Отряд эльфов пробирался заросшей тропой, что вела из джунглей Мхейра через горы халруанской Западной Стены. Лес резко оборвался, отступив перед просторной поляной так неожиданно, как отвесная скала могла врезаться в море. Эльфы остановились и посмотрели на призрачного человека, их предводителя.

Андрис присел на корточки, изучая открытое пространство. Из-за затяжных дождей трава выросла по колено. Тяжелый туман укрывал ночное небо, и единственным источником света был резной камень у края поля — подобие левой человеческой руки с поднятым указательным пальцем. Волшебный огонь окутывал каменную руку танцующим ореолом, слабое сияние пробивалось сквозь окружающий туман.

— Символ Азута, — Андрис произнес это тихо, поскольку находился в святом месте, а не из-за боязни быть услышанным. Сумбурные отголоски смеха и музыки долетали издалека, вакханалия странно противоречила тиши этого места. — Остерегайтесь знаков присутствия Владыки и Владычицы.

Кива указала на беспокойных серых собак у границы храмового комплекса. Благосклонность Азута часто проявлялось в виде серых животных.

— Как насчет них?

Крошечная эльфийка с бесчисленными увитыми бисером косичками шамана подобралась к Андрису. Она извлекла из сумки пригоршню гладких черных камней. Сжав их в кулаке, шаман пристально посмотрела на — и как будто сквозь — беспокойных собак.

— Рисунок Плетения гладко обтекает животных, — объявила эльфийка. — Они взволнованы, озадаченны, вероятно, поведением хозяев, или дикой магией, но они не волшебные.

Кива удовлетворено кивнула и дала знак четырем стрелкам, что припали к земле неподалеку. Те вложили стрелы в небольшие арбалеты, пустив их в полет двумя короткими залпами. Испуганные собаки прыгнули, перебирая лапами в воздухе. И тут же хлопнулись на землю, в глубокой, навеянной дурманящими травами, дреме.

Андрис пополз через высокую мокрую траву. Он скорее чувствовал, чем слышал, как эльфы двигались следом. Густая роща окружала храм, обещая дать тень и скрыть от глаз.

Безудержное празднование неуклонно становилось все громче. Когда эльфы обминали каменный знак, Кива указала на азутский девиз, вырезанный у основания.

— «Спокойствие и сосредоточенность», — прошептала она с иронией.

— Они любят магию как таковую, — возразил Андрис. — Время от времени они высвобождают дикую магию и танцуют в этом хаосе, просто чтобы ощутить это.

Военный вождь, Надаж, подполз к Андрису:

— Откуда ты знал, что этой ночью будет дикий танец?

— Нет четких промежутков или установленного времени, — джордайн обвел взглядом эльфов, что подобрались ближе. — Когда я был в храме Азута, то подслушал, как говорили о новом магистрати, особой разновидности жрецов. Многие из здесь собравшихся также получили более высокий ранг. Они желали отпраздновать до наступления полнолуния, ночью без дождя, но с густой пеленой тумана.

— Они хотели скрыть свои безрассудства под пологом темноты, — рассудил Надаж.

— Они желали использовать магические предметы и заклинания огней с наибольшим эффектом, — поправил Андрис. — Свечение внутри круга будет невероятно ярким. Тем лучше для нас, так как в темноте мы будем оставаться незаметными для них.

Циброн, шаман, покосилась на рощу, которая лежала между ними и гуляющими:

— Надеюсь, ты прав, карасанзор. Мы нарушили договор, проникнув в эти земли, и рискуем пробудить гнев халруанских волшебников. Многие из нас носят шрамы со времен последней битвы против Народа.

Андрис положил полупрозрачную ладонь на плечо эльфийки, и был благодарен, что та ее не сбросила:

— Ваши заклинания готовы?

Шаман похлопала по сумке на поясе и посмотрела на Надажа, ожидая сигнал выступать.

— Идем дальше, — кратко сказал предводитель.

Эльфы встали и плавно заскользили к деревьям. Проворные, словно лемуры, они взобрались на ветви и исчезли. Андрис остался на земле, веря, что полупрозрачность и так обеспечит маскировку. Он прополз дальше, с тревогой высматривая знаки недовольства Азута. У края рощи он замер и внимательно осмотрел открывшийся вид.

Огромный и светящийся круг был нарисован на ковре из мягкого мха, что опоясывал Зеркало Богини и большую часть примыкающей к озеру поляны. Его накрывал огромнейший, полупрозрачный купол. Внутри этих границ бушевала дикая магия. Волшебные искры носились и вспыхивали, подсвечивая бурлящий туман вечно-изменчивыми вспышками. Летучие, причудливые иллюзии сновали в воздухе и отражались на поверхности озера. Звуки прибоя, грозы, песни вихрями проносились над людьми, веселящимися внутри круга. Все были в серых одеяниях последователей Азута и с символом божества на сердце. Подкрашенные огни танцевали вокруг каждой вышитой руки, указывая на ранг участников церемонии. Последователи Азута кружились как малые дети или зачарованно блуждали, наблюдая, как искрящийся туман плывет мимо их вытянутых рук. Смех и песни вихрем возносились вверх, усиленные и искаженные магической преградой.

