Часть 1
— Плохо дело.
Едва Сората разложил на крыше бэнто, рядом раздался подавленный голос.
Солнце нежно ласкало, ветер не морозил, а осеннее небо, раскинувшееся над головой, создавало приятное настроение. После наступления четвёртой недели сентября пропали последние следы влажного лета, и на несколько дней установилась мимолётная, но лучшая в году погода.
Утром и вечером немного подмораживало, и всюду виднелись ученики, переодевшиеся в зимнее. Жильцы Сакурасо собрались на крыше. Нанами и Масиро примеряли одежду с длинными рукавами.
— Плохо что, помидоры?
Рюноске вгрызался в помидоры и одновременно пролистывал экран ноутбука.
— Помидоры-то вкусные, этот продукт не может быть плохим. Не оскорбляй их, я доверяю им больше всего в жизни, — заявил он на полном серьёзе, и Сората искренне оторопел.
— Если ты больше всего доверяешь помидорам, то у меня поджилки сейчас затрясутся!
— Ну, так что у тебя там плохо?
Как раз тогда, приземлившись на виниловую накидку для походов, Дзин взял у Мисаки коробочку с бэнто, которые девушка готовила ему каждый день. Слушая их непринуждённую болтовню, Сората невольно видел в них любовную пару со стажем и прекрасно понимал, почему Нанами бросала на них любопытствующие взгляды.
Неделя только началась — понедельник. Каждую неделю в этот день они решили устраивать оргсобрание по поводу «Галактического кота Няборона» для фестиваля.
А в школе они собирались, так как Рюноске по приходу в Сакурасо тут же запирался в своей комнате.
Сората, Масиро, Нанами, Мисаки, Дзин и Рюноске уселись в круг.
— Вот что плохо.
Рюноске развернул ко всем ноутбук, и пятёрка уставилась на экран.
Там отображался график работы.
Рюноске составил его из шести пунктов, которые подобрал с практической точки зрения как программист, и представил следующее: план, сценарий, графика, программа, скрипт и звук.
Их работа стартовала 8 сентября, потому в распоряжении было два месяца. Требовалось составить расписание, которое предусматривает разделение двухмесячного периода на три фазы.
Первую, под которую отвели две недели, решили посвятить «тестированию» технической части. А также сюжетным наброскам и дизайну персонажей.
Второй, названной «Основной работой», отвели приблизительно месяц. Согласно плану, к её окончанию закончится работа над изображениями и звуком, и получится запустить рабочую версию игры. В строке 20 октября — последнем дне «Основной работы» — выскочила фраза «Завершающий этап».
Последнюю, третью фазу, во время которой запланировали дорабатывать игровую сложность и вылавливать баги, назвали «Доработкой».
Итак, первая фаза худо-бедно завершилась, и теперь прошла одна неделя второй фазы.
— Мы же укладываемся в план?
На лице Нанами отчего-то появилась кислая мина.
— Строго говоря, по рисункам для драматической части мы отстаём на два дня.
— Постараемся, — буркнула Масиро, поднося ко рту омлет.
— В настоящий момент мы держим хороший темп и качество. Ускоряться ещё больше за счёт кого-то одного нереалистично. Потому что изначально количество фреймов не получилось бы увеличить, работая в одиночку. Нужно или привлечь к работе кого-то ещё, или уменьшить количество фреймов. Слишком опасно надеяться, что нужное число наберётся без чёткого планирования. Нынешняя работа пойдёт насмарку, если не успеем к фестивалю.
— Не буду сокращать, — выпалила в адрес Рюноске Масиро.
— Однако...
Масиро его прервала:
— Хочу нормально закончить Няборона.
— ...
В тот миг все собравшиеся замолчали, истолковав её слова как призыв — ведь шанс им предоставили последний.
Не выдержав напряжения, Сората отвёл взгляд в сторону и встретился глазами с Нанами, которая сжала губы.
— Похоже, мой выход! Я помогу Масирон~! — выстрелила Мисаки, быстро доевшая своё бэнто и нацелившаяся на гарнир Сораты.
— Камигуса-сэмпай, ты занята моделированием. На этой неделе предстоит захват движений, так что поторопись с эффектами.
— Тогда увеличим наши ряды! Пригласим весёлых ребят!
Потянувшись палочками в коробочку Сораты, Мисаки умыкнула оттуда тофу и с довольным видом закинула себе в рот.
— Но ведь увеличить наши ряды не так-то просто.
— Не думаю, что в школе есть те, кто захочет связываться с Сакурасо.
Нанами уничижительно улыбнулась.
— Поди всех рукастых уже давно расхватали.
Не одни только жители Сакурасо желали внести свою лепту в фестиваль. Добавить сюда программу класса, и в итоге все ученики оказывались заняты по горло.
Несмотря на то, что до дня выступлений оставался по меньшей мере месяц, все в школе уже находились в предфестивальном настроении.
И тут и там возникли новые парочки. В Суйко существовала несуразная традиция обмениваться школьными значками со второй половинкой, потому без всяких расследований хватало взглянуть на воротник, чтобы сразу догадаться, есть ли у человека парень или девушка.
В классе Сораты тоже нашлись те, кто воспользовался подготовкой к фестивалю и начал встречаться. И каждый год новообручённые расставались ещё до начала фестиваля и сидели угрюмые в углу класса, потому оставалось надеяться, что на этот раз такого не произойдёт.
— А кто-нибудь вообще может сработаться с Сииной?
— В этом-то главная проблема.
На заявление Сораты Дзин молчаливо кивнул. Мисаки что-то промычала — она должна была понимать ситуацию лучше, чем Масиро, выдававшая высококачественный материал, и Сората, новичок в рисовании.
Пока никто не мог придумать выход, рот открыла Масиро:
— Есть такие.
— Э?
— Ты кого-то знаешь? — задала вопрос Нанами.
— Угу.
Неожиданно. Наверное, одноклассник с факультета искусств.
— И кто?
Приковав к себе всеобщее внимание, Масиро назвала имя.
— Рита.
— Ааа, ясно...
Вот какой вариант остался. Действительно, Рита оставалась свободной и тоже обладала выдающимися навыками. Сората успел оценить её недавнюю помощь в раскадровках. Чего еще ожидать от человека, который в детстве ходил в ту же студию, что и Масиро. То, как она вырисовывала линии, то, как она использовала пальцы, не шло ни в какое сравнение с новичком Соратой.
Но возникала другая проблема.
— Но она же сказала, что бросила рисовать?
Стоило предположить какую-то вескую причину, по которой настолько умелая художница бросила рисовать. Легко было представить, что причина заключалась в Масиро.
— Рита не бросила рисовать.
— Нет же, сама сказала...
— Не должна была бросить.
— Почему так думаешь?
— Потому что Рита любит рисовать.
Услышав столь простое объяснение, Сората не нашёлся с ответом.
— Она в самом деле рукастая...
Рюноске оторвался от экрана и снова повернул ноутбук ко всем.
Там оказалась статья из свободной энциклопедии. В поле названия значилось имя «Рита Эйнсворт».
Изначально англоязычную страницу перевела на японский программа-переводчик, и хотя чтение давалось с трудом, суть уловить получилось.
Рассказывалась история побед на конкурсах, а также приводился список картин Риты, продемонстрированных на выставках.
Прочитав предложенное, Сората задал естественный вопрос:
— Значит, она уже профи?
— Сората, серьёзно?
Отчего-то Масиро посмотрела на него с жалостью.
— Ты не видел?
— Что?
— О чём речь?
Масиро смотрела на Сорату и Нанами ясным взглядом. В непонятках парень переглянулся с Нанами.
— Картину Риты. Хотя ты был на выставке.
— Э?
— Не может быть!
Сората и Нанами одновременно удивились.
— Куда вы двое смотрели? — сказала Масиро так, словно картины Риты выступали главными экспонатами. Но парень ничего такого не помнил. В его памяти остались только картины Масиро.
