Отца сожгли на величавом костре, прах его подарили Слезе, а сам король Хисанн пусть не провозглашенный, но истинно величавый, отправился к любимой жене и матери Кассада в древние земли. Все дни после злополучного Праздника Чтений народ пребывал в растерянности, трауре и грустном безволии. Делалось все в Ските не шатко, не валко, казалось, людям и на жизнь совершенно наплевать.

Кассад тоже ничего не предпринимал. Взбунтоваться? Попытаться изменить судьбу? Нет… Внутри что-то надломилось… После смерти отца и он, и его личная гвардия лишь вяло наблюдали, как Зартанга провозгласили лордом. Кассад брата поздравил кивком головы, а большинство вассалов разъехались из Скита, проигнорировав церемонию. Однако новый лорд не вызвал их обратно, не потребовал клятв — Зартанг не безумец, он не собирался нагнетать ситуацию, ухудшать свое незавидное положение.

Наоборот он делал все для внутреннего примирения. Брат постоянно звал Кассада, Тэйта и дядю на королевский совет, где они заседали вместе с Мейдом Хирунн и его старшим сыном. Кассад на совете отмалчивался, Тэйт откровенно выказывал скуку, дядя Тимон иногда снисходил до обсуждений. Впрочем, оба состоявшихся совета брат посвятил первоочередной нужде. А точнее, как дожить до будущего урожая без голода, без закупок еды на стороне, как лучше устроить морской промысел и побольше наловить рыбы. Лишь напоследок Зартанг вздохнул и сказал всем троим: «Нужно что-то делать с мечами, копьями и доспехами. Мы отдаем ковке оружия много сил».

Покои Тимона раньше строгие и аскетичные с приходом второй жены расцвели и помолодели. В гостиной, а дальше Кассад никогда не заглядывал, на стенах появились небесного цвета гобелены; одинокий стол возле сводчатого окна получил в компанию комод и шкаф для платья. Дядя любил читать за этим столом из горной сосны, подставляя волосы легкому ветерку, дующему из оконной щели. Точь-в-точь, как сегодня, когда они опять собрались поговорить о насущных делах.

Тимон сидел напротив, и Кассад жалел его, пусть даже против воли. Измученное безбородое лицо — все в морщинах, заостренные скулы, впадины под глазами. Или от принятого на себя яда или от природы болезни, а может из-за смерти дорогого брата Тимону стало намного хуже. Он перестал ходить — говорил, что ноги стали бесчувственными и не слушают его, словно чужие. На совет к Зартангу дядю доставляли в носилках, чего он стеснялся, поэтому его или приносили задолго до начала в пустой зал, или он отсиживался в своих покоях до последнего, опаздывая на заседания. Но его ум по-прежнему отточен, будто стило для письма. В уме Тимона Хисанн Кассад и Тейт постоянно нуждались.

Именно к дяде, а не к новому лорду заглянул гонец первым делом. Он прискакал на сменных лошадях поздним утром, торопясь опередить столичный корабль. Нарочный прибыл от тучного лорда Анида Зату — сюзерена Индигова Века. Не то чтобы вести неожиданные, просто очень быстро заявилось новое посольство. Не успел прах отца рассеяться по реке — и, посмотрите-ка, слетаются падальщики!

Кассад чувствовал затаенную ярость — знал, что последние слова короля Хисанн, обращенные к нему, были не просто словами. Отец не давал напутствие, не советовал и, тем более, не говорил в беспамятстве. Он отдавал последний приказ и при кончине жаждал его исполнения. Отец следит за ним издалека, он по-прежнему управляет Кассадом! «Начни войну!» — вот что он завещал ему — младшему сыну.

— Посольство возглавляет Иланна Маурирта. Женщина, — оповестил дядя Тимон. — Она уже приезжала в Скит, и она — не Кимирра.

— Разницы небольшая, — пробурчал Тейт. — Она выразит соболезнование, а потом начнет требовать корабельный лес. Я слышал у Маурирта не хватает новых кораблей для их странствия.

