«Милый Друг! Отец рассказал мне о вашем разговоре, спросил: хочу ли я выйти замуж за принца? Я ответила ему: с радостью! И скажу моему принцу, что если бы вы были сыном лорда или простым воином, я согласилась бы с не меньшей радостью! Время, проведенное с вами в Подгорном Ручье, кажется мне самым счастливым в жизни! Молю богов, чтобы ваш отец позволил наш брачный союз! С нетерпением ожидаю новостей, а еще больше мечтаю снова увидеть вас! Пусть стук копыт вашего коня будет едва слышен. Ваша Миэла!»

Ив перечитывал ее письмо на каждом привале, с того дня, как Ягис распрощался с отрядом у рыбной харчевни. Миэла хочет связать свою жизнь с ним! Он любит ее, а она… Она отвечает ему! Она любит его! Осознание этой простой мысли наполняло душу счастьем, придавало уверенность и решимость. Отец согласится отпустить его! А как же иначе?! Ведь они предназначены друг другу Странствующим Богом!

Жаль легкий стук копыт не случился! И винить в том Ив мог только самого себя. Касар предлагал ему скакать по проторенной дороге вдоль Чахлой реки к замку Гозои — Дитя и заодно взглянуть на край грандиозного Смертного каньона, протянувшегося рядом с отвесной западной стеной Лабиринта. Явители доказывают, что именно из него выползает отродье Двуглава — мерзкие демоны, химеры и чудовища, которых он присылает в мир; староверы же приносят у бездны жертвы Четырем Супругам — сбрасывают в пропасть различных преступников. А искатели признают, что до дна каньона, так никто и не добрался — уж слишком глубоко и нужды в том нет.

Иву до всех рассуждений никакого дела. Он не согласился с центурионом, пытаясь скорее добраться в Слепые Шкуры и отплыть в Колыбель. Ив приказал, и всадники поскакали южнее — от Восточного Городища прямо сквозь степь. Воды на их пути оказалось мало. Приходилось делать большие переходы: от колодцев к источникам, от деревушек к стойбищам. В результате наиболее слабый жеребец Ралика не выдержал скачки и околел.

Первый добрый час. Палящее Око скрывалось за тучами, построившими вдалеке бастионы над морем. От моря дул холодный ветер, терзая всадников, словно кусачий язык демона из стылой пасти. Ив поежился, бережно сложил письмо и запрятал его в кошель на поясе. Получше закутался в плащ, не ожидая, пока станет теплее. Махнул Касару, призывая отправляться в путь.

— Мы успеем добраться в порт за сегодня? — справился он.

— Если добредем, то лишь затемно, — отвечал Касар. — При условии, что ты не будешь гнать лошадей. Впереди, принц Ив, дорога плоха — много рытвин, булыжники, острые камни. И поклажи у нас немало.

Касар не раз пенял за павшую лошадь — таков нрав у Выжившего, но, по обыкновению, он рассуждает верно. С последнего холма, на котором они устроили ночлег, в зрительную трубу виднелась лишь еле заметная полоска моря, а Слепые Шкуры даже не удалось различить.

Широкий разрыв между Южным и Северным Лабиринтом вконец обезлюдел. Выпасать скот здесь трудно, произрастать в скалах нечему, и дичь в горах больше не отыскать. Немногочисленные ручьи, текшие на северной стороне, пропадали в земле: их вбирала в себя бездна каньона. С юга же горы начинались не сразу — поднимались голыми холмами, как будто их примяла исполинья стопа. Там еще сохранились деревни, и Касар указал на одну из них — домики ее угадывались вдалеке. Делать крюк, ехать туда за водой и провизией не было смысла.

Разрыв считался ничейной землей. Гозои из Четырех Отцов и Саддо из Убежища Тени препирались из-за него веками. Торговый путь, шедший от Кровавого озера, притягивал обоих лордов, но короли Маурирта, как объяснил Касар, не торопились присудить кому-нибудь из вассалов ценный трофей. Отдашь язычникам — обидишь верного союзника; передашь братьям по вере, и Тень усилится, закрепившись в глуби материка.

