В орбиту поисков похищенного компромата вовлекались все новые и новые структуры — государственные и частные, правоохранительные и преступные. Они действовали порознь, нередко — стыковались. Шерстили железнодорожные и авиа вокзалы, под прикрытием гаишников проверяли на дорогах автомашины, контролировали станицы и хутора.

Координировать действия милиции и службы безопасности поручено майору ФСБ Парщину.

Осторожный Николаев предпочел остаться в Москве в роли суфлера, подсказывающего двоюродному братцу все новые и новые ходы в неспешно разворачивающейся «шахматной игре». К тому же, он надеялся на свою личную «партию», в которой роли пешек исполняют нанятый частный сыщик, приставленный к нему Вертушка и два мордоворота, призванные обеспечить успех задуманной операции. Если это не удастся сделать Чегодину.

А ежели к этим силам прибавить силы «поддержки» в лице засланных явных и тайных агентов, купленных сотрудников милиции и состоящих на платном обеспечении юристов, то глупо ожидать прокола.

Свои люди, которые по недоразумению считаются людьми государствнными, за немалые деньги сообщили боссу о назначении одного офицера неким координатором всех правоохранительных сил в Краснодарском крае. Назначение, естественно, не на президентском и даже не на правительственном уровне — высшие деятели государственной власти должны быть вне подозрения.

По негласному распоряжению Молвина назначили не генерала и не полковника — обычного майоришку, только-что выросшего из капитанских штанишек…

Серафим Федотович Паршин недавно получил майорскую звездочку и поэтому горел служебным стремлением выдвинуться, доказать руководству — он заслуживает большего. Поручение возглавить поиски государственной преступницы и похищенных ею важных документов виделось ему неким трамплином, который подбросит обычного сотрудника службы безопасности на уровень руководства ФСБ. На меньшее свежеиспеченный майор не согласен.

Свежеиспеченного «координатора» смущало неожиданное назначение. Почему на эту роль не выдвинули более солидного сотрудника с тремя звездочками или даже с одной, генеральской? Уж не подставили ли его? А зачем? Нет, нет, просто в верхах учли способности майора, его служебное рвение!

Как и положено, Паршина встретили в аэропорту, проводили в краевое управление, где он занял один из кабинетов — достаточно скромный, который должен свидетельствовать о непритязательности московского посланца, и достаточно обширный, дабы внушить посетителям должный трепет. В чем, в чем, а в кабинетных маневрах Паршин набил руку, знал, где можно гавкнуть, а где лучше лизнуть.

Прикрыв распахнутое окно — не дай Бог просквозит! — он уселся за стол и потребовал немедленного совещания. Приставленному для оказания помощи старшему лейтенанту продиктовал перечень лиц, которых необходимо вызвать: руководителя местного управления внутренних дел, командование внутренними войсками края, начальника краевой службы безопасности. Это — минимум, члены будущего оперативного Центра, который положено создавать в подобных случаях.

Мероприятие — привычное и, главное, опробовано при любых обстоятельствах. Случится наводнение — прежде всего создается комиссия, рухнет по неизвестным причинам многоэтажный дом — образуется некий Штаб, взорвут мурналиста, подстрелят политического деятеля — немедля формируется временное «ведомство» по организации расследования.

Удобно и выгодно! Ответственность получается коллегиальной, а что касается результативности — кого она в наше время колышет?

Ожидая прибытия вызванных местных руководящих деятелей, Паршин принялся мысленно прорабатывать детали предстоящей операции, которую ему приказано возглавить. Ибо интуитивно все время ощущал под мягким «мехом» предстоящего почета и награждений какие-то неприятные колючки, царапающие поднаторевшую в служебных схватках нервную систему.

Черт его знает, опасливо рассуждал Паршин, возможно, нацеливая посланца на руководство расследованием, начальство надумало втихомолку спустить его на тормозах? Может быть, похищение важных документов организовано самой Службой, а расследование — специально созданная шумиха, призванная пресечь возможное проникновение средств массовой информации в недра таинственного события, направить дотошных журналистов по желаемому направлению — в тупик?

Ибо в масштабах проводимых Службой сложнейших операций, поиск какой-то секретарши с пятью дискетами выглядит просто смешно. Зачем для этого поднимать оперативников, объявлять повышенную боевую готовность внутренним частям? Спецслужбы всегда действовали скрытно, без огласки — такова специфика работы.

Серафим Федотович помыслить не мог, что руководство не имело никаких подпольных замыслов, необычная поспешность — результат примитивной растерянности, у истоков которой стоит неприметный Молвин, помощник советника Президента. Это он умело накачал Платонова, вскользь упомянув о том, что в похищенных документах спрятана некая сила, которая, попади она в чужие руки, немедля сбросит советника с занимаемого им «трона».

