Большинство людей считают, что в боксе все решает физическая сила. Они ошибаются. Руководствуясь советами хорошего промоутера, горилла весом сто пятьдесят килограммов и с несоразмерно длинными руками, конечно, может завоевать корону чемпиона мира и сохранять ее долгие годы. Достаточно просмотреть список лучших современных тяжеловесов, чтобы убедиться в этом.

Однако, в глазах знатоков, настоящий чемпион — это не бульдозер, давящий все на своем пути и не отличающий своего соперника от подвесной груши. Если при такой силе мозг работает вхолостую, а нервы могут подвести в разгар трудного раунда, боксеру не суждено войти в легенду.

Хорошие боксеры, те, что имеют терпение дождаться, пока соперник раскроется, прежде чем обрушить на него свой апперкот, встречаются редко. Большинство из них бесполезно растрачивают силы, молотя пустоту. Они думают, что хотя бы один или два из этой лавины ударов попадут в цель.

Я никогда ничего не понимал в теории вероятности и, может быть, именно поэтому ненавижу такую манеру ведения боя. Я не питаю уважения к полумерам. Мне нравятся типы, способные сдерживать энергию на протяжении многих раундов, а потом молниеносно выпустить ее — прямо в подбородок противника.

Чтобы заниматься таким боксом, надо быть чокнутым. Ты постоянно рискуешь попасть под удар, от которого невозможно увернуться. Это так же возбуждает, как игра в русскую рулетку с пятью патронами в барабане.

Но в моем личном пантеоне только чокнутых и можно найти.

Да и я сам, наверное, спятил, когда решил поймать в ловушку Кемпа. Если я ослаблю бдительность, пусть даже на короткое мгновение, контрудар будет сокрушительным. Он пустит по моему следу легавых, адвокатов, судебных исполнителей — весь свой арсенал массового уничтожения. А я стану не больше чем спичкой в гигантских лапах Железного Майка. Меня раздавят, сломают, сожгут, уничтожат, не говоря уж о позоре, которым моя семья будет покрыта до скончания веков.

Чтобы избежать такого рода неприятностей, я провел вечер, уточняя каждую деталь плана с Лолой и Дмитрием. Первая предоставила в мое распоряжение свою изобретательность, второй — свое отличное знание столичного мира жулья и поставщиков краденого.

Дмитрий — это настоящий Моцарт махинаций, подлинный ас изворотливости. Попросите у него то, чего вы хотите, и через мгновение вы это получите. Он найдет вам самые невероятные вещи по ценам, способным выдержать любую конкуренцию. В этой области у него нет соперников в Париже.

И тем не менее, когда я потребовал у него две миниатюрные цифровые камеры, провода, совпадающие по цвету с бирюзовыми стенами галереи, и переходник, чтобы подключить их к моему компьютеру, он посмотрел на меня как-то странно.

— У тебя есть два часа, — уточнил я. — Потом мне еще надо будет все это установить.

— У тебя с головой не в порядке, Алекс, — ответил он. — Не могу я тебе достать это за такое короткое время. Где, по-твоему, я должен искать эти штуковины?

— Дмитрий, ты меня разочаровываешь. Я видел, как Макгивер сделал гораздо больше за гораздо меньшее время. А ведь он действовал, будучи привязанным к стулу!

— У Макгивера был симпатичный босс, не цеплявшийся к цвету оборудования.

Это точно. Будучи человеком честным, я ему не ответил. Я просто пожал плечами. Дмитрий вышел из галереи расстроенный, прижимая мобильник к уху.

Через час и пятьдесят пять минут он вернулся со всем, что я у него просил. Конечно, провод оказался на четверть тона темнее, чем надо, но я воздержался от замечания. Мое умение использовать человеческий потенциал на все сто наполняло меня уверенностью.

Согласно плану, в значительной степени разработанному хитроумной Лолой, мы собирались запереть Кемпа в галерее, а потом припугнуть его с помощью «магнума», хранившегося в моем сейфе.

Мы нимало не сомневались, что он, так или иначе, участвовал в трагических событиях, имевших место два дня назад. Мы решили, что под давлением Кемп расскажет нам, какую роль он играл в убийстве Наталии, и добровольно назовет имя ее убийцы. И все это мы собирались записать на цифровой носитель, на диск DVD и на следующий день отправить следовательнице уголовной полиции, которая меня допрашивала.

