1

Президент США Г. Трумэн утверждал, что часть сотрудников Государственного департамента "испытывала враждебность к будущему еврейскому государству": "Как и большинство английских дипломатов, некоторые наши дипломаты полагали, что из-за многочисленности арабов и их контроля над огромными запасами нефти следует придерживаться по отношению к ним политики умиротворения. Должен с сожалением признать, что часть этих дипломатов имела склонность к антисемитизму".

К марту 1948 года положение еврейского населения Эрец Исраэль было чрезвычайно тяжелым, арабские отряды добивались успехов на транспортных магистралях и блокировали многие поселения; у руководителей Госдепартамента США сложилось впечатление, что евреи не способны выстоять перед арабами, а потому следует отказаться от раздела Палестины. Их доводы были просты: шансы на бескровный раздел ничтожны, начнется массовое истребление евреев, потребуется срочное американское вмешательство, которое поставит под угрозу интересы США на Ближнем Востоке. Взамен раздела Палестины Госдепартамент предложил установить временную опеку ООН над страной, чтобы арабы и евреи нашли в будущем решение, удовлетворяющее обе стороны. Это предложение представили на утверждение Г. Трумэну; на президента оказывали давление нефтяные монополии, и он склонялся к тому, чтобы отложить раздел Палестины.

Узнав об этом, Х. Вейцман прилетел в Вашингтон; все попытки добиться приема у Трумэна оказались безуспешными, и тогда вспомнили про еврея Эдварда Джекобсона, в прошлом партнера президента по бизнесу. Трумэн принял старого друга, но говорил с ним резко, раздраженно и неприветливо. Джекобсон понял, что ничего не добьется, и перед уходом сказал: "Хаим Вейцман - очень больной человек; он приехал за тысячи миль, чтобы встретиться с вами и говорить о деле своего народа. Вы же отказываетесь его принять. Это на вас непохоже, Гарри". Пока Джекобсон говорил, Трумэн глядел в окно и барабанил пальцами по столу. Затем он обернулся и сказал: "Хорошо, я встречусь с ним".

18 марта 1948 года, в обстановке полнейшей секретности, президент Г. Трумэн принял в Белом Доме Х. Вейцмана. Это была вторая их встреча; между ними снова возникла взаимная симпатия, и Трумэн обещал поддержать раздел Палестины. Он это сделал не только из симпатий к сионистскому лидеру, и исследователь отметил впоследствии: "1948 год был предвыборным. Соперники Трумэна вели успешную кампанию в штатах с большим еврейским населением, и сенаторы из партии Трумэна настаивали на необходимости срочно сделать что-либо для евреев, чтобы не потерять их голоса. Ситуация была сложной, и, по всей вероятности, в критический момент Вейцман повлиял на президента в нужном направлении". (Недаром противник сионизма лорд Пасфильд заметил однажды, что "арабо-израильский конфликт был неравной игрой: за евреев боролся доктор Вейцман, а у арабов его не было".)

На следующий день после той встречи американский представитель заявил в Совете Безопасности: раздел Палестины невозможен без кровопролития, война охватит весь Ближний Восток, а потому США предлагают отложить раздел на неопределенное будущее и ввести опеку после ухода англичан. Арабы ликовали и говорили о том, что план раздела окончательно мертв; они всегда верили: рано или поздно США вернутся "на путь добродетели и справедливости".

А. Громыко, советский представитель в ООН, сказал в ответ на американское предложение: "Установление опеки над Палестиной не соответствует нынешнему культурно-политическому уровню развития еврейского и арабского населения. План этот несовместим с правом на самоопределение народов Палестины." Евреи во всем мире восприняли американское предложение как капитуляцию перед арабами; Д. Бен-Гурион заявил, что надо провозгласить еврейское государство независимо от позиции США: "Мы не допустим более у себя никакого иностранного владычества - и будь что будет".

Речь американского представителя в Совете Безопасности оказалась для Трумэна полной неожиданностью: "Я узнаю об этом из газет! Что за чертовщина? - записал он в тот день. - Теперь я предстал в роли лжеца, которому нельзя верить." Трумэн приказал немедленно разыскать Х. Вейцмана и передать ему следующее: "Если Генеральная ассамблея не откажется от своего решения о разделе, и если еврейское государство будет создано, президент поддержит его".

