В воздухе снова носился запах гнилых осенних листьев. Дарк тряс головой, но не мог от него избавиться.

Такого унижения он не испытывал давно — с того первого дня в монастыре, когда растянулся у ног отца-настоятеля. При желании можно было вспомнить и другие давние истории. Например, как первый поединок с мешком соломы бесславно закончился полной победой противника, придавившего его своим весом под громкий хохот кузнеца. Прошлые обиды до сих пор вызывали жгучее чувство стыда, но не шли ни в какое сравнение с сегодняшним днем.

Охотник молча ненавидел этот лес с загадочной растительностью и иголки сосны, исколовшие ему все тело, пока он сидел на дереве. Проклинал гнусного рыжего оборотня, чья ухмылка так и стояла перед глазами, и нормальных лошадей, которые не хотели сюда соваться. Самые же сильные чувства у него вызывал хозяин здешних мест. Эх, если бы только оружие не заклинило в самый неподходящий момент! Земли Валахии и Трансильвании избавились бы от порядочной мерзости. А он положил бы в карман тридцать тысяч монет от щедрого нанимателя.

Начав сползать с коня, Дарк ухватился за круп и попытался придвинуться ближе к наезднице. Полы кожаного плаща хлопали жеребца по бедрам, и тот в ответ отмахивался тугим хвостом.

— Вам неудобно? — поинтересовалась Анна, заметив его ерзанье. — Извините, но я не могу посадить в седло вас. Граф предупредил, что тогда мы останемся без лошади, заблудимся в лесу и ночью нас непременно сожрет несбыть.

— Не думаю, что здесь водится нечто подобное, — сквозь зубы процедил Дарк. В число претензий к высшему вампиру стоило добавить введение в заблуждение юных воительниц. — И не понимаю, как вы можете называть это чудовище Графом.

Девушка на секунду замерла, будто сама удивилась сказанному.

— Ну… вы же его видели. И вряд ли станете отрицать, что он не похож на наши представления о нечисти.

— Да, он не обычный вампир. Высший. И самый высокооплачиваемый. Хотя за его паскудство я бы еще цену накинул.

— Какая меркантильность! Неужели все сводится к деньгам?

— Как прикажете. Тогда скажу только, что он непрост. Куда старше и хитрее обычных существ его вида. Такие твари обладают развитым умом и способны подстраиваться под обстоятельства. Им ничего не стоит втереться к вам в доверие, а потом по-дружески выпить вашу кровь.

Только через шесть лет после ухода из монастыря Дарк сумел напасть на след монстра, от зубов которого погиб наставник. Пара серебряных кинжалов в боку и приставленный ко лбу арбалет помогают разговорить любого. Покоя не давала одна мысль: как вампирша оказалась в келье в ту ночь?

Неведение было его стимулом, но знание стало проклятием. Тварь несколько месяцев обхаживала отца Бенедикта. Притворялась заблудшей душой, что ищет утешения на груди приверженца Господа. Кровососы не могут войти в помещение без приглашения хозяина. Наставник же, как выяснилось, не чурался земных увлечений. Узнав подробности, Дарк единственный раз в жизни отказался от гонорара за выполненный заказ. И приобрел один из самых ценных уроков — сотворение кумиров чревато последующими разочарованиями. До идолов нельзя дотрагиваться. Позолота пристает к пальцам.

Тогда он потерял учителя во второй раз. Вера в борьбу со злом уступила место холодному расчету. Отныне нечисть и окружающий мир измерялись только в деньгах. Благородные металлы никогда не разочаровывают.

Спутница продолжала говорить, но мужчина не слушал. От предыдущего заказчика Дарк слышал о семействе Раду и его главе, который проклинал судьбу за отсутствие наследника. Охотник знал, что значит хотеть кому-то понравиться. Девушка держалась неуверенно, будто никак не могла решить, отдать ли предпочтение легкой женской грации или резкой мужской порывистости движений. Было видно, что она отчаянно хочет казаться человеком, которым не является. Мужчиной. Сыном. Достойным преемником любимого отца.

Лес кончился так внезапно, словно его отсекли мечом. За несколько сот метров до окраины города конь стал фыркать и рвать узду из рук наездницы. Дарк с трудом удерживался на лошадином крупе, все больше утрачивая равновесие. Чтобы избежать нового унижения, предложил дальше идти пешком. Едва путешественники спешились, черный жеребец развернулся и галопом унесся обратно в лес.

Куртя-де-Арджеш встретил путников теплыми огнями зажигавшихся в сумерках окон.

Отвращение к кисловатому хмельному аромату пересилило стремление вести себя по-мужски, и Анна отодвинула кружку с пивом. События дня слишком долго складывались не так, как ей хотелось бы. Вряд ли стоило теперь цепляться за призрак утраченного образа.

