Их было пятеро. Егор был не в счет, он всегда ходил за Максом словно хвостик, ловя каждое слово старшего брата. Вот и в этот раз они появились на занесенной снегом площадке вдвоем. На скамейке уже сидели друзья: рыжий и немного шубутной Пашка, вечно рассудительный Влад, тощий пофигист Сашка и высокий очкарик Митя. Все они были приблизительно одного возраста, жили в одном доме в разных подъездах. Они не были друзьями в полном смысле этого слова. Частенько встречались во дворе на лавочке, что бы обсудить последние новости, похвастаться своими достижениями, либо просто поиграть в банку или города.

Макс шел с заветной кассетой нового альбома любимой рок-группы в кармане. Рядом, подпрыгивая, шагал Егор с Чупа-чупсом во рту.

— Привет, — поздоровался Макс с приятелями.

Егор совсем по взрослому, словно ему было не семь, а тринадцать лет, пожал руку ребятам и с важным видом сел рядом на лавочку, с самого краю.

— А они, представляешь, сломали рубанок, — продолжил свой рассказ Митя. — Трудовик думал, что просто лезвие вылетело, а рубанок оказался сломан пополам. Металлический!

Пацаны громко засмеялись. Олег принялся хихикать в такт с общим гоготом.

— Шухер, пацаны, Даня с шанхайскими идет! — Саня встрепенулся и хотел было сорваться со скамейки.

— Поздно, — остановил его Пашка и спокойно добавил: — Поймают, хуже будет.

— Знаю, — процедил Саша и послушно опустился обратно на скамейку.

С противоположной стороны двора шла кампания из семи парней. Впереди них шел худощавый смуглолицый парень, выглядевший гораздо старше своих тринадцати лет. В руках он держал тоненький прутик. В его глазах-щелках горели огоньки неисчерпаемой тупости и злобы. Каждый на районе знал, что спорить с этим человеком было бесполезно и себе дороже. Даня не принимал никаких объяснений или «отмазок» и всегда бил первым. Он держал в страхе всю свою шайку таких же оболтусов как и он сам. Говорили, что отец его мотал срок за разбойное нападение с убийством, и сам сынок решил пойти по стопам родителя. Сколотив банду, он буквально терроризировал детей своего возраста и даже немного старше и никто не мог дать ему отпор. Пару раз Даню ставили на учет в детскую комнату милиции, но разговорами с инспектором дело и ограничивалось. А если кто из ребят пытался дать физический отпор этой шпане, то смельчаков вылавливали по одному и жестоко наказывали.

— Здорово, девочки, — весело начал Даня и принялся сверлить взглядом каждого из приятелей.

— Привет, — нестройным хором ответили ребята и протянули руки, что бы поздороваться с малолетним преступником.

— Такое дело, — начал Даня. — Мы на грев братве собираем, баблосики есть? Нет? А если найду? Хуже будет.

Его подопечные уже практически в наглую выворачивали карманы друзей, отвешивая каждому то подзатыльник, то тыкая кулаком в грудь, «пробивая фанеру». У Егора на глазах навернулись слезы, но он молча стерпел унижение.

— А ты че, пустой? — набычился один из гоп-стопщиков, не найдя ничего в карманах Макса, кроме аудиокассеты с логотипом знаменитой рок-группы.

— Да, вот, все, что было, на кассету потратил, — виновато улыбнулся парень.

— Эх ты, — досадливо сказал Даня и отвесил оплеуху Максу.

Егора разозлило такое отношение к брату, он схватил с земли снег, смял снежок и запустил получившемся снежком прямо в рожу хулигану. Даня вздрогнул от неожиданности, отряхнул снег с лица и обернулся на нахала. Приятели Макса втянули головы и принялись рассматривать носки своей обуви. Даня вразвалочку подошел к малышу и снисходительно посмотрел на него:

— А ты дерзкий.

С этими словами он положил кассету, которую держал в руках, к себе в карман, повернулся к Максиму, ткнул его кулаком в живот и тихонько сказал:

— Это тебе за брата. Пойдемте, — он кивнул остальным членам шайки, и они вальяжным шагом победителя пошли по направлению в другой двор.

С глаз Макса скатилась слеза. Ему было жутко обидно за то, что его унизили перед всеми друзьями и отобрали аудиокассету, которую он так долго хотел купить. Все молчали. Каждый знал, что если начать спорить с Даней, все может обойтись хуже. Куда как хуже, чем получилось.

