-то не очень секу в искусстве.

— ...

— А? Спишь?! Сама же спросила.

— Подумай немного, ладно?

— Подумай о чём?

— О том, что я чувствую, когда слышу... про способности Масиро.

Отчётливо произнесённые слова прогремели, словно колокол в голове. Её голос не изменился ни по темпу, ни по тону, но Сората по опыту понял, что атмосфера в комнате накалилась.

А причину он не понимал. Не понимал, но когда задал вопрос, который нельзя задавать, на него снизошло внезапное озарение.

И тут ему вдруг подумалось, что он мог ранить Риту. Неосознанно... Только это он и понимал.

— Прости.

— Не по правилам извиняться, если не знаешь за что.

— И за это прости.

Рита показала подобие улыбки.

— Я прощу тебя, но только сегодня.

— Спасибо...

— И только сегодня всё тебе объясню.

— Да ладно, я уже не спрашиваю.

— Нет... Я подумала... Наверное, будет лучше, если ты узнаешь.

И что это значит? Он сильно заинтересовался, но рта лишний раз не открыл.

— Масиро поражает.

— То есть?.. — беспечно спросил в ответ Сората, не улавливая её настроения. И ему тут же пришлось пожалеть о своём бездумном высказывании.

— Я хотела бы, чтобы она... исчезла.

Даже достигнув опасной грани, Рита не переменилась в голосе. Этим она истязала ему душу, забрасывая его мысли в лабиринт, из которого не видно выхода. Ведь Сората совсем не мог уловить, что же она подразумевала...

Он даже не знал, можно ли сейчас посмеяться, пошутить или просто ждать продолжения, потому держал рот на замке.

— Сората, ты тоже будь осторожнее, ладно?

— В смысле?

— Если будешь рядом с Масиро, то сломаешься. Как я...

— Ясно… — невнятно выдавил из себя он.

Казалось, в глубине груди Риты поселилась тьма. Казалось, её сердце опутали ветви дремучего, нескончаемого леса. В который постороннему лучше беспечно не соваться, иначе ему грозит плутать там вечно. Настолько мощными оказались слова Риты.

— Но ты не волнуйся, ладно? Я точно увезу Масиро... Точно...

На этом и Сората, и Рита замолчали. И попытались уснуть в столь бессонную ночь.

На следующее утро Сората открыл глаза, ощущая на себе чьё-то давление. Он подумал на кошку, но, как оказалось, ошибся.

На нём пристроилась Рита, упавшая с кровати.

Сладострастное ощущение женского тела, мощное даже по сравнению с Мисаки, изрядно смутило Сорату. Говоря откровенно, парень почувствовал себя на коне, чего не скажешь о времени, проведённом с Масиро.

— Рита, просыпайся! А то из клетки вырвется мой внутренний зверь!

— Ммм~ Зачем... Не шуми.

Она проснулась только лишь наполовину.

Будто перепутав Сорату с дакимакурой с функцией будильника, девушка принялась стучать ему по голове, пытаясь попасть по кнопке выключения, и всё не открывала глаза.

Парень попытался вылезти из-под приклеившейся Риты.

В тот самый миг в дверь постучали.

— Канда-кун? Уже за восемь, ничего? Ты встаёшь?

Голос принадлежал Нанами.

— Ни-ничего! Я встаю!

— Нууу~ я же сказала, замолчи, — бросила полусонная Рита в сторону двери, энергично подняв лицо.

— Эй, ты что творишь?

— Это ты скажи, Канда-кун! Почему я слышу у тебя женский голос?

Нанами приложила силу и выбила дверь.

Тут же позади девушки появилась уже переодевшаяся в форму Масиро. Интересно, это Нанами её разбудила и переодела?

И увидели они картину маслом: Сората и Рита боролись на полу.

— Доброе утро.

Хотя парень поприветствовал их чётко и ясно, от Нанами ему достался ледяной взгляд, от которого застыла кровь в жилах.

— Даже если можно сжалиться и приютить на ночь, настолько сблизиться за одну ночь — уже слишком.

— Нет, всё не так! Если кого и винить, то только Риту за её манеру спать!

Ожидая возмущений от Риты, Сората отпихнул её голову в сторону и каким-то образом умудрился вскочить на ноги.

— Уфф~ Вы настолько сблизились, что уже на «ты»?

Только он подумал, что влип, как стало слишком поздно.

— Сората, ты помогаешь Рите?

Взгляд Масиро устремился прямо на Сорату.

Одна единственная фраза отчего-то поразила его в самое сердце.

«Всё не так», вертелось на языке.

— Да, помогает.

Раздалось вместо этого, когда Рита вцепилась ему в руку, перебив его.

Получился замечательный сэндвич из его левой руки и выпирающих частей девичьего тела.

— Э! — утробно проорал Сората.

— О!

— У!

Нанами и Масиро посмотрели на парня с неприкрытым отвращением.

— Ведь прошлой ночью он был такой заботливый.

— Тебя могут неправильно понять!

— Канда-кун, почему так каждый раз?!

Нанами сжала дрожащие кулаки.

— Каждый раз выходит что-то сумасбродное!

— А ты и рад...

Их взгляды рыскали по грудям, бёдрам и ягодицам Риты.

— Рита, отодвинься от Сораты. — Масиро надула губы.

— Зачем?

— Сейчас же отодвинься.

Рита ещё сильнее прижалась к нему.

— Если согласишься вернуться в Англию, я отодвинусь от него.

Затем взгляд Масиро перебежал обратно на Сорату.

— Сората — враг.

— Какой враг?!

— Мы провели вместе ночь, а ты так грубо себя ведёшь.

— Да что ты несёшь?!

— Сората ведь тоже считает, что Масиро должна направить свои усилия в мир искусства?

— Нет, это...

Когда он искоса глянул на Масиро, ему показалось, что у неё на лице проступило одиночество. Однако подрагивали у неё лишь глаза, потому Сората списал это на воображение.

И тогда Рита нанесла завершающий удар.

— Ты ведь и сам не уверен, да?

— В-вот по-потому и… — непроизвольно запнулся он, стоило ей высказаться о его чувствах.

— Я решила, что до возвращения Масиро в Англию поночую в комнате Сораты.

— Э? А меня спросить?!

Сората ведь рассчитывал только на одну ночь.

— Я поняла. Как тебе угодно, — сказала Масиро и устремилась из комнаты, чтобы поскорее скрыться с глаз.

— А, стой, Масиро!

За ней последовала Нанами.

И им на замену в дверном проёме показались лица Мисаки и Дзина.

— Поздравляю, Кохай-кун! Теперь ты стал взрослым! Я тебя благословляю!

— На сегодня титул Короля динамо переходит к тебе. Полагаюсь на тебя, Сората.

Высказав, что хотела, парочка тут же двинула в школу.

Очередь дошла до Тихиро.

— Канда, я уже давно хотела сказать, но ты достал, — заявила она.

— Сэнсэй, вас мои дела не должны касаться!

Разумеется, ничего больше она не сказала и тоже развернулась в сторону прихожей.

Парень попытался последовать за ней, но Рита продолжала висеть у него на руке, потому ничего не вышло.

И тогда вернулась Масиро. Прижимая к груди подушку.

Бесцеремонно войдя в комнату Сораты, она поднесла подушку к кровати и добавила её к постельному комплекту.

— Ты что делаешь?

— Теперь я живу здесь.

— Ты бездомная, что ли? И вообще, ты же не спишь на подушке!

Идея с подушкой не предвещала ничего хорошего.

— Рита поселилась у тебя.

— У неё совсем другая ситуация!

— Я не против. Поспим вместе как в старые добрые времена, поболтаем.

— Слышьте, это моя комната! Дайте мне решить, плиз!

Запоздало вернулась и Нанами. Она что-то прятала за спиной. Хотя нет, не прятала. Там оказалась любимая дакимакура Нанами — Торадзиро.

— Тогда и я...

— Аояма, хоть ты будь нормальной! На коленях прошу!

— Ра-разумеется, я же шучу. Просто шучу. Шучу-шучу. Пошутить решила.

— Не надо четыре раза повторять!

— Ко-короче! Останется ли Рита-сан в Сакурасо, мы решим на собрании общежития!

— Сората, ты ведь будешь за?

Рита приблизилась к нему.

— Сората дурак.

Масиро подняла подушку над головой и бросила в Сорату. Почуяв опасность, он на автомате закрыл собой Риту, но, как оказалось, зря.

Масиро, которая словно находилась на грани, сжала кулаки. Но потом схватила Нанами за руку и молча вывела её из комнаты.

— Ай, полегче, Масиро, не тяни так!

Голос Нанами быстро стих вдали.

Буря, наконец, миновала, и парень вздохнул. Рита, прицепившаяся к его руке, тоже успокоилась.

Да что вообще тут произошло с утра пораньше...

— Эээ, Рита-сан, нельзя ли уже нам расцепиться?

— Огромная тебе благодарность и тысяча извинений. Я отплачу тебе своим телом.

— Ты хоть понимаешь, что говоришь?!

— Фигура у меня достойная, потому попрошу за один раз примерно десять тысяч иен.

— Нечего брать цифры с потолка! Да ещё и попадать в точку! И вообще, можешь не утруждаться. У тебя ноги дрожат. Поди заставляешь себя, да?

Сората тоже уже был на грани. Вряд ли он ещё дольше выдержит эту убийственную пытку. Казалось, его здравый смысл отправился в длительный загул.

— Меня раскрыли? Жаль, начала соблазнять я неплохо, но вот с парнями никогда не встречалась, вот почему опыта тесного общения немного, — пояснила Рита, наконец-то отодвигаясь от Сораты.

Голова болела. Не на физическом уровне, а на душевном... Нет, кажется, теперь заболела и на физическом.

— Эх~

Сората понуро свесил голову.

В тот миг он почувствовал перед собой кого-то.

— Буяните с самого утра. В зоопарке брачный сезон?

В дверях показались чьи-то ноги.

Ставшие привычными школьные штаны — мужские. Дзин ушёл какое-то время назад. К тому же тонкий голос явно принадлежал не ему.

На самом деле, Сората не слышал этот голос уже несколько месяцев.

Парень нерешительно поднял взгляд. Тонкие ноги, худое тело, белая кожа. Плюс ко всему незрелые черты. Колышущиеся от сквозняка волосы доставали до спины, и по внешнему виду сложно было сказать, к какому именно полу относится знакомец.

— Т... т... т... Ты...

— Тыква?

— Нет! Но-но ты, что ли, голограмма?

— Хотел бы я, чтобы такое побыстрее изобрели.

— Ты киборг?

— Будь так, я бы намного раньше закончил Горничную.

— Тогда настоящий Акасака?!

Последний раз он показывался перед весенними каникулами. И вот, спустя пять месяцев, они снова встретились. Как бы то ни было, манера общения Рюноске нисколько не отличалась от того, как если бы он в очередной будний день приветствовал одноклассника.

— Канда, ты тоже пошустрей. Опаздываешь.

И тут же затворник исчез в коридоре. Похоже, ушёл в школу.

— И нечего выпрыгивать как чёрт из табакерки! — утробно проорал Сората ему вдогонку, пытаясь разбавить неразбериху у себя в голове.

2 сентября.

В тот день, во время обеденного перерыва в школе, в экстренном порядке провели собрание Сакурасо. Беспорядочные споры за перерыв не закончились и продлились аж до пятого часа. В отчёте собрания записали следующее:

«С четырьмя голосами против трёх Рите Эйнсворт-сан позволено ненадолго остановиться в Сакурасо. Давайте жить дружно». Секретарь: Канда Сората.

«П.С. Сората дурак. Сората дурак. Сората дурак. Сората дурак. Сората дурак. Сората дурак. Сората дурак. Сората дурак. Сората дурак. Сората дурак. Сората дурак. Сората дурак. Сората дурак. Сората дурак. Сората дурак. Сората дурак. Сората дурак». От: Сиина Масиро.

«П.С.С. Канда-кун развратник!» От: Аояма Нанами.

«П.С.С.С. Так Сората-сама любит побольше? Ненавижу!» От: Горничная.

«П.С.С.С.С. Давайте жить дружно! Ребята, слышите?!» От: Канда Сората.

 

Часть 1

Интересно, как люди становятся друзьями?

И что такое мир и покой?

К четвёртому часу желудок уже трещал как заведённый, и Сората рассеянно разглядывал раскинутые по осеннему небу облака, размышляя о нескончаемом цикле жизни.

Перед школьной доской стояла Сирояма Кохару, учитель современной истории, и сладким голоском напевала колыбельную, которая могла бы усыпить даже плачущего ребёнка. Пятеро учеников не выдержали и распластались на партах. Ещё больше учеников делало вид, что держит в руках тетради, а на самом деле тоже дрыхло. Налицо был полный упадок учебного процесса. Прошла какая-то неделя второго семестра, а атмосфера в классе уже вернулась на круги своя.

Первый семестр, в общем-то, шёл так же.

Но за исключением одного...

По классной доске скрипел мел. Глядя на Кохару, точно не скажешь, что та обладала навыком скорописи. На задних партах слышалось сонливое сопение тех, кто явно этому радовался. Снаружи доносились крики учеников на физкультуре. Раздался звук свистка. Ко всей этой какофонии примешался звук пальцев, отстукивающих ритмичные партии на клавиатуре.

Какое-то время Кохару бегала глазами по классу, выискивая источник звуков. Большая часть бодрствующих учеников, включая Сорату, поднапряглись. Они уже пожалели, что не стали спать, когда выпал шанс. А теперь лишь вопрос времени, когда Кохару взорвётся.

Но Сората больше боялся взрыва кое-какой другой бомбы.

Боковым зрением он проверил Нанами за соседней партой. Она сидела прямо и прилежно писала в тетради. Наверное, она заметила, что Сората на неё смотрит. Однако не отрывала взгляда от классной доски.

Он прекрасно понимал, что она игнорирует его умышленно. Пускай могло показаться, будто она просто сосредоточена на уроке, но Сорату она не одурачит. Когда люди находятся в дурном расположении духа, они стараются не показывать вида. И нынешнее состояние Нанами в полной мере соответствовало такому описанию. Атмосфера вокруг неё накалялась. Казалось, что девушка готова растерзать любого, кто её потревожит. Наверное, наполовину она злилась из-за Сораты и наполовину из-за другого ученика, долбящего по клавиатуре.

Прошла неделя с появления Риты, и всё это время Нанами вела себя так.

Сегодня утром они поздоровались на кухне.

— Доброе утро, Аояма.

— Доброе.

— Слушай…

— Если желаешь завести интересный разговор, к твоим услугам Рита-сан, — с улыбкой сказала она и не позволила ему больше вставить ни слова. Возможно, даже отец и дочь в переходном возрасте разговаривают больше.

И Сората не мог внятно сказать, понимал ли он причины её гнева или нет. Быть может, её возмутило то, что Сората согласился оставить Риту в Сакурасо, но что именно ей в этом не понравилось, ему было невдомёк.

Однако с Нанами ещё куда ни шло, а вот с Масиро всё стало по-настоящему серьёзно. У неё словно комом в горле встал его отказ ночевать у него, и теперь она полностью игнорировала Сорату.

— Сиина, уже утро, просыпайся, — сказал он, придя утром будить её.

— Сората дурак, — необычно поприветствовала она.

— Сиина, завтрак~ — сказал он, придя сообщить ей о завтраке.

— Глупый Сората, — оригинально ответила она.

— Сиина, телефон звонит, — указал он.

— Дурак Сората, — высказала она в благодарность, поразив его в самое сердце. Похоже, она вознамерилась рассказать всему миру, какой Сората дурак.

И вот однажды, когда он беспечно встретился с ней взглядом…

— Ву, — угрожающе промычала она, словно дикое животное, прогоняющее чужака со своей территории.

Каждый раз она вгоняла Сорате в сердце маленький шип. Своим нынешним отношением она выматывала его, ведь хоть и немного, но он беспокоился за неё.

А по другую сторону баррикад пристроилась зачинщица Рита, которая загнала Сорату в угол и с притворной улыбкой прописалась в Сакурасо — у него в комнате. Про Тихиро можно и не говорить, они изначально друг друга знали, а вот Дзин и Мисаки довольно быстро нашли с гостьей общий язык.

Каждое утро вместо приветствия Дзин выдавал:

— Рита-сан и сегодня миленькая, да?

— Да, часто слышу, — отвечала она с улыбкой.

И вот сегодняшним утром.

— А на свидание позовёшь?

— Прошу прощения. У меня свидания расписаны на десять лет вперёд.

— Тогда сразу запиши меня на всё время после.

— Звучит как предложение руки.

— Почему бы и нет?

— Если через десять лет останусь одна, то подумаю.

Так они и развлекались, выдавая подобные ответы.

Каждый день заваливающаяся в комнату Сораты Мисаки как-то тоже подружилась с Ритой благодаря играм. Рита, как и Масиро, в игры до сей поры не играла и даже джойстик в руках не держала, но с её ловкими пальчиками она на редкость быстро освоилась в некоторых жанрах.

Что самое удивительное, Риту нисколько не смущала речь и повадки Мисаки. Она с улыбкой относилась к её дурачествам и даже на прозвище Риттан не жаловалась.

— Начинаем собрание «Игра в слова из слов, которые хочется произнести раз в жизни»!

— Стой, сэмпай, просто так не играем! На кону — кто завтра идёт в магазин!

— Тогда я начинаю. «Я отдам тебе половину мира!» Риттан, тебе досталась «а».

— Мне? Надо подумать. «А, водитель-сан, пожалуйста, следуйте за той машиной!» Сората, у тебя «и».

— У-у меня? «Информация есть хорошая и плохая. Что хочешь услышать вначале?» Мисаки-сэмпай досталась «е»!

Тем временем игра на приставке предлагала начать новый раунд.

— «Ерунду тупую хватит нести!» Риттан досталась «и».

— «Эээ~ Извольте приветствовать Риту Эйнсворт». Сорате досталась «т».

— «Такую сумму запиши в чеке, какую хочешь». Сэмпаю «ш».

— «Шагай отсюдова, ты, чтоб завтра тебя здесь не видела». Риттан, «а».

— «А... а в учебнике этого нет». Сората, «т».

— Эй, нечестно два раза подряд!

Так и прошёл предыдущий вечер, и народ друг к другу попривык.

В довершение, не забывая о принципе «кто не работает, тот не ест», Рита предложила помощь в уборке, стирке и даже походах за покупками.

— Чего так оторопел, Сората?

— Думал, ты из тех, кто никогда не занимался уборкой.

— Я ведь жила в одной комнате с Масиро, — пояснила Рита во время стирки, и парень моментально всё понял. Способности Масиро к самостоятельной жизни стремились к нулю, так что кому-то приходилось за ней убирать независимо от страны.

Если и существовала какая-то проблема с Ритой, так это её манера спать. Ночевать в одной комнате стало опасно, потому на второй день Сорате пришлось глубокой ночью выползать на кухню и спать там, а Рита каждый раз выходила утром с таким видом, словно всю ночь падала с кровати.

А когда находила на кухне спящего Сорату, улыбчиво ему говорила:

— Ты так сильно ворочаешься во сне.

При виде её лица он оторопел и невольно позабыл о том, что она злая ведьма, явившаяся по душу Масиро. Кроме того, хоть она и заявила, что обязательно заберёт Масиро в Англию, за первую неделю ничего конкретного для этого не предприняла.

Масиро старательно избегала её, как и Сорату, но Рита не особо беспокоилась, постоянно улыбаясь, и Сората уже стал сомневаться, правда ли она хочет увезти Масиро.

Вчера он всё же не выдержал и поинтересовался у Риты:

— Слушай. Может, мне не следует спрашивать, но тебе разве можно вот так вот оставить Масиро в покое?

Последовал краткий ответ:

— Сейчас говорить с ней бесполезно. Надавлю на неё, и она примет всё в штыки, потому лучше всего будет подождать.

От столь точной оценки ситуации Сората вздохнул. Он спросил её уже после того, как попытался всеми возможными способами поднять Масиро настроение. Хотел бы он, чтобы Рита рассказала ему раньше.

Три дня назад он провалил план с баумкухеном. Днём позже его ждало оглушительное поражение с дынным хлебом. Результатом стал лишь полегчавший кошелёк. Кроме того, вместо благодарности он получил:

— Сората дурак.

— С чего дурак-то?! — провопил он, готовый расплакаться.

Отношения с Масиро оставались натянутыми. Казалось, даже ухудшились. А сегодня утром на её двери появилась надпись «Сорате запрещено», разбившая ему сердце. Не желая сдаваться, он сорвал с двери надпись, скомкал её десять раз и выкинул в мусорку, а потом вломился в комнату...

Но Сората не знал, как пройти дальше по уровню. И уже испугался, что без гайда по прохождению застрял на целую вечность.

Потому оставалось только вздохнуть.

— Эх...

Вот правда, как же люди становятся ближе?

Мир и покой — цель не из лёгких.

Когда Сората пришёл к этой мысли в разгар занятий, что-то щёлкнуло. Он посмотрел вперёд и заметил дрожащую от злости Кохару, которая с хрустом вдавила в классную доску красный мелок.

По лбу развернувшейся к нему учительницы пробежали морщинки. Чудилось, будто её ярость готова проглотить целый мир.

— Акасака-кун~ — льстивым голосом обратилась Кохару к инфантильного вида соседу Сораты, откинувшемуся на спинку стула.

Как оказалось, Рюноске с серьёзным лицом глядел в экран ноутбука. Парень не то что не ответил, а даже не отреагировал.

— Эй~ Акасака~ — прошептал Сората.

Рюноске постучал по клавиатуре.

В кармане у Сораты завибрировал телефон. Думая, кто же это, Сората раскрыл аппарат под столом. Пришло сообщение от Рюноске.

«Пока занят.»

— Отвечай вслух!

Следом пришло второе сообщение.

«Потише, Канда.»

— Вот потому говори вслух!

Наконец, Рюноске посмотрел на него.

— Тебя зовёт Кохару-сэнсэй.

— Не хочу лишний раз говорить с женщинами. Передай ей, пусть выскажется.

— Скажи сам!

— А я вас слышу.

Кохару по-детски надула щёки. Рюноске продолжил работать на клавиатуре, не обратив на учителя внимания.

— Акасака-кун, тебе неинтересен мой урок?

— Как вы могли такое подумать.

— Да? И правда.

На короткий миг на лице Кохару промелькнула радость. Но то была лишь оттепель.

— Хотя да, неинтересны. Ни вы, ни ваш урок.

На лбу Кохару проступила глубокая морщина. Лучше бы ей бороться со стрессом, иначе он грозит снизить её шансы выйти замуж.

— Не принимайте на свой счёт. Мне неинтересно почти всё в этой жизни.

— Тогда чем же ты так увлечённо занимаешься, Акасака-кун?

Рюноске звучно вдавил клавишу.

Телефон Сораты опять задёргался.

«Просто скажи ей: «Даже если я объясню, ты не поймёшь. Зря потрачу время. Просто возьми и заткнись, сука!»

— Мне сказать такое?!

— Ну, ну, хватит. Вы из меня дурочку делаете? Расскажу-ка я всё Тихиро-тян, — сварливо высказалась Кохару. Похоже, даже у взрослых жизнь шла не так, как им хотелось бы. И зачем тогда вообще взрослеть?

— Я вовсе не делаю из вас дурочку! Не надо меня пихать под общую гребёнку! — завопил Сората, как раз когда пришло сообщение.

«Мы ведь друзья.»

— Не прикидывайся!

— Канда-кун, заканчивай уже.

Никто из одноклассников не решился лезть в их перебранку, кроме Нанами за соседней партой. Она окатила Сорату бешеным взглядом. Нет, она корила его.

— Ты ранил её в самое сердце. А ведь сэнсэй хочет с тобой поладить.

Отчего-то Кохару пристально смотрела на Сорату.

— Сегодня всё моё внимание будет на Канде-куне. Давай-ка встань и читай по учебнику.

— Почему я?!

— У жильцов Сакурасо круговая порука.

Когда Сората мимолётно глянул на Нанами, она сказала ему глазами, что прибьёт его, если он её втянет.

Оставалось только подняться и начать читать вслух.

Из-за Рюноске Нанами дулась всё больше и больше. Получится ли теперь с ней примириться?

Но всё же нужно было как-то наладить отношения с учителем. Возможные проблемы окружающих учеников Сорату не волновали, но если так пойдёт дальше, ему несдобровать.

Как только Сората дочитал, сразу уселся на место, однако Кохару тут же заставила объяснить чувства главного героя в данной сцене, и ему пришлось обратно подняться на ноги. А потом опять заставила читать вслух, затем вызвала к доске и велела что-то записать, и вообще всё внимание на уроке уделяла ему.

Тем временем Рюноске вёл себя тихо. Стало интересно, не одумался ли он, и Сората повернулся к нему, но тот сидел как ни в чём не бывало. Словно уже позабыв недавнюю перебранку, Рюноске возился со смартфоном и не издавал лишнего шума лишь потому, что тачскрин бесшумен.

Несмотря на то, что Рюноске всё больше и больше его бесил, Сората покорно выполнял все требования Кохару. Вскоре, минут через тридцать, Кохару вдоволь наиздевалась над ним, и Сорате разрешили сесть на стул. Некоторое время Кохару ещё приглядывала за парнем, но уже не доставала.

Убедившись, что беда миновала, Сората ещё раз глянул на Нанами. Она прилежно записывала материал. И полностью игнорировала взгляды парня.

Немного подумав, он пододвинул парту к Нанами. У себя в тетради с краю он написал сообщение и показал его девушке.

«Что будешь на ужин?»

Нанами скользнула по Сорате взглядом.

«А спросить у своей грудастой нахлебницы?»

Слова укололи подобно кинжалу. Уже с самого начала Нанами врубила враждебность на полную. Но старт неплохой, она хотя бы не игнорировала его. Тут-то и проверится искусство Сораты вести переговоры. Хотя откуда этому искусству взяться в его репертуаре...

«Да и с чего бы мне любить большие?»

Тема разговора каким-то образом переместилась на сиськи, и Сората непроизвольно бросил взгляд на грудь Нанами. Не то чтобы у нее были маленькие, подумал он. Девушка заметила его взгляд и бросила в парня ластик.

— Ай!

Получив ластиком прямо в лоб, Сората поднял его с пола и вернул Нанами.

«Опять извратился.»

«Из гусеницы в куколку?»

«Из человеческих отбросов в просто отбросы.»

Только начался второй семестр, а Сората уже и человеком перестал быть. Переговоры провалились? Нет, только если сдаться.

«В-всё равно нужно поговорить.»

«Хочешь ведь поговорить о Масиро?»

Нанами попала в самую точку, и Сората остановил автокарандаш.

«Сколько ты ещё будешь её избегать?»

«Это меня избегают.»

«Правда?»

«Наверное.»

«Тогда спроси у неё сам.»

«Что?»

Нанами убрала руку, и стоило Сорате увидеть написанное, как его рука с автокарандашом задрожала.

«Вернётся ли она в Англию?»

Сората оторвал руку от стола, чтобы закрыть неприятные слова.

«Она сказала, что не вернётся.»

Чтобы написать это, ему пришлось как следует изловчиться.

«Но верится с трудом.»

Во что верится? И кому? В Масиро, в сказанное ей или собственные чувства?

Всё это понемногу накапливалось в Сорате и в итоге вылилось в нескончаемую тревогу. Масиро сказала Рите, что не вернётся, но чем больше проходило времени, тем призрачнее казались те слова — а говорила ли она на самом деле так, или ему причудилось?

«А вдруг ей правильнее уехать?»

Какой там правильно, тут же ответило внутреннее я. А вот написать уверенности не хватило, и автокарандаш не сдвинулся даже на миллиметр.

В глубине души Сората понимал, что не хочет отпускать Масиро домой. Но при этом метался между двумя вариантами, не зная, должна ли она вернуться в мир искусства или же ей лучше остаться. Оба варианта казались верными.

«Может, сегодня?»

«Что?»

«Позвать родителей Масиро.»

У Сораты защемило в груди. Слова оставили на сердце незримые раны.

Он не знал, какие родители Масиро люди. Не знал, что они могут сделать. Но, по крайней мере, он понимал, что взрослые отличаются от детей. В последний день летних каникул, на презентации в рамках «Давайте сделаем игру», Сората внезапно осознал для себя, что его жизнь проходит в тесном обществе, ограниченном школой. Аж до боли...

Если родители серьёзно захотят забрать Масиро назад, вероятно, на их пути не возникнет никаких препятствий. Как говаривала Рита, нужно лишь подать заявку в школьное управление и лишить Масиро права жить там, где она живёт в Японии. Какой там Суйко, какое Сакурасо, ей попросту негде будет жить. Пусть даже ему объяснили, что их жизни висели на волоске, Сората, как ни странно, нисколько не удивился.

Потому он мог себе живо представить, что будет испытывать, если наступит будущее, в котором Масиро забирают в Англию.

Пускай он понял всю критичность ситуации, прошла уже неделя.

«Есть то, что уже не исправишь.»

Написанные Нанами слова легли камнем на грудь. Чтобы выпустить боль наружу, Сората нацарапал автокарандашом следующее.

«Ты прям вся такая правильная.»

Нанами изумлённо покосилась на него.

«Ляпнул лишнего. Прости.»

Всё как и сказала Нанами. Однако Сората не был взрослым, который покорно примет судьбу, понимая, что Масиро может исчезнуть, как и не был ребёнком, который будет эгоистично размахивать кулаками, настаивая на своём.

Его чувства постоянно болтались в подвешенном состоянии. И не склонялись в какую-то одну сторону. Хоть внутри он и не хотел, чтобы Масиро уехала, все же не мог отделаться от мысли, что Масиро должна вернуться в мир искусства, как увещевала Рита, и проявить себя там. Но при мысли о том, что приедут родители... что не станет Масиро, у Сораты трепетало сердце.

Пребывая два-три дня в таком состоянии, Сората метался от одной идеи к другой, словно стрелка поломанного компаса.

«Нас всех это касается.»

Нанами пристально посмотрела на него. Он-то понимал: Нанами тоже беспокоилась. И точно так же не могла найти выход из положения, которое может привести к отъезду Масиро. Потому это касается их обоих. Сейчас требовалось не отворачиваться от проблемы, а повернуться к ней лицом, пускай и с показной храбростью. Но если он хотел двигаться вперёд, слова Нанами не должны его сломить.

