Коммунизм можно определять от противного - отталкиваясь от того, чему коммунизм (после того, как был опубликован Манифест, и коммунизм стал учением) противостоял. Противостоял он как капитализму, так и разным формам расового угнетения: колониализму, фашизму, национализму. Например, герой Хемингуэя на вопрос «ты коммунист?» отвечает «нет, я антифашист». Это рассуждение оправдывает военный характер коммунизма - победить зло можно только оружием. Впрочем, существует не менее распространенная теория о том, что фашизм и коммунизм - являются однородным продуктом (см. историка Нольте или советского перебежчика Суворова). И там и здесь частное приносилось в жертву государству. То, что одна казарма воевала с другой казармой - в рамках данной логики закономерно: грызлись волки, определяли сильнейшего.

Коммунизмом (или некоей его модификацией) в двадцатом веке вооружаются национально-освободительные движения - от команданте Маркоса и «красных бригад» до Кастро и Чавеса, им пользуются как оружием в борьбе против колониалистов, его используют в риторике антиглобализма и антиамериканизма. Поскольку вооружаются коммунизмом, изготовленным кустарно, происходит ряд пропагандистских сбоев. Так появляются сочетания национализма и интернационализма, сапоги всмятку. Так возник идиотский термин «красно-коричневые», идеология так называемых национал- большевиков, программа сербских националистов-сепаратистов-социалистов, и т. п. Все эти движения используют коммунистическую терминологию точно дедовское ружье, найденное в чулане: оружие еще стреляет, но непонятно куда.

Неудобство применения заключается и в том, что неясно, что делать с коммунизмом после победы над врагом (если победа случится). Как инструмент в деле защиты справедливости - использовать можно, а строить при его помощи - трудно. Если рассматривать исторический процесс как вертикаль, а коммунистическую антиисторическую нирвану как горизонталь, то встретиться они могут только в одной точке - в борьбе. Едва точка борьбы пройдена, пользоваться коммунизмом для исторического строительства затруднительно. Если бы случилось возродить социалистическую Россию с коммунистическими амбициями - то непонятно, что стало бы мотором развития такой страны: национальное или интернациональное начало.