Ясный белый свет сентябрьского утра косыми лучами проникает сквозь волнистые стекла старых окон, отбрасывая тени на стене спальни и ярко освещая выцветшие стежки вышивки, сделанной кем-то давно забытым. С другого края долины поет соседский петух, отвечая нашему, а в огороде созревает под слабеющим солнцем тыква.

К полудню холод проходит, и потеплевший воздух напоен сладковатым запахом первых опавших листьев на сырой земле. Лекарственные растения в саду уже срезаны — большая часть их была собрана еще в полнолуние месяца трав, а оставшиеся мы подрезали, чтобы они не погибли от грядущих заморозков. В огороде помидоры продолжают созревать на засыхающих кустах, и в изобилии распускаются огромные желтые цветы кабачков и тыквы. На склоне холма овцы с густеющей шерстью щиплют траву ближе к нам, словно чувствуя, что хозяева скоро перестанут проводить с ними полуденные часы на солнце.

Когда белые перистые облака, похожие на петушиные хвосты, полосами прочерчивают ясное голубое небо, обещая перемену погоды, мы собираем оставшиеся зеленые помидоры, спасая их от мороза. Позже, когда перед закатом солнца сгущаются тени, кухня наполнена запахом зеленых помидоров или перца, кукурузы или груш, которые закипают на медленном огне в сахарном сиропе или маринаде со специями, чтобы превратиться в разнообразные соленья, подливки и приправы, которые дополнят наш зимний рацион, а скоро украсят праздничный стол: ведь праздники не за горами.

Однажды утром в этом месяце мы, проснувшись, замечаем, что солнечный свет, заливающий комнату, уже не белый, а золотистый: он проникает сквозь пожелтевшую крону клена, что растет на углу дома напротив нашей спальни. На его ветвях, где всего несколько месяцев назад голуби вили свои неглубокие гнезда, теперь созревают семена, а соки его возвращаются в землю, напоминая нам о том, что равновесие скоро нарушится, когда мы повернем от света к тьме.

Кругом меняет свой цвет листва деревьев, у каждого — в свой срок, и, глядя на них, мы снова вспоминаем об их магических свойствах и значении.

Рябина в это время года не может похвастаться яркостью листвы; увядая, ее листья окрашиваются в желто-бурый цвет и опадают незаметно. Зато ее ягоды засверкали теперь оранжево-красными гроздьями.

Рябина — это дерево защиты. Из ее веток изготовляют защитные амулеты, а само дерево сажают у дверей коттеджей и зданий ферм, чтобы защитить семью и домашний скот от молнии и злого волшебства. Это дерево ассоциируется с волшебством фей, а его листья обычно состоят из магического числа листочков — тринадцати. Ярко-красные ягоды рябины, подобно другим красным плодам (включая помидоры, сладко-горький паслён и мухоморы), до недавних пор считались пищей, предназначенной только для богов. Но красный цвет — это цвет жизни, как цвет крови, и поэтому ожерелья из ягод рябины дают жизнь и энергию тому, кто их носит, — так же, как красная нить дает жизнь амулету из рябиновых веток.

Во фруктовых садах, на живых изгородях и лесных опушках созревают и лопаются твердые, как дерево, плоды орешника, показывая прячущиеся внутри орешки, а листва его тем временем приобретает темный медно-коричневый цвет. Орешник и лесные орехи с древнейших времен были тесно связаны с магией и колдовством. Из листьев, веток и коры орешника можно изготовить целебный отвар, помогающий при множестве разных физических недугов, а из очень прямых годовалых побегов орешника получаются превосходные волшебные палочки для магии хотя и общего характера, но весьма действенной. А более старые, раздвоенные ветки — типичные магические пруты, используемые лозоходцами для отыскания подпочвенных вод и металлов. Поэтому-то лесной орешек, подвешенный на нитке, — отличный маятник для лозоходства. Спирально изогнутые ветки лещины (фундука) — другого растения из семейства орешников — тоже часто служат красивыми волшебными палочками (для некоторых типов магии они могут быть превосходны). Но, вообще говоря, чем прямее палочка, тем лучше, так как ее задача — в прямой передаче магической силы. Чем меньше расстояние, которое должна преодолеть энергия, тем она сильнее в тот момент, когда достигает объекта, на который направлена. С другой стороны, ореховый прут естественной спиралеобразной формы может сыграть ту же роль, что винтовая резьба в стволе винтовки: он позволяет силе преодолевать большее расстояние по прямой линии.

Лесной орех ассоциируется с мудростью, а особенно — с мудростью оккультной и древней. Амулеты из лесных орехов, нанизанных на красную нить, защищают от вредоносной магии, а ожерелья из лесных орехов можно надевать во время поисков оккультной мудрости или обучения магии.

Мелкие сердечки листьев березы желтеют и танцуют на качающихся черных веточках над белой, как бумага, корой гибкого ствола.

Магия лиственных деревьев

Тонкие ветки березы издавна служат популярными святочными украшениями, даже среди последователей новой религии (которые, видимо, не подозревают об их языческом значении). Во время святок во многих странах по всей Европе пучком березовых веток прогоняли крапивника с золотым хохолком, который символизировал бога солнца уходящего года, чтобы заменить его малиновкой — символом растущего солнца новорожденного года — божественного младенца. Это еще одна причина, по которой береза — популярное дерево для святочного полена: ее белая кора хорошо подчеркивает зелень других священных растений, которыми может украшаться полено.

Береза — это также символ богини весны, а набухание ее почек в некоторых странах означает начало сельскохозяйственного года. Это также одно из трех деревьев, используемых для изготовления традиционной метлы, или помела, ведьмы. Благодаря своей белой коре, нежной красоте и раннему набуханию почек весной береза связывается с девической ипостасью богини. Используемая как святочное украшение (обыкновенные березовые ветки, или ветки, покрашенные в белый цвет в напоминание о морозе и снеге, или береза, украшенная священной зеленью и сжигаемая как святочное полено), береза в доме означает богатство и изобилие в наступающем году.

