В дверь позвонили. Кроль, паренёк лет двадцати с лицом серо-земельного цвета, провалившимися глубоко в глазницы глазами, взирающими на мир безжизненным взглядом и фигурой узника фашистского концлагеря, прижался к «глазку». Замок незамедлительно отщёлкнулся.

— Проходи, — отстранился хозяин квартиры, пропуская внутрь гостя.

Гость, наркоман по кличке Рыжий — наставник и подельник Кроля не разуваясь, протопал на кухню. Кроль, заперев дверь, подался следом.

— Отработался? — пододвигая подельнику стул, осведомился хозяин притона.

Рыжий с ответом не торопился. Вальяжно раскинув свои чресла на стуле, неспеша достал сигарету, долго прикуривал. И лишь после нескольких смачных затяжек лениво ответил:

— Да-а! И ещё как!

— Не томи, — задёргался Кроль.

— Ломает? — ехидно осклабился Рыжий.

— А то не видишь. — Кролевская физиономия перекосилась от театральной гримасы страдания. — Есть?

— Базаришь, — гость выпустил в потолок тонкую струйку табачного дыма.

— Герыч? — облизнул пересохшие и потрескавшиеся губы Кроль.

Вместо ответа на облезлый кухонный стол лёг целлофановый пакетик с белым порошком. Далее без слов. Заученными до автоматизма движениями каждый взбуторил себе дозу, потом также молча ширнули друг друга и…Полетели-воспарили высоко-высоко над Землею грешной…

Успешно преодолев первый опийный натиск, Рыжий всё-таки с трудом поднялся с полуразвалившегося дивана и вышел в прихожую. Вскоре вернулся с тускло поблескивающим в руке «тэтэшником». Растолкав дружка, наставил ствол точно по центру его лба. Только Кролю было глубоко начхать — он по-прежнему плотно «висел», конечно, игнорируя исходящую от Рыжего опасность. Шарики часто заходят за ролики в отравленном мозге наркомана. Счастье Кроля заключалось в том, что у вооруженного подельника их окончательно не переклинило. Рыжий отвёл пистолет немного в сторону и нажал на спусковой крючок. Мощный «Тульский Токарева» со страшным грохотом выплюнул остроконечную пулю, и она со скоростью 420 м\с с легкостью прошила диван в нескольких сантиметрах от виска Кроля, пробила плинтус и застряла в железобетонной плите перекрытия. Без пяти секунд труп вздрогнул и разлепил слипшиеся веки.

— Ты чё, сов-в-с-сем с-с к-кат-тушек с-съех-хал? — заикаясь, выдавил он.

Рыжий широко улыбнулся и, спрятав пушку в задний карман потрепанных джинсов, разразился диким хохотом:

— Ха-ха! Го-го! Ха-гы! Чё, ха-ха, в штаны наложил!?

— Ты где это взял? — немного оклемавшись, поинтересовался Кроль.

— Там где взял — его уже нет! — отпарировал Рыжий.

— Ну, чё ты? Скажи где надыбил? — противно заканючил его дружок.

— Отработал вместе с прибамбасами в тачке у ресторана, — наконец-то сдался Рыжий. И немного помолчав, гордо добавил: — Кру-у-тая телега!

Кроль вскочил с дивана и возбуждённо замаршировал по комнате.

— Да с этим… — он остановился посередине с задранным к потолку указательным пальцем, потом медленно приставил его к своему виску и изрёк продолжение свое мысли: — Такие филки сделаем!

— Остынь, подельничек! — Рыжего перекосило дьявольским оскалом. — Подумать надо. Пораскидать.

— Надо, — безропотно согласился Кроль, ибо привык доверять более хитрому наставнику.

— А всё-таки ты урод, — после очередной дозы резюмировал о. — Ты же меня завалить запросто мог.

— Мог, — легко согласился Рыжий. — Но не завалил же. А знаешь почему?

— Не-а.

— Патронов жалко! Ха! Гы!