Настроение сидящего напротив мужчины угадывалось с полувзгляда. Охотник, и без того имевший суровую внешность, собрал лоб могучими складками и хмурил соболиные брови. Его рубленые черты, хотя и не были лишены привлекательности, все же не могли тягаться с тонким, аристократичным лицом Графа.

При воспоминании о вампире девушка вздрогнула и с трудом заставила себя вернуться в реальность. Вряд ли его заинтересованность могла быть хоть чуточку искренней. Любой кровосос владеет гипнозом, чтобы обольщать и завлекать жертв. Иначе никто не приглашал бы их к себе в дом и не отдавался добровольно в зубы.

— Зубы выбью твари, как только до него доберусь! — шарахнул кулаком по столу Дарк, очевидно придя к определенному решению. — День потратим на продумывание плана и вооружение, а потом возьмем замок штурмом.

Страстные обещания Охотника заглушил шум за его спиной. У стойки здоровенный мужик наседал на бледную худенькую девушку. Черная борода агрессора дыбилась в разные стороны, а глаза горели нешуточной злобой.

— Да говорю тебе, я не знаю, где твой приятель, — блондинка с таким интересом смотрела в кружку, словно надеялась найти там золотую монету. Или, по крайней мере, спрятаться от нависшей над ней сбоку косматой хари.

— Папаша он мне родной, а не приятель! Он же вместе с тобой исчез! Как раз когда вокруг вас туман начал клубиться. И искорками еще посверкивало, как серебро мерцает. Сам видел, курва! — Волосатый кулак угрожающе замаячил над самой кружкой.

Незнакомка, не поворачивая головы, махнула рукой в сторону собеседника. Едва задетый рукавом изумрудного платья, тот опрокинулся на спину и затих, внимательно разглядывая потолок.

Таверна огласилась недовольными криками. Чувствовалось, что поверженного здесь знали и любили. В отличие от пришлой гостьи, лицо которой скрывалось за водопадом светлых волос.

Назревающий конфликт Анна почувствовала так остро, точно сама находилась в его эпицентре.

— Ее же сейчас убьют, — прошипела она Дарку, которого не впечатлила разыгравшаяся за его спиной сцена. — Нужно что-то делать.

— Зачем? — удивился Охотник. — Мы даже не знаем, кто она такая. Горожане не всегда ошибаются, выбирая объект травли.

— Как вы можете такое говорить? — возмутилась Анна. — Никто не заслуживает, чтобы его обвиняли без суда. И тем более — творили расправу прямо во время еды.

В глазах Дарка отразилось недоумение.

— С какого вы света, воительница? Вас окружает жестокий мир. И в нем каждый выживает как может.

Ах, так? Девушка вскочила из-за стола и, расталкивая людей, пробилась к центру стихийного круга.

— Я наследница Штефана Раду, правителя Тырговиште. Приказываю объяснить, в чем обвиняется эта женщина. Мой отец категорически против самосуда, и я не допущу подобного на здешних землях.

Блондинка наконец оторвалась от созерцания содержимого кружки и повернула голову в ее сторону. За светлыми прядями блеснули голубые глаза.

— Баньши, — коротко представилась она. — И я правда не трогала их типа.

— Анна, — кивнула в ответ девушка. — Я вам верю.

Боевой настрой заступницы присутствующих скорее насмешил, чем устрашил. Завсегдатаи таверны с любопытством разглядывали ее обтянутые бархатными штанами ножки и жадно шарили глазами по подпертой корсетом груди.

— Смотрите-ка, ребята, — вылез на первый план нахальный рыжебородый парень. Его лицо показалось девушке смутно знакомым. Анна у кого-то видела похожие зеленые глаза. — Григорский сынок так на полу и валяется. Сам Григор сгинул, а стервы знай смеются над нами. Уверены, что мы не тронем женщин.

— Тырговиште от нас далековато будет, — поддакнул стоящий рядом детина с волосатыми руками. — Почитай, больше полста километров к юго-востоку.

— Верно, брат, — хлопнул его по плечу рыжебородый. — Да и власть у них меняется так быстро, что мы давно не следим за ее круговоротом. Что нам их Раду, когда своих проблем хватает?

Гул голосов нарастал. Слова оратора нашли в толпе живую поддержку. Из наступающего многорукого чудовища высунулась лапа и не преминула пощупать Анну за едва прикрытое блузкой плечо. Девушка дернулась от отвращения и резко вывернула один из наглых пальцев, заставив его владельца втянуть «щупальце» обратно.

Баньши отвернулась от стойки, но по-прежнему не поднимала головы, посверкивая глазами из-под белой челки. Лицо не выражало ничего, кроме легкого любопытства. Анна позавидовала такой выдержке. Сама она, держа руку на оголовье меча, чувствовала, как пальцы постукивают по холодному металлу.

— Да тут прелестниц на все вкусы! — выкрикнул сзади очередной заводила, голосом сильно напоминающий рыжебородого. — Налетайте, братья! Кому брюнетку, кому блондинку?

— Уговорили. Возьму обеих.

