1

В этот бар Майкл Кренстон приезжал четвертый вечер подряд. Ситуация, в которую он попал, была до смешного абсурдной и в то же время безвыходной. Она отчасти злила его, потому что ему предстояло долгое ожидание в совершенно диких условиях, к которым Майкл не привык. Поскольку ничего изменить было нельзя, он принял сложившиеся обстоятельства как данность и решил хоть немного развлечься.

Это заставляло его трястись почти час в маленьком автобусе, добираясь из небольшого поселка сюда, в крупный промышленный город непонятной, чужой, неблагоустроенной и неблагополучной, на его взгляд, страны.

Сексуальная хорошенькая девушка — это то, что смирило бы Майкла с существующим положением и хоть как-то скрасило его. Но вот уже четвертый вечер подряд он никак не мог найти желаемое, сообразно своему вкусу.

— Вот наш столик!

Шумная компания устраивалась за столом, который был рассчитан на шестерых. С веселым гомоном они начали уговаривать официанта добавить один стул. К общей радости просьба была исполнена.

Майкл с улыбкой наблюдал за своими визави. Сам он вынужден был делить стол с двумя военными, находящимися в изрядном подпитии.

— Елена! Сюда! Мы все устроили!

Призыв был обращен к девушке, остановившейся при входе и слегка прищуренными глазами оглядывающей зал.

Майкл замер. То, КАК она двигалась к столику, КАК усаживалась, вызвало в нем бурю чувств, главным из которых было одно — облегчение. Наконец-то! Это — то, что он уже который вечер искал.

Майкл позвал официанта, но к нему поспешила подойти солидная дама-метрдотель. Она считала своим долгом лично обслуживать иностранца. Майкл заказал хорошего вина. Самым приличным напитком здесь оказалось шампанское, которое с подобострастной улыбкой и было доставлено. Он знал, что ничего подобного в баре в продаже нет, и от него ждут положительной оценки своих стараний. Майкл улыбнулся, слегка склонив голову, и дал даме щедрые чаевые, только бы она скорее удалилась. Шампанское, да еще ТАКОЕ, он терпеть не мог!!!

Теперь ничто не мешало спокойно наблюдать за компанией, заинтересовавшей его. Необходимо только спокойно разобраться, кто здесь с кем, а потом вырабатывать план действий.

Итак, задача проста: четыре девушки, три молодых человека. Внимательно оценивая всех, Майкл сразу вычислил супружескую пару, явных молодоженов, что, впрочем, было не трудно определить по тому, как они постоянно старались держаться за руки, вместе отправлялись танцевать, смотрели друг на друга. Следовательно, остаются три девушки и два молодых человека. С кем же ОНА?

После продолжительной тяжелой болезни матери, когда все силы были отданы уходу, зарабатыванию денег, где только можно, на лечение и лекарства, чувствуя неизбывное горе от потери любимого родного человека, после долгого траура Елена впервые приняла предложение на день рождения своего двоюродного брата, которое он решил отметить в самом лучшем городском баре. Открыт бар был не так давно, поэтому в нем, по отзывам, было уютно, чисто, спокойно. Его посещала приличная публика.

Усаживаясь за столик, Елена заметила взгляд сидящего за соседним столом молодого мужчины, чему не придала ни малейшего значения. За поздравлениями именинника, тостами, общим весельем она, пожалуй, впервые за долгое время по-настоящему расслабилась: пила коктейли, от души смеялась и с упоением танцевала. Однако какое-то смутное беспокойство все сильнее и сильнее ощущалось ею во время танца. Чувство это так досаждало, что Елена осторожно осмотрелась и сразу заметила обращенный на нее спокойный и заинтересованный взгляд того молодого мужчины. Он улыбнулся, встретившись с ней глазами. Ну что ж! Это даже интересно! Как давно она не испытывала этого захватывающего удовольствия легкого флирта-поединка! Елена знала, что ее всегда считали неисправимой кокеткой. Что до известной степени являлось правдой. Впрочем, флирт — единственная, пожалуй, увлекательная и волнующая игра взрослых людей, когда оба достойных противника легко и непринужденно набирают очки и, даже проиграв в счете, не считают саму игру проигранной.

Танцуя с братом, она прошептала:

— Очень хочу курить. Где это можно сделать?

— Я покажу. Иди за мной.

— Хорошо. Только возьму сигареты.

Елена подошла к столу, достала из сумочки зажигалку и пачку сигарет и направилась к двери, за которой скрылся брат.

Среди своих друзей курила только она. Что ж! Это дает ей возможность передохнуть и …

— Мне тебе составить компанию?

Голос брата прервал мысли Елены.

— Нет-нет!

Брат поднялся по лестнице вверх и, наклонившись через перила, крикнул:

— Елена! Здесь — дамская и мужская комнаты. Имей в виду!

— Хорошо.

Привычным жестом она начала разминать сигарету…

Решая задачу «кто с кем», Майкл пришел к выводу, что вторая пара явно находится в первоначальной стадии ухаживания. Оставался этот старый, как мир, треугольник, одной из сторон которого была заинтересовавшая его девушка.

Молодой человек двум своим дамам уделял равное внимание. Но отношения между ними тремя были странными и разными.

Вторая девушка казалась старше всех в компании. Высокого роста, с пышной, характерной для этой страны фигурой и статью, великолепными темными волосами, ярким красивым лицом с огромными черными глазами. Она могла бы затмить своей внешностью самых изысканных красавиц, если бы не простовато-недалекое выражение лица. С молодым человеком девушка была явно «на короткой ноге".

Присмотревшись, Майкл понял, что за отношения были между ними. «Господи! Это же брат и сестра!". Он даже испугался, не воскликнул ли эту фразу вслух. Но тогда что же та, которая его интересует, и ее спутник?

Исходя из своего богатого опыта, внимательно наблюдая, Майкл постепенно приходил к выводу, что их отношения — это, скорее всего, отношения пары, у которой все уже в прошлом, и расставание будет добрым, без сожаления. Это те редко встречающиеся отношения, когда любовь или страсть исчезает, и остается доброжелательность или даже дружба. То, как Она, очевидно, поздравляя с чем-то, громко поцеловала его в щеку, как они танцевали и общались, позволило Майклу придти именно к такому, утешительному для себя, выводу. Он понял, что молодой человек был виновником какого-то торжества: именно его все поздравляли. Майкл не мог сам для себя объяснить, почему ему было приятно, что эта компания — явные новички в ресторанах…уж он-то знал все признаки завсегдатаев подобных заведений!.. что отношения их были милыми, искренними, доброжелательными. Он, пожалуй, давно забыл, что бывает так просто и хорошо. Сам такое веселье он испытывал последний раз, будучи студентом университета.

— Посмотри, как танцует эта девчонка!

Ход мыслей Майкла прервал сосед по столику, обращавшийся к своему компаньону.

— Приглашу ее на танец и познакомлюсь! — продолжал разглагольствовать сосед.

Втроем они смотрели на девушку: военные — с пьяным восхищением на лицах, Майкл — с холодным бешенством в крови от их внимания.

Девушка, по общепринятым понятиям, не была красавицей. Ее нельзя было даже назвать хорошенькой. Светлые волосы, уложенные в прическу-«валик» вокруг головы, обрамляли ее лицо, оставляя высокий лоб открытым. Черты лица были крупными. Нос — с горбинкой. Глаза не были очень уж большими, но их выразительности и светящемуся в них уму мог позавидовать любой здравомыслящий человек. Красивый изгиб черных бровей усиливал это впечатление. Когда она смотрела вдаль, то слегка щурилась, как тогда, при входе. Майклу почему-то показалось, что таким образом девушка временами как бы защищалась от вторжения внешнего мира.

Но особое восхищение вызывала фигура девушки. Невысокая, чуть больше 1, 60 м, как определил Майкл, но необыкновенно стройная и изящная, что еще сильнее подчеркивало строгое черное, вязаное точно по фигуре, платье, волнами летящее вокруг ее точеных ножек. Она казалась японской статуэткой — нэцке во плоти.

Главное же очарование девушки заключалось в ее движениях, пластичных и одновременно столь экспрессивных, что казалось, будто в ней танцует каждая клеточка тела, объединяясь ритмом и мелодией в единое целое. Майкл сразу, как только она вошла, отметил эту ее невероятную, прямо-таки фантастическую грацию движений. «Боже! — думал он. — Если ЭТО — только танец, то в постели…»Майкл чуть не застонал от желания получить ее во что бы то ни стало.

Вдруг девушка что-то прошептала на ухо молодому человеку. Тот улыбнулся, согласно кивнул и, не дожидаясь ее, отошедшую к столику и что-то взявшую из сумочки… что — Майкл не заметил за танцующими парами… и прошел в боковую дверь. Туда же направилась девушка.

Оцепенев, Майкл пытался взять себя в руки. Дьявол! Да что же там, за этой чертовой дверью? Почему он раньше не обратил внимания — хоть кто-нибудь еще пользовался ею?

И отчетливо понимая, что так поступать ни в коем случае нельзя, Майкл тем не менее встал и, полный решимости выяснить для себя до конца, что все это значит, подошел к двери и стремительно открыл ее.

Елена вздрогнула от внезапно раздавшегося оглушительного стука и просто-таки вжалась в диванчик, на котором сидела, заметив пронзительный и колючий взгляд ворвавшегося мужчины, который так пристально наблюдал за ней в зале бара.

Остолбенев на мгновение, он уставился на нее. Затем его лицо почти мгновенно приняло какое-то недоумевающее выражение, сменившееся полной растерянностью. Мужчина почувствовал себя явно неудобно, но быстро преодолев возникшую неловкость, спокойно пошагал к лестнице.

Елена прикурила сигарету и посмотрела ему вслед. «Да он же вбежал из-за того, что мы сюда вошли. Он решил проследить за нами! «— Елена улыбнулась своей догадке и задумалась над сложившейся, довольно смешной и забавной ситуацией.

Теперь, в этом ярко освещенном помещении, после полутемного зала бара, она хорошо рассмотрела незнакомца. Он был невероятно высок. «Настоящая каланча! «— совсем по-детски оценила почти двухметровый рост мужчины Елена. В отличие от других высоких людей, он держался чрезвычайно прямо, был хорошо сложен и строен. Он обращал на себя внимание не только очень высоким ростом, но и великолепным, спортивного стиля костюмом цвета «кофе с молоком `', гармонично сочетавшимся с рубашкой на тон темнее. Волосы темно-русого цвета были модно подстрижены. Держался незнакомец со спокойным достоинством человека, в любой ситуации уверенного в себе и не теряющего присутствия духа ни при каких обстоятельствах.

Его явный интерес интриговал Елену, которой уже не терпелось узнать, что же он предпримет дальше.

Продвигаясь к лестнице, Майкл не мог сообразить, как ему быть. Повернуть назад было бы совсем уж глупо. Поэтому он начал подниматься вверх. Майкл пропустил в дверях молодого человека, спутника девушки, вошел в какой-то коридор и чуть громко не расхохотался. Он узнал коридорчик, который вел в туалетные комнаты. Но ранее он попадал сюда через двери, находящиеся в противоположной стороне зала. Немного постояв, Майкл начал спускаться обратно.

Девушка спокойно курила. Проходя мимо, он поймал обращенный на него мимолетный чуть лукавый взгляд и, по заискрившимся в ее глазах смешинкам, Майкл понял, что она догадалась о причине его внезапного появления. Улыбнувшись ей, он вышел в зал.

Возвращаясь к столу, Елена чувствовала забытый и одновременно знакомый кураж, сравнимый разве что с состоянием легкого опьянения.

— Предлагаю пари! Сейчас вот тот высокий мужчина пригласит меня на танец!

Она отпила немного коктейля, наслаждаясь произведенным эффектом своего заявления. Шесть пар глаз воззрились на нее с изумлением.

— Разрешите пригласить вашу даму?

Мужчина, о котором только что шла речь, обращался к ее брату.

— Позвольте?

Это уже к ней, Елене.

Она положила свою ладошку на его открытую ладонь и встала. Дружный смех, раздавшийся за ее столом, сопровождал их до самого центра зала.

— Я чем-то насмешил ваших друзей? — произнес незнакомец, обнимая Елену. Она даже не слышала музыки, двигаясь в такт его движениям чисто автоматически.

— Нет-нет! Так совпало… Просто… мы смеялись одной шутке…

Елена от смущения никак не могла связно сформулировать хоть какое-то объяснение. По его взгляду, чуть ироничному и внимательному, ей было ясно: он все понял.

— … произнесенной вами, — дополнил он.

Чувство неловкости сковывало Елену. Она даже не слышала музыки, двигаясь в такт его движениям.

Майкл спокойно смотрел на смущенную девушку и наслаждался ее близостью, возможностью обнимать ее тонкую талию, ощущать ее движения. Она была такая хрупкая и маленькая … даже на своих высоких каблуках девушка едва доставала ему до плеча… что ему хотелось поднять ее на руки, прижать к груди и унести туда, где были бы только они двое. Теперь, танцуя с ней, Майкл все больше убеждался и радовался, что не ошибся в выборе. Впрочем, он и не мог ошибиться. С его-то богатым опытом общения с женщинами самых разных национальностей и возрастов! Познав впервые в четырнадцать лет «запретный плод», он слыл умелым любовником. Сейчас ему было двадцать девять, и он точно знал, что именно хочет получить и обязательно добивался желаемого, чего бы ему это ни стоило.

Майкл понимал, что молчание затянулось, а ему еще надо было успеть многое выяснить. Наклонившись к девушке, он сказал:

— Позвольте представиться. Майкл Кренстон.

— Вы — и-но-стра-нец?!!

Майкл сразу даже не осознал, что же произошло. Он стоял почему-то один, а девушка, мгновенно выскользнув из его рук, сидела на ближайшем стуле за чужим столиком и изумленно взирала на него снизу вверх.

За свою жизнь Майкл ни разу не встречал человека, на которого бы его имя произвело настолько ошеломляющее впечатление. Он, даже не оглядываясь, чувствовал, что взгляды присутствующих направлены на них, а многие, прервав танец, с откровенным интересом наблюдают за странным поведением столь необычной пары.

Прикрывая собой девушку от любопытных глаз, Майкл взял ее за руку:

— Я вас шокировал?

— Нет… Простите, пожалуйста… — Елена не могла больше произнести ни слова, второй раз за вечер попадая с незнакомцем в неловкую ситуацию.

— Желаете продолжить танец?

Его невозмутимость, несмотря на ее нелепую выходку, придала Елене уверенность:

— Да, с удовольствием, — и уж совсем некстати добавила: — Елена.

Мужчина улыбнулся.

— Очень приятно. А мне представиться еще раз?

— Нет. Я запомнила. Мне тоже очень приятно, Майкл.

Оба одновременно почувствовали, как не вовремя кончилась музыка. Майкл проводил ее на место, вежливо отодвинул стул, удобно усадил Елену и, наклонившись, спросил:

— Елена, я могу пригласить вас еще на один танец?

— Пожалуйста. Тем более у нас с вами, Майкл, он весьма оригинально получается.

Она весело смотрела на него, и он, неожиданно для себя, рассмеялся. Слегка поклонившись, Майкл вернулся за столик.

Сделав глоток шампанского, Майкл, находясь в каком-то непонятном ему самому состоянии эйфории, даже не ощутил его вкуса. Все чувства и мысли Майкла занимала Елена, настолько танец с нею ошеломил его. «Это ожидание, кажется, выбило меня из колеи, — заключил Майкл. Иного объяснения он не находил. — Но и девушка — необыкновенная «— честно признал он.

Никогда раньше Майкл не встречал такую партнершу. В ней удивительно сочетались какая-то необычайная воздушность, даже невесомость, и потрясающая природная сексапильность. Ее тело отзывалось и двигалось в такт на каждое его, порой и им самим неосознаваемое движение. Это было какое-то интуитивное космическое понимание и отзыв на желания и чувства партнера.

С трудом справляясь с собой, Майкл заставил себя переждать еще два танца, казавшиеся бесконечными, потому что теперь ему мало было просто наблюдать за ней. Он страстно хотел, пусть хоть и на короткое время, почувствовать ее в своих объятьях.

Довольно мучить себя! Как только зазвучала музыка, Майкл решительно встал, опасаясь, что кто-нибудь опередит его, и пригласил Елену.

Майкл решил сразу же выяснить вопрос, занимавший его весь вечер, пока опять не произошло чего-либо непредвиденного.

— Ваш спутник не очень огорчен моим повторным приглашением? — Майкл вопросительно смотрел на собеседницу. — Это ваш молодой человек? — и тут же мысленно обругал себя за поспешность высказанного предположения.

По каким-то неуловимым интонациям, прозвучавшим в его голосе, Елена поняла, что ответ для Майкла чрезвычайно важен почему— то. Она решила немного помучить его и хоть частично получить компенсацию за неловкость, возникшую в предыдущем танце.

— А почему он должен огорчаться? — Елена кокетливо улыбнулась. — По-моему, наоборот, его очень радует мой успех, — чуть помолчав, добавила она.

Уловив напряжение, мгновенно появившееся между ними, Елена снизу вверх взглянула на Майкла. Его помрачневшее лицо подсказало ей, что он ждал другого ответа.

— Это мой… двоюродный брат! — засмеявшись, пояснила она.

До Майкла не сразу дошли ее последние слова. Две первые фразы Елены, в общем-то, подтверждали его собственные выводы и не были неожиданными. Но когда Елена их произнесла, его охватило чувство какой-то обреченной невозможности продолжения знакомства. До этих ее слов наличие молодого человека не являлось препятствием. В планах Майкла все было просто и ясно, как и всегда в подобных случаях. Из-за вдруг переполнивших его разноречивых чувств, он чуть не прослушал заключительное пояснение Елены. Он смотрел на девушку ничего не выражающим взглядом и внезапно понял, что преград больше нет. Теперь исполнению его желаний не помешает никто и ничто. Елена будет его!!!

В фойе бара, ожидая, когда брат возьмет в гардеробе пальто, Елена подошла к зеркалу, поправила прическу и, раскрыв сумочку, стала искать губную помаду. Подняв к зеркалу глаза, за своей спиной она увидела одетого в теплую меховую куртку Майкла, который каким-то образом уже взял у брата ее пальто и, глядя с легкой улыбкой в зеркало и ни на секунду не переставая наблюдать за ней, заботливо помог одеться.

Елена попрощалась с друзьями и направилась на остановку своего автобуса. Майкл какое-то время шел рядом.

— Елена, позвольте проводить вас.

Слова Майкла прозвучали скорее, как утверждение, а не как просьба.

— Майкл, по-моему, вы уже это делаете без всякого разрешения. Как перед этим без него помогли мне одеться, — мягко произнесла девушка.

— Ну нет! Не считайте меня настолько невоспитанным человеком. Я спросил разрешение у вашего брата и получил его, — возразил Майкл.

Елена засмеялась.

— Вы произнесли это так, словно все всегда получается так, как вы того хотите, и иначе не бывает никогда.

Она была поражена безапелляционностью его последующего ответа.

— Да. Это так.

Елена не могла смириться с такой самооценкой и сразу же возразила:

— Майкл! ТАК — просто не бывает. Есть вещи, которые никто не в силах подчинить своему желанию. Такие, например, как болезнь, потеря близких людей, — на лицо Елены набежала легкая тень.

Она встряхнула головой, будто тем самым отгоняя грустные мысли, и с улыбкой продолжила:

— Есть, в конце концов, какие-то мечты. Далекие и несбыточные. И в этом их прелесть, — она немного помолчала. — И вообще, когда исполняются все-все желания — это, должно быть, страшно скучно! Да и жизнь, в конечном итоге, лишается смысла, — закончила она мысль.

Майкл внимательно выслушал девушку и тут же отреагировал:

— Все-таки болезни и смерть — это крайность, экстремальный случай. С этим я согласен. А остальное… Я не могу вспомнить какой-нибудь пример, когда было бы не так, как того хочу я.

Они медленно шли рядом.

— Майкл, вы обратили внимание, что пока мы были в баре, подморозило и выпал снег. Первый. А ведь только начало октября, — снова заговорила девушка.

Он сразу откликнулся:

— Вам холодно?

Майкл вспомнил, какое тонкое у нее пальто. В ту же секунду он непринужденно положил свою руку ей на плечи и притянул хрупкую фигурку поближе к себе.

Елене была приятна его забота, но жест Майкла ее изумил. Она бросила предостерегающий взгляд, потом выскользнула из-под его руки и, наклонившись, стала поправлять замок на сапожке.

Они двинулись дальше.

Ее действия Майкл не оставил без внимания. Он подумал: «Очевидно, я слишком тороплюсь». Его опять удивила поспешность собственных поступков. Но желание дотронуться до Елены было слишком сильным, и мозг Майкла судорожно искал решение.

В этот момент девушка слегка поскользнулась на тонкой ледяной корке, и Майкл заботливо предложил:

— Может быть, так?

Он слегка согнул в локте руку и подставил ее Елене.

— Спасибо, — она опять заулыбалась, благодарно приняв его помощь, и, подняв к нему лицо, сказала: — По-моему, так удобнее.

Майкл посмотрел на нее сверху и, ответно улыбнувшись, с иронией произнес:

— Возможно. Но только так мы напоминаем старую супружескую пару, совершающую вечернюю прогулку на сон грядущий после диетического ужина.

— Вас волнует, как нас оценят и что будут думать окружающие? — поддела Елена и опять удивилась, каким высокомерным тоном он парировал.

— Нисколько.

Майкл никак не мог перевести разговор в более непринужденное русло. Он давно понял, что девушка умна, и обычные банальные комплименты вряд ли уместны. Однако ход событий пока ни на дюйм не приближал Майкла к поставленной цели.

И опять первой заговорила Елена.

— А знаете, Майкл, психологи советуют чаще смотреть на небо. Они утверждают, что таким образом снимается напряжение и осуществляется связь с Природой. А большинство людей, представляете, этого никогда не делают.

Она остановилась и подняла голову вверх.

— Какое сегодня небо! Какие яркие при морозе звезды! А я часто смотрю на них… Нет! Если честно, то только тогда, когда вспоминаю, что есть при любых неприятностях такое простое и доступное средство.

Елена почувствовала, как, остановившись, Майкл вначале напрягся, взглянув на небо, а затем все с тем же напряжением и вниманием во взгляде пристально посмотрел на нее.

— И это их утверждение очень логично, — продолжила девушка, — ведь, как считается, у каждого человека есть своя путеводная звезда. Знать бы только, где она!.. — вздохнула Елена и вновь, вскинув голову, обратила лучистый взгляд на небо.

Майкл был поражен. Такое совпадение мироощущения и, главное, ее слова о путеводной звезде казалось чем-то фантастическим. Никогда и ни с кем Майкл не говорил о небе и звездах. Это было то, что он хранил глубоко внутри себя и считал очень личным. И то, как открыто и просто высказала Елена и его сокровенные мысли, наполнило душу Майкла теплом и покоем. Ему было так хорошо с девушкой, как ни с кем до этого.

— Елена, если вам не очень холодно, и вы не спешите, может быть, мы немного погуляем? — с надеждой в голосе предложил Майкл.

— Нет, я не спешу. И очень люблю ходить пешком.

Елена почему-то с момента знакомства отнеслась с доверием к этому спокойному человеку, державшемуся с редким достоинством, и поэтому охотно согласилась.

— Раз уж нам предстоит долгая прогулка, может быть, вы удовлетворите мое любопытство. Майкл, кто вы… — Елена хотела спросить о его национальности, но поняла бестактность такого вопроса, поэтому не продолжила, а просто, чуть отстранившись, взглянула на Майкла и стала ждать ответа.

Майкл догадался, о чем спросила Елена. Но как коротко ответить на этот, для всех, кроме него, обычный и понятный вопрос?..

Отец Майкла, Генри Кренстон, родился в типичной американской семье. Дед Майкла, Уильям, в свое время занялся тогда еще только начинавшимся, но очень перспективным пластмассовым бизнесом. Развитие этого дела было стремительным и вскоре начало приносить немалые доходы. Компания постепенно расширялась, открывались новые филиалы различных направлений пластмассового производства. Его жена Джулия, бабушка Майкла, была домохозяйкой. Даже тогда, когда семья стала весьма состоятельной, она неукоснительно собственноручно готовила еду мужу. Они очень любили друг друга. Майкл считал их союз примером счастливого супружества.

С возрастом Уильям отошел от дел и передал руководство отцу Майкла, Генри. И теперь он и Джулия много путешествовали, наслаждаясь возможностью каждую минуту быть вдвоем.

Приехав однажды по делам в Европу, Генри познакомился с Нелли, своей будущей женой.

Ее отец, Поль, урожденный граф де Мерсей, был полиглотом, профессором, специалистом по «мертвым языкам". Им было написано множество трудов и книг, и до сих пор он с одержимостью и страстью работал, отдавая все время любимому делу. Особых доходов это не приносило, но на достаточно обеспеченную жизнь хватало.

Мать Нелли, Марта, происходила из старинной семьи баронов фон Армштайн. Ее брак с французом, которого она встретила у своей подруги, семья сочла крайне неудачным. Однако Марта настояла на своем выборе и ни разу об этом не пожалела. Ее деятельный характер, педантичная любовь к порядку, организованность, стремление все делать и решать по-своему идеально подошли такому «книжному червю" и кабинетному ученому, как Поль де Мерсей. Он занимался своими языками, а Марта полностью организовывала их жизнь.

Как ни странно, но в их дочери Нелли удачно сочетались страстная любовь отца к филологии и волевой решительный нрав матери. Нелли была невероятно серьезна, с упоением училась, будучи студенткой университета.

Строгость характера, бескомпромиссность, безапелляционность суждений охлаждали пыл молодых людей, хотя желающих поухаживать было в достатке. Нелли была невероятно хорошо собой.

А вот знакомство с Генри Кренстоном, флегматичным и невозмутимым, после нескольких лет встреч и расставаний, длительной переписки, закончилось для Нелли браком после завершения обучения в университете. Она переехала к Генри в Америку. С тех пор преподавала в университете, защитила докторскую диссертацию, возглавила кафедру филологии, родила двух сыновей и считала свою жизнь сложившейся и удачной.

Майкл не считал брак родителей вполне счастливым, как у бабушек и дедушек, но этот союз был ровным, стабильным, уважительным. Впрочем, отец и мать были довольны своим супружеством.

В отличие от флегматичного отца, Майклу, по наследству от матери и фон Армштайнов, передалась натура весьма деятельная, подкрепленная очень солидным образованием, полученным в престижнейших учебных заведениях. От полиглота-деда де Мерсей к Майклу перешли неординарные лингвистические способности, поэтому он свободно говорил на пяти основных европейских языках.

Как шутил Майкл, он считал себя великомучеником, так как ухитрился родиться первенцем, да еще и мальчиком, поэтому именно ему, в отличие от младшего брата Билла, пришлось претворять в жизнь многочисленные и очень разные желания всех членов семьи. И Майкл оправдал эти ожидания. Став компаньоном отца, опираясь на его опыт, применяя собственные знания, обладая педантичным расчетливым умом, Майкл смог значительно увеличить капиталы семьи, а компания вышла на одно из лидирующих мест.

Вскоре Майкл сделал то, о чем, он знал, втайне друг от друга мечтали бабушка и дедушка де Мерсей. Он выкупил и отреставрировал как родовое поместье фон Армштайн, так и фамильный замок де Мерсей. Конечно, это была неразумная трата денег, да и содержание обходилось весьма дорого. Но вид растроганных лиц бабушки и дедушки, когда он привез их сначала в одно поместье, потом в другое, наполнило сердце Майкла теплом и гордостью за правильность принятого решения. А впрочем, если деньги не могут сделать хоть чуточку счастливее дорогих тебе людей, то тогда зачем они?..

Майкл чувствовал, что молчание затянулось. Елена шла рядом, опираясь на его руку, и спокойно ждала.

— Я — американец. Инженер. Специалист по пластмассам.

Не то, чтобы Майкл что-то хотел скрыть от нее. Но ему почему-то казалось, что если все откровенно рассказать, то девушка вряд ли поверит рассказу, а если и поверит, то непременно замкнется, чего Майкл ни в коем случае не желал. Данный им ответ был истинной правдой, а подробности не имели ни малейшего значения.

По всей видимости, Елена была вполне удовлетворена его ответом, и Майкл, вопросительно посмотрев на нее, спросил:

— А о себе, Елена, вы мне расскажете?

В его голосе был слышен искренний интерес.

— Да я — самый обычный человек. По профессии — пианистка. Преподаю в музыкальной школе, даю частные уроки. В общем, зарабатываю, где могу. И достаточно неплохо! — похвасталась Елена. — Раньше, когда болела мама, — продолжила она, — все уходило на лечение. Год назад мамы не стало. Живу с отцом. Ну и о неприятном для всех женщин вопросе, — Елена лукаво взглянула на Майкла. — Мне скоро исполнится 21 год. Я не замужем. Вот и все.

Майкла поразило, как доверчиво и просто девушка говорила о себе.

— А мне скоро тридцать, — Майкл бросил взгляд на Елену и насмешливо поинтересовался: — Я не кажусь вам слишком старым?

Девушка приняла предложенный тон.

— Слишком? Нет.

Оба одновременно рассмеялись.

Когда они подошли к мосту, Елена попросила Майкла:

— Можно я пойду ближе к проезжей части? Страшно боюсь высоты, — с почти детской откровенностью призналась она.

Он мгновенно ощутил, насколько крепко Елена сжала его руку своей маленькой ручкой.

— Хотя, может быть, вы тоже… с этой стороны… хотите?.. — тихо и заботливо прошептала девушка, подняв к нему, почему-то сразу ставшее виноватым и несчастным одновременно, лицо.

Майкл успокаивающе положил свою свободную руку поверх ее руки и слегка сжал крохотные пальчики.

— Не беспокойтесь. Высота меня нисколько не пугает. Одно из моих многочисленных увлечений, — размеренно, в такт их шагам, продолжил он, — горные лыжи. Правда, это было еще в студенческие годы. У нас, студентов, во время каникул они были очень популярны. А в колледже я усердно играл в шахматы.

— Ой! А я — страстная шахматная болельщица! Слежу за шахматными чемпионатами! — с восторгом подхватила Елена. — Честно говоря, — вздохнула она с явным сожалением, — сама не играю. Разве что чуть-чуть. Но Майкл, согласитесь, перипетии борьбы за шахматную корону так захватывают!

Он кивнул и, не удержавшись, гордо сообщил:

— А с одним шахматистом, — Майкл назвал очень известную фамилию, — я учился в колледже. Правда, он был старше.

Восторженные глаза Елены, обращенные к нему, просто требовали продолжения.

— Мне даже довелось играть с ним на наших внутриколледжных соревнованиях. А точнее, он играл с нами. Это был сеанс одновременной игры, причем вслепую. Я до сих пор восхищаюсь и не могу понять, как он так мог. Мы сидели в зале за своими досками, а ему относили наши ходы. Он играл без доски, по памяти.

Майкл удивился, с какой увлеченностью и горячностью он вспоминал те давние события.

— И каков результат? — поинтересовалась Елена.

— Я проиграл! — захохотал Майкл, удовлетворенно отметив, как зазвенел смех девушки, и ослабел захват рукава его куртки.

— Я вам, Майкл, так завидую! Вы вот смеетесь, а я этим проигрышем хвасталась бы всю оставшуюся жизнь! — Елена не могла сдержать своего восторга.

— Мне ужасно стыдно, — решил честно признаться Майкл, — подозреваю, что упаду в ваших глазах, но именно эту партию я сыграл вничью.

Он театрально закатил глаза под лоб и подчеркнуто-горестно вздохнул.

— Как же я об этом сейчас сожалею! Ведь мой мнимый проигрыш вас так порадовал. Счастлив был бы сыграть с вами, Елена! — Майкл шутливо поклонился. — Правда, свой проигрыш обещать не могу. Льщу себя надеждой, что мы оба выиграем.

Елена сразу же отметила зазвучавшие в его голосе какие-то новые, почти интимные интонации. Во взгляде его серых глаз появилась многозначительная притягательная глубина.

— Или сыграем вничью. Хотя мне больше нравится карточный термин «каждый при своих». Думаю, с преферансом знакомы? — скрывая насмешку, спросила она.

Майкл на мгновение прикрыл глаза, оценивая ее слова, и с неподражаемой самоуверенностью, так свойственной ему, что уже отметила для себя Елена, согласился:

— Знаком.

Наклонившись близко к ее лицу, пояснил:

— Очень хорошо знаком. Я всегда веду «свою игру" и редко пасую.

Неожиданно взяв Елену за плечи и развернув к себе, он, прямо глядя ей в глаза, бархатным глубоким баритоном произнес:

— Я ОЧЕНЬ хороший игрок, девочка.

Елена не отвела взгляд и, что удивило Майкла, смело и уверенно возразила:

— В преферанс — возможно. Но Майкл… Побеждать везде и во всем, даже с вашей потрясающей самоуверенностью…

Она с сомнением покачала головой и, слегка прищурившись и отстранившись, невозмутимо смотрела, словно оценивая собеседника со стороны.

Майкл никак не мог сориентироваться. Она то принимала его намеки и откровенно флиртовала, то мгновенно становилась такой серьезной и непонятно-далекой, что даже его опыт ведения бесед и общения с женщинами не мог помочь взять верный тон. Но отступать он не желал.

— Я готов доказать на деле свои слова. А вы, Елена, согласны принять мои доводы?

Елена раздумывала какое-то время. Решившись, произнесла, очень точно копируя его интонацию:

— А я готова доказать свои слова. А вы, Майкл, готовы принять МОИ доводы?

Чуть помолчав, они посмотрели друг на друга и одновременно засмеялись, но никто из них так и не дал ответа.

Перейдя мост, они спустились по лестнице на дамбу, завершающуюся подвесным мостиком.

— Я очень люблю этот мостик! — Елена вышла на самую его середину, раскинула в стороны руки и слегка покружилась.

Майкл любовался девушкой, такой нереальной и реальной одновременно, скользящей в белом свете фонарей, идеально сливающимся со светом луны.

— Майкл, мы должны подпрыгнуть вместе, и мост будет покачиваться! — предложила Елена и протянула ему навстречу руки.

Он взял их с такой осторожностью, словно боялся резким жестом разрушить очарование наступившей близости.

— Один, два, три! — скомандовала Елена.

Оттолкнувшись, они вместе буквально взлетели в небо, а затем с силой приземлились и замерли, продолжая держаться за руки. Мост тихо покачивался.

— Получилось! Как хорошо! — Елена обратила к Майклу сияющий взгляд и, довольная, рассмеялась, увидев, что и он тоже разделяет ее восторг.

Когда их руки разомкнулись, Майкл испытал неподдельное сожаление, что то единение, которое произошло между ними, так быстро кончилось. Как это ни странно, но, чтобы его продлить, он готов был прыгать на этом мосту до изнеможения, только бы видеть ее глаза, держать ее руки в своих руках.

«Кажется, я схожу с ума! Что со мной происходит? «— Майкл пытался вернуть свое обычное здравомыслие. Ему стало смешно, когда он представил реакцию тех, кто знал его, если бы они увидели его, прыгающим на мосту.

— Теперь я знаю ваше главное увлечение. Это раскачивание мостов! — шутливо заметил Майкл. — Осталось вам выяснить мое.

— И какое же оно? — заинтересовалась Елена.

— Ну нет! Попробуйте угадать и мое самое большое увлечение! — запротестовал Майкл.

— Сколько я могу задать наводящих вопросов?

— Четыре.

— О! В эту игру я почти всегда выигрываю! Только, чур, не жульничать! Чтобы все честно!

— Безусловно.

— Мой первый вопрос… — начала Елена.

— Нет! Погодите! — остановил ее Майкл. — Сначала давайте договоримся об условиях. Одно — ваше, одно — мое.

— И каково же ваше? — сразу насторожилась девушка.

— Очень простое. С вас — поцелуй, если вы проиграете.

— Ну да! А если проиграете вы, то с вас! — захохотала Елена. — Хороши условия! Конечно, я против.

— А утверждали, что всегда выигрываете в эту игру! — насмешливо сказал Майкл. — Вы неуверены в своих силах. А это стопроцентная гарантия проигрыша. Поэтому честно признавайте свое поражение теперь же!

— Никогда! — запальчиво заявила Елена. — Я сознаю, что это — чистая провокация с вашей стороны. Но пусть будет по-вашему! Я уверена, что угадаю правильно.

— Тогда — к барьеру!

Майкл и Елена стали напротив, пристально глядя в глаза друг друга.

— Это занятие требует какого-то соответствующего антуража, экипировки?

— спросила Елена.

— Как правило, да.

Следующие вопросы она задавала очень быстро один за другим.

— Это занятие для одного?

— Нет.

— Необходима группа людей?

— Нет.

— Требуется ли партнер?

— Я бы сказал, партнерша. Все. Четыре. Угадывайте!

Елена начала загибать пальцы, тихо проговаривая его ответы.

— Значит так… Не для одного… группа — нет… Для этого занятия нужен соответствующий антураж и партнерша… Значит это… О-о-о!..

Майкл с улыбкой наблюдал, как девушка сначала замерла, потом опустила глаза. Вся ее фигурка излучала непередаваемое смущение.

— Итак? — спросил Майкл.

— Я… я… Наверное, я не угадаю… — Елена упорно смотрела куда-то в сторону.

— Не может быть, чтобы у вас не было никаких идей, — голос Майкла был суров и непреклонен. Хотя, если бы Елена посмотрела на него, то увидела, что он еле сдерживается от смеха.

— А может быть, вам очень хочется проиграть? — предположил Майкл.

— Конечно, нет! — возмутилась Елена. — Шахматы?.. — тихо и обреченно спросила она, все же надеясь, что Майкл проявит великодушие и примет ее ответ.

— Нет. Не шахматы.

Майкл опять, как тогда, на мосту, развернул ее к себе за плечи.

— Вы знаете правильный ответ.

Он пристально всматривался в ее лицо, не давая отвести взгляд.

— Это… — медленно начал он. — Это танцы!!!

Майкл весело смеялся, видя изумление Елены, сменившееся выражением облегчения и улыбкой.

— Елена, согласитесь, дуэль была с соблюдением всех оговоренных правил,

— напористо заговорил Майкл. — Проигравший обязан уплатить долг чести. С вас

— поцелуй!

Майкл весь вечер ждал этого момента. И теперь, казалось, сердце выскакивало из груди. Если бы он мог сейчас здраво мыслить, то был бы до глубины души поражен своей реакцией на ожидание простого поцелуя. Такое волнение он испытывал когда-то в далекой юности. Теперь же, для зрелого мужчины, каковым был Майкл, оно было необъяснимо.

Случившиеся дальше повергло Майкла в шок. Девушка неуловимо быстро привстала на «носочки», громко `' чмокнула" его в щеку и отскочила с такой немыслимой скоростью, что он не только не успел протянуть к ней руку, но даже, что называется, `' моргнуть глазом».

Увидев его недоуменное выражение, сменившееся гримасой почти детской обиды, когда подаренная игрушка оказалась не такой, о которой мечталось, Елена звонко рассмеялась.

Ее маленькое мщение за навязанные буквально силой правила игры удалось в полной мере.

— Все-таки вы сжульничали! — выразил недовольство Майкл. — Мы же договаривались…

— … что с меня поцелуй, — прервала Елена. — Вы его получили. Он такой, какой есть. И вообще, мне обидно и оскорбительно, что МОИМ поцелуем можно быть недовольным!

Она забавно надула губки, сдвинула брови, слегка отвернулась и, как бы про себя, прокомментировала:

— А говорил, что воспитанный человек. Какая бестактность!

Елена настолько смешно и удачно изображала жеманную барышню, что Майкл сразу «оттаял" и в тон ей произнес:

— Мадемуазель, примите мои глубочайшие извинения!

Майкл шутливо поклонился и изобразил жестом, как снимает воображаемую шляпу и размахивает ею у своих ног.

Елена, приподняв брови и расправив плечи, надменно произнесла:

— Вы прощены, сударь!

Немного помолчав, она вдруг сказала:

— Майкл, мне неудобно признаваться, — Елена изобразила неподдельное страдание, — но я ужасно хочу пить. Во всем виноваты эти коктейли. После выпитого спиртного меня всегда мучает страшная жажда. Что предлагаете?

Майкл беспомощно развел руками.

— Молодые люди! — раздался со стороны реки мужской голос. — Вы часом не заблудились? Может быть, требуется помощь?

— Нет, мы не заблудились! — громко отозвалась Елена, по слуху определив, что голос доносится с дебаркадера. — А вот помощь нужна. Мы хотим пить. Вы не напоите нас?

— Идите сюда! Только осторожно, — позвал мужчина. — Здесь все перерыто. Пляж благоустраивали, да не успели закончить. Теперь до следующего года так останется!

Майкл и Елена принялись карабкаться через прорытые котлованы, груды насыпанной земли.

— Тут кругом забор! Как нам быть? — спросила Елена.

— Держитесь прямо на огонек. Здесь калитка.

Хозяин ждал у трапа и, открыв дверь, пропустил их внутрь судна. Войдя, они увидели хлопотавшую по хозяйству женщину.

— Моя жена, — представил хозяин. — Ребята пить хотят, — объяснил он.

— Сейчас, сейчас! — засуетилась та. — Сейчас чайку!

— Ой! Что вы! Не беспокойтесь, пожалуйста! — быстро заговорила Елена. — Достаточно простой воды.

— Да нет! Сейчас хозяйка чайку организует, а вы погрейтесь пока, посидите, отдохните, — мужчина с любопытством разглядывал их. — Интересные ребята! — продолжил он, обращаясь к жене. — Смотрю, то прыгают, то танцуют, то молчат, то хохочут. Смешные!

— Какой у вас домик замечательный…

Елена рассматривала развешанные по стенам плакаты по оказанию помощи на воде, различные инструкции мер безопасности.

— А как же! — охотно отозвался хозяин. — Это — спасательная станция. А я — водолаз-спасатель.

В это время Елена дошла до водолазного снаряжения.

— Ах! Я впервые такое вижу! Можно потрогать?

— Да боже ж мой! Конечно! А хотите — примерьте! — разрешил хозяин.

— Разумеется, хочу.

Елена стояла около водолазных сапог.

— Да вы можете, не разуваясь, прямо так, в них обуться! — спасателя явно забавляло происходящее.

— Но как же я в них попаду? Они мне почти до талии! — сокрушалась Елена.

Вздохнув, Майкл направился к ней. С одной стороны, он считал ситуацию невообразимо нелепой. И поначалу даже немного злился и хмурился. Но с другой стороны, видя, как по-доброму реагируют хозяева на поведение Елены, он и сам начал поддаваться ее непосредственности и обаянию, боясь признаться себе, что необычность происходящего и ему тоже нравится. Он поднял Елену на руки и опустил в злополучные сапоги.

— Я почему-то не могу в них шагнуть! — через секунду заявила она.

— Так они же утяжелены свинцом. В них же под водой работают, — с нескрываемым удовольствием пояснил спасатель.

Чуть развернувшись корпусом, Елена попыталась взять шлем.

— Просто неподъемный, — прокомментировала она. — Майкл, не желаете примерить? — лукаво поддев его, Елена, не дожидаясь ответа, протянула к Майклу руки, чтобы он помог ей выбраться.

— Следовало бы оставить вас, Елена, в них до конца чаепития, — назидательным тоном изрек Майкл. — Да уж ладно! — смилостивился он, видя ее огорченное личико. И с очередным глубоким вздохом продолжил, поднимая Елену на руки и ставя на пол: — Господи! Чего только мы ни делаем ради женщин! Но то, что приходится сегодня весь вечер делать мне — это вообще чистое безумие!!!

Все весело рассмеялись.

— Идите к столу! — позвала хозяйка. — Только здесь ведь все просто. Не дома. И кружки, и ложки, и…

— Да все чудесно! Спасибо вам большое! — сердечно поблагодарила Елена.

Позже хозяин, прощаясь, обратился к Майклу:

— Забавная девушка! Хорошая очень. Вы не обижайте ее.

Майкл хотел оставить гостеприимным хозяевам немного денег, но в результате счел это неуместным. Он понял, что может обидеть этих добрых и приветливых людей.

