Путешественники поднялись очень рано и еще до восхода солнца вступили в Высокий Лес. Тропа, ведущая на север, все больше сужалась, пока не превратилась в узенькую стежку, почти полностью скрытую густой травой. По обе стороны росли высокие папоротники, а сплетения выступавших на поверхность корней были укутаны толстым слоем бархатистого мха. Время от времени между деревьями мелькала река Единорога, и было слышно, как ее резвые струи плещутся на отполированных камнях. Сам воздух казался зеленоватым, поскольку свет проникал через густую листву, легкий ветерок приносил аромат дикой мяты, по слухам, Любимой травы единорогов. Данила внимательно оглядывался по сторонам в поисках этих волшебных животных, но утро прошло, а знака удачи все не было. Возможно, единороги чувствовали опасность, грозящую путникам, и держались от них подальше.

Молодой человек ни на мгновение не забывал, что дракон всего лишь одна из подстерегающих их опасностей. Хотя ему почти не удалось поспать, поскольку заучивание сложного заклинания заняло чуть ли не всю ночь. Арфист держался настороженно и внимательно следил за окрестностями.

Своему партнеру, лунному эльфу, он и раньше не доверял, а то, что Элайт не расставался с Лунным Клинком, только добавляло беспокойства. Данила никак не мог понять, зачем эльф носит при себе свидетельство своего падения. Да и остальные мотивы его поведения немного смущали юношу. Даниле было непонятно, почему Элайт запросил из сокровищ дракона лишь груду драгоценных камней. При его страстной любви к магическим предметам эльф мог придумать нечто более интересное, чем ювелирные поделки. К подозрениям Арфиста добавилось еще одно: Элайт может нарушить соглашение, как только достигнет первоначальной цели своего путешествия.

Всадники добрались до небольшой полянки задолго до полудня и начали подготовку, следуя указаниям Элайта. Двое наемников развели костер, а лучший лучник подстрелил несколько белок, резвящихся на древних дубах. Вскоре в котелке закипела щедро приправленная травами похлебка, и аромат, распространившийся в воздухе, мог привлечь не только дракона. По словам Элайта, эта предосторожность могла скрыть от Гримноша присутствие эльфов. Поскольку драконы всем лакомствам предпочитают именно эльфов, они нередко выслеживают их по запаху, и Гримноштадрано, учуяв Вина, мог отвлечься от загадок. Затем Элайт отослал с поляны всех солдат. К удивлению Данилы, он передал поводья своего вороного жеребца Зуду и приказал другому воину увести также коней Вина и Балиндара.

– Мы втроем останемся поблизости, – заявил Элайт. – Балиндар будет защищать меня, а Вин в случае необходимости исполнит песню-чары.

Данила повернулся к эльфу и сердито сверкнул глазами:

– Это не совсем то, о чем мы договаривались. Тебе не стоит подставлять Вина под удар.

– Стоять здесь и разглагольствовать, вместо того чтобы объявить дракону о своих намерениях, – значит ставить под удар нас всех, – парировал Элайт, показывая на котелок с ароматной похлебкой. – Как ты думаешь, сколько времени потребуется Гримношу, чтобы обнаружить, что в его лесу появились посторонние?

– Лучше сделать так, как он говорит, – вмешался Вин. – Он прав насчет дракона. Мы сделаем все, что сможем, чтобы забрать у него свиток.

Арфист нехотя кивнул, и Балиндар с двумя эльфами укрылись в зарослях кустарника и гигантских папоротников. Моргалла не слишком туго привязала трех оставшихся коней на тропе, по которой они намеревались отступать, а Вартайн срезал еловую лапу и замел все следы на песке.

Затем все трое собрались у костра. Все было сделано с таким расчетом, чтобы убедить дракона, что путешественников всего трое. Убедившись в готовности спутников, Данила устроился на большом замшелом валуне и стал настраивать лютню.

– Поторопись, – прошипел из кустарника Элайт.

– Этот ваш дракон внесет хоть какое-то разнообразие в наше путешествие, – пробормотала Моргалла, поглядывая в сторону эльфов.

Данила вдохнул побольше воздуха и запел «Балладу о Гримноштадрано», к которой добавил один куплет, где излагал свои условия.

– А что теперь? – спросила Моргалла, когда песня закончилась.