«Попробую поговорить с Сииной», — записал в углу тетради Сората.

«Да пожалуйста.»

На ответ Нанами он едва заметно улыбнулся.

Кохару что-то говорила. О, том, что хочет парня, что хочет замуж, — о чём угодно, но совсем не о теме урока. Что Тихиро, что Кохару — куда катятся учителя в этой школе? А в довершение картины снова раздался стук по клавиатуре. Тык-тык-тык...

Внезапно звук прекратился. И его заменил дребезжащий шум из сумки. Сората навалился назад... Источник шума находился прямо позади Нанами, и парню стало интересно.

Естественно, Сората туда посмотрел. Хотел уже и рот открыть.

Любопытствуя, развернулась и Нанами.

Их взгляды устремились на жильца комнаты 102 в Сакурасо — Акасаку Рюноске. На столе у него красовалось разложенное бэнто с ярко-красным содержимым: четыре помидора, и больше ничего. Словно помидоры служили гарниром самим себе. Рюноске схватил один, несмотря на урок, и без малейшего колебания хорошенько его куснул. Во все стороны брызнул липкий сок и, пролетев по умеренной параболе, попал прямо в лоб Нанами.

Сората впервые услышал, как Нанами слетает с катушек. Возможно, ему и показалось, но услышать он услышал. Испугавшись жуткой ауры Нанами, он задавил в горле вопль, который хотел исторгнуть в адрес Рюноске.

Нанами вытерла платком лоб.

— Всю неделю я сдерживалась из последних сил, но моё терпение заканчивается… — Фраза прозвучала таким морозящим кровь басом, какого никак не ожидаешь от неё. — Напропускал кучу дней, а тебе всё равно...

Рюноске ничто не пронимало... Или лучше сказать, он будто даже не слышал обращённые к нему слова и всецело сосредоточился на поглощении помидор.

— Веди себя прилично!

Рюноске потянулся ко второму помидору.

— Я к тебе обращаюсь, Акасака-кун!

Взгляды всего класса сосредоточились на них. Сората, Нанами и Рюноске составили про́клятый треугольник.

— Идёт урок. Поосторожнее с разговорчиками, Хвостик. Мешаешь учителю и одноклассникам. Погляди, отвлекла всех.

— Не желаю слышать это от человека с одними помидорами в бэнто!

Нет, в этой ситуации прежде всего нужно было указать на то, как он без задней мысли уминал помидоры посреди урока. Нанами перешла в словесную атаку, потому Сората моментально успокоился.

— Помидоры — продукт, обладающий большой пищевой ценностью. Вполне естественно ими питаться.

Сората хоть и не хотел вмешиваться, но выбора не оставалось. Весь класс, включая учителя Кохару, возложил на него свои надежды.

— Аояма не просила рассказать ей подробности про помидоры...

— Да знаю. Говорят, в помидорах много каротина, от которого они становятся красными от спелости, а врачи — синими от голода.

— Теперь уже о питании заговорили! И вообще, откуда столько знаешь?!

— Замолчи, Канда-кун!

— Прошу прощения...

Кохару позади него скоропалительно выдала «Слабак», но Сората решил перетерпеть её замечание.

— Ближе к делу, Хвостик.

— Прекрати есть на уроке.

— Я восполняю силы. Требуется предотвратить дисфункцию, связанную с голодом и нарушенным графиком питания.

— Подожди обеденного перерыва!

— Терпеть — организму вредить.

— Тогда почему у тебя каждый день одни помидоры в бэнто?!

Сората тоже это заметил, но зачем так заострять на них внимание?..

— Потому что составлял ежедневное меню наспех. Чтобы увеличить рабочее время, я придерживаюсь одного набора продуктов. Стоит не думать постоянно о еде, и лишнего времени появляется на удивление много. Каждый день я смогу делать на одно-два дела больше. В случае помидор можно исключить время на готовку, уделить больше времени рабочим задачам и есть во время работы одной рукой. К тому же стандартизация каждодневного меню превращает еду в рутину, а это в свою очередь улучшает концентрацию. У тебя такой плотный жизненный уклад, Хвостик: школа, допзанятия, работа, комитет. Советую брать с меня пример.

Само собой, Нанами не ожидала настолько подробного объяснения. Следующая фраза далась ей нелегко.

— В-в любом случае, слушай урок. Ты много шумишь.

— Шум такого уровня отвлекает только тех, кто не сосредоточен на уроке. Если человек не заинтересован изначально, я это всегда подмечаю. Кстати, я посещаю школу лишь затем, чтобы перейти дальше и выпуститься. Чтобы добиться этих двух целей, необходимо посещать больше двух третей занятий и не завалить выпускные экзамены. Следовательно, мне ни к чему слушать урок. Исчерпывающее объяснение?

Нанами, которая, должно быть, разозлилась, сделала сложное лицо. Её настроение читалось как открытая книга. Её захлестнуло скорее не возмущение, а недоумение. Что вообще он несёт?

Но Нанами не собиралась давать слабину.

— Действуя только в своих интересах, ты плохо влияешь на окружающих. А это проблема.

— Думаю, если посмотреть в целом, больше проблем создаёшь ты, Хвостик, прерывая урок и заваливая меня жалобами. Канда тоже так думает.

— Не втягивай меня!

Нанами резко вскочила со своего места. До взрыва оставались мгновения.

— В туалет?

Вот теперь Рюноске наговорил лишнего.

— Я тебя сейчас пришибу!

— Эй~ Стой, Аояма! Драться запрещено!

Сората рефлекторно дёрнулся и встал между Нанами и Рюноске.

— Вот поэтому я не переношу женщин. Они вносят лишние флуктуации в электрическую активность мозга и нарушают спокойствие. Полный абсурд с твоей стороны навязывать другим собственное мнение о том, что правильно. Твои правила и правила мира могут не совпасть, и тогда ты попадёшь в беду. Не ты центр мироздания, Хвостик. Центр мироздания — это я.

— Не подливай масла в огонь!

— Сирояма-сэнсэй, одолжите, пожалуйста, словарь на столе.

— Оружие запрещено, Аояма! Успокойся! И не бери ничего у Кохару-сэнсэй!

Кохару словно выступила на стороне Нанами и без колебаний передала ей японский словарь.

— Я его отмою и верну.

— Чем ты задумала его марать?!

Раздался звонок, извещающий о конце урока.

— Хорошо~ Тогда на сегодня с уроком всё. Аояма-сан, словарь пойдёт как улика, потому можешь его не возвращать.

Кохару быстро собралась и покинула классную комнату.

Оставшиеся одноклассники задержали от волнения дыхание.

А Рюноске тем временем умял помидоры. В коробке для бэнто оставались четыре зелёных веточки. Коробку он вернул в сумку и встал со своего места.

— Акасака, не будешь давать отпор?

— Насилием ничего не решить. Я в туалет.

Он повернулся кругом и стремительно утопал прочь. Сората и Нанами проводили его взглядом до коридора, не в силах что-либо сказать.

— Канда-кун.

— Что?

— Пожалуйста, разреши разок тебя ударить.

— Насилием ничего не решить.

— История с тобой не согласится.

— Давай-ка обсудим это! У меня есть своё мнение о трактовке истории!

Хотя вскоре гнев Нанами стих, Сората потратил на это весь обеденный перерыв. Но все его миротворческие усилия пошли прахом, когда во время пятого урока, английского, между Нанами и Рюноске, доводящего до ума обновление для Горничной, разгорелся новый военный конфликт.

— Акасака-кун, что такое, по-твоему, школа?!

— Место, где собирается бесполезный молодняк.

— Ты сейчас всех старшеклассников страны против себя настроил.

До мира и гармонии ещё топать и топать, подумал Сората.

 

Часть 2

После того как Сората закончил убирать школьный двор, как велел график дежурств, парень направился к классу изобразительных искусств, чтобы сразу встретить вечно плутающую Масиро.

— Эх.

Получился непроизвольный вздох. Утомительный вышел день. И теперь у парня не получится спокойно спать на уроках. Нанами и Рюноске наверняка продолжат воевать и завтра. Они словно кошка с собакой: Нанами упрямо не собиралась отступать, а Рюноске действовал себе на уме, как Мисаки и Масиро. И окончания их перебранок можно было не ждать.

Путь до мира и гармонии слишком далек.

Придя к классу изобразительных искусств, Сората заглянул внутрь через дверной проём. Никого внутри не оказалось. Класс пустовал. Масиро ещё не вернулась с дневной практики.

Парень собрал её сумку и покинул класс.

Косой солнечный свет за окном окрашивал небо на востоке красным. В воздухе чувствовалась лёгкое осеннее настроение.

Перед лестницей пробежала группа учеников в джемперах — клуб атлетики. Сората это понял, потому что узнал прошлогоднего одноклассника. Недавние третьеклассники уже выпустились, и клуб сильно поредел. Суровые лица второклассников, отдающих команды своим подопечным, выглядели неубедительно. Однако в них читалась ответственность и острое желание поднять на ноги клуб, оставшийся после третьегодок.

Хотя до выпуска третьих классов оставалось полгода, ученики уже отошли от деятельности клуба, а оставшиеся, вероятно, смирились с утратой. Такие у них были лица.

Группа учеников из клуба атлетики пропала из виду, и Сората вновь нацелился на комнату искусств.

Класс искусств располагался в другом здании, куда вёл переход. Первый этаж там занимали клубные комнаты, второй — музыкальные классы, а вот третий вмещал комнату, где занимались ученики направления изобразительных искусств.

Когда парень поднялся на третий этаж, уловил характерный запах, который извещал о чьём-то присутствии в классе напротив. Парень вошёл в приоткрытую дверь и принялся выискивать фигуру Масиро.

В классной комнате находилось несколько знакомых учеников. Вне всяких сомнений, класс Масиро.

Урок уже закончился, и учитель ушёл. Осталось лишь несколько учеников, которые собирали инструменты и болтали о жизни.

Атмосфера царила что ни на есть расслабленная, и время для учеников текло незаметно.

И только лишь цвет Масиро отличался. Она стояла в углу комнаты с высоким потолком без парт и стульев и направляла кисть в сторону холста на мольберте.

Одноклассники обсуждали увиденный вчера видео-сайт и договаривались по пути домой заскочить в торговый район. Но их голоса не достигали её ушей. Казалось, Масиро со всех сторон окружала невидимая стена.

Сейчас она видела один лишь холст перед собой.

Ученики закончили собирать инвентарь и поочерёдно вышли из классной комнаты. Один из них повернулся к Масиро и собрался окликнуть её. Другой сделал вид, что не видит её. Третий разок посмотрел на неё и закусил губу. Но итог для всех был один — никто так и не позвал Масиро.

Печальная картина, от которой щемило на сердце.

Одна мысль прочно засела у Сораты в голове: Масиро была одиночкой.

Спустя где-то пять минут девушка осталась в комнате одна. И она даже не заметила. Не понимала. Неужели ей всё равно на происходящее вокруг? Всё равно на других людей?..

Когда она рисовала мангу, вела себя точно так же. Когда концентрировалась, полностью закрывалась от внешнего мира.

Такая Масиро казалась непостижимо далёкой.

Сората пристально смотрел на неё, однако девушка не подавала виду. Их разделял один лишь холст. Парень должен был попасть в её поле зрения.

— На что ты смотришь?..

Сорате подумалось, что сейчас он не существует в мире Масиро.

Она талантливая или гениальная — такое объяснение мог дать заурядный человек, но после близкого с ней знакомства столь простыми словами её способности уже не описать.

Сората плохо разбирался в искусстве, но живо ощущал в Масиро силу, какой нет у других. Один взгляд на неё, и от ауры неприступности по спине бежали мурашки.

Ему хотелось поговорить с ней, пускай и кое-как, но это уже совсем никуда не годилось.

Голос Сораты не достигнет Масиро в таком её состоянии.

Он вышел из класса искусств и уселся под дверью. Половая плитка приятно холодила.

Придётся ждать, пока Масиро не выйдет из творческого транса. Вот только от ожидания у него пропало всякое желание разговаривать. И так было целую неделю. Желая найти корень проблем, Сората не мог ни приблизиться к девушке, ни отдалиться от неё ещё больше, а она не спешила с ним откровенничать. А делать преждевременные выводы парень побаивался. В то же время ругаться тоже не хотелось, потому он старался держаться на лёгкой волне. Но теперь понял: дальше так продолжаться не может...

Возможно, именно сегодня настало то самое время. Когда объявятся родители Масиро...

Парень достал из кармана телефон. Открыл телефонную книгу и отобразил контакт «Сиина Масиро». Пролистал до её номера и нажал на него.

Всего лишь мимолётная мысль, всего лишь сиюминутный порыв. Сората стал вкладывать в сообщение слова, какие вертелись на языке.

«Если не напишу сейчас, то уже не скажу никогда.»

Парень нажал на кнопку «Отправить».

И снова принялся возиться с телефоном.

«Мне тоже неловко.»

Отправить.

«Слишком неожиданно тебя захотели забрать в Англию.»

Снова отправить. Ответ не приходил. Всё-таки Масиро с головой ушла в картину и ничего не замечала.

«Когда заговорили о шедевре, который войдёт в историю, я много о чём думал.»

Сората не совсем понимал, есть ли смысл в его словах, но когда перечитал отправленное, не нашёл, чем можно приукрасить текст.

«Слишком живо представляю себе, как ты уезжаешь, Сиина.»

В таком виде он фразу и отправил. А как она выглядит со стороны, не заморачивался.

«Бывает, думаешь-думаешь, а ответа найти не можешь.»

Казалось, только так получится передать Масиро то, о чём он думает.

«Прям ни в какую не понимаешь.»

Писал Сората сбивчиво, повторялся и не скрывал своих чувств.

«Что же такое искусство?»

Содержание письма показалось смешным даже ему самому.

«Правда не понимаю.»

Улыбка на его лице сменилась горькой ухмылкой. И на ум пришли следующие слова.

«Я не на стороне Риты. Это-то я понимаю.»

Тут он не сомневался.

«Но, наверное, и не на твоей стороне.»

Писал Сората до глупости честно. Как и ожидалось, отправить такое сообщение сразу парень не смог. Но не хотел изменять своим же правилам на середине пути и проявил хоть и бессмысленную сейчас, но силу воли.

«Вообще, я изначально говорил о другом.»

Он попытался навести небольшой порядок у себя в голове.

«А, точно, я пришёл сказать кое-что.»

Теперь он яснее видел тропу перед собой.

«Манга понятна даже мне.»

Именно. Он мог сказать это во всеуслышание.

«Жду с нетерпением твоей серийной манги. Честно.»

Ведь так оно и было.

«Ага, наверное, это я и пришёл сказать.»

Сората нажал на кнопку отправки, планируя тут закончить. Некоторое время он пристально глядел в экран. Он думал, будто записал себе на счёт необычное достижение. Однако вскоре он вспомнил нечто важное и опять раскрыл телефон.

«Слушай, а ты вообще знаешь, как смотреть сообщения?»

Когда Сората подумал, что ему придётся читать свои сообщения ей вслух, ему это показалось самым неловким наказанием на своём веку.

Он крепко сжал закрытый телефон и хорошенько зевнул. Последнее время он не высыпался. Может, потому что спал каждый день на кухне.

Когда Сората отрешённо посмотрел на носки расставленных ног, раздались непонятные звуковые сигналы. Навострив уши, парень услышал отдалённые звуки пианино. Этажом ниже располагалась комната для репетиций музыкального класса.

Именно тогда завибрировал телефон в руке.

Пришло сообщение. Неужели Мисаки из космоса послала привет? Или Дзин просил что-нибудь купить? Ещё возможно, Тихиро вдруг вздумалось его набрать.

Сората нажал на кнопку и открыл сообщение.

Вот только прочитать не вышло. Сообщение оказалось пустым.

Как бы то ни было, Сората на радостях разволновался.

Потому что ответ пришёл от Масиро.

Подкравшись к двери и заглянув внутрь классной комнаты, Сората увидел в дверном проёме спину Масиро, сидящей на корточках. Подсветка телефона тускло озаряла её напряжённый профиль, и девушка тыкала по кнопкам, плотно сжав губы.

И затем телефон Сораты опять завибрировал.

«Са.»

В сообщении значился один единственный слог.

— И что же ты хотела сказать? — вынужденно поприветствовал он.

Всё ещё сидящая на корточках Масиро повернула к нему лицо.

— Что за «са»?

— «Са» значит Сората дурак.

— И при чём тут «са»?!

Похоже, Масиро не понимала, что нужно ещё четыре раза нажать на нужную кнопку, чтобы получить «со».

— Так ты умеешь читать сообщения.

— Аяно научила.

Так звали редактора Масиро из манга-журнала. Намучилась она, наверное. Но если на то пошло, лучше бы она научила Масиро ещё и отвечать на сообщения.

Сората поднялся на ноги и приблизился к девушке.

— Слушай, Сората.

— Что?

— Сообщения — это удобно.

— Вот только от сообщения из одного слога я чуть не перепугался.

— Тогда научи.

Масиро пихнула ему свой телефон.

Она смотрела на него взглядом, полным надежды. Давненько они уже нормально не перекидывались словечками, потому Сората немного обрадовался.

— Да понял.

Он принялся копаться в полученном телефоне, а Масиро пододвинулась к нему и заглянула в экран. Плечом она коснулась его плеча, чем изрядно его напрягла.

В тот самый миг телефон Масиро завибрировал. Телефон Сораты в кармане тоже загудел.

«Чрезвычайная ситуация! Всем жителям Сакурасо срочно вернуться в общежитие!»

Отправителем значилась Мисаки. Навесила же она мишуры на свой призыв. Что вообще происходит?

Сората переглянулся с Масиро, и та мило наклонила голову набок.

И что за чрезвычайная ситуация? Неужели приехали родители Масиро?.. Хотя будь так, Мисаки отправила бы сообщение поубедительнее.

— Хочу так же.

Масиро указала на сообщение, полученное от Мисаки.

— Я такое тоже не умею.

— Хочу так же.

— Да-да. Покажу по пути домой.

Пока они вместе возвращались, Сората объяснял ей принцип отправки SMS-ок.

Возможно, стоило заодно поговорить и о другом. Он не знал, сколько у них с Масиро осталось времени, но время неумолимо утекало.

Хоть он всё и понимал, толком ничего сделать не мог и потому корил себя. Но также убеждал себя, что так будет лучше.

Идущая рядом Масиро выглядела немного повеселевшей.

И Сорату такой расклад устраивал.

 

Часть 3

Дождавшись Нанами, которая задержалась на работе, жильцы Сакурасо начали экстренное собрание.

— Вот почему я собрала вас сегодня!

Мисаки сжала кулаки и залезла прямо на кухонный стол. Её гофрированная юбка раскачивалась во все стороны, грозясь открыть обзор на сокрытое под ней.

— Камигуса-сэмпай, трусы видно! Пожалуйста, спускайся!

— Ни к чему волноваться, Нанамин! На мне не юбка, а шорты, имитирующие юбку!

И действительно, ничего увидеть не получилось.

— Канда-кун, жалко, правда?

— Ты о чём вообще, Аояма-сан?

Дзин обхватил Мисаки сзади, и та села. Пускай она и была инопланетянкой, но объятия любимого её утихомирили.

Вокруг стола собрались Тихиро, Мисаки, Дзин, Сората, Масиро и Нанами. Рюноске или ещё не вернулся, или заперся в четырёх стенах, потому присутствовал через чат. Дзин перевёл ноутбук в режим ожидания.

Они позвали и Риту, но у той в самом разгаре шёл бой с боссом в RPG.

— Пожалуйста, не отвлекайте меня. В моих руках судьба целого мира, — до ужаса серьёзно сказала она, и её решили оставить в покое.

Рита начала играть, чтобы убивать время, пока все в школе, и, похоже, до конца игры ей осталось немного.

— Ну и что за экстренная ситуация, о которой ты говорила, Мисаки-сэмпай?

— Господа! Настал тот самый день!

— Какой день?

— День, когда собрались вместе сильнейшие воины Сакурасо! Мы объединим силу дружбы, воплотим в жизнь лучшее представление и будем править культурным фестивалем!

Ничего не понимая, Сората и Нанами сделали недоумевающие лица. Дзин стучал по клавиатуре и одновременно потягивал ароматный кофе. Масиро рисовала черновики в альбоме для эскизов.

— Сэмпай, прошу, объясни так, чтобы люди тоже поняли.

— Так не годится, Кохай-кун! Нужно это почувствовать!

— Что это?!

— Неужели ты думаешь, что дружная семья Сакурасо не хочет показать свой пыл? И ты ещё считаешь себя человеком, Кохай-кун?! Неужели в тебе не бурлит юношеская кровь?!

Сората тут же попросил взглядом помощи у Дзина.

— Она говорит, чтобы не посрамить честь Сакурасо, нам нужно что-то приготовить на программу фестиваля.

— Эх...

Нанами рядом с Соратой с виду тоже более менее всё поняла.

Но что им готовить?

— Я и Масирон отвечаем за графику! Разумеется, Дзин берёт сценарий и добавит туда дракона! Нанамин будет ведущей, ну а Кохай-кун подготовит план!

Осталось решить вопрос со звуком, и Мисаки решительно указала опять-таки на Сорату. Глянув на кончик её пальца, парень удивлённо захлопал глазами. Нанами отреагировала примерно так же, и Масиро оторвала лицо от тетради для эскизов.

— То есть...

Казалось, Мисаки несёт полную околесицу.

Одним проектом отстоять честь Сакурасо?

Сората ещё раз провёл взглядом по всем собравшимся вокруг стола.

Мисаки славилась как истинный гений из мира независимого аниме. Говорить про талант Масиро, признанной во всём мире художницы и дебютировавшей мангаки, ни к чему. Крутость Рюноске как околоигрового программиста тоже не вызывала никаких сомнений, если взглянуть на возможности его Горничной — программы ИИ для автоматических ответов.

Если Дзин возьмёт на себя сценарий для аниме Мисаки, и к ним присоединится Нанами, будущая сэйю, результат может всех потрясти.

Как с графической стороны, так и с технической, вполне могло получиться нечто занятное.

Стоило лишь представить, как на лице сама собой проступила улыбка.

— Кохай-кун, ты чего лыбишься?!

— Простите... Я представил, насколько интересно может получиться.

— Номер подготовить на фестиваль можно, но у меня один вопрос.

Нанами приподняла руку.

— Да, Нанамин! Расскажи всё в красках!

— А Сакурасо позволят участвовать в культурном фестивале? Я ведь состою в комитете и знаю, насколько жёсткие там требования.

Культурный фестиваль проводился каждый год и включал в себя мероприятия в школе, и строгий контроль за его проведением не допускал неприятных происшествий.

Отчего-то взгляды всех присутствующих устремились на учителя.

Тихиро как раз открыла банку пива.

— Подобное нам не разрешали уже десяток лет.

Логичное решение со стороны школы. Проблемные дети из Сакурасо даже на обычный фестиваль ставили на уши всю школу, а что будет, если допустить их на культурный фестиваль, и подумать страшно. Словно выпустить диких животных в поле.

— Но ведь все десять лет народ из Сакурасо принимал участие в фестивале.

— Вон, значит, как...

Нанами снова вздохнула. Она уже знала ответ.

— Значит, придётся партизанить, — решительно сказал Дзин.

— Вот потому нам нужно в чём-то ограничиться. Время показа не раздуть, да и место со временем подобрать такое, чтобы никого не разозлить.

В прошлом году они выкроили короткий момент между выступлениями театрального и музыкального клубов в гимнастическом зале и устроили юмористическое представление с Мисаки в костюме животного. Кстати, сценарий написал тогда Дзин.

— Разговор плавно сместился к тому, что мы будем делать, но Сиина... и Акасака что думают?

— Рюноске написал «никаких проблем».

Дзин проверил чат.

Масиро тоже подала голос.

— Звучит весело.

— Тогда отлично.

— Я тоже согласна, но получите сперва разрешение.

— Вот это мы поручим Аояме-сан. Хорошо, когда есть связи в комитете.

— Я не допущу кумовства!

— Вот почему мы надеемся на тебя, Аояма-сан.

Дзин расплылся в ехидной улыбке. Словом, он намекал, что если она и не согласится выпрашивать для них разрешение, они пойдут его добиваться сами.

— Канда-кун тоже посодействует.

— Э? А я тут при чём?

— Ты ведь обещал как-то, — тихо сказала Нанами. Вряд ли она выдумывала.

— Но что мы вообще будем делать?

— В этом году я решила задействовать театральный зал!~

Мисаки говорила про новый зал в институтском здании, выполненный на манер кинотеатра с проекционным экраном.

— А сколько туда народа помещается?

Сората уже бывал там раньше на экскурсии.

— Где-то триста, наверное.

Если так, то зал просторнее мелкого кинотеатра.

— Сэнсэй, остановите их, пожалуйста, — прошептала Нанами в адрес Тихиро.

— Ну нет, зря только силы потрачу.

— Аояма, голова Тихиро-сэнсэй наполовину забита пивом и наполовину — групповыми свиданиями. Понимаешь, о чём я?

— Лучше не надейтесь на её доброту...

— Просто не создавайте мне лишней головной боли, — лишь сказала Тихиро, потом достала из холодильника ещё банку пива и удрала в свою комендантскую комнату. Чего ещё ожидать от учителя-лентяйки. Нет, наверное, нужно было радоваться, что она не вмешивалась в их дела.

— Это ведь культурный фестиваль, я хочу обязательно что-нибудь эдакое устроить~ Что-нибудь эдакое от Сакурасо~ Хочу~ Хочу~ Кохай-кун!

Интересно, что же такое эдакое устроить на культурный фестиваль? Если подумать, это фестиваль. А если фестиваль, то...

— Тогда, как насчёт такого?

От пылких фраз Мисаки у Сораты перед глазами возникла картина.

Мисаки запрыгнула на круглый стол и на четвереньках заползала туда-сюда.

— Чего такого, чего такого?~

— Сэмпай, ты слишком близко!

Парень навалился на спинку стула и отстранился от дивчины. Когда он боковым зрением проверил Дзина, как и ожидалось, тот сидел с немного беспокойным видом. Своим поведением Мисаки всех напрягала. Она никак не могла успокоиться, даже сидя на столе, поджав по себя ноги.

— Эээ, ну. Я тут подумал, если дать волю Мисаки-сэмпай и Сиине, вы нарисуете что-то грандиозное.

— Правда.

— А ещё есть дракон, потому и игру можем замутить~

Сората кивнул.

— Но не очень-то это вписывается в фестиваль, и мы вполне можем обойтись без кинотеатра.

— С большим экраном мы разожжём в сердцах огромную страсть и добьёмся грандиозного успеха!

— Может, и так, но кому-то одному придётся стоять у джойстика, и он единственный ничего не увидит.

— Резонно. Но разве годится обычное видео-представление? Другие идеи есть?

— Думаю, можно привлечь внимание зрителей, если вовлечь их в выступление...

Похоже, Мисаки и Дзин не уловили суть и призадумались.

— Например? — спросила Нанами. Кажется, предложение Сораты её немного заинтересовало.

— Например, можно сделать так, чтобы персонаж на экране двигался тогда, когда все одновременно хлопают в ладоши. Или, если не хлопать, пусть поднимают руки, кричат, поют хором, неважно, главное — пусть делают это синхронно и в унисон, чтобы было чувство единения, чтобы зрители совместными действиями убивали врага на экране и продвигали историю дальше...

Конечно, выразить словами все свои идеи Сората затруднялся. Хоть он и попытался всеми силами донести до ребят свои мысли, никто никак не отреагировал.

Наверное, ему всё же не удалось им всё толково объяснить. Или же его идеи не показались такими уж интересными.

Молчание продолжалось, а уверенность Сораты падала — ему стало стыдно за свои слова, которые он произнёс настолько серьёзно.

— Вон оно, Кохай-кун!

Первой одобрительно воскликнула Мисаки. Она даже вскочила на ноги от волнения.

— Мне тоже это кажется интересным, Сората.

— Я тоже думаю, что идея с участием зрителей крута, — продолжил Дзин, и Нанами закивала.

Одна только Масиро сидела в непонятках.

— Унисон? — сказала она, наклонив голову набок.

Пока что решили её не трогать.

— Вопрос в том, получится ли у нас.

— Раз так, сперва расспросим Рюноске.

Дзин поставил перед Соратой ноутбук.

Вплоть до сего мига Рюноске участвовал в собрании посредством чата.

Сората набрал на клавиатуре вопрос.

«В таком случае, что думаешь ты, подобное возможно реализовать?»

«Если мыслить обычно, то маловероятно», — немедленно пришёл ответ.

«Значит, это невозможно и для тебя, Акасака.»

«Куда летишь? Я сказал, если мыслить обычно.»

«Значит, если мыслить необычно, то возможно?»

«Верно.»

«Серьёзно?!»

«Что касается считывания движений тела, нужна система motion capture. Для считывания криков, хора или хлопанья в ладоши можно использовать систему распознавания звуков. Технология такая существует. Вопрос в том, как её применить.»

«Но справится ли система захвата движений с огромной толпой?»

«Никаких проблем. Если нужно лишь воплотить в жизнь идеи Канды, то это весьма правдоподобно. У меня есть кое-какие мысли.»

Каким надёжным парнем оказался Рюноске. Даже слишком надёжным.

«Хорошо, что с технологической точки зрения это возможно, но такой контролер для захвата движений вообще продаётся?»

«От идей Канды я загорелся интересом. Я переговорю с производителем и закажу детали. Подожди немного.»

«Конечно подожду!»

Какое-то время ответа от Рюноске не приходило.

— Он сейчас ведёт переговоры? — с подозрением спросила Нанами, глядя в монитор.

— Наверное.

— Этот Акасака-кун, кто он такой?..

— Он посол доброй воли из королевства помидоров, а ещё наш одноклассник.

— Вон как... Почему вокруг меня одни странные люди?

— Я тоже к ним отношусь?

— Разумеется.

— Э! Серьёзно?!

«Переговоры закончены. Договорились доставить на следующей неделе.»

«Ты правда крут.»

«Однако нужно заключить договор о неразглашении. Условием также является создание контента только в промо-целях. Продавать материалы запрещено.»