Караваны оттого ходили через Разрыв под надежной охраной; ее купцы нанимали в Дитяти или Шкурах, а лорды при случае нападений лишь разводили руками, обещая заселить проход и установить таможенные посты. Касар еще высказал подозрение, что Саддо и Гозои иногда не гнушаются и сами грабят неосторожных торговцев и путников, тут Ив не стерпел — горячо возразил центуриону. Не могут благородные лорды заниматься разбоем! Картайн Саддо — лучший друг отца, долго живет в Колыбели; он лорд степенный, набожный и высокий, уж точно на грабеж он не способен!

Всадники тронулись в путь, впрочем, Ралик полушагом-полубегом ступал рядом с ними. Лошадки маленькие, и они ослабли от наездников и поклажи, безводья, малого количества сена. Касар не хотел рисковать отличными животными: ведь в Колыбели их попытаются разводить. Ив согласился с телохранителем; он выбирал своему жеребцу кличку, намереваясь назвать его в честь какого-нибудь древнего героя. Касар тоже, похвалил собственного коня, сказал, что имя придумает позже, а Зарра, вдруг разомкнул уста и посетовал: «Лошадь — это не сын и не дочь, божья тварь, просто лошадь. Мою, я уверен, заберут в легион».

По бокам размашистой дороги, между валунов и камней виднелся голый, как жердь, кустарник. Среди него Касар опознал терновник и барбарис. Ралик облазил кусты, нарвал горсточку усохших плодов и передал Иву. Маурирта оттер с них пыль, попробовал обе ягоды, недовольно скривился: кислые и терпкие. А оруженосец не унывал, и те, и те ягоды уплетал за обе щеки — недаром он родился у повара.

Ралик еще выпросил у Касара зрительную трубу, поднес к светлым, будто день глазам и присмотрелся к холмам на юге.

— Ив, погляди, там фисташка растет! — вскликнул он, взобравшись на большой продолговатый камень. — Я могу за ней сбегать!

— Далеко, — сказал Ив, взяв трубу и увидев кучку нескладных, похожих на растрепанные бочонки, деревьев. Их вкусные орехи они покупали жареными на рынке у храма Аммахамат и съели за три дня. Вяленое мясо путешественники доели утром, перед выездом, и после завтрака у них оставались лишь остатки козьего творога и три фунта золотистых яблок. Творог Ив купил позавчера в маленьком пастушьем стане, отдав серебряник, чем привел в восторг пастухов, а Касара в уныние. Пастухи оказались староверами, однако, не стесняясь, посулили отряду милость Странствующего Бога.

Касар, едущий почти вровень, разрешил его сомнения.

— Нельзя отлучаться, — строго сказал он Ралику. За время их похождений щетина Выжившего превратилась в короткую бородку. — Думаешь, в Разрыве ты один умник? Плоды давно обтрясли.

Ралик наверняка отыскал бы хоть чуть, но ждать его некогда: по прохладе лошади бегут охотнее. Ив шевельнул бедрами и надавил за подпругой, призывая коня ускориться, — делать так его научили опытные наездники Матасагарис.

— Купим фисташковые орехи в порту. Вперед! Вперед!

Лошадь Ива прибавила ход, а Зарра, едущий впереди, и не оглянулся — проделал то же самое.

Добрые часы утекали один за другим. Их крохотный отряд то переходил на рысь, то осторожным шагом огибал валуны и канавы. День, как и прежде хмурился, но встречный ветер ослабел — он больше не создавал серьезных помех. Лошади шли скорым шагом, всадники пребывали в молчании, Ралик, изнывая от пота, вприпрыжку бежал рядом. Изредка Зарра или Касар окриком предупреждали о препятствиях на пути.

Ив Маурирта передумал думы об отце, Миэле, столице, по которой он успел хорошенько соскучиться, кораблях Странствия и искателях моря, о сводных старших братьях и родном брате Эране, о дерзких сыновьях Кимирры, Шане, вечно его задирающего, и Лите — дочери Гулуя. С последней Ив особенно дружил и вез ей в подарок свои любимые яблоки. То-то она обрадуется в плохой неурожайный год!

Отдавшись чутью матасагарской лошади, Ив закрывал глаза и молился. Он призывал Странника простить его! Ива готовили к отплытию лет с восьми, но формально, до прикрепления броши явителей на грудь и нанесения татуировки, богу гневаться не на что. Богу нужны истинные добровольцы, а не люди слабые духом! Любой человек может передумать, но лишь до того момента, пока Первый Явитель не прицепит к одежде знак готовности к казни. И не состоится клятва-обещание в Бирюзовом Храме Гахона Строителя.