Да и не рассказывала Рита ни об одной своей работе. Хотя, наверное, не хотела.
Картины Масиро-то он помнил, а вот видел ли работы Риты, точно сказать не мог. Да и вообще не помнил что-либо другое. К тому же было ясно как день, насколько различаются навыки Масиро и Риты.
— Ну, других вариантов у нас нет, чего уж там. Выбирать нечего, первым делом надо попросить её. Если откажется, сократим количество фреймов. Пойдёт?
Все молчаливо согласились со словами Дзина.
— Пока что я подумаю, как подсократить сценарий. Во время урока всё равно делать нечего.
Нанами захотела что-то сказать.
Но её опередил Дзин, сменив тему.
— А ещё будем что-то обсуждать?
— А, нужно решить вопрос с допуском на участие.
Нанами без раздумий приподняла руку.
— Ооо, как и ожидалось, Нанамин!
— Нет. Меня попросили объяснить, что именно мы собираемся делать. Если уладим этот вопрос, нам разрешат.
— Нам провести презентацию для исполнительного комитета?
Какое-то время Нанами пристально глядела на Сорату. В того закралось неприятное предчувствие.
— Соберутся исполнительный комитет фестиваля, школьный совет Суйко и университетский студсовет.
— Эээ!
Не думал он, что дело дойдёт до школьного и студенческого советов.
— Здорово, Сората, правда? Вот и для тебя работа появилась.
В глазах Дзина, скрывающихся за очками, читалась усмешка. Нет, даже не усмешка, а взрывной смех.
— Завтра после занятий. Место проведения — комната школьного совета Суйко.
— Э, завтра?! А готовиться когда?!
— Если вопрос в презентации, то уже всё готово! Куй железо, пока горячо, Кохай-кун!
— А морально подготовиться типа не надо?!
— Быстро успокоился. Если зафейлимся на презентации, нам закроют театральный зал. В этом случае перед нами встанет проблема, где показывать своё творение, но ты не волнуйся. Вообще не о чем беспокоиться.
— Не дави на меня!
Похоже, все послеобеденные уроки придётся ломать голову о том, как провести презентацию. Нанами обязательно войдёт в его положение... наверное.
Как ни крути, слишком оно неожиданно вышло. Слишком мало времени предоставили на раздумья. Как бы то ни было, к завтрашнему дню подготовиться нужно как можно быстрее. И обратиться за помощью к Рите.
Когда Сората закрыл опустошённую коробочку для бэнто, заработала школьная система оповещения.
— Обращаемся к ученикам, — прозвучал голос ученицы из клуба вещания. — Ученик третьего года обучения Митака Дзин, срочно пройдите в учительскую. Вызывает Такацу-сэнсэй. Повторяю...
И ещё раз то же самое.
Стоило установиться тишине, как Дзин тут же встал.
Когда Сората поднял взгляд, тот глазами велел ему молчать. Такацу-сэнсэй выступал куратором Дзина. Требовалось решить вопрос с внешними экзаменами.
— Подозрительно, чего это вы двое перезырькиваетесь, я тоже хочу!
Зоркий взгляд Мисаки ничего не упустил.
— И что вообще за вызов?! — в лоб поинтересовалась она.
— Кто его разберёт. Ну, игнорировать не дело. Пойду схожу, — непринуждённо произнёс Дзин и вышел с крыши.
— Кохай-кун, будешь молчать — тебе же хуже!
Мисаки напыщенно подступила к парню.
— Не доводи матушку в деревне до слёз!
Сорату схватили за шкирку и затрясли туда-сюда. А поскольку он только что поел, съеденное бэнто попыталось вырваться обратно.
— Ни-ничего я не знаю!
— Какой-то Дзин в последнее время странноватый!
— Не до такой степени, как ты, Мисаки-сэмпай!
И опять его затрясли.
— Да у вас тайные делишки~!
Острое восприятие инопланетянки вызывало восхищение.
— Да хватит уже... я же помру!
— Мы как-то ходили в Гиндзу.
— Э... Гиндзу?!
Каким-то образом Сората вырвался из цепких лап Мисаки.
— Так и знал, что за нами следили!
— Ещё бы! — быстро призналась она и этим только навела больше шороху. Как же взывать к совести того, кто не испытывает никакого чувства вины?..
У Сораты окаменело лицо, а Рюноске захлопнул ноутбук и встал.
— Говоря о Такацу, он ведь куратор по выбору карьеры?
Да ещё и добавил совершенно ненужную фразу.
И отреагировала Мисаки тем, что сорвалась с места — она намеревалась догнать Дзина.
— А, стой, сэмпай!
Просьба остановиться не достигла её. Всё ли будет в порядке? Сората не знал, о чём Дзин собирался говорить с Такацу-сэнсэем, но стоит их подслушать, как сразу всё станет ясно о внешних экзаменах.
Парень достал мобильник и отправил Дзину сообщение.
«За тобой гонится Мисаки-сэмпай.»
Тут же пришёл ответ.
«В курсе.»
Чего ещё ожидать от друзей детства: они прекрасно знали модели поведения друг друга.
Решивший, что собрание закончилось, Рюноске молча вернулся в здание школы.
И тогда раздался звонок.
— Сиина, у тебя ведь дневная тренировка? Поспеши-ка.
— Поняла.
Запивая доеденное бэнто чёрным чаем из тетрапака, Масиро тоже пошла с крыши.
Остались Сората и Нанами.
Желая немного растянуть обеденный перерыв, Сората уселся на скамейку, и Нанами заняла противоположный край.
— Канда-кун тоже в курсе. О внешних экзаменах Митаки-сэмпая.
— Э? Чего это ты, Аояма?
— Кажется, это произошло в первый день летних каникул, меня вызвали в школу по вопросу неуплаты общежития... Тогда в учительской я застала Митаку-сэмпая и Такацу-сэнсэя, они что-то бурно обсуждали.
— А... тогда.
Позже в тот день она повстречала Сорату, который водил Масиро на дополнительный тест, и он пригласил её переехать в Сакурасо.
— Камигуса-сэмпай... оказывается, ничего не знала.
— Дзин говорил, что сам расскажет.
— Что-то мне не нравится это.
— Я всё равно не смог бы рассказать Мисаки-сэмпай.
— Может, и так... но мне не нравится.
Сората не нашёлся с ответом.
Некоторое время он глядел себе на обувь, а Нанами в небо. Ученики, пришедшие на крышу, возвращались внутрь. Совсем скоро прозвенит звонок, уведомляющий о начале урока.
Нанами проверила время в мобильнике.
— А? Аояма, он заработал.
Из-за неуплаты телефон должны были отключить.
— Мне он без надобности, но Камигуса-сэмпай взяла и заплатила за него... Вот.
Нанами кисло улыбнулась, сопроводив улыбку кивком.
— Взбалмошная она, правда?
На миг разговор прервался. Но ни Сората, ни Нанами не думали возвращаться в класс. Потому что они ещё не уладили главный вопрос.
— Думаешь, с Ритой-сан всё будет в порядке?
— Понятия не имею.
Похоже, Нанами беспокоилась примерно о том же, о чём и Сората. Потому он не удивился заданному вопросу.
«Теперь уже не рисую... Я бросила рисовать...»
Интересно, что подразумевала Рита под сказанным в ту ночь в Сакурасо.
Сората догадывался, что она не решила взять перерыв, закончив некую большую работу. И бросила она рисовать не потому, что просто захотела... И ещё он смутно понимал, что её вынужденному отходу от дел поспособствовала Масиро.
— Уверена, я бы с радостью прошла по выбранному мной пути.
— Аояма, если бы у тебя оказался талант, не связанный с актёрством, как бы ты поступила? Например, как у Сиины.
Нанами повернулась к нему.
