Маттео и Андрис шагали бок о бок, негромко переговариваясь обо всем, случившимся с момента их расставания, и о предстоящей задаче. Как ни старался Маттео, ему не удалось уговорить Андриса бежать из болота. Оставить же друга драться в одиночестве, он не мог.

Дело было не только в этом. Маттео взращивали с твердым ощущением предначертанной ему судьбы. Теперь оно было разрушено, и, лишенный собственных устремлений, он воспринял сверкавшее в глазах его друга. С ларакеном он сразится ради Андриса, не для Кивы. А когда битва закончится, он найдет способ разобраться с гончей.

Пронзительный крик прокатился по лесу, жутко сочетая в себе глубокий, пробирающий до костей рык и хищный визг. Далекий но мощный, он наполнил Маттео ветра, дувшие над заливом Тертал перед сезоном дождей.

Маттео и Андрис синхронно обнажили клинки.

— Где-то поодаль, — прошептал Андрис.

Кивнув, Маттео убрал кинжалы, и в это время над головой у него раздалось надоедливое жужжание. Он инстинктивно отмахнулся, и тут же, поняв ошибку, рухнул на землю, криком предупреждая остальных.

Темная, бурлящая туча шла на них, резко спикировала и в последний момент, чуть не столкнувшись с землей, взмыла вверх.

— Стирги? — пробормотал Андрис. — Что потом?

Сердитые и обманутые москитоподобные твари разорвали построение и закружились вокруг, выбирая добычу.

Маттео дернул ремень, которым к его рюкзаку привязывалась четырехфутовая пика. Схватив ее, вскочил на ноги, выставив оружие навстречу стиргу.

Гигантское насекомое с влажным звуком нанизалось на острие, скользя по крови, высосанной из какого-то несчастного лесного обитателя. Стирг остановился только натолкнувшись на перекладину копья. Длинное рыльце все еще дергалось в поисках добычи, даже в предсмертных судорогах.

Маттео увернулся, ударил, снова сделал выпад, еще раз, пока тушки гигантских москитов не заняли половину пики, затрудняя движения. Отбросив ее, он выхватил кинжалы, рубя по каждой подлетавшей твари.

Прочие дрались не менее яростно, а скоро у них появились союзники — сами стирги. Жажда пищи влекла насекомых к их собственным павшим сородичам, заставляя втыкать хоботки в распухшие брюшка. Они поглощали дважды-украденную кровь, и наполняли воздух смертоносным гулким напевом своей песни.

Столь предательское поведение возмутило Маттео. Он атаковал каннибалов, рубя и коля пока песня не умолкла. Тушки густым слоем усеяли землю.

По этому кровавому ковру подошел Андрис.

— Большая стая. И все же, на вооруженный отряд они могли напасть только в крайнем случае.

Маттео кивнул. Он наклонился к одному из бойцов — молодому джордайну, которого встречал прежде, но никогда не знал по имени. Его укусили два или три раза, и юноша был бледен как жертва вампира. Неподалеку валялась пика, набитая стиргами. Еще один трупик лежал рядом, из дыры в голове, на месте где было рыльце, сочилась жидкость. Сам хоботок торчал из груди джордайна. Он оторвал от себя насекомое, но слишком поздно; сверху из трубки пузырилась кровь, но поток на глазах утихал.

Андрис мягко закрыл юноше глаза. Затем поднялся, и приказал остальным продолжать путь. Земля под ногами становилась мягче, и скоро уступила место мелководью, по которому они пробирались в густой тени увешанных мхами деревьев.

Маттео наткнулся на кого-то и резко остановился, рефлекторно подняв руку поддержать того, кого толкнул. Ощутив смертельный холод, отдернул руку, и, щурясь в тусклом свете, рассмотрел полупрозрачные останки эльфа. За призрачной фигурой стояла другая; приспособившись к освещению, он заметил еще нескольких. Маттео счел бы их изящными статуями, не будь этого невероятного холода.

— Начинаю понимать, почему Тзигона предупреждала тебя, — изумленно покачал он головой. — Клянусь всеми богами! Ларакен — не обычный монстр.

— С каких это пор монстры стали обычными? — попытался пошутить Андрис, но во взгляде его, обращенном к призрачным фигурам, сквозила боль. — Пойдем.

Болото становилось все глубже, появлялись опасные провалы и глубокие бассейны. Когда они обходили один такой, Маттео показалось, что он видит в глубине зубцы огромной башни, но он не мог представить, как такое строение могло затонуть.

Пока он изучал напоминающий башню силуэт, вода забурлила. Он не успел выкрикнуть предупреждение, когда из воды — с водой — вынырнуло существо.

Похожее больше на гигантского медведя, чем на человека, мрачное и уродливое, а в водянистом теле лихорадочно кружила стайка маленьких злобных рыбок.

Маттео с криком указал на него.

