19-ое столетие ознаменовалось одним из самых плодотворных открытий — открытием электричества, которому в будущем несомненно предстоит сыграть самую важную роль в искусстве измерения времени.

До каких пределов дойдет применение электричества в часовом деле, конечно, нельзя предсказать.

Эта таинственная сила с каждым днем все больше и больше находит себе применения в самых различных областях человеческого знания и практической жизни. Поневоле некоторые ученые задавали себе вопрос, не считать ли ее «душой миров» (l'ame des mondes) о которой говорили еще философы древнего времени, и не придется ли в будущем заменить неопределенное слово «притяжение» (attraction), которое обозначает силу нам неизвестную, более понятным обозначением «магнетизм» и «электричество».

Как только человек открыл электричество, подчинил его себе и заставил переносить известия с быстротою молнии из одного места в другое, естественно, у него сейчас же возникла мысль использовать эту силу и для измерения времени.

Благодаря молниеносной быстроте передачи времени посредством электричества возникла возможность получить на часах, отстоящих друг от друга на далеком расстоянии согласованные указания, что, конечно, имеет громадное значение для науки и индустрии.

Первые успешные опыты побудили ученых и выдающихся часовщиков направить всю свою энергию в эту сторону: некоторые из них поторопились даже прочесть отходную механическому часовому мастерству; как рады были бы они, если бы смогли уместить электрические часы со всем их, довольно таки тяжеловесным багажом, в кармане своего жилета. Другими овладела смелая мысль — в каждом городе с 20.000 жителей указывать время посредством электричества. От одного центрального пункта сеть электрических проводов должна была расходиться по всем направлениям в дома, в различные их этажи; в каждой комнате должен находиться циферблат, на котором будет показано верное одинаковое время. Таким образом, всем неудобствам, связанным с неточностью часов, раз навсегда будет положен конец.

Такие планы оказались преждевременными. Новая наука дала уже положительные результаты, но многое еще неясно, и решение загадки волей-неволей приходится предоставить будущему.

Кому же принадлежит честь изготовления первых электрических часов?

Карл Август Штейнгель (1801–1870), знаменитый германский физик, воспользовался в 1839 году электричеством для достижения соответствия в показаниях времени нескольких часов с маятником.

В 1840 году между Витстоном (1802–1875) и одним из его помощников, механиком Бэном (ум. 1877 г.) возникли разногласия за право первенства на изобретение электрических часов. Оба предлагали различные приборы, чтобы поддерживать ход нескольких часов с маятником посредством электрического тока. Они пробовали применять электричество, как движущую силу. Таким образом, можно считать, что у них у первых зародилась мысль об изготовлении электрических часов, которые у обыкновенных часов должны были заимствовать только ход и небольшой механизм, приводящий стрелки в движение.

Этим двум изобретателям не удалось применить на практике различные задуманные ими системы.

Мы не находим возможным заняться здесь описанием изготовленных Дю-Мокселем, Лиэ, Брегэ, Ферманом, Робертом Худэн и другими приборов с целью устранения неправильностей в ходе электрических часов. Достаточно, если скажем, что лучше всех решил этот вопрос Пауль Гарнье; ему удалось объединить и привести к согласованию с помощью одного провода, сравнительно значительное число электрически оборудованных циферблатов.

В 1849 и 1850 годах электрическая передача времени казалась уже настолько усовершенствованной, что в Берлине и Лейпциге приняли было решение устроить электрическую центральную установку часов. Согласно Политехнического журнала Динглера (Берлин, 1851 г.) предполагалось 4000 добавочных часов привести в движение с помощью электрического тока, исходящего от одних главных часов. Специальные журналы того времени непрерывно сообщали о каждом новом достижении, приковывавшем внимание многих ученых.

Удивляться надо до какой степени часовщики и посейчас не только проявляют индифферентность в отношении всяких часов, стоящих в какой бы то ни было связи с электричеством, но и отстраняют все к ним относящееся. А между тем, в настоящее время не строится ни одного вокзала, государственного или городского здания, как например, ратуши, школы, университета, больницы и т. д., фабрики, типографии, банка, гостиницы и прочих промышленных и коммерческих предприятий без того, чтобы в них не было центральной или иной электрической часовой установки; механические же часы во всех этих случаях исключаются.

Также расширилось поле применения электрических сигнальных и контрольных часов, и надобность в них все больше увеличивается. Развитие и рост электрических установок очевидны для всех, и не даром германские часовщики в последние годы подняли шум беспокоясь за свое будущее и опасаясь, что электрические часы могут вытеснить механические нормальные часы. Все эти опасения происходят из за неподготовленности большинства часовщиков (так как для этого требуются предварительные познания) и из за их незнакомства с последними достижениями электротехники и последними требованиями времени.

В Берлине было учреждено директором обсерватории в 1872 году, д-ром Ферстером общество под названием «Normalzeit» при котором наибольшее распространение получили часы системы Джонса. Такие часы были поставлены в городах Кельне, Дрездене, Бреславле, Магдебурге и др.

У нас в Ленинграде на вокзалах, и также в Политехническом Институте установлено 60 часов системы Вагнера, а в Главной Палате около 20 циферблатов этой же системы.

Будем надеяться, что наш «Техникум точной механики и оптики» не преминет подготовить для будущей деятельности значительный кадр часовщиков-электротехников, и что мы в этом отношении не отстанем от Запада.