— Ахальо, — тихий шелест, едва похожий на голос. — Ахальо. У нас есть вода?

На поляне, укрытой холодной осенней ночью, играли блики жаркого костра. Чародей, склонивши голову на колени, сидел, прислонившись к валуну. Услышав голос мальчика, он вздрогнул и недоверчиво посмотрел в его сторону.

— Егор? — хриплым голосом спросил чародей. — Это ты?

Молчание. Только стрекот насекомых в лесной чаще, да мерное похрапывание Муслоу.

Показалось.

Чародей растянул затекшие ноги и с тоской посмотрел на залитое звездами небо. Сколько протянет мальчик? В лазарете дней пять-десять. А сколько здесь, никто не мог сказать.

— Ахальо, — вновь прошелестел голос, и чародей, словно ему пикой ткнули в зад, вскочил на ноги.

— Егор? — голосом, в котором готова была расцвести надежда, спросил он, и повторил: — Егор, это ты?

И, не дожидаясь ответа, подошел к мальчику, который лежал буквально в двух шагах от него, практически рядом с костром.

— Пить, — прошептал Егор, и чародей с готовым выскочить из груди сердцем увидел широко открытые глаза мальчика, в которых отражалось звездное небо.

— Да, конечно, — пробормотал мужчина и принялся рыскать в потемках, пытаясь нащупать бурдюк с водой.

Схватив фляжку, он развязал узел и, убедившись, что внутри именно вода, а не что другое, припал на колени. Осторожно он подложил ладонь под голову мальчика и потихоньку приподнял ее. Затем медленно поднес бурдюк и наклонил его. Почувствовав влагу на губах, Егор немного оживился. Кадык мальчика заходил ходуном, и он принялся пить.

— Ого, ты так всю воду выпьешь, — шутливым тоном сказал чародей.

Егор сделал еще два глотка и отвернулся.

— Ты как, малец? — тихонько спросил Ахальо.

Мальчик посмотрел ясными глазами на мужчину и выдавил из себя слабую улыбку.

— Был бы не прочь чего-нибудь съесть, — ответил он.

— Сейчас все будет, — на лице чародея расцвела улыбка.

Он осторожно положил под голову мальчика сверток с одеждой и принялся доставать из мешка еду, которую еще в обед принес из города Муслоу. Егор повернулся набок и с нетерпением стал поглядывать на приготовления. Когда все было вынуто из мешка и расстелено на холщовой тряпке, Ахальо помог мальчику сесть и пододвинул к нему еду. Не церемонясь и забыв о чистоте рук, Егор схватил кусок отварного мяса и вцепился в него зубами.

Послышался шорох шагов, и из темноты вынырнуло удивленное лицо Муслоу. Егор замер и посмотрел на незнакомца.

— О, с выздоровлением, — проговорил здоровяк и, спохватившись, добавил: — Меня зовут Муслоу. А ты Егор! Ведь верно?

Он улыбнулся и подмигнул мальчику. Егор сглотнул кусок мяса и кивнул мужчине, после чего вопросительно посмотрел на Ахальо.

— Это мой товарищ, — коротко пояснил чародей.

Ничего не сказав, Егор вернулся к еде. Насытившись, он откинулся на сверток одежды и тяжело задышал.

— Попить? — спросил Ахальо, но мальчик замотал головой.

— Нет. Я, наверное, посплю немного, ладно?

И, не дожидаясь ответа, повернулся набок и уснул. Чародей накрыл его своим плащом и тихонько сел рядом.

— Как только придет в себя, мы двинемся дальше, — сказал он то ли себе, то ли Муслоу.

Утром Егору стало лучше. Он смог самостоятельно встать и дойти до кустов, чтобы опорожнить мочевой пузырь. Лицо его все еще было бледным, а пузырьки на коже практически не исчезали. Но чародей был уверен, что опасность уже позади. На третий день мальчик совсем оправился и мог самостоятельно идти, чего и потребовал от Ахальо.

— А ты сможешь идти-то? — недоверчиво покачал головой чародей.

— Да, — упрямо наклонил голову Егор, и Муслоу улыбнулся, он почувствовал в мальчике бойцовский дух.

— Как скажешь, — пожал плечами Ахальо и с тревогой посмотрел на пузырьки, не желавшие сходить со лба мальчика.

Они сложили свои небогатые пожитки. Провизией Муслоу предложил запастись по дороге.

— Там дальше должно быть какое-то поселение. Не сегодня, так завтра с утра дойдем до него. По крайней мере, это отложилось в моей мутной голове во время последних злоключений.

