Утро 31 декабря я встречаю с ощущением катастрофы — и не зря: на реабилитацию остаётся лишь несколько часов безвременно уходящего года.

Покидав в сумку бумаги, торопливо выбегаю из дома, на ходу набирая на мобильной трубочке заветные телефонные номера с мольбами о помощи и всепрощении.

Динь-дон-дон-динь-динь-дон-динь. «Здравствуйте… знаю… сегодня 31-ое… спасите… где был раньше?… везде, но только не у Вас… обычно я всё успеваю… спасибо… с Наступающим…».

Динь-динь-дон-дон-динь-дон-динь. «Алло! Алло!.. Спасите!.. экстренная помощь… в Тихоокеанском пространстве гибнут киты!.. во сколько?.. в двенадцать… Грузинский переулок… приеду… спасибо за понимание… с Наступающим…».

Дон-дон-динь-динь-динь-дон-динь. «Мир Вам… хозяина Вселенной, пожалуйста… не туда попал?… ах, регистратура… нет, мне нужен шеф… ну, ладно… тогда передайте, что Бодхисатва возвращается на юг — в отпуск»

Динь-дон-динь-дон-дон-динь-дон. «Алло! Алло! Вселенная!.. Вселенская беда!.. Катастрофа!.. Умирает уникальное, единственное во всём мире Слово!.. Всё зависит только от Вас!.. Что? Какая такая печать?… Хорошо, через проректора — значит, через проректора…».

Так и вбегаю в автобус — непрерывно звеня телефоном и оглашая информационное пространство пронзительными криками «SOS».