За тёмными стеклами «Мерседеса», с немыслимой скоростью проносились автомобили, дома, улицы, люди. Но скорость в комфортном салоне шедевра немецкого автомобилестроения не ощущалась. Конечно, будь водитель в нормальном состоянии, он, только взглянув на спидометр, убрал бы ногу с акселератора. Но сидящий за рулём Храпцов Александр Александрович был вне себя от ярости, потому на панель приборов не смотрел и не обращал ни малейшего внимания на ступню своей правой ноги, которая вдавила в коврик педаль газа. Ему были по фигу и скорость, и дорога, и всё остальное. Он гнал машину в состоянии близком к амбулаторному автоматизму. И, естественно, даже краем уха не повёл, когда позади его машины взревела милицейская сирена.

«Мерседес» выехал за город. Бело-голубой «Форд» ДПСа, перемигивающийся сине-красными маячками на крыше и будто сам себя подгоняющий надрывным воем сирены, висел сзади на расстоянии выстрела «ПМа». Периодически даже этот рвущий барабанные перепонки звук, заглушался искажающимся динамиком приказом остановиться. Но водитель дорогой игрушки ни на что не реагировал. Скорость «мерина» перевалила за две сотни.

— Уйдёт, скотина, — сквозь зубы процедил старший инспектор ДПС капитан Воробьёв, нервно ёрзая на пассажирском сидении и мусоля у губ микрофон «матюгальника».

— Не догнать, — с сожалением подтвердил водитель-старшина, репейником вцепившийся в свою баранку. — Может пальнуть в него, а?

— Ага, потом греха не оберёшься, — со злостью пробурчал капитан. Тачка-то не простая, сам видишь. Или бандит, или «муж городской» за рулём — это точно.

Пока милиционеры в азарте гнались за нарушителем в пределах города, не догадались связаться с дежурным, чтоб тот распорядился перекрыть дорогу. Теперь же делать это было просто бесполезно. Рация лишь хрипела и жалобно постанывала, будто столетняя старушка, готовящаяся на встречу с Апостолом Петром.

Неожиданно Храпцов пришёл в себя и всосал ситуацию. Резко сбросив газ, до отказа вдавил в коврик педаль тормоза. «Мерс» вначале на трассе выписал несколько красивых кренделей, потом вылетел с дорожного покрытия и продемонстрировал в воздухе пару фигур высшего пилотажа. Приземлившись на крышу, проскользил на ней какое-то расстояние по пшеничному полю, споткнулся, встал на бок, кувыркнулся ещё пару раз и застыл без движения. «Форд» резко затормозил у края дороги и выплюнул из салона двух милиционеров. Они почему-то ближе, чем на десять метров приблизиться к искореженной машине не решались. Так и топтались на этом расстоянии в нерешительности.

Если бы на месте «немца» оказалось какое-нибудь детище отечественного автопрома, то останки водилы просто не выскребли бы из салона. Но «мерин» был от капота до багажника напичкан современнейшими системами безопасности, и они спасли Храпцова от верной гибели. Но самостоятельно выбраться из плена металла и пластика он всё равно не мог. Крикнул только. Милиционеры вмиг разморозились и бросились на выручку пострадавшему. Пришлось применить пресловутую русскую фомку, чтобы вскрыть водительскую дверцу снаружи. И то не с первого раза. Минут двадцать ковырялись и, наконец, освободили нарушителя. Александр Александрович был так рад своим спасителям, что в запале полез к ним обниматься и целоваться. Но, сообразив, что «гибэдэдэшники» настроены совсем не дружелюбно, решился на стандартный ход.

— Командир, — залебезил он перед капитаном. — Понимаешь, так вышло, что скорость малость превысил и не удержался на дороге. Да всё нормально, Главное жив — здоров. И за то, что вас потревожил, в долгу не останусь.

Не-е, Александр Александрович крупно просчитался, предположив, что менты оказались здесь случайно. ДПСники гнались за ним, приказывали остановиться, а он их игнорировал. Они рисковали собственными жизнями, нервничали, а этот падла откупиться хочет. Думает, что если у него бабок вагон, то ему и сам чёрт не сват? Нет! Теперь вот принципиально они его задержат, и пусть всю крутую шелуху с этого пижона в управлении поснимают. Чтоб не выставлялся.

— Документы на машину и ваши документы, пожалуйста, — сдержанно попросил капитан Воробьёв.

— А, конечно, — разулыбался Александр Александрович и полез во внутренний карман своего пиджака. Вместо документов достал оттуда раскормленный бумажник. Раскрыл и вынул две сотенные зелёные купюры и подал их капитану.

— Этих документов, думаю, будет достаточно.

— Я сказал документы на машину и ваши документы, — уже жёстче произнёс старший инспектор.

