Развитие сосудистой сети

дистального отдела прямой кишки

в эмбриональном и перинатальном периодах

В конце 2-й недели развития зародыша в области задней, слепо заканчивающейся кишки появляется расширение, в которое открываются протоки аллантоиса и мезонефроса. Этот расширенный участок — клоака — после 3-й недели эмбрионального периода начинает опускаться каудально и одновременно у основания хвоста зародыша снаружи появляется небольшое углубление (proctodeum), отделенное от клоаки тонкой мембраной. На боковых стенках клоаки развиваются уроректальные складки, которые постепенно соединяются между собой, сначала в краниальном направлении, а затем га всем протяжении. В результате клоака разделяется на дорсальную (из нее формируется прямая кишка) и вентральную (мочеполовой синус) части. После этого клоакальная мембрана разрывается, в связи с чем прямая кишка и мочеполовой синус открываются наружу изолированно (6-8-я недели развития эмбриона).

Еще до разрыва мембраны немного выше (краниальнее) проктодеума образуется половой бугорок, впоследствии формирующий клитор или половой член. На нижней части полового бугорка появляются парные уретральные (половые) складки, ограничивающие у зародыша мужского пола узкую щель — уретральный желобок. Наружное отверстие мочеиспускательного канала, ранее располагавшееся рядом с заднепроходным отверстием, постепенно переносится у такого эмбриона на конец полового члена. У зародышей женского пола из половых складок образуются малые половые губы, в которых располагаются структуры, аналогичные мужскому пара-уретральному кавернозному телу.

На гистологических препаратах 17 эмбрионов (от 6 до 16 нед) нам удалось проследить связь между сосудами зачатка прямой кишки и мочеиспускательного канала. Вокруг полости еще незамкнутого зачатка прямой кишки располагается в виде дуги довольно толстый, малодифференцированный слой, в котором можно различить мышечные волокна и сосуды синусоидального типа. Впереди (вентрально) полость будущей прямой кишки, не замыкаясь, переходит в другую щелевидную полость — будущее отверстие мочеиспускательного канала. Снаружи от эпителиальной пластинки уретры также имеется малодифференцированный слой ткани, почти аналогичный описанному выше (рис. 1).

Надо полагать, что на этих препаратах нам удалось видеть начальные этапы формирования парауретральной кавернозной (пещеристой) ткани. Как известно, у эмбрионов длиной 5-12 мм образование обычных внутриорганных вен происходит путем слияния отдельных венозных петель друг с другом. Однако к концу 8-й недели локальное возникновение вен непосредственно из мезенхимы обычно прекращается и дальнейшее образование внутриорганных вен идет уже путем деления эндотелия [Яровая И. М., 1970]. На наших же препаратах у эмбрионов старше 2 мес сосудистые структуры парауретральной области образуются не по длиннику, а в виде конгломератов синусоидальных вен, что дает нам основание относить данные образования к кавернозной ткани.

Следует подчеркнуть, что обнаруженные конгломераты синусоидальных вен располагаются у 9-недельных эмбрионов не только вокруг дистального отдела уретры, но и в окружающей ткани, т. е. в переходной зоне прямой кишки. Однако ни у одного эмбриона, даже в возрасте 16 нед. не удалось найти сосудистых структур, построенных по типу зрелой кавернозной ткани. Это объясняется тем, что развитие сосудистой сети продолжается и после рождения. Изучение дистального отдела прямой кишки новорожденных путем заполнения сосудов тушью или разноцветной гуашью с желатиной показало, что в этом отделе количество артерий колеблется от 3 до 7 и ближе к зубчатой линии эти артериальные стволики распадаются на многочисленные мелкие веточки. Артерии здесь, так же как и у эмбрионов, сопровождаются почти на всем протяжении венами. В зоне заднепроходных (морганиевых) столбов вены приобретают особое строение (напоминают кисточку — Г. В. Асмоловский, 1960) и увеличиваются в количестве. Появляются своеобразные вены, расширенные в виде шариков. Иногда эти мешковидные расширения были множественными и более крупными, располагались диффузно по окружности прямой кишки, почти не образуя групп и не выходя за пределы заднепроходных столбов (рис. 2). От каждой шаровидно расширенной вены отходила вверх тонкая ветвь, впадавшая в систему верхней прямокишечной вены. Нижний полюс шаровидной вены обычно заканчивался слепо или переходил в очень тонкую веточку, впадавшую в систему нижней прямокишечной вены. Синусоидальный характер строения и частое групповое расположение этих вен указывают на их значительное сходство с сосудами эмбрионов, описанными выше.

Следует отметить, что один из главных отличительных признаков кавернозных (пещеристых) вен, а именно наличие внутристеночных артерий, обнаруживался в этом возрасте очень редко и с большим трудом. Но в некоторых препаратах можно было видеть крупные вены со спавшимся просветом и складчатыми стенками (рис. 3). В этих сосудах определялся тонкий мышечный слой и хорошо выраженная эластическая мембрана. При заполнении кровью такие вены могут значительно увеличиваться в объеме, приобретая вид шариков, о которых упоминалось выше.

Структура обнаруженных своеобразных мелких и крупных вен, не похожих на вены обычного строения, отдаленно напоминает кавернозную ткань половых органов новорожденных, кавернозные полости которой в этом возрасте спавшиеся, а в стенках вен редко встречаются мелкие артерии. Эти артерии, как известно, в кавернозной ткани являются артериальным коленом артериовенозных анастомозов, по которым артериальная кровь заполняет кавернозные вены при эрекции. Объем кавернозной ткани увеличивается и она приобретает более четкое гистологическое строение только по мере полового созревания [Тюков А. М., 1968].

Существенно, что кавернозные вены закладываются в прямой кишке закономерно, в процессе нормального развития. Выявление кавернозной ткани в прямой кишке новорожденных также свидетельствует о том, что это врожденная, характерная для данной области структура.

 

Макроскопическое строение кавернозной ткани прямой кишки

Основываясь на выводе из предыдущего раздела главы, можно было предположить наличие кавернозных (пещеристых) телец в прямой кишке у людей всех возрастов.

Исследование ангиоархитектоники дистального отдела прямой кишки проведено на 112 препаратах этого отдела кишечника, полученных на вскрытиях или во время операций у лиц разных возрастов — от 6 мес до 80 лет. Методика исследований была та же (заполнение сосудов тушью и цветной гуашью). Изучали также нативные препараты: после фиксации в 10 % растворе формалина слизистую оболочку прямой кишки отсекали от мышечной, и препарат после предварительного высушивания просветляли в глицерине или скипидаре.

В подслизистом слое 3 артерии обнаружены в 30 наблюдениях, от 4 до 8 артерий — в 55; в 7 наблюдениях были найдены лишь 2 магистральные артерии, а в остальных 20 препаратах преобладал диффузный тип ветвления артерий. Основные артериальные стволы, входя в подслизистый слой, ветвились, и на уровне заднепроходных столбов число веточек составляло 10–12 и больше. Главным коллектором, отводящим венозную кровь от прямой кишки, является верхняя прямокишечная вена, но есть данные о том, что от анальной части кишки венозная кровь собирается главным образом в нижние прямокишечные вены [Сушко О. Т., 1960]. В систему нижней полой вены впадают и непостоянные средние прямокишечные вены [Максименков А. М., 1949]. В работе этого автора отмечено, что между верхней и средними венами прямой кишки имеется обратная зависимость: чем сильнее развита первая, тем меньше вторых. Средние прямокишечные вены относятся к клоакогенным и, если они не редуцированы, отмечается хорошо выраженная их связь с сосудами мочеполовых органов. Это подтверждает нашу концепцию об общем источнике развития этих сосудов в эмбриогенезе.

Верхняя прямокишечная вена, как и другие вены портальной системы, не имеет клапанов в отличие от средних и нижних прямокишечных вен, в которых за пределами прямой кишки обнаруживаются отдельные клапаны. В зоне, где прямокишечные вены проникают через мышечную оболочку, имеются нерезко выраженные футляры из соединительной ткани, «пиджачные петли» [Graham-Stewart C., 1963]. При прохождении калового комка вены в этом месте могут сдавливаться и застой крови в них может иметь значение в патогенезе геморроя. Мы полагаем, однако, что наличие большого количества анастомозов между системами прямокишечных вен снимает опасность такого застоя.

В зоне заднепроходных столбов И. Г. Дацун (1969) обнаружил 4–6 «анальностолбовых» венозных веточек. По нашим наблюдениям, их число колеблется от 3 до 8. Локализация вторичных веточек крайне вариабельна.

В отличие от других участков толстой кишки, где артерии и вены дихотомически разветвляются до мельчайших ветвей, в дистальном отделе прямой кишки довольно крупные сосудистые ветви идут в направлении заднепроходных столбов, почти не давая разветвлений. Чем объяснить эту особенность? В кровоснабжении каких структур принимают участие эти относительно крупные сосуды? Наши исследования свидетельствуют о том, что в подслизистом слое заднепроходного канала на уровне зубчатой линии располагаются своеобразные кавернозные вены, лежащие поодиночке или группами. Вопреки классической схеме строения сосудистой сети эти венозные ветви образуются не в результате слияния посткапиллярных венул, а отходят от сравнительно крупного сосудистого резервуара диаметром от 1 до 5 мм.

В 38 наблюдениях мелкие или крупные шаровидные вены располагались диффузно, по всему периметру кишки, не образуя групп. Можно предположить, что при таком рассыпном типе строения внутреннего геморроидального венозного сплетения возможность возникновения геморроя меньше, чем у лиц с хорошо развитыми кавернозными венами, образующими группы. Последний тип строения отмечен в большинстве наблюдений — в 74 препаратах. Чаще всего было 3 или 2 группы кавернозных вен. При наличии трех групп кавернозные тельца занимали, как правило, сегменты на левой боковой, правой переднебоковой и правой заднебоковой стенках прямой кишки (рис. 4). Если определялась одна или две группы кавернозных вен, они также локализовались в одной из указанных зон.

Группы венозных клубочков часто имели форму конуса, обращенного основанием к зубчатой линии. Такая группа телец напоминает виноградную гроздь, висящую на общей ветви (рис. 5). Характерно, что зубчатая линия является как бы нижней границей этих сосудистых образований. Это связано, по-видимому, с тем, что рыхлый подслизистый слой прямой кишки на этом уровне замещается плотной фиброзной тканью (белая линия), препятствующей дальнейшему расширению и смещению вниз сосудов. Нижний полюс кавернозных телец, как и у эмбрионов, может оканчиваться слепо, но чаще встречались тонкие, иногда хорошо выраженные венозные веточки, отходившие от них и впадавшие в систему нижних прямокишечных вен. Получается своеобразное соединение системы воротной вены с бассейном нижней полой вены. Можно полагать, что кавернозные вены прямой кишки в связи с таким строением могут принимать участие в регулировании артериального давления за счет увеличения объема кавернозных лакун.

При послойной препаровке переходной зоны прямой кишки несколько ниже белой линии мы в некоторых случаях обнаруживали второй ряд шаровидных вен. Они также располагались по ходу тонких венозных веточек на 1–2 см ниже верхнего ряда (рис. 6). Обычно эти вены были спавшимися и плохо заполнялись даже при инъекциях в связи с тем, что нижние клубочки лежат среди плотных соединительнотканных прослоек, иногда непосредственно под кожей.

Таким образом, внутреннее венозное геморроидальное сплетение образовано двумя рядами кавернозных вен, связанных между собой большим количеством анастомозов и коллатералей.

В некоторых случаях при раздельном введении красок в вены и в артерии отмечалось смешивание инъекционных масс в просвете кавернозных телец. Это обстоятельство может косвенно свидетельствовать в пользу наличия в кавернозных тельцах прямой кишки прямых соустий или артериовенозных анастомозов, соединяющих мелкие артерии с просветом кавернозной вены.

 

Микроскопическая структура

кавернозной ткани прямой кишки

Итак, макроскопическое исследование позволило установить, что в подслизистом слое дистального отдела (переходная зона) прямой кишки и заднепроходного канала имеются кавернозные вены.

Гистологическое изучение сосудов подслизистого слоя в области заднепроходных столбов выявило в нем конгломераты вен, отличающихся от остальных сосудов кишечной стенки. При первом взгляде они производят впечатление кавернозной ангиомы из-за большого количества заполненных кровью пещеристых полостей неправильной формы. Такое сходство, видимо, и привело к ошибочному появлению «опухолевой» теории происхождения геморроя. Впоследствии эта теория подверглась резкой и справедливой критике, и первопричиной геморроя стали считать эктазию обычных вен прямой кишки. Правда, некоторые авторы [Невзгляд Г. И., 1966] и позже описывали кавернозноподобные структуры в геморроидальных узлах, но трактовали эти находки вне связи с геморроем. Однако наличие внутристеночных артерий и эластических мембран в стенках кавернозных синусов описываемой области придает этим венозным структурам явное сходство с кавернозной эректильной тканью половых органов.

Размеры многокамерных кавернозных вен прямой кишки колеблются в широких пределах. У детей они небольшие, формирование отдельных кавернозных синусов нечеткое (рис. 7). С возрастом размеры и количество отдельных синусов и телец увеличиваются, эластическая мембрана выражена лучше. У пожилых людей она прослеживается плохо, трабекулы, разделяющие синусы, у них представлены коллагеновыми волокнами (рис. 8). Одной из важных особенностей строения кавернозных вен вообще является наличие в их стенках мелких артерий. Но если такие сосуды сосудов (vasa vasorum) в стенках крупных артерий или вен распадаются на капилляры, то принципиальным отличием внутристеночных артерий кавернозных вен прямой кишки является то, что они не распадаются на капилляры, а открываются непосредственно в просвет этих вен, что удалось четко проследить на серии срезов (рис. 9). По сути дела это артериовенозные анастомозы, по которым артериальная кровь поступает в просвет кавернозных вен. Сосуды эти весьма напоминают улитковые артерии кавернозных тел полового члена.

Наряду с многокамерными кавернозными тельцами в подслизистом слое заднепроходных столбов обнаруживается много изолированных вен, но и в них имеются многочисленные глубокие складки, за счет которых они могут во много раз увеличивать свой просвет. В обычных венах таких складок нет. Часто в стенках таких вен, так же как и в многокамерных кавернозных тельцах, обнаруживаются мелкие внутристеночные артерии, открывающиеся прямо в полость вены (рис. 10). Эти артерии имеют извитой спиралевидный ход, что дает основание отнести их к улитковым артериям.

Таким образом, кавернозная ткань в прямой кишке представлена как конгломератами кавернозных вен, образующими одноименные тельца, так и отдельными кавернозными венами. Последний тип сосудов более распространен и встречается во всех наблюдениях, тогда как многокамерные кавернозные тельца обнаружены нами лишь в ⅔ препаратов.

При исследовании сосудов в подслизистом слое анальной области наряду с кавернозными венами выявлены и вены обычного строения. Они не содержали внутристеночных артерий и глубоких складок, а имели тонкую стенку со слабо выраженным мышечным слоем и плохо выраженной разволокненной наружной эластической мембраной. Среди этих вен овальной формы можно было обнаружить вены с очень толстым мышечным слоем, что делало их похожими на артерии, но в отличие от последних вены не имели внутренней эластической мембраны. В настоящее время в регуляции кровообращения наряду с функцией артериол и артериовенозных анастомозов большое значение придают мелким венам и венулам [Есипова И. К., Яровая И. М., 1971] В венах некоторых органов обнаружены гладкомышечные жомы, способные значительно суживать их просвет. В. В. Куприянов (1969) отмечал, что повсюду, где располагается кавернозная ткань, есть и сфинктерные механизмы. По мнению И. К. Есиповой, наличие сфинктеров в устьях вен свидетельствует об их активной функции в перераспределении и депонировании крови. Можно полагать, что обнаруженные нами мышечные жомы в венах обычного строения, отводящих кровь из кавернозной ткани, способствуют депонированию ее в кавернозных синусах прямой кишки.

 

Возрастные изменения

и функционально-морфологические особенности

кавернозной ткани прямой кишки

Выше было описано характерное строение кавернозной ткани прямой кишки у взрослых. Весьма важно показать также ее состояние у детей, поскольку у них исключены факторы, могущие вызвать различного рода эктазии вен, такие как запоры, злоупотребление алкоголем и острой пищей, тяжелые физические нагрузки, беременность.

Как указывалось выше, мелкие кавернозные вены, изредка многокамерные, выявляются уже у новорожденных. У детей в возрасте от нескольких месяцев до года в подслизистом слое заднепроходных столбов также обнаруживали мелкие шаровидные вены, изредка образующие группы. Однако у детей они развиты плохо и обнаружить их значительно труднее. Примерно к 10 годам кавернозные вены этой области становятся более крупными, чаще формируются в группы.

Гистологическое исследование кавернозной ткани прямой кишки у детей показало ее слабое развитие. Наиболее типичное строение кавернозные структуры приобретают у лиц в возрасте 18–40 лет, а у более старших стенки кавернозных вен и трабекулы кавернозных синусов истончаются, склерозируются, увеличивается количество внутристеночных артерий. Следует отметить, что у молодых людей в возрасте до 30 лет в норме (т. е. при отсутствии геморроя) преобладает диффузное строение кавернозной ткани, в то время как у лиц 60 лет и старше преобладает, наоборот, групповое ее строение. Этими особенностями возрастных изменений кавернозных структур можно удовлетворительно объяснить редкое возникновение геморроя у детей и подростков. Однако фактор возможного врожденного развития крупных кавернозных вен доказан, и правы те авторы [Напалков Н. И., 1935, и др.], которые придают наследственности определенное значение в развитии геморроя у детей и подростков.

Принцип функционирования сходных сосудистых образований в различных органах имеет, естественно, много общего. В кавернозной ткани он связан с увеличением объема и упругости пещеристых структур при заполнении их кровью. Однако назначение и, если можно так выразиться, биологическое использование этих образований, вероятно, отличаются в разных органах. В отличие от функции пещеристых тел половых органов, изученной достаточно подробно, роль кавернозной ткани прямой кишки практически не исследована. Нам удалось найти только отдельные высказывания о том, что сосудистые тельца анальной области способствуют более герметическому закрытию просвета прямой кишки [Старков А. В., 1912; Максименков А. М., 1949, и др.].

Мы провели гистологическое исследование строения замыкательного аппарата прямой кишки. На поперечных кристеллеровских срезах заднепроходного канала (рис. 11) видно, что мышцы представлены наружным сфинктером, состоящим из произвольной поперечнополосатой мускулатуры, и внутренним сфинктером, являющимся утолщенной терминальной частью циркулярного мышечного слоя прямой кишки. Как видно на рис. 11, все пространство, ограниченное внутренним сфинктером, заполнено слизистой оболочкой, образующей несколько складок. Эти складки как бы делят подслизистый слой на три участка подушковидной формы. Так как сам по себе подслизистый слой не обладает достаточной упругостью и эластичностью для выполнения герметизации просвета прямой кишки, то можно полагать, что эту роль выполняют прежде всего кавернозные структуры и пучки гладкомышечных клеток, расположенные здесь. При заполнении кровью кавернозные вены сдавливают складки слизистой оболочки, герметизируя просвет кишки. Косвенным подтверждением этого, на наш взгляд, является то обстоятельство, что кавернозная ткань прямой кишки располагается только в зоне заднепроходного канала. Мы ни разу не обнаруживали кавернозных телец выше зоны заднепроходных столбов.

Принцип действия кавернозной ткани прямой кишки и половых органов имеет много общего, ибо в обоих случаях он обусловлен усиленным притоком артериальной крови и превращением в связи с этим кавернозных сосудов в упругие плотные образования. Но если кровенаполнение кавернозных структур половых органов длится, как правило, сравнительно недолго, то кавернозные тельца прямой кишки, чтобы выполнять функцию сосудистого жома, должны быть заполнены кровью постоянно (вне акта дефекации). Надо полагать, что в норме такое длительное кровенаполнение кавернозной ткани может быть в значительной степени обусловлено сокращением сфинктера, сдавливающего отводящие вены. Однако венозному застою в этих венах противостоят многочисленные сосуды — коллатерали подслизистого слоя прямой кишки и подкожной жировой клетчатки заднепроходного канала, проходящие вне мышечных пучков сфинктера.

Все приведенное выше может свидетельствовать в пользу определенной физиологической роли кавернозной ткани в закрытии просвета прямой кишки, что подтверждается закладкой этой ткани в эмбриогенезе и наличием ее у людей разных возрастов. Другими словами, сосуды выступают здесь, кроме своей обычной роли, еще и в качестве малоизученных пока гидравлических механизмов.

Если такое назначение описанных сосудистых структур прямой кишки оценено нами правильно, то участки кавернозной ткани, существующие в том или ином виде в других полых органах (пищевод, уретра, мочеточник, протоки некоторых желез), должны иметь аналогичную функцию. В работах отдельных авторов можно найти указания на то, что по ходу пищеварительного тракта, особенно в местах расположения мышечных жомов, венозные сети становятся гуще и строение их усложняется. А. М. Максименков (1949) обнаружил такие участки в месте перехода глотки в пищевод и пищевода в желудок, а также в стенке слезного канала и мочеточника. Признавая роль мышечных жомов, он придавал большое значение в осуществлении полного закрытия пищевода и венозным сплетениям подслизистого слоя. Много общего с описанными сосудами имеют подслизистые вены мочеточника, описанные Ю. А. Пытелем (1960).

Видимо, сосудистые образования, расположенные в подслизистом слое пищевода, мочеточника и уретры, можно отнести к кавернозной ткани. Здесь она развита значительно слабее, чем кавернозная ткань прямой кишки.

 

В предыдущей главе было показано, что в подслизистом слое переходной зоны прямой кишки в норме у людей разного возраста имеются кавернозные сосудистые структуры, из которых могут формироваться геморроидальные узлы. В большинстве случаев скопления кавернозных телец, т. е. их группы, располагаются в строго определенных участках подслизистого слоя, а именно в зонах, проецирующихся на 3, 7 и 11 часах по циферблату (при положении тела на спине). Клинический опыт свидетельствует о том, что у большинства больных геморроем внутренние узлы формируются именно в этих участках.

В начальной стадии болезни при осмотре заднепроходного канала и нижней части прямой кишки на левой боковой, правой заднебоковой и правой переднебоковой стенках, сразу над зубчатой линией можно видеть небольшие, слегка синюшные или, наоборот, красноватые выбухания слизистой оболочки. В этой стадии геморроя внутренние узлы выглядят как компактные образования на широких основаниях. С течением времени узлы увеличиваются в объеме, особенно за счет дистальных частей, и тогда их верхушки как бы делятся на доли. Вот эти доли часто принимаются врачами за отдельные узлы, особенно в тех случаях, когда осмотр и обследование выполняют без предварительного обезболивания, т. е. без релаксации мышц заднего прохода. Обычно геморрой у больных с коротким анамнезом протекает на фоне спазма заднепроходного (анального) сфинктера, что еще более затрудняет топическую диагностику. Отсюда и распространенное неверное мнение о наличии 6, 8 и более внутренних геморроидальных узлов.

У больных с длительно существующим геморроем спазма сфинктера, как правило, нет; у них внутренние узлы часто выпадают из заднепроходного канала и при наружном осмотре, особенно при натуживании больного, по окружности заднего прохода виден «букет» узлов — 6, 8 и более отдельных образований. Однако стоит осторожно вправить выпавшие узлы и добиться релаксации сфинктера, как можно легко определить все те же 2 или 3 узла с разветвленными дистальными верхушками.

 

Морфологические изменения

кавернозной ткани в геморроидальных узлах

без признаков воспаления или тромбоза

Патологическое исследование 500 геморроидальных узлов, удаленных в «холодном» периоде, т. е. без клинических признаков острого воспаления или тромбоза, показало, что слизистая оболочка, покрывающая такие узлы, синюшная, отечная. Внешне такой узел производит впечатление компактного образования, но уже при простом осмотре его со стороны подслизистого слоя видно, что он состоит из множества мелких сосудистых клубочков диаметром от 1 до 6 мм. Клубочки залегают в рыхлой соединительной ткани и широко анастомозируют между собой. На разрезе такой узел имеет губчатый вид.

На первых этапах исследования, когда мы, придерживаясь общепринятых позиций, считали, что геморрой обусловлен эктазией вен прямой кишки, нас поражало, что в геморроидальных узлах эктазия обычных вен встречалась очень редко, как исключение, причем эти расширения имели только внешнее сходство с варикозным расширением вен. На самом деле это были расширенные кавернозные вены или кавернозные тельца.

При микроскопическом исследовании хороню видно, что геморроидальный узел покрыт слизистой оболочкой, иногда включающей участок многослойного плоского эпителия переходной зоны прямой кишки. Подслизистый слой узла обычно утолщен, представлен несколько отечной соединительной тканью, среди которой располагаются многочисленные кавернозные вены и их группы (рис. 12). Ни в одном из исследованных узлов этой серии не было обнаружено признаков острого воспаления или распространенного тромбофлебита. В 19 препаратах обнаружены анальные железы, проникавшие в толщу узла. Вопреки мнению отдельных авторов [Марков Д., 1967], связывавших возникновение геморроя с воспалением этих желез, в наших наблюдениях оно найдено только в одном случае. Наряду с волокнами соединительной ткани в подслизистом слое геморроидальных узлов встречались мелкие пучки мышечных клеток и эластические волокна.

При изучении кавернозных образований в геморроидальных узлах выявилось еще большее, чем в норме, сходство их с кавернозной тканью половых органов. Вместе с тем эти образования можно было принять за кавернозные ангиомы, так как они состояли из многочисленных полостей различной величины, разделенных тонкими перегородками и довольно четко отграниченных от окружающих тканей.

При хорошем наполнении кровью стенки кавернозных вен геморроидального узла были тонкими, а при меньшей степени наполнения толщина стенок увеличивалась. Многие тельца имели небольшие размеры и довольно хорошо выраженную соединительнотканную капсулу с примесью эластических волокон. Наличие эластических волокон свидетельствует, во-первых, о подвижности расположенных в них структур, во-вторых, об определенном функциональном единстве сосудистых полостей, окруженных эластической мембраной. В трабекулах отдельных синусов эластические волокна отсутствуют, по-видимому, в связи с тем, что они не испытывают того напряжения, которое приходится на капсулу всего тельца в целом при его наполнении кровью.

В отличие от контрольных наблюдений трабекулы кавернозных телец при геморрое были утолщены, в трабекулярных перегородках обнаруживались многочисленные ходы, ведущие из одного синуса в другой. Мы специально останавливаемся на этих подробностях, поскольку эти ходы в литературе подчас описываются как разрывы эктазированных истонченных стенок геморроидальных вен [Невзгляд Г. И., 1964]. Против этого свидетельствует то, что стенки таких «разорванных» вен не истончены, а, наоборот, утолщены, склерозированы и просвет их спавшийся, а не эктазированный. Кроме того, такие же «разрывы» были найдены в кавернозных венах нормальной прямой кишки, не содержавшей геморроидальных узлов. Стало быть, так называемые трабекулы есть не что иное, как обычные сообщения между синусами любой кавернозной ткани.

Весьма характерным для геморроя было увеличение количества и размеров кавернозных телец, которые либо образовывали группы, либо располагались как бы в виде ожерелья. Часто встречались очень крупные тельца, занимавшие значительную часть геморроидального узла. Отсутствие капсулы в таких крупных тельцах может свидетельствовать о слиянии нескольких мелких телец и отдельных кавернозных вен в крупные конгломераты кавернозной ткани.

