Шли дни, а Эрилин так и не сумела выполнить заявку и найти похищенное. Вместо этого ей пришлось готовиться к краже во дворце Абрума Ассанте, ее бывшего коллеги. Наемный убийца несколько лет назад удалился от дел, чтобы насладиться заработанным тяжелым трудом состоянием.

Много времени отняла подготовка к операции. Богатые дворцы хорошо охранялись, зажиточные горожане тщательно оберегали свои сокровища. Но разбогатевший киллер – не просто богатый увалень, но и мастер своего дела. Ассанте окружил себя множеством ловушек, магических барьеров и многочисленными охранниками, что могло остановить самого упрямого грабителя. В поисках путей проникновения во дворец Эрилин пришлось затратить массу усилий, чтобы хоть что-то узнать о внутреннем убранстве дворца.

Кроме личных слуг Ассанте, прошедших строгий отбор, в городе не было никого, кто был бы знаком со всеми секретами этой неприступной крепости. С помощью могущественного жреца Эрилин даже общалась с душами умерших слуг Ассанте, поскольку мертвые тоже могут говорить, если за дело возьмется умелый маг. Прежде Арфистка ни разу не прибегала к такой тактике – эльфы неохотно тревожили покой тех, кто ушел из этой жизни, но среди живых она не сумела собрать почти никакой информации.

Удачно розданные взятки дали ей возможность просмотреть записи работорговцев, имевших дело с Ассанте в последние двадцать лет. Она добросовестно изучила эти списки и сравнила их с записями о захоронениях на нищенских кладбищах рабов. Но даже это кропотливое занятие, к которому Эрилин испытывала такое же презрение, как и к необходимости потревожить души мертвых, не принесло никаких результатов. Оказалось, что ни один из служителей Ассанте не был похоронен ни в Зазеспуре, ни в его окрестностях. Или они сумели открыть секрет бессмертия, или их кости покоились в самом дворце.

Последний вариант показался Эрилин более правдоподобным. Дворец Абрума Ассанте, великолепное здание из розового мрамора и искусных иллюзий, был воплощением богатства и хитрости его хозяина. Это огромное сооружение таило в себе бесчисленные секреты. Обширный участок земли окружала высокая и толстая стена, на которую, казалось, очень легко залезть. Однако это было первой из иллюзий. Почти у самого верха стена плавно изгибалась наружу, а потом снова шел вертикальный участок абсолютно гладкой поверхности. Наверху не было ни одной зацепки для рук, ни единого выступа для крюка с веревкой. Эрилин узнала, что большинство воров-неудачников разбивались насмерть о камни, лежащего вдоль стены тротуара.

Не лучшее впечатление производили и рассказы о внутренних покоях дворца, вернее, о его дворе, поскольку большинство гостей не имели возможности пройти дальше. После долгих поисков и множества расспросов Эрилин получила более-менее подробную картину. Вплотную к наружным стенам по всем четырем сторонам тянулись неглубокие зеркальные пруды. Ходили слухи, что эти спокойные водоемы наполнены не водой, а сильно концентрированной кислотой. Однако несколько посетителей утверждали, что видели в этих прудах плавающих лебедей и цветущие водяные растения. Но Эрилин все же пришла к выводу, что вместо воды в прудах действительно была кислота.

Но в одном мнения, всех гостей совпадали. Четыре изящных мостика, по одному с каждой стороны, соединяли берега прудов, и над каждым висело голубоватое, светящееся облачко, которое рассеивало самые сильные магические иллюзии. Никто не мог пройти во двор иначе, чем вброд через пруды или сквозь туманную завесу на мосту. Этого было достаточно, чтобы убедить Эрилин в том, что пруды ненастоящие. А один из посетителей после нескольких кружек эля признался, что на его глазах лебедь прошел по мостику до туманного облака и там пропал. Скорее всего, и сами птицы были искусно созданными иллюзиями.

Но не только лебеди и водяные цветы удивляли гостей. Почти все статуи в саду и горгульи были парными. Кое-кто утверждал, что один экземпляр из пары был иллюзией, а другой живым двойником. У каждого из мостов стояли пары калишитских воинов. В этом Эрилин усматривала особый замысел. Предполагаемые нарушители спокойствия должны были поверить, что живым был только один воин, а второй – лишь его магическим отражением. На самом деле это были тщательно подобранные и обученные братья-близнецы, которые с абсолютной точностью повторяли движения друг друга, но когда возникала опасность, неожиданно вместе нападали на неприятеля. Как выяснила Эрилин, Ассанте обладал изобретательным и извращенным умом.

Здание самого дворца представляло собой массивный гладкий овал: никаких углов, чтобы спрятаться, никаких декоративных растений вблизи стен, ни вьющихся лоз на розовой поверхности мрамора. Лишь на высоте нескольких этажей дворец сужался кверху ступенчатой пирамидой, и каждая ступень была высотой в целый этаж. Выше начинались ряды башенок и амбразур. Там же располагалась главная башня. С нее открывался великолепный обзор всей территории дворца, садов, стены и нескольких городских кварталов. Дворцовый комплекс Ассанте был самым загадочным и самым неприступным из всех, которые доводилось видеть Эрилин.

