— Садись, Педжа, садись… — говорит главный редактор «Балкан».

Я сажусь.

— А магазин? — спрашиваю.

— Ничего! Обойдутся и без тебя.

— Ну, как ты? — спрашивает секретарь. — Как дела?

— Помаленьку…

— Выпьешь чего-нибудь?

— Я не пью.

— Да ну? Это с каких же пор?

— Со вчерашнего дня.

— А кофе?

— Я уже пил.

Главный редактор смотрит на часы:

— Надо подождать товарища Елизавету.

— А где она? — спрашивает секретарь.

— На заседании.

Товарищ Елизавета, директор «Балкан», принадлежит к тому типу людей, которые, когда о них ни спроси, всегда на заседании.

Главный редактор извлекает из ящика стола слоеный пирог и начинает жевать.

В тишине хорошо слышно, как перемалывают пищу его крепкие челюсти. Секретарь отгадывает кроссворд.

— Кровосмешение по-латыни? Первая буква «и»? — спрашивает он.

— Инцест! — отвечаю. — Инцест — забава для всей семьи!

Звонит телефон.

— Знаю, знаю… — говорит главный редактор с набитым ртом. — Я получил рукопись. Нет. Еще не успел. Месяца через два. Я в запарке. А план на следующий год все равно уже составлен. Сожалею. Не за что!

Вздыхает и снова принимается за свой пирог:

— Кто только теперь не пишет!

Трубка замаслилась. Снова звонок.

— На заседании! — говорит секретарь. — Вот-вот должна быть…

— Сумасшедший дом! — Главный редактор вытирает пальцы о бумагу, в которую был завернут пирог. — Позавтракать спокойно не дадут…

— Датский философ, предшественник экзистенциализма.

— Киркегор.

— Черт! Не подходит.

— Попробуй тогда: Кьеркегор.

— Подходит!

Входит уполномоченный по гражданской обороне и кладет секретарю на стол бумаги.

— Что это?

— Решение о строительстве атомного убежища.

— Во дела! — говорит секретарь. — Это еще откуда?

— С последнего заседания.

Секретарь подписывает. Уполномоченный уходит.

— Видал?

— Если бы нас это спасло! — говорит главный редактор.

— Знаешь, что надо делать в случае ядерного нападения? — спросил я секретаря.

— Что? — Он не подозревает подвоха.

— Закрой уши руками, просунь голову между ног, поцелуй себя в задницу и скажи: «Прощай!»

— Ух, чтоб тебя… Безвластие?

— Анархия.

— Годится.

Никто больше не заходил. Никто не звонил. Погрузившись в полудремоту, они ждали.

Я сидел и смотрел в стену, повторяя про себя, как заведённый, спасительную фразу, которая должна войти мне в плоть и кровь: «Будь добрым к себе. Будь добрым к себе. Ты должен быть добрым к себе. Будь добрым к себе. Будь добрым к себе. Будь добрым к себе. Будь добрым к себе. Будь добрым к себе…»