— Вряд ли Иланна будет настаивать на выплате дани. Они не осмелятся. — Дядя Тимон подпер голову обеими руками. — Не говоря уже о том, что дерево перед постройкой корабля должно высохнуть, а времени у Колыбели мало. Ко дню отплытию успеют просохнуть лишь деревья тонка, а не наши сосны, дубы или ясени.

— Тогда они попросят еды для экипажей, — продолжал Тейт и дядя что-то ответил ему.

Отец всегда наказывал Кассаду быть откровенным с близкими. А кто для него ближе сидящих за столом людей? Только Лерика… Возможно еще Марка?

Он шумно вздохнул, привлекая внимание к себе.

— Со дня смерти лорда Эссада меня гложет одно подозрение! Каким образом зеленозуб оказался в зале? А если кто-то принес и подкинул его? — Кассад сжал зубы так, что под щеками заходили желваки и выдавил, наконец, обвинение:

— А если злодеяние совершил мой брат?

— Или кто-нибудь из его людей, — поддержал Кассада Тейт, а он понял, что напрасно задержался со злыми помыслами.

— Нет. Зартанг труслив, и мы знаем его с детства. Он не убийца, — не согласился Тимон, потерев скулы и лоб. — Кроме того, в тот вечер я прибыл в зал одним из первых, когда столы еще пустовали. Женщины привели меня, и я уселся на место. Не хотел, чтобы наши воины видели меня слабым.

Однако слуг, накрывающих столы для пира, в Зале Чтений находилось предостаточно. Кассад хотел поспорить дальше, но Тимон словно прочитал его намерения.

— Зеленозуб опутанный. Он любит чистую воду. Морскую воду, не пресную! Иногда аспид заплывает в дельту, очень редко дальше вверх по реке. Немыслимо, чтобы он проплыл по Слезе в такую даль — до Скита, и совершенно невозможно для этой змеи проползти через грязь илистой протоки по своей воле! А ведь ей понадобилось еще скрытно залечь в зале!

— Вот видишь, — сказал Тейт своим низким басом, — змею подбросили.

Тимон отрицательно покачал головой.

— Я не верю. Зеленозуб — пугливый гад! Он никогда не нападает первым. Допускаю, брат мог наступить на него, однако не меньше рисковал бы и сам Зартанг, посаженный рядом. Пронести змею и подложить ее на виду у слуг? Подумай, Тейт! Повара не просто ставили яства, они приносили стулья, постоянно ходили вокруг да около. Рискованно подкладывать змею так нагло!

— Ее принесли туда загодя, — предположил Кассад. — Ночью кто-то пробрался в зал и подбросил!

— И потом она лежала все Чтения дожидаясь своего шанса?! — Тимон усмехнулся. — И укусила не куда-нибудь, а прямо в вену! Не старайся объяснить убийство любым путем, племянник. Я не знаю виновен ли Зартанг или нет. Но я догадываюсь, что именно там произошло!

— О чем ты говоришь, дядя? — совсем запутался Кассад.

— Произошло нечто другое… — молвил Тимон в раздумьях. — В горах, недалеко от Жаркого Предгорья живет один отшельник. Его зовут Кхиру! Хотя я не знаю настоящее имя у него или выдуманное. Он очень стар! И он знает темное искусство!

— Магия! — воскликнул Тейт. — Я помню, я присутствовал, когда этого человека изгнал из Скита твой отец.

— Да. Магия. О ней не принято говорить. Чтецы отрицают любое вмешательство Неизвестного Бога, кроме ниспослания пророков. Спорить с ними недопустимо. А я вам скажу наедине, в этой комнате! Наша жизнь темна и разнообразна, боюсь, иногда в ней происходит что-то необъяснимое!

Кассад слышал о магии. Люди часто рассказывают, что к ним приходят лжепророки, призраки и чудовища из древнего прошлого. Колдовством объясняют внезапные смерти, неурожай и другие беды. Даже лорды Хисанн, его предки объясняли поражения в битвах происками чуждых богов и заклинаниями вражеских магов. А если Неизвестный Бог и вправду допускает магию?

