Вернувшись из густой темноты, в которую я провалилась после удара медведя, еще несколько минут лежала неподвижно, не открывая глаз.

Где же я нахожусь?

Надо сориентироваться…

Спина ощущала что-то твердое и холодное - вполне возможно я лежу на земле, слух же улавливал треск, с которым огонь уплетал хворост, обрывки разговоров, храп лошади, а кожа почувствовала ласковое прикосновение ветра.

Значит, мы где-то на открытом пространстве, скорее всего, покинули лес, окружающий озеро Тодос, и спустились к предгорью.

Я открыла глаза и увидела темное ночное небо, усеянное звездами. Судя по тому, как потускнел их свет, через часа два-три должна была взойти Старшая.

Однако долго я была без сознания.

- Очнулась,- раздался мужской голос - я повернула голову и увидела сидящих вокруг костра медведей. Один из них поднялся и направился ко мне, что-то сжимая в руках.

Только сейчас я обнаружила, что руки и ноги связаны, а лежала я действительно на земле, покрытой жестковатой желтой травой.

Тело затекло, каждое движение сопровождалось болью, когда я попыталась принять сидячее положение. Да и голова раскалывалась. Конечно, ведь меня ударил какой-то идиот!

Получилось с помощью солдата, который рывком посадил меня и всучил в руки миску с водой. 

Это оказалось очень кстати, потому что меня мутило, а во рту пересохло.

- Пей.

Пара глотков вернули ясность мыслям, голова перестала кружиться, отступил тугой комок тошноты.

- А руки развязать? - поинтересовалась таким же тоном, возвращая пиалу.

- Обойдешься, ведьма,- буркнул медведь.

Он собрался было уходить, но мой вопрос заставил еще ненадолго задержаться.

- Куда вы меня везете?

- Узнаешь,- он усмехнулся. - И достаточно с меня вопросов. Я отвечать на них не нанимался.

И дураку понятно, для чего таких, как вы, нанимают.

Да и догадаться, кто собственно, наниматель не сложно.

Доминик.

Отец - единственный, кто приходит мне сейчас на ум.

И судя по тому, что мне принесли еду и теплый плащ, я ему нужна живая и желательно здоровая.

Завернувшись в плащ, я уселась настолько удобно, насколько это было возможно.

Спасение утопающих дело рук самих утопающих.

Медведи отвезут меня к Доминику, а тот принесет в жертву Иру … 

И никто мне больше не поможет, следовательно, надо помогать себе самой.

Только как?

Думай, Настя, думай. Должен же быть какой-то выход!

По привычке закусила кончик большого пальца.

О, Всевидящая, подскажи, что мне делать. Убежать от медведей?

Нет, даже, будь я не связанная, убежать от быстроногих наемников мне не светит.

Договориться?

Доминик, любимый папочка, скорее всего заплатил немало… а и мне предложить-то нечего.

Воспользоваться магией Ира?

Дельная мысль, знать бы еще как силой бога пользоваться… она всегда просыпалась по собственному желанию и засыпала точно также.

Я сделала несколько глубоких вдохов: главное, не волноваться и сохранять трезвость рассудка.

Выход найдется, должен же …

Но к утру никаких дельных мыслей не появилось: моё положение окрасилось в более мрачные тона, когда взошла Старшая. С её первым лучом мы отправились в путь: мне развязали ноги, усадили на седло - я ехала на лошадке в яблоках, которую вел Г'лор.

Медведь перед тем, как подсадить меня, погрозил кинжалом из обсидиана. Дорогая и очень опасная вещица между прочим.

- Дернешься, прирежу.

- Я Доминику живой нужна,- это на данный момент мое единственное преимущество, поэтому можно и понаглеть.

Медведь хмыкнул.

- Живой-то живой, а вот, целостность твою мы с колдуном не обговаривали,- он демонстративно повертел перед моим носом оружием. - Не вздумай делать глупостей, ведьма.

- Колдовство считается глупостью? - поинтересовалась, поудобней устраиваясь в седле.

До этого все пару раз в жизни ездила верхом, да и то эта была старая тощая кляча по кличке Пчелка, принадлежащая кузнецу.