Надаж оказался подле Андриса:

— Спокойствие и сосредоточенность, — с насмешкой прошептал он.

Несколько человек находилось вне волшебного круга. Андрис указал на двух женщин в удобных серых туниках, штанах, и при мечах. Красное пламя мерцало вокруг символов Азута. Цвет говорил об опыте и силе.

— Те женщины не жрицы, они воины, возможно, боевые маги. Усмирите их первыми. Следующие те, у кого желтая аура.

— А белая? — эльф указал на высокого мужчину, чей святой символ пылал, как маленькая звезда.

— Это новый магистрати, — ответила Кива, подбираясь к двум мужчинам. — Помните, что можно от него ожидать.

Надаж бросил взгляд на деревья и мягко крикнул птицей, лениво засыпающей в гнезде. В ответ стрела зашуршала листвой и взлетела высоко в небо. Она замедлилась, рисуя дугу — и набрала скорость, падая в середину толпы. Удар о купол и взрыв. Полосы света заструились по поляне, словно волшебный щит.

Как Андрис и предполагал, стрела зацепила заклинание, которое должно было удерживать снаружи нападающих, пока участники церемонии стряхнут эффекты дикой магии. И так же эффективно магия удерживала их внутри.

Увлеченные дикой магией, азутцы очень неспешно обратили внимание на последнюю вспышку волшебных огней. Зато все наблюдатели мгновенно подняли тревогу. Одна воительница поднесла к губам крохотный свисток и отчаянно дунула. Андрис ничего не услышал, но эльфы вздрогнули и поежились.

— Они зовут псов, — сквозь зубы объяснила Кива. — Не сильно то им поможет!

Стража быстро пришла к такому же выводу. Она отбросила свисток и выхватила меч. Ее подруга взмахнула руками, творя заклинание. Кроваво-алые огни вокруг ее святого символа сияли все ярче, обретая силу. Священный огонь выплеснулся наружу и потек вниз на длину воинского меча.

Андрис быстро, с шумом глотнул воздух. Рядом Надаж покосился в сторону джордайна:

— Плохо все?

— Пылающий меч — вещь опасная, если только он не в твоих руках.

Резкое, оглушающее «тиньг» — и стрела вошла в горло воительницы. Ручьем потекла кровь, сначала смешиваясь с алым пламенем Азута, затем гася его постепенно. Женщина выронила меч и упала на колени, сомкнув обе руки на древке.

— Нет! — крикнул Андрис, рывком оборачиваясь к Киве; та спокойно стояла, с луком в руках.

Джордайн воскликнул до того, как подумал о последствиях. Надаж, как показалось ему, выглядел потрясенным до глубины души.

— Мы об этом не договаривались! — зашипел предводитель эльфов. — Мы должны были обезвредить людей, не убивать. — Он впервые посмотрел Андрису в глаза: — Мы должны отступать, сейчас же.

Кива покачала головой и указала на магистрати:

— Поздно! Падайте и прячьтесь!

Новый жрец обернулся на крик Андриса. Он высоко поднял одну руку, как ребенок, который готовится бросить мяч. Пылающий шар возник на ладони.

Прежде чем волшебник смог метнуть магический снаряд, эльфы исчезли в листве, как тени, Андрис же затаился за толстым стволом кипариса. Он стоял неподвижно, стараясь даже не дышать.

Краем глаза он заметил, как шар пронесся мимо, к деревьям. Снаряд разделился в полете, превратившись в пять рыскающих огней. Они сновали тут и там между деревьев; блуждали, спотыкались, тускнели и, наконец, померкли, как светлячки на рассвете.

Андрис выдохнул с облегчением. Способность бросать именно это заклинание была дарована всем магистрати, но мужчина обрел силу не так давно и не помнил ограничений. Он не мог поразить цель, которую не способен ни увидеть, ни назвать.

Джордайн выглянул из укрытия, когда старая женщина поднялась со стула, ее распущенные редкие волосы вспыхнули лунным светом, отражая сияние святого символа. Она подняла руки, начиная творить заклинание.

— Старая магистрати, — прошептал Андрис, прикрывая глаза рукой, когда смотрел на сверкающее белое пламя, окутавшее немолодую жрицу. Громче он крикнул: — Готовься, Циброн! Волшебница творит защитное заклинание. Стена.