В правой руке Дарк держал заряженный арбалет, примостив его на плечо, а левой поигрывал со стилетом. Оружие и суровый взгляд из-под полей шляпы внушали достаточно уважения, чтобы заставить городских хулиганов отступить. Связываться с профессиональным наемником никому не хотелось.

Охотник молча схватил Анну за локоть и силой потащил обратно к столу. Баньши, поколебавшись, двинулась следом, прихватив с собой недопитый бокал.

— Вот это приключение! — Щеки у Анны горели, и она сразу схватилась за кружку отвергнутого ранее пива. — Я, конечно, умею драться на мечах. Но если бы они навалились все вместе, было бы страшновато.

Новая знакомая вежливо улыбнулась. В отличие от воительницы, она явно понимала, что тогда бы произошло. Дарк хмыкнул, но наткнулся на жесткий взгляд белобрысой и тоже промолчал. Теперь следует быть начеку. Жители небольших городков обычно трусоваты, но могут сплотиться, чтобы наказать обидчиков. Да и утреннюю историю с поверженным Вестником ему могли припомнить. Охотник проверил, на месте ли кинжалы, и в ожидании заказанного горячего занялся изучением обстановки в таверне.

Толпа посетителей гудела над опрокинутым бугаем. Тот все еще лежал на липком от пролитого пива полу и задумчиво созерцал потолок.

— Что вы с ним сделали? — поинтересовался Дарк у худосочной блондинки. — Заметил только взмах рукой, да и тот был мимо цели. Разве что рукавом его хлестнули.

— А мне большего и не надо, — отрезала девушка.

— И все же? Если народные мстители попрут на вас, и мне придется отбиваться, имею право хотя бы знать, из-за чего переполох.

— Разрешаю вам в нем не участвовать, коли такой возникнет, — нахалка кивнула и благословила Охотника крестным знамением.

— Нет, вы видели? — вскипел Дарк. — Говорил вам, что местные не ошибаются.

У Анны глаза затуманились от выпитого пива, но она по-прежнему была непреклонна.

— Мы сделали доброе дело. А вы, — обратилась она к Баньши, — действительно могли бы ответить на его вопросы. Если не из вежливости, так хотя бы в знак признательности.

Копна белых волос затряслась от смеха. Люди в таверне обернулись к их столу, привлеченные необычным звуком весенней капели.

— Да, доброе дело налицо. Вы действительно спасли тех несчастных. Но, если настаиваете, я лишь показала ему одну картину.

— Вы телепат? — насторожился Охотник.

— Род моих занятий ясен из моего имени, — фыркнула Баньши. — А с пострадавшим все просто. Зрелище собственной смерти способно заставить задуматься кого угодно. Даже такого тугодума, как сынок Григора. Старик, кстати, остался у Графа по доброй воле. Кажется, надумал лишиться сегодня ушей.

Теперь информации было слишком много. Дарк не любил головоломки, больше полагаясь в своем деле на рефлексы и умение владеть оружием.

— Вы настоящая банши? — Анна, подперев голову рукой, озвучила первый из его вопросов. — Ка-ак интересно!

— Не орите так! — На воительницу пришлось шикнуть, чтобы она не привлекала к ним внимание. — Если таверна узнает, что мы якшаемся с вестницей смерти, нас попытаются извести вместе с ней.

— Побоятся, — лениво протянула Баньши. — Да и тузы в рукавах у меня еще остались. Так как, говорите, прошла ваша встреча с хозяином леса?

— Мы не говорили вам ничего подобного, — Анна недоверчиво сузила глаза, как ни странно не попавшись на уловку собеседницы.

Свои подозрения Охотник высказать не успел. К столу подошел разносчик и стал расставлять тарелки с едой, шмякая ими об стол перед девушками с негодованием, которое опасался выразить словами. Горячая мясная подлива брызгами разлеталась в стороны, а тушеная капуста дерзко подпрыгивала по столешнице.

Покончив с загрязнением окружающего пространства, разносчик шмыгнул носом и буркнул:

— Господа желают еще что-нибудь?

— Чтоб ты подавился своей едой! — с чувством пожелала белобрысая. Капли соуса на платье выводили ее из себя. — Салат с криворукколой — вот единственное блюдо, которое тебе можно доверить.

— Спасибо, — чуть виновато улыбнулась Анна. Вытянувшаяся физиономия разносчика, по-видимому, вызывала в ней муки совести. — Нам больше ничего не нужно.

— Только сообщите мне, когда в таверну прибудет господин Штейн. — Дарк кинул прислужнику серебряную монету и со значением кивнул.

Тот с пониманием склонился в ответ и отошел. Около стойки его сразу окружили жадные до подробностей посетители. Теперь будут обсуждать, что затевает их стол и как им следует отреагировать. Павшего на пол бугая привели в сидячее положение и теперь отпаивали чем-то резко пахнущим из большой глиняной кружки.

