Антон исподлобья посмотрел на Мишку, но ничего не сказал. Лишь потер ушибленное место. А что дураку говорить? Папа про таких говорит: нет ума, считай — калека. Так что Мишку можно даже инвалидом считать. Причем последней степени, судя по его поведению. Надо же додуматься, толкнуть его в самую гущу малышей, которые столпились вокруг Дед Мороза.
Мальчик оглянулся вокруг, как бы ища поддержки взрослых, но безуспешно. Все взрослые отправились в огромный зал с камином, где играла живая музыка и была площадка для танцев. Оттуда, даже сквозь закрытую дверь и визг пятилеток, слышался пьяный смех и крики. Он опять представил, как будет донимать его всякими дурацкими вопросами поддатый отец, а потом захрапит на заднем сиденье такси, когда они уже будут подъезжать к дому. Взгляд мальчика упал на тетю Олю. Он уже было подумал, что она заметит поведение Мишки и отругает этого рыжего недоумка, но тетя Оля сидела, склонив голову на шею и мерно посапывала.
Ах да! Этот аниматор, ряженый Дедом Морозом провернул с ней какой-то фокус. Когда дверь за детьми закрылась, он собрал всех вокруг себя и басом заорал: «Хотите, покажу фокус?!». Можно подумать, двадцать детей, большинству которых не исполнилось больше пяти, откажутся от фокуса. Антона в их числе не было. Он уже ходил в пятый класс, и играть с этой мелюзгой ему было не интересно. Дедок топнул ногами, стукнул своей палкой, которую гордо именовал посохом, и каким-то чудесным образом тетя Оля заснула. Вот бы узнать как! Может он ее загипнотизировал? Антон читал о таком в одном из журналов про науку, что выписывает отец его друга Васьки. В разделе психология. Но как ловко он это провернул! Вот бы еще Мишку он успокоил.
Дверь в комнату открылась, и на пороге появилась тетя Карина с Ваней на руках. Тот орал благим матом и явно чего-то требовал. Тетя Карина мельком посмотрела на детей, пока не увидела Лизку. После чего махнула ей рукой и скрылась за дверью.
Лиза подбежала к Деду Морозу, дернула его за халат и сказала, что должна идти с мамой.
— Очень жаль, Лизанька, — пробасил аниматор. — Выбирай подарок!
С этими словами он протянул раскрытый мешок, Лизка взяла какую-то коробку и убежала. А дети продолжили водить хоровод. Антон оглянулся в поисках Мишки. Наверняка он задумал какую-нибудь пакость!
Мысль эта странным образом материализовалась, так как появился рыжий верзила и, гадко улыбаясь, опять толкнул Антона прямо в толпу детей. Мальчик на этот раз не удержался на ногах, сшиб хоровод из малышей и ударился головой в мягкий зад аниматора. Дед мороз ойкнул, те дети, что остались на ногах, залихватски засмеялись. Те, кто упал, начали реветь. А Антон покраснел как рак и попятился назад, стараясь затеряться среди мебели. Но было поздно. Аниматор развернулся и прытким движением руки схватил улепетывающего мальчика за шкирку.
— Ты зачем хулиганишь?
На добродушном заросшем белой бородой и усами лице сияли холодные глаза. И в этих глазах сейчас плясали огоньки злости.
— Это не я, — пролепетал Антон, чувствуя, что еще чуть-чуть, и он сможет намочить штаны.
Вот так потеха будет. Мишка этого никогда не забудет. И пусть их отцы были друзьями, он дружеских чувств к рыжему придурку не испытывал. Равно как и наоборот.
— Не ты? — Дед Мороз вплотную приблизил глаза к лицу мальчика и понюхал его лицо. — Да, не ты. От тебя враньем не пахнет.
Он аккуратно поставил ребенка на пол и начал водить носом, словно принюхиваясь к чему-то. Все дети кругом засмеялись и захлопали в ладоши. Это им показалось забавным. Всем, но только не Антону. Это больше походило на то, как огромный волк нюхает холодную крупу снега, пытаясь отыскать след больного раненого животного.
Аниматор переводил взгляд с одного ребенка на другого, пока не остановился на Мишке.
— Ты — ткнул он пальцем в возмутителя спокойствия и все дети замерли.
Может это была такая игра?