Кассад встряхнулся. Он воин! Не его дело объяснять волшебство и копаться в запрещенных свитках. Он научен честно побеждать мечом, а не пользоваться втайне темной магией. Что он может знать?

— О магии толкуют в народе и в старых легендах, от которых у нас даже книг не осталось!

— Да, — вновь подтвердил Тимон. — Чтецы не любят древность, не любят сведения о временах до Неизвестного Бога. — Дядя поводил взглядом с Кассада на Тейта. — Признаюсь честно, мне их привычки не особо нравятся! Казня давнюю память, мы обрекаем себя повторять старые ошибки! — воскликнул Тимон, а затем продолжил рассказ вполголоса. — Я в молодости много путешествовал, даже как-то добрался на крайний юг, в земли Старцев. Один из них — Маг Лаунарадо… Странное имя для лорда, не так ли? Так вот, он показывал мне летопись о последней битве с Течением.

— Течение? О нем больше всего толкуют в Колыбели. Существовало ли оно вообще? — усомнился дотошный Тейт.

— Не знаю. Слушайте дальше, в той книге давалось описание столицы Сияющей Империи. Различных ее храмов и чудес, а также знаменитых крепостных стен. Высоченные, сложенные из крепчайшего гранита, они двойным кольцом защищали город. Не прошло и часа, как Течение разрушило их и прорвалось внутрь. Лаунарадо спросил меня: «Чем еще можно проломить два ряда таких стен, если не магией?»

— Ничем, — признал очевидное Кассад. — Но какая здесь связь с убийством отца?

— Кхиру рассказывал мне, как некоторые колдуны могли управлять животными. И он говорил: чем зверь больше, тем легче захватить над ним власть. Я полагаю, что кто-то направлял аспида меж камней зала намного лучше, чем ты — Кассад направляешь Юркого по нашим дорогам.

У Кассада тут же зародилось подозрение.

— Маурирта! Они боялись моего отца, и они хотели бы его смерти.

— Скорее всего, — не стал спорить Тимон. — Жаль доказательств нет, и мы их уже никогда не отыщем. Хотя… Если бы я был здоров, то навестил бы Кхиру, послушал бы его объяснения.

— А вдруг Кхиру и есть убийца Эссада? — спросил Тейт.

— Он утверждал, что не имеет таких способностей, а занимается видениями. — Тимон вдруг пришел в волнение. — Я убедился в его правдивости! Много лет назад Кхиру предсказал мне болезнь!

— А излечение?! — воскликнул Кассад. — Колдун сказал, что ты вылечишься?

— Нет. Сказал только, что я смирюсь со своей немощью.

Тимон — лучший воин Правой войны! И такая незавидная судьба! Какая беда может быть хуже болезни? Хотя Тимон уже с ней смирился.

— И кроме того он сказал, он напророчил… — Тимон как будто не осмеливался выговорить что-то страшное.

— Дядя? — в нетерпении спросил Кассад.

— Он сказал, что увидит королевство Хисанн на своем веку!

Королевство Хисанн. Провозглашение его казалось решенным делом, а теперь отец мертв. Кем же оно будет создано, если провидец прав? Им самим — Кассадом? А если Кхиру ошибается…

Будь что будет! Он должен выполнить волю отца, укрывать его слова сродни предательству.

— Отец перед смертью кое-что прошептал, — сказал Кассад мрачным тоном. — Он шептал слабо, но я различил его слова. «Начни войну!» — вот что он велел мне.

Тимон взглянул на Тейта, потом наклонился к столу и посмотрел прямо в глаза Кассаду.

— Ты его наследие! Его настоящий сын! Смотря на тебя, я вижу Эссада в молодости! В моей спальне спрятаны два его первых указа. — Тимон горько усмехнулся. — Первые, они же последние… Один, весь замазанный кровью, — о создании королевства Хисанн, второй — о лишении Зартанга наследства. Указы короля, так и не ставшего королем. Знай, Кассад, всему королевству это неважно! Только прикажи, и мы с Тейтом поддержим любой твой поступок!