Егор уже знал историю, приключившуюся с этим веселым здоровяком, и потому не задавал никаких лишних вопросов.

Когда солнце клонилось к закату, путники остановились на небольшой опушке, окруженной деревьями. Практически весь день они шли по оживленному тракту, и лишь к вечеру свернули в лес, чтобы устроится вдали от шумной дороги. Они быстро разбили лагерь, и каждый занялся своим делом: Муслоу ломал ветви деревьев для розжига огня, Ахальо занимался костром и очищал найденные неподалеку корешки, а Егор взял бурдюк и пошел за водой, на шум журчащего рядом ручейка.

Он миновал пару десятков метров, разглядывая шелестящие под ногами листья, и вышел к воде. Двумя руками Егор зачерпнул из ручья и принялся жадно пить. Утолив жажду, он наполнил бурдюк и поставил его рядом с собой. Затем поднял кусок коры, воткнул в него палочку и нанизал сверху лист. Получился кораблик. Улыбнувшись своим мыслям, он поставил кораблик на воду и с ликующим сердцем посмотрел, как тот поплыл по течению. Позабыв о бурдюке, Егор вскочил на ноги и зашагал вслед за своим судном.

А кораблик все плыл и плыл, огибая торчащие валуны и перекатываясь на легких волнах. Увлеченный своим занятием, Егор не услышал топота копыт и храпа ездовых животных. Лишь оказавшись вплотную с отрядом всадников, он поднял голову.

На него смотрели щелки глаз высокого рыжего воина, длинные волосы которого были собраны в хвост. Позади него высилось еще трое всадников. Встретившись с незнакомцем взглядом, Егор замер и неловко кивнул:

— Здравствуйте.

После чего развернулся и побежал со всех ног в сторону лагеря. Всадники ринулись за ним следом.

— У меня все готово для ужина, — устало сказал чародей, вытирая грязные руки о штаны. — Что-то малец задерживается.

— Играет, наверное, — пожал плечами Муслоу. — Дети, они такие.

Со стороны ручья раздался приглушенный крик, и оба спутника вскочили на ноги.

— Кричали там, — Муслоу указал рукой в ту сторону, куда ушел Егор.

Ахальо побледнел и со всех ног бросился на крик, здоровяк поспешил вслед за ним.

Когда они выбежали к ручью, то от увиденного кулаки Ахальо сжались сами по себе. Какой-то рыжий долговязый парень вязал мальчику руки, а трое его спутников озирались по сторонам. Завидев вышедших из-за деревьев мужчин, они подняли пики.

— Стойте, — крикнул один из них. — Именем барона Аркхаса приказываю вам остановиться.

Ахальо и Муслоу остановились. Чародей сделал шаг вперед и с вызовом спросил:

— Что вы делаете с ребенком? Отпустите его!

Рыжий бросил взгляд на чародея и кивнул в его сторону:

— И этого вяжите. На него тоже была ориентировка!

Двое всадников спешились и, направив пики в сторону побледневшего Ахальо, медленно пошли к нему.

— Что за бред, — вмешался Муслоу. — На каком основании вы вяжете этих людей?

Рыжий, закончив вязать Егора, поднял правую руку, и его подчиненные остановились.

— На основании того, что три дня назад с добычи склика сбежали двое каторжан: долговязый темноволосый мужчина тридцати пяти лет и мальчик двенадцати лет. Эти двое весьма сильно подходят под данное описание, не находите?

Здоровяк на мгновение замер в изумлении, а затем рассмеялся.

— Да бросьте вы, вояки. Я могу поручиться за этих двоих!

Рыжий нехорошо улыбнулся:

— А кто ты такой, что бы за них ручаться? Может ты им и помог бежать? А?

Ахальо тряхнул головой и проговорил:

— Вы несете какую-то чушь, уважаемый. Мы — честные путники. Посмотрите на наши лица. На них нет клейма каторжника. Вещи наши чисты, и мы не помираем от язв.

Рыжий хохотнул:

— Ну да, клейма нет, но, говорят, его легко свести с помощью магии. А вот что касается язв, то я бы не был столь самоуверенным на твоем месте!

Воин сплюнул на землю и, взяв Егора за подбородок, приподнял его голову кверху.

— Если ты будешь немного повнимательнее, мой дерзкий друг, то увидишь, что на лбу этого щенка есть маленькие водянистые пузырьки, которые образуются, кто бы мог подумать, от долгой работы на Язвах богов. Не думаю, что это для тебя является новостью.

