Боевой маг с ухмылкой сделал широкий круговой жест рукой. Миниатюрное солнце вспыхнуло в воздухе над его обращенной вверх ладонью, и, взорвавшись, послало стрелу сверкающего жидкого пламени к Маттео.

Юноша расставил ноги пошире и поднял навстречу скрещенные кинжалы. Магический заряд столкнулся с серебристым крестом, скользнул по кинжалам, рассеявшись в мелкие искорки, блеснувшие с отточенных лезвий.

За классическим блоком Маттео провел рекомендовавшуюся в таких случаях атаку. Единым, отточенным движением он подбросил один из кинжалов в воздух, перехватил за кончик и метнул в противника.

Глаза оппонента расширились при виде несущегося к нему клинка, но он не отступил, лишь лихорадочно замахал руками. Маттео прыгнул, не дожидаясь исхода его броска и ответного заклинания. Он услышал металлический звон стали о камень, закрыл глаза, остерегаясь брызнувших искр, но довел прыжок до конца.

В последний момент он упал на землю и с разворота впечатал ногу в лодыжки мага. Удар пришелся словно о камень, вызвав болезненную гримасу, но, подавив боль, он тут же подобрал ногу под себя. Прыгнув к упавшему магу он схватил его твердую как камень ногу и оставшимся кинжалом полоснул по подошве. Разрезав кожу, серебристый клинок заставил лежавшего противника удивленно вскрикнуть.

Заклинание камнекожи — широко используемый способ защиты, но, как и большинство заклинаний, не лишено слабых мест. Его создатель оставил без внимания один из основных принципов природы магии: подобное отторгает подобное. Камень под ногами мага разрушил имитацию, создаваемую камнекожей, оставив его пятки уязвимыми. Ограничения каждого заклинания, методы защиты и ответа на магические способы нападения в ближнем бою — таковы некоторые из важнейших уроков воинского искусства, которые изучают джордайни. Довольный собой Маттео поднялся на ноги, протягивая руку лежавшему учителю.

Но волшебник продолжал сидеть, скрестив ноги, на тренировочном поле, уныло разглядывая расцарапанную подошву.

— Неужели это так необходимо, мальчик мой? Можно было обойтись и без крайностей.

— Пусть в твоих руках всегда будет меч истины, ибо это — острейшее из оружия, — весело процитировал Маттео.

— А каменная нога — самое твердое, — добавил насмешливый голос за его спиной.

Маттео, просияв, повернулся навстречу своему лучшему другу. Андрис был джордайном пятой ступени, учеником того же класса что и Маттео — их обучение заканчивалось этим летом. Товарищи с детства, они соревновались во всем, как дружные, но соперничающие братья.

Конечно, никому бы и в голову не пришло считать их братьями по крови, внешне они отличались насколько это вообще возможно среди людей. Андрис, высокий и худой, непривычно светлокожий для Халруаа, обладал узкими глазами, коричневыми с зеленоватым отблеском, и длинными, заплетенными в косицы волосами темно-рыжего оттенка. Даже яркое солнце не в состоянии было придать его коже загар, которым могли похвастаться с десяток других джордайнов, практиковавшихся на тренировочном поле, обнаженные до пояса, обливающиеся потом и блестящие, словно бронза под жаркими солнечными лучами.

Маттео больше походил на остальных. Примерно на ширину пальца ниже шестифутовой отметки, с оливковой кожей и каштановыми волосами, обычными для халруанцев хорошей крови. Почти черные глаза, резкие черты лица и тонкий нос, искривленный подобно сабельному клинку. Несмотря на разницу в росте практически на голову, по весу оба молодых человека почти не отличались. По этой причине они часто оказывались друг против друга на качелях и облачных повозках — двух приспособлениях, предназначенных для обучения джордайнов бою в навязанных волшебством условиях. Маги нередко уносили своих оппонентов за собой в небо для воздушного сражения, надеясь получить таким образом преимущество. Но пусть джордайни не обладают даже крохотным даром к волшебству, в тактике схватки с чародеями им нет равных.

Скрестив руки, Маттео довольно ухмыльнулся приятелю.