«Мне до лампочки, пойдёт!»

Подняв лица, Мисаки, Дзин, Нанами и Масиро посмотрели на Сорату.

— Всё у нас получится.

Мисаки радостно обняла Масиро и Нанами.

— Тогда нам нужно заморочиться с персонажами и историей. Раз будем работать с нуля, времени в обрез? К тому же вы все будете вкалывать на фестивале, потому вряд ли что-то получится.

Определённо, как и сказал Дзин.

Масиро занималась манускриптами серийной манги, в то время как Рюноске работал над другой программой по заказу. Пускай своим временем Сората распоряжался, как хотел, Мисаки занималась своим независимым аниме, а Нанами пропадала в центре обучения и на работе. Дзин готовился к экзамену. Сората тоже планировал налечь на уроки программирования и ежемесячно проверять заявки на презентации проектов. Если он хотел создать работу с нуля, осталось всего два месяца — всего ничего.

И тут Сорату потянула за рукав Масиро.

— А? Какая-то идея появилась?

Масиро уверенно кивнула.

— Няборон.

— Ооо, вот оно, Масирон! — мгновенно ответила Мисаки.

— Да?.. Ну, наверное, такое сгодится, потому что понравится и взрослым, и детям.

Дзин тоже что-то обдумал и одобрительно закивал. Как и ожидалось от друга детства Мисаки.

Галактический кот Няборон по задумке сражался против гигантских монстров, потому он неплохо вписывался в задумку. Сюжетную часть можно представить в виде бумажного театра... нет, у них в распоряжении есть Масиро, так что можно подготовить флеш-мангу с выскакивающими звуками и пустить быстрым темпом, а боевую часть отдать Мисаки, чтобы она сделала 3D-модели, и зрители двигались синхронно, в унисон с ними.

Сората уверился, что, если удастся осуществить задуманное, у них выйдет нечто действительно интересное и захватывающее.

— Няборон — это что?

Одна только Нанами всем видом показала, что ничего не понимает.

— Зайди потом в мою комнату.

— А Сората временами смелеет.

— Э? Че-чего?! Ч-что ты задумал?

— Скажу сразу, твоё тело меня не интересует.

— Як не тело, шо тогда? — ответила Нанами по-кансайски и окатила Сорату испепеляющим взглядом.

— Однажды Мисаки-сэмпай и Сиина изрисовали стену в моей комнате крутым граффити. И оказался это «Галактический кот Няборон» — персонаж из блестящей истории, придуманной Мисаки-сэмпай.

— Вот как... Картина на стене, значит?..

— Что ж, тогда с сегодняшнего дня Сората, Рюноске и я в деле. Перед тем как начать сценарий, думаю, нужно решить, что у нас получится реализовать и как сплести вместе наши идеи.

— А, это да.

— Пока всё не сделаем, нам придётся жить втроём, парни. Два месяца махом пролетят.

Вроде бы поняв предстоящие трудности, Дзин изобразил лёгкую усталость на лице. Навеяло воспоминания. Он же недавно говорил, что не может теперь ночевать не дома. Вон где собаку зарыли.

В отличие от Дзина, у Сораты не было выбора, кроме как нырнуть в их авантюру с головой.

И тут.

— Спасать мир — так приятно, — сказала Рита, заходя на кухню. На лице у неё читалось чувство выполненного долга. Наверное, прошла эпическую RPG.

— Рита.

Когда Масиро внезапно окликнула открывающую холодильник девушку, та удивлённо повернулась к ней. Ничего удивительного, они всю неделю не контактировали.

— Что такое, Масиро?

Рита радостно улыбнулась.

— Спи в моей комнате.

У Сораты заплёлся язык, а Нанами удивлённо уставилась на Масиро. Мисаки, будто смотря теннисную игру, переводила взгляд с Масиро на Риту и обратно, а Дзин поднялся со стула и отправился делать себе ещё кофе.

— С чего такая перемена настроения?

— Больше оставаться в комнате Сораты нельзя.

— Можно услышать причину?

— Потому что это плохо.

— Но ведь мне ничего не угрожает. Ведь в отличие от Дзина, Сората в этом плане не такой уж умелый.

Дзин утвердительно закивал.

— Это так, но всё равно плохо.

Как-то грубо они про него говорили, даже Масиро.

— Хватит уже! Да я из последних сил себя сдерживал! Ещё немного, и я точно коньки отброшу, будете литургию тут по мне отпевать!

— Сората, тише.

Отчего-то недовольная Масиро свирепо на него глянула.

— Но ведь свободу слова никто не отменял.

Сората попытался найти поддержки у Нанами.

— Веди себя прилежно.

Она словно упрекнула ребёнка.

— Я не против. Могу и в комнате Масиро поспать.

Лицо Масиро приобрело спокойное выражение.

— Но с одним условием.

Губы Риты расплылись в озорной улыбке.

Неужели она скажет, что Масиро должна вернуться в Англию?

— Говори.

Рита подозрительно сверкнула глазами и посмотрела не на Масиро, а на Сорату.

— Чего на меня уставилась?

— Проведи со мной воскресенье.

— Чё?

— Если сказать конкретнее, я приглашаю тебя на свидание. Ты рад?

— Че-чего это вдруг?!

Первая всполошилась Нанами.

Масиро тоже недовольно надулась.

— Ты же можешь провести со мной один день? Или я продолжу спать в твоей комнате, но тогда рано или поздно я украду твой первый раз.

— Ты что у меня украсть пытаешься, зверюга?!

— Так Рита-сан положила глаз на Сорату? Вот почему она отказывала, сколько бы я её ни звал на свидание.

— Вот как оно на самом деле. Прости меня.

— Чтоо~ Да не волнуйся. Наконец-то мой милый кохай шагнёт во взрослую жизнь.

— Ч-что ты несёшь?!

Нанами раскраснелась.

— Неплохо, Риттан! Но если ты думаешь, что каким-то одним свиданием разрушишь наши дружеские узы, которые мы выковывали бессонными ночами, то сильно ошибаешься! А ты что думала? Да мы всю ночь напролёт можем развлекаться!

— Пого... Канда-кун, чем ты занимался с Камигусой-сэмпай?!

Нанами ничего не пропускала мимо ушей.

— Речь об одних только играх! Успокойся, Аояма!

Нанами стыдливо отвернулась, бурча себе под нос извинения.

— И, как поступим? Выбирать тебе, Масиро.

Поведение Риты становилось всё более провокационным.

Сората встретился взглядом с Масиро. Он совсем не понимал, что же она думает. Но она терпеливо продолжала смотреть ему в глаза. Обдумав что-то, она повернулась к Рите.

— Поняла, — нехотя согласилась Масиро.

— Хватит мной торговаться!

— Раз пойдёшь со мной на свидание, я научу тебя чудесным вещам.

При виде манящей улыбки Риты, которая ещё и пальчик приставила к губам, Сората залился краской.

— Че-чему ты собираешься его учить?!

— Говорю же, чудесным вещам.

Рита ответила на слова Нанами с улыбкой. Затем подошла к Сорате, сцепив руки в замок, и встала на носочки, будто намереваясь поцеловать парня, но вместо этого прошептала ему на ухо:

— Я покажу тебе истинную Масиро.

Её поистине дьявольский шёпот пронзил самое нутро Сораты. Казалось, от её чар было невозможно убежать.

— Отойди от Сораты.

Масиро потянула Риту за руку.

— Я же всего лишь прощаюсь, — отделалась она от Масиро, глядя искоса на Сорату, и в её взгляде читалось подозрительное веселье.

Интересно, что Рита имела в виду, говоря про настоящую Масиро? Сората не понимал. И очень хотел узнать. О жизни Масиро в Англии, о её способностях как художницы и, прежде всего, какое решение станет для неё наилучшим. Ему не давали покоя мысли об этом с того самого дня, когда появилась Рита.

— Раз мы решили, буду ждать воскресенье с нетерпением.

Рита улыбнулась, как всегда мило.

— Делайте что хотите.

И далее Рита повернулась к Нанами и Масиро.

— Раз уж вы так беспокоитесь из-за нашего свидания, можете за нами понаблюдать.

— Да-да кто таким занимается?! — взвинчено запротестовала Нанами.

— Что ж, если передумаешь, приходи, — с улыбкой настояла Рита и вышла с кухни. Послышались шаги вверх по лестнице. Наверное, направилась в комнату Масиро.

— Нужно перенести все дела с воскресенья, — рассеянно сказал Дзин, вставая из-за стола, и вид у парня был такой, словно он сдерживает неистовый смех.

— Ходить по пятам запрещено!

Дзин равнодушно выдал «да-да» и покинул кухню.

— Кохай-кун, даже не надейся уйти от меня!

— Да что вы говорите!

Мисаки бросилась вперёд, словно сумоист, и последовала за Дзином.

— А я не собираюсь ходить по пятам, — подчеркнула Нанами, тоже поднимаясь со стула.

— А-ага, я тебе верю, Аояма.

— У-угу...

Нанами дубовато отвела взгляд, выбежала с кухни и умчалась на второй этаж.

Осталась одна Масиро.

— Сората слишком близок с Ритой.

— Я, что ли, виноват?

— При том, что ты мой хозяин.

— Да чего ты?!

— Если Сораты не будет...

— Если не будет?

— Я не смогу жить.

— Я тебе кислород, что ли?!

 

Часть 4

Третья неделя сентября, суббота. За день до свидания с Ритой. Хотя на улице стояла свежая осенняя погода, Сората ни шагу не сделал из Сакурасо.

День уже подходил к концу, и за окном раскинулось звёздное небо.

Сората сидел перед столом и пристально глядел в экран ПК. Там отображался набросок сюжета для «Галактического кота Няборона», написанный Дзином.

Сората играл роль режиссёра, и его работа заключалась в подборке необходимых изображений и звуков.

Сегодня ещё предстояло подготовить спецификации для актёрской части.

На собрании с Дзином и Рюноске они решили, что изображения и голосовые эффекты в повествовательной части будут выполнены на манер анимированной манги. За графику, которую они будут использовать для вставок во флэше, отвечала Масиро. Боевую часть решили делать в 3D и моделирование оставили на совести Мисаки.

С самого утра Сорату волновал вопрос, разберётся ли Масиро в драматической части.

Поскольку каждая сцена получалась не такой, как предыдущая, парню приходилось идти к ней и обсуждать детали.

Дзин в итоге сказал ему, что придётся набросать раскадровку. Сами по себе рисунки они могли доверить Масиро, но, если, например, не сделать логичные переходы от сюжетной части к боевой, не получится добиться плавной картинки.

Рюноске сказал, что без достаточного количества таких элементов не выйдет высококачественной работы. Хотя в особые детали он не вдавался и просто заставлял делать так, как сам видит. Сората заметил, когда они начали работать вместе, что каждый участник проекта отлично разбирался в своей области. Даже худшие работы Мисаки и Рюноске пользовались спросом на рынке, но эти двое не переставали стремиться в высшую лигу. Наверное, Масиро тоже, пускай неосознанно, брала с них пример.

А Дзин, когда началась работа, даже перестал ночевать вне дома и спал в Сакурасо. Более того, в день, когда их троица — Сората, Дзин, Рюноске — закончила костяк проекта, они завалились спать в комнате Дзина. Пришедшая проведать их поутру Нанами застыла с изумлением на лице. Сората и Дзин, двое парней, развалились на одной кровати — тут уж любого передёрнет. Рюноске с ними не оказалось, потому что он участвовал в собрании через чат, несмотря на соседство комнат. Хотел бы Сората побыстрее забыть тепло тела Дзина.

Лишнее беспокойство не принесло бы никакой пользы, потому он взял у Мисаки чистый лист для раскадровки и начал вырисовывать начальную сцену «Галактического кота Няборона».

Но закончить её всё никак не выходило. На столе скопились горки мусора от ластика, но парень ни на сколько не продвинулся. Когда он зарисовал сносный фрейм, обнаружил, что ушло аж тридцать минут. Согласно инопланетной интуиции Мисаки, у них выйдет более трёхсот фреймов. Сопоставимо с одной минутой аниме-сериала. Такими темпами у них уйдёт девять тысяч минут. Если пахать по восемь часов ежедневно, то потребуется почти двадцать дней. Миссия точно невыполнима.

— Чем ты занимаешься спозаранку, Сората? — внезапно раздалось позади, и парень истошно вскрикнул.

Когда он повернул голову вбок, увидел Риту, принявшую ванну и надевшую пижаму Масиро. Высушивая волосы полотенцем, она наклонилась вперёд и посмотрела на стол. От запаха лосьона для тела и шампуня защекотало в носу.

— Как бы это сказать, Сората... Жители Сакурасо прям как аскеты, нелегко тебе, да?

— Какие такие аскеты?

— Я в целом. Теперь-то ты понимаешь всю суть ситуации?

Разумеется, понимал. И что Масиро может уехать в Англию, и что он ничего не мог тут поделать.

— Странно от меня прозвучит, но если времени у вас мало, лучше используй его эффективнее.

— Я пытаюсь, да без толку. Ничего, прорвёмся и так.

Масиро нынешняя работа тоже давалась в радость. Каждый день она наведывалась в комнату Сораты, чтобы оценить прогресс, и потом шла к Мисаки, чтобы узнать её мнение по поводу своих рисунков.

— Если у неё останутся приятные воспоминания о Японии, то я не против.

— Я стараюсь вовсе не ради этого.

— Как бы то ни было, рисунок великолепный.

Рита смотрела на лист для раскадровок.

— Да? В одной только этой странице я и уверен.

— Пожалуйста, Сората, никогда больше не рисуй.

Взгляд Риты преисполнился редкой серьёзностью.

— Э?! Почему?!

— Ты проклят.

— Типа я безнадёжный художник?!

— Ты рисуешь по образу, который представляешь?

— Нет, как придётся.

— Образец перед глазами, так что смотри внимательно. Первый пункт в рисовании — это рассмотреть то, что рисуешь.

Рита указала на обои в его комнате. Там до сих пор красовался «Галактический кот Няборон» за авторством Мисаки и Масиро. Пока сам Сората его не сотрёт, никуда он не денется...

— Позволь, пожалуйста.

Рита протянула руку над плечом Сораты и выхватила у него карандаш. Спиной парень ощутил тепло её тела и едва выстоял перед столь мощным наступлением. Неужели все иностранцы настолько боевитые, особенно спереди?

— Стой, Рита-сан!

— Пожалуйста, послушай меня, — резко высказалась она.

Но стоило Сорате сосредоточить взгляд на руке Риты, как тут же ушли все греховные мысли, а женские достоинства девушки ушли на второй план. Манерой держать карандаш Рита очень напомнила Масиро, и девушка стала производить впечатление опытного мастера.

Рисуемые ей линии словно зажили своей жизнью, и Сората не мог оторвать от кончика карандаша взгляд. По листу одна за другой стали вырисовываться плавные, мягкие линии, которые постепенно собрались в единый рисунок. Не прошло и минуты, как Рита перенесла на раскадровочный лист Няборона, нарисованного Мисаки.

— Очуметь, круто.

Сората прочувствовал спиной, как у Риты подскочил пульс. Затем её тело дрогнуло, словно её ударило током, она выпустила карандаш и отстранилась от Сораты.

— Чего не так?

— Ни-ничего… — выпалила Рита, повернувшись спиной, но Сората её толком не понял. Когда она вновь к нему развернулась, на её лице красовалась привычная нежная улыбка.

Следуя сказанному Ритой, Сората внимательно осмотрел Няборона на стене. А затем закрыл глаза и представил в своём мозгу образ увиденного.

Как только ему показалось, что перед глазами возникла нужная форма, он попытался добавить её на лист, словно поняв, куда нужно вести линии.

Когда он закончил три фрейма, получаться у него стало куда лучше.

— Да я походу гений.

— А ты шутник, Сората, — стремглав разрушила его фантазии Рита.

— Да разве может крутой художник понять мои чувства?!

Готовые раскадровки Сората засунул в позаимствованный у Мисаки сканер и прилепил к ним полуготовые листки со спецификациями. В них содержалась готовая драматическая часть.

Чтобы Рюноске оценил наработки, Сората отослал ему данные на электронную почту и запустил программу чата. К счастью, Рюноске быстро вошёл туда.

«Акасака, глянь файл на почте.»

«Получил. Подожди пять сек.»

Большим объёмом документ не отличался, потому могло хватить одного взгляда. Как и ожидалось, ответ пришёл быстро.

«Неплохо. Поддерживай теперь хорошие отношения с людьми, которые ответственны за эту работу. Коммуникативные навыки играют важную роль для разработчика. Когда становишься директором или продюсером крупного проекта, нужно держать в обороте сотню работников.»

«Это, слушай, один момент мне непонятен.»

«Какой?»

«Какая разница между директором и продюсером?»

«Настало время для лекции от вашей любимой Горничной.»

Похоже, самому Рюноске объяснять стало влом.

«Типа давно не виделись, Горничная.»

«За время разлуки наша любовь лишь окрепла.»

«Что ты несёшь?»

«Забудьте мою неудачную шутку! Я ведь горничная!»

Интересно, что будет, если и дальше мусолить её шутку? Но словить вирус из мести совсем не хотелось, потому Сората решил не говорить ничего лишнего.

«Эээ, я весь внимание.»

«Похоже, Сората-сама понял, где его место.»

Ему показалось, что горничная относится к нему всё хуже и хуже, но решил списать это на воображение.

«Если объяснить навскидку, директор (далее Д) заведует непосредственно на производстве, а продюсер (далее П) руководит производством в целом.»

«И в чём разница?»

«Отвечающее за производство лицо инструктирует персонал, координирует работу и руководит процессом разработки игры. Это важная должность, во власти которой выбор средств разработки, и от неё зависит успешность будущей игры.»

«Понятно.»

«Человек в этой роли должен обладать большой харизмой, но чтобы уметь найти общий язык с художниками, программистами, звукорежиссёрами, тестировщиками, не нужно обладать глубокими знаниями в каждой из областей, а вот широкий кругозор и поверхностные знания обо всём сразу приходятся кстати. Опять же, чтобы игра стала массовой, нужно поддерживать дружеские отношения со всей командой. Таким образом, компетентным в этом деле будет человек, обладающий достаточными коммуникативными навыками. Наверное, Сората-сама не годится на эту роль, раз он в один миг заставляет девушку дуться (хе-хе).»

«Ты на меня клеймо врага девушек повесила?!»

«Однако это не значит, что всегда в команде царит гармония.»

«Решила скипнуть мой вопрос?»

«Чтобы игра получилась интересной, нужны как минимум твёрдая воля и характер. Даже если происходит конфликт мнений с работниками, нужно не искать компромисс, а твёрдо стоять на своём. Я думаю, такой человек должен служить опорой проекта. Иначе законченная игра будет половинчатой, потому что компромиссы превращают игру в мусор.»

Вероятно, если учитывать точку зрения каждого, то игра лишится своего собственного лица.

«Вроде как понимаю.»

«Само собой, это не значит, что Д должен быть эгоистом. Если мнения и расходятся — когда из-за энтузиазма, когда из-за логического обоснования — порой необходимо соглашаться с коллегой. Если время покажет, что предложение коллеги верное, нужно постараться максимально гармонично включить его в общий план. Таким образом, отношения с персоналом, построенные на взаимном доверии, станут огромным подспорьем на завершающем этапе разработки. И тогда никто уже не скажет «Не желаю слушать этого типа». Хорошо, когда удаётся совмещать в себе эгоизм и компанейский характер. Такого днём с огнём не сыщешь.»

«Прям идеальный Д выходит.»

«Так мне думается.»

«Тогда кто П?»

«Он стоит уже повыше, следит за графиком и затратами, нанимает необходимых работников, контролирует плавный ход работы, словом, выполняет роль внешнего рулевого. Что касается внешней части, он также возится с продажами и продвижением. От конторы к конторе детали отличаются, но если Д отвечает за качество игры, П сосредоточен на коммерческом успехе.»

«Какой человек годится на эту роль?»

«Тот, кто умеет взглянуть на вещи под разным углом, но при этом быть объективным, к тому же нужно уметь чувствовать веяния времени.»

«Такие люди существуют?»

«Ну, думаю, на сотню миллионов людей один такой найдётся?»

«Настолько редко?!»

«Такое часто говорят, но пока не попробуешь что-то продать, не узнаешь, продастся ли оно.»

«Эх.»

«Но такие люди точно имеются. Однако я не утверждаю, что только лишь П способны почуять успех и заявить «Ааа, вот это точно продастся». Возьмём, например, актёра, который пришёл на кинопробы, и он, допустим, убеждён в том, что его возьмут. И часто слышишь, когда чутьё его не подводит, и он получает желаемую роль.»

«Чутьё на успех!»

«Не колобродь.»

Горничная проявила строгость. А ведь сама колобродит временами...

«Но ведь бывают люди, которые одновременно П и Д?»

«Эээ, есть такие господа. Но если начистоту, в зависимости от компании и коллектива разница между П и Д может оказаться весьма размытой. Если Д может заниматься организационными вопросами, то П может заведовать производством на месте. На практике выходит так, что не получается действовать исключительно в рамках своей должности.»

«Вон чё.»

«Думаю, чтобы понять таких людей, лучше будет прочитать интервью с ними. Ещё бывает такое, что на страницы журнала попадает именно П, который делает такое лицо, словно лично ответственен за проект, хотя на деле не притрагивался к процессу разработки. Учитывай и такие варианты, хорошо?»

«Хорошо~»

«Чудно. Теперь лекция Горничной закончена.»

— Сората, с кем ты беседуешь?

В разгар чата к нему в экран заглянула Рита и нахмурила лоб.

— С Горничной.

Пока Рита не успела на него наворчать, Сората быстро рассказал ей про Горничную. То, что изначально эту многофункциональную программу-автоответчик написал Рюноске, живущий по соседству, и сейчас она уже могла общаться в чате и вести записи.

— По соседству ведь живёт девушка, с которой крайне маловероятно встретиться?

— Это парень! И не надо запоминать странные фразы!

Такова сила игр?

— Какой такой парень, не пытайся меня обмануть.

— Его зовут Рюноске — подлинный парень!

— Правда?..

Рита всё ещё не верила.

— Хочешь — убедись в душе сегодня.

— А ничего?

Хотя он пошутил, Рита отчего-то воодушевилась.

«Канда, работа. Подойди к моей комнате.»

Помянешь чёрта. Сората послушался и вышел в коридор. Около двери в соседнюю комнату поставили нечто похожее на холодильник. Само собой, Рюноске не было. Сората ничего не понимал. Но Рюноске не стал бы заниматься околесицей. Потому Сората поднапрягся и, кряхтя, потащил холодильник в свою комнату.

Там он уселся перед компьютером и настрочил вопрос Рюноске.

«Не припомню, чтобы я просил холодильник!»

«Это оборудование. Поставь рядом с компом.»

Как ему и сказали, он передвинул технику в нужное место.

— Ты хоть и скромный, Сората, но действуешь подозрительно.

Наверное, так оно и было. Ведь он делал так, как указывали ему в чате.

Сората осторожно передвинул холодильник к компьютеру.

— Мне особо без разницы, но он здоровенный!

Размеры не шли ни в какое сравнение с его ожиданиями. Устройство оказалось больше раз в десять. А сбоку красовалось броское лого.

К удивлению Сораты, Рюноске быстро выслал ему в чат инструкцию по сборке. Парень последовал мануалу: воткнул кабель питания, присоединил сетевой шнур, вставил в USB-порты камеру и микрофон.

Закончил он за несколько минут.

Включил на оборудовании питание, и на телевизоре появился экран загрузки с лого. В отличие от магазинного варианта, тут не было излишних украшательств, и дизайн выполнили в простом стиле. И ещё мелочами отличался.

Далее пришли инструкции по установке ПО. Сервер Сакурасо находился в комнате Рюноске, потому нужный софт перекачался напрямую на компьютер Сораты. Наконец, Рюноске скинул ему файл с проектом «Галактического кота Няборона».

«Кликай на экзешник и запускай.»

Когда Сората последовал указаниям, на экран посыпались латинские буквы. Похоже, шёл перенос данных.

Первой изменения на экране телевизора заметила Рита. Сората заинтересовался и тоже глянул на экран.

На невзрачном, сером полотне появилась 3D-модель Няборона, изготовленная Мисаки.

— О, получилось!

«Ещё рано удивляться.»

«Ты видишь его?! Слышишь?! Перехватываешь почту? Подглядываешь?!»

«Такая предсказуемая реакция, Канда.»

«Да неужто.»

«Если сядешь перед камерой, и на экране появится фраза «Распознано», то регистрация будет завершена.»

Сората поставил подключенную в USB камеру перед телевизором, встал немного поодаль — появилось сообщение о процессе сканирования, и примерно через три секунды всплыло «Распознано».

Но что делать потом, парень не понял. Из-за того что он отдалился от компьютера, теперь не мог прочитать следующую инструкцию. Потому на секунду отошёл от телевизора и застучал по клавиатуре.

«Неудобно, блин, иди ко мне сюда!»

«Категорически отказано.»

«Если я встаю перед камерой, то не вижу монитор!»

«Попроси кого-нибудь помочь. Там же кто-то есть у тебя?»

«Рита.»

«Та халявщица, которая всегда натянуто улыбается?»

От замечания Рюноске Сорате стало не по себе, и он посмотрел на Риту. Она ответила на его взгляд улыбкой. Совершенно естественной для него улыбкой, которая шла от самого сердца.

«И вовсе не натянуто.»

«У тебя дупло вместо глаз? Вообще женщин не понимаешь.»

Конечно, в отличие от Дзина, Сората совсем их не понимал, но неужели он не заметил даже то, о чём говорил Рюноске?

И Сората вновь передвинулся к камере.

— Рита, извини, не прочтёшь инструкции от Акасаки?

Рита согласилась и заглянула в экран.

— Пишет «Если поднять обе руки с жестом банзай, он выстрелит лучом из глаз».

Сората поднял обе руки.

Из глаз выжидающего Няборона тут же вылетел бледный луч.

— О, реально круто!

— Ещё «Если сейчас захлопаешь в ладоши, луч увеличится».

И он захлопал.

— Сората, ты прям как игрушечная обезьянка. Как мне кажется.

— Отнеси своё кажется на кладбище и там закопай!

Когда парень сократил интервалы между хлопками, луч на экране стремительно увеличился. Но вскоре Сората перестарался, и голова Няборона взорвалась. Похоже, перегрелся.

Когда заработал модуль распознавания речи и Сората прокричал «Няборон!», Няборон переключился в боевой режим и приготовил свои смертоносные лапища, а когда прокричал «Постарайся!», персонаж повернулся лицом к экрану и помахал лапой.

Основа для боевой части уже была готова. Оставалось теперь с нетерпением ждать конечного варианта.

— Крутотень. Точность просто офигенная. Не думал, что будет настолько хорошо.

Наразвлекавшись с камерой, Сората отошёл от неё.

Рита ушла в сторону, и парень доложил Рюноске о проделанных телодвижениях.

«Начало обнадёживает.»

Написав напоследок вроде как слова одобрения, Рюноске вышел из чата.

Когда Сората поднял обе руки и потянулся, в его поле зрения попала Рита.

— Кстати, тебе чего?

— Я пришла обсудить завтрашнее свидание.

— А ты серьёзно настроена.

— А ты думал, я пошутила? Я же с нетерпением жду этого дня... Как ты жесток.

Она вздёрнула подбородок, закатила глаза и натянуто завозмущалась. Этого оказалось достаточно, чтобы загнать душу Сораты в пятки.

— А, нет, я не о том. Не то чтобы я забыл или не хотел, нет, я, это, просто думал, а можно ли мне вообще пойти с тобой на свидание... Вот о чём я!

— Не нужно так волноваться. Я понимаю твои чувства, Сората.

Рита причудливо засмеялась. Наловчилась же она водить его за нос.

— Ну и чем займёмся завтра? Я ничего не придумал, но...

— Успокойся, пожалуйста. Я ведь тебя пригласила, потому уже составила план свидания.

— Вон оно как?

— Да. К составлению плана я подошла основательно, так что жди с нетерпением, хорошо? — сказала Рита, заискивающе осматривая комнату Сораты. Она проверила вещи для стирки одну за другой, непринуждённо открыла шкаф, промычала «угу» и выбрала одежду в западном стиле.

— К твоему сведению, самовольно открывать шкаф в чужой комнате можно только в играх.

Хотя в заграничных играх за такое могут пристрелить...

— Если не подобрать тебе одежду, соответствующую месту, куда мы пойдём, то опозоримся оба.

— Куда ты собралась меня затащить? Если можно, хотел бы услышать заранее.

— Это секрет.

Рита поднесла палец к губам и плутовато засмеялась. Прямо картина маслом. Затем Рита сказала «пойдёт» и выбрала простую рубашку и хэбэшные штаны успокаивающего тёмно-синего цвета.

— Пожалуйста, надень завтра это. В противном случае я не смогу гарантировать твою безопасность.

— Да куда ж ты собралась меня затащить?!

— Дабы удостовериться, давай оденемся и проверим.

Рита протянула руки и попыталась стянуть с Сораты трикотажные штаны.

— Осторожнее, куда руки суёшь?! Ещё выскочит что-нибудь!

— Я привыкла к голым скульптурам, потому ничего страшного.

— А вот мне страшно!

Парень тут же отсел в угол кровати.

— Мальчики же всегда соглашаются.

— С чем это мне согласиться надо?

— Да ладно тебе, давай раздевайся.

Рита настойчиво потянула за штаны. Казалось, она заодно стягивает и трусы.

— Эй, хватит, больше не тяни! Вылезет! Он вылезет!

— Я не буду тебя оценивать, так что успокойся.

— Если я такое услышу, у меня мозги набекрень пойдут! Кто-нибудь, спасите!

— Сората, можно?

К превеликому сожалению, пришла Масиро.

— Чем занимаешься?

— А ты не видишь?

— Тебя лишают.

— Ничего меня не лишают, всё при мне!

Рита резко убрала руки от штанов Сораты.

Масиро угрожающе посмотрела на Риту. Редко когда она удостаивала кого-то столь яркими эмоциями. Или же с Ритой такое у неё не впервые?

— Что такое, Сиина?

— Дизайн Нэкосукэ и Нэкоко.

