Этот привал оказался на удивление спокойным. Завтра нам предстояло перевалить через горы. Молча перекусив, все завалились спать, кроме Самсона, вызвавшегося дежурить вместе с Сэмом. На некоторое время я составил им компанию, но Сэм все время молчал, да и у Самсона не было желания разговаривать, поэтому вскоре я тоже отправился спать.

А вот утром мы услышали в первый раз, как разговаривает Сэм. Когда мы все собрались в путь, он произнес следующую речь:

— Мы ехать перевал. Никто не отходит никуда. Все молчать. Все ехать за мной. Держать друг за другом. Заклятия готовить сразу.

Мы переглянулись.

— Хорошо говорит, — заметил Ллойд, — и главное — все понятно!

— Ага, — добавил я, — многим такой лаконичности поучиться надо.

Мы выстроились в колонну по одному и поехали за мохнатиком. Перевал за то время, которое прошло с последнего моего перехода по нему, не изменился. Все те же отвесные горы по обе стороны и все та же каменистая дорога без малейших признаков растительности.

Вдобавок, как я и предполагал, после часа пути по перевалу хлынул дождь. Не дождь, а настоящий ливень с сильным ветром. Хорошо еще, что воздух прогрелся, так что мы не страдали от холода, хотя промокли до нитки почти мгновенно. Каменистая почва под ногами стала мокрой и скользкой. Нам пришлось спешиться и вести коней на поводу. И все равно приходилось прикладывать усилия, чтобы не поскользнуться.

И все же Штранцль не удержался и рухнул в грязь под довольный смех Самсона. Поднявшись, маг, красный от гнева, был готов броситься на гвардейца, но в последний момент голос разума взял верх. Проворчав под нос что-то явно нелицеприятное для гвардейцев, Штранцль ретировался под крылышко Бренды, которая тут же начала успокаивать его. Самсон, встретившись взглядом со мной, весело подмигнул.

— Тихо вы, дурни! — раздался чей-то голос, и к нам подошел Сэм.

Я опешил. Таким тоном ко мне еще никто не обращался. Ладно, я-то это пережить могу, а вот Виверн, непробиваемый Виверн завелся.

— Ты с кем это разговариваешь в таком тоне? — прошипел он, и я инстинктивно почувствовал, что в воздухе запахло дракой.

Но Сэм не испугался мечущего громы и молнии мага. Он презрительно посмотрел на него и выхватил из-за спины свой меч. Увидев размеры меча, я невольно присвистнул.

— Стоп! — вмешался не на шутку обеспокоенный Самсон и встал между Виверном и Сэмом.

— Что тут происходит?

К нам подъехали Бренда и магистры. Штранцль отряхивался от грязи, что-то злобно шепча себе под нос и не обращая ни на кого внимания.

— Отойди, человек! — прорычал Сэм, но вряд ли он смог бы справиться с пятью магами.

Ллойд с Седриком зашептали заклинания, и над ними начали появляться сгустки пламени. Ясно, готовятся к атаке.

— Успокойтесь! — Самсон покосился на магов и почти просительно произнес: — Подождите! Я с ним поговорю.

Магистры переглянулись и перестали шептаться. Самсон увел Сэма в сторону. Мне показалось, что тот и сам начал понимать, что вряд ли справится с таким количеством противников. Хотя, как я знал, в бою эти мохнатики славились как раз тем, что вели себя как настоящие берсерки.

— Чего это он? Что произошло у вас? — поинтересовалась у меня Бренда.

— Да твой дружок упал. Все зашумели. А наш мохнатик порекомендовал себя тихо вести. Правда, немного грубовато.

— Он прав? — спросил Ллойд.

— Прав, — вынужден был я согласиться. — В этом месте можно встретить разных тварей. И все они действительно не любят шума. Дело не в этом. Надо ему было вести себя поделикатнее.

— Горная стража и деликатность — вещи несовместные, — проворчал Виверн, который, судя по всему, окончательно успокоился.

На уговоры Самсону не понадобилось много времени. Вскоре они с Сэмом подошли к нам.