– Будем ждать, – ответил Арфист, – а через несколько минут я спою балладу еще раз.

Ожидание затянулось на целый час, балладу пришлось повторять снова и снова, но, наконец, их терпение было вознаграждено.

Огромное крылатое существо появилось в небе над поляной. Гримноштадрано парил над берегом реки Единорога, его огромные крылья, по форме напоминающие крылья летучей мыши, плавно изгибались, улавливая потоки нагретого воздуха, поднимавшегося над водой. С поразительной грацией дракон опустился на берег реки и на четырех лапах направился к поляне. Все три лошади, перепуганные до безумия, оборвали привязь и умчались по тропе.

Данила с благоговейным восторгом наблюдал за приближающимся ящером. Он никогда раньше не встречался с этими существами, и дракон вовсе не был похож на чудовище из сказок. Юноша представлял себе дракона гигантским неуклюжим монстром, внушительным, ужасным, но все же неповоротливым. Совсем как дядя Хелбен, мелькнуло у него в голове. Гримнош, бесспорно, был огромным. По мнению Данилы, его длина от морды до кончика хвоста была не меньше восьмидесяти футов, но при этом он был необычайно красив и грациозен, и длинный тонкий хвост рассекал воздух с непередаваемым изяществом.

Дракон преодолел заросли кустарника без единого звука, как истинный житель леса, ни одна чешуйка его защитного панциря не зацепилась за ветви. Все краски леса отражались в этой идеально подогнанной броне: Когда дракон подошел ближе, его окраска изменилась и стала почти неотличимой от листвы. Как понял Данила, дракон мог менять свой цвет по желанию, поскольку, выйдя на поляну, он стал переливаться всеми оттенками изумруда, малахита и нефрита. Цвета короны, решил Данила и подумал, что они очень подходят царственному созданию.

Гримноштадрано, выйдя на поляну, стал кружить вокруг путешественников, постепенно приближаясь и изучая незваных гостей. В его золотисто-зеленых глазах с вертикальными прорезями зрачков светился неприветливый чужеродный разум.

– Ну? – произнес дракон.

Голос оказался глубоким, нечеловеческого тембра, напомнившего Даниле звон литавр. Арфист отложил лиру, поднялся во весь рост и отвесил дракону глубокий поклон.

– Приветствую тебя, благородный Гримноштадрано. Я – Данила Танн из Глубоководья, Арфист и бард, а это мои товарищи, тоже барды. О цели нашего прихода ты уже знаешь из моей песни.

– Вы пришли ради этого пустяка, не так ли?

Гримнош сел на задние лапы, а передними снял большой мешок, державшийся на одном из костяных наростов. Из мешка он достал свиток пергамента, положил его на землю перед собой, а потом вытащил и небольшой золотой бочонок. Одним движением кончика хвоста Гримнош отодвинул защелку и снял с бочонка крышку, продемонстрировав сияющие драгоценные камни.

– Ты готов заработать все это?

– Мой талант кроется не в разгадывании загадок, – сказал Данила. – Для этого я привел тебе более достойного противника.

Вартайн, гордо блестя голым черепом, поднялся на ноги.

– Я – Вартайн из Калимпорта, мастер загадок, обученный в традициях Малхоранда. Я прошел от южного Шаара до Глубоководья, от западных Муншаезов до восточного Рашемена, собрал загадки сотен государств. Все загадки я изложил в трехтомном труде, который с почетом хранится в библиотеке Хранилища. Света. Я изучил все современные и древние наречия, даже забытые, чтобы постичь мудрость прошлых веков. Поскольку жизнь постоянно преподносит нам новые загадки, я оказываю помощь многим прославленным исследователям и путешественникам. Только скромность мешает назвать их число.

– Вижу, вижу, – отозвался дракон с оттенком сарказма в раскатистом голосе. – Добро пожаловать в Высокий Лес, Вартайн из Калимпорта. Не слишком часто приходится мне встречаться с такими одаренными личностями. Ты должен дать мне возможность подумать, чтобы выбрать загадку, достойную твоего таланта.

– Сначала, великий Гримноштадрано, позволь мне назвать мою собственную награду, – добавил Вартайн, отводя взгляд от изумленных лиц Данилы и Моргаллы. – Я хочу получить эльфийский артефакт, виденный в последний раз в деревушке Таскерлейг.

