От базы Серебрено до Седы нужно было ехать почти строго на юг и лишь в нескольких километрах от бизнес-сердца Севера, ещё с середины войны формально к Северу не относящегося, свернуть на главную трассу на запад — в общей сложности два с половиной часа (не было бы тяжёлых переездов с одного склона Дракона на другой, вышло бы ещё быстрее). Поскольку конференция бизнесменов собиралась в полдень следующего за событиями в Серебрене дня, Стиан и Адамас выехали рано утром, рассчитывая остаток времени провести в седовской ставке, которой кроме непосредственного руководства заправляли Посланники Токкин и Юки Дикссон — сильвисса, о которой Адамас, как ни силился, так и не смог вспомнить ничего примечательного.

Всю дорогу хорона лихорадило — и он отчаянно завидовал внешне совершенно невозмутимому Стиану. Незнакомое чувство — и страха, и восторга одновременно, — нахлынувшее на Адамаса, ещё когда его только-только спросили, готов ли он пойти на любой риск ради неизвестного финала, за всё это время отпустило его, дай небо, дважды на час или два, а уж в пути и вовсе вцепилось так, что не отвяжешься. Он тщетно пытался понять причины, по которым его отец, уж куда как искушённый в заговорах, интригах и тому подобном и тем более предусмотрительный, допустил вот такое развитие ситуации с вовлечением собственного сына; пытался даже предугадать, что там, на конференции, может произойти, а главное, чего их неведомые враги пытаются всем этим добиться, но ни то, ни другое, ни третье ему, конечно, не удавалось. Отец, возможно, догадывался и имел какой-то отходной путь — ну как без него-то? — однако просвещать его не собирался, и всё, что Адамас мог, это сдерживать своё возбуждение и направлять его в удобные моменты на подготовку того состояния, которое в своё время помогло ему спасти от смерти Аспитиса и Дилана.

— В ставку не едем, — нарушил замкнутую атмосферу мрачных и не очень мыслей Адамаса Стиан, и хорон, вздрогнув, повернулся к нему. Терас как раз убирал в карман обычной, невоенной безрукавки (они оба уже переоделись в гражданское) телефон — то есть до этого он разговаривал с кем-то, а Адамас и не заметил. Надо избавляться от этого погружения в себя — разнесут, например, их машину из ракеты, а он и не поймёт, от чего умер.

— В смысле — не едем? — удивился он, внимательно изучая выражение лица своего старшего напарника. Из безмятежности оно перешло к чему-то вроде недовольства или злости — Стиан хмурился, явно о чём-то напряжённо размышляя.

— Твой бывший однокашник любезно сообщил мне, что у них совершенно нет места, чтобы приютить нас, обездоленных, до момента совместной отбывки в Седу. С какой-то стороны, это не менее примечательный факт, чем то, что Посланники — без, заметь, руководства ставки — будут присутствовать на этой конференции, ну да ладно. Когда всё готовится рухнуть, глупо обращать внимание на трещину у тебя под ногами.

— То есть остановимся в отеле в Седе? А почему бы, по твоему мнению, им там и не присутствовать? Там же все смешанные будут, а главы предприятий и вовсе с территории Азата приедут, хоть какой-то символ единства не помешает…

— Символ единства? Я тебя умоляю, — презрительно фыркнул Стиан. — В помещении будут одновременно находиться лидер организации МД с главой своей гвардии и главный секретарь президента ГШР — и так понятно, что мир, дружба и пряники. Посланники там определённо не за этим. А зачем — по причине того, что нас не хотят пускать в ставку, нам никто и не расскажет.

— Почему бы не вломиться? Кто нам запретит?

— Из тебя точно не выйдет интригана, — неожиданно рассмеялся Стиан. — Всё хочешь решать радикально. Запомни главное, Адамас. Мы с тобой сейчас осознанно идём в специально для нас устроенную ловушку. А значит, должны следовать вражеским правилам. Ну нет места в ставке, чего рвать и метать-то? К тому же Токкин присоветовал такой отличный отель — «Негасимые огни Седы», поэзия…

Адамас закашлялся.

— Это разве не тот, где будет конференция?

— О, ну конечно. Чтобы далеко не ходить, ясное дело, что мы будем присутствовать, уже и приказ вышел. А ты думал, будем по-шпионски ползать по потолкам?

— Хватит, Стиан, я не такой дурак, — поморщился Адамас, и Стиан хлопнул его по плечу.

— Это я так расслабляюсь, с помощью дурацких шуточек, не обращай внимания… В общем, едем в отель «Негасимые», чтоб их, «огни» и сердечно благодарим Токкина за заботу. А там действуем по обстоятельствам.

— У вас с отцом точно нет никаких идей, что там может быть? — Адамас наконец задал мучивший его эти сутки вопрос: после нахождения послания от Десмонда так и не решился. Стиан загадочно улыбнулся.

— Разве что парочка. Обидно, что у Аспитиса этих идей нет, иначе он после предупреждения Рэкса и нос бы туда не сунул. Ну да это только на руку.

Адамас молча отвернулся обратно к окну. Он бы и эту страницу из Библии счёл ловушкой, этакой приманкой, чтобы они со Стианом пришли куда надо, — если бы не был уверен, что враги не могут быть о них настолько низкого мнения. Десмонд лишь сделал так, чтобы они не сомневались, что Седа — верный выбор и что опасность в первую очередь там будет грозить Аспитису, может, поэтому и отец не слишком переживает за их жизни. В свете этих обстоятельств, видно, их скорее возьмут в заложники. Но как же, чёрт подери, это всё сложно, хоть всю голову сломай — всё равно не дойдёт!..

Придя к этой мысли, Адамас неожиданно успокоился. Пока нет смысла пытаться постичь непостижимое. Они сейчас ничего не решают — раз уж вызвался быть наживкой, виси на крючке и не выпендривайся. Рыбаку виднее.

Ставку было видно на горизонте — почти укреплённый форт, чуть ли не единственный расположенный максимально близко к дислокации вражеской, в данном случае аркановской, армии. Адамас знал, отсюда до них от силы километр, Седу-то отбили, а соседние земли так и остались под Азатом, чересчур уж яростно пока он за них цеплялся. Ставка была в вечно военном положении — может быть, и имелся смысл в том, чтобы не соваться туда без веской причины. На дороге между ней и Седой оказался такой же суровый блокпост — в кои-то веки хорону и терасу пришлось показывать не приказы, а чипы, да ещё и усовершенствованным сканерам, распознающим почти любую подделку. Машину тоже тщательно обыскали, и прохождение блокпоста ощутимо затянулось.

Тем не менее через час они уже были в Седе — ярком, полном стеклянных и хромированных зданий, взмывающих шпилями в самые небеса, вылизанном до последней пылинке городе, за которым с одной стороны полгоризонта закрывал Дракон, а с другой расстилалась пыльная жёлтая степь. Отель оказался почти в самом центре, и Адамас вволю успел налюбоваться седовской архитектурой и живыми зелёными островками с разнообразными деревьями. После посещения номера надо будет выйти прогуляться по здешним мостовым ногами — когда ещё выпадет такой шанс, тем более что до конференции оставалось целых два часа.

Администратор «Огней» встретил их с благодушной вежливостью в отличие от самого отеля, из которого в преддверии важного сборища явно выселили всех клиентов, а с ними и добрую половину обслуживающего персонала. В гулкой тишине — даже музыки в фойе не играло — администратор выбрал нужный Стиану номер (недолго думая, тот и вправду попросил поближе к конференц-залу, который оказался на одиннадцатом этаже), потом позвал своего помощника, крепкого молодого кейера с наполовину светло-русыми, наполовину ярко-рыжими волосами, чтобы их проводить, хотя, по мнению Адамаса, найти номер они могли бы и сами. Помощник показал им большой, полустеклянный лифт, в мгновение ока вознёсший их на десятый этаж — максимальная близость к главному для этого отеля мероприятию, к которому, казалось, ещё даже не начали готовиться. По такому же пустому, как и фойе, коридору помощник администратора проводил гостей до одной из закрытых дверей, сделанных под красное дерево, и, открыв её, первым вошёл в номер.

— Две комнаты, очень удобные кровати, у каждой — телевизионная панель, вот здесь пульт, смотрите, — начал рассказывать он, показывая руками то в одну, то в другую сторону. — Ванная, туалет, в шкафу тапочки, возьмите, кстати. Кондиционер, тоже с этого пульта, — в доказательство своих слов кейер взятым с одной из тумбочек пультом от телевизора включил расположенную у потолка вентиляцию, немедленно начавшую гнать умеренно прохладный воздух. — Если что, в тумбочке инструкция, но я могу всё показать сейчас, хотите?

— Неужели всё так… сложно? — Адамас и сам не понял, почему вдруг запнулся. Голос кейера донёсся до него как сквозь туман.

— Нет-нет, что вы, но не все сразу разбираются, люди, в конце концов, приезжают отдыхать, а не сражаться…

«…с техникой», — вроде были его последние слова, но хорон скорее догадался о них, чем услышал, к тому же и без них фраза звучала неплохо. Неверно, они-то прибыли как раз сражаться — вот и комната качается, как будто смотришь с разных ракурсов боксёрский поединок, и Стиан, точно как поверженный противник, лежит на полу, а в ушах — шум, звон, и в глазах — сплошные помехи, будто его собственные камеры поймали не ту частоту…

Перед тем как отключиться, Адамас ещё успел увидеть из ниоткуда появившихся около них двух плечистых то ли сормахов, то ли веров — их рост всё никак не определялся, — а потом дребезжащие помехи наконец сменились приятной чернотой.

Очнулся он уже со связанными за спиной руками и дурной головой — пришлось приложить некоторые усилия, чтобы понять, что вокруг происходит. Рядом, в шаге, такой же связанный, лежал Стиан, медленно моргавший мутными глазами, недалеко от него стояли те самые двое — теперь уж точно — сормахов, а чуть поодаль — помощник администратора, приведший их, как и предполагалось, в ловушку.

— Ну вот заодно и проверили, — удовлетворённо заметил он, показывая на свои блестящие невообразимо ярко в свете ламп тонкие часы с большим круглым циферблатом. — Всё отлично работает. Да и вы вроде падать не собираетесь.

— Только руки как будто дрожат, — согласно качнул головой один из сормахов. — Ладно, ты иди, с остальным мы разберёмся.

Кейер испарился из окружающего пространства — Адамас вроде только-только моргнул, — а второй сормах, ещё пока не сказавший ни слова, извлёк из-за пазухи тёмную прямоугольную коробку и достал оттуда два инъектора с прозрачной жидкостью. Один он отдал напарнику, со вторым подступил к Адамасу. Его, пока неспособного сопротивляться, чуть приподняли и укололи в шею рядом с правым ухом. Немедленно дурнота и слабость стали рассеиваться — и уже в куда большей детализации Адамас увидел, как получивший такую же инъекцию Стиан неожиданно для сормахов вскакивает на ноги и, совершенно не нуждаясь в руках, пытается оглушить сразу обоих.

Сормахи пришли в себя почти сразу. Адамас ещё не успел внятно ответить себе на вопрос, зачем Стиан сопротивляется, когда они вроде как должны играть по правилам, а враги уже вдвоём опять повалили его — судя по закатившимся глазам тераса, более качественно, чем пущенный в номер газ.

