* * *

Комната куда мы пришли было что-то вроде личного кабинета моего новоиспеченного деда. Здесь было все строго. Серый мрамор стен, такой же мраморный пол, простая без вычурности мебель, несколько кресел и длинный стол, пара шкафов с книгами. А на стене огромный портрет девушки в полный рост…

Я стоял и смотрел, не отрываясь на портрет моей матери. Правда на нем она была совсем молодой… и ослепительно прекрасной. Как же мне не хватало ее. Я невольно почувствовал, как к горлу подступает ком.

— Не стесняйся слез мой мальчик, — ласково произнес Андреас.

Мне стало неловко. Потому что слез не было. И с чего бы им быть? Я не мог скорбеть о ней по-настоящему. Она умерла слишком давно. Мне тогда было всего семь. Я ее почти не помню. Но какая-то детская иррациональная обида осталась в моем сердце до сих пор. Ведь она умерла и оставила нас с отцом одних.

— Твоя мать была настоящей Наследницей Дома Шаор. Я могу лишь гордиться своей дочерью.

Я кивнул, не зная, что на это ответить.

— Садись, — тем временем продолжил он. — А теперь, думаю, настал твой черед рассказывать.

Мы опустились в кресла, и я поведал ему свою историю, стараясь опускать излишние подробности. Но мой рассказ, который я планировал сделать сухим пересказом моих злоключений по пути в Элверн, вдруг превратился в увлекательную байку.

Андреас слушал очень внимательно. Смеялся вместе со мной над морским путешествием, проделками Руа и капризами Эль. Одобрительно кивал, когда я рассказывал про побег из Усадьбы и битву с гончей. О чем-то задумался, когда я рассказал о последнем разговоре с Герцогом. Недоверчиво выгнул бровь при упоминании того, что в походе эльфы меня почему-то слушались. И насмешливо фыркнул при упоминании того, как я без особых усилий справился с двумя эльфийскими принцами.

Потом гордо объявив: "Моя кровь" — пошевелил пальцами и на столе появился кубок наполненной жидкостью ярко-красного цвета. Не сам, конечно, а был внесен служанкой. Потом последовало предложение это попробовать.

— Что это?

— Вино. Может и не лучшее в этом мире, но мое любимое.

Я это выпил. Вкус действительно был божественным.

— Что ж, твой рассказ был очень интересен, — проговорил Андреас, внимательно глядя на меня. — А этот малыш Дани, так что он увидел?

— Насколько я понял ничего, — пожал я плечами. — Как он сказал: "Не опасно".

— Эх, молодо-зелено, — покачал головой дед. — Это не просто опасно… это смертельно опасно. Если не сдерживать Силу. Ну, да ладно. Не повредил он тебе и то хорошо. Но остается один вопрос. Ты готов снять блокировку?

— А вы можете?

— Конечно. Но без твоего согласия делать ничего не буду. Ты же хочешь, узнать кем являешься на самом деле? А вместе с памятью к тебе вернутся и твои силы. Хотя, ты можешь просто еще раз научиться всему. Заново. Возраст позволяет.

Я не думал долго над ответом, потому что давно уже все решил. А теперь только озвучил собственные мысли:

— Да. Я могу, и научится всему заново. И тогда я никогда не вспомню и маму. А воспоминания, запрятанные где-то далеко — это единственное, что у меня осталось от нее. Но у меня есть один вопрос.

— Задавай.

— Что будет дальше? После того, как я все вспомню. Вы будете держать меня в вашей башне?

— Зачем? — рассмеялся Андреас, — Владыку нельзя держать против его воли. Это никогда не приводило ни к чему хорошему.

— Но вы, же меня похитили!

— Да. Это был самый простой способ познакомиться с тобой. Я хотел просто увидеть внука. А сам бы ты ни за что не пришел. Просто потому, что не помнил о моем существовании.

Я почему-то верил ему. Может, это и было глупо, но интуиция меня никогда еще не подводила. И сейчас она твердила, что Андреас зла мне не желает. А поэтому ему можно доверять… до определенной степени.

— Тогда пойдем со мной, все уже готово для ритуала.

Он поднялся, и я направился следом за ним. Мы прошли по нескольким коридорам и к моему удивлению не встретили не души. Башня казалось мертвой. Ни голосов, ни шума, только свистящий ветер за окнами. Я поинтересовался у своего спутника насчет тишины в башне.

— Кроме меня, Мелии и еще пяти слуг в Башне никто не живет, но были времена… — эти слова он произнес мечтательным голосом. — И я надеюсь, они еще вернуться. Кстати, это твое наследство Эндрю.

На меня вдруг напал кашель, справившись с которым я с удивлением воззрился на своего деда.