А он хотел, чтобы они решили сами или хотя бы подтолкнули его. Хотел бы сбросить с сердца тяжкую ношу…

Раздался стук в дверь — в гостиную прошел Нерк, его Кассад послал на верхнюю площадку Главной башни наблюдать за Слезой, как только пришел к дяде и узнал о посольстве. В руке оруженосца — приближающая труба, а на лице смесь нетерпеливости и смятения.

— Милорды, на реке показался корабль со стягом Маурирта!

Кассад выдохнул полной грудью. Дядя и Тейт боятся идти по пути отца. Они понимают — новая война будет намного кровавей и ожесточеннее прежней. Неужто ввергнуть народ в ее тяготы должен он?

Лучше обождать… Зартанг — лорд и он захочет выслушать послов. Кассад поднялся.

— Ладно, не будем спешить, вначале узнаем с чем приплыли колыбельные псы!

Кассад не собирался идти на пристань, чтобы встречать посольство. Пусть брат-лорд пресмыкается! Пора выяснить его отношение к давним врагам.

— Я навещу Зартанга. Расскажу о прибытии Маурирта и настою на том, чтобы переговоры состоялись сегодня же! Их требования мы выполнять не будем! Хорошо бы им сразу уплыть восвояси, а не ночевать под кровом моего отца.

Тейт тоже встал и пожал ему руку. Нерк оставил трубу на комоде и выскочил из покоев.

— Отлично, Кассад! — похвалил дядя. — Будь добр, призови моих носильщиков, я тотчас отправлюсь в главный чертог. Передай лорду, я жду всех там!

Кассад зашел в комнату для слуг, сказал им о желании дяди. Потом заскочил к себе — на уровень ниже, чтобы переодеться в парадное. Лерика вышивала, сидя у окна, еще более узкого, чем у дяди. Он менял одежду без челяди — торопился, и жена почувствовала неладное.

— Что произошло? — спросила она, отложив шитье.

— Маурирта. Их корабль скоро причалит.

— Ты… Ты не злись.

— Со мной все в порядке, — успокоил он жену, хотя ему было отнюдь не спокойно, и выйдя из покоев, зашагал в Главную башню.

Далеко Кассад не ушел. Навстречу спускался Зартанг, и они встретились прямо на лестнице.

— Хотел позвать тебя, брат. Корабль из Колыбели. Видимо еще одно посольство, — сказал Зартанг, прислонившись спиной к стене.

— Знаю. Гонец из Века прибыл этим утром.

— Вот как? Ты мог бы меня предупредить.

— Решил не беспокоить своего лорда, — не удержался от сарказма Кассад, но Зартанг не обратил на колкость никакого внимания.

— Я хотел бы…

— Мы с Тимоном решили, что переговоры лучше провести немедленно, и послам лучше убраться до ночи, — с нажимом произнес Кассад, оборвав брата. — Дядя уже ждет в чертоге, и я направляюсь прямо туда.

Полумрак залег на лестнице, ни дать не взять — медведь в берлоге, но Кассад увидел, как блеснули синевой глаза брата.

— Я хотел бы, чтобы ты вспомнил, чего добивался наш отец.

— Он думал начать войну! — высказал правду Кассад, чуть не добавив, что сделает то же.

— Верно, брат. Однако война — лишь средство, необходимая горькая пилюля. Через нее лорд-отец думал прийти к процветанию для всего нашего народа. Ты должен уяснить, это и моя цель!

Зартанг опять его поучает. По-прежнему считает, что он глуп!

— Вот оно как! Полагаешь, процветание возможно без свободы?

Не сказать, чтобы он сильно злился, нет. Он уже попривык к боязливости нового лорда, также как с детства привык к его высокомерию.

Зартанг оттолкнулся от стены, заложил руки за спину.