Мохнатик  пробормотал себе под нос что-то вроде извинений и занял свое место во главе отряда.

— Интересно, — прошептал я Самсону, когда мы тронулись в путь, — как ты его убедил?

— Психологию знать надо! — ответил тот, широко улыбаясь.

Я лишь покачал головой. Надо же, Самсон знает, что такое психология! Гвардеец, довольный произведенным на меня впечатлением, вернулся на свое место, сразу за Сэмом.

На этом наши приключения не закончились. Когда, по моим прикидкам, мы миновали половину пути, наш отряд резко остановился. Сэм замер на лошади, подняв вверх руку.

— Что случилось? — спросил я шепотом у Самсона, который с тревогой смотрел на нашего проводника, обратившегося в слух.

Ответом мне и другим подъехавшим был красноречивый жест — палец, приложенный к губам.

— Нас ждет схватка, — повернулся наконец к нам Сэм. — Не знаю пока с кем. Готовьте заклинания.

— Схватка? — переспросил Виверн, оглядывая раскинувшуюся перед нами каменистую пустыню. — Странно, я ничего не замечаю.

Осмотревшись внимательно, я тоже готов был поддержать профессора. Все чисто.

— Он лучше знает, — оборвал споры Самсон, обнажая свой меч. — Готовьте заклятия.

Готовить так готовить. Вскоре, вооруженные мечами и магией, мы двинулись вперед. Сэм не обманул. Едва мы проехали сотню метров, как на нашем пути словно из-под земли выросли странные существа. Никогда подобных созданий не встречал. Тела наших новых врагов походили на человеческие, но полностью состояли из камней. Если еще учитывать, что каждый из них был выше любого из нас в три-четыре раза, а в руках они держали огромные камни, то при внезапном нападении мы могли понести потери. Но сейчас-то чего бояться?

Этот вопрос я задал Виверну. Тот презрительно посмотрел на меня.

— Я думал, Свент, что ты лучше учился. О каменных людях не слышал?

Вот демон меня побери! Точно! Слышал я, конечно, о каменных людях. И то, что я слышал о них, не обнадеживало. На эти создания совершенно не действовала магия. Единственным, что оставляло хоть какую-то надежду при встрече с ними, было то, что они глупы. Да и какие мозги могут быть у камней? А вообще-то о каменных людях мало кто чего знал, имелось лишь несколько строк в «Энциклопедии созданий Баала», и все.

— Ты знаешь, на что они способны? — поинтересовался я у Виверна.

— Не больше тебя, — отозвался тот.

— Мохнатый знает, — вставила Бренда.

Я заметил, что все мои спутники столпились около меня. Сэм повернулся к нам.

— Когда идти, заклинания вперед, — произнес он. — Они не действуют, но можно отвлекать.

В следующую минуту каменные люди двинулись к нам. Всего их было шестеро. Но мы подготовились к их атаке. Когда на нас обрушился камнепад, наши магистры уже поставили огненную стену, которая поглотила камни. Затем мы с Виверном и Брендой открыли точечный огонь, целясь по совету Сэма в ноги противника. Но наша атака захлебнулась. Наши «огненные шары» и молнии растаяли, не долетев до цели.

— Бесполезно! — прокричал мне Виверн, выхватывая меч.

Мне пришлось выхватить свой, хотя я с трудом понимал, как можно идти на этих великанов с обычным мечом. Но тут в дело вступил Сэм. Я не поверил своим глазам, когда увидел, как этот внешне неповоротливый мохнатик орудует своим огромным мечом. Не успел я и глазом моргнуть, как он, стрелой промчавшись вдоль ряда наших врагов, подрубил им ноги и отправил на землю. Оставшийся последний гигант попытался было прихлопнуть дерзкого малыша, но Сэм увернулся от удара могучей руки и в ответ умудрился отсечь каменный кулак, а затем подсечь мечом ноги исполина и отправить последнего врага на землю, где он, последовав примеру своих товарищей, превратился в обычную груду камней.

— И стоило волноваться, — хмыкнул Ллойд, — из-за этих слабаков?

