— А чем ты, вообще, занимаешься? — спросила меня симпатичная, кареглазая Юлия, о которой я знал лишь то, что она ученица девятого класса.

— Пишу сказки, — соврал я.

— Расскажи мне свою сказку, — в ее голосе был тот неподдельный восторг, перед которым ни один взрослый не может устоять.

— Ладно, — сказал я, — слушай…

Жил-был маленький мальчик. Так получилось, что он оказался в большом и незнакомом городе один, если не считать бабушку. Все было для него необычным: огромные многоэтажные дома, колючий северный ветер, безлюдные дворы. Мальчик гулял по этим дворам и вспоминал свой, уже такой далекий, но еще такой родной город, где под лучами южного солнца ватага мальчишек с утра до позднего вечера носилась по двору, заглушая своим визгом все остальные звуки. Он вспоминал шумные мальчишеские игры, в которые они играли с таким восторгом, вспоминал лица своих друзей, которых было так много и которые так его любили. От этих воспоминаний и от холодного ветра мальчик становился еще грустнее и возвращался домой подавленный и печальный. На шестом этаже огромного и невзрачного дома его ждала бабушка, которая умела очень вкусно готовить, но не могла примирить мальчика с этим большим и чужим для него городом.

Так проходил день, а вечером (а вечер здесь наступал довольно рано) мальчик садился на кухне у большого окна и устремлял взгляд в темноту. Ближайший дом был не близко — на другой стороне школьного стадиона, и разглядеть в его окнах ничего было нельзя. Но это было совсем не обязательно. Светящиеся окна были разного цвета, и дом был похож на большой океанский лайнер, величаво плывущий куда-то далеко-далеко сквозь холодный ветер и мерзкий мелкий дождь.

Что интересного находил мальчик в этих светящихся картинках: следы веселой жизни, которую он искал в холодных пустынных дворах чужого города, или эти разноцветные огоньки заменяли ему звездное небо далекой родины, — трудно сказать. Но когда почти все огни уже гасли и строгий взгляд бабушки подсказывал, что пора спать, мальчик уходил в свою маленькую комнату, где его ждала холодная постель и то непонятное, необъяснимое, иногда страшное, что имеет одинаково сильное влияние и на детей, и на взрослых, что отнимает каждый вечер нашу жизнь и каждое утро возвращает ее обратно, и что люди называют сном. Он лежал долго с открытыми глазами, и ему было страшно одиноко. Но он не плакал, потому что знал, что он уже большой, а большие мальчики не плачут.

Но в один обычный, ничем не примечательный день произошло такое, из-за чего все круто изменилось. На безлюдном дворе огромного, невзрачного дома, рядом с песочницей мальчик нашел большую и очень красивую куклу. Он сразу понял, что это необыкновенная кукла. У нее были блестящие золотистые кудри и длинное изящное платье, маленькие и нежные, как у всех девчонок, ручки и синие, как море, глаза. Но самое главное — она умела улыбаться своими большими синими глазами. Это была такая необычная, такая захватывающая улыбка, что от нее сразу становилось тепло на душе, а окружающий мир казался уже не таким страшным, как секундой раньше.

Мальчик уже был большим и знал, что с куклами играют только девчонки. Но кукла была необычная. По крайней мере, он так думал. Мальчик был уверен, что она умеет не только улыбаться, но и слушать. И поэтому с ней можно было дружить.

Мальчик крепко обнял куклу и посмотрел по сторонам. Двор был пуст. Лишь деревья шумели под осенним ветром. Мальчик повернулся и тихо, очень тихо пошел к дому. Никто его не догонял и не отнимал куклу. Перед дверью мальчик не выдержал и обернулся. Двор был по-прежнему пуст. К холодному ветру прибавился и легкий моросящий дождь. Наступали сумерки. Мальчик помчался наверх, ощущая, как бешено бьется сердце. Успокоиться он смог, только когда закрыл за собой тяжелую дверь квартиры. Бабушки дома не было. Мальчик посмотрел в глаза куклы, и она улыбнулась. И внезапно мальчик полюбил этот большой и суровый город, эти пустынные дворы, холодный колючий ветер. Он понял, что именно благодаря всему этому есть Она, такая красивая, близкая и неповторимая.

Можно даже не говорить, что с этого дня жизнь мальчика круто изменилась. Он был уже не одинок, и поэтому ему больше не было скучно. Он гулял по холодным дворам большого города, нежно обнимая свою куклу, и о чем-то тихо с ней разговаривал, не замечая, как быстро летит время, пока не сгущались сумерки и бабушка не звала его домой.

Так прошел целый месяц. Месяц интересной, можно сказать, счастливой жизни. На улицах стало еще холоднее, а солнце лишь несколько часов своими тусклыми лучами освещало землю.

Приближалась зима, и стало понятно — должно случиться что-то серьезное и неприятное. Что именно и как — мальчик не знал. Но как и многие маленькие существа, которые не могут повлиять на свою судьбу, он стал жить в ожидании НЕИЗБЕЖНОГО, и оно, в конце концов, свершилось, ибо все хорошее — лето, дружба, любовь, жизнь — в конце концов, неизбежно кончается.

Тот день тоже ничем не отличался от других. Может быть, было чуть-чуть теплее — и только. Мальчик гулял с куклой и оказался у песочницы, где месяц назад так удачно нашел ее.