Не следует думать, что любой геморроидальный узел обязательно является скоплением только кавернозных телец. Как уже отмечалось, в части случаев эти тельца могут даже отсутствовать, в других наблюдениях они нетипичны, в третьих — очень мелкие, единичные и обнаруживаются с трудом. Однако не было ни одного случая, чтобы препараты геморроидальных узлов не содержали изолированных кавернозных вен. Так же как в контрольных наблюдениях, эти вены имеют один просвет, а стенки их содержат много глубоких складок, но при геморрое стенки кавернозных вен значительно утолщены и на большем протяжении фиброзно изменены. Во многих случаях отмечено утолщение внутренней оболочки и наружной эластической мембраны. Наряду с такими далеко зашедшими изменениями изредка можно было обнаружить кавернозные вены, стенки которых представлены толстым слоем гипертрофированных мышечных клеток. Можно предполагать, что такая гипертрофия мышечных элементов венозной стенки возникает на сравнительно ранних этапах развития геморроя в ответ на увеличивающийся объем протекающей крови, т. е. как реакция на гиперволемию. Со временем в стенках кавернозных вен нарастают склеротические изменения.

При гистологическом исследовании геморроидальных узлов отмечают значительно большее, чем в препаратах контрольной группы, количество внутристеночных артерий. На сериях срезов прослеживается спиралевидный ход этих артерий и места их впадения в кавернозные вены. В отличие от нормы здесь отмечается большая извитость улитковых артерий, о чем свидетельствует наличие их отдельных мелких групп, представляющих собой на самом деле один сосуд, срезанный в местах изгибов. Можно считать, что увеличение числа улитковых артерий при геморрое обусловлено усилением их извитости.

Другим очень характерным для геморроя признаком было расширение просвета улитковых артерий. Мы провели измерение толщины их стенок и диаметра просвета с определением индекса Керногана (отношение толщины стенки артерии к ее внутреннему диаметру). В норме средняя толщина стенки улитковой артерии была 5,2±0,27 мкм, а средний ее диаметр составлял 14,9±0,86 мкм. При геморрое эти показатели были достоверно больше — 6,9±0,26 и 32,03±0,89 мкм (р<0,001) Об этом же свидетельствует и индекс Керногана, равный 0,35 в контрольных наблюдениях и 0,21 при геморрое.

Большое значение для объяснения феномена расширения стенок улитковых артерий имеет, на наш взгляд, наличие в них миоэпителиальных или гломусных клеток, характерных для сложных гломусных артериовенозных анастомозов (рис. 13). Эти клетки, напоминающие молодые мышечные или эпителиальные элементы, выделяют вещества типа ацетилхолина, активно воздействующие на тонус сосудистой стенки и способствующие расширению просвета сосудов [Португалов В. В., 1955]. В контрольных наблюдениях гломусные клетки в улитковых артериях встречались лишь в единичных случаях. Эти своеобразные анастомозы отличаются еще и тем, что несмотря на подчас многолетнее существование геморроидальных узлов, в стенках улитковых артерий не наблюдается сколько-нибудь значительной гипертрофии, склероза или гиперэластоза. Даже при длительном выпадении внутренних геморроидальных узлов склероз и гиалиноз артерий наблюдались очень редко, причем и в этих случаях большинство остальных артерий имело широкий просвет и незначительно утолщенный мышечный слой.

Полученные данные свидетельствуют о преобладании в улитковых артериях функциональных изменений и, следовательно, о возможной обратимости патологического процесса. Клинические наблюдения показывают, что геморроидальные узлы могут исчезать на длительный срок и снова появляться под воздействием неблагоприятных условий. Выпадение внутренних узлов следует объяснять не сосудистыми изменениями, а нарушением эластических свойств слизистой оболочки и подслизистого слоя заднепроходного канала.

Все приведенное выше дает нам основание считать, что в основе развития геморроя лежат хронические функциональные нарушения деятельности внутристеночных улитковых артерий кавернозных вен, приводящие к расширению просвета артериального колена артериовенозных анастомозов и к усилению в связи с этим притока артериальной крови в кавернозные вены. У ⅕ больных геморроем обнаружены артерии замыкающего типа, более крупные чем в норме, с толстым продольным мышечным слоем. Функция артерий замыкающего типа, где бы они ни располагались, заключается в регуляции кровотока в микроциркуляторном русле. В условиях нарушенной гемодинамики число этих адаптационных структур увеличивается; наличие их проксимальнее улитковых артерий может в какой-то мере уменьшить приток артериальной крови к кавернозным тельцам, поскольку при геморрое улитковые артерии теряют способность регулировать кровоток в кавернозных венах.

Сами гломусные анастомозы, образованные переплетением сосудов (клубочек, шарик, гломус), впервые подробно описаны P. Masson в 1935 г. F. Stelzner (1962) специально обращает внимание на отсутствие гломусных анастомозов в геморроидальных узлах, что можно объяснить только малым числом наблюдений у этого автора. Мы обнаружили гломусные анастомозы в геморроидальных узлах у 14 из 267 больных (рис. 14). На срезе такой анастомоз выглядит как беспорядочное скопление мелких артерий и вен, просвет которых по периферии обычно расширен. Ближе к месту перехода артерии в вену в просвете артерии появляется продольный мышечный слой, т. е. она перестраивается по типу замыкающей. Иногда удается видеть место перехода артерии гломусного анастомоза в несколько мелких улитковых артерий. Это еще раз подтверждает наше предположение о том, что улитковые артерии следует относить к структурам гломусного типа.

Выше мы указывали, что в условиях физиологической нормы кровенаполнение кавернозной ткани прямой кишки осуществляется, вероятно, не столько за счет усиления притока крови по улитковым артериям, сколько вследствие затруднения оттока по отводящим венам. В геморроидальных узлах наряду с кавернозными мы обнаруживали и вены, близкие по строению к обычным. Однако мышечный их слой был резко гипертрофирован, что придавало им сходство с артериями. Такая перестройка вен, обнаруженная в 2/3 наблюдений, несомненно нарушает отток крови из кавернозных телец прямой кишки.

Все эти нарушения кровообращения в кавернозных тельцах приводят к открытию анастомозов между кавернозными венами и венами слизистой оболочки прямой кишки. В норме вены слизистой оболочки прямой кишки сравнительно мелкие и определяются с трудом. При геморрое же в половине всех наблюдений отмечалось выраженное расширение этих вен, сопровождавшееся истончением их стенок. Это делает вены прямой кишки легко ранимыми, особенно при дефекации. Нам удавалось обнаруживать разрывы этих поверхностных вен, но ни в одном наблюдении мы не отметили повреждений артерий подслизистого слоя прямой кишки. Это указывает на то, что артериальный характер геморроидальных кровотечений обусловлен тесной связью вен прямой кишки с кавернозными тельцами подслизистого слоя (рис. 15).

На протяжении многих лет большое значение в возникновении геморроя придавали венозному застою, наблюдающемуся, к примеру, при циррозе печени. Однако в этом случае расширение вен прямой кишки имеет диффузный характер и не сопровождается образованием геморроидальных узлов [Аминев А. М., 1971]. По другим данным [Stelzner F., 1962], при циррозе печени геморрой встречается не чаще, чем при других заболеваниях. Ни в одном из трех препаратов прямой кишки, взятых у больных, страдавших циррозом печени с расширением вен пищевода, мы не отметили ни макро-, ни микроскопических признаков геморроя. Мало того, в 100 препаратах прямой кишки, удаленной по поводу рака ее с прорастанием всех слоев кишечной стенки и со сдавлением вен, мы также не отметили выраженного развития геморроидальных узлов.

Таким образом, наши наблюдения и данные литературы последних лет свидетельствуют о том, что повышение давления в системе воротной или полой вены не ведет к обязательному развитию геморроя. Большее значение для патологических изменений кавернозной ткани прямой кишки имеют нарушения местной, органной, регуляции кровообращения, а именно изменение деятельности улитковых артерий и отводящих вен. Можно полагать, что нарушения эти обусловлены выделением медиаторов (ацетилхолин, вещества катехоламинового ряда), поскольку они, с одной стороны, могут способствовать открытию артериовенозных анастомозов, а с другой — сужению венул, т. е. приводить в действие те сосудистые механизмы, которые обусловливают усиленный приток артериальной крови в кавернозные вены.

 

Патоморфологические изменения

тромбированных геморроидальных узлов

(Л. Л. Капуллер, В. В. Иванов)

Кроме 500 узлов, иссеченных у 267 больных на операциях по поводу хронического (вне воспалительного обострения) геморроя, мы исследовали еще 303 узла, удаленных у 121 больного при остром геморрое, т. е. при остром тромбозе узлов.

Обычно тромбированный узел выглядит как компактное полиповидное образование диаметром 2,5–3,5 см, с гладкой или крупнобугристой поверхностью. Слизистая оболочка, покрывающая такой узел, обычно сохранена, она багрово-синюшна, иногда отечна и полнокровна. Изредка на ней имеются участки тусклого вишневого цвета — слизисто-подслизистые кровоизлияния. В ряде случаев мы отмечали изъязвления, иногда вплоть до наличия участков черного цвета и язв-эрозий. Через язвы пролабировали тромбированные сосуды или, если деструктивный процесс захватывал стенки вен, красные тромбы. Порой поверхность язв была покрыта сгустком крови.

На разрезе со стороны подслизистого слоя такой узел представляет собой конгломерат многочисленных шаровидных сосудистых полостей разного диаметра, заполненных темно-красными тромботическими массами. Здесь почти не видно стромы, весь узел представлен расширенными кавернозными венами диаметром от 0,2 до 1 см и больше. Иногда такой узел был представлен одной резко эктазированной и тромбированной кавернозной веной. При препаровке было видно, что многочисленные кавернозные вены шаровидной или мешковидной формы соединяются между собой петлистой сетью тонких сосудов. Ни в одном случае не было тромбоза обычных, не кавернозных вен. Локализация тромбированных узлов в общем совпадала с типичным расположением групп кавернозной ткани (проецирующихся на 3, 7 и 11 часах), хотя это прослеживалось не так четко, как в «холодном» периоде болезни.

Стенки тромбированных кавернозных вен значительно истончены в связи с их резким расширением. Как правило, мышечные волокна в них не определяются, и стенка состоит из тонкого слоя богатой коллагеновыми волокнами соединительной ткани, среди которой располагаются в небольшом количестве мелкие, слабо выраженные улитковые артерии. Такие же изменения наблюдаются и в кавернозных венах, образующих тельца (рис. 16). Из-за тромбозов стенки эктазированных кавернозных вен и капсулы кавернозных телец теряют складчатость, принимают шаровидную форму, в связи с чем на поперечных разрезах ткань такого узла выглядит как пчелиные соты. Тромбы, выполняющие полости кавернозных вен, как правило, обтурирующие, но встречаются и пристеночные. В отдельных случаях мы обнаруживали начальные стадии тромбообразования («сподогенные» тромбы), когда контуры эритроцитов еще хорошо определяются, но они уже образуют конгломераты, разделенные тонкими прослойками нитей фибрина и участками плазмы.

В первые трое суток от начала обострения тромбы имели гомогенное строение в виде свежего сгустка крови, занимали весь просвет сосуда или обнаруживались в виде небольших комочков, прикрепленных к одной из стенок кавернозной вены. По краям таких тромбов наблюдалось появление единичных фибробластов. В сроки от 3 до 6 сут. фибробласты проникают в более глубокие слои и процесс организации тромба распространяется по всей его окружности.

Ни в одном случае нам не удалось обнаружить гнойного расплавления тромба.

Отметим, что при геморрое тромбы образуются быстрее, чем в обычных венах, что связано, по-видимому, с постоянным обильным притоком артериальной крови и наличием в кавернозных венах большого количества внутристеночных артерий. Отличием геморроидального тромбоза от тромбоза вен обычного строения является еще и то, что при геморрое в большинстве случаев преобладает продуктивно-клеточный процесс с высокой степенью активности.

Во многих кавернозных венах с обтурирующими тромбами можно видеть серповидную полоску между тромбом и стенкой вены; в этом месте находилась свежая артериальная кровь. Это еще раз подтверждает факт постоянного притока крови по улитковым артериям в просвет кавернозных вен. В тех участках, где тромбы фиксировались к стенке вены и откуда начиналась их организация, в местах впадения улитковых артерий были выражены явления реканализации. Эти изменения присущи только кавернозным венам и не наблюдаются в венах обычного строения.

Наряду с организующимися тромбами мы в 37 случаях наблюдали и многочисленные свежие тромбы, что свидетельствует о прогрессировании процесса в одном узле. Этим можно объяснить и часто наблюдаемую клиническую картину прогрессирования тромбоза при остром геморрое. О таком прогрессировании говорит и то обстоятельство, что наряду с поражением кавернозных вен тромбообразование наблюдается (в 69 наших случаях) и в венах слизистой оболочки, имеющих обычное строение.

Доказательством того, что процесс этот распространяется от кавернозных на обычные вены, а не наоборот, является то, что организация тромбов в кавернозных венах более выражена. В большинстве наблюдений в обычных венах слизистой оболочки вообще не удавалось найти организовавшихся или, тем более, реканализированных тромбов. Ни в одном случае не было и поражения только вен слизистой оболочки. Распространение тромбоза на вены слизистой оболочки носило, как правило, ограниченный характер, но этот процесс имеет важное значение, ибо именно здесь возникают отек, кровоизлияния, иногда некроз участка слизистой оболочки, т. е. картина венозного инфаркта.

В начальных стадиях процесса, когда тромбоз захватывал единичные вены, нарушения кровообращения выражались в резком полнокровии мелких вен и капилляров слизистой оболочки; дело до некроза не доходило, имелось лишь слущивание покровного эпителия. При распространенном, массивном тромбозе возникают некроз и изъязвление участков слизистой оболочки с размерами язв от 1 до 7 мм. Обширных некрозов мы не наблюдали. Последние возможны, видимо, при ущемлении всей ножки геморроидального узла, но это происходит очень редко и, по нашему мнению, не является главным фактором в развитии тромбообразования. Во всяком случае ставить ущемление всей ножки узла на первое место в генезе острого геморроя нам не представляется верным.

В месте повреждения (некроза) слизистой оболочки определялась лейкоцитарная инфильтрация, распространявшаяся на подслизистый слой. В зависимости от величины язвенного дефекта и давности обострения геморроя инфильтрат либо ограничивался поверхностными отделами подслизистого слоя, либо прослеживался на всю глубину геморроидального узла. Поверхность язв обычно инфицирована, что поддерживает воспалительный процесс. Наличие даже небольших язв-дефектов на слизистой оболочке, покрывающей геморроидальный узел, может способствовать развитию гнойных осложнений. То обстоятельство, что прогрессирование тромбоза часто ведет к возникновению язв, должно учитываться врачом — лечение острого геморроя, в том числе операцию следует выполнять на ранних стадиях, до образования язв.

До сих пор спорным является вопрос о первичности воспаления или тромбофлебита при остром геморрое. Микроскопическое исследование показало, что при тромбозе отдельных сосудов узла или группы кавернозных вен подслизистого слоя без распространения процесса на вены слизистой оболочки ни в одном случае не было признаков острого воспаления тромбированных кавернозных вен (см. рис. 16). В стенках таких вен при наличии организовавшихся тромбов имеется слабо выраженная лимфогистиоцитарная инфильтрация во внутренней оболочке, являющаяся реакцией стенки сосуда на тромб и не имеющая отношения к воспалительному тромбофлебиту. Это подтверждается еще и тем, что в венах со свежими тромбами воспаления также нет, оно появляется только на поздних стадиях тромбоза, когда слизистая оболочка узла изъязвляется. В таких случаях воспалительный инфильтрат распространяется по строме геморроидального узла и далее на наружную оболочку сосудов. Лишь в единичных случаях инфильтрат определялся во всех слоях вены. О том, что воспаление в стенках вен было вторичным, свидетельствуют наблюдения захвата инфильтратом только части венозной стенки, обращенной к слизистой оболочке, без поражения ее глубоких отделов. В этих же наблюдениях глубоко расположенные тромбированные кавернозные вены не имели никаких признаков тромбофлебита. Только в отдельных венах с организующимися тромбами можно было найти признаки эндофлебита — реактивного, а не воспалительного. Такой эндофлебит обусловлен самим тромбозом.

Таким образом, острый геморроидальный тромбофлебит, обнаруженный в части случаев при распространенном тромбозе, является вторичным. В основе его лежит воспаление, обусловленное повреждением (изъязвлением) слизистой оболочки вследствие резкого нарушения в ней кровообращения. Как известно, одним из ведущих факторов тромбообразования является замедление кровотока, в частности венозный застой. При гистологическом исследовании тромбированных геморроидальных узлов мы часто находили значительную гипертрофию мышечного слоя отводящих вен и резкое сужение их просвета. Это указывает на длительное тоническое сокращение вен, что может быть одной из причин переполнения и растяжения стенок кавернозных вен, т. е. длительного застоя крови и, стало быть, появления синдрома гиперкоагуляции.

В кавернозной ткани существует много тучных клеток [Тюков А. И., 1967], являющихся носителями гепарина. Эти клетки располагаются, главным образом, по ходу капилляров и улитковых артерий, несколько меньше их в стенках кавернозных вен. На поздних сроках геморроидального тромбоза тучных клеток значительно меньше, в то время как при остром тромбозе без признаков организации тромбов их число резко увеличивается, особенно за счет крупных форм, отмечается выброс зерен гепарина. Можно считать, что в начальных стадиях острого геморроидального тромбоза мобилизуется противосвертывающая система крови, которая затем истощается и становится несостоятельной. Если тромбоз распространяется и на вены слизистой оболочки и возникают некрозы, то проникновение инфекции, особенно стафилококка, способствует местной гиперкоагуляции, ибо стафилокиназа по действию подобна тромбокиназе, а по активности даже превосходит ее. Поэтому на поздних стадиях, когда функция тучных клеток снижается, присоединяется инфекция, а это отягощающее обстоятельство, способствующее дальнейшему возникновению тромбов и воспалительного флебита.

Можно проследить морфологию степени тяжести обострения геморроя. При легкой форме болезни (исследовано 35 удаленных узлов) интерстициальный отек не отмечался, тромбоз был распространенным лишь в 5 узлах. Обнаруживались свежие тромбы со слабо выраженными явлениями организации в краевых зонах (местах прикрепления тромбов). В некоторых кавернозных венах при этом между стенкой сосуда и тромбом имелись неизмененные, свободно лежащие эритроциты. При средней степени тяжести тромботический процесс, захватывающий часть вен слизистой оболочки прямой кишки, найден в 17 из 86 изученных узлов. Слизистая оболочка была отечна, полнокровна, в большинстве случаев (в 33 узлах) с кровоизлияниями. На поперечных разрезах строма узлов также отечна, кавернозные вены подслизистого слоя резко расширены и почти все заполнены тромбами, прочно удерживающимися в просвете вен. Вены слизистой оболочки в большинстве случаев также тромбированы, а нетромбированные вены расширены и заполнены кровью. Кавернозная ткань выражена ярче, кавернозные вены эктазированы, стенки их истончены, в просветах — красные обтурирующие тромбы, как свежие, так и уже организовавшиеся. Последнее обстоятельство еще раз подтверждает нашу концепцию о быстром, но разновременном процессе тромбообразования при остром геморрое.

Морфологическая картина тромбоза у больных тяжелой формой острого геморроя изучена на 60 наблюдениях (исследовано 179 узлов). Уже макроскопически удаленные узлы резко отличались от предыдущих: слизистая оболочка над ними темная, багрово-цианотичная, а в 39 узлах на ней были участки черного цвета диаметром от 0,3 до 1 см. На поперечных разрезах ткань имела вид пчелиных сот, ячейки которых заполнены красными тромбами, интимно спаянными со стенками кавернозных вен. В 123 узлах тромбоз был распространенным. Тромбы, как правило, обтурирующие, но и в этой стадии иногда можно было обнаружить участки свежего тромбоза, что говорило о продолжающемся и прогрессирующем процессе.

Таким образом, установлено, что при остром геморрое тромбы находятся не в обычных, а в кавернозных венах. В связи с тем что эти вены имеют очень маленькие и тонкие отводящие и приводящие веточки, возможность эмболии из них почти исключена. Она может возникнуть лишь в тех случаях, когда тромбоз распространяется на ветви верхних и нижних геморроидальных вен. В наших наблюдениях подобного распространения ни разу не отмечено. Против возможности эмболии при остром геморрое свидетельствует еще и быстрая организация тромбов в кавернозных венах.

Процессы, лежащие в основе тромбоза геморроидальных узлов, связаны с нарушением микроциркуляции, а именно с дисфункцией улитковых артерий и отводящих вен, что в конечном счете ведет к замедлению кровотока, резкому расширению кавернозных вен и к повреждению эндотелия. Тромбоз кавернозных вен не является следствием воспаления, а тромбофлебит при геморрое почти всегда вторичный.

 

Бессимптомный геморрой

При обследовании практически здоровых людей часто выявляется, что при геморрое за медицинской помощью обращаются, как правило, лишь те лица, у которых клинические проявления болезни не только имеются, но и достаточно резко выражены. Если принять концепцию о том, что анатомическим субстратом геморроя являются скопления (группы, коллекторы) кавернозных телец, представляющих собой нормальную, эмбриологически обусловленную структуру подслизистого слоя переходной зоны прямой кишки, то становится вполне объяснимой возможность существования бессимптомного геморроя. В таких случаях ни при наружном осмотре, ни при пальцевом исследовании прямой кишки ничего не обнаруживают. Лишь в очень редких случаях, когда болезнь вот-вот начнет проявляться, врач может определить пальцем некоторую подвижность, как бы смещаемость слизистой оболочки в области стенок заднепроходного канала. Если в этот период произвести аноскопию с помощью светящегося прибора, то на стенках заднепроходного канала, в зонах, проецирующихся на 3, 7 и 11 часах по циферблату (при положении тела на спине) можно видеть нежнофиолетового цвета подслизистые, довольно компактные образования — группы кавернозных вен (или, как их неверно трактовали прежде, — «варикозно расширенных вен»).

Термин «бессимптомный геморрой», конечно, условен. Имеется в виду либо врожденная гиперплазия кавернозной ткани прямой кишки, либо самый начальный период формирования узлов, когда клинических проявлений болезни еще нет. И все же выделение этой группы имеет смысл. Именно среди этих лиц повышенного риска возникновения геморроя следует настойчиво проводить профилактические мероприятия, которые во многих случаях могут предотвратить дальнейшее прогрессирование заболевания. Профилактика геморроя, как совершенно справедливо указывает, к примеру А. М. Аминев, — понятие реальное. В лечении такие лица не нуждаются, но рекомендации по трудоустройству и диетическому режиму им необходимо дать. Если это шоферы, люди тяжелого физического труда, машинистки, телефонистки и т. д., их следует предупредить о возможных кровотечениях при дефекации (особенно при запорах) и о выпадении узлов. Этим лицам очень важно рекомендовать профилактическую гимнастику для укрепления стенок заднепроходного канала, объяснить необходимость тщательного водного туалета после стула, опасность злоупотребления спиртными напитками и острой пищей, а главное, дать подробные указания о борьбе с запорами. Иногда следует предпринять меры к переводу на другую работу (особенно шоферов), хотя бы временно. Профилактика геморроя представляет важную задачу, так как часто самые простые рекомендации лицам с бессимптомным геморроем могут намного отсрочить появление клинических признаков заболевания, а в части случаев даже предупредить его развитие, и тем самым избежать потери большого количества рабочих дней по листкам нетрудоспособности.

 

Острый геморрой

(В. Л. Ривкин, А. А. Заремба)

Следует отличать острый геморрой (синонимы — ущемленный геморрой, острый геморроидальный тромбофлебит, тромбоз геморроидальных узлов) от острого воспалительно-болевого анального синдрома, наблюдающегося при криптите, папиллите («сфинктерит», «анусит» и т. д.). В первом случае боль и отек тканей в области заднего прохода связаны с тромбозом сосудов геморроидальных узлов, выпадением и ущемлением этих узлов, а во втором — с острым воспалением заднепроходных пазух (морганиевых крипт) или гипертрофических анальных сосочков, часто протекающим без сопутствующего геморроя [Аминева В. А., 1970].

Следует также отличать острый геморроидальный тромбоз от выпадения невоспаленных внутренних геморроидальных узлов. В последнем случае болей нет или они минимальны, пальцевое исследование прямой кишки почти безболезненно, выпавшие узлы без труда вправляются в прямую кишку.

Истинный острый геморроидальный тромбоз может быть наружным (тромбирование наружных геморроидальных узлов), внутренним и комбинированным. Если выпавшие внутренние узлы ущемляются сфинктером, то кровоснабжение их нарушается, они набухают, перестают вправляться, становятся резко болезненными, развивается классическая картина острого геморроя.

Практически острому геморроидальному тромбозу почти всегда сопутствует (а, возможно, предшествует) спазм сфинктера заднего прохода, возникающий в ответ на болевое раздражение стенок заднепроходного канала при запорах, поносах, криптите, папиллите, острой анальной трещине и т. д. Спазм сфинктера — одно из важных звеньев патогенеза острого геморроя.

По клинической картине можно достаточно четко различить три степени тяжести острого геморроя.

I степень — небольшие, слегка болезненные подкожные узелки тугоэластической консистенции расположены на уровне зубчатой линии. Кожа перианальной области гиперемирована. Больные отмечают жжение и зуд, особенно после дефекации. Описанные явления усиливаются при приеме острой и соленой пищи, спиртного, при сидении на жестком стуле.

II степень — перианальная зона резко болезненна, гиперемирована, уплотнена. Пальцевое исследование прямой кишки почти невозможно из-за болей. Выражен спазм анального жома. При сидении и ходьбе появляются сильные боли. Больные искусственно задерживают стул. При такой степени выраженности процесса врачу необходимо отказаться от каких бы то ни было диагностических инструментальных исследований. Ни аноскопию, ни ректоскопию делать нельзя, да они и ничего не дадут. Клиника этой стадии острого геморроидального тромбоза достаточно характерна, но необходимо проводить дифференциальный диагноз с острым парапроктитом. В последнем случае (если, конечно, оба заболевания не сочетаются) покраснение кожи в области заднего прохода, болезненность и намечающаяся иногда флюктуация будут чаще односторонними и ограниченными. При парапроктите пальцевое исследование прямой кишки менее болезненно, при нем можно определить «заинтересованную» стенку заднепроходного канала, т. е. локализовать внутреннее отверстие параректального абсцесса.

III степень — вся окружность заднего прохода занята воспалительным инфильтратом. Самая поверхностная пальпация резко болезненна, пальцевое исследование прямой кишки невозможно. Видны ущемленные багровые или, в запущенных случаях, сине-багровые образования по окружности заднего прохода, плотные, невправляющиеся. Часто при этом возникает дизурия, вплоть до анурии. Если не принимать мер, выпавшие узлы некротизируются, покрывающая их слизистая оболочка изъязвляется, что грозит развитием тяжелого парапроктита, особенно у пожилых людей с сопутствующей сердечно-сосудистой недостаточностью [Рыжих А. Н., 1956].