А Елена привела его в изумление. Столько приключений за один вечер! Он никак не мог поверить, что за несколько часов пронесся невероятный калейдоскоп событий при его непосредственном участии. Причем столько, сколько не происходило с ним за несколько предыдущих лет, вместе взятых.

— Майкл, а как вы у нас оказались? — спросила девушка.

— Я приехал выполнить одно поручение, — после недолгой паузы ответил Майкл и, неожиданно даже для себя, откровенно начал рассказывать. — Понимаете, Елена, это очень сложная запутанная история. У меня есть друг. Том. Когда он был еще студентом, познакомился с чудесной девушкой, Элизабет. Ну и знаете, как это бывает, некстати наступила беременность. Они вместе решили, что ребенок для них, студентов, будет обузой. В общем, Элизабет сделала аборт. Потом, позже, они поженились. Но детей у них не будет никогда. А однажды Том приехал в вашу столицу. Это была туристическая поездка. Случайно он познакомился с девушкой и влюбился. Не так давно у них родился сын. Она живет здесь, — Майкл назвал небольшой поселок, находящийся недалеко от города Елены, — а он — в Америке. Том при любой возможности приезжает сюда, помогает материально. Но изменить ничего не может. Не может предать Элизабет и не может быть рядом со своим сыном и любимой женщиной.

Майкл немного помолчал, затем закончил:

— Том попросил меня заехать, передать подарки и деньги, привезти фотографии сына, пленки с видеозаписями. Я-то, собственно, ехал совершенно в другое место. А теперь здесь застрял. Потому что она куда-то уехала с малышом и приедет, как я выяснил, недели через две. Может, и раньше. Я, в общем-то, располагаю свободным временем. Вот и жду. А поскольку в поселке нет ничего, где можно было бы хоть как-то развлечься, я езжу сюда. Вот такой получился отдых! И иначе поступить я не могу, потому что обещал их увидеть, обо всем расспросить и сделать Тому подробный доклад.

— Майкл, вы — молодец! Просто герой! — одобрительно воскликнула девушка.

— Угу! Конечно, герой. Особенно, зная, в какой гостинице я живу! — заворчал Майкл.

— Только вот история, которую вы рассказали, очень грустная, — вздохнула девушка. — Безысходная какая-то!.. Даже если он их заберет к себе поближе, Элизабет об этом узнает обязательно рано или поздно. А известие о ребенке причинит ей страшную боль! Я никакого выхода не вижу.

— Никто не видит, — согласился Майкл.

Они шли молча, думая каждый о чем-то своем.

— Ой! А как же вы будете добираться? — встревожилась Елена.

— Что-нибудь придумаю, — усмехнулся Майкл. — Сейчас меня больше занимает другое.

Елена, вопросительно подняв брови, посмотрела на него.

— Да что там! — решился Майкл. Он остановился и, глядя сверху в лицо девушки, сказал: — Я ни о чем другом думать не могу! Я безумно хочу поцеловать вас. И уже довольно давно.

Она отступила на шаг, посмотрела ему прямо в глаза, а потом мило улыбнулась и произнесла:

— А мне показалось, что мы завершили стадию поцелуев.

— Тогда, значит, наступает следующая стадия… — многозначительно заговорил Майкл, не веря, что все так просто получилось.

— Конечно, — спокойно согласилась девушка.

Майклу показалось, что его сердце сейчас выскочит из груди.

— Наступает стадия прощания! — звонко рассмеявшись, объявила Елена и, заметив на его лице недоумение, пояснила: — Я уже дома. Мы пришли.

Елене понравилась спокойная реакция Майкла и то, как невозмутимо он спросил:

— Я могу вам позвонить?

— Конечно! Только как же вам записать?..

Он хотел что-то сказать, но не успел. Елена, быстро покопавшись в сумочке, вытащила крошечный клочок бумаги и губной помадой написала свой номер телефона. Протянув его Майклу, она сказала:

— Спасибо за то, что проводили меня, Майкл, и за чудесную прогулку.

— Это вам, Елена, спасибо за прогулку, которую я не забуду никогда. Особенно, водолазные сапоги! До свидания, — тепло попрощался он.

Елена пошла к дому. Майклу с трудом удалось остановить машину, которая довезла его до автовокзала. Он устроился на жесткой скамье, где и просидел до утра, вытянув ноги, и даже ухитрился немного вздремнуть. Первым автобусом Майкл возвратился в гостиницу. У него было только одно желание. Спать. А потом встретиться с Еленой. Обязательно встретиться.

Елена заглянула в одну из комнат. На диване спал отец, который после смерти матери столько пил, что потерял хорошую престижную работу и опустился до того, что уже не походил на нормального человека. Поначалу Елена пыталась удержать его от пропасти, в которую он неуклонно падал. Но сил просто не хватало, настолько измучена она была постоянной борьбой с его алкоголизмом. Она понимала, что жить так дальше невозможно, что надо что-то менять, но бросить отца решиться не могла.

Вздохнув, Елена разделась, приняла душ и легла, размышляя о своем странном знакомстве. Конечно, Елена догадалась о намерениях Майкла. У нее был большой опыт общения с молодыми людьми, которых всегда было в достатке. Ее и саму удивляло, почему при ее непривлекательной, как она считала, внешности и самых заурядных нарядах, она вызывала невероятный интерес. Елена устала слышать от подруг:

— Медом ты, что ли, намазана?!!

И вот теперь этот Майкл. Он понравился Елене. Но, засыпая, она пришла к выводу, что если он позвонит, то от дальнейшего продолжения знакомства она откажется.

А с утра — частные ученики, потом уроки в школе… В общем, впереди — обычный рабочий день…

 

2

Майкл, наверное, в сотый раз набирал номер телефона, записанный Еленой. Его состояние попеременно переходило от отчаяния к надежде и наоборот, когда ответа не было. «Неужели обманула? «— думал он.

Когда после обеда Майкл услышал «алло», он так обрадовался, что буквально прокричал:

— Елена!!!

— Майкл, добрый день. Я узнала вас.

— Я здесь! Я приехал! Я хочу видеть вас!

— Но я собираюсь на работу…

— Я провожу вас!

— Но я освобожусь только через три часа.

— Я подожду.

— Хорошо. Вы где?

— На автовокзале.

— Мне как раз по дороге. Ждите меня прямо там. Я скоро буду.

— Спасибо, Елена. До встречи!

— До встречи, Майкл!

Войдя в здание автовокзала, Елена сразу заметила Майкла и удивилась, что он, лишь слегка скользнув по ней взглядом, пристально смотрит на дверь куда-то мимо нее. Она подошла к нему, по-прежнему не отводящему глаз от входа.

— Здравствуйте!

Он, как показалось Елене, с необычайно высокомерным видом холодно посмотрел на нее. Потом брови его медленно поползли вверх, и Майкл порывисто схватил ее за руку:

— Елена! Боже мой! Я вас просто не узнал!

И, растерявшись окончательно, добавил:

— Этот вид… учительницы… Я не ожидал!

Он оглядывал Елену, стоящую перед ним в распахнутом пальто, радуясь, что она пришла, что она рядом. Его ввел в заблуждение строгий деловой костюм, гладкая прическа, большие очки на лице Елены и портфель в руке.

— А я гадаю, почему вы смотрите мимо меня! — засмеялась Елена. А потом с иронией произнесла: — Я вас шокировала?

Он сразу понял, что она изобразила его, когда он в баре произнес почти в аналогичной ситуации эту фразу, и засмеялся вслед за ней. Затем взволнованно заговорил:

— Я звонил целый день и подумал, что вы меня обманули. Я рад, что снова вижу вас!

Майкл забрал портфель Елены, и они вышли на улицу.

— Майкл, как вы вчера?.. — обеспокоенно поинтересовалась девушка.

Но он прервал ее:

— О! Все прекрасно! Досаждает только этот малюсенький автобус, на котором мне приходится ездить. Хорошо, если есть, где сесть, а то приходится стоять на самой нижней ступеньке, да еще к тому же, согнув голову. И так почти целый час! — пожаловался Майкл.

— Вы!!! И согнув голову!!! — многозначительно и иронично произнесла Елена, потом с искренним сочувствием продолжила: — Бедный Майкл!.. А я вчера забыла вам сказать, что говорю по-английски. Только не достаточно уверенно. Нет практики!

— Я могу обеспечить вам практику. Во всяком случае, в ближайшее время, — по-английски предложил Майкл.

— Спасибо. А я— то, честно говоря, подумала, что так испугала вас своим видом, что вы убежите, не чуя под собой ног! — насмешливо сказала Елена.

— Если помните, я редко пасую, — возразил Майкл. — Особенно, если уже сделал солидную ставку.

— Ну что ж! Посмотрим!

— Я подожду вас, Елена. Во сколько мне вас встретить?

— В семь.

— А потом поужинаем вместе.

В ресторане, куда они пришли, их разглядывали с откровенным любопытством. Ресторан считался центральным в городе. Был дорогим. Попасть в него было не просто. Но иностранца пропустили с радостью, оказывая всевозможные знаки внимания, подведя к удобному столику, около которого уже стоял официант в ожидании заказа. Елена шла рядом с Майклом. Ее присутствие явно игнорировалось работниками ресторана.

Майкл усадил Елену, сел сам, подчеркнуто не замечая карту вин и блюд, которую ему упорно предлагал официант. Затем слегка кивнул в сторону Елены, и тот протянул ее девушке.

Сделав заказ, они молча ждали. Майкл не сводил с Елены глаз, из-за чего она испытывала и смущение, и удовольствие одновременно.

Наконец, принесли заказанное. Елена с искренним интересом наблюдала, как виртуозно Майкл пользуется столовыми приборами. Она понимала, что такие навыки приобретаются с детства, постепенно впитываясь в плоть и кровь, органично становясь составляющей частью человека. Ее особенно поразило, как Майкл, ловко орудуя ножом и вилкой, аккуратно разделывал и ел красный маринованный помидор. Елена не выдержала:

— О, Майкл!.. Более удивительного зрелища я в жизни не видела!

Майкл поднял брови и вопросительно посмотрел на нее. Елена указала на лежащий на его тарелке и не потерявший каким-то образом своей формы помидор.

— Вот уж что мне никогда не приходило в голову, так это производить на девушку впечатление, используя помидоры! — иронично сказал Майкл. — На будущее запомню. Вдруг пригодится!

Они дружно рассмеялись, затем продолжили ужин. Когда решено было перейти к десерту, официант заявил:

— Десерт — фрукты, пирожные — вон на том столе. Их себе приносят сами.

— А нам принесете вы! — Майкл ледяным взглядом окинул официанта. — Неужели вы думаете, что я, — он произнес «я" с таким высокомерием, что у того пробежали по телу мурашки, — буду бегать по залу с тарелками, да еще за свои деньги! — отрезал Майкл.

— Хорошо-хорошо. Я все сейчас принесу!

Они выпили кофе с пирожными.

— Вы еще что-нибудь хотите, Елена? — спросил Майкл.

— Я хочу уйти отсюда.

— Счет, пожалуйста! — позвал Майкл официанта, при этом с удивлением заметив, что Елена тоже достала портмоне. — Елена, вы что собираетесь делать?

— Войти в долю. Мы заплатим пополам.

— Это невозможно! Вы ставите меня в неловкое положение. Ведь это я пригласил вас. Вы обижаете меня!

Официант, стоя у столика, с любопытством слушал их дискуссию.

— Нет! — категорично возразила Елена. — Мы вместе решили идти ужинать. И вообще, таковы мои правила. Я всегда их придерживаюсь. Пополам, Майкл, пополам!

— Ну нет! Я съел гораздо больше вас, в конце концов!

И тут в спор совсем некстати вступил официант:

— Так может, мне отдельно посчитать?

Майкл отмахнулся от него и продолжил:

— Хорошо, сдаюсь! Одна треть — с вас, Елена. И без возражений!

Каждый внес свою долю. Когда Елена направилась к выходу, Майкл бросил на стол чаевые, которые мгновенно схватил официант.

Они вышли на центральную улицу.

— А это — наш театр, — Елена указала на красивое величественное здание.

— Я сюда часто хожу. Люблю оперу, балет. Но особенно все-таки — оперу. А вы?

— Да в общем-то, я — дилетант. В опере бываю только на премьерах. Но слушаю с удовольствием. А у вас, Елена, есть любимый композитор?

— Конечно, есть. В опере — Верди, в инструментальной музыке — Шопен, Лист, Мендельсон, Брамс, а из симфонистов — Чайковский, Рахманинов, Сибелиус.

— Судя по перечисленным фамилиям, вы, Елена, романтик. Потому что они все, разве что кроме Верди и Чайковского, представители романтического направления в музыке.

Елена с удивлением посмотрела на Майкла.

— А говорите — дилетант!

— Именно так. Я все это знаю и помню только как информацию, с детства заложенную в мою голову. Не более того. И потом, музыка будит эмоции, а я предпочитаю иметь «холодную голову".

— Вы боитесь проявления чувств?

— Не боюсь. А по возможности, скажем так, избегаю.

— Но если идти этим путем, мы превратимся в роботов! Подумайте, какой это ужас — бесстрастный мозг. Без души и чувств!

— Елена, вы опять берете крайность. Уверяю вас, я — никакой не монстр. И ничто человеческое мне не чуждо. Вот, например, мне нравитесь вы. Это движение моей души или мысли? Как вы думаете?

— Я думаю, что мозг мог выбрать что-нибудь и получше. А душа… Не знаю!.. Скорее всего, она здесь ни при чем.

Майкл вдруг ясно осознал, что Елена догадывается о его намерениях и отношении к ней. Во многом эта догадка правильна. Да, он хотел, чтобы Елена согласилась ответить и разделить его желания. Но с другой стороны… Ему просто, по-человечески, было с ней интересно. Он, в конце концов, хотел видеть ее, слышать ее голос.

— Елена, мы можем встретиться завтра?

— Нет, Майкл. Я буду целый день занята до позднего вечера.

— А послезавтра? — с надеждой спросил он.

— Нет. Послезавтра — такой же трудный день. А вот следующий — выходной. И я свободна.

— Тогда встретимся прямо с утра!

— Да я обычно в этот день отсыпаюсь, — пояснила Елена. — Не могу передать, как страдаю из-за того, что почти ежедневно приходится рано вставать.

— А в двенадцать? Не рано?

— Конечно, рано! — засмеялась она. — Но я приду в двенадцать к автовокзалу.

— Буду ждать.

 

3

Раздавшийся на следующий день в полночь телефонный звонок удивил Елену.

— Алло!

— Это Майкл. Я разбудил вас?

— Да нет. Я вернулась не так давно.

— А я уже соскучился и безумно захотел услышать ваш голос, Елена.

— Откуда вы звоните, Майкл?

— Из злополучного поселка. Из гостиницы позвонить почему-то не позволили, и я разыскал переговорный пункт. Звоню по автомату, опуская каждую минуту монету. Я наменял целую кучу!

— А мне, между прочим, завтра на работу! — засмеялась Елена.

— Не стыдите меня, пожалуйста! Я и без того боролся с собой, сколько мог. Но эгоист во мне победил. Елена, вы успели поесть?

— Успела. Не беспокойтесь.

— Значит, ближайший час — мой?

— Ну что же делать? Согласна!

— Я целую вас за это!

— Немедленно забирайте поцелуй обратно! Иначе я повешу трубку.

— Но может быть, по телефону все-таки можно?

— Забирайте-забирайте! Один, два…

— Все! Забрал!

Беседа продолжалась три часа. Как и следующей ночью.

При встрече у обоих было чувство, что они давно знакомы. И для Майкла, и для Елены день пролетел незаметно. Майкл не мог понять, каким образом они вдруг оказались около автовокзала.

— Майкл, пожалуйста, давайте сядем.

Они опустились на одну из скамеек. Вокруг суетились пассажиры.

— Майкл, — начала Елена, — вы настаиваете на продолжении нашего знакомства.

— Да, настаиваю, — подтвердил он. — А что такое? — наконец-то насторожился Майкл, уловив серьезность тона Елены.

— Я хочу честно и откровенно объясниться с вами.

Он ждал, и она продолжила:

— Майкл, я знаю, что должна сказать … неприятное для вас. Иначе поступить мне нельзя. Поэтому… В общем, вы ошиблись, Майкл! Не перебивайте, пожалуйста! Не буду скрывать, я отчетливо понимаю, что вы искали женщину… чтобы приятно провести с ней время, скрасить длительное унылое ожидание. В этом нет ничего особенного. Нет ничего плохого. Но все дело в том… — Елена перевела дыхание и решительно объявила: — Я не буду спать с вами, Майкл! Не потому, что вы не нравитесь мне. Это далеко не так. Просто я ни с кем не спала до этого и в ближайшее время делать этого тоже не намерена. Поэтому, если вы возьмете назад свое предложение о нашей следующей встрече, я пойму вас. Если хотите, не отвечайте сейчас, подумайте. А я в назначенное время обязательно приду. И если не придете вы, мне будет ясно, какое решение вами принято. Поверьте, я не обижусь! Говорю это искренне.

Майкл сидел, откинувшись на спинку скамьи, вытянув ноги и прикрыв глаза. Он молчал.

Елена тоже молчала, упорно глядя перед собой в одну точку. Объяснение ей далось нелегко. Но о своих словах она не жалела. Майкл вызывал симпатию, и затягивать его, теша свое самолюбие и тщеславие, в пустую бессмысленную игру категорически не хотела. Елена вдруг решила, что, скорее всего, Майкл вообще не имеет желания что-либо отвечать и ждет, когда с глаз долой скроется заполошная старая дева, голова которой забита абсолютно сумасшедшими идеями. Елена уже собиралась встать и тихо, незаметно уйти, когда раздался спокойный размеренный голос Майкла:

— Я не возьму назад свое предложение о встрече. Оно остается в силе. Я буду ждать вас, Елена.

 

4

Их встречи продолжались. Они бродили по улицам, ходили в кино, беседовали. Между ними все больше и больше устанавливалась какая-то незримая связь, все лучше и лучше они узнавали друг друга. Незаметно для себя Майкл и Елена перешли на «ты». Когда встреча была невозможна, он ночью звонил ей. Так, в одном из поздних разговоров, он шутливо сообщил:

— Меня здесь, на переговорном пункте, девочки уже узнают. Они мне даже поставили персональный стул, и я теперь сижу. Вон они смеются! А я в благодарность приношу им конфеты и пирожные.

Однажды во время очередной прогулки, увлеченные разговором о народных песнях, они выбрели на одну из центральных улиц. Елена убежденно заявила, что ее родные песни — самые задушевные и самые удалые в мире. В доказательство она сначала спела куплет протяжной, а затем — куплет бесшабашной и веселой песни.

— С этим — соглашусь, — ответил Майкл. — Но зато ритму и четкости немецких песен любой позавидует.

Он исполнил по-немецки какой-то марш.

— А у французов можно поучиться юмору и легкости, — продолжил Майкл и спел озорную шутливую песенку на французском языке.

— А протяжность американских спиричуэлс?..

Его голос громко и надрывно зазвучал в негритянском распеве. Вдруг Майкл оборвал себя и с недоумением огляделся. За ним и Елена посмотрела вокруг.

Прохожие с удивлением и интересом разглядывали их, а некоторые даже остановились.

— Боже мой!.. — воскликнул Майкл. — Елена!.. Это что-то невообразимое!.. Да я последний раз пел в начальных классах на уроках музыки! Трезво оценив свою бездарность в вокале, я больше рта никогда не открывал. Все! Диагноз ясен! Я безумен. Даже хуже! С тобой, Елена, я потерял голову, а не рассудок! — и Майкл расхохотался.

— Да нет, Майкл!.. — засмеялась Елена. — Твой теперешний дебют не так плох. Посмотри, сколько публики ты собрал!

— Я уже и сам вижу, что всю жизнь занимался не тем! — не успокаивался Майкл. — Выступать на площадях — вот мое истинное призвание!

Как — то он спросил:

— Елена, а как все тебя обычно называют?

Она перечислила различные варианты своего имени, какие только смогла вспомнить.

— А вот я буду звать тебя, как никто! — заявил Майкл. — Я буду звать тебя Эли. Можно?

— Пожалуйста! — согласно улыбнулась Елена.

 

5

Майкл чувствовал, что увлекается девушкой чем дальше, тем больше. Он не оставлял попыток поцеловать ее, но и понял, когда она спросила:

— Зачем? Ведь ты же — живой человек! Ты — взрослый мужчина. И как любому нормальному человеку тебе одних поцелуев будет недостаточно. А большего я дать не могу. Так зачем зря мучить себя?

Она была Снегурочкой, не знающей тепла и любви. Хотя именно это — любить и быть женщиной — было ее истинным предназначением. Майкл со своим многолетним опытом это хорошо понимал. Эли от природы была наделена такой страстностью и таким чувственным телом, что Майкл безумно завидовал тому счастливцу, которому удастся растопить ее сердце. В ней вдвойне замечательным было то, что она обладала живостью характера, умом, умением легко и просто общаться с различными людьми. Майкл знал многих женщин, большинство из которых старались заполучить такого завидного жениха, как он. Майкл уже и сам, подталкиваемый родными, последнее время все чаще и чаще задумывался о женитьбе. Но встретить женщину, которая сделала бы его по-настоящему счастливым, Майклу пока не удавалось. Это были или тщеславные избалованные красавицы, или пустышки, или, так называемые, деловые женщины. Всегда присутствовало это пресловутое «или». Поэтому Майкл оставался холостяком, удовлетворяясь то более длительными, то совсем кратковременными, но ни к чему не обязывающими связями.

После знакомства с Еленой мир для Майкла наполнился новыми красками. Майкл наслаждался каждой минутой общения с нею. И хотя желал ее все так же страстно, все же не хотел разрушать теплоту сложившихся отношений неосторожными действиями или намеками. Майкл начал понимать, что Еленой он не просто увлечен. Она ему нравилась. Нравилась по-настоящему.

И однажды Майкл совершенно сознательно и серьезно признался:

— Я люблю тебя, Эли. Действительно, люблю.

Она испугалась.

— Майкл, да что ты!.. Не надо так говорить!

— А я только тебе и сказал это, Эли. Единственной! Впервые в своей жизни признался в том, что чувствую. Я люблю тебя, Эли.

— Нет, Майкл! Ты… ошибаешься. Просто ты привык ко мне. У тебя здесь нет никого, кроме меня. Ты одинок. Единственное, что развлекает тебя — это встречи со мной.

— Эли, ты забываешь, что я — не мальчишка. Я — взрослый мужчина. И я точно знаю, что чувствую. Одиночество… Возможно. Но не в это конкретное время, а в жизни вообще. Волею судьбы я встретил тебя, Эли, и утверждаю, что люблю тебя.

Объяснение это было грустным, потому что оно было «в никуда».

 

7

Чем больше Майкл думал о Елене, о себе, о сложившихся между ними отношениях, тем более очевидной становилась их безысходность.

А почему «безысходность»? Эта мысль буквально пронзила Майкла. Да что с ним такое? Он любит девушку, ей он тоже небезразличен. Так что же мешает ему, Майклу Кренстону, богатому и независимому, сделать эту девушку своей навсегда? О каком там «счастливце" он думал раньше? Он, Майкл Кренстон, будет этим счастливцем. И сделает для этого все. В голове Майкла неожиданно всплыли когда-то давно прочитанные строки:

Майкл едва дождался встречи с Еленой.

— Эли, я выполнил поручение Тома.

— Ты теперь уедешь? — погрустнела та.

— Да. Но сейчас я хочу говорить с тобой. Только ты меня не перебивай, а внимательно выслушай, как, помнишь, выслушал тебя я. Так вот, Эли. Я уже говорил, что люблю тебя. Да, признаю, я знал много женщин, многими был увлечен, но, поверь, Эли, ни одной я не сказал того, что говорю сейчас тебе. Я люблю тебя! Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Пожалуйста, Эли, согласись, и мы уедем вместе.

Елена смотрела на Майкла и ей казалось, что сердце ее разлетится на куски, потому что она знала точно, каков будет ее ответ.

А Майкл спокойно ждал, потому что не верил, что что-то может произойти не так, как он задумал. И когда зазвучал голос Елены, он сначала даже не воспринял то, что она излагала, потому что ожидал и был готов к другому.

— Майкл, я очень благодарна тебе за твое предложение. Ты — замечательный! Ты — умный! Ты, наконец, мне очень нравишься. Но я не могу его принять. Пойми, мы очень разные с тобой. Мы — из разных миров, из разных культур. Я не могу уехать отсюда, а ты никогда не приедешь сюда. Нас разделяет множество границ, преодолеть которые мы не в силах. Поверь, я, действительно, горько сожалею. Но изменить ничего нельзя.

— Ты отказываешь мне, Эли? — тихо спросил Майкл.

— Категорически. Когда ты, Майкл, вернешься домой, все будет казаться другим. Наши встречи станут далекими, нереальными. Возможно, они останутся приятным воспоминанием. Когда ты вернешься в свою обычную, нормальную жизнь, к которой ты привык, все будет именно так. Я уверена в этом, Майкл.

— Но Эли, пойми и ты! Я, конечно, вернусь в эту нормальную жизнь, как ты говоришь. Но я хочу, чтобы со мной была ты.

— Майкл, я не изменю своего решения. Пожалуйста, уезжай!

— Эли, ты заблуждаешься. Какие, к дьяволу, границы, другие миры и эта чертова нормальная жизнь?!! Я, наверное, схожу с ума, потому что не понимаю причин, из-за которых ты отказываешь мне.

— В твоей стране я буду совсем одна, как в моей совсем один был ты. Согласись, Майкл, это очень тяжело. И давай оставим этот разговор.

— Я могу позвонить, написать тебе, Эли?

— Нет, Майкл, не надо. Пойми, эти письма — то же, что и наши несостоявшиеся поцелуи. Зачем они, если продолжения не будет?

Майкл остановил такси.

Вскоре они подъехали к дому Елены. Машина остановилась. Майкл с отчаяньем заговорил:

— Эли, милая Эли!.. Я же люблю тебя!.. Ну неужели сейчас мы попрощаемся навсегда? Вот сейчас ты уйдешь, я буду смотреть тебе вслед, понимая, что больше никогда не увижу твое лицо, не услышу твой голос. Я готов умереть сейчас! — глаза Майкла наполнились слезами. — Эли, прошу тебя, измени свое решение! Прошу тебя!..

— Не могу, Майкл!.. — заплакала Елена. — Поверь, не могу! Возможно, сердце мое и откликнулось тебе, но умом я понимаю всю невозможность того, чтобы мы были вместе. И я не виновата в этом. Прости меня, Майкл! Лучше бы я ушла тогда, когда объяснялась с тобой на скамейке у вокзала! Я виновата! Виновата! Прости меня! Не знаю, за что, но прости!..

— Эли, подожди еще минуту. Еще одну. Я посмотрю на тебя, чтобы запомнить твое лицо, твои глаза, твои губы, целовать которые я безумно желал!

Они молча смотрели друг на друга. Не выдержав, заплакал растроганный до глубины души пожилой таксист.

Затем они так же молча вышли из машины, посмотрели друг другу в глаза, протянули друг другу руки, постояли немного, потом Елена, резко развернувшись и не оборачиваясь, пошла к дому. Когда она скрылась из вида, Майкл сел в такси.

Это было прощание навсегда…

Несколько дней спустя, в квартиру Елены позвонили. Открыв дверь, она на пороге увидела незнакомого пожилого мужчину.

— Елена?

— Да.

— Это просили передать вам.

Он протянул Елене небольшой сверток.

— Кто?

— Сказали, вы все поймете.

Мужчина вложил в руки недоумевающей Елены пакет, попрощался и ушел.

Только теперь она узнала незнакомца. Это был тот самый водитель такси. Елена поспешно распаковала сверток, увидела продолговатую коробочку и нерешительно открыла ее. На темно-зеленом бархате лежал великолепный малахитовый гарнитур: перстень, браслет, ожерелье, длинные серьги-подвески, обрамленные серебром. К крышке футляра была прикреплена короткая записка: «Я люблю тебя, Эли!".

 

7

Предстоял довольно длительный полет. Майкл, удобно устроившись в кресле, закрыл глаза. Мысли возвращали его снова и снова к событиям предыдущих двух недель. Он точно знал, что эти дни оказались самыми счастливыми в его почти тридцатилетней жизни. Он не мог объяснить себе, как могло случиться, что банальный поиск развлечений и женщины «на ночь" стали невероятной удачей, подарившей встречу с той, о которой не мог даже мечтать.

Майкл думал о том, что до этого знакомства он забыл, что можно вот так просто, без постельных страстей, общаться, беседовать, ждать с нетерпением встречи, звонить ночами, чтобы услышать ЕЁ голос, забывать об окружающих, видя лишь ЕЁ лицо. Конечно, он желал Елену. Желал страстно, неистово. Но ему хотелось, чтобы обладание ею стало вершиной, венчающей выстроенный ими двумя замок взаимопонимания, душевного единения, общего настроения и одинакового мироощущения. Иное было бы суррогатом, подделкой, на которую он теперь ни за что бы не согласился. Майкл понимал, что не полюбить Елену он не мог, настолько она отвечала всем потребностям его души и тела.

Какова была его жизнь до Елены? Любимая, интересная работа, обычный набор всевозможных развлечений людей его круга, женщины. Они влекли его неудержимо, но только физически, никогда не трогая душу. Знакомство, вполне стандартное, на вечеринке или в ресторане, взаимная симпатия и интерес, непродолжительное ухаживание с цветами, подарками и прочим, затем — постель, более или менее длительные отношения и расставание без сожаления, во всяком случае, с его стороны.

Предлагаемые родителями в невесты дочки и внучки многочисленных знакомых были уже давно «прочитанной книгой», что являлось секретом только для родных той и другой стороны. Будучи студентами, они самозабвенно занимались сексом, вплоть до группового, который лично для себя, однажды испытав, Майкл отверг категорически.

Даже хорошо знавшие Майкла друзья удивились бы, как до душевной боли, отчаянья он хотел встретить ту единственную женщину, которая станет смыслом его жизни, подарит ему детей, которую он будет любить до конца дней своих.

И вот, когда он встретил ЕЁ, все мечты о счастье, буквально вчера еще казавшиеся такими реальными, сегодня разбиты на мельчайшие кусочки. Да что там кусочки!!! Превратились в пыль, в прах, в НИЧТО!!!

Ну почему так произошло? Почему? И почему с ним?

Ему вспомнились слова Елены, которые она сказала в их первый вечер: «Вы убеждены, будто все всегда получается так, как вы хотите, и иначе не бывает никогда… Есть вещи, которые никто не в силах подчинить своему желанию… «Каким самоуверенным ослом он был!..

Майкл вздохнул и ощутил такой прилив отчаянья, что хотелось кричать от чувства бессилия что-либо изменить.

Он вспоминал до мгновения каждую встречу, каждое слово, каждый жест. Он вспомнил прощание с Эли, как уезжал на такси, надеясь на чудо, что все изменится. Вспомнил, как заехал в ювелирный магазин и выбрал серебряный гарнитур с малахитом, как договорился с водителем, что тот отвезет его Елене, как писал записку, надежно укрепив ее на внутренней стороне футляра.

Он послал Эли этот прощальный подарок с надеждой на единственную возможность для него, Майкла, остаться в ее жизни и не исчезнуть бесследно.

А что осталось ему? Только воспоминания и бессмысленные теперь уже поиски там, в небе, своей путеводной звезды.

Эли, где ты, Эли?.. Я не смогу без тебя!!!

 

8

Елена не предполагала, что разрыв с Майклом будет для нее столь ощутимой потерей. Она не могла заставить себя не ждать ночами телефонного звонка, не смотреть с надеждой, проезжая мимо, на здание автовокзала, не выискивать взглядом высокой фигуры, выходя с работы. Оказалось, что две недели, проведенные с Майклом, дали ее жизни такую наполненность и осмысленность, что это, наверное, и было настоящим счастьем.

Теперь она пыталась хоть как-то заполнить пустоту той ниши в ее жизни, которую занимал Майкл. Но это почему-то не удавалось.

Елена прятала как можно дальше подарок Майкла, но словно маньяк, одержимый одной и той же навязчивой идеей, доставала и подолгу перебирала украшения, бесчисленное число раз перечитывая записку.

Только теперь Елена до конца поняла, что их знакомство и встречи были не мимолетным забавным приключением, а чем-то светлым, радостным, теплым, делающим жизнь прекрасной и многогранной.

Ей понравился Майкл, с его чувством собственного достоинства, воспитанностью, умом. Елена помнила его искренним, увлекающимся, заботливым, открытым. Помнила слова любви, которые Майкл так горячо говорил ей, его внезапно предложение о женитьбе.

Елену накрыла волна тоскливого одиночества. Особенно оно стало ощутимым, когда вскоре после отъезда Майкла внезапно умер отец. Как ни тяжело с ним было, он оставался единственным родным человеком после потери матери. А теперь Елена осталась совсем одна в этом огромном мире.

Конечно, было очевидно, что ей и Майклу никогда не быть вместе. Ведь по правде говоря, их встреча была воплощением известной сказки о бедной Золушке и Прекрасном Принце. А Елена точно знала, что в реальной жизни сказкам нет места. Она уверяла себя, что Майкл в той своей жизни никогда не обратил бы на нее, Елену, внимание. Просто здесь так сложились обстоятельства, что от одиночества и скуки он увлекся ею и, естественно, ему показалось, что это — любовь. Что она, Елена, и только она нужна ему и даже сделал предложение. Но теперь, когда он вернулся к своей привычной жизни, когда его окружает знакомая обстановка, родные, друзья, Майкл постепенно забудет о своем увлечении, об опрометчивом решении жениться и, наконец, о ней.

Самое большее, чего желала Елена, чтобы для Майкла, как и для нее, их встреча осталась теплым и светлым воспоминанием. Она была уверена, что, отказав Майклу, поступила правильно и благоразумно, как ни тяжело это было. И утешала себя словами царя Соломона: «… и это пройдет… ". А мудрый Соломон не мог ошибаться.

Елена попыталась вернуться к той обычной жизни, которая была до встречи с Майклом. Работа, ученики, театр, друзья, поклонники…

 

9

В первую же неделю по возвращении на Майкла навалилось огромное количество дел, требующих немедленного решения, его личного участия. Его закружило в водовороте проблем, чему он был чрезвычайно рад, ища в работе спасения от мыслей об Эли.

К концу недели он договорился о встрече с Томом, который с нетерпением ждал его отчета о поездке. Вечером они поужинали у Майкла дома и, сидя у камина, перешли, наконец, к волнующей Тома теме.

— Я все сделал, Том, как ты просил, — начал Майкл. — Вот фотографии и письмо.

Понимая, насколько не терпится Тому ознакомиться с посланием, отошел к окну и тоскливо стал смотреть на небо.

— Майкл, теперь расскажи все подробно, — попросил Том.

Майкл изложил все, что интересовало друга. Когда они прошли по кругу одних и тех же вопросов и ответов несколько раз подряд, Том, наконец-то, почувствовал себя полностью удовлетворенным.

— У тебя чудесный малыш, Том! — искренне восхищался Майкл, видя, как тот любуется сыном, разглядывая фотографии.

— Майкл, я очень благодарен тебе, — растроганно произнес Том. — Но мне кажется, что тебя что-то беспокоит, — Том взглянул на Майкла. — Не думай, будто я так уж занят своими проблемами, что не вижу того, что ты — сам не свой! Много работы?

— Не в этом дело, Том, — Майкл вздохнул. — У тебя своих забот выше крыши, чтобы еще я…

Заметив, с какой обидой и укоризной взглянул на него Том, Майкл оборвал себя. А потом рассказал другу о своей встрече с Эли.

— Том, я знаю, ты, как никто, понимаешь меня, — обратился Майкл к другу. — Скажи, что делать? Я не могу без нее!

Тот задумчиво смотрел на Майкла.

— Послушай, — начал он. — Ты, Майкл, уверен, что это серьезно? Дай себе время. Осмысли все спокойно. Вернись к прежней жизни.

— Ты не понимаешь, что говоришь! — возмутился Майкл.

— Я все понимаю, — твердо возразил Том. — Но Майкл, пойми, ты — известный плейбой. Не обижайся! Для тебя ничего страшного не будет, если ты, после бурного увлечения, охладеешь. Подобное случалось не раз. А ты подумал о Елене? А если для нее это, действительно, серьезно? Ты разобьешь ей жизнь. А если такое произойдет после свадьбы… — Том горестно вздохнул. — Поверь, Майкл, ничего нет тяжелее неудачной женитьбы. Подумай об этом!

— Я уже устал думать! Я тысячу и тысячу раз думал! Это серьезно, Том.

— Возможно, теперь, когда прошло несколько дней, тебе КАЖЕТСЯ именно так, — согласился Том. — Но пройдет время… Послушай меня, Майкл. Живи своей обычной жизнью, и через некоторое время ты, возможно, поймешь, что я был прав.

Майкл с сомнением покачал головой, но, подумав, решил, что, в конце концов, ничего изменить нельзя. Эли потеряна для него навсегда. Она — в другом мире, в другой Галактике, далекая и недосягаемая.

Следуя совету Тома, Майкл попытался вернуться к своей обычной жизни. Работа, обязательные воскресные обеды у родителей, спорт. Он вдруг … чего не делал никогда!.. принялся регулярно посещать казино и играть с небывалым азартом, но никакого удовлетворения не получил и решительно отказался от этой затеи. А когда позвонила Шарон, тут же назначил встречу, пригласив на ужин в популярный небольшой ресторан.

Шарон, последнее увлечение Майкла, была хороша собой. Высокая, стройная, с модной короткой стрижкой и изысканными туалетами. Она была умелой любовницей, знала, что хотела получить сама и что нужно любовнику. Но при всем том, Майкл понимал, что настоящая близость, теплота отношений между ними невозможна. Шарон была эгоистичной, избалованной, расчетливой и холодной. У нее за плечами было два громких развода, которые сделали ее состоятельной женщиной.

Однако Майкл отдавал ей должное: Шарон была свойственна редкостная прямота и своего рода порядочность, потому что она никогда не интриговала за спиной и не требовала больше того, что он мог ей дать.

Сидя с Шарон за столиком, Майкл искренне восхищался видом своей спутницы. В облегающем фигуру, открытом платье темно-синего цвета, сверкающая сапфировыми серьгами и колье, она обращала на себя внимание большинства присутствующих мужчин.

— Шарон, нельзя быть такой ослепительной! — обратился к ней Майкл. — Мужчины просто один за другим теряют зрение!

— Ты думаешь, меня это волнует? — холодно осмотрев зал, спросила Шарон и перевела разговор. — Почему ты не позвонил мне?

— О, навалилось столько дел! — произнес Майкл, не вдаваясь в дальнейшие пояснения.

— Раньше, насколько я помню, одно, вполне определенное дело никогда не откладывалось тобой в долгий ящик, — возразила Шарон. — Оно занимало одно из лидирующих мест. Ты доказывал мне это буквально каждый день. А после своего отсутствия ты не откладывал его не то что на недели, как теперь… и то после моего звонка!.. но и на час. Вспомни, как ты врывался ко мне из аэропорта! Ты заболел, Майкл?

— Да Бог с тобой, Шарон! — засмеялся Майкл. — Я никогда не ожидал от тебя такой продолжительной и страстной речи. Ты удивила меня.

— Майкл, ты уходишь от ответа… — начала Шарон.

— … чтобы пригласить тебя немедленно на танец!

Майкл встал и поклонился. Когда его руки дотронулись до Шарон, всем существом своим Майкл почувствовал себя настолько обманутым, что вздрогнул и отпрянул.

— Что такое, Майкл? — с недоумением произнесла Шарон.

— Извини, пожалуйста, я просто потерял равновесие, — извинился Майкл.

Он танцевал с Шарон, обнимая знакомое роскошное тело, которое сейчас казалось таким чужим, что Майкл почувствовал раздражение и острейшее желание быстрее вернуться за столик.

Мысли Майкла возвращали его в тот далекий бар, где он встретил Елену, где танцевал с ней, держал в своих объятьях маленькую грациозную, почти невесомую фигурку Эли, откликавшуюся со всей непосредственностью и неизведанной страстностью на каждое его движение.

— Майкл! Ты слышишь меня?

Настойчивый голос Шарон вернул Майкла к действительности.

— Прости! Что?..

— Музыка кончилась! — Шарон была явно рассержена.

Они вернулись за столик. Майкл смотрел на Шарон и думал, что зря он пригласил ее в ресторан. Это была совсем неудачная идея, потому что все здесь будило воспоминания об Эли. А его цель — забыть. ЗАБЫТЬ!!! Как он не подумал, что ресторан, музыка, танцы — все это неизбежно напомнит о ней.

— Я хочу уйти! — Шарон резко поднялась из-за столика. — Ты проводишь меня? Или сегодня у тебя вечер философских размышлений?

— Конечно, Шарон, провожу.

Майкл решил, что, как только они покинут ресторан, его настроение изменится.

Когда они ехали в машине, Шарон вдруг спросила:

— У тебя кто-то есть?

— Только ты, — коротко ответил Майкл и с горечью подумал, что, увы, не " есть», а «был». И не абстрактный «кто-то», а вполне конкретная Эли.

— Мне так не кажется. Я знаю тебя, Майкл. Ты изменился, — со всей прямотой заявила Шарон. — Ты зайдешь? — спросила она, когда машина остановилась перед ее домом.

— Да! — решительно сказал Майкл, отгоняя все другие мысли, кроме одной: что у него давно не было женщины, и, безусловно, неудовлетворенное сексуальное желание окрашивает раздумья в такие безысходные серые тона.

Он надеялся, что привычные отношения с Шарон вытеснят мысли о Елене, погасят ту страсть, которую он не мог преодолеть даже после того, как расстался с ней. Расстался навсегда.

«Навсегда… «— мысленно повторил Майкл, заходя в дом Шарон.

— Выпьешь? — предложила она.

Майкл отрицательно покачал головой.

— А я — да! И чего-нибудь покрепче. Приготовь мне виски с содовой, пожалуйста, — попросила Шарон. — А я пока переоденусь.

Она ушла, а Майкл подошел к бару. Смешав напиток и бросив несколько кубиков льда, он снял пиджак, сел на диван, вытянул ноги и, забросив руки за голову, стал смотреть прямо перед собой. Теперь все было знакомым, привычным. Не было музыки и так мешавшего Майклу интерьера ресторана. Обстановка в доме Шарон была изыскана, современна, тщательно продумана. Он был здесь много раз. Наверное, это и есть возвращение к той привычной жизни, о которой говорил Том, говорила Эли. Опять Эли!!! Зачем он снова вспомнил о ней?..

— Готово, Майкл? — в дверях появилась Шарон.

Он протянул ей высокий стакан.

Шарон переоделась в свое любимое платье а ля «мужская рубашка», ворот которого был расстегнут и почти полностью открывал ее полную грудь. Майкл знал, что под платьем на Шарон ничего больше не было. Шарон была уверена, что в таком виде выглядит необычайно привлекательно и сексапильно. Короткое платье позволяло ей демонстрировать стройные длинные ноги.

Она отпила виски и, поставив стакан, подошла вплотную к дивану. Глядя на Майкла сверху вниз, небрежно потянула и развязала галстук, который бросила на край дивана. Не отводя взгляда, присела к Майклу на колени и жадно приникла к его губам. Одной рукой она обняла Майкла за шею, гладя его плечи и голову, а другой, медленно расстегнув рубашку, дотронулась до груди.

Запах духов Шарон буквально оглушил Майкла. Ему показалось, что еще одна секунда, и он задохнется. Неужели она всегда пользовалась этими ужасными духами? Почему он раньше этого не замечал?

Шарон почувствовала, что Майкл остается безучастен к ее призыву.

— Что это за духи?

Майкл уже не мог думать ни о чем другом.

Шарон назвала.

— Это что-то новое?

— Нет. Те же, что и прежде, — пояснила удивленная Шарон.

Появившееся чувство непонятного раздражения на Шарон становилось непреодолимым.