— Неправильно это! — всхлипнув, сказал Максим. — Надо было дать ему в морду, а я… я — трус! И все мы — трусы! Надо… надо достать его и… и наказать! Я бы хотел его наказать!

— Ты в этом уверен?

Рядом с его ухом раздался голос и Максим подпрыгнул от удивления. Товарищи подняли вверх глаза и увидели стоящего перед ними мужичонка, лет за пятьдесят. Он был в сером поношенном пальто, на голове сидела меховая шапка, побитая молью, из-под которой выбивались поседевшие пряди светлых волос, а на скулах пробивалась седая щетина. Холодные стальные глаза пристально разглядывали Максима.

— В чем уверен? — заикаясь, спросил парень.

— В наказании, — ответил мужчина. — Я мог бы тебе помочь в этом.

— Позвать милицию? — махнул рукой Митя. — Это бесполезно. Не поможет.

— Зачем милиция? — искренне удивился мужчина. — Она нам совсем не нужна.

— А, ясно, бандиты, — махнул рукой Сашка. — Только с Даней этот фокус не прокатит. Он всех в округе знает.

— И бандиты нам совсем незачем, — усмехнулся незнакомец. — Мы сами все сделаем. Если только вы этого хотите.

— А что сделаем? — осторожно спросил Митя.

— Что-то особенное, — загадочно улыбнулся мужчина, и ребята вздрогнули от этой улыбки-оскала.

— Знаете, нам домой пора, — Паша привстал со скамейки, но рука незнакомца его вернула на место.

— Что, вы так и хотите пресмыкаться перед этим гавнюком всю жизнь? — сладко пропел мужчина. — И отдавать ему все по первому требованию?

— Но с ним невозможно бороться, — развел руками Макс. — Мы бы с радостью, но…

— Уверяю, я знаю как, — при этих словах незнакомец принялся щуриться как кот от сметаны. — Только мне нужна самая малость.

— Какая? — выпалил Митя.

— Ваше общее согласие.

— То есть, — начал, было, Влад.

— То есть просто сказать да и протянуть мне ваши руки.

Макс пожал плечами и протянул свою руку раскрытой ладонью вверх.

— Да.

Влад быстро посмотрел на друга и тоже протянул руку:

— Да.

Митя поправил очки и повторил жест друзей:

— Да.

Паша осторожно посмотрел на троицу:

— Ладно, да.

Саша развязно ухмыльнулся и присоединился к приятелям:

— Ну, да!

Егор схватился за брата и смущенно сказал:

— А я не знаю даже.

Незнакомец сел на корточки перед мальчиком и улыбнулся так, что у Егора по спине поползли мурашки. «Он смотрел на меня, как будто хотел сожрать», вспоминал он потом.

— Мы обойдемся без тебя.

С этими словами он поднялся на ноги, сунул руку в карман и вытащил из него прозрачный шар, размером с голубиное яйцо и тонкую иголку.

— А иголка Вам зачем? — хмуро спросил Влад.

Вместо ответа мужчина ловким движением уколол его палец, и на подушечке указательного пальца выросла капелька крови. Не давшись опомниться, незнакомец мазнул по пальцу шаром и кровавый развод отпечатался на прозрачной поверхности

— Ты что, с ума сошел? — возмутился Влад и отдернул руку.

Друзья последовали его примеру.

— Еще не хватало, что бы мы СПИДом заразились, — проворчал Сашка.

— Не заразитесь, — спокойно ответил мужчина. — Давайте руки и повторим теперь с каждым из вас дальше.

— Он сумасшедший, — Пашка снова встал со скамейки и, хотел было уйти, как крепкая рука незнакомца вновь вернула его на место.

— Не глупи, пацан, — теперь в глазах цвета стали плясали огоньки бешенства. — Все не так просто. Вы сказали «да», значит надо дело довести до конца. Иначе как-то не по-мужски получается.

— Мне эти игры надоели, — Митя встал со скамейки. — Мы уходим.

— Куда? — тихо спросил мужчина. — К твоей зазнобе Кате? Так ты же письмо порвал, едва только дописал.

