Что? Зарядка? — Кто глотает пироги, не жуя? — Ой, как страшно! — Вареньевый градусник. — Варенье-объеденье! — Почему надо ходить в школу?
ано утром весёлый солнечный луч заглянул в окошко домика-гриба и разбудил Алчичек и Балчичек. Они тут же вскочили со своих кроватей и, распахнув створки окна, поблагодарили Солнышко.
Все маленькие феи, мальчики-орехоносики, все лягушки, кузнечики, мошки, пчёлки, бабочки, пауки, муравьишки говорили спасибо Солнышку за то, что оно взошло и по-прежнему любит их.
— Доброе утро, Гюльчичек! — приоткрыли сестрички дверь в комнату гостьи. — Как ты спала?
— Спасибо. Очень хорошо.
— Пошли с нами во двор делать зарядку! — пригласила Балчичек.
— Зарядку? А что это такое?
— Ты не знаешь? Вот это да! Пойдём, сейчас увидишь.
Кузнечик был уже во дворе.
— Становитесь! — скомандовал он. — Встаньте прямее! Так! За мной — марш!
Каждый, прыжок Кузнечика равнялся трём шагам Гюльчичек, она еле поспевала за всеми.
— Теперь делаем наклоны, — сказал Кузнечик. — Вот так! Ниже! Ниже!
У кругленькой Гюльчичек с наклонами ничего не вышло. Она с завистью глядела, как ловко наклонялись до самой земли Алчичек и Балчичек.
— Начинаем приседания! — скомандовал Кузнечик. — Раз-два! Раз-два! Раз-два!
И с приседанием у Гюльчичек не получилось ничего. Она растерянно остановилась и уже хотела заплакать, но Кузнечик дал новую команду:
— Теперь возьмите сосновые иголки и поднимите их но семнадцать раз.
Вот это упражнение для Гюльчичек оказалось сущим пустяком. Пока другие поднимали иголки только в пятый раз, она уже успела сделать это в двадцатый.
— Молодец! Молодец! — обрадовались Кузнечик и обе сестрички.
Наблюдавшие из соседних дворов маленькие феи и мальчишки-орехоносики подбежали к забору.
— Вот здорово!
— Да ей можно и не делать зарядку по утрам. Она и без неё вон какая сильная!
— Ошибаетесь, — строго сказала Алчичек, — зарядку нужно делать всем и всегда.
— Мне очень нравится зарядка! — радостно воскликнула Гюльчичек.
— Молодчина! — потрепала её жёсткие волосы Алчичек. — Мы очень любим тех, кто любит зарядку. И не любим тех, кто её не любит.
После зарядки все отправились по своим домам — завтракать. Маленьким феям и мальчишкам-орехоносикам, жившим по соседству, конечно, очень хотелось бы посмотреть, как завтракает гостья, но они были хорошо воспитаны и знали, что некрасиво стоять и смотреть, как кто-то ест. А уж если они бывали голодны, то не показывали виду. Впрочем, из дому они почти никогда не выходили голодными.
Гюльчичек пила тёплый цветочный нектар из красной кружечки, когда в окно запрыгнул Кузнечик.
— Приятного аппетита! Это я!
— Садись с нами, Кузнечик, — пригласила гостеприимная Алчичек. — Что ты будешь есть?
— Чем угостите.
— Попробуй пирогов. Они ещё горячие. Балчичек только что испекла.
Кузнечик проворно проглотил два пирога.
— Ну что? Вкусно?
— Да что-то я не разобрал.
— Хочешь ещё?
— Ага!
Балчичек подала ему два самых больших и румяных пирога. Но и они исчезли в одно мгновение.
— Опять не разобрал? — удивилась Алчичек. — Ещё тебе дать?
— Ага!
Балчичек принесла из кухни все оставшиеся пироги и поставила их перед гостем.
— Кушай на здоровье!
Не успели хозяева оглянуться, как Кузнечик проглотил два, потом ещё два, а потом ещё два пирога.
— Ну, теперь разобрал? — улыбнулась Алчичек.
— Да так, чуть-чуть…
— Ты же не жевал совсем! — всплеснула руками Балчичек. — Глотал целиком! Поэтому и не разобрал вкуса. У тебя что, зубов нет?
— Плохие зубы.
