8 АВГУСТА 1965 ГОДА

Свершилось! Очутившись на финской стороне, я на радостях запел эту дурацкую песенку: «Мы идем тропинкой самой узкой, КГБ вовек нас не поймать…». И хотя мои брюки превратились в лохмотья, а на ладонях были глубокие царапины, меня это совершенно не беспокоило!

Радоваться, впрочем, было еще слишком рано. Передо мной простиралась Финляндия, правительство которой обязано отправлять перебежчиков обратно в СССР. Первый же законопослушный финн, который поймет, что я русский, сдаст меня в полицию. После этого путь у меня оставался один — в Сибирь. А потому следовало быть очень осторожным и не расслабляться!

Я прошел мимо небольшой деревни, держа курс на запад. Первое впечатление — огромное отличие от деревни, в которой я вырос: здесь видны были ухоженные участки с красивыми домами; почти перед каждым домом — автомобиль. Такое у нас было трудно себе даже представить!

Вследствие недавних волнений и усталости от долгого путешествия я был настолько измотан, что мне было не до новых впечатлений. Уже близилась ночь, а я с утра ничего не ел. Миновав еще одну небольшую деревню, я почти вбежал в лес — теперь уже в финский.

Я слишком устал, чтобы искать хорошее место для отдыха. Нашел полянку, поросшую мхом и, даже не поев, рухнул под дерево и уснул.

9 АВГУСТА 1965 ГОДА

Проснувшись на рассвете, я двинулся на запад и через пару километров вышел к небольшому озеру. Вспомнилось, что советские туристы, приезжающие в Финляндию, обычно проводят свой отдых у озер. Перейдя через небольшую грязную речку, я углубился в лес, а потом снова спустился по тропинке к озеру.

Передо мной открылся пляж с белым песком и с небольшими аккуратными пустыми домиками. Да, это определенно не Советский Союз!

Я снял ботинки, зашел в воду и пошел вдоль пляжа направо. Озеро лежало к западу от меня. Где-то впереди слышался собачий лай и шум двигателя. Очень хотелось есть, и нестерпимо болели ноги, особенно подошвы. На них образовались водяные мозоли с гнойными ранами. Только теперь у меня появилось время, чтобы как следует осмотреть их и смазать йодом.

В соответствии с моей картой на кальке, чтобы выйти к дороге, ведущей на запад, нужно пройти вокруг этого озера около двух километров. Его можно было обойти либо с юга, либо с севера. Если с севера, то расстояние больше, а если с юга, то путь короче, но будет проходить ближе к деревням.

«Должно быть, я ужасно выгляжу, — подумалось мне. — Каждый встречный сразу должен догадаться, что я русский перебежчик. Вот бы побриться, помыться и найти нормальную одежду!» Однако, посмотрев на себя в маленькое зеркало, я пришел к выводу, что, вполне возможно, смог бы сойти и за туриста после длительного путешествия. Вот только жаль, что у меня не было словаря финского языка. «Конечно, встречные отнесутся ко мне подозрительно. К тому же здесь наверняка все друг друга знают. Но если я буду проходить через деревни в дневное время, то, возможно, не вызову такого подозрения, как если бы держал путь по ночам».

Я всё-таки решил идти на юг. Убрав ружье в рюкзак, я вынул нож из-за пояса и переложил его в задний карман брюк. Если придется с кем-то бороться, то надо быть ко всему готовым!

В течение двух часов я шел по берегу озера, представляя собой яркий объект для наблюдения, и в каждый момент был готов убежать обратно в лес.

Уже почти обойдя озеро, я вдруг вышел к шоссе и увидел приближающийся ко мне легковой автомобиль. Это было настолько неожиданно, что я инстинктивно сжал ручку ножа в кармане.

Автомобиль притормозил возле меня. В нем сидело четыре человека, и все они были хорошо навеселе. У одного из них в руках была бутылка. Они спросили меня что-то на финском. Я ответил по-английски: «Я не понимаю по-фински. Я говорю по-английски». Парень, державший бутылку, с пьяной улыбкой протянул ее мне, но я отказался. Они поехали дальше и быстро исчезли из моего поля зрения. Я вздохнул с облегчением. В тот день я прошел около сорока километров и устал больше, чем обычно.

