Дождь ослаб, с потемневшего неба сыпало колкой крупой – то, что уже не дождь и ещё не снег, а просто «осадки». Можно обойтись и без зонта, тем более, что когда суматошно собиралась, не до того было. Сумку бы набить, ничего не упустив.

Надо было ещё найти этот самый детский травмопункт… смутно помнилось, что где-то в районе Щёлковской. Когда-то проезжала мимо… или кто-то говорил. Не отложилось. Оно и понятно – прямой надобности не было.

«Погоди, пока нам рано, – терпеливо, точно на переговорах, внушал ей Костя. – Вот когда положение упрочится… тогда пожалуйста, в декрет. Но пока совсем не те условия… тем более, что в любой момент у меня всё может рухнуть… придётся начинать с нуля». Она пыталась спорить – ну как же нет условий? Квартира двухкомнатная, машина… Ну да, ей придётся уйти с работы, так ведь зарплата библиотекарши в их семейном бюджете погоды не делает. «Ты же вообще хотел, чтобы я дома сидела… – возражала она. – Я, мол, за двоих заработаю… Ну и что, не получится на троих?»

– Тёть, а может, на фиг? – высказался обладатель синей шапочки, Валерка. – Санёк завтра в медпункт сходит. Правда, Санёк?

Валерка осознал, что история с травмопунктом грозит отнять уйму времени. А временем он, видать, дорожил. Прямо как Костя, тогда, в этом последнем их телефонном разговоре…

– Брысь! – Тамара взяла себя в руки. – Знаю я эти медпункты. Найдём сейчас, никуда не денемся.

Сперва она сделала большую глупость – спросила милиционеров, неспешно патрулирующих возле метро. Стражи порядка оказались даже вежливы – но их путанные соображения, где бы мог быть этот самый детский травмопункт… Главное, что сказали они чётко – не на их территории.

– Найдём, – повторила она снова. – Ты руку-то не держи на весу, опусти…

История с Саньком оказалась простой и глупой. Их с другом Валеркой оставили после уроков на дополнительные занятия по русскому. То ли они диктант какой завалили, то ли просто текущих двоек нахватали. Потом русачка Анна Григорьевна проверила их работы и отпустила в Санькин адрес какой-то комментарий. Что-то настолько ядовитое, что тот подбежал к классной доске и со всей силы засадил по ней кулаком. Потом выскочил в коридор и выл, тряся разбитой кистью.

– Что ж такое она сказала? – недоумённо спросила Тамара.

Санёк сделал вид, что вопрос не услышал. Ехидный Валерка собрался уже было поведать всему миру истину, но ему показали левый кулак.

– Молчи, урод. Скажешь хоть слово – урою!

– Дело твоё, – решила Тамара. – Что я, следователь, допрашивать? Сейчас не об этом надо думать, а чтобы поскорее показаться врачу.

Интуитивно она отыскала верное решение. Спрашивать нужно тёток с маленькими детьми. И лучше пожилых тёток, то есть бабушек. Должны же среди таковых отыскаться аборигены… и должна же нормальная бабушка знать места.

На девятой бабушке им повезло. Травмопункт оказался не так уж далеко от метро – две остановки троллейбуса. Пришлось ждать, потом залезать в душную утробу. Хорошо хоть талоны с собой были.

В травмопункте оказалась внушительная очередь. «Может, на фиг?» – вновь заныл Валерка. «Торопишься? – заметила Тамара. – Так иди домой. Небось, ищут уже. Я бы на твоём месте по крайней мере позвонила».

Звонить ему было нечем. Телефон свой Валерка забыл дома, а от Тамариного отказался. «Если с чужого номера, – доверительно объяснил он, – мама с ума сойдет. Куда ты попал, с кем ты связался… Такое начнётся…» А Санька – тот хмуро сообщил, у него не только мобильного нет, но и городской за неуплату вырубили. Некуда звонить. Здесь, при ярком свете, Тамара разглядела его внимательнее – и кое-что начала понимать.

Ботинки явно просят каши, куртка залатана на локте, и халтурно залатана. Зубы явно не чищены, ногти не стрижены, не то что мобильника, наручных часов нет.

– Мама-то твоя не станет волноваться, где ты? – спросила Тамара. – Восьмой час уже.

– Да она у него пьяная, небось, – встрял Валерка и тут же получил локтем в бок.

– Вам тут что? – сейчас же возмутилась сидящая поблизости бабуля с маленькой внучкой. – Хулиганство одно на уме! Сейчас дежурную позову!

– Восьмой час? – немедленно ужаснулся Валерка. – Я тогда пойду, тётя Тамара. Мне ж в шесть надо было дома… меня предки убьют.