Когда я была маленькая, он иногда позволял мне на ней прокатиться. Сколько мне тогда было? Может, лет восемь …

- Глупостью считается все, что ты сделаешь для побега. Понимаешь, ведьма?

- Понимаю.

- Вот, и молодец,- мужчина довольно оскалился.

Вот, он забрался в седло и дал команду выдвигаться, потянул мою лошадку за собой - та послушно последовала за медведем; я же крепче  вцепилась в луку седла и бросила прощальный взгляд на горы Мотылька, укутанные утренней сизой дымкой.

Я не помню точно, как все началось…

Дорога была спокойная: два медведя переговаривались, Г'лор молчаливо ехал впереди, кто-то дремал в седле, кто-то насвистывал мелодия, я же, устав любоваться однообразным пейзажем: вокруг лишь высокая трава, погрузилась в некий полусон, то проваливаясь в него, то возвращаясь в реальность.

Окончательно в реальность меня вытянула песня, которую затянул один из солдат. У него оказался красивый низкий голос с бархатными нотками. Слушать его было приятно.

Допеть он не успел - впереди показались всадники, полноценный отряд, количество которого мешало разглядеть мне расстояние.

Нехорошее предчувствие закралось в душу, когда Г'лор приказал обнажить оружие.

Всадники приближались; я же сильнее вцепилась в луку седла от переполняющей тревоги.

Всевидящая, спаси и сохрани!

Несколько секунд осталось до столкновения: медведи приготовились к встрече.

Раз.

Два.

Три…

А дальше все смешалось: нападавшие покинули свое убежище, запела сталь - её звонкая песня сплелась в тугой комок с криками раненных, ругательствами и гвалтом.

Никто не умирает молча…

Моя лошадка испугалась, поднялась на дыбы - и я грациозно шлепнулась на пятую точку

Вокруг творился хаос, поэтому, воспользовавшись им, я поспешила прочь.

Единственная мысль билась в голове: "Прочь!".

Бежать! Бежать, пока никто не заметил, пока никто не бросился вдогонку!

Бежать!

Бежать, пусть и прятаться мне сейчас негде… просто оказаться как можно дальше.

- А ну стой, мразь! - раздался рык у меня за спиной, и спустя несколько минут я лежала на земле.

Споткнулась и, не удержав равновесие, упала в дорожную пыль, чувствуя, как болит разодранное колено.

Не успела, Настя, отбежать хотя бы на приличное расстояние, как её снова схватили! Моя полоса везения оставляет желать лучшего!

- Вставай! - этот голос, раздавшей за ухом, насыщенный нотками жестокости я не могла не узнать.

Арвинг - рыцарь из ордена Единого бога…

Из рук наемников снова попасть в руки Святой Инквизиции! Кажется,  боги надо мной издеваются.

Рыцарь поднял меня с земли.

Внезапно мне стало смешно, и я громко захохотала. Находясь на грани истерики вместо слез выбрала смех, ведь Темные ведьмы не плачут.

Рыцарь отпустил меня, явно недоумевая о причине внезапного веселья - я запрокинула голову; от смеха начал болеть живот, но я не могла остановиться.

Хватит, я устала … будь что будет … не в жертву, так на костер … только пусть все это прекратится …

Но все закончилось, когда Арвинг влепил мне пощечину.

- Заткнись.

И я заткнулась: потирая красную щеку, исподлобья смотрела на мрачного мужчину. Тот повел меня обратно, где рыцари Единого добивали раненных.

Я взглянула на мертвых медведей, лошадей не было, видимо, разбежались …

- Пошла.

Мы миновали мертвецов и пошли дальше, пока я не увидела еще нескольких солдат Единого и … клетку - похожую на ту, в которой меня когда-то хотели доставить в Тагун.

А может, эта она и была.

Хаха! С чего все начиналось, тем и закончилось!

Какая ирония, не правда ли?

Щелкнул замок, и я оказалась заперта… вспомнила первый день знакомства с Инквизицией: тогда мне было страшно, я была растеряна, а сейчас … сейчас я так устала, что заговорив рану на колене, я свернулась на досках и закрыла глаза.

