«Вот и Новый Год скоро, а в жизни все так же», подумал Максим и затушил сигарету в пепельнице. Он глянул на стену — часы показывали без пятнадцати восемь. Что ж, пора и честь знать. Хотя дел скопилось и немало, но сегодня задерживаться на службе вообще не было никакого желания. Макс посмотрел на фотографию на столе, где он стоит в форме, обняв одной рукой жену, а на другой у него устроилась Варя. Ей как раз исполнилось четыре года, как он получил капитанские звездочки.

Сейчас дочка лежала дома с сильной ангиной под присмотром Нины и, по словам жены, была не в духе от того, что ей не удалось пойти на предновогодний бал к Антоновым, который Митька начал устраивал ежегодно, после рождения Софии. Макс на гулянку тоже не поехал, отчасти из-за солидарности с дочкой, отчасти из-за занятости на службе. Как всегда в конце года кривая преступности начинала расти вверх.

Он уже застегивал пуховик, как почувствовал вибрацию мобильного телефона в боковом кармане пиджака. Ругаясь сквозь зубы, он сунул руку за пазуху и извлек аппарат. На дисплее горела надпись «Митька».

— Зови, не зови, но я к тебе не поеду, — тихо сказал Максим и провел пальцем по дисплею. — Алле!

То, что он услышал дальше, полностью поменяло все его планы на сегодняшний вечер.

***

Митя стоял на крыльце в одних тапочках, с накинутым на плечи пуховиком и в дрожащих пальцах держал тонкую сигаретку. Он нервно затягивался и выпускал дым в воздух.

— Ума не могу приложить, кто эти люди и куда Мишка мог подевался, — дрожащим то ли от холода, то ли от нервов голосом сказал он подъехавшему Максу. — Я звонил другу тестя в прокуратуру, а те уже в ФСБ, никто не в курсе никаких задержаний в моем доме.

— Да ты толком расскажи, с самого начала, — попросил Макс, зажигая сигарету.

— Пошли в дом, там покуришь, — жестом позвал его Митя. — А то я замерзну сейчас.

Он открыл дверь, и мужчины вошли в коттедж. Там уже толклись оперативники, опрашивая свидетелей. Друзья зашли в бильярдную, Митя опустился на кресло и, расплескивая алкоголь на стол, налил полный стакан виски. Одним махом он опустошил посуду и глубоко выдохнул.

— В общем так. Слушай, — откашлявшись, начал мужчина. — Я, точнее не я, а Анька заказала Деда Мороза в одном из агентств.

— Адрес агентства есть? — быстро спросил Макс.

— Да, у Аньки спросишь, — кивнул головой Митя.

Его явно начало развозить. Знакомым с детства жестом он поправил очки и продолжил:

— В общем, приехал, ознакомился со списком ребятишек и начал проводить праздник. Из взрослых только Ольга осталась, все остальные пошли праздновать в большой зал. Но, странное дело. Она говорит, что как только села на стул, сразу же отрубилась. Очнулась, когда мы ее растрясли, ну, уже после того, как вывели Деда Мороза.

— Так. Кто вывел? Ты их запомнил?

— Да. Нет. Обычные конторские люди. Темные костюмы. Сверху коричневые плащи. Как униформа какая-то, что ли. На лицах солнцезащитные очки. Люди в черном, ляд. Во главе был невысокий крепыш. Он ткнул мне под нос какую-то ксиву. Все, что я смог разобрать, это слово «по борьбе». На фотографии три печати, одна из них с орлом, как полагается. Мужик это сказал, что под видом Деда Мороза скрывается особо опасный преступник, которого они ищут уже двадцать лет. Да, он обронил какую-то странную фразу.

— Что за фраза? — Максим пристально посмотрел на друга.

— Да я толком и не понял, — Митя вставил сигарету между губ и закурил. — Сказал что-то про просроченный сертификат. Причем тут сертификат? Этот дед что, членские взносы аниматоров не оплатил, что ли?

Он пожал плечами и вновь потянулся к бутылке с виски.