— Неужели ты хочешь попросить о помощи Риту-сан?
— Что бы я ни говорил Сиине, она и ухом не поведёт.
— Я не о том.
— Да понял. Но ведь бывает такое, когда ничего не хочется говорить.
Он боялся, что если выскажется, то раскроет свои глубинные чувства. Но когда сквозь бетон его души к свету пробивался росток, его тут же срывали...
— Может, и так... но я думаю, тебе есть что ей сказать.
— Пожалуй, ты права, Аояма.
Сората не стал спорить, потому что обманывал и себя, и других. Но, хоть и понимая это, он не мог придать своим переживаниям форму слов.
Раздался звонок, извещающий о начале послеобеденных занятий. Последовав за Нанами, Сората тоже поднялся со скамьи.
Он разок посмотрел на далёкое небо, словно что-то выискивая. Но картину перед глазами заполнила мрачная, массивная грозовая туча. Она понемногу приближалась сюда, и вместе с тем внутри Сораты росло беспокойство.
Затем, резко оторвав взгляд от неба, Сората забежал в здание.
Часть 2
В тот день домой они пошли необычным составом: Сората, Масиро, Нанами и Рюноске.
— Похоже, закапало, — сказала Нанами, глядя в небо.
Хоть днём и была ясная погода, сейчас небо затянули серые тучи. Оттого стало темно и холодно.
Потому и разговоры не заладились.
Ученики подошли к просторной дороге вверх, ведущей в Сакурасо. И чуть впереди показалась спина Риты. Наверное, девушка возвращалась из торгового района. На ней был надет фартук, а в руках находился пластиковый пакет.
— Рита! — окликнул Сората. Девушка остановилась и развернулась к ним.
Догнав её трусцой, Сората принял у неё здоровенный пакет. Тот оказался битком забит овощами и фруктами, и пришлось напрячь руки.
— Какое сегодня меню?
— Думаю попробовать никудзягу, которой меня научил Дзин, — улыбнулась Рита.
И они продолжили путь впятером. Идущая впереди Рита воодушевлённо рассказывала Масиро раздобытый рецепт. А идущий позади Сората пялился на её спину.
Хотя ранее Рита просила Сорату и Нанами посодействовать, впоследствии она не стала никак давить на Масиро и больше не поднимала эту тему.
Так и жила: отвечала улыбкой на заигрывания Дзина, каждый день соревновалась в играх с Мисаки, временами ухаживала за Масиро и в целом наслаждалась беззаботной жизнью нахлебника.
Её мотивы становились для Сораты и Нанами всё более туманными. Вот и сейчас парень переглянулся с Нанами, которая тоже сверлила глазами спину Риты, и они на пару наклонили головы набок.
Вскоре их пятёрка прибыла в Сакурасо.
Призвав идущую впереди Риту остановиться, Масиро ни с того ни с сего заговорила о культурном фестивале.
— У меня просьба к Рите.
Та, уже потянувшаяся к дверям, медленно повернула лицо.
— Ты хочешь, чтобы тебя увезли в Англию?
— Нет.
— Очень жаль. Тогда в чём дело?
— Хочу, чтобы ты помогла с Нябороном.
Рита наклонила голову набок.
— Ты же знаешь, что мы готовим материал на фестиваль?
Сората влез с пояснениями.
— Нам не хватает рук.
— И я вам помогу?
— Мы искали людей, но у всех полно дел. Да и где найти таких людей, которые могут выдать работу на уровне Масиро... Вот она и просит тебя, с тобой всё у нас получится.
— ...
Рита на секунду приняла задумчивый вид. Глядя на её реакцию, Сората подумал, что она может и согласиться.
— Я тоже тебя прошу, — добавила Нанами. Рюноске молча подождал ответ.
— Если так, то я откажусь. Мы с Масиро плохо сочетаемся, — предельно ясно выразилась Рита, подкрепив слова улыбкой. Затем повернулась к ним спиной и собралась отворить двери.
— Ничего подобного.
— ...
— Рита очень хорошо рисует.
— Хватит, пожалуйста. Я бросила рисовать. Я решила больше никогда не браться за кисть.
— Почему?
— !..
Рита с силой стиснула зубы — вышел неприятный, скрипучий звук, ударивший по ушам, и девушку окружила натянутая аура, от которой напряглись все присутствующие.
Рита медленно развернулась. И на её лице не оказалось привычной, солнечной улыбки, вместо этого смотрящих на неё ребят словно обдало ледяной волной.
— Ведь Рита хорошо рисует.
— Пожалуйста, не надо...
— Рита?
Она проговорила настолько бесстрастно, что задрожала спина... Сората даже не думал, что она способна говорить таким голосом.
— Пожалуйста, не смейся надо мной...
Даже выражением лица Рита стала совершенно другим человеком. Лишённая привычного сияния и элегантности, она выражала лишь ледяные эмоции.
— От кого-кого, а от Масиро слышать это я не желаю.
Речь её тоже звучала прохладно и выражала полное безразличие.
— Не желаю такое слышать.
Эмоции покинули её, и душа Сораты всколыхнулась. Он не понимал. Не понимал, какие чувства скрывала Рита всё это время.
— Почему...
Желая поддержать Риту, Масиро, тоже оторопевшая от резкой в ней перемены, протянула девушке руку.
Рита обдала её ледяным взглядом.
— Кто, по-твоему, виноват?
Её губы расплылись в подобие улыбки — такой, словно Рита глядела на раздавленный ею прекрасный цветок.
Тело охватила настолько сильная дрожь, что перехватило дыхание.
— Как думаешь, по чьей вине я бросила рисовать?
Каждый раз, когда голос Риты сотрясал барабанные перепонки, в теле нарастал инстинктивный страх.
— Разве не ты виновата, Масиро?
Испытывая на себе пустой взгляд Риты, Масиро просто стояла столбом.
— Почему?.. — повторила она с интонацией ребёнка, который потерял мать. Будто позабыла остальные слова...
— И не только я бросила из-за тебя рисовать, Масиро.
— Почему?..
— Ты в самом деле не понимаешь, да? Чего ещё ожидать от Сиины Масиро, которой все мы восхищались, но не смогли за ней угнаться и возненавидели?
Молчавшая Масиро хлопала глазами. Воздух вокруг словно застыл.
— Ты помнишь детей, которые собирались в студии дедушки, куда мы с тобой ходили?
— Помню.
— Ты замечала, как каждый месяц из студии уходило по несколько детей?
— ...
— Ты помнишь, когда кто ушёл?
— Я...
— Такая вот ты, Масиро. Не помнишь ни лиц, ни имён.
— ...
Молчание Масиро подтверждало слова Риты.
— Ты ведь ничего не понимаешь, да? Ты же смотрела только на собственные картины.
— Почему? — уже в который раз повторила Масиро.
— Я уже сказала, что всё из-за тебя. Из-за того что я повстречала тебя, любимые картины становились мне ненавистны. Мне они опостылели больше, чем что-то ещё. Я не захотела видеть ни холст, ни мольберт, ни кисть.
В широко распахнутых глазах Риты отражалась Масиро. А глаза той беспокойно задрожали.
Подробности лучше будет не спрашивать, а то ещё сделаю хуже Масиро, подумал Сората. Но он не мог остановить Риту. Тело не двигалось, будто его замотали верёвкой. Горло тоже не могло исторгнуть ни единого слова.
— Дети, которые собирались в студии дедушки, отличались от простых детей. Туда со всей Англии, со всего мира съезжались дети, поставившие перед собой цель стать знаменитыми художниками. И в своих родных землях их уже признали очень талантливыми, гениальными детьми.
Наверное, изначально Масиро и Рита входили в число таких же.