Детально проинструктированный и нацеленный Платонов, играя с Президентом в теннис, а потом — сидя в жаркой сауне, внес смятение в душу «кровного брата». Дескать, некая преступница похитила важное досье, попади оно в руки зловредной оппозиции — снова выпрыгнет чертом из коробочки идея отстранения от должности Президента. Поэтому для спасения необходимо… И советник принялся озвучивать нашептанный ему на ухо Молвиным перечень мероприятий, способных спасти обстановку.

Напуганный Президент не высидел в сауне положенное время, выскочил и повелел немедля созвать Совет безопасности. Сидя на председательском месте, он, в свою очередь, озвучил услышанное от Платонова. Настолько грозно и внушительно, что у силовиков вспотело под мышками и закололо в сердцах.

После заседания этого Совета и выехал на Северный Кавказ специально подобранный человек, энергичный и требовательный, мечтающий о дальнейшем продвижении по скользким ступеням служебной лестницы, майор Паршин…

На первом заседании оперативного Центра Серафим Федотович вел себя с максимальной осторожностью. Вкратце доложив полученное задание, он уткнулся в раскрытый блокнот, фиксируя в нем выступления участников совещания.

— Мне кажется, поднимать внутренние войска для поисков сбежавшей бабы, пусть даже она прихватила с собой десяток чемоданов секретов, глупо и непрофессионально!

Генерал по-военному прям и откровенен. Его можно понять — части измучены своими проблемами, правда, не такими острыми и нерешаемыми, как в Министерстве обороны, но от этого ему не легче. К тому же, прочесывать огромную территорию, особенно — плавни, выставить себя на всемирное посмешище. Телевидение и газеты во всю порезвятся, в цветах и красках представят «доблестного военачальника», гоняющегося за юбкой.

— Никто пока не собиается объявлять тревогу, — пробурчал Паршин. — Речь идет о готовности, а не о прочесывании.

Успокоенный генерал ограничился стереотипной фразой о том, что подчиненные ему войска готовы выполнить любой приказ Президента. И прочно замолчал, перебирая захваченные на совещание бумаги.

Недавно назначенный на должность начальника краевого управления Службы безопасности полковник округлыми фразами нарисовал красочную картину внедрения агентов в преступные структуры, смутно упомянул о, якобы, уже полученных обнадеживающих сведениях, обнаруженных следах, по которым вот-вот двинутся к цели опытные и знающие сотрудники.

Паршин понимал — пустота, слегка замаскированная бодрыми заверениями, обильно припорошенная блестящими идеями. Но не перебивал, внимательно слушал, рисуя на странице блокнота чертей с кривыми рожками.

Начальник краевого управления внутренних дел высказался более деловито.

— Кажется, мы вышли на след банды…

— О какой банде вы говорите? — поднял голову Паршин. — Там же одна девчонка в сопровождении хахаля.

— Все равно — банда! — упрямо наклонил голову генерал, будто хотел боднуть ничего не понимающего в криминогенной обстановке москвича. — Если совершены преступные действия, значит — банда! Только что мне доложили: один из участковых сообщил интересные данные. Дело в том…

— Подождите, — снова перебил оратора Паршин. — Лучше выслушаем доклад первоисточника. Прикажите вызвать сюда вашего участкового.

Кабинетный блюдолиз, выругался про себя генерал, думает — все должны сидеть в приемной, ожидая вызова! А участковый трясется сейчас, небось, на своем драндулете по дороге в родную станицу. Или отправился на рыбалку.

— Разрешите воспользоваться вашим телефоном, — грузно поднялся он. — Дам команду.

— Пожалуйста, товарищ генерал, — предупредительно подвинул аппарат Паршин. — Только — поторопите, времени у нас, как вы сами понимаете, не так уж много.

Участковый оказапся еще в городе — завершив служебные дела, бегал по магазинам, придирчиво выбирая подарок дочери к дню рождения. Вернее, он не подарок выбирал, а цену поменьше, ибо красивых вещей — множество, а денег в бумажнике кот наплакал.

Посланцы генерала нашли участкового в недавно открытом коммерческом магазине, где он с вожделением разглядывал выставленные на витрине дамские сумочки.

— По вашему приказанию…

— Отбросим формальности, — демократично обнял за плечи толстяка Паршин. — Как вас величать по имени-отчеству?

— Тимофей Игнатьевич, — согнул бычью шею лейтенант. Будто подставил ее под поднятое над его головой ярмо. — По вашему приказанию, — упрямо повторил он, отвергая демократическое отношение высокого начальства.

