День знакомства с Рэксом начался для Домино как обычно. Достаточно легко сбежав в очередной раз от своих, как он сам их называл, надзирателей (тем самым подтвердив истинность поговорки «у семи нянек дитя без глазу»), аурис двинулся из подвала дома прямиком в галереи ГШР. Сегодня он и его двое двоюродных братьев, назначенных старшими и ответственными за сына руководителя повстанцев, располагались территориально довольно близко к входу в подземелья Генштаба, а у Домино на рукаве плаща находился микрочип, благодаря которому пройти туда можно было без проблем, и это подросток счёл определённым знаком свыше. Может, прежде чем его снова поймают, ему удастся хоть немного избавиться от скуки?..

Агентов ГШР сегодня было мало: Домино слышал от братьев, что с полуночи недалеко от Семере проводилась полномасштабная операция по уничтожению врагов — одного из кланов, подконтрольных Мйоте, и почти все видные оперативники вместе с отцом ауриса Айвазом участвовали. Вполне вероятно, что Домино пройдёт весь этот небольшой городок под землёй и вообще ни на кого не наткнётся. Но здесь хотя бы есть компьютеры — всё веселее, чем вымерший, полуразрушенный Семере.

Однако, к огорчению ауриса, большинство кабинетов оказались наглухо закрыты, и он почти повернул обратно (неплохо было бы вернуться, пока кузены его не хватились), когда из-за одной из дверей послышались приглушённые выстрелы и мерный голос диктора, явно их комментирующий. Заинтересовавшись, Домино нажал на кнопку открытия двери, и та неожиданно отъехала перед ним в сторону, явив любопытную картину.

Стена кабинета напротив двери была увешана экранами, на которых с разных ракурсов показывался какой-то из уже ушедших в лету многочисленных степных конфликтов. Боевики Генштаба, все в одинаковой чёрной форме с жёлто-коричневой нашивкой на рукавах, с автоматами в руках, синхронно двигались в сторону пехоты врага, одетого в похожую форму, только с ярко-красными швами и хищно изогнутой буквой «М» напротив левой стороны груди. И среди тех, и других можно было увидеть аурисов — это их расе изначально принадлежали Северные Степи, пока они не обескровили друг друга и в борьбу за управление не включились ГШР и организация МД. Диктор рассказывал:

— В битве за Серебряную гору кланы Кирсте, Галарте и Кельте с поддержкой Генштаба и противостоящие им Фаэте и Леннте с поддержкой Мессии впервые сошлись друг с другом таким многочисленным составом сторон. Сражение продолжалось шесть часов до наступления темноты, и уже в первом бою каждый из противников потерял около половины тысячи убитыми и ранеными. Командовал солдатами Генштаба Степан Шолохов, перспективный агент II уровня, известный такими операциями, как…

Осознав, что истории с него достаточно, Домино решил наконец рассмотреть внимательно следящего за событиями на экране парня в кресле за столом. Со спины трудно было сказать, к какой расе принадлежал агент; аурис видел только иссиня-чёрные короткие волосы без единой прядки отличного цвета, чуть смугловатую кожу сцепленных на затылке пальцев и крепкие плечи с явно хорошо развитой мускулатурой. Аурис уже хотел хоть как-то привлечь к себе внимание, чтобы, пусть и коротко, поболтать с агентом, но вдруг все три экрана одновременно погасли, и в кабинете воцарилась тишина. Домино вздрогнул от неожиданности, а генштабовец уже разворачивался к нему на кресле, ловя его взгляд необычайно тёмными и цепкими глазами.

— Чем могу помочь? — доброжелательно и одновременно снисходительно осведомился он, обнажая в улыбке заметные клыки, и Домино наконец опознал в нём хорона — представителя родственной аурисам расы, только не такой низкорослой и сухопарой, как они сами. Он оправился от удивления и придал своему лицу скучающее выражение.

— Тебя что, пострелять не пустили? Весь семерский ГШР на операции, а ты тут документалками развлекаешься?

Хорон едва заметно усмехнулся.

— Лучшая защита — это нападение, да, Домино? Сбегать не надоело?

— Откуда ты меня знаешь? — подобрался аурис.

— Тут тебя каждая собака знает, слишком часто светишься. Странно, что тебя ещё не связали где-нибудь, чтобы сидел дома и не высовывался.

— Вот как-то не догадались. Впрочем, у тебя надзиратели получше. Ставку сторожишь?

— Ага, охраняю несметные сокровища, — хохотнул агент и встал, протягивая аурису ладонь. — Давай знакомиться. Рэкс Страхов.

— Ого, — аурис уважительно пожал его руку и уселся в соседнее кресло, подобрав плащ. — Командующий ставкой Квазар Страхов — твой отец, да?

— Дядя.

— А почему ты в операции всё-таки не участвуешь?

— Слишком молод, — хмыкнул Рэкс. — Меня так, поучиться пригласили. Чтобы дома не прохлаждался. Образование наследника рода, всё такое.

— Интересно, почему меня никуда не приглашают, чтобы не прохлаждался?..

Они немного помолчали, пока Домино отходил от вновь охватившего его чувства тотальной несправедливости по отношению к себе, потом аурис спросил:

— Если ты знаешь, кто я, почему не бежишь сообщать, где я, чтобы меня водворили обратно на место?

— Здесь ты в безопасности, — пожал плечами Рэкс. — Кто на фронте, о тыле пока не беспокоится, и твоим нянькам не с руки их волновать. Пусть побегают в поисках тебя, меньше ушами будут хлопать.

— Кресс и Сехи только языками чесать умеют. Труднее всего было сбегать от брата отца. Он с меня вообще глаз не спускал.

— Как же тебе удалось? — заинтересованно приподнял брови Рэкс. Домино пренебрежительно отмахнулся.

— Ему кто-то позвонил, и он решил не посвящать меня в разговор. Вышел из комнаты, тут-то я и того. В окно и на улицу. Прогулялся по деревушке, в которой мы остановились, пообщался с местными. Там все свои были, сторонники нашего клана, и бояться было нечего. Но сколько, в конце концов, можно меня держать взаперти?

— Ты — ценный товар. Если Мйоте схватят тебя, Айвазу поставят ультиматум. Отдать им тебя на растерзание он не сможет и будет вынужден сдаться. А его проигрыш Генштабу не выгоден. Да и половине Севера тоже.

— И ты — преданный фанатик политики ГШР?

— А кого ещё, не МД же? — усмехнулся хорон. Домино вздохнул.

— Почему в этих Степях постоянно войны?..

— Ну как же, — Рэкс сцепил пальцы, готовясь произносить лекцию. Домино только диву давался, как настолько молодой парень — а по виду ему было не больше восемнадцати — так уверенно ведёт себя и так хорошо разбирается в нынешней ситуации. — Изначально Северные Степи принадлежали только кланам аурисов и некоторым семьям сильвисов, известным своей нетерпимостью, и они грызлись между собой за хорошие места и ресурсы для жизни. В учебниках для всех написано, что часть Северных Степей — это мёртвые, никому не нужные земли, но другая часть, а особенно горы, конкретно цепь Дракон, содержат много полезных ископаемых. В этой войне выявились постепенно две равные противоборствующие силы, которые не желали идти ни на какие компромиссы друг с другом. Это были два клана аурисов: ранее почти самый многочисленный, Мйоте со сторонниками, и твой, вышедший на арену как несогласный с их политикой, повстанческий Кирсте. Некоторое время их локальные войны шли с переменным успехом, на далёких от жилых городов и сёл местах, но потом сил стало не хватать и они начали вербовать сторонников. А через ещё какое-то время Мйоте превратились в банальных террористов, использующих мирных жителей, а главное, их жизни в своих целях. Локальный конфликт перешёл свои границы, и в дело вступили Генштаб и Мессия. Нам здесь недолго осталось, затяжные войны ГШР ведёт только с равным по силам противником.