— «Золотой медок», — со знанием дела принюхалась Баньши. — Адская смесь вина с местными травами. Язык щиплет так, что глаза слезятся. Если не приведет в чувство, то хотя бы заставит забыть пережитое. Крепкая, зараза.

— Кстати, о заразе, — Охотник взял разговор в свои руки. — Что вы делали у главного кровососа, да еще на пару с местной знаменитостью?

— Заблудилась, — спокойно парировала девушка. — Дважды. А вы?

— Мы хотели его извести, — Анна отвлеклась от ковыряния в тарелке, еда на которой оставалась нетронутой. — Не вместе, конечно, а по отдельности.

— Судя по всему, не вышло.

— Нет, — вздохнула воительница, с подозрением присматриваясь к выуженному из капусты черному волосу. — Охотника вообще чуть не пришлось с сосны снимать. А как там оказался, не сознается.

— Что вы говорите, — расхихикалась Баньши. — Узнаю юмор Графа.

Аппетит у Дарка пропал окончательно. Всегда знал, что связываться с бабами себе дороже. Глупые стервы начинают дружить против вчерашних союзников, едва найдут кого-то себе под стать.

— Расскажите лучше, как вы сами запали на кровопийцу, — прорычал Охотник. — Всю дорогу только и было слышно: «Ах, он не такой, как другие, он благородный и замечательный!»

Анна смутилась и с преувеличенным вниманием завозилась в тарелке.

— Вам не понять моей ситуации. Вы мужчина. А я должна доказать отцу, что могу стать наследником семьи Раду.

— Одного родства ему мало? — удивилась белобрысая.

— Оказалось, что да. До сих пор помню тот день, когда он сказал мне, что женщина не может стать его достойным преемником. «Но ты не волнуйся, мы найдем тебе приличного мужа, и тогда он возглавит наш род. А не выйдет, передам земли и титул младшему брату».

Бас у Анны явно не вышел, и она горько усмехнулась, пряча глаза от собеседников.

— Я не хочу полагаться на судьбу. Кто знает, вдруг достойный мужчина на пути мне так и не встретится? Поэтому я решила стать ему сыном. Училась драться на мечах и стрелять из пистолета, — тут Охотник не сдержался и хмыкнул. — Да-да, нечего демонстрировать недоверие, я вполне сносно фехтую. А еще немного разбираюсь в политике и судопроизводстве, знаю бухгалтерию и два иностранных языка.

— Тоже ругаетесь на турецком и венгерском? — прыснула Баньши. — Терем-те-те и прочая? Впрочем, продолжайте, прошу.

— Одних моих знаний и умений отцу оказалось недостаточно, — вздохнула Анна. — К тому же Вестник Дэнуц во всем Тырговиште выбрал именно меня, чтобы одарить своим пророчеством. Тут-то отец и убедился окончательно, что удел его дочери — любовная лирика.

От знакомого имени Дарка передернуло. Дался им этот мордоворот, что они все с ним так носятся.

— Вы тоже верите, что он сильный предсказатель? — с сомнением в голосе спросила Баньши. — Может, вы его просто не так поняли?

— Лучший в стране, — в голосе воительницы звучала обреченность. — Он, конечно, пророчит стихами, но смысл ясен.

Анна откинулась на скамье и, взмахнув рукой, с выражением продекламировала:

И еще: «Осень не позволит».

— Слабак! — сквозь зубы процедил Охотник. — Зачем вам муж, который не может завалить обычного оборотня? И к тому же, судя по всему, будет хворать по осени.

— Не слушайте его, — зыркнула в его сторону ледяными глазищами Баньши. — Рассказывайте дальше.

— Пять месяцев назад к нам пришел торговец зельями, — продолжила Анна, шмыгая время от времени носом. — Продал отцу чудодейственную микстуру от подагры, был наречен спасителем семьи и остался на несколько дней в качестве гостя. За вечерним чаем — ох, какой вкусный чай он готовил! — я рассказала ему о собственных сомнениях. На следующей неделе мое совершеннолетие, и остается либо выиграть лошадь, либо проиграть седло. Это такое местное выражение, означает «все или ничего», — поправилась девушка, заметив недоумение на лицах собеседников. — Торговец подсказал, как доказать отцу, что я могу стать его наследником. Продолжатель рода должен быть сильным, смелым и заботиться о семье. Преемник правителя должен опекать не только семью, но и свой народ. Я хотела бежать к крестьянам и помогать им всем, чем могла. Торговец посоветовал отправиться сюда. Сказал, что люди здесь страдают под гнетом Мирового Зла. Освобожу их — и отец непременно оценит мои старания.

— С какой стати вы так легко поверили первому встречному шарлатану? — буркнул Дарк, ощущая в себе неясное чувство недовольства.

— Он убедил меня. И подарил кое-что на счастье — духи, привлекающие удачу в сражении. Сначала я сомневалась, но потом, когда выяснилось, что он сумел справиться с нашим домашним Спиридусом…

— Что еще за тварь? — заинтересовался Охотник. Раньше он о таких не слышал. — Стрыга? Фантом? Гуль?