Ни один из обычных приемов здесь не годился, поскольку Ассанте прекрасно знал их и принял необходимые меры предосторожности. Маскировка при помощи магии тоже бесполезна, так как светящиеся туманные облачка на мостах рассеивали все иллюзии. Не было никакой возможности проникнуть во дворец сверху, через ворота или через стены. Значит, надо искать подземный ход. Не может быть, чтобы не нашлось ни одного тайного выхода из дворца.

Опытный наемный убийца обязательно подготовил себе путь к отступлению в случае смертельной опасности. Трудность состояла в том, чтобы отыскать выход из него на поверхность, а потом попытаться проделать путь в обратном направлении.

План разрабатывался медленно, сопоставлялись малейшие кусочки информации. Один из посетителей дворца упомянул о фонтане, от которого сильно пахло минералами, – явный признак, что вода поступала из подземных источников. Проход вдоль подземного потока труден, но возможен. Но где искать источник? В Зазеспур поступала вода из десятка подземных ручьев, берущих начало в Звездных Горах. Общественные бани, построенные на горячих шипучих гейзерах, были обычным явлением для города.

Но именно эта мысль натолкнула Эрилин на решение проблемы. Осторожный Ассанте никогда не посещал общественные купальни, он приобрел одно такое заведение для своих друзей и деловых партнеров. Эрилин два дня перебирала купчий и выяснила, что бывший киллер владел шикарным заведением, предназначенным для исцеления и развлечений. Заодно Эрилин узнала о внушительной доле недвижимости Зазеспура, перешедшей в руки Ассанте в последние годы. Эту информацию она отложила на потом, а сама занялась поисками туннеля.

Госпожа Пенелопа, хозяйка и управляющая заведения «Пенные пески», опытным взглядом окинула с головы до ног свою новую кандидатку. Ни ей, ни ее конкурентам еще не приходилось нанимать на работу полукровку. Такая экзотика может привлечь новых клиентов.

Эта девчонка была лакомым кусочком. Немного худощава, но зато какая чудесная перламутровая кожа! После нескольких часов в мыльнях большинство девочек становились красными и растрепанными, словно торговки рыбой в базарный день, а эта осталась все такой же свежей. Но в заведении требовались не только привлекательность и свежесть, персоналу приходилось много трудиться.

Хозяйка перевела взгляд на представленные девушкой рекомендации. Они производили благоприятное впечатление. Полуэльфийка работала куртизанкой во дворце лорда Пайргейрона в старом Глубоководье. Это означало, что девчонка была опытной и неплохо знала придворные обычаи и манеры. Следующим этапом в ее карьере была должность управляющей в роскошном увеселительном заведении и курортном центре «Скромная русалка» в не самом презентабельном портовом квартале того же города, а следовательно, она понимала толк в торговле и могла справиться с распоясавшимися посетителями. Последняя рекомендация была написана в личном поместье состоятельного барона, расположенном в северных предгорьях Амна, что говорило о способности привлечь внимание человека, который мог позволить себе выбирать все самое лучшее. Кроме всего прочего, девчонка была близко знакома с принцем Хашетом, а Пенелопа понимала, насколько важно поддерживать связи с власть имущими.

Оставалось подвергнуть кандидатку еще одному испытанию, поскольку Пенелопа заботилась не только об удовольствии своих клиентов, но и об их безопасности. Она открыла стоящую на столе резную деревянную шкатулку и взяла оттуда щепотку желтого порошка. Положив порошок на ладонь, Пенелопа сильно дунула. В тот же момент амулет, висевший на шее девушки, замерцал голубоватым светом, что означало присутствие какой-то магии. Кандидатка, казалось, не была ни удивлена, ни испугана этими манипуляциями. Пенелопа задумалась, как бы она отреагировала, если б узнала, что этот порошок заставляет испытуемых давать только правдивые ответы.

– Что это за амулет? – решительно спросила она.

Губы полуэльфийки дрогнули в скромной улыбке.

– Он позволяет мне дышать под водой. В моей работе способность оставаться под водой длительное время может оказаться… весьма полезной.

Хозяйка ахнула и растерянно прикрыла рот ладонью. Поразмыслив над способностями новой работницы, она уверенно кивнула.

– Ты сможешь приступить к работе завтра?

Эрилин бесшумно шагала по туннелю и сосредоточенно считала шаги. Она могла отыскать дорогу на открытой местности или в самом густом лесу не хуже любого странника, но в этом глубоком подземелье чувство ориентации помогало мало. К счастью, туннель оказался не слишком длинным и почти прямым. Вход в него был настолько хорошо замаскирован, что не было необходимости устраивать в нем ловушки. И если подозрения Эрилин окажутся верными, он выведет ее во дворец Ассанте.

Внезапно туннель круто пошел вниз. У начала спуска Эрилин разглядела пенящийся минеральный источник. Теперь она не сомневалась, что поток приведет ее во дворец. Но точно так же она не сомневалась, что в воде ее могут ждать неприятные сюрпризы.