— Например, с МД, — насмешливо проговорил Домино, крутясь то в одну, то в другую сторону. — Ваш локальный конфликт разве что за границы планеты не вышел.

— Какой есть, — Рэкс качнул головой. — Но без этого нашему государству не быть.

— Это в смысле? — не понял аурис и почувствовал заигравший в кармане плаща сотовый. Достав телефон, Домино прочитал на экране «Кресс» и нажал на кнопку отбоя. Спустя буквально две секунды мобильный зазвонил снова, и аурис одним движением пальца выключил звук.

— Может, обратно пойдёшь? — Рэкс внимательно следил за его движениями. — По-моему, ты уже достаточно развлёкся.

— Бегу, шнурки завязываю, — фыркнул Домино. — Вот скажи, если бы твоего сына схватили враги, ты бы свой край ради его жизни сдал?

Хорон не нашёлся, что ответить, и аурис поднялся.

— Я бы нет, — отрезал он. — Не понимаю, почему со мной так носятся. Поймают меня или не поймают, отец так и так не видит меня месяцами. Я пойду. Приятно было поболтать.

— Стой, Домино, — тоже вставший Рэкс взял его за рукав плаща. — Дай номер своих нянек, я им позвоню, скажу, что ты неподалёку и скоро вернёшься.

— Да на. Только не сдавай меня раньше времени, окей?

— Договорились.

Вбив в телефон нужный контакт, хорон вернул сотовый Домино и приглашающе открыл для него дверь. Отдав Рэксу честь двумя пальцами, аурис шагнул за порог.

Чтобы выйти, он дошёл до плана на стене и двинулся в противоположную сторону от той, откуда попал к Рэксу. Буквально через десять минут оказавшись на поверхности, аурис побрёл в переулки, чтобы не находиться на открытом месте.

Семере был пустынен и засыпан песком. Без людей и техники, чистящей улицы, с окрестных степей ветром постоянно надувало пыли и сухой травы, да так, что асфальта и видно не было за их массой. Домино забрёл глубоко во дворы невысоких жёлтых домов с узкими выбитыми окнами, огляделся на брошенные квартиры и хотел уже идти дальше, к границе города, за которой были только бескрайние степи, когда из-за одного из зданий по направлению к нему вышел огромный тёмно-коричневый пёс.

Домино замер, решая, что делать. Шерсть на загривке кобеля стояла дыбом, морда ощерилась в оскале чуть ступленных зубов; глухо рыча, он медленно двинулся к аурису. Один за другим из-за мусорных ящиков за ним последовали ещё собаки, лишь слегка уступающие вожаку по размеру, и каждый недвусмысленно намекал Домино, что он оказался на чужой земле.

— Эй-эй, ребята, я же могу просто уйти, вам необязательно на меня бросаться, — стараясь, чтобы не дрожал голос, проговорил Домино, делая едва заметный шаг в сторону. Собаки неотрывно следили за его движениями и только шли ближе, сокращая дистанцию и тем самым забирая у Домино пространство для манёвра.

Аурис быстро огляделся, выбирая путь для бегства, и почти готов был броситься вправо, к выходу из переулка, откуда дальше всего было до крайнего члена стаи, но тут ход туда заступила грязная белая сука с рваным ухом, хвост которой вытянулся по воздуху стрелой. Куда теперь? Домино отступил назад и спиной коснулся стены здания. Выстроившиеся полукольцом собаки начали рыть когтями землю, готовясь к атаке.

Домино уже вытащил нож, чтобы драться до последнего, когда откуда-то из-за соседнего дома раздался нарастающий дребезжащий звук. Домино повернул голову, и увиденное поразило его до крайности.

Из переулка вынырнул оборванный мальчишка, сверстник Домино, и тоже аурис. Крича что-то, он ржавой поварёшкой в одной руке колотил по дну прохудившейся кастрюли в другой и бесстрашно бежал прямо на стаю.

— Пошли вон, лохматые! — разобрал Домино, когда парень подбежал ближе. — Вон, вон, вон! А то как вдарю!..

Испугавшись громких звуков и странного врага, вожак первым сорвался с места и рванул к противоположному выходу со двора. Остальные собаки последовали за ним с поджатыми хвостами. Аурис проводил их своей канонадой до конца дома и, тяжело дыша, вернулся к Домино. Тот, почувствовав, как вдруг ослабели ноги, опустился на песок.

— Живой? — хмыкнул сверху его спаситель. — Можешь не благодарить, я просто мимо проходил.

— Всё равно спасибо, — Домино выдохнул, поднял голову и не поверил своим глазам. Разглядевший его парень также ошеломлённо выронил своё оружие против собак и отшатнулся.

— Откуда ты? — вскочил на ноги Домино. Стоявший напротив аурис был как две капли воды похож на него: те же соломенные волосы в хвосте, рыже-карие глаза, чуть золотистая кожа, те же едва заметные скулы (у его братьев, например, они были куда более выступающими), заострённый подбородок, узкое лицо, отличающее хоронов и их родственников, в том числе аурисов; даже рост, пальцы, телосложение — всё совпадало. — Ты что, мой потерянный брат-близнец?!

— Ага, как же, — фыркнул аурис, отходя от шока. — Я своих родителей, конечно, мало видел, но знаю, в кого я. А вот ты…

— Да мой папа вроде тоже на стороне не гулял. Хотя… — Домино отрицающе мотнул головой. — Нет, вряд ли. Это поразительно просто. Никогда в жизни не встречал человека, так похожего на меня!

— У нас уши разные, — отметил его собеседник, разглядывая новоприобретённого двойника. — У тебя прямые и чуть заострённые, а у меня слегка в стороны расходятся и круглые. Но вообще да… Невероятно.

— Как тебя зовут-то?

— Азат Зехьте. А тебя?

— Домино. Кирсте. Ты тут живёшь? Твоих родителей не эвакуировали?

— Мои родители пропали где-то год назад, — Азат неопределённо повёл плечами. — С тех пор шатаюсь по городам, деревням и степям. Видел красных варанов?

— Их же истребили?

— Не, там, в скалах в километре от Семере живёт парочка. И я думаю, где-то ещё кто-нибудь да есть. Слушай, а ты, получается, из этих, кто тут воюет?

— Ну… типа того.

— Круто, круто. Вам мелкие солдаты не нужны? Бедность достала. И эта неприкаянность тоже.

Домино повнимательнее рассмотрел одежду нового знакомого, всю в дырах и грязи, его просящие каши ботинки и сожалеюще сказал:

— Не думаю, что нужны. Они и меня-то никуда не берут.

— Ну ты часть рода, а я так, из подворотни вылез. Ладно, понял, забей. Кстати, ты по улицам осторожнее ходи. Я в этом городе день всего, а эту стаю блоховозок уже четвёртый раз вижу. Они злые, потому что голодные. Я взял неожиданностью, а вот если ты перед ними чем-то стучать начнёшь, они только быстрее кинутся.

— Не люблю собак. Ещё раз спасибо, Азат. Я могу чем-то отплатить?