После долгих усердных молитв Иву показалось, что Странник отвечает и прощает его. Он подумал, что обязательно расскажет отцу о голосе, прозвучавшем у него в голове, потрудится несколько дней в очистительном богослужении...

— Пора лошадям передохнуть. Бедняге Ралику и нашим задницам тоже! — гаркнул справа голос Касара.

Выживший избрал для привала неплохое место. Маленькая горная долина сбегала здесь с отрогов Северного Лабиринта. Она встречалась с нырнувшей книзу дорогой и образовывала обширную поляну, истоптанную тысячами сапог и копыт. Укрытая от ветра пригорками и холмами поляна служила пристанищем для караванов, а может и ночлегом для путников. В ее центре очевидно росло огромное дерево, а теперь сохранилась лишь оплывшая яма. Обрывки скрюченных корней, — редкие и усохшие, свисали из ее стен, напоминая о выкорчеванном насмерть пне.

Всадники расположились на отдых, дали лошадям последней воды из бурдюков. Неумолимая Богиня явно народилась в мир, но кричала она или уже начала лопотать — за тучами непонятно. Касар, впрочем, воткнул свой меч в землю прямо в ножнах, надеясь определить это. Ив уселся на попону, заботливо подстеленную Раликом, снял сапоги, блаженно вытянул ноги. Они перекусили суховатым творогом, запивая его водой из фляжек. Зарра торопливо поел и ушел вперед, чтобы обозревать окрестности, а Ив повертел головой.

— Представляю, как прекрасно тут отдыхалось под раскидистой кроной!

— Возможно. Не знаю, что за дерево росло — дуб, кипарис или большое медное дерево, но спилили его давно, еще когда здесь находился лагерь охотников, — сказал Касар. — Торсус рассказывал...

Выживший неспешно прохаживался, иногда поднимая голени ног и потряхивая ими. Ив тоже встал, Ралик помог ему надеть сапоги, и он задал очередной, в их странствии вопрос:

— Они охотились на козлов в горах?

— И на них тоже. Но в основном на снежных барсов или леопардов, если назвать их по северному.

— А сейчас кто-нибудь охотится?

— Бог знает! — усмехнулся Касар. — Пастухи в Северном Лабиринте есть, наверное, и охотники туда забредают. Только козлов и леопардов давно не осталось! Не выжили, бедняги! Ха-ха! Охота идет на различных птиц, ну и может на сусликов.

— Жалко, что их всех постреляли! — грустно проговорил Ив.

— А Слепые Шкуры потому и назвали слепыми. Охотники старались попасть барсу в глаз, чтоб шкуру не испортить, — просветил его Касар. — Целая шкура, значит слепая, а дырявая, ха-ха, она и есть дырявая. Торсус в молодости, кажется, попадал в глаз леопарду.

Бывший Глава Выживших ныне глубокий старик, и вскоре он уйдет в Странствие. Маурирта дал себе зарок разузнать у него о снежных котах.

— Я в книге читал, что больше других барсов истреблял Хауренг Охотник, который только и делал, что по скалам лазил, — продолжил Касар. — Стрелком король был неважным — в око барсу не попадал, поэтому злился и все попорченные шкуры сбрасывал в Смертный Каньон.

— Что ж за король такой! — недоуменно воскликнул Ралик. — Зачем шкуры выкидывать?

— Дурень на троне! Ему править надобно, а он...

Но Касар так и недоговорил, увидев спускающегося с пригорка напарника.

— Сюда люди бегут! С оружием! — крикнул Зарра. — Восемь человек по дороге, еще несколько заходят сбоку по балке.

Неужели грабители?! Их много! Что же им делать?! Сражаться или скакать обратно?!

— Ралик, Ив седлайте коня! Живо! — приказал Касар. Он нашел перчатки и надел их, прицепил к поясу меч.

Расседлали только лошадь Ива, и он сразу схватил попону, опрокинув стоящий на ней мех. Ралик нагнулся и поднял с земли седло.

Касар отцепил меч оруженосца, притороченный к своему седлу и отдал хозяину. Потом взлетел на коня. Зарра последовал его примеру.