Арфистка набрала в грудь побольше воздуха, хотя при наличии волшебного талисмана в этом не было необходимости, и скользнула в воду. Она опустилась до самого дна и поплыла вперед. Туннель, по ее подсчетам, тянулся футов на двадцать. Затем в каменной стене над самым дном появилось отверстие приблизительно в два фута, гладкое и круглое, как иллюминатор в корме корабля. Эрилин нырнула в отверстие и оказалась в просторном колодце. С этой стороны в каменной стене зияло несколько абсолютно одинаковых отверстий. Девушка вытащила из-за пояса кинжал и воткнула в щель над тем проемом, из которого вынырнула. Так будет значительно легче отыскать нужный, когда настанет время покинуть дворец. Даже с волшебным амулетом время, проведенное под водой, было ограничено, так что не стоило проверять, что находится за другими отверстиями. У самого дна колодца, футах в пяти под ногами, она увидела несколько гигантских ракообразных, которые неустанно обшаривали пол в поисках пищи.

Эрилин никогда не видела подобных существ и не знала, как они называются. Даже без веерообразных хвостов и длинных усов длина их тел составляла не менее семи футов. Вдоль туловища располагалось несколько пар небольших изогнутых лап. Большие беззубые рты то и дело открывались, а гибкие усы постоянно двигались – один ус шарил по дну, а второй колыхался в воде. Тела загадочных существ защищал сплошной полупрозрачный панцирь. Через секунду Эрилин поняла, кого они ей напоминают. По строению тела и поведению она узнала в чудовищах гигантских креветок.

Неожиданно одна из креветок, энергично шевеля ногами, поднялась наверх и приблизилась к девушке. Эрилин поняла, что стало с бывшими слугами Ассанте. Внутренности огромной креветки были отчетливо видны сквозь панцирь, от единственной пульсирующей вены на спине до комка частично переваренной пищи в брюхе.

Девушка быстро осмотрела дно колодца. Там обнаружилось много больших камней, несколько обрывков веревок, и больше ничего. Очевидно, тех людей, от которых Ассанте хотел избавиться, просто топили в колодце с камнем на шее. Вечно голодные гигантские креветки без остатка поглощали все, что падало к ним с «неба».

Но пока Эрилин чувствовала себя в относительной безопасности. Эти создания слишком велики, чтобы проскользнуть в круглое отверстие. Несколько минут она неподвижно наблюдала за чудовищами, затем вытащила из ножен Лунный Клинок и стала ждать. Едва одна из тварей подплыла поближе, Эрилин взмахнула мечом и отсекла сразу три ноги. Отрезанные конечности, кружась в воде, медленно опускались на дно. Все креветки тотчас устремились к добыче, неистово молотя друг друга длинными усами в борьбе за пищу. Раненое чудовище, потеряв способность плавать, тоже стало опускаться навстречу неминуемой гибели.

Теперь гигантские чистильщики будут некоторое время заняты, и Эрилин, оттолкнувшись от края отверстия, стала подниматься к свету. Источник был не слишком сильным, что давало надежду оказаться в слабо освещенном и, может быть, безлюдном помещении.

Не желая выдать свое появление, она очень осторожно и бесшумно приподняла голову над поверхностью воды, чтобы осмотреться. Колодец находился в темной круглой комнате с низким потолком и десятком арок, выходящих в длинные коридоры. Воздух оказался очень влажным, что было необычно для Зазеспура, и Эрилин поняла, что находится в подземелье, возможно, на один или два уровня ниже поверхности. Но даже эта подземная комната, как и весь дворец, от пола до потолка была выложена плитами из розового мрамора и не лишена роскоши. Сеть труб выходила из колодца и тянулась в низкую резную ванну, а на небольшом столике рядом обнаружились банные принадлежности: стопка полотенец, несколько серебряных подсвечников, хрустальный графин и пара драгоценных кубков. Острые глаза Эрилин разглядели тонкий слой пыли на столе, и она решила, что предметы размещены здесь просто для отвода глаз, чтобы никто не задумывался над истинным назначением колодца.

Эрилин убедилась, что в комнате никого нет, и выбралась на каменный бортик. Из непромокаемой брезентовой сумки она достала большой льняной лоскут и досуха вытерлась. Арфистка не хотела оставлять ничего, даже влажного отпечатка ноги, чтобы стражники Ассанте не могли проследить ее путь. Тонкие шелковые одежды, выбранные для первого дня работы в «Пенном песке», идеально подходили для этой цели. Ткань не только мгновенно сохла, но и была песочно-розового цвета, словно специально соткана для посещения розового мраморного дворца.

Тишину подземелья нарушили чьи-то далекие шаги, гулко отдававшиеся в мраморных коридорах. Кроме самих шагов слышался еще шорох и позвякивание тяжелого предмета, который волочили по полу. Вскоре к этому шуму присоединился раздраженный мужской голос. Сущность происходящего Эрилин поняла, разобрав несколько ворчливых жалоб, когда вошедший слуга остановился в комнате и со стуком поставил на пол бадью. По-видимому, он собрался мыть пол.