Она попыталась вновь приникнуть к нему, но Майкл, окончательно потеряв самообладание, поспешно вскочил с дивана, схватил галстук, запихал его в карман, затем натянул пиджак и застегнул его.

Шарон ошеломленно взирала на него.

— Прости, Шарон. Но я… Наверное, я, действительно, болен. В другой раз…

Не договорив, Майкл резко повернулся и бросился прочь.

Усаживаясь в машину, он уже знал, что ресторан, Шарон и, уж тем более, злосчастные духи здесь ни при чем. Просто ему нужна была Эли.

Это неудавшееся свидание явилось той последней точкой, которая была поставлена в его попытке возвращения к привычной жизни и сделала все очевидным и ясным. Он не может без Эли. Как он, доказывавший, что всегда старается выиграть и никогда не пасует, мог так бездарно и бездумно выйти из игры, бесценной ставкой в которой было их счастье?!! Почему принял как должное доводы Эли об одиночестве, о границах, о разнице в общественном положении? Сейчас это казалось ему совсем неубедительны, лишенным здравого смысла. У любящих людей — один МИР, одна ВСЕЛЕННАЯ. И пока двое рядом, никто из них не будет знать, что такое одиночество. Он сделает все, чтобы они с Эли были вместе.

 

10

Вечером, когда Елена пришла с работы, раздался телефонный звонок. Она подняла трубку и услышала:

— Елена! Звоню из аэропорта. Прибыл в отпуск. Сейчас еду устраиваться в гостинице. Через девяносто минут буду у тебя. Хорошо?

Голос звучал по-военному четко.

— Жду.

С Александром Елена познакомилась пять лет назад. Она была совсем юной девчонкой, а он — двадцатитрехлетним военным летчиком с перспективной блестящей карьерой, росту которой способствовали как его необыкновенные способности… Александр, по мнению всех, был прирожденным летчиком!.. так и наличие папы-генерала. Последнее сам Александр считал существенным минусом, поскольку это как бы принижало его собственные заслуги. Летать он любил и знал, что был в своем деле профессионалом высокого класса.

В тот памятный исторический день Елена с подругой сидела на скамейке в парке, когда рядом расположились двое молодых людей. Бросив случайно взгляд в раскрытую тетрадь, лежавшую на коленях у одного из них, она увидела простую арифметическую ошибку в каких-то непонятных ей сложных математических записях.

— Простите, но у вас здесь, — Елена ткнула пальцем в тетрадь, — ошибка.

— Где? — откликнулся молодой человек.

— Вот здесь, — пояснила Елена.

Он уткнулся в тетрадь, потом удивленно воззрился на Елену.

— Это просто фантастика! — воскликнул второй и обратился к ошеломленному другу: — Ты бился над этим столько времени, уже отчаялся, а она с одного взгляда нашла камень преткновения! Вы — математик? — взглянул он на девушку.

— Да нет! — смутилась Елена. — Я в математике не очень соображаю… Я — музыкант, пианистка.

— Тогда это тем более фантастично! — не успокаивался молодой человек. Теперь он внимательнее оглядел девушек. И, как и предполагала Елена, предложил: — Давайте знакомиться! Я — Александр.

Затем представил друга.

— Вероника! Елена! — дуэтом ответили девушки.

Александр бросал на Веронику восхищенные взгляды, явно пытаясь произвести впечатление.

Вероника, действительно, была необыкновенно привлекательна. Среднего роста, со спускающиися по ее спине и плечам потрясающими белокурыми волосами, природным локонам которых не требовалась никакая завивка. Личико было хорошеньким, как у куклы: голубые глаза, обрамленные загнутыми длинными ресницами, пухлые, хорошо очерченные губки-«бантик», красивая матовая кожа. Вероника на жизнь смотрела просто и легко, голову мыслями не утруждала, так как считала, что красивой девушке это не нужно.

Никто не мог понять, что объединяло подруг. Да они и сами вряд ли это смогли бы объяснить. Но легкомысленную Веронику почему-то тянуло к заумной интеллектуалке, каковой слыла среди сокурсников Елена. А Елена отдыхала душой и расслаблялась, слушая незатейливые рассказы Вероники о своих многочисленных, но всегда почему-то неудачных и быстротечных романах.

После знакомства в парке у Елены и Вероники было несколько совместных встреч с Александром и его другом. А потом раздался телефонный звонок. Александр сообщил место и время встречи. Когда Елена пришла, выяснилось, что это только их свидание. И с тех пор Александр настойчиво поддерживал с Еленой отношения, периодически предлагая ей руку и сердце.

Но это знакомство стало отправной точкой в череде других, заканчивающихся аналогично на протяжении всех пяти лет: молодые люди с первого взгляда влюблялись в Веронику, а после нескольких встреч становились верными поклонниками Елены.

Вероника возмущалась:

— Я не знаю, что делать. Если я — не с тобой, то мои молодые люди сбегают от меня еще быстрее, чем когда мы встречаемся все вместе. А если мы встречаемся все вместе, то вскоре я почему-то остаюсь одна, а ты записываешь новое имя в свой, и без того длинный, список.

Вероника поворачивалась к зеркалу:

— И что они в тебе находят? Худющая — кожа да кости! Очки эти… Говорю тебе, брось книги! Зрение у девушки должно быть стопроцентным, как у меня. Ах, как я хороша! Чудо просто! Глазки — голубенькие… щечки — розовенькие… губки — «бантиком» … Прелесть! И кто же такой счастливый получит все это?!! — и, повернувшись к Елене, продолжила: — Я же тебе даю хороший совет. Сними очки, ешь побольше. Девушка должна быть в теле, чтобы было на что смотреть! Вот как я!

И она покружилась перед Еленой, которая от души смеялась, слушая все одни и те же наставления подруги.

— И вообще, Елена… — заинтересованно и возмущенно одновременно произнесла Вероника. — В твоем возрасте просто неприлично быть нецелованной! Тем более, имея столько поклонников!

— Так именно потому, что столько! — снова засмеялась Елена. — Вероника, ну как ты себе представляешь: сегодня я целуюсь с одним, завтра — с другим, а затем — с третьим. Это же — кошмар, о котором и подумать страшно! И потом, если уж раньше не целовалась, то теперь и начинать как-то ни к чему! — пошутила она.

— Ну уж нет! — живо возразила Вероника. — А я вот очень люблю целоваться! Да и чем же заниматься на свидании? — Вероника, искренне недоумевая, посмотрела на подругу. — Не понимаю, вот в свиданиях с тобой — какой интерес?

— Ой, Вероника, просто не знаю, что тебе ответить! — Елена ненадолго задумалась. — Мы гуляем, беседуем… По-моему, нисколько не скучно и без поцелуев.

— Ага! Тебе! — захохотала Вероника. — Бедные молодые люди… Представляю, как им хорошо!

Вероника изобразила такую кислую гримаску, что Елена тоже расхохоталась.

Несмотря на давнее знакомство, Александр категорически отказывался видеть Веронику.

— Пойми, Елена! — убеждал он ее. — Это выше моих сил — выносить такую пустоголовую барышню!

Если встречи все-таки случались, Александр сидел с видом человека, одолеваемого нестерпимой зубной болью, едка сдерживаясь и не выходя из себя от незатейливого кокетства Вероники, убежденной в своей неотразимости.

Елена понимала, что Александр приехал с очередным предложением руки и сердца, и ей просто необходимо принимать окончательное решение. И возраст, и одиночество, и многолетняя любовь Александра — все это было весьма весомо на чаше ее судьбы.

 

11

Майкл ехал на традиционный воскресный обед к родителям. Всю ночь он не спал, обдумывая снова и снова принятое накануне решение о необходимости найти Эли, убедить ее в возможности счастья. Он подробно повторял еще и еще раз, что должен делать, какие меры должен предпринять немедленно. И первым пунктом задуманного плана был разговор с родителями. Они любят его и обязательно поймут, как нужна ему Эли, какая она необыкновенная, как он несчастлив, потеряв ее. Утром он испытал такой прилив сил и потребность немедленно действовать, как будто не было бессонной беспокойной ночи. Майкл, как никогда прежде, с нетерпением ждал этого обеда.

В состоянии эйфории Майкл подъехал к дому родителей, предвкушая удовольствие от того, что будет говорить об Эли, произносить вслух ее имя.

Подъехав к дому, Майкл громко хлопнул дверью автомобиля и, шагая через две ступеньки, буквально ворвался в гостиную.

— А вот и Майкл! — обрадовался отец.

— Ты сегодня даже раньше. Здравствуй, Майкл! — мать ласково поцеловала сына.

— Здравствуйте… — Майкл едва смог произнести приветствие, оторопев от неожиданности.

В гостиной находились незнакомые мужчина и женщина, по возрасту чуть моложе его родителей.

— Мистер и миссис Саймон, позвольте представить вам нашего сына Майкла,

— сказал Генри Кренстон. — Майкл, это наши друзья из Лос-Анджелеса миссис и мистер Саймон.

Майкл пожал протянутую руку мистера Саймона и вежливо поцеловал руку миссис Саймон.

После знакомства все удобно расположились в гостиной. Мать начала о чем-то беседовать с супругами Саймон, а Майкл подошел к отцу.

— Папа, мне надо поговорить с тобой и мамой. Это очень важно.

— Майкл, твое дело может потерпеть? Сейчас не совсем удобно… — отец слегка кивнул в сторону гостей.

— Они у вас остановились? — поинтересовался Майкл. Когда отец утвердительно качнул головой, спросил: — Надолго?

— Не знаю. Думаю, дней на пять.

— Но мне надо с вами обязательно переговорить!

Майкл был в отчаянии от того, что все, продуманное и выстраданное им, не могло быть реализовано немедленно.

— Майкл, это, действительно, настолько срочно? Или можно ненадолго отложить? — отец вопросительно посмотрел на сына.

— Срочно. Для меня. Но можно и отложить, — вздохнув, согласился Майкл.

В это время в дверях гостиной появилась девушка.

— Вирджиния! Наконец-то! — воскликнула миссис Саймон.

Майкл взглянул на ту, к которой обратилась гостья. Девушка была невероятно привлекательна. Выше среднего роста, худенькая, стройная, в обтягивающем фигуру трикотажном платье насыщенного вишневого цвета, с длинными, ниже талии, прямыми черными, как вороново крыло, волосами. Лицо необыкновенно украшали огромные темные глаза, обрамленные пушистыми ресницами, и крупный чувственный рот.

— Вирджиния, — начала Нелли, — позвольте представить нашего сына Майкла. Майкл, это мисс Вирджиния Саймон.

— Очень приятно, — Майкл слегка поклонился. — Как поживаете, мисс Саймон?

— Все хорошо. Спасибо, — голос девушки был грудным, низким и очень красивым. — Зовите меня просто Вирджиния, мистер Кренстон.

— Тогда и вы зовите меня просто Майкл, — вежливо ответил тот.

— Кажется, вы расстроены нашим внезапным нашествием, Майкл? — насмешливо поинтересовалась девушка.

— Напротив, — в тон ей возразил Майкл. — Я очень рад. Никак не ожидал, что в доме моих родителей появился необычайный экзотический цветок столь редкой красоты!

— Вы произнесли это так, Майкл, — живо отреагировала Вирджиния, — будто хотели сказать «экзотический плод», подразумевая, что на десерт, после предстоящего обеда, он будет весьма уместен.

— Обычно я редко потребляю экзотические фрукты на десерт! — парировал Майкл. — Но вы, кажется, без труда убедили меня изменить свой вкус.

Они взглянули друг на друга и рассмеялись.

— Прошу к столу! — пригласила Нелли.

Майкл предложил Вирджинии руку. Все дружной процессией двинулись в столовую.

Сидя рядом с девушкой, Майкл с досадой думал: «Как все некстати! Сегодня, конечно, поговорить не удастся. Родители никак не могут успокоиться. Очередная невеста. Правда, девушка необыкновенно хороша собой! И не глупа, кажется. Билл, как всегда, придумал какой-нибудь предлог, чтобы не являться на обед. Ему, шалопаю, все позволено! Попробовал бы я так поступить, мама обижалась бы всю жизнь. Господи! Ну почему первым родился не Билл?!! Никогда ему так не завидовал, как сейчас! "

— Вы не слушаете меня, Майкл!

Голос Вирджинии прервал мысли Майкла. Он совсем забыл про девушку. Простая вежливость требует вести с ней беседу. Воспитание взяло верх. Майкл посмотрел на Вирджинию.

— Простите?..

— Повторять — не в моих правилах, — иронично произнесла девушка. — Извольте теперь сами искать тему беседы.

— О, вы ставите передо мной непосильную задачу!.. — нарочито— горестно вздохнул Майкл и сразу спросил: — Вы путешествуете?

— И да, и нет. Папа здесь по делам. А мы с мамой воспользовались случаем и сопровождаем его.

— Намечена какая-то программа?

— Может быть, вы что-нибудь предложите?

«О, черт! — с досадой подумал Майкл. — Как глупо попался!".

— С удовольствием! — произнес он вслух. — Еще вина?

— Да, пожалуйста.

Майкл наполнил бокалы.

— Майкл! — раздался голос матери. — Может быть, вам с Вирджинией после обеда куда-нибудь поехать развлечься?

— Мама, ты просто читаешь мои мысли! — откликнулся Майкл. — Конечно, если Вирджиния не возражает. Возможно, она устала и хочет отдохнуть.

— Нисколько. Я ведь и приехала, чтобы развлечься! — произнесла Вирджиния и добавила, обращаясь к Майклу: — Если, конечно, вы не против сопровождать меня.

— Я это сделаю с удовольствием, — заверил ее Майкл.

— Я вам очень благодарна, — с иронией сказала Вирджиния.

— Очень? Это как? — многозначительно посмотрел на девушку Майкл.

— Возможно, вы и узнаете это, — тихо, чтобы слышал только он один, в тон ему ответила Вирджиния.

— Тогда выпьем еще! За взаимопонимание! — Майкл снова наполнил бокалы.

Майкл чувствовал, что его несет куда-то туда, куда ему совсем не надо, но остановиться не мог. То состояние эйфории, в котором он ехал на обед, встреча с этой впечатляющей девушкой, вино, которое он никогда не пил в таких количествах, настолько взбудоражили его, что им овладело какое-то бездумное легкомыслие. Майклу захотелось хоть немного расслабиться и смотреть на все просто, без проблем. И он отдался на волю волн.

— С чего начнем? — спросил Майкл после обеда.

— По дороге решим! — ответила Вирджиния.

Девушка накинула легкое короткое пальто, взяла сумочку, и они направились к машине. Майкл устроил девушку на переднем сиденье и, сев за руль, мягко нажал на газ.

— Предлагаю оставить машину где-нибудь и начать методичный обход здешних баров и ресторанов! — весело предложила Вирджиния.

— Возражений нет! — согласился Майкл.

Когда они попали в пятый или шестой по счету бар, Майкл чувствовал себя бесшабашно, находясь в том состоянии опьянения, когда весь мир — прекрасен, все кругом добры, и все настолько хорошо, что лучше не бывает!

Бар был небольшой. Зал, освещаемый лишь светильниками-свечками на столиках и стойке бара, был погружен в полумрак. Здесь Майкл и Вирджиния решили остаться и устроились за столиком. Они наблюдали за танцующими. Когда зазвучала быстрая громкая музыка, танцевальная площадка осветилась меняющимися всплесками разноцветных огней, которые усиливали впечатление экспрессивности танца.

— А я великолепно танцую! — Вирджиния выскочила из-за столика. — Смотрите, Майкл! Такое вы нигде не увидите!

Вирджиния, действительно, замечательно танцевала. Чувствовалось, что она этому училась и достигла впечатляющих успехов. Она находилась прямо перед Майклом. Движения ее были столь эротичны и призывны, столь многообещающи, что Майкл не мог отвести от нее взгляда, захлестываемый волнами сексуального возбуждения.

Внезапно всполохи света погасли, музыка зазвучала очень медленно и мелодично. Майкл встал из-за столика и шагнул к Вирджинии. Когда он обнял ее разгоряченное тело, то просто потерял голову. Притянув Вирджинию ближе к себе, Майкл закрыл глаза. Они плавно двигались в такт музыке. Майкл гладил стройную худенькую спину. Когда руки девушки, медленно скользнув по груди, нежно обняли его шею, и пальцы легонько начали перебирать его волосы, Майкл окончательно утратил ощущение реальности. Лишь одна мысль пронзительно звучала в голове: «Эли… Ты уже со мной…Эли!..". Не открывая глаз, Майкл нашел губы Вирджинии и припал к ним страстным жадным поцелуем. Девушка пылко отвечала ему, приникая всем телом.

— Поедем ко мне!.. — зашептал Майкл на ухо Вирджинии. — Поедем прямо сейчас!

Он, открыв глаза, смотрел на девушку и словно не видел ее. Все его существо жаждало, чтобы это была Эли, и он, находясь в каком-то угаре, теперь был в этом убежден. С кем же еще он мог быть рядом? Только с Эли! Поэтому и видел, глядя на Вирджинию, ее, Эли.

Они вышли из бара, остановили такси и поехали к Майклу.

В машине, не осознавая происходящего, Майкл неистово продолжал целовать Вирджинию, до боли впиваясь в ее губы. Оба не заметили, как доехали, как попали в дом, как поднялись по лестнице. Жажда обладания настолько овладела ими, что они, с ожесточением сорвав одежду, упали на кровать уже обнаженные, неистово лаская и целуя друг друга.

Майкл, в разгоряченном желанием мозге которого была мысль только о Елене, призывно и страстно прошептал:

— Эли… ты теперь будешь моя!.. Я никому тебя не отдам… Эли!..

От этих слов Вирджиния оторопела, приоткрыв глаза, посмотрела на Майкла и внятно произнесла:

— Я — Вирджиния, Майкл!

Но тот, словно в бреду, горячим полушепотом продолжил:

— К черту Вирджинию!.. Эли… Эли… Какая Вирджиния? Кто она? Зачем нам Вирджиния?.. Эли… Эли… мы вдвоем… Иди ко мне, Эли!..

Вирджиния, с силой оттолкнув Майкла, откатилась на край кровати и резко и громко спросила:

— Майкл! Вы — пьяны или сумасшедший? Очнитесь немедленно! Я — Вирджиния! Кто такая Эли, о которой вы твердите, словно помешанный?

Майкл испытал такое страшное потрясение, ясно услышав чужой низкий голос и, вдруг прозрев, увидев рядом с собой не Эли, что хмель и желание испарились за несколько секунд. Он с недоумением взирал на малознакомую обнаженную девушку, почему-то оказавшуюся в его постели.

— В чем дело, Майкл?!! — возмущенно спросила Вирджиния. — У вас мания называть всех, с кем вы хотите переспать, «Эли»? Возможно, вы будете разочарованы, но я бы предпочла, чтобы меня называли моим собственным именем. Вирджиния. И лишь при этом условии я согласна провести с вами ночь.

Майкл чувствовал такую пустоту внутри себя, что не хотелось ни говорить, ни смотреть, ни двигаться. Он буквально окаменел.

— Майкл, почему вы молчите? — настаивала Вирджиния, внимательно вглядываясь в него. Затем, осененная догадкой, произнесла: — О, у вас, очевидно, с этим проблемы? Хотя, пока вы настойчиво повторяли «Эли, Эли» как будто все было в порядке. Так если вам для того, чтобы переспать с женщиной, нужно это заклинание — вы скажите. Может, я и передумаю! — игриво закончила она.

Ответа не было.

— Ненормальный какой-то!

Вирджиния начала одеваться. Майкл тоже встал и быстро оделся.

— Я провожу вас, Вирджиния, — бесстрастно сказал он.

Майкл вызвал такси и довез девушку до дома родителей, не произнеся по дороге ни слова. Но когда машина остановилась, он помог девушке выйти и холодно произнес:

— Думаю, о том, что могло произойти между нами, мы оба потом сожалели бы. Поэтому вряд ли в данном случае уместны какие-либо извинения. Но тем не менее, если вы считаете по-другому, извините меня, Вирджиния.

Попрощавшись, Майкл сел в такси, доехал до стоянки, где оставил свою машину, и возвратился домой.

Лежа в постели, Майкл думал о том, что больше ждать нельзя. Он должен действовать. Эли была, конечно, не права, утверждая, что, вернувшись к привычному образу жизни, он забудет ее. Если бы знакомство с ней являлось обычным увлечением, то это ее утверждение было бы верным и правильным. Но Эли значила для него так много, что без нее Майкл потерял интерес ко всему, что раньше составляло смысл его жизни. Он точно знал тогда, и это подтвердилось теперь: он любит ее, любит по-настоящему. И добьется, чтобы Эли была с ним.

 

12

Александр, как и обещал, приехал вовремя с большим букетом цветов.

— Это — тебе, Елена. Я рад встрече с тобой!

Он слегка обнял ее и поцеловал в щеку.

— Спасибо!

Елена поставила цветы в вазу.

— Ты похудела, — Александр помолчал и добавил: — Прими мои соболезнования. Впрочем… Извини, но так даже лучше. Я же знаю, как ты мучилась с отцом. Во всяком случае, теперь твоя жизнь будет хотя бы поспокойнее. Елена, я ненадолго. Поздно уже. Просто не мог сразу же не увидеть тебя. А в ближайшее время я — в полном твоем распоряжении. Буду, как всегда, исправно выполнять функции твоего личного шофера.

Александр подбросил на руке ключи от машины. Когда он приезжал, его друг отдавал ему свою машину. Дружба их была давней. Как они шутили, «огневой-боевой». Оба остались живы, приняв участие не в тренировочных, а настоящих боевых действиях. Потеряли многих товарищей. Достойно пройдя через все испытания, очень высоко ценили свою дружбу, относясь друг к другу со спокойным мужским достоинством, простотой и теплом.

— Во сколько завтра подать к парадному подъезду лимузин? — шутливо спросил Александр.

— К девяти ноль-ноль, — важно ответила Елена, а потом засмеялась: — Как это замечательно, Александр! Я смогу поспать лишних полчаса. Спасибо тебе!

— Да я же знал, что ничем нельзя тебя больше обрадовать, как подарив несколько лишних минут утреннего сна, — Александр наслаждался радостью девушки.

— Александр, ты же — с дороги! Я уже приготовила чай и сейчас покормлю тебя, — засуетилась Елена.

— Да мне пора… — неуверенно возразил он, безусловно желая побыть с Еленой еще хоть немного, потому что безумно соскучился по ней.

— Прекрати! Десять часов — поздно!.. Мы же — взрослые люди. Буду тебя кормить и возражений не приму!

Елена споро накрывала на стол, думая в который уже раз о том, каким преданным другом был для нее Александр все эти годы, как он доставал где-то самые немыслимые лекарства для ее больной мамы, как уговаривал перевезти ее в специализированную элитную клинику в столицу, как постоянно звонил, утешая Елену в ее утрате после смерти мамы. Елена знала, что Александр любит ее, хочет, чтобы она стала его женой. Он был замечательный, но до сих пор сердце тронуть не сумел, оставаясь для нее только другом-поклонником.

— Елена, ты — удивительная девушка! Замечательно вкусно готовишь.

Александр с нескрываемым удовольствием ужинал, только теперь почувствовав, насколько был голоден.

— Я и сама думаю, что выбрала не ту профессию! — отшутилась Елена. — Пианистка-то я — средненькая. А вот повариха из меня получилась бы выдающаяся!

— Ну, твои кулинарные способности не пропадут. Уверен, они найдут своего восхищенного ценителя, — многозначительно произнес Александр и выразительно посмотрел на Елену.

Она напряглась. Глаза за стеклами очков затуманились. Но быстро справившись с собой, рассмеялась:

— Только это меня и утешает!

Когда Александр поел, Елена разлила по чашкам чай, и они закурили.

— Тебе совсем не идет сигарета, — Александр искоса взглянул на девушку, проверяя, не обиделась ли та на его слова.

— Да уж! К украшениям ее вряд ли отнесешь, — спокойно согласилась Елена.

— Даже я, со своим бычьим здоровьем, все время думаю, что надо бросать эту вредную привычку, — он тяжело вздохнул. — А ты такая хрупкая, маленькая. Да еще столько пережила! Где тут набраться здоровья? — потом шутливо дополнил: — Слабой женщине не справиться самой! Придется мне о тебе позаботиться.

— В отношении сигарет — буду рада! — рассмеялась Елена, не допуская продолжения разговора о его «заботе» о ней.

— Мне пора!

Александр встал. Он оделся и, уже подойдя к двери, вдруг повернулся, притянул Елену к себе, уткнулся лицом в ее макушку, затем глухо произнес:

— Я очень скучал по тебе, Елена…

Она мягко отстранилась. Он вздохнул и уже спокойно сказал:

— До завтра.

— До завтра, Александр.

Елена закрыла за ним дверь.

Всегда, когда приезжал Александр, Елена испытывала огромное облегчение и благодарность оттого, что он отвозил ее на работу, к частным ученикам. И ей не надо было, промерзая, ждать транспорт, брести в кромешной тьме и к концу дня буквально валиться от усталости, иногда не успевая даже более— менее нормально поесть. Александр окружал ее теплом и заботой. Всегда, посадив в машину, доставал заранее припасенный термос и заставлял пить горячий чай, есть бутерброды и пирожные, которые Елена очень любила.

Однажды они гуляли и внезапно решили ехать в отдаленный парк.

— Столько снега!.. — восхищенно говорила Елена. — Там должно быть удивительно красиво! Я хочу видеть зеленые лапы елок, покрытые белыми пышными шапками!

Александр остановил такси.

В парке, действительно, оказалось замечательно красиво. В этом году наступила ранняя и очень снежная зима. Была только середина декабря, но морозы стояли крепкие и устойчивые. Земля покрылась огромной толщей снега, который сверкал на солнце разноцветными огоньками. Погода стояла безветренная, и деревья казались сказочно заколдованными в своей неподвижности.

— громко и воодушевленно процитировала Елена.

Александр внимательно слушал девушку.

— Ты всегда удивляешь меня, Елена, умением помнить и рассказать какие-то уместные строки. Чьи это стихи? — спросил он.

— О! Это написал один совсем неизвестный, но очень любимый мною поэт, — ответила Елена.

Они медленно брели по снегу. А затем Елена, тронув ветку, осыпала Александра снегом и сразу же, спотыкаясь на каждом шагу, побежала. Он немедленно бросился за ней. Догнав Елену, Александр схватил ее в объятья, и они, весело хохоча, повалились в огромный сугроб. Оба тяжело дышали, потому что бежать по глубокому снегу было чрезвычайно трудно. Елена бурно отбивалась, пытаясь подняться, но Александр крепко держал ее. Он понимал, что должен отпустить девушку, но никак не мог заставить себя сделать это, так хороша была она: раскрасневшаяся, хохочущая от души, в шубке, засыпанной снежинками, сверкающими ослепительным светом, как и ее глаза. Он, наконец, встал и, протянув руку, помог подняться Елене.

— Боже мой!.. Мы совсем забыли про такси! Оно же нас ждет! — вскричала Елена. — Там же теперь немыслимая сумма нащелкала!

Она стремительно двинулась к машине.

— Елена! Да постой! Какая там сумма! Не думай об этом! — начал убеждать ее Александр. А потом осекся, вспомнив, что Елена придерживалась правила «все расходы пополам», и покорно пошел за ней. Он считал это полным абсурдом, нелепостью, поскольку был достаточно обеспеченным человеком, холостяком, заработки которого во много раз покрывали его потребности. А каким трудом доставались Елене деньги, Александр знал не понаслышке. Причем весь ее доход составлял небольшую часть его заработка. Но он уважал это убеждение Елены, поэтому давно смирился с тем, что она никогда не принимала дорогие подарки и за себя платила сама. Единственное, чего Елена неукоснительно придерживалась, где бы они ни были вдвоем — оплачивал все он, и только позже, когда они оставались наедине, вносила свою долю.

Вернувшись с прогулки, они сидели в доме Елены, согреваясь обжигающим чаем с пирожными и булочками, купленными по дороге.

— Елена!

По тону, которым Александр обратился к ней, Елена догадалась, что он собирается сейчас сказать. Она понимала, что время мчится стремительно. Отпуск Александра кончается, и решительного разговора не избежать.

«Боже мой! Что делать? Я не хочу и не могу сейчас ничего ответить ему! " — сумбурно неслось в голове Елены. Конечно, их связывало многолетнее знакомство, она ценила его преданность, его благородство, его честность. Ей было с ним надежно и спокойно. О таком муже мечтает каждая девушка. И ей, Елене, чего еще желать? Конечно, она так и не смогла полюбить Александра. Но возможно, потом, когда она станет его женой, это чувство появится? Ей скоро 21. Она одинока. Чего ждать? Она должна решиться. Должна.

Елена подняла глаза на Александра.

— Да?..

— Я думаю, что нам пора серьезно поговорить, — решительно начал Александр. — Мы давно знакомы. И ты знаешь о моем отношении к тебе. Тем более, я неоднократно говорил об этом. Я люблю тебя, Елена. Люблю давно. Но существующее положение не может более продолжаться. Мне скоро двадцать девять. Сколько еще я могу ездить в полной неопределенности? Я устал ждать. Пойми, моя жизнь — сплошное ожидание. Но ты знаешь особенности моей профессии. ПОТОМ ничего может не быть, потому что не будет самой жизни. Поверь, я не хочу этими словами тебя разжалобить или «надавить» на тебя. Это — данность. И я хочу жить сейчас. Иметь семью, детей, а не бесконечно ждать чего-то. Согласись, я был терпелив. Я ждал, когда ты закончишь учиться, ждал, когда ты ухаживала за мамой, ждал, когда кончится траур. Но я больше не могу так. Я люблю тебя! Теперь я могу ждать только твое окончательное решение. Надеюсь, ты примешь его в самое ближайшее время.

Елена слушала Александра, а в голове стучало: «Вот оно! Вот оно! Решать! Решать!»

 

13

Майкл не мог дождаться, когда пройдут эти несколько дней, чтобы поговорить с родителями об Эли. Узнав от отца, что гости уехали, он в тот же вечер отправился к родителям на ужин.

Вся семья была в сборе. Даже Билл, что для него было совсем не характерно.

Когда ужин завершился, все расположились в гостиной. Отец тут же принялся просматривать какие-то бумаги. Билл закурил.

— Я должен с вами поговорить, — не откладывая, сразу начал Майкл.

Видя, что никто не проявляет к его словам должного интереса, он коротко и решительно объявил:

— Я хочу жениться.

Теперь он достиг нужного эффекта. Билл удивленно воззрился на него, отец оторвался от просмотра бумаг, а мать обеспокоенно и строго спросила:

— Ты серьезно?

Но по виду сына сразу поняла, каков будет ответ. И, не сдержавшись, поскольку заявление Майкла вывело ее из привычного невозмутимого состояния, поинтересовалась:

— Надеюсь, это не… Шарон?

Нелли произнесла это имя презрительно и надменно, безусловно не веря в такую возможность.

Майкл поморщился, потому что мать никогда не комментировала его связи и романы, делая вид, что ее это не касается и не интересует совершенно. Хотя… и Майкл это знал… она была в курсе всего, что происходило в жизни ее старшего и любимого сына.

— Нет, — спокойно возразил Майкл. — Это — не Шарон.

— Тогда не понимаю, о ком может идти речь, — искренне недоумевая, удивилась Нелли. — За последнее время, насколько мне известно, на горизонте не появлялось не только претендентки в жены, но ты вообще вел не свойственную тебе, Майкл, жизнь отшельника. Хотя, может быть, я чего-то не знаю.

— Действительно, этого ты знать не можешь. Поэтому, прошу, не перебивай, пожалуйста. Все, что я скажу, очень серьезно и очень важно для меня. Ее зовут Елена. Я познакомился с ней, когда выезжал последний раз за рубеж.

— В этой неблагополучной отсталой стране? — изумилась Нелли. — И где же ты обнаружил невиданное сокровище, безумно поразившее тебя?

Мать говорила с уничижительной иронией, но Майкл решил быть сдержанным, поэтому спокойно ответил:

— В баре, мама.

— ГДЕ?!! — изумлению Нелли не было предела. — Ну, что Билл может выбрать себе в жены стриптизершу из низкопошибного кабаре — это вполне реально. Я готова к этому. Но ты?

— Мама, Елена была гостьей на дне рождения, — терпеливо пояснил Майкл.

— Конечно, конечно!.. — тут же язвительно продолжила Нелли. — Все эти ресторанные… — мать подбирала нужное слово. — … девицы всегда там оказываются случайно.

— Я не желаю, чтобы ты продолжала говорить о Елене в таком тоне, мама!

— Майкл начинал терять терпение.

— У тебя какая-то однобокая информация о ресторанах и барах, мама, — вступил в разговор Билл. — Я авторитетно могу утверждать, что там бывают и приличные люди. О себе не говорю. Но ярчайший пример — твой сын Майкл! И девушки бывают разные, а не одни стриптизерши, кандидатки в мои жены, как представляется тебе.

— Билл, прошу тебя!.. — Нелли взглянула на сына. — Твое мнение мне очень хорошо известно.

Она повернулась к Майклу.

— И сколько же времени тебе понадобилось, чтобы придти к бредовой идее о женитьбе?

— Мама, я хочу, чтобы ты, отец, Билл поняли: я люблю Елену и хочу, чтобы мы были вместе. Я не могу без нее!

Майкл говорил настолько жестко и безапелляционно, что Нелли, всплеснув руками, повернулась к мужу и взволнованно произнесла:

— Генри, что ты молчишь? Ты должен что-то делать!

— Что именно? Привезти ее нашему страдающему сыну? — Генри никак не мог поверить, что для Майкла все очень серьезно.

— И ты можешь иронизировать? Да вы что, с ума сошли? Вы разве не видите, что Майкл невменяем? — возмутилась Нелли.

— Мама, ты не о том говоришь! Я вполне нормален, не считая того, что я думаю только о Елене, мечтаю о той минуте, когда она будет рядом, хочу видеть и слышать ее! — горячо перебил Нелли Майкл.

— Хорошо, Майкл. Давай обсудим все спокойно, — Нелли постаралась взглянуть на происходящее хладнокровно. — Ты хоть что-нибудь знаешь о ней? Кто она? Что она?

— Елена преподает в музыкальной школе, учит детей игре на фортепиано, — начал рассказывать Майкл.

— Вот видишь, мама, она — преподаватель, — раздался голос Билла. — Она практически твоя коллега. Ты же — тоже преподаватель, в конечном счете!

— Да! И еще — профессор, доктор наук, — с сарказмом добавила Нелли.

— Ну как же! Наслышаны! — в тон ей отозвался Билл и обратился к брату:

— Послушай, Майкл, расскажи подробно. Честно говоря, ты меня заинтриговал.

Майкл с готовностью продолжил:

— Так вот. Как я уже сказал, Елена преподает в музыкальной школе. Она — пианистка. Еще дает частные уроки. Год назад потеряла мать. Живет с отцом. Ей очень трудно с ним. Он пьет.

— О, Господи! — Нелли в ужасе смотрела на Майкла.

— Мама, даже среди твоих знакомых алкоголизм — не такая уж редкость! — опять вступил в разговор Билл. — А как она выглядит, эта твоя Елена? Сколько ей лет?

— Эли скоро двадцать один, — начал отвечать Майкл, но его остановил очередной возглас матери.

— Уже «Эли»!

— Да, Эли! Для всех — Елена, а для меня — Эли!

Майклу казалось, что стену неприятия, которую выстраивала мать, не пробить никогда.

— Майкл, — раздался голос отца. — Ты и раньше, согласись, увлекался своими любовницами…

— Эли не была моей любовницей, отец! — возмутился Майкл. — Я даже не поцеловал ее ни разу!

Нелли облегченно вздохнула и рассмеялась.

— Господи! Майкл! Как ты нас напугал! Генри, тебе теперь все понятно? Конечно, Майкл, ты привык к победам, а тут не достиг желаемого. А уж рассказал!.. Любовь, женюсь!..

— А замечательная, должно быть, девушка! — Билл восторженно рассмеялся.

— Прокатить моего братца-плейбоя!.. Все, Майкл, считай, я тоже в нее влюбился! Я — с тобой. Ну надо же! Не поцеловал! Ни разу!!!

Билл оглушительно захохотал.

Майкл не воспринял общего настроения, овладевшего родными.

— Дело не в этом. Никого я не хотел побеждать! То есть, хотел, конечно. Но мне было с Эли так хорошо, как не было никогда! Если бы ты узнала ее, мама, ты бы поняла, какая она замечательная. Веселая, добрая, умная! И я полюбил ее и сделал ей предложение.

Нелли осознала, что облегчение было преждевременным. Майкл говорил очень серьезно. И она холодно спросила:

— Предложение?.. А ты подумал о том, что даешь неизвестно кому, да еще уроженке этой ужасной страны, наше имя? Ты подумал, кто будут твои дети, наши внуки? Ты подумал, как воспримут это окружающие? Ты… мне так казалось до недавнего времени, во всяком случае!.. отдавал себе отчет в том, что являешься старшим сыном, нашим наследником. А сколько мы вкладывали в тебя! Подумай, кто ты, Майкл! Красавец, богат, прекрасно воспитан и образован. Знатен, наконец! Свободно владеешь пятью языками…

— … и еще пятью — не свободно! — договорил за нее Майкл. — И что? Разве это хоть что-нибудь значит?

— Да! Значит! — отрезала мать. — А что такое эта твоя Елена? Это же только ты не понимаешь, какая для подобных девиц удача — подцепить богатого болвана-иностранца, да еще выйти замуж и уехать из своей варварской страны!

— Эта варварская, как ты ее называешь, страна дала миру гениальных поэтов, писателей, композиторов, музыкантов, художников! Эта материально неблагополучная страна с такой культурой, о которой наша, благополучная, и мечтать не может!

— А Майкл объединит Великую Культуру и Великий Прогресс! — торжественно, с пафосом прокомментировал Билл. — Брат, ты выполняешь миссию просто Вселенского масштаба! Я — в восхищении!!!

— Билл, прошу тебя, сейчас не время для клоунады, — отмахнулась от младшего сына Нелли. — И не надо меня просвещать, Майкл, об этой стране! Я, как профессиональный филолог, о мировой культуре, о литературе, в частности, имею представление. Дело не в этом! А в том, что ты не отдаешь ни малейшего отчета о своих поступках. Генри, ты-то хоть что-нибудь скажи! Ты же видишь, что творит наш сын!

— Нелли, — отозвался тот, — наш сын — самостоятельный человек. Ему скоро — тридцать.

— Сказал! — всплеснула руками Нелли. — Да ты понимаешь, что твой сын сошел с ума? Его же, как мальчишку, окрутила какая-то авантюристка!

— Нелли, Майкл — не мальчишка, а взрослый мужчина. И, как ты выражаешься, «окрутить» его не так-то просто. У него опыта в амурных делах в несколько раз больше, чем у нас всех, вместе взятых.

— Папа! Я протестую! — снова вмешался Билл. — Не надо настолько уж плохо думать обо мне. Без ложной скромности заявляю, что мой опыт не меньше, чем у Майкла. Особенно учитывая, что он опередил меня, родившись несколькими годами раньше.

— Билла необходимо удалить! — воскликнула мать. — Серьезный разговор при нем невозможен. Он превращается в фарс.

— Я — совершеннолетний, мама, — незамедлительно парировал Билл. — И мне небезразлична судьба брата! — и, обратившись к Майклу, поинтересовался: — Так когда же свадьба? Я просто горю желанием познакомиться с этой необыкновенной девушкой!

Майкл вздохнул и произнес с нескрываемой горечью:

— А вот в этом-то и вся проблема! Эли отказала мне.

— Во всяком случае, здравого смысла она не лишена, — одобрительно констатировала Нелли.

— О, мама! Какой прогресс! Ты уже находишь и положительные стороны у будущей снохи! — моментально прокомментировал Билл. — Не прошло и пяти минут. К концу разговора ты будешь любить ее, как родную дочь!

— Нет, Билл, ты просто невыносим! — Нелли повернулась к Майклу. — Тогда на ком же ты женишься? Я ничего не понимаю.

— Мама, — терпеливо пояснил Майкл, — я хочу жениться на Эли. Я хочу попытаться убедить ее еще раз. Хочу, чтобы она приняла мое предложение. И я этого добьюсь. Честно говоря, я не предполагал, что мое сообщение вызовет такую бурю негодования.

— Бедный мальчик! Он рассчитывал, что мамочка будет в восторге от его кандидатки только на том основании, что она — не стриптизерша! — иронично высказался Билл.

— Я не могу вести серьезный разговор, когда паясничает Билл! — Нелли устремилась в свою комнату. — Генри, будь любезен, пойдем со мной. Майкл, наш разговор не окончен.

И Нелли удалилась в сопровождении мужа.

 

14

Днем позже Елене позвонил Александр и пригласил на ужин.

— Я за тобой заеду, Елена, — предупредил он.

События развивались так стремительно, что Елена ощущала себя пловцом, выгребающим против течения и теряющим последние силы. Он прекращает сопротивление и полагается на судьбу, а река несет его вниз по течению туда, откуда он так настойчиво уплывал. Елену охватила какая-то апатия. Ей не хотелось ни размышлять о том, что происходит теперь, ни думать о будущем и, тем более, принимать какие-либо решения.

Она одевалась на ужин с полным безразличием, чего с ней, в общем-то, никогда прежде не бывало. Обычно она, как и всякая молодая девушка, испытывала легкое волнение, суетилась без толку, отчаивалась, что выглядит ужасно, но к выходу, оглядывая себя в зеркало, всегда испытывала то удовлетворение, которое охватывает каждую девушку — она прекрасна и покорит всю мужскую часть человечества!

Теперь же Елена равнодушно сделала макияж и почему-то надела свое самое нелюбимое платье яркой и пестрой расцветки. Она всегда недоумевала, откуда в ее гардеробе мог появиться столь невероятный экзотический наряд, больше подошедший бы какой-нибудь пышной жгучей брюнетке. Затем зачем-то достала громоздкий безвкусный кулон, когда-то подаренный ей и ни разу не использованный, и повесила его на шею. Оглядев себя, непонятно почему почувствовала уверенность и спокойствие. Потом сняла очки и сложила их в сумочку. Все.

Елена укуталась в шубку, взяла пакет, в котором лежали туфли, и вышла, предварительно бросив взгляд на телефон. Ей не хотелось больше ни одной лишней минуты оставаться дома. Она подождет Александра на улице.

Он приехал, как всегда, вовремя. Выскочив из такси, подбежал к ней, стремительно поцеловал в щеку и воскликнул:

— Елена! Зачем же ты?.. Совсем замерзла! Пойдем скорее в машину!

Александр усадил ее и сам расположился рядом. Когда они подъехали к гостинице, где жил Александр, он сказал:

— Елена, приехали мои родители. К родственникам. В гости.

Елена почувствовала по его отрывистым фразам, что он почему-то волнуется.

— И мы заказали ужин в номер, — Александр посмотрел на нее. — Ты не будешь возражать?

— Нет, конечно. Я не возражаю.

Елена чуть было не сказала: «Мне все равно. УЖЕ все равно. «Они поднялись в номер. Елена отдала Александру шубку, переобулась в туфли и, даже не посмотрев в зеркало, шагнула в комнату.

Родители Александра суетились около стола и дружно повернулись с нескрываемым интересом на лицах.

— Мама, папа, это Елена.

Началась обычная в таких случаях процедура знакомства и приветствий. Мать Александра была полной холеной яркой брюнеткой. Сын явно походил на отца — подтянутого стройного мужчину среднего роста с военной выправкой.

Когда все расселись за столом, Елена отметила, что все эти колбасы, ветчины, буженины, копчености она не то что не пробовала, но даже не представляла, что подобное вообще бывает. Чувствовалось, что все разносолы на столе были привезены родителями Александра.

Елена вежливо пробовала предлагаемые ей деликатесы, принимая посильное участие в общей беседе. А потом отвлеклась, обдумывая пришедшую ей в голову мысль: «Какие родственники?.. Откуда?.. Что за внезапный приезд?.. Александр меня не предупредил ни о чем. Неужели он решил сам, без меня?.. Да нет… ". Тут она очнулась и поняла, что все живо обсуждают какую-то свадьбу.