— Возьми в свой клан, — рассмеялся аурис и хлопнул Домино по плечу. — Шучу, сам справлюсь. Чёрт, холодно тут что-то.

— На, накинь пока, — Домино скинул с себя песчаного цвета плащ и протянул парню. — Ты совсем один?

— Я ж сказал, родители год назад пропали. Небось попались под горячую руку Мйоте, — Азат ненавидяще оскалился и быстро надел плащ, затягивая завязки. — Других родственников у меня нет, так что я остался сиротой. И пошёл куда глаза глядят. Вот как сейчас. Пока!

Махнув рукой, аурис развернулся и поспешил к выходу со двора. Домино часто заморгал.

— Эй, а плащ? Плащ верни! — он бросился вслед вору, но тот припустил со всех ног, и уже во втором по счёту переулке аурис его потерял. Остановившись, он отдышался и махнул рукой: плащ, в конце концов, даже малая плата за спасение жизни. С другой стороны, мог бы просто попросить.

Смирившись с утратой, Домино сунул руки в карманы штанов цвета хаки, на поясе которых висел его собственный, подаренный когда-то отцом, нож, и, насвистывая, пошёл в первом попавшемся направлении. До темноты он не собирался возвращаться домой: пусть Кресс и Сехи поволнуются, может, хоть немного начнут его уважать?..

Азат же, убедившись, что оторвался от погони, вышел из переулков и любовно погладил рукав новообретённого плаща. Вот же простофиля ему попался. Надо было ещё нож увести, но располагался он неудобно, и аурис не стал рисковать. И так сойдёт. Куда этому тепличному мальчику до него, бывалого жителя улиц, он ни за что не сумеет его отыскать. Даже с собаками не смог справиться…

Азат пошёл через проспект, щурясь на неяркое северное солнце, и не заметил, как в ближайший переулок из-под навеса бывшего магазинчика скользнули две чёрные тени. Они выпрыгнули на ауриса как раз в тот момент, когда он проходил мимо их укрытия, быстро отключили точным ударом по голове и, повязав, потащили в полумрак дворов.

К вечеру документальные фильмы Рэксу опротивели, и он занялся решением логических задач из списка тех, что компьютером признавались как задачи повышенной сложности. Для их мира коэффициент аналитического мышления (в обиходе «лого», от слова «логика») много значил в плане устройства карьеры и общего развития интеллектуальности, и по цифрам Рэксу в нём равных не было. В их семье лого в принципе был высок: их предку, первому Страхову, он достался благодаря закрепившейся генетической мутации и с тех пор передавался из поколения в поколение. Среди всех своих бывших и нынешних родственников Рэкс получил высшую форму её развития и потому не упускал случая потренироваться в решении логических задач.

Когда его дядя, Квазар, вошёл в кабинет, Рэкс как раз закончил с первой сотней головоломок и поднял на него глаза. Дядя, дюжий сероволосый хорон, стоял на пороге весь в копоти и крови. На щеке, покрытой жёсткой щетиной, запекалась царапина, явно нанесённая холодным оружием, одна рука была наскоро перевязана, но тёмно-карие, почти чёрные глаза горели живостью и победой. Он приветственно кивнул Рэксу:

— Не заскучал тут, племянник?

— Чуть не умер, — поморщился тот. — Долго я тут девицей в темнице сидеть буду, а? Ты зачем меня вообще с собой брал? Хоть бы на маленькую стычку пустил!

— Посмотрим. У нас ещё две недели есть. Может, найду тебе что попроще. Ты мне пока живой нужен.

— Да, и явно подальше от ГШР и его вечных войн, — с сарказмом отозвался Рэкс. — Ты не ранен?

— Нет, царапины.

— Спасибо, что больше не бросаешься в самое пекло, как это было при моём отце.

— Ну у тебя теперь всего один живой родственник, куда ж я денусь? — зычно хохотнул Квазар. — Ужинать пойдёшь? Отряд Мйоте разбит в пух и прах, так что пока отдыхаем.

— Да пошли.

Пропуская Рэкса мимо себя в дверной проём, Квазар дёрнулся рукой за звонившим сотовым в кармане. Его племянник выжидающе остановился, наблюдая, как с лица дяди пропадает весёлость, пока он включает связь и подносит трубку к уху.

— Да, Айваз, что-то случилось?

Рэкс прислушался, замирая. Из динамика послышался отрывистый голос главы клана Кирсте.

— Квазар, у нас проблема. Кресс и Сехи тяжело ранены, в убежище полно крови, а Домино и след простыл. Телефон у него недоступен, ни записок, ни намёков, что произошло.

— Сейчас буду, — бросил Квазар и отключил сотовый. Рэкс открыл рот, но новый входящий вызов не дал ему заговорить. Дядя ответил: — Эдван?

— Поступило видео от бандформирования, называющего себя Отряд 417. Пересылаю, сэр.

Квазар переключил телефон на видео и сощурился, пристально глядя на экран.

Видео в лучших террористических традициях показывало комнату с задёрнутыми занавесками, посреди которой стоял стул с привязанным к нему пленником в знакомом Рэксу песчаном плаще. По обе стороны от него расположились двое рыжеволосых аурисов в масках и с автоматами наперевес. Правый из них заговорил:

— Приветствую солдатов Генштаба. Как вы можете видеть, у нас здесь, — он ткнул прикладом сидящего на стуле, тот поднял лицо, и Квазар чертыхнулся, — сын главы клана Кирсте, Домино. Хотите увидеть его живым? Наши требования просты. Отдайте нам нашего главаря Сайруса, и никто не пострадает. Устроим обмен военнопленными. Расчётное время — два часа. Приведите Сайруса к Белым Скалам и забудем об этом недоразумении.

Экран погас, и пальцы Квазара, разъярённо сжавшиеся, чуть не переломили телефон пополам. Выдохнув, он начал набирать того агента, который сообщил ему о видео, но Рэкс закрыл ладонью экран.

— Что ещё? — раздражённо повернулся к нему дядя.

— Это не Домино, не принимай поспешных решений.

— В смысле? Думаешь, они поймали какого бродячего мальчишку и перекрасили его? Слишком уж похож. Да и где он тогда, если было совершено нападение на их дом?

— Я думаю, где-то в городе. Зато я точно знаю, где находятся эти горе-похитители. Иди сюда, — Рэкс поманил дядю за собой к столу. Квазар недоуменно моргнул, скинул звонок Айваза и шагнул к компьютеру, на экране которого его племянник уже разворачивал карту города.

— На плаще Домино мой жучок, он заходил днём сегодня, и мне удалось его туда посадить. Вот где они, — Рэкс показал на мерцавшую в левом углу, совсем близко к границе со степями, голубую точку.

— Жучок? И ты после этого утверждаешь, что там не Домино?!

— Да, не он. Жучок записывал все звуки вокруг себя, и я слышал, как какой-то подросток, поразительно похожий на него, украл у него плащ, а потом получил от вот этих автоматчиков по голове и был похищен. Я думал, Домино вернётся домой до того, как придёте вы, но он, видно, решил задержаться на улице. Любопытный поворот событий, а?

Квазар хмуро смотрел на экран, напряжённо размышляя.

— Почему ты выпустил его из галерей?

— Решил в случае чего использовать как живую приманку. Получилось даже лучше. Теперь мы легко их накроем. И никто не пострадает.

— Выскочка ты, Рэкс. А ну как не угадал бы чего? — Квазар видимо расслабился. Племянник подмигнул ему.

— Пошёл бы сам все исправлять, и ты наконец увидел бы, на что я гожусь.