Арфистка притаилась за колодцем. Появилась возможность, о которой она и не мечтала. Но ее оптимизм немного рассеялся, когда Эрилин разглядела вошедшего слугу. Это был мужчина-дворф, напоминавший фигурой приземистый гриб на двух ногах, и с лицом, наводящим на мысли о грозовых тучах над обветренными вершинами. По меркам своего народа, дворф был довольно молод – семьдесят или восемьдесят лет, если судить по длине тускло-песочной бороды, а его рост не превышал четырех футов. Тем не менее, Арфистка, при всем ее опыте, не сразу решилась вступить в драку с явно рассерженным существом.

С другой стороны, разве у нее был выбор?

Эрилин некоторое время наблюдала, как дворф окунул и отжал швабру, а потом начал возить ею по мраморному полу, ни на минуту не переставая ворчать. Затем она медленно выпрямилась и, держа меч наготове, бесшумно приблизилась к дворфу сзади. Точно рассчитанным ударом ноги девушка опрокинула бадью и окатила дворфа мыльной водой. Слуга обернулся, увидел угрожающего ему эльфа и бросился бежать.

Дворф не сумел сделать и трех шагов, как его башмаки заскользили в мыльной луже, и после бесплодных попыток сохранить равновесие он навзничь грохнулся на мокрый пол. Лохматая голова с такой силой ударилась о мрамор, что Эрилин непроизвольно клацнула зубами. Пока дворф барахтался в луже, Арфистка прыгнула вперед и кончиком меча проткнула косматую бороду и уперлась в горло слуги.

– Проведи меня в сокровищницу! – потребовала она.

– Сокровищницы, – поправил ее дворф с глухим ворчанием. Эрилин отметила, что его голос больше схож с ударами капель по металлическому барабану, чем с человеческой речью. – Здесь не одна комната с сокровищами. Их несколько. Но вход охраняется вооруженными стражами, которые выше, чем самомнение новоиспеченной тещи, а замок на дверях крепче, чем пупок у гнома. Ключей нет. Ни у кого из слуг.

– Мне не нужны ключи, – заявила Эрилин, – и я никогда не встречала людей, чей меч мог бы сравниться с моим.

Поскольку упомянутый меч все еще давил на его горло, дворф с готовностью согласился. Затем задумчиво скользнул взглядом по сияющему лезвию и остановился на решительном лице Арфистки.

– Для эльфийки ты довольно настойчива, – наконец признал он. – А как ты собираешься выбраться отсюда?

– Я же сумела войти.

В глазах дворфа зажегся интерес.

– Я помогу тебе, если получу один из кинжалов, что висят на твоем поясе. Возьми меня с собой, и я сделаю все, что в моих силах. Клянусь бородой Морадина! – пылко добавил он. – Ради возможности выбраться отсюда, я готов помочь тебе ограбить даже погребальные пещеры моих предков!

Эрилин не долго колебалась, она всегда жалела рабов и ненавидела работорговцев. Она убрала меч в ножны и отступила на шаг назад. Дворф немедленно поднялся на ноги. Эрилин бросила ему кинжал, и слуга ловко поймал оружие. Затем он направился к одному из коридоров и жестом пригласил ее за собой. Оказалось, что дворф, если захочет, может двигаться почти бесшумно.

Слуга сдержал слово и привел ее к массивной запертой двери, у которой стояли трое огромных стражников с обнаженными кривыми саблями. Дворф действительно мастерски владел кинжалом. Спустя несколько мгновений двое новоявленных союзников стояли над поверженными охранниками.

Дворф провел рукой по блестевшему от пота лбу и разочарованно поморщился.

– Плохо дело, – пробормотал он. – Похоже, я совсем ослабел, эти трое не стоили того, чтобы вспотеть!

Эрилин с трудом удержалась от улыбки. Вдвоем с дворфом они отволокли стражников к колодцу и бросили тела в воду, а затем вернулись к сокровищнице. Под пристальным взглядом дворфа Арфистка приступила к работе. Из непромокаемой сумки она достала резную деревянную шкатулку, без спроса позаимствованную у мадам Пенелопы. Щепотка желтого порошка разлетелась вокруг замка, но никакого сияния не появилось: магии не было. Эрилин жестом приказала дворфу встать сзади и осмотрела замок. Как и ожидалось, механизм оказался непростой, так что ей потребовалось не меньше двух часов, чтобы обезвредить все ловушки.

Наконец дверь бесшумно повернулась на петлях. Эрилин шагнула в первую из комнат. За ней квадратной тенью вошел дворф.

В сокровищнице было тихо и темно, как безлунной ночью, но и дворф, и эльф обладали превосходным зрением, так что им не требовалось никаких источников света.

Дворф огляделся, и глаза его алчно округлились, а рот приоткрылся от удивления. Его изумление было вполне оправданным: перед ними была самая необычная коллекция, когда-либо виденная Эрилин. Многие вещи были бесценными, другие роскошными, но встречались и очень странные экспонаты.