— Каменная нога и в самом деле страшное оружие. Но, как ты можешь заметить, почтенный мастер Вишна неожиданно решил посидеть немного и сменить обувь.

— Кроме того, я заметил что твоя голень наливается весьма неподобающим фиолетовым цветом, — парировал Андрис. — Есть способ лучше.

Маттео тут же потерял интерес в обмене уколами.

— Покажи.

Рослый джордайн вопросительно покосился на Вишну. Учитель, кивнув, поднялся на ноги. Андрис подбежал к магу, припал к земле как сделал Маттео до него, и выполнил подсечку практически на тот же манер, но вместо того, чтобы атаковать, находясь к Вишне лицом, согласно стандартной технике, развернулся к нему правым боком. И удар о мага пришелся не на кость голени, а на мощные мышцы икры.

Смысл идеи был Маттео понятен — меньше боли, и почти никакого риска перелома, довольно серьезная опасность в ходе исполнения этого приема. Как раз сейчас двое студентов второй ступени пребывали в лазарете, угрюмо вынося процедуры назначавшиеся служителями Мистры. Они вернутся на поле спустя несколько дней, но за это время им придется наслушаться ехидных комментариев прочих учеников.

— Есть проблема, — заметил Маттео. — Начало значительно лучше, спору нет. Но как только маг упал, ты оказываешься не в той позиции для удара кинжалом.

— Вовсе нет, — возразил Андрис. — Сейчас покажу.

— Э, нет, это уже без меня, — возмутился Вишна, с трудом поднимаясь на ноги. — Камнекожа или что, но мои кости и без того достаточно ноют от валяния по земле. Я пошел в бани.

— Иди в свете истины, — в унисон произнесли оба ученика формальное прощание джордайни. Маг только махнул в их сторону рукой, и побрел прочь.

— Я побуду магом, — предложил Маттео, неосторожность, понятная только для джордайна. Андрис непроизвольно сделал ограждающий жест.

— Думай, что говоришь, дурень! — торопливо прошептал он. — Где твои мозги?

— Метафора! — протестующе воскликнул Маттео. — Это всего лишь метафора! Время от времени, заимствования из стиля бардов помогают джордайну лучше выразить мысль.

— Оно конечно так, но метафоры могут оказаться рискованными. Среди нас слишком много таких, кто видит только прямую и буквальную истину, они истолкуют подобные заявления превратно.

Маттео вздохнул.

— Нападай.

Кивнув, его друг понесся к нему. Не успев подготовиться, Маттео почувствовал что падает, и в утреннем небе перед его глазами закружились звездочки. Моргнув и отогнав вспыхнувшие искры, он заметил, как Андрис заканчивает разворот. Но рыжеволосый джордайн ухватил Маттео за лодыжку, и с помощью этой опоры резко затормозил. Рывком развернувшись в обратном направлении, он выбросил свободную руку к ноге Маттео.

Андрис врезал кулаком по пальцам ноги «противника». В настоящем бою он держал бы кинжал. В подошвах ног есть болевые точки, и джордайн их хорошо знал. Даже без оружия нацеленный удар послал вверх по ноге Маттео ледяную вспышку. Тому пришлось сжать зубы, чтобы удержать рвавшийся наружу болезненный крик.

— Сработало, — признал он скрипящим шепотом.

Встав, Андрис протянул ему ладонь; ухватившись за руку приятеля, Маттео рывком поднялся. Нога его онемела почти до бедра, и, дожидаясь, пока восстановится кровообращение, он, морщась от боли, заковылял по кругу.

— Напомнило мне, как я не успел полностью уклониться от ледяного потока Вишны, — горестно заметил Маттео. Он взглянул на друга с восхищением. — Ты улучшил маневр.

Высокий джордайн пожал плечами.

— Такой прием не каждому подойдет. Нужна скорость, и в мою пользу работает, что я куда ближе по сложению к змее, чем к быку. Слишком мускулистому не удалось бы достаточно быстро затормозить оборот.