— Надеюсь, больше эксцессов не будет, — процедил сквозь зубы сормах, оставляя Стиана лежать на полу и поднимаясь на ноги. Его напарник меланхолично щупал синяк на скуле, заработанный во время разборок. — Надо будет сказать, чтобы ему вкололи что-то часа на два, а то каждые десять минут так бегать — увольте.

— Скажем, — кивнул второй. — Ну что, пошли?

Адамас безропотно позволил вздёрнуть себя на ноги и повести к выходу из номера.

* * *

Аспитис прибыл к «Негасимым огням Седы» за сорок минут до начала конференции и был далеко не первым. В фойе уже находился Домино Кирсте с двумя телохранителями — хотя один всегда выступал скорее прикрытием, слишком уж часто раньше Мессия слышал о появлении этого вёрткого риза, ровесника Цезаря, на важных операциях — и, конечно, свитой, раза в два меньше, чем у самого Аспитиса. В ответ на предупреждение Рэкса накануне о том, что лучше бы ему изменить планы и не приезжать на конференцию — и ещё одно, полученное днём ранее, от менее надёжного источника, — хорон просто добавил себе охраны. Что бы там кому ни взбрело в голову, устраивать перестрелки с таким количеством агентов, из которых как минимум половина выбрана им лично, а вторая не имела ни пятнышка на репутации, они вряд ли осмелятся. Рэкс — вечный перестраховщик, это давно известно.

Пока администратор где-то заполошно бегал, Аспитис поздоровался с секретарём президента ГШР и вторым доверенным лицом Рэкса после его главного безопасника и начал беззастенчиво разглядывать его окружение. Домино не появлялся на войне — ничего удивительного, учитывая его нелюбовь к Северу и то, что власть в ГШР в отсутствие Рэкса держалась главным образом на нём, и иметь представление о его охране было бы не лишним.

— Позвольте представить, Мессия, — безучастным голосом проговорил аурис, как и Аспитис, одетый в деловой костюм, а не военную форму, указывая на риза, так же бесцеремонно изучавшего поочерёдно сосредоточенного Энгельберта, внешне расслабленного, но чуть ли не принюхивающегося к окружающей обстановке Цезаря и всех остальных. — Моя правая рука — Крайт Фертцен. Обязательный сопровождающий на подобных исторических — пусть и без присутствия прессы — мероприятиях. И его помощник Мэтво Кэчедуи.

Вер лет тридцати, стоящий слева от Домино и в общей сложности представляющий собой примерно два ауриса, коротко склонил голову, странно сверкнув почти чёрными глазами. Держался он непринуждённо, почти поигрывая мускулами, но, на взгляд Аспитиса, хорошего телохранителя из него бы не получилось: чересчур уж любуется собой. Странно, что Домино не взял кого посолиднее на «подобное историческое мероприятие».

— Последую вашему примеру, — улыбнулся Аспитис и кивнул сначала вправо, потом влево. — Начальник моей личной гвардии Цезарь Шштерн и мой личный телохранитель Энгельберт Соловьёвых. Остальных двадцать три человека состава, пожалуй, представлять не буду. Вы, я посмотрю, ограничились десятком?

— Понадеялся на вас, — усмехнулся Домино, как будто оживляясь. — Вы в каждом уверены на сто процентов?

— На сто процентов я уверен в себе, сыне и этих двоих. А вы?

— В каждом, — серьёзно кивнул аурис, и Аспитис лишь вскинул брови. Но Домино уже повернулся к вернувшемуся администратору, выглядящему так, словно он оббегал всю гостиницу.

— Простите, уточнял последние приготовления, — улыбнулся он, длиннорукий и длиннолицый тилон с идеально зализанными каштановыми волосами. — Я попрошу вас сейчас об одной формальности, надеюсь, вас не затруднит ей последовать. В случаях, когда гости приводят на банкет охрану, управление отеля очень просит отмечать охранников каким-либо бросающимся в глаза предметом, чтобы разносящие еду официанты не перепутали их с гостями. Обычно охране на банкете полагается не отвлекаться…

— А что, без этих предметов не отличите? — саркастически вопросил Аспитис. — Участники конференции, насколько я знаю, тоже будут не в военной форме и бронежилетах.

— Я же говорю, это просто формальность, — развёл руками тилон. — Правила отеля. Возможно, вы уже сталкивались с подобным…

— Я сталкивался, — согласился Домино. — Как будет проходить процедура?

— Я попрошу всех по одному подходить ко мне для регистрации, после записи я выдам вот такой браслет, на любую руку, — администратор извлёк из-под стойки узкий, похожий на ленту, серебристый браслет с регулируемой застёжкой и круглой бляшкой посередине с зеркальной поверхностью и выгравированным на ней символическим изображением языка огня — почти полный реверс с символа самого отеля.

Аспитис не стал спорить, хотя и считал подобные формальности полнейшей глупостью. Они с Домино подошли для регистрации первыми, потом были телохранители и, вразнобой, — охранники. Некоторое время хорон молча наблюдал за процедурой «кольцевания» — каждому по браслету строго на оголённое запястье, — затем поинтересовался:

— Почему у кого-то значок огня серебристый, а у кого-то чёрный?

— У нас просто две версии браслетов, старые и новые, все вперемешку, — разъяснил тилон. — Больше никакой разницы. Что достал, то и надел. Извините, если это важно, я могу…

— Нет, мне всё равно, — отступил Аспитис, где-то на грани сознания отмечая, что их с Домино ближайшее сопровождение все без исключения получили серебристый символ, а не чёрный. Любопытное совпадение.

Недалеко от него стоящий Крайт тем временем громко хлопнул своего помощника Мэтво по плечу, от чего тот содрогнулся всем телом, и кивнул на его браслет:

— Ну наконец хоть как-то тебя окольцевали! Я бы сфотографировал на долгую память, когда ещё такое увидишь, да что-то лень…

— Я же объяснял, Крайт, — вер с хрустом размял шею. — У нас слишком мало представительниц моей расы. Не из кого выбирать.

— Да? Вон, глянь, какую Аспитис симпатичную причёл, тут же Север как-никак! — Крайт ткнул его под бок, указывая на одну из охранниц Мессии, к слову получившую чёрный символ, жёсткую лицом вераи, и Мэтво слишком уж поспешно оттолкнул его руки.

— Ты бы ещё громче разговаривал, сваха, чёрт подери…

— А ты чего такой нервный? — сощурился риз, вдруг щёлкая у него перед глазами, и с интересом следящий за ними Аспитис увидел, что вер немедленно разозлился. Крайт закатил глаза. — Ясно всё с тобой. Опять под завязку стимуляторами накачался? Ты бы соскакивал, друг, и без них работаешь превосходно!

— Я сам решу, Крайт, — фыркнул Мэтво, отворачиваясь. Некоторые мышцы у него самопроизвольно дёргались — интересного всё-таки фрукта Домино взял себе в сопровождение.

Охрана меж тем заканчивала получать браслеты. Стоило администратору с облегчением выдохнуть и достать ключи от ВИП-лифта, как широкие входные двери в холл отеля распахнулись, пропуская ещё одну компанию — прибывших через седовскую военную ставку северных предпринимателей с дюжиной охранников — один из них, смуглый с чёрно-рыжими волосами и узкой полосой от носа тамас вызвал в Аспитисе по неизвестной ему причине смутное беспокойство, а ещё один, темнокожий молодой эрбис, — ощущение, что они уже встречались — и во главе с Посланниками: Токкином Холохха от ГШР и Юки Дикссон от МД. Лица у обоих были холодно-вежливые, но Аспитис не мог избавиться от ощущения, что оба Посланника находятся сейчас на противоположных краях настроения: в глазах хаена иногда мелькало нечто вроде страха или даже ужаса, хрупкая сильвисса же, наоборот, будто шла на главный бой своей жизни. При виде Мессии прозрачные серые глаза её полыхнули радостью и она немедленно подошла его поприветствовать. Токкин с Домино лишь обменялись кивками.

— С нами ещё кое-кто приехал, Мессия, — сообщила Юки, когда с приветствиями было покончено. — Он очень просил, и мы не смогли ему отказать. Всё-таки свой в отличие от этих северных дельцов… — она презрительно сморщила свой очаровательный носик и, обернувшись, помахала кому-то. Спустя несколько секунд из толпы, уже подошедшей к стойке под предводительством Токкина, выделился тоже по-деловому одетый тёмно-серо-волосый эрбис лет двадцати пяти с яркими, почти чёрными пятнами и угрюмыми голубыми глазами. Как только он приблизился, Юки обхватила его за плечи — выглядело смешно, так как она сильно уступала ему в росте — и представила:

— Роар Тэссеруа. Ныне единоличный владелец серебряного завода на Драконе. После вчерашнего он изъявил желание выступить на конференции с какими-то своими предложениями — какими, правда, пока держит в тайне.

— С вашим заводом уже разобрались? — поинтересовался у эрбиса Аспитис, слышавший подробности только о самой диверсии в Серебрене, но так и не удосужившийся узнать, чем всё в итоге кончилось.

— О, конечно, — с преувеличенной радостью закивал Роар, глаза которого всё равно оставались недобрыми и холодными. — Но не это главное. Главное — что я узнал до этого. Вы прислали замечательных следователей, спасибо за их непредвзятость. Жаль, что в итоге пришлось усомниться в честности Генштаба.

— Будь мы все кристально честными, «Аркан» не захватил бы Север, — пожал плечами Аспитис, жалея, что Домино со своей свитой отошёл к Токкину и не вставит в их задушевный разговор свои пять важных слов.

— Определённо, — многозначительно хмыкнул Роар, обозревая отступивших от своей охраны бизнесменов. — А я правильно понял, что, несмотря на войну, предприниматели, которые имеют головные офисы на территории «Аркана», тем не менее могут свободно перемещаться?

— Попробовал бы он им запретить. Вся власть держится на вас, как ни прискорбно это признавать. Хотя работа, само собой, ведётся взаимовыгодная.

— И не боятся, что их же собственная охрана их перестреляет, чтобы сильно много о себе не думали… — Роар непонятно усмехнулся и откланялся. Аспитис вопросительно посмотрел на Юки, надеясь на хоть какие-то объяснения в его отношении, но та лишь тоже неопределённо передёрнула плечами.

Ещё около десяти минут оставшийся наконец без воздыхателей Аспитис негромко переговаривался с Цезарем и Энгельбертом, одним глазом следя за регистрацией, потом администратор попросил всех следовать за ним к ВИП-лифтам в другом крыле здания. Аспитис и Домино с телохранителями шли первыми, затем Посланники, предприниматели — ровно десять человек, как и ожидалось, — следом длинный хвост охраны, и почти никто не заметил, как отставший от своей группы Роар пропустил перед собой всех, на несколько секунд задержался в пустом фойе и присоединился ко всем чуть позже, оправляя рукав светлого летнего пиджака.