Здесь были необычные музыкальные инструменты, включая шестифутовую арфу, у которой дека была вырезана в форме женской фигуры с вытянутыми к струнам руками. Эрилин предположила, что инструмент был волшебным и дожидался только заклинания, чтобы заиграть. Несколько помещений были заполнены скульптурами, картинами и резными предметами, привезенными из различных стран. Искусство таксидермистов тоже не осталось без внимания – чучела редких животных, исчезнувших несколько веков назад, занимали отдельное помещение. В другой комнате блестели груды монет, принадлежность которых Эрилин не могла определить, а собрание редкостных книг удовлетворило бы жажду знаний любого ученого. Несколько полок занимали десятки разноцветных ваз, изготовленных саламандрами из сплавов полудрагоценных камней. Рядом висели украшенные драгоценностями мечи, короны давно умерших монархов, придворные одежды, вышитые серебряными и золотыми нитями и унизанные отборным жемчугом, даже скипетр из чистого золота с выгравированными письменами какого-то восточного племени. Среди этих драгоценностей Эрилин скоро отыскала и то, ради чего пришла: изящную диадему со множеством бледно-фиолетовых аметистов.

Арфистка бережно завернула корону в мягкую ткань и опустила ее в свою сумку.

– Пора уходить, – сказала она, оборачиваясь к следовавшему за ней дворфу.

– И это все? Только ради этого ты и забралась сюда?! – воскликнул он. Эрилин кивнула, и ее спутник тотчас стал набивать карманы мелкими предметами и монетами. – Это станет моим вознаграждением, – объяснил он. – Я проработал во дворце больше десяти лет. Хозяин мне должен.

Эрилин не осуждала дворфа, но золото имело немалый вес, и она опасалась, что его и без того массивное тело станет слишком тяжелым.

– Нам придется выбираться отсюда вплавь, – предупредила она дворфа.

Слуга мгновенно прекратил набивать карманы, и его лицо под бородой сильно побледнело.

– Неужели через колодец?

Эрилин кивком подтвердила его догадку. Дворф застонал, а затем пожал плечами.

– Ну и ладно. Всегда подозревал, что рано или поздно попаду туда. Так лучше уж живым! Только скажи, что нас там ждет?

Эрилин подробно рассказала о том, что видела в туннеле. Дворф в раздумье пожевал губами, потом выбросил из карманов часть награбленных сокровищ и подобрал украшенный камнями изогнутый кинжал.

Они уже подошли к выходу, как вдруг внимание Эрилин привлек один из странных предметов – длинный ящик, стоявший у дальней стены. Ящик был накрыт запыленным полукруглым футляром из стекла, а под ним виднелось нечто, очень похожее на женскую фигуру. Арфистка из любопытства подошла ближе, протерла рукавом небольшой участок стеклянного купола и заглянула внутрь.

В ящике лежало тело прекрасной женщины-эльфа. Эльфийка не была живой, но ее нельзя было назвать и мертвой. Она казалась пустой. Девушка не могла подобрать более подходящего слова. Сущность прекрасной эльфийки покинула ее тело, оставив его в каком-то глубочайшем забытьи. Как долго пробыла она в этом состоянии, Эрилин не могла определить, но орнамент на ее одежде был достаточно древним, а кольчуга, обтягивавшая стройное тело, отличалась отличным качеством и изготовлена явно не современными мастерами.

В наружности эльфийки Эрилин почудилось что-то знакомое. На ее плече лежала одинокая прядь волос цвета сапфира. Такой оттенок являлся величайшей редкостью для лунного эльфа и в памяти девушки ассоциировался с образом давно умершей матери. Лицо эльфийки тоже казалось смутно знакомым, но Эрилин не приходило на память ни одно имя.

Тревожным взглядом Арфистка окинула тело эльфийки и замерла. На бедрах спящей женщины покоился небольшой щит, украшенный странным эльфийским символом: две зеркально отраженные закругленные фигуры, словно тянущиеся друг к другу, но не соприкасающиеся ни в одной точке.

Сердце Эрилин сжалось. Этот символ был ей знаком. Похолодев от неприятного предчувствия, она медленно обнажила Лунный Клинок. На древнем лезвии сияли девять разных символов. Один из них в точности совпадал с рисунком на щите женщины.

– Никогда бы не поверил, если б не видел своими глазами, – пробормотал за ее спиной дворф, заглядывая в ящик. – Разве можно так крепко спать, честное слово! Я слышал о таких вещах, хотя и не верил в эти истории.

Эрилин не поняла, о какой истории идет речь, но это было неважно. Ей и самой доводилось слушать сказки о спящих принцессах или героях, погруженных в непробудный сон до тех пор, пока кто-нибудь не разбудит их. Полуэльфийка и сама не питала к таким легендам ни капли доверия. Но лежащая перед ней женщина заставила поверить древним сказаниям. Эрилин в очередной раз упрекнула себя в недостаточном знании эльфийских обычаев и почти полном невежестве по отношению к волшебному мечу, висящему на поясе.

– Иди вперед и прыгай в колодец, – сказала она дворфу. – Нужный выход найдешь с восточной стороны, он отмечен кинжалом. А я немного задержусь и вскоре догоню тебя.

Дворф усмехнулся, и предвкушение схватки зажгло красные огоньки в его глазах.

– Пора ставить горшок на огонь и готовить приправу – сегодня на ужин будет много креветок! – весело провозгласил он и, резко повернувшись, устремился к выходу.

Эрилин услышала, как он шумно вдохнул как можно больше воздуха и с плеском прыгнул в воду.