Дракон насмешливо фыркнул:

– Ты опоздал. Я обменял эту вещицу на песню, и можешь мне поверить, сделка была не особенно удачной, поскольку вы трое – первые, кто на нее откликнулся.

– Кому ты ее отдал, если мне будет позволено спросить?

– По одному вопросу зараз, если не возражаешь, – отрезал Гримноштадрано. – Я предоставлю тебе информацию, если ты разгадаешь мою загадку. Согласен?

Вартайн с достоинством склонил голову. Дракон задумчиво постучал когтем по торчащим из пасти клыкам, и раздавшийся металлический звук неприятным скрежетом отозвался в сердцах путешественников. Наконец Гримнош откашлялся, прочищая горло, и выпустил небольшое облачко газа, сильно пахнущего тухлыми яйцами.

– А теперь скажи мне, почему подданные короля Халзола похоронили его в медном гробу?

Над поляной надолго повисла напряженная тишина. Данила потянул мастера загадок за рукав и наклонился к его уху.

– Потому что король Халзол умер? – вполголоса предположил Арфист.

Вартайн бросил на него уничтожающий взгляд.

– Не суйся не в свое дело, – яростно прошипел он и повернулся к дракону. – Это классическая шарада, в которой одно слово ответа дается по частям в нескольких отдельных загадках, – громко возвестил он. – Должен признать, шарада очень элегантная и незнакома мне. Тем не менее, вот ее решение. Для чего нам мозг, как не для напряженных размышлений? А если подумать логически, то над мыслями каждого человека лежат его волосы. Один из многих – это, безусловно, зернышко граната. Сильнее прочих, по самой сути предназначения, должна быть крепость или: форт. Собрать все части слова вместе не составляет труда – мы получаем Мовографорт – город, лежащий у подножия Медной горы. Конечно, упоминание о медном гробе облегчает разгадывание этой шарады.

Вартайн замолчал и встал, высоко задрав подбородок.

Дракон с довольным видом рассматривал свои когти.

– Я догадывался, что ты так и ответишь, – пророкотал он.

Вартайн потянулся за свитком, но дракон щелчком хвоста отбросил его руку.

– Вы, люди, вечно торопитесь, – проворчал он. – Ответ на вопрос «Почему подданные похоронили короля Халзола в медном гробу?» гораздо проще, чем ты думаешь, и я с сожалением должен сказать, что причина не имеет ничего общего с расположением его могилы. Дорогой мастер загадок, его похоронили потому, что король умер.

– И кое-кто скоро составит ему компанию, – пробормотала Моргалла.

– Но по всем правилам твоя загадка не может быть простым вопросом, – возмущенно запротестовал Вартайн. – Это была именно шарада!

Моргалла чуть не задохнулась от злости.

– «Это была именно шарада», – передразнила она мастера. – Эти слова украсят твое надгробие, если найдется какой-нибудь каменщик, который согласится их высекать!

Двумя когтями передней лапы дракон зацепил мастера загадок за тунику и поднял над землей. Он задумчиво оглядел извивающегося от ужаса Вартайна, а потом потер его голый череп подушечками пальцев свободной лапы. Так полируют яблоко перед тем, как откусить. От этого зрелища волосы вставали дыбом, и ни у кого не осталось сомнений в намерении дракона.

– Подожди! – воскликнул Данила и торопливо предложил Гримношу второй этап состязаний. – Если ты не ответишь на мою загадку, мы все свободно уходим из леса и забираем единственный приз – свиток. А если ты догадаешься, я останусь в твоем распоряжении до конца жизни.

– Хм, неплохо иметь под рукой музыканта, – протянул Гримноштадрано. Он вытянул лапу и снова осмотрел Вартайна. Напуганный мастер, с выступающим животом и кривыми, тонкими ногами, своим видом и поведением напоминал пойманную лягушку. – По правде говоря, эта добыча не очень-то аппетитно выглядит.

С; этими словами дракон уронил Вартайна, и тот поспешно скрылся под листьями папоротника.

– Моя загадка заключена в песне, – пояснил Данила и взял в руки лютню.

– В самом деле? Как мило! – Гримноштадрано по-кошачьи вытянулся во весь рост в траве и положил массивную голову на переднюю лапу. – И все же это загадка, и ничего больше.