— Очень смешно.

— Да шучу, шучу. Но что мне нужно было с ним сделать, к стулу приковать наручниками? Выход из галерей ты мне вообще заблокировал, не стыдно? Только сегодня это понял, спасибо большое. А так он ушёл спокойно, наверняка внимательно смотрел по сторонам, не в первый же раз сбегает. Тем более кто-то мне, кажется, сказал, что город абсолютно чист?

— Да я и сам так думал. Конкретно с этим мы ещё разберёмся. Ладно, я всё понял. Надо успокоить Айваза. И организовать освободительный рейд, — Квазар развернулся, чтобы выйти, и Рэкс схватил его за предплечье.

— Ты же возьмёшь меня с собой?

— Твой взгляд не предполагает ответа «нет», верно, Рэкс? — хорон рассмеялся. — Уболтал. Пошли.

Победно улыбнувшись, его племянник с готовностью встал и вслед за дядей покинул кабинет.

На город опускалась темнота, и продолжавший бродить по пустынным улицам Домино начинал думать, что пора возвращаться домой — или туда, что на данный момент кем-то так называлось. Аурис уже и забыл, когда последний раз был именно дома — в их небольшом особняке на вершине холма в пригороде Бёрна, располагавшегося относительно Семере дальше на севере. Бёрн, маленький и тихий городок, был буквально на соседней улице, и в одном магазинчике, до которого Домино часто доезжал на звенящем велосипеде, продавались очень вкусные вафли. Аурис покупал три, съедал одну по дороге, а остальные привозил сёстрам: Каприс и Селене, младше его на три и пять лет соответственно. Пока не началась эта глупая война, всё было замечательно. А потом главные террористы Мйоте — Отряд 417 — убили главу клана Кирсте, его двоюродного деда, и его пост занял отец. И покатилось…

Домино зябко поёжился, огляделся, стараясь рассмотреть гипотетическую опасность в темноте переулков, ближе к границе становившихся всё реже, и уже было развернулся, чтобы постараться выйти к оставленному где-то позади убежищу, как за его спиной послышались едва различимые голоса.

Аурис быстро нырнул за ближайшие ящики, затаиваясь. Скоро его чуткие к темноте глаза рассмотрели приближающуюся к нему группу людей в чёрной форме. Ещё через десяток их шагов Домино увидел жёлто-белую нашивку на их рукавах и понял, что встретил торопившийся куда-то отряд агентов Генштаба. Причём, судя по идущему впереди хорону с внушительной мускулатурой и серыми волосами, которого здесь знал в лицо чуть ли не каждый участвующий, под предводительством самого Главнокомандующего ГШР. Может ли здесь быть и?..

Серовласый хорон отступил в хвост группы и хлопнул по плечу расслабленно шагавшего там самого низкого члена отряда. Они как раз проходили мимо укрытия Домино, и он поздравил себя с догадкой: на задание пустили и его нового знакомца Рэкса.

— Повтори ещё раз, в чём твоя роль, племянник, чтобы я был уверен, что больше самодеятельности не будет, — улыбаясь, потребовал Квазар. Домино незаметно, перебежками, двинулся за группой, чтобы послушать разговор.

— Дождаться, пока будут сняты часовые, — заученным и скучающим тоном начал Рэкс, — затем, когда будет расчищен путь к комнате с заложником. Как только его сторожей уберёт спецназ и завяжется… прошу прощения, если завяжется битва, быстро увести заложника и отойти с ним на расстояние, превышающее выстрел, где ожидать окончания разборки.

— Операции, Рэкс. Это операция, — поправил его Квазар, но в тоне его слышался смех.

— По-моему, в таком малом количестве это больше тянет на разборку, но тебе лучше знать. Обещаю без самодеятельности. Надеюсь, веришь?

— Верю-верю. Внимание группе: пять минут до цели. — Квазар достал рацию. — Группа два, три, расчётное время прибытия?

— Пять минут, — один за другим отозвались на разных частотах мужские голоса.

— Отлично. Бойцы, рассредоточились!

Слаженно отряд Квазара разбился на три части и ушёл в разные концы улицы. Домино выбрал ту, в которую включили диверсанта-Рэкса, и пошёл следом.

На подходе к стоящему у самой границы и далеко от остальных домов зданию с погашенным светом и в окнах, и на близлежащей территории соратники Рэкса отделились от него, и хорон засел в укрытии, надев наушник. Спрятавшийся неподалёку Домино с живым интересом начал наблюдать за происходящим.

Сдавленные крики часовых послышались спустя полминуты — слева и справа от Рэкса и Домино. Чёрные тени генштабовцев двинулись к зданию с четырёх сторон: одни к переднему и чёрному входу, другие к окнам первого и второго этажей. В дом, с виду заброшенный и необитаемый, они проникли практически бесшумно. Ещё через пару минут Рэкс проговорил в микрофон: «Второй этаж, понял», — и вышел из укрытия, быстрым скользящим шагом направляясь к стене. Домино восхищённо качнул головой и поспешил следом.

У Рэкса были приспособления для лазания по стенам, и он даже не стал убирать за собой подъёмного троса, поэтому аурису удалось тоже попасть наверх. Там был небольшой балкон, через который хорон прошёл внутрь помещения, а Домино решил остаться. Он прислушивался к происходящему в доме. Внутри уже нарастали крики и звуки выстрелов, звучали отрывистые команды Квазара, и аурис злорадно улыбался. Что бы в этот раз ни натворили враги ГШР, мало им не покажется.

Не прошло и двух минут, как на балкон вылетел Рэкс, держащий на руках того самого заложника, за которым его посылали. Двигался он быстро, так что Домино не сумел рассмотреть его лица, понял только, что это такой же подросток, как он сам. Следующим движением хорон, перекинувший бывшего пленника через плечо, прыгнул на трос, спускаясь, и, выждав несколько секунд, аурис постарался не отставать. За его спиной окна дома полыхали огнями выстрелов, и было даже немного жаль, что не удалось увидеть почти ничего — но зато его никто не заметил.

Рэкс остановился за первым же поворотом улицы, в небольшом закутке между двумя близко друг к другу стоящими невысокими домами, откуда здание, в котором сейчас проводился рейд, было как на ладони. Домино замер у входа в тени. Спасённого хорон посадил на ящик и поднял на себя лицо.

— И правда поразительно похож, — восхищённо выдохнул он. — Ты как, парень? Воды, обезболивающего? — Подросток перед ним отрицательно мотнул головой. — Радуйся, что жив остался. Нечего чужие плащи красть.

— Азат?! — потрясённо спросил Домино, шагнув к ним, и Рэкс усмехнулся.

— Показался всё-таки? Я думал, так с нами до ставки и дойдёшь.

— О, какие люди, — слабым голосом проговорил Азат, и глаза его злобно сощурились. — Зачем я только тебя спасал?..

— Не понял, — моргнул в недоумении Домино. Азат вдруг вскочил на ноги и одним движением сорвал с себя плащ.

— Подавись своей одеждой! Тоже мне, принц выискался! Бедняком быть проще — всем на тебя наплевать!

— Да ты сам его украл, — пожал плечами аурис. Его двойник сверкнул на него глазами.

— Ты во всём виноват, ты, только ты! От того, чем они меня накачали, у меня до сих пор башка трещит! Бывайте, ребята, надеюсь, больше не увидимся!

Сплюнув в сторону, Азат побежал во тьму улиц и скрылся из виду прежде, чем Рэкс и Домино успели хоть что-то крикнуть ему вслед. Аурис подобрал плащ и сел на ящик, на прежнее место Азата. Рэкс присвистнул.

