По набережной залива катятся автомобили, шагают люди, там стоят скамейки, а если спуститься вниз, к самой воде, около каменной стенки, можно увидеть рыбаков. До чего хорошо у них под навесом! На железном тагане стоит огромный котёл, под ним разведён огонь, из-под крышки вырывается пар варят уху. А у самой загородки, так, чтобы с набережной было видно, пристроены длинные корытца, светлые внутри. В них плавает всякая морская живность. Розовый осьминог скручивает и раскручивает свои мягкие ноги. Он обхватывает собственную голову, как будто хочет её оторвать, чешет живот, цепляется за стенки корытца, и всё это сразу - ведь у него восемь ног! А ещё он раздувает капюшон и хлопает им. Кроме него, тут есть пронзительно-голубые рыбки и маленькие рачки… Всё это продаётся.
Тонио зашёл к рыбакам под навес. За ним семенила Пальма. Как тихо, как ласково здесь плещет море! Тонкая волна наплывает - плынь! И отступает, таща за собой песок - пш-ш! И можно из-под навеса смотреть, как блестит море. На нём всё время вспыхивают искры. На Тонио и Пальму никто не обратил внимания. Один рыбак чинил сеть. Он сидел на опрокинутой лодке. Одну ногу спустил, другую вытянул вдоль лодки - толстую, коричневую ногу в залатанной штанине.
Тонио стал смотреть, как этот рыбак ловко продёргивает нитку, задевает иглой узелки, потом одним движением, непонятно как, завязывает нитку, и получается точно такой узелок, как и все другие. Вот бы научиться! А другой рыбак сидит на низкой скамейке перед котлом и чистит рыбу. Лениво так чистит. И поёт. На высокой ноте его руки, одна с ножом, другая - с рыбой, поднимаются к небу, и он трясёт ими, и закрывает глаза, и откидывает голову. Ему больше хочется петь, чем чистить рыбу. А Тонио умеет чистить рыбу. Сколько раз он помогал маме! И он бы не стал петь, а всё бы чистил и чистил…
- Синьор! - сказал Тонио. - Я умею чистить рыбу!
Рыбак положил рыбу и нож, упёрся в колена коричневыми руками; на толстых пальцах, как драгоценности, блестели чешуйки.
- Э? - спросил он и поднял одну бровь.
- Я умею быстро чистить рыбу!
Рыбак поднял другую бровь.
- Я могу чистить для вас рыбу каждый день, а вы только будете давать мне и моей собаке немного ухи!
Рыбак встал со скамейки и потянулся так, что захрустели его могучие кости, потом снял с себя фартук, кинул его Тонио и протянул ему нож. Но тут же спохватился, похлопал себя по карманам и вытащил другой нож, не такой большой, не такой страшный.
- Почистишь рыбу, крикни «Марио!» Я буду тут, на берегу.
Он вышел из-под навеса, разлёгся на песке и завёл какую-то длинную, длинную песню.
Тонио обвязал большой фартук вокруг шеи, взял за хвост рыбку, приставил к ней нож и стал скрести против чешуек, как учила мама. Чешуйки не очень упирались. Тонио радовался. Какая хорошая работа! И они с Пальмой получат по миске ухи да ещё и по ломтю хлеба, наверное! И вдруг он услышал хруст. Пальма, его Пальма, стащила рыбку и пожирала её! «Ах, ты дрянь!» - крикнул Тонио, и сам испугался, что громко крикнул. Но было уже поздно - над ним стоял рыбак Марио. Он молча взял нож из рук Тонио, вытряхнул его самого из фартука, взял за шиворот Тонио и собаку, вынес обоих из-под навеса и поставил на песок.
Ох, как рассердился Тонио! Он стал похож на собственную маму.
- Убирайся от меня, лишний рот! - кричал он. - Теперь я буду без тебя съедать всё, что даёт мне мама! И мне не нужно будет бояться мамы! И я буду хорошо жить без тебя! Уходи ты, лишний рот!
Тонио затопал на Пальму ногами и побежал вверх, в город. Тонио обернулся. «Лишний рот» семенил за ним. Пальма, видимо, считала, что для неё будет лучше прятаться от мамы и съедать половину обеда своего хозяина, чем лазать по мусорным ящикам.
Так они дошли до площади с фонтаном. Тонио сел на край водоёма, собака потёрлась о его ногу. Тонио отвернулся и стал смотреть на водоём. Солнце просвечивало воду, а под водой блестели монеты. Их бросают иностранцы. Есть такая примета: бросишь монету в воду, приедешь в эти места опять. Вот они, монетки! Стоит только влезть в воду - тут неглубоко - и они твои! Но из этого ничего не получится - Тонио знает. Вечером, когда темно, мальчишки, которые живут здесь, на площади, влезут в водоём, достанут монетки и с криками будут делить их между собой. А Тонио тут ни при чём, Тонио живёт не на площади, а в улочке. Вот они ходят, эти мальчишки, и самый младший выше Тонио на голову.