На этих словах Митя замер и с размахом опустился на скамейку, словно огромный груз надавил на его плечи. В голове, словно огоньки, вспыхнули вопросы. Откуда он знает про Катю? Об этом Митя никому не говорил, кроме Макса. А то, что он писал письмо с признанием и в итоге побоялся отдать девушке и просто порвал его и выбросил, так об этом он вообще никому не говорил. Его кулаки сжались и он повернулся в сторону Макса:

— Это ты ему рассказал, да?

— Ты о чем? — не понял тот.

Незнакомец хрипло рассмеялся и жестом попросил детей успокоиться.

— Не надо, не ссорьтесь, еще не время, — при этих словах он опять хохотнул. — Я могу много что рассказать о вас такого, о чем вы бы предпочли молчать, правда, Паша?

Он подмигнул рыжему пацану и сделал недвусмысленный жест. Паша покраснел и отвел взгляд в сторону.

— В общем, если хотите, мы можем остановить наше соглашение. Но в таком случае, так или иначе, вы кое-что узнаете друг о друге такого, что не хотели бы говорить вслух. А если мы продолжим, то обещаю вам, что маленький негодяй, по имени Даня, получит по своим заслугам. Ну, так что? Согласны?

Друзья переглянулись и нехотя протянули руки.

— Вот и замечательно, — незнакомец хихикнул, и его руки с иголкой и шаром, зажатыми в пальцах, запорхали над раскрытыми ладонями детей.

***

Придя домой, Даня поел, полистал научно-популярный журнал, отобранный у одного из ботанов, ему там понравилась фотография галактики, и лишь к вечеру вспомнил об аудиокассете. Он достал из кармана коробочку и вставил кассету в магнитофон. Раздалось шипение и вскоре он услышал шум стадиона и первые аккорды рок-музыки.

— Ниче, пойдет, — одобрительно кивнул парень и лег в кровать.

Внезапно звук изменился, треск и скрип больно резанули по ушам. Даня подскочил к магнитофону и стукнул его по пластиковому боку. Скрип прекратился, и гитарные рифы смачно зазвучали из колонок. Парень вернулся к кровати и готов был завалиться на нее, как вдруг замер от неожиданности. Ему показалось, или он на самом деле это услышал? Даня оглянулся, подошел к магнитофону и перемотал пленку немного назад. Скрипа и треска не было, просто играла музыка. И ничего странного он не заметил. Вновь, улегшись в кровать, Даня закинул руки за голову и прикрыл глаза. Звук повторился. Парень метнулся к магнитофону и перемотал пленку назад. Ничего не произошло. Но он явно слышал чей-то голос. Голос, который говорил: «ты скоро все узнаешь сам».

***

— Ты слышал? — Макса нагнал Влад и, не дожидаясь ответа, затараторил. — Маму Дани вчера увезли в психушку. Самую натуральную. Мне Вовка, его сосед рассказывал. Даня всю ночь крутил твою кассету. Вовка говорит, что сойдет с ума от двадцатого прослушивания одного и того же концерта. Но, судя по всему, макушка сдвинулась у его мамани.

— Ты думаешь? — спросил Макс.

— Ну да, — не поняв вопроса, ответил Влад и тут же замер. — Погоди. Ты хочешь сказать…?

— Ага, — кивнул Максим. — Может это из-за того дедка?

— Да ну, бред, — неуверенно ответил Влад. — Я вообще не склонен верить этому старику и его россказням…

— Однако поверил! — перебил его друг. — И я, и все мы! А что если это из-за нас?

— Значит, туда им всем и дорога! — к друзьям подошел Сашка и гнусно рассмеялся. — Плевать я на них всех хотел. Пле-вать!

Максим достал из кармана некогда прозрачный шар, измазанный кровью приятелей, и посмотрел на него. Шар приобрел темный дымчатый оттенок и перестал казаться прозрачным.

***

Через три дня они впятером, сидя на лавочке после школы, увидели, как бригада скорой помощи увозила бабушку Дани. Его сосед, десятилетний Вовка, рассказывал, что она обварилась кипятком, когда кипятила белье.

Вечером их разыскал Даня.

***

— Я не знаю, что происходит, но мне кажется, что виной всему этому вы.

За несколько дней этот самоуверенный наглец превратился в затравленную зверушку. Он вздрагивал от каждого шороха, и в его глазах застыла печаль утраты.

Он вытащил из кармана кассету и протянул ее Максу.