* * *

В конференц-зале, конечно, уже накрыли фуршет. Мельком оглядев средних размеров зал, занимающий два этажа, с огромными окнами со всех сторон — нижние имели выход на закруглённые балконы с кадками экзотических растений и нитями фонариков у входа, — Аспитис быстро расставил охрану там, где хотел её видеть. Столы с закусками и напитками разместили в пустой части зала, на противоположной стороне от невысокой сцены с трибуной посередине — напротив стояли по три ряда удобных кресел с широким проходом между ними. Домино, кажется, особо не заботило, как будут присматривать за всем его солдаты, поэтому те вместе с сопровождающими предпринимателей разбрелись кто куда, перемешавшись со снующими туда-сюда официантами, а сами участники конференции, официальной темой которой значилось «Укрепление связей между Севером и остальной частью материка в условиях войны и поиск путей выхода из войны с экономической точки зрения», отошли к столам.

Какое-то время Аспитис ходил от одной самообразовывающейся группки по интересам к другой, провокационными и хорошо завуалированными вопросами пытаясь выпытать из собравшихся признание, зачем на самом деле они сюда приехали — какое уж тут укрепление связей, когда всё и так неплохо работает, особенно если, как правильно выразился Роар, не мнить о себе слишком много, — но так ничего и не добился. Они явно что-то готовили, что-то грандиозное — поэтому он и решил поприсутствовать здесь лично, — и желали сохранить интригу. Что ж, их право.

Наконец Роар постучал ножом по ножке бокала, призывая обратить на себя внимание, и все разговоры стихли в одну секунду. Эрбис улыбнулся.

— Я прошу всех рассаживаться. Первым по программе выступаю я.

Предприниматели послушно двинулись к рядам кресел — не договариваясь оставили первый пустым, и Аспитис с Домино заняли его каждый со своей стороны, с охранниками по обе руки. Напротив, у сцены, перед трибуной, соответственно им встали Посланники — всё такая же расслабленная, улыбающаяся Юки и напряжённый Токкин, зеркально отражающий притихших позади руководства организаций бизнесменов и бизнес-леди, и до этого-то, откровенно сказать, не являвших собой образец спокойствия. Охрана полностью рассредоточилась, перемешавшись, встала ровно, то и дело поглядывая по сторонам и особенно на окна и двери, официанты без напоминаний покинули зал до окончания непосредственного выступления и следующего банкета. Прошедший на трибуну Роар, не имевший при себе ни бумаги, ни даже планшета, стукнул пальцем по микрофону и, удостоверившись, что он работает, начал:

— Я ещё раз приветствую всех собравшихся. Как уже было сегодня в обиходе замечено, эта конференция — историческое событие, и не только в связи с тем, что собираются заявить на ней представители всех крупных северных предприятий, лежащих на данный момент на земле, которую оккупировал «Аркан». Сам я, к счастью, не имел удовольствия узнать, что это, когда все рабочие вопросы приходится решать через огромное количество посредников и за каждое решение отвечать перед террористами. Однако, так же как и прибывшие сюда джентльмены и леди, знаю, каково это — доверять своим покровителям, вне зависимости от того, к какой организации они относятся, и в один прекрасный момент получить нож в спину. Именно этой теме посвящено моё выступление — и, прежде чем выступят со своими предложениями по улучшению ситуации с Севером вырвавшиеся сюда от Азата мои коллеги, я хотел бы рассказать вам то, что узнал вчера и сегодня в связи с произошедшим в ставке Серебрено нападением и вскрытием ведущейся через мой завод посредством ГШР работорговли.

В зале было тихо настолько, что, казалось, можно было услышать стук сердца каждого присутствующего. Начало речи Роара заставило Аспитиса слегка озаботиться — слишком уж конкретно он расставлял акценты и подбирал слова для создания нужного настроения: например, не стал уточнять, что работорговлю вёл не сам ГШР, а такие же его предатели, как те, кто помогли Азату захватить на Севере власть, и, опять же, через не менее лояльных руководству агентов МД. Становилось всё интереснее, и Аспитис ощутил тот зуд, который сопровождал его перед важным боем.

— Как известно представителям военных ведомств, которых я имею честь видеть перед собой, — продолжал тем временем Роар, голос которого начал наливаться металлом, — примерно через месяц после начала работы совершенно нового военного института — я, конечно, имею в виду Посланников — на различных ставках на границе с Севером, где назначенные туда дипломаты смиряли настроения, аркановцами были совершены диверсии. Родана, Абруд и, соответственно, Серебрено. Насчёт ставки Кварц-1, в результате подрыва которой также погибли оба Посланника, до сих пор неизвестно, был ли этот подрыв диверсией в соответствующем моменту понимании или просто террористической акцией. Последствия упомянутых мной диверсий смогли, как сообщается, предотвратить специально для этого отряжённые агенты Рэкса Страхова — Стиан Шшварцзее и Адамас Страхов, с которыми я лично беседовал в Серебрене. И можно было бы сказать им спасибо и заканчивать эту военную сводку, если бы после вскрытия работорговли, которую вёл ГШР, я не озаботился одним вопросом и не начал его выяснять. Почему две диверсии выставляли в неприглядном свете организацию Мессии-Дьявола, а последняя вдруг выявила нечистоплотность ГШР? Второй в связи с этим вопрос: почему, когда агенты сэра Страхова пошли по следам диверсантов, те не оставили своё бессмысленное занятие? Я решил посоветоваться с разбирающимися в подобном людьми, и…

— Это они сообщили тебе такую секретную информацию, Роар? — насмешливо спросил Аспитис. — Мы услышим имена?

— В этом нет никакой тайны, — пожал плечами ничуть не обескураженный эрбис. — Они здесь присутствуют. Это — Посланники Токкин и Юки.

Мессия и Домино посмотрели на не опустивших взгляда молодых агентов одновременно, причём аурис, как подметил Аспитис, задумчиво и слегка рассеянно. Он вообще был слишком уж флегматичен и отрешён для творящегося вокруг, будто его позвали не для участия в важном мероприятии, а просто для стенографирования — любопытно, всегда он такой, этот главный секретарь, или только сегодня, только для вас?

— И на каком же основании Посланники раскрыли гражданскому лицу информацию стратегического значения? — спросил Аспитис, не желавший, в отличие от Домино, быть сторонним наблюдателем. Роар ухмыльнулся.

— Как-то само совпало. Иногда, знаете, ли, совесть оказывается сильнее долга. Среди прочего я узнал, что «предотвращать диверсию» Стиан и Адамас будут и сегодня. Точнее, должны были, но диверсии не состоится, так как главные её создатели пойманы заранее. Введите, пожалуйста, преступников.

Аспитис повернул голову в сторону дверей в конференц-зал, как раз распахивающихся, и встал. Двое сормахов в военной форме без нашивок вели под руки тех двоих, кого столь многозначительным и язвительным тоном упомянул только что Роар: Адамаса и Стиана, запомнившегося хорону по их совместному с Рэксом визиту в Абруд и потому легко узнаваемого. Руки у обоих, похоже, были связаны или сцеплены за спиной, однако Стиан и без этого не представлял ни для кого опасности: его почти волочили, голова болталась из стороны в сторону, хотя ран на теле видно не было. Сормахи с добычей замерли среди охранников, и Аспитис холодно поинтересовался у Роара:

— И что бы это значило?

— Ничего, кроме того, что я уже заявил, — отозвался эрбис. Аспитис, так и оставшийся стоять рядом с тоже вскочившими Цезарем и Энгельбертом, вскинул брови, взглядом требуя немедленных разъяснений, и Роар простёр в сторону тераса и хорона руку.

— Это — истинные диверсанты, Мессия. Токкин рассказал мне. Он с самого начала был обо всём в курсе, даже помогал готовить нападение на эту конференцию, но мой приезд и вопросы стали последней каплей для его совести. В общем-то, если вы готовы слушать, он сам сейчас вам всё расскажет.

— Значит, вы с Токкином утверждаете, что диверсии готовились не Азатом или кем-то там ещё, а самим Рэксом Страховым? Любопытно. А Посланники от МД знают? — Аспитис перевёл взгляд на Юки, и та замотала головой.

— Даже не все Посланники от ГШР в курсе. Я присутствовала при исповеди Токкина, потому здесь и согласна с каждым словом.

— Хорошо, — хорон быстро посмотрел на хмурящегося Домино и безмолвствующего Адамаса и кивнул Токкину, — я слушаю тебя, Посланник.

— Диверсии должны были прокатиться по всем ставкам, и не только тем, где есть Посланники, — глухо сказал тот, глядя в пустоту. — Чтобы никто не думал, что это специфическая атака на наш институт. Собственно, в Седе были планы убить почти всех предпринимателей, а вину повесить на нашу ставку, которая якобы продалась Азату. Причём под расстрел по большей части попали бы те, кто ведёт бизнес с МД, я думаю, не надо объяснять почему. Каждая диверсия была совершена с определённой целью — а Адамас и Стиан появлялись потом как герои, которые утихомиривают бунт… Я должен был молчать, — он поднял глаза, в которых не отражалось ничего, кроме отчаянного страха. — Я предатель, изменник, но я не смог всё так оставить. Слишком много народу погибло — и моих друзей в том числе. И погибли бы ещё…

— И с какой же целью совершались диверсии? — пытливо спросил заинтригованный Аспитис, мысленно уже начавший плести ту сеть, на которую ему Роаром и Токкином предлагались нитки.

— Она не изменилась за пятнадцать лет, — деревянно отозвался хаен. — Дискредитировать МД. Очернить в глазах как солдат, так и простых обывателей, до которых доходят некоторые новости с фронтов. Стиан был заслан к нам на базу специально для того, чтобы узнать слабые места Посланников и найти себе агентов. Я… я тогда тоже согласился, глупый был, восторженный, сдохнуть за Генштаб!.. Только сейчас понял, во что ввязался. Правда, меня, в отличие от Беккера, не успели уговорить не сдавать руководство…

— Наконец мы перешли к сути, — ухмыльнулся Аспитис, позволяя своим глазам полыхнуть холодной яростью. — Давай по порядку. Что там на самом деле было, в Родане?

— Наш лидер хотел избавиться от Люка Кейтоды, вашего ставленника. Слишком уж он был нетерпимый, ни один руководитель от ГШР с ним ужиться не мог. Сэр Страхов убил сразу двух зайцев: сменил чужими руками руководство ставки от МД и сделал так, чтобы его ставленник остался там сто процентов — кто ж его уберёт, когда его так красиво оклеветали, обвинили в покушении на убийство? Посланница от МД была всеми руками за Кейтоду, поэтому её тоже убили. А чтобы всё окончательно запутать и ввести в игру доверенных лиц — Адамаса и Стиана, — был организован ещё и налёт на больницу. Адамас приехал туда, чтобы до официального допроса Беккера успеть внушить ему, что ничего из случайно узнанного рассказывать не стоит. А Беккер видел, что не убили его намеренно, и заподозрил, что диверсия подставная. Адамас вместе с ним додумался до того, что это всё то же стравливание ГШР и МД, с которым срочно надо разобраться, и развеял остальные его подозрения. Будешь отрицать, Адамас?

На хорона повернулся весь зал, и он едва заметно усмехнулся:

— Что мы додумались до стравливания? Конечно, не буду.