— А что? — улыбнулся тот. — Ты — мой единственный внук. Все законно. Здесь ты всегда будешь желанным гостем и это все — твое! Но мы пришли…

Он открыл небольшую дверь и проскользну в нее. Последовав его примеру, я очутился в просторной комнате. В центре ее была начертана пятиконечная звезда. Пол был покрыт коврами с причудливым узорам. Окон в комнате не было, как и не было никакой мебели. Свет шел с двух магических светильников покачивающихся под потолком. Все стены ее были исписаны на незнакомом мне языке. Хотя…

Я пригляделся и вдруг понял, что знаю этот язык. И даже мне знакомы заклинания написанные на стенах. Смутно знакомы…

— Это язык Владык. Читать на нем могут только те, в ком течет наша кровь.

Но приступим. Вставай в центр звезды.

Я, преодолев робость, встал в центр звезды. Андреас стал напротив меня и подняв вверх правую руку начал читать заклинания. Язык на котором он их читал, был красивым и каким-то родным. Для моих ушей он звучал волшебной музыкой. С его рук стекал призрачный веет который тянулся ко мне и опутывал меня плотным коконом.

Вскоре лицо деда исчезло и перед моими глазами, остался только клубящийся светлый туман. Сквозь который до меня доносился речитатив заклинания. Но я не вслушивался, сосредоточившись на собственных ощущениях. Каждая его фраза заставляла меня сжиматься от какого-то непонятного страха. Затем меня накрыла волна жгучей боли и я десять раз успел пожалеть, что связался с этим ритуалом. Ведь жил же как-то без этих воспоминаний семнадцать лет. И дальше бы прожил. А потом боль отступила.

Я сделал глубокий вдох. Потом медленный выдох. Потом еще один, и еще. Дурнота начала немного отступать. Но все равно мне было очень паршиво.

— Ты как, малыш? — послышался у меня над ухом тихий голос Андреаса.

— Живой, — прохрипел я. — Наверное. И пить хочу.

— Подожди немного, — ответил он.

Прохладные края керамической чаши тотчас же коснулись моих губ. И я с жадностью припал к ней, проливая половину на рубашку. Это оказалась вода с привкусом каких-то трав.

— Тише, — одернул меня он. — Куда торопишься?

— Еще хочу.

— Хватит с тебя, малыш. Сейчас ты уснешь, а когда проснешься, все будет хорошо.

— Угу, — кивнул я. — Только воды еще дайте.

Андреас расхохотался:

— Вот же упрямец! Зато фамильные черты налицо. Представители семьи Шаор никогда покладистостью не отличались. Ладно, пей.

Я сделал пару глотков, и меня укрыло мягким одеялом беспамятства. А потом пришли сны. Сначала они робко стучались с мое сознание. Непонятные картинки, звуки, ощущения. После мне начали открываться события, тянущие за собой целую цепочку воспоминаний.

Они накатывали словно волны. Одна за другой. А я просто смотрел, словно бы это случилось не со мной, а с кем-то другим, невероятно далеким от меня.

Первая:

— Спой мне колыбельную, — просит маленький черноволосый мальчик тоненькую и какую-то невероятно прекрасную в своей нежно хрупкости женщину. — Ну, пожалуйста, мамочка. А-то я не засну.

Она притворно-тяжело вздыхает, но потом ласково улыбается, присаживаясь на край его кровати и поет:

Уж ночь за окном. Засыпай, мой любимый.

Я нежно тебе напою:

Качает листву тихо ветер игривый

В каком-то далеком краю…

Вторая:

— Мама, а почему мы должны носить мороки? — спрашивает все тот же малыш. — Это игра такая?

— Да, мой хороший, — ласково отвечает ему Аника Ламос.

— Но мне она не нравится! Я хочу, чтобы у меня были мои — черные глаза. Таких ведь ни у кого нет.

— Lire, так нужно. Никто не должен знать, кто мы такие. Это большой-большой секрет. И если о нем кто-нибудь узнает, придут злые маги и убьют нас. Поэтому нам необходимо прятаться.

— А разве папа нас что, не защитит? Он ведь самый сильный на свете маг.

— Конечно, самый сильный, но нам нельзя рисковать. Обещай мне, что никогда не снимешь иллюзию без моего разрешения.

— Хорошо, мама, обещаю…

Третья:

— А кто такие Владыки Теней, — спрашивает мальчик у красивой женщины, очень похожей на него.

— Это ты и я.

— И папа?

— Нет. Твой папа — человек.

— А мы что не человеки? Мы эльфы? Да? Как в той сказке, что ты мне вчера рассказывала?