— Нет, — вдруг признал он правоту Кассада. — Но пойми! Мы не готовы! Хисанн не выстоять против Колыбели в одиночку! Ты же видел наше поражение в прошлый раз. — брат схватил Кассада за рукав. — Мы должны ждать подходящего времени. Времени, когда они станут слабыми. И тогда, я обещаю, мы нанесем удар!

Ждать. С Зартангом быстрее скончаешься… Кассад промолчал.

— Я прошу, не испорти переговоры, — тихо сказал старший брат.

— Пусть так, послы есть послы, им ничего не грозит, если они не обнаглеют больше, чем прошлогодний толстяк, — все-таки пообещал Кассад.

— Не обнаглеют. Я вскоре приведу их в зал.

Главный чертог — не очень вместительный, зато с высокими потолками и парой красивых колонн, украшенных затейливой резьбой. Дядя уже сидел за столом — тем самым, где при отце лежали карты, вырезанным в виде Слезы из ядовитого дерева тонка. Его темная сапфирового цвета поверхность, залакированная и гладкая, могла прослужить не один век. Кассад не помнил, кто из его предков соорудил большой стол.

Кассад уселся на первое место по правую руку от кресла лорда. Рядом дядя, а следующее место для Тэйта. Послы сядут напротив, значит, Мейду Хирунн и его зеленому юнцу-сыну придется довольствоваться дальними местами. Ха! Оттуда и в разговор-то не влезть, да и делать это чтецу незачем. Кассад почувствовал злость и решимость, мало ли что там просил его брат.

Тейт пришел вскоре, слуги Зартанга принесли кубки и вино. Друзья отца молчали, и он тоже — в главном чертоге у стен могут завестись уши. Ждали они не так уж долго — вздохов тридцать. Дверь отворилась вошел Зартанг, послы, Мейд, хорошо еще без своего отпрыска.

Их представили, послы сели напротив, а горбоносый чтец приютился четвертым на стороне Кассада. Естественно, Кассад даже не встал, лишь только кивнул угрюмо и издевательски взглянул на брата.

Впрочем, привлекал внимание не новоиспеченный лорд, а Иланна Маурирта, хотя и приезжавшая раньше. Золотистые волосы, большие серо-голубые глаза, совершенная, без единой морщинки кожа. Дочь тронувшегося умом короля выглядела лет на десять моложе своего возраста. Она непохожа на сводного придурковатого брата, присланного прошлый раз, как будто в насмешку. Но разницы нет, она Маурирта — не кобель, так сука из своры столичных псов!

Рядом с ней сидел муж, не очень-то видный и еще один знакомый Кассаду человек. Угос — личный повар и лекарь Кимирры. Полностью лысый, бритый, с большими оттопыренными ушами.

— Милорды, мы приносим соболезнования от моего отца короля Кайромона Шестого, от дома Маурирта и всего народа Колыбели! — мелодичным голосом сказала женщина.

Будь что будет! Отец… Он наблюдает за ним из далеких земель. И даже без этого, терпеть ее лицемерие сил нет!

— Мой отец хотел воевать с вами! — воскликнул Кассад, не дав брату-лорду и заикнуться. — Я очень сомневаюсь в искренности ваших соболезнований.

Он сжал пальцы на правой руке в кулак, а большой его палец ползал по фалангам, будто готовил их к бою.

Маурирта посмотрела прямо ему в глаза. Взгляд у нее спокойный, немного грустный.

— Я знаю, — сказала она. — Лорд Эссад был сильным человеком, и я бы сказала цельным. Он хотел того, что хотел. Но… — она отвела взор, пройдясь им по столу, затем вновь посмотрела на Кассада — … война — это смерть, нужда и кровь, мертвые дети. Зачем нашим народам воевать?

— Король и его наследник Гед готовы завершить действие старого договора прямо сейчас, а новый заключить через три года, когда мы выработаем условия, удовлетворяющие оба дома, — сказал ее муж Висар, сын того самого Лойона, что шестнадцать лет назад искал зачинщиков Правой войны.