Своим спокойным тоном, уверенной усмешкой и вот этим акцентированием на части фразы он так напомнил Аспитису Квазара — тот тоже, когда его пытались вывести на чистую воду, обращал уже сказанные слова против оппонента, не привирая при этом ни на гран, — что Мессии смутно захотелось тряхнуть головой, прогоняя наваждение. И как хорошо он держится для обвиняемого в столь тяжких преступлениях…

— Собственно, на фоне всего произошедшего Адамас и Стиан получили официальное разрешение на расследование, и даже, заметьте, ваш сын, его близкий друг, ни о чём не догадывался и уж, конечно, не был поставлен в известность, — голос Токкина дрогнул, когда Аспитис недобро сощурился, но почти сразу вернул прежний ровный тон. — Следующим был Абруд. Откуда аркановским диверсантам было знать, как попасть в нашу сеть, и тем более, что один из безопасников неровно дышит к Посланнице от ГШР, которая к тому же имела нестабильные отношения со своим напарником? Да и кто сумел бы так вовремя выдернуть ставленницу от МД, когда её подчинённые решили устроить самосуд? Всё, что там в защиту Сати говорилось, было вывернуто наизнанку. Конечно, вскрылась её настоящая почта и реальные любовнические отношения со ставленником ГШР. Особо даже ничего придумывать не пришлось. И ничего удивительного, что Посланник от МД сразу в это поверил: он-то знал свою пассию как облупленную и не пожелал вступаться за неё. И грешить против правды… Солдаты МД такого непотребства терпеть не стали, показали себя прибывающим новичкам неадекватными психами, и тут, конечно, Адамас вмешался. Ещё бы его кто не послушался: сын лидера ГШР, зачем ему врать-то? Сэр Страхов для того его на это и отрядил. Цель была достигнута, кого-то показательно наказали, Адамас со Стианом собрали овации, — впервые в голос Токкина прорвалось что-то вроде ненависти. — Очень удачно уехала ставленница МД, на совещании было больше голосов от ГШР, то есть возможность незаметно повернуть всё так, как нужно Главнокомандующему…

— Замечательно, — мягко одобрил Аспитис. — Зачем же в Серебрене подставили ГШР? Один рабовладельческий караван — кому от этого плохо?

Хаен замотал головой — множество мелких косичек, заплетённых от самых корней волос, с лентами цветов Посланников — голубой и белый, — запрыгали во все стороны.

— Вы смеётесь, Мессия, — заметил он. — Никогда ГШР не относился к рабству лояльно. Да тут сэр главный секретарь не позволил бы, — он кивнул на всё так же пребывающего в непонятной прострации Домино. — Пришлось вскрывать у всех на виду в удобный момент — вообще планировалось сделать это после войны. Но тут звёзды сошлись: и отвлечение внимания от того, что вроде как все диверсии направлены против репутации МД, и необходимость сменить руководство, и очередной шанс показать, как Адамас и Стиан стоят за истину — им же ещё в Седе надо было выступать. Плюс возможность отобрать завод: оставшийся без наставника Роар, скорее всего, сблизился бы с Троем Регуловым, своим соседом по предприятию, а вы знаете, чей Трой протеже…

— Отлично! — Аспитис ощутил, как узор в его голове соткался полностью, красивый, с острыми, хищными выступами на краях, и повернулся на «сэра главного секретаря». — Домино, что же вы молчите? Мне крайне интересно послушать ваше мнение как одного из соучастников такой великолепной, тщательно продуманной интриги против моей организации!

— Я напомню одно из основных положений, — безмятежно откликнулся Домино, улыбаясь, и Аспитис не поверил своим глазам: под маской его равнодушия вдруг открылась злая, мрачная весёлость. — Никто не обязан свидетельствовать против себя.

— Зачтём как признание, — кивнул хорон и опять посмотрел на Токкина, взиравшего на Домино с искренним недоумением. — А что там было про пятнадцать лет? То есть интрига ещё с тех времён, когда не к ночи будь опять помянутый сэр Страхов застрелил мою жену?

Токкин моргнул — немедленно вызвав ассоциации с получившей запрос вычислительной машиной.

— Ну да. За шесть лет вашей охоты в глазах обывателей имидж МД испортился окончательно. Война оказалась отличным поводом, чтобы после повторного сближения с вами суметь красиво выставлять вас и ваших солдат чудовищами. По окончании диверсий ваш авторитет должен был ослабнуть так, что никого не пришлось бы особо уговаривать о переходе в ГШР. МД бы развалилась, сама по себе. И всё.

— Ну каков наглец! — восхитился Аспитис. — Страховская кровь не вода, однозначно. Жаль, агентов так и не научился себе выбирать, особенно молодых. То родной сын чуть к «Аркану» не переметнулся, то доверенный Посланник пятнадцатилетнюю стратегию по ветру пустил… Это всё, Роар, Токкин?

— Ещё нет, — давно уже облокотившийся на трибуну Роар встрепенулся. — Но вы подтвердите сначала: вы верите нам?

— Я вас удивлю, — хмыкнул Аспитис и отрезал: — Нет.

Теперь весь зал смотрел на него. Даже Цезарь с Энгельбертом, кажется, едва сдерживались, чтобы не ущипнуть себя за какое-нибудь чувствительное место. Ошеломления не было только у Домино — он скорее выглядел довольным, суди по нему и точно подумаешь, что всё разыграл Рэкс — да Юки: она сжимала кулаки и вполне была способна прожечь взглядом.

— Почему? — в гробовой тишине ошарашенно спросил Роар.

— Признаться, мне лень называть все причины, поэтому я ограничусь главной, — Аспитис многообещающе щурился, и, похоже, Роара это продирало до костей. — Заключив военный союз с Рэксом, я уже признал, что верю ему. А не кому-то другому. И к вам в связи с этим у меня есть несколько вопросов…

— Подождите, Мессия, — Роар отступил от трибуны с видом идущего на эшафот. — Ладно. Я всего лишь донёс до вас то, что узнал. И мне могли соврать, сейчас некогда разбираться зачем. Я здесь, собственно, не для того, чтобы вбивать клин между вами и ГШР на основе того, о чём знаю только на словах. У меня есть то, в чём я полностью, безоговорочно уверен. Выслушаете меня?

— У нас тут всё-таки конференция, — усмехнулся Аспитис. Что, интересно, они ещё для него приготовили? — Говори, Роар.

— Изначально все предприниматели с территории «Аркана» прибыли сюда, чтобы сообщить, что готовы порвать со своими головными офисами все связи, если МД и ГШР предоставят им защиту, — эрбис указал на сидящих позади Аспитиса и Домино бизнесменов и бизнес-леди, и те согласно закивали. — Но в связи с происходящим у них есть к вам другое предложение, и мне поручили его озвучить. Не захотите ли вы… взять на себя все предприятия, представители которых приехали сюда?

Аспитис был вынужден признать, что в этот раз по-настоящему удивился. Всё предыдущее — размашистый, никому из участвующих не оставляющий отходных путей навет, пленные в качестве преступников доверенные лица Рэкса Страхова (да что уж там, и его собственные, если вспомнить, что они сделали для него и Бельфегора), неизвестно к кому относящиеся сормахи — было вполне себе закономерно, примерно об этом его и предупреждали. Да, если бы он хоть на каплю сомневался в честности Рэкса, который тогда, на учебной базе, без оговорок прикрыл его спину, он, конечно, и это предупреждение мог бы расценить как часть интриги. Однако чего нет, того нет.

Но это предложение было слишком щедрым, почти невозможным даром, чтобы вот так с ходу от него отказываться. Переход северных предпринимателей под крыло официальной власти так и так перекроет Азату кислород: Аспитис подметил среди присутствующих как минимум двоих имеющих контакты с Пикором — как только Пикор узнает, что бизнес отвернулся от «Аркана», он, вполне вероятно, поступит так же, тем более что всем уже известно, благодаря кому Гхелбара захватил полматерика. Войне осталось жить недолго. Они победят как нечего делать — и по завершении ощутимый перевес по влиянию будет у МД. Точнее даже, у него, Аспитиса, лидера МД. Чуть ли не впервые в истории кто-то из них получит этот самый перевес. Рэкс, конечно, не захочет более никакого объединения, но оно и не будет необходимо. Аспитис и сам справится с кем угодно. А то и поглотит ГШР с концами…

От последних мыслей так ощутимо пахнуло какой-то невообразимой, беспредельной подлостью, что Аспитис невольно вспомнил тот свой плен в ГШР, когда собственный брат собирался заколоть его, беззащитного, на глазах у лучшего гвардейца. Да, верно, так оно и будет выглядеть по отношению к Рэксу. Проще тогда уж было в бою развернуться и расстрелять его, дозатягивал месть, ничего не скажешь…

— Спасибо, — мерно произнёс Аспитис, — но я, пожалуй, откажусь.

Он увидел, как Роар в неверии сделал шаг назад, как обречённо посмотрел на него Токкин, как скривила губы Юки — подумать только, сколь сильно злоба может испортить хорошенькую молоденькую девочку. Несколько секунд никто не решался задать ни единого вопроса, а потом…

Цезарь и Энгельберт рядом с Аспитисом свалились как подкошенные почти одновременно. Мессия повернулся на Домино, на участников конференции, на охрану — все, кто сидел, безвольными куклами распластались на сиденьях, солдаты же проредили ряды — сормахи с Адамасом и Стианом, например, остались стоять. Отключились все гэшээровцы, примерно две трети сопровождающих предпринимателей, но чуть больше половины эмдэшников даже не шелохнулись. Явно насмехаясь над Аспитисом, они дружно вскинули кто левую, кто правую руку — зеркальная бляшка с чёрным языком огня у каждого блеснула в свете ламп, и Аспитис отвернулся обратно к Посланникам.

Токкин преувеличенно заинтересованно смотрел в сторону, демонстративно убрав за спину руки, Юки же, мельком оглянувшись на распростёршегося на сцене Роара, медленно пошла к Мессии.

— Это был неверный выбор, сэр Пикеров, — тихо проговорила она, остановившись в двух шагах. — Но, как видите, у нас и на него нашёлся ответ.

— У кого — у вас? — устало спросил Аспитис.

— У «Чёрного пламени», — ухмыльнулась сильвисса и, в секунду расстегнув китель и отодвинув в сторону футболку, показала хорону почти такой же знак, как на бляшках, только в виде татуировки наверху левой груди. — «Атра фламма» очень надеялась на ваше благоразумие. Что ж, раз не сложилось, больше нам разговаривать не о чем. С Рэксом как-нибудь и без вас разберёмся. Видите вон тот балкон?

Аспитис скосил глаза в сторону одного из балконов, на который кивнула Посланница, по виду ничем не отличающийся от других.

— Вас ждёт снайпер на соседнем здании, — серые глаза сильвиссы зловеще блеснули. — Я не буду тратить время на угрозы. Встретьте свою смерть достойно. Конкретно вы — уже проиграли.

Аспитис не стал спорить. Пройдя мимо почти бездыханных друзей, союзников — ему показалось или этот дёрганый вер шелохнулся? — и цепи охранников у балкона, Мессия шагнул на него и закрыл за собой дверь.