В альбоме, которая показала Масиро, были зарисовки по драматической части. Она нарисовала персонажа с трёх сторон: спереди, сбоку и сзади.

По сравнению с привычными её работами в жанре сёдзё-манги, персонаж на получившемся дизайне оказался намного более юным. Как и ожидалось, Масиро и тут поразила мастерством. Если отправить её наработки на фестиваль, наверняка они приглянутся и взрослым, и детям.

— А что Мисаки-сэмпай?

— Обняла меня. И сказала «Обожаю!».

— Значит, превосходно.

— А так можно?

— Угу, думаю, можно.

Когда Масиро непринуждённо подняла лицо, встретилась взглядом с Ритой. Решив, что та тоже хочет посмотреть, она показала альбом.

— Мне неинтересно, — холодно ответила Рита и отвернулась.

И тогда их прервала вибрация телефона.

— Сората, телефон.

— М? А, возьми.

Масиро взяла телефон со стола. Будто подумав о чём-то, раскрыла его со щелчком, проверила экран вызова, тыкнула по нему и как ни в чём не бывало поднесла аппарат к уху.

— Да.

Она настолько храбро себя повела, что Сората невольно хватился личного цуккоми, который объяснит ему-дураку бокэ, что делать.

— Меня зовут Сиина Масиро. Сората... мы с ним живём. Угу... Он мой хозяин...

— Не надо нести всякую чушь незнакомцам!

Масиро посмотрела на Сорату.

— Сората сказал взять.

— Я имел в виду мне передать!

— Японский сложный.

— Не такой сложный, как ты!

Затем Масиро передала телефон Сорате.

— Сорату.

Парень неохотно принял трубу.

— Алло.

— Онии-тян, что это значит?! — внезапно загремело из динамика, и парень убрал телефон от уха. Надо было сразу догадаться, что на том конце — младшая сестра Юко.

— У Онии-тяна чуть барабанные перепонки не лопнули.

— А я-то просто думала узнать, как ты! Требую объяснений!

— Долго рассказывать...

— Ты живёшь вместе с девушкой и даже не можешь рассказать про ваши милые делишки?! Да ещё и хозяин... Неужели вы зашли даже дальше того, что я могу представить?

Позади Юко послышалось «Что? Живёт вместе?», «Ещё и хозяин!», «Слышь, Сората!», «Завидую тебе!», «А ты ловелас, мне бы твои годы!», «Нет, я не про то, мать!», «Ты у меня одна на всю жизнь, убери нож!» и ещё какой-то бред отца, с которым Сората не хотел иметь ничего общего. Но сейчас не стоило об этом волноваться, и он решил пропустить болтовню на заднем фоне мимо ушей. Если мать и разразится праведным гневом, детали можно будет узнать в завтрашней газете.

— Слушай внимательно, Юко. Я ни с кем вместе не живу. И девушки у меня нет.

— А хозяин тогда чей?! Кошки, что ли?!

— Завязывай уже с этой темой. Всё совсем не так.

— Тогда у вас только плотские отношения?

— Юко... ты хоть понимаешь, что это значит?

— По-понимаю! У нас был урок, на который позвали только девочек. Тело Юко скоро станет как у взрослой женщины!

— Ну нет, подумай, каково твоему брату, когда вываливаешь на него такие новости!

— Радуйся за меня!

— Хочешь из меня сестролюба сделать?

— Именно!

— Чего такая довольная?!

— Бу~

— Хватит уже этих детских забав, а? Ты же в следующем году тоже поступишь в старшую школу? Старший братик за тебя беспокоится.

— За-замолчи! Всё ясно, нельзя, потому что я твоя родная сестрёнка? Стыдно, что ли?

— Дело не в стыде, а в здравом смысле. Да и неэтично как-то с младшей сестрой.

— Ты совсем меня не признаёшь! Подушку сегодня слезами залью! Короче, я против твоей жизни вместе с кем-то!

— Да нет же, послушай меня...

Разговор оборвался в самом разгаре.

— И почему вокруг меня столько людей, которые меня не слушают?..

— Это кто?

Масиро пристально смотрела на Сорату.

— У Сораты загребущие руки.

— Чего?! Это младшая сестра Юко! Родная сестра! Живёт в Фукуоке и временами мне позванивает.

— Сората даже на младшую сестру падок...

— Я серьёзно, кончай уже!

Рита пропустила протесты Сораты мимо ушей и хорошенько зевнула.

— Если хочешь спать, дуй спать. А то кожа поплохеет.

— Пожалуй. Завтра ведь у нас весёлое-превесёлое свидание.

Сложив губы в многозначительную улыбку, Рита вышла из комнаты. И Масиро, плотно сжав губы, напряжённо посмотрела ей в спину.

— Сиина, ты тоже давай к себе, спать пора.

— ...

— Сиина?

— Завтра.

— А?

— Осторожнее.

— Чего?!

— Чтобы у тебя не украли ничего важного.

— Украли, у меня?! Не бойся. Я не настолько слабый.

— Тебе тоже красть нельзя.

— Не бойся. Я и не умею, — сказал Сората и загрустил.

— Тогда я не боюсь.

— Слушай, Сиина, иди тоже к себе и спи.

— Угу. Спокойной ночи.

Повернувшись к двери, Масиро слегка махнула рукой. Застенчиво пряча лицо, Сората помахал ей в ответ на прощание.

Ей, наверное, было, о чём волноваться. Но казалось, она слабо понимала ситуацию, в которой оказалась.

Как только Масиро покинула комнату, у Сораты словно открылась в груди дыра. Настанет завтра, и они снова увидятся. Но если Масиро вернётся в Англию, это станет невозможно. Наверное, и дыра в его груди тогда станет ещё шире.

Стараясь не обращать внимания на томительное чувство, Сората потянулся к раскадровкам на столе.

— Я вовсе не собираюсь оставить ей приятные воспоминания, — убедил самого себя Сората и вернулся к работе.

 

Часть 5

Настало воскресенье. В полдень Сората дождался в своей комнате Риту и вышел с ней из Сакурасо.

Первым делом они сели на уже ставший привычным поезд на станции возле университета и отправились в Синдзюку. Там они пересели на красный поезд и попали в район для взрослых — Гиндзу.

Как только Сората вышел на платформу, он съёжился, почувствовав себя не в своей тарелке.

Снующие туда-сюда люди были в возрасте, школьники почти не попадались на глаза, что, впрочем, не помешало Рите без всякого стеснения резво направиться вперёд. Как же хорошо, что Сората не оделся как на обычный поход за покупками. Теперь стало понятно, почему Рита столь основательно подошла к подбору одежды.

Что касалось девушки, она оделась в свою европейскую одежду, в которой заехала в Сакурасо. Аккуратная блузка и гофрированная юбка с завышенной талией живо подчёркивали линии её тела. Рита совершенно естественно вписалась в городской пейзаж, произведя впечатление юной госпожи на променаде. А вот Сората на её фоне походил в лучшем случае на носильщика.

— Э-это, госпожа Рита. Не могли бы уже объяснить, куда мы направляемся? — окликнул Сората идущую впереди девушку, когда они свернули с главной улицы.

Тряхнув сверкающими золотистыми волосами, Рита развернулась к нему.

— Хватит ворчать, потерпи ещё немного, — заявила она нарочито надменно и причудливо рассмеялась. И в тот миг её взгляд выцепил кого-то из людского потока за спиной Сораты. Парень рефлекторно посмотрел поочерёдно назад, вправо и влево, проверил ещё раз, но не заметил никаких подозрительных персон.

После выхода из Сакурасо он постоянно чувствовал чей-то взгляд. Но сколько бы парень ни выискивал гипотетических преследователей, так никого и не заметил.

Может, и не было никаких преследователей.

Нет, не могло такого быть. Дзин и Мисаки наверняка пошли бы за ними, чтобы поразвлечься. Нанами вроде как ушла в центр обучения, но уже наступило три часа после полудня, урок у неё закончился, и она вполне могла бы сойтись с первыми двумя. Оставалась Масиро, но Сората не мог себе представить, чтобы она пошла за ними следить.

— Кого-то увидела? — попробовал спросить он у Риты.

— Кто знает, наверное.

Отделавшись улыбкой, Рита развернулась и зашагала к месту назначения. Но затем резко остановилась, будто что-то вспомнив.

— Мы ведь на свидании, хотя бы иди рядом, ладно? Или возьмёмся за руки? — пригрозила Рита спокойным тоном, и Сората в панике её догнал.

Но как только он оказался возле Риты, она схватила его за руку, и вся его правая половина тела изрядно напряглась.

— З-зачем так близко?

— Недавно я ощутила на себе мужские взгляды, потому мне нужна защита от этих назойливых насекомых. Если все увидят, что у меня есть парень, никому и в голову не придёт лезть с глупыми предложениями.

Возможно, дело было в месте, но, как и ожидалось, никто из окружающих людей не выглядел настолько безбашенным, чтобы взять и подкатить...

— Но если всё-таки я попаду в беду, ты же меня спасёшь?

Рита торжествующе уставилась на Сорату, понимая, что он не может ей отказать.

Свободной рукой парень закрыл себе лицо. Если он не начнёт в уме повторять число «пи», то от выпирающих грудей Риты, тепла её тела и ощущения прикосновения к ней он сам попадёт в беду.

— Ты меня совсем не боишься, но мне правда можно с тобой?

Вёл он себя довольно жалко, и голос у него дрожал.

По сравнению с ним Рита держалась уверенно. А ведь у неё должны были ноги подкашиваться, раз она, по её же словам, мало общалась с парнями...

— Что ж, Сората, не сделаешь ли для меня кое-что?

— Э?

— Ну же, неужели не можешь? Ладно, всё понимаю. Я, похоже, тебе неинтересна, Сората.

— Э-это не так!

— Кем же надо быть, чтобы каждую ночь убегать спать на кухню, когда тебя удостоили привилегией спать в одной комнате со мной?

— Э-это...

— Обычно, когда рядом со здоровым парнем спит девушка, у него в голове мельтешат мысли о всяких непотребствах. Как же странно. Неужели я совсем лишена чар?

— Бы-бывает такое, что мы не можем прикоснуться к девушке, если она слишком хороша.

— Да? Правда?

— П-правда!

— Вот почему у тебя сердце так стучит.

— И-именно!

Сората и сам заметил, что у него подскочил пульс.

— Раз так, то я прощаю твоё бездействие.

— В смысле, можно было действовать?

— Конечно.

— Э?!

— Конечно, нет.

Когда Рита провела его, держа за руку, чуть дальше, впереди показалось крупное строение. Квадратная в поперечнике конструкция, чьи изящные стены блестели, тянулась к небесам. Как только Сората увидел здание, то сразу же понял, что туда ему дорога заказана.

Вопреки его ожиданиям Рита остановилась прямо напротив броского здания.

— Мы же не сюда направляемся... Кстати, а куда...

— Сюда.

И опять Сората закрыл лицо.

Да сколько же там этажей. Если посмотреть вверх, то шея заболит.

— Слушай... Это...

— Отель.

Да не простой, а классический, первого класса.

— Я так и подумал.

И что за отель? Место, где останавливаются люди. А если на свидании пойти в отель?..

— Ты ведь впервые на свидании, Сората, вот я и подумала, что лучше будет провести его в тихом месте, где никто не помешает...

Рита стыдливо опустила взгляд.

— Нет-нет, стой! Да, тебе точно лучше подождать!

Но Рита всё равно потянула его за собой.

— Да стой ты! Стой, говорю! Ты серьёзно хочешь украсть мой первый раз?!

— Я позабочусь о тебе.

— Да что ты говоришь?! У тебя, что ли, опыт имеется?!

— Нет. У меня тоже в первый раз... но я много читала, потому всё будет в порядке.

— Откуда такая самоуверенность?!

— Пожалуйста, не заставляй девушку краснеть прямо перед отелем, — пожаловалась Рита, закатив глаза, и мятежный дух Сораты моментально оказался сломлен. Силы покинули его тело, и щуплая Рита легко потащила его за собой.

Так или иначе, он попытался собраться с духом. Именно. Он просто войдёт внутрь. Можно войти в отель и ничего не делать. Ведь, когда он ходил с Масиро в лав-отель, ничего не произошло.

Рита манерной походкой вошла внутрь. Им поклонился мальчик-швейцар. В самом деле классический отель: персонал обучили основательно. От столь вежливого отношения у Сораты чуть ли не зачесалось тело.

Рита стремительно миновала вход и повернулась в сторону лифтового зала.

— А регистрироваться не надо?

— Я сообщила заранее. У меня всегда всё предусмотрено.

Они зашли в подошедший лифт. Пока закрывались двери, Рита внимательно следила за входом в отель, но Сората не придал её действиям значения.

Когда они приехали на второй этаж, прозвучал спокойный звуковой сигнал.

Рита вышла в коридор и тут же с силой потянула Сорату за руку.

— Сюда. Быстрее.

Хоть ноги и заплетались, Сората взял их под контроль и последовал за девушкой.

— Ку-куда идём-то?

— Давай-ка молча иди, хорошо?

Как только они повернули в коридоре направо, Рита замерла на месте.

— Ой!

Она остановилась резко, потому парень влетел в её спину, носом протаранив затылок, отчего по черепу пробежала острая боль, а из глаз чуть не навернулись слёзы.

— Если останавливаешься, предупреждай!

— Тсс! Потише говори, пожалуйста.

Сората хотел уже спросить о причине, но прежде чем успел, Рита закрыла обеими руками ему рот, навалилась всем телом и оттолкнула парня к стене коридора.

Он понятия не имел, что же там произошло. Через грудь, которой Рита прижалась к нему, он чувствовал биение её сердца. И когда он это заметил, опять стал сам не свой. Да ещё и очаровательное лицо Риты оказалось прямо перед носом. Каждый раз, когда она моргала, её длинные ресницы становились всё более привлекательными и манящими. Приоткрывшиеся розовые губки приковали к себе внимание, и от нарастающего желания коснуться их Сората вытянул шею.

Неосознанно парень сглотнул слюну и тут же получил сдержанный нагоняй от Риты.

Девушка продолжала всё это время следить за коридором, а сейчас закрыла глаза и навострила уши.

Задаваясь вопросом, что же там такое, Сората тоже прислушался к коридору.

Послышались шаги. Один, нет, двое. И лёгкие. Наверное, девушки. Стремительно приближались.

Уже совсем близко.

Когда Сората подумал, что шаги раздались вплотную, из-за угла выпрыгнуло два человека.

Их взгляды встретились.

— А! Это вы!

— Э?

— А...

Троица одновременно удивленно вскрикнула.

Перед парнем предстали Масиро и Нанами.

— Вы, что ли...

Нанами попыталась развернуться и уйти той же дорогой, какой пришла.

— Стоять!

— Я-я не намагаюся.

— А что тогда?

Сората изучающе осмотрел Нанами, которая надела шляпу и очки, и та отвела взгляд.

— Какая неожиданность, Сората, — заявила Масиро, не меняясь в лице.

— Да вы спланировали всё, какая ещё неожиданность?! Хватит валять дурака!

— Дурак.

— Чего выделываешься?

— ...

— Сиина?

— Дурак.

— Я не об этом спрашивал! И вообще, где ещё двое?!

Сората высунулся за угол и осмотрел коридор. Дзина и Мисаки нигде не наблюдалось. Но они наверняка ошивались поблизости.

Нанами молчала как рыба.

— Почему бы не сознаться?

— Да ладно, давай забудем.

Между Соратой и Масиро вклинилась Рита.

— Раз мы случайно столкнулись в таком месте, почему бы нам не пойти вместе?

— Н-нет, мы пас.

Похоже, Нанами не хотела и дальше позориться.

— Кстати, Рита, в каком смысле пойдём вместе?

Тут отель. А соотношение парней к девушкам составляло один к трём.

— Сората, ты же думал об этом?

— Нет, как-то это уже слишком.

— О-о чём ты там думаешь, Канда-кун?!

— Ладно, тогда давайте развлечёмся вчетвером.

— Да о чём ты?!

— В выставочном зале, куда мы держим путь, начинается «Выставка современного искусства».

От единственной фразы Риты нервные Сората и Нанами мигом успокоились.

— А вы что подумали? — изображая искреннее непонимание, спросила Рита и направилась дальше по коридору.

Заплатив по 1600 йен как старшеклассники и получив ограниченный по времени допуск в зал, четвёрка из Сораты, Масиро, Риты и Нанами попали на Выставку современного искусства.

Ноги вдруг стали утопать в полу, а всё из-за ковра, который не давал идти ровной походкой. Хотя никто не велел разуться, обувь снять захотелось — видимо, сказывался японский менталитет. Или бедняцкая сущность. Или и то, и другое.

Рита неспешно вела всех за собой. Разграничительные верёвки разделяли зал на секции, а на стенах на равных промежутках висели картины в великолепных рамах.

Потолки нависали высоко над головой, но звуки шагов не раздавались. Походило на библиотеку, только добавить туда давящую официальную атмосферу, от которой перехватывало дыхание.

Что касается прочих ценителей, мероприятие посетили одни только взрослые: старики с ухоженными по самое не хочу усами, дамы в японских одеждах и персонал в дорогих костюмах. Соответственно месту, каждый пришедший посетитель выглядел как умный и зажиточный человек.

Они ходили по залу неспешно, подобно течению степного ручейка, и казалось, никто из них даже не замечал поток времени. Не способный разделить их настроение Сората отчаянно давил в себе желание убежать подальше и изо всех сил старался идти неспешно.

Он хотел быстрее пойти к выходу, но, когда отчаяние уже почти его одолело, их четвёрка вышла в широкую секцию зала. Равномерно заполонившие помещение посетители восхищённо любовались приглянувшимися им картинами.

Из-за того что поле зрения расширилось, парню стало совсем не по себе. Негде было прятаться от взглядов окружающих, и Сорате захотелось вымолить разрешение убежать.

Рита же вела себя осанисто. Сцепив руки за спиной, она осматривала каждую великолепную картину сначала издалека, потом вблизи. Наверное, она чувствовала себя как рыба в воде, потому что ранее изучала живопись.

А Сората и не знал, как относиться ко всем этим шедеврам.

— Мне немного напряжно, — прошептала ему на ухо Нанами.

— Ты крута, Аояма. Вот я дико напряжён.

— Прости. На самом деле я только делаю вид.

Нанами поёжилась и втянула голову в плечи. Они оба совершенно выбивались из обстановки и потому держались близко.

Масиро заинтересованно развернулась и пристально вгляделась в одну картину. Рита тоже чувствовала себя в родной стихии.

Стоящий рядом Сората принялся разглядывать картины. Как и Нанами.

Он, право сказать, не понимал, почему Масиро остановилась именно около этой работы. Картина изображала старую улицу, покрытую снегом. Наверное, где-то в Европе. Нарисовали невероятно умело. Умело, но это всё, что можно было о ней сказать, пускай Сорате и не хватало знаний в области искусства. Он встретился взглядом с Нанами. Словно соглашаясь с ним, она криво улыбнулась и замотала головой.

Тогда к ним подошла Рита.

— Сората, и Нанами-сан тоже. Хочу вам показать кое-что, прошу сюда, — прошептала им на уши Рита, и пара последовала за ней.

Ведомые Ритой, они оказались в самом центре выставочного зала. Там располагалась зона для картин, ставших главной темой нынешней выставки.

Выставили большую картину, на которой изображалось фантастическое море. Оно немного отличалось от настоящего и, казалось, жило своей жизнью.

Поначалу не возникло никаких чувств. А стоило немного задержать взгляд, как запахло ветром. Шум моря защекотал уши. Тело ощутило голос моря.

Понемногу занемели ноги, парализовало всё тело вплоть до того, что Сората не мог сдвинуться с места, море стало поглощать его и топить в своей пучине.

Затем жестокость уступила место нежности. Спокойные волны обдавали тело, лаская кожу, а затем с головы до пят разлилось приятное тепло.

Радужное чувство поглотило всё его естество, словно проникало в него прямо через нервы. Открылась каждая пора на коже, но тело не покрылось испариной.

Когда Сората неосознанно заморгал, то заметил имя автора, указанное под картиной.

Ещё вначале взгляд упал на табличку, но смысл написанного тогда остался за пределами разума.

А имя там выгравировали знакомое.

Сиина Масиро.

Действительно знакомое имя.

— Это Масиро...

Словно погружённая в сон, Нанами отрешённо глядела в картину.

— Последняя картина Масиро... которую она нарисовала перед приездом в Японию.

Голоса и Риты, и Нанами показались Сорате невероятно далёкими.

Картина Масиро до сих пор держала под контролем его сознание и эмоции — будила в нём неописуемые ощущения.

Спроси его, он вовсе не смог бы сказать, поражала ли техническая сторона, прекрасны ли выбранные изобразительные средства. Но картина вцепилась мёртвой хваткой в его душу и разожгла в ней нетушимое пламя.

Ранее Сората уже видел картины Масиро в сети. Тогда он тоже покрылся мурашками.

А сейчас всё было иначе. Эмоции пытались вырваться из его тела. И улететь в мир, созданный картиной.

— Ничего себе.

Невольно вылетевшие слова точно отразили мысли Сораты.

Рита потянула его за руку, и он отошёл в сторону, уступая место подошедшим гостям.

Он пришёл в себя далеко не сразу.

— Неужели это всё работы Масиро?

Голос Нанами наконец развеял туман в его сознании.

Прежде чем Сората понял, перед его глазами оказалась стеклянная витрина. А, ясно, Рита потянула за руку, догадался он. Когда парень посмотрел на содержимое витрины, увидел там иностранную газету и журнальную статью.

На фотографии запечатлели маленькую Масиро. Ей пожимал руку, стоя перед картиной, человек, бывший несколько лет назад премьер-министром Англии. Рядом выстроились в ряд важные шишки из Голливуда. В одном месте собрались известные футболисты и актёры, куча знаменитостей, и все они восторженно улыбались девочке.

Сората ещё раз посмотрел на картину Масиро, отойдя от витрины. Один посетитель, прошедший мимо соседней картины, остановился перед ней — картиной цветка, вокруг которого собрались медоносные пчёлы. Чудесная работа.

Пожилая дама пристально рассматривала работу девушки. Даже не моргала — ушла в картину с головой, решил Сората. Совсем недавно с ним приключилось то же самое. Дама ахнула, не в силах сказать что-то внятное, и в уголках её глаз появились бусинки слёз. Убирать она их не торопилась — наверное, даже не заметила.

Грудь переполняли эмоции, неведомые прежде, потому Сората даже не знал, что они возможны. Единственную фразу, что приходила на ум, озвучила Нанами рядом...

— Прямо дух захватывает.

— Теперь-то ты понял? То, что делает Масиро.

Взгляд Риты приковался к спине Масиро, оценивающей картины на стене. Её чувства, сокрытые за тяжёлыми вратами, оставались вне досягаемости для Сораты.

— Только если немного. Вряд ли я понял её всю...

Определённо, Сората высказался честно, и Нанами прикусила губу.

— Я верю, что Масиро — ярчайшее пламя в мире искусства. Потому прошу, скажите ей вернуться в Англию.

— Зачем ты тогда учила Сиину пользоваться компьютером, а? — резко спросил Сората в ответ. Похоже, тема разговора ушла в сторону. — Ты же знаешь, что она хотела рисовать мангу.

— Задам встречный вопрос, ты бы на моём месте не стал её учить?

Рита смотрела Сорате прямо в глаза.

— Я бы... думаю, научил бы её, — выдавил ответ Сората.

— Потому что хочешь помочь Масиро стать мангакой? Тебя в ней зацепила её целеустремлённость? Или тобой двигал тайный умысел?

На весёлое с виду заявление Риты Сората не смог улыбнуться даже натянуто. Потому что затронули его самые глубокие переживания.

— Думаю, мне не оставили выбора.

— ...

Во вздохе Риты промелькнуло лёгкое напряжение, и Нанами томительно опустила взгляд.

— Раз уж кто-то вроде Масиро идёт по пути, по какому хочу идти я сам… — выплюнул Сората, сдерживая эмоции, норовящие вгрызться ему в душу.

— Верна лишь половина.

— С чего это вдруг? С чего вдруг ты приехала за ней? Разве тебе не на руку то, что она решила стать мангакой?

— Ты не понимаешь всего, потому только половина правильна. Но я думаю, так будет лучше. Лучше, чем оставаться рядом с ней и узнать всё. Потому помоги мне. Помоги вернуть Масиро в Англию.

— И как помочь? Масиро же не хочет, — опередила с ответом Нанами.

— Тебе ведь тоже будет удобно, если Масиро вернётся в Англию, так, Нанами-сан?

— В каком смысле?

— Мне рассказать?

Рита скользнула взглядом по Сорате.

— ...

А во взгляде Нанами, устремлённом на Риту, нарастала ярость.

— Ты всё поняла?

— Ты за кого меня держишь... Я даже не думала о таком.

— Тогда о чём ты думаешь? Теперь, когда пришла на выставку?

— Это... Масиро сама должна решить.

— Ты так и не ответила. К тому же, судя по твоему ответу, ты поняла, что я имею в виду.

— Да нет же, всё не так...

Нанами повернулась к Рите спиной и пошла к Масиро, чтобы уйти от разговора.

— Какая жалость. Мне отказали. Но я буду рада, если хотя бы ты согласишься помочь, Сората.

— Мне-то зачем говоришь?

Он прекрасно понимал, что убедить Масиро невозможно. Не было в природе такой силы, которая могла бы заставить её что-то делать.

— Думаю, если с ней поговоришь ты, то получится до неё достучаться.

— Хватит шутить, не смешно.

Сората пристыженно опустил голову, желая спрятать лицо.

Он не сможет достучаться до неё. До сих пор ни разу не удавалось. А уж после сегодняшнего дня и подавно не получится. Сората убедился в этом, увидев картины Масиро.

Искусство лежало за гранью его понимания. Он не знал, насколько ценными могут оказаться труды Масиро. Представление он имел лишь о том, что её работы оставят некий след в истории.

Именно потому Масиро стала для него полной загадкой.

Почему, обладая одним единственным талантом, она не пыталась продолжить идти по пути, на котором её уже признали. Чего она вообще добивалась, обрекая себя на лишние страдания в попытке рисовать мангу? Ведь ничто и никто её не заставлял.

Он жил внутри Масиро, мир рисования. Её собственный мир... Мир, который подвластен только ей... Она уже обладала тем, о чём Сората и остальные могли только мечтать.

Будь у Сораты мастерство уровня Масиро, он бы без раздумий пошёл по предложенному пути.

Парня ошеломила возникшая из ниоткуда мысль, и он поднял лицо. Рита уже отошла — рассматривала другую картину. Одно хорошо, пока что он спасся от неприятного разговора.

— Вон, значит, оно как...

Все тревожные мысли свелись к одной, и на душе стало удивительно спокойно. Будто Сората смог посмотреть на себя непредвзято.

«Масиро нужно вернуться в мир искусства», — заключил он.

 

Часть 1

— Плохо дело.

Едва Сората разложил на крыше бэнто, рядом раздался подавленный голос.

Солнце нежно ласкало, ветер не морозил, а осеннее небо, раскинувшееся над головой, создавало приятное настроение. После наступления четвёртой недели сентября пропали последние следы влажного лета, и на несколько дней установилась мимолётная, но лучшая в году погода.

Утром и вечером немного подмораживало, и всюду виднелись ученики, переодевшиеся в зимнее. Жильцы Сакурасо собрались на крыше. Нанами и Масиро примеряли одежду с длинными рукавами.

— Плохо что, помидоры?

Рюноске вгрызался в помидоры и одновременно пролистывал экран ноутбука.

— Помидоры-то вкусные, этот продукт не может быть плохим. Не оскорбляй их, я доверяю им больше всего в жизни, — заявил он на полном серьёзе, и Сората искренне оторопел.

— Если ты больше всего доверяешь помидорам, то у меня поджилки сейчас затрясутся!

— Ну, так что у тебя там плохо?

Как раз тогда, приземлившись на виниловую накидку для походов, Дзин взял у Мисаки коробочку с бэнто, которые девушка готовила ему каждый день. Слушая их непринуждённую болтовню, Сората невольно видел в них любовную пару со стажем и прекрасно понимал, почему Нанами бросала на них любопытствующие взгляды.

Неделя только началась — понедельник. Каждую неделю в этот день они решили устраивать оргсобрание по поводу «Галактического кота Няборона» для фестиваля.

А в школе они собирались, так как Рюноске по приходу в Сакурасо тут же запирался в своей комнате.

Сората, Масиро, Нанами, Мисаки, Дзин и Рюноске уселись в круг.

— Вот что плохо.

Рюноске развернул ко всем ноутбук, и пятёрка уставилась на экран.

Там отображался график работы.

Рюноске составил его из шести пунктов, которые подобрал с практической точки зрения как программист, и представил следующее: план, сценарий, графика, программа, скрипт и звук.

Их работа стартовала 8 сентября, потому в распоряжении было два месяца. Требовалось составить расписание, которое предусматривает разделение двухмесячного периода на три фазы.

Первую, под которую отвели две недели, решили посвятить «тестированию» технической части. А также сюжетным наброскам и дизайну персонажей.

Второй, названной «Основной работой», отвели приблизительно месяц. Согласно плану, к её окончанию закончится работа над изображениями и звуком, и получится запустить рабочую версию игры. В строке 20 октября — последнем дне «Основной работы» — выскочила фраза «Завершающий этап».

Последнюю, третью фазу, во время которой запланировали дорабатывать игровую сложность и вылавливать баги, назвали «Доработкой».

Итак, первая фаза худо-бедно завершилась, и теперь прошла одна неделя второй фазы.

— Мы же укладываемся в план?

На лице Нанами отчего-то появилась кислая мина.

— Строго говоря, по рисункам для драматической части мы отстаём на два дня.

— Постараемся, — буркнула Масиро, поднося ко рту омлет.

— В настоящий момент мы держим хороший темп и качество. Ускоряться ещё больше за счёт кого-то одного нереалистично. Потому что изначально количество фреймов не получилось бы увеличить, работая в одиночку. Нужно или привлечь к работе кого-то ещё, или уменьшить количество фреймов. Слишком опасно надеяться, что нужное число наберётся без чёткого планирования. Нынешняя работа пойдёт насмарку, если не успеем к фестивалю.

— Не буду сокращать, — выпалила в адрес Рюноске Масиро.