Оставшись в одиночестве, девушка снова повернулась к загадочному гробу. Повинуясь интуиции, она прикоснулась лезвием магического клинка к стеклу. По всей длине меча вспыхнуло голубоватое пламя, словно возникшая молния не могла найти выход. Поскольку Эрилин была непонятным для нее образом связана с волшебным оружием, она ощутила момент узнавания, словно дух меча признал своего бывшего повелителя. У девушки не осталось никаких сомнений – она смотрела на одну из своих прародительниц, одну из эльфиек, когда-то державших в руке Лунный Клинок. Но как это могло произойти? Каким образом воительница из прошлого оказалась в этом странном месте?

Эрилин почти ничего не знала об истории меча, кроме имен владевших им эльфов и свойств, которым каждый из них усилил оружие. Ее мать не успела перед смертью рассказать дочери об этом наследстве, а ее наставник – золотой эльф Кимил Нимесин больше эксплуатировал свою подопечную, чем заботился о ее воспитании. Чем больше Эрилин смотрела на спящую эльфийскую воительницу, тем сильнее окутывала ее пелена благоговейного ужаса, который она испытывала по отношению к Лунному Клинку, хотя никогда не могла объяснить это чувство.

Арфистка постаралась взять себя в руки и вспомнить все то немногое, что она знала о волшебном оружии. Меч был создан в древней кузнице Миф Драннора, и с тех пор его владельцами, включая саму Эрилин, были девять эльфов. Каждый из них добавил к свойствам клинка что-то новое. Хоть Эрилин и знала все эти особенности, она не могла связать их с высеченными символами или сопоставить сами значки с именами прежних владельцев. Не было известно ей и имя женщины, спящей в сокровищнице, но это нетрудно выяснить.

Стекло считается твердым веществом, хотя на самом деле это очень густая жидкость. Оно течет так медленно, что за короткую человеческую жизнь это невозможно не только измерить, но и просто заметить. С течением времени стеклянный лист сверху становится тоньше и значительно утолщается в нижней части. Эльфам известно, что рано или поздно все окна откроются – сверху. Проблема состояла в том, чтобы измерить толщину стекла и при этом не разбить купол. Эрилин не решалась расколоть купол из страха причинить вред спящей внутри женщине. Но оказалось, что ее опасения напрасны. Стеклянная крышка держалась на простых петлях, и длинная извилистая трещина уже пробежала от верхней части к основанию. Эрилин сняла с пояса кинжал и легонько ударила рукоятью рядом с трещиной. Стекло треснуло еще раз, и острый осколок упал на тело спящей эльфийки. Эрилин осторожно приподняла крышку и взяла отколотый кусочек. Она измерила его бечевкой, а затем отломила по кусочку с каждого конца. Образцы она завернула в ткань и уложила в сумку. Тинкерсдаму ничего не стоит определить по ним возраст саркофага. Закончив с измерениями, девушка бросила прощальный взгляд на свою прародительницу.

Женщина, спящая под стеклом, была намного меньше Эрилин, с более тонкими чертами лица и хрупкими на вид костями. Кисти рук с длинными пальцами были уложены ладонями вверх, и Арфистка обратила внимание на огрубевшую от мозолей кожу левой ладони – женщина привыкла держать меч в левой руке. Девушка пришла к выводу, что эльфийка владела мечом очень давно – до того, как оружие обрело сверхъестественную скорость и мощь. Теперь его приходилось держать обеими руками.

Эрилин осторожно опустила крышку, а в душе ее поднялась волна холодной ярости и печали. Не подобало эльфийке благородного происхождения быть частью коллекции богача, словно какой-то неодушевленной диковинке.

В дверях сокровищницы девушка поклялась себе, что вернется и заберет ее отсюда, чтобы переправить к месту достойного упокоения. Но сейчас, в одиночку, такая задача была ей не по силам.

Арфистка мрачно сжала губы, прикрыла за собой дверь, вернулась к колодцу и, не медля ни секунды, бросилась в воду.

Похоже, дворфу пришлось несладко. Обломки панцирей двух гигантских креветок кружились в неспокойной воде, а их содержимое уже было разорвано на мелкие кусочки. Оставшиеся в живых чудовища были заняты пожиранием своих собратьев, и, похоже, это отвлечет их не меньше чем на целый день. Внезапно в дальнем углу колодца глаза Эрилин уловили излучение тепла. Там неуклюже поворачивался самый большой обитатель колодца. Эта креветка оказалась настолько велика и настолько глупа, что проглотила живого дворфа. Она давно уже поплатилась бы жизнью за свою оплошность, не вырони дворф свое оружие. Арфистка заметила блеск кинжала на дне, где многочисленные лапы чудовищ в непрерывных поисках съестного постоянно переворачивали клинок с боку на бок.

Эрилин вытащила из-за пояса ножи и нырнула в глубину. Гигантская креветка не заметила ее приближения; чудовище было занято неудачной попыткой переварить проглоченный обед. Она изгибалась и переворачивалась, то всплывая наверх, то снова уходя к самому дну. Хоть дворф и не мог долго обходиться без воздуха, он не собирался сдаваться и явно пытался вырваться наружу.