Осенью одно из самых красочных зрелищ представляют собой клены: в зависимости от породы дерева их листва может становиться желтой, оранжевой или красной. Об эзотерическом значении клена, который встречается во всей Европе и Северной Америке, в книгах о магии написано немного. Но, согласно традициям «пенсильванских немцев», клен символизирует красоту жизни. При внимательном их изучении пятиконечные листья большинства пород кленов напоминают растопыренные пять пальцев человеческой руки; кроме того, пять концов кленового листа символизируют и пять чувств.

Клен сильнее, чем любое другое дерево, воздействует на большинство наших чувств: летом его густая листва дает прохладную тень, а зимой его древесина, горящая в очаге, дарит обильное тепло, принося таким образом круглый год удовлетворение нашему осязанию. Из кленового сока можно сварить очень вкусный сладкий сироп или душистый сахар. Из древесины клена, часто покрытой узорами в виде тигровых полос или «птичьих глаз», можно создавать или вырезать прекрасные фигуры, а осеннее великолепие его листвы — наслаждение для глаз. В конце шестидесятых годов листок канадского клена превратился еще и в символ мира и любви, обращаясь не только к нашим пяти физическим чувствам, но также и к высшим, духовным.

По старинной традиции, когда строили дом, с южной его стороны сажали пару кленов. А поскольку в старину дома почти всегда строились фасадом к югу, чтобы получать больше солнечного тепла, то деревья сажали перед входом в дом, и летом их тень давала защиту от солнечных лучей.

Так как дом обычно строился, когда создавалась новая семья, деревья эти получили названия «Жениха» и «Невесты». Но, вероятно, в прежние времена эти два клена, под защитой которых дом находился круглый год, назывались деревьями бога и богини.

Осенью мы по зову инстинкта, а иногда — уже почти по традиции — собираем прекрасные опавшие листья, чтобы положить их между книжных страниц и сохранить их быстротечную красоту. Одни из самых восхитительных — кленовые листья. Нося с собой такой листок как амулет, мы сможем помочь своим пяти чувствам раскрыться и глубже воспринимать радости жизни и красоту природы, которая окружает нас.

Ранней осенью по обочинам дорог и вдоль живых изгородей сверкают ярко-оранжевые листья американского лавра, или сассафраса. Из его корней можно сварить ароматные тонизирующие напитки, обладающие целебными свойствами. Но самое необычное в сассафрасе — его листья. Типичный лист сассафраса состоит из трех округлых долек, что сразу напоминает нам о триединой богине. Необычен сассафрас и тем, что на одной его ветке могут расти листья четырех разных видов: уже упомянутые трехдольные, однодольный лист, а также двудольные листья, напоминающие «рукавицы» на правую и на левую руку. Так же, как трехдольный листок напоминает нам о триединой богине луны, одиночный листок символизирует Деву, или новолуние, а рукавицы на правую и левую руку — молодой месяц и месяц на ущербе. Поэтому творчески мыслящие ведьмы обязательно найдут сассафрасу применение в магии луны, а особенно его веткам со всеми четырьмя видами листьев.

В более поздние осенние дни еще одно дерево, имеющее магическое значение, — боярышник — окрасит свои листья в темно-бронзовый или винно-красный цвет, а его плоды, похожие на ягоды шиповника, созреют и станут темно-красными. Плоды боярышника — не самая главная пища для птиц, но под защитой его колючек мелкие птицы вьют гнезда. Именно колючки играют большую роль в магии. Их можно использовать в колдовстве подобно булавкам, например в «ведьминой бутыли». Еще ими можно изображать на свечах магические символы или просто протыкать свечи (как в некоторых колдовских обрядах и заклинаниях). Боярышник — это одно из деревьев, которые любят феи, и его можно посадить рядом с домом, чтобы привлечь фей, а также удачу, которую они могут принести. Сажают его и для защиты. Привязав к ветке боярышника или приколов на его колючку полоску цветной ткани, можно задумать желание, природу которого может выражать, например, цвет ткани. Белые цветы боярышника посвящены богине в ее ипостаси Девы и используются для украшения алтаря во время празднования Бельтана (но, согласно древнему обычаю, до первого мая нельзя срывать цветы боярышника и приносить их в дом: это дурная примета).

Ясень — одно из первых деревьев, начинающих сбрасывать листву (лист ясеня — это, собственно говоря, веточка из нескольких мелких листков). В скандинавской мифологии ясень — это древо мира Иггдрасиль, ствол которого соединяет крону верхнего мира с корнями древа — Подземным миром. Считается, что одна из частей снаряжения каждого шамана — у любого народа — сделана из бокового отростка Древа мира. Обычно это посох шамана, но это может быть и деревянный обод его бубна. Благодаря этой частице Древа мира он и путешествует в верхний мир природных духов или в нижний мир теней, чтобы добыть знания, жизненно важные для своего племени. По этой же самой причине ручка метлы — традиционного помела ведьмы — тоже делается из ясеня. Именно под ветвистой кроной ясеня триединая богиня скандинавской мифологии — троица Норн — вершила людские судьбы. Один (или Вотан) девять дней и ночей провисел пригвожденный ясеневым копьем к древу мира, пока наконец его не посетило шаманское видение, в котором ему дарованы были священные руны. Поэтому, если вы собираетесь сделать собственный набор рун, идеальным деревом для них будет ясень. И наконец, у древних греков ясень считался посвященным Посейдону, так что кусочек его древесины носят с собой для защиты от утопления.

