Посредник, обозначив сроки и цель, выслушал условия Гвоздя, покивал и, оставив его в кабинете, пошел перетирать с заказчиком. Вернулся быстро и развел руками:
— Заказчик против. Ничего не попишешь. Считает участие еще одного гастролера ненужным. На месте тебя обеспечат извозчиком и стволом, путями отхода. Там все схвачено и гарантировано.
— Не понял, — нахмурился Гвоздь. — Гонорар я обозначил вполне реальный. Понятно, объект не бог весть какая фигура. Может, гонорар и чуток выше обычного. Так это тоже нормально — регион неспокойный. Того гляди в теракт попадешь или ракетой накроет арабской, новости смотришь? Обоснованная надбавка за риск.
— Нет, — Посредник кивнул, — про цену базара нет, все по чесноку… не в бабле дело. Заказчик считает еще один левый паспорт неоправданным риском. Внимание может привлечь на контроле.
— Да ну? — недоверчиво дернул бровью Гвоздь. — А я вот слышал, что в Израиле на въезде в страну как раз недоверчиво относятся к одиноким молодым мужчинам. Их-то и трясут… Тут у меня есть одна идея. В общем, без разницы мне, но только с чужим водилой я не пойду.
— Что за идея?
— А чего впустую молоть? Идея нормальная. Заказчик согласится на двоих исполнителей — скажу.
— А чем тебе плохо? — с искренним недоумением переспросил Посредник. — Не пойму! Местные и встретят, и хатой обеспечат…
— Это я уже слышал. Вот местные пусть и исполнят, — невозмутимо ответил Гвоздь. — В чем проблема?
— Это не нашего ума дело, — отрезал Посредник. — Исполнишь или нет?
— Исполню, — согласно кивнул Гвоздь. — Но только со своим водилой.
— Опять двадцать пять, — сморщился Посредник. — Сказал ведь — не согласны на двух. Короче! Отдаю заказ на сторону?
— Тебе решать, — философски заметил Гвоздь и встал. — Ну, бывай…
— Не гони! Сядь… — недовольно буркнул Посредник. — Подожди минуту… колы себе налей, что ли…
— Колу можно.
Гвоздь спиртное пил исключительно редко. Позволял себе только в отпуске, раза три в год, редко когда чаще. Было одно глухое место, в забытой людьми — ибо Бог ничего не забывает! — и властью, затерянной в пространстве и времени дыре, где Гвоздь уходил в недельный запой. Потом приходил в себя, блевал, отпаивался рассолом, молоком пару дней, еще денька два — банька с квасом и вениками, и готов к делу, как отлично прочищенный, хорошо смазанный ствол.
— Нет. Один не поедет. — Посредник кружил во время разговора по кабинету — старая привычка. Дверь была особой, закрывалась, точнее задраивалась, наглухо, полностью изолируя происходящее в комнате, не только разговор по Скайпу, как сейчас. Разное случалось в этом кабинете. — Точно говорю.
— Ну так поговори с другими, — голос Второго раздраженно звучал с экрана, безликая заставка вместо изображения.
— Вы меня извините, — почтительно, но твердо сказал Посредник, — но в таком случае ручаться я не могу. Он у меня лучший на данный момент.
— Вот ведь упертый. Какая ему разница? Местные лучше территорию знают.
— Я так и сказал, слово в слово. Не согласен. Или вдвоем, или не берет заказ.
Слышно было в наушник, как Второй отбил пальцами дробь раздумья по столешнице.
— Он, кстати, в чем-то прав, — заметил Посредник. — Одинокий молодой мужчина вызывает у них повышенный интерес на паспортном контроле.
— А двое молодых, специфического вида мужчин, значит, не вызовут? — с явной иронией фыркнул Второй. — Там не дураки сидят, с лица лепят без рентгена.
— Он что-то придумал, по-моему. Говорит, есть отмазка.
— А чего не спросил? — с явным недовольством поинтересовался Второй. — Так и будем играть в вопросы — ответы?
— Спросил, конечно! — тон Посредника подразумевал — «не держи меня за лоха». — Сказал, пока согласия не будет — нечего впустую молоть.
— Ну-ну… — задумчиво и недобро процедил сквозь зубы Второй, решая про себя некое уравнение с несколькими неизвестными. — Сам-то что скажешь?
— Чужая душа — потемки, — дипломатично ускользнул от прямого ответа Посредник. — Но мужик в принципе дельный.
— Блядь! — в сердцах бросил Второй расхожее междометие любого начальника среднего звена, которому ох как не хочется, но приходится брать на себя ответственность. — Хрен с ним! Скажи — согласны на двоих. Пускай колется, чего там задумал… стратег, блин!
— Супер! — обрадовался Посредник. — Закрыли тему. Сейчас узнаю.
— Пидарами, — кратко ответил Гвоздь, мрачно уставившись в пол. — Пидарами пойдем.
Посредник поперхнулся.
— Информацию надо обрабатывать, — поучительно отметил Гвоздь, взгляда от пола по-прежнему не отрывая. — Тель-Авив — чуть ли не самый терпимый к пидарасам город мира. У них там почет и полная уважуха. Не дай бог какому-то пидару покажется, что его дискриминируют — вой на всю страну! С работы погонят, заклеймят на всю жизнь!
— Мир в тартарары катится, — вздохнул Посредник.
— Согласен, — ухмыльнулся Гвоздь. — Только это действительность. Из нее и исходим. Значит, погранцы отнесутся к парочке влюбленных пидаров если не как к лицам с дипломатической неприкосновенностью, то очень похоже. Пропустят поскорее, лишь бы не заподозрили в нетерпимости. Только паспорта должны быть, в натуре, крепкие! Несколько штампов приличных стран Европы и никаких арабских штемпелей!
— Это ясно.
— И еще. — Гвоздь не мигая уставился на Посредника, в глазах которого мелькнули было смешливые искорки. Взгляд он заимствовал у Тошки, хорошо отрепетировал, и действовал он безотказно. Посредник заерзал в ставшем вдруг неуютным кресле.
— Кому скажешь…
— Заказчику сказать обязан, — быстро ответил Посредник.
Гвоздь потеребил в задумчивости нос, но делать нечего — подписался.
— Короче, если поймаю на себе кривые взгляды или пацаны начнут подначивать — урою нахрен!
— Нет базара, понятное дело! — сочувственно кивнул Посредник. — Я зуб даю, а за Заказчика я не в ответе, но он человек с понятиями… Может, с местным все-таки пойдешь, а, Гвоздь?
— Да не могу! — Гвоздь тоскливо, протяжно выдохнул. — Я их не знаю, запорют мне в горячке случай, отвечай потом…
— Ну, лады, — подытожил Посредник, и они пожали руки. — Закрыт вопрос.