— Во всяком случае, не вырвав ногу волшебника из бедра, — хмыкнул Маттео. Улыбаясь, он щелкнул пальцами. — Интересный вариант. Почему бы Темо не исполнить атаку в твоем стиле? Потом он мог бы использовать окаменевшую ногу как дубину!

Оба ухмыльнулись, представив подобную картину. Темо превосходил ростом даже Андриса, а телосложением и силой не уступал огромным, волосатым северянам, изредка заходившим в портовые города для торговли или в поисках приключений. По натуре Темо был больше воином, чем мудрецом, и нередко попадал в неприятности, тайно ускользая в таверны и провоцируя драки.

— В Падающей Звезде ему пригодилось бы как раз такое оружие, — с искрящимися от воспоминаний глазами согласился Андрис. Но к Маттео неожиданно вернулась серьезность.

— Верно. Не будь там тебя и твоего боевого плана, глупец скорее всего погиб бы тогда вместе со своими приятелями.

Джордайн еще раз скромно пожал плечами.

— Мне не сравниться с тобой ни в памяти, ни искусстве спора, — ответил он прямо. — Стратегия — вот мой любимый предмет.

— Скорее навязчивая идея, — беззлобно поправил его друг. — Ты добился чего-либо с парадоксом Килмару?

Вопрос задумывался как чисто риторический. Этими словами Маттео собирался выразить интерес Андриса к самым сложным и запутанным военным задачам. Потому он был удивлен и заинтригован светом, вспыхнувшим в глазах товарища. Лицо Андриса приняло задумчивое выражение.

— Это классическая дилемма, — начал он. — Флот Халруаа пытается разобраться с ней уже много лет. Причем вопрос занимает не только лучшие умы на базе в Заласу, но и отряд в две тысячи, удерживающий форт за ней.

— Не говоря уж о дюжине искателей счастья и магов, пропадающих в болотах каждый год, — добавил Маттео. — Как говорится, болото Килмару — причина того, что в Заласу не так много дураков.

— Да-да, в этом-то и парадокс, — хмыкнув, продолжил Андрис. — Считается, что маги и прочие, кто пропадает в болотах, только подхлестывают аппетит обитающей там нежити, выманивая их на окрестности. Массированные атаки на болото оказались опасны для города и близлежащих деревень. Но если армия не делает вовсе ничего, нежить проскальзывает в залив Азута и нападает на корабли. Оба варианта ведут к беде, как активность, так и выжидание.

Маттео кивнул. Историю, особенно военную, оба изучали не один год. Но в данный момент его больше интересовал намек, прозвучавший в словах друга, чем старая загадка.

— Парадокс всегда воспринимался как бесполезность равно и действия и бездействия. Твои слова подразумевают иную интерпретацию.

Рослый джордайн заложил ладони за спину, отсутствующим взглядом следя за ползущей по небу крылатой ящерицей, выбирая слова.

— Предположим, некто придумал план атаки. Предположим, он подробно разработал его, выработал стратегию для любого представимого варианта развития событий. Предположим также, что этот некто предложил созданное решение учителям как свой пятый тезис. Полагаешь ли ты, что он сумеет получить назначение в качестве советника к боевому магу? Возможно, — добавил он с надеждой, — даже, вопреки традициям, не просто советником, а удостоится собственного поста.

Маттео, стоявшему с отвисшей челюстью, понадобилось некоторое время, чтобы переварить такое откровение.

— Ты серьезно? Тебе удалось решить парадокс Килмару?

— Мне так кажется, — скромно ответил Андрис.

— Кажется? — укоризненно повторил Маттео. Такой шанс мог решить весь ход жизни его друга. Он был слишком важен для легких слов и неточностей речи. — Джордайн сначала думает, и лишь потом говорит.

Знакомая поговорка, более двадцати лет направлявшая их обучение, возымела желаемый эффект. Молодой человек уверенно вздернул подбородок.

— Да. Да, я разработал план действий, который позволит очистить болота от нежити.

Маттео восторженно присвистнул и обхватил приятеля руками, оторвав его от земли. Свалившись вместе, они начали шутливо бороться, словно играющие щенки.