— Позже, — мягко сказал Максим, накрыв руку друга своей ладонью. — Для начала, давай закончим с рассказом.

— А что тут заканчивать? — Митя откинулся в кресло и прикрыл глаза. — Сказал он, в общем, что-то про просроченный сертификат и махнул своим головорезам рукой. Я думал, они штурмом зал брать будут. Там ведь дети! Но ничего подобного. Ни у одного из них я не увидел оружия. Ни у одного! Два молодца быстро скрутили дедка и вывели его из коттеджа. Тогда и пропал Мишка, Пашкин сынишка.

— Так, ясно, — Макс закрыл блокнот. — Записи с камер наружного наблюдения есть?

— Ага, — кивнул головой Митя и встал с кресла. — Пойдем к охранникам, сам все посмотришь.

Они вышли на улицу, пересекли двор и зашли в небольшой флигель. Там сидел один усатый охранник и скучающе смотрел на камеры.

— Паш, можешь показать еще раз момент вывода Деда Мороза из дома?

— Сейчас, — крякнул мужик. — Если что, копии я ФСБ-шникам отдал.

— Хорошо, — кивнул головой Митя. — Моему другу тоже копию сделаешь, ладно?

Макс не слушал, он смотрел в монитор. Там было видно, как из зала по коридору двое крепышей в элегантных костюмах выводили Деда Мороза с заломленными назад руками. Словно это была не группа захвата, а музыканты симфонического оркестра, готовящиеся к выступлению.

Они прошли по коридору, и оперативник перевел взгляд на другую часть монитора. Вышли на крыльцо, спустились по ступенькам и прошли через весь двор. Следующая часть монитора. Выводят его через ворота. Двое, кто держит деда, четверо молодцов за ними, в руках у одного из них Дед Морозовский мешок, и замыкает шествие невысокий крепыш. Все как на подбор в черных очках. Люди в черном, блин.

— Что в мешке? — быстро спросил Макс. — Может там ребенок?

— Нет, — махнул рукой Митя. — Это вряд ли. Мешок привезли из агентства, он был набит разными игрушками. Да и потом, сам посмотри, мешок небольшой и как довольно легко его несет этот парняга.

— Не аргумент, — наморщил нос Максим. — Ладно, посмотрим, что скажут эксперты. Мне нужна будет копия видеоряда. И, Митек, ты завтра сможешь ко мне подъехать? Часикам к десяти, к примеру?

***

Когда на следующий день Митя приехал к Максиму, то застал его в задумчивом расположении духа.

— На, посмотри, — он протянул другу черно-белую распечатку. — Узнаешь?

Митя взял листок, глянул на него и отбросил в сторону.

— Ну да, это вчерашний Дед Мороз.

— Ну-ка, подойди-ка к моему компьютеру, — голос Макса дрожал от волнения.

Митя подошел и посмотрел на монитор. Там был стандартная программа по созданию фотороботов. С экрана на него смотрело лицо вчерашнего аниматора.

— Одно лицо с тем, что на фотографии? — нетерпеливо спросил Макс.

— Ну, — буркнул Митя.

— А если так?

Двумя щелчками мыши он убрал усы и бороду и Митя от неожиданности сел на стоявший рядом стул.

— Не может быть, — просипел он.

— Оказывается, еще как может, — ответил Макс более спокойным голосом.

— Так это тот самый дедок, который лет двадцать назад…

— Угу, — кивнул Максим. — Он самый. Не знаешь, что ему могло понадобиться от нас?

— Понятия не имею, — прошептал Митя. Он никак не мог придти в себя.

— Неспроста этот тип появился у тебя дома, когда там были дети всей нашей компании, кроме моей Вари, — мрачно произнес Максим. — Ох, неспроста.

— Я думал, он давно уже помер…. Что нам теперь делать? — спросил Митя.

— Ты вот что, давай мне адрес агентства, я через них попытаюсь найти место жительство нашего потеряшки. А сам садись на телефон и звони всем. Завтра надо будет встретиться всей старой компанией. Кроме Егора, — тут голос Макса дрогнул. — В общем, найди место и собери всех. Встретимся завтра. Я тебе еще позвоню.