2

Теперь уже не было опасений, что США изменят свою политику, но позиция правителя Трансиордании оставалась неясной. В ноябре 1947 года король Абдалла тайно встретился с Г. Меир и заверил ее, что не присоединится к арабским странам, если они нападут на Израиль. Абдалла сказал тогда, что остается другом евреев и больше всего желает мира; он считал, что Всевышний рассеял еврейский народ по миру, чтобы усвоили европейскую культуру и принесли ее на Ближний Восток для оживления этого края. "У нас с вами общий враг, - предостерег король, - который станет мешать нашим планам, - это муфтий".

Однако к весне 1948 года начали поступать сведения, что король Трансиордании будет воевать против нового государства. "Так ли это?" - запросила его Г. Меир, но из Аммана пришел отрицательный ответ. Абдалла был обижен этим вопросом и попросил запомнить три вещи: "во-первых, он бедуин, и потому человек чести; во-вторых, он король, и потому дважды человек чести; а в третьих, он никогда не нарушит обещания, данного женщине".

26 апреля 1948 года Абдалла заявил корреспондентам газет: "Все наши усилия найти мирное решение палестинской проблемы закончились неудачей. Единственное, что нам осталось, - война. Мне выпала честь спасти Палестину". Г. Меир решила встретиться с ним, чтобы отговорить в последний момент; Абдалла согласился на это и предупредил, что она поедет в Амман на свой страх и риск, - никакой ответственности за то, что может случиться по дороге, король на себя не возьмет.

Г. Меир надела традиционное платье арабской женщины, накинула покрывало и 10 мая отправилась в опасный путь; ее сопровождал еврей, похожий на араба, который хорошо знал арабский язык и обычаи. Они пересекли границу к югу от озера Кинерет, меняли по пути машины, шли пешком, снова ехали, на контрольных пунктах предъявляли документы, пока их не встретил бедуин, доверенное лицо короля, и отвез к себе домой. Туда же приехал Абдалла, и Голда его спросила: "Итак, вы нарушили данное мне обещание?" На это король ответил: "Давая обещание, я полагал, что судьба моя в моих руках, и я могу делать всё, что считаю правильным. Но с тех пор я узнал кое-что другое". Абдалла объяснил, что прежде был один, а теперь "я один из пяти"; четверо остальных -это Египет, Сирия, Ливан и Ирак.

И всё-таки король считал, что войны можно избежать. "Почему вы так торопитесь провозгласить свое государство? - спросил он. - Зачем такая спешка?" Голда ответила: "О народе, который ожидал этого момента две тысячи лет, нельзя сказать, что он слишком тороплив", - и король принял ее возражение. "Неужели вы не понимаете, - сказала Г. Меир, - что мы ваши единственные союзники в этом районе? А все остальные - ваши враги". - "Да, - ответил он, - я это знаю. Но что я могу поделать? Это зависит не от меня".

"Вы должны знать, - предупредила его Голда. - Если нам навяжут войну, мы будем сражаться". - "Ваш долг сражаться, - согласился король. - Но почему бы вам не подождать несколько лет? Я возглавлю всю страну, стану хорошо с вами обращаться, а вы будете представлены в моем парламенте". Голда ответила на это так: "Вы знаете всё, что мы сделали, и знаете, как тяжело мы работали. Неужели вы думаете, что мы делали это ради того, чтобы заседать в чужом парламенте?.. Если ничего другого не можете предложить, будет война, и мы победим".

На прощание спутник Г. Меир попросил короля быть осторожным: "Вы молитесь в мечети и позволяете подданным целовать край вашей одежды... Пора отменить этот обычай ради вашей безопасности". Абдалла был возмущен этими словами. "Никогда, - сказал, - не стану пленником своей охраны. Я родился бедуином, свободным человеком, и останусь свободным. Цепей на себя не надену".

3

В середине апреля 1948 года в Эрец Исраэль были созданы временные органы еврейской власти: законодательный Народный совет из 37 представителей различных партий и общественных группировок, а также исполнительное Народное правление - 13 человек во главе с Д. Бен-Гурионом.