— Не пугайтесь, Тимофей Игнатьевич, ничего страшного не произойдет, — успокоительно промурлыкал Паршин. — Сегодня вы представили рапорт по поводу появления в одном из населенных пунктов, которые вы опекаете, подозрительных людей…

— Так точно, представил…

— Повторите, пожалуйста, его для нас.

Успокоенный участковый более или менее внятно повторил изложенное на бумаге. Страдальчески мемекал, вытирал обильный пот, оснащал повествование словечками типа: то-то и оно… сами понимаете… значится…

Паршин положил на стол фотокарточку Людмилы.

— Она?

Тимофей Игнатьевич вгляделся, поморгал, торопливо достал очки, водрузил их на крючковатый нос.

— Она. Сейчас малость похудела, подурнела, но — она.

— А парень?

Рядом с первой фотокарточкой легла вторая. После такого же внимательного изучения последовал твердый ответ: он.

— Спасибо, Тимофей Игнатьевич, вы нам очень помогли. Будьте добры, посидите в приемной — вдруг еще понадобитесь.

Несомненный успех кружил голову московского посланца, он уже видел торжественной свой в"езд в столицу, фанфары, которыми встретят его в Управлении, орден, которым обязательно наградят. Вслед — внеочередное присвоение звания, повышение по службе, почет и уважение сослуживцев, менее удачливых и поэтому менее обласканных начальством.

— Какие предложения? — с трудом удерживаясь от радостной улыбки, спросил он. — Лично мне кажется — не следует торопиться…

— Вот именно, — поддержал полковник госбезопасности. — Еще одна разведка не помешает. Послать вместе с участковым ловкого человека, получить недостающую информацию. Ведь нам не девка с ее хахалем нужны, а дискеты с государственными секретами…

— Так-то оно так, — невольно повторил любимое выражение участкового начальник краевого управления внутренних дел. — Но промедление имеет неприятное свойство играть на руку преступникам. Пока мы станем разведывать да принюхиваться, похитители легко смоются. Выберутся из хутора, сядут на ближайшей станции на поезд и — ищи ветра в поле, рыбешку в море.

— Одновременно с разведкой мы перекроем все станции на железной дороге, блокируем ближайшие станицы и поселки. Видимо, для этой цели придется привлечь внутренние войска…

Впечатление — планируется серьезная операция при участии крупных соединений бронетехники и фронтовой авиации. Все по законам тактики — вначале блокада и разведка, потом — решительный штурм…

— Мне кажется, участковый — не та фигура, — вдруг засомневался начальник краевого управления внутренних дел. — Если уж говорить о разведке, блокаде и штурме, не лучше ли назначить более солидного и опытного офицера? В ранге полковника?

Безопасник немедленно возразил. По его мнению, появление на хуторе либо вблизи от него нового лица, да еще с тремя большими звездами на погонах, обязательно насторожит беглецов.

Постепенно мнения сторон сближались. Паршин насмешливо смотрел на пыжащихся военачальников. Пусть спорят, сверкают друг на друга негодующими взглядами, нервно перебирают бумаги. Они не подозревают, что все их усилия направлены на получение Паршиным подполковничьего звания и заветного места под начальственным «солнцем». Без этого — гори синим пламенем девка с парнем вместе со зловонными секретами.

— Итак, разделимся по пунктам плана операции, — важно, как и подобает говорить человеку, облеченному высшей властью, поставил он точку на обсуждении. — Начальник внутренними войсками возьмет на себя блокаду хутора. Госбезопасность — разведку. Управление внутренних дел готовит штурм. Советую назначить думающего участкового начальником небольшой мобильной группы. Задача — следить за хутором, при удобном случае арестовать преступницу и доставить к нам…

Вечером того же дня обслуживающий майора Паршина старший лейтенант, отдыхая после дежурства, случайно встретился на местном рынке с малоприметным человеком в старенькой серой рубашке, заправленной в поношенные, по моде, джинсы.

Ничего предосудительного, никакого криминала. Познакомились мужики, пообщались, позубоскалили по поводу задержки зарплаты и предстоящего обрезания льгот. Как водится, вздрогнули в ближайшей чайнухе, обменялись номерами домашних телефонов и разошлись по домам. С тем, чтобы начисто позабыть о мимолетном знакомстве.

Через пару часов после «рыночного общения» Николаев узнал о секретном совещании и о принятых на нем решениях. Позвонивший после прибытия поезда в Тихорецк Зуб получил резкое указание: не медлить, «поработать» в Тихорецке и, если агентурные сведения подтвердятся, нацелиться на хутор Ручьистый…