— Ну-ка, покажи! — подошла к нему Алчичек. — Открой рот.
Кузнечик с готовностью широко разинул рот.
— У тебя отличные зубы! — сказала Алчичек. — Все крепенькие, зелёненькие, один к одному.
— Какие же они отличные? — отмахнулся Кузнечик. — Раньше я запросто съедал по четыре пирога, а теперь могу только по два!
Все засмеялись. И Алчичек, и Балчичек, и сам Кузнечик. И вдруг засмеялась Гюльчичек. Впервые в своей жизни. И так у неё хорошо получилось, будто она всегда была хохотушкой.
На орешнике громко каркнула Ворона и зазвонила в ореховые колокольчики. На площадку со всех концов стали сбегаться маленькие феи и мальчишки-орехоносики. За плечами у них были ранцы из ореховых скорлупок.
— Знаешь, что лежит в ранцах? — спросил Кузнечик Гюльчичек.
— Пироги.
— Нет, не угадала. Книжки.
— А что такое «книжки»?
— Ну, книжки — это чтобы умным быть. Поняла?
Гюльчичек ничего не поняла, но тоже надела ранец, который ей подала Балчичек.
В это время Кузнечик схватился за живот:
— Ой-ёй-ёй! Помогите! Умираю!
— Что с тобой? — всполошились все. — Тебя мошка укусила?
— Нет, не мошка! Изнутри болит. Ой-ёй-ёй! Позовите «скорую помощь»!
Не прошло и трёх минут, как перед домиком-грибом появился фургон, запряжённый крылатыми муравьями. Два орехоносика-санитара выпрыгнули из него, быстро уложили Кузнечика на носилки из подорожника и, не слушая его возражений, увезли в больницу.
В больнице фея-врач в белом халате и белой шапочке как раз кипятила медицинские ножницы. Увидев это, Кузнечик от страха закрыл глаза.
— Что у тебя болит? — ласково спросила фея-врач. — Глазки?
— Нет, не глазки.
— Тогда открой их.
— Я боюсь.
— Кого боишься? Меня? — удивилась фея-врач.
— Нет, не вас. Ваших ножниц.
Фея-врач отдала ножницы санитару-орехоносику:
— Уберите их в шкаф.
Кузнечик осторожно приоткрыл один глаз. Фея-врач держала в руках градусник.
— А это что? — опять испугался Кузнечик.
— Это обыкновенный градусник, — объяснила фея-врач. — Ты что, ни разу не видел? Смотри, внутри — варенье, снаружи — чёрточки. Берёшь трубочку в рот. Если есть температура, варенье в трубочке поднимается выше чёрточек. Понял?
— Понял.
— Тогда открой рот и сиди вот так, не шевелись! Только не вздумай раскусить градусник — варенье я тебе и так дам.
Вынув через десять минут изо рта Кузнечика градусник, фея-врач строго сказала:
— Температуры у тебя нет. Почему же санитары говорят, что ты кричал?
Дверь приоткрылась, и послышался голос Гюльчичек:
— Он не кричал, а орал как резаный.
Фея-врач, не оборачиваясь, строго велела:
— Закройте, пожалуйста, дверь! Кроме голосов больного и врача, в больнице не должно раздаваться ничьих других!
Дверь захлопнулась.
— Так почему же ты орал как резаный? — снова спросила фея-врач. — Может, у тебя болел живот?
— Да.
— А что ты сегодня ел?
— Что? Да ничего…
— А всё-таки? Вспомни.
Дверь снова приоткрылась, и послышался голос Гюльчичек:
— Он правда ничего не ел. Он глотал — и всё!
— Закройте, пожалуйста, дверь, — ровным голосом повторила фея-врач.
Дверь захлопнулась.
— Так почему ты глотал, а не жевал? — спросила фея-врач. — Ты что, лодырь или куда-то торопился?
— У меня зубы болят, вот почему!
— Открой рот! Вот так. Пошире. — Фея-врач постучала по зубам молоточком. — Придётся их вырвать!
— Зачем? — возмутился Кузнечик. — Они… они сейчас не болят!
— Так ведь они тебе всё равно не нужны. Ты же ими не жуёшь, правильно? Что ты глотал сегодня?
— Пироги.
— Сколько?
— Кажется, десять.
— Такие вкусные пироги были?