Народное правление - еще до образования Израиля - стало руководить жизнью еврейских поселений. Набирали служащих для проведения необходимых работ, евреи-полицейские следили за общественным порядком, возобновили подачу воды и электричества в еврейские кварталы Иерусалима; создали даже почтовую службу и отпечатали почтовые марки и денежные купюры будущего государства.

8 мая государственный секретарь США Д. Маршалл принял М. Шарета, руководителя иностранного отдела Еврейского агентства. Ему предложили отложить провозглашение государства на три месяца, но Шарет сказал на это: "Нам придется держать ответ перед еврейской историей, если согласимся на отсрочку - без уверенности в том, что по ее окончании еврейское государство будет всё-таки создано. Правительство США проголосовало за Израиль, и мы никогда этого не забудем. Но. Соединенные Штаты отказались предоставить нам оружие, военный инструктаж, даже стальные листы для обшивки и защиты гражданских автобусов. Теперь мы не просим помощи. Мы просим лишь прекратить вмешательство в наши дела".

Заместитель государственного секретаря предупредил Шарета: "Начнется вторжение арабов, вы попадете в большую беду - тогда не приходите к нам жаловаться". А Маршалл добавил: "Что будет, если начнется длительная война? Принимаете ли вы в расчет, насколько это опасно для вас? Если. вам удастся основать еврейское государство, я буду счастлив. Но это огромная ответственность".

Шарет был обеспокоен этим разговором. Он собирался вылететь в Тель-Авив, чтобы сообщить о своей беседе в Госдепартаменте, но в этот момент его вызвали на срочный телефонный разговор. Звонил Х. Вейцман. Прерывающимся от волнения голосом он сказал: "Пусть они не колеблются. Надо провозглашать еврейское государство. Теперь или никогда!"

11 мая Шарет вернулся в Тель-Авив и передал Бен-Гуриону предостережение госсекретаря США: если начнется война, евреев могут разгромить. Закончив рассказ, Шарет добавил: "Думаю, он прав". Бен-Гурион подошел к двери, запер ее и сказал: "Моше, тебе скоро идти на заседание правления, которое должно решить, провозглашать ли государство. Ты дашь им полный отчет о встрече с Маршаллом. Но ты отсюда не выйдешь, пока не пообещаешь мне одну вещь. Эти слова: "Думаю, он прав", ты не произнесешь на заседании". Шарет согласился и проголосовал затем за создание государства.

12 мая началось заседание Народного правления и продолжалось оно 11 часов подряд. В тот день Арабский легион начал наступление на поселения Гуш-Эциона. В тот день Г. Меир сообщила о тайной встрече с королем Трансиордании: не было уже никаких сомнений, что Абдалла, обладавший самой сильной армией, примет участие в войне. И в тот же день выслушали отчет командира Хаганы И. Галили и начальника оперативного отдела штаба И. Ядина, которые заявили: после ухода англичан немедленно начнется арабское вторжение. И тогда? Оба замолчали, а затем Ядин ответил: "Наши шансы в лучшем случае - пятьдесят на пятьдесят. Пятьдесят - победим, пятьдесят - потерпим поражение".

Несколько членов Народного правления склонялись к тому, чтобы принять американское предложение об отсрочке, и тогда Бен-Гурион сказал: "У нас уже есть запасы вооружения. приобретенного за границей. Если удастся привезти даже не всё, но, скажем, 15 000 винтовок и несколько миллионов патронов, пушки, базуки и военные самолеты. наше положение станет иным. Мы могли бы нанести арабам сильный удар уже в начале вторжения и сломить их боевой дух".

Наступил ответственный момент: членам Народного правления следовало принять решение, от которого зависела судьба народа. Шесть человек проголосовали за немедленное провозглашение государства, четверо - против. Постановили, что в пятницу 14 мая 1948 года (в пятый день месяца Ияр 5708 года по еврейскому календарю) будет провозглашено создание еврейского государства - государства Израиль, в котором находились в тот момент 650 000 евреев.