В клинике выраженных стадий острого геморроя выдвигается на первый план воспаление, почему, видимо, и была предложена воспалительная теория происхождения заболевания. Однако воспаление при остром геморрое, как было показано выше, носит всегда вторичный характер и связано с нарушением кровообращения в ущемленных узлах и с проникновением инфекции в легко ранимые ткани узлов и окружающую их клетчатку.

Считаем необходимым предостеречь врачей (и тем более, самих больных) от ненужных и вредных попыток вправления выпавших узлов. Кроме болей, кровотечения или ранения слизистой оболочки, этим ничего не добиться. Приходится об этом постоянно напоминать, ибо до сих пор подобные методы ликвидации выпадения ущемленного геморроя имеют место, особенно почему-то в практике педиатров. Точно также опасно и бесполезно при остром геморрое любое инструментальное исследование — аноскопия, ректороманоскопия, колоноскопия и т. д. Даже при подозрении на наличие какого-либо сопутствующего проктологического поражения исследование вышележащих участков толстой кишки может быть предпринято только по ликвидации острых явлений.

Лечение. Лечение острого геморроя имеет многовековую историю. До самого последнего времени большинство авторов предпочитают у таких больных консервативную терапию — покой, щадящая диета, разжижение стула, свечи, мази, параректальные новокаиновые (иногда со спиртом или гидрокортизоном) блокады, маслянобальзамические повязки [Рыжих А. Н., 1956; Нажметдинов Н. Н., 1957; Аминев А. М., 1971; Baan H., 1949; Gabriel W., 1949, и др]. Консервативное лечение острого геморроя требует упорства и терпения и в большой мере является паллиативным, дающим эффект только во время самой терапии и в короткий период после нее. Действительно, возобновление запоров, погрешностей в диете, тяжелых физических нагрузок вызывает, как правило, повторное, очередное, чаще всего сезонное (весной или осенью) обострение. С социально-экономической позиции такая тактика ведет к потере большого числа рабочих дней, к невозможности стойкой трудовой реабилитации этих многочисленных больных.

Оперативное лечение острого геморроя имеет меньше сторонников, видимо, в связи с публикацией довольно большого числа осложнений операций, предпринятых в остром периоде болезни. Тем не менее имеются солидные свидетельства успешного оперирования больных острым геморроем [Лужнов К. В., 1977; Goligher J., 1976, и др.].

Мы придерживаемся в этом вопросе позиции золотой середины. Дело в том, что современное комплексное консервативное лечение геморроя дает довольно хороший эффект, если включать в него протеолитические ферменты и гепарин. Особенно нас привлекли свойства ферментов, входящих в класс однокомпонентных белков, — трипсина и химотрипсина. Широкие возможности ферментной терапии в гнойной хирургии достаточно известны [Стручков В. И. и др., 1973]. Кроме того, у протеолитических ферментов есть еще и свойство удлинять время свертываемости крови. Известно также и местное противосвертывающее действие гепарина, обусловленное антитромбопластиновым и антипротромбиновым влиянием. Гепарин проникает через кожу и слизистые оболочки и оказывает местное воздействие — противовоспалительное и противосвертывающее — без влияния на общие процессы свертывания крови. С другой стороны, препарат при таком местном применении действует как бы поверхностно, не заменяя антикоагулянтов при тромбозе глубоких вен. Изучая морфологические изменения в воспаленных геморроидальных узлах, мы наблюдали заметное уменьшение воспалительного процесса в тех случаях, когда больные за несколько дней перед операцией получали местно свечи и мази с гепарином и химопсином (смесь трипсина и химотрипсина). Главной особенностью при этом было выраженное увеличение в препаратах удаленных узлов числа тучных клеток, участие которых в подавлении воспалительного процесса хорошо известно.

Мы наблюдали и лечили более 500 больных острым геморроем (табл. 6), в большинстве людей сидячих профессий или тяжелого физического труда; шоферов было 164, кузнецов, грузчиков, каменщиков всего 128, строительных рабочих 86. Для сравнения обычных и новых комплексных методов консервативного лечения острого геморроя мы сначала проанализировали ретроспективно амбулаторные карты 200 больных, получавших обычное лечение, заключавшееся в назначении домашнего режима, щадящей диеты, послабляющих средств, различных свечей (с красавкой, анестезином, ихтиолом), местно холодных примочек, а затем теплых сидячих ванн и обезболивающих препаратов. Больным этой группы производили также новокаиновые параректальные блокады по А. В. Вишневскому с наложением масляно-бальзамических повязок-компрессов.

В этой группе почти треть больных повторно обращалась в поликлинику (в среднем 2,6 раза в год); они получали каждый раз больничный лист на 24–30 дней. Такие неудовлетворительные результаты лечения острого (обострения хронического) геморроя давно уже у всех врачей вызывают необходимость совершенствования тактики.

У второй группы (290 больных острым геморроем, достоверно сравнимых по полу, возрасту, профессии, стадии болезни с первой группой) было проведено комплексное амбулаторное лечение с включением свечей и мази с гепарином и химопсином.

Пропись этих свечей и мазей следующая.

1. Rp.: Heparini 500 ED      2. Rp.: Heparini 5000 ED

    Chymopsini            Chymopsini 50 мг

    (or trypsini) 10 мг          Lanolini ad 25,0

    Butyri cacao 1,7          MDS Мазь

    M. f. Suppos.

В табл. 7 показаны эти сравнительные данные.

Количество обострений в первой группе больных за год было почти вдвое реже, эти больные провели на больничном листе почти на 1000 дней меньше. Если при обычном лечении боли держатся в течение 36–45 ч. от начала обострения, то при назначении свечей и мази с гепарином и ферментами резкое уменьшение интенсивности болей отмечено через 12–20 ч. В среднем через 2 сут. от начала лечения у больных первой группы воспаление вокруг заднего прохода заметно утихало, выпавшие узлы несколько размягчались, сморщивались и восстанавливалась почти безболезненная самостоятельная дефекация.

Мы не считаем, конечно, что лучшие исходы консервативного лечения в опытной группе больных связаны лишь с назначением свечей и мази с гепарином и химопсином. Простое ограничение острых блюд в пище, домашний режим и борьба с запорами во всех случаях и без всякого лечения приносят облегчение при остром геморрое. Однако введение в комплекс терапии таких больных свечей и мазей с гепарином и ферментами, безусловно, способствует более быстрой ликвидации воспалительного процесса и болей, скорейшему восстановлению трудоспособности.

Свечи назначают 2–3 раза в день, в том числе обязательно после стула и на ночь. Свечу вводят в задний проход, не проталкивая высоко, иначе она проваливается в ампулу прямой кишки и местного действия не оказывает. При введении свеча как бы выскакивает наружу. Именно в этом положении следует ее снаружи придерживать марлевым шариком в течение 1–2 мин, пока она не растворится под влиянием температуры тела. Мазь с гепарином и химопсином вводят в задний проход либо с помощью специального наконечника-тюбика (готовый препарат), либо на кусочке марли или пальцем в резиновой перчатке. Мазь применяют также 2–3 раза в день.

В неосложненных случаях описанное лечение, проводимое амбулаторно, дает хороший и быстрый эффект. Если же при первом осмотре у больного имеется некроз выпавших и ущемленных узлов, общая слабость, высокая лихорадка, сильный болевой синдром, то имеются все показания к госпитализации и проведению описанного курса лечения в стационаре. В этих случаях необходимо произвести в начале и в середине курса терапии новокаиновые параректальные блокады. Из 290 больных основной группы у 97 в связи с тяжестью общего состояния и местных изменений лечение проводилось стационарно. При поступлении такому больному вводят внутримышечно 1 мл 2 % раствора промедола, осторожно ставят очистительную клизму (врачебная манипуляция) и вводят в заднепроходный канал свечу с гепарином и химопсином. Снаружи накладывают Т-образную повязку с гепариновой мазью. Свечи вводят 2–3 раза в день, повязку меняют 2 раза в сутки. Назначают бесшлаковую диету и интестопан для задержки стула на 2–3 дня. Режим строго постельный.

Следует отметить, что ни в одном случае интенсивного применения мази, свечей, растворов, примочек с гепарином не было отмечено никаких изменений в константах тромбоэластограммы. Местное применение гепарина и ферментов не вызывает каких-либо нарушений свертывающей или антисвертывающей систем крови.

Предполагаемый лечебный комплекс, имеющий определенные преимущества перед обычным лечением острого геморроя, тем не менее также является паллиативным средством и не гарантирует больных от рецидива геморроя. В связи с этим в случаях повторных обострений, при условии общего хорошего состояния больных мы рекомендуем им операцию при остром геморрое. При этом проведение описанного консервативного лечения в стационаре в течение 5–6 дней является хорошей предоперационной подготовкой и мерой профилактики послеоперационных осложнений.

Нами оперировано 57 больных острым геморроем после проведения курса противовоспалительного лечения по приведенной выше схеме. Это были больные с повторными обострениями геморроя, 32 из них ранее были оперированы по поводу хронического геморроя, в том числе 6 человек перенесли уже по 2 и более операции.

При остром геморрое мы применяем щадящую радикальную геморроидэктомию, подробно описанную ниже. Каких-либо осложнений после операции с описанной предоперационной подготовкой мы не отметили (в том числе и у больных старше 70 лет).

Нами прослежены результаты лечения 520 из 547 больных острым геморроем (табл. 8). У 85 больных, которым было проведено комплексное консервативное амбулаторное лечение, результат оказался хорошим, т. е. все проявления геморроя в указанные сроки наблюдения исчезли полностью. Под удовлетворительным мы подразумеваем результат, при котором у больных иногда оставались боли в области заднего прохода, спазм сфинктера, но кровотечения и выпадение узлов были ликвидированы.

Получив хорошие результаты у небольшой группы больных, оперированных в остром периоде, мы посчитали возможным шире внедрять в практику методику щадящей геморроидэктомии у больных острым геморроем.

Описанная методика операции (первая модификация геморроидэктомии) может быть применена и в неотложном порядке, сразу по поступлении больных. Операция показана, как указывалось выше, при повторных обострениях и отсутствии эффекта от консервативного лечения. Мы полагаем, что с широким внедрением в практику хирургов-проктологов щадящих и в то же время радикальных операций при геморрое, эти вмешательства при остром процессе станут правилом. Они ничуть не более опасны, чем плановые операции по поводу хронического геморроя, а их социально-экономический эффект очевиден.

В последние годы мы без всякого предварительного противовоспалительного лечения оперировали 213 больных острым геморроем, преимущественно II и III степени тяжести. Операции проводили под местной анестезией по А. В. Вишневскому. Как раз у этих больных местная новокаиновая анестезия вполне достаточна и является, кроме того, патогенетически обоснованным способом ликвидации воспалительных параректальных изменений: выполняемая по ходу анестезии пресакральная новокаиновая блокада благотворно сказывается на течении ближайшего послеоперационного периода.

На 213 операций при остром геморрое без предварительного противовоспалительного лечения было отмечено 7 осложнений, в том числе 3 кровотечения, потребовавших повторного лигирования сосудов ножки геморроидального узла. Число и характер этих осложнений, повторяем, не отличаются от таковых после операций по поводу хронического геморроя. Отдаленные результаты операций в этой группе больных собраны нами у 198 оперированных (92,8 %). Хороший стойкий эффект получен у 194 больных. Рецидив геморроя (повторное обострение) выявлен у 2 больных, оперированных по поводу острого геморроя 1 степени тяжести. В этих случаях хирург иссекал только тромбированные узлы, т. е. не все 3 коллектора кавернозной ткани. В дальнейшем мы убедились, что при I степени тяжести острого геморроя показано только консервативное лечение. С другой стороны, очень осторожно следует ставить показания к операции при выраженном некрозе выпавших и ущемившихся узлов. У одного такого больного после операции появилась выраженная стриктура заднепроходного канала, которую, к счастью, удалось ликвидировать с помощью бужирования, новокаиновых блокад, инъекций стекловидного тела.

Таким образом, при II и III степени тяжести острого геморроя, т. е. у большинства больных, может быть выполнена отсроченная (с предварительным, в течение 5–6 дней комплексным консервативным лечением) или неотложная геморроидэктомия по щадящей методике.

Среднее пребывание больных в стационаре после операции по поводу острого геморроя составило 9 дней. Послеоперационное долечивание в поликлинике длилось от 20 до 27 дней.

 

Геморрой с выраженными и упорными кровотечениями

(В. Л. Ривкин, Р. В. Пиртахия)

Хотя само слово «геморрой» означает кровотечение, все же в клинике этого заболевания у определенного процента больных выделение крови из заднего прохода во время или сразу после дефекации, даже при отсутствии запоров, настолько выражено, настолько резко выступает как основной и единственный симптом, что с практическими целями можно выделить эту группу больных, ибо тактика по отношению к ним должна быть не шаблонной.

Проанализировав течение геморроя у 500 больных, лечившихся стационарно (344 мужчины, 156 женщин), мы выяснили, что «классический» симптомокомплекс болезни — кровотечения, выпадение узлов, боли, жжение и зуд в области заднего прохода — отмечены у 330 из них, а у остальных единственным или явно преобладающим признаком были обильные, упорные кровотечения, почти не останавливающиеся консервативными мероприятиями.

А. М. Аминев, суммировавший данные нескольких отечественных авторов, указывает, что кровотечение в качестве ведущего симптома встретилось у 58 % больных геморроем, а А. Н. Рыжих приводит вдвое меньшую цифру — 23 %. Наши данные (34 %) — средние. У 170 находящихся под нашим наблюдением больных этой группы кровотечения усиливались и учащались параллельно с нарастанием длительности заболевания. Это легко объяснить. Если кровотечение слишком обильно и быстро приводит к анемизации, то больных госпитализируют и оперируют. Мы имеем в виду преимущественно молодых людей, у которых серьезные геморрагии с падением гемоглобина периферической крови ниже 66 г/л заставляют принимать экстренные меры. Таких больных сравнительно немного. Если же в течение в среднем одного года с момента появления ректальных геморроидальных кровотечений не наступает выраженного ухудшения общего состояния и не развивается анемия, т. е. если больные хорошо компенсируют небольшие регуляторные кровопотери, то кровоостанавливающая терапия приводит в общем к успеху. Убедившись в том, что кровотечения из заднего прохода связаны только с геморроем (обязательная ректороманоскопия, весьма желательна ирригоскопия или колоноскопия), врач назначает щадящую диету, свечи с адреналином, витамин К, рекомендует проводить профилактику запоров, и такое лечение дает успех. Кровотечения обычно прекращаются или становятся редкими и скудными.

Целесообразно делить геморроидальные кровотечения на обильные и необильные. В первом случае это регулярные геморрагии артериального типа, когда при каждой дефекации, даже при нормальном мягком стуле, у больного брызгами или пульсирующей алой струйкой выделяется кровь, окрашивающая каловые массы и стенки унитаза. Измерить такую однократную потерю крови не представляется возможным, приходится основываться на жалобах больных и таких объективных признаках, как тахикардия, бледность кожи и слизистых оболочек, падение уровня гемоглобина крови и снижение числа эритроцитов. Термин «необильные» мы применяем в тех случаях, когда небольшие кровотечения наблюдаются при запорах или после резкого нарушения диеты.

Необходимо самым серьезнейшим образом подчеркнуть, что ректальные кровотечения — грозный симптом, особенно если они не связаны с дефекацией. Этот признак характерен для злокачественной опухоли прямой или ободочной кишки, для больших полипов и ворсинчатых опухолей этой локализации. Часто перечисленные заболевания сочетаются с геморроем, поэтому совершенно необходимо всех больных с ректальными кровотечениями подвергать тщательному обследованию, несмотря на то, что у них имеется выраженный кровоточащий геморрой. Такая тактика зачастую единственная в выявлении предрака и ранних форм рака прямой и ободочной кишки. Совершенно недопустимо назначение кровоостанавливающей терапии у необследованных больных геморроем. Временно снижая выраженность кровотечения, врач, а с ним и больной, успокаивается, что ведет часто к потере времени и позднему обнаружению рака. Приведем только один из целого ряда таких примеров.

Больной К., 33 лет, обратился в НИИ проктологии в 1970 г. по поводу кровотечений из заднего прохода и общего недомогания. В течение 6 мес (!) лечился амбулаторно с диагнозом геморроя. Назначали свечи, сидячие ванночки, послабляющие средства. Прямую кишку не обследовали ни пальцем, ни ректоскопом. Через 3 мес от начала кровотечений больной осмотрен невропатологом, диагностирован пояснично-крестцовый радикулит, назначены и проведены тепловые аппликации на поясницу (озокерит). При первом же исследовании в консультативной поликлинике НИИ проктологии пальцем была обнаружена большая, почти неподвижная опухоль прямой кишки.

В данном случае кровотечения были связаны с наличием рака прямой кишки, никакого геморроя у больного не было. Бывают и другие варианты, когда у больных годами наблюдаются незначительные кровотечения только при дефекации, а затем вдруг, по причине, неясной ни больному, ни врачу, геморрагии становятся обильными и быстро приводят к ухудшению общего состояния. Чаще всего это происходит в связи с истончением стенок внутренних узлов, большей их ранимостью. Возникают так называемые поздние геморроидальные кровотечения. Приведем такой пример.

Больной А., 38 лет, поступил с жалобами на обильные ежедневные кровотечения алой кровью при дефекации. Болен 12 лет, успешно лечился консервативно, но в последнее время лечение совершенно перестало помогать. Выяснено, что в связи с переменой места жительства и диеты у больного появились упорные запоры, которые, видимо, и обусловили усиление кровотечений. Диагностирован кровоточащий геморрой с выпадением узлов. Геморроидэктомия. Советы по профилактике запоров. Выздоровление.

Таким образом, у больных кровоточащим геморроем чаще всего усиление симптомов и ухудшение состояния связано с появлением выпадения узлов, что и является главным показанием к назначению оперативного лечения. При этом мы заметили, что при геморрое давностью свыше 10 лет количество операций увеличивается почти вдвое: больные стараются излечиться радикально и к 45–50 годам оперируются. Позже, в старческом возрасте, операция становится опасной в связи с сопутствующими сердечно-сосудистыми поражениями. Приведем характерный пример.

Больной 3., 66 лет, поступил с жалобами на постоянные кровотечения из заднего прохода, выпадение больших «шишек», которые приходится вправлять рукой. Болен 35 лет, неоднократно советовали оперироваться, но больной не соглашался. Страдает гипертонической болезнью (АД 24,0/13,9 кПа, 180/105 мм рт. ст.). Тоны сердца резко приглушены. На ЭКГ нарушение питания мышцы левого желудочка, свежих очаговых изменений нет. Частое мочеиспускание, никтурия. Местно: огромные, выпадающие, легко кровоточащие геморроидальные узлы без признаков воспаления. Кожа вокруг заднего прохода мацерирована, функция заднепроходного сфинктера снижена. Ректороманоскопия до 30 см без патологии. После подготовки гипотензивными и сердечными препаратами произведена геморроидэктомия. После операции стойкая дизурия, потребовавшая длительного лечения. Кроме того (это мы специально подчеркиваем), видимо, в связи с резким прекращением геморроидальных кровотечений, у больного возник гипертонический криз. Ранее бывшая транзиторной гипертония стала стойкой.

Подчеркнем, что геморроидэктомия у пожилых людей, страдающих сопутствующими поражениями сердечно-сосудистой системы, особенно гипертонией, может быть выполнена только при нарастании анемии и при большом выпадении узлов, ведущем к ослаблению функции анального жома. Следует помнить, что геморроидальные кровотечения могут играть демпфирующую роль у больных артериальной гипертонией и их прекращение часто ведет к ухудшению общего состояния.

Вообще резкое снижение уровня гемоглобина у больных геморроем — явление достаточно редкое; мы наблюдали анемию с падением гемоглобина до 66 г/л лишь у 9 % больных из 170, входивших в группу с упорными кровотечениями. Этот факт мы выше уже объяснили: в большинстве случаев больные хорошо приспосабливаются к небольшим повторным геморрагиям и полностью их компенсируют.

Определение у больных геморроем уровня гемоглобина имеет значение только до операции, ибо в те 8-10 дней, что больной проводит в стационаре, трудно ожидать восстановления или резкого изменения этого уровня.

Во-первых, во время операции больной какое-то количество крови теряет, а во-вторых, щадящая, почти безвитаминная послеоперационная диета вряд ли способствует интенсивному гемопоэзу. В связи с этим анализ крови перед выпиской, который считался важным показателем в работах старых авторов, не имеет большого значения. Если операция выполнена радикально и кровотечения прекратились, то ощутимого увеличения уровня гемоглобина, возрастания его до нормы следует ожидать через 1–2 мес. В немалой степени этому будет способствовать назначение гематогена внутрь, витамина К и специальной диеты — бульонов, соков, слегка обжаренной печени. Очень важна профилактика запоров хотя бы на первые полгода — год после операции, когда стенки заднепроходного канала приспосабливаются к новому состоянию после удаления трех больших их участков.

Профилактика запоров осуществляется приемом на ночь простокваши (или свежего однодневного кефира), употреблением отваров послабляющих трав (слабительный чай), овощей (особенно свеклы) и фруктов. Весьма желательно освобождение оперированных больных на 3–5 мес от тяжелой физической работы.

Кровоточащий геморрой, как и другие его формы, довольно часто сочетается с другими проктологическими заболеваниями. У 16 больных этой группы были выявлены анальная трещина, свищ прямой кишки, проктит. При наличии хронического парапроктита или выраженного воспаления слизистой оболочки прямой кишки (проктит) следует провести перед операцией по поводу геморроя противовоспалительное амбулаторное лечение. Нельзя забывать, что геморроидэктомия — операция на сосудах, и разумная осторожность необходима. В последнее время все чаще публикуются данные о возможности одномоментных операций по поводу двух проктологических заболеваний [Оргусян Р. В., 1979]. Мы не против такой тактики, особенно когда геморрой сочетается с анальной трещиной, что бывает чаще всего, поскольку оба эти заболевания имеют много общих звеньев патогенеза. При таком сочетании показана геморроидэктомия и иссечение трещины с дозированной сфинктеротомией. Приведем пример.

Больной А., 63 лет, поступил с жалобами на сильные боли в заднем проходе, постоянные обильные кровотечения при дефекации. Болен 25 лет, к кровотечениям привык и чувствует себя после них хорошо, ибо кровотечения почти всегда совпадают с повышениями кровяного давления. Присоединившиеся сильные боли, тенезмы заставили больного лечь в больницу. При обследовании артериальное давление крови 24,0/14,7 кПа (180/110 мм рт. ст.), на ЭКГ недоста точность питания миокарда. Местно — резкий спазм заднепроходного сфинктера, на задней стенке заднепроходного канала плотная, болезненная трещина, выражены внутренние и наружные геморроидальные узлы. После 5-дневной гипотензивной терапии произведена геморроидэктомия, иссечение анальной трещины и задняя дозированная сфинктеротомия. Выздоровление.

В данном случае операция была показана в связи с осложнившей геморрой анальной трещиной. Вообще спазм анального жома — частый симптом геморроя. На основании этого некоторые авторы пишут о целесообразности дополнения геморроидэктомии дозированным рассечением заднепроходного сфинктера. Мы считаем такую тактику нецелесообразной; сфинктеротомия, как и дивульсия анального жома по Лорду, без настоящей геморроидэктомии совершенно неадекватны, ибо дело отнюдь не только в спазме сфинктера. Он чаще всего вторичен и возникает в ответ на боли, которые в свою очередь объясняются присоединением к геморрою анальной трещины, неполного внутреннего свища прямой кишки, резко выраженного проктита. В таких случаях дополнительные манипуляции типа дозированной сфинктеротомии или иссечения свища, конечно, нужны.

Относительным противопоказанием к операции по поводу геморроя является дизурия, связанная с гипертрофией предстательной железы у мужчин. Это весьма частое сочетание, ибо у пожилых мужчин, страдающих аденомой предстательной железы, возникают симптомы геморроя в связи с натуживанием во время мочеиспускания. Если операция такому больному все же произведена, то после нее лучше на 3–4 дня оставить в мочевом пузыре тонкий резиновый катетер и 2 раза в день промывать пузырь прохладным раствором фурацилина в разведении 1:5000. Затем катетер удаляют и назначают под кожу прозерин 1 раз в день 1 мл 0,05 % раствора или 0,5 мл 0,1 % раствора стрихнина.

Вообще противопоказаниями к операции по поводу геморроя могут быть лишь старческий возраст и резко выраженные сопутствующие сердечно-сосудистые поражения. Для таких больных, как было показано выше в литературном очерке, предложены и постоянно совершенствуются различные паллиативные пособия типа лигирования больших выпадающих узлов резиновой шайбой, остановки кровотечения с помощью инфракрасного облучения, криогеморроидэктомии и т. д. Все эти методики должны найти свое место в арсенале средств для лечения геморроя, но следует еще раз подчеркнуть, что главное, на наш взгляд, для этих больных — профилактика запоров и борьба с ними. Только одно это успешное мероприятие часто может снять с повестки дня вопрос об операции, особенно в группе больных повышенного операционного риска.

Запоры очень часто сопутствуют (предшествуют?) геморрою с обильными упорными кровотечениями. Почти все авторы, имеющие опыт в лечении этих больных, подчеркивают ведущую роль запоров в патогенезе геморроя [Рыжих А. Н., 1956; Аминев А. М., 1971; Gabriel W., 1949, и др.]. Правильнее будет говорить о том, что запоры способствуют возникновению кровотечения и выпадению узлов, а не возникновению самого геморроя, обусловленного патологией эмбрионально заложенной кавернозной ткани прямой кишки. С другой стороны, при выраженном хроническом геморрое с сопутствующими упорными запорами часто бывает невозможно определить причину и следствие, да и клиника у таких больных с одинаковой, пожалуй, частотой выдвигает на первый план то симптомы геморроя, то дискомфорт, связанный главным образом с запорами. Возникает порочный круг, разорвать который только с помощью геморроидэктомии не удается. Необходимо комплексное лечение, а операция — лишь его этап.

Среди наших 170 больных с упорными обильными геморроидальными кровотечениями 84 предъявляли жалобы на длительно существующие, не поддающиеся лечению запоры. При этом — что весьма печально — врачи поликлиник, к которым данные больные обращались, почти не давали рекомендаций по лечению запоров, сосредоточивая внимание только на терапии самого геморроя, — свечи, ванночки и т. д. Лечение же таких больных необходимо начинать именно с борьбы с запорами, ибо и после операции, если не прекратятся «потуги» при дефекации и травматизация стенок заднепроходного канала плотными каловыми комками, кровотечения через довольно короткое время обычно возобновляются. Из 170 больных этой группы 45 никакого лечения запоров не получали, зато 35 человек были ранее уже оперированы по поводу геморроя, в том числе 12 больных оперированы дважды. Да и остальные 90 больных получали амбулаторное лечение по поводу кровотечений, а не запоров. Приведем пример.