Адамас, с затаённым до боли в груди дыханием следивший за всем происходящим и уже понявший, что против собравшихся в зале применили тот же самый газ, которым на короткое время отключили их со Стианом — а потом вкололи, очевидно, противоядие, — хрипло спросил у Юки:

— И что ты со всеми нами собираешься делать?

— Всему своё время, — мило улыбнулась та. — Подожди суда, Адамас.

Хорон, не отрывавший взгляда от смутной фигуры стоящего Аспитиса за резным стеклом, и не заметил, как обзор ему заслонил один из солдат — вскинув голову, Адамас почти без изумления узнал тамаса-следователя Гая, только на этот раз с полосой поуже и рыжими прядками в волосах, а другими словами Брутуса Сетте.

— Наконец опять встретились, — довольно ощерился аурис и одним движением сдёрнул с него очки. — Симпатичные глазки. Давай проверим, смогу я с первого раза, — он отвёл назад в замахе руку с лезвиями, — проткнуть один из них до самого мозга?

— Убери от него свои чёртовы когти, Брутус! — взвизгнула Юки, но аурис не обратил на неё ни малейшего внимания. Он улыбнулся Адамасу:

— Будут последние слова?

— Не сомневайся, — хмыкнул Адамас, именно сейчас полностью избавившийся от страха, и почти прокричал: — Кто восстанет, будет прощён!

В ту же секунду держащий его сормах с силой зажал ему рот, до хруста позвонков запрокидывая голову, но главное было сделано.

— Щенок… — прошипел Брутус, и рука его рванулась к лицу Адамаса. Тот даже не успел зажмуриться и потому сумел увидеть всё, что последовало за этим ударом.

За долю секунды до того, как лезвия должны были проткнуть не такие уж стойкие к подобному импланты, Стиан, всё это время качественно изображавший безвольное тело, бросился Брутусу в ноги, утянув за собой и промедлившего сормаха. Вместо глаза Адамаса «когти» ауриса по касательной прошлись по лицу самого тераса, оставив четыре рваные раны от брови до губы — и, уже падая, оба они оказались под автоматным обстрелом. Брутус взвыл, получив подряд две пули, разнёсших его левое плечо и бок под рёбрами, Стиана ранили в верхнюю часть груди, но это не помешало ему ещё в полёте развернуться и подсечь ноги Адамасу, чтобы и он не стал мишенью. Хорон свалился мешком, не в силах соображать и на одних рефлексах прицельно пиная охранника Стиана, пытавшегося встать.

А ещё через миг сверху на них брызнуло тысячами и тысячами осколков от пробитых кем-то окон, и думать оказалось совершенно некогда.

* * *

Аспитису с самого детства было интересно узнать, как он умрёт. Начитываясь книгами — всеми подряд, без разбора, лишь бы не замечать унылую реальность вокруг, в которой у него не было ни прав, ни перспектив, — он раз за разом принимал на себя смерти персонажей. Тогда он не знал ещё, что, модифицированный одним из штаммов альмеги, его организм при благоприятных обстоятельствах пережил бы и несколько пулевых ранений подряд, и большую потерю крови, и отравление, поэтому представлять было достаточно занимательно.

Второй вопрос, который Аспитис пытался в то время для себя выяснить, это будет ли его смерть справедливой. То, что в мире нет этой самой справедливости, он понял тоже очень рано: откуда бы она, в конце концов, взялась, когда любовь родителей и всевозможные лавры доставались его старшему брату лишь потому, что он старше — а не умнее, благороднее и ещё тысячи различных превосходящих качеств, которые Аспитис искал в нём и всё никак не мог найти. Но, раз уж здесь ему так не повезло, а судьба человека по всем канонам вроде как должна быть уравновешена, может, ему хотя бы достанется умереть так, чтобы претензий не было? Не просто выйдя, например, на улицу и получив кирпичом по голове, который все эти годы лежал на крыше и дожидался именно тебя, чтобы наконец упасть. А, допустим, проиграв могучему сопернику, с которым вы равны, но в какой-то момент он оказался умнее. Ты сделал всё что мог. И потерпел поражение. Всем спасибо, все свободны.

Постепенно желание именно такого окончания жизненного пути стало для Аспитиса его смыслом и личной, никому не понятной одержимостью. Может быть, потому он всегда и совался в самое пекло, что был полностью уверен: раньше, чем он посчитает, что сделал для себя и мира всё, на что был способен, он не умрёт. И даже пример Квазара, одного из лучших друзей, ушедшего слишком рано — хотя и достаточно красиво, как и многие Страховы до него, — ничуть не поколебал Аспитиса в этой уверенности.

Собственно, с честью приняв своё поражение от неведомого лидера «Атра фламмы» — «Чёрное пламя», надо же было придумать название, да ещё и по-латыни, — отказавшись в одно мгновение от всевозможных безумных попыток повернуть ситуацию себе на пользу и выйдя на тот самый балкон, где, очевидно, в голову ему должна была прилететь пуля, Аспитис думал именно о том, справедлива его смерть или нет. Вроде и проиграл вчистую, по всем статьям, шах и мат, как договаривались, а вроде и по-глупому всё получилось. Его ведь предупреждали не лезть в это змеиное гнездо. Что бы стала делать эта «Атра фламма», не заполучив столь благодарного зрителя? Домино и Адамаса можно было выловить и без такого количества шума, а на северных предприятиях свет клином не сошёлся. Перевес — это одно, тайное обладание совсем другое. Шоу однозначно было рассчитано именно на него.

А он просто позволил себя увести. Аспитис сощурился на яркое летнее солнце, так ослепительно отблёскивающее в стёклах стоящего напротив дома, что и не поймёшь, где конкретно там засел снайпер. Да, он поддался. Уже, наверное, не так уж важно кому: «Атра фламме» или собственной гордыне — поддался, подвёл союзников, да и погибнет как дурак. Стоило пятьдесят восемь лет трепыхаться, чтобы в итоге так бездарно сойти со сцены!..

Не давая бессильной злости охватить себя в эти последние минуты, Аспитис ещё раз пробежался взглядом по окружающим домам и едва сдержался, чтобы не посмотреть на часы. Это отдельная пытка, что ли, такая — дожидаться, пока тебя пристрелят? Кажется, он начал рано уважать своего нового врага, раз уж тот даже солдат своих вымуштровать не способен. С другой стороны, кто потом будет знать, сколько тут с ним возились?

На самом деле времени с его выхода на балкон прошло не больше двух минут — именно поэтому Аспитис всё-таки вздрогнул, когда донёсшийся откуда-то сверху шорох тут же оказался рядом с ним, превратившись в высокого и крупного солдата в форме без нашивок и с винтовкой в руках. Свалился он почти бесшумно, в тот угол балкона, где не было дверного стекла, а значит незаметно для собравшихся в конференц-зале, вмиг встал на ноги, и Аспитис наконец сложил черты его лица в знакомую картину.

— Ну здравствуй, Эрих, — негромко поприветствовал он пеланна. — Пули для меня пожалели? Восставший из мёртвых будет забивать живого прикладом?

— Обижаете, Мессия, — хмыкнул в усы Эрих. — Я не способен по природе производить столько шума. Вон, снял вашего снайпера, а вы и не заметили.

Аспитис вежливо вскинул в лёгком удивлении брови, но больше глупых вопросов задать не успел. Наверху грохнули вторые, подпотолочные, окна, он поднял голову — как раз чтобы увидеть, как четверо солдат в заметной аркановской форме на тросах, тянущихся с тринадцатого этажа, скрываются через ими же пробитые дыры в зале, — и тут же на них с Эрихом посыпались мелкие осколки, а внутри поднялся шум.

— Они на вашей стороне, — улыбнулся пеланн. — Судя по тому, что я видел сверху, воевать всем внутри недолго. Желаете подождать здесь или вместе со мной пойдёте помогать?

— Раз ты не принёс с собой кофе, придётся идти помогать, — усмехнулся Аспитис и, развернувшись, распахнул балконные двери.

Обстановка в зале была на загляденье. Одни солдаты смешались с другими — сразу и не разберёшь, кто кого пытается убить. Аркановцы, пришедшие сверху, отличались от находившихся в зале засланцев «Атра фламмы» разве что имевшимися на форме нашивками и находились здесь в количестве восьми человек — слабая помощь, если бы вдруг не оказалось, что как минимум треть ранее вскинувших браслеты с чёрным символом также сражаются против своих. В итоге противников было почти поровну, и стрелять всем оказалось совершенно бесполезно. Примерно полутора взглядами оценив расстановку сил среди солдат и решив не вмешиваться, Аспитис пригляделся к творящемуся у сцены. Над всё так же неподвижными телами Цезаря и Энгельберта сражались двое молодых парней: один, ярко-жёлто-волосый терас, в таких же штанах без опознавательных знаков, как Эрих, и футболке без форменной куртки — правая рука у него была в согнутом состоянии плотно примотана к телу; и второй ранее показавшийся Аспитису смутно знакомым той же комплекции и роста эрбис. Увидев их друг рядом с другом, Мессия сразу понял почти всё и кивнул на них смиренно ожидавшему указаний Эриху:

— Помоги Десмонду. Я разберусь с его соседями.

— Слушаюсь, командир, — отдал честь пеланн и в несколько прыжков оказался возле Десмонда. Почти вровень с ним двинувшийся Аспитис оббежал ряды с другой стороны, чтобы вклиниться в захватывающие разборки Токкина и Юки, которые те устроили как раз возле Домино и Крайта. Вера Мэтво, кстати, в зале не было — значит, всё-таки его стимуляторы не дали ему долго спать и он почему-то решил дезертировать. Интересно, а куда-то подевавшихся Адамаса, Стиана и Роара он не с собой ли прихватил?

Очутившись в шаге от Юки, восседающей на сваленном на пол Токкине и с удивительной для такой хрупкой девчонки силой душащей его, Аспитис услышал её яростное шипение:

— Ты трижды предатель, Токкин! На что ты надеешься? Думаешь, раз спас Кирсте от меня, тебя пощадят за остальные преступления?!

Хаен уже почти не хрипел и далеко закатил глаза, так что Аспитис не стал мудрить и отключил Юки в одно движение — хорошо рассчитанным ударом по затылку. Потом оторвал её от немедленно начавшего кашлять Токкина и вскинул голову. Десмонд, заслонённый Эрихом, осел на пол возле отца, пеланн же хмуро смотрел в сторону Доминика, скрывающегося за вторыми дверьми, находящимися недалеко от сцены и ранее вроде бывшими закрытыми. Бросаться в какую-то другую драку пеланн явно не собирался — но выступавшие на стороне МД и ГШР аркановцы и бывшие фламмовцы и так справлялись неплохо. Оценивая ощутимо поредевшие в количестве стычки, Аспитис наконец углядел и Адамаса со товарищи: тот, вместе с Роаром, живее всех живых — а на него-то почему газ не подействовал? — и окровавленным Стианом, засел под одним из фуршетных столов — мудрое решение.

— Дышишь? — осведомился у Токкина хорон, услышав, что кашель почти прекратился. Хаен судорожно кивнул, разминая горло. — Это за кого ж ты был в самом начале, трижды предатель?

— За «Аркан», — отвёл глаза Токкин. — Как и вся ставка. И вся Седа. А бизнесменов этих Азат планировал тут всех расстрелять, если бы «Фламма» не вмешалась.