— Мда, довёл ты его. Ну как хочет, мы могли бы его накормить как минимум. Ты в порядке-то сам?

— В полном. Ты знал, что спасаешь не меня?

— Конечно. Тут жучок, — Рэкс отвернул рукав плаща и сковырнул с подкладки крохотный чёрный прибор.

— Вот же ж…

— По-моему, хорошо всё сложилось. Даже гражданский не пострадал. Тогда звоню твоему отцу, ждём окончания «операции» и отправляем тебя домой.

Домино вздохнул, поникая.

— Мне почему-то стыдно. Он ведь из-за меня попался.

— Меньше ворон будет считать, — безапелляционно фыркнул Рэкс, доставая сотовый. Домино выслушал его короткий разговор с Айвазом, в ходе которого отца ауриса клятвенно заверили, что в ближайший час его единственный сын будет возвращён в полной целости и сохранности, после чего спросил Рэкса:

— Ты, небось, здесь как рыба в воде?

— С чего ты взял? — весело отозвался хорон, неотрывно наблюдавший за бывшей явкой террористов, в которой уже одно за другим зажигались окна и постепенно стихала суета.

— Да по тебе видно. Ты этим живёшь. С детства мечтал о ГШР, да?

— К чему мечты? Это — моё предназначение. Мои предки стояли рядом с теми, кто всё организовал ещё на заре возникновения нашего общества.

— То есть то, что отец рассказывал мне про ваш род… что вы этакие «серые кардиналы», которых всегда слушается президент, — правда? — заинтересовался Домино. Рэкс наконец повернул взгляд на него — взгляд изучающий, цепкий, но без враждебности.

— В каком-то смысле правда, — согласился хорон. — Была. До моего отца. Ему на такое не достало амбиций. Он стал просто солдатом — умелым, да, но не прыгающим выше собственной головы.

— Поэтому ты здесь с дядей? Обычного солдата, наверное, не сделали бы Главнокомандующим такой войны.

— Нет, дело не в этом. Мой отец погиб два года назад, — глаза Рэкса заметно потемнели, и Домино мысленно поразился этому феномену. — Мной и всеми делами в ГШР с тех пор плотно занимается дядя. Оно и к лучшему.

— И кто его убил? Очевидно, агент МД?

— Тебе правда интересно? Или оттягиваешь время взбучки?

— И то, и другое, — рассмеялся Домино. — Я ведь так мало о вас знаю. Отец никогда не был особо разговорчивым, любую информацию из него клещами вытаскивать надо. А я всё-таки после школы, скорее всего, пойду к вам. С трудом представляю себя в иной роли… Тебе сколько лет?

— Восемнадцать будет в сентябре. А что?

— То есть ты закончил школу и наверняка совсем скоро поступишь в Академию ГШР, — важно кивнул Домино, и Рэкс не стал говорить, что в школе ему учиться ещё год. — Значит, к тому моменту, как я выйду из Академии, ты уже будешь иметь определённый вес в Генштабе. И я всем смогу похвастаться, что лично общался с Рэксом Страховым, когда он не был ещё таким известным!

Довольный шуткой, аурис вновь прыснул со смеху, и Рэкс снисходительно улыбнулся. Его забавлял этот своенравный подросток, в котором уже сейчас был виден потенциал будущего умелого манипулятора людьми. Может быть, их знакомство им обоим в дальнейшем станет на руку.

Из дверей дома показался Квазар. Оглядевшись и приметив сидевших недалеко от работавшего уличного фонаря хорона и ауриса, он поспешил к ним.

— Молодец, меньшего и не ожидал, племянник! — похвалил он Рэкса, останавливаясь перед ними двумя и пристально вглядываясь в Домино. — А это…

— Это Домино, — любезно сообщил ему Рэкс, и Квазар вскинул в удивлении брови.

— Ты вроде говорил…

— Заложник уже сбежал. Близнецы чистой воды, надо будет допросить Айваза, может, прижил сынка на стороне и никому не сказал?.. Ладно, не смотрите на меня так оба, это просто шутка была! Домино шёл за нами всё это время, а сейчас остался поболтать. Я сам верну его отцу, вы можете заниматься своими делами.

— Ну как скажешь, — фыркнул Квазар. — Следи только, чтобы опять не ушёл в закат.

— Не беспокойся понапрасну, дядя. Я у тебя не в теплице выращенный, — козырнул ему Рэкс, и сероволосый хорон, усмехнувшись в усы, ушёл обратно к своим. Некоторое время Рэкс с Домино наблюдали, как генштабовцы выводят из дома пленённых террористов, низко опустивших головы, и, на мгновение представив, что было бы, очутись он сам там, без предварительного общения с Рэксом, Домино ощутил предательскую дрожь.

— Знаешь, — сказал он хорону, — а я ведь никогда даже не задумывался, как много может произойти из-за одной случайности. Ведь не утащи Азат мой плащ, всё сложилось бы совсем по-другому.

— И в самом деле. Только смотри глубже, Домино. Главной причиной всего произошедшего было то, что ты нарушил правила и этим поставил под угрозу и себя, и свою семью, и всё наше общее дело.

Голос Рэкса прозвучал неожиданно жёстко, и аурис отвернулся, чувствуя, как угрызения совести по поводу всего пережитого Азатом из-за него трансформируются в нечто гораздо более тяжёлое.

— Как будто ты никогда не нарушал правила, — бросил он Рэксу.

— Конечно, нарушал, — спокойно признал тот. — И, если честно, не хочу вспоминать, чем это пару раз кончалось. Теперь я стараюсь всё продумывать наперёд, чтобы избежать ненужных мне последствий. Пока в этом не поднатореешь, лучше за противостояние системе даже не браться.

— К тому же у тебя наверняка всегда была поддержка. Друзья, папа, дядя… Я вот вообще никому не нужен. Меня никто не воспринимает всерьёз.

— Ты выбрал не лучший способ кому-то что-то доказывать, — улыбнулся Рэкс. — Правила нужно не преступать, а поворачивать себе во благо. Отец, пожалуй, больше оценил бы твоё сидение на месте во время войны, а не шатание туда-сюда среди террористов. На самом деле это не так сложно: оставаться собой и одновременно подчиняться старшим. Тебе только четырнадцать. Я не советую пока много выступать — твоё время ещё придёт. И друзья найдутся.

— Я бы, наверное, не отказался общаться с Азатом, — неожиданно для самого себя сказал Домино. — Он научил бы меня жить в условиях, когда всё против тебя.

— Вот уж не уверен! Он скорее испортит тебя, разве ты не заметил, как сильно он стремится всё подмять под себя? Однажды ты понял бы, что делаешь всё для него, а не для вас — к чёрту таких друзей!

— У тебя другие?

— Не то чтобы совсем другие… Тоже себе на уме, конечно. С иными мне и неинтересно. Но я знаю, что они всегда меня поддержат. Если только я не пойду на что-нибудь совсем уж самоубийственное, — после этих слов Рэкс замолчал, как будто вспомнив нечто не очень приятное или похвальное, и Домино нетерпеливо спросил:

— И давно они у тебя?

— Один с моих одиннадцати лет, я тогда потерял младшего брата в пожаре, был одинок как волк, а с ним стало повеселее. Второй с двенадцати. Третий появился только в прошлом году. Скажем так, в случае с первым я приложил определённые усилия, чтобы между нами завязалась дружба, и тебе тоже не стоит ждать, пока что-то само свалится тебе в руки. За всё, что происходит вокруг него, человек всегда отвечает сам. И за удачи, и за беды.