— Скорее, нечто вроде замкового привидения, — поморщилась Анна. — Слуги говорили, он и раньше шуршал возле конюшни, но вел себя прилично. Прошмыгнет туда-обратно, ну пристанет к кому во дворе с глупыми расспросами — и нет его. А в последние месяцы от него прямо спасу не стало. Только захожу в гардеробную, как он уже там торчит, старый бесстыдник! Волосы на голове дыбом, взгляд бешеный, руки так и тянутся, а поверх малинового камзола вот здесь, на шее, странный такой разноцветный шнур болтается, аж до пупа. Висельник, наверное.

— Клетчатый шнур-то? — невесть с чего спросила белобрысая.

— Как же это шнур может быть клетчатым? — распахнула глаза от удивления Анна. — Да и не смотрела я на него подолгу.

— Сразу в визг и бегом к папеньке, — подытожил Дарк, по-прежнему разъедаемый изнутри досадой.

На пинок ногой под столом он ответил сразу и с удовольствием. Баньши дернулась, но смолчала. Только еще ниже опустила голову, полностью скрывшись за светлыми лохмами.

— И как же торговец изгнал вашего Спиридуса? — Светскую беседу следовало поддерживать, пока она могла принести ценные в бою сведения.

Наследница Раду пожала округлыми плечами и вздохнула:

— Этого мы не видели. Он выслушал отца, потом немного посидел, уткнувшись лицом в ладони, и сказал, что Спиридус нас больше не побеспокоит. Несколько месяцев спустя мы убедились, что его обещание сбылось. Тварь в образе старика в замке больше не появлялась. Тогда я поняла, что торговцу зельями открыты многие тайны мира. Купила пару пистолетов с серебряными пулями и отправилась в путь. Но цель оказалась мне не по зубам. К тому же теперь мне не верится, что Граф действительно сделал то, что ему приписывают.

— А мне не верится, что дворяне в ваших краях столь легковерны, что пускают в дом всякую шушеру, — разрядила обстановку Баньши. — Приперся какой-то хмырь, охмурил всю семейку. А его — бац! — и селят в дом безо всяких разговоров. Столовое серебро потом не пересчитывали?

Анна покраснела и с яростью отодвинула от себя тарелку:

— Как могут местные есть такую гадость?

— Желудки горожан не избалованы яствами богатеев, — Дарк устал от откровений воительницы и ядовитых комментариев бледной девицы. Поймал взгляд разносчика, но тот только отрицательно покачал головой. Куда запропастился Штейн, когда он так нужен?

— У меня есть с собой кое-что повкуснее, — Баньши вытащила из кожаной сумки, что висела у нее на плече, большой сверток.

На столе появились половина превосходно зажаренного цыпленка, с десяток перченых патричьени и несколько слипшихся кусочков сыра.

— Откуда? — От аппетитного запаха рот Охотника наполнился слюной.

— Лучше вам не знать, — лукаво улыбнулась девушка. — В замке Графа с собой завернули.

— Анна, не ешьте этого! — вскинул руку Дарк. — Кто знает, что туда подсыпано.

— Да бросьте! — Баньши с иронией махнула на него длинным рукавом. — Мы живем не во времена Цезаря Борджиа, а Граф далеко ушел от гнусных проделок своего папаши-отравителя. Да, характер у него преподлый, но он не убийца.

— Вы себя слышите? — изумился Охотник, демонстративно начав жевать похожее на подошву местное жаркое. — Он хуже, чем убийца. Он — высший вампир. Знаете, сколько людей надо прикончить, чтобы обзавестись эдакой силой?

— Ну тут, как я слышала, возможны варианты…

— Вариантов только два, — от удара кулаком по столу покатились опустошенные компанией кружки. — Либо вы завтра идете со мной, и мы вместе истребляем чудовище, либо я выполняю работу один, как делал много раз. Выбирайте.

— Не кажется ли вам, что заказ обретает у вас характер персональной вендетты? — Баньши подняла кружки и выстроила их на столе ровным рядком. — Берегитесь! Личная неприязнь может помешать увидеть главное.

Перестав жевать мясо, Дарк глянул на нее исподлобья.

— И что же здесь главное? Новый способ усекновения твари?

— Время, когда, быть может, пора будет остановиться.

Анна тем временем смахнула с салфетки последний кусочек сыра и, попытавшись запить трапезу пивом, поморщилась.

Прелестная гримаска спутницы окончательно вывела Охотника из себя. Да кем они, вообще, себя возомнили? Ему не нужно никого слушать, чтобы выполнить этот заказ. У него таких были сотни до и, даст бог, будут сотни и после. Ничего личного. Только способ заработка. А еще — страстное желание прищучить вертлявую тварь в пижонском черном плаще.

— Проводить вас наверх? — буркнул Дарк, заметив, что Анна поднялась и собирается уходить.