Делайте, что хотите.

- Трогайся! Нас заждались в Белом городе.

Так вот куда меня везут …

Ай, все равно: везите хоть на край Ло, только оставьте меня в покое на некоторое время...

- А ну прочь!

Я вздрогнула и резко открыла глаза: как оказалось, рыцарям повстречался путник. Арвинг гаркнул на него - тот послушно отошел к обочине, пропуская отряд рыцарей.

Рассеянно взглянула на беднягу и узнала … Вигго!

Однако далеко он успел уйти, хотя у него сутки были в запасе, да и привык мужчина много ходить.

Вор хмуро ждал пока слуги Единого проедут, его мрачный взгляд скользнул по всадникам и остановился на мне…

Что ж, зрелище резкой смены недовольства на изумление, смешанного  с непониманием, стоило того, чтобы увидеть.

- Что за ..? - одними губами спросил наемник, продолжая смотреть на меня. - Настя? - он, мягко говоря, был ошарашен увиденным.

Ему повезло, что рыцари не обратили на странника внимание, иначе сидеть Вигго в клетке со мной, как тому, кто состоит в сговоре с Отрекшимся.

А потом вор внезапно развернулся и стремительно пошел в противоположную сторону - я могла видеть лишь его спину, да и то она скоро исчезла из моего поля зрения.

Эм, и что это значит?

Что он задумал?

Однажды давным-давно мне приснилось, что меня забрали из моего дома и в тот же день доставили в Тагун. И этот сон снова посетил меня, только теперь я въезжала в Белый город.

Высокие белые врата раскрылись, и мы пересекли городскую черту. На улицах никого. Мерно катиться телега; скрипят колеса; о чем-то переговариваются всадники.

Знаете, во сне события резко сменяют друг друга, не успеваешь опомниться, как вместо улицы, находишься в судебной зале: рядом со мной стоит Авринг.

В залу зашел невысокий старик в белом одеянии. Он двинулся ко мне и кивнул Арвингу. Тот схватил меня за руку, больно сжав её, и  другой распорол рукав платья.

Во сне я пропустила момент, откуда у него взялся нож.

Старик довольно посмотрел на мое родимое пятно и причмокнул губами.

- Хорошая работа. Отведи Дар вниз…

Еще один в погоне за могуществом Ира?

- Настя,- раздался откуда-то голос Вигго.- Нааааастя …

Я разлепила глаза и воззрилась на наемника, сидящего на корточках возле клетки. Глянула в сторону: рыцари Единого ужинали поодаль, кольцом окружив костер, им было не до меня, поэтому нам выпало немного времени для разговора.

Стоял вечер. Луна шла на убыль - скупого света Симона явно было недостаточно Вигго, который рассматривал замок клети. Да и месяц постоянно прятался за черными рваными облаками.

- Черти Отрекшегося! - ругался вор.- Да это явно работа кузнецов из дома Родниковой Стали. Отмычки эту дрянь не берут. Только ключ,- почесав задумчиво макушку, мужчина взглянул на рыцарей.

- У них не своруешь.

- А что насчет магии? - поинтересовался вор.

Я засопела.

- Вигго, ты со мной путешествовал, видел хоть боевое заклинание от меня? Нет, потому что я целительница. И меня всю жизнь учили разбираться в травах.

- А кошка?

- Это не моих рук дело,- вспомнила непроницаемую темноту, укутавшую меня, подобно одеялу, - сила Ира. Бог действительно могущественен, и зеркала умножили его возможности, превратив божество в демона.

За все приходится платить.

- Понял,- Вигго поднял руку с зажатой в ней отмычкой.- От тебя помощи не дождаться. Тоже мне Темная Ведьма.

Ох, знал бы он, как тяжело настроиться на нужный поток энергии! И потом управлять им, и это во врачевании. А что уж говорить про боевые навыки … бабушка до последнего откладывала обучение серьезным и сложным техникам, собственно, из-за её смерти, приступить я не успела.