— На, подавись, — он швырнул ее в лицо парню. — Надеюсь, ты рад?

Даня развернулся и побрел в сторону своего дома. Друзья переглянулись, Максим вскочил со скамейки и быстро догнал недавнего обидчика.

— Даня, откуда ты, — тут его голос дрогнул, — с чего ты это взял?

Даня обернулся и посмотрел на него.

— У меня чутье, как у зверя, — он осклабился и цокнул языком.

Он хотел добавить еще что-то, но махнул рукой и пошел в сторону своего подъезда.

Подавленный, Максим вернулся к своим друзьям. Он достал из кармана шар, положил его на ладонь и протянул вперед руку.

— Вот, смотрите! Это был прозрачный шар, а теперь он черный! — в его голосе застыли слезы. — А что, если это мы и только мы виноваты в том, что произошло с Даниной мамой и бабушкой?

— Прекрати, — махнул рукой Митя. — Это просто сказки, дедок нас разыграл, вот и все.

— Сказки? — переспросил Максим. — И про Катю он знал — тоже сказки?

Митя отвел взгляд в сторону.

— Надо с этим что-то делать, — Влад взял в руки шар и посмотрел на него. Некогда прозрачный, теперь он казался высеченным из черного, как уголь, камня. — Лично мне кажется, что это какой-то сглаз.

— Да ну? — рассмеялся Сашка.- Все это чепуха. И вообще, я бы плюнул на это и забыл. Или вы уже не помните, как этот козел над нами издевался?

— Издевался, — прогнусавил Паша. — Но это не повод нам издеваться над ним.

— Да кто над ним издевается? — Сашка начал психовать. — Это он над нами издевался. А то, что его мамаша с катушек съехала, это не наши проблемы. Я так считаю.

— А я считаю, что наша, — тихо сказал Макс. — Мы все согласились отомстить Дане. И неизвестно, что этот старик сотворил с ним и с его семьей. Кассета может тут вообще не причем.

— А что тогда причем? — поправил очки Митя и посмотрел на друга.

— Не знаю, — вздохнул Макс. — Но чувствую, что этот шар неспроста стал черным.

— Может, нам разыскать старика и попросить его разрушить заклятие? — неуверенно предложил Паша.

— И где ты его искать будешь? — усмехнулся Саня. — Мож он уже в Америку укатил и сидит, смеется над нами!

— Нет, старик нам не поможет, — авторитетно заявил Митя. — Мы сами должны разрушить заклятие. Мы во всем виноваты, нам и решать.

— Да, но как? — спросил его Макс.

— Знаете, есть идея, — хитро улыбнулся Митя.

***

Он проснулся от чудовищной головной боли. Крик сорвался с его запекшихся губ, и он заметался по грязной постели. Пальцы, на которых вот-вот начинал жить артрит, судорожно вцепились в края простыни. Он нашел в себе силы и встал с кровати. Что-то пошло не так. Но что?!

Он пошарил по груди дрожащей рукой и нащупал холодный камень, висящий на цепочке в серебряной оправе. На полусогнутых ногах он проковылял к столу и зажег настольную лампу. Яркий свет брызнул из под зеленого абажура, и он повернул камень на свету. На его глазах камень начал менять свой цвет. Лазурный блеск начал мутнеть и наливаться черной непроглядной тьмой.

— Что вы наделали, гавнюки? — из его груди вырвался хрип. — Зачем вы его уничтожили?

***

Гидравлический пресс с размаху опустился на металлическую плиту и из-под него брызнули черные осколки. И еще что-то. Максим был уверен, что это был черный дым. Упав на пол, чернота, словно симпатические чернила, исчезла с осколков, и они приняли прежний прозрачный вид.

***

Большой глупостью с его стороны было отдавать камень с запасом всех его накоплений за последние пятьдесят лет каким-то соплякам. Но с другой стороны он сам не мог принять участие в этой операции, иначе результат не получился бы кристально чистым и незамутненным, как эти юные души. И кто знает, сколько лет еще ему пришлось бы собирать, словно пчела нектар, крохи человеческих несчастий? В итоге, вместо того, что бы приумножить, эти юные души уничтожили все, что у него было.

Его кулаки сжимались и разжимались от боли и гнева. Он набрал полную грудь воздуха, что бы успокоиться. Главное — успокоиться. Последнее слово будет за ним. Он это знал. Он к этому привык.