Арфистка вонзила нож между двух пластин полупрозрачного панциря, крепко сжала коленями туловище креветки и стала прорубаться к пленнику. Едва она прорезала на удивление прочное и эластичное тело, как дворф выскочил из брюха и, отчаянно молотя ногами и руками, устремился наверх. Эрилин поспешила за ним, обогнала и остановилась лишь у отмеченного отверстия. Там она обернулась, схватила дворфа за бороду и втащила в спасительный туннель. Оба мигом проскочили туннель и без сил вынырнули на поверхность. Дворф вцепился пальцами в сухие камни, выступавшие из воды по краям канала, и долго не мог отдышаться. Эрилин все же нашла силы выбраться из воды. Некоторое время она позволила себе просто лежать без движения, пока сердце не восстановило свой обычный ритм.

Спустя некоторое время она заметила, что дворф, все еще сидящий в воде, смотрит на нее с нескрываемой злобой.

– Ты потянула меня за бороду, – заметил он, едва справляясь с дыханием. – Не надо было этого делать.

– Добро пожаловать на свободу, – вежливо ответила Эрилин.

– Ладно, – пробормотал он, – Между прочим, меня зовут Джилл.

Такой благодарности полуэльфийка не ожидала. Дворфы почти никогда не называли своего имени, даже вымышленного, как это. Эрилин протянула руку, чтобы помочь своему спутнику выбраться из воды.

– Джилл? – недоверчиво повторила она.

– Верно. Тебе что, не нравится?

– Ну что ты. Просто я предполагала, что твое имя будет… длиннее. Более грубое или более мужественное.

– Это имя принадлежало моей матери, – благоговейным тоном произнес дворф, явно давая понять, что дальнейших объяснений не последует.

Но Эрилин беспокоил уже следующий вопрос:

– Теперь, когда ты увидел сокровища, наверно, снова захочешь туда вернуться?

Ведь всем известно, что дворфы в погоне за богатством способны проникнуть даже в логово драконов. Эрилин сама намеревалась со временем вернуться во дворец, и если пропажа единственной тиары и слуги-дворфа могла остаться незамеченной, то после разгула банды грабителей проход во дворец, найденный с великим трудом, наверняка перекроют.

Но Джилла ее вопрос нисколько не огорчил.

– Я провел в этой розовой тюрьме десять лет и не собираюсь туда возвращаться. Никогда. Если там есть что-то, что ты хочешь заполучить, эльф, то действуй. Только постарайся, чтобы тебя не поймали. Ни одно сокровище этого не стоит.

При этих словах дворф повернулся на восток – к Звездным Горам, где была его родина. Девушка решила ему поверить.

По дороге к выходу из туннеля Эрилин вкратце рассказала Джиллу, что ждет их снаружи. Дворф восхищенно зацокал языком. Это было интереснее любых чудес сокровищницы дворца.

– А я-то решила, что ты торопишься вернуться в Звездные Горы, – заметила Эрилин.

Но, произнося эти слова, она высыпала ему в руку горсть серебряных монет. Не стоит платить девочкам госпожи Пенелопы монетами, украденными в сокровищнице Ассанте.

Дворф пожал плечами и пересыпал деньги в карман.

– Я прожил без родных гор десять лет, да еще возвращаюсь с полными карманами драгоценностей. Неужели кто-то осудит меня за лишнюю пару часов или спросит, как я потратил это серебро!

Лорд Хьюн держал в пухлых пальцах тиару и с удовлетворением осматривал ее со всех сторон.

– Это реликвия давно ушедших дней, – высокопарно произнес он. – В ней венчалась юная принцесса Лхайрона, впоследствии правившая вместе со своим мужем, королем Алехандро Третьим. Она напоминает о том, что каждый, кто носит корону, не должен забывать о мече! – так же торжественно добавил он, перефразируя известную в Тефире пословицу.

«И о том, что надо внимательно следить за своими подданными», – молча добавила Эрилин.

Лорд Хьюн пользовался большим влиянием в Зазеспуре. Он не только возглавлял гильдию корабельщиков, но и заседал в Совете Лордов, который воплощал в жизнь эдикты паши Балика. А потому, скорее всего, он принимал деятельное участие в недавней попытке захвата власти со стороны правления гильдии. Эрилин, может быть, и не взялась бы за это задание, если бы не перспектива впоследствии встретиться с лордом Хьюном лицом к лицу и оценить способности этого могущественного человека.

С каждой минутой, проведенной в обществе Хьюна, ее недоверие к нему все усиливалось. Ходили слухи, что он когда-то победил красного дракона, но Эрилин была склонна поверить в это лишь при одном условии: что этот дракон к моменту схватки еще не вылупился из яйца. Хьюн обладал внушительной внешностью, но явно проводил больше времени за обеденным столом, чем в упражнениях с мечом. Хотя менее наблюдательный человек мог счесть его вполне достойным, даже величественным. Темный костюм из дорогой ткани ловко скрывал грузность фигуры, а густые черные волосы и усы были аккуратно подстрижены и едва тронуты сединой. Маленькие черные глазки смотрели на собеседника с напускной любезностью, но Эрилин была знакома с множеством алчных людей, и внешний лоск лорда Хьюна не мог ее обмануть. Этого человека вряд ли устраивала имеющаяся в его руках власть. Да и тиара, как предполагала Арфистка, была для него просто достойным восхищения предметом роскоши. Эрилин достаточно хорошо знала историю Тефира, чтобы подозревать о таящихся в этой голове замыслах.