- Я дама, попавшая в беду, - обхватила прутья руками и придвинулась ближе к решетке.- Меня спасать надо.

Вигго поддался ко мне - его дыхание коснулось кожу приятным теплом.

- Ты почти всегда в беду попадаешь,- он провел пальцем по моему лицу, касаясь губ; в карих глазах отразилась тревога.- Мне может надоесть тебя выручать … Куда тебя везут?

- В Белый город.

- Знаешь, зачем?

Рыцари Единого не появились просто так: они явно ждали медведей, возвращающихся с добычей. Персональная … гм… карета… назовем так ... служит еще одним доказательством - Арвинг и его солдаты были готовы к моему появлению.

Судя по всему, кто-то еще, кроме Доминика, желает получить Дар в свои руки.

И раз он пускает в ход слуг Единого бога, то неизвестный имеет отношение к церкви. Хотя… Изабелла упоминала, что отец служит новой вере. Но вряд ли бы колдуну стали доверять настолько, что позволили использовать военные ресурсы …

Нет, проще нанять наемников и не отчитываться. Так скорее всего поступил мой отец.

А затем рыцари Единого - некто решил перехватить добычу, пока она не попала в руки конкурента. Значит, в Белом городе меня ждет вовсе не суд, а знакомство с тем, кто также желает освободить Ира.

- Знаю, - я кивнула.

Вигго прищурился.

- Это ведь не суд над ведьмой?

- Нет.

Вор задумчиво склонил голову набок.

- Тот, кому взбрело в голову доставить тебя в Белый город, не последний там человек.

- И связан с церковью.

Вигго усмехнулся.

- Это понятно,- бросил взгляд в сторону рыцарей - один из них поднялся, вероятно, проведать меня. Помнят, как я и остальные сбежали у них из-под носа. - Мне пора уходить. Я буду следовать за вами и найду тебя в Белом городе. Не бойся,- поцеловал меня в кончик носа.

Когда Арвинг подошел ко мне, силуэт вора уже растворится в темноте ночи - Симон снова скрылся за облаками; мрак выбрался из своего укрытия, куда его загнал слабоватый серебристый свет, и затопил все вокруг.

- Твой ужин, ведьма,- бросил мне солдат.

А на следующий день мы достигли Белого города.

- Иди вперед!

Провести меня вызвался Арвинг: мы шли по длинному коридору, стены которого были завешаны картинами в массивных золотых рамах, а пол устлан толстым ковром. Пахло ландышами.

Когда Младшая взошла над горизонтом, отряд рыцарей остановился перед пышным особняком, располагающемся в самом престижном районе Белого городе. Собственно, об этом говорили и красивые дома, и аккуратные чистые улицы, и ухоженные деревья, и стража в парадной форме - абсолютно противоположное зрелище царит в бедных кварталах, расположенных за городской чертой.

- Я к Петру,- доложил Арвинг слугам, стоящим у массивной двухстворчатой двери - те, кивнув, открыли её, впуская нас в большую залу.

Шелковые обои молочного цвета хорошо гармонировали с паркетом на полу, натертым до блеска, и потолком, расписанным сценами из жизни Старых богов. Вот, Аро обращается в Великого Змея - его глаза сапфиры, а кончики когтей пластины из золота. Вот,  Фрейя скачет на большой кошке, вцепившись в загривок зверя: золотые волосы развевает ветер, а на алых губах играет улыбка … И наконец, золотоволосая Всевидящая с костями судеб в руке - их роль выполняют изумруды, зажатые в руке девушки.

Старые Боги … хотя бы тут они остались нетронутыми.

Оглядывая особняк, я никак не могла предположить, кому он может принадлежать. Герб королевской семьи - олень - на воротах говорил о том, что неизвестный принадлежит правящей семье. Однако я ошиблась …

За массивным столом читал книгу старик, облаченный в белое платье с вышитым красным крестом, посреди которого чернел глаз - символ главы церкви Единого.

Значит, все-таки моя догадка подтвердилась...

Арвинг опустился на колени, я благоразумно последовала его примеру; старик же наоборот поднялся и направился ко нам.