— Слабаков? — нахмурился Самсон. — Эти слабаки, если бы не наш мохнатый друг, стерли бы вас, уважаемый магистр, в порошок.

— Еще чего! — рассмеялся Седрик. — Почему это?

— Да потому что, — терпеливо объяснил Виверн, — как уже говорилось, на них не действует магия. Так что мы обязаны жизнью нашему проводнику.

Он кивнул на Сэма, который, спрятав меч в ножны, что-то высматривал вдали.

— Кх… — кашлянул Виверн, — уважаемый… Сэм.

— Да, — повернулся к нему тот.

— Я хочу принести свои извинения, — произнес профессор.

Было видно, что ему трудно дается каждое слово.

Немудрено. Мало кто из нынешних магов способен признать свои ошибки, да еще и извиниться. Все с удивлением уставились на Виверна. Оценил поступок человека и Сэм. Он растянул губы в каком-то подобии улыбки и произнес:

— Я принимаю то, что вы сказали, а сейчас нам надо идти, пока не пришел новый враг!

С этими словами он взобрался на свою лошадь и, пришпорив ее, тронулся с места. Мы последовали за ним, и я успел услышать разговор наших магистров. Ллойд жаловался Седрику на то, что эти мохнатые выродки уже обнаглели настолько, что считают себя ровней людям.

— Только-только из пещер выбрались, а все туда же, — заявил он.

— Ты тише говори, — предупредил его Седрик, — он все-таки на самом деле нас спас.

— А, — в сердцах махнул рукой Ллойд и замолчал.

Я покачал головой. Ничего путного у магов не получится, пока они не начнут относиться к другим терпимо и слушать не только себя, но еще и других. Но свои мысли я оставил при себе. Все равно никакие проповеди на магистров не подействуют. Поздно. Когда мы достигли перевала, начало темнеть. Мы уже добрались до цели, нам осталось лишь проехать через высокие каменные ворота. Насколько я помнил, они назывались Ворота Гигантов. Никто не знал, когда они были построены, но в них была заключена могучая магия. Чужая магия. Правда, спящая. Если ее не трогать, то и она не тронет никого. Это закон.

Сначала маги Баала пытались проводить эксперименты с этой магией. Пытались ее классифицировать и несколько раз даже были близки к активации ворот. Но, потеряв с десяток магов, Совет Магов Баалинга отказался от этой идеи. Вышел указ о том, что запрещаются какие бы то ни было исследования магической силы Ворот Гигантов. Несмотря на это, раз-два в год находились смельчаки, пытавшиеся это сделать. Почти всех ждал бесславный конец. Магия ворот не щадила наглецов, тревожащих ее.

Когда мы подъехали к воротам — двум огромным столбам с лежащей на них каменной перекладиной, — Сэм внезапно остановился. Мы подъехали и встали около него полукругом.

— Что случилось? — поинтересовался Самсон.

— Подозрительно, — коротко ответил Сэм. — Не нравится сейчас мне. Что-то не то. Что-то плохо.

— Что плохо? — удивился Виверн.

— Ворота.

— Что ворота? Они же не действуют. И не опасны, если только не применять магию.

Сэм покачал головой и осторожно тронул коня. Он первым проехал ворота. За ним последовали мы. Проехали Самсон, Виверн, я, Бренда и магистры, а когда проезжал Штранцль, замыкавший наш отряд, произошло нечто странное. Что это было, сказать сложно. Судя по всему, ворота сами по себе активировались. На наших глазах в Штранцля ударили сорвавшиеся со столбов багровые молнии.

Мы с Виверном еле удержали Бренду, которая хотела броситься ему на помощь. Штранцль открыл рот в беззвучном крике и сполз с коня на землю. Странно, но лошадь совершенно невредимой выскочила из ворот, а вот наездник очутился на земле, окруженный багровой сферой. Я физически чувствовал мощь энергии, бурлящей в ней.

— Мы ничем не можем помочь, — услышал я негромкий голос Виверна.