– Вали, вали, – буркнул ему вслед Санёк. – Уроки типа делай…

Тамара придвинула поближе сумку с книгами. Читать она могла что угодно и где угодно – от электрички до столовой, а уж в очереди, сидя на кушетке… Однако то, что в сумке… С этим завязано, вопрос решён.

Как она ревела, захлопнув за Ленкой дверь! Сидела прямо на полу и ревела, размазывая по щекам косметику. Потом встала, вошла в комнату. Чужими глазами поглядела вокруг.

В ней точно лампочка перегорела. Всё стало серо и глупо. И этот угол с иконами, и теплящаяся лампадка, и корешки книг на полках. Пустота. Что внутри, что за окном – косые струйки дождя, серое ноздреватое небо. Добро пожаловать в реальную жизнь. Вот она, правда. Воздушный замок – это то же, что и мыльный пузырь. Рос-рос – и лопнул.

Прав был папа. Красивая иллюзия. Да, поверила, купилась. Тогда, после Костиного ухода, было совсем плохо, неделю её всю трясло и корёжило. А потом вечером зашла в полупустую церковь – просто так, без всякой задней мысли. Там и накатило… Она рыдала перед иконой «Взыскание погибших» и не могла остановиться. Нет, в тот момент легче не стало, душу по-прежнему жгло не то кислотой, не то щёлочью. Просто она вдруг почувствовала, что Бог – есть, и Он – рядом.

Теперь-то она понимала с беспощадной ясностью: просто защитная реакция психики. Надо было обо что-то опереться – вот тебе и Господь Бог. Костыль, который всегда с тобой.

А ведь как уверовала, с какой радостью крестилась, как первый месяц бегала на все службы, внимала каждому слову батюшки, как впервые исповедовалась – сдирая с души наросшую за тридцать лет корку. Отец Василий даже мягко намекнул: вы бы покороче, только самое существенное…

Всё кончилось. Свобода – гулкая и холодная. Что такое вера? Лампочка. Горела-горела – и перегорела. Не для неё уже скорый Рождественский пост, можно не вычитывать длинные и, по правде говоря, занудные утренние и вечерние правила. В воскресенье можно спать до скольких хочешь…

А ведь они там, в храме, решат, что обиделась. Мол, раз не берёте моего папу в Царствие Небесное, то и пошли вы все на фиг. Небось, станут между собой обсуждать, вспоминать слова из Евангелия, которые ей только что Ленка цитировала.

Ну как им объяснить, что дело не в обиде? Они ведь по-своему правы, они искренне веруют, и чудесно. Они просто не могут понять, что такое потухшая лампочка, как рвётся вольфрамовая нить… а ведь где-то читала, что вольфрам – из самых прочных сплавов…

Тамара взяла себя в руки. Это дело надо побыстрее закончить – и вернуться к жизни. Завтра на работу, и с удвоенной энергией… Не случайно же эту комиссию прислали, говорила Нина Сергеевна. Кому-то понравилось наше помещение, и… Сольют, небось, с окружной библиотекой. А то и сократят… Придётся искать работу. Что она умеет, что она знает, кроме библиотечного дела? Пыталась поступать в историко-архивный, срезалась на сочинении. Потом домой, в Самару… библиотечный техникум, непыльная, пусть и не денежная работа в городской библиотеке… потом они встретились с Костей. Тоже ведь чистейшая случайность. Прямо как в телевизионных мелодрамах – судьба свела провинциальную библиотекаршу со столичным бизнесменом… Цветы в корзинках… Подруги завидовали – эко подцепила! Московская прописка, богатый муж. Любовь-морковь.

Сперва Тамара дунула на лампадку. Ни к чему ей больше гореть. Потом надо как-то разобраться… отдать кому-нибудь… И иконы… Ну не топором же их крушить, верно? В какой-нибудь храм… не в свой, конечно, зачем лишние разговоры? А вот книги… Книги надо отдать Ленке, большей частью это её…

Ох, и тяжёлая же сумка вышла… одно только «Добротолюбие» какое увесистое… в пяти толстых томах. И ведь даже прочесть не успела… Так, скользнула глазами.

Конечно, можно было всё это отложить на потом. Но что делать? Посуду мыть? В холодной серой пустоте? Тамара едва ли не физически ощутила, как эта пустота разлилась по квартире, отняла у вещей краски, у льющейся из радио музыки – смысл. Здесь просто нельзя было оставаться. К Ленке! Молча отдать книги, и… Ну, куда-нибудь.

Набив до отказа сумку, она выметнулась из квартиры, захлопнула дверь. Хорошо хоть, ключи не забыла…