***

Распрощавшись с Митей, Максим связался с агентством и выяснил адрес Деда Мороза. Он не стал заморачиваться с ордером на обыск и отправился по указанному месту жительства так. Тем более, как он знал, личность аниматора сейчас пробивала ФСБ. И почему-то Макс был уверен на все сто процентов, что ничего они на него не накопают. Может, они уже даже побывали в его квартире. В любом случае, нанести визит никогда не поздно.

Удостоверившись, что в подъезде никого нет, он достал набор отмычек и аккуратно вскрыл старую, оббитую черным облезшим дерматином, дверь подозреваемого. Все-таки прав был господин Холмс, когда говорил, что профессия сыщика схожа с профессией преступника.

Аккуратно затворив за собой дверь, он оказался в грязном, захламленном старыми вещами, коридоре. На полу, сверху потрескавшегося бордового линолеума, лежал обтрепанной жизнью полосатый половичок. Направо от коридора были санузел и кухня, прямо — единственная в этой запущенной квартирке комната.

Он начал осмотр с кухни. Такой же пошарпанный линолеум, только грязно-оранжевого цвета, старая и едва не разваливающаяся газовая плита с алюминиевой кастрюлей на одной из горелок. По бокам от кастрюли были видны следы сбежавшего молока. В углу тарахтел допотопный холодильник, а у окна стоял, застеленный дырявой клеенкой, древний стол.

Макс привстал на цыпочки и осмотрел антресоли. Еще мгновение назад ему показалось, что он увидел блеск чьих-то глаз во мраке. Приглядевшись, он понял, что это отражение света от стекла. Кроме пустых трехлитровых банок, там ничего не было. Вернувшись в коридор, он заглянул в санузел. Проржавевшие ванна и унитаз выглядели очень отталкивающе, с порыжевших труб капала вода. И больше ничего. Он зашел в комнату и осмотрелся. Старая панцирная кровать, застеленная коричневым пледом, советский телевизор Березка на шатающемся столике, кривой шифоньер со стопками пожелтевших от времени газет, письменный стол с настольной лампой и полка, заваленная книгами. Хотя нет, там что-то есть.

Макс подошел к полке и принялся ее разглядывать. Сверху над книжками лежала старенькая папка. Он осторожно достал ее и развернул тесемки. Сердце гулко билось в груди. Из нутра старого картона на него пахнула старостью и опасностью. Раскрыв папку, оперативник увидел газетные заголовки. Большинство из них принадлежало желтым изданиям, расплодившемся в конце восьмидесятых, начале девяностых, как грибы после дождя. «ЗАГАДОЧНАЯ СМЕРТЬ ВСЕЙ СЕМЬИ». «СЫН СДАЛ МАТЬ В ПСИХУШКУ, А КВАРТИРУ ПОДЖОГ». «СТАРУШКУ, ЖАЛУЮЩУЮСЯ НА СТРАННЫЕ ГОЛОСА НАШЛИ ПОВЕШЕННОЙ». «МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК СЪЕЛ СВОЮ НЕВЕСТУ».

От этих заголовков Макс поморщился, как от кислого лимона. Вырезки были расположены по датам и последняя заканчивалась октябрем 1994 года, незадолго до их знакомства с этим странным персонажем. Перебирая статьи, он почувствовал что-то твердое и достал коробочку с компакт-диском. С коробочки на него смотрели семь счастливых пони, а сверху стоял заголовок: «Дружба — это чудо!»

Его взгляд буквально прожигал коробочку, а в висках застучали молоточки. Что-то с этим диском было не то. Точнее в этой картинке. Вроде бы счастливые друзья, но если присмотреться…

Если присмотреться, то можно решить. Что глаза у них расширены не от радости, нет, от страха. И рты открыты не в счастливом приветствии, а застыли от криков ужаса. И розовые буквы, совсем не розовые, а…

Прекрати! сказал сам себе Макс и оттер холодный пот, выступивший на лбу.