— Спасибо, я в состоянии сама отыскать дорогу к собственной комнате. Лучший совет можно найти на подушке. Обсудим дальнейшие действия завтра утром.

— А вы можете оставаться и продолжать заниматься своим делом, — подмигнула вставшая следом Баньши. — Я отсяду и не буду вам мешать. Жалость к себе — не лучший советчик, зато прекрасный собутыльник.

Нахалка щелкнула пальцем по очередной опустевшей перед ним кружке и пересела за соседний стол. Анна кивнула ей на прощание и, пошатываясь, направилась к лестнице на второй этаж.

Что ж, так даже лучше. Слишком красива, чтобы не заинтересоваться, но слишком благородна, чтобы на ночь воспользоваться ее красотой без последствий. Оставшиеся в таверне соблазны были куда понятнее и податливее.

— Эй, хозяин, еще парочку! — крикнул Дарк, игнорируя насмешливый взгляд сидящей за соседним столом девицы.

Худосочные блондинки не в его вкусе. Баньши не грозило стать жертвой грубых ухаживаний. Длинноволосой бестии Охотник предпочел пиво.

За весь вечер Дарк, который сидел теперь за соседним столом, так и не удосужился снять шляпу. Так же, как успокоиться и перестать машинально проверять разложенное по карманам оружие. Только ножей в набедренных ножнах она насчитала восемь штук. И все разной формы.

Баньши надоело пялиться на темное от загара лицо Охотника, и она переключила внимание на посетителей таверны. Сын Григора, похоже, пришел в себя и срывал овации, снова и снова повторяя рассказ о собственной смерти. На каждом следующем круге история обрастала новыми подробностями, так что, начав с банального утопления в колодце, мужчина закончил битвой с водяными чертями за правое дело. Кумара его забери, видел ли он когда-нибудь настоящих водяных чертей? Отвратные ребята, кто спорит, но явно без шести костлявых рук, как он сейчас рассказывает.

Одного за другим Фея изучила столпившихся у стойки слушателей, потом людей, что сидели в зале, но не обнаружила того, кого искала. В таверне было многолюдно, тут и там над столами нависали лохматые головы, но ни одна из них не была рыжей. Баньши не сомневалась, кто выступил зачинщиком вечернего веселья. Рыжебородый наглец с зелеными глазами умело раззадоривал толпу. Потолковать бы с ним по душам, чтобы узнать, зачем.

Сидящий по соседству Дарк продолжал играть в «гляделки» с разносчиком. Тот, снуя с подносом по залу, каждый раз отрицательно качал головой. Кто, Кумара побери, этот Штейн, которого он ждет с таким нетерпением?

— А вот и я!

Напротив Охотника приземлилось женственное создание в бирюзовом камзоле. Поначалу Баньши подумала, что наемник снова проявляет интерес к женщинам, что выдают себя за мужчин. Но потом присмотрелась и поняла: яркий костюм с вышитыми золотом бабочками на себя напялил паренек лет шестнадцати.

— Где Штейн? — прорычал Дарк, отцепляя от рукава тонкие пальцы пришедшего.

— Не волнуйся, дорогой! Его сегодня не будет, — мальчик встряхнул золотыми кудрями. — Фрэнк занят, готовит новую программу для местных дуралеев.

— Шуты гороховые. Оба, — с горечью констатировал Охотник. — Что за дело для мужчины — показывать дешевые фокусы?

— О, родной, поверь мне, они вовсе не дешево обходятся зрителям, — гоготнул собеседник. — Тебе ли сетовать на наш способ заработка? Только благодаря ему ты получил выгодный заказ.

Ага, так это представитель таинственного нанимателя! Баньши отвернулась в другую сторону, чтобы не смущать соседей, и вся обратилась в слух.

— Кстати, о заказе. Ваше оружие не сработало в самый неподходящий момент. С предохранителя снял, сделал все, как говорили, но заряда хватило только на один удар. Второй его бы добил, я уверен. Но такого шанса у меня не было.

— Какая неприятность! — Голос мальчика наполнился искренней печалью. — Фрэнк говорил, что шокер одноразовый, но мы думали, что разряда в пять тысяч вольт твари будет достаточно.

— В следующий раз лучше думайте! — загрохотал Дарк. — Вашему высшему плевать на серебро и распятия. Не будь кровосос таким идейным идиотом, меня бы сейчас снимали с сосны… собирали бы в лесу по частям.

— Тише, дорогой, тише. Тебе ли не знать, что днем вампиры по силе почти не отличаются от обычных людей? А ты, насколько мне известно, покинул лес еще до сумерек.

Хорош наемничек. Баньши едва сдержалась, чтобы не расхохотаться. И он еще будет осуждать Анну за ее поведение? Покушался на Графа, пока тот не мог противостоять ему в полную силу. Трусоватое поведение для профессионала с внушительным вооружением.