— Выскочили неожиданно. Из-за холма, — сказал он Касару. — Это разбойники.

Лошадь Ива стояла спокойно, словно вышколенный часовой, и он с помощью Ралика оседлал ее, как раз в тот момент, когда из-за пригорка выбежали люди.

— Умри, но сбереги принца! — напомнил оруженосцу Касар, подъехавший ближе.

— А мне сесть на...

— Нет. Не волнуйся, Ралик. Выжившие от Течения не бегали, а тут просто сброд. Послушаем, что они скажут.

Ив ощутил прилив сил и яростную дрожь в теле. Касар прав! О бегстве даже думать постыдно!

Он запрыгнул на коня, положил ладони на рукояти меча и кинжала. Доспехов у него нет — только наручи, да и те в седельной сумке. Но Странствующий бог говорил с ним, и он выдержит испытание! Или погибнет с честью по его воле!

С пригорка спускалась разноперая шайка: впереди огромный мужик с бревном-дубиной, за ним пара человек с топорами, еще два с короткими мечами, кособокий лучник с наложенной стрелой и еще двое или трое с самодельными копьями. У этих последних — железные острия были надеты на длинные палки. Или примотаны к ним. Все разбойники одевались по-разному: некоторые в простых рубахах и грязных штанах, некоторые в туниках, вроде тех что Ив часто видел в Колыбели, а один щеголял в коротком буром плаще с дырами.

Еще три человека вылезали из балки. Эти окружали отряд, заходя в тыл. Один из них тоже держал лук в руках.

— Что вам нужно? — спросил Касар, тихонько направляя коня вперед.

— Берем деньгу за проезд для лорда Саддо! — здоровый детина в грязно-сером воинском кафтане походил на старшего. — Отдавайте по два гостя за каждого и можете ехать!

Ив решил, что нашел выход.

— Лорд Картайн мой близкий друг. Препроводите меня в Убежище Тени. Иначе вам не поздоровится! — пригрозил он.

Касар полуобернулся и неодобрительно посмотрел на него.

— Проводим, — хмыкнул разбойник с мечом в руке. Он был самый старый из них — заросший седой бородой. — И за охрану нам требуется заплатить серебро. Так что отдавайте монетки здесь!

— Еще два меча к серебру добавьте, — велел один из грабителей с топором. Высокий, хорошо сложенный, он выглядел опасным.

— Мечи не отдадим, — покачал головой Касар. — А деньги отдадим? — он переглянулся с товарищем. — Приказывай, Зарра!

Лошади их обоих все шли вперед. До разбойников оставалось десяток футов.

— Отдадим, пускай Странник гульнет с ними! — разговорился Выживший, потянувшись куда-то за левый бок матасагарского коня.

— Слезайте с лошадей! — скомандовал лучник, держа лук со стрелой параллельно земле.

Поднять он его не успел! Ив не понял, что сделал Зарра — мешала голова его лошади, раздался лишь чавкающий звук, а лучник как-то сипло квакнул. Его колени подогнулись, и он завалился на бок.

— Назад! — вскричал Касар. — Прикрой их!

Конь Выжившего вдруг скаканул вперед. Касар неуловимо выхватил меч, вытянулся и атаковал разбойника с коротким мечом. Тот отпрянул, но уйти не успел — меч Касара проткнул ему грудь. Касар тут же перекинул меч в левую руку, его конь отвернул морду и чуть попятился. Ив увидел лезвие топора, мелькнувшее перед лошадью. Касар повернул ее еще правее, наискось рубанул мечом...

Что-то свистнуло над ухом. Ралик истошно завопил:

— Стрела! Стрела!

Ив оглянулся и увидел лучника, вытаскивающего еще стрелу из-за плеча.

—- Аааа!!! Аааа!!! Уууыыы! — со стороны Касара донесся визжащий то ли крик, то ли стон. Лошади хрипели и ржали, а их копыта поднимали вверх песок и пыль. Слышались крики и ругань разбойников.

Ралик бросился на лучника, но к нему подскочил худощавый длиннорукий парень с железной пикой в руке и чуть вонзил эту пику в грудь. Оруженосец отскочил, стал осторожнее. Ив с трудом развернул коня, чудом не свалившись с ним в громадную яму, выхватил меч из ножен. Стрелок натянул тетиву, и доехать к нему Ив никак не успевал, но его спас Зарра.