4

Церемонию провозглашения решили провести в тель-авивском музее на бульваре Ротшильда - по той лишь причине, что это небольшое здание проще было охранять. Полы в доме вымыли, окна затемнили на случай воздушной тревоги, над столом президиума повесили портрет Т. Герцля. Место и время церемонии хранили в строжайшей тайне, но когда автомобиль Д. Бен-Гуриона остановился у ступеней музея, улица оказалась переполненной народом, журналистами, фотографами - многие узнали об этом каким-то непостижимым образом и пришли, чтобы увидеть историческое событие.

В четыре часа дня Бен-Гурион постучал по столу председательским молотком. Все встали и пропели "Га-Тикву". Затем он откашлялся и негромко сказал: "Сейчас я прочитаю Декларацию независимости". Бен-Гурион читал медленно, внятно, и голос его изменился, когда он дошел до одиннадцатого параграфа: "Мы, члены Народного совета, представители еврейского населения Эрец Исраэль и сионистского движения. в силу нашего естественного и исторического права и на основании решения Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций провозглашаем создание Еврейского Государства в Эрец Исраэль - Государства Израиль".

Г. Меир вспоминала: "Вдруг, словно по сигналу, мы поднялись со своих мест, плача и аплодируя. Бен-Гурион сорвавшимся - впервые за всё время - голосом прочитал: "Государство Израиль будет открыто для репатриации и объединения в нем рассеянных по свету евреев". В этих словах билось само сердце Декларации, в них была выражена и причина, и смысл создания государства. Я плакала в голос, услышав, как эти слова прозвучали в жарком, переполненном зале".

Голос Бен-Гуриона раздавался из радиоприемников по всей стране, слушали его в кибуцах, мошавах и в боевых отрядах. Когда он прочитал всю Декларацию, встал раввин И. Л. Фишман-Маймон и дрожащим голосом произнес традиционную еврейскую молитву: "Благословен Ты, Господь, Бог наш, Владыка Вселенной, который даровал нам жизнь, поддерживал ее в нас и дал дожить до этого времени. Амен". Затем члены Народного совета подписали Декларацию независимости. Оркестр сыграл гимн. Бен-Гурион постучал по столу молотком: "Государство Израиль создано. Заседание окончено". Вся церемония продолжалась 37 минут.

Вечером Бен-Гурион записал в дневнике: "В четыре часа дня провозглашение независимости. В стране ликование и глубокая радость - и снова я один, грустен среди веселья". И действительно, имелись серьезные основания для грусти у хорошо информированного человека: после образования Израиля соседние арабские страны объявили войну на его уничтожение. Пять вражеских армий готовились вторгнуться во вновь созданное государство - армии Ливана, Сирии, Ирака, Трансиордании и Египта, а в Израиле не было еще регулярной армии; хорошо вооруженному и обученному противнику противостояло в основном гражданское ополчение.

В ночь после провозглашения государства Бен-Гурион выступал по радио с обращением к американскому народу. Не успел он сказать несколько слов, как послышался шум моторов и взрывы. Не прерывая выступления, Бен-Гурион сообщил радиослушателям, что египетские самолеты бомбят Тель-Авив, - это был первый воздушный налет, первые жертвы и фактическое начало войны. Чуть позже в тель-авивский порт свободно и не таясь вошел корабль с еврейскими репатриантами, за которыми еще вчера охотились англичане. Первый легальный репатриант, высадившийся на землю государства Израиль, был немолодой, бедно одетый Сэмюэль Бранд, бывший узник Бухенвальда. В руке он держал первую визу на въезд в страну, где было написано: "Дано право поселиться в Израиле".

Под утро Бен-Гурион ехал в машине по Тель-Авиву; незадолго до этого египетские самолеты бомбили город, и он отметил в дневнике: "Из всех окон выглядывали люди в пижамах и ночных рубашках, но особого страха не было заметно на их лицах. Я почувствовал: эти выстоят!" В тот же день в еврейских газетах появилось обращение к читателям: "Твои деньги - государству Израиль для нужд войны. Твои деньги нужны народу уже сегодня - поторопись!" Тогда же М. Бегин заявил в передаче радиостанции Эцеля: "Наша организация перестает действовать в подполье на территории Израиля. Мы будем жить в рамках закона, потому что это наш закон. Мы будем подчиняться правительству, потому что это наше правительство".

