В борьбе по численности ног Опередил всех осьминог. Но уступил немножко Морской сороконожке.
Иглы у морских ежей Поострей любых ножей. А у деток ёжиков — Поострее ножиков.
Гляжу я в глубь солёных вод, На звёзд морских дрожание. Ведь если звёздочка всплывёт, То сбудется желание.
Целый месяц кит не спит — Сильно он во сне храпит. Храп, что слышен за версту Не дает уснуть киту.
На кита я сел верхом Прокатиться с ветерком. Но ударил вдруг фонтан — Улетел я в океан.
Акула села на диету — Ест исключительно поэтов. Но развелось поэтов столько, Что от диеты нету толка.
Нет громаднее хвоста, Чем у синего кита. Тяжело таскать китам Эти сотни килограмм. Но зато, как плюхнет хвост — Брызги будут выше звёзд!
Акула съела на обед: Башмак, дорожный знак, пакет, Графин германского сервиза, Графиню, герцога, маркиза, Рубанок и кусок доски, Рубашку, каску и носки, Магнитофон, сто пяьт кассет И свой хвостище — на десерт!
Как-то чёрная акула В гости к белой заглянула. А у той уже в гостях: Сорок восемь черепах, Три тунца и две селёдки Угорь сморщенный и вёрткий, Кильки маленький косяк И один отшельник-рак. Две акулы посидели, Поболтали и поели: Не осталось от гостей Ни чешуйки, ни костей. Только рак не растерялся, На порог скорей взобрался, Камнем бухнулся в песок И пустился наутек. Он с тех пор живет — не тужит, Но с акулами не дружит. Ведь никак дружить нельзя, Если могут съесть друзья!
Меж прибоя полосой И набором ложек, Повстречались ёрш морской И посудный ёршик. Было мокро и темно. И через минуту Ёрш морской поплыл на дно. Ёршик — мыть посуду.
Резвится на волнах дельфин, Мелькает чёрной спинкой. Сияет солнышко над ним Оранжевой дельфинкой
Кашалотке кашалот Шоколадку сунул в рот. Только ей не очень сладко — Ей хотелось кашолатку!
Летучая рыба над морем летит, Летучая рыба себе говорит: «Ах, как повезло мне летучей родиться! Теперь не догонит подводная птица!»
В клёшах и с клешнями крабы Забирались на корабль. А последний самый краб За собою поднял трап.
Тяжело коньку морскому Проскакать по ипподрому. Но резвее всех коней Скачет он на глубине!
По ночам на склонах волн Мягко светится ПЛАН-КТОН В море эти маячки Словно в поле светлячки.
У медузы щупальца, Чтобы крепче щупаться. Повезло нам, что щипаться У медузы нет щипальцев!
В глубине на дне морском Проще двигаться ползком. Под воды давленьем жёстким Жить удобней очень плоским.
Нарвал — морской единорог, Имеет самый острый рог. Конечно, может, мне нарвал Про рог немножечко наврал.
У акулы-молота Есть занятье смолоду: Ищет, мчась по океану, Акулиху-наковальню!
Вот была бы красота, В море выкупать кота. Чтобы стал мой славный котик — Как морской ушастый котик!
А вокруг морского льва Не колышется трава — Зеленеют поросли Океанской водоросли.
Жили-были две трески В чистом океане, Ну а грязные носки Полоскались в ванне. Как сбежали те носки В океан — неясно, Только нет с тех пор трески В океане грязном…
Я вам рассказывать не буду Про злую рыбу-барракуду. Что у нее во рту кинжалы, Я лучше промолчу, пожалуй. Не то услышит ненароком И будет плавать здесь под боком. И будет страшно всем и худо… Не буду я про барракуду.
На арене клоун-рыбка. Это вовсе не ошибка. Ей волна рукоплескает, Ведь арена же — морская!
Как-то у морских ежей Гостевало пять моржей. Больше было бы моржей — Не видать бы нам ежей.