Шаман соскользнула с дерева. Она порылась обеими руками в сумке и достала полную пригоршню семян:

— Дай мне подобраться ближе, карасанзор.

Андрис устремился к поляне, петляя среди деревьев, эльфийка следовала по пятам, почти впритык. Несколько азутцев швырнули сгустки магии в призрачного врага. Полетел ураган крохотных пылающих шаров, но все потухли, ударяясь об Андриса — врожденная сопротивляемость магии джордайна защищала его от подобного оружия.

Андрис искал первый признак стены. Он мрачно усмехнулся, когда каменная твердь начала расти из земли, как раз перед рощей. Азутцы отличались религиозностью — огненную стену было бы в разы сложнее преодолеть, но первой мыслью жрецов было окружить себя серыми цветами божества.

Шаман швырнула семена к основанию стены и начала громко, с завыванием, колдовать. Зеленые побеги потянулись из земли, цеплялись за камни, соревнуясь с их быстрым ростом.

Как только стена поднялась настолько, что смогла прикрыть атаку эльфов, те скользнули с деревьев и побежали вперед. Времени было мало, ведь следовало преодолеть преграду до того, как дикая магия рассеется и запертые в куполе пополнят ряды защитников. Эльфы хватались за лозы и взметались на растущую стену. Достигнув вершины, Андрис ухватил Киву за руку:

— Обезопасить их, — напомнил джордайн. — Только это.

Эльфийка высвободилась. Опускаясь на колено, она выхватила лук из-за плеча, наложила стрелу, и выстрелила — все одним перетекающим движением.

Стрела сразила нового магистрати в сердце, заставив отшатнуться на несколько шагов назад. Какое-то время он стоял, уставившись на древко, торчащее из груди.

— Слишком глуп, чтобы сообразить, что уже мертв, — хмыкнула Кива и потянулась через плечо за новой стрелой.

— Прекрати это! — Андрис ухватил ее за запястье.

— Поздно, — эльфийка прыгнула за край, увлекая юношу за собою.

Он неуклюже покатился вниз по крутому склону и больно ударился о землю. Шум битвы грохотом отдавался в ушах, когда он кое-как поднялся на ноги и вытянул меч.

Волшебница, которую он заметил ранее, теснила одного из эльфов. В ее руках пылал клинок мертвой подруги, ярость застыла на ее лице. Делая выпад, страж произнесла заклинание и свет меча запульсировал от собирающейся силы. Андрис бросился вперед, между волшебницей и эльфом — как раз вовремя, чтобы грудью перехватить вспышку алой энергии.

Волны магии прошли по нему, заставляя пряди волос шевелиться вокруг лица, а тело вздрагивать в конвульсиях. Он быстро пришел в себя и мигом принял высокую стойку для нанесения рубящего удара.

Глаза женщины в ужасе расширились, когда она заметила нового противника. Рефлексивно она ударила снизу, чтобы парировать нисходящий удар Андриса.

Пылающий меч, звеня, столкнулся с полупрозрачным клинком. Женщина не рассчитала силы призрачного джордайна — Андрис понял это по тому, как ее меч дрогнул под натиском. Прежде чем она смогла исправить хватку, он совершил клинком вращательное движение, подцепляя опасное оружие и вырывая меч из ее — слишком вялой — руки.

Страж выхватила из-за пояса два длинных кинжала. Андрис отбросил свой меч и извлек равное оружие. Они кружились, стремясь порезать и испытывая противника. Женщина разом обрушилась ураганом ударов, атакуя, как загнанный в угол дикий кот. Андрис парировал, и лязг кинжалов почти тонул в слабеющей какофонии дикого танца, и среди звуков смертельной битвы.

Вдруг женщина качнулась вперед. Андрис отпрянул в сторону, когда волшебница упала лицом вниз. Пораженный, джордайн уставился в каменное лицо Кивы. Стрела торчала из спины воительницы. Эльфийка уже прилаживала новую.

— Она была благородным воином! — сказал Андрис со сдерживаемым гневом. — Ты ответишь за это!

— Не сейчас и не перед тобой, — эльфийка вскинула лук и выстрелила, крикнув: — Сзади!

Андрис крутанулся, когда стрела просвистела мимо, и инстинктивно поднял кинжалы в защитную «Х». Удар тяжелого посоха пришелся на скрещенные клинки. Нападающий был чернобородым мужчиной в облачении жреца, с воинской яростью во взгляде и руками мускулистыми, как у моряка.

Из последних сил Андрис толкнул, поднимая пойманный посох выше. Перенеся вес на левую ногу, джордайн сильно ударил правой. Башмак крепко саданул в живот мужчины. Жрец согнулся, хрипя, а Андрис резко опустил рукоять кинжала на шею противника. Тот повалился, без сознания, но живой.