В полночь с 14 на 15 мая из США пришло сообщение: президент Г. Трумэн признал "дефакто" новое государство. В тот же день еще одна страна признала Израиль - это была Гватемала, а 18 мая поступила телеграмма из Москвы: "Настоящим сообщаю, что правительство Союза Советских Социалистических Республик приняло решение об официальном признании Государства Израиль и его Временного правительства. Министр иностранных дел СССР В. Молотов". Это было признание "де-юре", другими словами, установление полных дипломатических отношений между двумя странами.

Г. Меир: "Несмотря на то, что Советский Союз впоследствии так яростно выступал против нас, его признание Израиля имело для нас огромное значение. Впервые после Второй мировой войны две великие державы пришли к согласию поддержать еврейское государство, и мы, находясь в смертельной опасности, знали хотя бы, что мы не одни".

5

Наиболее боеспособным у противника был Арабский легион Трансиордании, который создала, обучила и воооружила Великобритания, - 10 000 солдат, бронетанковые батальоны и артиллерийские батареи. Командовал легионом британский генерал Д. Б. Глобб (Глабб-паша); две трети офицеров легиона были англичане, и его штаб планировал падение Израиля в очень короткий срок. Хайфу предполагали захватить через пять дней после начала войны, Тель-Авив - через десять дней; 25 мая Абдалла намеревался вступить в Иерусалим и возложить на себя корону всей Палестины.

Ко дню провозглашения Израиля боевые части Хаганы насчитывали около 30 000 человек, и Д. Бен-Гурион отметил: "У нас были 2500 бойцов, которые прошли обучение, 6000 прошли небольшую подготовку, 20 000 умели держать в руках револьвер и могли выдержать налет арабских банд. Но в сражении против регулярных армий с этой силой невозможно было устоять".

В поселениях, боевых частях и на складах Хаганы насчитывалось в тот момент 22 000 винтовок разных систем, 10 200 автоматов, созданных в основном на подпольных заводах, 5600 пистолетов, 95 000 гранат, 1450 пулеметов, 790 минометов, 25 зенитных орудий малого калибра, 75 противотанковых ружей, 16 минометов "Давидка". На вооружении армии нового государства не было тяжелых минометов и орудий большого калибра, не было бомбардировщиков и истребителей - лишь легкие самолеты для разведки и бомбометания, которое производили вручную.

Из воспоминаний Иерухама Коэна (бои за Рамот-Нафтали): "Мы сняли дверцу самолета возле моего сидения; меня привязали ремнями и принесли три самодельные бомбы по 20 килограммов. Одну бомбу положили у моих ног, другую мне на колени, а третью я держал в руках. Длина шнура зажигания составляла 20 сантиметров. После команды летчика я чиркнул концом шнура, покрытого серой, по спичечной коробке, поджег его и выпустил бомбу из рук. Сбросив все бомбы, мы вернулись на базу и снова загрузили самолет для бомбометания".

Соседние арабские страны объявили войну на уничтожение нового государства. Их газеты сообщали: "15 мая. Египетским вооруженным силам дан приказ вступить в Палестину...״ - "Представитель Лиги арабских стран заявил в печати, что все арабские страны с сегодняшнего дня находятся в состоянии войны с евреями Палестины..." - "Арабские армии будут продолжать военные действия и согласятся только на безоговорочную капитуляцию еврейских сил..." В странах Ближнего Востока преобладало победное настроение; даже в британском штабе были убеждены, что арабы "без труда захватят всю страну" и "сбросят евреев в море".

26 мая Временное правительство приняло решение создать Армию обороны Израиля, и в приказе главы правительства Д. Бен-Гуриона было сказано: "В руки этой армии отныне передается безопасность еврейского народа и его Родины... Каждый мужчина и женщина, служащие в армии, должны принести присягу: "Клянусь и обязуюсь хранить верность государству Израиль, его законам и его полномочным властям, безоговорочно и безусловно подчиняться дисциплине, выполнять все приказы и указания командиров, отдать все свои силы и даже пожертвовать жизнью для защиты Родины и свободы народа Израиля"..." Дата подписания приказа: "31 мая 1948 года, первый год свободы Израиля".