Больная Н., 26 лет, доставлена в нашу клинику из подмосковного города в тяжелом состоянии с жалобами на резкую слабость, головокружения, регулярные ректальные кровотечения алой кровью при каждой дефекации, а иногда и без нее. Дважды оперирована по поводу геморроя. Страдает с детства упорными запорами, по поводу которых специально не лечилась. После предыдущих операций кровотечения возобновлялись через 5–6 мес. В течение последних двух месяцев стационарно лечили анемию — переливания крови, усиленное питание, витаминотерапия, кровоостанавливающие средства. Проведен курс склерозирующих инъекций. При поступлении гемоглобин крови 63 г/л, эритроцитов 2,5-10 12 /л, изменений в формуле нет. Ректороманоскопия и ирригоскопия без патологических отклонений. При исследовании прямой кишки на 3, 7 и 11 часах по циферблату выраженные внутренние кровоточащие узлы. Произведена типичная, принятая в клинике, геморроидэктомия (первая модификация). Послеоперационный период гладкий. В клинике в течение месяца стул у больной только с помощью небольших клизм из прохладной воды. Кровоостанавливающие свечи с адреналином. Осмотрена через 2 мес, состояние удовлетворительное, гемоглобин крови 97 г/л. Стул мягкий — пользуется постоянно отваром послабляющих трав (слабительный чай) и иногда клизмами (при позыве на дефекацию вводит с помощью резиновой груши 200–250 мл воды комнатной температуры).

В приведенном случае упорные запоры по атоническому типу приводили к отсутствию эффекта операции. У таких больных в течение всей жизни, в том числе после операции, необходимо регулировать стул, варьируя различные послабляющие препараты, травы, клизмы и подбирая соответствующую диету (больше жидкостей, простокваша, чернослив, мед с инжиром и др.). Учитывая, что у данной больной имелось только функциональное нарушение деятельности толстой кишки — не было механических причин запоров, таких, как болезнь Гиршпрунга, идиопатический мегаколон и др., — лечение должно складываться именно из перечисленных выше мероприятий, упорный и настойчивый подбор которых даст необходимый эффект.

Стойкое излечение в данной группе с помощью консервативных мер достигнуто лишь у 29 больных, а у остальных проведена операция. Однако и у 29 излечившихся эффект получен главным образом после склерозирующих инъекций, так как обычно принятая терапия геморроидальных кровотечений у них оказалась бесперспективной. Следует отметить, что все 170 больных этой категории были направлены в нашу клинику для операции, но при обследовании выявлялись противопоказания или выяснялась целесообразность проведения склеротерапии, особенно если внутренние геморроидальные узлы еще не выпадали и клиника складывалась только из повторных изнуряющих кровотечений.

Еще в 1962 г. в нашей клинике были разработаны методика и рецепты склерозирующего лечения геморроя (В. Ф. Смирнов). Такое лечение было проведено 410 больным с хорошими результатами. В последнее время склерозирующим инъекциям при геморрое посвящается много работ [Аминев А. М., 1971; Геллер А. Н., 1971; Тимохин Ю. В., 1979, и др.]. Предлагают разные растворы для инъекций — новокаин со спиртом или гидрокортизоном, варикоцид и др. Мы пользуемся растворами, предложенными В. Ф. Смирновым на основании обзора соответствующей специальной литературы и показавшими свою безопасность и достаточно высокую эффективность. Вот их пропись.

1. Ментол    0,5 г       2. Карболовая кислота

 Карболовая кислота       (кристаллическая) 5,0 г

 (кристаллическая) 5,0 г      Новокаин-основание

 5 % раствор ново-         в порошке 5,0 г

 каин-основания в         Масло подсолнечное

 персиковом масле 100,0 г     рафинированное 100,0 г

Оба раствора готовят ex tempore, причем необходимо тщательное и довольно длительное подогревание и перемешивание их для полного растворения в масле действующих ингредиентов. Особенно это касается второго раствора, но зато эта пропись практически более приемлема.

При соблюдении необходимых правил асептики (очень простых), при хорошей подготовке прямой кишки больного и при достаточном навыке врача склерозирующие инъекции, выполняемые, как правило, в амбулаторных условиях, не должны давать никаких осложнений. Описываемые в литературе осложнения, такие, как парапроктит, боли, долго не рассасывающиеся олеомы, связаны только с пренебрежением правилами проведения инъекций или с недостаточным опытом врача.

Подбор больных для инъекций основан на трех главных принципах: 1) инъекционному лечению не подлежат больные с выпадением внутренних геморроидальных узлов и больные наружным геморроем; 2) не следует выполнять инъекции при остром геморрое и при сочетании кровоточащего хронического геморроя с острыми поражениями заднепроходного канала, такими, как анальная трещина, криптит, папиллит, проктит, а также колит с преобладанием поносов; 3) инъекции нецелесообразны больным со стойкой артериальной гипертензией, сопровождающейся нарушениями сердечной деятельности.

При выпадении узлов масляный раствор долго не рассасывается, накапливаясь в больших растянутых синусах кавернозной ткани, отчего могут образовываться олеомы, подверженные в связи с их локализацией и постоянным инфицированием нагноению. У больных гипертонией резкое прекращение демпфирующих кровотечений может привести к ухудшению течения основного заболевания. При наличии поражений кожи перианальной области, почти всегда сопровождающих острые заболевания заднего прохода, возникает опасность некротизирования участков этой кожи после инъекций.

Подготовка к инъекциям при геморрое элементарна: клизма накануне вечером и утром в день манипуляции.

Техника склеротерапии также проста. Прежде всего необходимо хорошее освещение заднепроходного канала с помощью аноскопа с подсветкой в ручке или пучком света от лобного рефлектора. Прямую кишку обрабатывают 1 % спиртовой настойкой йода. Толстую иглу с напайкой на дистальном конце (в 1,5 см от острого края для предотвращения более глубокого проникновения в ткани), одетую на 10-граммовый шприц с раствором, вводят в верхний полюс геморроидального узла (рис. 17) до ощущения попадания в пустоту, примерно на глубину 1,2–1,5 см. После этого вводят 1,5–2 мл раствора, который должен идти свободно при слабом давлении на поршень шприца. Все это обязательно под контролем глаза. При правильном попадании в подслизистый слой прямой кишки слизистая оболочка над местом инъекции несколько набухает и заметно бледнеет; на этом бледном фоне четко выявляются мелкие капилляры (рис. 18). Правильное введение склерозирующего раствора абсолютно безболезненно. За один сеанс делают инъекции в верхние полюса всех трех внутренних узлов. У соматически сохранных больных инъекции можно проводить в коленно-плечевом положении, а у пожилых людей лучше делать это на гинекологическом кресле, в положении больного, как для операции по поводу геморроя. Повторяем, при правильном подборе больных и хорошем навыке врача инъекционное лечение проводят только амбулаторно и никаких осложнений после этих манипуляций не возникает.

После инъекций стул специально задерживать не нужно. Обычно при хорошей подготовке кишки клизмами стула не будет в течение 1–2 дней, чего вполне достаточно. Никакой особой диеты не назначают. Если кровотечения не прекратились, можно через 5–6 дней провести повторный сеанс лечения. Если и после него нет эффекта, больному показана операция.

Несмотря на достаточно большой отечественный и мировой опыт удовлетворительного лечения больных кровоточащим геморроем без выпадения узлов с помощью склерозирующих инъекций, до сих пор этот метод почему-то не находит широкого применения у хирургов и даже проктологов. Видимо, это связано с отсутствием необходимых условий в поликлинических проктологических кабинетах. В то же время амбулаторное склерозирующее лечение довольно большого числа больных геморроем может дать ощутимый экономический эффект.

В 1971–1972 гг. мы в поликлинике НИИ проктологии специально проводили склеротерапию геморроя, применяя названные выше рецепты, особенно пропись № 2. Мы убедились, что очень быстро врач-проктолог может освоить те нехитрые навыки, которые дают возможность без всяких осложнений производить инъекции склерозирующих препаратов многим больным, направленным на операцию. После лечения необходимость в операции отпадала полностью. Ни в одном случае не понадобилось освобождать больных от работы, особенно если выполнять инъекции по пятницам, когда в течение двух предстоящих выходных дней больные следят за диетой и дефекацией.

Из более чем 400 больных, которым амбулаторно производили инъекции по поводу кровоточащего геморроя без выпадения узлов, только у 3 возникли так называемые олеомы — плотноватые безболезненные небольшие инфильтраты в подслизистом слое прямой кишки, в местах, куда были сделаны инъекции. Эти инфильтраты без всякого лечения рассосались в течение 1–1½ нед. Других осложнений мы не наблюдали. Зато эффект инъекционной терапии превзошел ожидания. Более чем у 85 % больных кровотечения прекращались после первого же сеанса лечения (инъекции под основание всех трех внутренних узлов одномоментно). Остальным пришлось через неделю курс инъекций повторить. У нас не было больных, которым бы пришлось после инъекций рекомендовать геморроидэктомию. Возможно, это связано с не таким уж большим опытом. Во всяком случае, при наличии элементарных условий врач-проктолог может и должен амбулаторно лечить больных с кровоточащим геморроем без выпадения узлов.

 

Геморрой у беременных

(В. Л. Ривкин, Н. В. Мун)

Принято считать, что у женщин геморрой клинически выявляется достоверно реже. А. М. Аминев (1971) приводит суммарные данные 67 отечественных авторов: из 16625 больных геморроем женщин было только 3782 (22,8 %). Правда, некоторые старые авторы обнаруживали анатомически геморрой у женщин не реже, чем у мужчин. Да и современные исследователи приводят соответствующие данные. Н. Н. Наджмитдинов (1956) обследовал 1956 рабочих текстильного комбината и обнаружил геморрой у 8,7 % мужчин и 9,3 % женщин. По данным В. Я. Бабкина (1972), частота геморроя среди мужчин составила при проктологическом обследовании 96, а среди женщин 110 на каждую тысячу обследованных. При массовых профилактических осмотрах сельского населения Л. М. Лукьянов (1973) на 4863 обследованных выявил геморрой у 1354, т. е. 279 случаев на каждую тысячу осмотренных. При этом среди мужчин было 233, а среди женщин 369 таких случаев. Примерно такие же данные приводит Г. А. Султанов (1980), который провел осмотры почти 12000 сельских жителей Азербайджанской ССР. Он правильно подчеркивает, что сельские жители, особенно женщины, в силу ложной стыдливости редко обращаются к врачу по поводу любых заболеваний заднего прохода. Это тем более характерно для сельской медицинской сети, где специалистов-проктологов еще недостает.

Особенно интересны в этом отношении данные И. Г. Лаврухина (1973). Он осмотрел 3000 жителей Целинограда и у 26 % выявил почти бессимптомный наружный или внутренний геморрой, причем мужчин было только 158, а женщин — 618. Автор правильно объясняет такое положение: мужчины намного чаще обращаются по поводу геморроя к врачам, ибо у мужчин в клинике на первый план выступают острый перианальный тромбоз или выраженные кровотечения. Женщины же обращаются к врачу в основном при сильных болях, а этот симптом в общем встречается при хроническом геморрое намного реже. Данные В. М. Асатиани (1974) показали, что среди женщин геморрой достаточно част, но большинство женщин не придают ему значения и не обращаются к врачам. Видимо, клинически у мужчин с особенностями их жизни и работы (тяжелый физический труд, большее употребление алкоголя и острой пищи и др.) геморрой проявляется чаще, что и заставляет их обращаться к врачам. У женщин же геморрой проявляется или обостряется главным образом во время беременности и при родах, почему и изучение этого контингента представляет определенный интерес.

До сих пор в литературе нет единого мнения о значении беременности и родов в патогенезе геморроя у женщин. Многие авторы указывают на роль беременности и родов в развитии этого заболевания [Чудновский П. Д., 1958; Клеветенко Г. И., Полещук М. П., 1971; Беккер С. М., 1975; Struck P., 1967, и др.], но вопрос о причинности этих состояний, о первичности или вторичном развитии геморроя у беременных полностью не исследован.

С целью установления влияния беременности на возникновение геморроя мы обследовали 2500 беременных женщин и 500 женщин, не имевших в анамнезе беременностей. В последней группе геморрой был выявлен всего у 37 (7,4 %) женщин, в то время как из 2500 беременных — у 1004 (40,2 %), т. е. в 5 раз чаще. При этом если у беременных в возрасте до 20 лет геморрой встретился у каждой пятой, то у женщин старше 30 лет — у каждой второй беременной.

У 472 беременных женщин выявлен геморрой в бессимптомной стадии. Во время беременности эти женщины не предъявляли характерных для геморроя жалоб, но при обследовании и аноскопии у них в типичных местах на стенках заднепроходного канала были обнаружены геморроидальные узлы. Мы считаем, что своевременное выявление беременных с клинически бессимптомным геморроем и проведение у них специальных описанных выше профилактических мер даст возможность предупредить развитие болезни, осложняющей течение родов и послеродового периода. Мы проследили частоту возникновения геморроя в зависимости от числа беременностей и от ее сроков (табл. 9).

Как видно из табл. 9, при первой беременности только у 32 женщин выявлен геморрой в I триместре, причем у 23 из них это заболевание было диагностировано и до беременности. У 21 женщины этой группы во время первой беременности геморрой не проявлялся, но после родов у них развился острый геморрой или появились ректальные кровотечения.

Из 1004 больных геморроем беременных женщин у 217 (21,6 %) было сочетание геморроя с варикозным расширением вен нижних конечностей, в том числе у 98 женщин выявлено обширное поражение венозной системы — нижних конечностей, промежности, наружных половых органов, паховых областей, квадрантов живота. У этих женщин в большинстве случаев устанавливалось семейное предрасположение к венозной патологии. У них, как правило, геморрой и варикозное расширение вен появлялись уже в I или в начале II триместра беременности. Вообще, как было указано выше, геморрой и варикозное расширение обычных вен сочетаются редко; патогенез этих заболеваний различен. Однако у беременных женщин, особенно склонных к венозной патологии, такое сочетание, естественно, наблюдается чаще, ибо застой крови в венах таза и нижней половины туловища, конечно, усугубляет как патологию кавернозной ткани прямой кишки, так и вен обычного строения.

При беременности часто наблюдается гипотоническое состояние толстой кишки, ведущее к запорам. Наши данные показывают, что среди беременных женщин запоры наблюдались в 53 %, в том числе у больных геморроем в 86 % случаев. Патологический двухмоментный акт дефекации [Амниев А. М., 1971] среди беременных встречается не чаще, чем среди других групп больных геморроем, он отмечен в 19 % наблюдений, но среди беременных, страдающих геморроем, такой тип дефекации наблюдается чаще — в 32 %. Дисфункция толстой кишки при беременности играет важную роль в развитии геморроя.

Клинический симптомокомплекс геморроя при беременности почти не отличается от такового среди других категорий больных хроническим геморроем. Из 532 беременных женщин с клинически выраженными признаками геморроя боли в заднем проходе выступали на первый план у 41 % больных, ректальные кровотечения у 32 %, анальный зуд у 28 % больных. Чаще, чем обычно, у беременных женщин определяется наружный геморрой — в 61,3 % наблюдений. В 11,5 % случаев геморрой у беременных сочетался с анальной трещиной.

Как выяснилось из направленного опроса, большинство беременных, имевших признаки геморроя, к врачам за помощью не обращались, считая эти симптомы обычными проявлениями самой беременности. Часто у беременных после 2-3-дневной задержки стула внезапно появлялись болезненные плотные геморроидальные узлы, что сопровождалось острыми болями и, реже, кровотечениями.

Лечение. Практически целесообразно выделить три группы больных геморроем беременных женщин. В первую мы отнесли бессимптомный геморрой. У этих женщин проводили только профилактические мероприятия — диета с ограничением острых блюд и достаточным количеством растительной клетчатки, лечебная физкультура, прогулки, водный туалет заднего прохода после дефекации, послабляющие травы. Вторую клиническую группу составили больные с жалобами на запоры, кровотечения, боли при дефекации, анальный зуд. У этих женщин проводили лечение свечами и мазями (в том числе с гепарином и ферментами), назначали теплые сидячие ванночки, бутадион внутрь. При сочетании геморроя с анальной трещиной и при остром геморрое у 57 больных с успехом выполнена новокаино-спиртовая блокада. Всем больным рекомендовали средства борьбы с запорами. Почти во всех случаях у больных описываемых двух групп удалось добиться явного улучшения состояния и провести роды без обострений геморроя.

В третью группу мы включили беременных, страдающих геморроем, подлежащим хирургическому лечению. Это были женщины с большим выпадением внутренних узлов и с частыми обострениями в анамнезе, больные с обильными изнуряющими геморроидальными кровотечениями, а также с острым геморроем в стадии некроза выпавших и ущемившихся узлов. В связи с тем что такие больные, как правило, не соглашаются на операцию во время беременности, им следует рекомендовать хирургическое вмешательство после родов. Сроки операции вырабатываются индивидуально, но в принципе таких больных надо оперировать, ибо с течением времени, особенно если женщина собирается еще рожать, геморрой представляет у нее все большую опасность.

Все же иногда, к счастью достаточно редко, возникает ситуация, когда консервативные меры не дают эффекта и у беременной женщины возникает явная необходимость в операции по поводу геморроя. В таких случаях тактика сугубо индивидуальна. Если геморрой проявляется главным образом кровотечениями с признаками выраженной анемии, то можно провести склерозирующие инъекции. Если имеется выпадение внутренних узлов, но без явлений острого воспаления, то можно ограничиться осторожным вправлением узлов после дефекации, лучше всего в теплой сидячей ванне, Таким женщинам рекомендуют при позыве на стул (особенно при запорах) небольшие очистительные клизмы, строго запрещают тяжелый физический труд и определенные домашние работы (стирка, мытье полов), назначают свечи с новокаином и белладонной. При остром воспалении геморроидальных узлов следует пытаться обойтись стационарным консервативным лечением — полный покой, стул с клизмами, новокаиновые параректальные блокады, свечи и повязки с гепарином и химопсином.

Все же, если возникает необходимость, можно и оперировать геморрой у беременных, лучше в начальных сроках, применяя щадящие операции без раздавливания внутренних узлов клеммами.

Таким образом, беременность, не являясь основным патогенетическим фактором геморроя, часто выявляет его, усугубляет его клиническое течение. С другой стороны, геморрой у беременных часто осложняет течение родов и послеродовой период.

Врач женской консультации, наблюдающий женщину с самого начала беременности и диагностировавший у нее геморрой, должен проконсультироваться с проктологом и выработать общую тактику поведения по отношению к такой больной. У всех беременных женщин необходимы раннее, при первом осмотре, пальцевое исследование прямой кишки и по показаниям, на начальных стадиях беременности, ректоскопия для выявления как бессимптомного геморроя, так и возможных других заболеваний прямой кишки и заднепроходного канала.

Нами обследовано также 1300 неотобранных родильниц. Им провели направленный опрос, наружный осмотр области заднего прохода, пальцевое исследование прямой кишки, аноскопию, сфинктерометрию. Из 1300 обследованных женщин у 640 (49,2 %) был выявлен геморрой. Частота этого заболевания в зависимости от количества предыдущих родов показана в табл. 10.

Из 640 родильниц, имевших геморрой, у 395 (61,7 %) после родов был выявлен острый геморрой или обострение хронического процесса. Во время родовой деятельности, когда головка плода проходит в малый таз, сосуды этой области, в том числе прямой кишки, резко сдавливаются. Нарушается венозный отток, нарастает застой крови и гипоксия тканей. Это, мы полагаем, создает дополнительные условия для раскрытия артериовенозных анастомозов непосредственно в просвет кавернозных полостей прямой кишки. Чем продолжительнее период родовой деятельности, тем более выражены эти процессы. Геморроидальные узлы набухают, резко увеличиваются в размерах, становятся напряженными.

Во время потуг, как известно, анальный жом раскрывается, дистальный конец прямой кишки зияет и при этом хорошо видны как наружные, так и внутренние геморроидальные узлы. Они на глазах увеличиваются, становятся синюшными и плотными. После окончания потуг внутренние узлы несколько уменьшаются, а при последующей потуге картина повторяется. При прорезывании головки плода внутренние геморроидальные узлы, если они достаточно выражены, выдавливаются наружу и иногда их стенки разрываются. После родов, с постепенным сокращением анального жома, внутренние узлы уменьшаются и самостоятельно вправляются, но часто, если сокращение сфинктера проходит быстро, эти узлы ущемляются и возникает острый геморрой.

Сфинктерометрия показывает, что тоническое, волевое и максимальное сокращения заднепроходного сфинктера непосредственно после родов резко снижены, а восстановление этих показателей до нормальных происходит в течение 15–30 мин. Если в это время большие внутренние геморроидальные узлы не успевают вправиться, то возникает их ущемление. Выявленные сроки сокращения анального жома важны и для врачебной тактики: именно в этот период может быть эффективным осторожное вправление выпавших узлов. Если нет налицо признаков воспаления, то в течение первых 15 мин после родов можно без всякой анестезии, безболезненно вправить выпавшие узлы. После этого в заднепроходной канал вводят марлевую турунду, обильно пропитанную мазью с гепарином и химопсином (трипсином). Эту турунду следует 2–3 раза в сутки менять, а начиная с 3-го дня после родов больным ежедневно ставят очистительную клизму. Боли в таких случаях быстро проходят и у большинства женщин узлы больше не выпадают. К моменту выписки такие женщины считали себя здоровыми.

В других случаях, а их все же большинство, вправить узлы не удается, и врач имеет дело с острым геморроем различной степени тяжести. I степень определена нами у 217 рожениц (54,9 %), II — у 129 (32,7 %) и III степень тяжести острого геморроя диагностирована у 49 женщин (12,4 %). При I и II степени тяжести консервативное лечение дает в подавляющем большинстве случаев удовлетворительный эффект. Холодные примочки свинцовой водой или жидкостью Бурова, гепарин-химопсиновая мазь, свечи, диета, небольшие очистительные клизмы быстро улучшают состояние больных. Узлы уменьшаются, но боли при дефекации, особенно при II степени тяжести страдания, остаются. У отдельных больных появляется стулобоязнь, поэтому в первые дни после родов следует прибегать к очистительным клизмам с предварительным введением в задний проход 30–40 г. какого-либо маслоподсолнечного, вазелинового, рыбьего жира и др.

При III степени тяжести острого геморроя следует произвести короткую параректальную новокаиновую блокаду, добавив в раствор 1,0 канамицина, назначить антигистаминные препараты (димедрол по 0,03 или супрастин по 0,025 дважды в день), бутадион по 0,15 три раза в день. Местно применяем гепарин-химопсиновую мазь, назначаем УВЧ на область заднего прохода.

Наблюдения показывают, что запоры, часто имеющие место у женщин во время беременности, в послеродовом периоде еще более усугубляются и обычно длятся в течение 3–5 нед, а затем самостоятельно проходят (если они не были свойственны данной родильнице вообще). Геморрой протекает особенно мучительно в этот период. Боли, кровотечения, воспаление и выпадение узлов составляют известный симптомокомплекс. Замечено также, что если беременность заканчивается абортом в I триместре, то в большинстве случаев геморрой не проявляется. Учитывая описанное выше, всем женщинам в послеродовом периоде мы рекомендуем пищу, богатую растительной клетчаткой (в частности, пшеничные отруби внутрь), лечебную физкультуру, утром гигиеническую гимнастику, обязательно 2–3 раза в день по 15 мин придание телу горизонтального положения с возвышенным положением таза, водный туалет заднего прохода. Все эти мероприятия способствуют улучшению функции толстой кишки, повышению тонуса мышц сфинктера заднего прохода и брюшной стенки, уменьшению застойных явлений в сосудах органов малого таза. Через 6–7 дней после родов, при отсутствии выраженного эффекта от перечисленных мер, мы назначали лечение ультразвуком: в непрерывном режиме с помощью аппарата УТП-1 с частотой колебаний 830 кГц по лабильной методике в течение 5 мин по ходу толстой кишки, а также в течение 3 мин паравертебрально с обеих сторон от X грудного и III поясничного позвонка при интенсивности звуковых колебаний от 0,3 до 0,5 Вт/см2. Всего 15–16 сеансов.

 

Хронический геморрой

Описанию этого синдрома посвящено столько книг и статей, что кажется, ничего нового добавить невозможно. Наиболее полно классический симптомокомплекс хронического геморроя описан в отечественной литературе в книге А. Н. Рыжиха «Хирургия прямой кишки» (1956), в монографии А. М. Аминева «Геморрой» (1959) и в его же «Руководстве по проктологии», т. 2 (Куйбышев, 1971).

Как было показано выше, в подслизистом слое прямой кишки, в ее переходной зоне, в процессе нормального эмбриогенеза закладываются коллекторы кавернозной ткани, несущей определенную функцию. Из групп кавернозных телец при действии определенных неблагоприятных факторов (врожденная гиперплазия этой ткани, запоры, беременность, тяжелый физический труд, сидячая работа в сочетании с пассивным образом жизни, пренебрежение занятиями физической культурой, злоупотребление острой пищей и т. д.) формируются геморроидальные узлы. Эти образования сначала время от времени, а затем постоянно во время дефекации выпадают из заднего прохода, возникают болезненные ощущения, зуд, ректальные кровотечения, словом, развертывается печально известный комплекс симптомов под названием геморрой (древнерусское «почечуй»).

Происхождение терминов «геморрой» и «почечуй» дано А. М. Аминевым в «Лекциях по проктологии» (1969). Обозначение описываемого заболевания словом «геморрой» не очень удачно, ибо при этом выделяют только один симптом — кровотечение. Следует отметить, что геморрагия может, понятно, относиться не только к геморрою, да и далеко не всегда она преобладает в клинике болезни, однако и больные и врачи настолько привыкли к этому обозначению болезни, слово «геморрой» вызывает у них настолько определенные ассоциации, что каждому ясно, о чем идет речь. Определение слова «почечуй» дано лучше всего в словаре В. Даля (1882): «Общая при нашем роде жизни (более мужская) болезнь от застоя крови в проходной кишке». В этом определении все образно и правильно. Прежде всего, «общая болезнь». Действительно, распространенность геморроя очень велика. Он поражает людей обоего пола, любого возраста, но болезнь эта «более мужская» хотя бы потому, что мужчины чаще обращаются по этому поводу за медицинской помощью. Тщательные исследования определенных когорт населения показывают, что, видимо, геморроем оба пола поражаются примерно одинаково, но клинически развернутая картина у мужчин преобладает, и это вполне понятно: мужской труд и образ жизни способствуют развитию и проявлениям геморроя. Затем у В. Даля сказано «при нашем роде жизни». На непосредственную связь геморроя с образом жизни указывают все авторы без исключения. Сидячая работа (служащие, люди умственного труда), особенно если она связана с постоянным травмированием области заднего прохода (шоферы), тяжелая физическая нагрузка (грузчики, подсобные рабочие), сильные натуживания при запорах, частые нарушения диеты, злоупотребление спиртными напитками и острой пищей — все это и обусловливает широкое распространение геморроя, наконец, «застой крови». Факторы депонирования артериальной и венозной крови в патологически расширенных сосудистых образованиях нижней части прямой кишки выше подробно описаны.

Таким образом, как определение, так и описание геморроя являлись на протяжении многих десятков лет предметом обсуждения специальных фундаментальных и практических публикаций. Нет никакого смысла все это повторять. Представляется, на наш взгляд, однако, целесообразным остановиться на тех особенностях клиники и течения хронического геморроя, которые мы отметили, наблюдая более 8000 больных геморроем за последние 25 лет.

