– Пусть Магомет идёт к горе, – сказал Пивнев на утреннем совещании. – Наша гостья устала, но общение должно продолжаться. Будем приглашать гостей в Овражки. Я думаю, Вадиму Юрьевичу идея понравится. Начнём с наших институтских. Директор, зам. по науке, два-три завотдела. Юра, Юрий Владимирович. Лёгкий ужин в парковой беседке, красное вино, беседа.

Потом Алексей Крыхтин и руководители двух телекомпаний. Музыканты Сергушина. Из университета пригласим людей, с гуманитарных кафедр. Пока всё. Через неделю составим более полный список. Людмила, подготовьте предложения. Приёмы один-два раза в неделю.

Когда они остались вдвоём с Новокрещёновым, Пивнев сказал:

– На некоторое время вам облегчение режима.

– Слишком спокойно тоже нехорошо, люди расслабляются. Хоть учения проводи.

– Вадим Юрьевич, откуда интерес к Олегу Ращупкину?

– По должности вы имеете право на эту информацию. Друнг и Иула как-то общаются время от времени, но как именно, не удалось установить. И вот недавно он просто позвонил ей по телефону. Разговор записали несколько… скажем, подразделений. После этого начался забег, кто быстрее переведёт и доложит высшему руководству. Насколько я знаю, Ращупкин справился. Так что историю можно считать закрытой. А мне всё-таки не нравится затишье, прямо дом отдыха.

Солнце ещё невыносимо жарило в полдень, но с берёз в парке изредка падали жёлтые листья.

По утрам Пивнев стал бегать в парке. После душа и бритья – завтрак с Иулой и Людой. Утреннее солнце заливало светом столовую, на столе стояли три красные свежесрезанные розы, остро и вкусно пахло кофе.

В институте Пивнев неспешно вычитывал готовые разделы отчёта. Иула с Ращупкиным, который наконец получил допуск, работали над переводами Энциклопедии. Во второй половине дня Пивнев обычно занимался своей частью «Описания процессов». Время от времени они с Иулой обсуждали тексты. Иногда менялись позициями: Пивнев описывал вардеманский подход, а Иула – земной. От этого иногда возникали смешные ошибки. Они смеялись, а однажды даже поругались, после чего тоже смеялись, уже над ссорой.

Журналисты и антиглобалисты уже не дежурили на площади перед институтом, да и в новостях о ПВЦ стали вспоминать не часто, кроме однообразных кадров с самолётом Друнга в очередном аэропорту. В Европе раскручивались национальные чемпионаты по футболу, и рейды курдских боевиков в Иране учащались. Всё это занимало информагентства и телекомпании.

Иула и Пивнев подолгу гуляли после ужина по парку и очень много рассказывали друг другу. Пивнев всё больше узнавал о мире Иулы. Мире, где «снак» (вард.) – долг, должно, следует – много значило.

– А не скучно вам там? – спросил как-то Пивнев. Иула не поняла вопроса.

– Хорошо. Всегда есть некоторое количество людей, мужчин по преимуществу, склонных к активным действиям, насилию, авантюрам. Как они вписываются в вашу размеренную жизнь? Идут в посланники?

– Нет, к миссии их не привлекают. Есть высокие горы, они туда поднимаются. Есть океаны со штормами… они плавают на небольших кораблях… с такими… полотнищами.

– Парусами?

– Да, парусами. И ещё в системе нашей звезды есть планета. Не очень холодно, не очень жарко. Атмосферы и воды нет. Это приходится производить, добывать. Самые активные отправляются туда. Некоторых туда отправляют. Они там между собой воюют. Стреляют. Кое-кто остаётся навсегда. Другие настреляются и возвращаются. А как у вас?

– У нас примерно так же. Горы, океан. Ну, и бандиты разного толка. А вот специальной планеты не выделено, стреляют на этой. – Пивнев, в конце концов, заметил, что Иула каждый день появляется в другой одежде, а иногда меняет несколько раз в день. Он осторожно пошутил по этому поводу. Иула шутку не приняла, надулась. Пивнев очень старался и через полчаса они помирились.

О том, что будет потом, они не упоминали, а Пивнев изо всех сил старался не думать. Пока ему было очень хорошо.