— Спасибо. Теперь мне стало всё понятнее ещё на десять процентов, — ухмыльнулся Аспитис и обернулся на грохот распахиваемых в конце зала дверей.

Да уж, давненько вид гэшээровских и мицевских солдат не вызывал в нём столь огромного чувства облегчения. Их было около полутора десятка, в полной экипировке, — оказавшись в зале, первые пятеро слаженно пальнули в воздух, заставив потолок брызнуть крошкой, а всех ещё сражавшихся забыть друг о друге и повернуться к ним, и шестой крикнул:

— Никому не двигаться! Отель под контролем ГШР!

В наступившей тишине Аспитис поднялся с корточек и приветственно махнул командовавшему — конечно, им оказался Сейя, кого бы ещё сюда отослали? Риз кивнул ему и отдал следующее указание:

— Руки за голову! Сопротивление не оказывать!

Пока его солдаты ковали всех бывших на ногах без разбору и осматривали раненых и усыплённых, Сейя отошёл к Аспитису. Остро и быстро оглядел так и спавших в креслах Домино и Крайта, Цезаря с Энгельбертом и замерших рядом с ними почти белого лицом Десмонда и так и не бросившего оружие Эриха и, указав в сторону последних, спросил у хорона:

— Эти с вами?

— Сложный вопрос, — хмыкнул Аспитис. — Пока со мной. Сколько у тебя войска?

— Достаточно, чтобы навести в Седе шороху. Ставка на границе уже под союзным контролем, здесь пока только галереи взламываем, но за чем дело-то стало. Главнокомандующий ждёт вас у отеля.

— Даже так, — Аспитис приятно удивился. — Тогда мы пойдём, а вы тут разбирайтесь. Эрих, подбери, будь добр, Энгельберта и следуй за мной. Адамас, а ты Стиана на кого оставляешь?

— На медиков, — подошедший к ним Адамас был без очков и со свободными руками. — Он ранен и уже потерял немало крови. Роар сейчас его вытащит, а там уже пусть медики разбираются. Десмонд, ты живой?

— Не похож? — ухмыльнулся терас. Хорон подступил к нему, предложил плечо и почти без усилий поднял на ноги. Аспитис с той же лёгкостью взвалил на себя Цезаря, Эрих играючи подхватил Энгельберта, и вся их маленькая компания двинулась мимо Сейи к выходу.

Коридоры были всё так же пусты, но ВИП-лифты работали, и совсем скоро Аспитис вывел всех в фойе. Администратора, конечно, и след простыл, двери отеля стояли распахнутыми настежь и без стёкол — пожалуй, «Огни» не скоро оправятся от такого переполоха. Рэкс, как всегда невозмутимый, с руками, убранными за спину, ждал внизу плоскоступенчатой лестницы, едва заметно покачиваясь с пятки на носок, — тоже, кстати, в полной амуниции. Неудивительно: с ощутимым изумлением за его спиной Аспитис увидел кроме нескольких скорых и военных машин небольшой танк. К очередному захвату Седы явно решили подойти с чувством.

— Приветствую выживших и непокорившихся! — с многозначительной ухмылкой сказал Рэкс, когда они остановились у него, спуская на уже нагревшийся асфальт Цезаря и Энгельберта. Десмонд немедленно упал на колени подле отца, начиная рыться у него по нагрудным карманам, Адамас, благодарно улыбнувшись отцу, сел рядом с терасом, Аспитис же кивнул Рэксу на сопровождение:

— Повторная оккупация?

— А что ещё прикажешь делать? — пожал плечами Рэкс. — Как оказалось, «Аркан» мы отсюда так и не выкурили. Ничего, второй раз снисхождения уже не будет.

— И когда ты это выяснил?

— После событий в Серебрене это стало ясно как день. Мы выжидали, чтобы никого не спугнуть.

Аспитис скривился и, оставив пока остальные терзающие его вопросы, повернулся к Десмонду с самым главным:

— Так ты выяснил, кто руководит «Атра фламмой»?

Терас, как раз разломивший на мелкие кусочки пластинку майлера, изъятую у отца, и по одному укладывающий её Цезарю под язык, очевидно, надеясь таким образом привести его побыстрее в чувство, вздрогнул и поднял на Мессию испуганные и очень уставшие глаза.

— Мне не удалось, — признался он с явным усилием. — Никто ни разу не произнёс его имени. Я могу лишь назвать главных его агентов — здесь, на Севере.

— Плохо, Десмонд, — покачал головой Аспитис и увидел, как пальцы Адамаса сжались на плечах тераса. — Мы заключили с тобой соглашение — оно имело смысл лишь в том случае, если ты выведешь меня на кого-то поважнее Брутуса. Одним только изменником Эрихом ты своё прощение не купишь.

Десмонд прикусил губу, опуская взгляд на лицо отца, Эрих воззрился на Аспитиса с искренним, немыслимым в его положении, возмущением — и это даже могло бы показаться хорону смешным, если бы не вдруг зазвучавший спокойный голос Рэкса.

— Аспитис, этот мальчик совершил почти невозможное, чтобы спасти твою шкуру, будь же снисходителен. Особенно в свете того, что ему не пришлось бы брать на себя так много, если бы ты просто послушал и не ехал сюда.

Аспитис обернулся: Рэкс смотрел на него с незнакомым явственным неодобрением. Он уже собрался возразить, но хорон продолжил:

— Я не понимаю, почему ты вечно лезешь в самое пекло? Тебя предупредил я, до тебя сумел вовремя докричаться твой самоотверженный шпион…

Всевозможные возражения застряли у Аспитиса в горле. Он сощурился.

— Откуда знаешь?

Рэкс передёрнул плечами, улыбаясь углом губ.

— Птичка на хвостике принесла.

— Я бы по твоим птичкам садил из крупного калибра…

— По этой не выйдет. Слишком уж высокого полёта, даром что в отставке.

— Года проходят, а тёплые отношения между Рэксом Страховым и моим главным советником остаются, — хмыкнул Аспитис, скрывая свои настоящие чувства. Рэкс поддержал:

— Меня и самого удивляет, что, продолжая делиться с ним важными новостями, ты считаешь, что некоторые из них не дойдут до меня. Жаль, что так поздно, но по большому счёту без разницы.

— Мне вообще ваши связи до лампочки. Не «Атра фламма», и слава небесам. Кстати, объясни-ка мне правомочность своих претензий поподробнее. Не ты ли прислал сюда на очень вероятную смерть родного сына и любимого секретаря? Моя жизнь, что ли, важнее?

Аспитис хорошо видел, что Десмонд, Адамас и Эрих все превратились в слух, но это уже не имело значения. Важен был лишь Рэкс — и те ответы, которые он должен был дать.

— Во-первых, они сами туда поехали, — безмятежно уточнил Рэкс. — Во-вторых, путём импровизации они внушали всем собравшимся, что никто и ведать не ведает, что эту блистательную интригу раскусили. Если уж так изумились твоему поведению, а появление аркановцев выбило их из колеи, представляешь, какие страсти творились в неокрепших душах, когда в нужный момент ещё и ГШР вломился? Думаю, если бы ты там остался, узнал бы много молитв…

— Папа, я пообещал им прощение, — подал голос Адамас, и Аспитис посмотрел на него безумными глазами. — В смысле, фламмовцам в зале. Я запомнил их по лицам, тех, кто передумал.

— Я был готов к подобным жертвам, — кивнул Рэкс. — Я же сказал Стиану: используйте все возможные средства.

— Так ты… знал? — процедил сквозь зубы Аспитис, чувствуя, как ярость против его воли охватывает его целиком. — Знал, перед какими откровениями и выбором меня поставят?!

— Догадывался. Не так уж сложно было сложить два и два. А ты разве не догадывался?

— Я… Так, стоп, — Аспитис заставил себя несколько раз вдохнуть и выдохнуть. — То есть ты меня использовал, я правильно понял? Чтобы эта «Фламма» показала всё своё могущество или даже где-нибудь прокололась? Напомню, ты не слишком уж активно настаивал, чтобы я не ехал. Надеялся, после моей смерти напуганные предприниматели перепишут всё на тебя? Или, может…

— Как ты только что сказал: стоп, — Рэкс выставил руки вперёд ладонями. — Так можно, сам знаешь, до чего договориться. В вопросе, ехать или не ехать, я положился на тебя. Ты считаешь, мне стоило выслать к тебе специальный отряд, который запер бы тебя в штабе? Я не нанимался в няньки.

— Но, если ты о стольком догадывался, почему не рассказал?!

— А ты бы мне поверил?

— Может, стоило бы попытаться меня убедить?!

— А может, и так неплохо вышло? Воочию, так сказать. А уж какие интересные последствия всё это может иметь…

— С огнём играешь, Страхов, — почти прошипел Аспитис, не отрывая взгляда от ни разу не посмотревшего в сторону и как будто тоже слегка злящегося Рэкса. — Небось, и имя их лидера знаешь?

— Догадываюсь, — отозвался тот. — Но не скажу примерно по той же причине — и тем более, если ты сейчас превратишь меня в кучку пепла, Аспитис. У меня опять ни одного прямого доказательства, как и тогда. К тому же у него час назад образовалось отличное алиби. К слову, — он наконец отвлёкся от пылающего негодованием Аспитиса и извлёк из кармана телефон. — Вот только-только мои защитники отчитались. Все покушения на твоих приближённых благополучно отбиты. Бельфегор, кстати, напавших ещё и задержал, а Сэра парочку убила, не знаю, кого хвалить больше. Пострадал только один, скоро наверняка звякнет тебе из больницы.

— Марк? — скорее сказал, чем спросил Аспитис, чувствуя, как ярость схлынула с него, оставляя лишь усталость. Рэкс удовлетворённо кивнул.

— Марк. Ты привык защищать его, так что я наговаривать не буду. Давай лучше условимся кое о чём. Сейчас все подозрения свалились на твоего главного безопасника — твои агенты уже весело его повязали и только и ждут отмашки, чтобы расстрелять. Ты отдаёшь его мне. И Эриха — тоже.

Аспитис посмотрел на Эриха примерно с тем же недоумением, что и сам пеланн на неожиданного благодетеля. Ухмыльнулся:

— Предателей коллекционируешь?

— А то. Присоединю к своему главному экспонату — вон, кстати, его ведут. Я уж думал, они там на фуршет остались, всей дружной компанией. Давай сюда, Сейя!

Показавшийся из дверей риз, ведший под плечо, как увидел Аспитис, располосованного лицом Стиана рядом со смирно вышагивающим Роаром, как раз подносил к губам рацию. На призыв Рэкса он лишь кивнул, коротко переговорил с кем-то — и тут же захлопали двери недалеко стоящих скорых, выпуская медиков. Осторожно спустив Стиана в низ лестницы, Сейя остановился:

— Роара Тэссеруа, пожалуй, оставлю вам. Для Стиана уже есть карета. У вас как тут?

— Сейчас договорим, и Десмонда тоже отошлём в больницу, — Рэкс кивнул на тераса, которого уже заметно потряхивало и держался он явно из чистого упрямства, и, подступив к Стиану, с деланным прискорбием заметил: — Что ж, Стиан, кажется, с внедрением тебе придётся завязывать. Теперь тебя каждая собака узнает.