Он поднял голову в поисках DVD-проигрывателя, но не нашел его. Сунув диск обратно в папку, он завязал тесемки и решил посмотреть его вечером дома. Возможно, обложка просто прикрытие,

ха-ха, веселенькое прикрытие

и на диске может скрываться какая-то информация.

Положив папку в свой портфельчик, он осмотрел кровать, полку под телевизором и шифоньер. Ничего, что могло бы послужить зацепкой, Максим не нашел. Все время, пока он находился в квартире, его не покидало стойкое ощущение, что за ним кто-то следит. Но никаких скрытых камер он не обнаружил. Равно, как и хоть чего-то, смутно похожего на круглый камень. В прошлый раз они смогли остановить этого дедка, по крайней мере, он исчез из их жизни. До этого момента. Надо было остановить его и теперь. Если только дедка уже не остановили странные люди в черном.

«Надо будет спросить у Мити, накопали ли что коллеги из ФСБ», подумал Макс, запирая дверь в это жуткое логово.

***

Заехав домой на обед, Максим бросил папку на стол и, пока Нина разогревала еду, рассеяно смотрел на газетные вырезки. Повертев в руках коробку с диском, он отложил его в сторону, когда жена позвала его за стол.

— Как Варя себя чувствует?

— Уже получше. С бабушкой пошли в больницу. У тебя как? Что там, у Мити, все нормально? — голос Нины был встревоженным.

— Пока не понятно, — с набитым ртом ответил Максим. — Слишком много вопросов.

— Это как-то связано… — начала было женщина, но трель мобильного Макса не дал ей договорить.

Он взял трубку и его лицо изменилось. Он отодвинул тарелку и пробубнил:

— Еду.

Встав из-за стола, он рассеяно поцеловал жену в щечку.

— Надо срочно ехать. Похоже, что нашли подозреваемого.

***

Он остановил автомобиль перед низеньким серым домиком, в котором находился городской морг. Если верить словам следователя из ФСБ, они нашли труп похищенного старика. Максим вдохнул поглубже и вошел в этот дом скорби.

Пока он шел по коридору, перед его глазами вставали картины, которые иногда он хотел забыть. Он видел смерть. И она была ужасной. Она пахла свежей кровью и выпавшими внутренностями жертв преступлений, размазанным дерьмом и блевотиной в уголках рта наркомана, мочой и кислым потом тяжелобольных людей. Но была смерть и с омерзительной гримасой на устах. Как у той совсем молодой пары, которые покончили с собой в ванной, обдолбавшись перед этим какой-то наркотой. Они плавали в красной от крови воде, их тела уже закоченели, а над гладью воды застыли их тошнотворные улыбки. В этих гримасах было что-то зловещее и жалостливое одновременно. Словно в последний момент своей жизни они увидели нечто такое, что их испугало, но мозги, затуманенные отравой, не смогли скрыть весь ужас происходящего.

Недели две после этого Макс не спал, вспоминая жуткие улыбки, этот вызов, эти обвинения, которые говорили, что он слабак, и у него никогда не получится. Что? Не важно. Ты слаб, говорили они. И, возможно, они были правы.

Подавив тошноту, опер вместе со следователем из ФСБ вошел в холодное помещение. Работник морга откинул простыню и Макс посмотрел на труп.

— Это не он, — тихо сказал он.

— Ты уверен? — переспросил следователь.

— Абсолютно. Я… — его голос дрогнул. — Я уверен. Можешь сверить по видеозаписи.

Поговорив с коллегой из ФСБ еще некоторое время, он вышел из морга в весьма скверном расположении духа.

Из мрачных раздумий его вывел звонок. Звонил Митя. Из сумбура слов, льющихся из динамика, он понял только одно — пропала София, дочь Мити.

Домой в эту ночь он так и не попал.

***

— Итак, какой у нас расклад? — Макс с Митей сидели в бильярдной.

Всю ночь он просидел рядом с другом и его женой, пытаясь успокоить обоих. Лишь к утру им удалось заснуть от действия успокоительного и немного поспать. Три часа сна пошли на пользу и Максиму.

Митя весь осунулся, посерел, его руки дрожали, а на небритом лице застыла неизгладимая скорбь.