В то время как другие деревья меняют свой цвет на яркие краски осени, листья ивы остаются серебристо-зелеными, все так же грациозно качаясь на ее плакучих ветвях. Ива с давних пор связана с магией и колдовством; это третье из деревьев, используемых для изготовления метлы ведьмы. Плакучая ива ассоциируется также со смертью; ее изображение часто можно увидеть на траурных вышивках XVIII и XIX веков. Тогда как береза представляет девическую ипостась богини и из связки березовых прутьев делается сама метла, ясень, или древо жизни, символизирует ипостась Матери; из него делают черенок метлы; ива нее, связанная со смертью, представляет богиню в ипостаси Старухи и в то же время посвящена Гекате, богине темных мистерий. Таким образом, если рукоятка метлы, вырезанная из ясеня, символизирует жизнь, а пучок березовых прутьев — Деву или возрождение, то ивовый прут, которым связывают обе части, означает смерть — не только смерть физическую, но и смерть как истинную духовную инициацию, ведущую к возрождению личности.

Связь между ивой и колдовством столь прочна, что, вероятно, корни слова «Wicca» (ведовство), означающего «мудрый», и слова «wicker», означающего «гибкие [ивовые] прутья, ивняк», имеют общее происхождение. В связи с язычеством и словом «wicker» нельзя не вспомнить и об Ивовом Великане (Wicker Man) — огромном чучеле, сплетенном из прутьев, в котором язычники древней Британии якобы сжигали людей и животных, принося их в жертву.

И наконец, подобно многим деревьям, связанным со смертью, ива связана также и с любовной магией. Вот одно простое и древнее колдовство для привлечения любовницы или любовника: возьмите один ивовый прутик и в свете молодого месяца завяжите на нем узелок, произнося такие слова:

(или любовницей/любовником, если вы не стремитесь к длительным отношениям).

Затем спрячьте амулет в укромном месте. Если отношения станут вам в тягость, просто развяжите узел в свете ущербного месяца, чтобы любовь ушла без боли и обид.

Верба, родственница плакучей ивы, тоже посвящена богине луны и также используется в любовном колдовстве.

Дуб, относящийся к самым священным из деревьев, одним из последних сбрасывает свою листву.

Некоторые из листьев — алых, медно-красных или светло-коричневых — остаются на ветвях дуба всю зиму и только весной сменяются новыми. В теплых странах дуб фактически является вечнозеленым, и, возможно, древнейшие священные дубы относились к вечнозеленой разновидности. В Древнем Риме дуб был деревом Юпитера, верховного бога, в Греции же он был посвящен Зевсу, Отцу богов. У древних скандинавов дуб был посвящен Тору, богу неба и грозы, который, подобно Зевсу, испытывает пристрастие к ударам молнии. Для кельтских жрецов — друидов — дуб был священным деревом, связанным с солнцем и летним Солнцестоянием; именно на дубе растет священное растение друидов — омела. Докельтские народы Северной Европы хоронили своих именитых покойников в полых дубовых стволах, а согласно одной из версий мифа об Артуре, друид Мерлин был замурован именно в полом стволе дуба.

Если береза и ива, грациозные и нежные деревья, посвящены богине, то дуб, высокий и могучий, посвящен богу, особенно в его ипостаси властелина мертвых. Благодаря очень заметным годовым кольцам в древесине дуба он также посвящен Сатурну, богу мертвых, чей праздник — сатурналии — проводился в период зимнего Солнцестояния. Сатурн — это отец Зевса/Юпитера, Отец всех богов.

Поскольку дуб посвящен богу в обоих его ипостасях — умирающего бога во время летнего Солнцестояния и божественного младенца во время святок, он — само воплощение мужественности. Поэтому традиционный символ мужской плодовитости — фаллический или приапический жезл — сделан из дуба и имеет наконечник в виде желудя. По этой же причине многие ведьмы носят ожерелья из желудей или один-единственный желудь: колдуны-мужчины — в качестве амулетов плодовитости, а также символа бога, а ведьмы-женщины — в знак почтения к богу и его мужским свойствам в нас самих.

На фоне красочного великолепия лиственных деревьев с оранжевыми, красными, золотыми, медными и бронзовыми листьями резко выделяются вечнозеленые деревья: когда минует красота осени, прохладно-зеленая красота падуба, сосны и тиса сохранится на всю зиму.

Среди темно-зеленых, восковых листьев падуба прячутся все еще зеленые ягоды, похожие на бусины драгоценного жадеита; еще месяц-другой — и они начнут румяниться, а к святкам станут ярко-красными. Падуб — символ бога солнца в период его упадка, от летнего Солнцестояния к святкам, когда он сменяется дубом, богом солнца растущего года. Усеянная колючками корона древнего Короля Падуба и сегодня напоминает о себе в виде веточки падуба на шапке у многих традиционных фигурок Санта-Клауса.

Падуб, как и дуб, был священным деревом друидов. Его кельтское название «tinne», означающее «священное дерево», возможно, связано с немецким словом «Tannenbaum» — елка, священное вечнозеленое дерево. В то же время «tannen», или танин, — слово, означающее дубильное вещество и тоже ассоциирующееся с дубом. В странах Средиземноморья священный падуб — это фактически вечнозеленый дуб. Этим падубом и устилали в Древнем Риме залы во время сатурналий.

В порожденных эрой христианства- легендах о вампирах фигура креста (солярный символ) защищает от «неумерших» (the undead), но окончательно остановить их злодеяния можно только с помощью кола из падуба. По старинному обычаю, падуб, посаженный около дома, защищает от враждебных воздействий. Но если речь идет о падубе, растущем в Англии и Америке, то необходимо посадить пару деревьев — мужское и женское, так как женское дерево должно обязательно опыляться мужским, чтобы завязались ягоды, а падуб, на котором нет- ягод, как считается, приносит владельцу несчастье. Следовательно, английские и американские падубы, посаженные парами, не только защищают от враждебных воздействий, но и символизируют богиню и бога.

Сосна и ель посвящены богине луны — так же, как дуб и падуб посвящены богу солнца. Именно одно из этих деревьев оплетают лентами как Майское дерево во время Бельтана и увешивают фруктами, орехами и украшениями на святки. Впервые о подобным образом наряженной ели упоминается в мифе о великой богине Кибеле, которая собрала фиалки и украсила ими ель в честь своего возлюбленного Аттиса. Украшение ели фруктами, орехами, ягодами или игрушками, их изображающими, — это, конечно же, пример магии плодородия. Богиня луны, которой посвящена ель, управляет также деторождением, и подобно тому, как дубовая палочка с желудем на конце используется в ритуалах мужской плодовитости, еловая палочка с наконечником из шишки полезна в ритуалах женской плодовитости, при рождении детей и в лунной магии.