— Однако...

Масиро его прервала:

— Хочу нормально закончить Няборона.

— ...

В тот миг все собравшиеся замолчали, истолковав её слова как призыв — ведь шанс им предоставили последний.

Не выдержав напряжения, Сората отвёл взгляд в сторону и встретился глазами с Нанами, которая сжала губы.

— Похоже, мой выход! Я помогу Масирон~! — выстрелила Мисаки, быстро доевшая своё бэнто и нацелившаяся на гарнир Сораты.

— Камигуса-сэмпай, ты занята моделированием. На этой неделе предстоит захват движений, так что поторопись с эффектами.

— Тогда увеличим наши ряды! Пригласим весёлых ребят!

Потянувшись палочками в коробочку Сораты, Мисаки умыкнула оттуда тофу и с довольным видом закинула себе в рот.

— Но ведь увеличить наши ряды не так-то просто.

— Не думаю, что в школе есть те, кто захочет связываться с Сакурасо.

Нанами уничижительно улыбнулась.

— Поди всех рукастых уже давно расхватали.

Не одни только жители Сакурасо желали внести свою лепту в фестиваль. Добавить сюда программу класса, и в итоге все ученики оказывались заняты по горло.

Несмотря на то, что до дня выступлений оставался по меньшей мере месяц, все в школе уже находились в предфестивальном настроении.

И тут и там возникли новые парочки. В Суйко существовала несуразная традиция обмениваться школьными значками со второй половинкой, потому без всяких расследований хватало взглянуть на воротник, чтобы сразу догадаться, есть ли у человека парень или девушка.

В классе Сораты тоже нашлись те, кто воспользовался подготовкой к фестивалю и начал встречаться. И каждый год новообручённые расставались ещё до начала фестиваля и сидели угрюмые в углу класса, потому оставалось надеяться, что на этот раз такого не произойдёт.

— А кто-нибудь вообще может сработаться с Сииной?

— В этом-то главная проблема.

На заявление Сораты Дзин молчаливо кивнул. Мисаки что-то промычала — она должна была понимать ситуацию лучше, чем Масиро, выдававшая высококачественный материал, и Сората, новичок в рисовании.

Пока никто не мог придумать выход, рот открыла Масиро:

— Есть такие.

— Э?

— Ты кого-то знаешь? — задала вопрос Нанами.

— Угу.

Неожиданно. Наверное, одноклассник с факультета искусств.

— И кто?

Приковав к себе всеобщее внимание, Масиро назвала имя.

— Рита.

— Ааа, ясно...

Вот какой вариант остался. Действительно, Рита оставалась свободной и тоже обладала выдающимися навыками. Сората успел оценить её недавнюю помощь в раскадровках. Чего еще ожидать от человека, который в детстве ходил в ту же студию, что и Масиро. То, как она вырисовывала линии, то, как она использовала пальцы, не шло ни в какое сравнение с новичком Соратой.

Но возникала другая проблема.

— Но она же сказала, что бросила рисовать?

Стоило предположить какую-то вескую причину, по которой настолько умелая художница бросила рисовать. Легко было представить, что причина заключалась в Масиро.

— Рита не бросила рисовать.

— Нет же, сама сказала...

— Не должна была бросить.

— Почему так думаешь?

— Потому что Рита любит рисовать.

Услышав столь простое объяснение, Сората не нашёлся с ответом.

— Она в самом деле рукастая...

Рюноске оторвался от экрана и снова повернул ноутбук ко всем.

Там оказалась статья из свободной энциклопедии. В поле названия значилось имя «Рита Эйнсворт».

Изначально англоязычную страницу перевела на японский программа-переводчик, и хотя чтение давалось с трудом, суть уловить получилось.

Рассказывалась история побед на конкурсах, а также приводился список картин Риты, продемонстрированных на выставках.

Прочитав предложенное, Сората задал естественный вопрос:

— Значит, она уже профи?

— Сората, серьёзно?

Отчего-то Масиро посмотрела на него с жалостью.

— Ты не видел?

— Что?

— О чём речь?

Масиро смотрела на Сорату и Нанами ясным взглядом. В непонятках парень переглянулся с Нанами.

— Картину Риты. Хотя ты был на выставке.

— Э?

— Не может быть!

Сората и Нанами одновременно удивились.

— Куда вы двое смотрели? — сказала Масиро так, словно картины Риты выступали главными экспонатами. Но парень ничего такого не помнил. В его памяти остались только картины Масиро.

Да и не рассказывала Рита ни об одной своей работе. Хотя, наверное, не хотела.

Картины Масиро-то он помнил, а вот видел ли работы Риты, точно сказать не мог. Да и вообще не помнил что-либо другое. К тому же было ясно как день, насколько различаются навыки Масиро и Риты.

— Ну, других вариантов у нас нет, чего уж там. Выбирать нечего, первым делом надо попросить её. Если откажется, сократим количество фреймов. Пойдёт?

Все молчаливо согласились со словами Дзина.

— Пока что я подумаю, как подсократить сценарий. Во время урока всё равно делать нечего.

Нанами захотела что-то сказать.

Но её опередил Дзин, сменив тему.

— А ещё будем что-то обсуждать?

— А, нужно решить вопрос с допуском на участие.

Нанами без раздумий приподняла руку.

— Ооо, как и ожидалось, Нанамин!

— Нет. Меня попросили объяснить, что именно мы собираемся делать. Если уладим этот вопрос, нам разрешат.

— Нам провести презентацию для исполнительного комитета?

Какое-то время Нанами пристально глядела на Сорату. В того закралось неприятное предчувствие.

— Соберутся исполнительный комитет фестиваля, школьный совет Суйко и университетский студсовет.

— Эээ!

Не думал он, что дело дойдёт до школьного и студенческого советов.

— Здорово, Сората, правда? Вот и для тебя работа появилась.

В глазах Дзина, скрывающихся за очками, читалась усмешка. Нет, даже не усмешка, а взрывной смех.

— Завтра после занятий. Место проведения — комната школьного совета Суйко.

— Э, завтра?! А готовиться когда?!

— Если вопрос в презентации, то уже всё готово! Куй железо, пока горячо, Кохай-кун!

— А морально подготовиться типа не надо?!

— Быстро успокоился. Если зафейлимся на презентации, нам закроют театральный зал. В этом случае перед нами встанет проблема, где показывать своё творение, но ты не волнуйся. Вообще не о чем беспокоиться.

— Не дави на меня!

Похоже, все послеобеденные уроки придётся ломать голову о том, как провести презентацию. Нанами обязательно войдёт в его положение... наверное.

Как ни крути, слишком оно неожиданно вышло. Слишком мало времени предоставили на раздумья. Как бы то ни было, к завтрашнему дню подготовиться нужно как можно быстрее. И обратиться за помощью к Рите.

Когда Сората закрыл опустошённую коробочку для бэнто, заработала школьная система оповещения.

— Обращаемся к ученикам, — прозвучал голос ученицы из клуба вещания. — Ученик третьего года обучения Митака Дзин, срочно пройдите в учительскую. Вызывает Такацу-сэнсэй. Повторяю...

И ещё раз то же самое.

Стоило установиться тишине, как Дзин тут же встал.

Когда Сората поднял взгляд, тот глазами велел ему молчать. Такацу-сэнсэй выступал куратором Дзина. Требовалось решить вопрос с внешними экзаменами.

— Подозрительно, чего это вы двое перезырькиваетесь, я тоже хочу!

Зоркий взгляд Мисаки ничего не упустил.

— И что вообще за вызов?! — в лоб поинтересовалась она.

— Кто его разберёт. Ну, игнорировать не дело. Пойду схожу, — непринуждённо произнёс Дзин и вышел с крыши.

— Кохай-кун, будешь молчать — тебе же хуже!

Мисаки напыщенно подступила к парню.

— Не доводи матушку в деревне до слёз!

Сорату схватили за шкирку и затрясли туда-сюда. А поскольку он только что поел, съеденное бэнто попыталось вырваться обратно.

— Ни-ничего я не знаю!

— Какой-то Дзин в последнее время странноватый!

— Не до такой степени, как ты, Мисаки-сэмпай!

И опять его затрясли.

— Да у вас тайные делишки~!

Острое восприятие инопланетянки вызывало восхищение.

— Да хватит уже... я же помру!

— Мы как-то ходили в Гиндзу.

— Э... Гиндзу?!

Каким-то образом Сората вырвался из цепких лап Мисаки.

— Так и знал, что за нами следили!

— Ещё бы! — быстро призналась она и этим только навела больше шороху. Как же взывать к совести того, кто не испытывает никакого чувства вины?..

У Сораты окаменело лицо, а Рюноске захлопнул ноутбук и встал.

— Говоря о Такацу, он ведь куратор по выбору карьеры?

Да ещё и добавил совершенно ненужную фразу.

И отреагировала Мисаки тем, что сорвалась с места — она намеревалась догнать Дзина.

— А, стой, сэмпай!

Просьба остановиться не достигла её. Всё ли будет в порядке? Сората не знал, о чём Дзин собирался говорить с Такацу-сэнсэем, но стоит их подслушать, как сразу всё станет ясно о внешних экзаменах.

Парень достал мобильник и отправил Дзину сообщение.

«За тобой гонится Мисаки-сэмпай.»

Тут же пришёл ответ.

«В курсе.»

Чего ещё ожидать от друзей детства: они прекрасно знали модели поведения друг друга.

Решивший, что собрание закончилось, Рюноске молча вернулся в здание школы.

И тогда раздался звонок.

— Сиина, у тебя ведь дневная тренировка? Поспеши-ка.

— Поняла.

Запивая доеденное бэнто чёрным чаем из тетрапака, Масиро тоже пошла с крыши.

Остались Сората и Нанами.

Желая немного растянуть обеденный перерыв, Сората уселся на скамейку, и Нанами заняла противоположный край.

— Канда-кун тоже в курсе. О внешних экзаменах Митаки-сэмпая.

— Э? Чего это ты, Аояма?

— Кажется, это произошло в первый день летних каникул, меня вызвали в школу по вопросу неуплаты общежития... Тогда в учительской я застала Митаку-сэмпая и Такацу-сэнсэя, они что-то бурно обсуждали.

— А... тогда.

Позже в тот день она повстречала Сорату, который водил Масиро на дополнительный тест, и он пригласил её переехать в Сакурасо.

— Камигуса-сэмпай... оказывается, ничего не знала.

— Дзин говорил, что сам расскажет.

— Что-то мне не нравится это.

— Я всё равно не смог бы рассказать Мисаки-сэмпай.

— Может, и так... но мне не нравится.

Сората не нашёлся с ответом.

Некоторое время он глядел себе на обувь, а Нанами в небо. Ученики, пришедшие на крышу, возвращались внутрь. Совсем скоро прозвенит звонок, уведомляющий о начале урока.

Нанами проверила время в мобильнике.

— А? Аояма, он заработал.

Из-за неуплаты телефон должны были отключить.

— Мне он без надобности, но Камигуса-сэмпай взяла и заплатила за него... Вот.

Нанами кисло улыбнулась, сопроводив улыбку кивком.

— Взбалмошная она, правда?

На миг разговор прервался. Но ни Сората, ни Нанами не думали возвращаться в класс. Потому что они ещё не уладили главный вопрос.

— Думаешь, с Ритой-сан всё будет в порядке?

— Понятия не имею.

Похоже, Нанами беспокоилась примерно о том же, о чём и Сората. Потому он не удивился заданному вопросу.

«Теперь уже не рисую... Я бросила рисовать...»

Интересно, что подразумевала Рита под сказанным в ту ночь в Сакурасо.

Сората догадывался, что она не решила взять перерыв, закончив некую большую работу. И бросила она рисовать не потому, что просто захотела... И ещё он смутно понимал, что её вынужденному отходу от дел поспособствовала Масиро.

— Уверена, я бы с радостью прошла по выбранному мной пути.

— Аояма, если бы у тебя оказался талант, не связанный с актёрством, как бы ты поступила? Например, как у Сиины.

Нанами повернулась к нему.

— Неужели ты хочешь попросить о помощи Риту-сан?

— Что бы я ни говорил Сиине, она и ухом не поведёт.

— Я не о том.

— Да понял. Но ведь бывает такое, когда ничего не хочется говорить.

Он боялся, что если выскажется, то раскроет свои глубинные чувства. Но когда сквозь бетон его души к свету пробивался росток, его тут же срывали...

— Может, и так... но я думаю, тебе есть что ей сказать.

— Пожалуй, ты права, Аояма.

Сората не стал спорить, потому что обманывал и себя, и других. Но, хоть и понимая это, он не мог придать своим переживаниям форму слов.

Раздался звонок, извещающий о начале послеобеденных занятий. Последовав за Нанами, Сората тоже поднялся со скамьи.

Он разок посмотрел на далёкое небо, словно что-то выискивая. Но картину перед глазами заполнила мрачная, массивная грозовая туча. Она понемногу приближалась сюда, и вместе с тем внутри Сораты росло беспокойство.

Затем, резко оторвав взгляд от неба, Сората забежал в здание.

 

Часть 2

В тот день домой они пошли необычным составом: Сората, Масиро, Нанами и Рюноске.

— Похоже, закапало, — сказала Нанами, глядя в небо.

Хоть днём и была ясная погода, сейчас небо затянули серые тучи. Оттого стало темно и холодно.

Потому и разговоры не заладились.

Ученики подошли к просторной дороге вверх, ведущей в Сакурасо. И чуть впереди показалась спина Риты. Наверное, девушка возвращалась из торгового района. На ней был надет фартук, а в руках находился пластиковый пакет.

— Рита! — окликнул Сората. Девушка остановилась и развернулась к ним.

Догнав её трусцой, Сората принял у неё здоровенный пакет. Тот оказался битком забит овощами и фруктами, и пришлось напрячь руки.

— Какое сегодня меню?

— Думаю попробовать никудзягу, которой меня научил Дзин, — улыбнулась Рита.

И они продолжили путь впятером. Идущая впереди Рита воодушевлённо рассказывала Масиро раздобытый рецепт. А идущий позади Сората пялился на её спину.

Хотя ранее Рита просила Сорату и Нанами посодействовать, впоследствии она не стала никак давить на Масиро и больше не поднимала эту тему.

Так и жила: отвечала улыбкой на заигрывания Дзина, каждый день соревновалась в играх с Мисаки, временами ухаживала за Масиро и в целом наслаждалась беззаботной жизнью нахлебника.

Её мотивы становились для Сораты и Нанами всё более туманными. Вот и сейчас парень переглянулся с Нанами, которая тоже сверлила глазами спину Риты, и они на пару наклонили головы набок.

Вскоре их пятёрка прибыла в Сакурасо.

Призвав идущую впереди Риту остановиться, Масиро ни с того ни с сего заговорила о культурном фестивале.

— У меня просьба к Рите.

Та, уже потянувшаяся к дверям, медленно повернула лицо.

— Ты хочешь, чтобы тебя увезли в Англию?

— Нет.

— Очень жаль. Тогда в чём дело?

— Хочу, чтобы ты помогла с Нябороном.

Рита наклонила голову набок.

— Ты же знаешь, что мы готовим материал на фестиваль?

Сората влез с пояснениями.

— Нам не хватает рук.

— И я вам помогу?

— Мы искали людей, но у всех полно дел. Да и где найти таких людей, которые могут выдать работу на уровне Масиро... Вот она и просит тебя, с тобой всё у нас получится.

— ...

Рита на секунду приняла задумчивый вид. Глядя на её реакцию, Сората подумал, что она может и согласиться.

— Я тоже тебя прошу, — добавила Нанами. Рюноске молча подождал ответ.

— Если так, то я откажусь. Мы с Масиро плохо сочетаемся, — предельно ясно выразилась Рита, подкрепив слова улыбкой. Затем повернулась к ним спиной и собралась отворить двери.

— Ничего подобного.

— ...

— Рита очень хорошо рисует.

— Хватит, пожалуйста. Я бросила рисовать. Я решила больше никогда не браться за кисть.

— Почему?

— !..

Рита с силой стиснула зубы — вышел неприятный, скрипучий звук, ударивший по ушам, и девушку окружила натянутая аура, от которой напряглись все присутствующие.

Рита медленно развернулась. И на её лице не оказалось привычной, солнечной улыбки, вместо этого смотрящих на неё ребят словно обдало ледяной волной.

— Ведь Рита хорошо рисует.

— Пожалуйста, не надо...

— Рита?

Она проговорила настолько бесстрастно, что задрожала спина... Сората даже не думал, что она способна говорить таким голосом.

— Пожалуйста, не смейся надо мной...

Даже выражением лица Рита стала совершенно другим человеком. Лишённая привычного сияния и элегантности, она выражала лишь ледяные эмоции.

— От кого-кого, а от Масиро слышать это я не желаю.

Речь её тоже звучала прохладно и выражала полное безразличие.

— Не желаю такое слышать.

Эмоции покинули её, и душа Сораты всколыхнулась. Он не понимал. Не понимал, какие чувства скрывала Рита всё это время.

— Почему...

Желая поддержать Риту, Масиро, тоже оторопевшая от резкой в ней перемены, протянула девушке руку.

Рита обдала её ледяным взглядом.

— Кто, по-твоему, виноват?

Её губы расплылись в подобие улыбки — такой, словно Рита глядела на раздавленный ею прекрасный цветок.

Тело охватила настолько сильная дрожь, что перехватило дыхание.

— Как думаешь, по чьей вине я бросила рисовать?

Каждый раз, когда голос Риты сотрясал барабанные перепонки, в теле нарастал инстинктивный страх.

— Разве не ты виновата, Масиро?

Испытывая на себе пустой взгляд Риты, Масиро просто стояла столбом.

— Почему?.. — повторила она с интонацией ребёнка, который потерял мать. Будто позабыла остальные слова...

— И не только я бросила из-за тебя рисовать, Масиро.

— Почему?..

— Ты в самом деле не понимаешь, да? Чего ещё ожидать от Сиины Масиро, которой все мы восхищались, но не смогли за ней угнаться и возненавидели?

Молчавшая Масиро хлопала глазами. Воздух вокруг словно застыл.

— Ты помнишь детей, которые собирались в студии дедушки, куда мы с тобой ходили?

— Помню.

— Ты замечала, как каждый месяц из студии уходило по несколько детей?

— ...

— Ты помнишь, когда кто ушёл?

— Я...

— Такая вот ты, Масиро. Не помнишь ни лиц, ни имён.

— ...

Молчание Масиро подтверждало слова Риты.

— Ты ведь ничего не понимаешь, да? Ты же смотрела только на собственные картины.

— Почему? — уже в который раз повторила Масиро.

— Я уже сказала, что всё из-за тебя. Из-за того что я повстречала тебя, любимые картины становились мне ненавистны. Мне они опостылели больше, чем что-то ещё. Я не захотела видеть ни холст, ни мольберт, ни кисть.

В широко распахнутых глазах Риты отражалась Масиро. А глаза той беспокойно задрожали.

Подробности лучше будет не спрашивать, а то ещё сделаю хуже Масиро, подумал Сората. Но он не мог остановить Риту. Тело не двигалось, будто его замотали верёвкой. Горло тоже не могло исторгнуть ни единого слова.

— Дети, которые собирались в студии дедушки, отличались от простых детей. Туда со всей Англии, со всего мира съезжались дети, поставившие перед собой цель стать знаменитыми художниками. И в своих родных землях их уже признали очень талантливыми, гениальными детьми.

Наверное, изначально Масиро и Рита входили в число таких же.

— Все обладали невероятными художественными способностями. Пускай то были дети, они уже рисовали как настоящие художники. Вот только в студии, где собрались одни гении, к ним перестали относиться как-то по-особенному. И именно там они впервые повстречали ту, кто превосходила в мастерстве любого из них... Такое вот их ждало место — то, где они столкнутся с соперничеством. И потому каждый год нас покидало множество детей, которые не выдержали борьбы. Пускай они сначала думали, что уникальны, на деле выходило всё наоборот. Неопытные дети сталкивались с суровой реальностью. Но это вполне естественное дело в мире творческих людей. Да, естественное, но с нами всё немного отличалось. Потому что появилась Сиина...

— Я...

— Именно. Сколько бы мы ни старались, мы не могли стать такими, как Масиро. Даже близко к тебе не подбирались. Ты не удостаивала нас и взглядом... Одним лишь тем, что ты жила и рисовала, ты кромсала невидимым ножом души всех детей. Своим равнодушием, бесстрастным, как сейчас, лицом ты растоптала мечты своих сверстников. Стоит только посмотреть на твои картины, как невольно задумываюсь об этом: а, она живёт в совершенно другом мире. Я поняла, что значит настоящий талант. Но я не сдавалась, била кулаком по земле, корчилась от невыносимых мук, а когда поднимала лицо, думая, что хоть сколько-то продвинулась вперёд, Масиро продвигалась ещё дальше... Как будто у неё одной выросли крылья...

Сората и Нанами сглотнули, внимательно смотря на Риту. Серьёзная на вид Масиро навострила от сказанного Ритой уши. Один только Рюноске проверял, как там дела в небе: понемногу накрапывал дождь.

— Из детей, которые собрались в студии, к настоящему времени осталась я одна. Хотя нас было тридцать... Масиро стёрла всех в порошок. Без задней мысли, без всяких эмоций. Когда кто-то уходил, ты даже не подавала вида, что тебя это как-то волнует...

— Я...

— Я не могла тебя простить, Масиро... Поэтому всячески помогала тебе стать мангакой, желая, что ты исчезнешь. Научила пользоваться компьютером. Помогла оформить дорогу в Японию. Потому что думала, если ты нарисуешь скучную мангу, которую все раскритикуют в пух и прах, ты поймёшь, каково нам. Но почему ты дебютировала?!

Рита впилась в Масиро взглядом, налитым кровью.

— Рита... я...

Масиро что-то пыталась сказать. Но у неё получалось произнести только начало фразы.

Вместо неё вставил своё слово Сората.

— Если ты так думала, зачем приехала? — задал он вопрос, зародившийся в глубине его души.

— После всего услышанного ты так и не понял, Сората?

Взгляд Риты пронзил парня, и от мощных эмоций, испускаемых девушкой, у него по всему телу побежала жуткая боль. Он очень хотел отвести глаза, но не мог — Рита притягивала его словно магией. А ещё он думал, что, если сейчас убежит, уже никогда не услышит от Риты правду.

— Ты бы на моём месте её простил? Простил бы человека, который с лёгкостью добился того, к чему другие люди стремятся изо всех сил, вкладывают душу и жертвуют всех себя, а потом потерял бы интерес и всё бросил? Объясни мне.

— Так вот в чём причина?..

Сората незаметно для себя сжал кулаки.

— Хочешь сказать, я не мечтаю, чтобы Масиро, у которой есть всё, чего я хочу, стала самой знаменитой художницей? Да мне можно гордиться тем, что когда-то я училась рисовать в той же студии, что и она. Не понимаю, зачем мне откладывать из-за неё кисть. Хочется верить, что Масиро такая одна единственная. Хочется верить, что я поспособствовала становлению Масиро. Да разве ты поймёшь мои чувства, Сората...

Как он понял бы? Его мечты ещё никогда никто не рушил. И никогда он не сталкивался с настоящим талантом. Потому не мог ничего сказать. Не мог найти внутри себя слова, которые годились для Риты.

До сих пор Рита бросала Масиро вызов, не желая прятать глаза. Постоянно лицезрела её талант и продолжала рисовать картины рядом с ней. Потому-то и восхищалась её талантом. Пыталась догнать её. Но не смогла. И возненавидела. Но не могла ненавидеть всё время. Как не могла и сдаться. Талант Масиро служил маяком на её пути...

Возможно, потому что она понимала талант Масиро лучше кого бы то ни было.

Сората только и мог, что испытывать на себе взгляд выговорившейся Риты.

Тишину нарушил до сих пор молчавший Рюноске.

— Мисс Нахлебница, ты всё?

Ощутимо заморосило, и Рюноске единственный достал из сумки складной зонтик.

— Если всё, уйди с дороги. Загораживаешь путь.

Рита и не подумала отходить от дверей и пронзила Рюноске колким взглядом. Хотя другой человек отшатнулся бы в страхе, его лицо даже не изменилось. Напротив, он прихлопнул комара, севшего на руку.

— Если понимаешь мои слова, с дороги. Я потерял драгоценные десять минут рабочего времени.

— Я не с тобой же разговаривала?

— Тогда соображай быстрее. Раздражает.

— Эй, Акасака, — одёрнул его Сората.

Однако ни Рюноске, ни Рита не собирались в скором времени уступать.

— Ты же можешь спокойно пройти мимо, разве нет?

— Терпеть не могу женщин. Не хочу даже близко к ним подходить.

— Как я и думала, хикикомори, у которого в друзьях одни механизмы, не от мира сего, — угрожающим тоном заявила Рита, словно желая задеть Рюноске за живое.

— Неужто ты пытаешься меня оскорбить?

— Именно. Ты заметил? Как насчёт проверить голову у врача?

— У тебя у самой мозг перекосило.

— В каком это смысле?

— Я бы посоветовал сначала немного подумать, прежде чем задавать вопрос, да лень время тратить. Ладно, объясняю. Я полагаюсь на механизмы. Можешь называть их моими близкими друзьями, если хочешь. Более того, я сам идентифицирую себя как хикикомори. Другими словами, это как если бы ты посмотрела на собаку и закричала «Смотри, это собака!"». Или на Сорату, назвав его бесполезным.

— Не строй из меня дурочку.

В глазах Риты вихрем забушевали тёмные эмоции, и ненависть излилась наружу в виде дьявольского свечения.

— Оценивай ситуацию правильно. Я не делаю из тебя дуру. Просто думаю, что ты избалованная.

— Нет, по-моему, ты как раз дурочку из неё делаешь, Акасака.

Сората вклинился в их разговор, но ни Рюноске, ни Рита даже не посмотрели в его сторону.

Рита уставилась на Рюноске сокрушающим взглядом, а парень оставался совершенно спокоен.

— Раз уж подвернулся шанс, скажу тебе кое-что. Я ненавижу тебя с самого начала. И я был против твоего заезда в Сакурасо.

— Эй, Акасака, хватит.

— Канда, помолчи. Представь, каково мне, глядеть каждый день на её притворную улыбку.

— Откуда ты знаешь, как я улыбаюсь?..

— Знаю, и всё.

— Я всё время рисовала. Сколько себя помню...

Их заливал дождь, а Рита продолжала глядеть на Рюноске. Хоть она и не плакала, Сорате показалось, что расплакаться она может в любой миг.

— Что бы я ни рисовала, родители и дедушка хвалили меня. На радостях я училась рисовать изо всех сил, чтобы стать хоть ещё немного лучше.

Студию открыл сам дедушка. И Масиро, влившаяся в их художественную среду, напоминала им члена семьи.

— Мне постоянно твердили, что рано или поздно я стану чудесным художником, — принялась изливать душу Рюноске Рита.

— Ясно. И что?

— Но как только появилась Масиро, шестерёнки в механизме начали понемногу сбоить. Хотя вначале я думала о ней просто как об умелой девочке...

— Рита...

— Мы вместе проводили время, рисовали — я думала, мы будем соревноваться друг с другом. Но так думала одна я, Масиро же не замечала мои картины, а родители с дедушкой её поддерживали. Их поразил талант Масиро, и всё остальное померкло на её фоне. Да и я сама потерялась...

Рюноске со скучающим видом переложил зонт в другую руку.

— Рисование для меня — всё, это часть меня. А дедушка не переставал твердить: «Хватит», «Всё, довольно…», «Тебе всё равно не победить Масиро, хватит. Зачем тебе и дальше стараться, хватит». Я стала никому не нужной, но продолжала цепляться за Масиро. Конечно, такая избалованная ведь... Я всё понимаю...

— Прекрати уже, Рита.

— Я понимаю, надо перестать надеяться на то, что я помогу Масиро развить её талант! Хватит уже мусолить тему! — вопила Рита, по-дьявольски глядя на Рюноске. Но из её глаз не упало ни единой слезинки. Она уже успела выплакать все слёзы, и на мелкую ссору их не осталось. Сората прочувствовал Риту — в неё закралось отчаяние. Она уже достигла той стадии, когда поздно ждать чьей-то помощи.

— Такому, как ты, не понять моих чувств. Мне до самого конца оставляли надежду на то, что я стану великим художником, а потом взяли и отобрали мечту! Всё из-за Масиро! Потому что появилась она...

От ярости Риты у Сораты сдавило сердце. Мысли путались. Нанами тоже молчала под дождём.

Масиро стояла с печальным видом.

Невозмутимый вид сохранял один только Рюноске: он достал смартфон и что-то в нём делал. На его лице не читалось ни сострадания, ни сочувствия, ни сожаления. Рюноске вёл себя совершенно обычно.

Он был полностью на своей волне. На него вообще никак не влияли ничьи эмоции.

— Может, скажешь что-нибудь?

— Можно? Серьёзно?

— Можно, я же сказала.

— Тогда спрошу на всякий случай. Сколько серьёзного из того, что ты сейчас наговорила?

— А?

У Риты от недоумения забегали глаза.

— Я понял, что от тебя многого ожидали. Ещё я уяснил, что ты старалась оправдать возложенные на тебя ожидания, но результат вышел плачевный. Однако на основании твоих слов я делаю вывод, что ничего ты толком не объяснила.

— Прекрати...

Перед Ритой возникла Масиро, желая оградить её от нападок.

— Сколько ты ещё будешь оскорблять меня?.. — выдала Рита, надорвав горло, но её голос прозвучал удивительно чисто, подобно крику птицы. — Тебе нравится вот так анализировать людей?! Отвратительно!

Занеся руку над головой, она собралась ударить Рюноске. Но в последний миг парень изогнулся и увернулся от кулака.

— Если думаешь, что можешь уделать меня таким ударом, то сильно ошибаешься.

— Да что ты за человек?!

Гнев, растущий внутри Риты, был готов взорваться.

Она отпихнула Масиро в сторону и бросила в Рюноске пластиковый пакет, который держала в руках. Нанами тут же поддержала Масиро.

— Прекрати, Рита! — поздно спохватился Сората.

Содержимое пакета вылетело наружу и взмыло в воздух. На этот раз Рюноске увернулся, пригнувшись. Ни в чём не повинные яйца разбились, мука рассыпалась, а помидоры размозжились.