— Все обладали невероятными художественными способностями. Пускай то были дети, они уже рисовали как настоящие художники. Вот только в студии, где собрались одни гении, к ним перестали относиться как-то по-особенному. И именно там они впервые повстречали ту, кто превосходила в мастерстве любого из них... Такое вот их ждало место — то, где они столкнутся с соперничеством. И потому каждый год нас покидало множество детей, которые не выдержали борьбы. Пускай они сначала думали, что уникальны, на деле выходило всё наоборот. Неопытные дети сталкивались с суровой реальностью. Но это вполне естественное дело в мире творческих людей. Да, естественное, но с нами всё немного отличалось. Потому что появилась Сиина...
— Я...
— Именно. Сколько бы мы ни старались, мы не могли стать такими, как Масиро. Даже близко к тебе не подбирались. Ты не удостаивала нас и взглядом... Одним лишь тем, что ты жила и рисовала, ты кромсала невидимым ножом души всех детей. Своим равнодушием, бесстрастным, как сейчас, лицом ты растоптала мечты своих сверстников. Стоит только посмотреть на твои картины, как невольно задумываюсь об этом: а, она живёт в совершенно другом мире. Я поняла, что значит настоящий талант. Но я не сдавалась, била кулаком по земле, корчилась от невыносимых мук, а когда поднимала лицо, думая, что хоть сколько-то продвинулась вперёд, Масиро продвигалась ещё дальше... Как будто у неё одной выросли крылья...
Сората и Нанами сглотнули, внимательно смотря на Риту. Серьёзная на вид Масиро навострила от сказанного Ритой уши. Один только Рюноске проверял, как там дела в небе: понемногу накрапывал дождь.
— Из детей, которые собрались в студии, к настоящему времени осталась я одна. Хотя нас было тридцать... Масиро стёрла всех в порошок. Без задней мысли, без всяких эмоций. Когда кто-то уходил, ты даже не подавала вида, что тебя это как-то волнует...
— Я...
— Я не могла тебя простить, Масиро... Поэтому всячески помогала тебе стать мангакой, желая, что ты исчезнешь. Научила пользоваться компьютером. Помогла оформить дорогу в Японию. Потому что думала, если ты нарисуешь скучную мангу, которую все раскритикуют в пух и прах, ты поймёшь, каково нам. Но почему ты дебютировала?!
Рита впилась в Масиро взглядом, налитым кровью.
— Рита... я...
Масиро что-то пыталась сказать. Но у неё получалось произнести только начало фразы.
Вместо неё вставил своё слово Сората.
— Если ты так думала, зачем приехала? — задал он вопрос, зародившийся в глубине его души.
— После всего услышанного ты так и не понял, Сората?
Взгляд Риты пронзил парня, и от мощных эмоций, испускаемых девушкой, у него по всему телу побежала жуткая боль. Он очень хотел отвести глаза, но не мог — Рита притягивала его словно магией. А ещё он думал, что, если сейчас убежит, уже никогда не услышит от Риты правду.
— Ты бы на моём месте её простил? Простил бы человека, который с лёгкостью добился того, к чему другие люди стремятся изо всех сил, вкладывают душу и жертвуют всех себя, а потом потерял бы интерес и всё бросил? Объясни мне.
— Так вот в чём причина?..
Сората незаметно для себя сжал кулаки.
— Хочешь сказать, я не мечтаю, чтобы Масиро, у которой есть всё, чего я хочу, стала самой знаменитой художницей? Да мне можно гордиться тем, что когда-то я училась рисовать в той же студии, что и она. Не понимаю, зачем мне откладывать из-за неё кисть. Хочется верить, что Масиро такая одна единственная. Хочется верить, что я поспособствовала становлению Масиро. Да разве ты поймёшь мои чувства, Сората...
Как он понял бы? Его мечты ещё никогда никто не рушил. И никогда он не сталкивался с настоящим талантом. Потому не мог ничего сказать. Не мог найти внутри себя слова, которые годились для Риты.
До сих пор Рита бросала Масиро вызов, не желая прятать глаза. Постоянно лицезрела её талант и продолжала рисовать картины рядом с ней. Потому-то и восхищалась её талантом. Пыталась догнать её. Но не смогла. И возненавидела. Но не могла ненавидеть всё время. Как не могла и сдаться. Талант Масиро служил маяком на её пути...
Возможно, потому что она понимала талант Масиро лучше кого бы то ни было.
Сората только и мог, что испытывать на себе взгляд выговорившейся Риты.
Тишину нарушил до сих пор молчавший Рюноске.
— Мисс Нахлебница, ты всё?
Ощутимо заморосило, и Рюноске единственный достал из сумки складной зонтик.
— Если всё, уйди с дороги. Загораживаешь путь.
Рита и не подумала отходить от дверей и пронзила Рюноске колким взглядом. Хотя другой человек отшатнулся бы в страхе, его лицо даже не изменилось. Напротив, он прихлопнул комара, севшего на руку.
— Если понимаешь мои слова, с дороги. Я потерял драгоценные десять минут рабочего времени.
— Я не с тобой же разговаривала?
— Тогда соображай быстрее. Раздражает.
— Эй, Акасака, — одёрнул его Сората.
Однако ни Рюноске, ни Рита не собирались в скором времени уступать.
— Ты же можешь спокойно пройти мимо, разве нет?
— Терпеть не могу женщин. Не хочу даже близко к ним подходить.
— Как я и думала, хикикомори, у которого в друзьях одни механизмы, не от мира сего, — угрожающим тоном заявила Рита, словно желая задеть Рюноске за живое.
— Неужто ты пытаешься меня оскорбить?
— Именно. Ты заметил? Как насчёт проверить голову у врача?
— У тебя у самой мозг перекосило.
— В каком это смысле?
— Я бы посоветовал сначала немного подумать, прежде чем задавать вопрос, да лень время тратить. Ладно, объясняю. Я полагаюсь на механизмы. Можешь называть их моими близкими друзьями, если хочешь. Более того, я сам идентифицирую себя как хикикомори. Другими словами, это как если бы ты посмотрела на собаку и закричала «Смотри, это собака!"». Или на Сорату, назвав его бесполезным.
— Не строй из меня дурочку.
В глазах Риты вихрем забушевали тёмные эмоции, и ненависть излилась наружу в виде дьявольского свечения.
— Оценивай ситуацию правильно. Я не делаю из тебя дуру. Просто думаю, что ты избалованная.
— Нет, по-моему, ты как раз дурочку из неё делаешь, Акасака.
Сората вклинился в их разговор, но ни Рюноске, ни Рита даже не посмотрели в его сторону.
Рита уставилась на Рюноске сокрушающим взглядом, а парень оставался совершенно спокоен.
— Раз уж подвернулся шанс, скажу тебе кое-что. Я ненавижу тебя с самого начала. И я был против твоего заезда в Сакурасо.
— Эй, Акасака, хватит.
— Канда, помолчи. Представь, каково мне, глядеть каждый день на её притворную улыбку.
— Откуда ты знаешь, как я улыбаюсь?..
— Знаю, и всё.
— Я всё время рисовала. Сколько себя помню...
Их заливал дождь, а Рита продолжала глядеть на Рюноске. Хоть она и не плакала, Сорате показалось, что расплакаться она может в любой миг.
— Что бы я ни рисовала, родители и дедушка хвалили меня. На радостях я училась рисовать изо всех сил, чтобы стать хоть ещё немного лучше.
Студию открыл сам дедушка. И Масиро, влившаяся в их художественную среду, напоминала им члена семьи.
— Мне постоянно твердили, что рано или поздно я стану чудесным художником, — принялась изливать душу Рюноске Рита.
— Ясно. И что?
— Но как только появилась Масиро, шестерёнки в механизме начали понемногу сбоить. Хотя вначале я думала о ней просто как об умелой девочке...
— Рита...
— Мы вместе проводили время, рисовали — я думала, мы будем соревноваться друг с другом. Но так думала одна я, Масиро же не замечала мои картины, а родители с дедушкой её поддерживали. Их поразил талант Масиро, и всё остальное померкло на её фоне. Да и я сама потерялась...