Конь Зарры выскочил слева, заслонил Ива, взвился на дыбы, дрыгая передними ногами. Выживший, извернувшись, вдруг спрыгнул с коня, споткнувшись о камень, он отставил руку с мечом в сторону. Конь же зашелся надрывным ржанием, присел на задние ноги и упал на бок. Его копыта били воздух, а в груди торчала стрела.

Зарра уже метнулся к лучнику с мечом в одной руке и кинжалом в другой. Но тот оказался прытким — спрыгнул в балку и побежал к противоположному склону. Ив, размахивая мечом, не подпускал к себе еще одного разбойника, хотя противник делал тоже самое: тыкал копьем перед головой коня, отчего тот отступал, не слушая призывы.

Соперник Ива вдруг повернулся и побежал назад, а затем спустился в балку. Сбоку раздался неразборчивый рык — это Зарра подкрался к длиннорукому сзади, вонзил ему в спину меч. Рык быстро стих — кинжалом Зарра перерезал врагу горло.

Ив вновь развернул коня и чуть не столкнулся с лошадью Касара. Она трусила без всадника, а сам Касар находился один против шестерых. Причем он подходил к ним, а дюжий мужик пятился и размахивал дубиной, не подпуская Выжившего.

Ив выскочил из седла, перевел дух и решил помочь Касару. За плечо вдруг схватила чья-то ладонь: несмотря на маленький рост и худобу Зарра вцепился в него, словно стальными клещами.

— Не рискуйте, мой принц. Мы отвечаем за вас. — Лицо Выжившего, с мелкими чертами и несколькими морщинами что-то отдаленно напоминало. Недавно он видел подобное... Он похож... Похож на Патаника! Полукровку с аммахаматского рынка!

— Ралик, отведи принца назад к лошадям.

— Нет! Я не буду у них отсиживаться! — Ив вырвался и бросился к Касару. Зарра не последовал за ним. Он почему-то побежал влево-вбок по краю ямы. Мигом позже Ив увидел почему: Зарра решил забрать лук стрелка, убитого броском ножа в горло.

— Дрянные стали воины у Райна Саддо! Жаль Картайн в Колыбели, и ему до брата нет дела! — громко и злобно говорил Касар, когда Ив и Ралик встали у него за спиной. — Но у меня теперь есть. Когда я пожалую к Райну и попрошу перевешать ваши семьи, то обязательно расскажу об этом позоре.

В разных местах стонали и выли три раненых Касаром человека: первый — с раной в груди лежал навзничь и еле шевелился; второй, ранее опасный — с отрубленной кистью заливался слезами и пытался остановить кровь; третий — с глубоким разрезом на бедре прыгал подальше в тыл.

Зарра воткнул меч в труп, быстро вытащил стрелы из валяющегося на иссохшей земле колчана; несколько воткнул рядом с мечом, а одну наложил на тетиву. Впрочем, второй лучник разбойников забрался на валун позади подельников и тоже прицелился.

— Мы спустились с гор, — признался седобородый. — С гор Северного Лабиринта. А ты кто? И откуда едешь?

— Выживший, — презрительно бросил Касар.

Седобородый переменился в лице, как и все остальные.

— У меня детям жрать нечего! — воскликнул детина, пытаясь удержать Касара концом своего бревна.

— Ха! А по роже твоей и не скажешь! — Детина вновь отступил. Между ним и Касаром теперь сидел однорукий. Согнув локоть, он обжимал ладонью свой обрубок. — Ладно, я помогу выжить твоим детям! Всего-то распотрошу тебе брюхо и намотаю кишки на руки! Придешь домой и накормишь своих недоносков.

Один из разбойников с плохим копьем повернулся и пустился наутек. За ним побежал другой — в буром плаще. Детина швырнул бревно в Касара, прыгнул в балку, сбегая на юг. Выживший уклонился, но бревно врезалось в Ралика и сбило его с ног. Седобородый тоже попятился, вместе с ним побежал и лучник, и все остальные. Выжившие их не преследовали.

— Ты цел? — Ив помог Ралику подняться.

— Да. Плечо только болит.

Человек без кисти смотрел на них затуманенным взором. Все его лицо было измазано в крови, а грязные штаны ею залиты.