Темные, кожистые иглы тиса ядовиты, зато его мясистые красные ягоды вполне съедобны. В скандинавских мифах тис столь же часто, как и ясень, считается Древом жизни, или Древом мира, однако в мифологии других народов, возможно, из-за ядовитости, его считают деревом смерти. Так же, как у Древа мира и Древа смерти, его ствол представляется в виде двустороннего канала связи с миром духов, по которому мы можем путешествовать на духовные планы или духи — перемещаться на физические планы. Из-за прочных ассоциаций с шаманизмом тис — еще одно превосходное (и традиционное) дерево для изготовления рун.

Когда пролетают сентябрьские дни, изменения происходят не только с деревьями, но и с дикорастущими травами на полях. Лисохвост, растущий у изгородей, приобретает бледно-янтарный оттенок, а листья сумаха меняют цвет на ярко-оранжевый и красный. Даже ядовитый плющ прекрасен в это время года.

Молочай, на большую часть лета приютивший в своих листьях гусениц бабочки-монарха и красивых красных жуков, теперь становится ярко-желтым, как краска, которую из него добывают. По мере того как меняет цвет его листва, стручки его начинают лопаться, и семена разлетаются по ветру на своих шелковистых парашютиках. Молочай в почете у фей, особенно его стручки и шелковистые семена. Их можно использовать как вспомогательное средство в обрядах привлечения фей. Для этого соберите стебли и раскрывающиеся стручки и украсьте ими круг, а из стручков и розовых лепестков выложите кольцо, в котором могут появляться приглашенные вами феи. Стручок молочая можно носить с собой вместе с другими травами как амулет, если вы хотите увидеть фей.

Лаконос можно узнать по ярко-розовым стеблям и ровным рядам круглых черных ягод. Из его ягод можно получить краску от темно-розового до фиолетового цвета, но она быстро блекнет и становится зеленой. Сок ягод, если его вскипятить с уксусом, может дать краску или чернила цвета темной ржавчины. Ими можно наносить руны или другие знаки и символы (когда цвет подходит к случаю). Темный, похожий на кровь цвет чернил считается «дарующим жизнь»; по традиции им подцвечивают руны после того, как они вырезаны.

Еще одна натуральная краска (или чернила), в изобилии встречающаяся в это время года, добывается из внешней части скорлупы черных грецких орехов. Но будьте осторожны, когда собираете их: темно-коричневая краска так въедается в ногти, что смыть ее, кажется, почти невозможно. Если вы наполните орехами или колотой скорлупой пластиковый пакет, он начнет заполняться темной жидкостью цвета сепии. Проследите, не положили ли вы пакет в такое место, где он может испачкать что-нибудь ценное: краска может просочиться сквозь некоторые виды пластика. Слейте немного чистой краски в бутылку; для сохранности добавьте уксуса. Краска из черного грецкого ореха — еще и превосходный краситель для дерева и плетеных корзин. (Не добавляйте его скорлупу в компост! Черный грецкий орех токсичен для почвы, в тени этого дерева выживает очень мало растений).

Под осенним солнцем созревают тыквы всевозможных форм и расцветок, и даже если в вашем огороде они не растут, достаточно небольшой поездки по округе — и вы обнаружите чудесное их разнообразие.

Тыквы — один из самых привлекательных даров природы, которыми можно украсить алтарь шабаша или магический круг; кроме того, из некоторых тыкв могут получиться полезные инструменты для колдовства.

Тыквы сорта, называемого «койотовая дыня», достигают в зрелом виде размера и формы теннисного мячика и покрыты зелеными полосками. Когда они высыхают, полоски выцветают и тыква приобретает ровную соломенную окраску. Родина «койотовых дынь» — юго-запад Соединенных Штатов. В отличие от других сортов тыкв и кабачков они обычно не портятся, когда высыхают. Вот почему из них получаются отличные натуральные погремушки — музыкальные инструменты, играть на которых может каждый, — особенно полезные для тех, кто следует путями шаманизма. Когда «койотовая дыня» полностью высохнет (может быть, через год после того, как ее сорвали), просверлите дырочку диаметром примерно в сантиметр со стороны, противоположной стеблю. Крепким пинцетом, из тех, которые используются в биологических лабораториях, вытащите наружу волокнистую сердцевину вместе с семенами. В опорожненную тыкву поместите что-нибудь гремящее — лучше всего маленькие камушки-голыши или бобы.

Их нужно всего несколько штук; число их должно иметь значение. Например, погремушка, изображенная на титульной странице этой главы, предназначена для использования в магическом круге и украшена узорами, символизирующими четыре стороны света, а внутри нее — четыре белых боба. (Бобы посвящены также и богине.) Затем возьмите деревянную палочку, подходящую по длине к размеру тыквы и диаметром чуть больше, чем просверленная в ней дырка, и столярным клеем приклейте деревянную рукоятку к тыкве так, чтобы она плотно затыкала отверстие. После того как клей высохнет, погремушку можно расписать масляными красками для живописи или малярных работ, украсить перьями или нитками бисера.

Еще один полезный магический предмет, который можно смастерить из тыквы, — ковш. Чтобы сделать магический ковш, отберите три или четыре тыковки, которые вот-вот начнут засыхать. Это тыковки яйцевидной формы или похожие на луковицу, с длинным, иногда изогнутым «горлышком». Так много тыкв нужно потому, что после высыхания некоторые придется отбраковать; но из нескольких одна-две наверняка выйдут без изъяна. Острым ножом срежьте у каждой тыквы бочок и вычистите семечки и мякоть, стараясь как можно глубже выскоблить и горлышко. Затем повесьте тыковки в сухом, хорошо проветриваемом месте на пару месяцев. К сожалению, за это время их великолепные яркие цвета — оранжевый, желтый, зеленый — поблекнут, и в соломенной окраске сухих тыкв не останется и намека на былую красоту; но ее можно восполнить рисунками, магическими рунами и символами. Эти ковши, сделанные из тыкв, — превосходные инструменты для добавления благовонных порошков или трав в уголь или огонь, для ритуального развеивания трав по воде или воздуху или для возлияний вина на землю. Однако если тыквенный ковш предназначен для жидкостей, его нужно сначала покрыть полиуретаном или шеллаком. Это предохранит его и от плесени в жаркую и влажную погоду.

