Товарищ Сталин,

Очень талантливый молодой сотрудник нашего института Мигдал был выдвинут экспертной комиссией как первый кандидат по физике на докторскую Сталинскую стипендию. В последний момент окончательная комиссия его кандидатуру сняла, и вот причина.

Мигдал имел хорошие отзывы партийных и общественных организаций, шесть или семь лет тому назад он был по ошибке арестован на два месяца. Это не ставится ему в вину, но вот единственно, что выдвигается против него, это то, что представляющая его организация не знала об его аресте.

Мне Мигдал говорит: «Ведь арест — не моя ошибка, зачем я должен об ней говорить».

Мне комиссия (Шмидт, Кафтанов и др.) говорят: «Это намеренное и злостное умалчивание, и будь Мигдал хоть гений, но возглавлять список Сталинских стипендиатов он не должен».

Это, конечно, вопрос тонкой этики. Мне думается, что если бы комиссия даже состояла из психоаналистов, то все равно, к тому же еще заочно, они не докопались бы до глубины человеческих помышлений. Но не надо быть глубоким психологом, чтобы понять, что такой поступок с исключительно многообещающим молодым ученым его может только озлобить и испортить как человека: зря арестовали и за это еще платись долгие годы.

Такие спекуляции этическими соображениями, бросающими тень без конкретных обвинений, мне кажется, являются источником многих бед, люди, их выставляющие, больше думают о себе, чем о других.

Я чувствую, что с Мигдалом поступили нехорошо, поэтому не могу оставаться равнодушным. Объяснение, которое мне дал товарищ О. Ю. Шмидт, меня не удовлетворило, и поэтому я пишу Вам с просьбой, если Вы найдете возможным, дать указания парторганизациям разобраться в этом деле и, главное, сделать так, чтобы не испортить Мигдала как человека, ведь все же будут знать, что он отвергнут не по неспособности

Ваш П. Капица