Для успеха предприятия требовалось, чтобы Кемп ничего не заподозрил и разговаривал с нами совершенно откровенно. Вот почему звукозаписывающую аппаратуру следовало хорошенько замаскировать. Внутренняя планировка помещения была очень проста. По сути дела, галерея представляла собой одну большую вытянутую комнату, перегороженную в глубине стенкой из плексигласа — за ней находился мой кабинет.

Мы поставили одну камеру над входной дверью, вторую — напротив, скрыв ее в углублении лепнины над сейфом. Таким образом мы обеспечили полный обзор всей галереи. Ни один квадратный сантиметр не останется скрытым от объектива. Кемп не найдет места, где спрятаться. В этот раз ему придется участвовать в дефиле, а не стоять за кулисами.

Провода, пущенные по желобкам плинтусов, были почти незаметны. Они сходились у небольшой металлической коробочки, соединенной с компьютером на моем столе. Все, что будет происходить в помещении, немедленно запишется на мой жесткий диск.

Для записи звука Дмитрий принес мне крохотный шпионский радиомикрофончик, подключенный к цифровому диктофону, который лежал у меня в кармане брюк. В качестве бесплатного приложения он раскошелился на электронную систему, автоматически включавшую запись, как только входная дверь в галерею открывалась на пятнадцать градусов.

Мне оставалось только организовать маленькое шоу на американский лад. Я всегда мечтал сыграть этакого истеричного бандита, во всяком случае, с тех пор, как в финале «Лица со шрамом» увидел Пачино с пушками в обеих руках, нюхавшего гору кокаина, прямо перед тем, как в грудь ему всадили чуть не сотню пуль. Впрочем, я собирался остановиться, не доходя до финальной сцены.

Я извлек «магнум» из сейфа и сунул его в большой конверт из крафт-бумаги, который положил на стол, прямо перед своим стулом. Потом попробовал быстро вытащить револьвер и тренировался до тех пор, пока рука не стала молниеносно проскальзывать в конверт. Оказалось, это детские игрушки. Чтобы занять позицию для стрельбы, мне хватало пяти секунд. Кемп не успеет понять, что с ним случилось.

Я не думал, что смогу с такой легкостью превратиться в хищника. Вообще-то я парень осторожный и хорошо воспитанный. Но мне, как и всем на свете, случается злиться, если со мной ведут себя неподобающим образом. Порой, сталкиваясь с подлостью некоторых конкурентов, я не могу удержаться, чтобы не указать им на недостатки в воспитании. Довольно часто я даже чувствовал, как во мне разгорается непреодолимое желание вырвать им глаза и изничтожить все их потомство.

К счастью, моя природная трусость не позволяет этим позывам к мести выйти за жесткие рамки фантазии. В худшем случае я запускаю в окружении неприятеля несколько хорошо продуманных сплетен или сосредоточиваюсь и перехватываю у них выгодную сделку. Несмотря на то что эти вендетты местного значения не получали огласки в прессе, до сих пор мое «я» вполне ими удовлетворялось.

Но благодаря Кемпу я открыл в глубине собственной души потенциал жестокости, о котором и не подозревал. Стоило мне представить себе его предстоящее смятение, и у меня по спине пробегала сладкая дрожь. Я мог думать только о том, как загоню его в угол и уничтожу. Остальное было мне безразлично.

К восьми часам мы закончили приготовления. Я чувствовал себя слишком возбужденным, чтобы сидеть в галерее и ждать, пока Кемп соблаговолит доставить сюда свой центнер жира, поэтому я предложил пойти в ресторан.

Дмитрий сослался на встречу с какой-то молодой рок-н-ролльной певицей — он прилагал все усилия, чтобы стать ее продюсером, — и покинул нас. Я подозревал, что этот предлог был полной туфтой и что он просто хотел избежать неприятностей, но тем не менее отпустил его. Любовь к приключениям не входила в число его главных добродетелей, а помог он нам достаточно. Он сел за руль своего «мустанга»-кабриолета и рванул с места на бешеной скорости, помахав нам рукой.