Рюноске со скучающим видом переложил зонт в другую руку.
— Рисование для меня — всё, это часть меня. А дедушка не переставал твердить: «Хватит», «Всё, довольно…», «Тебе всё равно не победить Масиро, хватит. Зачем тебе и дальше стараться, хватит». Я стала никому не нужной, но продолжала цепляться за Масиро. Конечно, такая избалованная ведь... Я всё понимаю...
— Прекрати уже, Рита.
— Я понимаю, надо перестать надеяться на то, что я помогу Масиро развить её талант! Хватит уже мусолить тему! — вопила Рита, по-дьявольски глядя на Рюноске. Но из её глаз не упало ни единой слезинки. Она уже успела выплакать все слёзы, и на мелкую ссору их не осталось. Сората прочувствовал Риту — в неё закралось отчаяние. Она уже достигла той стадии, когда поздно ждать чьей-то помощи.
— Такому, как ты, не понять моих чувств. Мне до самого конца оставляли надежду на то, что я стану великим художником, а потом взяли и отобрали мечту! Всё из-за Масиро! Потому что появилась она...
От ярости Риты у Сораты сдавило сердце. Мысли путались. Нанами тоже молчала под дождём.
Масиро стояла с печальным видом.
Невозмутимый вид сохранял один только Рюноске: он достал смартфон и что-то в нём делал. На его лице не читалось ни сострадания, ни сочувствия, ни сожаления. Рюноске вёл себя совершенно обычно.
Он был полностью на своей волне. На него вообще никак не влияли ничьи эмоции.
— Может, скажешь что-нибудь?
— Можно? Серьёзно?
— Можно, я же сказала.
— Тогда спрошу на всякий случай. Сколько серьёзного из того, что ты сейчас наговорила?
— А?
У Риты от недоумения забегали глаза.
— Я понял, что от тебя многого ожидали. Ещё я уяснил, что ты старалась оправдать возложенные на тебя ожидания, но результат вышел плачевный. Однако на основании твоих слов я делаю вывод, что ничего ты толком не объяснила.
— Прекрати...
Перед Ритой возникла Масиро, желая оградить её от нападок.
— Сколько ты ещё будешь оскорблять меня?.. — выдала Рита, надорвав горло, но её голос прозвучал удивительно чисто, подобно крику птицы. — Тебе нравится вот так анализировать людей?! Отвратительно!
Занеся руку над головой, она собралась ударить Рюноске. Но в последний миг парень изогнулся и увернулся от кулака.
— Если думаешь, что можешь уделать меня таким ударом, то сильно ошибаешься.
— Да что ты за человек?!
Гнев, растущий внутри Риты, был готов взорваться.
Она отпихнула Масиро в сторону и бросила в Рюноске пластиковый пакет, который держала в руках. Нанами тут же поддержала Масиро.
— Прекрати, Рита! — поздно спохватился Сората.
Содержимое пакета вылетело наружу и взмыло в воздух. На этот раз Рюноске увернулся, пригнувшись. Ни в чём не повинные яйца разбились, мука рассыпалась, а помидоры размозжились.
— Извинись перед помидорами.
Рита разозлилась ещё больше и снова изрыгнула на Рюноске «Отвратительно!». После чего зачесала по дороге, по которой они пришли. Её фигура очень быстро исчезла за стеной дождя.
— Акасака, давай за ней.
— Зачем, чтобы опять выслушивать издёвки?
— Да нет же!
— Вот ты и беги за ней, Канда. Так будет рациональнее. Только зонтик прихвати.
Поражённый каменным спокойствием Рюноске, Сората зашёл в двери и вошёл в прихожую Сакурасо. Промок он до нитки.
— Не лучшая твоя сторона.
Зашедший внутрь Рюноске замер на месте.
— В смысле «сторона»? Расскажи-ка вкратце.
— Что уж там рассказывать, тебе как-то всё равно на других людей!
— Какой точный для тебя анализ, Канда. Не вижу проблем. Меня вполне устраивает такое твоё описание «моей стороны». Не вижу надобности что-то исправлять, — заявил Рюноске и удалился к себе.
— Э-эй! Стой!
И сразу же с грохотом упало что-то большое.
Повернувшись на звук, Сората увидел Масиро, которая плюхнулась на пол.
— Ч-что такое, Масиро?! Ты в порядке?
Нанами попыталась поднять её на ноги, но девушка сидела совершенно безвольно и смотрела перед собой пустым взглядом.
— Эй, Сиина?
— Я...
Уже вернувшиеся Дзин и Мисаки из любопытства высунули головы с кухни. Поднявшаяся от прихожей Нанами объяснила им ситуацию.
— Чего такое?
— Рита меня ненавидит… — бессвязно пробормотала Масиро. — Не знала.
Что-то сказать в утешение у Сораты не получилось.
— Я не знала.
— Не знала что?
— То, что сказала Рита.
От одной фразы затряслось всё тело.
Такова была Сиина Масиро, гениальная художница. Будь иначе, Рита не мучилась бы столь сильно. Она с самого детства занималась рисованием в одной с Масиро студии, но не смогла догнать её. Масиро оставалась для Риты недостижимой мечтой.
— И сейчас ничего не понимаю.
— Это...
— А Сората понимает?
— Не всё, но понимаю...
Его никогда не загоняли в угол так, как Риту. Но он точно не хотел бы бороться с Масиро на одной арене. Потому что, если вдруг они сойдутся в борьбе, вполне можно представить себе её исход. Но на деле всё получалось иначе. Рита дала понять, насколько результат соперничества может оказаться более жестоким и сокрушительным, чем худшие ожидания.
Он наконец понял смысл недавних слов.
«Если будешь рядом с Масиро, в итоге сломаешься. Как я...»
Вот что значит сломаться. Вот что значит отчаяться.
Стоило лишь припомнить, как задрожали руки, а в груди поселился страх.
— Объясни, Сората.
Поднявшая голову Масиро походила на бездомную кошку. По волосам, прилипшим к щекам, стекала дождевая вода и каплями устремлялась на пол.
Наверное, Масиро в принципе не смогла бы понять. Ведь она ничего не поняла даже после того, как Рита в столь жестокой форме излила на неё эмоции.
— Сиина, бывало такое, чтобы ты кому-то завидовала?
Дзин, Мисаки и Нанами навострили уши. И Масиро сказала:
— Завидовала...
— Может, думала «а он хорош» или «классно у него выходит, хочу так же» и не могла забыть про это.
Масиро задумчиво опустила взгляд, и выражение её лица становилось всё более удручённым.
— Не знаю...
Вполне ожидаемая от неё фраза.
— Ясно.
Сората смирился, что большего от неё не добьётся.
Он взял Масиро за обе руки и поднял на ноги. А когда собрался пойти в прихожую, девушка его руки не отпустила.
— Пойду искать её с Мисаки на машине. Аояма-сан, не могла бы набрать ванну?
Дзин обулся.
— А, ага.
— Принимай ванну первой. А то захвораешь ещё.
— Хорошо.
Истекая дождевой водой, Нанами пулей помчалась в ванную.
— Сиина, ты тоже дуй в ванну. А Риту вернём мы.
Пролетев мимо Сораты, Дзин и Мисаки вышли на улицу.
— Поисковый отряд отправляется за Риттан!
Сразу же раздался звук двигателя минивена, и автомобиль тронулся.
Сората тоже попытался пойти, но его до сих пор держала за руки Масиро.
— Я тоже иду...
— Но ведь...
— Пожалуйста, — сказала она с мокрой головой, и сердце парня дрогнуло, но он не мог ей отказать. Ведь на её месте он тоже не смог бы остаться в стороне.
— Хорошо...
Предупредив Нанами, Сората прихватил Масиро и вылетел из прихожей.