Мягко ступая, Дед Мороз подошел к Мишке, нагнулся к нему и прошептал:
— Ты зачем хулиганишь?
Сердце у Антона замерло, а затем забилось с удвоенной быстротой. Он ни разу еще не видел Мишку таким испуганным. И ему стало страшно за этого дурачка.
Аниматор выпрямился, широко улыбнулся и, повернувшись к малышне, спросил:
— Дети, давайте придумаем, как наказать нам Мишу, что бы он нам не мешал?
Антон вздрогнул. Он не помнил, что бы дети говорили ему свои имена. Может, он услышал что в момент игры?
Со всех сторон посыпались разнообразные предложения. Кто-то предложил превратить его в мышь, кто-то в обезьянку, а одна девочка тихо пролепетала:
— А давайте его сделаем маленьким-маленьким, как щелкунчик?
Эта идея пришлась Деду Морозу по душе, потому что он громогласно захохотал и стукнул посохом.
А дальше все происходило одновременно, и Антон немного потерял нить событий.
Аниматор принялся что-то кричать на распев. Он размахивал зажатым в руке посохом, отчего красный халат на груди распахнулся. Но лишь на мгновение, так как в следующий миг, старик запахнул его. Но этого мига Антону оказалось достаточно, что бы разглядеть матовый блеск темно-синего камня, висевшего на серебряной цепочке.
За дверьми стихла музыка, и послышались сердитые голоса. Кто-то из взрослых закричал: «Вы не имеете права», но тут же осекся и замолчал.
Аниматор бесновался вокруг елки, а Мишка смотрел на него испуганными глазами. Хотя, испуг постепенно начал исчезать, уступая место привычной наглости. Весь его взгляд говорил: «что ты мне сделаешь, старый недоумок?»
Посох взвился высоко над головами детей, своим окончанием доставая до елочной макушки и едва не сшибая ее. С гулким стуком палка опустилась на пол, и в этот момент дверь с треском распахнулась. На пороге возникло с десяток людей.
Все дети оглянулись на вошедших, и лишь Антон, как зачарованный, смотрел на посох, не отрывая от него своего взгляда.
Посох ударился об пол, и легкий шлейф искр вырвался из под расплющенного конца деревяшки. Искры поднялись на метр в высоту и медленно опали. По мере того, как они исчезали, Антон не верил своим глазам, Мишка уменьшался в размерах. До тех пор, пока не стал совсем крохотным, размером со спичечный коробок.
В дверях появились люди. Под коричневыми плащами виднелись строгие черные костюмы, а лакированные и совсем не зимние туфли были в снегу. Впереди стоял невысокий крепыш, который, едва завидев Деда Мороза, улыбнулся и произнес:
— Ну, вот мы и встретились, Витя. Давай, без шуток.
Пока все смотрели на ворвавшуюся в их спокойную жизнь группу людей, Антон сделал шаг, нагнулся и подобрал сильно уменьшившегося в размерах Мишку. Тот не двигался и казался каким-то неживым. Мальчик бросил быстрый взгляд на своего недруга и сунул его в карман джинс.
Дед Мороз на приветствие крепыша не ответил. Он лишь замахнулся посохом, но трое качков быстро скрутили деда в бараний рог. Прям как в настоящем боевике.
Малышня, ясное дело, заплакала, а Антону понравилось. Он бы попросил повторить это на бис, но группа захвата быстро вывела аниматора из комнаты. Крепыш повернулся к детям, скупо улыбнулся и сказал:
— Дети, это был не настоящий Дед мороз, а злой волшебник, который в него превратился. Обещаю, что больше он никому не навредит!
Слезы этими словами он, конечно же, не унял, поэтому решил быстрой уйти. Может оно и к лучшему, потому что теперь Антону не терпелось поскорее вернуться домой с его игрушкой.
***
Родители как всегда ругались на кухне, но это его не беспокоило. Антон достал игрушечную машинку с открывающимися дверьми и посадил в него Мишку. Тот был как настоящий! Его руки и ноги двигались, а лицо оставалось таким же дебильным и ничего не выражающим. Круто! Ни у кого никогда не было и не будет такой классной игрушки! Он — его! И только его!