Спустя некоторое время развлечение им надоело, и они растянулись на земле, тяжело дыша от усталости. Андрис с надеждой взглянул на друга.

— Ты действительно считаешь, что это позволит мне получить место у патрона с положением?

Сложив ладони за головой, Маттео улыбнулся.

— Не удивлюсь, если сам Грозалум потребует тебя, — назвал он имя могущественного иллюзиониста, правителя портового города Кербаал, важнейшей морской базы Халруаа.

— Джордайни, строиться, — раздался звучный требовательный голос со стороны ворот. — Первые почести. Прибыли маги.

Оба юноши вскочили на ноги и заторопились к краю тренировочного поля вслед за прочими студентами. Строй застыл в позе почтительного внимания, — ноги точно на ширине плеч, ладони сложены за спинами, взгляд ровный — ожидая прибытия высокопоставленного посетителя.

Жизнь в Халруаа отличалась упорядоченностью, законы и обычаи, управлявшие ей, были детализированы и точны. Важной частью любого высшего образования являлся протокол, ибо каждому слою общества полагались определенные привилегии и обращение. Маги занимали вершину социальной иерархии, отсюда и первые почести. Позы, принятые джордайнами демонстрировали почтение к этой позиции, но так же и их собственное высокое положение. Они являлись отменно тренированной элитой, и уступали в статусе только волшебникам. В конце концов, они представляли истину — сущность совсем иную, чем магия, но в своем роде не менее могущественную. Закон и обычай постановляли, что только джордайн может встретиться глазами с магом. Люди низших рангов почтительно опускали взгляды, прежде чем обратиться к чародею.

Маттео широко распахнул глаза при виде появившегося во дворе кортежа мага. Он быстро заставил лицо принять более подобающее выражение, но взгляд его не отрывался от необычных посетителей.

Отряд хорошо вооруженных людей маршем вступил на поле, двигаясь в две линии, между которыми шла пара удивительных созданий. Большим из них был вемик, кентавроподобное существо, получеловек-полулев. Звериная часть была огромна, размером с небольшую лошадь, а человеческий торс покрыт золотистой кожей и столь же мускулист как у Темо. Маттео мысленно поставил на заметку при первой возможности написать сатирический стишок на этот счет.

Лицо вемика на человеческий взгляд могло считаться красивым, хотя нос его был больше и шире чем привычно у людей, а зрачки золотистых глаз располагались вертикально, как у кошки. Густая грива лоснящихся черных волос спадала на плечи, а в округленном, по львиному, ухе, искрилась серьга с большим алым камнем.

Однако глаза Маттео куда больше приковал другой гость. Эльфы в Халруаа появлялись редко. Некоторых, в основном полукровок, тянула сюда любовь к магии. Кое-кто из них даже попадал в Совет Старейшин, тем самым оказываясь в числе четырех сотен самых уважаемых магов страны. Но Маттео никогда еще не слышал об эльфе, достигшем ранга инквизитора.

От ее необычной, чужой красоты у Маттео перехватило дыхание, а в груди всколыхнулось странное и незнакомое чувство. Кожа эльфийки блестела медью, густые волосы, развивавшиеся вокруг изящной головы, глубиной оттенка зеленого превосходили лучший нефрит. Глаза ее отливали золотом, как у вемика, и глядели с тем же кошачьим выражением. Хотя ростом она едва доходила Маттео до плеча, он ни на мгновение не заблуждался, полагая ее хрупкой. Во всем ее стройном теле таилась скрытая сила, как в гибкой стали кошачьих мышц. Одежда, ярко-желтая, провозглашала в ней инквизитора на службе Азута, бога чародеев, чья религия медленно завоевывала влияние среди халруанцев, и была единственной кроме поклонения Мистре, Леди Магии, официально разрешенной в стране.

Взгляд эльфийки прошелся по строю учеников.

— Я слышала добрые отзывы о выпуске этого года, — произнесла она высоким, звонким голосом. — Хотя время для вашего финального теста еще не пришло, несколько потенциальных патронов попросили меня оценить ваше боевое мастерство.