Даже когда они вышли наружу, девушка не отпустила его руку. Потому Сората ослабил хватку и побежал трусцой вниз по наклонной дороге, ведущей от Сакурасо.
— Всё будет в порядке.
Вот только кто именно будет в порядке, парень не особо понимал. Рита, Масиро или их отношения? Что из этого?..
Стоило пуститься в размышления, как Сорату охватило беспокойство.
Но сейчас была не та ситуация, когда стоило беспомощно вешать нос.
— Угу… — едва слышно произнесла Масиро.
Они прошли перед детским парком и поискали там, но никого не нашли. Дальше шла развилка. Один путь вёл в школу, второй — через торговый квартал к станции.
Отправить Масиро на поиски в одиночку Сората не решился, потому они пошли вдвоём к станции.
От бега участилось дыхание. У Масиро затряслись плечи, и стало видно, что бег даётся ей с трудом. Но всё же она не останавливалась.
Не доходя до торгового района, Сората заметил фигуру, усевшуюся в тупике переулка. Она прислонилась плечом к телефонному столбу и не двигалась.
Заляпанный в грязи человек совершенно не походил на Риту, но Сората её ни с кем бы не спутал.
— Сората, пойдём.
— А нормально?
— Не знаю.
— ...
— Опять разозлим Риту.
— Сиина.
Он заметил, как дрожит рука Масиро.
Девушка боялась.
Того, что Рита её ненавидит...
Сората думал, что Рита очень важна для Масиро. Ведь обычно Масиро ничего вокруг себя не замечала, а сейчас проявляла повышенный интерес... Причём именно к Рите. Она была единственным другом Масиро, с которым та с шестилетнего возраста на протяжении десяти лет соревновалась в рисовании.
Не те отношения, куда он мог втиснуться. Но хотел сделать хоть что-нибудь ради них двоих...
— Жди здесь.
— Угу.
Сората отпустил руку Масиро и пошёл в переулок.
Непрекращающийся дождь заглушил звуки шагов по влажной земле.
Намокшие светлые волосы теперь выглядели как белые.
Одежда прилипла к коже. Плечи дрожали от холода. Нет, возможно, дрожали из-за плача. Пускай слёз уже не осталось...
Даже когда Сората приблизился к ней, Рита никак не отреагировала.
Чтобы спасти девушку от дождя, Сората закрыл её зонтом.
Она даже не подумала посмотреть ему в лицо. Будь он на её месте, тоже не хотел бы, чтобы на него смотрели.
— Я завидую тебе, Рита.
Ему не ответили.
— Ты тянешься к Сиине. И словами, и сердцем, и всем своим существом.
— ...
Звук дождя породил под зонтом отдельный маленький мир, в котором обитали только Сората и Рита. И кроме голоса парня звуки издавал один лишь дождь.
— Сиина, которую я знаю, всегда всё решает сама, не беспокоясь о взглядах, болтовне и мнении окружающих, она прорывается вперёд по непротоптанной дороге. И всё сама.
Рита не двигалась. Сората начал думать, что его слова не достигают её.
Тем не менее он хотел ей передать то, что у него было на уме.
— Каким-то мутным мне всё казалось. Что Сиина одна. Что никто не мог проникнуть в её мир.
— ...
— Ведь её одноклассники хоть и беспокоятся за неё, но я прям чувствую огромную пропасть между ними...
— ...
— Наверное, у Сиины толком нет ни одного близкого друга. Жалко её, но поделать тут я ничего не могу. Вообще ничего...
— ...
— Прости... Говорю не пойми о чём, — бросил Сората, немного улыбнувшись.
— Именно...
Наконец раздался ответ, но Рита так и не подняла лица.
— Я вот сам это заявил, а всё равно неприятно... Но ты другая, Рита.
— Ничего подобного. Я для Масиро тоже всего лишь мимолётный человек.
— Вовсе нет. Говорю тебе с полной уверенностью.
Рита подняла лицо и стыдливо опустила взгляд. Потом оторвала спину от телефонного столба. На её щеках опять не было следов от слёз.
— Ты невероятна, Рита. Одно то, что ты провела с Сииной десяток лет, уже заслуживает уважения.
— От твоей похвалы мне никакой радости.
— Обычно... люди сдаются на полпути.
— ...
— Они просто закрывают глаза. Потому что не хотят видеть... А когда понимают, что придётся, встают на дыбы. Не любят они боль.
— ...
— Не то чтобы я не понимал их в глубине души... Что и больно бывает, и приходится смотреть людям в глаза... Но жизнь вообще сложная штука.
— Может, так оно и есть...
— Хотел бы я стать тем, кто запросто всё это может. Как ты.
— Ты пришёл меня успокоить, Сората? Или чтобы успокоили тебя?
— Я уже сам не понимаю.
Сората горько усмехнулся, и Рита показала подобие улыбки.
— Какая у меня улыбка?
— Наверное, притворная.
Рита надела маску, чтобы спрятать свою поломанную душу. Вполне можно понять — что ещё ей оставалось...
— А вот тот милый парень с самого начала меня раскусил.
— Он злится, когда его так называют.
— Понятно, буду знать.
— Ну нет, хватит уже с ним ругаться, а?
— Это будет трудно. Потому что он отвратителен, хуже некуда.
— Акасака не со зла. Просто он весь себе на уме, уникум.
— Потому и хуже некуда. Разве это не ушло — прятаться от всех проблем мира в своей комнате?
— Тут я согласен.
Что до Рюноске, его не заботило мнение других, потому в спорах, как правило, он только и делал, что равнодушно терпел все камни в свой огород.
— Как он и сказал.
— Что?
— Я сама себя не понимаю и при этом обвиняю Масиро. Сама не заметила, как забыла, чего же хотела.
— Вон как...
— Но характер у него, по-моему, хуже не придумаешь.
Похоже, она так просто не смирится.
— А ты умеешь заводить друзей, Сората.
— Друзей... Немного не по себе от такого слова.
— Хорошее слово же. Друзья.
— Сам не догоняю. Как бы сказать, бывает же такое, что даже среди друзей попадётся парочка неприятных людей? Будь иначе, у меня, может, и друзей бы не было.
— ...
Рита рассеянно промолчала.
— Нет, забудь. Какую-то чушь несу!
— Нет, чудесные вещи говоришь! Так ведь. Когда люди лучше узнают друг друга, узнают о хороших и плохих сторонах. Принимать собеседника со всеми его достоинствами и недостатками — это так чудесно.
— Ну, может, и так.
— Но меня всё ещё бесит его характер.
Рита недовольно скривилась — впервые за всё время.
Парень залился смехом, и Рита на него презрительно уставилась.
— К чему этот смех?
— Прости меня. Думаю, тебе лучше улыбаться.
— А?
— Улыбка тебе идёт, мне сразу легче на душе.
— Я не попадусь на такие дешёвые приёмы.
— Я вовсе не пытаюсь тебя соблазнить!
— Не ожидала от тебя. Я сейчас уставшая, если будешь со мной нежен, всё может получиться.
— Да какая ты уставшая, говоришь такое!
Рита опять улыбнулась. Интересно, опять наигранно?
— Кстати, Сиина со мной пришла.
Он оглянулся и увидел торчащий из-за угла переулка зонт. Посмотрел секунду, а когда девушка наполовину высунула лицо, поманил её рукой.
Масиро немного поколебалась, но потом быстрым шагом подошла к ним.
Она встала около Сораты, и две девушки уставились друг на друга.
Но никто из них не начинал говорить.
Сората тоже не осмелился открыть рот.
— Я ненавижу тебя, Масиро.
От внезапного заявления Сората оторопел.
— Когда мы жили в одной комнате, я запиналась о твою одежду и бельё, терпела ненавистное брокколи, которое ты спихивала мне в тарелку...
— ...
