Боль, невероятная боль в спине. От удара? Боль раздирает грудь, рвет сердце. Дышать, он не может дышать! А-а-а-а-а! Воздух! Дайте мне воздух! Почему нет воздуха!!!
Нет, есть. Есть! Есть!!! Но это не он, не он дышит. Сумрак проясняется. Горло грубо дерет нечто жесткое, проникающее в тело, в грудь, легкие.
Господи, это же труба! Интубационная трубка! Легкие раздувает внешняя равнодушная механика — его «дышат». Все тело трясет — его везут, везут очень быстро, по тряской дороге. Сирена. Слышно через толстую вату, но слышно. Амбуланс. Господи, как же больно!
— Он очнулся! — голос человека, увидевшего чудо. — Док, он очнулся!
Пыхтение. Сопение. Одутловатое лицо немолодого человека. Яркий свет фонарика в глаза.
— Очнулся, твою мать! — оторопел доктор. — Ты смотри! Я был уверен — труп привезем…
— Эй, парень! — фельдшер с бешеными веселыми глазами оттеснил доктора в сторону. — Эй, парень!
В Израиле с его фамильярным, семейным общением всех между собой называют исключительно на «ты», начиная с Господа, — до самой смерти остаешься парнем или девушкой.
— Хранит тебя Господь! — выкрикнул фельдшер, улыбаясь так радостно, будто его родной брат ускользнул от смерти. — Воистину хранит! Близкие есть? Кому, кому звонить?
Он держал в руках Лешин телефон, перепачканный кровью, но уцелевший. Приложил его большой палец к кнопке. Быстро вошел в «Избранные».
Первым в списке стоял номер Сандры.
— Здесь, в этом разделе?
Лешка прикрыл глаза.
— Первый, да, первый? — возбужденно крикнул паренек.
Лешка снова прикрыл веки.
— Сейчас, парень, сейчас! — фельдшер коснулся номера. — Жена, да? Ты не бойся — я ее не напугаю! Все будет хорошо! Я обещаю! — выкрикнул быстро он, видя крупные слезы, выступившие на Лешиных ресницах. — Не бойся, с тобой все будет хорошо! Верь мне! У меня опыт большой! Все будет хорошо!
И никак не объяснить этому святому парнишке, так искренне радующемуся спасенной человеческой жизни, что оттого и плачет Леша, что знает — будет хорошо, теперь все будет хорошо.