Подобно листве деревьев, чья зелень превращается в медь, бронзу и золото, и огородным тыквам, из зеленых становящихся оранжевыми, меняют свою окраску и олени: на смену их ярко-рыжей летней шкуре приходит желтовато-серый зимний камуфляж. И это очень кстати — ведь начинается сезон охоты.

Вероятно, первобытный человек не отделял себя от других живых существ, не говоря уже о том, чтобы считать себя выше их. В то же время он знал, что является духовным созданием: об этом говорят ритуальные захоронения и жертвоприношения на могилах. И почти наверняка понимал жизнь как нечто духовное по природе. Вот почему весьма вероятно, что некоторые из самых ранних магических ритуалов не относились к охотничьей магии (как часто предполагается), но имели целью умилостивить духи животных, на которых необходимо было охотиться ради добывания пищи. Выражаясь словами одного эскимосского шамана, «все существа, которых мы должны убивать ради еды, все те, кого мы должны сражать и уничтожать, чтобы сделать себе одежду, обладают душой, как и мы сами».

Из этих древних, шаманских корней и выросло ведовство и другие языческие религии. Именно из первобытных охоты и собирательства развились впоследствии цивилизация, земледелие. Но древние традиции продолжали жить, и, когда их изначальный смысл забылся, ритуалы выродились в такие кровавые игрища, как охота, бои быков, принесение в жертву животных, а потом и людей.

Как последователи ведовства мы (Дэн и я) считаем: «Если это никому не повредит, делай, что пожелаешь». Мы также чтим слова богини, которая говорит в своих заветах: «Я не требую жертвы; ибо смотрите: я — Мать всего живого».

Из-за нашего глубокого почтения к святости всякой жизни здесь, на нашей ферме «Летящая ведьма» мы с мужем выделили территорию, которую назвали «Рощей Фавна». Все началось с того, что двенадцать лет назад мы засадили участок в один акр гибридным сортом тополя. Место было выбрано как нельзя более подходящее: согласно старым картам, здесь когда-то был индейский охотничий лагерь. У нас была сотня саженцев, и до посадки все они помещались на нижней полке холодильника; сегодня же это целый лес из пятнадцатиметровых деревьев. «Новый лес» (как мы сразу же его назвали) скоро превратился в прибежище для оленей, лис, енотов и десятков видов птиц. Это единственный лесистый участок посреди сотен акров фермерских полей, где дикие звери могут найти кров и приют, чтобы спокойно растить детенышей, умирать в покое и возрождаться под сенью деревьев. Думаю, в то самое утро, когда мы увидели двух маленьких оленят с полосками белых пятен на рыжей шерстке, осторожно выбирающихся из зарослей сумаха и жимолости Нового леса на простор незнакомого мира, мы решили никогда не рубить эти деревья.

Вместо этого мы выделили угодья для братьев наших меньших, детей Рогатого бога и Богини-Матери. Мы выбрали день первого новолуния в году, чтобы посвятить этот акр леса Рогатому богу в его ипостаси Фавна, повелителя зверей, который властвует над кругами их жизни, смерти и возрождения.

Вот ритуал, который мы применили; его можно приспособить к любой территории какого угодно размера. Дэн подготовил ритуал, отметив большим камнем середину каждой из сторон квадратного акра. На южной стороне леса сама Природа расположила плоский камень, выступающий из склона холма. Затем, начиная с южной точки участка (а практически только оттуда можно попасть в Новый лес), Дэн обозначил границы рощи острием своего ритуального ножа. Когда он вернулся в южную точку, к тому камню, мы принесли в дар хранителям юга золу святочного полена и обратились к ним с такими словами:

У камня с западной стороны мы принесли в дар бутылочку с ароматизированной травами водой, и Дэн повторил заклинание, обращаясь к «духам запада, чья стихия — вода».

У камня на севере мы оставили в дар полудрагоценный камень, и Дэн обратился к «духам севера, чья стихия — земля».

У камня, которым был отмечен восток, мы принесли в дар палочку благовоний (которую зажгли только потому, что земля была покрыта слоем снега в три — пять сантиметров), и Дэн произнес то же заклинание, обращаясь к «духам востока, чья стихия — воздух».

Через два шага после камня на востоке Дэн нашел как раз то, что мы искали, — небольшой менгир, или стоячий камень, высотой чуть меньше метра. Камень именно таких размеров мы и намеревались отыскать, чтобы поставить его прямо позади плоского камня на южной стороне. В довершение ритуала Дэн оттащил менгир назад, к восточной точке, где и установил его в месте, предназначенном для этого богами. Здесь он и произнес завершающие слова заклинания:

На следующий день был мой день рождения, и именно тогда нам был дан знак, что дикие создания в роще Фавна осведомлены о магическом ритуале, который мы провели во имя их благополучия. Когда Дэн вышел покормить кур и собрать яйца, у входа в курятник сидел, выпрашивая корм, белый красавец-перепел! Такого никогда не случалось ни до, ни после того дня.

До наступления полнолуния мы завершили все, что запланировали сделать для Рощи Фавна. На менгире, который был почти совершенной формы — высокий и узкий, настоящий фаллический символ возрождения, — мы нарисовали колдуна, точно такого, какой изображен в пещере Трех братьев, что в Ариаже, во Франции. В этом изображении шамана эпохи палеолита как нельзя лучше выражается магия плодородия, связанная с рождением и возрождением, силой которой мы наделили. Рощу Фавна. Сейчас этот расписанный менгир стоит над плоским камнем, которым была отмечена южная точка рощи и на котором мы оставляем свои приношения.