Подходят иностранцы. Высокий молодой человек вынимает кошелёк, бросает монету… Что это? Шлёп! Это Пальма бросилась в водоём и с монет-кой в зубах выкарабкалась обратно. Это случилось Так быстро - Тонио ничего не успел понять! А иностранцы захлопали в ладоши. Они подумали, что это Тонио так научил свою собаку.
Пальма сидит перед ним и держит монету в зубах! Нужно её отдать. Но молодой человек, очень довольный, вложил монетку в руку Тонио. Потом свистнул и бросил ещё монету.
Пальма достала. Иностранцы но очереди бросали монеты, и Пальма прыгала всё веселей и веселей, она рада была потрудиться для хозяина.
Иностранцы ушли, а мальчишки с площади обступили Тонио и Пальму. Тонио побежал. Мальчишки - за ним. Тонио свернул в переулок. Один мальчишка подскочил к Тонио, ударил его по руке - монетки раскатились по тротуару.
Мальчишка подобрал их и опустил в карман.
- Собаку мы убьём! - сказал он. - Чтобы она не таскала наши монеты.
Тонио вскрикнул, подхватил Пальму и бросился бежать.
Его догнал старший мальчишка.
- Эй, малыш, мы не будем убивать твою собаку! - Тонио остановился. - Мы не убьём её, она будет работать на нас. Она здорово достаёт монетки. Иностранцы будут бросать их вдвое больше!
И не успел Тонио опомниться, как мальчишка схватил собаку, и вся ватага с хохотом убежала.
А Тонио остался один. Только что он думал, как хорошо будет жить без Пальмы. Пожалуйста, он может начинать жить без неё. Но он почему-то плачет. Что бы только он ни сделал, чтобы вернуть собаку! Но он не знает, что можно сделать!
- Люди добрые! - закричала мама, когда Тонио приплёлся домой. - Он опять заболел! Сейчас же пей лекарство!
Тонио проглотил чёрную жидкость и повалился на кровать. Он сразу заснул от горя.
Теперь за завтраком он мог бы есть досыта, но по привычке отложил половину. А кому теперь это отдавать? Мама опять кричала, что её сын болен, и опять он пил лекарство.
Тонио вышел на улицу. Всё было как всегда - пестрели товары в лавках, перекликались торговки и торговцы, тянуло пережаренным оливковым маслом, жирным и сладким дымком от каштанов…
А Тонио был другим. Словно шла по улице только одна половинка Тонио, а другая половинка, Пальма, пропала. В подворотне играли ребята. Тонио подошёл. Командиром был Пьетро, большой мальчик, солдатами - ребята вроде Тонио.
- Где твоя собака? - спросил Пьетро.
Тонио ничего не ответил и заплакал.
- Ну, довольно, - сказал Пьетро и ладонью вытер Тонио лицо. - Рассказывай.
И Тонио рассказал всё.
- Почему ты скрывался от нас со своей собакой? - спросил Пьетро. - Мы бы уже давно помогли тебе!
- Я… боялся. Боялся, что мама узнает.
- Мои воины не болтливы! - гордо сказал Пьетро. - А теперь - построиться! Мы идём на площадь разыскивать врагов и пленницу.
Им не повезло: с барабаном, с саблями войско двинулось на площадь, но тут пошёл дождь. Да какой! Солдаты перебегали из подворотни в подворотню. Дошли всё-таки до площади, но ни врагов, ни пленницы там не было. Пришлось идти домой сушиться.
* * *
Тонио никогда раньше не просыпался ночью, а тут почему-то проснулся. Темно. Слышно, как ворочаются, дышат, храпят его родственники. Но вот - другой звук. Словно кто-то поскрёбся в дверь. Нет, показалось. Тонио лежит с открытыми глазами и слушает, слушает… И вдруг: ску-ску-ску… Тонио сполз с кровати, пролез под столом к двери. Долго не мог отодвинуть дверь. Наконец она поддалась, в узкую щёлку просунулось мокрое, дрожащее тельце и забилось у Тонио в руках. «Пальма, Пальма!» - говорил Тонио, а тёплый язычок быстро облизывал ему щёки, глаза, уши…
Утром Тонио улучил минутку и выбежал с Пальмой на улицу. Они помчались прямо в тот двор, где командовал своим отрядом Пьетро.