— Ты чё, командир, какой непонятливый! — перешёл на блатной тон Храпцов, видимо, решив не купить, так запугать. — Я же тебе бабки хорошие предлагаю, а ты себе проблем нажить хочешь.

— Документы! — Выхватил из висящей на поясе кобуры табельный «Макаров» старшина. Ну, достал его этот нахалюга!

— Да пошёл ты! — не сильно ткнул его кулаком в грудь Храпцов. Будет ещё какой-то сраный гаишник в его сторону стволом размахивать.

Милиционеры расценили всё гораздо серьезнее и в мгновение ока надели на Александра Александровича стальные «браслеты». Теперь нарушитель не просто задержан, а арестован за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов. А это статья. И срок по ней немалый светит. Здесь же на землю лицом вниз положили и обыскали. Оружие нашли, но оно с разрешением. Ерунда. Пойдёт довеском в будущем деле. Они просто отметят в рапорте, что он угрожал им пистолетом, и все дела. Ксиву красную вытащили, в которой чёрным по белому написано кто есть такой арестованный. И это не подействовало. По изъятому в результате обыска мобильному телефону капитан связался с дежурной частью и, описав ситуацию, запросил подкрепление. Ещё две патрульные «десятки» и микроавтобус «ГАЗель» с оперативной группой на борту прибыли ровно через четверть часа. Храпцова затолкали в «ВАЗ» десятой модели и под охраной трёх вооружённых короткоствольными автоматами милиционеров конвоировали в управление.

Только спустя два часа в тесную, душную, полутёмную «одиночку» отделения предварительного задержания УВД, куда поместили Храпцова Александра Александровича, пожаловал молодой человек в штатском с очень хитромыльной внешностью с кожаной папочкой в руках.

— Здравствуйте. Следователь Ваксин Вадим Георгиевич. Городская прокуратура, чинно представился он.

Храпцов внутренне содрогнулся. С чего бы это им вдруг занялась прокуратура? Подумаешь, ДТП какое-то совершил. Пострадал-то только сам. Никого не убил, никого не покалечил. Уловив в поведении арестованного некоторое замешательство, Ваксин, поняв причину этого, внёс пояснения:

— Дело в том, уважаемый Александр Александрович, что против вас возможно возбуждение уголовного дела по статье 317 ныне действующего УК Российской Федерации. Это посягательство на жизнь сотрудника милиции.

— Раз вам известно моё имя, значит, вы уже должны знать, кто я и какую должность занимаю, — справился со слабиной и с прежним гонором в голосе заявил Александр Александрович.

— Да, нам всё известно, — спокойно отреагировал Ваксин. — Но это положение дел не меняет.

Наконец-то до Храпцова дошло, что всё то, что он имеет за пределами этой камеры, там и осталось. Здесь, он просто арестованный. И чихать на его «регалии» никто не хотел. В том числе и этот пижон. Но так сразу лапки к небу…. Ну, уж нет!

— Я имею право на телефонный звонок. — Прозвучало больше утвердительно, чем вопросительно.

— Конечно, — опасно улыбнулся Ваксин и выудил из кармана своего стильного пиджака мобильный телефон. — Звоните.

«Только бы шеф был на месте, — набирая номер рабочего телефона Стрельцова, молился на это Храпцов. — Вот он сейчас укажет этой прокуратуре, где её место…»

К Храпцову Василий Степанович никаких особых чувств не питал. Просто заметил в нём самостоятельность и задатки толкового руководителя. Как раз те качества, которые необходимы его будущему приемнику. Сразу после получение высшего воровского титула Стрельцов решил от дел руководящих официально отойти и сгрузить эту ношу на плечи Храпцова. Самому же предстояло заняться делами куда более важными. Ну, никак не ожидал Стрельцов, что будущий руководитель «Беркута» в самой банальной ситуации покажет себя размазнёй и будет простить у него помощи. Боже ты мой! Перед козлами трухнул! Договориться не может! Потому и осерчал немного.

— Как встрял, так и выпутывайся! — единственное, что услышал от своего шефа господин Храпцов, причем в очень неприветливом тоне.

— Всё в порядке? — язвительно поинтересовался Ваксин.

Александр Александрович еле сдержал в себе желание двинуть менту по морде. «Вот гад! Сучонок вымоченный! — в душе материл он Стрельцова. — Придёт ещё моё время…» Если оставаться честным до конца, то и Храпцов к своему Патрону тёплых чувств не питал. Он его панически боялся сейчас, а что будет, когда шеф получит чин воровского генерала? Плохо будет…. Потому, лучше бы его, Стрельцова, до этого дня разорвало на кусочки….

— Я без адвоката больше не буду с вами разговаривать! — категорично заявил Александр Александрович. — Без своего личного адвоката.

— Это ваше право, — развёл руками Ваксин и трижды постучал кулаком в кованую дверь камеры.