— Какой? — хрипло переспросил Митя.

— Считаем потери. Первое. Пропал Миша — Пашкин сын. Второе, — его голос дрогнул, — пропала Софа. Третье — дочка Влада стала обладательницей странной игры и непонятным образом удалила отцу почку, отрезала палец Карине, а младшего оставила дурачком на всю жизнь. Это все, что я смог выяснить от него. Когда я звонил, он был под воздействием какого-то успокоительного и не мог адекватно разговаривать.

— Какого? — вяло спросил Митя. — Мне бы оно тоже не помешало.

— Крепись, мужик, я найду Софу, иначе я — не я, — Макс достал сигарету, щелкнул зажигалкой, выпустил струйку дыма и продолжил. — Сашку сдал в психушку и органам опеки его сынок. Кстати. Резонные вопрос — что ему могло дать это чудовище? Для Софии он оставил лошадку, для Лизы набор врача. Миша просто исчез. Но как не крути, он наказал всех четверых.

— Кроме тебя, — тихо сказал Митя.

— Кроме меня, — согласился с другом Макс. — Если бы Варя была на празднике, уверен, ей бы тоже досталось.

— Так что нам делать? — с болью посмотрел на Максима Митя, что тот даже поежился под тяжестью безумного взгляда друга.

— Нам надо подумать, как вернуть все на свои места. Как мы это сделали двадцать лет назад.

— Да? — усмехнулся Митя. — А камень тебе, случайно, старикан не оставлял, как двадцать лет назад? Я до сих пор не могу принять в толк, для чего он это тогда сделал, почему дал нам в руки этот камень!

— Ты же сам слышал, что он сказал, что так будет больнее. Для Дани.

— А стало больнее для нас!

— Нефиг было крошить камень в кабинете труда под прессом! — вспылил Макс.

— Можно подумать, я один додумался до этого!

Митя вскочил на ноги и его глаза налились кровью.

— Нет, не ты один. Мы все, — спокойно ответил Максим. — И, я уверен, что повторись эта ситуация, мы бы поступили точно так же, не взирая ни на что.

Митя сел, тяжело дыша, и закурил.

— В ФСБ что-нибудь известно про этого старика?

— Ничего, — пожал плечами Максим. — Я в морге говорил со следователем, который ведет это дело, он сказал, что паспорт выдан на человека, которого уже двадцать лет как нет в живых. Они поднимали архивные документы и опрашивали знакомых и соседей. Никаких зацепок. Словно в этой квартире никто не жил.

— Гадкая тварь! — Митя стукнул кулаком по столу и опрокинул пепельницу.

По полированной столешнице разлетелся пепел и окурки.

— Твою мать! — выругался он и в отчаянии смахнул все на пол. — Твою же мать!

Раздался звонок телефона, и Максим удивленно посмотрел на дисплей. Звонила Нина.

— Да, Нинусь, — ответил он. — Хорошего мало, сидим с Митькой, думаем, как помочь ему. У вас как? Как Варя себя чувствует? В какую игру играет? Какие пони? На моем столе?

Внутри Макса все похолодело. Он же забыл вчера этот треклятый диск среди записей.

— Зачем она его взяла? Нина! Немедленно забери диск и выключи компьютер. Слышишь…

Ответом был дикий крик, который даже расслышал Митя.

— Что произошло? — его взгляд стал тревожным.

— По-моему, этот сукин сын добрался и до меня.

Максим вскочил с кресла и бросился к выходу.

***

За окном пурга разыгралась не на шутку. Снег облепил лобовое и боковые стекла и щетки не справлялись с работой. Судя по Яндекс-карте, город стоял в одной большой пробке, но до города еще надо было добраться из поселка, где жил Митя. Хотя дороги из поселка, как таковой, при этой непогоде не было — сплошное бездорожье. Кругом лес и ни одной живой души.