Х. Вейцман: "Жребий был брошен. Мы оказались лицом к лицу с суровой действительностью, но это было именно то, чего мы хотели. Если государство Израиль сумеет защитить себя, выжить и сохранить силы, оно будет обязано этим главным образом себе". Начинался решающий этап Войны за независимость...

Окончательный текст Декларации независимости утвердили за час до провозглашения государства, перепечатали на пишущей машинке, и неожиданно оказалось, что нет автомобиля, чтобы доставить Декларацию в тель-авивский музей. Остановили на улице чью-то машину, помчались на бульвар Ротшильда, но по дороге их задержал полицейский за превышение скорости. Ему объяснили, что если он немедленно их не отпустит, то не появится еврейское государство; полицейский кивнул головой: "Поезжайте", и Декларацию независимости вручили Д. Бен-Гуриону за пару минут до провозглашения государства Израиль.

Ральф Хелингер сумел проникнуть в здание музея с радиоаппаратурой и был единственным, кто записал выступление Бен-Гуриона. Он вспоминал впоследствии: "Ему рассказали об этом, и он пришел к нам с женой Полей. Когда Бен-Гурион слушал запись своего выступления, я видел на глазах его слезы".

***

12 мая 1948 года Х. Вейцман отправил Г. Трумэну письмо с просьбой признать еврейское государство: "Господин президент, наш народ стоит перед выбором: государственность или истребление. Я убежден, что вы примете решение по велению нравственного долга". Трумэн сделал это, несмотря на возражения советников, после чего сказал: "Теперь старый доктор (Вейцман) снова мне поверит".

Через пару лет Бен-Гурион встретился с Трумэном и затем рассказал об этом: "Когда он собирался уже уходить - это было в номере нью-йоркской гостиницы - я сказал президенту, что. благодаря его помощи. имя Трумэна сохранится навеки в еврейской истории. На его глазах выступили слезы. Он попрощался со мной и ушел, но слезы еще не просохли. Чуть позже я тоже вышел из номера; ко мне подошел корреспондент и спросил: "Почему президент Трумэн плакал, когда уходил от вас?"."

В 1949 году было основано поселение Кфар-Трумэн возле Лода; в иерусалимском районе Рамот есть улица имени президента США Гарри Трумэна.

***

19 мая 1948 года египетские самолеты совершили второй налет на Тель-Авив и сбросили бомбы на центральную автобусную станцию - 47 убитых, 60 раненых. 3 июня в Тель-Авиве снова прозвучали сирены тревоги. Два египетских самолета пришли со стороны моря, но неожиданно появился "Мессершмидт" с опознавательными знаками Израиля, который пилотировал Мордехай Алон. Он сбил оба бомбардировщика, и с этого момента вражеские самолеты опасались появляться над Тель-Авивом. (М. Алон был командиром первой эскадрильи боевых самолетов Израиля; погиб в октябре 1948 года.)

Первым начальником Генерального штаба Армии обороны Израиля стал Яаков Дори; первым в стране он получил высшее звание "рав алуф" - генерал-лейтенант.

***

На другой день после провозглашения Израиля подпольная радиостанция Эцеля передала обращение М. Бегина: "Вы, братья мои по оружию. помните ли вы, как мы начинали, с чем мы начинали?.. Вы были одиноки, вас преследовали, бросали в тюрьмы и подвергали пыткам, но вы не отступили. Вас вели на виселицы, а вы шли на казнь с песней на устах. Вы вписали великолепную страницу в историю нашего народа. И еще впишете: не чернилами - потом и кровью, не ручкой - мечом и лопатой. Вы забудете обиды и не потребуете наград. Нашей истинной наградой будет - если мы удостоимся вернуться живыми с фронта -увидеть в городах, на горах и в долинах нашей страны еврейских детей, спокойно и без страха играющих на ее просторах.

А пока подумаем о бое. Только о нем, ибо он решит нашу судьбу и определит наше будущее."