Эх, Храпцов, Храпцов, каким же глупым человеком он оказался. Неужели не понял, что скрывалось за словами Ваксина: «возможно возбуждение уголовного дела…»? А возможен и спуск дела на тормозах. Бабки Ваксину нужны. Вот и все дела. А может, догадался Александр Александрович? Просто жаба его задушила?

Вадим Георгиевич алчностью не страдал. Ему хватило бы нескольких тысяч долларов, чтобы выпустить Храпцова на свободу. И нескольких часов, чтобы надолго упрятать его же за решётку. Для этого имелось самое веское основание — показания обоих милиционеров, которые в рапорте чёрным по белому указывали, что при задержании нарушитель ПДД пытался применить против них огнестрельное оружие. Этой бумаги будет вполне достаточно, чтобы сгноить фраера, кем бы он на воле не был, у лагерной параши. Но Ваксин всё ещё надеялся на благоразумие Храпцова, посчитав, что тот просто не понял намёка. Сейчас ему всё популярно объяснят… Адвокат, только «государственный»….

Лишь в камеру вошёл здоровенный, кряжистый, что столетний дуб, прапорщик с руками-ковшами, физиономия которого не была обременена даже лёгкой тенью интеллекта, Храпцов понял, что сейчас его будут прессовать. И накакал этот прапор кто есть кто. Ему приказано месить, а не подчиняться приказам он не имеет права. В этот момент до Александра Александровича допёрло, что нужно, чтобы вновь обрести свободу. Однако прежде чем он повторно увиделся со следователем, узколобый прапор успел-таки почесать об него свои кулаки-гири. Профессионально, без внешних признаков насилия. Но от этого бедолаге Храпцову легче не стало. После знакомства с этим дебилом каждая клеточка организма Александра Александровича стонала от боли. А ещё сильнее болела от обиды душа. Нет, не на ментов он кровно обиделся и разозлился, а на шефа своего Стрельцова Василия Степановича. Ненависть прямо жгла его изнутри.

— Вы что-то забыли мне сказать? — с елейной улыбкой на лице снова вошёл в камеру следователь прокуратуры. — Я вас слушаю.

— Сколько? — хрипло простонал Храпцов.

Ваксин раскрыл свою папку, что-то молча черкнул на листе бумаги и развернул папку к Храпцову. Сумма выкупа, надо признать, была довольно ощутимой, даже для кошелька Александра Александровича. Но выбора-то не было.

— Мне нужно позвонить, — не глядя на следователя, произнёс он.

Ваксин подал ему трубку. Спустя час после звонка Храпцов, расставшись с кругленькой суммой в СКВ, обрёл свободу.

Нахлынувшая волна негативных эмоций подмыла здравый рассудок Александра Александровича, и он сразу после освобождения приехал на разборки к своему шефу. Не разумно поступил. Горячку спорол. Но случилось то, что случилось.

Весь искрящийся от праведного гнева он без стука влетел в кабинет Стрельцова и минут десять обкладывал его десятиэтажным матом. Глаза Василия Степановича стали размером с чайное блюдце, а челюсть непроизвольно упала на грудь.

— Ты что себе позволяешь, подонок? — наконец еле выдавил он себя.

— Да пошёл ты, понял, мудак гашеный! Что трудно было меня из ментовки вытащить?

Это переполнило чашу терпения Стрельцова, и он накинулся на обидчика с кулаками. Завязалась нешуточная потасовка. На шум в кабинет ввалилась охрана. Быстренько разняв дерущихся, принялись дубасить Храпцова в шесть рук. Причём, они не задумывались над тем, как будет выглядеть после этой бойни Александр Александрович. Костоломы точно отправили бы Храпцова в лучшем случае в реанимацию, не вмешайся сам Стрельцов.

— Всё, хватит! Пошли вон отсюда! — прикрикнул он на них.

Охрана с недовольным видом покинула кабинет. Василий Степанович осмотрелся вокруг и тяжело вздохнул. В кабинете придётся делать ремонт и менять мебель. Накуролесили! Храпцов, свернувшись в клубок, лежал у двери и жалобно скулил. Стрельцов помог ему подняться и усадил на уцелевший после баталии стул. Физиономия начальника одного из подразделений «Беркута» оставляла желать лучшего. Оба глаза заплыли синевой, нос распух, а из разбитой верхней губы тоненькой струйкой сочилась кровь. Стрельцов остыл. Он не собирался более никак наказывать своего способного сотрудника, посчитав и этого более чем достаточным. Ну, погорячились. Все мы люди.

— Саша, тебя отвезут домой. Отлежись, полечись, приведи себя в порядок. Через три дня жду тебя здесь же, — смягчившимся тоном сказал Василий Степанович и скорым шагом вышел из кабинета.