— Эй, иди сюда! — раздался сзади голос, заставивший мальчика вздрогнуть.

Он повернулся и увидел мальчишку на два-три года старше себя. Его вид ничего хорошего не предвещал.

— Кому говорю! — На этот раз голос незнакомца звучал с явной угрозой. — Сюда, тебе говорят!

Мальчик как можно незаметней положил куклу на песок и шагнул к неприятелю.

— Ты кто такой? — спросил тот брезгливо, когда мальчик подошел к нему совсем близко.

— Я приехал… — начал говорить мальчик, но резкий удар в нос заставил его замолчать. Предательские слезы полились из глаз ручьем.

— Выкладывай все из карманов, — смеялся его обидчик, — а то еще получишь!

Мальчик вытер рукавом слезы. Ему было очень обидно, потому что там, у себя, в родном городе, он не раз дрался и ему, бывало, крепко доставалось, но он никогда, вы не поверите, никогда не плакал.

— На, получай! — крикнул он, и правой рукой изо всех сил ударил в лицо еще смеющегося противника.

Тот от неожиданности поскользнулся и грохнулся в лужу. Мальчик успел развернуться и броситься прочь от песочницы. Упавший вскочил и пустился вдогонку. Неизвестно, чем бы закончилось это состязание по бегу, если бы не помог случай. В одном из дворов кто-то посадил цветы и протянул проволоку на уровне колен, чтобы дети их не затоптали. Мальчик вспомнил об этом, только когда до проволоки оставалось совсем немного. Сворачивать было поздно, сзади слышалось тяжелое дыхание преследователя. Мальчик перепрыгнул через проволоку и, спустя несколько секунд, понял, что за ним уже никто не гонится. Оглянувшись, он увидел, что тот, тяжело дыша, поднялся с земли и, хромая, поплелся прочь. Мальчик бросился обратно. Пока он спасался от погони, казалось, что время остановилось, а сейчас оно растянулось, как резина, и не давало быстро преодолеть расстояние, отделявшее его от песочницы. Так уж получилось, что именно в тот момент, как стрела, в сердце вонзилось предчувствие: я ее больше не увижу, не увижу, не увижу… Последние метры он уже не бежал, а летел, и когда добежал до песочницы, то его уже тошнило, и, казалось, сердце вот-вот вырвется из груди.

Куклы не было. Двор был абсолютно пуст, а холодный дождь, перешедший в ливень, смыл все следы. Мальчик сел на песочницу, и даже холодный дождь не смог вывести его из оцепенения. Так бывает с нами каждый раз, когда мы понимаем, что то, что должно было ОБЯЗАТЕЛЬНО случиться и чего мы так БОЯЛИСЬ, уже сбылось.

Мальчик пришел домой страшно уставший, мокрый и подавленный. Неудивительно, что он заболел и долго лежал в постели. Поправившись, он стал снова гулять по уже заснеженным дворам большого города, который теперь не был для него чужим, потому что здесь жила Она, такая красивая, такая далекая, необычная. Ему нравился холодный ветер, от которого по вечерам так загадочно шумели деревья и кружились снежинки. Он придумал себе новую игру: строил из снега большие чудесные замки. Он относился к этому делу очень серьезно, хотя холодный ветер и колючий снег часто в момент разрушали то, что он очень долго создавал. Иногда мальчик навещал ту самую песочницу, хотя точно знал, что Ее он там больше не найдет. Туда его манили воспоминания, грустные, но и приятные, которые мы, маленькие взрослые, испытываем, когда оказываемся в местах, где когда-то были счастливы.

Вечером, когда гулять уже было невозможно, мальчик сидел на кухне и смотрел на светящиеся окна напротив. Он не плакал, потому что был большим и знал, что взрослые мальчики не плачут.

— Какая грустная сказка! — воскликнула Юлия.

— Да, грустная, — согласился я.

— Но я правильно угадала, что это сказка о тебе? А эта кукла… Это ведь о девушке? Эта история о твоей девушке, не правда ли? О девушке, которую ты потерял…

Я отвернулся от нее, не желая отвечать. Сквозь толщу времени я вдруг отчетливо увидел маленькую комнатку, столик у окна, две кружки с чаем и ее… высокую молоденькую девушку с каштановыми кудряшками.

— Ну скажи что-нибудь, что ты молчишь? — попросила Юлия.

— Ну что тебе сказать? Что тебе сказать? — ответил я, стараясь освободиться от воспоминаний, которые, как и все, что касается нашей молодости, бывают и приятными, и грустными одновременно.

— Ты ведь должен был ее искать. Ты ведь должен был ее найти! Найти и больше никому не отдавать! И ты это смог бы, потому что, когда человек чего-то очень и очень хочет, он обязательно своего добьется, обязательно!

— Понимаешь, Юлия, жизнь… это такая противная штука. Если бы ты только знала, как много в этой жизни вещей, которые от нас никак не зависят. Нельзя объять необъятное… Нельзя добиться, чтобы все, кого мы любим, оставались с нами… Очень грустно, но это так. И с этим уже ничего, понимаешь, ничего не поделать. Но… Но они все-таки остаются. Они остаются в наших воспоминаниях, в нашей душе. Благодаря им мы становимся такими, какие мы есть сейчас. Иначе мы были бы хуже, значительно хуже. Ты понимаешь меня, Юлия?