— Я вообще говорила, что нечего ехать к Антоновым! Мало того, что все там только и говорили то о новых машинах, то шмотках, так еще и этот захват преступника!
Ясно, мама как всегда была не в духе. Она считала, что они живут хуже и беднее всех и кампания папиных друзей, которые все были как на подбор мажорами, ее тяготила.
— Подумаешь, Митька не того парня нанял. С кем не бывает? — пьяно икнул отец, и волна презрения к родителю окатила Антона.
— Ничего себе, не того! Да ты слышал, что у Пашки, твоего кента, Мишка пропал! Аккурат после всей этой кутерьмы?
Антон замер с игрушкой, его игрушкой, в руках.
— А что я должен был слышать? — агрессия заскользила в голосе отца.
— Кроме звона бутылок — ничего, — презрительно бросила мама. — Иди, проспись, а потом позвони Пашке, и спроси, что там с его Мишкой.
— А что я звонить буду? Ща у Тохи спрошу. Антоха! Подь сюды!
Сердце у Антона замерло. Ему жутко не хотелось идти к отцу, но он знал, что если ослушается, его может ждать наказание. Отец знал, как можно наказывать детей. Тяжело вздохнув, он спрятал свою игрушку под кровать и пошлепал на кухню.
— Ну-ка, Тоха. Рассказывай, что там было?
На мальчика смотрели пьяные глаза родителя. Сейчас в нем боролись два чувства: любовь к отцу и ненависть к тому пьяному существу, что сидело перед ним.
— Ничего, — буркнул мальчик и отвел взгляд.
— Чет ты врешь, — оскалился отец.
На нем была белая в дырках майка-алкоголичка, а на столе стоял наполовину опустошенный стакан с пивом. Рядом высилась бутылка «Балтики-9».
— А что мне врать? Играли все, кружили хоровод. Тут ворвались эти, в костюмах. Скрутили аниматора и вышли с ним подмышками. Потом мамка прибежала, схватила меня. А дальше ты сам помнишь, домой поехали.
Отец криво усмехнулся.
— Ладно, смотри у меня.
***
Еще никогда он не хотел, что бы поскорее закончилась математика. Тогда можно было бы вернуться домой и поиграть со своей игрушкой.
Но вместо того, что бы отпустить детей после урока, учительница попросила учеников задержаться. Антон вздохнул, но деваться было некуда. Лариса Петровна начала что-то рассказывать про ювенальную юстицию, и про то, что каждого ребенка от насилия в семье может защитить государство. Мальчик слушал в пол уха. Он все это и так прекрасно знал. Лишь только учительница сказала, что они все свободны, он сломя голову побежал в раздевалку за курткой.
— Айда на каток! — позвал приятеля Васька.
— Не могу, — отмахнулся от него Антон. — Дома дела.
— Какие? — удивился друг.
Ничего не сказав, мальчик поудобнее закинул рюкзак на плечи и побежал в сторону дома.
Открыв дверь ключом, он вихрем ворвался в свою комнату и замер на пороге. На его кровати сидел отец. И в его руках была игрушка. Его игрушка.
Отец хмурил лоб и разглядывал со всех сторон фигурку мальчика. Как это не казалось странным, от мужчины не пахло перегаром.
— Странная вещица. Откуда она у тебя, Антон? — голос отца казался озабоченным.
— Нашел, — увильнул от ответа мальчик и тут же протянул руку. — Отдай.
— Погоди, — осадил его отец. — Мне кажется, или эта игрушка кого-то напоминает?
В следующий момент произошло нечто такое, от чего волосы у Антона зашевелились. Маленькая игрушечная фигурка повернула голову и едва слышно пропищала:
— Помогите мне.
От неожиданности мужчина швырнул игрушку в сторону. Она ударилась об стенку и отскочила под стол.
— Ты слышал? — спросил потрясенный отец у сына.
— Что? — Антон сделал вид, что ничего не произошло.
— Нет, ничего.
Мужчина посмотрел на свои трясущиеся руки и, встав с кровати, медленно вышел из комнаты.
Мальчик нагнулся и достал игрушку из под стола, после чего стряхнул с нее пыль и прижал к себе.
— Ты мой. И только мой.