— Водяная элементаль!

На мгновение бойцы застыли. С такими созданиями сражались магией и зачарованным оружием — ни того, ни другого у них не было.

Андрис достал из рюкзака небольшую бутылочку и выкрикнул приказ. Маттео быстро зажег факел, и подождал, пока Андрис и еще несколько человек швырнут бутылки с их содержимым в затхлую воду.

Он бросил факел, и болотный газ взорвался; яркое пламя быстро заволокло элементаль. С ревом, напоминавшем о сердитом море, тот пытался бороться, но его тело уже с шипением распадалось. Ввысь повалил пар. Наконец, не в силах больше терпеть, существо скрылось в глубине.

Маттео и Андрис обменялись хмурыми взглядами.

— Сильный чародей может вызвать элементаль, но такие здесь долго не выживают. И все же, тут хватает магии, — констатировал Маттео.

— Элементаль — создание плана воды, — подхватил его мысль Андрис. — Портал близко.

— И вероятно, ларакен. Без помощи Тзигоны, нам придется уничтожить его на месте, — продолжил рассуждения Маттео. — Затем Кива сможет запечатать врата — если она действительно собирается это сделать.

Андрис странно посмотрел на него.

— Нам лучше разделиться. Так мы, возможно, сумеем окружить ларакена. Ты поведешь вторую группу.

Они рассыпались по болоту, пробираясь сквозь мелководье, между лианами. Вода становилась менее застоялой, наконец превратившись в чистую, прозрачную как горный поток. Один из бойцов наклонился, набрал воды в ладонь. Ткнув его тупым концом пики, Маттео сурово покачал головой.

Он отвлекся лишь на мгновение. Маттео не видел могучие зеленовато-черные ладони, раздвинувшие переплетение лиан в нескольких шагах от него. Но сразу же вернулся к реальности, когда болото содрогнулось от резкого, ударившего его словно молния, треска.

И тут, выскочив из разрыва в густых зарослях джунглей, появился ларакен.

— Мать Мистры! — выдохнул Маттео.

Вдвое превышавшее ростом любого человека в отряде, существо было невероятно уродливо. На гигантском черепе извивались угри, наподобие змей медузы. Уши, более заостренные чем эльфийские, росли с обеих сторон демонического лица. Длинные, игольно-острые клыки сочились зеленоватой жижей. Массивная спина ларакена была сгорблена, придавая его облику оттенок коварства. Но в движениях не было ничего неуверенного. Он надвигался быстрыми рывками, зигзагом, словно вспугнутая ящерица.

Не вспугнутая, осознал Маттео. Охотящаяся. Но того, в чем нуждался ларакен, у них не было.

Андрис жестом приказал начинать. Десять лучников пустили стрелы, просвистевшие у головы существа. Ларакен только отмахнулся, как от немного беспокоящей комариной стайки. Стрелки продолжали работу, отвлекая внимание монстра, а еще десять бойцов, вооруженных пиками, кинулись вперед. Они снова и снова кололи его, однако острия не могли пробить толстой зеленой шкуры.

Ларакен поднял гигантскую когтистую лапу и наступил на одно из раздражающих копий. Оружие разлетелось в щепки; нога ларакена придавила копьеносца к земле. Сместив на нее тяжесть, он раздавил человека с отвратительным, влажно-булькающим звуком. Другая нога, ловкая как конечности обезьяны, дернулась навстречу второму противнику. Удар отбросил бойца в глубокий бассейн; забурлила вода, полная голодной, хищной рыбы. Андрис отозвал уцелевших; в это время ларакен запрокинул голову и принюхался, издав громкое, скрежещущее фырканье. Голова дернулась в направлении Андриса, и монстр радостно взвыл.

Он двинулся на Андриса, разбрасывая в стороны копейщиков и лучников. И по мере его приближения, костлявая туша ларакена, казалось, наполнялась плотью.

Маттео просигналил своему отряду заходить сбоку. Уже подбегая к ларакену, он заметил, как побледнел его друг. Нет, не побледнел — стал прозрачным! Он видел контуры деревьев, все отчетливей прорисовывающиеся за фигурой Андриса.

Джордайн понял. Кива не солгала в тот день, когда забрала Андриса из Колледжа джордайни. В нем действительно была какая-то врожденная магия, пусть лишь та, что спала в капле эльфийской крови. Но ее было достаточно для ларакена, и Кива хорошо это знала. Она пожертвовала Андрисом, предварительно использовав насколько возможно его воинское искусство.

Маттео в отчаянии выпустил стрелу, крича остальным последовать его примеру. Ларакен проигнорировал жалкие снаряды. Они метнули копья и пики, но те лишь отскакивали от шкуры.