«А!.. — подумала Елена. — Они приехали к родственникам на свадьбу. Вот в чем дело! Все объясняется так просто!»

Елена улыбнулась и с интересом вступила, как ей показалось — удачно, в разговор. Через какое-то время она стала ловить все чаще и чаще устремляемые на нее недоумевающие взгляды. Обсуждение неожиданно прервалось. Все смотрели на Елену.

«Боже мой! — осенило Елену. Ей показалось, что вся кровь, которая была в ней, прилила к голове и стала больно пульсировать в висках. Она почувствовала, что лицо стало красным и запылало огнем. Казалось, что громкий стук сердца оглушает ее. — Это же они обсуждают мою свадьбу с Александром!". Догадка настолько поразила ее, что она никак не могла поверить в реальность происходящего.

— Александр поможет вам собраться. Через неделю вы приедете вместе. Свадьбу сделаем у нас. Сразу же. Отпуск сына кончается. В общем-то, все готово… — словно откуда-то из-за стены доносился до Елены голос матери Александра.

Неожиданно Елена успокоилась. Она приняла, наконец, решение. Единственно возможное. Как ей показалось, правильное. И от этого испытала ни с чем несравнимое облегчение.

— Не возражаете? — с мягкой улыбкой спросила Елена, раскрыла сумочку, взяла из пачки сигарету и медленно, сосредоточенно начала ее разминать между пальцами…

 

15

— Что-нибудь выпьешь? — предложил Билл, когда они остались вдвоем с Майклом, и тут же сам ответил: — Впрочем, ты же сторонник здорового образа жизни. А я выпью! — он налил себе мартини и, лениво потягивая напиток, обратился к брату: — Майкл, то, что ты сообщил сейчас, это, действительно, так серьезно для тебя?

— Очень! — коротко бросил Майкл.

— И что ты собираешься делать? — видя, что брат колеблется, Билл попросил: — Послушай, Майкл, расскажи мне подробно все. И знай, что я — на твоей стороне. Можешь рассчитывать на мою поддержку. Не мучайся, Майкл! Расскажи!

Майкл пристально посмотрел на брата и по его внимательным серьезным глазам понял, что тот, действительно, хочет ему помочь и разделяет его чувства. И рассказ Майкла, словно избыток воды, прорывающий плотину и своей мощью сметающий все преграды, со всей прямотой и честностью обрушился на Билла. Майкл говорил об Эли, о своих чувствах, сомнениях, переживаниях, которые ни на секунду не оставляли его все эти почти два мучительных месяца. Он рассказал о неудачных попытках вернуться к привычной жизни, о разрыве с Шарон, о приключении с Вирджинией.

— О!.. — засмеялся Билл. — Вирджиния — знойная девушка! Вот почему она отзывалась о тебе, как о помешанном импотенте. А я-то все недоумевал и удивлялся. Все никак поверить не мог, что речь идет о тебе. Ну да Бог с ней! Я не понимаю другого. Почему ты, всегда такой решительный, так долго чего-то ждешь, мучаешься? Да я бы на твоем месте давно начал хоть что-нибудь предпринимать. Я не сдался бы так просто!

— А я и не сдался! — возразил Майкл. — Сегодня вот приступил к реализации своего плана. Как видишь, начало весьма успешное!

— А, брось!.. — протянул Билл. — Ну неужели ты, действительно, рассчитывал, что мама отнесется с одобрением к твоему сообщению? ТЫ!!! Ее первенец и любимец! Да для нее любая невеста недостойна тебя. Не думай об этом. Родителей тебе не переубедить. А вот что делать с Еленой?

— Я все продумал, Билл, — Майкл изложил намеченный им план действий. — Вот только с отцом надо договориться. Я же не могу так просто бросить все дела.

— Думаешь, не бросишь? — насмешливо уточнил Билл. — Тогда ты не так безнадежен. Подожди еще и успокоишься.

— Билл! — Майкл возмущенно посмотрел на брата. — Не придирайся к словам! Конечно, главное — это Эли. Но с отцом поговорить надо. Чтобы он взял на себя то, что я курировал.

— Майкл, а почему ты не хочешь поговорить об этом со мной? — Билл вопросительно смотрел на брата, который с изумлением воззрился на него. — Разве мало ты со мной возился? Разве не ты ввел меня в курс всех дел, познакомил с директорами фирм, председателями фондов, банкирами…Ты отдавал моему обучению столько сил! По-моему, пришло время пожинать плоды. Я постараюсь заменить тебя, Майкл. Тем более, это не будет так уж трудно. Ты же лично подобрал такие кадры, так отладил механизм взаимодействия, что, испарись мы все бесследно, работа будет идти бесперебойно. Так что спокойно решай свои проблемы. Я не подведу.

— Билл… — Майкл был потрясен и взволнован предложением брата. — Я никогда не ожидал, что ты можешь пожертвовать своим привычным образом жизни. Поэтому благодарен тебе вдвойне. А в твоих способностях у меня никаких сомнений никогда не было и нет! Я полностью доверяю тебе. Спасибо, брат.

Они крепко обнялись, довольные друг другом.

— Теперь относительно твоего плана, Майкл.

Билл опять налил себе мартини в высокий стакан, немного отпил и, сев в кресло, закурил. Майкл с нетерпением спросил:

— А что такое? Не томи!

Билл прищурился, подумал и уверенно произнес:

— Исходя из того, что ты рассказал о Елене, он не пройдет.

— Почему?

— Потому что ты слишком нетерпелив. Каковы твои действия? Поеду, заберу, привезу, уговорю!.. Ты слишком горячишься! — продолжил Билл. — И это понятно. А я объективен и рассудителен. Да, рассудителен. Можешь не смотреть на меня так удивленно! Так вот. Действовать, на мой взгляд, надо по-другому. Как я понял, твоя Елена — девушка умная, с ранимой душой. Ей, действительно, очень трудно решиться радикально поменять свою жизнь. Тем более, тебя она знает очень мало.

— И что же делать? — Майкла заинтересовали слова брата.

— А то, что ты должен дать ей такую возможность. Не надо давить на нее. Пусть Елена сделает выбор сама.

Билл проницательно смотрел на Майкла, пытаясь определить, насколько хорошо тот его понимает. Почувствовав, с каким нетерпением Майкл ждет его предложений, продолжил:

— Пригласи Елену просто погостить. Отдохнуть на рождественские праздники.

— Но она сюда, ко мне, не поедет! — воскликнул Майкл.

— Конечно, нет. Нужна нейтральная территория. Пригласи ее в замок Мерсей. Думаю, Поль и Марта тебе не откажут.

Майкл вскочил и забегал по гостиной, испытывая невероятную потребность в действиях.

— Билл! Гениально! Я все устрою!

— Майкл, успокойся. Я еще не все сказал. Задача перед тобой — не из легких. Поэтому забудь о немедленном предложении руки и сердца. Дай ей привыкнуть к тебе. Будь сдержан. Имей терпение. Ты приехал отдохнуть, она — тоже. А вот когда Елена потеряет бдительность… — Билл рассмеялся. — … решительно действуй! Не давай ей опомниться! Впрочем, в этом ты — специалист получше меня. Все!!!

Билл с чувством выполненного долга откинулся на спинку кресла. Он иронично взирал на мечущегося брата, потом пробормотал:

— Вот смотрю на тебя, Майкл, и думаю: я тоже буду выглядеть подобным придурком? Лучше умереть прямо сейчас!

Майкл окинул брата взглядом и медленно, разделяя каждое слово, произнес:

— Сейчас ты не умирать будешь, а отправишься провожать меня. А завтра с утра жду тебя в своем кабинете.

Повернувшись, он двинулся к выходу. Билл вздохнул и, всем своим видом изобразив мученика, покорно пошел следом.

— Сейчас же позвоню деду! — объявил Майкл, садясь в машину. — А завтра — масса звонков. Надо быстро выполнить множество формальностей. Придется срочно оформить кучу документов. А потом, как только все будет готово, позвоню Эли.

— Слушай, Майкл, а она не могла за эти два месяца… ну… влюбиться, например… или выйти замуж? — высказал пришедшее вдруг в голову предположение Билл и даже похолодел, когда заметил, насколько побледнел Майкл. — Да это я глупость сказал! Глупость! — он поспешил исправить свой промах.

— К черту планы! Я позвоню Елене немедленно! — решительно заявил Майкл.

— Майкл, не горячись! Пойми, если это случилось — ты ничего не сможешь изменить. Прошу, сделай, как мы наметили! — успокаивал брата Билл. — Я уверен, все будет хорошо. У тебя все получится. Езжай, звони Полю, договаривайся, в общем, действуй, согласно плана. До завтра, Майкл.

— До завтра, Билл. Спасибо тебе.

 

16

В полной тишине Елена щелкнула зажигалкой и закурила.

— Елена… — голос Александра прозвучал обреченно и безнадежно.

Все молчали. Сделав несколько затяжек, Елена негромко произнесла:

— В ближайшее время ни о какой свадьбе и речь не может идти. Во всяком случае, лично я ни в чем подобном участия принимать не собираюсь.

— Александр! — мать повернулась к сыну. Она была чрезвычайно возмущена. Лицо ее покрылось красными пятнами. — Может быть, объяснишь, что происходит?

Ответа не последовало.

Елена затушила сигарету и решительно встала из-за стола.

— Мне пора. Спасибо за угощение. До свидания.

Сопровождаемая ошеломленными взглядами, она удалилась в прихожую. Александр вышел вслед за ней. Он помог ей одеться, оделся сам. Александр все еще не до конца осознавал, что сейчас произошло. Сердце подсказывало ему, что все кончено, кончено навсегда, но разум отказывался верить. Этого не может быть! Он все так хорошо продумал. Все рассчитал. И вот теперь вошел в такое «пике» своей жизни, что впервые не знал, что сделать, что предпринять, чтобы выбраться из критической ситуации.

— Елена, — обратился он к девушке. — Зачем ты это сделала?

— Закурила? — прищурившись, посмотрела на него Елена.

— Ты понимаешь, что речь не об этом! — возразил Александр. — Хотя закурила ты нарочно. Почему ты отказалась от свадьбы?

Она внимательно смотрела и молчала, затем спросила:

— Я должна ответить честно?

Ответ был резок и четок:

— Да.

— Я не знаю, Александр. Честно. Не знаю… — медленно, разделяя каждую фразу паузами, произнесла она. — Пожалуйста, останови такси. Я не могу сейчас объясняться с тобой. И пожалуйста, уезжай!.. — она умоляюще посмотрела на него и повторила: — Пожалуйста, Александр, уезжай. И прости меня, если сможешь.

Александр долго и пристально смотрел на нее, потом решительно сказал:

— Хорошо, я уеду, Елена. А ты успокойся. Подумай. Я позвоню тебе.

Он остановил такси, усадил Елену и вдруг услышал ее тихий голос:

— Пожалуйста, возвращайся к родителям. Я доеду сама. И извинись перед ними за меня. Я не хотела… так получилось…

Александр захлопнул дверцу машины, затем закурил и долго смотрел в ту сторону, где быстро скрылось такси.

Елена стремительно вошла домой и, не раздеваясь, бросилась на диван.

«Да что со мной такое? — думала она. — Почему все так? Зачем? Александр мне нравится. Он — замечательный. Лучше его я за свою жизнь никого не знала! Но почему я категорически не хочу стать его женой? "

— Просто ты не любишь Александра, — ответил ей внутренний голос.

И это было правдой.

Елена встала, разделась, выпила чая, приняла душ, покурила, затем легла в постель. Все это она делала автоматически, не отдавая себе в том отчета, настолько занята была своими размышлениями.

«Я — безнадежный романтик. Так поступить с Александром! Откуда во мне такое равнодушие и безразличие к его судьбе? Он прав: столько ждать! Но что я могу? Я знаю, что поступила неправильно. Да, конечно же, я не права! Любому ясно, какая я — дура, а никакой не романтик! Бегу от реальной жизни в какие-то сверхъестественные грезы. Сама не знаю, чего хочу, а страдают другие. Вот и Александр!.. с ним нельзя было так поступать… нельзя… нельзя… «И впервые за все это время ни разу не взглянув на телефон и не посмотрев на футляр с малахитом, думая лишь о том, что произошло, об Александре, Елена, измучив себя противоречивыми сумбурными размышлениями, наконец уснула.

 

17

Вернувшись домой, Майкл немедленно позвонил бабушке и дедушке де Мерсей. Трубку взяла Марта.

— Майкл!.. — она была несказанно удивлена и сразу сообщила: — Мама недавно звонила. Что с тобой происходит? Нелли в ужасном волнении!

— Бабушка, все объясню потом. Передай, пожалуйста, трубку деду.

— Но Майкл… — начала возражать Марта.

— Нет, бабушка. Пожалуйста, позови Поля.

— Слушаю тебя, Майкл, — раздался спокойный размеренный голос деда.

— Здравствуй, дед, — по-французски начал Майкл.

— Здравствуй, внук. Не знаю, сколько в этом правды, — на том же языке заговорил Поль, — а сколько эмоций, но бабушка, со слов Нелли, ситуацию мне обрисовала. Ты должен знать, Мишель, что я — не слабонервный. Тебе что-то нужно?

— Да, Поль. Подробности — позже. Расскажу, когда приеду. У меня к тебе просьба.

— Слушаю, Мишель!

— Я бы хотел погостить с Элен в твоем замке. Я могу на это рассчитывать?

— Все так серьезно, внук?

— Очень! Так каков будет твой ответ?

— Мишель, мое согласие — самое малое, что я готов сделать для тебя. Приглашай Элен! Я еще чем-нибудь могу быть тебе полезен?

— Пока — нет, Поль. Спасибо. Я знал, что не зря на тебя рассчитывал.

— Ты планируешь познакомить с нами Элен?

— Обязательно, дед. Я уверен, она вам понравится.

— Не сомневаюсь. Будем ждать. До свидания, Мишель.

— До свидания, Поль.

 

18

У Елены наступило самое напряженное время: прошли полугодовые экзамены у ее учеников, каждому нужно было выбрать программу для разбора на каникулах, необходимо было также закончить оформление журнала, написать план на следующее полугодие. Как и все в декабре, Елена была охвачена предновогодними хлопотами. Она ездила по частным ученикам, принимала поздравления, поздравляла сама. Ей очень хотелось купить елку, но почему-то никак не удавалось. Елена переносила решение этой насущной проблемы со дня на день, но к вечеру валилась с ног, и только засыпая, вспоминала, что мечта о елке оставалась нереализованной.

 

19

Майкл получил сообщение, что все необходимое оформлено, в том числе, приглашение и билеты для Елены. Билл тщательно проинструктирован и введен в курс всех дел. Отцу и брату Майкл заявил:

— Лучшая проверка способностей руководителя — это отсутствие его в течение некоторого времени. Если без него работа идет хуже или лучше — его необходимо сменить. Если, как отлаженный механизм, функционирует бесперебойно — значит, он — хороший специалист. Вот во время моего отъезда мы и узнаем, какова моя истинная цена. И главное, у Билла появилась возможность по-настоящему испытать свои силы, набраться опыта. Папа, ну а твоя помощь в это время просто неоценима.

— Не волнуйся, Майкл, — успокоил Генри сына и спросил, стараясь не показать свою тревогу: — Ты заедешь к маме?

— Обязательно, папа. Прямо сейчас. А затем — в аэропорт.

Майкл беспокоился о предстоящем свидании с матерью. Он понимал, как трудно ей, с ее властным характером, всегда в семейных отношениях и проблемах имеющей решающий голос, с ее невероятной материнской любовью к нему, своему первенцу, принять существующее положение, смириться с самостоятельным выбором сына, отказавшись от собственных планов о его будущем. Но что он мог изменить? Отречься от Елены — невозможно.

Мать сидела в своем кабинете и что-то писала.

— Мама, можно? Не помешаю? Здравствуй! — произнес Майкл, входя к ней.

— Здравствуй, Майкл. Не ожидала тебя! — Нелли знала, что он сегодня улетает. Последний разговор с сыном показал, что он непреклонен.

— Я улетаю и заехал попрощаться. А еще хочу поздравить тебя с наступающим Рождеством. Подарки ищи под елкой! — весело объявил он. Потом подошел к матери, обнял ее и, уткнувшись в макушку, мягко сказал: — Поздравляю тебя с наступающим Рождеством, мама. Извини, что так получилось!

«Хорошо, что Майкл такой высокий», — подумала Нелли, зарывшись лицом в плечо сына.

Она никогда не позволяла себе проявлений даже малейшей слабости при муже и сыновьях. А сейчас глаза ее были полны слез. Она была близка к тому, чтобы просто, по-бабьи, громко разрыдаться. Это было первое Рождество, когда их семья не будет в полном сборе. Сын сделал свой выбор и упрямо шел к своей цели, не считаясь ни с кем и ни с чем. Он не мог понять, как тяжело, как мучительно ей, его матери.

Все эти дни Нелли думала только о Майкле. Она вспоминала, с какой надеждой и теплом в душе, до того ей неведомыми, носила его в себе, прислушиваясь к каждому движению. Вспоминала, как впервые увидела своего громко орущего новорожденного сына. А как много она занималась с ним, надеясь в глубине души, как и большинство родителей, что уж ее-то ребенок — самый лучший, самый красивый, самый умный. До появления Майкла она высокомерно посматривала на других женщин. Они казались квочками, вся жизнь которых посвящена не всегда такому уж замечательному цыпленку. Они лишены были какой-либо объективности, когда дело касалось их ребенка. На взгляд Нелли, такое отношение было очевидной глупостью. А когда появился Майкл, сразу почувствовала, что и она — образованная и умная — точно такая же! Нелли изо всех сил прятала от окружающих свои материнские слабости. Но наедине с собой до слез умилялась появлению первых молочных зубов, первым шагам Майкла, его первым словам. А как гордилась, когда сын в два года начал складывать первые слоги, а в четыре уже хорошо читал. А как быстро он, гостя у ее родителей, освоил французский и немецкий языки. К окончанию колледжа свободно говорил на пяти.

Майкл всегда блестяще учился. С ним не было проблем, чем Нелли и Генри очень гордились, видя те неприятности, которые доставляли знакомым их отпрыски.

Она не предполагала, что Майкла настолько обрадует появление брата. Нелли знала, что и Генри, и его, и ее родители мечтали о девочке, поэтому решилась родить второго ребенка. Родился Билл, что никого не огорчило. Он для всех стал настоящим любимцем. Как любого младшего ребенка, Билла все страшно баловали. Нелли, безусловно, любила его. Но Билл не стал для нее тем, чем всегда был и оставался Майкл.

Нелли понимала, что именно она передала Майклу твердый жесткий характер и несгибаемую волю, и поэтому сын будет неуклонно добиваться своего всеми доступными способами. Ничего изменить она уже не может. Но в душе теплилась надежда, что, может быть, не все будет так, как того хочет Майкл. Или произойдет что-то непредвиденное, и эта история с неизвестной и непонятной девушкой уйдет в прошлое, и сын одумается. Или, узнав ее поближе, разочаруется в ней. А может быть, добившись близости, в которой эта Елена отказывала ему, Майкл потеряет к ней интерес.

Поэтому Нелли решила больше не обострять отношения с сыном, набраться мужества и терпения и дождаться дальнейшего развития событий.

Она вновь села за стол и спросила:

— Ты уезжаешь сегодня, Майкл?

— Да, мама.

— Передавай привет бабушке и дедушке.

— Обязательно передам, — пообещал Майкл и опять мягко попросил: — Мама, не обижайся, что так получилось с Рождеством. Обещаю, следующий праздник мы проведем все вместе. И с нами будет Эли. Я еду за ней, мама. Потому что надеюсь, что Эли примет мое предложение, и мы поженимся. Поверь, Эли — самая лучшая девушка на свете.

Нелли взглянула на Майкла и спокойно произнесла:

— Посмотрим, Майкл. Посмотрим.

Он понял, что разговор окончен. Мать и сын попрощались, в душе надеясь каждый на свое.

 

20

Меньше, чем через сутки, Майкл пил кофе у бабушки и дедушки в Париже. Супруги де Мерсей внимательно слушали рассказ внука, завершая который Майкл сказал:

— Элен — очень хорошая девушка. Я люблю ее. Но вся проблема в том, что она отказалась стать моей женой.

— Почему, Мишель? — искренне удивилась Марта. — Это даже странно. Впрочем, она, наверное, не испытывает к тебе тех чувств, которые испытываешь ты к ней.

— Нет. Дело не в этом, — убежденно возразил Майкл. — Я знаю, что понравился ей. Небезразличен, во всяком случае. Понимаешь, бабушка, Элен — неискушенная девушка. Она еще сама себя не понимает и не знает, что это такое — любовь. Она, словно Спящая Красавица, которую я и хочу разбудить. Я уверен, Элен даст мне все, о чем только может мечтать мужчина. Я буду счастливейшим из смертных. Хотя передо мной — трудная задача. Элен — не простая девушка. Но не сомневаюсь, что справлюсь.

Дед слушал Майкла, проницательно глядя на него, а потом, после продолжительного раздумья, уточнил:

— Так в чем все-таки причина ее отказа? Элен ее объяснила?

— Понимаешь, дед, причина в том, что мы с ней, так она сказала, из разных миров, у нас разное воспитание, разное социальное и материальное положение. Заметь, СОЦИАЛЬНОЕ и МАТЕРИАЛЬНОЕ положение!!! И это при том, что я не сказал ей правду о себе. То есть, всю правду!

Поль и Марта вопросительно посмотрели на внука.

— А именно? — уточнил Поль.

— Я сказал, что я — инженер. Бог мой! Представьте, если Элен отказалась принять предложение обычного американского инженера, считая такой брак неравным и невозможным, то мог ли я признаться ей, кто я есть на самом деле! — воскликнул Майкл. Он вскочил и взволнованно заходил по гостиной.

Марта была изумлена сообщением внука. Неоднократно беседуя по телефону с Нелли, они с дочерью пришли к выводу, что Майкла увлекла какая-то искательница приключений, желающая за счет удачного замужества стать богатой, а в случае развода — хорошо обеспеченной женщиной. Но вся эта схема, которую они столько раз обсуждали, из-за только что прозвучавшего сообщения Майкла абсолютно теряла всякий смысл. Оказывается, девушка не знала правду о Майкле!!! А может быть, как раз поэтому и отказала? Посчитала, что недостаточно выгодная партия, а сама рассчитывала на большее? Какая запутанная ситуация!..

— Мишель, — задумчиво начал Поль, — доводы Элен вполне понятны. Вообрази, она покинет свою Родину, и у нее там не останется никого, к кому она могла бы вернуться, если ее жизнь с тобой не сложится. А в Америке она пока тоже чужая. Это все чрезвычайно серьезно. И я понимаю ее сомнения. К тому же, тебя она мало знает, даже если ты ей понравился. Перед ней одни уравнения со многими неизвестными. Она права, что задумывается об этом. На мой взгляд, Элен — умная девушка.

Поль многозначительно посмотрел на жену.

Майкл, обрадованный и довольный поддержкой деда, торжествуя, заявил:

— А я что говорю! Поль, твои сомнения и Элен мне тоже понятны. Но я их не принимаю. Я люблю ее и сделаю счастливой. Я уверен, понимаете, уверен, что наш брак будет удачным. Мы всегда будем вместе.

— Но Мишель… — раздался голос бабушки. — Ты, надеюсь, сознаешь, что ей необходимо сказать правду? Возможно, она не изменит своего решения после этого и подтвердит свой отказ?

— Вот! — воскликнул Майкл. — Мы и подошли к самому главному. Мне в связи с этим и нужна ваша помощь.

— Что ты хочешь делать, Мишель? — серьезно поинтересовался Поль, пытаясь понять внука, помочь ему. Он видел, насколько переживает Майкл. И боялся, страшно боялся, что внук будет несчастен, если действительность окажется жестокой к нему.

Майкл быстро начал рассказывать:

— Я хочу пригласить Элен в твой замок. Хочу, чтобы она отдохнула, чтобы узнала меня получше. Хочу, чтобы она полюбила меня. Пусть даже не сразу. Пусть потом, когда мы поженимся. Я хочу, чтобы она приняла мое предложение. А потом я скажу ей правду о себе.

— Мишель! — резко возразил Поль де Мерсей. — Это же обман! Я категорически против. Ты сделаешь большую ошибку, если так поступишь!

— Но Поль, пойми!.. — начал опровергать доводы деда Майкл. — Мне, как воздух, нужен этот шанс! Поэтому будет именно так, как я наметил! — отрезал он и, повернувшись к деду, в упор посмотрел на него и спросил: — Ты спрашивал, чем вы можете помочь мне. Так вот. Все, что мне нужно — ваше молчание о моем настоящем положении. Дед, согласись, разве это имеет, по большому счету, решающее значение? Мне что, разориться, чтобы обрести счастье с женщиной, которую я люблю? — видя, что бабушка и дедушка молчат, Майкл категорично продолжил: — И еще. Я прошу вас пока не говорить Элен, что мы — родственники. Я собираюсь представить вас, как своих друзей. Вы сможете узнать ее поближе. В противном случае, я буду решать свои проблемы один. Но я очень, откровенно говоря, надеялся на вашу помощь.

Майкл замолчал. Дедушка и бабушка тоже молчали.

Первым заговорил Поль.

— Я скажу только за себя, Мишель. Ты поставил нас перед трудным выбором. Но ты — мой внук, и я согласен, что тебе нужен шанс. Хоть мне и претит любой обман, но я пойду на него ради тебя. Хотя, повторю, по-прежнему считаю, что ты совершаешь ошибку. Можешь на меня рассчитывать. Для Элен я буду твоим добрым знакомым — Полем де Мерсей. Марта пусть решает сама.

Пока говорил муж, Марта тоже решила согласиться, так как это давало ей возможность познакомиться с девушкой и понять, что она из себя представляет.

Когда Майкл взглянул на бабушку, та согласно кивнула.

— Я сделаю все, о чем ты просишь, внук.

Майкл с облегчением вздохнул, расцеловал бабушку, обнял деда, а потом, взглянув на часы, воодушевленно объявил:

— А сейчас я позвоню Эли. В это время она обычно бывает дома.

Поль и Марта тактично удалились, плотно прикрыв за собой дверь.

 

21

Елена никак не могла заставить себя проснуться, слыша назойливый звонок телефона. Досадуя, она открыла глаза и взяла трубку. В голове пронеслась мысль, что, наверное, кто-то ошибся. Елена разозлилась, что ее разбудили, и недовольным заспанным голосом хрипло произнесла:

— Алло!

— Эли!.. — услышала она ласковый голос Майкла и от неожиданности выронила трубку из задрожавшей руки.

Стараясь подхватить ее, сделала неловкое движение и нечаянно нажала на рычаг. Телефон нудно и протяжно загудел. Елена растерянно смотрела на него, не понимая, почему и зачем так произошло. Впав в какой-то транс, она судорожно сжимала в руке трубку, надеясь, что гудок прервется, и она опять услышит голос Майкла.

Она не знала, сколько так просидела. Потом, очнувшись, аккуратно положила трубку на место и легла. «Или мне это приснилось, или я сошла с ума», — бесстрастно заключила Елена и тут же вздрогнула, потому что телефон снова зазвонил. Она сняла трубку, крепко зажала ее в руке, отодвинулась подальше от аппарата и только потом неуверенно вымолвила:

— Алло…

— Эли! Это я! Майкл!

— Майкл… здравствуй… — голос Елены дрожал, как и вся она, поскольку не находила в себе сил справиться с охватившим ее волнением.

— Эли, что-то со связью происходит… — начал Майкл.

— Нет, Майкл. Это — не со связью. Это — со мной! Я уронила спросонья трубку.

— Я разбудил тебя? Извини, пожалуйста. Но я ждал до последнего, когда ты точно будешь дома и…

— Не беспокойся, Майкл! — перебила Елена. — Я очень рада тебя слышать!

— Правда, Эли? — и, не дожидаясь ее ответа, быстро начал расспрашивать:

— Как ты, Эли? Как отец?

— Папа умер вскоре после твоего отъезда.

— Прими мои соболезнования, Эли, — произнес Майкл и тут же, не удержавшись, спросил о том, что хотел знать больше всего: — Так ты теперь одна?

— Да, Майкл. Теперь совсем одна.

— Эли, скоро Рождество, Новый год. О чем ты мечтаешь больше всего?

— О елке!

— О чем?

— О елке! Представляешь, все никак не могу купить. Ой, Майкл!.. Ты звонишь издалека, это же страшно дорого, а я — с пустяками! Майкл, как ты?

— В данный момент — значительно лучше.

— Ты болел? — заволновалась Елена.

— В некотором роде!.. — усмехнулся Майкл. — А как ты?

— Спасибо, все хорошо.

Майкл мог бы разговаривать с Эли бесконечно, наслаждаясь звуками ее голоса. Но необходимо было сказать главное. И если все сбудется, то скоро Эли будет рядом с ним.

— Эли, слушай меня внимательно и не перебивай, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты все хорошенько запомнила и обязательно выполнила мою просьбу. Я очень на это надеюсь. Эли, я хочу пригласить тебя в Париж на Рождество и Новый год, чтобы ты немного отдохнула. Завтра утром ты получишь билеты. Завтра же вечером выедешь поездом. Послезавтра в аэропорту тебя будет ждать мой представитель со всеми документами. Что необходимо дополнительно — тебе оформят там же. И еще вручат от меня пакет, посадят на самолет. В Париже я тебя встречу. Я очень надеюсь, что ты приедешь, Эли. Я буду очень ждать тебя! Приезжай, Эли! Жду тебя!

Не дожидаясь ответа, Майкл повесил трубку.

В висках Елены стучало, в груди похолодело. «Нет» всем сомнениям!!! Она сделает так, как сказал Майкл.

Не ложась больше, Елена начала собираться в дорогу.

Утром Елене, как и обещал Майкл, доставили билет. Она съездила на работу, оформила отпуск, затем взяла в банке свои сбережения, позвонила частным ученикам, предупредив об отъезде. Закончив последние сборы и оставив соседям ключи от квартиры, отправилась на вокзал.

Елена действовала, словно под гипнозом, без раздумий и сомнений. Она сидела в поезде и вглядывалась в темноту за окном. Ей казалось, что всеми ее поступками руководит какая-то сила свыше, которая и направляет ее, Елену. Сердце подсказывало, заглушая слабые доводы рассудка, что она делает все правильно.

Под стук колес, после предыдущей бессонной ночи и всех хлопот Елена отлично выспалась. Ранним утром, выйдя из вагона, она чувствовала себя отдохнувшей и посвежевшей. Елена ехала в аэропорт и думала о том, что уже сегодня встретится с Майклом. Только теперь она поняла, насколько по нему соскучилась, с каким нетерпением ждет встречи с ним.

В аэропорту Елену, действительно, ждали, быстро оформили все необходимое. Она была, будто во сне, и сама не заметила, как оказалась в самолете.

Елена перевела дух и принялась удобно устраиваться в кресле. А затем, откинувшись, прикрыла глаза и подумала, что назад пути теперь нет. Меньше, чем через три часа предстоит встреча с Майклом. Сердце Елены застучало с бешеной скоростью. Майкл помнил о ней. Помнил все эти два безумно долгих месяца! Значит, те слова, что он говорил тогда, были правдой, и разлука ничего не изменила в его отношении к ней. Да и она сама поняла, что Майклу удалось стать для нее, Елены, особенным.

Внезапно Елена вспомнила о пакете, переданном ей, который она в суете и волнении засунула в сумочку. Елена достала его и с любопытством открыла. Там лежали деньги, какие-то официальные бумаги, предназначение которых было ей неясно: объяснения Елена прослушала, поскольку была возбуждена происходящим и страшно волновалась. Была и записка Майкла: «Эли! Я очень рад, что ты приняла мое приглашение. С нетерпением жду тебя. До встречи в Париже. Майкл». Елена несколько раз ее перечитала, затем аккуратно сложила пакет в сумочку и посмотрела на часы. Скоро лайнер должен был сделать единственную промежуточную посадку в столице одного европейского государства. А затем… затем Франция… Париж… Майкл…

Когда самолет приземлился, Елена, вслед за остальными пассажирами, прошла в здание аэровокзала. Ей все безумно нравилось вокруг. Все казалось сказочно прекрасным. Она с интересом наблюдала за суетой, всегда царящей на вокзалах и в аэропортах.

Елена обошла многочисленные киоски, пестрящие глянцевыми обложками журналов. Ей стало очень жарко в своей шубке. Снующие вокруг люди были одеты значительно легче. Самой теплой одеждой, которую она заметила, были плащи. И не мудрено. На улице температура была свыше десяти градусов тепла. Елена сняла шубку, перебросила ее через руку и только в этот момент обратила внимание на часы. Как она могла забыть о времени!!! Конечно, объявление о рейсе ее самолета было ею пропущено мимо ушей!

«Боже мой! Самолет давно в воздухе! Да что же это?!! «Елену бросило в жар. Казалось, что голова лопнет от прилива крови. Елена стояла, окаменев и крепко зажмурившись, в надежде, что, когда она откроет глаза, все будет совсем по-другому. Она слегка приподняла веки и в образовавшуюся щелочку вновь посмотрела на часы. Время проносилось со страшной скоростью. Ждать, что оно повернет вспять, было бесполезно. Елену начал бить озноб. Она надела шубку и попыталась взять себя в руки. Но паника охватывала ее чем дальше, тем больше. Ей опять стало жарко.

И все же сквозь сумбур эмоций, испытываемых Еленой, пробилась одна-единственная мысль: «Надо что-то делать! Надо что-то делать! Надо что-то делать! «Конечно, мысль эта была не Бог весть какой конструктивной, но она помогла Елене хоть как-то сосредоточиться.

«Да что же я стою!.. Надо немедленно обратиться за помощью! Немедленно! Ведь должны же они… «Не додумав до конца, Елена на странной смеси различных языков выяснила у работницы аэропорта, где можно найти их руководство.

Начальник, к которому проводили Елену, был несказанно удивлен, увидев взволнованную девушку с багровым лицом, глазами, полными слез, в распахнутой шубе, что-то невнятно и поспешно объясняющей на невероятном языковом ассорти.

— Успокойтесь, пожалуйста! — обратился он к ней. — Вы говорите по-английски?

— Да!.. — всхлипнула Елена.

— Так что же произошло? — поинтересовался он.

Ответ был столь же непонятен и сумбурен, сколь эмоционален и опять же почему-то многоязычен.

— Наверное, вы отстали от самолета? — догадался начальник.

Девушка попыталась что-то объяснить, но он и без того понял, что его догадка верна.

— Какой у вас был рейс? Куда вы летели?

— В Париж…

Елена, наконец-то, начала постепенно приходить в себя. Ее внезапно осенило. Она выхватила из сумочки пакет, который ей вручили перед вылетом, и, забрав записку, протянула его собеседнику. Она смотрела на этот пакет, как на последний довод, дающий надежду все разъяснить и изменить. Начальник внимательно просмотрел все бумаги, с интересом взглянул на девушку и, улыбнувшись, произнес:

— Не беспокойтесь. Все в порядке. Мы вам поможем.

Через час Елена летела на лайнере, следующем транзитом через Париж. Она встревоженно размышляла о том, что подумает Майкл, когда узнает, что она не прилетела? И как он теперь должен будет ее встречать? И что ей делать в Париже, если Майкл ее не дождется?..

Из глаз Елены полились слезы. Она горько заплакала…

Майкл больше часа не находил себе места, ожидая в Орли лайнер Елены. Чем меньше времени оставалось до встречи, тем все большее нетерпение охватывало его. Никогда раньше он столько раз не смотрел на свои часы. Майкл изучил их до мельчайших деталей, возненавидя до отвращения за медлительность минутную стрелку, а также секундную и часовую. Еще через полчаса ожидания он ненавидел все часы мира вообще. Поэтому решил больше не уточнять время, а ждать объявления. Майкл перестал вышагивать туда-сюда и занял кресло напротив окна, наблюдая за взлетом и посадкой международных лайнеров.

К приезду Елены все было готово. Поль и Марта, волнуясь, ждали Елену и Майкла в своем доме, расположенном в тихом комфортабельном районе Парижа, где совсем не ощущались столичные суета и шум, где Поль мог спокойно работать и откуда без труда добирался до Сорбонны, где, несмотря на возраст, с блеском читал свои лекции.

— … рейс… приземлился… по техническим причинам… — донеслось до Майкла. — … пассажиры… прибывают поездом…

Майкл поспешно вскочил и побежал к справочной. Это был рейс Елены. Или он прослушал? И все ли в порядке?

Выяснилось, что лайнер из-за небольшой неисправности совершил вынужденную посадку на военном аэродроме. Все пассажиры будут отправлены поездом.

Получив полное разъяснение по всем интересующим вопросам, Майкл позвонил дедушке и бабушке и поехал на вокзал, куда должен был прибыть поезд.

Теперь мучительные ожидания продолжились на железнодорожном вокзале. В план, продуманный Майклом тысячу и тысячу раз до мельчайших деталей, судьба начала вносить какие-то невероятные коррективы.

Да такого, как с этим рейсом, на памяти Майкла не случалось ни разу!!! А уж он-то летал за свою жизнь предостаточно.

После прибытия поезда, Майкл, боясь пропустить Елену, пристально вглядывался в поток пассажиров. Когда перрон опустел, он бросился в здание вокзала, а затем — на привокзальную площадь и снова на перрон.

Елены не было. Совершая этот круговой обход, наверное, в пятый раз, он, наконец, понял, что это бессмысленно. Елена не приехала на поезде. Это очевидно. Майкл по инерции все еще оглядывался вокруг, на что-то надеясь, но видел лишь чужие лица спешащих по своим делам людей.

В груди и голове Майкла образовались пустота и холод. Эли не приехала! Не приехала!!! Он не должен был прерывать разговор! Он должен был убедить ее, уговорить, чтобы она услышала и поняла его призыв. Надо было, вопреки всем советам, сказать, как он любит ее, как хочет видеть! И признаться, что не может без нее жить. Какой же он дурак! Какая там сдержанность! Зачем она была нужна? Кому? Ну почему, почему, почему он положил эту идиотскую телефонную трубку, не дождавшись ответа? На что надеялся, даже не узнав, получила ли Эли необходимые бумаги?

Бог мой! Как он не подумал! А вдруг что-то случилось? Вдруг произошло что-то непредвиденное?

Необходимо выяснить все до мельчайших подробностей. И начать следует с Орли.

Пройдя таможню, Елена оглядела здание аэровокзала. Майкла не было. Постояв в растерянности какое-то время, Елена направилась к справочной, где решила разузнать о своем багаже. Объяснения, полученные ею, Елена до конца не поняла, очень удивившись тому, что багаж почему-то она сможет получить только завтра. Вздохнув, Елена вышла на улицу.

Начинало смеркаться. День, полный волнений, близился к завершению. Елена почувствовала, что после длительного путешествия и всех неприятностей она, во-первых, очень голодна, во-вторых, уже просто не в состоянии больше переживать, а, в-третьих, поскольку скоро наступит ночь, надо устроиться каким-то образом на ночлег.

Она вышла из здания аэропорта и подошла к длинному ряду такси. Елена обратилась к молодому человеку, показавшемуся ей наиболее внушающим доверия. Как оказалось, по-английски тот разговаривал достаточно сносно. Елена объяснила ему, что ей необходима какая-нибудь приличная маленькая гостиница, где можно было переночевать и поесть.

Таксист, с интересом оглядывая девушку, согласился ей помочь. По дороге Елена рассказала ему о своих затруднениях: что ее не встретили, что она не знает теперь, как быть. Скорее всего, придется уже завтра позаботиться о возвращении домой.

— А вы не торопитесь! Отдохните, посмотрите Париж! — посоветовал водитель. — Деньги есть?

— Деньги-то есть!.. — горестно вздохнула Елена. — Но какой может быть отдых! Я же ехала на встречу с одним человеком. А теперь все надежды разбиты. Ведь он думает, что я не захотела прилететь к нему! Я же ничего не ответила, когда он пригласил меня в Париж!

— Ну и чудеса, ей-Богу! — удивился таксист. — Сначала не дали точного ответа, потом опоздали на самолет… С вами, мадемуазель, не соскучишься. Во парню повезло! Ха-ха-ха!..

— Вам смешно, а я даже плакать устала! — обиделась Елена. — Лучше бы посоветовали, что теперь делать?

— Ох, не знаю!.. — водитель покачал головой. — Может, завтра что-нибудь придумаете. А я вот вас уже довез. Вы не бойтесь! Здесь хорошая гостиница. Я помогу вам устроиться. Что с вами делать?..

Он вышел вместе с ней и, действительно, уладил все возникшие вопросы. Показав, где можно поужинать, уехал.

Елена быстро поела, поднялась в свой номер, приняла душ и упала в постель. Она была так измучена всеми событиями, что сразу уснула.

Сначала Майкл предупредил о всех коллизиях бабушку и дедушку. Затем позвонил и выяснил, получила ли Елена пакет и вылетела ли тем рейсом, которым он ее ждал. Получив утвердительный ответ, Майкл почувствовал некоторое облегчение. Хотя волнение по поводу отсутствия Елены не проходило.

Вернувшись в Орли, он уточнил весь список прибывших пассажиров. Тут выяснилось, что Елена после промежуточной посадки в лайнер не вернулась. Майкл немедленно позвонил туда. И действительно, Елена была отправлена в Париж следующим рейсом, поскольку на свой опоздала. Майкл убедился, что она благополучно приземлилась в Орли. Но где же она?

Ему сообщили, что багаж Елена не получала. Скорее всего, подсказали Майклу, девушка поехала в гостиницу. Он тут же бросился к таксистам, расспрашивая их о Елене. После двух часов безрезультатных бесед с водителями Майкл, наконец, услышал от вновь подъехавшего таксиста, что тот видел такую девушку и, хоть и с трудом, но сумел-таки вспомнить, в чью машину она села.

Почти до утра Майкл надеялся, что нужный водитель появится в аэропорту. Этого не случилось.

Не желая больше пребывать в неизвестности ни секунды, Майкл, выяснив все данные об этом парне, отправился на его поиски. Дома того не оказалось, но Майкл разузнал все адреса его возможного присутствия. Только утром Майкл, объехав бессчетное количество пивных и баров, различных друзей и знакомых, вытащил его из постели девицы, с которой тот проводил время.

Поспешно одеваясь, парень описал Майклу девушку, которую довез до гостиницы. Вне всяких сомнений, это была Елена. Майкл настоял, чтобы таксист поехал с ним, и по дороге, уже полностью придя в себя, тот пересказал Майклу свой разговор с пассажиркой.

— Она, вроде, сегодня домой возвращаться собиралась, — заключил он.

Вскоре они были в гостинице, портье которой сообщил, что девушка ушла с час тому назад.

— Во девчонка дает! Ну никак ее не поймаешь! — восхитился таксист и, попрощавшись с Майклом, искренне добавил: — Желаю вам удачи!

— Спасибо. И за помощь тоже спасибо!

Майкл сел в машину. Она двинулась с места, когда парень вслед закричал:

— А вдруг девушка уже улетела?

Майкл отрицательно покачал головой.

— Об этом я позаботился.

Когда Елена появилась в багажном отделении, ее вежливо попросили пройти к директору аэровокзала для уточнения некоторых формальностей. Тот был занят, и секретарша указала Елене ни кресло, где та какое-то время терпеливо ждала, пытаясь понять, что от нее еще требуется. Затем, расспросив у секретарши, где найти туалетную комнату и предупредив, что уходит ненадолго, вышла за дверь.

Елена достаточно быстро сообразила, куда ей надо идти. Но возвращаясь, попала не в тот коридор и, чем дальше продвигалась, тем все больше и больше запутывалась в этом, как ей стало казаться, безвыходном лабиринте дверей, комнат, коридоров, тупичков…

«Нет! Ну что я за человек! — в отчаянии думал Елена. — Что за абсолютное неумение ориентироваться в пространстве! А тут еще и очки остались в сумочке на кресле. Ну почему их было не надеть? Хоть бы видела все четко, тогда и мысли были бы яснее. Просто хоть плачь, как все не заладилось с самого начала!.. А потому что надо слушать голос рассудка, а не поддаваться первым же сердечным порывам! Все! Если удастся отсюда выбраться

— домой, немедленно домой!!!»