— Извинись перед помидорами.

Рита разозлилась ещё больше и снова изрыгнула на Рюноске «Отвратительно!». После чего зачесала по дороге, по которой они пришли. Её фигура очень быстро исчезла за стеной дождя.

— Акасака, давай за ней.

— Зачем, чтобы опять выслушивать издёвки?

— Да нет же!

— Вот ты и беги за ней, Канда. Так будет рациональнее. Только зонтик прихвати.

Поражённый каменным спокойствием Рюноске, Сората зашёл в двери и вошёл в прихожую Сакурасо. Промок он до нитки.

— Не лучшая твоя сторона.

Зашедший внутрь Рюноске замер на месте.

— В смысле «сторона»? Расскажи-ка вкратце.

— Что уж там рассказывать, тебе как-то всё равно на других людей!

— Какой точный для тебя анализ, Канда. Не вижу проблем. Меня вполне устраивает такое твоё описание «моей стороны». Не вижу надобности что-то исправлять, — заявил Рюноске и удалился к себе.

— Э-эй! Стой!

И сразу же с грохотом упало что-то большое.

Повернувшись на звук, Сората увидел Масиро, которая плюхнулась на пол.

— Ч-что такое, Масиро?! Ты в порядке?

Нанами попыталась поднять её на ноги, но девушка сидела совершенно безвольно и смотрела перед собой пустым взглядом.

— Эй, Сиина?

— Я...

Уже вернувшиеся Дзин и Мисаки из любопытства высунули головы с кухни. Поднявшаяся от прихожей Нанами объяснила им ситуацию.

— Чего такое?

— Рита меня ненавидит… — бессвязно пробормотала Масиро. — Не знала.

Что-то сказать в утешение у Сораты не получилось.

— Я не знала.

— Не знала что?

— То, что сказала Рита.

От одной фразы затряслось всё тело.

Такова была Сиина Масиро, гениальная художница. Будь иначе, Рита не мучилась бы столь сильно. Она с самого детства занималась рисованием в одной с Масиро студии, но не смогла догнать её. Масиро оставалась для Риты недостижимой мечтой.

— И сейчас ничего не понимаю.

— Это...

— А Сората понимает?

— Не всё, но понимаю...

Его никогда не загоняли в угол так, как Риту. Но он точно не хотел бы бороться с Масиро на одной арене. Потому что, если вдруг они сойдутся в борьбе, вполне можно представить себе её исход. Но на деле всё получалось иначе. Рита дала понять, насколько результат соперничества может оказаться более жестоким и сокрушительным, чем худшие ожидания.

Он наконец понял смысл недавних слов.

«Если будешь рядом с Масиро, в итоге сломаешься. Как я...»

Вот что значит сломаться. Вот что значит отчаяться.

Стоило лишь припомнить, как задрожали руки, а в груди поселился страх.

— Объясни, Сората.

Поднявшая голову Масиро походила на бездомную кошку. По волосам, прилипшим к щекам, стекала дождевая вода и каплями устремлялась на пол.

Наверное, Масиро в принципе не смогла бы понять. Ведь она ничего не поняла даже после того, как Рита в столь жестокой форме излила на неё эмоции.

— Сиина, бывало такое, чтобы ты кому-то завидовала?

Дзин, Мисаки и Нанами навострили уши. И Масиро сказала:

— Завидовала...

— Может, думала «а он хорош» или «классно у него выходит, хочу так же» и не могла забыть про это.

Масиро задумчиво опустила взгляд, и выражение её лица становилось всё более удручённым.

— Не знаю...

Вполне ожидаемая от неё фраза.

— Ясно.

Сората смирился, что большего от неё не добьётся.

Он взял Масиро за обе руки и поднял на ноги. А когда собрался пойти в прихожую, девушка его руки не отпустила.

— Пойду искать её с Мисаки на машине. Аояма-сан, не могла бы набрать ванну?

Дзин обулся.

— А, ага.

— Принимай ванну первой. А то захвораешь ещё.

— Хорошо.

Истекая дождевой водой, Нанами пулей помчалась в ванную.

— Сиина, ты тоже дуй в ванну. А Риту вернём мы.

Пролетев мимо Сораты, Дзин и Мисаки вышли на улицу.

— Поисковый отряд отправляется за Риттан!

Сразу же раздался звук двигателя минивена, и автомобиль тронулся.

Сората тоже попытался пойти, но его до сих пор держала за руки Масиро.

— Я тоже иду...

— Но ведь...

— Пожалуйста, — сказала она с мокрой головой, и сердце парня дрогнуло, но он не мог ей отказать. Ведь на её месте он тоже не смог бы остаться в стороне.

— Хорошо...

Предупредив Нанами, Сората прихватил Масиро и вылетел из прихожей.

Даже когда они вышли наружу, девушка не отпустила его руку. Потому Сората ослабил хватку и побежал трусцой вниз по наклонной дороге, ведущей от Сакурасо.

— Всё будет в порядке.

Вот только кто именно будет в порядке, парень не особо понимал. Рита, Масиро или их отношения? Что из этого?..

Стоило пуститься в размышления, как Сорату охватило беспокойство.

Но сейчас была не та ситуация, когда стоило беспомощно вешать нос.

— Угу… — едва слышно произнесла Масиро.

Они прошли перед детским парком и поискали там, но никого не нашли. Дальше шла развилка. Один путь вёл в школу, второй — через торговый квартал к станции.

Отправить Масиро на поиски в одиночку Сората не решился, потому они пошли вдвоём к станции.

От бега участилось дыхание. У Масиро затряслись плечи, и стало видно, что бег даётся ей с трудом. Но всё же она не останавливалась.

Не доходя до торгового района, Сората заметил фигуру, усевшуюся в тупике переулка. Она прислонилась плечом к телефонному столбу и не двигалась.

Заляпанный в грязи человек совершенно не походил на Риту, но Сората её ни с кем бы не спутал.

— Сората, пойдём.

— А нормально?

— Не знаю.

— ...

— Опять разозлим Риту.

— Сиина.

Он заметил, как дрожит рука Масиро.

Девушка боялась.

Того, что Рита её ненавидит...

Сората думал, что Рита очень важна для Масиро. Ведь обычно Масиро ничего вокруг себя не замечала, а сейчас проявляла повышенный интерес... Причём именно к Рите. Она была единственным другом Масиро, с которым та с шестилетнего возраста на протяжении десяти лет соревновалась в рисовании.

Не те отношения, куда он мог втиснуться. Но хотел сделать хоть что-нибудь ради них двоих...

— Жди здесь.

— Угу.

Сората отпустил руку Масиро и пошёл в переулок.

Непрекращающийся дождь заглушил звуки шагов по влажной земле.

Намокшие светлые волосы теперь выглядели как белые.

Одежда прилипла к коже. Плечи дрожали от холода. Нет, возможно, дрожали из-за плача. Пускай слёз уже не осталось...

Даже когда Сората приблизился к ней, Рита никак не отреагировала.

Чтобы спасти девушку от дождя, Сората закрыл её зонтом.

Она даже не подумала посмотреть ему в лицо. Будь он на её месте, тоже не хотел бы, чтобы на него смотрели.

— Я завидую тебе, Рита.

Ему не ответили.

— Ты тянешься к Сиине. И словами, и сердцем, и всем своим существом.

— ...

Звук дождя породил под зонтом отдельный маленький мир, в котором обитали только Сората и Рита. И кроме голоса парня звуки издавал один лишь дождь.

— Сиина, которую я знаю, всегда всё решает сама, не беспокоясь о взглядах, болтовне и мнении окружающих, она прорывается вперёд по непротоптанной дороге. И всё сама.

Рита не двигалась. Сората начал думать, что его слова не достигают её.

Тем не менее он хотел ей передать то, что у него было на уме.

— Каким-то мутным мне всё казалось. Что Сиина одна. Что никто не мог проникнуть в её мир.

— ...

— Ведь её одноклассники хоть и беспокоятся за неё, но я прям чувствую огромную пропасть между ними...

— ...

— Наверное, у Сиины толком нет ни одного близкого друга. Жалко её, но поделать тут я ничего не могу. Вообще ничего...

— ...

— Прости... Говорю не пойми о чём, — бросил Сората, немного улыбнувшись.

— Именно...

Наконец раздался ответ, но Рита так и не подняла лица.

— Я вот сам это заявил, а всё равно неприятно... Но ты другая, Рита.

— Ничего подобного. Я для Масиро тоже всего лишь мимолётный человек.

— Вовсе нет. Говорю тебе с полной уверенностью.

Рита подняла лицо и стыдливо опустила взгляд. Потом оторвала спину от телефонного столба. На её щеках опять не было следов от слёз.

— Ты невероятна, Рита. Одно то, что ты провела с Сииной десяток лет, уже заслуживает уважения.

— От твоей похвалы мне никакой радости.

— Обычно... люди сдаются на полпути.

— ...

— Они просто закрывают глаза. Потому что не хотят видеть... А когда понимают, что придётся, встают на дыбы. Не любят они боль.

— ...

— Не то чтобы я не понимал их в глубине души... Что и больно бывает, и приходится смотреть людям в глаза... Но жизнь вообще сложная штука.

— Может, так оно и есть...

— Хотел бы я стать тем, кто запросто всё это может. Как ты.

— Ты пришёл меня успокоить, Сората? Или чтобы успокоили тебя?

— Я уже сам не понимаю.

Сората горько усмехнулся, и Рита показала подобие улыбки.

— Какая у меня улыбка?

— Наверное, притворная.

Рита надела маску, чтобы спрятать свою поломанную душу. Вполне можно понять — что ещё ей оставалось...

— А вот тот милый парень с самого начала меня раскусил.

— Он злится, когда его так называют.

— Понятно, буду знать.

— Ну нет, хватит уже с ним ругаться, а?

— Это будет трудно. Потому что он отвратителен, хуже некуда.

— Акасака не со зла. Просто он весь себе на уме, уникум.

— Потому и хуже некуда. Разве это не ушло — прятаться от всех проблем мира в своей комнате?

— Тут я согласен.

Что до Рюноске, его не заботило мнение других, потому в спорах, как правило, он только и делал, что равнодушно терпел все камни в свой огород.

— Как он и сказал.

— Что?

— Я сама себя не понимаю и при этом обвиняю Масиро. Сама не заметила, как забыла, чего же хотела.

— Вон как...

— Но характер у него, по-моему, хуже не придумаешь.

Похоже, она так просто не смирится.

— А ты умеешь заводить друзей, Сората.

— Друзей... Немного не по себе от такого слова.

— Хорошее слово же. Друзья.

— Сам не догоняю. Как бы сказать, бывает же такое, что даже среди друзей попадётся парочка неприятных людей? Будь иначе, у меня, может, и друзей бы не было.

— ...

Рита рассеянно промолчала.

— Нет, забудь. Какую-то чушь несу!

— Нет, чудесные вещи говоришь! Так ведь. Когда люди лучше узнают друг друга, узнают о хороших и плохих сторонах. Принимать собеседника со всеми его достоинствами и недостатками — это так чудесно.

— Ну, может, и так.

— Но меня всё ещё бесит его характер.

Рита недовольно скривилась — впервые за всё время.

Парень залился смехом, и Рита на него презрительно уставилась.

— К чему этот смех?

— Прости меня. Думаю, тебе лучше улыбаться.

— А?

— Улыбка тебе идёт, мне сразу легче на душе.

— Я не попадусь на такие дешёвые приёмы.

— Я вовсе не пытаюсь тебя соблазнить!

— Не ожидала от тебя. Я сейчас уставшая, если будешь со мной нежен, всё может получиться.

— Да какая ты уставшая, говоришь такое!

Рита опять улыбнулась. Интересно, опять наигранно?

— Кстати, Сиина со мной пришла.

Он оглянулся и увидел торчащий из-за угла переулка зонт. Посмотрел секунду, а когда девушка наполовину высунула лицо, поманил её рукой.

Масиро немного поколебалась, но потом быстрым шагом подошла к ним.

Она встала около Сораты, и две девушки уставились друг на друга.

Но никто из них не начинал говорить.

Сората тоже не осмелился открыть рот.

— Я ненавижу тебя, Масиро.

От внезапного заявления Сората оторопел.

— Когда мы жили в одной комнате, я запиналась о твою одежду и бельё, терпела ненавистное брокколи, которое ты спихивала мне в тарелку...

— ...

— Стоило тебе выйти на улицу, как ты тут же терялась, в комнате постоянно устраивала бардак, но уборка всё равно оставалась на мне.

— Прости... — сжавшись, извинилась Масиро.

— Брала мои краски и кисти без разрешения...

— Прости.

— Список можно продолжать бесконечно.

— Прости...

Масиро опустила голову.

— А ещё я ненавижу, когда ты не можешь нормально изложить мысли.

От услышанного Масиро крепко сцепила руки.

Но так и не открывала рта, как не могла и лицо поднять.

— И что же ты думаешь, Масиро?

— Я... не знала.

— Что именно?

— О чём думает Рита.

— А теперь?

— Тоже не знаю.

Масиро честно покачала головой.

— Так и думала. Чего ещё ожидать от тебя.

В глазах Риты промелькнуло одиночество.

— Совсем не замечала.

— Именно это я в тебе больше всего ненавижу.

Плотно сжав губы, Масиро подняла лицо. И в её глазах Сората почувствовал решимость.

— Но мне рисовать рядом с Ритой было очень интересно.

Услышав никак не ожидаемые слова, Рита широко распахнула глаза.

— Больше ни о чём я не думала.

— Масиро...

— Именно в те моменты я не чувствовала себя одиноко.

Рита напряглась всем телом. Словно терпела что-то...

— Я думала, с Ритой у меня всё получится...

— Это...

— Но это нравилось только мне.

— Всё не так...

Голос Риты едва различался в звуке дождя.

— Прости, что не замечала.

— Да не так всё...

От захлестнувших эмоций Рита прильнула к Масиро, зарыла лицо в её груди и зарыдала. По щекам потекли слёзы, которые должны были давно иссякнуть.

— Всё не так!

— Рита?

— Не только тебе! Мне тоже нравилось! Мне всегда по-настоящему нравилось рисовать с тобой, Масиро!

— Правда?..

— Правда! Я всё время хотела рисовать с тобой! Но сколько я тебя ни видела, ты всегда выглядела подавленно... Я боялась... боялась, вдруг только я одна думаю, что мы друзья... Не могла перестать об этом думать...

Масиро крепко обняла промокшую под дождём Риту.

— Рита... Спасибо.

— Масиро... Масиро...

— Спасибо за всё.

— Прости меня, Масиро. Я... я...

— Потому, пожалуйста, Рита, давай...

— Хочу и дальше рисовать... Рисовать всё время. Хочу испробовать всё то, чему училась вместе с тобой... Время, проведённое с тобой, самое ценное для меня... Ведь рисовала свои картины я под твоим присмотром... Да как же я могу бросить рисовать?!

— Угу, понимаю.

— Масиро... Прости меня...

— У Риты получаются особые картины.

Не сдерживая крики, Рита продолжила рыдать, словно стараясь выплеснуть наружу всё, что накопилось внутри.

Сорате подумалось, что они крепко связаны одной нитью. Хотя словами не передать, стоит лишь взглянуть на их совместные рисунки, чтобы понять всю силу их духовных скреп. Парень искренне завидовал их отношениям — тому, как они посвящали себя рисованию, добившись небывалых высот и не впуская в свой мир никого лишнего, даже его.

При виде обнимающихся девушек перед глазами Сораты возникла картина.

Просторная студия. Светлое здание с высокими потолками. Внутри дети рисовали картины. Поначалу их было тридцать, но затем по одному они исчезали. И вот рядом сидели юные Масиро и Рита и вдвоём рисовали. Вскоре остаются только они. Тихая, одинокая комната. Никаких игрушек. Никакого смеха. Они только рисовали. Но всё же на душе потеплело. Потому что девочек окутывало ощущение лёгкости и нежности по отношению друг к дружке.

Остались лишь они двое. Но они не стали от этого одиноки.

У Сораты защипало в глазах, и чтобы развеять наваждение, он закрыл зонт.

Но дождь тут же ослаб и перестал его заливать.

— Мне нужно извиниться, да?

— М?

Заплаканная Рита смотрела на него.

— Перед парнем с красивым личиком.

— Пожалуй. Может, пойти помидоров прикупить?

Масиро и Рита кивнули.

Затем посветлело: свет пробился сквозь брешь между дождевыми облаками.

Сората пошёл вперёд. А когда посмотрел вбок от себя, увидел, как Рита и Масиро идут, держась за руки. И непринуждённо улыбаясь.

— Сората, у тебя странное лицо.

— Не издевайся!

— Таков Сората.

— Да хватит, я сказал!

Масиро и Рита шумно веселились и хихикали. Впервые Сората увидел, как эти двое улыбаются естественно. Хотел он уже приобщиться к их веселью, но быстро успокоился. Если вдруг собьёт им настрой, не будет ничего весёлого.

Потому Сората решил воздержаться от излишних действий.

 

Часть 3

По пути назад в Сакурасо они связались с Дзином, и их подобрала на машине Мисаки.

Лишь спустя три минуты они прибыли в общежитие. Чтобы отогреть промёрзшую под дождём Риту, её сразу же отправили в ванную.

Не успев раздеться, Рита ухватила Масиро за руку и затащила к себе. Та тоже долгое время стояла под дождём без зонта, потому промокла до нитки.

Закрыв дверь в ванную, Рита сказала:

— Сората, идёшь с нами?

Парень всё прекрасно услышал.

— С удовольствием! — навеселе ответил он, словно заправский работник паба.

— Хватит нести ерунду!

Нанами шлёпнула его по голове полотенцем.

— Можешь хотя бы немножко подглядеть, — сказала Рита и плотно закрыла дверь.

— Она же сама сказала, что можно, — пояснил Сората Нанами.

— Отказано.

Хотя ему и разрешили, вряд ли он набрался бы смелости и подглядел.

Сората вытер полученным от Нанами полотенцем мокрую голову, затем вернулся к себе и наконец переоделся, ведь промок аж до трусов.

Высушив промокшую одежду и бросив её в кучу для стирки, парень направился на второй этаж, в комнату Масиро. Разумеется, чтобы приготовить сменную одежду для девушек, принимающих ванну.

Перед дверью он опять натолкнулся на Нанами.

— Спасибо за полотенце.

— Угу.

В комнате Масиро царил порядок: уборкой там теперь занималась Рита. В шкафу парень подобрал подходящую сменную одежду. Само собой, и нижнее бельё.

Для Масиро он подготовил всё быстро. С Ритой тоже проблем не возникло бы. Вот только Сората призадумался, а что делать с её нижним бельём, и резко остановился. С трусами всё было понятно, а вот верх вызывал вопросы. Фигурой Масиро и Рита изрядно отличались.

— Слушай.

— Что?

— Сиины ей не подойдёт? — спросил он без задней мысли у Нанами.

— Думаю, нет.

— Тогда не могла бы одолжить свой, Аояма?

— С такими просьбами иди к Камигусе-сэмпай. У меня с Ритой размеры не совпадают!

— Это... Ну, прости.

Взгляд Сораты невольно упал на грудь Нанами.

— Это ты так извиняешься?!

Она раскраснелась то ли от смущения, то ли от злости.

— Короче, ты одолжишь его, Аояма? А то не хочу помереть от рук Дзина-сана.

— Да я сама тебя прибью!

Последовав за Нанами, Сората тоже вышел из комнаты.

Вернувшись вниз, Нанами сама взяла у Мисаки бельё и избавила Сорату от необходимости нести в ванную одежду. И теперь он убивал время, ожидая прихода двух дивчин.

Когда Масиро и Рита вылезли из ванной, он повёл их на кухню.

На столе стояла жаровня, над которой поднимался аппетитный пар.

— Не думала, что сегодня у нас в меню жаркое.

— На приветственной вечеринке без жаркого никак. Такова традиция Сакурасо, — объяснил Дзин.

— Приветственная вечеринка для кого?

— Мы решили устроить тёплый приём для тебя, Риттан!~

Мисаки безжалостно стрельнула хлопушкой. Приняв на себя шторм из бумажек, Рита удивлённо захлопала глазами.

— Для меня?

— Даже если откажешься, всё равно заставим, так что смирись.

Нанами, припомнив свой случай, сухо улыбнулась.

— Нет, я очень рада. Огромное спасибо.

Рита низко поклонилась.

Дзин без промедления повёл её вперёд и усадил за стол. Судя по всему, приготовил жаркое именно он. Как и ожидалось, он снова показал класс.

Далее Сората и Дзин силой вытащили Рюноске из его комнаты. К ним за столом присоединилась как раз вернувшаяся из школы Тихиро, и они начали шумные посиделки с мясом и овощами.

Пускай Рита выступала главным гостем вечера, никто с ней особо не церемонился. Но все весело проводили время.

— Эй, сэмпай, это моё мясо!

— Наивный Кохай-кун! Для жаркого нет национальных границ! Есть или не есть, вот в чём вопрос!

Демон по имени Мисаки утащил абсолютно всё его мясо.

— Слы-ы-ышь! Не вздумай в одно рыло всё умять!

— Камигуса-сэмпай, веди себя прилично за столом... А? Эй, я нацелилась на этот кусок!

— Мир живёт по закону джунглей, Нанамин!

— Учти, со мной этот номер не пройдёт!

Теперь уже и Нанами говорила угрожающим тоном.

— Так, Сиина! Хватит мне пихать на тарелку эноки!

— Это подарок.

— Если не хочешь их есть, вообще не бери!

Как только Сората пожаловался, Масиро самозабвенно навалила ему ещё больше грибов.

— Канда, пивка бы.

— Сами идите за ним!

Пробурчав «ну и ну», Дзин принёс Тихиро пива.

— Понятно, жаркое — это как война.

Риту учили какой-то неправильной японской культуре. А что касается Рюноске, он не вставлял ни единой фразы и работал челюстями, поглощая не особо популярную китайскую капусту.

Увидев Рюноске, Сората бросил ему в тарелку котлету, которую предварительно едва спас от кражи.

— Не ешь одни овощи, ешь и мясо.

Недолго поразмыслив, тот запихнул котлету себе в рот. А когда принялся равнодушно пережёвывать её, засунул палочки в жаровню и накидал Сорате в знак благодарности грибов.

— Можно не благодарить.

— Кроме меня больше никто эноки не ест, что ли?!

В конце их ждал удон, которым они забили последнее свободное место в животах и выдохнули с довольными лицами.

Отхлебнув чай, приготовленный Дзином, Рита резко встала и подсела к сидящему рядом Рюноске.

— Слушай.

— Ближе не садись. Меня от тебя морозит.

— Ты правда ненавидишь девушек?

Расплывшись в хитрой улыбке, Рита ради эксперимента протянула к нему руку. Почувствовав опасность, Рюноске тут же вскочил со своего места и спрятался за Соратой.

— Канда, не подпускай эту девушку ближе, — выпалил он.

— Акасака, я тебе кто вообще?

— Что, по-твоему, произойдёт, если ко мне прилипнет девушка, которую я ненавижу?

— Хватит нести ерунду. Ближе к делу.

Теперь взгляд Риты упал на Сорату.

— И что произойдёт?

Если приблизиться к Акасаке, его знобит, если очень приблизиться, возникает аллергия, а если аж прикоснуться, то сложно представить всю тяжесть последствий, но Сората не мог сдать друга с потрохами.

— А у вас крепкая дружба, я смотрю. Раз держишь язык за зубами, ничего не поделать.

— Давай уже к делу, нахлебница.

Рита глянула на Рюноске, и у последнего от её взгляда быстро заколотилось сердце.

— Прошу прощения за недавнее. Наговорила лишнего.

— Уметь признать свои ошибки — достойно человека, — театрально высказался Рюноске, всё ещё прячась за Соратой.

— Как интересно. Сразу же захотелось забрать свои извинения назад.

— Это всё, что ты хотела сказать?

— Нет, теперь главный вопрос.

— Шустрее. Хочу залезть в ванну.

— Тогда не позволишь ли рассказать тебе, пока ты натираешь спинку?

— Э, а как же я? — подразнил её Дзин.

— Митака-сэмпай, пожалуйста, хоть немного оценивай ситуацию. — Нанами укоризненно посмотрела на Дзина.

— Извиняй, Аояма-сан. Завтра попрошу тебя, так что не обижайся.

— Да никто и не предлагает!

— Тогда пойдём плескаться вместе, Нанамин. Помоем друг дружку в разных местах!

— З-звучит так, словно меня лишат чего-то важного, лучше откажусь!

Ребята веселились, как могли.

— Ну, и какой главный вопрос?

— Позволь мне участвовать в фестивале.

Заявление Риты привлекло внимание всех.

Масиро на соседнем стуле облегчённо вздохнула. И выражение лица у неё стало мягче.

Одна только Тихиро как ни в чём не бывало глушила пиво.

— Я понял. За деталями обращайся к Канде.

— Сделаю немедля.

— Потом предоставлю тебе мой комп. Переделаешь всё, что окажется низкокачественным.

— Ты кому говоришь? Я, вообще-то, уверена в своих навыках.

— Хватит бахвалиться. Я верю только результатам.

— Тогда, если результат выйдет хороший, относись ко мне соответствующим образом.

Рита подозрительно улыбнулась.

Сорате вдруг показалось, что между ней и Рюноске возникло странное напряжение. Хотя нет, не показалось.

— Дождь прошёл, земля стала мягкой?

Дзин осушил чашку с чаем.

— Ну, думаю, пойдёт.

Нанами вынужденно смирилась.

— Наконец-то собрались все участники вечеринки! Теперь нас никто не остановит! Готовься, фестиваль! — как всегда в приподнятом настроении провыла Мисаки.

— Рита, рада, что тебе лучше, — облегчённо произнесла Масиро. Впервые он видел, чтобы она смотрела на кого-то столь тепло.

И тут в общежитии прозвенел телефон.

— Канда, телефон, — резанула Тихиро, открывая очередную банку пива.

— Да почему я?!

С какой стати всё время гоняли Сорату, хотя кроме него присутствовала куча других людей?

Подойдя ко входу, он снял трубку.

— Да, общежитие школы Суйко, Сакурасо.

— Меня зовут Сиина.

Впервые услышанный голос отдавал тяжестью, но в то же время спокойствием, и говорить так вежливо мог только взрослый.

С кухни доносились радостные голоса. Мисаки буянила, а Нанами пыталась её утихомирить, хотя и впустую. Однако жизнерадостная атмосфера для Сораты вмиг испарилась.

Что только что сказали? Зовут... Сиина...

— Алло?

— А, да.

— Могу я услышать Сэнгоку-сан?

Дрожащим пальцем парень нажал на кнопку удержания. А потом крикнул в сторону кухни.

— Звонок сэнсею!

Красная от выпивки Тихиро потопала к нему.

Она спросила глазами, кто это, но Сората не смог ответить. Хотя, быть может, это и послужило ей ответом. Тихиро лишь единожды обернулась к кухне. Наверное, посмотрела на Масиро, которую со своего ракурса Сората не видел.

Учительница взяла трубку и отжала кнопку ожидания.

— Да, говорит Тихиро. А-а-а, это вы, сколько времени прошло. Нарита, да? Э-э-э, я в порядке. Всё... идёт...

Парень понимал, что подслушивать нехорошо. Понимал, но не смог отойти подальше. Озадаченные тем, что Сората не вернулся, Масиро и Рита высунули головы с кухни.

Тихиро положила трубку. И дважды глубоко вздохнула.

Затем она подняла голову, посмотрела в сторону двух девушек и сказала:

— Завтра к нам приедут.

В голове Сораты раздался звук закрывающихся дверей. Звук, извещающий о начале конца...

 

Часть 1

Когда Сората отправился мыться, перевалило за полночь.

«Походу, завтра за ней приедут».

Парень помыл лицо, погрузившись в ванну. Много-много раз... Не смыть этим прошлое, не обратить произошедшее в сон.

Сората бездумно уставился в потолок. Капли падали на лоб. Обдавало приятным холодком, от которого прояснялись глаза.

Некоторое время он так и сидел, пока не приоткрылась дверь из душевой, служившей и раздевалкой. На дверь повесили надпись «В ванне парень», потому Сората подумал о Дзине.

— Сората.

Послышался девичий голос. На секунду почудилась Масиро, но Сората ошибся. Пришла Рита.

— Ч-что?

— Можно ненадолго?

— Если ты не против увидеть меня в чём мать родила.

— Открою дверь?

— Прошу, не надо.

— Тогда послушай меня так, пожалуйста.

Голос Риты растерял немного энергетики. Становилось понятно, что девушка приуныла.

— Ладно.

Рита села перед матовым стеклом спиной к Сорате.

— Давным-давно, жила-была умелая художница.

Замерев, парень навострил уши.

— Её картины потрясали людей, поражали их до глубины души.

Сората ничего не уточнял, но всё равно понимал.

— Потому вокруг её картин всегда собиралось множество зрителей, поток которых никак не иссякал.

История повествовала о Масиро.

— В народе девочку называли гениальной. Девочку называли талантливой. Девочку называли баловнем искусства. Сколько слов ни подбирай, суть не менялась, люди хвалили её.

Сората прикрыл глаза и попытался представить себе картину.

— Однако девочка не выглядела счастливой.

Перед глазами возникло бесстрастное лицо Масиро.

— Никакая похвала не трогала её душу.

Тогда что могло тронуть Масиро?

— Однажды подруга позвала её на выставку, где показывали её собственные картины. В тот же день туда пришло множество других людей, дабы посмотреть на её работы. Недолгое время девочка наблюдала за ними чуть поодаль. Всего лишь по мимолётному капризу.

Куда она вообще вела рассказ?

— Затем её внимание привлёк мальчик. Он рассматривал картину девочки, но совсем без интереса. «Тупая картина!» — сказал он и принялся листать книжку в углу галереи. С настоящим воодушевлением... Мальчик строил серьёзную мину, улыбался, показывал самые разные эмоции. Взволнованная девочка обратилась к мальчику: «Что читаешь?». Тот повернулся к девочке и с улыбкой до ушей показал ей книгу: «Вот что».

— Вон оно как...

— То оказалась манга, нарисованная в далёкой островной стране. И тогда девочка решила отправиться в эту далёкую островную страну... Конец.