Мы с Лолой остались вдвоем. Ввиду сложившихся обстоятельств, она отказалась от наряда роковой женщины и удовольствовалась маленьким черным свитерком и джинсами на бедрах. Это одеяние дополняли серебристые кроссовки и открытый пупок.

Я не верил своим глазам: Лола оделась как нормальная девушка, а не как японская школьница, голливудская вамп-звезда или готическая соблазнительница, на ней не было ни кожаного корсета, ни соответствующей мини-юбки, ни ошейника с заклепками. Без своих побрякушек она не стала менее хорошенькой. Менее пугающей — это точно.

— Мне ужасно нравится, как ты выглядишь, — признался я. — Пойдем поужинаем?

— Я не особенно голодна. А как ты насчет небольшой разминки? — ответила она, открыто поглядывая в сторону дивана.

Я воздел глаза к небу. Сопротивление Лоле выходило за пределы человеческих возможностей. Ничто и никто не мог устоять перед ней, если она чего-то хотела. В данном случае объектом ее желания была моя скромная особа.

Этот интерес мне льстил, но, учитывая непостоянство Лолы и ее ненасытность в отношениях с мужчинами, он не предвещал мне в ближайшем будущем ничего, кроме крупных неприятностей.

— Не собираешься же ты носить траур целый год? — спросила она.

— Напоминаю тебе, что Наталия умерла три дня назад.

— Наталия... Ах да, припоминаю... Забудь ее, Алекс. Она правильно сделала, что бросила тебя. Вы не были созданы друг для друга.

— А в чем ты мне больше подходишь?

— Раскрой глаза, мальчик мой: я симпатичная, славная, с хорошей фигурой и с воображением. О такой девушке, как я, все мужики мечтают.

— Лола, в тебе скрыт гигантский источник неприятностей.

— Это правда, — согласилась она. — Но тебе не будет скучно, а это уже что-то. Ой, а вообще, ты меня раздражаешь...

Лола обхватила меня за шею и прижалась губами к моим губам. Поскольку я не предвидел такую выходку, то не сделал ничего, чтобы помешать ей просунуть язык мне в рот.

Приходилось констатировать: Лола потрясающе целовалась.

Развитие событий подтвердило, что я правильно поступил, вложив средства в покупку удобного дивана. Теперь я лучше понимал, почему Лола так стремилась выбирать его вместе со мной. Да и сама идея поставить диван в галерее принадлежала ей.

Как обычно, она все продумала. Ее войска подкрались незаметно, я ничего не заподозрил. Я мысленно утешался тем, что мной могли бы манипулировать и менее приятным способом.

Собирая свою одежду, разбросанную по застекленному кабинету, я почувствовал тошноту. Лола воспользовалась мгновением слабости и соблазнила меня. Я пытался убедить себя в том, что оказался простой жертвой, но, при всей моей неискренности, мне это не удавалось.

Даже если принять во внимание, что инициатива исходила от Лолы, это не снимало с меня моей доли ответственности. Трахаться с бывшей любовницей — не лучший способ почтить память усопшей.

Наталия заслуживала более достойного траурного бдения. Я оказался негодяем, а Лола — моим личным демоном. Она будет терзать меня до конца — так было предначертано.

— От этой разминки я проголодалась, — сказала она, натягивая трусики. — Я знаю тут рядом чудный ресторанчик. Пригласишь меня отпраздновать?

— Что отпраздновать?

— Ну... Все это: ловушку для Кемпа, наше воссоединение...

— Наше воссоединение? — заорал я. — Мы переспали, черт побери! Это не означает никакого воссоединения!

Лола снова обняла меня. У меня не хватило сил оттолкнуть ее. Она еще раз облизала мои губы, а потом, наконец, отодвинулась.

— Не стоит так нервничать, Алекс. Я буду умницей, обещаю.

Она подкрепила это обещание хорошо рассчитанным ударом по моей заднице.

— Давай одевайся, мы идем ужинать. Ты назначаешься официальным спонсором вечера. Когда с Кемпом все будет улажено, ты даже получишь право снова раздеть меня.

Не закрывая рта, она натянула джинсы и надела свитер прямо на голое тело, а потом решительно направилась к двери. Я чуть было не сказал ей, что она забыла на диване свой лифчик. Поняв, что она сделала это нарочно, я сунул его в карман куртки и побежал за ней.

Кончится тем, что Лола сведет меня с ума.