Свернув в очередной тупичок, Елена обессиленно опустилась на какой-то ящик.

Ну все! Это — судьба! Она останется здесь, как видно, до конца дней своих! Ну что за невезение такое!!!

Майкл, приехав в аэропорт, сразу же поспешил в багажное отделение, где ему охотно сообщили, что девушка объявилась, и ее отвели к директору аэровокзала.

Зайдя в приемную, Майкл увидел секретаршу, которая на вопрос о том, где девушка, растерянно развела руками и указала на лежащую в кресле сумочку, а потом пояснила, что девушка вышла, но не возвращается больше получаса.

Через некоторое время всем службам было дано описание Елены с просьбой сообщить о ее местонахождении, если удастся ее обнаружить. О Елене объявили по радио, обращаясь с просьбой к пассажирам, которые, возможно, опознают девушку.

Майкл неоднократно отправлялся в самые разные места, где, как ему сообщали, находилась Елена. Но надежда каждый раз не оправдывалась. Это была не Эли.

Когда Елена увидела пожилую женщину, по виду — уборщицу, радости ее не было предела. Она не заметила даже, насколько внимательно та разглядывает ее. Елена вскочила и хотела броситься к ней, но женщина повелительным жестом указала на ящик и, подождав, пока Елена села, коротко спросила:

— Элен?

Елена закивала головой, вновь вскочила и поспешно забормотала почему-то на своем родном языке:

— Да. Да! Я — Елена! Я потерялась! Помогите мне, пожалуйста!

Но женщина, как показалось Елене, строго погрозив пальцем и отрицательно качнув головой, повторно указала на ящик.

«Она почему-то хочет, чтобы я здесь сидела! «— догадалась Елена и, послушно усевшись, энергично закивала головой, давая знать незнакомке, что хорошо поняла ее.

Женщина одобрительно качнула головой и куда-то пошла, периодически оглядываясь.

«Больше с места не сойду! — решила Елена. — Если она не поможет или забудет про меня, дождусь еще кого-нибудь!»

И она принялась терпеливо ждать результата своего столь странного договора о помощи.

Майкл уже отчаялся и потерял всякую надежду. Елена словно сквозь землю провалилась. Никакие более-менее разумные идеи в голову не приходили. Сказывались бессонная ночь и волнение.

«Эли, ну куда же ты делась?.. Эли-Эли!.. «— думал он.

Внезапно дверь распахнулась, и вошла пожилая уборщица. Взглянув на Майкла, она спросила:

— Это вы разыскиваете девушку Элен?

— Да — да! Я! Вы нашли ее?

— Пойдемте со мной!

Женщина развернулась и направилась куда-то по коридору. Майкл послушно пошел за ней.

Он сразу заметил Елену, сидящую на каком-то ящике, понуро свесив голову.

— Эли! Эли!

Майкл бросился к ней, не веря, что всем переживаниям и мытарствам пришел конец.

Она подняла голову, прищурилась, пристально вглядываясь и будто не веря своим глазам, а потом стремительно вскочила и побежала навстречу.

— Майкл!..

Елена упала в его раскрытые объятья и громко, по-детски всхлипывая, расплакалась.

Майкл прижимал ее к себе, гладил по волосам и со всей нежностью, на которую только был способен, повторял:

— Эли, не бойся, не плачь… Я с тобой… Я с тобой, Эли!..

Когда Елена немного успокоилась, Майкл, крепко и ласково удерживая ее за плечи, направился к выходу. Потом вдруг остановился, вручил, не глядя, несколько крупных купюр изумленной уборщице, нашедшей Эли, и проникновенно сказал:

— Благодарю. Огромное вам спасибо, мадам.

Майкл заботливо устроил Елену в машине, потом вернулся в здание аэропорта, поблагодарил работников за оказанную помощь и распорядился о доставке багажа Елены.

— Эли, как ты? — поинтересовался он, усаживаясь в машину.

— Спасибо, хорошо, — улыбнулась Елена. — Майкл, этот злополучный тупичок!.. Я думала, что умираю… В общем, как это ни банально звучит, — весело захохотала она, — я чуть было не «сыграла в ящик»!

Майкл рассмеялся вслед за ней, а сам думал о том, что теперь, когда Эли рядом, когда окончено это безумное ожидание, ни о какой ошибке, ни о каком сомнении относительно подлинности его истинных чувств к Елене и речи идти не может, потому что он ощущал в своей душе невероятную любовь и нежность. Больше он не отпустит Эли и сделает все, чтобы она стала его женой.

— Майкл, — прервала его мысли Елена, — все так неожиданно! Я поверить не могла, когда ты позвонил и…

— … немедленно бросила трубку! — закончил он фразу с мнимо-возмущенными интонациями в голосе.

— Не бросила, а нечаянно нажала на рычаг. От неожиданности! — смеясь, пояснила Елена.

— А исполнить на «бис» этот трюк сможешь? — насмешливо поддел он.

— О, боюсь, это неповторимо! — она взглянула на Майкла и серьезно сказала: — Я не знаю, Майкл, как я решилась на поездку. Ты меня прямо-таки загипнотизировал своим деловым тоном. Да еще, распорядившись, повесил трубку. А я почему-то бросилась все выполнять в точности, как ты повелел! — и насмешливо добавила: — Классический вариант — удав и кролик!

— Угу!.. Кролик!.. Поразительно точный кролик! Этого послушного кролика, скрупулезно выполняющего указания, за одни только последние сутки просто проглотить было бы мало! Это что, удав распорядился всего лишь за двадцать четыре часа потеряться сто раз кряду? — Майкл грозно, но со смешинками в глазах, посмотрел на Елену. — Так что решим с кроликом? Каково будет наказание за его, так называемое, послушание?

— Ой, Майкл!.. — всплеснула руками Елена. — Если бы ты мог представить хоть маленькую каплю в огромном море моих страданий за вчерашний, да и сегодняшний день, ты бы рыдал от жалости к несчастному кролику!

— А о переживаниях удава у тебя никаких предположений нет? — лукаво поинтересовался Майкл.

— Конечно!.. — кокетливо посмотрев на него, вздохнула Елена. — Простая справедливость требует признать долю некоторого беспокойства и со стороны удава.

Елена видела усталость Майкла. Его покрасневшие веки, слегка охрипший голос свидетельствовали о бессонной тревожной ночи. Она отчетливо понимала, какие колоссальные усилия потребовались Майклу в ее поисках за прошедшие сутки.

— Ну что, Эли? Поехали? — спросил он и сразу продолжил, заметив ее вопросительный взгляд. — В Париже мы остановимся у моих хороших, можно сказать, очень близких знакомых — Марты и Поля де Мерсей, — почувствовав ее беспокойство, спокойно спросил: — Я думаю, тебя не смутит тот факт, что им обоим за семьдесят?

Елена облегченно вздохнула и произнесла:

— Нисколько! А это удобно? И как я буду с ними общаться?

— Они очень рады, что мы у них остановимся. Поль и Марта живут вдвоем. Мы внесем в их жизнь хоть какое-то разнообразие, — успокоил Елену Майкл. — А что касается общения, то здесь все просто. Марта говорит по-английски, помимо французского — родного языка Поля, и немецкого, поскольку она — немка. Ну а Поль — вообще полиглот! Он и на твоем родном языке превосходно говорит. Он — профессор, филолог, специалист по «мертвым» языкам, пишет книги, читает лекции.

— Ой, Майкл! — воскликнула девушка. — Я боюсь!

— Да что ты, Эли! Они — чудесные люди, — улыбнулся Майкл, стараясь успокоить тревогу Елены. — Они очень хорошо относятся ко мне, и ты, я уверен, им тоже понравишься. Эли, пожалуйста, не возражай!

С этими словами Майкл плавно тронул машину с места.

— Я все еще никак не могу поверить, что ты приехала, Эли, — произнес он, искоса поглядывая на девушку.

— Я и сама не верю в это! — Елена бросила взгляд в окно, словно желая удостовериться, где находится в данный момент. — Майкл, и как это тебе пришло в голову пригласить меня в Париж на праздники?

— А почему нет? — ответил Майкл, а сам подумал, что не «на праздники», а навсегда. — Я же был у тебя в гостях. Простая вежливость требует ответного жеста. Но поскольку ты вряд ли прилетела бы ко мне…

— О! Это точно! — прервала его Елена. — Уж не отправиться в Америку здравого смысла у меня все же достало бы! Мне не хватало только потеряться на каком-нибудь заброшенном острове Атлантического океана!

— Вот я и пригласил тебя на нейтральную территорию, — закончил свою мысль Майкл. — Но конечно, если бы я знал о твоих фантастических способностях к передвижению в пространстве и во времени, Америка, как вариант, вообще мною не рассматривалась бы!

Они весело и беззаботно засмеялись. Им было очень хорошо теперь вдвоем после двухмесячной разлуки. Они верили и не верили, что встретились, что неопределенность и ожидание позади. Им просто хотелось смотреть друг на друга и говорить, говорить, говорить…

 

22

Когда машина, прошуршав по гравиевой дороге, остановилась около дома, Марта, не отходившая все последнее время от окна, позвала мужа:

— Поль! Иди скорее сюда! Они приехали!

Поль подошел к жене, которая с нескрываемым интересом смотрела в окно. Вместе они наблюдали, как Майкл вышел из машины, открыл дверцу и наклонился, заботливо помогая девушке выйти. Сначала фигура Майкла закрывала от них гостью. Но когда он чуть отодвинулся, Марта выдохнула:

— Поль!.. Да что же это такое?!!

На фоне внука девушка казалась еще более маленькой, чем была в действительности, и невероятно худенькой. Длинные светлые волосы были забраны в «хвост». Пол-лица девушки закрывали очки. Хотя они и не портили общее впечатление, но и не скрывали, что она — далеко не красавица. Майкл нежно взял ее за руку, что-то говоря, и повел к дому. Она растерянно улыбалась, явно испытывая волнение.

— Пойдем, встретим их, Марта, — невозмутимо произнес Поль.

— Да… конечно…

Марта была под таким впечатлением от увиденного, что задумчиво, не отдавая себе отчета, чисто автоматически двинулась за мужем. Они спускались по лестнице, когда Майкл распахнул дверь, пропуская гостью вперед. «И вблизи она так же не хороша собой», — разочарованно подумала Марта.

— Поль, Марта, а вот, наконец, и мы! — радостно сообщил Майкл. — Позвольте вам представить мою, а теперь и вашу гостью. Это — Елена. Эли, это — супруги де Мерсей. Мадам Марта и месье Поль, мои добрые друзья.

— Здравствуйте. Очень приятно… — смущенно произнесла девушка необыкновенно красивым и мелодичным голосом. — Я вас не очень стесню?

— Не беспокойтесь, пожалуйста. Мы вам рады, — хозяин, седовласый стройный пожилой мужчина среднего роста с тонкими красивыми чертами лица благожелательно улыбнулся Елене. — Если позволите, я буду звать вас просто Элен.

— Рада быть для вас просто Элен, месье Поль, — вежливо отозвалась Елена.

— Но что же все-таки случилось? — заговорила Марта. — Майкл не появлялся у нас со вчерашнего дня. Даже всю ночь отсутствовал! Наверняка, ни разу не поел!

— Все разговоры — потом, Марта, — мягко прервал сетования жены Поль. — Лучше покажи Элен ее комнату.

— Да, да, конечно. Пойдемте со мной, Элен! Надеюсь, я тоже могу к вам так обращаться? — вопросительно посмотрела Марта на девушку.

— Да, мадам де Мерсей. Мне будет приятно, — спокойно ответила Елена и бросила взгляд на Майкла.

Он, взяв руку Елены, легко пожал ее и ободряюще улыбнулся.

— Марта, прошу тебя, — обратился Майкл к бабушке, — позаботься об Эли. Ее багаж еще не доставили. И пожалуйста, не мучай ее расспросами. Дай ей время прийти в себя, — и, повернувшись опять к Елене, ласково добавил: — Эли, встретимся за ужином. Обязательно отдохни как следует.

— Хорошо, Майкл, — благодарно улыбнулась в ответ Елена. — Не беспокойся, пожалуйста.

Она пошла вслед за седой, импозантной, очень строгой, как показалось на первый взгляд, мадам де Мерсей.

В доме царил идеальный порядок. Вещи были расставлены с невероятной педантичностью. На стенах висели картины, на полу лежали мягкие ковры, одинаковых светло— и темно— бордовых оттенков. Окна украшали такие же по цвету тяжелые гардины. Все кругом дышало чистотой и аккуратностью. Как поняла Елена, это была целиком заслуга Марты де Мерсей.

— А вот и ваша комната, Элен! — раскрыла перед Еленой дверь хозяйка.

Комната была небольшой, но удобной. Цветовая гамма и здесь оставалась неизменной.

— Эти двери — в ванную и туалет, — пояснила Марта, — а эта — в гардеробную. Правда, небольшую… — она с сомнением взглянула на гостью.

— Все чудесно, мадам де Мерсей. И гардероб для меня более, чем достаточен, — вежливо успокоила хозяйку Елена.

Она видела, что Марта ее все время оценивающе рассматривает и явно борется с желанием задать хоть несколько вопросов. Но очевидно, воспитание и просьба Майкла не досаждать гостье все-таки одержали верх. Марта вздохнула и сдержанно произнесла, пытаясь скрыть разочарование:

— Располагайтесь, Элен. Отдыхайте. Может быть, желаете чего-нибудь особенного на ужин?

— Нет-нет! Благодарю вас! — испуганно возразила Елена.

Марта удалилась, тихо прикрыв за собой дверь. А Елена прошла в ванную комнату, включила воду, взбила пену, быстро разделась и блаженно растянулась в ванне. Для Елены всегда возможность насладиться теплом, мягкостью пены и воды была лучшим отдыхом. Она тихонько принялась напевать какой-то, пришедший в голову, мотив, только чтобы ни о чем не позволять себе думать и анализировать. В конце концов, она приехала на отдых и надо воспользоваться представившейся возможностью в полной мере.

Майкл постучал в дверь, но не получив ответа, осторожно заглянул в комнату и, никого не обнаружив, позвал:

— Э-ли!..

Тишина. Он вошел, огляделся и тут же услышал голос Елены, что-то напевавшей, и шум воды. Майкл подошел к ванной комнате и опять громко позвал:

— Э-ли!..

Песенка оборвалась, затих шум льющейся воды, и сразу же раздался взволнованный и предостерегающий возглас Елены:

— Майкл! Я — в ванной! Но только, пожалуйста, не заходи! Я купаюсь!

— Ну, так далеко заходить я, в общем-то, не собирался! — пошутил он. — Я зашел всего лишь сообщить, что прибыл твой багаж. Я внесу его и поставлю в гардеробной, если ты не возражаешь.

— Это очень своевременно, Майкл! А то мне даже переодеться не во что было! Спасибо! — прокричала из-за двери Елена.

Майкл занес вещи и, снова подойдя к двери, сообщил:

— Эли, все вещи — на месте! Я ушел!

— Хорошо-хорошо! Спасибо! — откликнулась Елена.

Майкл прошел в свою комнату, принял душ и упал в постель. После всех приключений и волнений ему необходимо было выспаться.

Поль, как обычно, отправился в свой кабинет, соединяющийся с огромной библиотекой, который находился на первом этаже.

Марта, распорядившись об ужине и уточнив меню, прошла в свою комнату. Она слышала, как Майкл заносил вещи Елены и о чем-то громко разговаривал с девушкой на незнакомом Марте языке, а потом отправился в свою комнату и, видимо, уснул. Марта села в кресло и набрала номер телефона дочери. Чувства переполняли ее. Она догадывалась, насколько Нелли не терпится получить первую информацию об этом неожиданном и непонятном увлечении Майкла.

— Алло! — услышала Марта голос дочери.

— Нелли, здравствуй!

— Мама, я места себе не нахожу! Почему ты так долго не звонишь? Что там у вас происходит? — волновалась Нелли.

— Представь, Нелли, Майкл привез ее только час назад.

— Как час назад?!! — ахнула дочь. — Она же вчера прилетела!

— В том-то и дело! Тебе рассказать — не поверишь, что у нас здесь происходило.

— Мама, прошу, не томи!.. — взмолилась Нелли. — Давай все по порядку.

— Так вот, — начала рассказ Марта. — Вчера она прилетела. Но не тем рейсом, который ждал Майкл. Вообрази, она ухитрилась отстать от самолета, когда он делал промежуточную посадку. И прилетела следующим, но Майкл этого не знал.

— Ну и ну!.. — выдохнула Нелли.

— Да это — только начало. Ты послушай, что дальше было! — Марта набрала в грудь побольше воздуха и сообщила: — Лайнер, который ожидал Майкл, приземлился в другом месте. Пассажиров доставили в Париж поездом. Майкл помчался на железнодорожный вокзал. А она, естественно, не приехала! Он — в аэропорт. Полночи выяснял ее местонахождение, колесил по всему Парижу. К утру разыскал гостиницу, где она остановилась, а ее там уже нет! Он — снова в аэропорт. Ее там задержали. Но пока Майкл доехал, она снова ухитрилась исчезнуть куда-то. Опять все утро ее искали. Майкл звонил нам сам не свой! Представляешь, на ногах из-за нее весь день, всю ночь и все утро. Не спал! Не ел! Ужас просто!

— И как Майкл теперь? — забеспокоилась Нелли.

— Спит.

— Мама, а что она, эта его Елена, из себя представляет? — это было то главное, что хотела сейчас знать Нелли.

— Ой, Нелли! Не знаю, что и сказать!.. — Марта горестно вздохнула.

— Мама, говори, как есть, прошу тебя! — Нелли начинала терять терпение.

— Как она выглядит? Какова в общении?

— Нелли, она — вообще никакая.

— То есть?

— То есть — маленькая, невзрачная, в очках, с «хвостиком» на затылке. Лет двадцати.

— И это все, что ты можешь о ней сказать, мама? — удивилась Нелли.

— А больше — нечего.

— Боже мой! Майкл точно сошел с ума!

— Похоже на то, — согласилась Марта. Они помолчали. Затем Марта, объективности ради, добавила: — Правда, вежливая. И голос очень красивый.

— Мама, а что Майкл? Каковы их отношения?

Марта немного подумала и глубоко вздохнула.

— Он выглядит очень счастливым, Нелли.

— Ну, будем надеяться, это пока! — заявила Нелли. — Чем может привлечь и удержать Майкла эта неказистая особа? Только новизной отношений! Пусть мальчик наиграется новой игрушкой вдоволь. Пропадет новизна, и эта Елена ему быстро наскучит. Просто, наверное, Майклу слегка надоели красивые изысканные женщины, вот он и напредставлял себе Бог знает что. А тут еще она и спать с ним отказывается. Вот он и взметался!

— Я тоже так думаю, — согласилась Марта с дочерью. — Но знаешь, что меня настораживает?

— Что, мама? — заинтересовалась Нелли.

— Представь, Поль нашел ее весьма и весьма внешне привлекательной. Может быть, мы чего-то с тобой не понимаем? Возможно, у мужчин какое-то свое, особое, видение?

— Не думаю. Просто папа очень любит Майкла и ему нравится все, что нравится внуку. Папа не объективен! — констатировала Нелли и попросила: — Пожалуйста, мама, звони мне и сообщай обо всем регулярно. Ты же понимаешь, как я здесь волнуюсь!

— Не беспокойся, Нелли, буду звонить постоянно, — пообещала Марта, попрощалась с дочерью, посидела в раздумье и отправилась проверить, все ли готово к ужину.

Елена одевалась к ужину, чувствуя себя после отдыха бодрой и полной сил. Оглядев себя в зеркало, решила, что выглядит замечательно. Черная пышная юбка с атласным поясом, подчеркивающим тонкую талию, являлась контрастным фоном для прозрачной шифоновой блузки с широкими длинными рукавами насыщенного бирюзового цвета, отделанной по горловине и манжетам таким же черным атласом. Волосы Елена уложила в гладкую прическу, узлом заколов их сзади бирюзовой заколкой. Елена обулась в черные туфли на очень высоком тонком каблуке. Она любила их за удобную колодку, редко встречающуюся у модельной обуви. Как последний штрих она нанесла на губы бледно-розовую перламутровую помаду.

В это время в дверь постучали.

— Да!.. — повернула голову Елена и увидела вошедшего Майкла.

— Я — за тобой, Эли, — он восхищенно оглядел ее. — Герои Стивенсона зря теряли время, разыскивая сокровища капитана Флинта. Глядя на тебя, Эли, должен с гордостью заявить, что я поступил гораздо умнее, хотя в своих поисках приложил ничуть не меньше усилий. Мне жаль их! Моя награда несравнимо ценнее!

— О, Майкл!.. Ты заблуждаешься! — Елена весело посмотрела на него. — Они получили вполне реальное, осязаемое вознаграждение, тогда как ты…

— … готов в любую минуту осязаемо и реально взять найденное мною сокровище в свои руки, — продолжил за Елену Майкл и, раскинув руки, шагнул к ней.

Елена опять засмеялась и отступила.

— Нет-нет, Майкл! Тебе просто необходимо обратиться к окулисту.

— У меня — превосходное зрение! — возразил он.

— Тогда странно, что ты не видишь, что нашел не клад, а, скорее, неуловимого Чеширского кота, внезапно появляющегося и исчезающего! — торжествуя, заключила Елена и с иронией поинтересовалась: — «Алису в стране чудес» не забыл еще?

— Не забыл, — подтвердил Майкл. — Но должен заметить, что, благодаря своему безупречному зрению, ясно вижу, что передо мной — не КОТ, а КОШЕЧКА. Которая, правда, ПОКА гуляет сама по себе.

Он особенно выделил это «пока», многозначительно посмотрел на Елену и, заметив, что она собирается возразить, быстро спросил:

— Эли, согласна на ничью? А то, боюсь, нас не дождутся на ужин!

— Согласна, — утвердительно кивнула она. — Но хочу уточнить, что признать это ты вынудил меня примитивным шантажом!

Майкл неторопливо прошел к креслу, снял пиджак, положил его на подлокотник, удобно устроился, вытянув ноги и слегка скрестив их, потом, взглянув на недоумевающее лицо Елены, спокойно произнес:

— Все! Бог с ним, этим ужином! Меня обвинили в дезертирстве с поля боя. Поэтому — продолжаем!

— Майкл!.. — Елена испугалась, что он так и собирается поступить. Она подошла и слегка потянула его за руку. — Пожалуйста, вставай!

Майкл отрицательно покачал головой.

— Но это невозможно! — всплеснула руками Елена.

— Очень даже возможно, — возразил он. Но потом, видя огорчение, написанное на ее лице, твердо сказал: — Требую признания ничьей без всяких дополнений и уточнений.

— Хорошо, — быстро согласилась Елена. — Только пойдем, пожалуйста!

Майкл встал, одел пиджак. Они вышли из комнаты и стали спускаться по лестнице. У дверей столовой Елена подняла к Майклу лицо и, усмехнувшись, тихо сказала:

— Майкл, учти, я так настойчиво уговаривала тебя идти на ужин только из-за жуткого чувства голода и больше ни почему.

— За применение запрещенного приема полагается штрафное очко! Не забывай об этом, Эли! — парировал он, подводя ее к столу, за которым их ждали хозяева.

Майкл, отодвинув стул, удобно усадил Елену и сел сам.

— Как отдохнули? — поинтересовался Поль.

— Спасибо, хорошо! Отлично! — одновременно ответили Елена и Майкл.

Она оглядела изысканно сервированный стол. Около тарелок лежало большое количество столовых приборов, предназначения многих из которых Елена не знала. Она когда-то читала об этом, но в своей обычной жизни использовать полученные знания не приходилось, поэтому, естественно, со временем почти забыла даже ту скромную информацию, почерпнутую из книг.

Майкл заметил ее реакцию и быстро прокомментировал:

— О, Марта!.. Столь парадный стол!.. Я даже растерялся.

— Но Майкл!.. Элен впервые в нашем доме… — возразила Марта.

— Я в восхищении! — искренне объявила Елена. — Честно говоря, я впервые в жизни сижу за таким роскошным столом. Право, все, как в сказке! Но хочу заметить, что, конечно, привычка к подобной сервировке, умение соблюдать все правила этикета все-таки принадлежность людей определенного класса. А я, должна признаться, к высшему сословию не отношусь. Поэтому заранее прошу извинить меня за то, что не всем из этого великолепия умею пользоваться.

Она мило улыбнулась, оглядев по очереди присутствующих.

— О, Элен, это совсем не обязательно, — вежливо возразила Марта. — Делайте, как вам удобнее.

В это время была подана первая смена блюд. Майкл разлил вино по бокалам. Все дружно приступили к еде.

Утолив чувство голода, Майкл сказал:

— Эли, в наше демократичное время говорить о каких-то сословиях и классах! Да Бог с тобой!..

— Майкл, позволь не согласиться. Все-таки в определенных кругах правила этикета соблюдаются неукоснительно. Ты, надо сказать, великолепно их освоил. И это замечательно! Но ты, как и я, можешь позволить себе не придерживаться традиционных рамок. Потому что мы с тобой — обычные люди с рядовыми профессиями. Я — педагог. Ты — инженер. А вот приставка «де», как у месье Поля и мадам Марты, все-таки обязывает.

В запале Елена не обратила внимания на то, каким выразительным многозначительным взглядом Марта посмотрела на внука. Но тот сидел с невозмутимым видом.

— Элен, — вмешался Поль, — я правильно понял, что вы считаете этикет какой-то кастовой принадлежностью?

— Да, безусловно, — согласилась Елена. — Если только он — не составляющая профессии, как, например, у дипломатов или высокопоставленных чиновников и руководителей стран.

— И вы его отвергаете? — поинтересовался Поль.

— Нет, нисколько, — возразила Елена. — Это замечательно, когда человек хорошо воспитан, умеет красиво и правильно говорить, двигаться, есть. И лучше всего овладевать этими навыками с детства. Но согласитесь, месье Поль, для подавляющего большинства людей этикет — тайна за семью печатями. Как, например, для меня. Нас этому просто не учат, и в обычной жизни все, в основном, обходятся без него. Поэтому я и сказала об этикете, как о видимой составляющей высшего сословия или, как сказали вы, его кастовой принадлежности.

— Думаю, что во многом вы правы, Элен, — признал Поль. — Конечно, родиться в семье с устоявшимися традициями — это, действительно, значит получить «карт бланш» перед остальными. Но кичиться этим или использовать для унижения людей — омерзительно! Впрочем, как и упрямо упиваться своим невежеством. Ибо, в конечном итоге, в человеке главное — душевная доброта и ясная умная голова.

— Что мы все сейчас с блеском и продемонстрировали! — с улыбкой заключил Майкл, снова наполняя бокалы. — Считаю, что наши ясные умные головы следует немного затуманить, чтобы души раскрылись навстречу друг другу. И ничто этому так не способствует, как это великолепное французское вино!

— Помните, как сказано у Омара Хайяма! — воскликнула Елена и на своем родном языке процитировала:

— «О вино! Ты прочнее веревки любой, Разум пьющего крепко опутан тобой.

Ты с душой обращаешься, словно с рабой, Стать ее заставляешь самою собой. «Затем, смутившись, по-английски обратилась к Марте:

— Простите, пожалуйста, мадам де Мерсей. Я несколько увлеклась, а английского перевода не знаю.

— О! Не беда! — пришел на выручку Поль и тут же с блеском продекламировал вольный английский перевод.

Все зааплодировали, а довольный Поль, встав, шутливо раскланялся.

После десерта, завершившего ужин, хозяева недолго посидели с Майклом и Еленой и, понимая, насколько не терпится внуку остаться с девушкой наедине, извинились перед гостьей и ушли к себе. Те, оставшись вдвоем, перешли в гостиную.

— Майкл, я могу здесь покурить? — спросила Елена.

— Конечно, — откликнулся Майкл и, догадавшись, что она собирается подняться к себе за сигаретами, остановил ее. — Погоди, Эли! У Поля с Мартой, по-моему, имеется достаточно широкий выбор.

Он открыл бар и перечислил марки сигарет. Она сделала выбор и устроилась в кресле возле камина.

Майкл предложил ей сигарету и наблюдал, как знакомым ему жестом Елена медленно начала разминать ее.

— Зачем это? — указав глазами на движение ее пальцев, поинтересовался он.

Елена улыбнулась.

— В процессе подготовки заключается особая прелесть.

— О, это можно отнести не только к курению, — подхватил Майкл и, поднося зажигалку, заметил, как вспыхнули глаза Елены.

— Не возражаешь?.. — Майкл погасил центральную люстру, оставив гореть маленькие бра, расположенные по обе стороны камина. Подбросив полено, он продолжил с усмешкой: — Я имел в виду, например, праздники. Процесс ожидания и подготовки доставляет порой большее удовольствие, чем само торжество.

Он сел в кресло напротив и стал пристально смотреть на Елену, которая, откинувшись на спинку кресла и полуприкрыв глаза, спокойно курила.

— И это вполне объяснимо, — медленно заговорила она. — Сознание того, что праздник пролетит в одно мгновение, а за ним сразу начнутся серые будни, и делают подготовку к нему такой приятной.

Не удержавшись, Елена вздохнула, подумав о том, что уже один день ее сказочного пребывания в Париже с Майклом подходит к завершению.

— Но человеку на то и дана голова, — возразил Майкл, — чтобы делать из своей жизни яркий праздник или, как ты сказала, серые будни. Вот мы сейчас здесь, в Париже, вместе. И чья это заслуга?

— Конечно, твоя! — засмеялась Елена и выбросила сигарету в огонь.

— Нет! — возразил Майкл. — Наша! Потому что эта встреча имеет две составляющие — твою и мою. Как только выпадает одна из них — все! Серые будни!

Майкл наклонился, взял Елену за руку и сказал:

— Эли, я рад, что ты приехала. Если бы ты знала, как я на это надеялся! Ты утверждала, что, когда я вернусь к своей обычной жизни, все встанет на свои места, и я забуду о тебе. Я честно пытался это сделать. Но ты оказалась не права. А два месяца, согласись, большой срок! Как ты жила, Эли? Расскажи!

— Точно так же, как и прежде — работа, ученики, театр, дом… — ответила Елена.

Но что-то в ее интонации насторожило Майкла.

— Ты не хочешь о чем-то рассказывать? Это очень личное, наверное?

— В общем-то, личное, конечно, — согласилась Елена.

Майкл откинулся в кресле и прикрыл глаза.

— Эли, ты не хочешь об этом говорить?

— Да нет, — задумчиво возразила девушка. — Просто я не знаю, насколько уместно об этом рассказывать. Впрочем… У меня есть давний поклонник — замечательный, преданный, порядочный человек. Мы познакомились очень давно. Он очень любит меня и пять лет ждет, когда я повзрослею, когда закончу учиться, когда пройдет траур… Перед твоим звонком он приехал ко мне и в очередной раз сделал предложение, потребовав окончательного ответа…

Елена замолчала, задумчиво глядя на мерцающий огонь камина. Из этого состояния ей вывел бесстрастный голос Майкла:

— И?..

Она вздохнула и опять надолго задумалась, совсем забыв о его вопросе.

Майкл, находясь все в том же состоянии неподвижности и не открывая глаз, окликнул ее:

— Е-ле-на… Я жду!

Она очнулась, посмотрела на него, снова перевела взгляд на камин и дополнила:

— Он уехал. Я отказала ему.

Майкл стремительно наклонился к ней и быстро спросил:

— Почему?

Елена, по-прежнему не отводя глаз от камина, медленно произнесла:

— Потому, что я не люблю его. И наверное, потому, что я — дура с романтическим бредом в голове!

— Эли-Эли! — горячо заговорил Майкл. — Никакая ты не дура! Поверь мне, опытному человеку, который к тому же старше тебя. Ты правильно сделала, девочка! Потому что ты достойна не только быть любимой, но и любить самой! Что может быть прекрасней взаимной любви? Не спеши, Эли! Пожалуйста, не спеши!

— О, мудрый Майкл!.. — засмеялась Елена. — Возраст — не довод в споре. А вот что касается опыта…

— Эли! — воскликнул с насмешливой улыбкой Майкл. — Уж не ревнуешь ли ты?

— Нисколько! — решительно возразила она и, лукаво посмотрев на него, многозначительно произнесла: — Просто, помнится, ты говорил что-то другое относительно любви. Но возможно, я ошибаюсь!

Майкл близко наклонился к ее лицу и прошептал:

— Нет, Эли… Ты не ошибаешься…

Елена, быстро взглянув на него, мгновенно отпрянула. Он замер на секунду, затем, рассмеявшись, откинулся в кресле.

— Эли, возможно, у меня нет опыта в любви, но что касается остального… Почему ты не хочешь, чтобы я поделился с тобой, например, приобретенным продолжительной практикой опытом поцелуев?

— Потому что это мы обсудили раньше. Вопрос закрыт! — категорично ответила Елена.

Они помолчали.

— Эли!.. — позвал Майкл. — Можно к тебе обратиться с просьбой?

— Какой? — насторожилась Елена.

— Не беспокойся. Вполне приличной.

— Пожалуйста.

— Эли, пусть этот вопрос будет закрыт. Я согласен, — начал Майкл. — Но не на замок, ключ от которого выброшен в море!

— А-а!.. — позлорадствовала Елена. — Боишься трудностей?

— Нет. Я готов искать этот ключ до конца дней своих! Только какой в этом будет смысл, если, когда я его найду, мне будет почти сто лет, а тебе — девяносто?!!

Они весело рассмеялись.

Марта, отдав распоряжения на завтрашний день, поднялась к мужу. Тот сидел, о чем-то глубоко задумавшись.

— Поль!.. — окликнула она его.

— Да, Марта?

— Что ты обо всем этом думаешь, Поль? — поинтересовалась Марта, не скрывая своего нетерпения узнать мнение мужа.

— По-моему, тут не о чем думать, — размеренно заговорил Поль. — Все очевидно.

— Да что тебе очевидно? — настаивала жена. — Вот мне ничего не очевидно. Я наблюдала весь вечер и не могу понять, что же происходит! Она, конечно, выглядела значительно симпатичней за ужином, чем когда приехала. Одета со вкусом. Держится независимо. Даже чересчур, по-моему! А Мишель сдержан и спокоен. Что-то не заметила я сумасшедшей страсти и необыкновенной любви, о которой он столько всем наговорил!

Поль пристально смотрел на жену, внимательно слушал ее мнение о гостье. А потом серьезно возразил:

— Ты ошибаешься, Марта, — заметив изумление жены, пояснил: — Мишель любит эту девочку. Любит страстно. Любит по-настоящему.

— Но Поль!.. — всплеснула руками Марта. — Да с чего ты это взял?

— Я это ясно видел и чувствовал… — Поль вздохнул. — От нее он ни за что не отступится. Мишель пытается завоевать девушку. И если ничего не получится… Я боюсь за внука. Мы должны быть очень деликатны, Марта. Мишель впервые по-настоящему полюбил. Он открыт и беззащитен сейчас, несмотря на то, что он — взрослый самостоятельный мужчина. Мы должны помочь внуку хотя бы тем, что не будем вмешиваться. Пусть он устраивает свою судьбу так, как считает нужным.

— Поль, а что ты думаешь о ней? — спросила Марта.

— Элен мне показалась умной, воспитанной девушкой. Конечно, ей свойственен некоторый максимализм, бескомпромиссность суждений, как и всем в столь юном возрасте. Но она сообразительна, находчива. И характер, судя по всему, у нее живой, легкий, общительный. Но и потом, Марта… — улыбнулся Поль своей, по-прежнему очаровательной улыбкой. — Она очень привлекательна. Как сейчас говорит молодежь — сексапильна. Но я бы сказал по старинке: Элен обладает невероятным шармом. А обаяние, поверь, гораздо важнее красоты. И наконец, у Элен — изумительная фигура и потрясающая грация движений. Как мужчина, я понимаю Мишеля, его страстное желание покорить Элен.

— Поль, мы же все видели вместе, но у меня складывается такое впечатление, что сейчас говорим о разных людях. То, что ты сказал, совершенно не соответствует моим впечатлениям. Хотя кое в чем я с тобой согласна, — высказала свое мнение Марта.

— И тем не менее, — строго посмотрел на жену Поль, — никакого вмешательства в жизнь внука, Марта. Я даже не прошу, а требую! Можешь передать это и Нелли.

— Мама, вы еще не спите? — Нелли, не дожидаясь звонка матери, позвонила сама.

— Нет. Я как раз собиралась позвонить тебе, — отозвалась Марта.

— Ну как вы? Что там с Майклом? Есть новости? — нетерпеливо начала расспрашивать Нелли.

— Новости есть! — подтвердила Марта и сразу принялась делиться с дочерью своими впечатлениями. — Недавно закончили ужинать. Майкл с Еленой сейчас — в гостиной. Папа — у себя. Нелли, я совершенно ничего не понимаю. Представь, Полю она понравилась. Знаешь, мне она тоже показалась неглупой девушкой. Притом что Елена явно растерялась, не зная предназначения многих столовых приборов, но этак смело и с достоинством вышла из неудобной ситуации. Да еще ты бы слышала, какую дискуссию развернула по этому поводу. Хватило на весь ужин!

— Мама, я чувствую, под каким ты впечатлением! — отозвалась Нелли — Она что? Интеллектуалка?

— Нет, дочь, я бы этого не сказала… — задумчиво промолвила Марта. — Просто сообразительная, но и образована неплохо. Представь, цитировала Хайяма.

— Что-о?!! — удивилась Нелли.

— Да-да! — подтвердила Марта. — Папа, конечно, составил с ней эдакий тандем, ко всеобщему удовольствию. Предполагаю, что это — не единственное, что она знает.

— Мама, а что Майкл? — Нелли была заинтригована.

— На мой взгляд, он спокоен и сдержан. А Поль считает, что Майкл с ума сходит от страсти к ней. Не знаю, с чего он это взял! Мужчин вообще не поймешь. Вообрази, папа нашел ее очаровательной и… только не упади!.. сексапильной!!!

— Папа так заявил? — изумилась Нелли.

— Да! И добавил, что понимает, как мужчина, желание Майкла заполучить ее.

— Подобное я и вообразить не могла! Ну неужели все так безнадежно, мама? — спросила Нелли. — К папе стоит прислушаться. Он очень умный и проницательный человек.

— Вот-вот! Прислушайся! — насмешливо произнесла Марта. — Поль категорически запретил мне и тебе вмешиваться в жизнь Майкла.

— Папа — идеалист! — горячо возразила Нелли. — Он далек от реальной жизни. И как я могу не вмешиваться? Майкл — мой сын!!!

— Нелли, давай подождем пока. Не знаю, что там напридумывал Поль, но я тебе повторяю, что Майкл совершенно невозмутим и относится к Елене просто, как к гостье.

— Хорошо, подождем, мама… — вздохнула Нелли.

Недолго поговорив, они попрощались.

 

23

За завтраком состоялось бурное обсуждение программы осмотра достопримечательностей Парижа.

— Элен, безусловно, захочет посетить Лувр, — предположил Поль, — и посмотреть знаменитую «Джоконду».

— Видите ли, месье Поль, — тихо возразила Елена, — я с уважением, как и все нормальные люди, отношусь к Леонардо да Винчи. Но в Лувре я хотела бы больше всего посмотреть полотна Ренуара, так же, как в д' Орсей и Маленьком дворце. Это один из моих любимых художников. Впрочем, мне вообще нравятся импрессионисты. Очень жаль, что мой любимый «Натюрморт с баклажанами» вашего соотечественника Сезанна находится в музее Метрополитен в Нью-Йорке. Как понимаете, шансы увидеть подлинник у меня ничтожны. Но зато здесь, в Париже, я хочу обязательно осмотреть ваш Национальный музей современного искусства и, в частности, картины Сальватора Дали.

— То есть, если так можно выразиться, старинные классические полотна вас не привлекают, — констатировал Поль.

— Нет, вы меня неправильно поняли, — уточнила Елена. — Осмотр классических шедевров гениальных мастеров требует много времени, которого у меня нет. А смотреть все подряд — бесполезно. В голове будет один сумбур, и ничего не останется. Поэтому, когда я ехала сюда, то наметила программу-минимум — полюбоваться полотнами своих любимых художников-импрессионистов.

— А ведь Эли права, Поль! — вмешался Майкл. — Если осматривать музей, особенно такой, как Лувр, внимательно, понадобится лет сто! Уж лучше полюбоваться десятью картинами и надолго остаться под впечатлением от увиденного.

— Согласен-согласен!.. — засмеялся Поль. — Вы поступаете очень разумно, Элен. Вам интересны движения человеческой души, чувства человека — отсюда и любовь к импрессионистам?

— Вы абсолютно правы, месье Поль, — согласилась Елена.

— Жаль, что у меня сегодня лекция, а то я с удовольствием постоял бы с вами у полотен Ренуара, — мечтательно сказал Поль.

— Мы завезем тебя в университет, а сами осмотрим Нотр-Дам и Лувр, — Майкл посмотрел на деда. — А на обратном пути заберем тебя.

— Нет, молодые люди! Туда уж, ладно, подвезите, а обратно я — на такси. А вы гуляйте, не спеша, — возразил Поль. — Встретимся за обедом, если, конечно, вы не решите перекусить где-нибудь по дороге.

— Ни на каких дорогах они не будут перекусывать! — возмутилась Марта. — Обедать только дома! Пожалуйста, Майкл.

— Не беспокойтесь, мадам Марта, мы обязательно вернемся к обеду, — заверила разволновавшуюся хозяйку Елена.

Когда они остановились у Сорбонны, Поль, выходя, заметил:

— А вот там, на набережной Сен-Мишель на углу площади жила Жорж Санд. Из окон ее квартиры был виден Собор Парижской Богоматери. Майкл вам покажет, Элен. И Майкл… Не забудь отвезти Элен на Монмартр, — напомнил он внуку и обратился к девушке: — Элен, вам небезынтересно будет узнать, что ваш любимый Ренуар жил на Монмартре в старинном доме, который назывался «Замок туманов».

— Ах, месье Поль… Как жаль, что вы заняты! — огорчилась Елена. — С вами безумно интересно!

— Не унывайте, Элен! — утешил девушку Поль. — Мне хочется надеяться, что Майкл еще не забыл наши прогулки и мои рассказы.

— Конечно, нет, Поль! — поспешно возразил Майкл. — Я очень многое помню.

— Вот видите, Элен! — улыбнулся Поль. — Я думаю, что Майкл будет прекрасным экскурсоводом.

Девушка скептически оглядела Майкла и, повернувшись к Полю, вздохнув, сказала:

— И все же я предпочла бы вас, месье Поль, — и убежденно добавила: — Майкл, пожалуйста, будь объективен. Месье Поль — обворожителен!

Поль наклонился и галантно поцеловал руку Елены.

— Ну еще бы! — шутливо нахмурился Майкл. — Он же — француз!!!

Они дружно рассмеялись.

Марта, Поль и Майкл сидели в столовой и ждали, когда спустится Елена.

— Майкл, — обратился к внуку Поль, — что-то случилось? Элен вернулась какая-то печальная, тихая и сразу прошла к себе. Ты обидел ее?

— Нет, Поль, — успокоил деда Майкл. — Понимаешь, мы выполнили намеченную программу, осмотрели полотна импрессионистов. Эли была в восторге. А когда проезжали кладбище Монмартр, я рассказал, что здесь похоронена Мари Дюплесси. И у Эли мгновенно изменилось настроение. Она загрустила…

— Господи, Майкл!.. — поморщилась с долей презрения Марта. — Зачем было вспоминать о какой-то куртизанке, как главной достопримечательности Парижа?