Данила заиграл вступление к магическому заклинанию, приготовленному для него дядей. Он надеялся, что заклинание подействует раньше, чем дракон догадается о его замыслах. Арфист много раз играл мелодию на лютне, заучивал слова, но до сих пор не осмеливался соединить все в одно целое.

С первых же прозвучавших нот в нем поднялась волна непонятных сил, прибывавших с каждым аккордом. Данила не имел представления, откуда взялись эти магические силы, но ощущение показалось ему смутно знакомым. У него возникло неясное подозрение, что силы всегда присутствовали в его песнях, но скрытно, как тень движения, схваченная боковым зрением. Радостный восторг заполнил душу, вызывая удовлетворение, какого он ни разу еще не испытывал.

Эффект воздействия на дракона оказался столь же совершенным. Большие золотистые глаза подернулись дымкой сонного довольства. Длинный зеленый хвост продолжал двигаться, но сложный рисунок вращения скоро свелся к простому подергиванию из стороны я сторону в такт музыке. В целом дракон стал похож на гигантскую кобру, танцующую под заунывную мелодию дудочки заклинателя из Калашита.

Наконец Данила решил, что дракон достаточно обезврежен, и кивнул Моргалле. Девушка-дворф в волнении сверкнула карими глазами, потянулась вперед и попыталась вытащить свиток из-под лапы Гримноша.

Слишком рано! Из глотки дракона вырвался глухой рев – чудовище старалось вырваться из-под власти заклинания. Моргалла тихонько отползла назад, и Данила продолжил петь. Ему вновь показалось, что дракон заснул.

Но в этот момент громко зашелестели листья папоротника, и на свет появилась голова Вартайна. Мастеру загадок, похоже, не удавалось справиться с собственным телом, и он раскачивался, словно молодое деревце в бурю. По телу Гримноша пробежала дрожь, он стал извиваться, стараясь вырваться из оков тяжелой дремоты. Хвост перестал отбивать ритм музыки и начал сгибаться и разгибаться, со свистом рассекая воздух.

– Убирайтесь оттуда, идиоты, – прошипел Элайт из своего убежища.

Не успели они ответить, как глаза Гримноша прояснились и в них зажглось злобное пламя. Покрытая броней грудь приподнялась, легкие набрали воздух для атаки. Вартайн поднес к губам духовую трубку и раздул щеки. Маленький шарик стрелой полетел к дракону и исчез в пасти как раз в тот момент, когда Гримноштадрано намеревался выпустить смертоносный газ.

Результат получился мгновенным и ошеломляющим. Взрывная волна пронеслась по поляне, разметала костер, сорвала листву с деревьев. Под ее ударом Данила выронил лютню и кубарем покатился по земле. Не без труда поднялся он на ноги и в первое мгновение ничего не слышал, кроме оглушительного звона в ушах. Как только прояснилось зрение. Арфист увидел дракона, распростертого на спине рядом с остатками костра. Язык чудовища вывалился из почерневшей пасти, а золотисто-зеленые пластины на животе поблескивали под слоем копоти. Данила закашлялся от удушливого дыма и оглянулся в поисках своих товарищей.

Первая его мысль была о Моргалле, девушка ближе всех находилась к дракону. Но Данила напрасно беспокоился. Моргалла уже вскочила на ноги, и ее маленькая ручка победно сжимала свиток пергамента, а широкое лицо светилось радостной улыбкой. На заплетающихся ногах она покинула поляну, а вслед за ней на тропу выбежали Вин и Элайт. Балиндар замешкался, он спотыкался на каждом шагу и держался обеими руками за уши.

Данила оглянулся в поисках Вартайна. Мастер загадок лежал лицом вниз, и его загоревший череп виднелся сквозь поредевшую листву папоротника. Арфист схватил Балиндара за руку и показал на лежащего без сознания Вартайна. Гигант глянул в его сторону, скривил губы и покачал головой. Данила сорвал с руки ониксовое кольцо и протянул наемному солдату. Тогда Балиндар усмехнулся, спрятал перстень в карман, взвалил Вартайна на плечо и бросился вслед за остальными.