После свержения королевской власти в Зазеспуре осело немало роялистов. В течение нескольких лет в городе исподволь готовилась реставрация монархии, возможно, с новым властителем во главе. Балик идеально подходил для первого шага в данном направлении, но Эрилин сомневалась, что самопровозглашенный паша долго продержится на своем месте. Его приверженность к обществу южан становилась все более очевидной, и окружение правителя состояло почти сплошь из выходцев из Калимшана и даже Халруа. По мнению Эрилин, восстание не за горами, и тогда короны будет добиваться кто-то из могущественных мужчин или женщин Тефира. Вот тогда-то и понадобится тиара. Обладание таким важным атрибутом королевской власти поможет лорду Хьюну завоевать благосклонность любого человека или семейства, которое окажется ближе всех к трону. Не исключено, впрочем, что она послужит ступенью к верховной власти и ему самому.

А почему бы и нет? Хотя кобыла Эрилин и обладала более длинной родословной, чем сидящий напротив нее человек, Хьюн все же считался лордом благодаря купленному несколько лет назад поместью. И он не был исключением. Земельные владения имели особую ценность в Тефире, и обладание обширными угодьями гарантировало принадлежность к высшему обществу. В период, последовавший за изгнанием королевской семьи, а вместе с ней и многих благородных фамилий, связанных узами крови с королевским домом, множество родовых поместий, графств и даже герцогств перешли в другие руки, словно праздничные сувениры на ярмарке. Мужчины и женщины, обладавшие достаточными средствами или достаточной властью, чтобы завладеть поместьями, присвоили себе и соответствующие титулы. В Тефире появилось немало новоявленных баронов и безродных графинь.

Сложившаяся ситуация не нравилась Эрилин. Но еще больше раздражало ее проявление амбиций со стороны этих персон и их необъяснимое стремление к власти, намного превосходившее значимость купленных угодий. Угроза переворота пресечена, но в Зазеспуре уже ходили слухи о том или ином бароне или лорде, собиравшем значительные силы и вербовавшем сторонников.

Амбиции много значили для общества Тефира, а у лорда Хьюна их было предостаточно. В его взгляде, обращенном на тиару, горела жажда власти, и Арфистка отчетливо уловила ее блеск. Про себя она решила, что было бы неплохо понаблюдать за этим человеком и в случае необходимости обуздать его честолюбие.

Наконец лорд Хьюн отложил свое сокровище и обратил внимание на сидящую перед ним полуэльфийку,

– Ты прекрасно справилась. Если расскажешь, как удалось проникнуть во дворец Ассанте, получишь вполовину больше первоначально оговоренной суммы.

Эрилин ожидала такого вопроса. Отказ отвечать мог повлечь за собой приблизительно такое же наказание, какое ожидало строптивых слуг Ассанте, а потому она подготовила убедительный и наполовину правдивый ответ. Девушка продемонстрировала улыбку, в которой одновременно сочетались холодность и обольщение, – полезное приобретение, позаимствованное у Феррет, и взглянула в глаза Хьюна.

– Время от времени Ассанте заказывает новых женщин для своих утех. Мне не составило большого труда попасть в их число.

Черные глазки Хьюна окинули полуэльфийку оценивающим взглядом.

– Да, я и сам вижу, что это было нетрудно, – галантно заметил он. – Но расскажи мне о его сокровищнице!

А вот этого Эрилин не ожидала. Но в лице Хьюна она прочла откровенную алчность и решила воспользоваться слабостью собеседника. Он вполне мог бы оплатить ее очередную вылазку во дворец.

– Что еще ты оттуда вынесла? – продолжал спрашивать Хьюн. – Я был бы очень благодарен за возможность первым ознакомиться с этими предметами.

Эрилин извиняющимся жестом развела руками.

– Больше ничего. Одежда женщины из гарема слишком скудна, чтобы что-то спрятать. Но раз уж я ничего не смогла забрать, то разбила некоторые экспонаты, – ответила она, подозревая, что лорда Хьюна обрадует любой урон, нанесенный сопернику.

Ее собеседник удовлетворенно фыркнул:

– Прекрасно, прекрасно! Но, надеюсь, ты разбила не все?

– Я даже не могу подробно перечислить все, что там осталось, – правдиво заверила его Эрилин.

– Тогда, может быть, организуем еще одну вылазку?

– Попозже, – мягко возразила Эрилин. – Мне надо подготовиться.

Хьюн довольно долго изучал ее лицо, затем кивнул.

– Такие предприятия нуждаются в тщательном планировании, – сдержанно заметил он. Эрилин не сомневалась, что лорд Хьюн пришел к тому выводу, к которому она его подталкивала: при следующем посещении целью будет уничтожение самого Ассанте. – Тебе потребуются деньги. Прошу, присылай все счета мне, тайно, конечно. А взамен я попрошу только об одном – хочу первым взглянуть на предметы из сокровищницы, которые ты сочтешь нужным прихватить с собой.

«Кроме одного, – мысленно ответила ему Эрилин. – Кроме одного».