В это время вошла Елена, которая услышала ее слова и пылко возразила:

— Позвольте не согласиться с вами, мадам де Мерсей! Когда мы дочитываем до конца роман Дюма-сына «Дама с камелиями» или слушаем оперу «Травиата» Верди, написанную на сюжет этого произведения, разве мы думаем о том, что он — дворянин, богатый человек, а она — модная парижская куртизанка? Нет! Мы сопереживаем двум любящим людям, их невозможности быть вместе из-за светских условностей, сопереживаем их трагической любви… Дюма-сын и Верди создали гениальный гимн любви мужчины и женщины!!! Любви несчастной!!! И именно поэтому люди всего мира уже не первое столетие, слушая оперу «Травиата», прообразом главной героини которой и была Мари Дюплесси, не стесняясь, плачут! И никто не вспоминает в этот момент, что эта страдающая и любящая женщина — куртизанка! И сегодня, проезжая мимо кладбища, я не могла не подумать с грустью о той, которая уже столько времени будит в нас светлые и добрые чувства…

Елена внезапно оборвала себя и раскаянно обратилась к Марте:

— Извините, пожалуйста, мадам де Мерсей, мою горячность. Просто я переполнена впечатлениями и не сдержалась. Еще раз извините, пожалуйста.

— Ну что вы, Элен!.. — снисходительно возразила Марта. — Это вполне объяснимо. Прошу к столу!

— Боже мой, Майкл!.. — беспокойно металась после обеда по гостиной, в которой они остались вдвоем, Елена. — Мне так стыдно! Что подумает обо мне мадам де Мерсей?!! Как я могла быть такой несдержанной? За обедом я хотела умереть!

— Эли… — Майкл подошел к Елене, обнял за плечи, остановив стремительный бег, и заглянул в глаза, полные слез. — Какая ты смешная! — заметив, как напряглась Елена, тут же поправился: — Не смешная, а… впечатлительная и эмоциональная. Пожалуйста, не переживай! Все это поняли. Эли!.. Посмотри на меня!..

Майкл подождал, пока Елена опять подняла к нему свое лицо и посмотрела прямо в его глаза, и продолжил:

— Эли, что же плохого в том, что у тебя есть душа, есть способность сопереживать, есть способность понимать и разделять чувства других людей? — он помолчал, затем, приподняв брови и скрывая улыбку, спросил: — А на меня твоя душевная щедрость хоть в малой доле распространяется?

Елена, внезапно успокоившись, мгновенно выскользнула из рук Майкла и насмешливо выговорила:

— А у тебя какое-то большое горе, Майкл?

— Ну, не горе, скажем… — начал Майкл.

Но Елена перебила его:

— Тогда чего же ты хочешь?

— Зарыть себя на кладбище Монмартр рядом с Мари Дюплесси! Чтобы вызвать у тебя такую же бурю эмоций!

Он рассмеялся, довольный, что настроение Елены изменилось, она заулыбалась и больше не переживает из-за горячности своего поведения. Майкл, взяв Елену за руку, чуть-чуть притянул к себе и загадочным шепотом произнес:

— Я приготовил тебе сюрприз…

Она вопросительно взглянула на него.

— Не сомневайся, Эли. Ты будешь рада!

— Какой сюрприз? Майкл, говори скорей! — нетерпеливо потребовала Елена.

— Ну что ты замолчал?

— Я считаю, что мой сюрприз такой чудесный, что надо в счет его получить хоть какой-нибудь аванс, — Майкл многозначительно посмотрел на Елену. — Вот я и обдумываю, как бы не продешевить.

— Ты зря тратишь усилия на это свое обдумывание, — Елена попыталась освободить свою руку, но это оказалось бесполезно. Майкл держал ее крепко и в то же время невероятно нежно. — Я вовсе не уверена, что мне так уж необходим этот сюрприз! И вполне возможно, что не так уж он и хорош.

Елена слегка пошевелила пальцами, проверяя, можно ли вызволить руку из плена. От этого, едва уловимого движения маленьких пальчиков в своей руке, Майкл почувствовал, как напрягаются мышцы его тела, как кровь начала ускорять свой бег. Он попытался притянуть Елену ближе к себе, но, ощутив ее сопротивление, в результате придвинулся сам и, не давая ей отпрянуть, наклонился к ее уху и зашептал, наслаждаясь аромат ее волос:

— Эли… ты даже вообразить не можешь… как он тебе необходим… И очень даже не плох!.. Поверь, Эли, я знаю, о чем говорю.

Какое-то время Елена, замерев, слушала завораживающий шепот Майкла, ощущая близость его тела и совершенно потеряв нить разговора. Но почувствовав, как он свободной рукой вдруг обнял ее и, все-таки ухитрившись притянуть вплотную к себе, стал, непрерывно что-то шепча, приближаться своими губами к ее губам, уперлась в его грудь своим маленьким кулачком и, откинув назад голову, заговорила прерывистым голосом:

— Майкл… Я совсем… забыла!.. Ты не мог бы… подняться со мной… в мою комнату?..

Он, не до конца понимая ее слова и все еще не выпуская из своих объятий, вопросительно посмотрел на нее. Елена настойчиво выдергивала свою руку, и Майкл, глубоко вздохнув несколько раз, коротко спросил:

— Зачем, Эли?

Елене наконец-то удалось освободиться, и она, направляясь к лестнице, попросила:

— Пожалуйста, пойдем!..

— Более подходящий момент для озарения трудно себе представить! — насмешливо пошутил Майкл, шагая за Еленой. — Мне даже интересно, что же такое неотложное ты внезапно вспомнила, Эли.

Когда они вошли в комнату, Елена, открыв сумочку, достала пакет с деньгами и протянула Майклу.

— Вот. Большое тебе спасибо за заботу и внимание, Майкл, но это было лишним. Возьми, пожалуйста!

Майкл, не дотрагиваясь до пакета, бесстрастно спросил:

— Что это?

— Как «что»? — Елена настойчиво пыталась вложить пакет в руки Майкла.

— Это же деньги, которые ты мне передавал, когда я сюда ехала. Они мне не понадобились. Так что, возьми их назад. Большое спасибо!

— Ты считаешь возможным, чтобы я забрал то, что отдал в твое пользование? — Майкл не мог скрыть раздражения и досады из-за этих дурацких денежных счетов. — Эли, это твои деньги с тех пор, как ты их получила.

— А ты, конечно, считаешь возможным, — возмущенно заговорила Елена, — чтобы я взяла в пользование то, о чем не просила и что мне не может принадлежать ни при каких условиях!!! У меня есть свои деньги, Майкл. Достаточно того, что я приняла твой довод о том, что ты пригласил меня и как гостье оплатил проезд. Хоть он и не очень убедителен, но я смирилась с этим, доказывая себе, что, по сравнению со мной, ты — человек состоятельный. И по всей видимости, такая трата тебя не слишком обременяет. Думаешь, мне было легко принять такие откровенно слабые аргументы?!!

Елена серьезно посмотрела в глаза Майкла и категорично завершила:

— Эти деньги — не мои. Пойми меня, Майкл, и возьми их. Они тебе самому пригодятся. Вряд ли они у тебя лишние.

Майкл проницательно взглянул на Елену, потом широко улыбнулся:

— Эли, как ты знаешь, деньги лишними никогда не бывают. Их может быть недостаточно, но никогда — слишком много! — он взял пакет. — Да Бог с ними, с этими деньгами!

Небрежно засунув пакет в карман, Майкл опять взял Елену за обе руки и спросил:

— Эли, а ты не хочешь, в конце концов, поинтересоваться, какой сюрприз я тебе приготовил? Мне даже обидно! Я так старался!..

Испытав облегчение от прекращения напряженного разговора, Елена с любопытством посмотрела на Майкла:

— Ой! Прости, пожалуйста! Конечно, хочу. А в том, что я забыла о сюрпризе, ты сам виноват. Отвлек меня!

— Ну, это еще вопрос, — возразил Майкл, — кто кого и в какой момент отвлек!

— Майкл, немедленно объясни, что за сюрприз! — Елена была полна нетерпения.

Она не подозревала, что возможность хотя бы просто держать ее за руки, Майкл хотел бы продлить до бесконечности. Выдержав паузу, он окинул ее загадочным взглядом и неожиданно запел:

И Елена живо подхватила эту, во всем мире известную песенку графа Данилы из оперетты Легара «Веселая вдова»:

Они в такт мотиву раскачивали сцепленными руками, глядя в глаза друг друга.

— Майкл!.. Майкл!.. Да неужели… в ресторан «Максим»?!! — буквально захлебываясь от восторга, спросила Елена.

— Сегодня вечером! — торжественно объявил Майкл, с наслаждением наблюдая, как закружилась по комнате восхищенная Елена.

— О, Майкл! Ты… необыкновенный! Ты просто… замечательный!

— А ты не считаешь, что сюрприз все-таки хорош, Эли? — с улыбкой напомнил их разговор Майкл. — И может быть, я все-таки не зря обдумывал возможность получения аванса?

Майкл едва успел договорить последнюю фразу, потому что Елена вихрем пронеслась по комнате, поднявшись на «носочки», громко поцеловала его в щеку и снова закружилась, напевая веселый мотив Легара.

— Ну что ж!.. — шутливо прокомментировал Майкл. — Аванс ничуть не хуже ранее полученного на мосту выигрыша. Я начинаю привыкать к тому, что ничего лучшего, чем твои громкие «чмоки» в щеку, Эли, в жизни не бывает!

Елена остановилась и весело откликнулась:

— Вот видишь, Майкл, даже ты уже это понимаешь. Вот что значит иметь такие замечательные способности, как у меня!

— Да уж!.. — насмешливо согласился Майкл. — У тебя не просто замечательные, а гениальные способности, Эли. Ты себя недооцениваешь. Я уже чувствую, что еще чуть-чуть, и у меня вырастут крылья! Волосы завьются в локоны! Вокруг головы появится золотое свечение! И все. Я готов. Ангел во плоти. То бишь, даже бесплотный ангел! И как перспективка?!!

— Некоторая святость никому не помешает! — засмеялась Елена, моментально представив нарисованную Майклом картину.

— Вот именно! Некоторая… — заворчал Майкл, а потом, скрывая улыбку, попросил: — Эли, может быть, тебе хоть на капельку смирить свои неординарные способности, оставив ангелов на небе, а нас, грешных, на земле? Должна же ты понять, что твоя миссия по превращению людей в святых невыполнима? — неожиданно Майкл расхохотался. — Впрочем… Я — наглядное подтверждение обратного!!!

Елена рассмеялась вслед за ним. Но вдруг, оборвав смех, спросила:

— Который час? Майкл, я же должна принять ванну, собраться! Не могу же я… в «Максим»… И еще… Майкл, «каждый за себя»? Может быть, мне сейчас…

Она потянулась к сумочке, но ее остановил его строгий голос:

— Эли! Это же мой сюрприз! Ты хочешь обидеть меня? Я что, уже не в состоянии угостить тебя в ресторане ужином?!!

— Хорошо, Майкл, — быстро согласилась Елена. — Только в следующий раз угощать буду я!

— Не беспокойся, Эли! — заверил ее Майкл. — Завтра же мы отправимся в кафе и, уж поверь, я воспользуюсь твоим приглашением «на полную катушку» и просто разорю тебя! — с угрозой в голосе закончил он, любуясь ее довольным личиком, наслаждаясь звонким смехом, и думал: — «Милая непосредственная девочка! Если бы ты только могла представить, сколько стоит забронировать столик в «Максиме», то наверняка упала бы в обморок. Та ничтожная сумма, которую ты возвратила в конверте, не составит и малой части заказа у «Максима», не говоря о специальном приглашении. Вряд ли удастся просто так, с улицы, сегодня попасть туда кому-либо. Да тебе это и не надо знать. Ты вполне довольна, что сумела так хорошо договориться со мной о взаимном приглашении. Только надо будет предупредить Поля и Марту, чтобы не проговорились!».

— Все, Майкл! Уходи! Буду собираться. Туалет должен быть вечерний? — напоследок, провожая его до двери, поинтересовалась Елена.

— В общем-то, да. Там придерживаются определенных правил, — спокойно пояснил Майкл и, заглянув в ее глаза, вдруг спросил: — Может быть?..

— Нет-нет! — перебила его Елена, догадавшись, о чем о хочет сказать. — Конечно, мои туалеты не изысканны и не от известных модельеров, а от одного хорошо знакомого тебе кутюрье, который в данный момент перед тобой. Тебя это не смущает? Только ответь честно, Майкл!

— Если честно, то мне ты нравишься…

— Можешь не продолжать!.. — засмеялась Елена. — Твой тон сказал все за тебя!

— Вот что значит музыкальный слух! — усмехнувшись, восхитился Майкл. — Никаких слов не надо! Эли, я зайду за тобой.

Он ушел, а Елена поспешила в ванную.

Позже, когда Майкл, постучав, зашел за Еленой, она была полностью готова к выходу. Он хотел что-то сказать, но Елена опередила его.

— О, Майкл, ты выглядишь, как голливудская кинозвезда на вручении «Оскара»!

Она одобрительно смотрела на него.

Действительно, Майкл выглядел впечатляюще. Его высокая стройная фигура в черном смокинге, белоснежной сорочке и галстуке-«бабочке» была необыкновенно элегантной.

— Я просто хотел быть достойной рамкой для столь потрясающего произведения искусства, каковым являешься ты, Эли! — восхищенно глядя на девушку, вернул ей комплимент Майкл.

Елена, волосы которой были подняты и уложены в высокую прическу, казалась невероятно изящной в узком платье из кружевного полотна яркого изумрудного цвета, которое оттенял более темный чехол. Оно было закрыто спереди, а сзади шел почти до талии вырез «капля», открывающий красивую гибкую спину. Длинные прозрачные рукава мягко обхватывали тонкие руки девушки. Платье плотно облегало фигуру и спускалось до самого пола, слегка открывая бежевые туфельки из мягкой кожи на тонком высоком каблуке. Старинные серебряные, украшенные финифтью, серьги-подвески и такое же кольцо дополняли наряд, делая его завершенным.

— Эли, я очарован! — Майкл шагнул к ней и тихо спросил: — Позволь?

Елена улыбнулась и согласно кивнула. Он наклонился и нежно поцеловал ее маленькую ручку.

Когда они спустились в холл, их вышли проводить супруги де Мерсей. Майкл, гордясь своей спутницей, чуть отошел в сторону и обратился к ним:

— Ну, как мы вам?..

— О, Майкл!.. — откликнулась Марта, придирчиво оглядывая Елену. — У тебя всегда был отменный вкус в выборе туалетов.

Майкл побледнел и, стараясь не подавать вида, насколько огорчила его бестактность бабушки, весело заметил:

— Марта, ты сделала комплимент не моему, а Элиному вкусу. Тем более, что в данном случае Эли выступила не только как восхитительная модель, но и потрясающий кутюрье.

— Элен… — вышел вперед Поль. — Позвольте мне в знак восхищения и преклонения поцеловать вас?

Елена сразу же шагнула к нему, и Поль поцеловал ее зардевшуюся щечку.

— Вот что значит настоящий француз!!! — не удержавшись, иронично прокомментировал Майкл. — За два дня Полю удалось без особых усилий получить то, чего я не добился и за два месяца. Впрочем, нам пора!

Майкл, предложив Елене руку, повел ее к выходу. В машине Елена пожаловалась Майклу:

— Ты знаешь, я так хотела все хорошенько рассмотреть, но без очков это невозможно!

— Эли, а почему ты их не надела? — спросил Майкл, понимая, насколько эта поездка в «Максим» интересна для нее.

— Но Майкл!.. — возразила Елена. — Этому туалету очки совершенно не подходят.

— Эли, этому туалету подойдет все, что угодно, потому что главное его украшение — ты сама! — решительно заявил Майкл.

— Увы!.. — засмеялась Елена. — Так думаешь только ты. Что явно противоречит устоявшемуся мнению о твоем безупречном вкусе! — она заглянула в его глаза и добавила: — А вот безупречность моего вкуса ни у кого сомнений не вызовет.

От ее слов Майкл буквально задохнулся, спазм сдавил грудь. Майклу захотелось прижать Эли, забыв обо всем на свете, увезти ее, спрятать от всех и безумно ласкать и целовать, наслаждаясь каждой клеточкой ее желанного тела. Но разум еще не окончательно покинул его. И единственное, что Майкл позволил себе — это взять ее руку и слегка сжать нежные пальчики. Только теперь он заметил, что такси остановилось.

 

24

Елена от волнения была словно в тумане. Когда они подошли к своему столу и сели, она подняла к Майклу глаза и попросила:

— Майкл, я хочу увидеть автограф Легара и столик, за которым он сидел. Это можно как-то сделать?

— О, Эли, да ради Бога! Я с удовольствием буду твоим гидом.

Елена долго смотрела на роспись Легара, прославившего этот ресторан, другие автографы известных людей, постояла около исторического столика и, когда они вернулись к своему столу, вдруг, неожиданно для Майкла, неуверенно произнесла:

— Майкл, а мы… можем теперь… уйти?..

— Почему, Эли? — удивился Майкл. — Тебе здесь не понравилось? Ты же так ждала этот вечер!

— Да-да! Очень ждала! — быстро заговорила Елена. — Но понимаешь, я себя здесь чувствую, как в музее. А в музее я есть не могу.

Она была настолько взволнованна, а весь вид ее выражал такое отчаяние и огорчение, что Майкл поспешил утешить девушку:

— Эли, конечно, мы можем уйти тогда, когда ты хочешь.

— Я не обидела тебя? — настороженно уточнила Елена.

— Чем, Эли? — Майкл мягко улыбнулся. — Программу мы выполнили, а ужинать не так уж сейчас и хочется. Тем более, мы можем это сделать в любом другом месте.

— Но Майкл… — Елена понизила голос до шепота. — А что же нам делать с заказом?

— О, Эли, я все улажу, — заверил ее Майкл, стараясь сдержаться и не рассмеяться от ее растерянного, довольно забавного вида.

Он подозвал официанта. Потом, предложив Елене руку, пошел с ней к выходу. Когда они устроились в такси, Майкл повернулся к Елене и спросил:

— Эли, что теперь? Ты хочешь домой? Или все-таки где-нибудь поужинаем?

— Хочу ужинать! — решительно заявила Елена.

Майкл что-то сказал водителю, и вскоре они подъехали к сверкающему огнями ресторану, около которого останавливались великолепные машины и такси.

Их посадили за небольшой столик, рассчитанный на двоих, почти в центре зала, украшенного лепниной, зеркалами, тяжелыми портьерами. Бесшумно сновали официанты. На полукруге возвышения играл оркестр.

Елена внимательно слушала Майкла, зачитывающего ей карту вин.

— Майкл, — вдруг прервала она его, — а это, действительно, настоящий французский коньяк?

— Эли, можешь не сомневаться. Настоящий! — заверил Майкл и поинтересовался: — Тебе заказать?

— Да. Я обожаю коньяк. Да еще такой! — восторгалась Елена. — Только немножко, потому что он, наверное, ужасно дорогой! — таинственным полушепотом добавила она.

— Пожалуйста, Эли, ну не думай ты хоть одну минуту о деньгах, — попросил Майкл.

— Но Майкл!.. — запротестовала Елена. — Как же я могу о них не думать, если завтра мне вести тебя в кафе? А ты и без дорогостоящего коньяка обещал меня разорить!

— Если ты, что с коньяком, что без него все равно можешь считать себя полным банкротом, то какая уж теперь разница? — засмеялся Майкл.

— А и действительно, никакой! — бесшабашно согласилась Елена и заявила:

— Тогда заказывай… сто граммов коньяка лично для меня! А закусывать я буду запеченным фазаном. На десерт — непременно высокую стопочку вот тех малюсеньких пирожных! И кофе.

— Эли!.. — захохотал Майкл. — В этой «стопочке», как ты выразилась, их, наверное, штук пятьдесят! Тебе не будет плохо?

— Не будет! — отрицательно покачала головой Елена. — Съем я от силы два, но заказать хочу «стопочку». А еще — фазан обязательно и коньяк, если ты помнишь. И кофе не забудь!

— Ох, Эли!.. Все! После твоего заказа завтра станет двумя банкротами больше: сегодня разорюсь я, завтра — ты! — продолжил смеяться Майкл, увидев злорадную усмешку Елены.

— А ты как думал? Что выйдешь сухим из воды? И так будет со всяким, кто покусится на содержимое моего кошелька!

С трудом успокоившись, Майкл сделал заказ.

— Майкл, а ты, правда, не обиделся, что мы уехали из «Максима»? — Елену все еще волновал этот вопрос.

— Да нет же, Эли. Я никогда не задумывался об этом раньше, но теперь готов с тобой согласиться. И потом… Так, как получилось, значительно лучше. Действительно, зачем нам ужинать в музее? — успокоил Елену Майкл. — И такими поступками ты разоришь меня гораздо быстрее, чем тебе кажется! — многозначительно добавил он.

— А вот и мой коньяк! — радостно воскликнула Елена, когда официант наполнил ее рюмку.

— И я, пожалуй, тоже выпью коньяка, — Майкл сделал рукой знак официанту.

— Э, нет!.. Какой хитрый! Хочешь хоть что-нибудь выгодать из своего банкротства? Это же мой коньяк! — бурно запротестовала Елена.

— Так ты же заказала сто граммов, а здесь — целая бутылка! — заявил Майкл. — Я принял решение не только разориться сам, но и наделать кучу долгов в счет будущих поколений. Поэтому твой протест отклоняется. Итак, за наше взаимное банкротство!

Они дружно выпили.

— Ах, какая прелесть! Тысячу лет не пила коньяк! — восторгалась Елена.

— Мадемуазель, вы пугаете меня! — шутливо сказал Майкл. — Так сколько же вам лет? Должен заметить, вы неплохо сохранились.

— Все благодаря здоровому образу жизни! — заявила Елена и попросила заказать сигареты.

Майкл заметил, как после выпитого коньяка легкий румянец украсил щеки Эли, и засверкали чарующим светом ее глаза. Он опять сделал знак официанту, и тот наполнил их рюмки.

— Теперь мой тост! — опередила Майкла Елена. — Я хочу выпить за тебя, Майкл. Ты подарил мне незабываемый день и сказочный вечер. Я буду помнить «Максим» всю жизнь. Ведь я видела и трогала столик, за которым сидел сам Легар! То, что я в Париже — это волшебство. И в эту Страну Чудес я попала, только благодаря тебе. Поэтому — за тебя, Майкл!

— Спасибо, Эли, — Майкл был искренне тронут. — А я пью за тебя. Я благодарен, что ты, Эли, здесь, со мной.

Когда они выпили, он, смеясь, дополнил:

— Заметь, ты благодарна за столик композитора Легара, а я — за твой приезд. Об этом Легаре и его столике ты весь вечер забыть не можешь. А я уже слышать не могу это имя. И в «Максим» больше — ни ногой!

Елена звонко засмеялась, слушая мнимо-гневную тираду Майкла.

— Ты напрасно так обиделся на Легара. Я, вообще-то, больше люблю Имре Кальмана. Он, кстати, тоже одно время жил в Париже! — радостно сообщила Елена.

— Боже! Короля оперетты я просто не переживу! — взмолился Майкл. — Я надеюсь, в твои планы не входит разыскивать шкафчик Кальмана или кресло Шарля Гуно? Париж богат знаменитостями!

— Нет, — успокоила его Елена. — Ограничимся столиком Легара.

— Слава Богу! — вздохнул с комичным облегчением он.

Но девушка тут же продолжила:

— А вот кораблик или баржу, или как там это называется, на которой жил актер Пьер Ришар — обязательно!

— Эли, этот кораблик или баржа, или что-то другое, давно оттуда уплыл, — умоляюще, едва сдерживая смех, посмотрел на нее Майкл и предложил: — Давай ограничимся тем далеким дебаркадером и водолазным снаряжением. Ей-Богу, уже предостаточно приключений на суше, на воде и в воздухе. Вспомни свое путешествие двухдневной давности, и ты поймешь, насколько я прав!

— Но Майкл… Ты слишком суров!.. — протянула Елена, забавно надув губки.

— Нет, Эли! — Майкл нахмурил брови, сделал строгое лицо и решительно заявил: — Чаепития с Ришаром не будет! Достаточно нам спасателя с супругой. Не возражай, а лучше ешь своего фазана. И пойдем танцевать!

— Только после еще одной рюмочки коньяка! — категорично возразила Елена. — Надеюсь, я еще не превысила норму заказа?

В ответ Майкл усмехнулся:

— Какая расчетливая мадемуазель! А вот я щедр до такой степени, что сам себя не узнаю. Но так и быть! Не перемерять же бутылку?

— А почему бы и нет? — тут же запротестовала Елена. — Давай перемерим!

— Эли, мы поручим эту миссию официанту, — серьезно предложил Майкл. — А пока давай выпьем за наши самые большие увлечения!

Он с многозначительной улыбкой посмотрел на Елену, которая, приподняв брови и покачав головой, рассмеялась. Затем посмотрела на Майкла таким лучистым ослепительным взглядом, что его бросило в жар.

«Я безумно хочу ее! — подумал он. — Я сейчас, как никогда раньше, близок к полному сумасшествию. Надо как можно скорее хотя бы пригласить ее танцевать. Я хочу дотронуться до ее тела. Почувствовать его движения в своих руках! «Но вслух, с трудом усмиряя собственные чувства, спросил:

— Эли, ты не поддерживаешь мой тост?

Она, все еще улыбаясь и пристально всматриваясь в него, молчала, а потом, когда он уже отчаялся дождаться ответа, промолвила:

— Ну что ж! За наши самые большие увлечения. Удачи тебе, Майкл!

— И тебе, Эли! — радостно откликнулся Майкл.

Как только опустели рюмки, он встал и, поклонившись, пригласил Эли. Майкл стремительно двинулся с ней к танцплощадке, потому что сейчас этот танец был для него самой насущной необходимостью. Он обнял Елену, стараясь поближе прижать к себе. Но она с мягкой настойчивостью держала дистанцию. Когда Майкл дотронулся до ее обнаженной спины, ему показалось, что сердце его остановилось. Он еще минуту назад мечтал о том, чтобы почувствовать каждое движение Эли, прикоснуться к ней, но даже не предполагал, насколько это для него окажется мучительной и сладостной пыткой.

Елена с удовольствием и самозабвением отдавалась танцу, двигаясь с присущей ей природной грацией и легкостью. Ей было хорошо и уютно в крепких и нежных объятьях Майкла. Впервые она почувствовала, как может быть приятно прикосновение к ее обнаженному телу мужских рук. И не каких-то рук вообще, а именно рук Майкла. Она даже немного испугалась этих новых ощущений и слегка, пытаясь хоть на секунду избавиться от этого непривычного чувства, пошевелила плечами.

Майкл мгновенно ощутил это ее движение каждой клеточкой своего тела. Не желая больше сдерживаться, он решительно притянул Эли к себе и заглянул, слегка наклонив голову, в ее лицо. Оно вдруг вспыхнуло и мгновенно залилось румянцем, и Майкл поневоле, щадя чувства Эли, отпустил ее, восстановив первоначальную дистанцию.

Они были настолько поглощены собственными мыслями и ощущениями, что за весь танец не произнесли ни слова. Вернувшись за столик, оба испытывали такой жар в крови, что когда Майкл предложил выйти в небольшой зимний сад ресторана, Елена охотно согласилась.

— Как здесь хорошо…

Она зашла в самую гущу растений и, обнаружив уютный диванчик, удобно устроилась на нем.

— Прохладно… И воздух изумительно чистый…

Она несколько раз глубоко вздохнула полной грудью.

Майкл с восторгом и теплотой отметил, что и сама Эли в своем изумрудном платье, среди всего этого зеленого великолепия напоминала ему тоненькое хрупкое растение, которое необходимо постоянно оберегать и за которым надо заботливо ухаживать. Она была такой непосредственной и чистой, что он не узнавал сам себя. Майкл забыл, что подобные трепетные чувства могут вызывать обычные взгляды, слова, прикосновения. Только с Эли он понял, насколько многого был лишен, погрузившись с четырнадцати лет в так называемую «взрослую жизнь». Он сожалел, что до знакомства с Эли не почувствовал ни разу прелести душевного трепета от простого присутствия желанного и дорогого человека. Эли открыла для него другое мироощущение, и теперь он понять не мог, как можно было жить в том, прежнем, мире каких-то примитивно-рациональных отношений без головокружений от неистового желания и безмерного уважения к чувствам другого человека. Оказывается, была своеобразная прелесть в подобных хрупких и бережных отношениях. Та жизнь отличалась от теперешней, как простое стекло отличается от сверкающего разноцветьем бриллианта. Поэтому впервые и возникло это необыкновенное чувство, называемое любовью, в его, Майкла, душе. Любовь к Эли.

— Майкл!.. — позвала Елена. — Иди сюда!

Он подошел и сел в угол диванчика, слегка откинувшись и искоса посматривая на Эли.

— Вот бы сейчас покурить… — мечтательно произнесла она.

— По-моему, кто-то минуту назад восхищался чудным чистым воздухом… — насмешливо возразил он. — А еще одета в традиционный цвет экологического движения «зеленых»!

— А ты напрасно иронизируешь, Майкл! — горячо откликнулась Елена. — Я, действительно, разделяю их воззрения.

— Особенно в той части, которая касается курения! — продолжил, усмехнувшись, Майкл.

— Согласна. Это — дурная привычка. Я и сама это знаю. Но зато я никогда не ношу изделий из натурального меха. Это же ужасно, Майкл, в наш век, когда есть столько разнообразных искусственных тканей, специально выращивать животных, чтобы убивать их! Я понимаю, где-то на Крайнем Севере — на Чукотке, Аляске — люди используют шкуры оленей, например, а мясо съедают. Это — жизненная необходимость. Но просто так… как в пещерные времена… по традиции… или по каким-то надуманным канонам красоты!.. Категорически не согласна! И ходить, увешанной шкурами убитых животных, да еще по принципу «чем больше, тем лучше», словно дикий индеец — скальпами, ни за что никогда не буду!!! — категорично и решительно закончила Елена.

— Эли, ты была так убедительна!.. Тебя обязательно поддержали бы. А фирмы по производству пушнины и меховых изделий моментально разорились! — с мягкой улыбкой констатировал Майкл.

— Нет, Майкл. Традиции не поломаешь сотнями даже самых пламенных речей. Необходимо, чтобы выросло и воспиталось новое поколение — добрее, душевнее, человечнее нас!

Майкл внимательно слушал Эли, поражаясь ее удивительной способности после всех ударов судьбы, полученных ею в столь молодом возрасте, сохранять душевную доброту, силу духа, ясность цели своей жизни.

— А еще, в отличие от большинства женщин, — добавила она, — я не люблю букеты срезанных цветов и духи.

— А любишь раскачивать мосты, пить дорогущий коньяк и отравлять жизнь окружающих сигаретным дымом! — с иронией подхватил Майкл.

Елена звонко рассмеялась.

— Еще люблю заказывать пирожные целой «стопочкой»!

Он добавил:

— И теряться самым невообразимым образом во времени и пространстве!

Майкл быстро придвинулся к ней и, наклонившись, прошептал:

— Э-ли…

Он нежно обнял ее одной рукой за плечи, другой бережно взял ладошку Елены и снова повторил, почти коснувшись губами ее лица:

— Э-ли…

Она замерла, вслушиваясь в звуки его голоса и чувствуя нежность его прикосновений. Но вдруг резко встала, встряхнула головой и быстро, явно пытаясь преодолеть охватившее ее чувство, сказала:

— Майкл, а я — замерзла.

— Я готов согреть тебя, Эли!

Он протянул к ней руки, как бы пытаясь обнять ее. Она сразу отступила. Майкл шагнул к Эли, всем своим видом подчеркивая решимость выполнить обещанное. Елена в панике широко открыла глаза и снова отступила. Майкл весело рассмеялся:

— По-моему, тебе уже жарко, Эли!

Она мгновенно пришла в себя и, шутливо улыбаясь, заявила:

— У тебя потрясающие способности к обогреву, Майкл!

— О, Эли… — усмехнулся Майкл. — Если бы ты только знала!.. Это лишь мизерная доля от моих настоящих способностей.

Елена отвела взгляд в сторону и строго сказала:

— Все! Возвращаемся в зал! И только попробуй отказать мне в рюмочке коньяка!.. Рассматривай это, как лекарство для моего спасения, потому что в противном случае мне грозит болезнь от испытанных сейчас резких перепадов температуры.

Смеясь, они вернулись в зал. Выпив еще коньяка, они попросили десерт. Майкл и Елена, безусловно, были необычной парой из-за заметной разницы в росте. Но не только это привлекало к ним взгляды присутствующих. Они настолько органично сливались в единое целое в общем восприятии, настолько сильна была аура, окружавшая их, что интерес к ним не ослабевал весь вечер. Особое удивление вызвал официант, поставивший в центр их стола целое блюдо маленьких масляных пирожных, уложенных высокой пирамидой.

— Ну и с какого начнем? — с усмешкой спросил Майкл, наблюдая за Еленой, осматривающей со всех сторон «стопочку», как она выразилась.

— Майкл, пожалуйста, не отвлекай! Пойми, как важно не ошибиться и выбрать самое вкусное! — отмахнулась Елена.

— А мне кажется, что они все одинаковы… — недоумевая, окинул взглядом пирамиду Майкл.

— Как бы не так! — возразила Елена и тут же радостно воскликнула: — Вот то, что мне надо!

Она аккуратно взяла самое верхнее и положила в рот. Затем запила кофе. Потом последовательно съела еще несколько этих изумительных, размеров с небольшую монетку, пирожных.

С удовольствием наблюдая за Эли, Майкл с неожиданным для себя энтузиазмом тоже принялся поглощать эти шедевры кулинарного искусства. Когда пирамида значительно уменьшилась, они допили кофе и, счастливые удачно проведенным вечером, вернулись в дом супругов де Мерсей.

Лежа в постели, Майкл никак не мог уснуть. В голове проносились картины сегодняшнего вечера. Вечера с Эли. Он вспомнил, как танцевал с ней, как впервые дотронулся до ее обнаженной спины, ощутив под рукой атласную гладкость кожи. Майкл так явственно это представил, что стремительно перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку. Ему стало казаться, что та задача, которую он поставил перед собой — быть сдержанным и терпеливым — невыполнима. Майклу хотелось как можно скорее рассказать Эли о своей любви и настоять на том, чтобы его предложение руки и сердца было безотлагательно принято. Но что значит «настоять»? А если она и в этот раз решительно его отвергнет? Силой же Эли не заставишь стать его женой!

«Билл прав! Спешить ни в коем случае нельзя! — уговаривал себя Майкл.

— Я буду, я должен быть терпелив! Бог свидетель, каким усилием воли я заставляю себя быть сдержанным. Но как же я хочу быть с Эли! И она, я чувствую, испытывает то же. Я хорошо видел, что мои прикосновения и объятья ей приятны. Она прислушивается к зову своего тела, пытается осмыслить эти новые для нее ощущения. Поэтому я должен быть осторожен, должен во что бы то ни стало обуздать свои эмоции и желания. Иначе я вспугну эту маленькую птичку-колибри, и она упорхнет от меня. Эли решимости не занимать! А я хочу, чтобы она осталась со мной… навсегда… на всю жизнь… Эли… «Майкл уснул.

 

25

На следующее утро Майкл несколько раз подходил к двери Елены и напряженно прислушивался. Но там стояла тишина.

— Эли спит, — сообщил он бабушке и дедушке. — Она, наверное, устала от обилия впечатлений. Будем завтракать без нее.

За завтраком Майкл рассказал о том, как они с Эли провели время накануне вечером.

— Если бы вы видели лица тех, кто находился в зале! — смеясь, сказал Майкл. — Когда нам на стол водрузили целую пирамиду пирожных! Эли медленно делала выбор, окружающие, замерев, наблюдали эту картину, а она, ничего не замечая, в результате взяла самое верхнее.

— По-моему, Майкл, ваше поведение было несколько… — Марта подбирала нужное слово. — … экстравагантным.

— Зато нам было интересно и весело! — возразил Майкл.

— А это — самое главное, внук, — одобрил Поль. — Иначе какое удовольствие, если все время оглядываться или сверять часы. Майкл, какие у вас планы на сегодня?

— Видишь ли, — поделился своими сомнениями Майкл, — мы собирались погулять по Парижу. Но я чувствую, Эли устала. А вечером, как ты помнишь, мы все идем в Гранд-опера.

— Да-да, ты прав, — согласился Поль. — Пусть девочка отдохнет.

Для супругов де Мерсей выход в театр был, как всегда, событием волнующим. Когда они появились в холле, Майкл и Елена уже ждали их.

Елена подумала о том, какая они все-таки замечательная пара: утонченная красота Поля, одетого в элегантный вечерний костюм, оттенялась величественной импозантной внешностью Марты, строгое темно-фиолетовое платье которой было украшено старинной бриллиантовой брошью. Марта держалась очень прямо. Лицо выражало необыкновенное достоинство и спокойствие. Прямой нос, тонкие губы, высокий благородный лоб, седые волосы, уложенные в красивую прическу, делали ее неповторимой. Это была настоящая баронесса фон Армштайн графиня де Мерсей, аристократка, подобие которой Елена видела только на картинах старых мастеров или в исторических фильмах.

Майкл, как и Поль, тоже был одет в строгий темный костюм, белоснежную сорочку и темный галстук. Граф и Майкл странным образом в чем-то показались похожими Елене.

Сама она в этот раз надела бархатное черное облегающее платье, доходящее до щиколоток, с открытыми плечами. Поверх платья был накинут шифоновый черный блузон. Туфли на высоком тонком каблуке, тоже черные, завершали наряд. Волосы Елена гладко зачесала, внизу уложив их в пышный причудливый валик. Наряд Елены дополняли серебряные серьги и браслет с затейливой резьбой.

Великолепный спектакль произвел на всех огромное впечатление и, возвратившись, они не захотели сразу расходиться по своим комнатам, а предпочли обменяться мнениями, удобно расположившись в гостиной у камина.

— Сколько раз за свою жизнь слушал «Кармен», — сказал Поль, — и каждый раз не перестаю восхищаться музыкой и талантом Жоржа Бизе!

— А вы обратили внимание на чудесные ансамбли? — спросила Елена. — В нашем театре у меня на Родине квинтет контрабандистов певцы исполняют так же замечательно, как и в вашем Гранд-опера.

— Да что вы говорите? — изумилась Марта.

— Представьте, да! В нашем провинциальном театре есть некоторые певцы с уникальными голосами, которых с удовольствием пригласили бы лучшие театры мира на свою сцену! — с гордостью сообщила Елена. — Но у наших певцов, увы, нет такой возможности. А вот ваша Кармен — просто великолепна!

— Эли, а я с удовольствием слушал и сопереживал Хозе! — объявил Майкл.

— Жаль его очень, — согласилась Елена. — Жаль, что он не понял, что Кармен его разлюбила, что она свободна, а он все решил сам, отказав ей в праве выбора. А итог всему — смерть. Непонимание — это самое страшное, что только может быть!

— Элен, есть и другие, не менее страшные вещи, — мягко возразил Поль.

— Да, есть! — горячо заговорила Елена. — Но именно непонимание убило, например, Бизе. Создатель «Кармен», которой восхищаемся мы и весь мир, был буквально уничтожен неприятием своими соотечественниками его творения! После премьеры «Кармен» его предали такой анафеме, что сердце композитора не выдержало. А ведь ему было чуть больше тридцати! И единственным, кто оценил и поддержал его, был великий Чайковский. Если бы его письмо не опоздало всего на несколько недель, Бизе было бы легче выдержать непонимание и неприятие публики, получив одобрение такого гения, как Чайковский. И вот цена человеческой беспощадности — смерть!!!

— Вы правы, Элен, во всяком случае в том, — сказал Поль, — что если бы мы, люди, могли договариваться и лучше понимать друг друга, не было бы в истории человечества войн, революций, кровавых терроров и прочих безумств.

— А в семейной жизни, — дополнил Майкл, — был бы мир и лад. Не было бы расставаний, разводов и ссор.

— И получился бы рай на земле, а это невозможно, — подвела черту Марта и обратилась к мужу: — Поль, тебе не кажется, что уже довольно поздно? Спокойной ночи, Элен. Спокойной ночи, Майкл.

Супруги де Мерсей неспешно удалились.

Елена задумчиво проводила их взглядом, а потом, повернувшись к Майклу, сказала:

— Какая очаровательная пара — Поль и Марта…

— Да, — согласился Майкл. — А ты знаешь, Эли, как не хотела семья фон Армштайн, чтобы их несравненная Марта вышла замуж за француза, да еще погруженного в свою непонятную науку кабинетного ученого, каковым является Поль. Но надо знать «железный» характер Марты!!! И вот они вместе уже больше полувека.

Елена внимательно слушала Майкла и никак не могла объяснить себе ту особую теплоту, которая звучала в его голосе, когда он говорил о Поле и Марте.

— Эли, я не говорил тебе, что в этом наряде ты выглядишь совершенно неприступной? — обратился к девушке Майкл, неожиданно для нее поменяв тему беседы.

— А что? — сразу огляделась вокруг Елена, широко открыв глаза и приподняв брови. — Тут разве кто-то собирается идти на штурм?

— Не знаю, как «кто-то», — многозначительно произнес Майкл, — а я очень явно ощущаю в себе нереализованные пока задатки полководца.

— Должна заметить, что штурму обычно предшествует длительная осада, — назидательно проговорила Елена, искоса взглянув на Майкла.

— Так это, смотря какую крепость брать! — возразил он. — Некоторые сами сразу сдаются на милость победителя. На твой взгляд, — он, скрывая усмешку, посмотрел на девушку, — какой вариант предпочтителен?

— О! В военной стратегии и тактике я не сильна, — улыбнулась Елена.

— И все же… — настаивал он. — Мгновенный штурм, длительная осада или добровольная сдача?

— Я должна дать совет полководцу или тому, кого завоевывают? — поинтересовалась Елена.

— Обоим! — коротко бросил Майкл, ожидая ее ответа.

— Я предпочла бы четвертый вариант, — в раздумье произнесла Елена.

— То есть? — уточнил Майкл.

— Дипломатический. Отказ от завоевания с одной стороны, и, по возможности, разумная контрибуция — с другой.

— А если полководец хочет получить все, а не какой-то жалкий откуп в виде контрибуции? — Майкл вопросительно смотрел на Елену. — Ему нужна не какая-то часть. Ему нужно ВСЁ!!!

— Тогда он — безумен! — констатировала Елена и пояснила: — Когда хотят получить все — неизбежны большие потери. Разумнее удовлетвориться малым. Александр Македонский, Юлий Цезарь, Наполеон и иже с ними ставили задачу покорить весь мир и потерпели крах. А уж полководцы были гениальные! Оставайся инженером, Майкл, и откажись от военных амбиций.

— Ну нет! — он отрицательно покачал головой. — Я полон нетерпения испытать себя на новом поприще.

— Да неужто — новом?.. — Елена насмешливо взглянула на Майкла. — Кто-то убеждал меня не так давно в своем немалом опыте!..

— Опыт немалый, — согласился Майкл. — Но в нем не было места длительной осаде. Да и в штурме не было необходимости.

— Да-да! Все сдавались на милость победителя! — засмеялась Елена.

— Хочу заметить, с удовольствием и без сожаления, — пояснил Майкл.

— Быть героем, побеждая слабого противника, легко, — едко заметила девушка.

— Ты права, легко, — подтвердил Майкл. — Но и трудности меня не пугают.

Он резко встал, быстро шагнул к креслу и, взяв Елену за руки, потянул, заставив подняться. А затем стремительно обнял ее, не давая возможности вырваться из плотного крепкого кольца своих рук. Она уперлась ладошками в его грудь и, низко наклонив голову, отчаянно сопротивлялась. Он все крепче прижимал ее к себе, чувствуя, как все слабее становятся ее попытки освободиться. Неожиданно Елена подняла к нему лицо, и Майкла обжег ее пылающий возмущенный взгляд.

— Эли, что ты?.. — успокаивающе произнес он, отпуская девушку. — Прости, я просто неудачно…

— … продемонстрировал штурм крепости, — голос Елены был совсем бесцветным и как будто очень усталым. — Спокойной ночи, Майкл.

Она развернулась и пошла к двери гостиной. Майкл мгновенно настиг ее и виновато попросил:

— Эли, пожалуйста, прости…

Елена взглянула в его глаза, полные раскаяния, молча кивнула и ушла к себе.