На поляне остался один Данила. Он подобрал лютню, повесил ее на плечо и снова оглядел лежащего дракона. Могучая грудь Гримноша медленно, но ритмично поднималась и опускалась. Инстинкт подсказывал юноше бежать как можно скорее. Однако только что заключенная с Балиндаром сделка изменила его планы. Данила подошел к дракону, подобрал золотой бочонок и высыпал его содержимое в свою волшебную сумку. Сокровище исчезло без следа, и Арфист припустил по тропе, придерживая рукой подпрыгивающую на бегу лютню.

Путешественники собрались вместе только через милю. К тому времени, когда Данила присоединился к основной части отряда, трое перепуганных коней были пойманы и успокоены. Вартайн ожил благодаря неоднократным дозам весьма подозрительного снадобья из фляжки Зуда. Лицо Моргаллы после падения украшали синяки и ссадины, но в остальном мужественная девушка не пострадала.

Дан изумленно тряхнул головой и уселся на большой камень рядом с Моргаллой. Он обнял ее за сильные плечи и на мгновение привлек к себе.

– Хвала Вечной Кузнице, что ты дворф, – произнес он, используя термин из мифологии ее народа.

– Можешь признать, что я справилась, – отозвалась Моргалла и подмигнула Арфисту. – Громко и для всех.

* * *

Последние серебряные блики исчезли с поверхности Моря Мечей, и Причальный район Глубоководья стал таким же темным и опасным, как и прилегающее к нему море. Тем, кто хорошо знал город и хотел увидеть завтрашний рассвет, были прекрасно известны переулки, по которым лучше не ходить, и таверны, в которых в нагрузку к разбавленному элю предлагались опасные приключения. Городской патруль был весьма удивлен, обнаружив большое и шумное сборище на южной окраине доков, на пересечении улиц Доковой и Швартовой,

– Какие-то проблемы? – как можно вежливее спросила капитан патруля, что было довольно затруднительно, поскольку ей приходилось перекрикивать по крайней мере три дюжины рассерженных голосов.

– Я скажу!

Оратором решил выступить Зелдеран Гатель, глава совета бакалейщиков, и толпа стихла.

Наряду с другими занятиями гильдия бакалейщиков сдавала в аренду складские помещения всем желающим купцам. Вот и сейчас толпа собралась перед дверьми большого каменного строения под крепкой крышей на дубовых брусьях. Зимой здесь хранились запасы зерна. Все остальное время помещение использовалось купцами, привозящими экзотические товары для продажи на Летней Ярмарке.

– Это общественная собственность, и ответственность за охрану лежит на городских властях. Что вы собираетесь теперь предпринять?

Хор сердитых голосов эхом вторил речи мастера гильдии.

Капитан патруля задумчиво почесала подбородок:

– А что мы можем сделать? Этот район хорошо патрулируется. Мы обходим склады каждые двадцать минут.

– Тогда тот, кто опустошил это помещение, должен был бежать со скоростью вскипевшего молока, – проворчал дворф в, залитом элем переднике. – У меня там хранилось около сотни бочонков меда. Городу придется возместить убытки – вот и все, что я скажу!

– Город так всегда и делает. – Капитан достала из сумки маленький блокнот и карандаш. – Я составлю полный рапорт, – сказала она, записывая имя дворфа и его убытки.

Остальные придвинулись ближе, выкрикивая перечень утраченных товаров и требования принять меры. Через минуту все четверо патрульных скрылись из виду, поглощенные толпой нетерпеливых торговцев, отталкивающих друг друга локтями, чтобы заявить свои претензии. По всей видимости, они и не собирались успокаиваться.

Со стороны ближайшего перекрестка раздался стук копыт – на помощь патрульным подоспело подкрепление. Первый всадник заметил в центре толпы зеленую с золотом перевязь коллеги и не стал вдаваться в подробности. Размахивая крепким жезлом, он направил коня прямо в толпу на выручку окруженным патрульным и не скупился на удары тем, кто не слишком проворно отскакивал в сторону.

Возбужденные торговцы отхлынули в стороны. «Спасенная» женщина подняла голову и с ужасом взглянула на стражника. В ее руках не было другого оружия, кроме блокнота со списком понесенного ущерба.