— Послушай, уважаемый, как тебя там, — голос чародея задрожал от злости, — этот мальчик попал в неприятную ситуацию, солдаты гарнизона городка, что к северу отсюда, могут рассказать, откуда у этого мальчика на лбу язвы. А лекарь из того же городка подтвердит правдивость их слов.

Рыжий с деланным вниманием выслушал чародея, наклонив набок голову, после чего произнес:

— Конечно, мы выслушаем показания солдат, но для начала доставим вас в замок барона Аркхаса.

Он махнул рукой, отдавая солдатам приказ вязать чародея. Двое ратников подскочили к Ахальо и принялись заламывать ему руки. Не ожидая такого поворота событий, чародей вывернулся и правой рукой ударил одного из нападавших в челюсть. Удар был такой силы, что солдат упал навзничь. Третий всадник, до этого наблюдавший за происходящим, тут же соскочил и побежал на подмогу своим товарищам. Муслоу вынырнул прямо перед ним и перегородил собой путь. Не ожидая такого поворота, солдат замер на мгновение. В это время Ахальо выворачивался из цепких рук стоящего на ногах стража. Словно играя, Муслоу оттолкнул спешившего на помощь воина в сторону и развернулся, чтобы помочь товарищу. Он подошел к барахтающимся противникам и схватил за пояс солдата, чтобы отбросить его в сторону. Третий воин, которого оттолкнул здоровяк, вскочил на ноги, схватил пику и в два прыжка приблизился к противнику. Он выкинул вперед пику и прикоснулся к шее Муслоу.

— Не двигайся, — задыхаясь, проговорил он.

Здоровяк, не ожидавший, что к его шее приставят пику, со всей силы дернул за пояс прицепившегося к Ахальо солдата и, развернувшись всем корпусом, отбросил его в сторону. То ли рука копейщика дрогнула, то ли Муслоу покачнулся в тот момент, когда отбрасывал в сторону противника, никто наверняка сказать не мог. Бордовая струя крови брызнула в лицо побелевшему от страха солдату, и здоровяк с удивлением прикоснулся рукой к рваной ране на шее. Он поднес окровавленную руку к глазам и, словно подкошенный, упал на землю. На поляне повисла гнетущая тишина. Воспользовавшись всеобщим замешательством, рыжий подскочил сзади к Ахальо и ловкой подсечкой сбил чародея с ног. А затем, чтобы тот не успел вскочить на ноги, нанес сильный удар сапогом по затылку. В голове у Ахальо расцвел сноп искр, и весь мир погрузился в темноту.

Когда Ахальо открыл глаза, он не мог понять, где находится. Было темно и сыро. Он слышал, как где-то капает вода, и каждый удар капли отдавался болью в затылке. Его тошнило и очень сильно хотелось пить. Вспомнив последние события, он попытался встать, но тело, представлявшее собой одну большую боль, отказывалось его слушать.

— Егор, — тихо позвал он, и тут же услышал слабый шорох.

— Я здесь, — ответил мальчик, и чародей в сумраке разглядел бледное лицо своего юного спутника.

— Где мы, малец? Что с нами произошло. И где… где Муслоу?

Егор тяжело вздохнул, и в его голосе послышались слезы:

— Муслоу остался лежать на поляне.

Мальчик зарыдал.

Ахальо почувствовал на своей руке горячие слезы ребенка. Он с трудом поднял ноющую руку и, нащупав в темноте голову Егора, осторожно погладил его по волосам.

— Не плачь, малец, — тихо произнес он. — Муслоу пытался нам помочь. Но, судя по всему, что я вижу, а точнее, не вижу, ему это не удалось.

Егор еще некоторое время всхлипывал, а когда слезы перестали душить его, он, всхлипывая и сбиваясь, рассказал, что их привезли в замок какого-то барона Аркхаса и бросили в эту яму. Ахальо с трудом задрал голову и увидел сквозь переплетенные прутья решетки едва видимый отблеск звезд.

— Они забрали все наши вещи и даже Ваш ножик. Этот рыжий сказал, что мы будем гнить в этой яме, пока не вернется с охоты этот самый барон. А уж он-то сможет развязать нам языки, что вроде у него есть средства вытянуть правду. Еще никто не мог солгать ему, и он решит, что с нами делать. Они считают, что мы беглецы. И, как сказал рыжий, за нас они получат солидное вознаграждение.