10 АВГУСТА 1965 ГОДА

В ходе утренней ревизии выяснилось, что еды у меня осталось дня на три. Сухари и рис кончились, осталось три пачки горохового супа и немного сахара. Но мне было мало трех дней, чтобы пересечь Финляндию и попасть в Швецию. «Вот если бы остановить попутную машину! — думалось мне. — Конечно, это опасно, но другого пути нет. Нужно как можно скорее оказаться в Швеции!»

Я вышел на шоссе и, шагая вдоль него, пытался останавливать автомобили, проходящие мимо. Через полчаса остановился грузовик. Шофер — молодой парень — с улыбкой открыл дверь, и я забрался в кабину.

— Спасибо! — сказал я ему единственное слово, которое знал по-фински. Примерно через час он остановил машину на перекрестке дорог и о чем-то меня спросил. Я догадался, что он спрашивает, куда мне нужно ехать. Я ответил по-английски: «На запад». Он снова сказал мне что-то, и я расслышал слово «Хельсинки». «Нет, я хочу выйти здесь. Спасибо, до свидания!» — сказал я ему по-английски с улыбкой и вылез из кабины.

Теперь от советской границы было уже далеко. Продолжая идти вдоль шоссе на запад, я вновь пытался останавливать попутные машины, но безрезультатно. Большинство водителей не обращали на меня никакого внимания. Ноги ныли ужасно, но я должен был идти. «Каждый мой шаг сокращает расстояние до Швеции, — убеждал я себя. — Останавливаться мне нельзя!»

Наконец проезжавший на большой легковой машине пожилой господин остановился и взял меня с собой. Я был счастлив посидеть на мягком сиденье, проехав с ним почти пятьдесят километров! Тот путь, на который мне потребовался бы целый день, я преодолел всего за сорок минут!

Вечером я оказался в городке Куусамо. Это было большим достижением. Но я не собирался оставаться здесь из-за опасности быть замеченным полицией. Отойдя на несколько километров от города по шоссе, я углубился в лес, нашел подходящее место, свалился в траву около большого дерева и моментально заснул. Хотя теперь я уже чувствовал себя намного спокойнее, чем прежде, нервное напряжение все еще имело место, и во сне меня преследовали кошмары. Мне снилось, что я пересекаю границу Финляндии и Швеции, но меня преследует финская полиция, а в Швеции везде расклеены мои фотографии.

11 АВГУСТА 1965 ГОДА

Утром я решил избавиться от ружья и патронов, закопав их под деревом. Я очень ослаб и был не в состоянии нести тяжелый рюкзак, хотя он стал гораздо легче, чем вначале.

Позавтракав, я вышел на то же шоссе и пошел по нему на запад. Но на этот раз день складывался неудачно. В течение трех часов не остановилась ни одна машина. Я всё время считал, какое расстояние прошел, и на двадцать первом километре меня наконец посадил к себе в машину какой-то молчаливый субъект. Я понял, что он по-фински спросил меня, куда мне нужно. Я ответил: «Рованиеми». Он кивнул, ничего не сказав. Ехали молча. В машине было тепло, и я заснул. Когда я проснулся, мы прибыли на окраину какого-то города. Он остановился, и я понял, что пора выходить.

Опять заболели ноги. Теперь каждый километр ходьбы требовал страшного усилия. Но тут мне еще раз повезло, и уже вечером я был в Рованиеми, куда меня доставил на своей машине очень разговорчивый финн. Он спросил по-английски, откуда я. Я ответил, что учусь в американском колледже и еду автостопом из Хельсинки в Швецию. К счастью, английский он знал неважно. И тем не менее я старался говорить с американским акцентом, который слышал у американских студентов в Москве.

Было дождливо и холодно. Выйдя из города, я, как и вчера, прошел несколько километров по шоссе, углубился в лес и разжег костер.