Отмечать с помощью камней границы священных мест начали, конечно же, не сегодня. Возможно, первый пример, который можно вспомнить, — Стоунхендж. Но кроме этих огромных древних храмов, есть и простые каменные монументы, которые можно воспроизвести в гораздо меньших масштабах.

Один из таких монументов — это, конечно, менгир, или одиноко стоящий камень. Слово «менгир» имеет бретонское происхождение: «men» означало «камень», a «hir» — «высокий» или «длинный». Менгиры обычно не обтесывают, оставляя их естественную форму; они могут украшаться символами, нанесенными краской или высеченными в камне. Благодаря своей высоте и фаллическим очертаниям они могут считаться подходящими монументами бога или мужского принципа.

Еще один вид каменного монумента — это «дольмен», или «кромлех». Словом «дольмен» (по-бретонски — «столовый камень») обозначают одиночный камень, который может представлять собой что угодно — от плоской плиты до громадного валуна — и который покоится на вершинах трех или более вертикально стоящих камней. Большинство дольменов, или кромлехов, первоначально были могильными памятниками и по большей части покрывались земляными насыпями или находились частью под землей. Уменьшенные или миниатюрные варианты дольменов — отличные алтари для богослужений на открытом воздухе и столы для приношения даров.

По своей внутренней структуре могильные холмы, например, такие, как холм в Нью-Грейндже (графство Мит, Ирландия), — по сути, в некотором смысле кромлехи. Усыпальницы с коридорами (как в Нью-Грейндже) устроены особенно сложно: длинный коридор расположен так, чтобы лучи восходящего солнца во время зимнего Солнцестояния освещали камеру в дальней части склепа. Вряд ли можно сомневаться, что за символика здесь присутствует: лучи бога солнца/Небесного Отца проникают в могилу/лоно Матери-Земли в символическом соединении бога и богини, в котором выражается надежда на возрождение погребенных. Камеры, расположенные по сторонам коридора, образуют в горизонтальном разрезе крестообразную фигуру. Интересно, что подобный план здания встречается и в британском Уилтшире, в храме, посвященном орфическим мистериям. Сам Орфей был жрецом бога солнца, Аполлона-Гелиоса. Если есть связь между крестообразным планом склепа в Нью-Грейндже и орфического храма в Литтлкоуте и между расположением склепа в Нью-Грейндж относительно солнца и солнечным божеством, которому служил Орфей, то этой связью доисторическая Ирландия соединяется с языческим возрождением в христианском Риме. Одной из основных идей орфических мистерий было то, что, если человек проживет три жизни подряд в чистоте, он может быть освобожден из круга рождения, смерти и возрождения и взят в Элизиум, рай древних греков.

Заключал ли в себе земляной холм простую пирамиду из камней, могилу одного человека или склеп с коридором, предназначенный для упокоения многих членов клана, — сама земляная масса часто поддерживалась кольцом из бордюрных камней или дольменов. Но протекали тысячелетия, земляные насыпи разрушались ветром и дождем, и вот бордюрные камни, дольмены и менгиры снова оказались на свободе, под открытым небом и превратились в небольшие каменные храмы и кромлехи, которыми усеяна значительная часть Северной Европы. Подобные круги из камней и монументы — в меньших масштабах можно соорудить почти в любом месте, даже в помещении, и с почти любой целью.

Как уже упоминалось, менгиры символизируют бога. Их устанавливали поодиночке, рядами из пар дольменов или множеством параллельных рядов, как, например, во французском Карнаке. Небольшие менгиры можно расставить в разных местах сада, чтобы обозначить центральные точки различных посадок или почтить бога в какой-либо из его ипостасей. В помещении камень, посвященный богу, будет выглядеть на своем месте среди горшков с комнатными растениями или на подоконнике, где под лучами восходящего солнца, — быть может, во время летнего Солнцестояния или святок, — отбрасываемая им тень будет ласкать фигурку богини.

Некоторые круговые фигуры, например магический круг, ожерелье богини и Колесо года, являются символами богини и могут быть сооружены в ее честь. Круги из камней, как и другие магические круги, возможно, строились для того, чтобы служить накопителями волшебной силы, и за многие годы сами камни вобрали в себя много магической энергии. Небольшие круги из камней не обязательно должны быть постоянными (при этом впоследствии к камням следует относиться с уважением). Лучше всего, если камни для круга, сооружаемого в закрытом помещении, используются снова и снова, с каждым разом накапливая силу. Небольшие камни, весящие килограмм-два, можно собрать и между ритуалами хранить в главном доме шабаша. Каждый камень следует тщательно отбирать; может быть, стоит даже специально отправляться на их поиски.

Число камней может варьироваться в зависимости от целей, которым служит круг: восемь — для солнечных шабашей, тринадцать — по числу лунных месяцев или двадцать восемь — по числу дней в лунном месяце для празднования эсбата. Но самое меньшее допустимое число камней — четыре: ими обозначаются четыре стороны света и соответствующие им стихии. Камни можно собирать в одно и то же время и в одном месте, а можно и по отдельности. Например, камень, которым в круге будет отмечен север, соответствующий стихии земли, может быть взят из пещеры или выкопан глубоко из-под земли. На деле это может быть не так уж трудно: просто отыщите вспаханное поле или место каких-нибудь земляных работ, предпочтительно к северу от главного дома шабаша. Камень для юга и стихии огня должен «прийти» с южной стороны; возможно, он будет вулканического происхождения. Для востока подойдет камень, взятый с высокого, открытого всем ветрам холма, а для запада — камень из русла реки или с берега моря. Раздобыв каждый из камней, его следует посвятить духу и стихии его стороны света, а затем схоронить в земле, омыть в воде, окурить благовониями и потереть золой. И только после этого его можно положить в круг. Камни, которые вы положите между этими четырьмя, можно было бы собирать в соответствующее время года: для юго-восточного направления — в мае, для юго-западного — в августе и так далее. Когда круг завершен, его осталось только освятить способом, принятым в вашей традиции. Каждый раз, когда сооружается круг, магическая сила его камней возрастает.