— Понятно, мамочка, — закатил глаза Домино и решительно встал. — Ладно, ты медленно, но верно превращаешься в занудного учителя. Пошли, что ли, к моему отцу?.. О, кстати, ты так и не ответил на один мой вопрос. Твоего папу убил агент МД?

— Да, наш давний враг. Вечные контры всегда во что-нибудь выливаются подобное, — Рэкс тоже поднялся.

— И как? Вы ему за это отомстили?

— В мести нет особого смысла, Домино. Она уведёт в порочный круг, из которого потом не выберешься. В такой круг в своё время вступил мой род, начав изживать другой род из МД, и теперь, когда со смертью отца в нём наконец появился просвет, я не намерен обратно восстанавливать его целостность.

— Вот как. Агенты ГШР все такие благородные? У вас, кажется, это в Кодексе написано? — ехидно спросил Домино и, не дав Рэксу ответить, продолжил: — То есть убей он твоего лучшего друга, ты бы всё равно ничего не сделал?..

Рэкс опять задумался на несколько мгновений, потом с чувством замотал головой.

— Твой лимит по ставящим в тупик вопросам на сегодня исчерпан. Пошли.

Усмехаясь, Домино надел свой плащ, впервые за последний час ощутив холод, сунул руки в карманы и первым двинулся в сторону того дома, из подвала которого он сбежал утром от своих кузенов. Рэкс степенным и чётким шагом следовал за ним.

Летняя ночь была усыпана звёздами. Поглядывая на них, Домино вспоминал Азата — своё кривое отражение в зеркале войны — и всё гадал, встретит ли его ещё хоть когда-нибудь.

* * *

В течение следующих трёх лет своей ещё относительно безоблачной жизни Домино нет-нет да возвращался мыслями к произошедшему между ним и Рэксом разговору, а заодно и к Азату — оставшемуся в памяти неким олицетворением последствий той бойни, в которой ему косвенно довелось поучаствовать. Сама война кончилась уже к октябрю 2638 года, через шесть месяцев после того, как Генштаб принял в ней активное участие, и Мйоте оказались разбиты и рассеяны по всему Северу, почти без сил что-то противопоставить получившему такую поддержку клану Кирсте. Ходили ещё какие-то слухи об Отряде 417, но явной опасности они пока не представляли, и все наконец смогли вернуться по домам. Большая часть клана проживала в Бёрне, остальные ушли на земли других, более мелких семей и племён, к которым принадлежали ранее, а Домино с радостью переступил порог родного дома, выбрасывая из головы всё так или иначе связанное с войной.

Первые пару лет он прилежно учился и приглядывал за подрастающими сёстрами, но потом, в последний год школы, вдоволь наслушавшись оскорблений от недолюбливающих зачинщиков войны одноклассников, начал вновь задумываться о будущем и о том, как будет стоять за себя с такой «именитой» фамилией.

В один из зимних вечеров он пришёл с этим вопросом к отцу. Тот, невысокий и немного грузный для своей расы ярко-рыже-волосый аурис с когда-то поломанным и неправильно сросшимся носом, сидел за столом в своём кабинете, святая святых их дома, переступать порог которой, кроме него, разрешалось одному только Домино, и что-то хмуро читал на экране.

— Отец, можно спросить? — шагнул в комнату Домино.

— Спрашивай, сын, — в тон ему отозвался Айваз, закрывая документ и поворачиваясь в его сторону.

— Ты задумывался, куда мне идти после школы?

— Да куда хочешь. Лучше всего в Академию ГШР. Там к тебе будут добрее, чем на гражданке.

— Я в принципе-то не против, — Домино присел на краешек дивана у стены. — Но туда ещё поступить надо. А что я из себя представляю? Я банально физподготовку не сдам.

— Сдашь, — усмехнулся отец. — У меня есть там хорошие знакомые, возьмут по рекомендации.

— Я хочу сам. Как ты относишься к тому, чтобы нанять мне инструктора на эти оставшиеся полгода? Хоть чуть-чуть подготовлюсь.

— Инструктора?

— Выбери того, кому доверяешь. Я обещаю слушаться и стараться.

— Доверял бы я ещё кому, — Айваз задумался. — Наши враги ещё не все переловлены, и кто знает, кого они за эти три года успели переманить на свою сторону… Мессия, конечно, отвернулся от них, но тёмных личностей и без него хватает. Ладно, Домино, я постараюсь что-нибудь сделать. Но только без этих твоих шуточек, договорились?

Домино кивнул, благодарно улыбнулся и, выходя из кабинета, бросил на прощание:

— Я уже вырос, папа.

— Вот и проверим, — многозначительно отозвался тот. Дверь за Домино автоматически закрылась.

Новый инструктор появился в их доме через неделю. Айваз позвал Домино на задний двор и там представил ему стоящего навытяжку молодого мужчину.

— Знакомься, Домино, твой будущий мунштровщик — Зебастиан Аглых. Был наёмным солдатом ГШР, но в нашей войне не участвовал, буквально за полгода до этого он получил серьёзное ранение и был вынужден отлёживаться. Сейчас преподаёт основы кейко в одном из спортзалов Бёрна. Зебастиан, мой сын, Домино. Будь с ним построже: он, конечно, усидчивый, но любит дурака валять.

— Вас понял, — кивнул Зебастиан, и Айваз, на мгновение положив сыну руку на плечо, откланялся. Домино же разглядывал своего нового учителя. Он не очень много видел в своей жизни вельков, редких здесь, на Севере (да и вообще везде), и не мог упустить шанса сразу рассмотреть его поподробнее.

Вельки, одна из родственных рас хоронов и аурисов, выделялись среди остальных в первую очередь более высоким ростом и длиннопалыми конечностями. Они имели ровный овал лица, узкие скулы, высокий лоб и — что бы уж никто не сомневался при определении — горбинку на крупном, чётко очерченном носу. Также вельки питали слабость к косам, которые обычно плели примерно на середине длины жёстких русых или серых волос и часто обрезали одну, когда кого-то теряли. Хотя об обычаях, наверное, стоило спросить самого Зебастиана: Домино приметил у него целых два заметных пустых места среди серо-коричневых, переменчивых цветов коротких кос.

— А вельки все косы носят? — ляпнул Домино.

— Только мужчины, — улыбнулся ему казавшийся каменным Зебастиан и протянул ладонь. — Рад познакомиться, Домино. Аурисы тоже все носят хвосты?

— Нет, это особенность нашего клана, — парень пожал его руку. — Так-то что попало носят. Ты будешь учить меня кейко или просто мышцы прокачивать?

— И то, и другое, если рано не сломаешься. Хилый ты какой-то.

— Зато ловкий.

Зебастиан хмыкнул.

— Начнём, пожалуй, с пробежки. Давай десять кругов вокруг дома. И на шаг не сбиваться!

— Есть, сэр, — шутливо отдал честь аурис и, перейдя на бег, двинулся к углу дома. Погода стояла прохладная, дома было скучно, инструктор ему пока нравился, и он готов был выкладываться для него на полную.

В дальнейшем они с Зебастианом сходились всё лучше. Вельк оказался отличным учителем, лучше всех, кто когда-либо попадался Домино: ему хотелось подчиняться, хотелось удивлять, стараться, сколько хватит сил, чтобы заслужить хотя бы одну сдержанную улыбку и одобрительный взгляд. Приступая к какому-либо делу, Домино, как правило, сильно этим увлекался и начинал безоговорочно доверять тому, кто с этим занятием был связан, поэтому уже через месяц аурис считал Зебастиана своим первым настоящим другом.