- Поднимись, дитя.

Я послушалась. Он оглядел меня внимательно: заглянул в глаза, затем его взор прошелся по моей фигуре и перекочевал на рыцаря.

- Покажи,- обратился глава церкви к Арвингу.

Тот встал с колен и закатал аккуратно рукав моей рубашки - я не сопротивлялась, демонстрируя родимое пятно.

Старик кивнул; в его мутно-серых глазах зажглись огоньки удовлетворения. 

- Это она … - прищелкнул языком.- Хороша, девка. Отведи её в камеру. А затем пригласи ко мне Доминика.

Арвинг склонил голову, затем больно сжал мой локоть и повел прочь. Мы прошли коридор, спустились по винтовой лестнице вниз - я насчитала тридцать пять каменных ступеней, и оказались на нижнем уровне, оборудованном под тюрьму.

Тут находилось всего три камеры - мы миновали две железные двери, замерев перед крайней. И все три пустые. 

По крайней мере, так было до того, как появилась я.

- Заходи,- Арвинг втолкнул меня внутрь и обратился к тюремщику, закрывающему замок моей камеры.- Як, ты с ней не любезничай. Ведьма это. Нечисть,- сплюнул и покосился на меня.- И не бойся: место святое, колдовать она не сможет.

У Яка вырвался вздох облегчения, пока Арвинг говорил, тюремщик - полноватый и лысоватый мужчина неопределенного возраста - настороженно поглядывал на меня.

-  Не похожа она на нечисть,- вытер он рукавом сальные губы.

Видимо, мы оторвали его от ужина.

- Так это нечисть маскироваться умеет, - "объяснил" сторожу рыцарь.- Вот, что братец, глаз с нее не спускай. Опасна она.

Я скорчила гримасу, когда взор маленьких темных глаз Яка вернулся ко мне.

- Понял?

- А то! Конечно, понял. Сторожить, как зеницу ока! - о, какая мне честь-то оказана.

Да я просто поражена вашим гостеприимством и любезностью!

- Молодец,- хлопнул его по плечу Арвинг. - Завтра проверю, как поживает колдунья. Удачи,- и пошел прочь.

Як проводил его долгим взглядом, затем снова взглянул на меня, покачал головой и тоже ушел. Я слышала, как за ним скрипнула, закрываясь, дверь.

Вот, теперь точно осталась одна.

С такой мыслью опустилась на холодный каменный пол, прижавшись спиной к стене: в камере царил полумрак - свет факелов в коридоре кое-как разгонял эту противную и холодную темноту.

И мне стало страшно …

Так страшно, что я едва не расплакалась от удушающего чувства безысходности и беспомощности.

Место и вправду освящено, мои силы, даже целительские, заблокированы, а выбить металлическую дверь мне, к сожалению, не по зубам.

Тихо всхлипнула; в гнетущей тишине этот звук показался очень громким. Следом раздался приглушенный писк…

Крысы! Мамочки!

Сильнее прижалась спиной к стене; меня передернуло при одной мысли о пищащих серых крысах.

Вигго, Вигго, Вигго!

Пожалуйста, забери меня отсюда! И я клянусь, что не буду больше в неприятности попадать!  

Прибывший в Белый Город Петр обосновался в осеннем дворце - ранее принадлежащий королевской семье, ныне он являлся щедрым подарком правителя главе церкви и становился резиденцией Петра при каждом визите слуги Единого в Белый город.

Доминик стало одним из первых гостей по приезду Петра: по указанию он прибыл поздно ночью и инкогнито.

Колдун вошел, прикрыв за собой осторожно дверь, и замер, не решаясь пройти вглубь помещения.

Чутье подсказывало, что внезапный вызов в покои Петра ни к чему хорошему не приведет… а своей интуиции колдун привык доверять.

Возможно, раньше мужчина забеспокоился о возможной шаткостью своего положения, но не сегодня, когда все границы почти пройдены.

До развязки осталось совсем немного …

- С самого первого момента, как я взял тебя на службу, знал, что колдуну нельзя доверять,- раздался голос Петра - Доминик увидел его фигуру у окна. Глава церкви развернулся и подошел к столу, где стоял графин с вином. Только наполнив бокал, он продолжил говорить.