Камни для круга эсбата можно собирать и по одному в каждый лунный месяц, а освящать во время полнолуния. Здесь каждое освящение опять же может быть разным: камень, подобранный в месяц ячменя, можно засыпать ячменем и оставить на ночь освещенным луной. Камень, взятый в месяц вина, можно оросить вином, а взятый в месяц крови, — кровью (можно собственной). Некоторые месяцы могут в этом смысле представлять немалые затруднения. Возможно, в месяц грозы ночью полнолуния не будет грозы, но камень можно оросить дождевой водой, собранной во время другой грозы. То же относится и к камню месяца снега. Месяц волка тоже заставил бы нас поломать голову, если бы не одомашненный родич волка — собака. Собаку можно заставить полизать камень иди поспать вместе с ним в ночь полнолуния месяца волка.

Камни для магического крута можно также собирать в особых местах или приносить в такие места, чтобы они напитались их силой.

Независимо от того, какую конструкцию из камней вы создаете — одиночный менгир или полный солнечный круг внутри лунного круга, — на камни желательно нанести знаки или надписи, в которых лишний раз можно отразить их назначение.

Если же круг из камней — непостоянный, знаки могут служить метками, чтобы в нужный момент легче было подобрать камень.

Камень достаточно отметить ярлычком или даже цифрой, но колдовства в этом немного. Одно из основных требований к любому магическому предмету — он должен вызывать в нас магическое волнение. Имея это в виду, можно прикреплять к камням ярлыки в виде рун (если вам более или менее близка нордическая традиция) или в виде букв одного из многих магических алфавитов, например кельтского алфавита или фиванского, а те, кому ближе шаманский путь, могут использовать пиктограммы.

Другие камни можно просто украсить могущественными магическими символами, например солнечным колесом, спиралями, тройными спиралями, пиктограммами и одиночными рунами. В зависимости от своего мастерства можно покрыть камни и сложной росписью.

Когда теплые сентябрьские дни сменяются морозными ночами, наступает полнолуние месяца вина. Это пора сбора винограда, и темные грозди тяжело свисают с лозы в ожидании прихода сборщиков; им еще предстоит давильня, брожение и та схожая с посвящением трансформация, что происходит во тьме дубовой бочки, когда обычный виноградный сок превращается в вино. В обрядах новой религии хлеб отождествляется с телом Иисуса, а вино — с его кровью. Но в более ранних языческих религиях вино благодаря его способности вызывать измененное состояние сознания отождествляется с духом, хлеб же, будучи хлебом насущным, отождествляется с материей. Таким образом, вино ассоциируется с богом, а хлеб — с богиней.

В языческом культе Диониса, достигшем высшей точки своего развития примерно в VIII веке до н. э., вино и виноградная лоза были священными благодаря своей связи с богом возрождения; в других странах, где виноград не растет, священными считаются плющ или ягоды ежевики. В Древнем Египте плющ был посвящен Осирису, который также был богом возрождения.

Примечательная археологическая находка, датируемая второй половиной IV века до н. э. и известная как кратер Дервени, кажется, наводит на мысль о связи между религией последователей Диониса и гораздо более древней и примитивной системой верований. Этот греческий сосуд для смешивания вина с водой, или винный кратер, был обнаружен в захоронении и содержал кремированный человеческий прах. Кажется вполне уместным, что предмет с изображением бога возрождения, служивший для смешивания воды и вина, должен был использоваться и как урна для праха. Но, в отличие от изощренного мифа о Дионисе, в сценах, изображенных на кратере, содержится нечто более древнее.

На одной стороне бронзового сосуда изображен Силен, получеловек-полуживотное со звериными ушами и хвостом. У него эрегированный пенис. Силен как бы руководит пляской двух исступленных женщин, в то время как третья пытается удержать их. Другие женщины, изображенные на сосуде, несут олененка, которого, согласно древнему мифу, разорвут на части менады, легендарные служительницы Диониса, во время неистового ритуала жертвоприношения. Еще одна женщина несет за спиной младенца, что наводит на мысль и о человеческих жертвоприношениях. Две женщины, пляшущие под руководством Силена, у которого за спиной охотничья дубинка, обнажили свои груди; это напоминает о другом эпизоде древнего мифа, где говорится о том, что менады также кормили грудью новорожденных детенышей диких животных. Очевидно, на сосуде изображен некий древний шаманский ритуал смерти и возрождения. Руководит им Силен, кое в чем похожий на древнее изображение жреца, или «Колдуна», которое упоминалось выше. То, что эта сцена отчеканена на сосуде, в котором содержались кремированные останки человека (и который, возможно, был специально для этого изготовлен), видимо, позволяет увидеть в нем греческий вариант котла возрождения.

Есть еще один миф о Дионисе, благодаря которому кратер Дервени ассоциируется с магическим котлом Керидвен. В малоазийском мифе о Загрее-Дионисе бог, называемый этим именем, преследовался титанами — племенем гигантов, предшествовавших человеческому роду. Чтобы спастись, он менял обличье, превращаясь скачала в козла, затем — в оленя, змею и, наконец, в быка. Но все напрасно: несмотря на все его волшебство, титаны схватили его и принесли в жертву. Лишь его сердце осталось невредимым. Его взял Зевс и создал из него Диониса, которого называют также «Возродившийся».

Это звучит весьма похоже на историю о Талиесине. Керидвен попросила мальчика по имени Гвион Бах помешивать зелье, варившееся в ее магическом котле, в течение одного года и одного дня. В то мгновение, когда зелье было готово, из котла выплеснулась капля жидкости и попала на Гвиона Баха вместо сына Керидвен, для которого зелье и предназначалось. Керидвен пришла в ярость. Она хотела схватить Гвиона, но тот обернулся рыбой, зайцем, стрижом и, наконец, пшеничным зерном и спрятался на гумне, среди тысяч других зерен. Но Керидвен превратилась в черную курицу и склевала его. В результате она забеременела и в конце концов родила его на свет, и он стал Талиесином, великим бардом и мастером колдовства.