Типичный симптомокомплекс хронического течения заболевания складывается из болей в области заднего прохода, возникающих во время и после дефекации, небольших интермиттирующих кровотечений, связанных, как правило, также с дефекацией, выпадения внутренних геморроидальных узлов; довольно часто все эти признаки сочетаются с анальным зудом или чувством жжения, мокнутия, саднения в области заднего прохода.

Происхождение каждого из перечисленных симптомов достаточно ясно. Боли связаны с тем обстоятельством, что нервные окончания истонченных стенок заднепроходного канала подходят ближе к поверхности слизистой оболочки и травмируются каловыми массами или раздражаются при часто возникающем спазме сфинктера заднего прохода. Истончение стенок геморроидальных узлов, обращенных в просвет прямой кишки, вернее узкого анального канала, связано с увеличением их массы и с возникновением их подвижности, когда стенки заднепроходного канала в типичных местах — на левом боковом, правом заднебоковом и правом переднебоковом сегментах — как бы сдвигаются с места при пальцевом исследовании прямой кишки. Этот признак хорошо известен опытным проктологам: еще не определяется больших узлов, а стенки заднепроходного канала подвижны, смещаются пальцем.

Особое значение у больных геморроем имеет состояние анального жома. Как правило, при коротком анамнезе болезни у молодых людей спазм выражен, что определяется пальцем и сфинктерометром. Сокращение мышц жома возникает в ответ на местное болевое раздражение и становится стойким, если боли постоянные и достаточно интенсивные. Специально измерять тонус, волевое сокращение и максимальную силу жома у больных геморроем не нужно, но уже при первом пальцевом исследовании прямой кишки, наряду с определением узлов в типичных местах, врач должен отметить наличие или отсутствие спазма заднепроходного сфинктера, ибо этот признак может свидетельствовать еще и о необходимости более тщательного исследования с целью выявления сопутствующих заболеваний прямой кишки. Если геморрой длится у больного более 10 лет, то в большинстве случаев спазма сфинктера нет, а наоборот, может быть выявлена его недостаточность. Этот феномен связан с тем, что длительное выпадение внутренних узлов при каждой дефекации вплоть до состояния, когда эти узлы перестают вправляться, может обусловить слабость жома: «усталость» этих мышечных образований при постоянном удерживании инородного тела (выпадающие узлы) может перейти в слабость.

Обычно боли при хроническом геморрое в первые годы болезни не очень интенсивные, возникают только во время и после стула, а затем самостоятельно проходят. Сильные, длительные боли свидетельствуют о сочетании геморроя с анальной трещиной, криптитом или другими заболеваниями прямой кишки. В этих случаях, при осторожном раздвигании ягодиц больного можно видеть на стенке заднепроходного канала, чаще всего задней, линейную или треугольную язву — анальную трещину либо увеличенные анальные сосочки, иногда гиперемированные и отечные. Очень важно отличать эти сосочки (папиллы) — нормальную структуру заднепроходного канала — от более плотных, фиброзно измененных дистальных «верхушек» (нижних полюсов) внутренних геморроидальных узлов. Именно эти верхушки хирурги часто принимают за отдельные узлы, что ведет к неправильной хирургической тактике. Об этом подробнее будет сказано ниже.

Таким образом, при хроническом геморрое боли в области заднего прохода связаны с дефекацией, выпадением внутренних узлов или с обострениями болезни. Если же боли с дефекацией не связаны, а возникают после длительного сидения, ночью, иногда без всякой видимой причины, то это более характерно не для геморроя, а для анальной невралгии (прокталгии). В последнем случае боли часто иррадиируют в область крестца, копчика, задних поверхностей бедер, переднюю промежность. Весьма показательно, что при обычном течении хронического геморроя у больных, не страдающих запорами, боли почти не беспокоят пациентов, а на первый план в клинике выступают ректальные кровотечения и выпадение внутренних узлов.

Кровотечения при типичном геморрое обычно небольшие, возникают только во время или сразу по окончании дефекации, особенно при запорах. Кровь либо окрашивает каловые массы, либо брызжет или капает на них. Цвет крови, как правило, алый, хотя может иметь место и выделение темной крови, в том числе сгустками, когда кровь оставалась в ампуле прямой кишки после предыдущей дефекации. Именно алый цвет крови, выделяющейся напряженными каплями, брызгами или пульсирующей струйкой, характерен для геморроя, в то время как появление темной крови, мазками, вне дефекации — признак весьма неприятный. В этих случаях врач должен тщательнейшим образом обследовать всю толстую кишку больного (ирригоскопия или колоноскопия), ибо кровотечения такого типа весьма характерны для полипов, ворсинчатых аденом или рака сигмовидной кишки. Кроме того, описанный тип кровотечений темной кровью, сгустками, вне дефекации довольно быстро приводит к анемии, чего почти не наблюдается при типичном хроническом геморрое, при котором больные хорошо компенсируют небольшую постоянную кровопотерю и годами не испытывают никаких общих расстройств. Мало того, и мы уже об этом упоминали выше, многим пожилым больным, страдающим артериальной гипертонией, такие кровотечения по-своему даже полезны, они играют определенную демпфирующую роль.

С течением времени, обычно через 5–7 лет от появления первых симптомов геморроя, у больных при дефекации, а затем и при кашле, чиханье, легком натуживании и, в конце концов, просто при ходьбе из заднего прохода начинают выпадать внутренние геморроидальные узлы. Сначала эти узлы вправляются легко при помощи только волевого сокращения мышц заднепроходного сфинктера, но через некоторое время мышцы сфинктера расслабляются, теряют тонус и больные вынуждены вправлять узлы рукой. Нам приходится часто давать оценку различным приспособлениям, которые предлагаются во множестве для вправления выпадающих геморроидальных узлов. Не вдаваясь в подробности этих предложений, среди которых имеются целые устройства и механические манипуляторы, предлагаемые, как это часто бывает, людьми, далекими от медицины, мы хотим лишь отметить, что самое большое число этих предложений говорит о печальном факте широкого распространения этого осложнения хронического геморроя, справляться с которым консервативными мерами — задача столь же трудная, сколь и не эстетичная.

В конце концов, если никаких мер не предпринимать, выпадающие узлы вообще перестают вправляться, и при наружном осмотре у таких больных в области заднего прохода виден «букет» — вывернутые наружу, багрово-красные или синюшные верхушки геморроидальных узлов. Этот дольчатый с виду конгломерат обычно (в «холодном» периоде болезни) почти безболезненный при ощупывании и легко вправляется в кишку, впрочем тут же из нее выпадая при легком натуживании больного. Самые дистальные участки выпадающих трех основных внутренних узлов, соприкасаясь постоянно с наружной средой (кожей, ягодицами, бельем) и травмируясь при сидении и ходьбе, при дефекации и неправильном туалете заднего прохода, грубеют, уплотняются и либо инфицируются (и тогда возникает острый геморрой), либо становятся настолько плотными, что вместе с соответствующими им наружными геморроидальными бахромками превращаются в своеобразные структуры, вид и консистенция которых могут навести неопытного врача на мысль о наличии рака заднего прохода.

Кстати, хронический геморрой, по нашим данным, никогда не озлокачествляется. В мировой литературе мы также не нашли такого рода описаний. Другое дело — сочетание хронического геморроя и рака заднего прохода и прямой кишки. Такие случаи довольно часты, что вполне понятно: рак этой области чаще всего диагностируют у лиц старшей возрастной группы и у пожилых людей, у которых геморрой — явление почти постоянное. Для дифференциальной диагностики рака заднего прохода и геморроя достаточно бывает простого наружного осмотра и пальцевого исследования, а в сомнительных случаях дело решает ректоскопия и биопсия.

При выпадении внутренних геморроидальных узлов иногда выворачивается наружу и зубчатая линия заднепроходного канала, ограниченная снизу анальными сосочками. В этих случаях речь идет о комбинированном выпадении узлов и слизистой оболочки заднепроходного канала, т. е. о I степени выпадения прямой кишки.

Анальный зуд, жжение, саднение кожи в области заднего прохода у больных геморроем объясняются просто. Большие внутренние узлы при хроническом, длительно протекающем геморрое создают препятствие для герметического смыкания стенок заднепроходного канала. При этом, как уже говорилось, тонус анального сфинктера у таких больных в большинстве случаев несколько снижен. В связи с этим на перианальную кожу из ампулы прямой кишки выделяется едкое содержимое — слизь, вызывающая зуд и жжение. Возникает чувство наличия инородного тела в промежности. Особенно выражены эти симптомы у тучных людей, склонных к полноте, а также у лиц, злоупотребляющих спиртными напитками и острой, соленой пищей: у них каловые массы в дистальных отделах толстой кишки больше окисляются и выделения становятся более едкими. При наружном осмотре в таких случаях видны экскориации на коже, следы расчесов, а в выраженных случаях влажная экзема, уплотнение и грубая складчатость перианальной кожи. Иногда, в хронических случаях налицо депигментация кожи в области заднего прохода.

Короче говоря, все перечисленные симптомы складываются постепенно в хорошо известный врачам и самим больным комплекс, который в выраженных случаях настолько отягощает состояние, что больные теряют всякое терпение и, главное, надежду на излечение. Они становятся раздражительными, замыкаются в себе, у них портится характер. Изменяется даже внешний вид больного хроническим геморроем, выражение лица его становится угрюмо-раздражительным, цвет кожи щек приобретает землистый оттенок, резко обозначаются глубокие морщины. Эти явления связаны с постоянной аутоинтоксикацией из-за хронических запоров и с применением в течение длительного времени самых различных, в том числе непроверенных псевдонародных средств. Недаром старые врачи писали о характерном «лице геморроидального больного».

Диагностика геморроя, как видно из приведенного выше описания, несложна. Правильно собранный анамнез, наружный осмотр, пальцевое исследование прямой кишки, выпадение узлов при легком натуживании больного — все это дает возможность без труда диагностировать геморрой. В этой связи необходимо заметить, что принятая до сих пор многими врачами и пропагандируемая некоторыми авторитетными специалистами [Аминев А. М., 1971] аноскопия ректальным зеркалом со сплошными или окончатыми браншами для диагностики форм и стадий геморроя нецелесообразна, бесцельна, а во многих случаях даже вредна больному. Мы полностью и давно отказались от этого приема. Исследование ректальным зеркалом, особенно окончатым, ничего, кроме неприятных ощущений, больному не приносит. Прежде всего само введение аноскопа и разведение его браншей в заднем проходе болезненно даже для здорового человека. У больного геморроем, особенно при воспалении узлов или при сочетании с криптитом, сфинктеритом, анальной трещиной эта манипуляция вызывает сильные боли, что, мягко говоря, вряд ли способствует дальнейшему установлению необходимого контакта с врачом. Кроме того, при обычном комнатном освещении рассмотреть с помощью анального зеркала патологические образования в глубине заднепроходного канала не удается, тем более, что в «холодном» периоде болезни геморроидальный узел по цвету отличается от обычной слизистой оболочки весьма незначительно. Описанный старыми авторами признак выпадения внутреннего узла сквозь бранши окончатого ректального зеркала также совершенно бесполезен: пролабировать может и слизистая оболочка нормальной прямой кишки.

Больной с характерными для геморроя жалобами должен быть прежде всего осмотрен снаружи, лучше в коленно-локтевом положении. При этом осмотре оценивают состояние перианальной кожи, определяют наличие, форму и величину наружных геморроидальных узлов (бахромок), исследуют перианальный рефлекс. Затем, осторожно раздвигая двумя марлевыми салфетками ягодицы больного, осматривают дистальный участок заднепроходного канала, особенно в области передней и задней (копчиковой) комиссур, где могут определяться настоящие анальные трещины, гипертрофические анальные сосочки («сторожевой бугорок» анальной трещины), узкие линейные трещины-язвы на слизистой оболочке (при анальной форме болезни Крона), внутренние отверстия параректальных свищей или неполных внутренних свищей, а также нижний полюс злокачественных опухолей дистальной части прямой кишки.

После этого выполняют пальцевое исследование прямой кишки. Этому простому и в то же время очень ценному диагностическому приему посвящены многие публикации, лучшей из которых, на наш взгляд, является глава в монографии В. М. Мыша (1934). Несмотря на все это, а также на настойчивые указания и рекомендации нашей клиники и других специализированных учреждений, практические врачи, особенно терапевты и акушеры-гинекологи до сих пор часто пренебрегают этим исследованием, что ведет в целом ряде случаев к поздней диагностике не только геморроя (что было бы еще не так страшно), но и рака прямой кишки. Мы много раз констатировали опухоль прямой кишки у больных, длительно лечившихся по поводу геморроя, причем примерно в половине таких случаев геморрой действительно у больных был, но параллельно с ним существовала опухоль, которая могла быть определена при первом же пальцевом исследовании прямой кишки. А этого сделано не было; больному назначали свечи, теплые ванны (!) и даже грязевые аппликации и ректальные тампоны, особенно когда в связи с распространением рака начинались боли, иррадиирующие в поясницу, что у врачей вызывало подозрение не на рак, а почему-то прежде всего на радикулит. Один такой пример мы приводили выше, другие примеры, к сожалению, все время приходится видеть.

В каждой нашей статье, книге, методических рекомендациях, учебных фильмах мы не устаем настаивать на обязательном во всех случаях пальцевом исследовании прямой кишки у больных, предъявляющих жалобы на ректальные кровотечения или кишечный дискомфорт. Это исследование должно предварять ректороманоскопию, также совершенно обязательную у таких больных.

Онкологическая настороженность! Известно, что рак толстой кишки, в том числе прямой кишки, в последние годы учащается как в абсолютных цифрах, так и относительно злокачественных опухолей других локализаций. Связано это частично с характером диеты жителей развитых стран, среди которых этот вид рака как раз и становится все чаще. Употребление в пишу большого количества животных жиров и белков, малый объем пищи вообще и, в частности, недостаток в ней грубоволокнистой клетчатки, ведут к уплотнению пищевого комка, к увеличению времени продвижения его по толстой кишке, т. е. к большему его контакту со слизистой оболочкой толстой кишки. Такие особенности диеты, вызывающей, кроме того, патологическое изменение функции желчных кислот, меняют кишечный микробный ценоз: возникает много анаэробных форм кишечных бактерий. Все это создает условия для появления в толстой кишке проканцерогенов и канцерогенов, имеющих непосредственный и длительный (запоры) контакт со слизистой оболочкой толстой кишки, особенно в местах расположения естественных мышечных ее сфинктеров. Перечисленные факты, безусловно, способствуют учащению развития рака толстой кишки.

С другой стороны, более 80 % опухолей прямой кишки, имеющих в начальных стадиях клинику, весьма схожую с клиникой геморроя, могут быть определены пальцем. Все это призывает врача быть бдительным. Каждый больной, жалующийся на ректальные кровотечения, нарушения ритма дефекации и т. д., должен быть подвергнут пальцевому исследованию прямой кишки, несмотря на то что при наружном осмотре у него определяются выраженные геморроидальные узлы и диагноз геморроя ясен, и тем более, если наружных признаков геморроя нет.

Пальцевое исследование прямой кишки начинают в коленно-локтевом положении больного. Палец вводят сначала только в заднепроходный канал, определяют болезненность его стенок, их патологическую подвижность (внутренние геморроидальные узлы), наличие каких-либо патологических изменений в области зубчатой линии, где обычно локализуются внутренние отверстия параректальных свищей (хронический парапроктит), анальные трещины, гипертрофические анальные сосочки. Специальная подготовка прямой кишки клизмами при этом не нужна. Известно, что в большинстве случаев у здоровых людей после утренней дефекации ампула прямой кишки пуста, и это определяется при пальцевом исследовании. Наличие плотных каловых масс — уже важный симптом, свидетельствующий о копростазе, даже если больной не предъявляет жалоб на запоры.

Пальцевое исследование в коленно-локтевом положении больного лучше всего помогает определить функцию мышц анального жома. Практически пальцем можно достаточно достоверно выяснить наличие спазма (сфинктер плотно охватывает палец врача) или, наоборот, слабости жома. В последнем случае пальцем можно определить слабость внутреннего (тонус) или наружного сфинктера (сила волевого сокращения). Не имея под рукой сфинктерометра, который, кстати, необходим главным образом для научных целей или для определения резко выраженной степени недостаточности анального жома (у больных выпадением прямой кишки и др.), опытный врач только при пальцевом исследовании получает достаточно сведений о функции заднепроходного сфинктера.

В этом же коленно-локтевом положении больного можно выявить такие важные признаки, как спазм мышц, поднимающих задний проход, что характерно для анальной невралгии, наличие подвижности верхушки копчика у больных с травматической кокцигодинией. При этом применяют особый прием: ощупывание стенок заднепроходного канала и верхушки копчика одновременно указательным (изнутри) и большим пальцем одной кисти. Такое бидигитальное исследование необходимо и для диагностики кист и опухолей прямокишечно-влагалищной перегородки у женщин. Это исследование выполняют уже в положении тела на спине, лучше всего на гинекологическом кресле, с согнутыми и уложенными на подставки ногами (положение для геморроидэктомии).

Таким образом, пальцевое исследование прямой кишки при подозрении на геморрой не только верифицирует данный диагноз, но и позволяет определить сопутствующие заболевания прямой кишки и дифференцировать геморрой с другими, схожими по клинике заболеваниями.

Довольно сложна и необходима дифференциальная диагностика хронического геморроя с выпадением узлов и выпадения прямой кишки. Этому посвящено много публикаций, в частности интересные работы Г. А. Подоляка (1969). Прежде всего здесь следует учитывать длину выпадающего участка. При геморрое длина выпадающего дольчатого цилиндра не может быть больше 2–3 см, в то время как при истинном выпадении прямой кишки может выпадать участок длиной до 20 см и более. По форме выпадающий участок прямой кишки напоминает конус, истинный цилиндр или рог, а при выпадении геморроидальных узлов врач видит «розетку». При выпадении кишки видна поперечная складчатость ее слизистой оболочки и, кроме того, чаще, чем при геморрое, выворачивается наружу зубчатая линия заднепроходного канала. Последняя, как указывалось выше, может выворачиваться и при комбинации внутреннего геморроя с выпадением слизистой оболочки заднепроходного канала, но это особый случай, требующий индивидуальной лечебной тактики. Отметим еще, что при выпадении прямой кишки намного чаще и резче, чем при геморрое, будет выражена слабость мышц заднепроходного сфинктера. В общем для геморроя более характерен спазм жома, а для выпадения прямой кишки — его недостаточность. Дифференциальная диагностика геморроя с выпадением узлов и выпадения прямой кишки отнюдь не только научный вопрос; методы лечения этих заболеваний разные, и мы имеем много примеров неадекватных операций по поводу геморроя у больных с выпадением прямой кишки и наоборот.

Иногда у больных геморроем при натуживании вместе с внутренними узлами из заднего прохода выпадает полип на ножке или нижний участок ворсинчатой опухоли прямой кишки. Отличить эти образования от геморроидальных узлов не очень трудно: полип обычно более плотен, имеет выраженную тонкую ножку, а ворсинчатая опухоль, наоборот, мягкая («как пух»), не имеет ножки, легко кровоточит при дотрагивании. В таких ситуациях и вообще у каждого больного геморроем показана ректороманоскопия. Это исследование в отличие от аноскопии совершенно обязательно. Во-первых, настоящая ректоскопия (проктоскопия) на глубину до 12–15 см может быть выполнена без специальной подготовки кишки клизмами (это даже часто рекомендуют для оценки функции толстой кишки), а во-вторых, именно при ректоскопии во время выведения тубуса аппарата из кишки после детального осмотра слизистой оболочки можно достаточно полноценно осмотреть заднепроходный канал и визуально наблюдать выпадение внутренних геморроидальных узлов в просвет кишки, когда они как бы провисают в ректоскоп.

С помощью ректороманоскопии без труда дифференцируют геморрой и полипы (полипоз) прямой кишки, злокачественные опухоли этой локализации, а также воспалительные поражения дистальной части толстой кишки, такие как проктосигмоидит, неспецифический язвенный колит, болезнь Крона.

Заканчивая описание симптомокомплекса хронического геморроя, т. е. наиболее частого варианта заболевания, мы еще раз кратко остановимся на проблеме запоров, являющихся и самым частым сочетанием, и сопутствующим геморрою состоянием.

Неоднократно указывалось и мы в свою очередь подчеркиваем невозможность подчас определить первичность геморроя и вторичность запоров и наоборот. Создается настоящий порочный круг. Но все же геморрой без запоров хотя и весьма редок, но встречается, в то время как лица, страдающие хроническими запорами (или хронической диареей, этот вариант встречается реже), почти без исключения отмечают кровотечения при дефекации, боли, зуд в области заднего прохода и выпадение геморроидальных узлов.

Если в определенном числе случаев геморрой может проявляться довольно рано, у молодых людей обычно с наследственным семейным анамнезом, то запоры чаще всего развиваются позже, в связи с хроническим нарушением ритма и необходимого состава диеты. Мы не говорим здесь о врожденной склонности к запорам у больных с болезнью Гиршпрунга или у взрослых с различными формами мегаколон. Кстати, у этих больных геморрой отмечен не чаще, чем у здоровых в этом отношении лиц. Все это, казалось бы, дает основание считать геморрой заболеванием первичным, обусловленным гиперплазией эмбрионально заложенных групп кавернозных вен прямой кишки. Так оно и есть, но присоединяющиеся запоры во многом усугубляют развитие геморроя, ускоряют возникновение его клинических проявлений т. е. практически жалобы, характерные для геморроя, появляются у больных, как правило, после периода затрудненного стула, причем одна из главных жалоб — сами запоры. Таким образом, не претендуя на выяснение звеньев патогенеза запоров и их роли в возникновении и развитии геморроя, мы утверждаем одно: борьба с запорами на любом этапе проявления геморроя и даже до всяких его проявлений у лиц с выявленными при профилактических осмотрах признаками геморроя (бессимптомная стадия) есть важнейшая консервативная мера профилактики и лечения этого заболевания.

К сожалению, врачи, особенно хирурги, к которым в конце концов попадает больной геморроем, не обращают должного внимания на терапию запоров у данного контингента, что во многом сводит на нет усилия по консервативной терапии и влияет отрицательно на исходы операций по поводу этого заболевания. При всех описанных выше многочисленных средствах, предложенных и предлагающихся для лечения геморроя, в том числе и при применении склерозирующих инъекций и операций, рецидив болезни весьма вероятен, если у больного останутся или возникнут запоры. Так что лечить запоры у больных геморроем необходимо независимо от их первопричины. Конечно, при наличии таких заболеваний, как долихосигма или болезнь Гиршпрунга, при различных аномалиях развития толстой кишки или заднего прохода, при различных стриктурах заднепроходного канала и т. д. усилия должны быть направлены на терапию основного страдания, но если механических причин запоров при обследовании толстой кишки не выявляется, то необходимо именно их и лечить. В последнее время, причем не без основания, запоры возводят в ранг самостоятельного заболевания, хотя они и являются симптомом, скажем, гастрита, холецистита, спастического или атонического колита и т. д. Естественно, при установлении одного из названных выше диагнозов больному следует назначить этиопатогенетическую терапию, объяснять важность диеты, при возможности направлять больных на соответствующий курорт и т. д., но при всем этом хирург должен сам, без траты времени на повторные консультации больных геморроем с гастроэнтерологом и диетологом начинать лечение запоров.

Мы в таких случаях придерживаемся трех основных принципов. Первое — режим питания. Не так важно само качество пищи, как ритм питания. Ритм этот индивидуален, и для одного больного нормой будет двукратный стул в день, а для другого — дефекация через день и т. п. В этом смысле расспрос больного имеет важное значение. Удается часто выяснить, когда и в связи с чем начались упорные запоры. Если это произошло из-за перемены места жительства и состава диеты, если запоры одолевают больного в командировках, когда он питается преимущественно всухомятку, если больной сам может назвать продукты, прием которых совпадает с задержкой стула, то следует настойчиво рекомендовать ему необходимость соответствующей коррекции диеты, введения в пищу овощей (летом — это свекла, морковь, свежая капуста, а зимой — квашеная капуста), фруктов, соков, простокваши (однодневного кефира). Очень важно отучить больного плотно ужинать вечером; последний прием пищи должен происходить не меньше чем за 2–3 ч. до сна. Перед сном необходима прогулка и прохладный душ. Таким лицам рекомендуют утром в обычные часы плотный завтрак (а не чашка кофе или чая с бутербродом), затем в 12–13 ч. чай и в 16–17 ч. обед, обязательно с первым жидким блюдом (горячий мясной суп или суп-пюре из овощей) и с обильным питьем (вода, компот, соки). После такого обеда практически больше приема пищи быть не должно. Пока больной приучается к описанному режиму, особенно если перед сном у него на первых порах от голода кружится голова, можно разрешить стакан или два компота, чая перед сном (без хлеба). Какой-либо особой диеты придерживаться не нужно, следует лишь ограничить употребление мягкого белого хлеба, риса, сладостей, сырого молока.

Второе — очень большое значение в борьбе с запорами вообще и у больных геморроем в особенности мы придаем лечебной физкультуре. Комплекс специальных физических упражнений [Товбин И. М., 1975; Бахилина В. М., 1983], многократно и с успехом проверенный нами на больных запорами, часто дает разительный эффект: больные, испробовавшие различные домашние и патентованные средства, иногда буквально оживают, если начинают и систематически продолжают заниматься лечебной физкультурой и хотя бы немного спортом (велосипед, плавание, бег).

И третье — послабляющие средства. Не слабительные препараты, а именно послабляющие средства, к которым в первую очередь относятся определенные травы. Лучше всего на больных, начинающих лечиться от запоров впервые, действует готовая смесь трав — послабляющий чай. В его состав входят кора крушины, ягоды жостера, мята, корень валерианы, корень ревеня, александрийский лист. Смесь действует намного лучше, чем эти же травы по отдельности. Доза отвара индивидуальна, обычно больной сам подбирает ее, так же как время ее приема — утром или, наоборот, на ночь. Принимать травы в означенной смеси следует постоянно, привыкание к ним наступает редко и через много лет.

К этой же группе средств относятся такие препараты, как регулакс или известная в народе смесь меда, инжира и сухого размельченного александрийского листа. Короче говоря, при отсутствии механических причин запоров врач может и должен, найдя с больным необходимый контакт, подобрать такое послабляющее средство. Если же — в редких случаях при наличии доброкачественных стриктур прямой кишки или ректосигмоидного отдела (послеоперационные спайки, иногда эндометриоз у женщин, неудачные операции на заднем проходе и др.) — перечисленные выше средства успеха не дают, можно рекомендовать через день небольшие, до 1 л. воды комнатной температуры очистительные клизмы, лучше утром, до ухода на работу. Клизмы делают сами больные с помощью резиновой груши, наконечник которой густо смазывают каким-либо жиром. Такие клизмы абсолютно безопасны, некоторые больные делают их себе годами. Известно, что и при нормальной ритмичной дефекации опорожнение толстой кишки неполно: старые авторы недаром рекомендовали всем, особенно пожилым людям, для улучшения общего самочувствия и настроения ставить раз в неделю очистительную клизму или принимать слабительное. Такие же рекомендации имеются в современных иностранных журналах по проктологии. Особенно актуально такое систематическое очищение толстой кишки клизмами у людей, ведущих инвертный («совиный») образ жизни — рабочие ночных смен, актеры (особенно балерины, которые, как правило, перед вечерними спектаклями не едят, а плотно ужинают после него, практически ночью) и др.