От этих новостей Ахальо стиснул зубы. Мало того, что их вещи в очередной раз и, судя по всему, уже навсегда, пропали, так им еще придется неизвестно сколько гнить в этом каменном мешке, пока не соизволит вернуться не пойми какой барон. А потом ждать, когда их после пыток, чтобы выбить признательные показания, отправят на Язвы добывать склик. Навсегда.

Подумав об этом, чародей поежился и машинально приобнял рукой прикорнувшего к нему мальчика. Из дремоты Ахальо вытолкнул вопрос Егора:

— Мы сможем выбраться отсюда?

Чародей поежился и честно ответил:

— Даже не знаю, малец. Слишком уж малы шансы. Прости меня, что впутал тебя во все это.

Егор молчал, он что-то обдумывал.

— А если попробовать что-нибудь наколдовать или вызвать демонов? — с надеждой в голосе спросил он.

Чародей замотал головой:

— Нет, малец, не получится. У меня нет ничего, что я мог бы использовать для магии. Да и демона мне не вызвать, ножик-то мой отобрали, сам говорил об этом.

Ахальо помолчал и добавил:

— Да даже и будь у меня ритуальный нож, я бы все равно не стал связываться с демонами.

— Почему? — спросил Егор.

— А смысл? — вздохнул Ахальо. — Они много требуют и мало дают, все время норовят обмануть. Готовы предоставить пищу и кров, а взамен просят твою душу в вечное услужение. Нет, — он откинул голову назад и прикрыл глаза. — С демонами я больше не связываюсь. Доведу тебя до Йогльдира, — тут его голос дрогнул, — если доведу… И все, хватит. Начну новую жизнь.

— А если не дойдем? — с тревогой в голосе спросил мальчик.

— А это будет видно, — устало выдохнул Ахальо, — если Кому-то будет надо, значит — дойдем.

— Богам? — спросил Егор.

— Да нет никаких богов, — махнул рукой чародей.

В подземелье разлилась тишина.

— Знаете, — нарушил спокойствие Егор и затараторил, — когда я был там, ну, на болотах, на Язвах, там была еще одна девочка. Я не рассказывал про нее, а вот сейчас расскажу. Но я сперва скажу быстро, ладно? Так вот, там были еще люди, много людей. Они строили что-то на этих болотах. И девочка та сказала, что этих людей вы все в этом мире почитаете за богов. А они никакие не боги, обычные люди. Только умные. Умнее всех нас. И все.

Чародей встрепенулся.

— Что за девочка? Что она еще тебе рассказывала?

— Да ничего особенного, — пыл мальчика иссяк. — Звала к себе играть. Сказала, что ее бросили. Знаете, мне кажется, что она там умерла, потому что ее забыли взрослые. Может, не забыли, а не успели? — высказал догадку Егор. — И там что-то произошло. Там было много этих людей. Какие-то рабочие, военные, ученые. Все это странно.

— Ученые? — переспросил Ахальо. — Это кто такие?

— Что-то вроде волшебников, — нашелся Егор. — Они есть в нашем мире.

— Так в твоем мире тоже есть чародеи? — удивился Ахальо.

— Нет, — махнул рукой мальчик, — никакие они не чародеи, просто я бы сравнил их в этом мире с ними.

— Так ты пошел с девочкой, куда она тебя там звала? — переспросил чародей.

— Не-е-ет, — протянул Егор, зевая. — Я же не из этого мира. Я так ей и сказал. Она плакала, и мне даже было ее жалко. Вот бы помочь ей как-нибудь. Я развернулся к лесу и… А что было потом, не помню. Помню, что попросил пить, и Вы дали мне воды.

Ахальо хмыкнул и ничего не ответил.

— Спи, — немного погодя проворчал чародей и прикрыл мальчика своим плащом, чтобы хоть немного защитить его от холода.

— Эй, вы там что, уснули? — сверху над отверстием ямы появилось лицо рыжего.

Ахальо открыл глаза и, щурясь от тусклого солнечного света, посмотрел на едва различимый силуэт солдата.

— А тебе какое дело? — огрызнулся чародей.

— Вылезайте, — с этими словами вниз опустилась лента веревочной лестницы. — Барон недавно вернулся с охоты и желает говорить с вами.

Ахальо и Егор обменялись тревожными взглядами и поднялись с полусгнивших соломенных подстилок. Выбравшись наверх, они оказались на мощенном камнем дворе, огороженном высокими стенами, в окружении давешних стражников. Те стояли с пиками наперевес и хмуро смотрели, как пленники растирают затекшие конечности.