Встречи с гостями проходили в беседке, большой, как крытая веранда детского сада советских времен. Начинались приёмы одинаково. Гости в лучших костюмах, при галстуках, стягивающих горло, серьёзные и напряжённые. Так выглядели даже музыканты Сергушина, чьи косички по такому случаю тщательно отмыты. Но Иула оказалась хорошей хозяйкой. Она расспрашивала гостей об их основных занятиях. Люда тоже время от времени задавала простодушные вопросы. Иногда они только казались простодушными. Спокойная доброжелательность и явный интерес к тому, что говорили гости, быстро снимали напряжение. Иула привыкла к местному обычаю что-то есть и пить во время любых встреч и иногда пригубливала из бокала красное вино. Оказалось, ей интересны встречи, неторопливые бессистемные беседы за большим белым пластиковым столом. На прощание гости получали фото хозяйки, на котором она писала каждому что-то приятное по-русски и по-вардемански.

Пресс-секретарь Лидия Петровна (она тоже присутствовала на встречах) выпускала небольшие пресс-релизы о встречах, с одной-двумя фотографиями. Появилось много желающих поучаствовать во «встречах в беседке». Секретарь Света неумолимым барьером стояла на их пути.

К Пивневу всё-таки дозвонился один претендент. Позвонили из приёмной губернатора, и Светлана соединила Пивнева, с его согласия.

– Иннокентий Васильевич, здравствуйте. Моя фамилия Певцов, президент хоккейного клуба «Сибирь». – Пивнев знал, кто такой Певцов. – Мы наслышаны об интересных встречах, которые проводит Иула. Мне кажется, трудно составить полное представление о нашей области без знакомства с деловой элитой. А нам, в свою очередь, было бы интересно пообщаться с ПВЦ. Я встречался с Иулой, на футболе, но, сами понимаете, обстановка не способствовала вдумчивому общению. Мы тут консенсусом согласовали состав соответствующей депутации…

– Знаете, план встреч на ближайшее время, насколько я знаю, свёрстан, но я передам аппарату Иулы ваши пожелания. Мне ваши соображения кажутся резонными.

Интернет

Сайт www.iula_sibiria.ru

Напиши письмо Иуле.

Уважаемая Иула!

Пишет Вам Первяков Дмитрий Алексеевич – пенсионер. (Внучка Вита помогла отправить это письмо). Мне семьдесят первый год, и я уже не работаю, недавно бросил. Мой трудовой стаж – 53 года. Неоднократно был награждён Почётными грамотами треугольника завода, а также Грамотой Облсовпрофа. Конечно, есть всякие болячки, не без этого, но на садовом участке тружусь ударно, копаю, пилю, ремонтирую. Жена помогает. Правда, детям моим дача до одного места. Но это, так, к слову, а плохо другое. Пенсии у нас с женой маленькие. На питание хватает, нам много не нужна, да и консервация помогает. А вот лекарства очень дорогие. Власти много чего говорят по телевизору, но мало делают. Уважаемая Иула. Расскажите, как живётся пенсионерам у Вас на Вардемане.

С уважением к Вам Первяков Д.А и Первякова О.Н.

Уважаемый Дмитрий Алексеевич!

Попробую ответить на Ваш вопрос. Общественные системы на наших планетах очень различаются, но в письме это трудно описать. Для этого может понадобиться большая книга.

Чтобы как-то ответить, я расскажу о моём дедушке, отце моей мамы. Он очень немолод и уже не может управлять большими летательными аппаратами. Раньше он летал на них по нашей планете и на нескольких ближайших. Сейчас он занимается резьбой. На больших пластиковых плитах вырезает барельефы: портреты ушедших друзей, орнаменты, сцены из нашей истории. Его жена, моя бабушка, умерла. Нет уже почти всех его друзей. Дети живут очень далеко от него. Я его очень люблю, но навещаю не часто. С лекарствами у него всё в порядке, но всё равно у пожилых людей на всех планетах много сходных проблем: тающие силы, одиночество, быстро меняющаяся вокруг жизнь. Как я поняла из Вашего письма, достойный ответ тяготам возраста в разных цивилизациях также сходен. Интерес к продолжающейся жизни, посильный труд.

Желаю Вам и Вашей жене долгой и активной жизни.

Иула.