— Мне нужен Фрэнк, слышишь, ты? Надоело иметь дело с прислужниками! Мне необходимы нормальное оружие и четкий план. А у него, я знаю, есть подробная схема замка.

— А теперь послушай меня ты, — голос мальчика резко изменился, утратил всякую манерность и теперь шипел с угрозой и ненавистью: — Мне надоело, что меня считают прислужником при великом Фрэнке Штейне. Надоело изображать из себя экзотического дебила, потому что так предписано его замыслом. А больше всего достало утешать его по ночам, когда он в очередной раз закатывает истерику о том, как он скучает по дому и как ему здесь плохо. Выполни заказ, Охотник, и мы разойдемся довольные друг другом. Тебе достанется куча денег, на которые ты сможешь отстроить себе дворец в родной Италии. А я избавлюсь от Фрэнка и приберу к рукам «Великие иллюзии мастера Штейна».

Дело принимало интересный оборот. Баньши забылась, отклоняясь назад все дальше в стремлении не пропустить ни одного слова, и потеряла равновесие. Когда она опрокинулась, длинные рукава взметнулись в воздух. Один из них коснулся спины парня в бирюзовом камзоле. Тот вскрикнул и отшатнулся, а Фея, лишившись единственной надежды сохранить равновесие, рухнула на пол.

Тяжелая рука ухватила ее за шиворот и поставила на ноги. Массивный подбородок нависал над самым лицом. Впервые Баньши заметила, что при внушительном росте и ширине плеч движения Охотника легки и стремительны. Сильные пальцы сдавили шею, а потом начали почти нежно поглаживать тонкую кожу над сонной артерией. Ей, сжавшейся и поникшей, стало не по себе.

— Отпусти, ты знаешь, на что я способна, — прохрипела девушка, на всякий случай набирая в легкие воздух для крика.

— Расслабься, за тебя мне не платят, — рот искривился в усмешке. — Но, если узнаю, что ты шпионишь для Графа, включу в заказ в качестве бесплатного бонуса.

Дарк отшвырнул девушку в сторону, и та, отлетев, ударилась об стол и сползла на пол. Кожаный плащ в сопровождении бирюзового кафтана вышел из таверны.

Она не полезет в это дело, как бы плохо оно ни пахло для Графа. Баньши встала, подняла с пола сумку и под улюлюканье посетителей потащилась к стойке договариваться о комнате на ночь. Двойная цена помогла хозяину закрыть глаза на прежние распри.

Рыжебородого подстрекателя по-прежнему видно не было.

Анна проснулась среди ночи так резко, словно ее выдернули из объятий Морфея за волосы. Причина неясного томления, не оставлявшего ее на протяжении всего вечера, наконец стала понятна и звала в дорогу. Почему она так глупо вела себя раньше?

На пороге замка ее встречали коренастые существа в шутовских нарядах и шапках с бубенчиками. Ростом они едва достигали пояса девушки. Дверги, слуги Графа, поняла Анна. Колокольчики на клоунских колпаках звякнули, когда они склонились в поклоне. Дверги салютовали новой обитательнице замка и распахивали перед ней тяжелые дубовые двери.

Граф сидел у камина, закутавшись в широкую красную накидку, отороченную мехом. Услышав, как она вошла, вскочил и подошел к ней.

— Ты пришла, — он не мог отвести глаз от ее лица. — Не думал тебя здесь увидеть. Хотя, не скрою, втайне желал этого.

— Вы оказываете мне честь, — прошептала Анна, склоняясь в реверансе.

Мужчина нетерпеливо покачал головой. У них не было времени на такие игры.

— Сегодня ты будешь моей, — уверенно произнес Влад.

Ничего другого ей знать и не нужно.

Она подошла ближе и коснулась его волос. Удивительно, на вид они мягкие и гладкие, а на ощупь оказались жесткими и волнистыми. Влад резко выдохнул и с силой притянул ее к себе. Анна скользнула в горячий запах любимого тела и забылась в ощущениях. Крепкие бедра, ладони, обнимающие ее плечи, лицо, что зарылось ей в волосы. Тепло его рук грело даже сквозь корсаж. Врут, все врут про вампиров. Они вовсе не холодные. А жаркие, пьянящие, обжигающие…

— О, Граф, — простонала Анна под натиском жадных губ.

Мужчина отстранился, пристально вглядываясь ей в лицо. Девушка шаловливо дотронулась до его соболиных бровей, но он только зарычал, стряхивая руку:

— Граф?! А ну-ка, вставай, — Влад забыл о манерах и рывком сдернул ее с постели.

Сжатая крепкими пальцами рука ныла, но Анна по-прежнему воспринимала происходящее как часть любовной игры. Мурлыкнув нечто нежное, потерлась щекой о расстегнутый кафтан. Он оказался холодным и гладким, как кожа.

В следующую секунду голова взорвалась вспышкой боли. Мужчина залепил ей пощечину. Анна охнула и упала, потеряв равновесие. Щека пульсировала, а из глаз потекли слезы.

