Весь этот день и часть следующего он проспал, как убитый. Есть не хотелось и еда, которую регулярно приносила медсестра, так и оставалась нетронутой. Посторонние звуки не проникали сквозь толстую стену, которую воздвигло его сознание, разбиваясь о непреступное препятствие, как волны о скалу. Боль то немного усиливалась, то отступала назад. Сергей старался не обращать на нее внимание, тем более, что она уже не казалась столь нестерпимой, она просто была. Так привыкаешь со временем к ноющей несильной зубной боли. Через какое-то время ее просто перестаешь замечать. И, только, когда она совсем исчезает, ты ощущаешь несравнимое ни с чем облегчение.

* * *

И еще несколько следующих дней прошли словно в тумане… Похожие один на другой, как братья-близнецы. Только стрелка часов, без устали бегающая по циферблату, и вносила в их монотонное, тягучее, словно круто сваренный кисель, течение, какое-то разнообразие.

«Да, молодец Макаревич. Гениальные строчки, а главное, как точно отражают то, что со мной сейчас происходит, — подумалось Сергею в один из тех кратких моментов, когда сознание полностью возвращалось к нему. — Лучше и не скажешь».

Он лежал, лениво переводя свой взгляд с одного предмета на другой, ни на чем конкретно не останавливаясь. Его мысли блуждали где-то вдалеке от хозяина, предоставив надоевшее тело само себе. Все, что он делал, он делал машинально, совершенно не задумываясь над своими действиями. Ел, смотрел телевизор, безропотно принимал лекарства, которые приносила хорошенькая медсестра… Если бы кто-нибудь спросил его, о чем он думал, неподвижно глядя подолгу в одну точку, то вряд ли он смог бы дать внятный ответ. Но никто его об этом не спрашивал, так что и ответ искать не было никакой необходимости.

* * *

Когда Сергей в очередной раз открыл глаза, комнату заливал яркий солнечный свет. Чувствовал себя он вполне сносно. Голова сделалась совершенно ясной, хоть все еще и болела немного. Боль стала слабой, еле заметной и Гардин к ней вскоре привык. И даже попытался встать с кровати, что ему, в конце концов, и удалось с третей или четвертой попытки. Голова сразу закружилась и, если бы не кроватная спинка, за которую он крепко уцепился обеими руками, Сергей непременно тут же очутился бы на полу. Через несколько минут он уже смог отпустить ее и самостоятельно сделать несколько шагов вдоль кровати. Отходить от нее далеко он все еще не решался.

Мельком взглянув в небольшое зеркало, висевшее на стене, Сергей в испуге отшатнулся, едва снова не свалившись на кровать. Из зеркала на него смотрел едва знакомый человек с осунувшимся лицом, практически сплошь покрытым небольшими порезами и синяками.

«Ну и ну!», — только и успел подумать Гардин, как вдруг двери палаты распахнулись, и знакомый голос прокричал с порога:

— Серый! И как это тебя угораздило?

Сергей обернулся. Ну, конечно же, это мог быть только Николай Бобов. Гость уже был готов заключить Гардина в своих объятиях, но, очевидно, что-то прочитал на мгновенно изменившемся лице друга и в последний момент ограничился лишь легким похлопыванием по плечу. Сергей был ему несказанно благодарен за такую деликатность, так как еще неизвестно, чем бы те объятия закончились. Вполне вероятно, что очередной отключкой.

Бобов был одним из тех немногих людей, которых Сергей Гардин уверенно мог назвать другом. Они познакомились много лет назад и были очень близки. Николай постоянно обращался к Сергею за советом по поводу отношений с очередной пассией. Случалось это довольно часто, так как он не мог пропустить мимо себя ни одной юбки. Если в дополнение к юбке шло еще и смазливое личико, то он из кожи вон лез, чтобы затащить ее к себе в постель. Николая интересовало, правда, не столько мнение Сергея, сколько хотелось поделиться хоть с кем-нибудь своими переживаниями и планами. Он постоянно нуждался в слушателях и, так уж получалось, что Сергей оказывался в их числе чаще других. Свои бесконечные похождения Николай объяснял тщательным подбором будущей госпожи Бобовой, но, перебрав уже огромное количество потенциальных претенденток на эту роль, так ни на ком и не смог остановить выбор. Очень уж трудно решиться на какое-то одно блюдо, когда вокруг столько вкусного. Данное положение дел его нисколько не угнетало, наоборот, только стимулировало к более интенсивным поискам.

Сергей улыбнулся другу:

— Привет! Как ты узнал, что я тут?

