Многоуважаемый Валерий Иванович,

1) Существует ряд журналов, как «Nature», «La Science et la Vie» и др., в которых печатается все новое, что происходит в науке и в ученом мире. Эти журналы нам очень важны, так как там очень быстро и кратко печатаются все новейшие открытия до того, как они полностью будут напечатаны в больших научных журналах. Кроме того, там дается отчет о всех конгрессах, съездах и дискуссиях.

За последние два месяца эти журналы перестали к нам доходить. Я справился, в чем дело, и узнал, что их задерживает цензура.

На прошлой шестидневке я был в Ленинграде, и оказалось, что там цензор более разумный человек, и ленинградцы их получают.

Уже то, что задерживают эти журналы, есть безобразие, но еще хуже, что это делается так нелепо. В Ленинграде я прочел эти номера и старался выяснить, почему цензор их задержал. [Понять] это оказалось нелегко.

Например, в одном номере сказано, что на конгрессе в Париже, устроенном по случаю [Всемирной] выставки, поражало полное отсутствие делегатов — представителей науки СССР. Ну что тут такого, чтобы запретить журнал?

Мы все знаем, что держат нас как институток в закрытых учебных заведениях и боятся, чтобы кто не лишил невинности или не похитил.

В другом номере отчет о дискуссии между Вавиловым и Лысенко, отчет составлен из опубликованных у нас стенографических записей. Я прилагаю его перевод. Как Вы видите, есть недружелюбные нотки, но что в этом удивительного? Зачем это скрывать от советских ученых? <...>

2) Мне хочется сказать несколько слов о споре Лысенко с Вавиловым. Я считаю, что в науке всякий спор, всякая дискуссия, как бы разны ни были мнения, является прекрасным стимулом и приносит большую пользу. Ведь наука есть не что иное, как обобщение опытов, а опытный материал, если он правилен, остается незыблемым, как сама природа, на веки вечные. Теоретические обобщения непрерывно меняются с тем, как наш опыт растет. Поэтому всякое теоретическое построение, как бы оно крупно ни было, все же будет меняться. Спорят ученые обычно о теориях. Но вот тут-то и важно, чтобы спор всегда велся на базе опытного материала, только тогда спор плодотворен.

У нас в дискуссии стали применять не только нелепые, но вредные методы. Это не только обнаруживается в спорах генетиков, но [и] в физике — в безграмотной с научной точки зрения статье Максимова в 7 номере «Под знаменем марксизма», в истории, пример — критика книги Тарле о Наполеоне, помещенная в «Правде». Аргумент схематично следующий, если в биологии ты не Дарвинист, в физике ты не Материалист, в истории ты не Марксист, то ты враг народа. Такой аргумент, конечно, заткнет глотки 99% ученых. Конечно*, такие методы спора не только вредны для науки, но также компрометируют такие исключительно могучие теоретические построения, как Дарвинизм, Материализм или Марксизм. Тут надо авторитетно сказать спорящим: спорьте, полагаясь на свои научные силы, а не на силы товарища Ежова.

3) Я тут председатель комиссии по техническому снабжению Академии наук. Но дела наши идут плохо. Я писал тов. Чубарю еще месяца два тому назад, писал в Наркомвнешторг.

Мне нужны общие директивы, как вести это дело. Искать их в Академии наук безнадежно, там полная бесформенность, а порядка там меньше, чем на Канатчиковой даче. Такие условия работы меня тяготят, и я очень хотел бы ее оставить. К тому же, сейчас очень недурно идет работа в лаборатории, и я жалею, что день имеет только 24 часа.

Привет. П. Капица