— Г-господи! — шептал Леша, разглядывая радостно вновь обретенный Маген Давид. — Как же ты в кухонном-то ящике очутился?

Почему он его снял? Ведь носил же годы не снимая… Щит Давида придавал уверенности, настоящий такой… как это называется во всяких фэнтези и у гадалок народных? Оберег, точно! Оберег… Как же вышло, что он от него отказался?

Чем больше Леша старался вспомнить, тем сильнее становился холодок под сердцем. Оберег влиял на Серого. Точно! Серый после своего возрождения старался держатся от Леши подальше, когда на нем был Маген Давид. Стоило Лешке забыть его надеть, как настроение Лазари улучшалось. И как-то постепенно, незаметно для себя, Леша все реже и реже носил свой талисман, пока не оставил его совсем, и он вдруг пропал, исчез. Леша потом хватился его, обыскался, перевернул весь дом — нету, исчез, будто и не было его вовсе! А в ящике кухонном он разве не смотрел?.. Хрен ведь вспомнишь, смотрел или нет… Весь дом тогда раком поставил… Хотя, может, и не смотрел.

Слава богу, нашелся — примета хорошая! А теперь — к Сандре и только к Сандре!

Телефон? Здесь! Кошелек? Хлопок по заднему карману джинсов — на месте! Ключи? Где, блин, ключи?! А, вот они! Ну, всё!

Присел коротко, как делал всякий раз перед отъездом или важной встречей. С Богом!

Входная дверь захлопнулась. Стрелки висящих над ней настенных часов указали точное, с обычной Лешиной пунктуальностью, время выхода на работу.