— Слухами земля полнится. Прошел слушок, что ты в переделку угодил, вот, думаю, дай навещу горе-водителя. — Он еще раз оглядел Гардина и усмехнулся — Ну и рожа у тебя, Шарапов.

— Да ладно, тебе. Дорога есть дорога, никогда не знаешь, что может случиться. С кем не бывает.

— Со мной не бывает! Вот помню, ехал как-то на своем «пассате»…

Сергей вздохнул и приготовился к долгому рассказу. Это была вторая «фишка» Бобова после женщин — его воспоминания. Вспоминать о своей буйной молодости он мог бесконечно. Во всяком случае, именно этим он занимался все время, когда не был занят разговорами о женщинах или ими самими. Минут через пять Сергею все же удалось вклиниться в монолог Николая:

— Ладно — ладно. Знаю я все твои истории наизусть. Ты уже про этот «пассат» раз сто всем уши прожужжал. Лучше расскажи, что там у наших слышно. Как Семен? Не помирился с Леной?

— Да, в порядке у них все, — отмахнулся Николай. — Ты же знаешь, они по пять раз на день сорятся да мирятся. Что им сделается. Семен тоже хотел вместе со мной к тебе завалиться, да дежурство поставили. Отвертеться не удалось. Вот, это Ленка тебе собрала, — он достал большой пакет, из которого выглядывали пирожки, судя по всему с яблоками — фирменное Ленкино блюдо.

— Ого! Зачем столько-то? Мне тут на неделю, а я через день — другой уже дома буду.

— Да не переживай так. Я тебе с удовольствием помогу, мне-то она такого не печет.

Он бесцеремонно схватил один из румяных пирожков и почти целиком сунул в рот. И уже с полным ртом добавил:

— А что тут не схомячишь — дома потом доешь. Тебя когда выписывают то?

— Врач обещала дня через два.

— Ну, столько времени они точно не проживут. Я тогда еще один, с твоего позволения. Не пропадать же добру… — и он выхватил из пакета еще один пирожок.

— Да, на здоровье, — шутливо поклонился Сергей и с улыбкой добавил, — не лопни только, смотри.

— За это не переживай, — отмахнулся Николай, — я вместительный.

Они проболтали еще минут двадцать. Говорил, правда, в основном Николай. Ему не терпелось поделиться новостями последних нескольких дней. Сергей, все же смог кое-как вклинится в словесный поток друга и попросить его привезти какую-нибудь одежду, так как его вещи, скорее всего, сильно пострадали в аварии и неизвестно, что от них осталось. Николай уверил, что обязательно все сделает. Он мельком глянул на часы и стал суетливо собираться.

— Ну, ладненько. Выписывайся, там и увидимся. А то мне уже пора бежать. Рад был тебя увидеть.

— Спасибо, что зашел. Привет ребятам передавай.

Они попрощались и Николай ушел. Некоторое время Сергей еще смотрел на дверь, улыбаясь своим мыслям, а потом улегся на кровать. Сергей, Николай и Семен подружились уже много лет назад. Как-то сразу и навсегда. И с тех пор много времени проводили вместе, благо общих интересов было предостаточно. Жена Семена, Лена, с удовольствием разбавляла это мужское трио, добровольно перекладывая на себя хозяйственную сторону совместных посиделок. Им было хорошо всем вместе. Они уже давно сделались одной дружной семьей. Периодические размолвки Семена с Леной ничуть этому не мешали. Просто стали притчей во языцах, так же как и постоянные воспоминания Николая.

Сергей посмотрел на часы. Приближалось время обеда, если верить расписанию. А не верить ему причин нет никаких. У него еще оставалось с полчаса, и Гардин решил забраться в душ, который находился в палате, как и туалет, в небольшом закутке за висящим на стене телевизором. Собравшись духом, он встал. Голова кружилась уже значительно меньше. Сделав несколько шагов в сторону от кровати, Сергей понял, что вполне способен справится с этим небольшим путешествием, не прибегая к помощи медсестры. Взяв полотенце, он не спеша направился в душ. Теплые ласковые струи падали вниз, обволакивая его будто мягким покрывалом. Гардин закрыл глаза и долго стоял, полностью расслабившись и наслаждаясь ощущением струящейся по телу воды.

Он не сразу обратил внимание на знакомое покалывание в ноге и оставался стоять, все еще расслабившись. А потом, когда волна невидимых и почти неощутимых иголочек все быстрее и быстрее поползла вверх, было уже поздно. Она за несколько секунд добралась до груди, не давая вздохнуть, а потом резкая тупая боль в голове, мгновенная вспышка и Сергей, уже в который раз за последние несколько дней, потерял сознание.