У этих двух древних мифов, происходящих из столь удаленных друг от друга земель, есть несколько общих элементов: это способность героя превращаться в животных четырех различных видов, уменьшение героя до предмета, подобного зерну, и возрождение героя в качестве бессмертного.

Последняя фигура на бордюре кратера Дервени — вооруженный охотник, обутый только в одну сандалию. По предположениям, этот прием символизирует то, что изображенный в таком виде человек посвящен какому-то из богов. В данном случае именно Дионис изображен безмятежно полулежащим в верхней части кратера, отделенным от разыгрывающейся под ним сцены. Хотя наполовину разутая фигура может символизировать и мифического Пентея, она почти бесспорно изображает человека, чей прах содержится в кратере и который, несомненно, был посвящен богу Дионису.

Из всех многочисленных мифов о Дионисе в одном его связь с вином представлена самой тесной: это предание о его путешествии на Наксос на корабле пиратов. Как-то во время плавания, сидя за чашей вина на палубе корабля, Дионис уснул. Пираты, намеревавшиеся продать его в рабство в Азии, привязали его к мачте. Проснувшись и поняв, что хотят с ним сделать, Дионис разгневался и повелел, чтобы из мачты корабля выросла виноградная лоза. Свою чашу с вином он швырнул в море, и вода морская превратилась в вино. Сам он обернулся огромной пантерой, а когда пираты, убедившись в его магической силе, бросились в воду, он превратил их в дельфинов — всех, кроме одного моряка, который пытался защитить Диониса от других пиратов.

Несмотря на то что Дионис — бог вина, его праздник не приходится на сентябрь, в месяц вина, но празднуется весной, в сезон возрождения природы. В это время много веков назад в Афинах проводился ежегодный ритуал священного бракосочетания Диониса. Неизвестно, исполнялись ли роли бога и богини людьми или статуями, но эти ритуалы почти наверняка являются предшественниками обрядов майских жениха и невесты, обычно проводящихся во время Бельтана на большей части Западной Европы.

Супругой Диониса и его невестой является в этих ритуалах Ариаднаг (которая, возможно, тождественна богине Арианрод), но в реальной практике древних языческих религий Греции Дионис столь тесно связан с Деметрой, что именно она часто выступает в роли его супруги. В сущности, оба они дополняют друг друга, ив этой паре получает совершенное выражение равновесие двух противоположностей — бога и богини. Дионис олицетворяет древнего, первобытного Отца-Небо, а Деметра — Мать-Землю. Мистерии обоих богов праздновались в Элевсине, где столетиями позже в орфических мистериях была выработана идея единого, абстрактного божества, ипостасью которого были каждый бог и каждая богиня.

Приближается вечер Осеннего равноденствия, и мы стоим на пороге: скоро мы минуем летние месяцы света и изобилия и вступим в зимние месяцы тьмы и духа. Для наших древних языческих предков — охотников и собирателей — это, конечно, означало, что близится к концу время изобилия фруктов и овощей, семян и ягод, и скоро наступит пора, когда нужно начинать охотиться на животных для пополнения запасов пищи. Вечер этого дня, когда светлые часы равны темным, — это время, когда воздаются почести равновесию между богиней и богом, между материей и духом, поскольку в языческих религиях празднуется не только духовная жизнь в загробном мире, но и физическая жизнь зеленого мира. И нет лучшего способа это сделать, чем устроить ритуальное пиршество из фруктов, ягод, а особенно — хлеба, который испечен из зерна, дарованного богиней во время Ламмаса в месяц ячменя, и вина, символизирующего дух, которое даровано богом в месяц вина.

Богиня ассоциируется с самой землей, а также хлебом и другими плодами земли, которые произрастают из нее, чтобы дать нам физическую жизнь. Фактически слово «матерь» родственно латинскому слову «mater»; этот же корень есть и в слове «материал». Бог ассоциируется с духом, этой невидимой сущностью, которая оживляет физическое тело в течение его жизни и вновь вдыхает в него жизнь, когда оно возрождается.

Вероятно, именно по этой причине из эпохи палеолита до нас дошло такое изобилие статуэток богини, но почти ни одной статуэтки бога. Совершенно естественно вылепить фигурку Матери-Земли из глины или высечь ее из камня: ведь глина и камень и есть ее тело. Но как и из чего изваять статую духа?

Одна из тем, чаще всего встречающихся в мифах о Деметре и Дионисе, — награждение смертных, проявивших к ним доброту, и наказание тех, кто либо творил зло, либо отказывался признать их божественность. Дионис наказал пиратов, которые собирались продать его в рабство, превратив их в дельфинов. Пентея он наказал за непочтительность, вселив безумие в женщин его дома. Впоследствии Пентей всю жизнь носил лишь одну сандалию в знак урока, который был ему преподан. Деметра учредила центр своего культа в Элевсине и обучала там тайнам земледелия, ибо в этом городе к ней отнеслись доброжелательно. Мы, язычники, не поклоняемся мстительным богам и не верим в грех и воздаяние. В древних мифах не культивируются образы страха, наказания; скорее, эти мифы велят нам почитать бога и богиню в каждом мужчине и в каждой женщине — в себе самих и других людях.

Итак, после того как мы отведали освященного хлеба осеннего шабаша и выпили священного вина в честь совершенного равновесия между богиней и богом, приходится попрощаться с владычицей лета и поприветствовать повелителя духа.

Когда сентябрь подходит к концу и фиолетовые тени ложатся на холмы и луга, на которых золота уже больше, чем зелени, по долине разносится дымок от костров, которые разводят, чтобы прогнать холод морозной ночи, а от стеганых одеял, сложенных в ногах постели, веет знакомым ароматом кедра и камфары