— Твоё счастье, что я тоже люблю глупые шутки, — оскалил розовые зубы Стиан. — Между прочим, твоего сынка от Брутуса спасал.

— Я уже даже придумал тебе награду. Выздоравливай побыстрее, мне недосуг разбрасываться отпусками.

— Есть, шеф, — одной рукой терас отдал честь, и выражающий лицом недовольство сразу всеми собравшимися Сейя потащил его к скорым.

Аспитис тем временем смотрел на Роара, усиленно делавшего вид, что он бы тоже куда-нибудь пошёл — да машину пока не подали.

— Ты-то как очнулся, вестник истины? — поинтересовался он у эрбиса, и тот без слов закатал рукав пиджака, показывая плотно обхвативший руку у локтя серебристый браслет с символом чёрного огня.

— Стащил, пока никто не видел. Когда пустили газ, он тут же сжался и выпустил иглу, очевидно с противоядием. Кстати, если тот тамас, которого я видел в Серебрене в качестве следователя от МД, и есть Брутус, то ему помог сбежать второй телохранитель господина главного секретаря президента ГШР, вер который. Я же только притворялся, что спал, — как будто какую-то мелочь, сообщил Роар, обратно спуская рукав. Аспитис усмехнулся.

— Таки из своих ста процентов Домино ошибся на восемь с четвертью. Я, правда, почти на пятьдесят… Теперь ещё думать, что со всеми ними делать.

— Хочешь, я за тебя подумаю? — весело предложил Рэкс. — У меня и на Роара есть планы. Не переживай, завод пока трогать не будем.

Всё это время так и не шелохнувшийся Цезарь вдруг резко, с хрипами закашлялся, и все повернулись к нему. Десмонд, нагнувшись, не отрываясь смотрел ему в лицо, поэтому первым, что терас увидел, наконец открыв глаза, был его собственный сын, и он дёрнулся, отползая и переворачиваясь.

— Что… — Цезарь быстро оглядел окружающих его, потом остановил взгляд на Десмонде, обхватившем больную руку здоровой и поменявшем цвет лица с молочно-белого на серый, из-за чего его вчерашний синяк на скуле заиграл новыми красками. — Что с твоей рукой, Десмонд?

— Доминик сломал, — слабо улыбнулся его сын. — За малодушие и чтобы под ногами не болтался. Не угадал ни с тем ни с другим. Ты…

Цезарь порывисто обнял его — Адамас вовремя отстранился — и строго спросил:

— Почему ещё не у врачей? Давай вставай, ты же в обморок сейчас упадёшь, солдат, чтоб меня…

— Цезарь, — напомнил о себе Аспитис, и терас повернул к нему голову. — Знаешь, я ещё не определился, что с ним делать. А от этого зависит выбор машины скорой.

— Юки ведут, — подал голос Адамас, кивая на двери, и Мессия опять чуть не полыхнул яростью от того, что его мнение почему-то все считают нормальным игнорировать. Но, как всегда, сдержался и тоже посмотрел на конвой из двух генштабовцев, тащащих вниз отчаянно сопротивляющуюся сильвиссу. Где-то за ней угадывался совсем уж превратившийся в тень Токкин.

— Что, надеетесь меня разговорить? — хрустально рассмеялась Посланница, завидев Рэкса и Аспитиса. — Я знаю, знаю, как его зовут! Только вы не узнаете, никогда!

Она как-то немыслимо извернулась, дёрнула зубами собственный воротник и тут же забилась в припадке, далеко закидывая голову. Спохватившиеся охранники остановились, пытаясь удерживать её в одном положении, но сильвисса уже и сама обмякла куклой с полуоткрытым ртом, из которого стекала кровавая, вперемешку со слюной, пена. Один из конвоиров поспешно схватил девушку за запястье и почти сразу отпустил, покачав головой. Рэкс присвистнул.

— Признаться, я даже рад, что среди моих не попадается таких фанатиков — с суицидальными капсулами в нужных местах… Кстати, вон несут ещё один экспонат моей коллекции, даже два. Меня бесполезно вразумлять, да, Аспитис?

— Забирай кого хочешь, — огрызнулся тот, отворачиваясь от мёртвой Юки и тем более не желая видеть Домино и Крайта — очередное свидетельство того, что Рэкс ошибается в людях куда реже, чем он сам. — Ты, Десмонд, тоже аркановцам пообещал моё прощение?

— Не только ваше, — тихо проговорил терас.

— Без разницы. Я видел восьмерых с тринадцатого этажа. Это они? Ладно, так и быть, казнить и сажать не буду. Адамас, — сероволосый хорон с усилием отвёл взгляд от Посланницы, — допрос Десмонда на тебе. Его отец мне нужен здесь. Поезжай, как только ему определят больницу.

— Понял, — улыбнулся Адамас.

Ещё раз оглядев их всех, смотревших на него — подумать только, даже всемогущий и всеведущий сэр Страхов! — с одинаковой благодарностью, Аспитис мысленно отмахнулся от этой слабости и вопросительно и немного надменно глянул на Рэкса:

— Ну? И что требуется теперь от меня?..

* * *

— Признаться, я даже не знаю, какой конкретно вести тебе допрос и как вообще это делается, — хмыкнул Адамас, когда Десмонда прооперировали и оставили одного в палате в главной больнице Седы. Если выглянуть в совсем близкое окно, ещё можно было увидеть идущие по улицам танки — операция по захвату продавшихся «Аркану» гэшээровской и эмдэшной ставок шла полным ходом, но почти без стрельбы и жертв: руководство определённо было намерено блокировать галереи до последнего, а разбрасываться подпольем ни Рэкс, ни Аспитис не собирались. Патруль и администрация уже подчинились, а для ставленников, похоже, готовили спецотряды под прикрытием.

Десмонд, лицо которого явно впервые за долгое-долгое время наконец по-настоящему расслабилось, но всё ещё было болезненно бледным, слабо улыбнулся.

— Спрашивай, что интересно. Часть Аспитис и так знает, а тебе сообщу любые детали. Ты же записываешь?

— Обращаю ваше внимание, что все разговоры записываются, — состроил серьёзную гримасу Адамас, показывая телефон и сразу кладя его на тумбочку микрофоном вверх. — Ладно. Я буду непоследовательным. За что тебе правда руку-то сломали? За то, что Лихослава не убил?

— Ну да. Им пришлось спешно переделывать весь сценарий, и Доминик мне этого не простил. Плюс заподозрил в саботаже. Потом врачевавший меня Хас раскричался на него и Брутуса, получил, конечно. Брутус его… — он сглотнул. — Медсестра из него, кстати, как показала практика, так себе. Врачи сказали, заражение пошло, перелом-то был открытый, хотя он вроде меня антисептиком обкалывал. Впрочем, проще всё будет сваливать на Доминика. Я его эти полгода вообще не узнавал…

— Десмонд, — с нажимом произнёс Адамас. — Ты договаривай. Брутус его — что? Что он сделал с Хасом? И что, Хас всё ещё имел право на него кричать? У них любовь, что ли?

— Я не думаю, что в отношении Брутуса резонно говорить хоть о какой-то любви, — процедил сквозь зубы терас. — Сплошное собственничество. Он долго Хаса терпел: всё это его морализаторство, мягкость, попытки воздействовать на себя. Вчера его терпение лопнуло. Он его изнасиловал. Сломал его. Хас не очень сопротивлялся. Эрих, кстати, тоже это видел. А Доминик так и вовсе чуть ли не аплодировал. И, самое удивительное, к нему тут же вернулась Сила. Полгода не было, не было, а тут — р-раз! — и…

— Сила, говоришь, вернулась… — Адамас на несколько секунд задумался, потом тряхнул головой. — Странно эта альмега работает, а спросить не у кого. А как давно ты с Аспитисом сообщаешься?

— Да чуть ли не с того, что в лаборатории было. Ты прости, что не вступился, я…

— Не отвлекайся. Стал бы я тут с тобой разговаривать, если бы считал тебя предателем или врагом, — сказал Адамас и вдруг почувствовал себя Бельфегором. Десмонд благодарно улыбнулся, но радостнее выглядеть не стал.

— Хоть кто-то не считает меня предателем. Я сам из-за этого долго спать не мог. Там как было? Сбежав из лаборатории, мы осели в подвале дома ближайшего городка. Хас позвал на помощь в обход Брутуса свою няньку — так на нас вышел Азат, нас всех четверых там и повязали. К счастью, о любви Хаса к Брутусу его отец не знал, поэтому он остался на свободе. И обратился за помощью уже к маме. Тогда-то и выяснилось, что она — главный агент «Атра фламмы» в «Аркане». Примерно в начале войны перешла.

— Посчитала, у них перспектив больше? — Адамас усмехнулся, неожиданно вспомнив, что когда-то сестра Домино так же выбрала Азата вместо него. Надо же, а он думал, что не знает таких подробностей.

— Именно, — скривил губы Десмонд. — Та ещё продажная дрянь, по моему мнению. Они с Домиником два сапога пара. Очень скоро нас быстро и тайно вывезли из аркановских казематов: в одной машине я и Хас, в другой — Брутус с Домиником. На тот момент «резиденция» Азата находилась очень близко к границе — до Хайрова буквально рукой подать, поэтому через тогда ещё принадлежащую ему седовскую ставку и соседнюю, гэшээровскую, нас должны были доставить на невоенную территорию. «Атра фламма» — она же почти везде, понимаешь? Да только и Аспитис, как выяснилось, обладает даром оказаться в нужное время в нужном месте. Его отряд перехватил нас — меня, Хаса и наших сопровождающих — и, поняв, кто им достался, спешно отогнал машину в ближайший город. Аспитис там уже был, а мой отец подошёл позднее.

— И ты разговаривал с Аспитисом с глазу на глаз?

— Скорее, я его вынудил поговорить со мной с глазу на глаз, — мрачно усмехнулся Десмонд. — Умолял, угрожал, он соизволил меня выслушать, пока отец разбираться не приехал. Я пытался убедить его, что не собирался его предавать, что мой брат, да, теперь всей душой за Брутуса, потому что по какой-то причине считает его сильнее, но я-то нет. Что я готов на всё, чтобы это доказать, да хоть убить этого Брутуса и сдохнуть самому, но он не поверил. Сказал, что в моём положении можно ещё не так от страха изгаляться и для отступников очередь у него разве что на эшафот. Меня заперли отдельно от Хаса, потом пришёл отец. Никогда не забуду, как он на меня смотрел. Даже не с ненавистью — с презрением и таким, знаешь, невыносимым разочарованием…

— Знаю, — кивнул Адамас. — На меня так мой смотрел после истории с Сати. Если вспомнить, что я чувствовал, ты, видно, тоже решил из кожи вылезти, лишь бы опять завоевать уважение?

