Многоуважаемый Валерий Иванович,

Меня тут в Ленинграде очень взволновало известие, что вчера арестовали физика В. А. Фока. Я его считаю нашим самым способным физиком-теоретиком, ого работы по приближенным методам интегрирования волновых уравнений современной электродинамики считаются классическими, их знают сейчас всюду, они вошли в курсы. Он еще молод (38 лет). Это совсем оторванный от жизни человек благодаря своей почти полной глухоте. Вся его жизнь в упорной работе над научными проблемами. Я не могу себе представить, что такой человек мог совершить крупное преступление. Тут, должно быть, ошибка.

Говорят, его привлекли в связи с каким-то крупным вредительством, получившимся в результате недобросовестно проведенной геологической электроразведки. Фок дал какие-то теоретические формулы. Конечно, возможно, что люди их неправильно использовали, но мне кажется совсем невероятным, чтобы Фок намеренно дал неправильную теорию. Не потому, что это очень легко установить, а потому, что Фок чересчур крупный ученый, чтобы это делать. Видите ли, это как большой музыкант, он не может фальшивить, т. к. первым делом это будет резать слух и терзать его собственные уши. Эти все соображения заставляют меня заключить, что 99 из 100, что это ошибка — с арестом Фока. А если это так, то это вызовет целый ряд самых грустных последствий для советской науки. Это еще больше отдалит нашу научную среду от социалистического строительства, может и подорвать работоспособность Фока и вызовет нехорошую реакцию у наших и западных ученых.

Говорят, кроме Фока, еще несколько месяцев тому назад было арестовано по этому же делу очень много ученых-теоретиков. Так их много арестовано, что в университете даже некому на физико-математическом факультете некоторые курсы читать. Этих людей я почти никого не знаю, и ни один из этих ученых не такого порядка, как Фок, поэтому я не могу так определенно чувствовать, как в его случае. Хотелось бы надеяться, что следствие НКВД покажет, что большинство из них непричастны к каким-либо злодействам, но и тогда у всех неправильно привлеченных останется тяжелый осадок. Это все мешает тому, чтобы наши ученые были бы, как Вы говорите, «завоеваны». А если они окажутся виноваты? Это еще хуже, ведь их столько, что их нельзя назвать уже «преступниками», а они должны называться «врагами». Большинство из них еще молоды. А это значит, что за 20 лет Советская власть не сумела завоевать на свою сторону ученых и не только не сумела их оставить с нейтральным настроением, но даже обернула их против себя.

Я боюсь, что я становлюсь маниаком идеи, о которой я столько говорил и писал Вам. Чтобы «завоевать» ученых, надо их поставить в такие условия, чтобы им у нас в Союзе явно во всех отношениях было лучше, чем в капиталистических странах. Когда это будет сделано, а я верю, что так должно случиться, тогда даже ни у кого и мысли не появится, что ученые смогут делать намеренные ошибки с вредительскими целями.

Так почему же смело и энергично за это не взяться? Ведь это гораздо более простая задача, чем те, которые уже удалось разрешить большевикам. Для этого только надо три вещи. Первое — отсеять из ученой среды мусор (улучшить кадры). Второе — создать хорошее научное хозяйство. Третье — здоровую научную общественность.

Я очень сильно переживаю арест Фока. Меня разбирает страх, что это грубый, недостаточно продуманный акт. Он может принести большой вред нашей науке. Я так волнуюсь, что написал, правда, очень кратко, тов. Сталину об Фоке. Иначе я буду чувствовать, что я не сделал все, что могу, чтобы предотвратить, как мне кажется, большую ошибку. Сердитесь на меня как хотите, но я иначе не мог поступить.

Конечно, я понимаю, что я подхожу ко всему, может быть, гораздо уже, чем Вы, больше как ученый, болеющий за печальную участь нашей науки. Вы же, конечно, естественно, берете вопрос шире; к тому же, у Вас все данные и опыт к тому. Но все же, мне кажется, Вам не должно быть безразлично, что думает и ученый в таких вопросах.

Ваш П. Капица