— Ну что, закончили? — хмуро ухмыльнулся длинноволосый и жестом приказал следовать за ним.

Подозрительно поглядывая исподлобья на конвоиров, Ахальо взял за руку оторопевшего Егора и пошел вслед за своим неприятелем. Они вышли с дворика и оказались на небольшой, но чистенькой площади, перед которой высился трехэтажный каменный дом с притулившимися по бокам небольшими строениями. Беглым взглядом чародей рассмотрел казарму, маслобойню, пекарню и загон для скота с конюшней. Все эти постройки были обнесены достаточно высокой и кажущейся неприступной крепостной стеной.

Их провели через площадь к господскому дому. Ахальо почему-то решил, что они войдут через главные широкие двери, но рыжий свернул чуть правее, и за небольшим парапетом чародей разглядел набольшую деревянную дверь. Конвоир толкнул дверь рукой и вошел в полумрак помещения. Пленники вошли следом.

Они оказались в каменной комнате. Посреди голых стен торчали ощетинившиеся факелы, от огня которых к потолку поднималась копоть. Из мебели тут были стол, кресло и два стула. Ахальо принялся озираться в поисках пыточного оборудования, но ничего, к своему изумлению и едва сдерживаемой радости, не нашел. С одной стороны стола, в кресле сидел невысокий плотный человек средних лет в коричневом камзоле, расшитом красными камнями. Короткие рыжие волосы упрямо торчали на макушке. Посередине широкого лба, из-под которого на вошедших пристально смотрели холодные голубые глаза, залегли две продольные морщины. Руки с короткими толстыми пальцами, унизанными перстнями, покоились на грубой поверхности стола рядом с полупрозрачным зеленоватым кристаллом, который лежал на резной деревянной подставке.

При виде пленников барон слегка встрепенулся и сделал едва уловимый жест рыжему. Тот подтолкнул Егора и Ахальо к стульям.

— Садитесь сюда, — проворчал он. — Перед вами его светлость барон Аркхас. Он будет говорить с вами. И я бы не советовал лгать его светлости.

Отвесив глубокий поклон своему господину, рыжеволосый развернулся и быстрым шагом вышел из комнаты. Пленники робко разместились на стульях и с тревогой посмотрели на барона. Тот побарабанил пальцами по столу и негромко произнес:

— Как вы поняли, меня зовут барон Аркхас. Я владелец здешних земель и верный вассал Дуумвирата, воин наших правителей. Ни один враг нашего государства никогда не уйдет безнаказанным от меня. Я верно служу Дуумвирату, и Дуумвират щедро награждает меня за преданность. Несколько дней назад с Язв богов сбежало двое каторжан, мужчина и мальчик. По описанию очень похожие на тех, кто сейчас сидит передо мной. Тем более, даже я, старый солдат, вижу следы Язв на лбу этого мальчика, что наводит меня на определенные подозрения.

Барон подался вперед и пристально посмотрел чародею в глаза:

— Я бы не советовал лгать мне, я этого очень сильно не люблю и караю лгунов самой лютой казнью, которую вы оба даже себе вообразить не можете. И если я поймаю вас на лжи хотя бы два раза, заметьте, несчастные, я даю вам одну попытку! То вы отправитесь обратно в яму ждать своей незавидной участи. И неважно, каторжане вы или нет!

Егор испуганно сжался и с мольбой посмотрел на Ахальо. Чародей не отрывал взгляда от глаз барона.

— Хорошо, — хриплым голосом сказал он и покосился на кристалл. — Если ваша светлость хочет слышать правду, Вы ее услышите. Меня зовут Ахальо, уроженец Йогльдира. Мальчика зовут Егор, и он гость в нашем мире, он прибыл издалека. Настолько издалека, что ни один смертный в этом мире не может отправить его обратно. Кроме меня одного.

Кристалл резко полыхнул красным цветом, и лицо барона исказилось, словно от боли.

— Ты лжешь мне, — прорычал Аркхас, и его пальцы сжались в кулаки.

— Да, — спокойно ответил Ахальо и откинулся на спинку стула.

Теперь все встало на свои места. Кристалл истины, достаточно редкий артефакт. И безумно дорогой. Врать не было никакого смысла, а значит появлялся шанс, что они выберутся из этого места целыми и невредимыми.

— А теперь я расскажу нашу историю.