Майкл сел в кресло и, глядя в одну точку прямо перед собой, думал: «Зачем я это сделал? Ведь собирался быть сдержанным, и вот что в результате натворил! Испортил не только этот вечер, но и вообще все… И что теперь делать? Что?!! "

 

26

Утром, тихонько постучав в дверь и получив разрешение, Майкл вошел в комнату Елены. В тонком свитерке и брючках Эли показалась ему необычайно юной. Она стояла у окна и смотрела куда-то вдаль слегка прищуренным взглядом. Майкл подошел к ней и, тоже устремив свой взгляд за окно, молча постоял рядом, а затем тихо произнес:

— Эли, я не спал всю ночь и в результате пришел к выводу, что военная карьера — не для меня. И со всей прямотой и честностью заявляю: я — бездарный полководец и впредь решительно отказываюсь от каких-либо боевых действий.

В комнате царила весьма ощутимая напряженная тишина. Елена искоса посмотрела на Майкла и, лукаво улыбнувшись, произнесла:

— Здравый смысл — вот то, что мне нравится в тебе, Майкл.

Он перевел затаенное дыхание, и его лицо озарила радостная улыбка.

— Эли, если бы ты знала, как я счастлив узнать, что хоть что-то ты все-таки нашла во мне привлекательного. А то я уже предался отчаянию. Не сплю! Не ем!

— Со вчерашнего ужина, — насмешливо дополнила Елена. — И как ты еще жив?

— О, Эли!.. — горячо заговорил Майкл. — Живым я почувствовал себя только минуту назад.

— И поэтому пришел поторопить меня на завтрак! — засмеялась Елена. — Лучшее подтверждение того, что не умер — хороший аппетит.

— А потом — длительная прогулка, — завершил ее мысль Майкл. — А еще ты должна мне обещанный поход в кафе «Мороженое». Или ты забыла о своем долге? Ведь я уже разорен. Теперь — твоя очередь!

— Ты злопамятен, Майкл! — укоризненно взглянула на него Елена. — Мог бы и простить женщине ее опрометчивые слова.

— В денежных делах не принимается во внимание пол участника сделки! — авторитетно пояснил Майкл, скрывая улыбку. — И я постараюсь сделать все, от меня зависящее, чтобы ты, Эли, признала себя банкротом. Хотя, если бы ты согласилась на слияние наших капиталов, то такая корпорация, возможно, и не разорилась бы к обоюдной выгоде и с учетом интересов каждой стороны.

— Ну уж нет! — запротестовала Елена. — Зачем же мне объединяться с тобой теперь? Ты уже финансово не состоятелен, а у меня еще остается хоть и призрачный, но шанс сохранить какой-то капитал!

— Уверяю тебя, Эли, я не оставлю тебе ни единого шанса в одиночку удержаться на плаву! — категорично возразил Майкл. — Если бы ты знала меня чуточку лучше, то поняла, что я слов на ветер не бросаю. А теперь идем завтракать. Я должен набраться сил, чтобы сокрушить самым беспощадным образом твою финансовую империю!

С прогулки Майкл и Елена возвратились довольными и возбужденными. Они с шумом и смехом вошли в дом, подшучивая друг над другом. Руки их были нагружены какими-то свертками и пакетами. На их голоса из библиотеки выглянул Поль де Мерсей, а чуть позже присоединилась и Марта. Поль с интересом наблюдал за молодыми людьми, разгоряченными спором. Майкл, сложив свертки и поставив пакеты, помог Елене снять курточку и разделся сам.

— Что это? — не удержалась Марта, показывая взглядом на принесенные вещи.

— О!.. — многозначительно протянул Майкл. — Это — ценнейшие сувениры!

— Которые сделали меня полным банкротом, — с улыбкой добавила Елена.

Они тут же, на глазах изумленных супругов де Мерсей, принялись распаковывать покупки. Первой была извлечена на свет какая-то нелепая безвкусная вазочка. За ней последовательно перед взорами публики предстали: не очень новая скатерть немыслимой кричащей расцветки, набор пластмассовых одноразовых ложечек, две креманки для мороженого, жестяной поднос, букет искусственных цветов и упаковка белоснежных бумажных салфеток.

— Боже мой!.. — расхохотался Поль. — Откуда столько добра?

— Это вещественные доказательства моего разорения! — сообщила, смеясь, Елена. — Майкл был беспощаден! Сначала он заказал двести граммов мороженого, а потом…

— … потом, — буквально захлебываясь от хохота, перебил ее Майкл, — последовали: скатерть со стола, за которым мы сидели… креманки, из которых мы ели… салфетки…

— … вазочка с цветами… ложки!.. — подхватила Елена.

— А кульминацией стал поднос, на котором нам подавали мороженое! — торжествуя, подвел черту под перечисленным Майкл. — Хозяйка с удовольствием уступила нам все это богатство, но Эли ее доброта обошлась в кругленькую сумму! Впрочем, хозяйка предлагала скупить оптом все имеющиеся в кафе предметы сервировки, что обошлось бы гораздо дешевле. Но Эли заскаредничала!!!

— Но Майкл!.. — запротестовала Елена. — Я не заскаредничала. Просто мой счет в банке ограничивается размерами моего кошелька!

Все смеялись, живо представляя всю эту нелепую ситуацию.

— Ну да!.. Смешно, конечно!.. — притворно-обидчивым тоном произнесла Елена. — Я умоляла Майкла оставить мне хоть небольшую сумму на обратную дорогу, но он был беспощаден!

— А почему это я должен был жалеть твои деньги?!! — возмутился Майкл. — Нет! Договор должен был быть выполнен. Я тебя честно предупреждал, Эли. Более того, я предлагал тебе союз. Ты его отвергла. Моя душа жаждала мщения! И я его получил!

— Элен!.. — смеялся Поль, от души наслаждаясь этой сценкой. — Что же вы теперь будете делать? Впрочем, Майклу ведь тоже предстоит думать о возвращении домой!

— Ну, я-то не пропаду! — заверил деда Майкл. — Поль, ты и вообразить не можешь, сколько публики я способен собрать, выступая с сольными номерами. Мой вокальный дебют на Родине Эли имел потрясающий успех! Теперь мне прямая дорога в переход парижского метро. Ну, а Эли, как страстная поклонница короля оперетты Имре Кальмана, отправится торговать фиалками на Монмартр!

Заявление Майкла вызвало взрыв дружного хохота. Смеялась даже всегда серьезная Марта. А Поль аж прослезился.

— И куда же теперь это все? — отсмеявшись, поинтересовалась Марта.

— Это богатство будет самым тщательнейшим образом запаковано, — сообщил Майкл, — и отправлено в Америку. Я ни за что не расстанусь ни с одним предметом из этого чудесного набора вещественных доказательств моего триумфа на поприще разорения такого крупного финансиста, как Эли!

— А в утешение вам, Элен, — начал Поль, — я хотел бы сделать одно предложение, если вы позволите.

Елена с интересом взглянула на Поля и согласно кивнула головой.

— Я хочу предложить вам посетить мой замок, — пояснил Поль. — Вы и Майкл могли бы там встретить Рождество.

— О, месье Поль!.. — от восторга Елена широко открыла глаза. — Вы предлагаете побывать в сказке! Я никогда в жизни не была в настоящем замке!.. Но… удобно ли это?

Елена неуверенно взглянула на Поля и Марту.

— Вы не пожалеете о своем путешествии, Элен, уверяю вас, — Поль старался быть убедительным. — Надежность Майкла, как вашего сопровождающего, я гарантирую лично.

Поль серьезно посмотрел на внука, который ответил таким же серьезным взглядом, и продолжил:

— Надеюсь, Майкл хорошо понимает всю меру и своей личной ответственности.

— Можешь не беспокоится, Поль, все будет в порядке, — спокойно заверил Майкл.

Благодарность к деду переполняла его душу. Майкл понимал, что Поль сделал для него, Майкла, все, что только было в его силах. Дед, предоставив Елене личные гарантии, ясно дал понять и самому Майклу, что тот не имеет права обмануть его доверие.

— Итак, Элен, каково ваше решение? — спросил Поль.

— Провести Рождество в замке… — медленно проговорила Елена. — Месье Поль, мадам Марта, я очень рада принять ваше любезное предложение. Благодарю от всей души!

Она с сияющей улыбкой смотрела на супругов де Мерсей. Ее глаза светились необычайным восторгом и признательностью. Елене казалось, что она попала в сказку, где сбываются самые невероятные мечты и желания. Еще несколько дней назад ее жизнь была самой обычной — со своими радостями, бедами, горьким одиночеством. За свои двадцать лет Елена приняла столько ударов судьбы, что, казалось, преодолевать трудности совсем не осталось сил. Теперь же она просто купалась в море веселья, беззаботности, удовольствий. Каждый вечер, засыпая, Елена думала о том, что завтра, когда она проснется, все исчезнет без следа, и останется только воспоминание о прекрасном сне. А утром убеждалась, что все — реально, все — наяву. Поэтому в оставшуюся до отъезда неделю Елена хотела в полной мере насладиться счастьем, самым неожиданным образом нашедшим ее.

— Э-ли… О чем ты задумалась? — глаза Майкла светились вниманием и заботой. — Я тебя зову, а ты где-то далеко-далеко…

Елена очнулась от своих раздумий и только теперь заметила, что Поль и Марта ушли. Она взглянула на Майкла и улыбнулась:

— Я что-то совсем замечталась!.. Майкл, я никак не могу представить себя в замке… Это что-то настолько не совместимое и фантастическое, что никак не укладывается в голове!

— Эли, милая, зачем что-то представлять и фантазировать, если завтра ты все увидишь собственными глазами?

Майкл не мог отвести взгляд от восторженного лица Эли. Никогда раньше он не испытывал такого неповторимого наслаждения, когда доставлял радость другим. Только ради того, чтобы видеть эти сияющие счастьем глаза Эли, он мог сдвинуть горы, осушить океаны, перевернуть весь мир. Ему хотелось бы исполнять все ее желания и мечты, преодолевать все преграды и трудности, лишь бы Эли всегда была рядом.

— Майкл, только нам надо все спланировать, — Елена обратила к Майклу сразу посерьезневшее лицо.

— Конечно! — быстро согласился он, но потом, слегка помрачнев, спросил:

— Прости, Эли, ты о чем?

— Ну как же?!! — удивилась Елена его непонятливости. — Я же через неделю уезжаю! Надо, наверное, обо всем заранее позаботиться — билеты, документы и прочее… С этим до отъезда в замок никак не успеть управиться! Если мы вернемся через три дня, то успеем все оформить? Как ты думаешь, Майкл?

Она вопросительно смотрела на него, не понимая его молчания и нахмуренного вида.

За эти дни Майкл так быстро привык к постоянному присутствию Эли, что напрочь забыл о том, что ей вскоре надо будет уезжать, что приехала она всего на десять дней, несколько из которых уже пролетели. Простые вопросы Елены прозвучали для него, словно гром среди ясного неба. Майкл и мысли не допускал, что сможет опять остаться без нее. Конечно, надо что-то срочно предпринимать! Но что именно? Прошло еще слишком мало времени. Эли только-только начала привыкать к нему. Он вспомнил, каким пронзительным и обжигающим вчера был ее взгляд, когда он, забыв об осторожности, обнял ее. Больше подобного допустить нельзя! Но сначала надо уговорить Эли еще хоть чуть-чуть задержаться. Все проблемы, связанные с этим, он без труда уладит. Главное — убедить Эли остаться еще ненадолго.

— Эли, послушай меня, — Майкл, наконец-то, смог спокойно и открыто взглянуть на девушку. — Мы все сделаем и оформим достаточно быстро. Это я тебе обещаю. Ты об этом даже не думай! Но я хочу, чтобы ты не спешила возвращаться. У тебя же еще есть время! Ты сама говорила, что каникулы в школе будут до середине января. Почему бы и тебе немного не продлить свой отпуск? Хотя бы на этот срок? И потом… Хочу заметить, что за три дня ты не успеешь не только от души погостить в замке, но даже полностью осмотреть его. А уж поверь мне, замок того стоит! И главное. Как ты собираешься хоть что-то увидеть, если завтра мы приедем на место, Рождество — послезавтра, на следующий день тебе не удастся даже более-менее сносно поспать. Сама подумай, что это за отдых! Я уж не говорю о себе. Завтра целый день за рулем. Через день — опять! Это даже опасно. Вдруг я усну? Ты же не умеешь водить машину!

— Я не знаю… Возможно ли это?.. — засомневалась Елена.

— Конечно, возможно! Тут и раздумывать нечего! — горячо заговорил Майкл. — Пожалуйста, соглашайся! И потом… Нельзя не использовать представившуюся возможность проверить твою совместимость со старинным замком. Вот ты и водолазные сапоги — это, без сомнения, единое целое! Подтверждено экспериментально. Впереди — опыт с поместьем Поля! — завершил Майкл, с улыбкой оглядывая девушку, полную раздумий.

— Ну что ж! — решилась, наконец, Елена. — Пусть будет по-твоему! У тебя, Майкл, необыкновенный дар убеждения. Я согласна!

— Вот и хорошо! Значит, сегодня — сборы, завтра — отъезд, — резюмировал Майкл и с шутливо-горестным вздохом добавил: — Ну почему бы тебе, Эли, почаще не соглашаться со мной?

— Потому что я — объективна! Если наши мнения совпадают, то к чему бесплодные споры?

Елена внимательно посмотрела на него и ушла переодеваться к обеду.

Утром, проводив Елену и Майкла, Поль отправился в свой кабинет. За эти дни Поль понял, что его первоначальный вывод был правильным: внук, действительно, был по-настоящему влюблен. Элен понравилась Полю. Понравилась своей непосредственностью, своеобразностью высказываемых мнений, живым и открытым характером. Ей все в этом мире было интересно. А это Поль считал очень важным качеством. Равнодушие — вот что было для него одной из самых неприемлемых черт человеческого характера. Да, Элен не получила светского воспитания, но обладала природной деликатностью, фундаментом которой являлся ее ум и разносторонние знания и интересы. Именно поэтому Поль с чистой совестью решил помочь Майклу, дать ему шанс, а Элен — время, чтобы она смогла лучше узнать внука и, возможно, откликнуться и разделить его чувства. Поль понимал всю серьезность намерений Майкла, полностью одобрял его выбор и хотел, чтобы предложение внука было принято Элен.

Поль вздохнул и принялся за работу.

А Марта, после того, как Майкл и Елена уехали, сразу прошла к себе и набрала номер телефона дочери.

— Мама, как давно ты не звонила! — взволнованно заговорила Нелли. — Пребывать в неизвестности — это так тяжело. Майкл звонил, но кроме «все хорошо» я никакого другого ответа не получила. Так что у вас?..

— Они только что уехали в замок Мерсей, — сообщила Марта.

— Ну понятно!.. Майкл решил ошеломить ее и пригласил…

— Ты ошибаешься, Нелли, — перебила дочь Марта. — Представь, это не Майкл, а Поль предложил отправиться в Мерсей.

— Папа?!! — удивлению Нелли не было предела. — Папа предложил им эту поездку?!! Впрочем… — Нелли постепенно успокоилась. — Это наверняка Майкл попросил его.

— Ты знаешь, нет! — возразила Марта. — Это получилось спонтанно. Мне показалось, что это была импровизация Поля…

— … которая очень обрадовала Майкла, — завершила фразу матери Нелли.

— Мама, а как они между собой? Как тебе показалось?

— Понимаешь, Нелли, — задумчиво откликнулась Марта, — мне кажется, все-таки папа был более прав, чем мы. Майкл тут буквально на крыльях летает вокруг Элен, глаз с нее не сводит. И знаешь, девочка, действительно, невероятно забавная.

Марта подробно рассказала о приключениях Майкла и Елены, и Нелли, несмотря на свое предвзятое мнение, от души посмеялась вместе с матерью. Затем Марта сообщила дочери, что Елена скоро собирается уезжать. Что, судя по отношениям, сложившимся между нею и Майклом, ничего неожиданного пока произойти не может. Да и девушка, как показалось Марте, ни о чем серьезном не думает. Просто отдыхает, набирается впечатлений.

— И все-таки это их путешествие в Мерсей меня почему-то беспокоит, — поделилась своей тревогой Нелли. — Они там будут вдвоем… Все возможно…

— Нелли, ну что же теперь делать? И потом… Ведь не женится же Майкл в Мерсее? — успокоила дочь Марта.

Они продолжили беседу, снова и снова возвращаясь к волнующей их теме.

 

27

Как объяснил Елене Майкл, замок графа де Мерсей располагался в одном из красивейших мест провинции Пуату на реке Вьенна между городами Шинон и Шательро.

Двигаясь на юг Франции, они через несколько часов после отъезда из Парижа оказались в Пуату. Решено было перекусить, и Майкл затормозил у небольшого придорожного ресторанчика, стилизованного под старинный французский кабачок. Музыканты исполняли народные национальные мотивы.

Елена с восторгом оглядывалась кругом. Все доставляло ей удовольствие. Когда Майкл делал заказ, она попросила:

— Пожалуйста, для меня — вино и козий сыр. Хочу попробовать теперь же!

Хозяин, принимавший заказ, сразу, когда Майкл перевел ему просьбу Елены, его одобрил.

— О, вы знаете, чем славен Пуату! Правильная мадемуазель! — и обратился к Майклу: — Позвольте, я сам выберу для мадемуазель вино?

Получив разрешение, он принес заказанное и, когда Елена попробовала вино, спросил:

— И как вам?

В ответ она зажмурила глаза и восхищенно покачала головой. Донельзя польщенный хозяин улыбнулся и, поклонившись, удалился.

Когда обед подошел к концу, бутылка вина была почти пуста.

— Боже мой!.. Майкл!.. Ты же практически не пил. Неужели я столько выпила одна? — Елена с удивлением посмотрела на бутылку и сама себе ответила: — Ну конечно, я одна! Никаких сомнений! Потому что мне хочется петь и танцевать.

— Эли!.. — засмеялся Майкл. — Но это же легчайшее вино, какое только может быть! Впрочем, твое желание — закон. Давай петь и танцевать!

— Майкл?!! — изумилась Елена. — Ты, действительно, согласен?

— Без малейших колебаний! — решительно сказал он. — Что может быть лучшей разминкой после продолжительного путешествия в машине, чем танец! Итак, с какого начнем?

Майкл говорил все это с таким серьезным выражением лица, что Елена робко улыбнулась и с сомнением в голосе произнесла:

— Я даже не знаю…

— А я знаю!

Майкл подошел к музыкантам, и тут же зазвучала старинная мелодия. Майкл вернулся к столику, поклонился, взял Елену за руку и вывел на самую середину ресторанчика.

— Майкл, но это же менуэт! Как мы его будем танцевать? — Елена удивленно смотрела на Майкла.

— Конечно, менуэт! Ведь он получил свое рождение в Пуату. Это при Людовике Четырнадцатом менуэт стал придворным танцем. А здесь, в Пуату, он был народным хороводом. Итак, музыка звучит. Начинаем!

— Но я весьма смутно представляю, какие движения необходимо делать! — сопротивлялась Елена.

— Эли, будешь делать, как я!

Прочитав вопрос в глазах Елены, Майкл пояснил:

— Меня научил Поль когда-то очень давно. Но думаю, я не забыл до сих пор.

Это было столь необычайное зрелище, что немногочисленные посетители кабачка, хозяин, работники и музыканты не могли оторвать взгляда от танцоров. Странно было видеть эту молодую пару, одетую в современные джинсы и свитера, в обуви спортивного стиля, медленно и плавно исполняющую все па старинного менуэта.

Елена оказалась способной ученицей, и через некоторое время танец стал слаженным, и она уже не боялась ошибиться или сделать что-то не так. Майкл надежно руководил ею, подсказывая все необходимые элементы танца.

Когда музыканты закончили играть, раздались дружные аплодисменты присутствующих.

Елена и Майкл шутливо раскланялись и вернулись за столик.

— Эли, смотри, какой успех! При нашей финансовой несостоятельности, мы теперь сможем зарабатывать на дорогу домой не только продажей фиалок, пением в метро, но и танцами на площадях! — пошутил Майкл и весело спросил: — Теперь исполняем песню? Или еще станцуем?

— Нет, Майкл! — запротестовала Елена. — У меня и так от волнения весь хмель прошел. Хоть менуэт и был прекрасен, но петь пастораль, выступая в роли французской сельской пастушки, не стану ни за что!

— Значит, долой трубадуров и труверов с их пасторалями и мадригалами! — согласился Майкл. — Нас ждет автомобиль, скорость, шоссе. Вперед! В Мерсей!

Расплатившись и поблагодарив хозяина, он взял Елену за руку, и они направились к машине.

Майкл видел, какое удовольствие получает Эли от их путешествия. Она все время смотрела в окно, удивляясь и комментируя увиденное. Он и сам как бы заново узнавал знакомые места, объясняя Эли все, что привлекало ее внимание.

— Эли, ты — замечательная путешественница. Тебе все интересно, — одобрительно сказал Майкл, бросив взгляд на девушку.

— Может быть, это потому, что мне не так уж часто представлялась возможность каких-либо поездок, — пояснила Елена. — А теперешняя — просто сказка!

— Вот видишь, как я был прав, уговорив тебя задержаться! — заявил Майкл.

— Допустим, уговорить меня особого труда не составило, — возразила Елена.

— Да, — кивнул Майкл и с многозначительной иронией добавил: — В данном случае я легко получил твое согласие.

— Ты так говоришь, как будто я постоянно нахожусь в конфронтации с тобой, — возмутилась Елена и, глядя на него, заявила: — У меня очень общительный и покладистый характер!

— Ты уверена? — уточнил Майкл с явной насмешкой в голосе.

— Это не только мое мнение. Все так считают! — возразила Елена, самодовольно откинувшись на спинку сиденья. — Не пойму, чем вызвано твое сомнение?

— Эли, согласись… — Майкл быстро взглянул на нее и все так же насмешливо продолжил: — Кое-какие основания у меня есть.

— Например?.. — откликнулась она, высоко подняв брови.

— Ну, например… — Майкл умолк, внимательно глядя на дорогу.

Елена тоже смотрела вперед, отчетливо понимая, что зря поддержала этот разговор. Ведь Майклу достаточно было привести всего один-единственный пример — ее отказ от его предложения. Хотя… За все это время он ни разу не напомнил о нем, чему Елена была рада, и относился к ней, как к доброй знакомой — слегка ухаживая и оказывая обычные знаки внимания. По всей видимости, Майкл, как и она, пришел к выводу о бесперспективности их союза и пригласил ее просто отдохнуть здесь, во Франции, поскольку… тут Елена честно признала очевидное!.. вместе им было очень хорошо. Они подолгу беседовали, гуляли по улицам, молчали… И ни одной секунды им не было скучно или неинтересно друг с другом.

Собираясь в Париж, Елена с ужасом ждала и не хотела напоминания о предложении. Это настолько усложнило бы взаимные отношения, сделало бы их неестественными и натянутыми, что ее пребывание во Франции стало бы невозможно. Елена была готова в этом случае к немедленному возвращению домой. Но Майкл встретил ее просто, без каких-либо намеков на то, что доставило обоим немало переживаний. Елена была благодарна Майклу, что ее отдых проходил беззаботно, непринужденно, весело. Они были вместе теперь, без всяких мыслей о «будущем времени», радуясь времени настоящему.

Елена повернулась к Майклу.

— А-а!.. Нет таких примеров!

— Нет, есть! — категорично возразил Майкл. — Например, ты только что отказалась петь, а до этого, припомни, отказала мне…

Он многозначительно замолчал, с усмешкой поглядывая на нее. Елена не выдержала:

— Нет!!!

— Что «нет»?

Майкл съехал к обочине и остановил машину.

— Майкл, почему мы остановились?

Она удивленно и испуганно широко открыла глаза.

— Но ты же возразила мне, — спокойно пояснил Майкл, вновь иронично посмотрев на нее.

— А… про что… я возразила?.. — робко уточнила Елена.

— Я сказал, — медленно начал говорить Майкл, — что ты отказала мне, причем, решительно…

— В чем? — Елена отпрянула к дверце, чувствуя, как постепенно холодеет сердце. — В чем, Майкл?

— В поцелуях, девочка!!! — торжествующе засмеялся Майкл. — Ты пылко возразила, сказав «нет», и я понял, что ты согласна. Вот и остановил машину, ибо полон нетерпения немедленно воспользоваться плодами твоей покладистости.

— Я сказала «нет» в смысле «да», — поспешно объяснила Елена.

— И как это твое заявление я должен понимать? — Майкл положил руку на спинку сиденья, не отводя взгляда от Елены. — Как это «нет» в смысле «да»?

— Это значит… — Елена задумалась на долю секунды. — Я согласна, что отказала… в поцелуях…

— Тогда что означает «нет»? — продолжал настаивать Майкл, наслаждаясь смущением девушки.

— Майкл, прошу тебя… — взмолилась Елена. — Не придирайся к словам. Все и так понятно!

Майкл усмехнулся, вздохнул и философски заключил:

— Вот она — знаменитая женская логика в действии. «Нет» и «да» одновременно. И главное, все так понятно! А я-то обрадовался, что пресловутый ключ уже у меня в кармане.

Он повернулся, включил зажигание и нажал на газ. Как только машина двинулась с места, Елена, сразу осмелев, заявила:

— Меня всегда настораживала твоя потрясающая самонадеянность. А ведь я тебя предупреждала, что в моем случае диагноз ясен. Патология! Теперь убедился, что переоценил свои силы?

— Эли!.. — засмеялся Майкл. — Даже если диагноз правильный, твоя патология вполне излечима. И силы свои я знаю, как никто!

— Уж не ты ли тот врач, что поможет страждущему? — Елена едко улыбнулась. — Не слишком ли много профессий интересует тебя?

— Эли, — спокойно и назидательно начал он, — переквалифицироваться никогда и никому не поздно. А что касается твоей «патологии», то, поверь, здесь требуется не медицинский работник… хотя и он не исключен!.. а специалист другого рода.

— Каковым ты себя, безусловно, считаешь! — насмешливо продолжила Елена.

— А богатый опыт и многолетняя практика являются незаменимыми компонентами твоих неуемных амбиций и сверхъестественной самоуверенности. Это я уже усвоила.

— Э-ли… — Майкл был невозмутим. — Я тебя честно предупреждал, что мне свойственен трезвый расчет, умение просчитывать варианты. А еще я привык добиваться поставленной цели. И уж если я что-то решил… например, убедиться в верности твоего диагноза и добиться полного выздоровления!.. я это сделаю.

— Но пациент излечивается только тогда, когда сам этого хочет, — немедленно возразила Елена. — Его добровольное желание — это девяносто процентов успеха!

— Согласен, — кивнул в ответ головой Майкл. — Это самый трудный этап. Но на то специалист и профессионал в своем деле, чтобы не отступить перед любыми трудностями.

Он посмотрел на возмущенную, разгоряченную спором Елену и добавил:

— Эли, вспомни, я никогда не пасую. А теперь не возражай, а лучше взгляни на эту прекрасную дубовую рощу. Дорога через нее и приведет нас в замок, — и, усмехнувшись, многозначительно заметил: — Советую тебе изучить ее повнимательнее. Твоя способность ориентироваться на местности оставляет желать лучшего. А я не хотел бы искать тебя сутками по всем окрестностям!

 

28

Когда Майкл посигналил, привратник распахнул тяжелые, украшенные затейливым литьем ворота, и машина плавно двинулась по гравиевой дорожке. По ее обеим сторонам располагались газоны и искусно подстриженные кусты. За ними простирался парк, главной достопримечательностью которого были многовековые огромные дубы. У Елены захватило дух от окружающей красоты. Но настоящее потрясение ее ждало впереди, когда она увидела сам замок.

— Майкл, здесь невозможно жить! Всем этим можно только любоваться! — восхищению Елены не было предела.

— Это только снаружи кажется, что нельзя, — спокойно возразил Майкл. — Внутри он давно перестроен и оборудован самым современным образом. Впрочем, ты сама все увидишь!

Но в душе Майкл был очень доволен такой восторженной оценкой Эли родового поместья деда. Если бы тот был сейчас с ними, то ее слова сделали бы Поля счастливым.

— Прошу! Замок Мерсей ждет тебя, Эли!

Он взял ее за руку и повел в дом. Высокие дубовые резные двери распахнулись, и Елена ахнула. Она попала в сказку. Кругом стояли большие напольные вазы, висели зеркала, по сторонам окон спадали тяжелые портьеры, на стенах размещались картины… Из просторного холла наверх вела широкая мраморная лестница. Елена застыла на пороге.

— Эли, — Майкл погладил ее руку, — мы с тобой все еще успеем осмотреть. А сейчас давай я провожу тебя в твою комнату.

Они поднялись наверх и, когда Майкл открыл одну из дверей, Елена как будто вернулась из прошлого. Комната была вполне современной, оборудованной всем необходимым. Елене захотелось побыть одной и немного передохнуть от впечатлений, лавиной обрушившихся на нее.

— Устраивайся, Эли, отдыхай! Позже я приду за тобой, — Майкл с понимающей улыбкой посмотрел на нее. Затем таинственным тоном сказал: — На вечер запланировано одно интересное мероприятие. Форма одежды — рабочая. Не скучай, Эли!

Когда Майкл зашел за ней, Елена, надев тонкий свитер и брюки, с нетерпением ждала его и гадала, что же такое они должны делать? Но Майкл с непроницаемым выражением лица предложил сначала поужинать.

После того, как ужин завершился, Майкл обратился к Елене:

— Эли, пожалуйста, дай мне руку и закрой глаза. Только не подсматривай!

Она доверчиво вложила свою крохотную ладошку в его руку и послушно прикрыла веки. Майкл осторожно вел ее куда-то, а после того, как они остановились, объявил:

— Смотри, Эли!

Елена открыла глаза и ей показалось, что сердце ее остановилось. Ее взору предстала потрясающая воображение картина: огромный зал с белоснежными колоннами по периметру, освещенный огромной хрустальной люстрой и множеством бра вокруг; пол, выложенный причудливой деревянной мозаикой; расписные стены, украшенные лепниной… Взгляд не мог охватить сразу окружающую роскошь. Но самым главным здесь было не это, а гигантская, под самый потолок, красавица-ель.

— Эли… — Майкл повернулся к девушке. — Ты хотела такую ель?

— Да что ты! Конечно, нет! — всплеснула руками Елена, не сводя с ели глаз. — Разве я могла представить, что бывает такая красота?!! Спасибо, Майкл! Только…

Она на мгновение умолкла, как бы подбирая слова, чтобы не обидеть Майкла.

— Эли, тебя что-то тревожит? — он внимательно посмотрел на нее, а затем рассмеялся. — Можешь не отвечать. Я сам угадал. Эли, она же… пластмассовая!!!

— Не может быть! — не поверила Елена.

Она направилась к ели и потрогала ее. Лицо девушки озарила радостная и облегченная улыбка. Елена быстро подбежала к Майклу и уткнулась лбом в его грудь.

— Майкл… Майкл… — прерывистым шепотом повторяла она. — Как я тебе благодарна!.. Я очень счастлива!..

Неожиданно из глаз Елены полились слезы. Она, не удержавшись, тихонько всхлипнула. Майкл осторожно и бережно обнял ее, прижал к себе и ласково погладил по голове.

— Я тоже счастлив, Эли… — тихо произнес он.

Никогда до этого Майклу не удавалось держать Эли так близко в своих объятьях. Это было неповторимое чувство, когда податливое мягкое тело девушки доверчиво приникло к нему.

Так они и стояли посреди огромного зала, ощущая полное единение и близость. Но когда Эли зашевелилась в его руках, делая попытки освободиться, Майкл с сожалением, но покорно отпустил ее.

— Майкл, ну что же ты сразу не объяснил! — начала укорять его Елена, обходя ель кругом. — А то получилось, что ты старался исполнить мою мечту, а я…

— Эли, я прекрасно понял твои чувства! — Майкл улыбнулся. — Только как ты могла подумать, что я — такой уж болван и не усвоил, что ты совершенно, абсолютно то есть, «зеленая», как и эта красавица-ель?

— Майкл, я протестую! — воскликнула Елена. — Ничего не «абсолютно»! Я далека от совершенства, уверяю тебя. Меня другое волнует… Ведь это чудо, наверное, стоит бешеных денег?

Майкл пожал плечами и равнодушно произнес:

— По всей видимости, Поль может себе это позволить.

— Судя по великолепию замка, да! — согласилась Елена. Но потом, лукаво улыбнувшись, заметила: — Только эта красавица… и в этом я уверена!.. не заслуга Поля. Признайся!

— И не подумаю! — категорично заявил Майкл.

Конечно, это была его идея. Осуществлять ее пришлось Биллу за предыдущие три дня, сразу после того, как Майкл узнал об убеждениях Елены. Самолетом ель была доставлена из Америки. Но теперь все хлопоты были позади, и за свои старания он даже получил совсем неожиданную награду — Эли сама пришла в его объятья.

— Майкл, а наряжать ее будем мы? — с надеждой взглянула на Майкла Елена.

— Безусловно! Только мы! — подтвердил Майкл.

Были принесены игрушки, доставлены стремянки и лесенки различных размеров. И работа закипела. Майкл взял на себя труд быть верхолазом, а Елена хлопотала внизу, лишь иногда вставая на низенькую скамеечку, чтобы дотянуться повыше.

Когда нарядная ель предстала во всем убранстве, они, наконец, позволили себе отдых, перейдя в гостиную. Ее главной достопримечательностью был старинный инкрустированный камин необыкновенной красоты, наверху которого стояли изящные статуэтки и массивные причудливые канделябры.

— Майкл, я могу это потрогать? — спросила Елена, голос которой выдавал ее желание.

— Да ради Бога! — засмеялся Майкл. — Эли, здесь же — не музей! Можешь расставить все по своему вкусу.

— Майкл, — она посмотрела на него. — Ты, возможно, не раз был здесь и, наверное, привык. А я в своей жизни ничего подобного не видела. Ну разве что в музеях или на репродукциях.

— Эли, — задумчиво произнес Майкл, — жизнь — странная штука… Возможно, когда-нибудь… ты будешь думать… по-другому…

— Конечно! — она, скрывая смех, с серьезным видом кивнула головой. — Ведь мне не хватает всего-то оплаты за обучение еще одного частного ученика, чтобы тоже стать владелицей замка. Но по приезде домой я вплотную займусь этим вопросом.

— А других возможностей для этого ты не видишь? — Майкл, прищурившись, с иронией смотрел на девушку.

— Ну почему же! — быстро возразила Елена. — Могу воспользоваться представившейся возможностью и побродить по близлежащим окрестностям. Может быть в соседнем замке окажется прекрасный принц. Очарованный моей сногсшибательной красотой, он сразу же, упав на одно колено, предложит мне руку, сердце и свое поместье!!!

Она звонко захохотала, представив абсурдность подобной идеи. Майкл тоже улыбнулся, но в глазах его Елена заметила какое-то непонятное ей сомнение, как будто он хотел, но не мог решить что-то важное для себя.

— Эли, можешь не сомневаться, владелец любого замка с радостью сделал бы тебя его хозяйкой. Но, увы!.. — Майкл горестно покачал головой. — Если ты начнешь бродить по окрестностям, у вас с ним почти абсолютная вероятность не встретиться никогда. Так что, советую пока держаться поближе к этому замку. И положись на судьбу!

— Майкл!.. — продолжая смеяться, заговорила Елена. — Ты так говоришь, как будто и вправду цель моей жизни — принцы и замки! Я не так уж меркантильна, как ты думаешь! — она помолчала и, лукаво взглянув на Майкла, объявила: — Меня вполне устроил бы виконт и средних размеров особнячок!

— Эли, можешь так страстно не уверять меня в своем бескорыстии! — усмехнулся Майкл. — В скромности твоих желаний я убедился на собственном опыте. Один только горячо любимый тобою напиток… не делай удивленное лицо! Речь идет о коньяке!.. разорил меня до нитки.

— И кто бы говорил! — возмутилась Елена. — Вспомни о своей пагубной страсти к приобретению вещей за чужой счет. Так что мы — два сапога пара!

«Только бы ты это поняла поскорее! «— думал Майкл, с улыбкой глядя на Елену, которая беззаботно смеялась, радуясь, что последнее слово осталось за ней.

 

29

На следующий день после завтрака Майкл и Елена осматривали замок. Потом вышли в парк. Когда они остановились около огромного пруда, Елена спросила:

— А рыба здесь есть?

— Да, — Майкл с любопытством посмотрел на нее. — Эли, уж не хочешь ли ты сказать, что являешься не только водолазом, но и рыбаком?

— Я просто обожаю рыбачить. Могу часами смотреть на поплавок! — заявила Елена. — А в этом пруду ловят рыбу?

— Еще как ловят!

— И крупная есть?

— А мелкая тебя не интересует? — насмешливо спросил Майкл.

— Интересует, конечно, — согласилась она. — Но ее я люблю есть. А вот крупную люблю ловить.

— И как успехи? — снова усмехнулся он.

— До сих пор — никаких! — улыбнулась Елена.

— Будем надеяться, что здесь тебе больше повезет! — иронично ободрил девушку Майкл.

— Майкл, и мы можем в этом пруду половить рыбу? — обрадовалась Елена.

— Конечно, Эли. Я займусь этим. Когда желаешь? Надеюсь, не теперь же? — засмеялся он, видя, каким нетерпением и азартом вспыхнули ее глаза. — И потом, необходимо все подготовить, — добавил Майкл.

— Я понимаю, — вздохнула Елена.

— Хотя, конечно, встретить Рождество посреди пруда с удочкой в руке — весьма заманчивая перспектива, — пошутил он. — Ночной рыбалкой не увлекаешься случайно?

Майкл искоса посмотрел на Елену.

— Не знаю… — с сомнением произнесла она. — Я ни разу не пробовала. Может быть, и увлекаюсь…

— О, Эли!.. Я нисколько не сомневаюсь, что тебе понравится. Надо только начать!

Майкл говорил с иронией, которую, наконец-то, почувствовала Елена.

— Причем, с тобой, Майкл, в качестве наставника, — поддела она.

— А что? О моих способностях в этом деле ты же ничего не знаешь, а насмехаешься! — притворно обиделся Майкл.

— О, на этот счет у меня никаких сомнений нет! — едко улыбнулась Елена.

— Но все же я ограничусь дневной рыбалкой.

— Трусиха! Боишься открывать что-то новое, неизведанное, — констатировал Майкл.

— Не трусиха, а благоразумная, — возразила Елена и, посерьезнев, пояснила: — Я не очень хорошо плаваю, — потом захохотала и добавила: — А искать меня темной ночью в пруду будет гораздо сложнее, чем во всех аэропортах мира, вместе взятых!!!

— Эли, — поддержал шутку Майкл, — я тебя уже изучил, поэтому сразу же нырну за тобой не в пруд, а в Северный Ледовитый океан!

Так, разговаривая и смеясь, они обошли почти весь огромный парк.

Впереди были рождественский вечер и рождественская ночь.

 

30

Майкл, одетый в элегантный смокинг, белоснежную сорочку и галстук— «бабочку», с нетерпением ждал Елену в зале, где светилась разноцветными огнями украшенная ель, под которой лежали подарки. Неназойливо звучала легкая музыка. По распоряжению Майкла в зале поставили электрический камин, диванчик, кресла. Стол, накрытый к ужину, сверкал хрусталем и серебром. Рядом, на сервировочном столике, стояли фрукты, пирожные, различные напитки.

Майкл втайне лелеял мечту, что этот вечер станет незабываемым, судьбоносным. Возможно, именно теперь ему представится случай решительно объясниться с Эли и получить ее согласие. Он сотни раз повторял это свое желание, веря, как когда-то в детстве, что все, загаданное на Рождество, обязательно сбудется.

Он собирался подняться за Еленой, когда она вошла в зал. Увидев ее, он лишний раз убедился, что встретил само совершенство.

Елена, с высокой красивой прической, полностью открывающей ее лицо, была одета в длинное нежно-голубое платье из какой-то легчайшей ткани, сшитое на манер греческой туники, лиф которого был расшит бисером различных оттенков от бледно-голубого до темно-синего. Это летящее «облако» удерживалось двумя тонкими бретелями, оставляя обнаженными руки и плечи. Шею Елены украшал небольшой «лунный камень» без обрамления на витой серебряной цепочке. Серьги того же камня казались слезинками, сверкающими в огнях елки.

— Эли!!!

Майкл был не в состоянии вымолвить больше ни слова.

Елена медленно подошла к нему и, удивленно приподняв брови и слегка наклонив набок голову, посмотрела на него. Он тоже не сводил с нее глаз, пытаясь справиться с собственными чувствами.

— Эли! Я очарован! Я в восхищении! — пылко заговорил Майкл. Потом, наклонившись, взял ее маленькую ручку и со всей нежностью, на которую только был способен, поцеловал. — Более потрясающего зрелища я в жизни не видел! — с восторгом продолжил он.

— О, Майкл, ты так убедителен в своих комплиментах, что я начинаю думать, будто я — совершенство, какого свет не знал! — засмеялась Елена. — Хоть это и не так, но мне почему-то приятно их слышать. Ты пробуждаешь во мне нездоровое тщеславие, свойственное записным красавицам. Но мне-то оно к чему?!!

— Э-ли… По-моему, ты бравируешь скромностью оценки своей внешности! — с усмешкой произнес Майкл. — Хочу заметить, что это тоже элемент тщеславия, которое ты с такой горячностью отвергаешь, — он, серьезно посмотрев в ее глаза, проникновенно и ласково добавил: — Эли, это были не пустые комплименты. Я говорил от души. Я, действительно, считаю тебя восхитительной красавицей. А до мнения остальных мне нет дела! И я рад, что смогу любоваться тобой весь вечер и всю ночь.

Елена растроганно слушала его слова, а потом, не отводя взгляда своих выразительных глаз от его лица, мягко сказала:

— Спасибо, Майкл.

Они смотрели друг на друга с теплотой и нежностью, так свойственной близким, хорошо понимающим друг друга людям.

— Майкл, а мы будем сегодня ужинать? — Елена красноречиво повернула голову к столу. — Как я хочу все попробовать!..

Они пили вино, с аппетитом ели традиционные рождественские блюда, весело шутили и едва не пропустили момент, когда наступила полночь.

— Эли, пока бьют часы — загадывай желание, — обратился к ней Майкл, и сам, прикрыв глаза, о чем-то задумался. — А теперь выпьем за исполнение наших желаний! — предложил он, разливая вино по бокалам.

— Пусть они обязательно сбудутся! — поддержала тост Елена.

Когда опустели бокалы, Майкл весело произнес:

— Эли, скорей беги под елку! Там лежит подарок для тебя.

Елена быстро встала и направилась к ели, потом вдруг обернулась и многозначительно сказала:

— Тебе, Майкл, тоже не мешало бы под нее заглянуть.

Он, сделав несколько шагов, догнал ее, и к ели они подошли вместе.

— Это — мне? — указала Елена на лежащую под веткой коробку.

— Тебе, Эли!.. Но я ничего не могу найти…

Майкл с недоумением, согнувшись почти пополам, искал взглядом подарок.

— Ищи получше! — засмеялась Елена. — Вот я так сразу обнаружила эту чудную коробочку, потому что очень хотела ЭТО получить!

Она начала открывать коробку, а Майкл с иронией произнес:

— Да ты же не знаешь, что «ЭТО», а говоришь «желала получить»!

— Не важно!

Елена, наконец, открыла коробку и ахнула. Там лежала забавная игрушка-водолаз, точная копия экипировки которого поражала воображение. Водолаз был, словно настоящий! Елена с восторгом обнаружила еще и пульт дистанционного управления. Установив игрушку на полу, она нажимала на разные кнопки, передвигаясь за водолазом по всему залу и весело хохоча. Вскоре она приблизилась к Майклу, который все еще безнадежно искал подарок.

— Эли, я — в отчаянии! Следопыт из меня — никакой!!!

Разочарованный Майкл развел руками.

— Не огорчайся! Должен же быть и у тебя хоть какой-нибудь недостаток? — насмешливо сказала Елена и ловко достала из-под ели совсем крошечный сверточек, перевязанный тоненькой атласной ленточкой. — Это — тебе, Майкл.