— Стоило тебе выйти на улицу, как ты тут же терялась, в комнате постоянно устраивала бардак, но уборка всё равно оставалась на мне.
— Прости... — сжавшись, извинилась Масиро.
— Брала мои краски и кисти без разрешения...
— Прости.
— Список можно продолжать бесконечно.
— Прости...
Масиро опустила голову.
— А ещё я ненавижу, когда ты не можешь нормально изложить мысли.
От услышанного Масиро крепко сцепила руки.
Но так и не открывала рта, как не могла и лицо поднять.
— И что же ты думаешь, Масиро?
— Я... не знала.
— Что именно?
— О чём думает Рита.
— А теперь?
— Тоже не знаю.
Масиро честно покачала головой.
— Так и думала. Чего ещё ожидать от тебя.
В глазах Риты промелькнуло одиночество.
— Совсем не замечала.
— Именно это я в тебе больше всего ненавижу.
Плотно сжав губы, Масиро подняла лицо. И в её глазах Сората почувствовал решимость.
— Но мне рисовать рядом с Ритой было очень интересно.
Услышав никак не ожидаемые слова, Рита широко распахнула глаза.
— Больше ни о чём я не думала.
— Масиро...
— Именно в те моменты я не чувствовала себя одиноко.
Рита напряглась всем телом. Словно терпела что-то...
— Я думала, с Ритой у меня всё получится...
— Это...
— Но это нравилось только мне.
— Всё не так...
Голос Риты едва различался в звуке дождя.
— Прости, что не замечала.
— Да не так всё...
От захлестнувших эмоций Рита прильнула к Масиро, зарыла лицо в её груди и зарыдала. По щекам потекли слёзы, которые должны были давно иссякнуть.
— Всё не так!
— Рита?
— Не только тебе! Мне тоже нравилось! Мне всегда по-настоящему нравилось рисовать с тобой, Масиро!
— Правда?..
— Правда! Я всё время хотела рисовать с тобой! Но сколько я тебя ни видела, ты всегда выглядела подавленно... Я боялась... боялась, вдруг только я одна думаю, что мы друзья... Не могла перестать об этом думать...
Масиро крепко обняла промокшую под дождём Риту.
— Рита... Спасибо.
— Масиро... Масиро...
— Спасибо за всё.
— Прости меня, Масиро. Я... я...
— Потому, пожалуйста, Рита, давай...
— Хочу и дальше рисовать... Рисовать всё время. Хочу испробовать всё то, чему училась вместе с тобой... Время, проведённое с тобой, самое ценное для меня... Ведь рисовала свои картины я под твоим присмотром... Да как же я могу бросить рисовать?!
— Угу, понимаю.
— Масиро... Прости меня...
— У Риты получаются особые картины.
Не сдерживая крики, Рита продолжила рыдать, словно стараясь выплеснуть наружу всё, что накопилось внутри.
Сорате подумалось, что они крепко связаны одной нитью. Хотя словами не передать, стоит лишь взглянуть на их совместные рисунки, чтобы понять всю силу их духовных скреп. Парень искренне завидовал их отношениям — тому, как они посвящали себя рисованию, добившись небывалых высот и не впуская в свой мир никого лишнего, даже его.
При виде обнимающихся девушек перед глазами Сораты возникла картина.
Просторная студия. Светлое здание с высокими потолками. Внутри дети рисовали картины. Поначалу их было тридцать, но затем по одному они исчезали. И вот рядом сидели юные Масиро и Рита и вдвоём рисовали. Вскоре остаются только они. Тихая, одинокая комната. Никаких игрушек. Никакого смеха. Они только рисовали. Но всё же на душе потеплело. Потому что девочек окутывало ощущение лёгкости и нежности по отношению друг к дружке.
Остались лишь они двое. Но они не стали от этого одиноки.
У Сораты защипало в глазах, и чтобы развеять наваждение, он закрыл зонт.
Но дождь тут же ослаб и перестал его заливать.
— Мне нужно извиниться, да?
— М?
Заплаканная Рита смотрела на него.
— Перед парнем с красивым личиком.
— Пожалуй. Может, пойти помидоров прикупить?
Масиро и Рита кивнули.
Затем посветлело: свет пробился сквозь брешь между дождевыми облаками.
Сората пошёл вперёд. А когда посмотрел вбок от себя, увидел, как Рита и Масиро идут, держась за руки. И непринуждённо улыбаясь.
— Сората, у тебя странное лицо.
— Не издевайся!
— Таков Сората.
— Да хватит, я сказал!
Масиро и Рита шумно веселились и хихикали. Впервые Сората увидел, как эти двое улыбаются естественно. Хотел он уже приобщиться к их веселью, но быстро успокоился. Если вдруг собьёт им настрой, не будет ничего весёлого.
Потому Сората решил воздержаться от излишних действий.
Часть 3
По пути назад в Сакурасо они связались с Дзином, и их подобрала на машине Мисаки.
Лишь спустя три минуты они прибыли в общежитие. Чтобы отогреть промёрзшую под дождём Риту, её сразу же отправили в ванную.
Не успев раздеться, Рита ухватила Масиро за руку и затащила к себе. Та тоже долгое время стояла под дождём без зонта, потому промокла до нитки.
Закрыв дверь в ванную, Рита сказала:
— Сората, идёшь с нами?
Парень всё прекрасно услышал.
— С удовольствием! — навеселе ответил он, словно заправский работник паба.
— Хватит нести ерунду!
Нанами шлёпнула его по голове полотенцем.
— Можешь хотя бы немножко подглядеть, — сказала Рита и плотно закрыла дверь.
— Она же сама сказала, что можно, — пояснил Сората Нанами.
— Отказано.
Хотя ему и разрешили, вряд ли он набрался бы смелости и подглядел.
Сората вытер полученным от Нанами полотенцем мокрую голову, затем вернулся к себе и наконец переоделся, ведь промок аж до трусов.
Высушив промокшую одежду и бросив её в кучу для стирки, парень направился на второй этаж, в комнату Масиро. Разумеется, чтобы приготовить сменную одежду для девушек, принимающих ванну.
Перед дверью он опять натолкнулся на Нанами.
— Спасибо за полотенце.
— Угу.
В комнате Масиро царил порядок: уборкой там теперь занималась Рита. В шкафу парень подобрал подходящую сменную одежду. Само собой, и нижнее бельё.
Для Масиро он подготовил всё быстро. С Ритой тоже проблем не возникло бы. Вот только Сората призадумался, а что делать с её нижним бельём, и резко остановился. С трусами всё было понятно, а вот верх вызывал вопросы. Фигурой Масиро и Рита изрядно отличались.
— Слушай.
— Что?
— Сиины ей не подойдёт? — спросил он без задней мысли у Нанами.
— Думаю, нет.
— Тогда не могла бы одолжить свой, Аояма?
— С такими просьбами иди к Камигусе-сэмпай. У меня с Ритой размеры не совпадают!
— Это... Ну, прости.
Взгляд Сораты невольно упал на грудь Нанами.
— Это ты так извиняешься?!
Она раскраснелась то ли от смущения, то ли от злости.
— Короче, ты одолжишь его, Аояма? А то не хочу помереть от рук Дзина-сана.
— Да я сама тебя прибью!
Последовав за Нанами, Сората тоже вышел из комнаты.
Вернувшись вниз, Нанами сама взяла у Мисаки бельё и избавила Сорату от необходимости нести в ванную одежду. И теперь он убивал время, ожидая прихода двух дивчин.
Когда Масиро и Рита вылезли из ванной, он повёл их на кухню.
На столе стояла жаровня, над которой поднимался аппетитный пар.
— Не думала, что сегодня у нас в меню жаркое.
— На приветственной вечеринке без жаркого никак. Такова традиция Сакурасо, — объяснил Дзин.
— Приветственная вечеринка для кого?