— Прощение, — педантично поправил Десмонд, обращая взгляд куда-то в пространство. — Да. Начал прямо там. Впервые в жизни сумел его вырубить. Со страху, наверное. Выдернул ключи — он, похоже, освобождать меня под личную ответственность шёл. Открыл камеру, выудил у него телефон — хорошо, что он не поменял пароль. Зазубрил личный номер Аспитиса и пошёл освобождать Хаса. А у дверей нас уже поджидали атрафламмовцы. Говорю же, никогда не знаешь, кто из солдат окажется вдруг не на той стороне. Они нас и вывели, замаскировав всё в итоге под нападение «Аркана». Следующие полгода мы уже работали на Селену. Хотя толку от трёх подростков и одного лишившегося Силы Особенного было немного, она нашла нам всякую мелочёвку. Эрих тем временем собирал данные о Посланниках на базе, а потом, как они выпустились, дал им месяцок поработать и начал свои диверсии. Под руководством Селены, само собой. Придумки были не её, но командовать у неё получалось неплохо.

— Вы подключились только в Серебрене?

— По идее, мы там вообще не планировались — кто же знал, что вы со Стианом так удачно пойдёте по следу. Хотя, конечно, всё запоролось ещё в Родане — твоим неожиданным визитом. Думаю, они почти сразу новую стратегию придумали, которая должна была кончиться в Седе. Уж не знаю, что изначально планировалось на этих предпринимателей-бунтарей, но потом их решили использовать как приманку для Аспитиса.

— Подожди, про Седу потом. Запомнив номер Аспитиса, ты, значит, с ним ещё раз по душам поговорил?

— Ну почти. Когда мы соединились благодаря Селене с Брутусом и Домиником, я улучил момент и прислал ему наши точные координаты, с припиской, кто здесь, сколько охраны и сколько мы ещё будем тут находиться. Думал, он захочет накрыть Селену, агента пока не названной при мне подпольной организации, Брутуса, сына Азата, в конце концов. Но он написал мне в ответ только «Продолжай наблюдение». Вот я и продолжал. Пока не понял, что одним наблюдением больше ограничиваться нельзя. Твой отец прав: я и в самом деле успел ему отправить предупреждение прежде, чем Доминик отобрал у меня все средства связи. Но тогда я ещё не знал, что Аспитиса планируют в случае отказа «сотрудничать» убить, а то бы и это написал, не сомневайся. Поскольку ехать Аспитис не передумал, пришлось искать спасения где попало.

— Как ты уболтал Эриха? — полюбопытствовал Адамас, и Десмонд пренебрежительно фыркнул.

— Ты бы видел его лицо, когда он прочитал весь план на Седу. У меня было почти такое же, но я успел прикинуться равнодушным. По какой бы причине Эрих им ни продался — а я, кстати, так и не знаю, чем они его купили, — собственными фактически руками убивать Мессию-Дьявола он не планировал. Я, в общем-то, так и думал, что он не такой уж злодей. Обиделся, наверное, что все посчитали его в МД неудачником после того единственного провала, вот и стал агентом «Фламмы». А тут припекло — побежал вместе со мной всех спасать. Для вида он за мной по приказу Доминика присматривал, на всякий случай, ему-то доверяли. Перед этой конференцией нас отослали проверить с ключами все номера, чтобы аркановской засады не было, ну вдруг. Азат оказался не такой уж дурак, прислал-таки резервный отряд, который должен был вломиться и всех, кого увидит, перестрелять. Ва-банк, так сказать! Наверное, не очень он своей жёнушке всё это время верил, раз подстраховался от себя, когда их делегацию её солдаты вели. Не знаю, что бы он от смерти Аспитиса и Домино выиграл, мы спрашивать не стали, ввалились к ним с кнопочной гранатой и стали договариваться. Половина согласилась и вторую половину тут же обездвижила. Потом, убрав снайпера, который должен был убить Аспитиса, Эрих дал им знак — а дальше ты знаешь. Что ещё хочешь уточнить?

— Договор с Аспитисом у вас, что ли, какой-то сам собой разумеющийся был? Он ведь не писал этого в том сообщении?

— Ну да, не писал. А кто посмеет упрекнуть Мессию во лжи? — Десмонд горько хмыкнул. — Если бы не твой отец, висеть бы мне где-нибудь сейчас…

— Думаю, и твой бы вступился, — улыбнулся Адамас. — Папина «птичка» вполне могла и ему сообщить, что ты на нашей стороне. К тому же это послание из Библии — я сразу понял, что это ты.

— Я верил и надеялся. Слушай, мне вот только непонятно… Вроде весь их увлекательный разговор с Аспитисом прослушал, а так в этих хитросплетениях и не разобрался, — терас смущённо почесал в затылке здоровой рукой, и Адамас, верно предугадав его вопрос, отключил запись. — Ну то есть с могущественной противостоящей организацией теперь все будут ещё осторожнее. Да и Роар пообщается с представителями северного бизнеса, и они перепишут имущество на ГШР и МД без опаски. Но твой отец-то ещё что-то хотел, конкретно от Аспитиса. В чём он ещё пытался его убедить своим невмешательством? Про «Атра фламму» он и так знал, да и почти всю интригу разгадал…

— Да в нём самом, — усмехнулся Адамас. — Что они оба знают: они больше друг другу не враги, кто бы как бы ни пытался убедить их в обратном. Особенно Аспитиса. Отец показал ему, что о нём на самом деле думают в этой «Фламме», каким его видят с этими его древними обидами. Тем более что папа считает главным супостатом того же, кто смерть Луизы подстроил. Словам Аспитис бы не поверил — как тогда не стал верить. А вот так, наглядно… Теперь зато всем понятно, что они готовы на всё, лишь бы не было объединения, а Аспитис, наоборот, стал к нему на шаг ближе. Он упрямый, за собой не поведёшь, но сам может прийти запросто.

— Это ты самостоятельно понял? — восхищённо сверкнул глазами Десмонд. Адамас скромно пожал плечами.

— Сложил пятое, десятое. Но Стиан всё равно считает, что интриганской жилки во мне нет. Так только, везёт иногда.

— А Рэкс не боялся, что кто-то не успеет? Что у нас с Эрихом, например, не получится? Что тебя решат всё-таки пришить, раз такая петрушка?

— Наверное, тоже пошёл ва-банк. Или имел план насчёт смерти Аспитиса. Марк-то заранее обо всём позаботился, совершенно не сомневался, что всё удастся. Эти покушения на всех приближённых, включая его, скрещивание лучей на главном безопаснике — если бы Аспитис и в самом деле был убит, а гэшээровцы бы не охраняли того же Бельфегора, власть сама собой перешла бы к Марку.

— Кстати, слушай, — Десмонд загорелся, — а может, Рэкс рассчитывал, от одной пули Аспитис не умрёт? Отец говорил, у нас до сих пор очень ограниченное число людей знает, насколько его защищает альмега.

— Думаешь, снайпер стал бы стрелять куда-то, кроме головы? — усомнился Адамас. — Тут только на нечеловеческую удачу рассчитывать. Хотя не зря же он туда именно Домино послал, — он прыснул со смеху, и Десмонд воззрился на него в недоумении.

— При чём тут Домино?

— А это у нас старая шутка. Азат когда-то был уверен, что присутствие Домино вызывает вихрь всевозможных случайностей, не только же Брутус — мистик держите четверо. Но отец, конечно, вряд ли в такое верит. А вот смерть Аспитиса и переход власти к спасённому им Бельфегору, который совсем не считает Страховых врагами, был бы для него не таким уж ударом… Н-да…

Терас посмотрел на него чуть ли не со священным ужасом, и Адамас поспешил избавиться от таких кощунственных мыслей и перевести тему.

— Хотел вот ещё спросить, — торопливо сказал он. — Значит, Брутус и в самом деле потерял Силу после смерти Ове? Я гадал, почему его удар всего-то пришёлся мне по глазам, а не снёс полголовы… — Десмонд кивнул. — А вернул её обратно, когда возродил себе Ове в лице Хаса? Ну, или просто вновь получил человека, принадлежащего ему, как он думает, целиком и полностью. Я ведь вколол Дилану новую версию альмеги — этот их блокиратор, — когда вы ушли. Мне Ове тайно передал свой. Дилан теперь сидит в лабораториях у Аспитиса, его пытаются изучать, но не могут, так как его Сила тоже почти сразу отключилась. Как ты считаешь, что её могло бы вернуть?

— Уж точно не сидение в очередной клетке! — усмехнулся Десмонд. — Брутус, конечно, много про Дилана рассказывал, по его словам, он слабак с неустойчивой психикой и очень боится смерти. Как он говорил, если бы вместо Ове Брутус когда-то начал свои «игры» с ним, Дилан рано или поздно умер бы от разрыва сердца, ни на что другое его не хватило бы. Сейчас, наверное, после смерти Ове и Стаса, он чувствует себя совсем ничтожеством. Может быть, если бы кто-то вывел его… в смысле, из этой тоски. Если бы он снова был не один. Я, к сожалению, с ним не общался…

— Ясно, — кивнул Адамас. — В общем-то, так я и думал. Спасибо. Последний вопрос, и могу оставить тебя отдыхать. Откуда Юки такая фанатичная взялась? Я, как ни пытаюсь, не могу вспомнить про неё ничего такого, что бы её могло повернуть в сторону «Атра фламмы».

— Ну да, ты же не наблюдал за всем лагерем в бытность свою учеником… У неё случилась там несчастная любовь — к Лихославу, с первых же дней. Он ей, конечно, быстро разъяснил, что к нему с этим не по адресу, а утешения она побежала искать к Эриху, как к главному преподавателю МД. И ничего другого, ты не подумай, а то мы бы живенько их сдали. Судя по тому, что с появлением Скотта — то бишь Стиана — Юки постаралась внушить каждому, что на самом-то деле её лучшая подружка — Дилайла, а с Эрихом за тихими и очень тайными разговорами я лично застукивал её дважды, тогда-то он её и завербовал. Ну а полная самоотдача делу — это относится ко всем Посланникам, просто Юки ушла на тёмную сторону. Потом ещё и Токкина под себя подмяла как нечего делать. Застращала рассказами о том, что с ним будет, когда Управление узнает, что они встали на сторону «Аркана», перетащить к «Фламме» уже удалось, наверное, чисто по инерции.

— Она и правда могла знать имя лидера? — нахмурился Адамас, и Десмонд задумчиво покачал головой.

— Я лично сомневаюсь, даже Эрих его не знал, но чем чёрт не шутит! Не вижу иных причин забавляться с суицидальными капсулами… Ладно, я посмотрю, ты уже засобирался уходить, — он вдруг заговорщицки, совсем как раньше, подмигнул. — Официально заявляю протест: ты ещё должен рассказать, откуда у тебя эти чудные импланты и что ты вообще делал эти полгода. А заодно и про житие-бытие Бельфегора, если знаешь.

— История резко сократилась наполовину. И никуда я не собирался, по правде-то говоря! — рассмеялся хорон и устроился поудобнее. — Тогда слушай.

Его, как и Десмонда, отпускало — не столько от приключений, интриг, вечной подозрительности и опасности, сколько от самого Севера. В той мозаике, которую Адамас пытался собрать здесь на месте старой, им лично разломанной и пущенной по ветру, оставался ещё один, последний элемент, но пока он ждал и можно было просто говорить, ни о чём не заботясь и не думая — словно бы ничего произошедшего за эти полгода никогда и не случалось.