***
Он никак не мог уснуть. Под подушкой, а он время от времени запускал туда руку и проверял, лежал миниатюрный Мишка. После того, как он попытался сбежать, пришлось обмотать ему ноги и руки скотчем. Конечно, так играть было не совсем удобно, но зато Антон был уверен, что игрушка уже никуда не денется.
Прислушавшись, он услышал громкий шепот отца, доносившийся из-за стенки.
— Говорю тебе, похож на пропавшего Мишку. И вчера мне показалось, будто он что-то произнес.
— Допился, — прошипела в ответ мама. — До белочки.
— Сама ты допилась! — обиделся отец. — Не веришь, сходи в комнату к Антону и посмотри. Только знаешь, он постоянно прячет эту игрушку.
— Глупости, — проворчала мама, и родители замолчали.
Пальцы мальчика что силы сжали игрушку и он тихо прошептал:
— Никому тебя не отдам. Ни за что.
***
Утром в его комнату зашел отец и, улыбаясь, спросил:
— А где твоя новая игрушка?
Антон посмотрел на родителя исподлобья и буркнул:
— Не знаю. Зачем она тебе?
— Ты как с отцом разговариваешь? — в голосе мужчины послышались грозные нотки. — Я тебе что сказал?
Мальчик нехотя сунул руку в карман и вытащил обмотанную клейкой лентой игрушку. На этот раз у игрушки была замотана даже голова, а если быть точным — рот. Со страхом в глазах, трясущимися руками отец взял игрушку, еще раз осмотрел ее и спросил:
— Зачем ты замотал его всего?
Не дожидаясь ответа, он быстрым движением начал срывать полоски скотча и бросать их на пол. В коридоре раздалось пиликанье телефона, за которым последовали мамины шаги и ее голос: «Алло».
— Не надо, — только и успел крикнуть Антон, как грубый тычок в плечо заставил его ойкнуть и замолчать.
Со слезами на глазах он смотрел, как его игрушка начала шевелиться.
— Ага! — воскликнул мужчина. — Он шевелится! И пытается что-то сказать. Мне не показалось! Рассказывай, у кого ты украл такую игрушку?
Антон замолчал. Он принялся быстро соображать. Если сказать, что он выменял вещицу у Васьки, или даже в крайнем случае украл ее, то дело ограничится лекцией о вреде краж и пару тумаками. А если он сообразит, что…
— У Васьки выменял. На телефон! — соврал Антон и отвел глаза.
— На телефон, значит? — пытливо посмотрел отец на сына и подхватил с пола его рюкзак, сунул руку в карман и извлек новенький смартфон Samsung Galaxy. — А это что, по-твоему? Врать ты совсем не умеешь. А знаешь, я тебе большее скажу, я знаю, что это за игрушка и откуда она у тебя.
Внутри Антона все похолодело, и он со страхом посмотрел на отца.
— Ты не представляешь, что произошло! — в комнату влетела мама и по ее лицу было видно, что она является носителем важных новостей. — Карине вчера палец хлеборезкой отхватило, а Влад…
— Замечательно, — отец нехорошо улыбнулся, спрятал игрушку в карман, взял маму под локоть и вывел ее из комнаты. — Пойдем, расскажешь мне про Самохиных, а я тебе потом кое-что покажу.
***
Антон сидел на кровати и кусал губы. Он слышал разговор родителей за стенкой. Отец со смехом выслушал рассказ мамы о том, как тетя Карина отрезала себе палец, а у дяди Влада начались проблемы со здоровьем. Да еще их маленький Ванюша заболел. Отсмеявшись, он сказал, что так им, пням, и надо. А потом он понизил голос и начал рассказывать про его игрушку.
— Ты сумасшедший, — громко сказала мама, и он услышал звук пощечины. — Не смей меня бить!
За стенкой послышался шум борьбы. Антон на мгновенье задержал дыхание, а потом что силы ударился лицом об стол. В голове зазвенело, а в глазах расцвели искры новогоднего салюта. Немного пошатываясь, он подошел к зеркалу и с удовлетворением заметил, как под глазом начал разбухать синяк, а ссадина на скуле закровила. Мальчик взял со стола телефон и задумался, куда позвонить в первую очередь — в органы опеки или в скорую помощь с вызовом о приступе белой горячки?
Пока Антон набирал номер телефона, в голове пульсировала одна мысль: «Никто никогда не посмеет брать его игрушку!»