- Мы с тобой соперники, и нас объединяет награда, которую Ир подарит в благодарность за свободу. Но отличие в том, что мне не приходится прогибаться … - Петр усмехнулся, сделал глоток вина и взглянул на молчавшего соперника. - Не зря я установил за тобой слежку. Мои шпионы засекли, как территорию твоего дома покинули люди-медведи. Ты их отправил за Даром, решив, обвести меня вокруг пальца! Хаха,- засмеялся хриплым смехом.- Но нет, колдун, не на того напал … Солдаты Единого убили твоих медведей, а стоит мне позвонить в колокольчик, как сюда вбежит стража. Дар у меня, а ты сгниешь в тюрьме… кхе-кхе! - старик закашлялся.

Доминик же позволил себе усмехнуться.

Он все также стоя у двери наблюдал, как подгибаются колени Петра, как падает на пол; алое пятно вина расширилось на светлом ковре.

Подойдя ближе, мужчина заглянул в перекошенное от боли лицо старика - страшная маска злости и боли.

Петр задыхался.

Ему осталось жить считанные минуты - яд действовал быстро и безотказно.

- В отличие от тебя, я все делаю тихо. Осенний букет,- кивком указал на пятно,- приправленное парой капель Слезы Моры. Дивный напиток, последний который ты выпьешь … А все будет выглядеть так, будто сердечный приступ, - и широко улыбнулся.- Ты пока тут умирай, а у меня много дел,- поднялся с корточек, пригладил карман пиджака.- Не хочу, чтобы меня видели выходящим из твоих покоев. Еще подумают, что я причастен к твоей смерти,- подошел к зеркалу и зашептал заклинание - поверхность стала жидкой, пошла мелкими серебряными волнами.

- Встретимся в По … - донеслись до острого слуха колдуна хриплые слова умирающего.

- Надеюсь,- ответил колдун и шагнул в портал.

И он сделал шаг в портал.

За секунду до того, как в комнату пожаловали Красные Плащи - личная стража Главы Церкви.

Был приказ от Петра, в определенное время ворваться  в покои мужчины и схватить заговорщика, который будет там находится. Вот, только заговорщика солдаты не обнаружили, только мертвого Петра … они опоздали, буквально на пару секунд: зеркало еще продолжало играть серебром, а затем приняло прежний вид.

Никто не заметил ухода колдуна.

Это сыграло Доминику на руку.

Все шло точно по плану, и теперь путь мага лежал в темницу осеннего дворца, где томилась та, которую он искал целых восемнадцать лет.

Тридцать пять каменных ступенек и колдун оказался внизу, где царствовал неуютный полумрак, кислый запашок и крысы - одна как раз пробежала под ногами колдуна.

Да, обстановка внизу разительно отличается от той, что царит вверху, хотя крысы повсюду … эти мелкие твари буквально заполонили Белый город, хлынув из подземелий, расположенных под градом. Бывшие катакомбы, где прятались контрабандисты, а потом и мирные жители во время войны.

Теперь крысы вторая напасть Белого города, после высоких налогов.

- Господин? - Як удивленно воззрился на подошедшего колдуна.

Кого-кого, а Доминика, известного колдуна на весь Белый город, в том числе единственного, он не увидеть здесь не ожидал.

Доминик не произнес ни слова, лишь сделал движение рукой, резкое и неожиданное: стилет из черной крепкой стали вошел в глаз тюремщика - человек рухнул на каменные плиты.

Колдун вытащил оружие, вытер кровь об одежду мертвого, снял связку ключей и пошел дальше - его интересовали камеры, а именно одна… та, где сидела Темная Ведьма.

Щелкнул замок, открываясь, скрипнула дверь и свет хлынул в укутанную мраком камеру.

- Вигго! - донеслось радостное, и к нему бросилась девчонка, но когда их разделял буквально шаг, она замерла, понимая, что обозналась.

- Здравствуй, Петра. Меня зовут Доминик. И тебе придется отправится со мной.