Письмо летело на самолёте, ехало в почтовом грузовике, тряслось у почтальона в сумке и, наконец, упало в ящик у калитки.
Папа и мама пишут по очереди. Вот мамины крупные, растянутые буквы: «Петя, такого дождя, как у нас сегодня, ты никогда не видел и не слышал! — читает дедушка. — У вас дождик стукает по крыше отдельными каплями, а у нас он ревёт, как будто наверху вместо неба — море, и оно всё разом валится на нашу бедную палатку. Сидим, дрожим, всё вокруг мокрое, огня разжечь нельзя, алмазы искать нельзя».
А это — папины буквы, они высокие, ровные: «Петька, ура! Будем вылезать из палатки, смотреть, что можно делать дальше».
«Оказалось, вовсе не «ура», — это опять мамины буквы. — Дождь прошёл, но ручей разлился так, что снёс мостик. А ведь нам переправляться на другую сторону. Развели костёр, греемся».
«А мама твоя храбрая, — это снова пишет папа, — прогнала волка от костра!»
«Храбрая с перепугу! — пишет мама. — Я дежурила у костра, подбрасывала ветки, чтобы он не погас, вижу — из-за деревьев выходит собака. Чья? Хотела её позвать, а собака вдруг «улыбнулась», да так страшно — губы сморщились, под ними блеснули клыки, совсем не по-собачьи! Я со страху как закричу да как выхвачу из костра горящую ветку, и бросила в «собаку» веткой. Она исчезла, а я долго не могла успокоиться — ведь это был волк!»
Вечером Петя с дедом зажгли костёр в честь папы с мамой. Они набрали сучьев, дед поставил их домиком, положил в домик бумажку и поджёг её спичкой. Маленький огонёк стал расти, взбираться по сучьям и полетел вверх.
Петя очень любит смотреть на огонь. Он лёгкий, всё время вьётся. Он страшный, его нельзя схватить — обожжёт! Он красивый — оранжевый, красный и немножко синий и кончается чёрным дымом. Петя может долго сидеть у костра, и смотреть, и удивляться — почему огонь такой? Он ведь ни на что на свете не похож!
Бабушка принесла мытую картошку и положила её под горячие угли. А потом к костру пришёл Петин знакомый «волк». Он потоптался и улёгся около Пети, положил голову на лапы, вздохнул и тоже стал смотреть на огонь.
Бабушка достала одну за другой серые, все в золе, картошины, разрезала каждую и дымящиеся половинки посыпала солью. Петя с дедом протянули за картошкой ладони, и «волк» встал, завилял хвостом и тоже стал просить. Ему дали. Отчего же не дать картошки доброму «волку»?
Он схватил свою половинку, обжёгся, сморщил нос, только совсем не страшно, и сжевал горячий кусок.
— Пусть у папы-мамы не будет дождя! — пожелал Петя.
— Пусть они поскорей найдут алмазы!
— Пусть к маминому костру приходит только добрый волк!