Приведенные выше рекомендации по регулированию стула у больных геморроем ни в коей мере не претендуют на руководство по лечению запоров вообще. Мы только делимся практическими наблюдениями и предлагаем врачам и больным мероприятия и средства, проверенные в течение многих лет в стационаре и поликлинике НИИ проктологии.

Очень важно при лечении геморроя принимать во внимание характер трудовой деятельности больного. При обострении процесса, при хроническом течении геморроя с частыми воспалительными приступами, а также после операции по поводу геморроя следует через ВКК временно переводить пациента на работу, не связанную с тяжелыми физическими нагрузками или с долгим сидением на одном месте (шоферы, машинистки, телефонистки и др.). В конечном счете выгода от этого будет большей, нежели попытки лечить больного при противопоказанных условиях труда. В одной из наших предыдущих работ [Ривкин В. Л., Смирнов В. Ф., 1963] было показано, что, к примеру, у шоферов геморрой является профессиональной болезнью. Обследовав 500 шоферов-профессионалов грузовых автомобилей, не предъявлявших никаких характерных жалоб, мы почти у 70 % из них обнаруживали достаточно выраженный геморрой; отсутствие жалоб, вернее обращений за медицинской помощью, было связано в большинстве случаев с опасениями больных относительно перевода их на менее выгодную работу. Вмешательство медиков привело к внедрению в жизнь целого ряда необходимых мероприятий у этого контингента работающих: организация столовых по трассам дальних автомобильных перевозок, перевод больных шоферов, хотя бы на время лечения, на более легкую, но без потерь в заработной плате работу, оборудование рабочего места (специальная круговая подкладка на сиденье машины), реконструкция и утепление туалетов в гаражах и т. д. дали хорошие результаты. Такие мероприятия намного рациональнее и экономически выгоднее, чем освобождение больных 1–2 раза в год от работы по поводу обострений геморроя, каждый раз не менее чем на 10 дней. При этом по возвращении к труду больной продолжает испытывать те же отрицательные воздействия, от чего чаще всего возникают повторные обострения геморроя или рецидив его после операции.

Консервативное лечение хронического геморроя состоит в назначении различных болеутоляющих и противоспазматических свечей, лекарственных микроклизм, сидячих ванн, а также в профилактике запоров. Из многочисленных прописей ректальных свечей мы с успехом в течение многих лет применяем рецепты, введенные в практику профессором А. Н. Рыжих:

Пропись № 1 применяют обычно при превалировании болей, пропись № 2 — при болях и ректальных кровотечениях, а пропись № 3 — при явлениях начинающегося обострения.

Свечи следует вводить в заднепроходный канал (а не проталкивать в ампулу прямой кишки) 2 раза в день — после стула и на ночь. При более частом стуле свечи вводят после каждой дефекации. Перед введением свечи ее кончик следует смазать каким-либо жиром (детский крем, вазелин, подсолнечное масло).

Из официнальных прописей антигеморроидальных свечей можно рекомендовать «Анузол», а также антисептические биологические свечи на бычьей плазме.

Исходя из полученных нами данных о местных нарушениях механизма гемокоагуляции при геморрое, можно вводить в комплекс консервативной терапии гливенол и свечи с тромбином.

Гливенол оказывает выраженное действие на вены, уменьшая их патологически повышенную проницаемость и тем самым улучшая микроциркуляцию. Гливенол, кроме того, ингибируя серотонин, гистамин, брадикинин, нормализует тонус стенок вен. Он является противовоспалительным и болеутоляющим средством и оказывает некоторый послабляющий эффект. Применяют гливенол в свечах и перорально в капсулах.

Тромбин, один из компонентов свертывающей системы крови, образуется из неактивного протромбина при его ферментативной активации тромбоцитами или тромбопластином. При местных кровотечениях препарат способствует быстрому образованию тромба. Применяют его только местно. Мы применяем в практике свечи с тромбином следующего состава:

Rp.: Trombini 0,05

Butyri Cacao 1,0

M. f. Suppos.

Лечение (в комплексе) с применением свечей с гливенолом и тромбином было проведено нами у 80 больных геморроем. У 15 больных (первая группа) лечение проводили только тромбиновыми свечами. Это были больные с периодическими ректальными кровотечениями на фоне нормального стула. У 40 других больных (вторая группа) кровотечения сочетались с болями в заднем проходе, запорами, анальным зудом. Им назначали свечи и мазь с гливенолом, а также гливенол в капсулах перорально. Еще 25 больным (третья группа), в клинике у которых превалировали обильные ежедневные кровотечения, назначали свечи с тромбином и с гливенолом. Свечи и мазь с гливенолом применяли дважды в день — после стула и на ночь, а капсулы гливенола давали по одной 4 раза в день. Свечи с тромбином назначали только при кровотечениях.

Курс лечения продолжался в течение 2 нед. При этом больные соблюдали щадящую диету; от работы не освобождались. Хороший эффект получен у 11 из 15 больных первой группы, у 31 из 40 больных второй группы и у 19 из 25 больных третьей группы. Сроки наблюдения за всеми этими больными не превышают 6 мес., и мы далеки от мысли выдвигать на первый план в консервативном лечении геморроя препараты гливенола и тромбина. Однако в комплексном лечении этого заболевания, преимущественно при кровотечениях, эти средства должны занять соответствующее место в арсенале врача. Особенно они эффективны в начальных стадиях заболевания и почти бесполезны при геморрое с постоянным и выраженным выпадением внутренних узлов.

С целью санации постоянно травмирующихся стенок заднепроходного канала у больных геморроем с запорами следует назначать жировые микроклизмы. Маленькой резиновой спринцовкой, вмещающей до 100 г. жидкости, больные после стула и водного туалета заднего прохода вводят себе в прямую кишку 30–40 мл. масла — подсолнечного (рафинированного), хлопкового, масла шиповника, рыбьего жира, мази Вишневского, масла облепихи. Распространенное среди больных ректальное введение бальзама Шостаковского, по нашему опыту, при геморрое эффекта не оказывает. Введенное масло следует удерживать в прямой кишке как можно дольше, для чего больной принимает на 15–20 мин положение лежа на спине, подкладывая под таз подушку.

Сидячие теплые ванночки со слабым раствором перманганата калия помогают больным безболезненно и нетравматично вправить выпавшие во время стула геморроидальные узлы. Такие ванночки имеют и выраженное болеутоляющее действие.

Все описанные методы лечения хронического геморроя так или иначе связаны с обезболиванием дефекации и выполнением ряда манипуляций сразу после нее — ванночки, введение свечей, мазей, масла и т. д. Другими словами, у больного геморроем и запорами (самый частый вариант) дефекация — процедура одновременно желанная, небезопасная, ответственная. Не повторяя того, что стул должен быть любым способом разжижен, мы заостряем внимание врачей и больных на том обстоятельстве, что дефекация должна по возможности происходить в одно и то же время, в домашних, привычных для больного условиях, когда он не спешит, когда под рукой все необходимые средства водного туалета и препараты лечебного характера. Добиться ритмичного опорожнения кишечника в одно и то же время, т. е. выработать рефлекс на дефекацию, по утрам, задолго до ухода на работу (чтобы не спешить со всеми связанными со стулом манипуляциями) — задача не такая уж трудная. Главное в ее решении — отработка объема и характера пищи, выполнение регулярно, за 30–40 мин до стула, лечебной физкультуры, соблюдение в течение дня описанного выше гигиенического режима, прогулка и душ перед сном, занятия спортом.

Все описанное лечение и меры профилактики осложнений геморроя проводят при систематическом наблюдении врача-специалиста, т. е. проктолога базовой районной поликлиники или хирурга, прошедшего специализацию и усовершенствование по этой специальности. Обращаем еще раз внимание врачей на этот самый многочисленный контингент проктологических больных. Именно у больных геморроем чаще всего возникают другие заболевания прямой кишки — парапроктит, анальная трещина, проктит, криптит. Геморрой — основное фоновое для них заболевание. Профилактика и успешное амбулаторное лечение геморроя есть основа для снижения проктологической заболеваемости вообще.

Специально курортного лечения по поводу геморроя не существует. Здесь следует предупредить врачей и больных об увлечении субаквальными ваннами, которые назначают при хронических колитах (более правильный термин — функциональная кишечная диспепсия). Хотя, по словам некоторых больных, субаквальные ванны помогли им избавиться заодно и от геморроя, мы относим это за счет психотерапии, которая на курортах закономерна и, как правило, весьма эффективна, правда, только в период самого лечения. Если при определенных формах функциональных нарушений деятельности толстой кишки промывание кишечника минеральной водой, вводимой в задний проход под давлением, оказывает положительное действие, то при сопутствующем геморрое эта манипуляция опасна и болезненна. Ни при каких воспалительных или, тем более, опухолевых поражениях заднего прохода субаквальные ванны назначать не следует. Кроме травматизации истонченных у больных геморроем стенок заднепроходного канала, эти процедуры ни к чему не приводят. Другое дело — грязевые ректальные тампоны. Мы наблюдали многих больных хроническим геморроем, у которых такое лечение оказало выраженное положительное действие. Особенно эффективны грязевые тампоны после многократных операций на заднем проходе; они размягчают рубцовые ткани, способствуют восстановлению функции анального жома. К сожалению, грязевые аппликации часто противопоказаны пожилым людям с сопутствующей сердечно-сосудистой патологией, т. е. именно тем больным геморроем, у которых такое лечение могло бы оказать эффект.

В последнее время мы наблюдаем у себя в клинике многих больных после неудачных операций по поводу геморроя, особенно повторных, когда возникают и упорно держатся боли в заднем проходе (анальная невралгия). В этих случаях хороший эффект оказывает специальная модификация акупунктуры, разработанная в нашем институте.

Если проводимое в полном объеме консервативное лечение геморроя не приводит к успеху, если болезнь прогрессирует и резко снижает трудоспособность больного, если — это главное показание — появляется постоянное, при каждой дефекации выпадение внутренних узлов, следует рекомендовать операцию. В крупных городских больницах общего профиля операций по поводу геморроя выполняют достаточно много, а в специализированных проктологических стационарах эта операция занимает первое место.

С нашей точки зрения, показания к радикальной геморроидэктомии нужно ставить строже. Конечно, у молодых людей с обильными, неостанавливающимися кровотечениями, быстро приводящими к анемизации, операция показана безусловно. И у людей среднего возраста, соматически сохранных, при постоянном выпадении внутренних узлов или при склонности геморроя к ежегодным сезонным воспалительным обострениям операция также показана. Именно у этих категорий больных геморроидэктомия, выполненная по современным методикам, дает хороший и стойкий результат. Но есть многочисленная группа больных геморроем (пожилые люди, страдающие запорами и сопутствующими нарушениями сердечно-легочной деятельности), которым операция не то чтобы не показана, но у которых время для операции упущено и у которых возможно и в большинстве случаев действенно паллиативное консервативное лечение. Во-первых, оперировать таких больных только по поводу кровотечений нецелесообразно, о чем речь шла выше. Во-вторых, борьба с запорами и выполнение необходимых требований по туалету заднего прохода после дефекации, применение свечей и разъяснение полезности щадящей диеты вкупе со специальной лечебной гимнастикой дают у таких больных настолько удовлетворительный эффект, что часто необходимость в операции отпадает сама собой. Особенно это относится к людям пенсионного возраста. При правильном поведении врача и при получении эффекта от консервативного лечения такие больные начинают «беречь» свой геморрой. Небольшие кровотечения им безопасны, а тщательное слежение за стулом и туалетом после дефекации еще никому не было бесполезным.

Кроме того, сама операция по поводу геморроя у пожилых и стариков представляет определенную опасность: положение больного на операционном столе с приведенными к животу ногами, сниженная регенеративная способность к заживлению ран вблизи заднего прохода, возможность возникновения дизурии после операции у пожилых мужчин, довольно частые гнойные осложнения геморроидэктомии у больных в пожилом и старческом возрасте (парапроктит) и развивающаяся иногда недостаточность анального жома после простой дивульсии сфинктера — все это должен иметь в виду хирург. Мы хотим сказать, что частое, иногда почти без раздумий о последствиях, выполнение перевязки геморроидальных узлов именно у пожилых мужчин, до сих пор практикующееся в любой городской или центральной районной больнице, неоправданно. Мы хотели бы настроить хирургов этих больниц на более осторожное отношение к геморроидэктомии у данного контингента больных. Если все же решено больного оперировать, то в таких случаях необходимо тщательное обследование до операции — электрокардиограмма, определение основных параметров гемокоагулограммы, консультация терапевта.

Мы полагаем также, что именно у пожилых людей следует применять одно из современных щадящих и в то же время радикальных вмешательств, а не простую перевязку геморроидальных узлов, дающую и больше ранних послеоперационных осложнений, и большее число рецидивов в отдаленных периодах наблюдения.

 

В практической монографии невозможно, да и нецелесообразно перечислять и оценивать все те сотни хирургических пособий, которые в течение более чем тысячи лет предлагались и до сих пор предлагаются для лечения геморроя. В последнее время, правда, этот поток начинает, видимо, иссякать в связи с тем, что, с одной стороны, внедрены в практику такие достаточно удовлетворительные «полухирургические» методы лечения, как склерозирующая терапия и криохирургия, а с другой стороны — радикальная геморроидэктомия с иссечением только трех основных внутренних узлов настолько привлекает своей простотой и этиологической целесообразностью, что, видимо, хирурги несколько успокоились, освоив или осваивая эти современные операции.

Если все же попытаться кратко суммировать принципы и характер многочисленных традиционных оперативных пособий при геморрое, то практически их можно разделить на три группы. К первой, наиболее многочисленной, следует отнести различные модификации перевязки внутренних геморроидальных узлов с отдельным иссечением наружных бахромок. Эту методику много лет разрабатывал и модифицировал А. Н. Рыжих, который и представил в своих трудах наибольший опыт операций по данному методу. Другая группа отечественных хирургов предпочитает методики, являющиеся так или иначе вариантами операции, разработанной А. В. Мартыновым, — иссечение геморроидальных узлов с глухим ушиванием образовавшихся ран заднепроходного канала. Эту методику много лет применяет и пропагандирует А. М. Аминев. Наконец, к третьей группе мы отнесли опасную, дающую много ближайших и отдаленных осложнений «сверхрадикальную» операцию кругового иссечения слизистой оболочки прямой кишки по методу Уайтхеда [Аскерханов Р. П., 1977, и др.]. К счастью, ее применяет весьма небольшая группа хирургов. Если результаты первых двух операций на протяжении многих десятков лет казались большинству отечественных хирургов примерно сравнимыми и оптимальными, то операция по Уайтхеду всегда вызывала справедливую критику, и тем более удивительно, что и сейчас еще некоторые опытные хирурги с упорством, достойным лучшего применения, пропагандируют эту операцию, которая, как говорили старые врачи, опаснее самой болезни.

Почему же хирурги столь интенсивно разрабатывали и модифицировали операции при геморрое? Их не устраивали результаты лечения, как ближайшие, так и особенно отдаленные. Стало притчей во языцех положение о том, что, как ни оперируй геморрой, через 5, максимум через 10 лет, наступит рецидив. Когда больной, оперированный по поводу геморроя, обращался повторно более чем через 5 лет после вмешательства, то считалось, что результат вполне приемлем. В чем же было дело? Видимо, в том, что хирург удалял во время операции только сами узлы, вернее даже не узлы, а их дистальные «верхушки», их доли; поэтому, например, и удаляли 6, 8, а то и более 10 узлов. Нам однажды пришлось оказывать помощь больному, оперированному в другой клинике по поводу геморроя, у которого развился вскоре после вмешательства двусторонний тяжелый парапроктит. Дело кончилось наложением колостомы. Хирург, оперировавший геморрой, перевязал больному 22 (!) узла. При этом, конечно, очень трудно оставить между иссеченными узлами необходимые кожно-слизистые «мостики», из которых начинается эпителизация перианальных ран. Этих «мостиков» не было оставлено, и развилась тяжелая рубцововоспалительная стриктура кожной части заднего прохода, приведшая к возникновению парапроктита.

Впоследствии оказалось, и мы надеемся, что сумели доказать это в первой части нашей книги, что внутренних геморроидальных узлов может быть всего три. И в основе их лежит гиперплазия трех коллекторов кавернозных вен (телец) подслизистого слоя переходной зоны прямой кишки. Остальные «узлы» есть не что иное, как дочерние разветвления трех основных. Удаление этих дочерних узлов является совершенно нерадикальным вмешательством: коллекторы кавернозных тканей остаются на месте и при продолжении действия тех же неблагоприятных факторов (запоры, беременность и др.) геморрой рецидивирует, т. к. анатомический его субстрат сохранился.

В хирургии часто бывает, что врачи эмпирически, намного раньше теоретиков, разрабатывают и применяют операции, которые впоследствии находят патогенетическое обоснование. Так произошло и с геморроем. Еще в 1919 г. W. Miles писал о трех геморроидальных узлах, а позже, в 30-х годах E. Milligan и C. Morgan разработали «геморроидэктомию снаружи внутрь», направленную на иссечение этих трех узлов, расположенных на 3, 7 и 11 часах по циферблату (при положении тела на спине). Как видно из наших исследований и из работ других авторов, обоснование свое эта операция нашла более чем через полвека после ее эмпирической разработки.

Таким образом, в настоящее время за рубежом подавляющее большинство хирургов и проктологов применяют при геморрое операцию, направленную на иссечение трех основных коллекторов кавернозной ткани прямой кишки, являющихся одновременно тремя внутренними геморроидальными узлами. Эта операция Миллигана-Моргана (так она именуется в большинстве современных зарубежных публикаций) продолжает модифицироваться. Можно упомянуть предложения A. Gopala Krishnan (1977) о глухом ушивании трех ран заднепроходного канала в отличие от основной методики, предполагающей открытое ведение этих ран; можно назвать еще работы S. Wanderman (1981) и J. Girona (1981), которые под разными сложными названиями применяют и пропагандируют ту же в общем методику.

В нашей стране, насколько нам известно, модификации операции Миллигана-Моргана разрабатывают и внедряют в практику сотрудники НИИ проктологии в Москве.

Исходя из основного положения о том, что концевые ветви нижней прямокишечной артерии осуществляют кровоснабжение трех главных групп кавернозных телец прямой кишки и что эти группы расположены в зонах, проецирующихся на 3, 7 и 11 часах по циферблату (при положении тела на спине), можно легко объяснить локализацию внутренних геморроидальных узлов именно в этих зонах — на левой боковой, правой заднебоковой и правой переднебоковой стенках заднепроходного канала. Очень редко обнаруживают еще и небольшой четвертый внутренний геморроидальный узел, проецирующийся примерно на 13 часах по циферблату.

Практический хирург (при условии хорошего обезболивания и полной релаксации мышц заднепроходного сфинктера) без труда может видеть, что именно в этих участках заднепроходного канала располагаются ножки (шейки, основания — их разные авторы называют по-разному) трех основных внутренних геморроидальных узлов, а ниже, дистальнее этих ножек, определяются сами узлы, т. е. разветвленные, дольчатые образования, пролабирующие наружу (рис. 19). Эти образования, принимаемые за отдельные узлы, на самом деле являются верхушками трех названных выше внутренних узлов. В этом можно убедиться еще, слегка потягивая за любую из разветвленных верхушек; при этом ножка натягивается в виде паруса, складки, и тогда она видна еще отчетливее.

Какой бы неожиданной и непонятной на первый взгляд ни казалась хирургу описанная картина, мы смеем утверждать, что это действительно так. Примерно посредине левой боковой стенки заднепроходного канала, затем чуть правее задней (копчиковой) его комиссуры и, наконец, немного правее передней комиссуры заднего прохода располагаются описанные ножки трех основных узлов. Они по цвету несколько светлее окружающих тканей, что нагляднее прослеживается при потягивании за сами узлы. Пальпируя стенку заднепроходного канала в области этих ножек, можно часто определить пульсацию артериального сосуда. Что касается верхушек узлов, то они могут быть компактными и выглядеть как мономорфное плотноватое образование, но чаще они разветвлены и как бы разделены на дольки (см. рис. 19). Эти дольки, а их может быть и 6, и 8, и даже больше, — отнюдь не отдельные узлы, что очень важно понять для лучшего усвоения описанной ниже операции.

Убедившись в абсолютной достоверности приведенных фактов, мы в начале 70-х годов полностью изменили оперативную технику при геморрое, которой до этого придерживались в клинике более 20 лет и которая подробнейшим образом описана в трудах А. Н. Рыжих (1968). Следует сказать, что сам А. Н. Рыжих, много сделавший для усовершенствования техники традиционной геморроидэктомии, одобрил эту методику и всячески содействовал внедрению в практику новой операции.

 

Геморроидэктомия снаружи внутрь

с частичным ушиванием ран

Эта операция является первой модификацией геморроидэктомии, разработанной НИИ проктологии. Производят ее под общей или местной инфильтрационной анестезией 0,25 % раствором новокаина по А. В. Вишневскому с одновременным выполнением пресакральной блокады. Скрупулезное следование требованиям, описанным А. В. Вишневским для местной параректальной анестезии, создает вполне благоприятные условия для выполнения операции по поводу геморроя. Сначала 0,5 % новокаином тонкой иглой, надетой на 10-граммовый шприц, создают внутрикожный круговой инфильтрат («лимонную корочку») по краю заднего прохода. После этого более толстой и длинной иглой, надетой на 20-граммовый шприц, из 4 точек — на 12, 3, 6 и 9 часах по циферблату, отступая примерно на 1,5–2 см от заднепроходного отверстия, вводят в толщу мышц сфинктера первую порцию 0,25 % новокаина (примерно на глубину 4–5 см), а затем продвигают иглу параллельно стенке прямой кишки и инъецируют 20–25 мл раствора новокаина. При этом хирург ощущает как бы попадание в пустоту: раствор идет легче, чем при введении в мышцы анального жома. Есть и еще некоторые особенности местной анестезии при геморрое.

Обезболивание передней стенки заднепроходного канала необходимо выполнять ближе к прямой кишке у мужчин во избежание сдавления новокаином промежностной части мочеиспускательного канала, что может привести к послеоперационной дизурии, а у женщин эта манипуляция связана с расслоением вводимым раствором прямокишечно-влагалищной перегородки. Именно между этой перегородкой и стенкой прямой кишки следует вводить новокаин. Мы давно отказались от контролирования направления иглы при данной анестезии пальцем другой руки, введенным больному в задний проход. При определенном навыке хирург хорошо обходится без этой нецелесообразной манипуляции, при которой лишь создаются затруднения для введения раствора. Опасность проникновения иглы из околопрямокишечного пространства в просвет прямой кишки преувеличена, и, даже если это произошло, никаких особых беспокойств врачу это причинять не должно — никакого свища или парапроктита не образуется. После обезболивания задней стенки прямой кишки еще более длинной иглой следует ввести в ретроректальное пространство, к вогнутой передней поверхности крестца, 30–40 мл новокаина. Такая дополнительная пресакральная блокада способствует как самой анестезии, так и обезболиванию в ближайшем послеоперационном периоде. Всего на местную анестезию при операции геморроя уходит 130–150 мл новокаина. Раствор должен быть свежеприготовленным и теплым. Добавлять в него антибиотики не обязательно.

Конечно, операции на прямой кишке как на весьма рефлексогенной зоне лучше выполнять под общей анестезией, но и местная инфильтрационная анестезия по А. В. Вишневскому, так же как эпидурально-сакральная анестезия (если хирург ею хорошо владеет), может обеспечить хорошее обезболивание и релаксацию мышц заднего прохода. Последнее совершено обязательно, ибо только при этом условии хорошо видны в типичных местах на стенках заднепроходного канала ножки трех основных внутренних геморроидальных узлов. Нельзя «бороться» с больным, нельзя пренебрегать его жалобами на неполное обезболивание, нельзя относить эти жалобы за счет повышенной нервозности, неадекватной реакции больного и т. д. Только при полной анестезии и релаксации хирург может правильно выполнить операцию.

Она начинается с осторожной, но тщательной дивульсии мышц заднепроходного сфинктера. Растяжение мышц можно выполнить и пальцами, и браншами ректального зеркала. Следует только помнить, что растяжение лучше осуществлять постепенно, по обеим косым линиям и в горизонтальном направлении. Вертикальное растягивание заднего прохода нецелесообразно в связи с возможным сдавлением мочеиспускательного канала у мужчин. Признаком достаточной релаксации мышц заднего прохода является возможность свободного сведения ручек ректального зеркала до отказа, когда они постукивают друг о друга. После дивульсии прямую кишку еще раз обрабатывают 1 % йодом, хирург надевает (или меняет) перчатки. Задний проход растягивают в 4 симметричных точках зажимами Алиса (см. рис. 19) и определяют места расположения узлов и их ножек. Лучше начинать иссечение с узла, расположенного на 7 часах по циферблату, т. е. на левой заднебоковой стенке заднепроходного канала. Потягивая за дистальную часть узла, контурируют его ножку и выше зубчатой линии накладывают на эту ножку малый изогнутый зажим Бильрота (рис. 20). Важно проследить, чтобы кончики браншей зажима были направлены чуть вперед, к хирургу, и чтобы они почти упирались в стенку прямой кишки. Тогда последующие манипуляции становятся еще легче.

Обращаем особое внимание на обязательное наложение зажима именно выше зубчатой линии заднепроходного канала. Как известно, в области этой линии и ниже нее располагаются чувствительные нервные окончания, а выше таких окончаний почти нет. Правильное наложение зажима Бильрота на ножку узла выше зубчатой линии обеспечивает резкое снижение болей после операции и является действенной мерой профилактики послеоперационного отека.

Теперь, начиная от браншей наложеного зажима, весь узел очерчивают скальпелем, рассекая слизистую оболочку прямой кишки, а снаружи кожную часть стенки заднепроходного канала и перианальную кожу (рис. 21). При этой манипуляции следует иметь в виду два момента. Прежде всего разрез слизистой оболочки сверху не должен выходить за пределы передавленной ножки узла; тогда операция проходит практически без кровопотери, ибо хирург манипулирует в границах бассейна той основной концевой ветви прямокишечной артерии, которая снабжает кровью данную группу кавернозных телец. Далее, снаружи в разрез захватывают геморроидальные кожные бахромки (наружные узлы), относящиеся к этому региону. Следующей этап — отсечение очерченного конгломерата от подлежащих тканей снаружи внутрь, до наложенного на ножку узла зажима Бильрота. Потягивая на себя верхушку (дистальную часть) узла, хирург маленькими ножницами отсекает его от подкожной жировой клетчатки и подслизистого слоя прямой кишки (рис. 22). Образуется овальная, суженная кверху рана, выходящая снизу на перианальную кожу. При классической методике Миллигана-Моргана далее следует перевязка ножки узла и отсечение его. Рана остается открытой, напоминая лопасть резинового вентилятора. Мы модифицировали этот этап. Ножку узла прошивают кетгутом или тонким шелком и перевязывают с обеих сторон от зажима Бильрота. Если бранши зажима были наложены правильно, чуть вперед к хирургу, то эта манипуляция выполняется без всякого труда. Узел под лигатурой отсекают и нить коротко обрезают (рис. 23). Оставшуюся овальную рану тушируют 1 % спиртовой настойкой йода и ушивают. Мы считаем, что оставление ран открытыми чаще влечет за собой их инфицирование, чем частичное или полное (см. вторую модификацию геморроидэктомии) их ушивание. При описываемой операции (первая модификация) рану суживают по всей длине таким образом, что в узловые кетгутовые швы захватывают кожно-слизистый край и дно каждой раны посредине ее. Такая техника, кроме обеспечения лучшего гемостаза, преследует и пластические цели: эпителизация идет быстрее, ибо кожно-слизистые перемычки между ранами распластаны и фиксированы. Это также важно для профилактики послеоперационной стриктуры заднего прохода и для сохранения нормального рефлекса на дефекацию.