Когда Сората спрашивал у Масиро, почему она выбрала мангу, та ответила, что картины ей неинтересны. Должно быть, как раз об этом сейчас говорила Рита.

Если уж Сората не разбирался в мире искусства, заставлять понять маленького ребёнка вовсе бесполезно.

— По правде говоря, и сама не понимаю. Но думаю, это сильно её вдохновило.

— Почему... мне рассказываешь?

— Сама не знаю. Просто захотела.

— Вон что. Спасибо.

— Случайно спинку тебе не надо потереть?

— Э-э-э?!

— Разумеется, я шучу.

Рита поднялась на ноги, и её силуэт быстро растворился. Сората молча посмотрел девушке вслед.

А затем уставился на поверхность воды.

Закончив с ванной, парень вернулся к себе и улёгся на постель, но спать совсем не хотелось. В такое время перед сном он любил играть с кошками, но сейчас ни одной в комнате не было. Наверное, забрались к кому-то другому. В последнее время они часто наведывались к Нанами и Мисаки.

Хотя свет Сората выключил, лампочка продолжала тускло светить. И чего это она такая яркая, подумал он.

Если он не займёт мысли чем-то посторонним, в голове опять прозвучит голос Тихиро.

«Завтра за ней приедут».

Её голос гремел у него в голове, словно барабан.

— А-а-а~ чёрт!

Сората прикрыл рукой лицо.

Непонятно, с чего бы ему так злиться. Он знал, что этот день настанет. Знал, однако всё-таки не смог морально к нему подготовиться.

Что будет с Масиро? Что делать ему самому? До сих пор он не мог ничего поделать, как ничего не мог и теперь. Тогда что, сдаться? Как это, сдаться... В общем, мозги превращались в кашу.

Сората отбросил все мысли. Тут рядом с его ухом затрясся мобильник. Пришло сообщение.

Размышляя, от кого оно, парень взял телефон.

«Сората, не спишь?»

Пришло от Масиро.

Дрожащим пальцем Сората отправил ответ.

«Не сплю.»

Сразу же не ответили. Как-никак, она ещё не наловчилась набирать текст.

«Ясно.»

Пришедший спустя пару минут ответ был коротким. И парень сразу ответил.

«Именно.»

Его опять заставят ждать, как только что? Видимо, да. Но такая задержка сейчас вполне устраивала. Потому что не хотелось торопиться с ответом.

«Я тоже не сплю.»

Как и ожидалось, пришёл ответ примерно через две минуты.

«А если ты на самом деле спишь, то прям фильм ужасов какой-то!»

Отправить сообщение во сне могла разве что Горничная Рюноске.

«Это, Сората.»

«Чего?»

Следующий ответ пришёл минуты через три, когда парень уже начал думать, что не дождётся его.

Уже привычным набором движений парень открыл эсэмэску. И в следующий миг его словно окатило холодной водой.

«Хочу встретиться», — прочёл он в сообщении от Масиро.

Внутри него забушевали эмоции. Он хотел увидеть её лицо, услышать её голос. А если она разрешит, то и обнять.

Сората спрыгнул с кровати. Здравый смысл так и кричал, что сейчас видеть её лицо опасно, но сердце норовило выпрыгнуть из груди.

Он открыл дверь, чтобы выйти из комнаты.

— А.

Держась за дверную ручку, Сората оцепенел с открытым ртом.

Взгляд сосредоточился на одной точке.

Потому что напротив сидела Масиро, навалившись спиной на стену и обхватив перед собой подушку.

В тусклом коридоре одна лишь подсветка телефона освещала Масиро. Хрупкая девушка выглядела как беспомощный, потерянный ребёнок.

— Ты...

Она наконец подняла лицо.

— Сегодня...

— М?

— Хочу заснуть вместе с тобой.

У Сораты буквально перехватило дыхание.

Масиро поднялась на ноги и подошла к нему. Прижимая подушку к груди, девушка склонила голову и прижалась лбом к его плечу.

От её неожиданных действий у Сораты ноги вросли в пол, но он воспользовался паузой, чтобы успокоить мысли. Опасно. Если он сейчас прикоснётся к ней хотя бы пальцем, то уже не сможет её отпустить.

Он был готов убежать прочь, лишь бы избавиться от тягостных мыслей.

Но он не мог позволить своему эгоизму обидеть других. Рита объясняла: порой невольно ранишь даже дорогих тебе людей.

Потому если решил действовать, то необходимо быть готовым идти до конца. А если силы позволяли пройти по выбранному пути лишь наполовину, то стоило спросить себя. Действительно ли он готов не отпускать руку Масиро до самого конца...

Впрочем, убегать им оставалось всего несколько дней. Всю жизнь бегать не получится. Не обладал Сората никакой решимостью. Он немного представлял себе масштаб всего общества, как и прекрасно понимал, насколько маленькое место он в обществе занимает.

— Не говори, что нельзя.

Глаза Масиро, поднявшей лицо, пылали решимостью.

Ни пошутить, ни сказать что-то легкомысленное Сората не мог. Желая хотя бы немного сбросить напряжение, он отвёл от девушки взгляд и неосознанно почесал голову.

— Только сегодня. Если Нанами узнает, разозлится.

— На нас обоих.

— Да ты поди убежишь, — сказал Сората и зашёл в комнату. Там он взял свою подушку и предоставил кровать Масиро.

— Сората?

— Посплю на полу.

— Ладно...

Масиро положила подушку на простынь.

Сегодняшняя ночь до жути отдавала тишиной.

Улёгшись на пол, парень не смог закрыть глаза и неподвижно уставился в потолок.

Он не видел Масиро. Однако ему казалось, что их сознания как-то связаны.

Потому и понял, почему она его зовёт.

— Сората.

— Чего?

— Я и Сорату ранила?

Вопрос его не удивил. Много чего сегодня приключилось. Но это не значило, что он мог подобрать толковый ответ.

— Я...

Ответом стало его почти бесшумное высказывание.

— Не ври, — пригрозила она, когда он попытался выдавить из себя слова. — Я ведь не пойму, врёшь или нет.

— Ладно.

— Мне лучше вернуться в Англию?

Он только что обещал ей не врать.

— Я... думаю, я бы вернулся.

Короткое время стояла неестественная тишина, а затем Масиро опять спросила:

— Почему?

— Рита же говорила недавно? Тебе под силу нарисовать картину, которая войдёт в историю.

— Угу.

— Я видел на выставке твою картину, Сиина. В искусстве я плохо соображаю, но твоя работа прям выделялась. Я такие эмоции ещё не испытывал.

Словами их не выразить. Но отреагировала каждая клеточка в теле, настолько мощные переживания его тогда захлестнули — при взгляде на картину Масиро.

— Да...

— Думаю, будь у меня крутой талант или возможности, я бы выбрал этот путь. Вот представь. Сколько сотен лет мои творения будут жить в умах людей? Разве не круто? Разве не потрясно? Вполне себе мысль.

— Не понимаю.

— Надо же.

Вот потому-то Масиро и называли гениальной. Потому-то обычные люди ею восхищались. А Масиро страдала, из-за огромной пропасти между ней и другими.

— Не знаю, что будет через сотни лет.

— Так-то оно так.

— Трудно быть нормальным.

— Сиина...

— Все говорят, я ненормальная...

— ...

— По-настоящему трудно.

— Это...

Язык заплетался.

— Лучше бы я была нормальной.

— Не говори так.

— Я бы тогда поняла Риту... поняла бы Сорату...

— Прекрати!

— Сората?..

— Думаю, я решил измениться только благодаря тому, что появилась ты. Если бы не ты, я бы только и думал, как поскорее свалить из Сакурасо. Потому не говори так.

— ...

— Давай уже спать.

— Угу...

Сората перевернулся на бок. Само собой, он не заснул, хотя попытался, спиной чувствуя взгляд Масиро.

«Что будет завтра?»

Как же он жалел, что не задал один этот единственный вопрос.

 

Часть 2

Наутро, когда Сората продрал глаза, Масиро на кровати не оказалось. Проверил под столом, но и там никого не нашёл: Масиро ушла из комнаты.

Похоже, она вернулась к себе, пока Сората спал. Когда он заглянул в комнату 202, обнаружил её спящей под столом, на котором стоял компьютер для рисования манги.

А не приснилось ли ему, что вчера Масиро наведалась к нему? Размышляя об этом, он разбудил девушку и, следуя привычному сценарию, прибрал её скомканные за ночь волосы, приготовил одежду, накормил завтраком, и Рита с черепаховой Кодамой на руках проводила их в школу.

Похоже, Мисаки отправилась в школу спозаранку, потому что в общежитии Сората её утром не застал. Нанами состояла в комитете, потому ушла раньше, аналогично и Дзин с Тихиро. А Рюноске исчез и вовсе ни свет ни заря.

Сакурасо встречало своё обычное утро, и Сората в каком-то смысле радовался.

Ничего особенного не говоря, они валко шли с Масиро по привычной дороге. Спустившись от Сакурасо, они прошли мимо детской площадки, дошли до развилки около торгового района, где повернули налево, и вскоре миновали школьные ворота.

Вход в школу, как и днём ранее, поглощал толпы учеников. А наружу исторгал учеников в джемперах, занятых утренними клубными делами.

Обычная сцена, повторявшаяся множество раз: казалось, вообще ничего не менялось.

Как и остальные, Сората переобулся в сменку из обувного шкафа. Обувь была изношенная и грязная, и каблук болтался туда-сюда при ходьбе.

— Сиина, поспеши.

Когда он заглянул за шкафчик, не дождавшись Масиро, та как раз наклонилась вперёд, чтобы подобрать снятую обувь. Заметив парня, девушка неспешно повернула к нему лицо. Прежде чем он успел указать ей, она придержала низ юбки.

Застеснявшись, Масиро спрятала от него глаза.

— Я буду поздно сегодня.

Чтобы запутать её, он проговорил быстро.

— Объяснять план буду.

Как раз на сегодня запланировали презентацию «Галактического кота Няборона» для фестиваля.

Переобувшись, Масиро поднялась от входа и замерла перед Соратой.

— Подожду.

— Л-лады. В твоём классе, Сиина?

— Угу.

— Ладно.

— Удачи с Нябороном.

— Положись на меня, — отшутился Сората и разошёлся с Масиро. Классы общего направления и изобразительных искусств располагались в противоположных сторонах.

Но Сората тут же развернулся.

Масиро уходила вдаль. Он пристально смотрел ей в спину, пока девушка не исчезла, не заметив его взгляда.

Эта картина повторялась день изо дня. Всё шло как обычно. Ничего со вчерашнего дня не изменилось. Потому Сората постарался выкинуть из головы. И то, что сегодня в Сакурасо за Масиро приедет отец. И вчерашний звонок. И даже то, что Масиро захотела побыть с ним перед сном... Всё это теперь походило на сон. Может, потому что он желал, чтобы это было сном.

Но в телефоне остались присланные вчера Масиро сообщения... Они бесцеремонно напомнили Сорате, что реальность никуда не отступила.

— Наверное, так оно и лучше.

Не понимая, как можно унять беспокойство, поселившееся в его чреве, Сората поплёлся в свой класс.

 

Часть 3

После уроков Сората поднялся в комнату студсовета.

Там на стульях, расставленных в форме подковы, сидело семь человек, и все пытливо глазели на Сорату.

Прямо напротив парня сидели трое: председатель исполнительного комитета фестиваля и его ассистенты. А слева и справа — президенты и вице-президенты школьного и студенческого советов соответственно.

Опять он оказался в совершенно чуждой, серьёзной обстановке. Но чувствовал себя на удивление спокойно. Не то чтобы он совсем не вспотел, но это не шло ни в какое сравнение с презентацией игры.

Скорее, это у слушателей лица напряглись.

Сората включил одолженный у Рюноске компьютер, подключил его к проектору и вывел на экран титульную страницу проекта.

— Канда-кун, всё готово? — уточнила Нанами — единственная, кто пришёл из Сакурасо помогать ему. Нервничал он несильно именно благодаря её присутствию.

Проверив по-быстрому системы, Сората кивнул.

— Вы не против, если начнём? — поинтересовалась Нанами у заседающих.

— Прошу, начинайте.

Светлокожий президент студсовета поправил очки в тёмной оправе. Получив ответ, Нанами отошла к стене и глазами пожелала Сорате удачи. Теперь дело оставалось за ним.

— Тогда позвольте представителям Сакурасо показать вам программу выступления «Галактический кот Няборон» для культурного фестиваля.

Сората кликнул мышкой и перелистнул план на одну страницу.

Именно в тот момент дверь в комнату студсовета нагло распахнули...

— Сората! Быстро пошли!

Лицо влетевшего внутрь Дзина растеряло привычное спокойствие. Со лба у него бежал пот, а дыхание полностью сбилось. В глазах бушевало нетерпение.

— Митака, даже в дверь не постучал?! — возмутился президент.

— Дзин-сан, что это значит? Я сейчас...

— Отец приехал, вот что!

Душа ушла в пятки.

— За Масиро-тян!

Хлопнув по столу, президент студсовета вскочил на ноги.

— Значит, можно не допускать Сакурасо к участию в фестивале?

Крик президента смешался с возгласами Дзина, и не получилось расслышать ни то, ни другое.

— Если не будете вести себя серьёзно, разрешения не получите.

От угроз президента Сората окончательно потерял терпение.

— Заткнись! Замолчи уже! — почти неосознанно рыкнул он.

Президент совета перепугался и грозно посмотрел на Сорату. Обстановка накалилась, и все оказались в полной прострации.

Заметив это, Сората поубавил пыл.

— Нет, это... Помолчите, пожалуйста.

Никто ничего не говорил. Никто не пытался совладать с разбушевавшимся Соратой. Даже подорвавшийся с места президент уселся обратно на стул. Народ запоздало принялся ругаться на тему «чего ожидать от Сакурасо», но ушей Сораты их жалобы не достигали. Вернее, он всё слышал, но не придавал никакого значения.

Парень молча повернулся к Дзину.

— Похоже, он забрал её и Риту-сан во время пятого урока, и они отправились в аэропорт.

В голове у него воцарилась полная неразбериха.

— Услышал от Тихиро-тян. Никакой ошибки, — решил окончательно убедить его Дзин, и Сората потерял остаток надежды. То, что он секунду назад ясно себе представлял, теперь заволокло дымкой, и взор застелила пелена.

— Это... неправда… — процедил он.

Но ведь вчера ясно сказали, что приедут в Сакурасо. Утром ничего не произошло, потому он успокоился и решил, что, пока они не вернутся после уроков, им ничто не грозит.

— Неправда это!

Не в силах унять болезненные эмоции, рвущиеся из глубин его естества, Сората сорвался на бег, отпихнул Дзина в сторону и вылетел из комнаты студсовета.

— Канда-кун!

— Сората!

Голоса Нанами и Дзина не достигли его.

Он изо всех сил нёсся по коридору. И незаметно для себя кричал «Нет!». Выл, словно зверь.

По пути парень налетел на учителя физкультуры и звучно шмякнулся на пол. Коленом проехался по плитке и разодрал его чуть ли не до крови. Обеими руками резво упёрся в пол, чтобы совсем не упасть, и ладони запылали от жара. Но прежде чем боль появилась, Сората поднялся на ноги и снова оттолкнулся от пола.

— Стой, Канда!

Голос физрука быстро затих где-то позади.

Он вбежал вверх по лестнице. Растолкал плечами парней в жакетах, идущих в клуб. Те крикнули ему «Слышь, ты, иди сюда». Школьниц, оставшихся для подготовки к фестивалю, как ветром сдуло с его пути, и они бросили ему вслед «Осторожнее!». Это повторилось ещё много раз, и с большим трудом Сората наконец дорвался до класса искусств.

Грубо распахнув дверь, парень залетел внутрь.

Там никого не было.

Сората сделал глубокий вдох.

— Я же велел тебе подождать! — издал он утробный крик.

Эмоции, норовящие разорвать его изнутри, и не думали утихать. Стиснув зубы, он опять пустился в бег. Пускай он и понимал, что Масиро уже нет в пределах школы, всё равно выискивал её фигуру в толпе.

Сората пробежал длинный проход. Из-за недостатка тренировок мышцы загудели, а дыхание охрипло. Но парень всё равно влетел по лестнице вверх на полной скорости. Оказавшись в другом здании, он яростно распахнул дверь в комнату для рисования.

Дыхание совсем сбилось, и получился режущий по ушам вздох.

В классе, где Сората никого не ожидал найти, оказалась одна фигура.

— Сиина!

На возглас парня, переполненный надеждой, откликнулась Тихиро.

— Если ты за Масиро, её нет.

— Почему вы их не остановили?!

— Если Масиро всё решила, мне незачем вмешиваться.

Голос Тихиро звучал как всегда ясно.

Не в силах ответить что-то на её слова, Сората задрожал всем телом.

— Всё равно это слишком быстро!

— Говорят, она выиграла приз за написанную ею картину. Церемония награждения завтра, так что выбора не было. Ну, типа хороший шанс.

— Почему не остановили их? — задал он тот же вопрос, теперь спокойным тоном.

Тихиро не ответила. Лишь взглядом показала, что ей лень повторяться.

Масиро сама решила. Другие не имели права лезть в её дела.

Именно. Как и сказала Тихиро.

Как будто Сората забыл, что вчера сам говорил.

Будь он на её месте, вернулся бы домой. Если бы обладал талантом уровня Масиро, выбрал бы жизнь в мире искусства. Предельно ясно.

Ведь картины, нарисованные Масиро, обладали такой мощью, что тронули даже такого дилетанта в искусстве, как Сората. Хватило одной единственной её работы... Потому Сората поверил. Потому понял. Понял, где Масиро положено быть.

Он не мог позволить сгинуть таланту, который может оставить след в человеческой истории.

Как и хотел Сората, как и желала Рита, как и мечтали все люди, знавшие картины Масиро, она приняла решение не отбрасывать свой талант и вернуться в мир, именуемый искусством.

Так что придётся принять это как должное. Придётся поддержать Масиро.

Даже при осознании всего сердце не нашло покоя, не воспылало от радости. Наоборот, стало паршиво.

От боли в душе даже дыхание давалось с трудом.

Растеряв силы, чтобы стоять на ногах, Сората упал на колени. Только он подумал, что немного успокоился, как о себе напомнил мобильник в кармане.

Чтобы хоть что-то сделать, Сората вытащил телефон и дрожащими пальцами отыскал номер Масиро.

При первом гудке парень напрягся. Сигнал ещё достигал её телефона.

При втором гудке парень задержал дыхание. И что он вообще будет говорить?

На третьем гудке взяли трубку. Сердце прямо подпрыгнуло в груди.

Когда он уже думал сбросить, послышался голос.

— Кохай-кун? — Голос принадлежал Мисаки.

— Что? — исступлённо произнёс Сората.

— Масирон забыла тел в классе!~ И...

Рука, держащая телефон, лишилась сил. Мисаки что-то ещё сказала, но ум Сораты находился не в том состоянии, чтобы отвечать. Теперь даже последние оставшиеся крупицы мужества покинули его.

Потом трубку перехватили Дзин и Нанами.

— Сората, мы за ней.

— За ней?..

— Аэропорт Нарита.

— Как...

— Я сказал Мисаки готовить машину. Она скоро будет.

А-а-а, вот почему Мисаки ответила на телефон Масиро и убежала, подумал Сората, постепенно улавливая суть.

Но только это он и смог. Не получалось сдвинуться с места, тело не слушалось.

— Я... не могу.

— Канда-кун, не шути так.

— Презентация... ждёт. Если нормально извинюсь, то ещё смогу её закончить.

Каким-то образом он всё же встал. А когда попытался с опущенной головой выйти из класса искусств, его за плечо схватила Нанами. Да так сильно впилась пальцами и ногтями, что аж до боли.

— Ты это серьёзно?

Глаза Нанами были полны решимости.

— Само собой. Ты ведь кое-как выбила нам этот шанс, Аояма.

— Да подумаешь!

— Не сказал бы.

— А Масиро?! Что будешь делать с Масиро?

— А что делать-то, когда Масиро всё решила. Она решила, что ей лучше жить в мире искусства.

Сората попытался стряхнуть руку Нанами, но не смог. Девушка вцепилась в него крепко и не отпускала.

— Ты понимаешь? Она вернётся в Англию.

— Понимаю.

— Ти ничого не розумиеш! Ты ж николи бильше её не побачиш!

От услышанного у него защемило в груди.

— Яка ризныца, для Масиро це, чи ни? Чого ты сам бажаеш?!

Нанами грубо схватила его за воротник, и от её провокационного взгляда у Сораты прилила кровь к голове.

— Как будто я не хочу побежать за ней!

Руки Нанами дрогнули и расслабились. А потом она вся затряслась.

— Но Сиина уже решила вернуться в Англию!

Начав говорить, он уже не смог остановиться.

— Она хотела стать мангакой, но на деле вон как всё!

Эмоции переполняли его.

— А ведь так старалась!

Слова лились из него рекой.

— А ведь добилась сериализации!

Негодование, раздражение, гнев, печаль — всё в нём перемешалось.

— И что в итоге?! Даже словом не обмолвилась! Это типа шутка такая?! — перешёл он на чистый крик. — Есть же предел всему! Полгода вместе жили, а теперь такой прикол! Чего она так просто от всего отказалась? И от работы мангакой, и от нас!

Неужели она настолько мало ими дорожила? От этой мысли Сората начал выходить из себя, не в силах с ней смириться.

— Чушь какая-то! Вечно выёживаешься! О чём ты вообще думаешь?!

— Если хочешь ей что-то сказать, хватит мяться и бегом за ней!

Тихиро сдержала зевоту.

— Именно, Канда-кун.

Сората поднял лицо и увидел Нанами с Дзином.

— Мы же полгода жили вместе, надо ведь нормально попрощаться?

Дзин приподнял уголок рта, изобразив хитрую ухмылку.

— Если мы, Сакурасо, не проводим её, то кто ещё?

И тут снаружи раздался сигнал автомобиля.

Народ посмотрел из окна вниз.

Мисаки без лишних раздумий проехала прямо по спортивному полю и остановилась у здания школы.

— Кохай-кун! Быстрее! — Мисаки высунулась из окна авто.

— Пошли, — бросил напоследок Дзин и пустился в бег. За ним последовали и Сората с Нанами.

Они спрыгнули с лестницы, поровнялись с Дзином на втором этаже и помчались на первый. Там, через окно в переходе, они выбрались наружу.

— Канда-кун, а обувь?!

— И так сойдёт!

Слишком затратно по времени будет бежать к обувному шкафчику.

Они обогнули поле. Нанами всё ещё колебалась, но продолжала бежать в сменке за Дзином.

Когда они завернули за угол школы, заметили машину.

Сората встретился взглядом с Мисаки на водительском кресле. Та прокрутила баранку и вдавила по газу, заставив задние колёса секунду крутиться на месте, а корпус авто — накрениться.

— Эй, Камигуса! Опять ты!

К машине почесал мускулистый препод.

Не обращая на него внимания, Сората распахнул дверь авто и забрался на заднее сидение. Дзин уселся рядом с водителем, а Нанами рядом с Соратой. Не успел Сората захлопнуть дверь, как Мисаки вдавила педаль газа до упора.

Поднялось облако пыли.

— Чёрт! Вы ещё у меня попляшете!

Крик и жуткий кашель учителя быстро утихли позади.

Обернувшись, Сората обнаружил на третьем ряду сидений здоровенный мешок, похожий на мешок Санта Клауса, и Рюноске рядом. И хотя он нарочно ничего не стал спрашивать, Рюноске объяснил, как ни в чём не бывало:

— Камигуса-сэмпай похитила меня по дороге домой.

Слушая крики идущих домой учеников, они выехали через школьные ворота и поехали по жилой улице.

Нанами рядом тяжело дышала. Пот со лба стекал по щеке и падал каплями. То же касалось и Сораты.

— Аояма.

— Что?

— Я протёр глаза.

— Ага.

— Здоровенное спасибо.

— Потом поблагодаришь.

Возможно, потом он уже не смог бы ей это сказать. Раз оставалось только верить, то он верил. Что они успеют вовремя.

— Большое спасибо и вам, Дзин-сан, Мисаки-сэмпай.

— Не знаю как Сората, а я планировал попрощаться с Масиро.

— А вот я так просто Масирон не отпущу!~ И если Риттан думает, что запросто вернётся в свою страну, она здорово ошибается!

Вполне в духе этих двоих. Сорате уже полегчало на душе. Даже захотелось ехидно посмеяться над собой за то, что надумал себе лишнего.

— Как только приедем в Нариту, бегом на четвёртый этаж к первому терминалу, — пояснил Рюноске. Он что-то выискивал в ноутбуке. — Там холл для международных рейсов.

— Понятно. Первый терминал на четвёртом этаже.

— Если они пройдут проверку, то всё. Дальше уже посадка, куда допускают только пассажиров с билетами.

— Найдём их раньше.

Машина на высокой скорости проскочила через шлагбаум. И тут же ещё больше ускорилась.

Сбившееся дыхание вскоре пришло в норму. И далее в машине повисла отрешённая атмосфера. В голове только и вертелось, что «быстрее, быстрее». От подобных мыслей у Сораты сам по себе открылся рот.

— Скажу как надо. — Но он обращался не к кому-то конкретному. — Пожелаю Сиине удачи.

— Угу, — отозвалась Нанами.

— Хочу нормально до неё это донести.

— Ты сможешь, — поддержал Дзин, глядя вперёд.

— Пожелаю ей удачи, чтобы нарисовала крутую картину.

— Угу.

— И чтоб её имя вошло в историю.

— Уж Масиро-то сможет.

— И тогда я буду перед всеми хвастаться, — выдал Сората и слегка улыбнулся. Нанами, Дзин и Мисаки поддержали его и тоже засмеялись. Даже Рюноске фыркнул.

Если Масиро решила, её нужно поддержать. Раз она обладала талантом, который восхищал людей, то она будет счастлива учиться там, где сможет реализовать максимум своего потенциала. Хочется узнать, скольких ещё людей по всему миру она поразит своим мастерством. И как она пройдёт сквозь поколения...

Картина за окном менялась с умопомрачительной скоростью. Машины тоже сменяли одна другую. Хотя соседние авто неслись под сотню...

— Слышь, Мисаки-сэмпай, ты слишком гонишь!

Спидометр показывал сто пятьдесят. Внутри машины раздался предупреждающий сигнал.

— Ни к чему волноваться, Кохай-кун!

— Да неужели?!

— Можем разогнаться хоть до ста восьмидесяти.

— Чушь не пори! Я не хочу помереть или попасть в кутузку, тормози уже!

— Кохай-кун, ты вообще мужик?! — гавкнула Мисаки, намертво вцепившись в баранку.

— Чего-чего?!

— У мужиков бывают такие моменты, когда они должны действовать, даже если это грозит им смертью!

— Э? Нам всем помирать?!

Они запросто обгоняли соседние машины, которые ехали на скорости сто километров в час. И раздавался не просто шум ветра. Трясся сам корпус авто. Стало по-настоящему страшно.

— Митака-сэмпай, прошу, останови Камигусу-сэмпай! — в панике умоляла Нанами.

— Бесполезно. Молитесь.

— Настолько всё плохо?!

И затем их авто разогналось почти до максимума, двести километров, и вылетело на шоссе.

Летящая на всех парусах машина каким-то образом не угодила в аварию, не попалась полицейским и благополучно добралась до аэропорта Нарита.

После головокружительного путешествия хотелось немного перевести дух, но времени на такую роскошь у приключенцев не было.

Остановившись прямо перед аэропортом, троица, состоящая из Сораты, Нанами и Дзина, тут же пустилась в бег.

— Я тоже иду!

— Мисаки, поставь машину на стоянку! — Дзин остановил Мисаки, намылившуюся со всеми.

— Но!

— Мы точно найдём её! — прокричал Сората, забежал в аэропорт и первым делом осмотрелся вокруг.

Целью был первый терминал на четвёртом этаже.

Решив, что быстрее будет идти по лестнице, а не подниматься на лифте или эскалаторе, парень стал прокладывать себе путь через толпу пассажиров с огромными чемоданами.

Он энергично влетел по ступеням. Лёгкие уже словно горели. Бёдра и икры тоже дали о себе знать. Энергии не хватало, и мышцы твердели. Но Сората не перестал бежать. Просто не мог.

Он хотел встретиться с Масиро и поговорить с ней. Хотел поговорить во что бы то ни стало. Передать ей свои слова, мысли, и если ради этого придётся сжечь собственные лёгкие, не велика потеря.

Уже задыхаясь, он уверенно переступил последнюю ступеньку и оказался на четвёртом этаже.

Здесь находился зал для международных рейсов.

Лишь теперь Сората позволил себе остановиться.

Простором помещение не обделили. И людей было много. В том числе и иностранцев, но не до такой степени, чтобы японцы на их фоне выделялись. Можно тут целый век искать нужного человека.

Голову заполонили мысли о том, что они могли опоздать. По спине тут же пробежал холодок.

И чтобы окончательно добить, раздалось объявление о посадке на рейс до Хитроу в Лондоне. Тело покрылось неприятной испариной, и дыхание перехватило. Возможно, уже поздно.

Если Масиро летит этим рейсом, то она уже прошла досмотр.

— Разделимся. Сората в северное крыло, я на юг, Аояма-сан пускай остаётся и высматривает их тут.

Дзин тоже изрядно запыхался и упёрся руками в колени. Потом поднял лицо и осмотрелся.

— Не переживай. Мы вовремя, она ещё отыщется. Я в один миг замечу Мисаки даже на пешеходном переходе в Сибуе, где толкучка похлеще этой, — обнадёжил Дзин и посмеялся будто сам над собой.

— Пошли!

— Да!

Одновременно с ответом Сората рванул к северному крылу. Дыхание сопровождалось болью, но он больше не обращал на него внимание.

Проскальзывая между идущими туда-сюда людьми, он выискивал Масиро, но всё не мог выцепить её из толпы. Попадались лишь похожие на неё. Самой её нигде не было.

Очень быстро Сората достиг самого конца северного крыла.

Как и ожидалось, никого он не нашёл.

Возможно, стоило искать на юге.