Однако наши магистры с этим мнением согласны не были. Ллойд с Седриком одновременно вскинули руки, могучий порыв ветра ударил в ворота. Я понял их замысел и поспешил присоединиться. За мной последовали Виверн и Бренда. Мы ударили «штормом», соединив усилия пяти магов, и достигли успеха. Тело Штранцля мощным порывом ветра вынесло за пределы ворот, и окружавшая его багровая аура тут же растаяла.

Мы бросились к Штранцлю. Виверн склонился над ним первый и, что-то прошептав, положил руки ему на грудь. Спустя десять минут он печально покачал головой и оторвал руки от груди Штранцля.

— Он мертв.

— Мертв? — Бренда была готова разрыдаться, но сдержалась.

— Подождите! — раздался голос Сэма, и наш проводник, раздвигая всех, приблизился к Штранцлю.

Он склонился над магом, вытащил из кармана своей легкой жилетки небольшой медальон какой-то причудливой формы и положил его на грудь Штранцля. Я вопросительно взглянул на Виверна, но тот, похоже, тоже ничего не понимал, лишь удивленно смотрел на Сэма.

— Что ты делаешь? — не выдержал Ллойд, но наш проводник лишь улыбнулся и, наклонившись над амулетом, положил на него руки.

Все это продолжалось не более минуты. Затем Сэм забрал амулет и отошел в сторону.

Штранцль вздрогнул несколько раз и открыл глаза. Бренда стремительно бросилась к нему и обняла.

— Это невозможно, — вырвалось у Виверна. — Я никогда не ошибаюсь! — Он повернулся ко мне, в голосе его звучала растерянность. — Я готов поклясться — он был мертв.

— Хм, значит, воскрес, — только и сумел ответить я. — Мохнатик все больше поражает меня.

Тем временем Штранцль сел и огляделся по сторонам.

— Что случилось? — спросил он.

— Ты не смог пройти ворота… — объяснил ему Самсон.

— И что?

— А то, что ты их активировал, — добавил Седрик.

— Активировал? — Штранцль, оторвавшись от Бренды, ошеломленно посмотрел на каменные столбы за своей спиной. — Как? Они же не действуют!

— Вообще-то в тебя несколько молний ударило, и мы уже тебя причислили к мертвым, — сообщил Ллойд. — Ты как сам? Как самочувствие?

— Нормальное самочувствие, — ответил Штранцль и медленно поднялся на ноги.

— И это все? — возмущенно переспросил Виверн. — А что ты испытывал?

— Ничего, — признался Штранцль, — Помню только боль и темноту, и все.

— Аура его однородна, — заметил Седрик. — Значит, посторонних вмешательств не было.

— Оставьте его в покое! — встала на защиту Штранцля Бренда. — Не видите, человек с того света вернулся!

Тут Сэм подошел к вылеченному им человеку, спокойно подвинув Бренду, которая от такой бесцеремонности ничего не смогла возразить, и, положив руку ему на лоб, некоторое время стоял молча. Затем внимательно посмотрел на него и удовлетворенно кивнул головой.

— Ты что с ним сделал? — не унимался явно задетый за живое Виверн.

Еще бы. Он славился в Баалинге как один из самых талантливых лекарей.

— Я лечил амулетом. Амулет Сарги.

— Сарги? — не удержался я, чтобы не переспросить. — Богини пустыни?

— Да, богини. Я помог вашему другу. Что надо еще вам? — произнес Сэм.

— А можно взглянуть на амулет?

— Нет, нельзя, — отрезал Сэм.

Мы с Виверном переглянулись. Что тут еще скажешь? Довольный тем, что разговоры закончились, Сэм повел нас дальше. Выбравшись с перевала, мы очутились перед безбрежной песчаной равниной. Вначале, несмотря на свое название, пустыня больше напоминала степь. И только ближе к Дорригарду становилась настоящей пустыней — морем бесконечных песков.

На привал мы остановились уже в степи. Местом ночевки стал небольшой круг невысоких деревьев, обступивших каким-то чудом сохранившееся небольшое озерцо. Мы спешились и дали коням вдоволь напиться. Бренда с Виверном занялись костром и ужином. Остальные разбрелись по небольшой полянке. Лично я сел на желтую травку и с удовольствием вытянул ноги. Блаженство, да и только.