«Снести бы головы всем послам. Отец, ты бы так и сделал?»

Все молчали. Зартанг хотел что-то сказать, но не рискнул.

— Это вы сделали? — спросил Кассад. — Вы его убили?

На лице женщины отразилось непонимание.

— Мы? О чем вы говорите, лорд Кассад? Я слышала, ваш отец умер от укуса змеи.

— Мой брат думает, что вы ее подбросили, — вдруг пришел на помощь Кассаду Зартанг.

— Нет, — отвергла обвинения Маурирта. — Уверяю вас, нет!

Лекарь Угос кашлянул и робко проговорил:

— Эээ… Простите, милорды, что встреваю, но у нас змей осталось очень мало. Яяя… хотел сказать, я…

— Лорд Кассад, — взял слово Висар, — подумайте трезво, даже если бы мы пожелали, то никак бы не смогли. Это же невозможно!

Что он должен теперь сказать? Про магию? Чтобы выглядеть вконец полоумным? А Тимон и Тейт? Они как воды в рот набрали!

— Пять лет, — подал голос Мейд Хирунн со своего дальнего стула. — Может быть пять лет, мой лорд?

Зартанг вопрошающе взглянул на послов.

— Я не думаю… — начал Висар и не закончил, его женщина перебила:

— Принц Гед желает мира. Я переговорю с ним!

Висар, похоже, не управляет своей женой.

— Это возможно, — переменился он, ничуть не смутившись.

— И мы бы хотели, — продолжил чтец Завета, — чтобы верующих в Пророка не преследовали в Колыбели.

— Их и не преследуют, — ответил Висар Маурирта.

— Простите, лорд Висар, но у меня другие сведения.

Невзрачный Висар, однако, не сдавался.

— В Колыбели мирно уживаются самые разные верования. Но я дополнительно переговорю со своим отцом, да и с двоюродным братом, и сам буду следить за отсутствием притеснений.

— Что ж, — подвел итог Зартанг. — При случае мы сможем поставлять в Колыбель продовольствие, но хочу предупредить — по хорошей, доброй цене.

Золотистая женщина еле заметно кивнула.

— Мой брат, Кимирра, скорбит вместе с вами. Он ездил на охоту с вашим отцом, ну и причинял разные неудобства, — она чуть улыбнулась. — Он такой! Лорд Тимон, он просил вас принять в подарок целебную мазь, если она вам помогает.

Дядя Тимон впервые разверз уста.

— Я бы не сказал, что…

— Лучше бы нам получить рецепт этой мази, — заговорил и Тейт. — Она помогала в прошлом.

Тимон кивнул, соглашаясь, а Кассад, уже давно молчавший, тяжело вздохнул.

«Обойти стол, ударить по зубам Висару! Крикнуть об указах отца! Поднять бунт!» — женщина Маурирта смотрела на него с доброй полуулыбкой.

— Я могу его расписать, — сказал лекарь. — Однако рецепт, боюсь, достаточно сложен, в него входят травы и цветы, растущие в Лабиринте и срывать их надо ранней весной.

— Угос хочет сказать, что если вы пришлете своих лекарей, то Гильдия Знахарей непременно научит их составлять мазь, — поправила Маурирта.

Зартанг крикнул виночерпиям, чтобы наливали кубки.

«Война, кровь, мертвые дети… Прости отец! Я не смог! Я предал тебя!»

Кассад встал со стула, намереваясь уйти.

— Вы не должны здесь оставаться! Уезжайте! Прямо сегодня!

Зартанг задержал его за рукав.

— Брат, день клонится к закату. Будем гостеприимны. Послы переночуют в моих покоях, а ранним утром уплывут в столицу.

Иланна Маурирта все смотрела на него. Невозмутимо и спокойно. Даже аромат шел от нее через стол сладкий и убаюкивающий.

— Конечно, любые гости делают так, как им прикажут хозяева, — сказала женщина.

Кассад ничего не сказал. Он высвободил руку и зашагал к себе.