Но телефон молчал. Значит, ни Дзин, ни Нанами до сих пор не нашли Масиро. Раз так, может ли такое быть, что они опоздали? И Масиро уже прошла досмотр?.. И зашла на борт объявленного рейса.

В глазах потемнело.

Нет. Он не сдастся. Что угодно, только не это.

Когда он задумался, перед ним вдруг оказалась фигура, вышедшая у него из-за спины, со стройными, элегантными чертами. Тонкая талия. Податливые волосы. Форма Суйко. Из всех людей вокруг этот человек единственный привлекал внимание Сораты своей яркостью. Как будто его освещал прожектор.

— Сиина! — прокричал он, и Масиро обернулась. По ней было видно, что она удивилась.

Как же Сората обрадовался, увидев Масиро, пускай и видел её утром.

Так много он хотел ей сказать.

О том, насколько безрассудно уезжать в Англию, никому ничего не сказав. О её планах на сериализацию манги. Как все в школе удивятся, если её внезапно не станет. И что нужно больше думать о себе. Нельзя беспечно вести себя перед парнями. И лучше бы поменьше воротить носом за тарелкой... Не забывать мобильник в самый ответственный момент. И что он вышлет ей в Англию партию баумкухена.

По большей части, это всё воркотня.

Но также Сората хотел и поблагодарить. От всего сердца...

Благодаря их встрече он смог измениться. Глядя на то, как она занималась мангой, он сам захотел что-то сделать. Поначалу приходилось вертеться, как белка в колесе, и терпеть, но только потому что он с ней встретился, Сората решился пойти на презентацию игры и начать изучать программирование.

Потому хотел сказать напоследок.

«Постарайся».

А ещё.

«Буду за тебя болеть».

Высказать всё лично, глядя Масиро прямо в глаза... Вот так хотелось бы с ней попрощаться.

— Сората.

Ведомый знакомым голосом Сората подбежал к Масиро. Он уже отчётливо видел её лицо перед собой. Но не остановился.

Их силуэты наложились друг на друга.

— ?!

Масиро от удивления вздохнула. Ничего удивительного. Ведь Сората подступил к ней и хорошенько обнял.

— Не уезжай… — прошептал он Масиро в своих объятиях. — Не уезжай.

Слова вырывались из него неосознанно.

— Не уезжай.

А ведь он пришёл сказать совсем иное.

— Не уезжай.

Но смог сказать лишь это.

— Не уезжай.

— Сората, повторяешься.

Он не мог двигать телом, как хотел. Руки отказывались отпускать Масиро.

Хотелось так много сказать, но голова совершенно опустела.

— Никуда не уезжай, — прогундел Сората. Что бы он ни говорил, вряд ли его слова достигнут девушки. Да и чего бы он сейчас добился, находясь во власти эмоций?

— Никуда не уезжай.

Ведь он решил поддержать её. Поддержать на выбранном ею пути. Это желание до сих пор жило в нём, однако душа и тело словно не могли между собой договориться.

— Не уезжай...

— ...

Масиро молчала и слушала.

— Живи в Сакурасо.

— Угу… — едва слышно ответила та.

— ...

— Никуда не уеду.

Парню показалось, что что-то не так.

— ...

— Не уеду.

Но он не ошибся.

— Сиина?

Он неспешно расслабил руки. Посмотрел в лицо Масиро.

— Это правда?

Казалось, он видит сон. Сората и представить не мог, что она может передумать.

— Правда.

Не в силах сдерживаться, он вновь обнял Масиро.

— Сората... Больно.

Чувства всё никак не превращались в слова. Будто, если он скажет хоть что-нибудь, то расплачется.

— Больно.

— Я не специально. Тело не слушается.

Масиро расслабилась и положила голову на плечо Сораты.

А затем послышались аплодисменты. Задавшись вопросом, что вообще происходит, и оглядев толпу вокруг, парень увидел европейца, с улыбкой хлопающего в ладоши. И не только его. Все, кто сидел в зале ожидания, поднялись на ноги и захлопали, поддерживая Сорату и Масиро. Взрослые и дети, мужчины и женщины, люди из разных стран — все радовались.

Сколько же лишнего внимания они к себе привлекли. А парень и не заметил поначалу. Смотрел он ведь только на Масиро.

Постеснявшись, Сората отпустил девушку.

Молодая иностранная парочка засмеялась. Пожилая седовласая пара тепло посмотрела на них, как если бы смотрела на внуков. Мужчина в деловом костюме с кем-то делился увиденным: ведь такое интересное событие произошло в аэропорту.

— Нет, это... простите за шум...

Покрасневший Сората принялся кланяться всем вокруг. Спереди, справа, слева, даже сзади... Тут он подумал, что в толпе заметил знакомые лица.

— Если ты нашёл её, нельзя было дать знать?

Это оказались Дзин, Нанами, Мисаки и даже Рюноске.

— В Кохай-куне бурлит горячая юношеская кровь, я так рада! Закатим вечером тусу! Праздник юности!

— В-вы давно смотрите?

— Думаю, лучше тебе не знать, — сказала Нанами и приуныла.

— «Не уезжай!» Жамк! — провопила Мисаки, обхватывая её.

— А-а-а!!! Да вы почти всё видели!!!

— Нет, я бы сказал, процентов восемьдесят.

Попытка Дзина поддержать его успехом не увенчалась.

— Реально почти всё!

— Сората.

Его за локоть потянула Масиро.

— Э-эй, что? Короче, всё не так... и... Разве можно?

— М?

— Не уезжать в Англию.

— Я не уезжаю.

— Вон как.

— Я только провожаю Риту.

— Э? — от неожиданности булькнул Сората. Нанами и Дзин тоже оторопели и повторили его «э». Мисаки отреагировала в преувеличенной манере, завопив «что-о-о». Молчать не стал даже Рюноске, озадаченно что-то промычав себе под нос.

— Что... ты сказала?

Может, он не расслышал. Он ведь так хотел этого. А если нет, то быть беде. В самом разном смысле...

— Я не уезжаю.

— Следующее!

— Я только провожаю Риту, — не проявляя эмоций, повторила Масиро.

— Э?! Стой, чё?! В смысле?!

— Всё как и сказала Масиро, — послышалось сбоку. Там оказалась Рита. Сколько уже она там стояла? Сората настолько оторопел, что не замечал никого вокруг себя.

— Как и сказала... То есть...

У парня задрожали ноги. Задрожали, потому что он ничего не понимал.

— Сората, что такое?

— Нет, просто... Ты резко пропала... Ну, в общем, я и подумал... Вчера ещё звонок этот... Сэнсэй ещё сказала, что за тобой приедут...

— Имелось в виду, что приедут за мной, — беззаботно пояснила Рита.

— Говорили, что ты едешь в аэропорт, в Нариту...

— Это чтобы проводить меня.

В глазах потемнело. Словно Сората провалился в глубокую дыру.

— А ещё говорили про церемонию её награждения.

— Это тоже про меня.

— Правда?

— Правда.

Сората лишился сил и уселся на корточки. Нанами тут же подлетела к нему и поддержала, при этом наговаривая:

— Сората, ты заболел?

— С чего бы!

— В какой-то степени ты всё же заболел, правда? Тревогой за Масиро, например, — навеселе сказала Рита.

— Сората, не приближайся, ты заразный.

— Не смеши меня! Вы, я... Дзин-сан, Мисаки-сэмпай, Аояма, даже Акасака, все со мной поехали! Вы тоже волновались!

— Почему?

— Ещё не поняла?! Короче, не смешите меня...

Вроде как успокоившийся, Сората почувствовал изнеможение, какое не описать словами.

— Если настолько беспокоишься о Масиро, почему бы не надеть на неё ошейник с цепью?

— Хочешь?

— Не хочу!

Какое-то время он ещё точно не захочет вставать.

— Ну, раз она не уезжает, то всё отлично, так?

Дзин с измотанным видом положил на плечо Сораты руку. Мисаки, у которой радость пёрла со всех щелей, обхватила Масиро. Нанами сыпала жалобами. Рюноске раскис и глубоко вздохнул. Вот какой настрой царил в их компании.

— Да вы всё не так поняли...

Недавние тревоги в один миг стали казаться Сорате чем-то постыдным. Это надо же было додуматься, орать без передыху «не уезжай»… Будь поблизости яма, он бы с радостью в неё сиганул.

— Но разве отец Масиро не запрещал ей становиться мангакой?

— Почему бы тебе не задать этот вопрос лично?

Взгляд Риты переместился за спину Сораты.

Каким-то образом поднявшись, он развернулся.

Там стоял мужчина в костюме холодного цвета и держал кофе в бумажном стаканчике. На вид ему было лет сорок, а подтянутая фигура завершала образ элегантного, состоятельного мужчины. Строгое лицо, а на лбу прослеживались морщинки.

— Подумать не мог, что мне будет настолько некомфортно видеть дочь в объятиях молодого человека.

— А, это, ну, я... простите.

— Ты же...

— Ме-меня зовут Канда Сората. Мы с Сииной живём в одном общежитии.

— Мой хозяин.

— Слышь, ты!

— Надо же.

— Ничего не надо же, отец!

— Кто тут у тебя отец?

— А, это, простите.

Несмотря на топорное поведение Сораты, отец Масиро не позволил себе усмешек. От острого взгляда мужчины Сората почувствовал себя жалкой букашкой, которую прикололи булавкой.

— Я узнал о ситуации от Тихиро-кун и Риты-кун. Похоже, Масиро обязана всем вам.

Отец Масиро поочерёдно осмотрел всех жителей Сакурасо.

— Благодарю вас. Я беспокоился, сможет ли моя дочь приспособиться к школьной жизни.

— И правда... Э-э-э, это, а разве вы приехали не за Сииной? — нервозно спросил Сората.

— Похоже, тебя дезинформировали. Хотя я сообщил Тихиро-кун предельно ясно.

— Вы же хотите, чтобы Сиина стала художником?

— Я бы сказал, что да.

Сората поперхнулся.

— Однако я понимаю, что никто не станет художником, если его принуждать.

В самом деле, вряд ли картина, написанная через не хочу, останется у кого-то в сердце. Все-таки эмоции художника становятся частью его произведения.

— Но мне казалось, любой скажет, что, если человек рисует, как Сиина, ему лучше стать художником.

— И правда. Любой так подумает. Не стану отрицать, что я один из них.

— Тогда почему?

— Я думал только о картинах Масиро. Жил лишь с той мыслью, что Масиро должна осуществить мою мечту.

— Осуществить мечту...

Сорате, выросшему в семье обычного служащего, было не так-то просто это понять.

— Масиро росла, и однажды я почувствовал, будто задолжал ей. Пока она рисовала, её сверстники играли за окном. Пока она создавала картины, сверстники разговаривали о свиданиях.

— Но...

— Для каждого человека счастье своё.

— Но всё же...

— В молодые годы я тоже стремился стать художником. Однако меня ждал провал. Тем не менее я не считал свою жизнь не сложившейся. Я думаю, так и нужно жить.

— ...

Слов для ответа не нашлось.

— Я изрядно удивился, когда Масиро вдруг заговорила о поездке в Японию. И воспротивился. Даже сейчас я колеблюсь. Настолько важен для меня талант Масиро. И я знал, что её талант поразит многих людей. Как в хорошем смысле, так и плохом.

Отец Масиро тепло посмотрел на Риту.

— Но, по правде говоря, я успокоился.

— Почему же?

— Потому что она нашла то, чем хотела заниматься. В неведомом мне месте.

— Вы же знали о манге?..

— Родители следят за своими детьми больше, чем те могут себе представить.

Сората плохо себе представлял, каково это, быть родителем.

— Но всё же, когда Рита-кун заявила, что вернёт Масиро домой, я не смог её остановить. Я всё-таки хотел, чтобы моя дочь добилась того, чего не добился я.

Отец Масиро повернулся к Рите.

— Прости, Рита-кун. Я ничего не сказал и пытался использовать тебя.

— Вы меня вовсе не использовали. Даже если кто-то попытался бы меня остановить, я бы всё равно поехала в Японию.

— Я отвёл тебе неприятную роль.

Отец поклонился Рите.

— Прошу, прекратите. Это... Я сама её выбрала. К тому же, приехав в Японию, я прозрела.

— Вон как.

— Я снова могу рисовать. Даже без указок дедушки, без нападок папы и мамы.

Отец спокойно кивнул.

— Кажется, я понимаю. Почему дедушка говорил мне «Хватит». До сих пор я зависела от Масиро. Потому мне и говорили «Хватит», раз я не могла стоять на ногах сама. Потому что дальше я должна идти самостоятельно.

Руки Риты нежно обвили Масиро.

— Только у меня один вопрос.

Сората приподнял руку, привлекая внимание всех.

— Что именно ты знала, Рита? Ты знала, что отец разрешил Сиине стать мангакой?

— Доподлинно ничего я не знала. Не думала, что ей разрешат быть кем-то кроме художника. К тому же я изо всех сил скрывала то, что Масиро рисует мангу. Ты не думал, что в противном случае обо всём тут же узнали бы? — сказала Рита и спросила у Масиро глазами, а смогла бы та сохранить это в секрете.

Ага, конечно, смогла бы.

— Но о дебюте Масиро в манге её отцу рассказала я... Потому что накрутила себе невесть что...

Сората уже слышал об этом вчера, под дождём.

— Ну, кажется, вы знали с самого начала.

На заявление Риты отец утвердительно моргнул. Оказывается, пускать на самотёк дела дочери он всё-таки не собирался.

— В общем, если подвести итоги, источник всего зла — наш ленивый учитель?

Кажется, Тихиро прекрасно знала, что отец позволил Масиро стать мангакой. Более того, Тихиро постоянно твердила, будто семья против её выбора. Как же нужно было постараться, чтобы ввести всех в настолько сильное заблуждение. Сората ведь в самом деле поверил, что Масиро уедет...

— За то, что нас водили за нос, хочется воздать по заслугам, — без колебаний заявил Дзин.

— За ошибки нужно платить, — добавил Рюноске.

Обитатели Сакурасо переглянулись и кивнули в знак согласия.

— Подождите секунду, — прервал Сората отца и вытащил мобильник.

Он выбрал номер Тихиро и показал экран, чтобы все видели. Затем, подав знак глазами, он нажал на вызов.

Ответили сразу же.

— Старая карга! — первым делом проорал Сората.

— Просрочка! — продолжил Дзин.

— Поймите, наконец, вам за тридцать, — добавила Нанами.

— Благодаря Тихиро-тян мы успели проводить Риттан! Люблю её! — отличилась Мисаки.

— Сдавайтесь уже, — подвёл итог Рюноске.

Вызов прекратился. Одновременно с этим Сората вырубил мобильник.

— Вот так.

И тогда прозвучало объявление о начале посадки на рейс до Лондона.

Отец Масиро поднял багаж, и Рита встала рядом.

— Думаю, впредь моя дочь будет доставлять вам неудобства.

Сората хотел пожаловаться, что она уже хорошо прошлась им по нервам, но придержал язык за зубами. Потому что выражение лица у отца Масиро приняло какой-то совсем уж мистический вид.

— В Японии имя Масиро мало кому что говорит, но в мире художников она широко известна. Найдутся люди, которые не одобрят принятое ею решение. Если СМИ узнают о её дебюте мангаки, возможно, её ждёт порицание. Вас, ребята, это тоже может коснуться.

— Не беспокойтесь за них, — отметила с улыбкой Рита. — Масиро ведь живёт не где-то, а в Сакурасо.

Рита по очереди провела по всем взглядом.

— Точно... Может, и так. Пускай вы неправильно поняли, но примчались сюда, думая, что Масиро возвращается в Англию. Хотелось бы, чтобы вы ладили и впредь.

— Хорошо.

Ответы Сораты и Нанами наложились друг на друга. Мисаки с поднятыми обеими руками выпалила «конечно». Дзин кивнул, а Рюноске опустил глаза.

— Именно как друзья.

Отец Масиро заострил внимание на Сорате.

— А, это, ага.

Снова прозвучало объявление о посадке.

— Похоже, пора. Раз уж ты решила заняться мангой, Масиро, работай усердно.

— Угу.

Родитель и дочь обнялись пусть и ненадолго, но крепко. Затем Масиро вцепилась в Риту. И вот от неё она быстро не отошла.

— Рита, не болей.

— Ты тоже, Масиро.

Дождавшись, когда девушки разойдутся, Мисаки тут же прильнула к груди Риты. Сората встретился с ней глазами.

— Сората, хочешь обняться?

— Сколько уже раз ты меня разводила?

Хватило лишь взгляда в её ехидное лицо, чтобы всё понять. Они ведь достаточно пожили вместе. Потому-то даже жалко было расставаться.

— Какая жалость. Я ведь серьёзно говорила.

— Обойдусь синицей в руке.

Хихикая, Рита подняла свой багаж.

— Погоди, нахлебница, — остановил её Рюноске. Все от неожиданности удивились.

— Жаль, но я больше не нахлебница.

— Бывшая нахлебница.

— Я Рита. Можно же звать по имени?

— Возьми это, бывшая нахлебница.

Рюноске подал ей сложенную бумагу. Рита с недовольным видом взяла её.

— И что это такое?

Она развернула бумагу. И в её глазах проступило изумление.

— Электронная почта? Почему мне?

— Хочу и дальше поддерживать с тобой связь.

— А?

Сората невольно издал удивлённый возглас.

— Неужели... Неужели ты меня...

Щёки Риты слегка побагровели.

— Ты мне нужна.

— Серьёзно?!

— Не может быть! — одновременно воскликнули Сората и Нанами, а Дзин присвистнул.

— Итак, что же ответит Риттан?!

Мисаки подлезла к Рите, словно держа воображаемый микрофон. Не поведя и бровью, та достала из чемодана блокнот, вырвала оттуда страницу, что-то начиркала и передала Рюноске.

— Что за мусор?

— Моя почта. Имей в виду, обычно я не даю её парням, даже если они просят.

Бросив на самоуверенную Риту косой взгляд, Рюноске всучил вырванную страницу Сорате.

— А мне зачем?

— Болтать с ней будешь ты, Канда. Я дал ей как раз твою почту.

— То есть?

О чём это толковал Рюноске? Сората понятия не имел. Рита тоже оторопела.

— Я подниму FTP-сервер для загрузки сырых материалов и потом свяжусь с тобой.

— Да… — безразлично ответила Рита.

— Ты сама сказала, что хочешь участвовать, бывшая нахлебница. Доделай материалы по Няборону до конца. Ладно?

Сората и Нанами на пару обалдели, а Рита невольно заулыбалась.

— Так вот зачем я тебе нужна?

— Естественно. А разве возможна другая причина?

— Раз уж заговорили об том, почему бы тебе не сказать мне свою почту? — не убирая улыбки, ответила Рита. И от её улыбки бросало в дрожь... Очень сильную дрожь...

— У моего ПК идеальная защита. Никакой вирус не пройдёт. А если вдруг кто-то его и отправит, Горничная автоматически вычислит злоумышленника и отправит ему программу-деструктор. Даже не думай устроить какую-то глупость.

— Никакие вирусы я не пошлю. Прошу, не приравнивай меня к кому-то там.

— Тогда зачем тебе понадобилась моя почта?

— Потому что я заинтересована тобой как в представителе другого пола.

— Серьёзно?!

— Не может быть!

И опять Сората и Нанами одновременно воскликнули, а Дзин просвистел.

— И что же ответит Дракон?

Теперь невидимый микрофон Мисаки поднесла к Рюноске.

— Бессмысленные чувства. Выкинь их в мусорку.

— Что же ты думаешь о любви?

— Любовь — не более чем баг в электрической активности мозга.

— Похоже, мне действительно нужно наказать тебя.

Как и ожидалось, терпение могло закончиться даже у Риты: она подошла к Рюноске и подняла правую руку, прямо как в тот день.

— Бесполезно. На меня такая атака не подействует.

Рюноске расплылся в безмятежной улыбке.

Внимание всех присутствующих сосредоточилось на правой руке Риты. Разумеется, Рюноске тоже...

Потому-то никто не заметил. Ведь лицо Риты стало как у ребёнка, задумавшего шалость...

Потому-то Рюноске не успел увернуться. Ведь на самом деле Рита задумала другое...

Не опуская правой руки, она встала на носочки и на глазах у всех чмокнула Рюноске в щёку.

У Сораты отвисла челюсть, а Масиро ахнула. Нанами покраснела, Дзин трижды просвистел.

— Риттан, молоток~ — выстрелила Мисаки и подпрыгнула на месте. Отец Масиро вздохнул, проворчав «Вот молодёжь».

Рита неспешно отошла от парня. После чего Рюноске тут же одеревенел и повалился мёртвым грузом назад.

— Ой! Акасака! Ты в порядке?! — завопил Сората, помчавшись к упавшему. Множество раз позвал его. Но Рюноске не отвечал — полностью потерял сознание. Что же такое происходит с Рюноске, если его касается девушка? Вот он, ответ.

— Это тебе наказание за то, что разозлил меня. Хоть немного одумался?

Рита ликовала.

— С чего ради, Акасака тебя не слышит!

— Какая жалость. Тогда передай ему, когда очнётся. «Продолжим в следующий раз».

Сората растерялся, но решил отделаться ответом «хорошо».

— Ладно, теперь точно всё.

Рита встала рядом с отцом Масиро, отвесила поклон и развернулась. Затем они вдвоём пошли к пропускному пункту и благополучно прошли досмотр. А когда они зашли на эскалатор, идущий вниз, Рита развернулась и помахала рукой.

— Ребята, прощайте!

— Прилетай ещё! — крикнул Сората. Масиро вдогонку изо всех сил замахала рукой.

Пока рука Риты не скрылась из виду, Сората и остальные продолжали провожать девушку глазами.

— Вот и уехала.

В голосе Нанами промелькнуло одиночество. А Сората не смог сказать ничего кроме «ага». Масиро же, как и Дзин, даже не пытались что-то высказать. В груди что-то треснуло. В том месте души, где до сих пор обитала Рита, возникла дыра, которая не позволит так просто о себе забыть.

Не поймала общую волну разве что инопланетянка.

— Так, Кохай-кун, держи!

Мисаки всучила ему мешок Санта Клауса, который привезла на машине. Парень решил заглянуть внутрь. Как оказалось, туда набросали белую одежду и инструменты для рисования.

— Это что?

— Мы с таким трудом сюда добрались, нельзя же так просто уехать! Давай быстрее готовиться, а то не успеем!

Мисаки потянула его за собой, и Сората побежал, совершенно не улавливая сути. Масиро и Нанами последовали за ними. А Дзин принялся возиться с Рюноске.

— Что ты задумала?

— Как всегда, веселуху~ — только лишь и заявила, улыбаясь, Мисаки.

Ровно в полшестого самолёт до Хитроу, Лондон, начал поворот в сторону взлётной полосы.

Севшая у окна Рита Эйнсворт как раз пристёгивала, согласно прозвучавшим инструкциям, ремень.

Она провела в Японии примерно месяц. И сегодня он закончился. Рита закрыла глаза, и перед ней возникли разнообразные пережитые события. Каждое из них сопровождали самые разные, драгоценные эмоции, и все хотелось сохранить глубоко в сердце.

Сакурасо было интересным местом. Она точно не забудет их.

И ей по-настоящему хотелось приехать сюда вновь.

Самолет достиг конца взлётной полосы. Вскоре прозвучало объявление о взлёте.

Заработали реактивные двигатели, и самолёт сильно затрясся. Скорость постепенно нарастала, и изображение за бортом стало размываться. И тогда она увидела.

На обзорной площадке здания аэропорта маячили фигуры.

Шестёрка из парней и девушек размашисто махала руками.

Справа стоял высокорослый Дзин. Рядом с ним прыгала на месте Мисаки. Посередине расположились Масиро и Сората. Нанами махала обеими руками. Слева оказался Рюноске. Пускай Рита не видела выражение его лица, она могла себе представить всю степень его недовольства. Ничего, заслужил.

Именно в тот миг, когда самолёт пролетал мимо обзорной площадки, на ограждении повис плакат.

Кусок материи, повёрнутый горизонтально.

Рита увидела написанное там, и реакция не заставила себя ждать — глаза намокли, а потом потекли слёзы.

«Порхай как бабочка, подруга!»

Сората и остальные что-то кричали. Разумеется, она не слышала. Но ей хватило эмоций, которые достигли её.

Всё больше ускоряясь, самолёт устремился в небеса.

Из глаза Риты упала крупная слезинка. Потом ещё одна, и ещё...

Девушка и не думала вытирать их.

— Ты не можешь проиграть им.

— Да.

Ведь она была рада иметь таких друзей.

Самолёт Риты унёсся вдаль, исторгая рёв.

— Она хоть увидела?

Сората провёл рукавом по исписанной ткани, а потом прищурился и нашёл в небе следы самолёта.

Их плакат получился из трёх простыней. По размерам вышло самое то.

— Маловероятно, что бывшая нахлебница сидела возле окна. Скорее всего, наши усилия оказались напрасны.

Рюноске не обращал внимания на грязную форму: на белую ткань налипла красная и жёлтая краска.

— Акасака-кун, чего ты так?

Нанами разозлилась. Но её лицо с краской на лбу, скорее, пробивало на улыбку, нежели не пугало.

— Оставь его. Когда Рюноске продрал глаза, он ведь помогал нам.

Дзин попытался вытереть рукой краску со штанов. Но лишь этим её всю оттереть не получилось бы. Наоборот, из-за того что краска липла к руке, поражённая зона увеличивалась.

Будто удивившись от неожиданной неудачи, Дзин пожал плечами.

Когда они все переглянулись, прибирая инструменты для рисования, поняли, что печальный вид был у них у всех. Лица, руки, форма — всё измазалось краской, всё приобрело дикий цвет.

Глазея друг на друга, они одновременно взорвались от смеха.

Они не знали, сработает ли задумка, но радовались попытке. Энтузиазм и пыл Мисаки, который проявлялся даже в такое время, по-настоящему удивлял.

Что уж там говорить, самолёт с Ритой на борту уже успел улететь, а Мисаки всё ещё разрисовывала оставшуюся простыню.

— Мисаки-сэмпай, прошу, заканчивай уже.

— Погляди на мои труды! Теперь всяко лучше!

Воодушевлённая Мисаки подняла плакат, и на нём оказалось написано «Ты неуязвима».

— Мы тебе, что ли, болельщики на Интер Хай?! И хватит портить простыни!

— Я их все нахватала из твоей комнаты, Кохай-кун, не бойся!

Покрытая с ног до головы краской инопланетянка ржала как конь.

— Теперь ты будешь спать в обнимку с «неуязвимой», Сората.

— Здорово, правда, Канда-кун?

— Хватит злорадствовать!

Между делом они собрали все инструменты.

— Ладно, кое-как управились, давайте вернёмся и поедим.

Подняв вещи, Дзин пошёл первым.

— Душа сегодня лежит к окономияки~

За ним последовала Мисаки-Санта.

— Поесть — хорошая идея, но давайте обойдёмся без поездок в Хиросиму, — строго сказала Нанами.

— Поняла, Нанамин! Поехали к тебе на родину! Погнали в Осаку~!

— Это тоже нельзя!

Дорога на машине отсюда займёт унылые восемь часов. Или Мисаки задумала махнуть туда на самолёте?

Рюноске молча тоже поплёлся к машине.

— Сиина, пойдём.

Самолёт скрылся из виду, но Масиро продолжала пристально вглядываться в далёкое небо.

— Сиина?

— ...

— Хотела уехать с ней?

Масиро слегка покачала головой.

— Пошли уже, а то оставим.

Сората повернулся к ней спиной и зашагал.

— Сората.

Когда он развернулся, увидел, как свет заходящего солнца окрашивает и без того вымазанное в краске прекрасное личико Масиро.

— Чего? — спросил он, и Масиро сложила руки на груди. А потом…

— Странно тут, — непонятно выразилась она и отвела глаза, чтобы не встретиться взглядом с парнем. — Всё стучит и стучит... Последнее время.

— Последнее время?

Не поднимая от стыда голову, Масиро закатила глаза.

— С тех пор как Сората сказал не уезжать.

— А! Насчёт этого!

— Как Сората крепко прижал к себе.

— А-а-а! Давай-ка забудем это!

Тело медленно, но верно покрылось потом. Не то чтобы он отказывался от своих чувств, вот только всё могли неправильно понять, и потому стало довольно стыдно.

— Честно прошу, забудь! Ну пожалуйста!

Сората повторял одно и то же, отчаянно её умоляя.

Но ответила Масиро следующее:

— Не получится.

— Ну а ты постарайся!

И как теперь, интересно, ему смотреть ей в глаза? Теперь, когда раскрылись его потаённые секреты?

— Всё ещё звучит, — произнесла Масиро и словно в молитве прикрыла глаза.

— Т-ты чего?!

— Голос Сораты возле уха.

Парень не мог и дальше это слушать. Ему захотелось развернуться и убежать куда глаза глядят.

— И ощущение тела Сораты.

— Н-не надо так ярко описывать!

Глядя на дрожащего парня, Масиро с виду немного разволновалась. Даже её глаза, обычно равнодушные, сейчас слегка подрагивали.

— Что же со мной произошло?

— В смысле?..

Масиро с беспомощным видом сцепила на груди руки в замок.

— Слушай, Сората.

— Че-чего ещё?

— Это...

Щёки Масиро, норовящей опустить взгляд, покраснели. И вряд ли из-за одного только закатного солнца.

— Си-Сиина?

Парень планировал сказать что-то иное, но смог лишь назвать девушку по имени, и та пристально на него уставилась.

И опять у Сораты выбили почву из-под ног.

— ...

На миг повисшая тишина породила невыносимое напряжение, и он нервно сглотнул. Вот только пульс от этого не успокоился, а Масиро и не думала останавливаться.

— Это...

— Сиина...

— Возможно...

— ...

Горло настолько просохло, что не получилось выдавить и слова.

В попытке продолжить фразу бледные губы Масиро словно заплясали в танце. Как раз в тот миг со взлётной полосы с ужасным рёвом оторвался самолёт.

Масиро что-то сказала.

— …

Но Сората не услышал её голоса. Судя по движениям губ, она произнесла два слога. Какое бы короткое слово ни прозвучало, гул реактивного двигателя заглушил его.

Тело Сораты охватил жар, мозг закипел, и перед глазами побелело.

Потому что по губам Масиро он прочёл:

«Любовь».