Толпа замерла в напряженном молчании. Дворф, хозяин таверны, первым нарушил тишину. Поглаживая шишку от удара жезлом, он упрямо пробормотал:

– Городу придется возместить убытки – вот и все, что я скажу!

* * *

Волны стучали в деревянный настил и бросали в воздух тучи соленых брызг. Люция Тион шагнула назад и подобрала шелковую юбку, стараясь уберечь оборки.

– Где может быть этот Ходатар? – раздраженно спросила она.

– Он очень надежен, – заверил ее Ззундар Тул, украдкой бросая взгляд на стройные лодыжки, обнажившиеся в результате спасения юбки.

Загорелый до черноты и закаленный тяжелым трудом, Ззундар был моряком и сыном моряка, но он не хуже других мог определить и оценить даму из общества. По мнению Ззундара, из всех его привилегий как мастера гильдии моряков право встречаться с Люцией Тион была самой ценной. Леди славилась своими талантами купца и организатора караванов, была членом гильдии, а теперь стала еще и посредником между моряками и тритонами, помогавшими содержать в порядке гавань. Ради этого она и пришла сегодня к зданию конторы гильдии. Ззундар с удовольствием согласился сопровождать ее в подводный док, хотя и предпочел бы более романтическую обстановку для встречи.

Подводный док оказался не больше обычной цистерны. Он открывал проход, ведущий из подвала конторы гильдии прямо в море. Необщительный морской народ предпочитал как можно меньше встречаться с представителями человеческой расы, и этот узкий проход вполне их устраивал.

Поверхность воды заколыхалась и разошлась, обнажив блестящую, наголо обритую голову. Тритон частично высунулся из воды и оперся локтями на край настила. Дерзкий взгляд уперся в лицо Люции.

– Вот мои новости, – равнодушно процедил он. – Несколько судов, направляющихся в Глубоководье, сегодня днем подверглись нападению. Одно из них было захвачено пиратами, два других попали в лапы морских чудовищ. Ни один человек со всех кораблей не остался в живых.

Тритон быстро перечислил названия, имена владельцев и порты приписки каждого из судов, прочитанные на обломках затопленных кораблей.

– А грузы? – спросила леди Тион.

– Потеряны.

Ззундар побледнел, несмотря на свой загар.

– Названные тобой суда везли в Глубоководье товары для Летней Ярмарки! И ты говоришь, что ничего нельзя было спасти?

– Мы сделали все, что могли, – холодно заметил Ходатар.

На шее тритона вздулись жилы, выдававшие его гнев.

– Уверена, что вы старались, – поспешила успокоить его леди Тион.

Ее больше всего беспокоило неуважительное поведение тритона. Гарнет отзывалась о нем как о сговорчивом, хотя и не очень любезном типе, но Люции был противен наглый оценивающий взгляд его прищуренных сине-зеленых глаз. Женщина помолчала, словно прислушиваясь.

– Ззундар, что это за шум доносится с улицы? Ах, как я была глупа, что пришла в этот район в такой поздний час и без сопровождения! – пролепетала она, поднимая на него взгляд своих темных глаз.

Мастер гильдии нахмурился, стараясь уловить звуки, так расстроившие леди. Наконец он расслышал чьи-то голоса и стук копыт.

– Вам не о чем беспокоиться. Я все выясню и тотчас вернусь, – сказал он и пожал нежную ручку, стараясь успокоить аристократку.

Защитник слабой леди бросился вверх по деревянным ступеням, ведущим к выходу на улицу. Спустя минуту в подвале послышался стук тяжелой деревянной двери.

– Наконец-то, – едко заметила Люция. Когда она повернулась к тритону, на лице женщины не осталось и следов былой слабости. – Что ты скажешь мне о грузах?

– Они спрятаны в безопасном месте у Китовой Скалы, – ответил Ходатар. – За вычетом доли пиратов, конечно.

– Я же приказывала переправить груз в Орламбор! – воскликнула Люция. – В том районе у меня есть агенты, которые смогли бы позаботиться о товаре. А Китовая Скала – всего лишь приют тюленей да сплошные камни.

Взрыв ее эмоций ничуть не потревожил тритона, он только равнодушно пожал плечами:

– То, что будет невозможно продать в окрестностях Китовой Скалы, мелкими партиями будет отправлено в Аларон. У меня имеются связи с муншаезскими купцами. На твою долю придется приблизительно треть рыночной стоимости по меркам Глубоководья.