Точно по описанной методике иссекают снаружи внутрь остальные два внутренних геморроидальных узла с прилежащими к ним наружными геморроидальными бахромками. В конце операции видны снаружи три кожно-слизистые наполовину ушитые раны (рис. 24).

Если в редких случаях между этими ранами на перианальной коже располагаются дополнительные наружные геморроидальные бахромки, их иссекают отдельными овальными разрезами и эти раны ушивают наглухо.

Несмотря на то что при соблюдении техники описанной операции опасность сужения заднего прохода вообще не должна возникать, обращаем еще раз внимание хирургов на важнейшее обстоятельство — необходимость оставления широких кожно-слизистых перемычек между тремя ранами, особенно между культями их прошитых и перевязанных ножек в заднепроходном канале. Чрезмерная радикальность операций при геморрое, увлечение стремлением убрать «все» узлы, часто оканчиваются типичными осложнениями — стойкой стриктурой кожной части заднего прохода. В этой связи еще и еще раз считаем необходимым предостеречь хирургов от применения при геморрое операции Уайтхеда. Между прочим, сам автор в конце работы писал о нецелесообразности применения кругового иссечения слизистой оболочки прямой кишки при геморрое, оставляя этот вариант для выпадения прямой кишки. Мы наблюдали нескольких больных со стриктурами заднего прохода после этой операции. Особенно запомнилась молодая женщина, у которой после операции Уайтхеда возникло сужение, с трудом пропускавшее кончик мизинца. Стул у больной превращался в муку, она намеренно его задерживала на 3–4 сут, а после дефекации с помощью клизмы (даже не клизмы, а катетеризации заднего прохода и промывания прямой кишки) была нетрудоспособна в течение целого дня. Больная перенесла 4 пластические операции, все с временным успехом, и дело кончилось наложением противоестественного заднего прохода.

Мы полагаем, что имеющийся разнобой в методиках оперативного лечения геморроя связан главным образом, с тем, что в учебниках по хирургии и в различных руководствах для врачей проблема эта преподносится как решенная, а осложнения после операции признаются чуть ли не фатальными. В частности, наряду с другими операциями рекомендуется и порочная методика по Уайтхеду. Вполне возможно, что в руках смелого и очень опытного хирурга эта операция и дает успех с минимальным числом осложнений, но рекомендовать устаревшие, патогенетически необоснованные и опасные операции для массового применения нельзя. Современные оперативные пособия и, в частности, гемороидэктомия снаружи внутрь в модификации нашей клиники, намного проще, безопаснее и не менее радикальна.

В конце операции больному вводят в прямую кишку узкие ленты-турунды, смоченные вазелиновым маслом или мазью Вишневского, и между ними газоотводную трубку, конец которой должен располагаться в прямой кишке свободно, выше лент с маслом. Стул искусственно задерживают не более чем на 2–3 дня с помощью интестопана или норсульфазола. Назначают аскорбиновую кислоту в порошке по 0,35 г. три раза в день в течение 4–5 дней (для профилактики поноса). Послеоперационная диета довольно строгая — бульоны, мясное гаше, кисели, сухари, чай. Первую перевязку производят через двое суток после операции, после ванны. Под струей перекиси водорода осторожно удаляют тампоны и газоотводную трубку, раны обрабатывают 1 % раствором йода и в кишку вводят уже одну узкую турунду с мазью Вишневского. Затем перевязки делают ежедневно после сидячих ванночек: промывают раны и вводят в кишку свечу или жидкую мазь Вишневского. Первая дефекация, обычно через 4–5 дней после операции, обязательно с клизмой, даже если назначить слабительное. Наконечник клизмы (не стеклянной) жирно смазывают каким-либо маслом или мазью Вишневского и вводят осторожно круговыми движениями в задний проход. Выполнять такую первую клизму должна опытная сестра или, лучше, сам хирург, знающий места расположения прошитых культей ножек геморроидальных узлов. Первая клизма после геморроидэктомии — манипуляция ответственная. Именно во время нее бывают кровотечения, когда грубое введение клизменного наконечника может вызвать обрыв лигатуры с ножки узла.

При гладком послеоперационном течении больных выписывают через 5–6 дней после операции. Полное обследование больных геморроем, подлежащих операции, следует выполнять амбулаторно, и если не госпитализировать их по пятницам (когда зря теряется 2–3 дня), то при большом количестве геморроидэктомий может быть достигнут значительный экономический эффект. Лицам старше 50 лет, поступающим для геморроидэктомии, следует выполнять почти полную гемокоагулограмму, не ограничиваясь анализом времени свертывания крови и числа тромбоцитов.

У пожилых людей, имеющих часто сопутствующие нарушения сердечной и легочной деятельности, не следует относиться к операции геморроя как совершенно невинному и безопасному вмешательству.

Описанная первая модификация геморроидэктомии с частичным ушиванием перианальных ран может выполняться при любой стадии геморроя, у больных обоего пола и разного возраста. Особенно она показана при остром геморрое, ибо при этой технике на сам узел не накладывают никаких раздавливающих клемм, а послеоперационные раны, хотя и суживаются, но остаются открытыми по всей длине, что обеспечивает их хорошее дренирование.

В литературе последних лет появляются работы, пропагандирующие амбулаторное выполнение операций при геморрое [Williams A., Evans J., 1972, и др.]. Мы относимся к такой тактике отрицательно. Будучи в общем приверженцами амбулаторного выполнения целого ряда проктологических манипуляций и даже операций и опубликовав в свое время этот опыт [Ривкин В. Л., Резник Б. Н., 1973], мы считаем, что оперировать больных геморроем в поликлинике не следует.

Может быть, иссечение наружных геморроидальных бахромок или удаление тромбов из болезненных одиночных подкожных геморроидальных узлов возможно и амбулаторно, но настоящую радикальную геморроидэктомию по одной из описываемых нами методик следует делать в стационаре, причем в стационаре специализированном. У таких больных, особенно при транспортировке домой после амбулаторной операции, может сорваться лигатура, что повлечет за собой опасное артериальное кровотечение. Кроме того, возможная и довольно частая задержка мочи у пожилых мужчин в первые дни после операции, важность квалифицированного выполнения ежедневных перевязок, первой клизмы и т. д. — все это диктует необходимость стационарного выполнения геморроидэктомии.

Предложения о возможности выполнения этой операции амбулаторным способом исходят от общих хирургов, в то время как известные проктологи и крупные проктологические клиники такую тактику не поддерживают. Здесь возникает более важный вопрос о правомочности выполнения операции по поводу геморроя хирургами, не прошедшими хотя бы первичную специализацию по проктологии. В настоящее время никакому хирургу не придет мысль оперировать, скажем, гинекологических, урологических и других категорий хирургических больных, давно уже подлежащих компетенции соответствующих специалистов (мы не имеем в виду ургентную помощь и какие-либо эксквизитные условия). В отношении проктологических больных это положение до сих пор, к сожалению, остается: хирурги общего профиля почему-то даже любят оперировать проктологических больных и считают свои результаты вполне благоприятными. Однако стоит только обратиться за соответствующей статистикой, собранной в специализированных проктологических клиниках, как картина резко меняется. Неоднократно во всех монографиях и руководствах по проктологии указывается на большое число больных, поступающих в проктологические отделения после ранее неудачных, в том числе многократно неудачных, операций на заднем проходе или прямой кишке, выполненных в различных общехирургических стационарах. Это положение наиболее характерно для острого и хронического парапроктита, при котором радикальные операции пока не стали обычными для хирургов общего профиля, но и для больных геморроем, к сожалению, такое положение актуально. Дело здесь, видимо, во все еще недостаточном количестве специалистов-проктологов и соответствующих специализированных стационаров, хотя в последние годы в нашей стране сеть таких стационаров развивается вполне удовлетворительными темпами. Во всех союзных республиках и в большинстве крупных городов РСФСР сейчас функционируют проктологические отделения, возглавляемые квалифицированными хирургами-проктологами. Эти центры осуществляют необходимую помощь больным с заболеваниями прямой кишки, но геморрой продолжает оставаться в большинстве случаев прерогативой хирургов общего профиля. Мы выступаем вовсе не за то, чтобы всех многочисленных больных геморроем оперировали только специалисты-проктологи, но мы за то, чтобы эту операцию выполняли хирурги, ознакомившиеся с современными концепциями развития этого заболевания и с патогенетически обоснованными радикальными операциями при геморрое.

После обычной перевязки геморроидальных узлов наиболее часто больных беспокоят боли, длящиеся от нескольких часов до нескольких дней. Генез этого синдрома понятен: при традиционной технике геморроидэктомии, когда узел сначала раздавливают жесткой клеммой Люэра, а потом всю его массу прошивают и перевязывают толстой шелковой нитью, многочисленные чувствительные нервные окончания, расположенные как раз в зоне передавливания и перевязки, обусловливают поток болевых импульсов в кору головного мозга. Возникает ответный рефлекторный спазм анального жома, также не способствующий снятию болей.

Всем хирургам известно, что боли после традиционной геморроидэктомии требуют интенсивной терапии анальгетиками, наркотиками, новокаиновыми блокадами и т. д. Даже такие манипуляции, как рассечение слизистой оболочки вокруг геморроидального узла и введение под основание узла перед его перевязкой 2 % раствора новокаина [Рыжих А. Н., 1968], не обеспечивают безболезненного послеоперационного периода, не предупреждают частого возникновения послеоперационного нервнотрофического отека перианальных тканей. В этом отношении предлагаемая модификация геморроидэктомии более выгодна. При ней на узел не накладывают никаких жестких клемм, перевязывают только узкую ножку, а не всю массу узла, причем перевязку осуществляют выше зубчатой линии заднепроходного канала, где нет чувствительных нервных окончаний. При данной методике боли возникают достоверно реже, так же как и отек тканей в области операции.

Применение в нашей клинике приведенной модификации радикальной геморроидэктомии на первых порах казалось нам оптимальным способом хирургического лечения геморроя. Но эта методика дала толчок к дальнейшему совершенствованию техники, к дальнейшим попыткам снижения количества ближайших послеоперационных осложнений. Возникла идея новой модификации геморроидэктомии, в которой можно было бы использовать тот же принцип — иссечение трех основных внутренних геморроидальных узлов, но с существенной разницей как по отношению к первичной операции Миллигана-Моргана, так и к разработанной уже модификации. Этой принципиальной разницей стала тактика полного восстановления целостности слизистой оболочки заднепроходного канала после иссечения узлов, т. е. глухое ушивание ран слизистой оболочки и отдельное иссечение и ушивание наружных геморроидальных узлов.

 

Геморроидэктомия с полным восстановлением

слизистой оболочки заднепроходного канала

(Ю. В. Дульцев)

Эта операция основана на имеющихся в литературе данных о возможности глухого ушивания ран в области заднего прохода [Аминев А. М., 1971, и др.], является она второй модификацией геморроидэктомии, разработанной НИИ проктологии.

После геморроидэктомии с иссечением трех основных геморроидальных узлов и с подшиванием краев образовавшихся ран ко дну остается не ушитой часть раневой поверхности, заживление происходит вторичным натяжением. Это удлиняет сроки выздоровления больных, их социально-трудовой реабилитации.

Мы с 1974 г. несколько видоизменили методику ушивания перианальных ран, образующихся после удаления внутренних и наружных узлов. После геморроидэктомии раны, образующиеся на стенках заднепроходного канала и перианальной области, стали ушивать наглухо. Кроме того, в отличие от первой модификации геморроидэктомии, иссечение внутренних и наружных геморроидальных узлов мы стали производить раздельно, а не единым блоком. Последнее обусловлено тем, что далеко не всегда имеется полное соответствие в локализации внутренних и наружных геморроидальных узлов.

Предоперационная подготовка к геморроидэктомии с восстановлением слизистой оболочки заднепроходного канала (вторая модификация) не отличается от принятой методики подготовки к описанному выше способу геморроидэктомии с ушиванием части ран.

Операцию выполняют также в положении больного на операционном столе лежа на спине. Ноги должны быть согнуты в коленных и тазобедренных суставах и зафиксированы на подставках. Мы применяем два вида обезболивания, отдавая предпочтение общей анестезии, как наиболее щадящему психику больного виду обезболивания. Однако это не исключает возможность применения местной анестезии раствором новокаина, которая с 1977 г. была также несколько видоизменена. В отличие от описанной выше, глубокую анестезию выполняют не из четырех, а из трех точек, расположенных на 3,7 и 9 часах по окружности заднего прохода. Именно в этих зонах иннервируется заднепроходный канал и введение новокаина в указанные точки напоминает проводниковую анестезию. При этом обеспечивается достаточный эффект обезболивания и менее выражено отрицательное воздействие новокаина на функцию мочеиспускания (раствор не вводят в точку, расположенную на 12 часах под уретру).

Обработку операционного поля производят 1 % спиртовой настойкой йода. При общей анестезии в начале дважды обрабатывают прямую кишку тупферами, смоченными этой же настойкой йода, с просушиванием сухими тампонами после каждой обработки. Затем обрабатывают кожу вокруг заднего прохода, кожу промежности и внутренней поверхности ягодиц. После этого операционное поле отгораживают тремя простынями. Одну из них кладут под больного, ограничивая снизу операционное поле, две других — по бокам, накрывая ноги больного. Операционное поле приобретает вид треугольника, вершиной обращенного к промежности.

При местной анестезии вначале производят обработку кожи с отграничением операционного поля стерильными простынями. После этого приступают к выполнению внутрикожной и подкожной анестезии вокруг заднего прохода 0,5 % раствором новокаина. На этот этап обезболивания тратят 40–60 мл раствора. После повторной обработки кожи приступают к глубокой анестезии. Сменив иглу на более длинную и предпосылая 0,5 % раствор новокаина продвижению иглы, производят введение раствора на глубину до 5 см, строго параллельно стенке кишки соответственно точкам на 3, 7, 9 часах по циферблату. В каждую из трех точек вводят по 40 мл 0,25 % раствора новокаина. После окончания анестезии дважды обрабатывают 1 % спиртовой настойкой йода стенки заднепроходного канала и дистального отдела прямой кишки.

При отсутствии до операции выраженного спазма заднепроходного сфинктера мы не производим его дивульсию, особенно у лиц пожилого и старческого возраста, опасаясь перерастяжения мышц жома и длительного периода восстановления его тонуса.

Соответственно 3, 6, 9 и 12 часам по циферблату края заднего прохода разводят в стороны в помощью зажимов Алиса. С 1980 г. в НИИ проктологии для разведения и фиксации краев заднего прохода применяют кольцо-расширитель диаметром 150 мм (рис. 25), предложенное Е. И. Меньшениным и модифицированное нами. Соответственно 4 указанным выше точкам на края заднего прохода накладывают лигатуры (шелк № 5) и фиксируют их к крючкам кольца-расширителя. Благодаря этому обеспечивают хорошее разведение краев заднего прохода и необходимость во втором ассистенте отпадает.

После ревизии стенок заднепроходного канала, которая может быть проведена с помощью ректального зеркала, внутренний узел на 3 часах по циферблату захватывают за верхушку окончатым зажимом Люэра. При наличии воспалительного процесса в геморроидальных узлах или при тромбозе их используют зажим Алиса. Геморроидальный узел подтягивают кнаружи. Обнажается ножка (шейка) узла, располагающаяся несколько выше зубчатой линии заднепроходного канала. В радиальном направлении снаружи внутрь на шейку узла накладывают зажим Бильрота таким образом, чтобы концы браншей зажима доходили до сосудистой ножки (рис. 26). Затем скальпелем, непосредственно над зажимом, геморроидальный узел отсекают до сосудистой ножки (рис. 27). Последнюю прошивают кетгутом № 5 и завязывают вначале со стороны зажима, а затем с противоположной стороны так, чтобы узел лигатуры располагался на противоположной стороне от раны (рис. 28). Обычно этого бывает достаточно для обеспечения надежного гемостаза сосудистой ножки геморроидального узла. Однако для дополнительного гемостаза непосредственно у верхнего края раны под основание узла накладывают шов кетгутом № 00, дважды прошивая слизистую оболочку с подслизистым слоем стенки прямой кишки (см. рис. 28). Затем отдельными узловыми кетгутовыми швами ушивают образовавшуюся рану. В шов захватывают края слизистой оболочки и дно раны (рис. 29). После наложения швов на всю рану лигатуры срезают. Выше места перевязки ножки геморроидального узла его отсекают (рис. 30), оставляя культю толщиной не более 0,5 см. Аналогично удаляют внутренние геморроидальные узлы на 7 и 11 часах по циферблату. После удаления трех внутренних геморроидальных узлов в заднепроходном канале остается три культи, от основания которых в радиальном направлении располагаются ушитые раны линейной формы (рис. 31). Затем визуально контролируют качество гемостаза и срезают нити, растягивающие в стороны задний проход (или снимают зажимы Алиса). Захватывая за верхушку наружные геморроидальные узлы, их плоско иссекают, не углубляясь в мышцу наружного жома прямой кишки, и затем ушивают образовавшиеся раны отдельными кетгутовыми швами в радиальном направлении.

В задний проход после обработки ушитых ран 1 % спиртовой настойкой йода вводят узкую марлевую турунду, пропитанную мазью Вишневского. Снаружи на промежность накладывают повязку с мазью Вишневского, которую фиксируют в области заднего прохода с помощью трубчатого бинта № 6–7 (Т-образная повязка).

Лечение больных после геморроидэктомии с восстановлением слизистой оболочки заднепроходного канала мало отличается от описанного выше. Однако в последнее время мы придерживаемся более активного поведения больных в послеоперационном периоде. Палатный режим назначаем со следующего дня после операции. На 2-й день на ночь назначают 30,0 вазелинного масла и, если на следующий день не было самостоятельного стула, вызывают его с помощью очистительной клизмы. После первого стула перед перевязкой и в дальнейшем ежедневно больным назначают общие ванны. Пациентам со склонностью к запорам вазелиновое масло назначают на более длительный срок.

 

Сравнительная характеристика обоих видов геморроидэктомии

(Ю. В. Дульцев, Г. В. Нацвлишвили)

Учитывая, что обе модификации операции, разработанные в НИИ проктологии МЗ РСФСР, основаны на современной концепции происхождения геморроидальных узлов из трех групп кавернозных телец и являются одинаково радикальными, но отличаются способами ушивания ран, нам представилось интересным сравнить и объективно оценить результаты данных операций. Мы провели сравнительный клинический анализ ближайшего послеоперационного периода в двух группах больных, оперированных по первой и второй модификации (табл. 11). По первой модификации оперировано 277 больных, по второй — 269.

В представленной таблице приведено общее количество осложнений у 546 оперированных больных. Число же больных с осложнениями было намного меньше — менее половины оперированных, так как нередко отмечалось несколько осложнений у одного больного.

Приведенные в табл. 11 ранние послеоперационные осложнения можно и нужно сравнивать с таковыми при обычно принятой простой перевязке геморроидальных узлов. При сравнении оказалось, что и боли после операции и после дефекации, и отек перианальных тканей, и дизурические явления, и температурная реакция после геморроидэктомии с перевязкой снаружи внутрь трех основных узлов и частичным ушиванием ран (первая модификация) встречаются примерно наполовину реже, чем после простой перевязки узлов. Получив такие результаты, мы считали, что дальнейшего выраженного их улучшения уже вряд ли можно добиться, но оказалось, что разработка и широкое внедрение в практику клиники второй модификации геморроидэктомии с полным восстановлением слизистой оболочки заднепроходного канала дает возможность еще более достоверно снизить число и тяжесть этих типичных для геморроидэктомии осложнений.

Сравнение частоты осложнений после двух модификаций геморроидэктомии явно свидетельствует о преимуществе метода с восстановлением слизистой оболочки заднепроходного канала. Это объясняется главным образом тем обстоятельством, что после геморроидэктомии в первой модификации в заднепроходном канале и на перианальной коже остаются три раневые поверхности, заживающие рубцеванием. Кроме того, одновременное удаление внутренних и наружных геморроидальных узлов, как это происходит при выполнении первой модификации, не всегда позволяет достаточно радикально убрать наружные геморроидальные узлы, а оставление даже части их ведет к возникновению послеоперационного отека перианальной области.

Кровотечение из операционной раны в ближайшем послеоперационном периоде — довольно серьезное осложнение геморроидэктомии. У 6 человек оно возникло в ближайшие часы после операции и было связано с соскальзыванием лигатуры с ножки узла в результате грубого введения тампона с мазью Вишневского. Через 1½-2 ч. после операции эти больные ощущали позыв на стул и из прямой кишки выделялись сгустки крови. Объем кровопотери колебался от 150 до 800 мл. Источник кровотечения без труда устанавливался при ревизии раны, производилось повторное лигирование ножки узла с прошиванием ее кетгутовой лигатурой. У других 6 больных кровотечение возникло после первой дефекации и не было столь обильным. В 4 случаях оно было остановлено тампонадой раны, а у 2 больных потребовалось прошивание ножки геморроидального узла. Во всех случаях соскальзывание лигатуры было связано с тем, что при отсечении геморроидального узла оставляли слишком короткую культю сосудистой ножки. Необходимо отметить, что вводимая в ампулу прямой кишки газоотводная трубка только в двух случаях позволила заподозрить кровотечение, да и то выделение крови по ней не превысило 15–20 мл. Кроме того, газоотводная трубка, обертываемая салфеткой с мазью Вишневского, вызывает ощущение инородного тела, что часто ведет к рефлекторной задержке мочеиспускания. Задержка мочеиспускания, правда, может быть связана также и с наличием болевого синдрома. В последнее время мы редко вводим после геморроидэктомии газоотводвую трубку, но в тех случаях, когда надежность гемостаза вызывает сомнение, вводить ее все же следует.

Таким образом, еще раз возвращаясь к данным табл. 11, можно видеть, что буквально по всем важнейшим послеоперационным параметрам показатели второй модификации геморроидэктомии намного лучше. Особенно это касается болей в области ран. Если заживление наглухо ушитых в заднепроходном канале ран происходит первичным натяжением, что имело место у подавляющего большинства оперированных по второму способу, то, естественно, болевой синдром будет выражен реже и менее интенсивно. Отсюда и резкое снижение частоты дизурических осложнений (почти наполовину), и типичной для геморроидэктомии кратковременной лихорадки (более чем вдвое).

Еще более разительно уменьшение случаев выделения крови при первой и последующих дефекациях. Здесь имеется в виду не кровотечение, требующее специальных мер, а именно выделение небольшого количества крови при смене турунды в прямой кишке после стула и сидячей ванночки. Не будучи в принципе серьезным осложнением, эти кровотечения показывают только, насколько выгоднее оперировать геморрой, ушивая раны заднепроходного канала наглухо.

Оказалось весьма показательным и сравнение означенных параметров в ближайшем послеоперационном периоде, после выписки больных из стационара. 437 человек, перенесших геморроидэктомию, были осмотрены через 1, 2 нед и через 1 и 2 мес после операции. Из них были оперированы по первой модификации 200 и по второй — 237 больных, (табл. 12). В результате динамического наблюдения было установлено длительное заживление послеоперационных ран после первой модификации геморроидэктомии, что вызывало у больных жалобы на боли в области заднего прохода, выделение крови во время дефекации. Следует отметить и наличие неудаленных наружных геморроидальных узлов у 27 человек, оперированных по первому способу. Оставление их было связано, видимо, с тем обстоятельством, что не во всех случаях, особенно при местной анестезии, наружные геморроидальные узлы располагались соответственно внутренним. При этом отдельные небольшие наружные бахромки плохо определялись, а после операции отекали и болели.

Сужение заднепроходного канала грубыми послеоперационными рубцами через 2 мес сохранилось у 8 больных после первой модификации геморроидэктомии. Образование рубцов было связано с длительным заживлением послеоперационных ран вторичным натяжением на фоне сопутствующих воспалительных заболеваний прямой кишки, несмотря на то что эти больные получили до операции полный комплекс лечения проктосигмоидита. Данное осложнение потребовало применения длительного консервативного лечения, направленного на рассасывание рубцов. После второй модификации это осложнение не встретилось ни разу.

Острая анальная трещина возникла в ближайшем послеоперационном периоде у 31 больного после геморроидэктомии в первой модификации. Через 2 мес, несмотря на интенсивное лечение, она сохранялась у 18 обследованных. Причиной образования ее послужило формирование рубца в заднепроходном канале, который постоянно разрывался при дефекации. Продолженное консервативное лечение привело к выздоровлению 12 человек, а остальных пришлось повторно оперировать. После операции по второму способу анальная трещина не возникала.

Открытая даже частично послеоперационная рана в заднепроходном канале в отдельных случаях может послужить входными воротами для проникновения инфекции и образования неполного внутреннего свища прямой кишки. Так, у 4 больных после геморроидэктомии в первой модификации отмечалось выделение гноя из заднепроходного канала и при обследовании был диагностирован неполный внутренний свищ прямой кишки. Санация раневой поверхности, обработка ее под анестезией острой ложкой Фолькмана позволили избежать оперативного лечения, хотя свищ у 2 больных оставался на протяжении 2 мес.

Таким образом, количество осложнений в ближайшем послеоперационном периоде у больных, перенесших геморроидэктомию в первой модификации было большим, чем после операции, произведенной по второй модификации, что также свидетельствует о целесообразности ушивания ран заднепроходного канала наглухо. В среднем больные после геморроидэктомии в первой модификации приступали к работе через 1 мес после выписки из стационара, а перенесшие геморроидэктомию во второй модификации — намного раньше — через 2–2½ нед.

Кроме того, для сравнения двух модификаций геморроидэктомии мы подвергли анализу результаты гематологических и цитохимических исследований периферической крови, а также провели цитологические и цитохимические исследования раневого отделяемого и микробиологические исследования ран у больных, оперированных по поводу геморроя двумя современными способами.

Эти исследования были проведены у 60 человек: 30 больным (первая группа) была произведена геморроидэктомия в первой модификации и 30 больным (вторая группа) произведена геморроидэктомия во второй модификации. Пол, возраст и клиническое течение заболевания были одинаковыми для обеих групп обследованных.

При изучении гематологических и цитологических показателей периферической крови было установлено, что на 2-3-й день после операции у больных обеих групп наблюдалось умеренное повышение общего числа лейкоцитов, процента палочкоядерных нейтрофилов и отмечено значительное нарастание активности щелочной фосфатазы нейтрофилов (ЩФН) (табл. 13). Следует отметить, что указанные изменения показателей общей воспалительной реакции организма были более выражены по сравнению с исходными значениями у больных после операции в первой модификации, где заживление раны происходило вторичным натяжением. У этих больных выявлялось достоверное повышение числа лейкоцитов и активности ЩФН по сравнению с группой больных, которым производилось полное восстановление слизистой оболочки заднепроходного канала и рана заживала первичным натяжением. При дальнейшем наблюдении было установлено, что в первой группе обследованных даже перед выпиской число лейкоцитов у больных хотя и снижалось, однако оставалось достоверно более высоким, чем у больных второй группы в тот же период наблюдения. Неблагоприятным признаком при заживлении раны вторичным натяжением, по нашему мнению, является также отсутствие компенсаторного повышения пероксидазной активности нейтрофилов при сохраняющейся высокой активности ЩФН. Эти изменения свидетельствуют о более выраженной воспалительной реакции организма у больных после геморроидэктомии в первой модификации.