Время летело для него незаметно. В школе шла подготовка к экзаменам, но Домино больше думал о будущих вступительных в Академию. Он всё ещё ничтожно мало знал о ГШР (отец вечно ограничивался только восторженными отзывами о его Кодексе, затрудняясь разъяснить структуру и правила), но это было лучше, чем вечные косые взгляды от гражданских. Вполне вероятно, что, вздумай он сбежать, они преследовали бы его даже на самом юге материка, где никогда не было войн — зато о войне на Севере рассказывали в новостях, и, поскольку между Мйоте и Кирсте простые обыватели особых различий не делали, все шишки должны были сваливаться на последних как оставшихся в живых. В ГШР же Кирсте считали героями, и странно было бы этим не воспользоваться.

Однако, как оказалось, не всё было так гладко. В один из вполне обычных дней Айваз вызвал сына к себе на разговор прямо посреди тренировки, и, войдя к нему в кабинет, Домино сразу увидел, насколько отец серьёзен и хмур.

— Нужно кое о чём поговорить, сын, — с порога огорошил Домино Айваз. — Я решил, что дело срочное. Готов слушать?

Домино растерянно кивнул, и отец продолжил:

— Буквально час назад получил интересные сведения о прошлом твоего инструктора. Прежде чем стать наёмником ГШР, Зебастиан работал на МД. От начала до конца — от Академии до полевого агента. Мне представляется необходимым снять его с должности твоего учителя: я более не могу доверять ему в полной мере.

Домино часто заморгал, пытаясь переварить неожиданно свалившуюся на него новость, и отец терпеливо ждал его реакции — как говорится, и на этом спасибо, мог просто заставить Зебастиана исчезнуть, а ему, вечному ведомому, что-нибудь соврать.

— Это же прошлое, — наконец собрался с мыслями Домино. — Он ушёл оттуда. Давно. Уже сколько, три года прошло? С чего ты взял, что он может вот так запросто взять и опять повернуть в ту сторону? Тем более прежняя работа на МД ещё не значит, что МД от нас что-то надо. Война кончилась!

Айваз покачал головой.

— Я понимаю тебя, — сказал он сожалеющим тоном. — Ты получил хорошо слушающего и поддерживающего друга. Он ни в чём не осуждает тебя, не изливает ровным счётом никакого негатива, всегда улыбчив и обходителен…

— Ну и? — с вызовом осведомился Домино.

— Это может быть не просто хорошее отношение к тебе. В том числе Зебастиан может преследовать некоторые неизвестные нам цели, например получение эксклюзивной информации от верхушки клана. Кончилась война или не кончилась, уже не имеет большого значения. Между МД и ГШР она идёт вечно. И меня не радует пусть крохотная, но вероятность того, что он может предать нас. Частично я, конечно, верю ему, потому что хорошо оплачиваю его услуги. Я бы сказал, настолько хорошо, что у него не должно появиться мыслей уйти куда-то ещё…

— Прости, отец, но я с тобой не согласен, — едва сдерживая себя, Домино сжал кулаки. — Раз война отучила тебя доверять людям, поверь хотя бы мне: он нормальный. Ни разу я за ним не замечал чего-либо подозрительного. Я настаиваю на том, чтобы он остался. Тем более странно, что ты не знал о его прошлом до того, как пригласил сюда, может, кто-то просто пытается его подставить?

Айваз раздражённо закатил глаза.

— Информация пришла по проверенным каналам. У меня нет причин ей не верить.

— А не верить мне у тебя, очевидно, причины есть? — Домино сощурил глаза в гневе. — Моё мнение, похоже, в этом доме — прямо как на войне — совершенно не котируется. Зачем же ты вообще брал мне инструктора? Засунул бы в Академию и так, у тебя же там связи, так ты говорил?!

— Ладно, хорошо, — рассерженно выдохнул Айваз. — Пусть остаётся. Только постарайся не говорить при нём лишнего. Раз он до сих пор не взял тебя в заложники, я допускаю, что могу ошибаться.

Хлопнув дрожащего от ярости сына по плечу, Айваз вышел из кабинета. Домино задержал дыхание, призывая себя успокоиться. Если вспомнить, какая у отца была жизнь, ясно, что он просто не может рассуждать по-другому. Он обязан видеть предателей во всех подряд — не научился бы в своё время, не дожил бы до конца войны. Но войны и правда больше нет, когда же отец это поймёт?

— Домино! Идёшь ты? — сквозь приоткрытое окно до ауриса донёсся голос Зебастиана с заднего двора. Домино высунулся и помахал ему.

— Прости, серьёзный разговор! Иду!

Выходя, он по привычке притворил за собой дверь, чтобы самое охраняемое место в их доме получило свою охрану, и поспешил вниз по лестнице.

— Что от тебя хотел папа? Журил за несделанную математику? — встретил его вельк, разминавшийся наклонами туловища вперёд и в стороны.

— Нет, — Домино отмахнулся, — папа провёл маленькую лекцию по политике…

— На тему? — отклоняясь для разнообразия назад, Зебастиан бросил цепкий взгляд на то окно, откуда недавно выглядывал аурис. Домино помолчал немного и решил всё-таки спросить у инструктора в лоб.

— Ему поступила любопытная информация… Скажи, ты и в самом деле… раньше работал на МД?

Зебастиан вскинул брови и наконец прекратил разминаться.

— Ну, допустим, — хмыкнул он, странно сверкая глазами. — Все имеют право на ошибки.

— Почему ты ушёл оттуда в наёмники? Да ещё и в ГШР?

— Больше интересно, зачем я пошёл туда. Фамилия — в каком-то смысле. Отец просто потащил за собой, а я и не сопротивлялся. Закончил Академию, поработал какое-то время и вдруг, в один очень прекрасный день понял, что это не моё. Ну не похож я на отца. И эти писаные-неписаные эмдэшные правила мне не шли ни в одном месте. Мы с отцом поговорили, и он меня отпустил на вольные хлеба. Делай, сказал, что твоей душе угодно, только не пропадай. Я и ушёл в наёмники, куда ещё, для полновесного перехода в ГШР нужно было делать слишком много телодвижений, а я пока не был до конца уверен, что хочу работать там без возможности уйти. Ты теперь не доверяешь мне?

— Я - доверяю. Отец нет, — закусил губу Домино. — Сам посуди, как мы, кого в войне против МД поддерживал ГШР, можем МД верить?

— Да вообще никому нельзя верить, видишь ли, — рассмеялся вельк. — Каждый человек в какой-то момент своей жизни может вдруг решить, что что-то там для него важнее, чем что-то иное, чему он, например, успел посвятить всю жизнь. Но что ж теперь, отшельничать?

— Отец сказал ещё, что, скорее всего, ты на нашей стороне, потому что он тебе как наёмнику хорошо платит…

— Не всё решается деньгами, — Зебастиан с усмешкой ткнул его в плечо. — Так что, меня увольняют или как?

— Нет, я уговорил отца тебя оставить, — улыбнулся Домино, чувствуя облегчение.

— Спасибо, ученик! А теперь обратно к тренировкам — солнце ещё высоко!

Хмыкнув, Домино без предупреждения бросился в атаку и сразу выкинул из головы всё беспокойство, что поселил в него отец и чуть распалил своими колючими бледно-жёлтыми глазами Зебастиан.