И чародей принялся рассказывать все с того самого момента, как он пошел с заговоренной бутылкой к амбарам, чтобы выгнать расплодившихся крыс. По мере повествования барон несколько раз вставал с кресла и, заложив руки за спину, ходил взад и вперед по комнате, с интересом слушая увлекательную историю. Некоторые, довольно пикантные подробности, чародей опускал. К концу рассказа было видно, что барон крайне взволнован. Он расстегнул верх камзола, обнажив поросшую рыжими волосами грудь и, не отрываясь, смотрел то на мальчика, то на говорившего чародея.

— И твои наемники убили Муслоу, — устало произнес Ахальо и замолчал.

Повисла вязкая тишина. Барон сел на кресло и принялся вновь барабанить пальцами по столешнице. Наконец, он проговорил:

— Мне крайне жаль, что так получилось с вашим спутником. Виновного я накажу сегодня же. Эй, Крастек!

Дверь отворилась, и вошел длинноволосый рыжий воин.

— Да, ваша светлость, — он поклонился и с преданностью посмотрел на барона.

— Крастек, немедля найди того бойца, что убил спутника этих достойнейших людей, и брось его в яму. Для наших же гостей распорядись приготовить покои на третьем этаже. И пусть на кухне поторопятся с обедом, или они ждут, когда подстреленная дичь протухнет?

При фразе про гостей у солдата и Ахальо одновременно округлились глаза. Крастек молча поклонился и вышел, Ахальо же задал вопрос:

— Простите, ваша светлость, но как понимать слова о гостях?

Барон Аркхас откинулся на спинку кресла и с прищуром посмотрел на чародея:

— Знаешь, Ахальо, я с детства люблю загадки. И то, что под крышу моего скромного жилища явились такие спутники, как вы: чародей и гость из другого мира, которые к тому же идут на поиски легендарного Юргиуса, делает мне честь. И я, да засвидетельствуют боги мои слова, буду рад помочь вам всем, чтобы вы, наконец, достигли своей цели. Одна ваша история стоит дороже, чем я мог бы вам помочь, ибо моих скромных сил не хватит для того, чтобы разгадать вашу загадку. А пока повара готовят для нас скромный обед, позвольте, я покажу вам мое недостойное жилище.

Барон встал с кресла и жестом пригласил своих гостей следовать за ним. Дом землевладельца был обставлен богато, но безвкусно. Резная мебель, цветные витражи, коллекция оружия и даже небольшая библиотека, которая поразила и восхитила Егора. Барон говорил без умолку, но вся его болтовня сводилась к одному: он-де недостойный, боги его любят и балуют, а он всего лишь слуга Дуумвирата. К концу экскурсии у Ахальо начала болеть голова, и он был неслыханно рад, когда их наконец позвали к столу.

Они спустились на первый этаж, где был накрыт широкий длинный стол. Груды жареного мяса, кувшины с вином, подносы с разными фруктами. От запахов у бывших пленников закружилась голова. Едва сдерживая себя, они аккуратно сели за стол и принялись за трапезу.

— Знаете, — проговорил вдруг барон и покачал зажатой в правой руке наполовину обглоданной костью. — Сегодня же я дам распоряжение, и вам снарядят пару вьючных животных, чтобы в любое удобное для вас время вы смогли отправиться в Йогльдир. Крастек будет сопровождать вас до самых ворот города. Я бы с радостью присоединился к вам в этом путешествии, но увы, не могу. Напряженная обстановка с каторжанами не позволяет надолго отлучаться из замка. Так бы я с удовольствием составил вам компанию.

Ахальо бросил удивленный взгляд на барона и поднялся из-за стола.

— Благодарю Вас, ваша светлость, — поклонился он хозяину замка. — Но мы вполне могли бы сами…

— Нет, — прервал его Аркхас, и в его голосе прозвучали нотки нетерпения.

— Лучше не перечьте ему, — тихо произнес Крастек, сидящий рядом с чародеем. — До добра это не доведет.

— Распоряжение мое уже слышали, верно? — он окинул взглядом присутствующих. — Так исполняйте. А сейчас, танцы!

Двери залы растворились, и вошли музыканты. Грянул какой-то дикий рев, обозначающий музыку, от которого у Егора заныло в районе солнечного сплетения. Мужчины и женщины, сидевшие за столом, сразу же поднялись со своих мест и, разбившись на пары, принялись танцевать.

Егор, стараясь остаться незамеченным, отошел к окну и грустью принялся смотреть на улицу, на сгущавшиеся на небе темные тучи. Как там родители? Наверное, уже отчаялись найти его. От этой мысли сердце мальчика сжалось от тоски. Когда же он вернется домой?