Проведенный анализ частоты указанных гематологических сдвигов в обеих группах до и после операции также подтверждает изложенное выше (табл. 14).

Как видно из табл. 14, во все периоды обследования анемия наблюдалась чаще у больных второй группы. Так, при поступлении она была выявлена у 6 из 30 обследованных во второй группе и лишь у 1 больной в первой группе. Однако после оперативного вмешательства частота анемии во второй группе по сравнению с исходными данными возросла лишь незначительно (в 1,3 раза). В то же время в первой группе число больных с анемией в послеоперационном периоде увеличилось в 4 раза.

Повышенное число лейкоцитов до операции также чаще отмечалось у больных второй группы: в семи наблюдениях по сравнению с тремя в первой группе. После операции у больных первой группы оно было выявлено уже в половине всех наблюдений, в то время как во второй группе лишь в ¼-⅕ части случаев.

Палочкоядерный сдвиг при поступлении в 3 раза чаще был отмечен во второй группе больных, а после оперативного вмешательства частота указанного сдвига по сравнению с исходными данными в этой группе возросла только в 2 раза, а в первой — в 5 раз. Различия средних величин палочкоядерного сдвига после операции в обеих группах оказались статистически недостоверными. Это объясняется тем, что высокое среднее значение указанного показателя во второй группе было связано с увеличением процента палочкоядерных форм до 20 и более лишь у 2 больных этой группы; в то же время в остальных наблюдениях эта величина была невысокой. При этом у одного из этих больных повышенное число молодых форм нейтрофилов объяснялось сопутствующими урологическими расстройствами и не было связано с течением самого раневого процесса.

Увеличение СОЭ — более частое у больных второй группы до и после операции — может быть связано с большей частотой анемии у них. Однако и этот показатель в послеоперационном периоде у больных первой группы изменялся чаще, чем во второй, по сравнению с исходными данными.

Таким образом, несмотря на то что у больных второй группы при поступлении в клинику чаще наблюдались изменения гематологических показателей (снижение гемоглобина, увеличение СОЭ и числа лейкоцитов), в послеоперационном периоде у больных этой группы по данным гематологических и цитохимических исследований общая воспалительная реакция организма оказалась менее выраженной, чем у больных первой группы.

При исследовании цитологических препаратов раневого отделяемого определяли виды различных клеточных элементов, учитывали их количество и состояние (выраженность дистрофических и дегенеративных изменений). Большое значение для оценки течения раневого процесса имеет динамика соотношения форменных элементов крови (эритроцитов, нейтрофилов, эозинофилов, лимфоцитов и моноцитов) и тканевых клеточных элементов (гистиоцитов, эпителиоидных клеток, полибластов, макрофагов и фибробластических элементов).

Наряду с этим при исследовании мазков отмечалось наличие микробной флоры и оценивалась степень фагоцитирования микробов нейтрофилами, т. е. вне- или внутриклеточное расположение бактерий.

Условно по поглощению микробов нейтрофилами выделяли три степени фагоцитоза: 1) слабо выраженный — на фоне значительного количества внеклеточно расположенной микробной флоры встречаются единичные в препарате лейкоциты с небольшим числом фагоцитированных микробов; 2) умеренно выраженный — при наличии внеклеточно расположенной флоры почти в каждом поле зрения встречаются лейкоциты с внутриклеточным расположением микробов; 3) значительно выраженный — большинство нейтрофилов содержат фагоцитированные микроорганизмы, т. е. отмечается преимущественно внутриклеточное расположение бактерий.

Динамическое изучение цитологической картины раневого экссудата показало, что у большинства больных первой группы длительно, иногда на протяжении 5-10 дней, держалась гранулоцитарная и макрофагальная реакция, т. е. отмечалась задержка развития фаз клеточной реакции. В связи с этим при описании цитограмм нами были выделены в основном три периода в течении раневого процесса при заживлении раны «открытым» способом: 1) период начальных дегенеративных изменений — 2–3 дня после операции; 2) период нарастания воспалительной реакции в ране — 4–6 дней, в некоторых случаях до 8-10 дней; 3) период наступления репаративных процессов — 8-10-12 дней.

Цитологическая картина первого периода характеризовалась наличием большого числа свежих и лизированных эритроцитов, что свидетельствует о значительной примеси крови в раневом экссудате. Иногда в мазках отмечался гомогенный фон, состоящий из остатков разрушенных эритроцитов. Встречалось небольшое количество нейтрофилов (3-5-8 в поле зрения), часто в состоянии дистрофических изменений. Количество смешанной микрофлоры было умеренно, местами встречались большие скопления кокковой флоры, фагоцитоз, как правило, в этот период выражен слабо. Одноядерные элементы были представлены главным образом элементами крови: лимфоцитами и моноцитами, встречались единичные макрофаги и эозинофилы. Лишь у 3 больных первой группы в этот начальный период появились клеточные признаки наступления регенерации в ране: отмечались единичные моноцитоидные полибласты, эпителиоидные клетки и фибробластические элементы.

При цитохимическом исследовании лейкоцитов раневого экссудата в этот период активность ЩФН была выявлена более чем в Уз части клеток и составляла в среднем 42,8±6,0 ед. Пероксидазоположительную реакцию давали 69,8±5,5 % нейтрофилов и активность фермента составила 83,0±6,7 ед.

Начиная с 4-5-го дня в цитограммах раневого отделяемого нарастало число нейтрофильных лейкоцитов до 30–50 в поле зрения, иногда они сплошь покрывали все поле зрения, что свидетельствует о развитии активной гранулоцитарной реакции в ране. Большинство лейкоцитов — в стадии дистрофических изменений, эритроциты, как правило, все лизированы. В большинстве цитограмм было отмечено огромное количество внеклеточно расположенной микрофлоры, преимущественно кокковой. Фагоцитоз выражен умеренно. Изредка встречалось небольшое число одноядерных элементов типа моноцитоидных полибластов и макрофагов. У большинства обследованных больных такая цитологическая картина наблюдалась до 6–8 и даже 10 дней после операции.

При цитохимическом исследовании нейтрофилов раневого экссудата в этот период отмечался достаточно высокий уровень активности ЩФН, в среднем равный 46,8±4,5 ед. В то же время активность пероксидазной реакции в нейтрофилах на протяжении этого периода продолжала снижаться и к 8-10-му дню составляла 39,3±7,0 ед.

В дальнейшем, к 6-8-му дню, в цитограммах раневого отделяемого отмечалось значительное количество волокнистых бесструктурных образований. Клеточные элементы были представлены небольшими скоплениями полибластов, макрофагов, фибробластов. Число нейтрофилов снижалось в этот период до 15–20, в мазках много разрушенных клеток. Флора скудная, расположена преимущественно внеклеточно, фагоцитоз слабо выражен.

К 10-12-му дню мазки были очень скудными, так как происходила фиксация клеточных элементов в ране. Среди волокнистых образований изредка были видны заключенные в них небольшие скопления наполовину разрушенных лейкоцитов. Микробная флора почти отсутствовала. Несмотря на небольшое число клеточных элементов, почти в каждом мазке встречались эпителиоидные клетки, макрофаги и фибробластические элементы.

В связи с тем что при заживлении «открытой» раны в течение длительного периода держалась гранулоцитарная реакция, при цитохимическом исследовании удалось оценить активность ферментов не только по проценту клеток с положительной реакцией на фермент, но и в условных единицах активности. Так, к 10-12-му дню активность ЩФН несколько снизилась — до 34,6 ед., а уровень миелопероксидазы (МП) оставался по-прежнему низким. В случаях осложненного течения активность ЩФН оставалась довольно высокой, как и в первые дни, а пероксидазная реакция была снижена.

Таким образом, исследование раневого экссудата у больных первой группы, где заживление раны происходило «открытым» способом, показало, что в динамике раневого процесса прослеживаются три периода клеточных реакций.

В начальном периоде (2–3 дня после операции) в раневом отделяемом преобладают большей частью разрушенные клеточные элементы крови и, как правило, еще отсутствует активная гранулоцитарная реакция. Крайне редко в этот период (всего в 3 наблюдениях) встречаются тканевые клеточные элементы, свидетельствующие о наступлении репаративных процессов в ране.

Активная гранулоцитарная реакция наступала в большинстве случаев на 4-5-й день после операции и сопровождалась выраженными дистрофическими изменениями лейкоцитов, нарастанием числа макрофагов, наличием большого количества микробной флоры, преимущественно кокковой. Все это свидетельствовало о нарастании воспалительной реакции в ране. У большинства больных первой группы клеточные признаки воспаления (гранулоциты и макрофаги) наблюдались на протяжении длительного времени, иногда вплоть до 10-го дня.

Цитологическое и цитохимическое исследование раневого отделяемого у больных после геморроидэктомии с полным восстановлением слизистой оболочки заднепроходного канала показало следующее. На 2-й день после операции цитограмма раневого отделяемого напоминала картину периферической крови. В мазках большое число свежих и измененных эритроцитов, до 60–80 в поле зрения, лейкоциты — 0-1-2, до 5 в поле зрения, главным образом, нейтрофильные. Микробная флора в большинстве препаратов отсутствует или очень скудная. К 3-му дню отмечается выраженная гранулоцитарная реакция в раневом отделяемом, количество нейтрофилов нарастает, они располагаются большими скоплениями, до 20–40 клеток. В части из них появляются начальные признаки дистрофических изменений (гипертрофия ядра, нечеткость контура клетки, вакуолизация цитоплазмы). Микробная флора не очень обильная, смешанная, преимущественно палочковая, располагается она вне- и внутриклеточно. Фагоцитоз выражен умеренно. В этот период в мазках появляются одноядерные элементы, главным образом кровяного происхождения (лимфоциты, моноциты), и иногда единичные макрофаги и полибласты, а также эозинофилы. У 11 из 30 обследованных уже на 2-3-й день после операции при цитологическом исследовании раневого отделяемого отмечались признаки наступления ранней активной регенерации в ране. В цитограммах уменьшалась выраженность гранулоцитарной реакции и появлялись одноядерные клеточные элементы: моноцитоидные полибласты, полибласты с базофильной цитоплазмой, эпителиоидные и тучные клетки, фибробластические элементы.

При цитохимическом исследовании лейкоцитов раневого отделяемого в этот период активность щелочной фосфатазы нейтрофилов (ЩФН) выявлялась в 18–20 % клеток и составляла в среднем 20,3±4,7 ед. Большинство нейтрофилов (85,8 %) давали положительную пероксидазную реакцию и в среднем активность МП составила 106,4±13,5 ед.

На 4-6-й день после операции в цитограммах раневого отделяемого уменьшается число эритроцитов до 20–40 в поле зрения, большинство из них находится в состоянии лизиса. Нейтрофильные лейкоциты встречаются большими скоплениями до 30–50 и более. Среди последних много разрушенных, с ядрами в виде бледно окрашенного пятна и едва заметной цитоплазмой.

В мазках обильная смешанная флора, увеличивается количество кокков, микроорганизмы расположены вне-и внутриклеточно. Фагоцитоз активный. Появляются единичные в препарате фагоцитирующие макрофаги. По сравнению с предыдущим периодом обследования увеличивается число одноядерных элементов, в основном за счет моноцитоидных клеток и полибластов с резко базофильной цитоплазмой. В препаратах встречаются единичные эпителиодные клетки, гистиоцитарные элементы и эозинофилы.

При благоприятном течении раневого процесса снижается активность ЩФН до 13,3±4,0 ед. и она выявляется лишь в 12,7±3,4 % клеток. Активность МП также снижается в среднем до 79,2±14 ед., однако процент пероксидазоположительных клеток был еще высоким (43,8±8,5).

В этот период у 3 обследованных из второй группы развились осложнения в виде отека раны и налетов. У этих больных в мазках раневого отделяемого отмечалось значительное количество нитей фибрина, преимущественно внеклеточное расположение микробной флоры, фагоцитоз был слабо выражен, большое число нейтрофилов с выраженными дегенеративными изменениями (кариорексис, кариолизис, цитолиз); одноядерные элементы были представлены в основном лимфоцитами и макрофагами. При развитии осложнений наблюдалась низкая активность МП в лейкоцитах раневого отделяемого.

Наши наблюдения показывают, что при активном фагоцитозе быстро уменьшается уровень ЩФН и уже к 5-6-му дню после операции он снижается значительно, а в ряде случаев активность фермента падает до 0. В то же время пероксидазная активность в лейкоцитах раневого отделяемого при хорошем заживлении раны продолжает выявляться почти в половине клеток.

На 7-9-й день после операции в мазках имелось небольшое количество эритроцитов, в основном измененных, небольшие скопления нейтрофилов до 20–30 клеток, часть из них разрушена или с выраженными дегенеративными изменениями, встречаются эозинофилы. Фагоцитоз выражен умеренно, флора не очень обильна, преимущественно кокковая. В некоторых препаратах большое число фагоцитирующих макрофагов, иногда скопления их. Одноядерные элементы представлены главным образом полибластами и гистиоцитами, появляются волокнистые образования, тяжи.

Если в первые дни после операции при исследовании лейкоцитов раневого отделяемого еще представлялось возможным определить степень активности фермента и оценить общий уровень его в условных единицах, то к концу 1-й недели из-за выраженных дегенеративных изменений в лейкоцитах и лизиса клеток оказалось возможным определение только процента нейтрофилов, в которых выявлялись признаки активности ЩФН и МП.

В этот период некоторому снижению фагоцитарной активности лейкоцитов соответствовало небольшое повышение процента фасфатазположительных лейкоцитов до 18,8+5,7 %, количество же пероксидазоположительных лейкоцитов оставалось на постоянном уровне (40,0±9,2 %).

К 10–12 дню после операции при цитологическом исследовании мазков отмечается снижение общей клеточной реакции, в раневом отделяемом мало клеточных элементов. Вероятно, происходит их фиксация в ране. В цитограмме небольшое количество разрушенных нейтрофилов, флора скудная, явления фагоцитоза слабо выражены. Одноядерные элементы представлены единичными макрофагами, полибластами, фибробластами, фиброцитами. Значительное количество волокнистых образований. В случаях благоприятного заживления раны при цитохимическом исследовании лейкоцитов раневого отделяемого активность ЩФН практически уже не выявляется, а активность СП стабильно обнаруживается почти в половине клеток.

Таким образом, при исследовании раневого отделяемого больных второй группы, где заживление раны происходило первичным натяжением, было установлено, что динамика раневого процесса у них характеризуется последовательной сменой фаз клеточной реакции. При этом в цитограммах раневого отделяемого в первые же дни после операции наблюдается активная гранулоцитарная реакция, которая продолжается недолго и сменяется выраженной реакцией одноядерных элементов (мононуклеарная фаза). Так, более чем у ⅓ больных второй группы (11 человек из 30 обследованных), которым была произведена операция геморроидэктомии с полным восстановлением слизистой заднепроходного канала, по данным цитологического исследования отмечено раннее наступление активной регенерации в ране (уже на 2-3-й день после операции). Признаками ее является появление полибластов, эпителиодных элементов, тучных клеток и профибробластов. У остальных больных наступление мононуклеарной фазы клеточной реакции наблюдалось несколько позже (на 4-6-й день). При цитологическом исследовании раневого отделяемого в более поздние сроки (на 7-9-й день) отмечалось нарастание фагоцитирующих макрофагов, что наряду с активной фагоцитарной функцией макрофагов (нейтрофильных лейкоцитов) приводит к быстрому очищению раны и свидетельствует об активности защитной реакции организма. По мере очищения раны и освобождения ее от инфекции (микробной флоры) в раневом отделяемом появляется значительное число полибластов, эпителиоидных клеток, профибробластов и фибробластов, что свидетельствует уже о начинающемся заживлении. Замечено, что чем раньше на фоне нейтрофильной реакции появлялись гистиоцитарные элементы и профибробласты, тем, по данным клинического обследования, быстрее наступало заживление раны: у подавляющего большинства больных второй группы (у 27 из 30 больных) клинически также отмечено хорошее заживление раны в эти сроки.

В тех случаях, когда клинически наблюдалось осложненное течение, клеточные признаки наступления репаративных процессов появлялись в более поздние сроки. В раневом отделяемом в этих случаях преобладали нити фибрина, обильная флора, большое число нейтрофилов с выраженными дегенеративными изменениями; одноядерные элементы были представлены главным образом лимфоцитами и макрофагами. Клиникоцитологические сопоставления показали, что обильное количество микробной флоры, расположенной преимущественно внеклеточно, и большое число разрушенных нейтрофилов являются неблагоприятным признаком и свидетельствуют об осложненном течении раневого процесса у данных больных.

Изучение энзиматической активности лейкоцитов раневого отделяемого у больных второй группы позволило объективно оценить выраженность местной воспалительной реакции и функциональную активность нейтрофилов.

Уже в первые дни после операции по второй модификации наблюдается активация ферментных систем лейкоцитов (ЩФН и МП). В дальнейшем при благоприятном заживлении раны наблюдается постепенное снижение уровня ЩФН, что говорит об уменьшении воспалительного процесса. В то же время пероксидазная активность во все периоды исследования держалась на стабильном уровне и отмечалась в 40–80 % нейтрофилов, что свидетельствует о достаточной функциональной активности лейкоцитов раневого отделяемого.

В тех случаях, когда течение раневого процесса было осложненным, активность ЩФН либо не снижалась, либо падала до 0. Это часто сочеталось с низкой активностью МП. Наши исследования показали также, что изменения активности ЩФН коррелируют с выраженностью фагоцитарной реакции нейтрофилов: при активном фагоцитозе наблюдается более выраженное снижение уровня ЩФН.

Таким образом, при сравнительном анализе данных цитологического исследования раневого отделяемого в двух группах больных установлено, что различия цитологической картины касаются в основном сроков развития различных фаз клеточной реакции.

Как правило, у больных второй группы при заживлении раны первичным натяжением мы наблюдали активное и раннее развитие гранулоцитарной реакции в ране, которая быстро сменялась появлением одноядерных элементов в цитограммах раневого экссудата, свидетельствующих о наступлении репаративных процессов. В то же время у больных первой группы, где рана заживала вторичным натяжением, отмечалась задержка развития фаз клеточной реакции: более продолжительно держалась гранулоцитарная и макрофагальная реакция и позже появились клеточные признаки активной регенерации в ране. Изучение цитоэнзиматической активности лейкоцитов раневого отделяемого показало, что во все периоды исследования более выраженная пероксидазная активность нейтрофилов наблюдалась у больных второй группы при заживлении раны первичным натяжением. В этой же группе наблюдался более низкий уровень ЩФН. Эти исследования свидетельствуют о менее выраженной местной воспалительной реакции в ране, достаточной функциональной активности нейтрофилов и удовлетворительном состоянии процессов тканевого дыхания при заживлении раны первичным натяжением. Это в свою очередь способствует благоприятному течению восстановительно-пластических процессов при заживлении такой раны.

Приведенные данные согласуются с клиническими наблюдениями за процессом заживления раны. Отмечено, что при заживлении раны вторичным натяжением почти у половины больных первой группы к 4-5-му дню после операции наблюдался отек раны и появлялись налеты. В то же время у больных второй группы подобные осложнения были отмечены лишь в 3 наблюдениях.

Следовательно, полученные результаты цитологического и цитоэнзиматического исследования раневого отделяемого, а также гематологического и цитохимического изучения периферической крови отражают течение раневого процесса и могут быть использовать для объективной оценки различных методов оперативного вмешательства.

Анализ данных, полученных при микробиологическом исследовании, показал, что до и во время операции в местном микробиологическом статусе между обеими группами больных различий не было. При этом исследовалась аэробная микрофлора серий смывов: 1) с кожи операционного поля, не обработанной антисептическими растворами; 2) с кожи после обработки антисептиками; 3) с поверхности наружных швов; 4) с поверхности внутренних швов. На коже перед операцией преобладали эшерихии. Остальные микроорганизмы (различные кокки, энтеробактерии Proteus, Citrobacter, Klebsiella, Enterobacter), псевдомонады, грибки встречались либо менее чем у ⅓ больных, либо в единичных случаях. Монокультуры обнаруживались достоверно чаще, чем ассоциации микроорганизмов. Обработка кожи антисептическими растворами позволила добиться полного угнетения роста микроорганизмов у 58,3 % больных. У остальных больных, несмотря на проведенное санирование, на поверхности кожи сохранялись эшерихии и в единичных случаях кокки, протеи, условно-патогенные энтеробактерии рода Citrobacter.

В смывах, взятых с поверхности внутренних и наружных швов во время операции, состав флоры практически сходен с тем, который выявлялся на коже до начала операции. Итак, в двух группах больных, оперированных различными способами, микробиологический статус в момент оперативного вмешательства был сходен.

Однако уже начиная со 2-го дня после операции возникают и постепенно (к 8-9-му дню) все более увеличиваются различия в микробном ценозе в ране у больных обеих групп. Эти различия касаются в первую очередь динамики условно-патогенных групп микроорганизмов (энтеробактерий Proteus, Citrobacter, Klebsiella, Enterobacter).

На 2-й день после операции протеи обнаружены в 24,0 % ран у больных первой группы и только в 10,3 % ран второй группы оперированных. На 3-й день частота обнаружения протеев в ране у первой группы больных составила 28,5 %, на 5-й день — 30,0 %, на 8-й день — 38,4 %, на 10-11-й день — 68,7 %. В то же время в закрытых ранах (вторая группа) частота обнаружения протеев на 3-й день составила только 8,3 %, т. е. достоверно ниже, чем в открытых; на 4-й день протеи не обнаружены ни у одного из обследованных больных второй группы, а на 5-7-й день они высеяны у 12,5-14,2 % больных, что также достоверно ниже, чем при частичном ушивании ран.

Еще более значительные различия выявлены в частоте обнаружения других условно-патогенных энтеробактерий. Если в закрытых ранах они высеялись лишь на 2-й и 3-й день после операции у 16,6-17,2 % больных, а в дальнейшем не выявлялись, то в открытых ранах эти бактерии обнаруживались постоянно во все дни наблюдения, с постепенным возрастанием частоты обнаружения со 2-го к 7-8-му дню после операции с 12,0 % до 38,4 %. Такие микроорганизмы, как псевдомонады, ни разу не высеяны у больных с закрытыми ранами, а у больных с открытыми ранами они выявились на 6-й день у 12,5 % и обнаруживались до 10-14-го дня (до момента выписки) у 6,2–7,6 % больных.

В группе эшерихий по частоте обнаружения заметных различий не выявлено до 7-8-го дня после операции. После этого срока в закрытых ранах частота обнаружения эшерихий остается высокой (75,0 %) и практически сходной с таковой в начале послеоперационного периода, а в открытых ранах частота эшерихий достоверно снижается в течение 10–11 дней с 80,0 % до 31,2 %. Происходит процесс вытеснения эшерихий протеями, псевдомонадами, т. е. условно-патогенными микроорганизмами.

Мы провели исследование качественной характеристики эшерихий, обнаруженных в ранах у больных обеих групп, с позиций признаков патогенности (наличие гемолизина, фибринолитической и гиалуронидазной активности). При этом установлено, что эшерихии с гемолитическими свойствами высевались только из открытых ран (на 2-й день после операции у 12,0 %, на 3-й — у 21,4 %, на 4-й — у 27,2 %, на 6, 9, 10-й дни — у 12,5 %). Достоверно чаще в таких ранах обнаруживались эшерихии с фибринолитической активностью (53,3 % среди 78 изученных культур), тогда как в закрытых ранах частота подобных штаммов составила только 21,0 % (среди 93 культур). Гиалуронидазной активностью обладали 47,7 % штаммов из 70 культур, высеянных из открытых ран, и лишь 15,3 % культур из закрытых ран.

Сравнивая группу кокковых микроорганизмов, мы установили, что в закрытых ранах эта группа представлена главным образом негемолитическими диплококками. Кокки обнаруживались примерно у ⅓ больных (33,3-34,0 %) до 5-го дня после операции, к 6–8 дню после операции частота их несколько снижалась (до 14–25 %), к 9-14-му дню после операции возрастала до 75,0-83,3 %. В открытой ране до 4-го дня после операции кокки высевались с частотой, близкой к наблюдаемой при ушитой наглухо ране (32,0-45,4 %), на 5-й день частота их возросла до 60,0 %, однако начиная с 6-го и до 10-14-го дня кокки встречались редко (в 12,5 % случаев). Различия выявлены также и в видовом составе кокков; в открытой ране достоверно чаще обнаруживались условно-патогенные Streptococcus ameus, гемолитические стрептококки, в том числе Streptococcus viridans.

Изучение микробных ценозов ран после геморроидэктомии, проводимой двумя различными методами, показало, что микроорганизмы могут быть условно разделены на две группы. Первую группу составляют сапрофитные, представленные эшерихиями и кокками без признаков патогенности. Эти микроорганизмы обнаруживались как в ранах, так и на коже до операции и, по нашим данным, не оказывали неблагоприятного влияния на процесс заживления.

Другую группу микроорганизмов составляют условно-патогенные микроорганизмы различных видов, включая энтеробактерии, кокки и псевдомонады. Подобные микробы в значительной степени формируют микробный ценоз частично ушитых ран.

Мы проанализировали также течение послеоперационного периода у 18 больных с открытыми ранами. У всех больных в раневом отделяемом обнаружены условно-патогенные микроорганизмы, высевавшиеся практически на всем протяжении обследования. В послеоперационном периоде у 12 из 18 этих больных отмечалось повышение температуры тела до 38,0-39,0 °C, у 14 больных были боли в области раны (сохранявшиеся иногда до выписки больных из стационара), у 11 больных отмечены патологические налеты на поверхности раны, у 6 — отек в области раны, у 3 отмечена вялая грануляция ран. Приведенные цифры свидетельствуют о весьма вероятной взаимозависимости осложнения послеоперационного периода с присутствием условно-патогенных микроорганизмов в ране.

В то же время в группе больных с ушитыми наглухо ранами спорадические находки условно-патогенной флоры не вызывали в ранах инфекционных осложнений.

Таким образом, проведенное клинико-микробиологическое сопоставление двух методов геморроидэктомии позволяет высказать мнение о более благоприятном микробиологическом статусе ушитых наглухо ран по сравнению с открытыми ранами. Восстановление слизистой оболочки заднепроходного канала, по всей вероятности, создает условия, при которых потенциально патогенные группы микроорганизмов, обладающие набором признаков агрессивности, включая токсинообразование, не могут развиваться и участвовать в осложнении послеоперационного течения.

Наши данные о благоприятном течении «закрытых» ран согласуются с мнением о целесообразности первичного шва слизистой оболочки прямой кишки.

Таким образом, клинические и специальные методы сравнения результатов двух способов геморроидэктомии показывают целесообразность выполнения геморроидэктомии с иссечением трех групп внутренних геморроидальных узлов и с ушиванием ран заднепроходного канала наглухо.