Наш проводник, сухо попрощавшись, уехал, проигнорировав предложение Самсона переночевать. Но никто особо не пожалел об этом. Тем временем наше единение с местной природой нарушил Виверн.

— Ну что, друзья, — сказал он, — завтра начинается тяжелый путь до Дорригарда. Завтра же к вечеру мы должны встретиться с посланцами Аварона, одного из вождей орков, с которым у нас есть договоренность о помощи. Он должен дать нам проводника.

— Эх, — Штранцль поморщился, — теперь мы будем путешествовать в компании орка.

— Именно так, — улыбнулся профессор. — А в чем проблема? Я же предупреждал. Ваше магичество боится орков?

— Нет такой силы, чтоб могла бы напугать меня! — надувшись, как индюк, заявил Штранцль.

— Тогда я спокоен за наш поход, — сказал я, с трудом скрывая улыбку.

Штранцль нахмурился, но промолчал.

Я бросил взгляд на Бренду. Даже она укоризненно посмотрела на своего нового приятеля. Подожди, дорогая. Знаю я таких, как Штранцль. Это, поверь, только начало. К сожалению, девушка ничего не хотела слушать, воспринимая любой мой совет как признак ревности. Что ж, коли так, пусть мучается.

На этом обсуждение предстоящего похода закончилось. Все получили по своей доле скромного ужина и набросились на еду. Еще бы. Я сам проголодался, как дикий вепрь. Конечно, не хватало пива… но в этом меня выручили наши магистры. Для меня стало открытием, что они тоже любят пиво. Они везли с собой два больших бурдюка с пивом и щедро поделились своими запасами со спутниками.

В общем, вечер выдался удачный, если не считать влюбленную парочку — Бренду и Штранцля. Я, честно говоря, удивился, увидев, как преданно заносчивый маг смотрит на свою избранницу. Ну что ж, бывают чудеса на свете.

Я присоединился к Ллойду и Седрику. Виверн с Самсоном обсуждали какие-то важные дела, в которые меня не захотели посвящать. Кстати, мне все больше и больше нравились магистры. Они были неплохими ребятами, по крайней мере Штранцль им и в подметки не годился. В общем, вечер прошел под пиво и рассказы магов о своих былых подвигах. Если хотя бы часть из рассказанного была правдой, то тогда нам и сам Ранхвальд не страшен.

Чего стоил, к примеру, рассказ Ллойда о том, как он вдвоем со своим учеником прогнал целую стаю драконов. Я не стал объяснять магу прописную истину стихийщиков — «дракона и с армией не победишь». Маг так красноречиво рассказывал о сражении с драконами, что я решил не уязвлять самолюбие рассказчика. В отличие от него, я имел дело с этими созданиями. Конечно, не со стаей, а поодиночке, и мне этих воспоминаний хватило надолго.

Но, как я уже говорил, главным была не достоверность, а то, как рассказывалось. В этом и Ллойд, и Седрик были профессионалами. Кстати, к нам позже присоединились и Самсон с Виверном. Виверн сначала скептически хмыкал и весело переглядывался с гвардейцем, но вскоре и его захватили живописные рассказы магистров. Когда наступила полночь, наши рассказчики выдохлись, и мы отправились спать. Виверн назначил ночные дежурства.

Первым выпало стоять мне. Ничего, кроме звуков ночной степи и храпа своих спутников, я за свое дежурство не услышал. Сменил меня Седрик, и на его долю приключений тоже не выпало. Утром мы тронулись в путь по какому-то магическому ориентиру в руках у Виверна. Ориентироваться в бесконечной полупустыне, которой не видно ни конца ни края, можно было либо с помощью магии, либо для этого надо родиться орком. Они-то чувствовали себя тут как дома.

Как назло, от вчерашней безветренной погоды не осталось и следа. С самого утра дул сильный ветер. Если бы не воздвигнутые Виверном невидимые стены, которые хоть как-то защищали от свирепых порывов ветра, нам пришлось бы туго. Но, несмотря на все это, никто не ныл, даже Штранцль. Что ж, это навевало определенный оптимизм.