– Она должна быть намного больше, – запротестовала Люция. – Без полученной от меня информации твои пираты никогда бы не узнали ни маршрутов кораблей, ни их численности.

– Информация действительно очень ценная, – сухо подтвердил Ходатар. – Интересно, к примеру, сколько заплатит Ззундар, чтобы узнать, что суда пропали по твоему приказу?

Люция сердито прищурилась.

– Ты слишком самонадеян, тритон, – вкрадчиво произнесла она, сняла с пояса небольшой шелковый кошель и бросила его на доски перед Ходатаром. – Разве недостаточно того, что ты получаешь плату и от меня, и от Глубоководья?

Ходатар схватил кошель и нетерпеливо потянул за шнурок. При виде редких компонентов для заклинаний, которые он запрашивал в качестве оплаты услуг, на лице появилась улыбка удовлетворения.

– Колдовство – дорогое занятие, но в пучине моря оно стоит еще дороже. Как только я научусь им пользоваться, я стану правителем царства, перед которым отступят самые прославленные завоеватели!

Люция зевнула, деликатно прикрыв рот кончиками пальцев.

– Ходатар, ты меня утомляешь. Будущий рыбий царь не должен опускаться до вымогательства, – упрекнула она тритона, смягчив выговор мягкостью голоса. – По словам Гарнет, ты надежный союзник, и она позаботится, чтобы ты хорошенько изучил магию. Став волшебником, ты будешь ей еще полезнее. У меня есть талисман, который усиливает действие заклинаний.

Люция сунула руку в карман платья, но остановилась и прикусила нижнюю губу, словно сожалея о необдуманно сказанных словах.

– Вот только он может быть опасен для тех, кому недостает знаний, – задумчиво добавила она.

– Я с радостью рискну, – воскликнул тритон.

Он погрузился в воду, а потом мощным движением хвоста выбросил тело на доски, прямо под ноги леди Тион. Люция была готова к нападению. Из кармана вместо амулета появился изогнутый кинжал. Женщина вонзила лезвие в живот тритона и резким движением рассекла чешую и плоть, словно потрошила треску. Ходатар растянулся на деревянном настиле, его рот беззвучно открылся от удивления и боли, руки схватились за выпавшие внутренности.

Аристократка бесстрастно наблюдала за предсмертной агонией Ходатара. Как только вероломный тритон затих, она подошла к воде и смыла капли соленой жидкости, попавшие на ее одежду. Затем выпрямилась и запустила пальцы в элегантную прическу, после чего ее волосы превратились в растрепанную гриву. После всего этого Люция забрала свой кошель и бросила несколько монет на пол. Создалась видимость нападения тритона с целью ограбления, а его смерть стала следствием защиты слабой женщины.

Вернувшегося Ззундара встретили лихорадочные объятия и бессвязный лепет о том, что Люция не собиралась никого убивать. Она рыдала на груди моряка, позволила погладить себя по спине и произнести бессмысленные реплики насчет богов, судьбы и права женщины защищаться от грабителей и прочих подлецов. После достаточно долгого времени Люция подняла голову и одарила своего спасителя слабой улыбкой благодарности. Кроме того, не переставая плакать, она поведала, что не в силах остаться в одиночестве этой ночью.

Как и предвидела леди Тион, такой поворот событий настолько поразил мастера гильдии, что тот не стал задавать больше никаких вопросов.

Не стал он спрашивать и о том, откуда она могла узнать, что сильное подводное течение еще до утреннего прилива унесет тело далеко в море.

Ходатар сам рассказал об этом Гарнет, а Люция проверила информацию при помощи тела служанки Лариссы Неатал. Ззундар был не единственным мастером гильдии, поддавшимся чарам Люции, и ей не составило труда вызвать в док двух агентов Рыцарей Щита. Конечно, она заплатила и за их услуги, но не так, как собиралась расплатиться с Ззундаром.

Люция бросила долгий взгляд на мастера гильдии и подавила вздох, Она не возражала против использования собственной красоты в личных целях, но ей претила мысль заниматься этим ради мести Гарнет Хелбену Арунсуну. Выходя из конторы гильдии под руку с Ззундаром, она спросила себя, чего еще может потребовать колдунья.