- Нашлась! Прибежала! - кричал Тонио.
Какой поднялся шум, какая радость!
Но командир Пьетро призадумался.
- Мы должны готовиться к бою, враги придут за пленницей.
Отряд спустился по улице вниз. Бойцы укрылись в самых тёмных и низких воротах. Там сидели они до вечера. Поесть уходили по очереди.
И враги явились. Они загородили всю улицу, но шли не так смело, как по своей площади. Пьетро, командир, принял решение выпустить вперёд Тонио с собакой, пусть он заманит врагов в ворота.
Тонио, храбрый, но немного испуганный, выступил с Пальмой из ворот. Компания с площади увидела его и медленно стала приближаться.
А из двора, из темноты, выходили и становились за спиной Тонио бойцы отряда Пьетро.
- Это наша собака! - хрипловато сказал вожак чужаков.
- Ну да, конечно, - Пьетро вышел из ворот, - ведь вы её украли!
- Это ваш мальчишка украл её у нас, это наша собака!
- Ну что ж, - сказал Пьетро, - позови её, посмотрим, пойдёт ли она к тебе?
Ясно, что враги не собирались вести переговоры. Они думали, что разыщут собаку и отнимут её у малыша, как эго сделали в прошлый раз.
- Мал ещё мне приказывать! -крикнул вожак чужаков. - Давай собаку!
- Вот что, - сказал Пьетро, - нас больше, и мы правы. Убирайтесь! Ты даже не знаешь, как зовут собаку. Ну как? Ну как?
- Знаю, но не хочу говорить какому-то сопляку!
А из ворот выходило всё больше и больше ребят, среди них были и рослые, товарищи Пьетро.
- Ну, что, - сказал Пьетро, - будем драться или так уйдёте? А го давайте, тут с горки вы здорово полетите!
Вожак чужаков передёрнул плечами Подумаешь, собачонка! Стоит из-за неё разговаривать!» - И медленно повернул назад. Всё его войско - за ним.
Хорошо проводили чужаков ребята с улочки: гнилыми яблоками, помидорами, банановой кожурой и криками: «Собачьи воры! Собачьи воры!»
А дальше было вот что: все опять зашли во двор.
Пьетро скомандовал:
- Продовольствие достать! - И ребята стали доставать из карманов маленькие свёртки и высыпать перед Пальмой кусочки рыбы, мяса, макароны,.. Вот попировала Пальма!
- А теперь, Тонио, - сказал Пьетро, - мы пойдём с тобой и Пальмой к твоей маме и расскажем ей всё. Мы скажем ей, что собаку будет кормить вся улица. Если каждый отщипнёт по кусочку, тебе не придётся голодать.
Синьора Габриэла растерялась, когда они пришли. Ребята стояли перед ней полукругом. Тонио с Пальмой посередине.
- Синьора Габриэла, - сказал Пьетро и выступил вперёд. Он рассказал очень ясно, без запинки историю Пальмы.
- Люди добрые! - всплеснула руками синьора Габриэла и обвела своими чёрными глазами всю компанию. Это стояли действительно добрые люди.
И какой красивый, какой стройный мальчик этот Пьетро! И как идёт к его чёрным кудрям красная пилотка! Просто можно гордиться, что такой мальчик играет с Тонио… И другие дети такие весёлые, славные…
- Пальма - очень умная собака, - сказал Пьетро. - Не выгоняйте её, она будет сторожить ваши товары. Тонио научит её осторожно брать в зубы целлофановые пакеты с кофточками и подавать покупателям. Им это очень понравится, у вашей лавочки целый день будет толпиться народ. Вы будете продавать втрое-вчетверо больше кофточек, чем прежде. А ну-ка, покажи нам вон ту кофточку, голубую! И Пальма подаст им всё, что они захотят. Синьора Габриэла, вы разбогатеете! Вы купите себе настоящий магазин! Синьора Габриэла, если Пальму кормить…
Синьора Габриэла вскрикнула, круто повернулась к столу, схватила голубую миску и ударила в неё, как в бубен:
- Клянусь! В этой посудине Пальма всегда найдёт себе еду! Ну кто бы мог подумать, что мой Тонио так привяжется к этой собаке?!
А Пальма?
Она чинно сидела у ног Тонио, обернув свои тонкие лапки мохнатым хвостом и без всякого страха поглядывала на синьору Габриэлу. Пальма была умная собака, она понимала, что наступают другие времена, хорошие времена. Ещё бы не хорошие! Сама синьора Габриэла поставила перед Пальмой голубую миску, полную еды. Пальма встала, вежливо повиляла хвостом, подошла к миске и спокойно, не спеша, на виду у всех, начала есть.