— Я сейчас встану и пойду домой. Смилуйтесь! Не убивайте меня!

— Брось, — сказал ему Касар, — тебе не выжить. Подельники-то бегут, им на твои мучения наплевать. Вы что ли не из одной деревни?

— Нет, господин. Я пришлый. Из Спорных Земель.

— Пастухи рассказали о нас, и вы решили поживиться, — рассуждал, а не спрашивал Касар. — Добей его, принц! — внезапно распорядился он, взглядом словно оценивая Ива.

Иву посмотрел на жертву, вспомнилось, как пару лет назад брат водил его на бойню; там ему пришлось резать свиней и овец под надзором мясников и Гулуя. Он упер ладони в бока, произнес:

— Эээ... Нет.

— Сделай это!

Ив ощутил предательский холодок. Что-то изменится, если он подчинится...

— Я не хочу. Я не убиваю безоружных!

Касар похлопал его по плечу.

— Ты сегодня храбро сражался. Но я скажу, принц Ив, начистоту — если не научишься убивать, толку от твоей храбрости не будет!

Выживший кистью левой руки отер пот со лба под рыжими волосами и повернулся к разбойнику.

— Пощадите, господин! — захрипел тот.

— Тебе не выжить, — повторил Касар. — Око Странника уже посчитало все твои грехи. — Острием меча он полоснул несчастного по шее.

Лежавший навзничь тоже затих, как и доблестная лошадь Зарры — из ее трупа Выживший извлек стрелу со стальным наконечником; однако третий раненый давно спустился в балку, и убегающие собратья подхватили его.

Зарра и Ралик собрали небогатую добычу: два топора, охотничий лук и колчан с десятком стрел, железную пику. У оруженосца болело плечо, поэтому Ив прикрикнул на него и подсадил на своего коня. Касар неспешно привязывал к лошадям пустые бурдюки и новую поклажу. Отъезжать он не торопился.

Ив достал фляжку, влил немного влаги в пересохшее горло, подошел к Зарре.

— Ты спас меня сегодня, — поблагодарил он.

Зарра кивнул, занимаясь его лошадью. Ив помедлил и нерешительно уточнил:

— Зарра, извини, что спрашиваю, но ты случайно не полукровка?

Выживший разочарованно усмехнулся, и тут же послышался торжествующий хохот Касара.

— А-ха-ха! Ха-ха! Я же говорил тебе! Принц обязательно распознает! Ты за малым не победил, но видать стычка приподняла парню веки! Признай, если воочию к тебе присмотреться, тонка сразу же проступит! Ха-ха! Давно мы не спорили! Гони пять гостей, дружище!

Зарра признался Иву:

— Во мне течет болотная кровь. К счастью, она очень размыта. Я даже не знаю, в каком поколении мои предки согрешили с тонка.

Он покопался в кошеле и перекинул победителю корабль — редкую серебряную монету. Касар поймал ее, довольно похлопал лошадь по крупу, но не успокоился.

— А не поощрить ли тебе, милорд, свою верную охрану? — вкрадчиво спросил он. Похоже после схватки и убийств Выживший в прекрасном настроении.

Касар жаден. Хоть он как-то и обмолвился, что откладывает деньги для брата и своей единственной дочери, живущей в его семье. Касар искал для нее хорошую партию, для чего требовалось приданое.

Однако старшая сестра учила Ива вознаграждать преданных людей. В конце концов Выжившие заслужили награду.

Маурирта потянулся к денежному мешочку, изрядно похудевшему за время их путешествия. Сколько же им дать?

— Нет-нет, — пророкотал Касар и широко улыбнулся, — я прошу о гораздо большем! Серебро не годится для настоящей охраны! Ей подойдет золотистое яблоко!

Странный он — Касар Биру... Ив передал ему фрукт, а Зарра от яблока отказался — сказал, что принцу оно нужнее.

Касар яблоко даже не надкусил. Он скормил его матасагарской лошади, трепля ее по ушам и гриве.

— Вот кто тебя защитил, мой принц! — Касар указал на погибшего коня. — Отличные степные лошади. Жеребцы великолепно обучены и к бою привычны. — Он вскочил на коня и закончил: — Моего я назову Зверек и вряд ли отдам кому-то!