— Мы решили устроить тёплый приём для тебя, Риттан!~
Мисаки безжалостно стрельнула хлопушкой. Приняв на себя шторм из бумажек, Рита удивлённо захлопала глазами.
— Для меня?
— Даже если откажешься, всё равно заставим, так что смирись.
Нанами, припомнив свой случай, сухо улыбнулась.
— Нет, я очень рада. Огромное спасибо.
Рита низко поклонилась.
Дзин без промедления повёл её вперёд и усадил за стол. Судя по всему, приготовил жаркое именно он. Как и ожидалось, он снова показал класс.
Далее Сората и Дзин силой вытащили Рюноске из его комнаты. К ним за столом присоединилась как раз вернувшаяся из школы Тихиро, и они начали шумные посиделки с мясом и овощами.
Пускай Рита выступала главным гостем вечера, никто с ней особо не церемонился. Но все весело проводили время.
— Эй, сэмпай, это моё мясо!
— Наивный Кохай-кун! Для жаркого нет национальных границ! Есть или не есть, вот в чём вопрос!
Демон по имени Мисаки утащил абсолютно всё его мясо.
— Слы-ы-ышь! Не вздумай в одно рыло всё умять!
— Камигуса-сэмпай, веди себя прилично за столом... А? Эй, я нацелилась на этот кусок!
— Мир живёт по закону джунглей, Нанамин!
— Учти, со мной этот номер не пройдёт!
Теперь уже и Нанами говорила угрожающим тоном.
— Так, Сиина! Хватит мне пихать на тарелку эноки!
— Это подарок.
— Если не хочешь их есть, вообще не бери!
Как только Сората пожаловался, Масиро самозабвенно навалила ему ещё больше грибов.
— Канда, пивка бы.
— Сами идите за ним!
Пробурчав «ну и ну», Дзин принёс Тихиро пива.
— Понятно, жаркое — это как война.
Риту учили какой-то неправильной японской культуре. А что касается Рюноске, он не вставлял ни единой фразы и работал челюстями, поглощая не особо популярную китайскую капусту.
Увидев Рюноске, Сората бросил ему в тарелку котлету, которую предварительно едва спас от кражи.
— Не ешь одни овощи, ешь и мясо.
Недолго поразмыслив, тот запихнул котлету себе в рот. А когда принялся равнодушно пережёвывать её, засунул палочки в жаровню и накидал Сорате в знак благодарности грибов.
— Можно не благодарить.
— Кроме меня больше никто эноки не ест, что ли?!
В конце их ждал удон, которым они забили последнее свободное место в животах и выдохнули с довольными лицами.
Отхлебнув чай, приготовленный Дзином, Рита резко встала и подсела к сидящему рядом Рюноске.
— Слушай.
— Ближе не садись. Меня от тебя морозит.
— Ты правда ненавидишь девушек?
Расплывшись в хитрой улыбке, Рита ради эксперимента протянула к нему руку. Почувствовав опасность, Рюноске тут же вскочил со своего места и спрятался за Соратой.
— Канда, не подпускай эту девушку ближе, — выпалил он.
— Акасака, я тебе кто вообще?
— Что, по-твоему, произойдёт, если ко мне прилипнет девушка, которую я ненавижу?
— Хватит нести ерунду. Ближе к делу.
Теперь взгляд Риты упал на Сорату.
— И что произойдёт?
Если приблизиться к Акасаке, его знобит, если очень приблизиться, возникает аллергия, а если аж прикоснуться, то сложно представить всю тяжесть последствий, но Сората не мог сдать друга с потрохами.
— А у вас крепкая дружба, я смотрю. Раз держишь язык за зубами, ничего не поделать.
— Давай уже к делу, нахлебница.
Рита глянула на Рюноске, и у последнего от её взгляда быстро заколотилось сердце.
— Прошу прощения за недавнее. Наговорила лишнего.
— Уметь признать свои ошибки — достойно человека, — театрально высказался Рюноске, всё ещё прячась за Соратой.
— Как интересно. Сразу же захотелось забрать свои извинения назад.
— Это всё, что ты хотела сказать?
— Нет, теперь главный вопрос.
— Шустрее. Хочу залезть в ванну.
— Тогда не позволишь ли рассказать тебе, пока ты натираешь спинку?
— Э, а как же я? — подразнил её Дзин.
— Митака-сэмпай, пожалуйста, хоть немного оценивай ситуацию. — Нанами укоризненно посмотрела на Дзина.
— Извиняй, Аояма-сан. Завтра попрошу тебя, так что не обижайся.
— Да никто и не предлагает!
— Тогда пойдём плескаться вместе, Нанамин. Помоем друг дружку в разных местах!
— З-звучит так, словно меня лишат чего-то важного, лучше откажусь!
Ребята веселились, как могли.
— Ну, и какой главный вопрос?
— Позволь мне участвовать в фестивале.
Заявление Риты привлекло внимание всех.
Масиро на соседнем стуле облегчённо вздохнула. И выражение лица у неё стало мягче.
Одна только Тихиро как ни в чём не бывало глушила пиво.
— Я понял. За деталями обращайся к Канде.
— Сделаю немедля.
— Потом предоставлю тебе мой комп. Переделаешь всё, что окажется низкокачественным.
— Ты кому говоришь? Я, вообще-то, уверена в своих навыках.
— Хватит бахвалиться. Я верю только результатам.
— Тогда, если результат выйдет хороший, относись ко мне соответствующим образом.
Рита подозрительно улыбнулась.
Сорате вдруг показалось, что между ней и Рюноске возникло странное напряжение. Хотя нет, не показалось.
— Дождь прошёл, земля стала мягкой?
Дзин осушил чашку с чаем.
— Ну, думаю, пойдёт.
Нанами вынужденно смирилась.
— Наконец-то собрались все участники вечеринки! Теперь нас никто не остановит! Готовься, фестиваль! — как всегда в приподнятом настроении провыла Мисаки.
— Рита, рада, что тебе лучше, — облегчённо произнесла Масиро. Впервые он видел, чтобы она смотрела на кого-то столь тепло.
И тут в общежитии прозвенел телефон.
— Канда, телефон, — резанула Тихиро, открывая очередную банку пива.
— Да почему я?!
С какой стати всё время гоняли Сорату, хотя кроме него присутствовала куча других людей?
Подойдя ко входу, он снял трубку.
— Да, общежитие школы Суйко, Сакурасо.
— Меня зовут Сиина.
Впервые услышанный голос отдавал тяжестью, но в то же время спокойствием, и говорить так вежливо мог только взрослый.
С кухни доносились радостные голоса. Мисаки буянила, а Нанами пыталась её утихомирить, хотя и впустую. Однако жизнерадостная атмосфера для Сораты вмиг испарилась.
Что только что сказали? Зовут... Сиина...
— Алло?
— А, да.
— Могу я услышать Сэнгоку-сан?
Дрожащим пальцем парень нажал на кнопку удержания. А потом крикнул в сторону кухни.
— Звонок сэнсею!
Красная от выпивки Тихиро потопала к нему.
Она спросила глазами, кто это, но Сората не смог ответить. Хотя, быть может, это и послужило ей ответом. Тихиро лишь единожды обернулась к кухне. Наверное, посмотрела на Масиро, которую со своего ракурса Сората не видел.
Учительница взяла трубку и отжала кнопку ожидания.
— Да, говорит Тихиро. А-а-а, это вы, сколько времени прошло. Нарита, да? Э-э-э, я в порядке. Всё... идёт...
Парень понимал, что подслушивать нехорошо. Понимал, но не смог отойти подальше. Озадаченные тем, что Сората не вернулся, Масиро и Рита высунули головы с кухни.
Тихиро положила трубку. И дважды глубоко вздохнула.
Затем она подняла голову, посмотрела в сторону двух девушек и сказала:
— Завтра к нам приедут.
В голове Сораты раздался звук закрывающихся дверей. Звук, извещающий о начале конца...