Пара замызганных сапог остановилась перед ее лицом.

— Пришла в себя?

— Кажется, да, — проскулила Анна.

— Тогда будь любезна покинуть мою комнату. И впредь, если уж взбредет в голову мысль соблазнить меня, хотя бы не упоминай имя этой твари.

Девушка поднялась и, утирая слезы, поплелась по коридору к себе. Дарк с гримасой отвращения захлопнул дверь, как только она переступила порог.

У Баньши с Морфеем были свои счеты. Негодяй с венком из алых маков на голове и в родной норе часто обходил ее стороной, так что она подолгу не могла уснуть. На чужбине стало еще хуже. Фея бесконечно ворочалась, сбивала постель, высовывала пальцы ног из-под одеяла и забывалась тревожным сном только под утро.

Стук в дверь через час после рассвета Баньши не заметила. Ей снилась река и куча окровавленных мужских рубашек на берегу, которые срочно нужно было перестирать. Под ногами с бешеной скоростью неслась ледяная вода, гудела, пенилась и нещадно брызгала ей в лицо. Девушка утирала рукавом обжигающие капли, но они снова бежали по щекам, затекали в нос, мешали дышать.

— Да проснитесь вы уже!

От грубого окрика над самым ухом Баньши подскочила и заморгала, стряхивая воду с ресниц.

Над кроватью стоял растрепанный Дарк, который брызгал в нее водой из кувшина.

— Чего вам еще от меня надо? — вызверилась Фея. — Во сне я вряд ли смогла бы шпионить в пользу Графа! Так какого Кумара вы сюда приперлись?

Охотник не заметил грубости. Поставив кувшин на стол, он стал нервно мерить комнату шагами. Сжимал и разжимал пальцы, раздражающе похрустывая суставами. Взгляд из-под шляпы казался полубезумным.

— Да что с вами такое? — не выдержала Баньши. Туфель под кроватью не обнаружилось, и она босиком зашлепала по комнате в поисках обуви. — Говорите толком или проваливайте.

— Она ушла. К нему. И в этом виноват я.

— Вы можете признать свою вину хоть в чем-то? — удивилась девушка частью сказанному, частью тому, что туфли нашлись под тумбочкой. — Не ожидала от вас подобной широты воззрений. Кто ушел? И почему вы вините себя?

— Анна! Как вы не понимаете? — Дарк схватился за голову и ускорил шаг, наворачивая круги по комнате все быстрее. — Она приходила ко мне ночью, называла Графом, а я выгнал ее. Решил, что издевается. Надо было тогда сообразить, что она находится под гипнозом клыкастой твари. Кровопийца додумался взять ее в заложники!

Баньши схватила со стола кувшин с остатками воды и со всего маху швырнула его в голову Охотника. Инстинкты сработали отлично — мужчина машинально увернулся от снаряда, и тот разбился об стену за его спиной. Только обрызгало. Ну, может, еще чуть посыпало осколками.

— Прекратите истерику, — бешеный взгляд мужчины столкнулся со спокойным прозрачным взором голубых глаз. — Сами говорили, что она неравнодушна к хозяину замка. Так пусть попытает счастья. На их стороне, если хотите знать, пророчество Дэнуца. Граф недавно приютил у себя оборотня. Да и с осенью у него с недавних пор особые отношения. Вдруг у них там чего срастется.

— Срастется?! — выкрикнул Дарк. — Дэнуц, ёрш твою медь? Спасать надо, а не постель им расстилать. Сам дурак! Пришел к бабе за помощью, вот и нарвался.

— И баба вам отказала? — с интересом спросила Баньши. — На ее месте я бы сделала то же, коли вы с ней разговаривали в таком же тоне.

Мужчина рыкнул и ударил кулаком по стене. И без того грязная штукатурка пополнила коллекцию пятен кроваво-красной кляксой, по виду напоминающей очертания летучей мыши. Нужно было что-то делать. Человек явно не в себе. А бешенство порождает опасную непредсказуемость.

— Чего вы от меня хотите? — Фея постаралась придать голосу как можно более мягкое звучание.

— Помощи. Вы были в замке, а значит, знаете дорогу к нему и знакомы с его обстановкой. Предлагаю вам треть вознаграждения, если вы проведете меня туда. Десять тысяч золотых монет.

Какая неслыханная щедрость!

— С чего вы взяли, что Граф позволит вам зайти так далеко в лес? Вчера вы застряли, не пройдя и половины пути.

— Ему будет не до нас.

Дарк бросил ей утреннюю газету. На первой полосе была размещена размытая фотография существа в тряпичной маске, из-под которой торчали мохнатые треугольные уши.

Огромные буквы заголовка занимали едва ли не половину страницы.

«Анонимный источник сообщает: Мировое Зло сегодня вечером объявит о помолвке! Приготовления к празднеству идут полным ходом!!!»