Пахомов незаметно осмотрел зал ожидания, затем вышел, пересёк привокзальную площадь, направляясь к своей машине. Там его поджидал Нельсон.

— Ну, как? — спросил он.

— Камеры стоят через каждые десять метров, просматривается весь зал, со всех сторон.

— Как с прослушкой?

— Сидят лучшие специалисты.

— Специалисты! — проворчал Нельсон. — Кепку купили на два размера больше, она мне на нос сползает, хорошо, что я не курносый, а то бы сползла до подбородка!

Несмотря на напряжённость, Пахомов рассмеялся.

— Потерпите полчаса, потом мы её моему шефу, полковнику Лукоперецу подарим — у него голова величиной в тыкву… — Снова став серьёзным, глянул на часы. — Осталось пятнадцать минут. Группа захвата готова, снаружи блокирует выходы. Пора и нам — вдруг клиент явится раньше. Идите, а я следом, минут через пять. Удачи нам!

— Удачи!

Нельсон прогуливался из конца в конец зала ожидания, левой рукой придерживая кепку, в правой сжимая мобильник. Прошло минут двадцать, тридцать, сорок — никто к нему не подошёл… Наконец, мобильник зазвонил, Нельсон торопливо поднёс его к уху, но это был Пахомов.

— Думаю, он уже не подойдёт. Иду к машине. Жду. Проанализируем.

Когда Нельсон добрался до машины, Пахомов уже сидел в ней.

— Как мыслите, в чём наша промашка? — спросил он.

Нельсон не успел ответить, его мобильник зазвонил и прозвучал хриплый голос Сантехника:

— Я здесь вчера вечером был, подсчитал, сколько камер наблюдения. А сейчас пришёл, проверил — их уже раза в три больше. Может, совпадение, а может и нет. Не понравилось мне это — ищите другого сантехника.

Он отключился.

— О, Чёрт! — выругался Нельсон. — Ребята не успеют засечь! Опытный, подлец!

Через минуту его мобильник снова зазвонил и продолжил:

— И не пытайтесь меня искать: за полчаса на метро я могу быть уже в другом конце Москвы. А могу и из поезда звонить: гляньте в расписание, за это время от Киевского вокзала отошли пять поездов и двенадцать электричек — меня трудно засечь. Пока!

И отключился.

— Всё! Потеряли! Снова заляжет на дно, минимум, на месяц! — Нельсон, не скрывая отчаянья, махнул рукой, закурил. — Теперь уже ищите его сами, я ведь в Питере все дела бросил, обязан вернуться…

Пахомов был не менее расстроен.

— Я вас понимаю, понимаю.

— Подведём итоги: задание оправдать Григория я вместе с вами выполнил. О том, что Сантехник сейчас в Москве и о его новой жертве, сообщу моему коллеге, который этим занимается — он с вами свяжется. А вам советую прощупать с другой стороны: Амиран заканчивал университет, и отец собирался забрать его на свою фирму. Может, он кого-то отодвигал, становился преградой для продвижения.

— Спасибо, займусь, я уже это наметил для дальнейшей разработки. — Пахомов улыбнулся. — Мне с вами было приятно работать.

— И мне тоже, — искренне заверил его Нельсон. — Давай перейдём на ты.

— Давай!

Они пожали друг другу руки. Нельсон глянул на часы.

— Надо хватать такси — в гостиницу и на вокзал, ещё успеваю на скоростной.

— Я тебя подвезу. Садись!

Они проезжали мимо того старого дома, где нищий играл на губной гармошке — сейчас его не было, стоял другой нищий, помоложе, играл на аккордеоне.

Пахомов был удивлён.

— А где же тот? За эти месяцы он стал для меня частью ландшафта. Прости, я на секунду!

Притормозил у тротуара, выскочил из машины, подошёл к аккордеонисту.

— Простите, что прерываю, у меня вопрос: тут до вас стоял другой музыкант, играл на губной гармошке — где он?

— Он мне это место продал, а сам более выгодное место купил, возле церкви: там больше подают.

— Спасибо за информацию!

Бросил в лежащую на асфальте кепку несколько монет и вернулся в машину. Поехали.

Нельсон, который слышал этот разговор, прокомментировал:

— Наши нищие становятся на ноги: помнишь, я рассказывал о нищем, который на вокзале мне стихи читал. Так вот, я его сегодня утром встретил в холле гостиницы: он зашёл выпить чашечку кофе. Приоделся, стал таким важным.

— Чего это вдруг?

— Его приняли в Союз Писателей.

— Он не уточнил, в какой Союз? Их ведь теперь много. И количество их с каждым годом увеличивается. Скоро у каждого писателя будет свой союз.

— Пора бы создать и Союз нищих.

— Это не сложно: надо всего лишь поменять название одного из Союзов писателей.

Из окна машины Нельсон любуется Москвой.

— Уезжать не хочется — Москва сегодня такая красивая!

— Да, — подтверждает Борис, — она у нас красавица… Кстати, помнишь какой сегодня день?

— Четверг.

— Вот! Особенно, после дождичка в четверг!

И, действительно, город похорошел. Шевелюры деревьев были вымыты и расчёсаны тугими струями ночного ливня. Эти же струи умыли стены зданий и тротуары. Удовлетворённое своей работой небо улыбалось довольной улыбкой. На груди у неба заслуженным орденом сверкало надраенное солнце.

— Мы прибыли.

Нельсон остановил машину. Они оба вышли.

— Счастливого пути!

— А тебе удачи!

Обнялись. Нельсон побежал к кассам, купил билет и помчался к своему поезду, который вот-вот должен отойти. У входа в свой вагон он вынул из кармана айфон и по скайпу вызвал Елену.

— Прости, что не довёл дело до конца, не нашёл убийцу, но…

Елена перебила.

— Ты сделал главное: помог снять подозрения с Григория. Теперь тебе ещё остаётся помирить меня с твоей мамой, — и, улыбнувшись, добавила, — понимаю, что это более трудная задача.!

— Да. Но я буду очень-очень стараться!

Она послала ему воздушный поцелуй.

— Удачи тебе в этом безнадёжном деле!