12 АВГУСТА 1965 ГОДА

Утром я съел последнюю упаковку горохового супа, оставив себе пару кусков сахара, и пошел вдоль шоссе дальше. До шведской границы оставалось сто тридцать километров.

Вскоре мне повезло — удалось сесть в грузовик, который вез товары на рынок в Кеми. В кузове сидело несколько человек, и один из них немного говорил по-английски. Когда он спросил меня на плохом английском «ты русский?», я вначале онемел от ужаса, но потом сумел изобразить улыбку и ответить ему по-английски: «Да, я русский, но из Америки, а сейчас живу в Стокгольме». Потом я спросил его, много ли полицейских и солдат на границе и потребуют ли у меня там документы. Он ответил, что на границе между странами Северной Европы у них документы не требуют, и предложил мне остаться, подождать их и завтра поехать в Швецию вместе. Но я сказал, что мне нужно быть вечером в Торнио.

Но в Торнио я оказался только на следующий день. Попутную машину мне поймать не удалось, и я, решив, что утро вечера мудренее, ушел в лес и лег спать. Мне опять снились кошмары — будто финская полиция опубликовала в шведских газетах объявление о моем розыске.

13 АВГУСТА 1965 ГОДА

На преодоление последних семи километров мне потребовалось целых два часа. Прибыв в Торнио, я повернул на первой же улице налево и совершенно неожиданно вышел к границе, которая, как мне было известно, проходит по мосту, соединяющему города Торнио и Хапаранда.

В этот момент я потерял всякий контроль над собой и побежал к мосту, каждый миг ожидая чего угодно: окрика, выстрела… Но когда я пробегал мимо дежурившего у моста полицейского, тот даже не обратил на меня внимания! При этом я был в настолько невменяемом состоянии, что, если бы он тогда кинулся ко мне, я бы, вероятно, его убил. Но ему не было до меня никакого дела! Я пробежал мимо него и очутился на мосту. С другой стороны моста на высоком шесте развевался шведский флаг. Через несколько минут я уже был в другой стране…

Сначала у меня появился соблазн немедленно обратиться в полицию, но я почему-то не решился и, находясь в какой-то прострации, всё шел и шел, пока не вышел из Хапаранда. Снова очутившись в лесу, я развел костер, сделал себе чаю и вышел на дорогу в Стокгольм. Погода была в тот день прекрасная, как будто природа хотела наградить меня за мой успех. Я спокойно шел по шоссе. Теперь мне не нужно было ни о чем беспокоиться. Осознание этого придало мне новые силы. Вскоре какая-то семья взяла меня в машину, и я проехал с ними несколько десятков километров. Я уже не скрывал свой русский язык. Моей радости не было предела! Узнав, что я из России, они удивлялись, как оказалось возможным мое присутствие здесь. После долгого периода молчания мне хотелось говорить и говорить…

Потом я пересел в другую машину и спросил у водителя, где я мог бы поменять валюту (у меня ведь было десять долларов). Водитель ответил, что банки закрыты, ведь сегодня воскресенье, но он может мне их поменять, — а после того, как услышал мою историю, он не только поменял мне доллары, но и еще дал в подарок двадцать шведских крон. Таким образом, у меня появилось шестьдесят крон! Пятьдесят я спрятал в карман куртки, а десять оставил на текущие расходы. Но, выйдя из машины, я через некоторое время обнаружил, что пятьдесят крон из куртки куда-то исчезли. Я забыл про дыру в своем кармане! Итак, осталось только десять крон, которые должны были меня спасти. «От голода точно не умру», — подумал я.

* * *

Через три дня я уже был в Стокгольме и из первой же телефонной будки позвонил своему шведскому приятелю Стефану:

— Забери меня, я в Стокгольме!

— Ты шутишь?!

— Я не шучу, но у меня денег только на один звонок.

Вскоре я попал к нему домой, где мне в первую очередь дали возможность поесть и поспать. Там же я принял горячую ванну, о которой мечтал в течение всего долгого времени моего пути.