Женщина смеется:

— Нет. Мы не эльфы. Но наш первый предок, которого звали Ранхар был эльфом. И не просто эльфом, а эльфийским принцем. Но однажды он увидел прекрасную демоницу и влюбился в нее.

— Демоницу? — с восторгом восклицает малыш. — А разве не все они страшные и ужасные?

— Сейчас — все. А раньше были среди них и хорошие. Эрха была хорошей. Но злые колдуны похитили ее из мира демонов, а Ранхар спас. И даже предложил ей помощь в возвращении. Но она тоже влюбилась в него и не захотела покидать. Вот только другие эльфы не желали признавать этот брак и попытались убить влюбленных. Очень долго они прятались, но потом Ранхару пришлось вступить в войну со своими врагами. Их было слишком много, и у него не было бы шансов, если бы Эрха не подарила ему силу, равной которой нет ни у одного человека или эльфа. А их дети унаследовали этот Дар…

Четвертая:

— Папа, но я не хочу, — надулся мальчик. — Это скучно.

— Эндрю, не упрямься! — терпеливо уговаривает сына молодой еще Тарик Ламос.

— Я не упрямлюсь! Я все уже знаю! И не хочу ничего учить! Потому что и так могу все это сделать. Без заклинаний. Нужно просто попросить на языке Теней и они послушаются. Меня мама научила.

— Аника! — кричит мужчина. — Ты же обещала подождать! Ему всего пять. Он — маленький ребенок.

— Я не маленький! Я большой! — кричит мальчик, но родители не обращают на него внимания.

— Ему рано это знать!

— Нет, не рано, — твердо отвечает женщина. — Я и так ждала дольше, чем следовало. Если он не научится этому языку сейчас, то потом всю оставшуюся жизнь вынужден будет зубрить твои заклинания, не понимая их сути. Не такой судьбы я желаю для своего сына. Он может использовать Силу так же легко, как и дышать. Это право, которое он получил с кровью Владык. Эти знания — наследие многих поколений его предков. Он — последняя ветвь семьи Шаор и из него нельзя вылепить простого человеческого мага…

Пятая:

— Но я не хочу отдавать Аяши, — горько рыдает мальчик лет семи, прижимаясь к белому меху своего лучшего друга.

Снежный страж — уже не щенок, но еще и не взрослый пес, так… подросток скулит и пытается вылизать заплаканное лицо своего маленького хозяина.

— Эндрю, это ненадолго, — говорит ему мама. — Аяши пока он побудет у твоего дедушки. Помнишь, я рассказывала тебе про него? Его зовут почти так же как и тебя.

— А вдруг он будет его обижать?

— Ну, что ты? Конечно же, не будет. Он хороший, и я обязательно тебя с ним познакомлю. Малыш, всего пара недель и ты его заберешь…

Шестая:

На земле, залитой кровью, лежит красивая черноволосая женщина. Ее голову придерживает мужчина, который за эти несколько минут, казалось постарел на десяток лет. Он нежно гладит ее по волосам и шепчет:

— Милая, любимая, единственная моя, только не умирай. Только не умирай. Я все сделаю.

— Тарик, приведи Эндрю, — тихо, словно бы из последних сил говорит она.

Мужчина нехотя опускает ее голову на землю, поднимается и на негнущихся ногах подходит к мальчику, стоящему совсем рядом, но не решающемуся приблизиться. Берет его за руку и ведет к своей жене.

Женщина улыбается и проводит холодными пальцами по лицу ребенка:

— Lire, послушай. Сейчас ты все забудешь. Меня, магию, которой я тебя учила, и то, кто мы есть.

— Мама, я не хочу тебя забывать, — всхлипывает малыш.

— Так надо, мой маленький. Не плачь. Чтобы, когда меня не станет, ты не смог навредить себе. Прости, но так действительно нужно. Но если ты окажешься в опасности, знания вернуться. Чтобы ты смог защитить себя. А потом, когда станешь совершеннолетним, вспомнишь все…

Это было последним, что я увидел. Потом сознание постепенно начало возвращаться ко мне. Мир приветствовал меня ярким солнышком, игривый лучик которого проскользнул через маленькую щелочку в задвинутых шторах и сейчас весело скакал по моей подушке. Где-то вдали кричали чайки, и слышался шум волн. Еще мне хотелось выпить хоть глоток воды.

Потому что горло пересохло и нещадно саднило. И если бы не это, я, скорее всего, просто перевернулся бы на другой бок, закутываясь в кокон одеяла и попытался урвать у сна еще пару часов. Но с каждой минутой пить хотелось все сильней. А потом к этому желанию прибавился жуткий голод. Что тут еще остается? Только подниматься с постели.