— Да я и не успел распробовать… — вздохнул Кузнечик.
— Всё ясно. Значит, выбирай: или мы тебе разрезаем живот и вынимаем непрожёванные пироги, или вырываем все зубы, раз они тебе не нужны.
— Нет, нет, нет! — закричал Кузнечик. — Не надо резать — у меня уже прошло! И вырывать не надо — я буду теперь всё жевать! Я не буду глотать, честное слово!
— А тебе можно поверить? — нахмурилась фея-врач.
— Поверьте ему! Поверьте, пожалуйста! — раздался из-за двери голос Гюльчичек. — Прошу вас!
Фея-врач сердито обернулась, но дверь уже была плотно закрыта.
— Ладно, сегодня я тебе поверю, — сказала фея-врач. — Но смотри — больше сюда не попадай.
Кузнечик с облегчением вздохнул и покосился на градусник, в котором температуру показывал столбик варенья.
— Хочется? — понимающе улыбнулась фея-врач.
— Ага!
— Принесите, пожалуйста, больному варенья, — попросила она санитара-орехоносика.
Кузнечик хотел проглотить угощение, но тут же опомнился и стал есть варенье ложечкой, затем аккуратно вытер рот и не забыл сказать спасибо. Даже блюдечко облизывать не стал — такой он стал воспитанный!
И как только фея-врач отвернулась в сторону, выпрыгнул из окна во двор, чуть не опрокинув при этом санитарный фургон.
По двору, волнуясь, ходила Гюльчичек. Кузнечик бросился к ней:
— Меня таким вкусным вареньем угостили! Жаль только, всего одно блюдечко. Я бы и семнадцать таких проглотил!
— А что ты обещал? — укоризненно покачала головой Гюльчичек. — Больше ничего не глотать!
— Ой, да! Я больше не буду.
— Смотри не забудь, а то опять сюда попадёшь.
— Спасибо, Гюльчичек, — смущённо потупился Кузнечик. — Я тебе так благодарен!
— За что?!
— За то, что не бросила меня одного. И за то, что из-за двери подсказывала. Если бы не ты, разрезали б мне живот, точно!
— Ладно, пошли скорей. Нас все ждут.
— Пошли! — весело сказал Кузнечик. — Только знаешь что… Тебе надо тоже выучиться на доктора. Вот было бы здорово! Я бы как заболел, сразу бежал к тебе. А ты бы угощала меня вареньем. И градусник был бы вареньевый у тебя. Вот здорово! А?
Алчичек и Балчичек поджидали их в тенёчке.
— Ну как, Кузнечик? Вылечили тебя?
— Ага.
— Поздравляем! Но смотри — не будь больше обжорой! А как тебя лечили?
— Очень здорово! Вареньем!
— И всё? И от него ты сразу поправился? — не поверила Балчичек. — А мы-то думали, что тебе разрежут ножницами живот. Говорят, что фея-врач всегда разрезает его тем, кто жадничает. Тебе просто повезло!
— Ага, повезло! Это Гюльчичек мне помогла.
— Вот видишь, опять тебе Гюльчичек помогает, — покачала головой Алчичек. — И опаздывает из-за тебя в школу.
— Зачем ей в школу? — закричал Кузнечик. — Я туда не хожу — и ей не надо! Ты ведь не хочешь учиться, Гюльчичек?
— Не знаю… — растерянно ответила Гюльчичек. — Я не знаю.
Алчичек достала из своего ранца книжку, открыла её и громко прочитала:
— «Все маленькие феи и мальчики-орехоносики должны ходить в школу!» Так написано в Правилах для лесных фей и мальчишек-орехоносиков.
— Но ведь Гюльчичек — не фея и не орехоносик! — обрадовался Кузнечик.
— Нет, я — фея… — вздохнула Гюльчичек. — И значит, мне тоже нужно идти в школу.
— Ну и иди! — обиделся Кузнечик. — А я не пойду!
— Вот поэтому ты часто болеешь и ноги себе ломаешь, — упрекнула его Алчичек.
— Ну и что! — застрекотал Кузнечик. — Подумаешь! Заболею — вылечусь, сломаю ножку — заживёт. А для чего же доктора? Если никто не будет болеть, что им делать? У них и варенье тогда испортится. Зачем добру пропадать? Да здравствует варенье! Да здравствует больница!