— Это Мбату, — указала она на вемика. — Он проверит вас в схватке, по порядку, который я укажу. Я — Кива, инквизитор Азута. — Она слегка улыбнулась. — Поскольку все мы знаем, как зовут подобных мне, давайте говорить открыто. Я маг-гончая, и этот титул предпочитаю формальному. Даю вам позволение обращаться ко мне так.

Она зашагала вдоль строя, откинув голову и по очереди встречаясь взглядом с каждым джордайном. Темо стоял третьим. Он бросил взгляд на эльфийку, но тут же снова глянул в сторону великолепного меча, который вемик носил через плечо. Выражение на его лице напоминало изголодавшегося халфлинга, завидевшего кружку эля и поднос с пирогом.

— Ты первый, — объявила она. В глазах рослого юноши вспыхнули огоньки. Это, похоже, понравилось эльфийке. Она, дотянувшись, потрепала его по щеке словно ребенка, и продолжила путь вдоль линии студентов, миновав еще нескольких. Прервала свой путь она перед Маттео.

Она несколько мгновений рассматривала его, и наконец решила.

— Второй. — Маттео был польщен такой честью, но лишь кивнул в знак признательности. Джордайн-ученик может встретить взгляд мага, но не станет говорить без приглашения или крайней необходимости.

Напротив Андриса Кива вновь остановилась, и озадаченно нахмурилась. Спустя несколько мгновений она протянула руку. Капитан ее стражи торопливо вышел вперед и вложил в ее ладонь золотистый жезл, выложенный зелеными камнями и с большим зеленым кристаллом в навершии.

Гончая дотронулась жезлом до лба Андриса. Кристалл немедленно задрожал, издавая высокий, пронзительный звук. Кива кивнула, словно ее ожидания подтвердились. Отступив на шаг, она повернулась к мастерам школы, высокому собранию джордайни, ученых, воинов и магов. Как велел обычай, все они явились поприветствовать высокочтимую гостью. Среди них попадались самые разные люди, от обманчиво хрупкого Вишны, до могучей женщины с крючковатым носом, в юности командовавшей флотом в близлежащем портовом городе Кербаале. Но в этот миг все мастера смотрели на гончую совершенно одинаковыми, неверящими взглядами.

— В обычной ситуации я собрала бы суд Инквизиции над этим джордайном, но здесь не нужно больше никаких тестов. Ответ очевиден и бесспорен.

— Этого не может быть! Андрис отличный студент, — запротестовал Вишна. Старый маг выступил из рядов собравшихся, явственно дрожа от беспокойства. — Его проверяли в предписанные законом интервалы, как и всех прочих джордайни здесь. В нем никогда не обнаруживалось следов латентного магического дара.

— Если он действительно такой хороший студент, — холодно парировала Кива, — возможно вы не искали этих опасных знаков с нужной тщательностью.

Серьезное обвинение, и оспаривать его было трудно, но Вишна еще не покорился.

— Если Андрис обвиняется, он имеет право на суд. Пусть суд будет созван.

— Таков закон, — ворчливо согласился Димидис. Престарелый джордайн говорил редко, но когда все же говорил, его слова несли в себе вес окончательного приговора — что и неудивительно, поскольку Димидис занимал пост судьи Стола Диспутов, суда разрешавшего споры между джордайни и выносившего от случая к случаю приговоры нарушителям правил.

— Хватит, угомонитесь оба, — вступил Феррис Грейл, волшебник, служивший главой школы. — Гончая вынесла приговор недостойному джордайну. Таков ее долг, и таков закон. — Эти слова глава школы произнес негромко, но его глубокий голос прозвучал над ошеломленными джордайни словно похоронный звон… каковым и являлся.

Вишна склонился, признавая поражение, и отступил назад.

Теперь, когда сопротивление было подавлено, Кива вновь повернулась к Андрису. Странный свет полыхал в ее золотых глазах.

— Я обвиняю тебя, Андрис, в обладании магической силой, каковую ты утаил от своих учителей. — Ее глаза вновь окинули выстроившихся юных джордайни, ошеломленных и полных ужаса. — Вижу, нет необходимости напоминать тебе, какая кара полагается за такое преступление.