Несмотря на то что душой Домино не принимал ничего из сказанного отцом, он не мог об этом не думать и не пытаться подловить друга на изобличающем его нечистые намерения поведении. Постоянное напряжение сказалось на его самочувствии и сне, и аурис начал терять над собой контроль. Всё чаще Зебастиан упрекал его в невнимательности и расслабленности, и от этих упрёков Домино нервничал ещё больше. Однажды утром, забежав перед школой в кабинет к отцу за оставленным там ранее калькулятором, он на обратном пути выронил из плохо собранной сумки ручку и даже не заметил этого. Ручка попала точно в зазор между дверью и косяком, мешая ей задвинуться полностью, — что повлекло за собой такую череду событий, какой Домино не мог представить даже в самых страшных своих фантазиях.

Когда он вернулся домой и, быстро переодевшись, поспешил на задний двор к Зебастиану, велька, вопреки всем ожиданиям, на траве не оказалось. Иногда он сидел на кухне, разговаривая с матерью Домино, поэтому аурис решил поискать его там. Но и кухня была пуста. Весь дом как будто вымер, и напряжение в подростке, с самого утра нависавшее над ним по непонятным ему причинам, достигло своего апогея. Быстрым шагом он бросился прочь из кухни, пролетел первый этаж, открывая на ходу все двери — и никого за ним не обнаруживая, — затем поднялся на второй и встал как вкопанный: дверь в кабинет отца была отодвинута до самой коробки, чего не случалось, даже когда там сидел отец. Охваченный дурным предчувствием, Домино двинулся к кабинету.

Он уже приблизился, когда в нос ударил запах пороха и крови. Ступив за порог и слыша только нарастающий стук сердца в ушах, аурис ощутил, как ослабели его ноги. Отец лежал посреди кабинета на животе, в алой луже от раны под лопаткой. За столом сидел Зебастиан. С улыбкой, обнажившей белые зубы с острыми клыками, вельк нажал на кнопку на внутренней стороне стола, и дверь за Домино с шумом закрылась.

— Ну привет, — сказал ему Зебастиан. — Мне даже любопытно, только твой отец предполагал такой исход или ты тоже в последнее время об этом думал? Разбрасываешься тут ручками направо и налево, совершенно потерял контроль над собой… — он помахал в воздухе ручкой, которую Домино не мог найти в рюкзаке по приходе в школу, и указал ей на потерявшего дар речи ауриса. — А ручки имеют склонность стопорить разные механизмы, ну а потом вот так получается… Самые лучшие вещи в жизни и в самом деле не купишь ни за какие деньги, а, Домино?

Домино промолчал — его не отпускало ощущение постоянного падения, и он боялся даже шевельнуться, чтобы вдруг не свалиться прямо перед своим злейшим врагом. Зебастиан похлопал ладонью по закрытому ноутбуку перед собой.

— Кто знал, что эта детка содержит столько полезной информации. Сейчас во всём Бёрне идёт охота на твоих родственников, Домино, и, поверь, ГШР ничего не успеет сделать. Кирсте будут стёрты с лица омнии. Но тебе — за то, что сделал это возможным — я дам крохотный шанс спастись. Твои сёстры и мать в подвале. Забирай всё, что тебе нужно, и бегите. Времени на сборы пять минут, фора для побега — два часа. Потом мои ищейки пойдут по вашему следу. Всё понятно? Тогда вперёд!

Так же молча Домино заставил себя выйти через открывшуюся дверь и на негнущихся ногах добрёл до своей комнаты. Там его отпустило. Быстро взяв себе всё необходимое, он пробежался по комнатам, чтобы собрать одежду для мамы и сестёр, зашёл за провизией на кухню и только после отпер подвал.

Мама хватала его за руки, сёстры плакали, а Домино без единого слова тащил их за собой вон из дома, который с недавнего времени перестал быть их крепостью и стал явкой врага.

— Отец мёртв, — отрывисто сказал он, и сёстры затихли. — Через два часа за нами придут, и чем дальше мы уйдём, тем больше шансов спастись. Постарайтесь не отставать.

— Как это произошло? — сдавленно спросила его мать. Домино вдруг резко обернулся к ним, и они невольно отшатнулись.

— Это я виноват, ясно вам? Я сделал так, чтобы это произошло! — крикнул он. — Я не думал, что так выйдет, да. Но сделал! Хотите подробностей?

Женщина и две девочки синхронно замотали головами, и Домино опять отвернулся, торопясь вперёд. Сейчас было не время для рефлексии, он успеет повинить себя, когда они спасутся. И если они спасутся…

Город вокруг жил своей обычной жизнью, и аурису не верилось, что где-то там сейчас убивают его родственников — повсюду, где можно дотянуться, — и никто, никто не может им помочь. Лицо Домино горело, в рыжих глазах, как будто потемневших, полопались сосуды, и всё, что ему оставалось, — это идти вперёд, в надежде встретить генштабовца, неведомо как оказавшегося в их свободном от ставки ГШР городе, или убежище, где можно будет без опаски осесть и решить, что делать дальше. На глаза патрульным попадаться было нельзя: Домино уверился, что в этой скоротечной войне они на стороне Мйоте. Пару раз, в прятках по закоулкам Бёрна, Домино подходил к участкам патруля и неизменно рядом с ними замечал то праздно шатающихся, то будто занятых каким-то невинным делом, похожих друг на друга аурисов в неприметной одежде, иногда нет-нет да оглядывающих окрестности, — и, раз патруль их столь демонстративно игнорировал, значит, все его участки уже давно куплены. Оставалось рассчитывать только на себя.

Они двигались перебежками, под защитой домов и дворов, до самой темноты, и наконец Домино решил остановиться — почти на самой границе с сельской местностью, по которой было слишком рискованно идти ночью. Оставив семью под навесом, так как северное небо решило разродиться весенним дождём, аурис, оглядываясь, дошёл до магазина, чтобы купить пластырь для старшей сестры (забыл прихватить в суматохе и общем стрессе), и уже выходил, когда услышал выстрелы — с той самой стороны. Он бросился обратно.

Они стояли там — двое тёмно-рыже-волосых ауриса в невзрачной одежде и с пистолетами в руках. У стены под их ногами лежала старшая сестра Домино, рядом — прикрывшая собой младшую мама, и под обеими по грязному асфальту медленно расплывалась смешанная с дождём кровь. Домино ударил ногой по ближайшему ящику, и убийцы обернулись к нему.

— Много чести убивать женщин и детей, — процедил сквозь зубы он. — Как насчёт меня? За мою голову вам ещё и премию дадут.

— Ну так иди сюда, — криво улыбнулся ему один.

— Так слишком просто, не думаешь? Поймайте сначала!

Домино развернулся и помчался прочь. Одна пуля чиркнула по кирпичной кладке над ним, вторая как будто опалила волосы, но он больше не допускал в сердце страха. Главным было, чтобы эти двое ушли за ним, — кто знает, вдруг Селена жива и он даст ей шанс на спасение? Его младшая сестрёнка всегда была счастливой…

Петляя, аурис смог оторваться от преследователей и ушёл в лесополосу, где не было ни единого фонаря. Какое-то время он ещё слышал за собой погоню, но потом позади всё стихло. Домино остановился, давая дыханию восстановиться. В Бёрн ему больше нельзя. Если он хочет выжить и рано или поздно добраться до Зебастиана, ему придётся поискать себе новое пристанище.

И заодно новую жизнь.