С удвоенной скоростью Маттео понесся по раздавленным листьям, оставленным на своем пути ларакеном. Он запрыгнул на гибкий хвост твари и пробежал вверх по спине, используя шишки на хребте как опору, ухватился правой рукой за выпирающую лопатку. Левой достал кинжал, ударил несколько раз.

С тем же успехом, с каким стирг мог атаковать каменную башню. Ему не удалось даже отвлечь внимание ларакена.

Монстр приближался. Выхватив меч, Андрис приготовился защищаться — и вздрогнул, при виде собственного полупрозрачного кулака.

Маттео дернулся вверх, выглянув из-за плеча ларакена.

— Беги! Кива предала тебя! — отчаянно крикнул он.

Андрис поймал его взгляд и мотнул головой, но как он мог спорить? Теперь, когда почти растаял в воздухе?

Неподалеку, на самом высоком дереве в округе, за сражением мрачно наблюдала Тзигона.

— Дураки, — пробормотала она, используя старое слово, созвучное названию джордайни. — Будь я проклята, эти идиоты заслужили свое имя.

Злость придала ей силы. Она запела, призывая ларакена голосом, распростершимся на все болото, от которого завибрировали рядом с ней сверкающие прозрачные тени. Зловещий стон раздался вокруг, словно голоса мертвых присоединялись к песне. Но голос Тзигоны, сильный, глубокий, уверенный не умолкал.

Ларакен в неуверенности обернулся. Зашагал к манящей песне, словно мошек игнорируя человека на спине и людей вокруг, пытающихся поразить его оружием.

Маттео соскользнул со спины существа, перекатился, вскочил на ноги. Сорвавшись на бег, обогнал ларакена и развернулся ему навстречу, перегородив дорогу и сжимая в руках непривычный длинный меч, подарок Андриса.

Когда не замечавший ничего монстр вот-вот мог наступить на него, Маттео упал, и тут же рванулся вверх, изо всех сил нанося удар.

Меч вошел в мягкую ткань там, где нога ларакена соединялась с туловищем. Вскрикнув, как гигантских размеров орел, ларакен дернулся в сторону.

На это и рассчитывал Маттео, более неудачного выбора монстр не мог сделать. Джордайн крепко ухватив меч удерживал его, пока отпрянувший ларакен сам проворачивал клинок в ране.

Сила его рывка выдернула оружие из руки Маттео, но он уже добился своего.

Отскочив в сторону Маттео выхватил кинжалы, готовый сделать все, чтобы не позволить ларакену добраться до своих друзей.

Тзигона видела решимость в его темных глазах, сродни ее собственной. Раздраженно пнув толстый сук, она продолжала петь.

* * *

В комнате башни, стоявшей посреди приткнувшейся у края болота деревеньки, над магической чашей склонилась Кива, неотрывно наблюдавшая за ходом битвы. Когда Маттео нанес удар, чуть было не оказавшийся смертельным, она выдохнула, словно это ее плоть пронзила сталь.

Гончая подняла взгляд, полный боли, на вемика.

— Они действительно способны это сделать, Мбату. Они могут убить ларакена.

— Может и к лучшему, — заметил вемик.

Эльфийка отрицательно дернула головой. Яркие губы решительно сжались.

— Подай мне портал, — приказала она, протянув руку.

Мбату опустил в ее ладонь свернутый шелк, но львиное лицо было тревожно.

— Это безопасно для тебя, отправляться так рано?

Она поднялась, и пригладила его гриву.

— Разве с тобой мне не везде безопасно?

Несмотря на откровенную лесть, вемик не скрывал недовольства. Но он остался с ней, и шелк, подкинутый в воздух, окутал их обоих.

Воздух стал густым и жарким, тяжелым от запаха битвы и смерти. Кива торопливо отшвырнула шелковые врата, и приготовилась произнести так долго ждавшее своего часа заклинание. То, что запечатает портал и заставит ларакена нести разорение в окрестные земли, а ей откроет доступ к сокровищам Ахлаура.

Болезненный вопль заставил ее бежать к месту сражения, крик, несший в себе магию как ветер семена. Усвоив тактику Маттео, прочие воины сосредоточились на слабых точках ларакена — подмышками, внутри бедер, под хвостом. Ларакен нетвердо покачивался на ногах, истыканный копьями и стрелами словно огромный, отвратительный дикобраз. Но он все еще жил, и яростно хлестал воздух когтистыми лапами.

Ладонь Кивы невольно дернулась к ноге. Эти когти когда-то расцарапали и ее, крохотные на новорожденной твари, но достаточно острые, чтобы дойти до костей. Шрамы остались до сих пор, как и другие, более глубокие раны тела и души.

Но не материнский инстинкт вел ее на помощь монстру. Единственное, что было важно для нее — ларакен при смерти, и вместе с ним все, чего она пыталась достичь.

С отчаянным, пронзительным воем, гончая призвала свою магию, готовясь уничтожить собственными руками собранную армию.