Джордайн огляделся. Все защитники были мертвы или обездвижены. Несколько крохотных огоньков вспыхивали тут и там — остатки защитной магии. Купол света, окружающий Азутских танцующих, быстро гас.

Один из эльфов спешил к Киве. За его плечами тяжело покачивался мешок, набитый книгами заклинаний и артефактами, и эльф бережно держал в руке два маленьких темных шара. Кива осмотрела шары и метнула их в защитный купол. Хрупкие кристаллы разбились вдребезги от удара, и клейкая черная субстанция начала обволакивать полусферу. Выхватив стрелу, эльфийка поднесла наконечник к одному из огней. Стрела загорелась. Кива высоко вскинула лук и выпустила пылающий снаряд на купол.

От удара стрела взорвалась огнем и энергией. Пламя заструилось вниз, как лава, быстро скрывая защитную полусферу за извивающейся, горящей стеной.

Безумная ярость охватила Андриса, состязаясь с жаром пылающего купола. Джордайн последовал за отступающими соратниками, останавливаясь лишь затем, чтобы подхватить раненного эльфа на плечо. Двое эльфов забрали товарища из рук Андриса и скрылись среди деревьев.

Джордайн побежал к Киве, которая стояла, наблюдая за огнем.

— Ты убьешь их всех!

— Быстро и эффективно, — она наградила его презрительной усмешкой. — Твой план был чудесен, в известной мере, но мне требовалось большего.

— Зачем? — взывал он, указывая на огненный купол. — Мы могли скрутить стражу, ограбить библиотеку и удрать до того, как защитный барьер был бы снят. Никто не должен был умирать!

Эльфийка не ответила. Андрис даже не был уверен, что она услышала его, так пристально она вглядывалась в потухающие огни. Неохотно он развернул ее, чтобы привлечь ее внимание.

Огонь ослабел почти так же быстро, как и вспыхнул. Защитный купол исчез тоже, явив пепелище внутри. Тела азутцев лежали сплетенные, со следами муки, а праздничные одеяния почернели и дымились.

Андрис пробрел меж них как во сне. Он присел у павшего жреца. Быстрого взгляда хватило, чтобы определить, что уже ничего не сделать.

Слабое хныканье достигло его ушей. Юноша встал и повернулся к озеру. На берегу лежала молодая женщина. Отблески разбросанных костров играли на ее бледной обнаженной коже, а запачканные крылья безвольно свисали с плеч. Ее лицо исказила боль и замешательство. Безотчетно, Андрис сбросил плащ и направился к ней.

Кива подбежала к девушке, успокаивающе говоря на эльфийском, зовя шамана. Две эльфийки склонились над сбитой с толку девушкой. Кива влила зелье ей в рот, пока шаман читала лечебную молитву. Наконец шаман помогла девушке подняться на ноги и аккуратно увела ее прочь. Андрис вцепился в Киву, не дав ей отправиться следом.

— Ундина, — объяснила она. — Озеро было ее домом, и это ее лицо пилигримы видели в воде. Азутцы были либо глупцами, либо шарлатанами, восхваляя Мистру за эти знаки «величайшего расположения»!

— Ты знала! — произнес Андрис с неожиданной уверенностью. — Ты знала, что ундина жила в Зеркале Богини. Зачем еще нужен был огонь, кроме как выманить ее из горячей воды на воздух?

Кива выразительно обвела взглядом беспощадную бойню:

— Многие легли трупами — волшебники, маги-гончие, жрецы Азута. На мой вкус, это хорошая ночная работа, даже без книг заклинаний. Которые я тоже намерена взять. Наши друзья уже должны были закончить обчищать библиотеку.

Книги заклинаний, добытые в Зеркале Богини, были настоящим сокровищем. Андрис понимал их цену и знал, что Киве они требуются, чтобы восстановить силу волшебника:

— Почему ундина?

Эльфийка посмотрела на него с насмешкой:

— Я предупреждала тебя, что это не подвиг для паладина. Я хочу опрокинуть порядок Халруаа, сбросить покровы с древних секретов. Ты ведь не мог ожидать, что это случится без огня и крови!

— Я не настолько наивен, — резко возразил Андрис. — Ради того чтобы увидеть, как Кабал будет разрушен, я буду сражаться и, если потребуется, умру. Но в честной и благородной битве, Кива, а не в бессмысленной резне.

На миг Кива казалась удивленной, а потом ее смех разлился над опустошенной поляной как фальшивящие колокольчики.

— Мой милый Андрис, я думала, что ты изучал приемы ведения войны! Разве тебе не говорили, что, когда все сказано и сделано, разница между победой и резней зависит от того, кто пишет историю?

#i_003.png