Сквозь мельтешение щеток он увидел, что поперек дороги стоит черный тонированный джип. Остановив автомобиль, Максим нажал на клаксон и заморгал дальним светом. Задняя дверь внедорожника раскрылась, и из нее вышел человек. Полы кашемирового пальто цвета мокрого песка развивались под порывами ветра, а короткие черные волосы моментально облепило снегом. Глаза скрывали черные очки.

— Уйди с дороги, — прохрипел Макс и еще раз нажал на клаксон.

Человек встал напротив машины, поднял вверх руку в черной перчатке и махнул ей, приглашая водителя выйти из автомобиля.

Чертыхнувшись, Макс отстегнул ремень безопасности и вышел под непогоду.

— Я сотрудник полиции, — начал он, вытаскивая из кармана служебное удостоверение.

— Нам не нужно Ваше удостоверение, Максим Анатольевич.

— Кто Вы, и откуда знаете мое имя? — он прикрыл глаза рукой, что бы защитить их от падающего снега. — Вы из ФСБ?

— Нет.

— А откуда?

— Не важно, — в голосе незнакомца послышалось нетерпение. — Мы разыскали Вас, что бы передать Вам одну вещь.

С этими словами человек в плаще полез в карман и вытащил оттуда маленький пластиковый прозрачный пакетик, в котором что-то чернело. Он протянул руку и жестом пригласил взять предмет.

— Берите. Я думаю, Вы знаете, что это, и что с этим надо делать.

Поколебавшись с мгновение, Макс протянул руку и взял пакетик. В нем в серебряной оправе лежал круглый черный камень.

— Это то, о чем я думаю? — хриплым голосом спросил он.

— Да, — кивнул незнакомец.

— Откуда мне знать, что это правда? И откуда мне знать, что вы знаете то, что знаю я и мои друзья?

Человек в пальто рассмеялся искренне и непринужденно.

— Максим Анатольевич. Люди из нашего ведомства такими вещами не шутят. То, что знакомо Вам под именем Виктора Авдотьевича уже не существует в этом мире в той форме, в какой Вы видели его на видеозаписи в момент задержания. От него осталось только это, что Вы держите в руках. Поэтому не глупите. Забирайте, и делайте то, что сделали двадцать лет назад.

— Откуда Вы все это знаете и почему я должен Вам верить?! — пытаясь перекричать ветер, проорал Максим.

— Я отдаю Вам это только потому, что бы Вы сами, своими глазами удостоверились в том, что Ваша семья и Ваши друзья вне опасности. И никогда, слышите, никогда не пытались найти ни Виктора Авдотьевича, ни нашу организацию. Просто сделайте то, что должны были сделать. И сожгите ту папку, вместе со всем содержимым.

— А дети?

— Все придет на круги своя, когда Вы закончите. Прощайте.

С этими словами незнакомец сел в автомобиль, из-под колес джипа полетели комья снега, внедорожник развернулся и скрылся в снежной мгле.

Некоторое время Максим стоял и смотрел в белую пустоту, сжимая в руках холодный круглый камень. Наконец он очнулся, стряхнул с головы и плеч снег и сел за руль.

Что надо делать, он знал очень хорошо. И мог вполне справиться с этим сам.

***

— Папа, а куда мы едем? — Варя крутилась на заднем сиденье автомобиля и разглядывала заснеженные улицы города.

— Я же говорил, что на Рождественскую елку, — Максим посмотрел в зеркало заднего вида и улыбнулся.

— Мы не опоздаем? — Нина с тревогой посмотрела на часы.

— Не переживай, успеем, без нас точно не начнут! — весело ответил Макс.

— А кто там будет? — Варя не могла усидеть на одном месте.

— Там будут твои подруги: София и Лиза. А так же Миша, и Антон, и маленький Ваня. Они хорошие мальчики, надеюсь, ты с ними подружишься.

— А тетя Карина, которая с отрезанной рукой, там будет? — непринужденно спросила девочка.

Максим и Нина переглянулись и женщина ответила:

— Не рукой, а пальцем. Ей палец уже пришили, доченька, и он у нее, как новый.

— Знаю, — беззаботно махнула она рукой и ее глаза округлились. — Но я про руку спрашиваю. Мне сегодня ночью приснился очень страшный сон!