— Спасибо, Эли.

Он развязал ленту, быстро снял упаковку, и на его ладони оказалась маленькая японская статуэтка — нэцке, одна сторона которой была обезьянкой, зажимающей уши — «ничего не слышу», другая закрывала глаза — «ничего не вижу», а третья зажимала лапками рот — «ничего не скажу».

— Это моя самая любимая нэцке, — пояснила Елена. — И я хотела, чтобы у тебя была такая же.

Потом с тревогой уточнила:

— А может быть, есть?

Майкл отрицательно покачал головой, с улыбкой разглядывая обезьянку.

— Нет. У меня такой нет. Но мне она всегда нравилась, а вот приобрести ее как-то не случилось. Наверное, предчувствовал, что рано или поздно я ее получу. Спасибо, Эли. А теперь оставь в покое водолаза и сядь!

Когда Елена устроилась рядом, он откуда-то из-за дивана достал плоский предмет, обернутый бумагой и перетянутый шпагатом.

— Эли, это — тоже тебе. Взгляни!

Вместе они разрезали шпагат и сняли бумагу.

— Боже мой!.. — изумленно воскликнула Елена. — Мой любимый Сезанн! «Натюрморт с кувшином и баклажанами»! О, Майкл!..

Когда она налюбовалась картиной, он с улыбкой пояснил:

— В общем-то, как ты догадываешься, это копия. Правда, весьма удачная.

— Да я и не думала, что ты, чтобы порадовать меня, ограбил музей «Метрополитен» в Нью-Йорке! — засмеялась Елена.

— А ты знаешь, — возразил Майкл, — у меня была такая идея. Но вор — это именно та специальность, которая завершает список моих возможных профессий. И побоялся, что все рождественские праздники, начиная прямо с этого, я встречал бы пожизненно в одном и том же не самом комфортабельном изолированном помещении, называемом тюремной камерой!

— О, Майкл, если бы это было сделано для меня, то, клянусь, в той камере ты был бы не один. Меня тоже привлекает стабильность и традиционность проведения праздников в одном и том же месте! — торжественно объявила Елена.

— Как же я жалею, что отверг на корню такую замечательную идею! Ведь позаимствуй я у «Метрополитен» не одну, а несколько картин, какой колоссальный срок мы провели бы вместе! А может, и сейчас не поздно этим заняться?

— Все! Поздно! Выше головы не прыгнешь, мистер Кренстон! — Елена была категорична. — Придется вам пожизненно оставаться инженером.

— Ты не оставляешь мне ни единого шанса даже на надежду, — огорченно хмурясь, посетовал Майкл. — А я собирался еще что-то тебе подарить. Теперь уж и не знаю!..

Он, сдерживая улыбку, смотрел на сияющую Елену, потом быстро достал из-за дивана большой альбом.

— Это же мои любимые импрессионисты!!! Ренуар, Писсаро, Матисс, Сезанн… — Елена восторженно рассматривала чудесно изданные репродукции картин великих художников. — Спасибо, Майкл! Я ничего подобного никогда не получала в подарок. Но у меня для тебя тоже еще кое-что припасено…

Елена встала и легкими шажками направилась куда-то за колонну. Затем, держа руки за спиной, подошла к Майклу и попросила:

— Закрой, пожалуйста, глаза!

Дождавшись, когда он это сделает, положила ему на колени великолепно иллюстрированный атлас звездного неба.

— Посмотри!

Майкл открыл глаза и с нескрываемым интересом начал листать страницы.

— Эли, это необыкновенно дорогой для меня и давно желанный подарок. Спасибо. Я очень тронут. Можно я тебя за это поцелую?

— Да что ты, Майкл! — всплеснула руками Елена. — Даже не утруждай себя! Подарок того не стоит!

Она, шаловливо глядя на него, отошла подальше в сторону.

— Некоторая доля трудотерапии никому еще не вредила, — назидательно и авторитетно возразил Майкл и предложил: — Давай выпьем за нас и наши замечательные подарки!

Они опять пили вино, закусывая его, по совету Майкла, сыром и фруктами.

— Эли, не желаешь потанцевать?

— С удовольствием!

Слегка опьянев от вина и всего происходящего, Елена чувствовала себя свободно и весело.

— Это же вальс Штрауса! — восторженно заговорила она и спросила: — Майкл, ты танцуешь вальс?

— Ну, если я справился с менуэтом, то уж вальс — совершенный пустяк для меня! — с усмешкой ответил Майкл.

Он подошел к Елене, поклонился, одной рукой взял ее руку, другой — обнял за талию и легко закружил девушку по всему периметру огромного зала.

— Майкл, а можно задать тебе один не совсем тактичный вопрос? — подняла к нему лицо Елена.

— Эли, я готов ответить на любой твой вопрос. Спрашивай!

Майкл внимательно посмотрел в ее глаза. От близости Эли его пульс бился в бешеном ритме. Каждое ее движение сводило с ума.

— Майкл, — начала Елена, — я хотела спросить, где ты раздобыл моего Сезанна?

— Эли, все очень просто, — пояснил Майкл. — После твоего рассказа у Поля я заказал копию этой картины одному хорошему художнику в Париже.

— Но как он смог так быстро ее написать? — озадаченно уточнила Елена.

— А вот этого я тебе сказать не могу. Потому что не знаю. На этот твой вопрос сможет точно и обстоятельно ответить только он.

Зазвучала медленная негромкая музыка, и они продолжили танец, почти не передвигаясь по залу. Майкл очень осторожно притянул Елену ближе к себе. Это стоило ему невероятных усилий, потому что он хотел бы сжать ее в объятьях и ощутить всю прелесть ее хрупкого стройного тела, скрывающего притягательную сексуальность и природный темперамент.

— А еще… — начала Елена, но Майкл перебил ее.

Его бархатный баритон зазвучал тихо и страстно.

— Эли… Я ни о чем не могу сейчас думать, кроме одного… Я хочу поцеловать тебя!..

— Но мы… — Елена, ощущая подступавшую панику, хотела напомнить Майклу о договоре.

Он пылко перебил ее:

— Да Бог с ними, этими продолжениями! Прошу тебя, перестань проявлять заботу обо мне! В данный момент я хочу лишь одного!.. Поцеловать тебя, Эли!..

Голос Майкла выдавал все нетерпение и желание, бушующие в нем. Вдруг Елена, неожиданно для него, тихо произнесла:

— Майкл… я тоже… хочу…

Он, не дожидаясь окончания фразы, еще крепче обнял ее, наклонив голову, приблизился к лицу Елены и вкрадчиво прошептал:

— Эли… я…

Перед его губами, не касаясь их, внезапно оказалась ее маленькая ручка.

— Ты не дослушал, Майкл… — ласково и мягко упрекнула его Елена.

— Что ты хочешь, Эли?.. — спросил Майкл чуть охрипшим голосом и заглянул в ее глаза.

— Ну, наконец-то, поинтересовался! — иронично заметила Елена и продолжила: — Возможно, тебя это немного огорчит, но я хочу… пить!

— Немного?!! — Майкл едва не задохнулся от возмущения. — Да я слов не нахожу!.. Господи! Аж в горле пересохло!

— Вот видишь!.. — засмеялась Елена. — Ты сам точно не определился в своих желаниях, а они у нас, оказывается, совпадают.

— Если б так! — шутливо заворчал Майкл, а потом рассмеялся: — Ну что ж, в конце концов! Пить так пить!

Он подал Елене, успевшей сесть на диванчик, высокий стакан с соком и сам устроился рядом.

— Эли, — насмешливо сказал он, кивнув на нэцке, — твой подарок, оказывается, со значением.

— Ты хочешь сказать, что я похожа на эту обезьянку, — откликнулась Елена.

— Я бы сказал, что это — твоя копия, но, боюсь, ты обидишься, — уклонился от прямого ответа Майкл.

— Нисколько. Только, увы!.. Если бы ты знал меня лучше, то понял, что этому образу я нисколько не соответствую… — Елена вздохнула. — Сдержанности мне явно не хватает!

Майкл с искренним изумлением воззрился на нее и рассмеялся:

— Тебе?!! Сдержанности?!! Эли, поверь мне, у тебя ее невероятный избыток! Я ее постоянно чувствую, если так можно выразиться, на собственной шкуре!

Елена, взвешивая сказанное, задумчиво оглядела его, а потом вслед за ним от души рассмеялась.

Внезапно Майкл придвинулся вплотную к Елене, положил руку позади нее на спинку дивана и, наклонившись к ее лицу, пылко и проникновенно заговорил:

— Эли… мы же взрослые люди… Я ничего не прошу больше, чем простой поцелуй… Я безумно хочу получить его!.. Пойми, наконец, эту простую вещь! Ну, я не знаю… Неужели я настолько не нравлюсь тебе?!!

Тихо, едва слышно, раздался голос Елены:

— Майкл, ты нравишься мне. Очень нравишься! Но…

— Эли, умоляю, больше ничего не говори. Эли, ты можешь ответить на один вопрос? — Майкл пристально всматривался в ее глаза.

— Да… пожалуйста…

Елена не отводила взгляд. Она с трудом держалась спокойно и невозмутимо. Но ей казалось, что сердце вот сейчас, сию минуту, выскочит из груди.

Майкл помолчал, а потом медленно произнес:

— Эли… что ты загадала, когда били часы?

Он с тайной надеждой ждал ее ответа, наблюдая за быстрой сменой выражений на ее лице.

— Майкл… мне как-то… — засомневалась Елена и слегка отвернулась в сторону.

— Прошу, ответь прямо! — настаивал он. — Так что ты загадала, Эли?

Она долго молчала, а потом, вздохнув, негромко сказала:

— Ослика.

— Что-о-о?!!

— Ослика. Я давно мечтаю покататься на маленьком ослике. Вот и загадала, чтобы в новом году моя мечта сбылась, — серьезно пояснила Елена.

Майкл был готов к чему угодно, только не такому. Ответ Эли ошеломил его своей непредсказуемостью. А потом до него дошел весь комизм ситуации, и он громко, до слез, расхохотался.

— Я так и знала, что не стоило этого говорить, — огорчилась Елена и погрустнела.

— О, Эли!.. — Майкл изо всех сил пытался справиться с душившим его смехом. — Пожалуйста, не обижайся! Это я не над тобой смеюсь, а над собой. Честное слово!

Он заметил сразу повеселевшие глаза Елены, почувствовал, как спало ее напряжение, и, внезапно приняв решение, очень серьезно, явственно ощущая каждый толчок сильно бьющегося сердца, спросил:

— А мое желание ты хочешь узнать, Эли?

Елена опустила голову, долго молча сидела, а потом подняла к нему лицо, выразительно посмотрела и неуверенно, с сомнением в голосе, проговорила:

— Майкл… может быть… не стоит?.. Я… я…

— Нет, Эли! — Майкл был категоричен. — Я ХОЧУ, чтобы ты узнала, ЧТО я загадал.

Елена догадывалась, ЧТО он хочет сказать. Она не могла решить, ЧТО сказать ей. Елене очень нравился Майкл, ей было необычайно хорошо с ним. Она забывала в его присутствии обо всем, что разделяло их — страны, границы, материальное положение, воспитание… Но теперь, когда необходимо было принимать вполне определенное, однозначное решение, все сомнения обрушились на нее снежным обвалом, от которого ни убежать, ни спрятаться было невозможно. Елена никак не могла разобраться в охвативших ее чувствах. Никто за нее не мог решить эту проблему. Только она, она сама, вот сейчас, сию минуту, определит свою судьбу. Не находя в себе сил вымолвить ни слова, Елена молчала.

Майклу хотелось надеяться, что теперь все будет хорошо. Но всматриваясь в лицо Елены, видя ее сомнения, никак не мог понять, ЧТО она решит. Это ожидание было самым мучительным в его жизни. И он прервал его. Сам.

— Я загадал, — решительно начал Майкл, — свое самое заветное желание. Я хочу, чтобы оно обязательно исполнилось! — и, прямо глядя в ее глаза, полные противоречивых чувств, продолжил: — Я люблю тебя, Эли. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Эли, я хочу теперь же получить ответ, потому что все это время, с самого моего отъезда, я схожу с ума и мучаюсь от неизвестности. Один Бог знает, чего мне стоила моя сдержанность! Эли, я клянусь, что сделаю тебя счастливой. Никогда ты не пожалеешь о своем согласии стать моей женой. Повторяю, я люблю тебя, Эли. Уверен, со временем ты тоже полюбишь меня. Прошу тебя, Эли, дай мне ответ. Здесь. Сейчас.

Майкл, не отводя взгляд от ее лица, ждал ответ. И каким-то неведомым образом в глазах Эли, обращенных к нему, прочел его раньше, чем услышал тихий голос:

— Я буду твоей женой, Майкл.

Он подхватил ее на руки и закружил по залу.

— Эли! Эли! Моя Эли! Я безмерно счастлив!!!

Майкл осторожно опустил Елену на пол, взял тонкую маленькую ладошку в свою руку и, наклонившись, с нежностью и любовью поцеловал.

— Я благодарю тебя, Эли.

 

31

После телефонного разговора с Майклом Генри, Нелли и Билл сидели в гостиной, бурно обсуждая его сообщение о предстоящей женитьбе.

— Я так и знала, — возмущенно заявила Нелли, — что эта поездка в замок папы окажется роковой! Но чтобы так быстро!.. Они провели в замке всего два дня!!!

— А я удивлен, — высказался Билл, — что это не произошло раньше, еще в Париже. Я никогда не предполагал, что у Майкла такая колоссальная выдержка, учитывая, какое нетерпение он демонстрировал до отъезда во Францию. Представляю, какую лавину своего обаяния мой многоопытный брат обрушил на бедную девушку! В искусстве обольщения он не имеет себе равных. Не считая меня, конечно! А учитывая, что он ее еще и любит… Два дня — это огромный срок для Майкла, чтобы добиться чего угодно.

— Но бабушка говорила, что между ними спокойные дружеские отношения, — возразила Нелли.

— Нелли, — вмешался всегда невозмутимый Генри Кренстон, — по-моему, вы были необъективны. Выдавали желаемое за действительное.

Она тут же повернулась к мужу и запальчиво произнесла:

— Ты так спокоен, как будто речь идет не о твоем сыне! Тебя что, не волнует его будущее и будущее наших внуков?

— Конечно, волнует, — спокойно согласился Генри. — Но должен заметить, что наш сын — весьма расчетливый и умный человек. Поэтому вряд ли его выбор неудачен.

Нелли решительно запротестовала:

— Вряд ли неудачен? Да этот его выбор просто не укладывается в рамки здравого смысла! Майкл до тридцати лет все чего-то искал. Хотя вокруг было столько прекрасных образованных девушек из приличных семей. И ни на одной он не остановился…

— Мама, ты ошибаешься, — прервал мать Билл. — Уверяю тебя, он так часто делал эти остановки, что именно поэтому поиск и продолжался до сих пор.

— Билл! — мать строго взглянула на сына. — Не забывайся! Я говорю о девушках из добропорядочных семей.

— И я о них же, — невозмутимо согласился с ее словами Билл. — Правда, обобщать всех не буду. У любого правила есть исключения. Но, очевидно, по каким-то причинам Майкл не остановился и на них.

Нелли удивленно вскинула брови, пытаясь осмыслить услышанное. Но потом, посчитав, что Билл, со свойственным ему легкомыслием, попросту безответственен в своих высказываниях, снова вернулась к волнующей ее теме:

— И все-таки меня тревожит этот скоропалительный брак!

— А вот меня беспокоит другое, — задумчиво проговорил Билл. — Поцеловал ее уже Майкл или нет?

— Билл, прошу тебя, ну при чем здесь это? — всплеснула руками Нелли. — Почему со свадьбой надо так спешить? Почему бы не подождать хоть немного?

— Мама, — спокойно посмотрел на мать Билл, — я же именно об этом тебе и говорю.

Нелли вопросительно и чуть насмешливо взглянула на сына:

— Не понимаю, объясни.

— Нелли, — раздался голос Генри, — и так все ясно. Без всяких объяснений Билла.

— А мне не ясно! — заявила она. — Пусть объяснит.

— Ну, как хочешь, — вздохнул Генри и откинулся в кресле.

— Билл, я жду! — потребовала Нелли.

— Так вот… — назидательным тоном начал Билл. — Если Майкл ее еще не поцеловал, то он хочет это сделать безотлагательно хотя бы на законном основании. Это ясно. А если поцеловал, то женитьба произойдет еще скорее, потому что…

— Нет, Билл, ты, как всегда, неподражаем! — перебила сына Нелли. — Я думала, ты скажешь что-то, действительно, заслуживающее внимания.

— Мама, уверяю тебя, теперь события помчатся со страшной скоростью. Брат, как тайфун, сметет все на своем пути, и никому его не остановить! — убежденно сказал Билл.

— Нелли, Билл прав, — поддержал сына Генри. — Лучше давайте обсудим, что необходимо подготовить к свадьбе. Времени у нас не так много, а Майкл столько всего просил сделать. Надо распределить, кто чем будет заниматься.

 

32

Елена, после всех событий рождественской ночи, на следующий день проспала до самого обеда. Открыв глаза, она долго смотрела в одну точку перед собой, пытаясь понять и осмыслить правильность принятого накануне решения.

«Я не могла поступить по-другому, — думала она. — Мне нравится Майкл. Нравится так, как никто никогда в моей жизни. Я должна честно признаться себе, что хочу быть с ним рядом все время, постоянно. Что мне с ним хорошо, легко. Я чувствую, он понимает меня. А это очень важно. Конечно, между нами большая разница… И я должна уехать с ним… Ну зачем мне дано понимание того, сколько сложностей и проблем ждет меня в этом браке? Я буду жить в чужой стране, без родных и близких, без друзей. Одна. А дети? Как воспитывать их? А семья Майкла? Примет ли она меня? Конечно, вряд ли они рады его выбору. Майкл уверяет меня в обратном. Но я-то понимаю, что это не так. А я сама? Смогу ли я сделать его счастливым? И не рухнет ли наше счастье, когда я окажусь там, у него, и он вдруг поймет, что ошибся в выборе? У меня не хватит сил пережить это! Как же пугает меня эта неизвестность… Я боюсь, боюсь! А единственный спасательный круг для меня в этом огромном житейском море — Майкл, его любовь и мои чувства к нему! «Елена глубоко вздохнула, а потом, уткнувшись в подушку, долго и почему-то с удовольствием плакала. Это принесло ей временное облегчение, пока ею не овладело беспокойство по поводу теперь уже совершенно других, новых и совсем непонятных отношений с Майклом. Как себя с ним вести? Наверное, договор о женитьбе дает какие-то права и налагает какие-то обязательства?

«Но я совсем не готова вот так, сразу, все изменить! — заволновалась Елена. — А времени у меня нет совсем. Майкл что-то вчера говорил о безотлагательной свадьбе. Может быть, надо было договориться подождать немного? Конечно, я вчера должна была это ему объяснить! А я так разволновалась! А теперь он, безусловно, позвонил родителям, и все закрутилось, словно в карусели…Я знаю только то, что сейчас никак не могу встречаться с Майклом. Я не готова пока к роли невесты! Слишком многое мучает меня. Вот останусь сегодня в своей комнате и все!!! «Наконец-то решение принято. Елена опять вздохнула, затем встала, быстро умылась и оделась. Именно в этот момент раздался стук в дверь, потом зазвучал жизнерадостный, бодрый голос Майкла:

— Эли, я слышу, ты встала! Мне можно войти?

Она молчала, не находя в себе сил отвечать.

— Эли, что-то случилось? — уже другим, взволнованным и озабоченным тоном спросил из-за двери Майкл и вновь настойчиво повторил: — Почему ты молчишь? Я могу войти?

Елена, наконец-то, справилась с собой, понимая, что он не уйдет. Избегать встречи с Майклом — нелепо.

Она, как можно беззаботнее, откликнулась:

— Да-да! Заходи, Майкл!

Он так стремительно ворвался в комнату, что дверь едва не слетела с петель, и, оглядывая Елену, с тревогой и недоумением спросил:

— Эли, почему ты не отвечала мне? Я уже не знал, что думать!

— Я была еще не готова, — дала Елена прямой и честный ответ.

— Уф-ф!.. Слава Богу! — выдохнул Майкл и, улыбнувшись, сказал: — Доброе утро, Эли. Вернее, добрый день! Как спала?

— Добрый день, Майкл. Отлично! — ответно улыбнулась Елена.

— А я дождаться не мог твоего пробуждения! — нетерпеливо заявил он. — Я очень хотел сделать тебе сразу, как только ты проснешься, сюрприз. Правда, не знаю, насколько он удачен… Но это — тебе!

Он протянул ей лист бумаги, на котором было написано:

Елена прочитала стихи вслух и, подняв счастливые глаза на Майкла, с трепетом в голосе спросила:

— Майкл, что это?.. Это ты написал?.. Мне?..

— Тебе, Эли! Это называется альба. В переводе с прованского — рассвет. Когда-то, в средневековье, трубадуры, прощаясь с дамой сердца на рассвете после любовного свидания, посвящали им лирические стихи — альбы. Мы с тобой тоже простились на рассвете и тоже, в некотором роде, после любовного свидания. Вот я и написал тебе альбу!

Елена подошла к нему, прижалась на секунду к его груди и растроганно сказала:

— Спасибо, Майкл. Более чудесных стихов я в жизни не читала! Значит, теперь они мои?

— Навсегда!!!

Он обнял ее, а потом, взяв за подбородок, поднял лицо Елены, заглянул в ее глаза, наклонился и осторожными легкими поцелуями начал прикасаться к нежной зардевшейся щечке. Майкл мгновенно почувствовал, как Елена сначала напряглась, потом едва заметно перевела дыхание и снова застыла. Он немного отстранился, взял ее руки в свои, внимательно и пристально посмотрел на нее и спокойно поинтересовался:

— Эли, тебя что-то тревожит?

— Ну что ты, Майкл!.. — не очень убедительно возразила Елена. — Да с чего ты взял? Абсолютно ничего!!!

— Эли, я же вижу по твоим глазам, что тебя что-то волнует! А когда я обнял тебя, — Майкл почувствовал, как непроизвольно сжались ее пальчики в его ладонях, — то ощутил твою тревогу совершенно ясно. Пожалуйста, Эли, скажи мне. Я хочу понять тебя.

— Да это пустяки всякие! Глупости!.. — натянуто засмеялась Елена.

— Эли, прошу тебя, скажи честно и не мучай себя, да и меня заодно, — мягко попросил Майкл. — Пойми, ты думаешь что-то одно, я понимаю и домысливаю, возможно, что-то другое. Скажи!

Елена, наконец, собралась с духом.

— Майкл, понимаешь, вчера мы решили… пожениться. А я еще не привыкла к этой мысли… Все так… сразу… А у меня… психологический барьер. И я не могу его пока преодолеть… Но я понимаю, что теперь… наверное… я не могу с тобой, как раньше… Я должна…

— Эли!.. — перебил ее Майкл, с облегчением поняв, наконец, что она пытается сказать ему этим сумбурным изложением своих чувств и мыслей, потому что ее слова явились лишь подтверждением его догадки. — Да ничего ты не должна! Что ты там навыдумывала?!! Хорошо! Чтобы успокоить тебя, я обещаю, что мы поцелуемся только тогда, когда оба… слышишь?.. оба этого захотим. Впрочем, нет! Еще одно условие. Если захочешь ты! Устраивает? И учти на будущее: любые барьеры вместе преодолевать гораздо легче. Даже если они — психологические!

Он с теплой улыбкой смотрел в ее засиявшие благодарностью глаза.

— А теперь взгляни в окно! — предложил он.

Елена мгновенно подбежала к окну и, счастливо засмеявшись, повернулась к подошедшему Майклу.

— Майкл, где ты раздобыл это чудо? Когда успел? Я немедленно…

— … пойдешь поесть! — быстро завершил фразу он.

— Но ослик… — начала она жалобным тоном.

— … подождет тебя еще немного! — Майкл был неумолим.

Когда они спустились в столовую и сели за стол, Елена повторила свой вопрос:

— Так когда и где ты раздобыл такое замечательное создание?

Майкл с важным видом выдержал паузу и, насладившись ее нетерпением, с усмешкой ответил:

— Я занимался этим все утро, пока ты беззаботно спала. Больше всего я боялся, что его не успеют доставить к твоему пробуждению. Но как видишь, ослик здесь и ждет тебя.

Они быстро закончили обед и, переодевшись, вышли в парк.

Ослик был, действительно, замечательный: серо-коричневая шерсть блестела, на ногах были белые мохнатые «носочки». Он спокойно стоял, накрытый разноцветной шерстяной попонкой, размеренно помахивая хвостиком.

— Он такой чудесный! — восторгалась Елена, поглаживая ослика. — Ушки длинные-предлинные и мордочка — просто прелесть! А я буду на нем кататься? Он такой маленький! Не тяжело ему будет?

— Эли, не беспокойся, ослики — очень выносливые животные. Вспомни, осел Панург перевозил такого толстяка, как Пантагрюэль! А ты все-таки чуть-чуть поменьше, — пряча улыбку, успокоил Елену Майкл.

— Тогда я прямо сейчас хочу кататься! — заявила Елена.

Хозяин ослика что-то объяснил Майклу. Майкл кивнул и, легко подняв Елену на руки, удобно устроил на спине ослика. Тот, по сигналу хозяина, медленно двинулся по аллее.

— Я еду на ослике!!! — радостно кричала Елена, крепко держась за руку Майкла, который шел рядом. — Я катаюсь на ослике!!!

— Эли, прошу тебя!.. — захохотал Майкл. — Ты так кричишь, что испугаешь бедное животное. Ослик побежит, и твоя судьба будет плачевной. Наездник из тебя пока совершенно никакой!

— Ничего подобного! — горячо возразила Елена. — Ты совершенно не разбираешься в том, как правильно кататься на ослике!

— А ты разбираешься? — Майкл с сомнением оглядел ее.

— Я видела в кино, как надо правильно делать, — авторитетно заявила Елена. — Помнишь фильм с Луи де Фюнесом? Я тоже хочу, чтобы ослик шел за морковкой. Майкл, ну, пожалуйста, давай так сделаем!

Он согласно кивнул, взял Елену на руки, осторожно опустил на землю и повел на кухню. Там они выбрали подходящую морковку, привязали ее к концу старой удочки и снова вернулись к ослику.

— Майкл… — умоляюще произнесла Елена, выразительно посмотрев на него.

— О, нет! Только не это! — с испугом запротестовал он.

— Ну Майкл… пожалуйста!.. Я же вижу, что ты тоже хочешь покататься! — настаивала Елена, подталкивая его к ослику, смирно стоявшему чуть поодаль. — Ну, пожалуйста, Майкл!..

Засмеявшись, он схватился за голову, потом, сделав неуловимо быстрое движение, выдававшее умелого наездника, оказался на спине животного. Свесив длинные ноги, Майкл покорно взял из рук Елены удочку, на конце которой перед мордой ослика раскачивалась морковка, и слегка пришпорил животное. Когда тот начал движение, Майкл, подбоченясь, принял гордую осанку, высоко подняв вверх голову. Через секунду он, громко хохоча, кубарем слетел с ослика.

Елена тоже хохотала, такой комичной была эта пара: маленький невозмутимый ослик и длинноногий Майкл, обычно солидный и полный достоинства, теперь же — невероятно смешной с нелепой удочкой в руке.

— Ты абсолютно не умеешь кататься на ослике, — со знанием дела проговорила Елена. — Я тебе сейчас покажу!

Майкл снова, взяв на руки, усадил ее, подал удочку с морковкой, которую Елена взяла двумя руками, и пошел рядом, крепко обнимая за талию.

— Вот видишь, как надо! — поучала она. — И ничего смешного в этом нет. Посмотри, как хорошо ослик топает за морковкой!

— Эли, он не обращает на нее ни малейшего внимания. Уверяю тебя, — убеждал ее Майкл, — ты совершенно напрасно надрываешься этой тяжеленной удочкой!

С трудом сдерживая смех, Майкл наслаждался забавным видом Елены.

— Ты просто завидуешь мне! Что я так славно управляюсь с осликом! — самодовольно заявила Елена и злорадно добавила: — А тебя он сбросил!!! Я все видела!!!

Когда ослик был отправлен домой, наступил вечер. После ужина Майкл, провожая Елену до ее комнаты, предложил:

— Эли, хочешь завтра съездить в Коньяк? Это городок, давший свое имя твоему любимому напитку.

— Конечно, хочу! — радостно согласилась Елена.

— Тогда, до завтра. Спокойной ночи, Эли, — ласково попрощался Майкл.

— Спокойной ночи, Майкл. Спасибо тебе! — Елена обвила его шею обеими руками, на секунду прижалась к нему всем телом и, привстав, поцеловала в щеку. — Я сегодня была невероятно счастлива! Альба и ослик!.. Ты подарил мне больше, чем мечту, Майкл!

Она благодарно взглянула на него, тронутого ее непосредственным и открытым проявлением чувств, и ушла. Он довольно улыбнулся и, безмерно счастливый, отправился к себе.

Майкл долго сидел в кресле, думая об Эли и их отношениях. Радость, теплота и счастье наполняли его душу. То, что происходило между ним и ею, было чем-то неизведанным и новым. Эли открыла ему целый мир — многогранный и красочный, который теперь состоял из тысяч и тысяч полутонов и оттенков, делающих палитру жизни многоцветной и яркой. С Эли Майкл узнал всю прелесть тонкого ухаживания, когда пронзительное наслаждение доставляет слово, жест, взгляд, да просто присутствие любимого человека. В Майкле боролись два желания: продлить эту мучительно-сладкую игру-ожидание или как можно скорее сделать Эли своей. И ни одному из них он не мог бы теперь отдать предпочтение. Майкл был уверен, что, как она подарила ему счастье чистых, открытых, нежных отношений, так и он откроет ей тайны плотской страсти и наслаждения. А все вместе даст им обоим познание наивысшего человеческого чувства — настоящей любви.

Конечно, как опытный мужчина, Майкл понимал волнение и беспокойство Эли. И та легкость, с которой он пообещал не добиваться ее поцелуев, на самом деле таковой не была. Он хотел большей близости, желая Эли неистово, пронзительно, ощущая любое прикосновение всем своим существом. Ему каждый раз приходилось сдерживать собственные порывы невероятным усилием воли. Но Майкл знал, что иначе поступать нельзя. Он сможет добиться любви Эли, лишь постепенно делая шаг за шагом к сближению, давая ей возможность привыкнуть к нему. И она уже откликалась на его призыв. Он вспомнил, как Эли, прощаясь сегодня с ним, сама обняла и поцеловала его, подарив радость и счастье его душе. И теперь, когда мучительная неизвестность осталась в прошлом, когда он получил согласие Эли быть его женой, Майкл готов был терпеливо ждать ту, столь близкую и столь реальную минуту, когда он назовет Эли своей навсегда.

 

33

Проехав виноградники, казавшиеся бесконечными, Майкл свернул с дороги в рощу и через некоторое время остановил машину на берегу реки.

После посещения Коньяка и дегустации изумительного напитка, который здесь производили, Елена была в веселом и беззаботном настроении, усиливавшимся действием спиртного.

Майкл повернулся к ней и, усмехнувшись, заметил:

— Эли, по-моему, ты совершенно пьяна! Все-таки ты маленькая бочечка, на которой ты остановила свой выбор после того, как перепробовала коньяк из двух десятков других, завершила процесс его воздействия. Когда ты возвратилась к ней в пятый, наверное, раз, я думал, что мы в этих погребах останемся навсегда!

— Но почему, Майкл? — подняв брови, спросила Елена.

— Да потому, что не сможем оттуда выйти! Не хватит сил! — объяснил он, засмеявшись.

— Но ведь вышли же! — возразила Елена.

— Точнее сказать, вышел же! Я имею в виду себя. А кое-кого вынесли!

— Ты имеешь в виду меня, — констатировала Елена.

Майкл окинул ее взглядом и произнес:

— О, Эли!.. Даже коньяк не смог замутить трезвость твоего рассудка.

— Чего не скажешь о моей координации движений! — объявила она и попросила: — Майкл, пожалуйста, помоги мне выйти.

Когда он открыл дверцу с ее стороны и подал руку, то понял, что последние слова Эли отражали действительность полностью. Майкл заключил ее в свои объятья и прижал к груди.

— Ой! — воскликнула Елена. — Скорее поставь меня на землю!.. У меня слабый ветси-бу… нет!.. вес-ти-бу-ляр-ный аппарат!

— Эли!.. — захохотал Майкл, опуская ее на землю. — Почему надо было употреблять такой сложный термин, вместо того, чтобы просто сказать, что закружилась голова?

— Потому что не надо искать легких путей и простых решений! — убежденно пояснила Елена. — В любой ситуации надо уметь бороться с трудностями.

Майкл, улыбаясь, взглянул на Елену. Опьянение сделало ее беззащитной и забавной. Впечатление это усиливалось серьезностью фраз, которые она произносила.

— Конечно, надо, — согласился он. — Только не пойму, зачем самому их создавать, а потом самому же и преодолевать?!!

— Чтобы не расслабляться! — заявила она и восхищенно огляделась вокруг.

— Как же здесь красиво! А этот изгиб реки — само совершенство! Майкл, давай погуляем по берегу?

— Давай, — кивнул он.

Заметив, какой нетвердой походкой Елена не спеша пошла вдоль реки, Майкл догнал ее и обнял за плечи, стараясь попасть в такт ее шагам. Дойдя до живописного невысокого обрыва, они остановились, глядя на воду, и долго молчали. Майкл, повернув голову, посмотрел на Елену. Она спокойно и доверчиво стояла рядом, не делая, как раньше, попыток выскользнуть из-под его руки, обнимавшей ее плечи. Он осторожно притянул Эли к себе и нежно погладил ее волосы. Затем медленно обвел, едва прикасаясь кончиками пальцев, контуры ее лица, темный изгиб бровей, зардевшиеся щеки, маленькие розовые ушки… Майкл чувствовал, как трепетно бьется сердце Эли, как наслаждается она новыми для нее ощущениями, прикрыв глаза и прислушиваясь к себе. Он и сам испытывал восторг от этой сладостной неповторимой минуты первой ласки и первого узнавания друг друга любящими людьми. Майкл наклонил голову, приблизился к ее лицу… чуть ослабив объятья, скользнул рукой, державшей Эли за плечи, по ее спине…

В это мгновение Елена неожиданно покачнулась и импульсивно сделала шаг в сторону. Майкл в последний момент удержал ее, но она, уже обретя равновесие в прямом и переносном смысле, выскользнула из его рук.

— Все! С этой минуты список напитков, которые я ненавижу, возглавит коньяк! — решительно объявил Майкл.

— А я не согласна! — категорично возразила Елена, глядя на хмурое лицо Майкла. — Коньяк, в отличие от других напитков, хорош тем, что оставляет рассудок здравомыслящим.

— Так зачем тогда его пить?

— Он согревает душу и тело, бодрит и веселит одновременно!.. — восторженно начала объяснять Елена.

Но Майкл, усмехнувшись, перебил ее, быстро добавив:

— … нарушает функции вестибулярного аппарата!

— Да, кружит голову, — многозначительно согласилась Елена. — О чем я ни капельки не жалею!

Майкл стремительно шагнул к ней и, притянув к себе, прошептал, наклонившись к ее уху:

— Тогда, может быть, мы… сделаем сейчас так… чтобы не жалел и я?

Елена тряхнула головой и, отстранившись, с мягкой улыбкой сказала:

— А тебе и жалеть-то не о чем. С чего кружиться твоей голове, если ты не пил?

Майкл оценивающим пристальным взглядом оглядел ее и с иронией спросил:

— Ты считаешь, не с чего?

Елена неопределенно повела плечом и направилась к машине. Майкл с сожалением посмотрел вслед Елене и, вздохнув, пошел за ней.

 

34

Это утро и свое пробуждение Елене, наверное, запомнится на всю жизнь. Голова была пустой, во рту пересохло, явно ощущалась легкая тошнота. Ей казалось, что она умирает. Не хотелось не то что двигаться, но даже открывать глаза. От одной мысли о еде становилось плохо.

— Эли, я войду? — раздался голос Майкла.

— Я еще не встала, — едва шевеля губами, заставила себя откликнуться Елена. — А что ты хотел, Майкл?

И тут же услышала его насмешливое объяснение:

— Я принес ту бутылку коньяка, которую мы привезли с собой. Я подумал, что, возможно, ты захочешь продолжить начатое вчера.

Протяжный мучительный стон был ответом на его слова. Майкл толкнул дверь и вошел в комнату. Елена, не открывая глаза, вздохнула и жалобно сказала:

— Ты еще издеваешься?.. Ради Бога, ни слова ни о каком спиртном…

— Эли, я не издеваюсь. Я принес тебе крепкий чай, сдобные булочки. Поешь, и тебе сразу станет лучше.

Майкл поставил поднос, который держал в руках, на столик, подошел к кровати и, присев на самый краешек, взял Елену за руку. Рука была мягкой и безвольной. Длинные волосы Елены беспорядочно покрывали подушку. Лицо девушки выражало неподдельную муку. Майклу стало так жалко Эли, что защемило сердце. Захотелось взять ее на руки, утешить и разделить ее страдания.

— Эли, скорей попей чая, и все пройдет, — принялся уговаривать он.

Елена слегка привстала на подушках и, немного приоткрыв глаза, взяла чашку, которую он протянул. Она с жадностью выпила обжигающий напиток, и Майкл сразу же налил еще. Теперь она пила медленно, ощущая удовольствие от аромата восхитительного чая, от тепла, разливавшегося по всему телу. Елена, незаметно для себя, съела и булочку, предложенную Майклом. Затем, явно почувствовав облегчение, откинулась на подушку и прикрыла глаза.

Теперь, когда Эли стало значительно лучше, и его тревоги по поводу ее состояния прошли, Майклу не хотелось, чтобы Эли выпроводила его из комнаты. Как очаровательна была сейчас Эли! С порозовевшими щеками, волнистыми длинными волосами, в тонкой ночной сорочке, слегка спустившейся по руке и обнажившей одно плечо. Эли этого пока не замечала, умиротворенно расслабившись. Не в силах удержаться, Майкл осторожно протянул руку, желая хотя бы дотронуться до ее плеча и нежно погладить.

Неожиданно прозвучал мелодичный голос Елены:

— Спасибо, Майкл. Ты меня спас. Благодарность моя безгранична.

Он сразу же отдернул руку и, быстро справившись с собой, спокойно ответил:

— Да что ты, Эли!.. В конце концов, я несу долю ответственности, причем большую, за те возникшие неудобства, которые ты испытываешь. Хотя должен признаться, что впервые вижу человека, так мучающегося после столь незначительной дозы, граммов в триста, выпитой накануне. Такого потрясающего эффекта я не ожидал. Учту на будущее!

Наконец-то почти полностью придя в себя, Елена открыла глаза и сразу заметила устремленный прямо на нее взгляд Майкла, излучающий откровенное желание. Она быстро натянула до подбородка одеяло и смущенно произнесла:

— Майкл, ты не должен был… заходить… Я не одета… И вообще…

— Эли, минуту назад ты была благодарна за мое своевременное появление и твое чудесное спасение! — усмехнулся Майкл. — А одета ты, особенно в данный момент, на мой взгляд, даже слишком.

— Вот в этом позволь усомниться, — возразила она. — Ты так пронзительно сверлишь меня глазами, что я ощущаю себя не одетой слишком, а раздетой.

— Эли, слишком раздетой быть нельзя, — назидательно пояснил Майкл.

— В этом вопросе возражать такому авторитету, как ты, бесполезно, — насмешливо отозвалась Елена. — Поэтому дискуссию на эту тему будем считать закрытой.

— А я еще поговорил бы! Да уж ладно, — неохотно согласился Майкл. — Предлагаю к обсуждению другую тему.

— Какую? — живо откликнулась Елена.

— О рыбалке, — уточнил он. — Или ты передумала?

— Никогда! — категорично заявила Елена.

— Тогда сегодня — день подготовки, а завтра с утра пойдем ловить рыбу! Я начинаю заниматься снастями. А ты, как будешь готова, спускайся ко мне! — распорядился Майкл, а, выходя, обернулся и бросил:

— И все-таки, я сейчас безумно жалею, что несколько минут назад был невероятно сдержан и благороден. Ох, надо, надо было поцеловать тебя! Да что уж теперь!..

— Ты сам обговорил все условия и дал обещание, — улыбаясь, напомнила Елена и кокетливо добавила: — А ведь я тогда была покорна, как никогда!

— Да вот то-то и оно! — усмехнулся Майкл. — Вместо того, чтобы выдвигать свои условия тебе, я их, как последний болван, навязал сам себе!!!

Когда Елена пришла, различные снасти были Майклом уже осмотрены и подготовлены к предстоящей рыбалке, как и большая яркая резиновая надувная лодка. Рядом лежали садок и якоря.

— Как видишь, Эли, — обратился к ней Майкл, — все готово.

Она окинула взглядом разложенное и удивленно спросила:

— Как ВСЁ?!!

— А что же еще? — Майкл осмотрелся. — Только наживка и, если хочешь, прикорм. На что будем ловить?

— Ловить только на червяка! — объявила Елена.

— А как же «зеленые» убеждения? — усмехнулся он.

— Но я же предупреждала, что мне далеко до совершенства, — пояснила она и вздохнула: — Ничего не могу с собой поделать — люблю ловить на червячка. А ванильные сухари найдутся?

— Зачем? — удивленно поинтересовался Майкл.

— Потому что я делаю прикорм только ванильными сухарями, — деловито объяснила она.

— Бог мой!.. Я такое слышу впервые в жизни! — изумился он. — Впрочем, найдем и сухари. Что еще?

— Самое главное! — торжественно произнесла Елена. — Подсак!!! Причем, большой и надежный. Я его здесь не вижу. Ты, Майкл, про подсак забыл. А я без него на рыбалку — ни ногой!

Майкл сначала только удивлялся, а теперь уже и не знал, что называется, плакать ему или смеяться. И сама чрезвычайно серьезная Эли, и ее неожиданные и необычные условия казались ему необыкновенно забавными. Майкл изо всех сил старался не рассмеяться, особенно в тот момент, когда речь шла о ванильных сухарях и подсаке. Стараясь выдерживать деловой тон, чтобы не обидеть Эли, Майкл уточнил:

— А зачем нам вообще подсак, да еще большой? Ты же не собираешься в этом, пусть и огромном пруду ловить акулу или кита? А рыбу весом до килограмма мы и так достанем.

— Нет, — с сомнением покачала головой Елена. — Без подсака — никак невозможно!

— Ну хорошо, — согласился, наконец, Майкл. — Организуем и подсак.

В это время к ним подошел садовник и протянул Майклу баночку с червяками. Майкл взял ее и повернулся к Эли.

— А вот и червяки…

Он оборвал себя, увидев неподдельное изумление Елены, с ужасом взиравшей по очереди то на него, то на банку в его руках.

— Что… это?.. — медленно спросила она.

— Червяки, — пояснил Майкл и, растерявшись от ее взгляда, пояснил: — Наживка.

Она долго молчала, а потом, преодолевая смущение и неудобство от сложившейся ситуации, сказала:

— Я понимаю, что это — наживка. Но Майкл… Какие же мы — рыбаки, если сами ее не заготовили? Я всегда это делаю только сама!

Майкл чувствовал, что вот-вот расхохочется, настолько смешно и абсурдно было все происходящее.

— Унесите и выбросите! — распорядился он, протянув банку донельзя удивленному садовнику. — И вот что еще… Покажите, где вы их копали, и дайте лопату.

Дружной процессией они двинулись за онемевшим от изумления садовником, который подвел их к компостной куче, вывалил червяков из банки, кивнул на лопату и удалился.

— Прошу! — протянул Майкл лопату Елене, которая моментально вскинула вверх брови, вопросительно глядя на него.

— Но Майкл… Это делается не так! — заявила она.

— Эли, ради Бога, чего ты хочешь? Я ничего не понимаю! Теперь-то что не так? Вот — лопата, вот — компост, вот — червяки… — Майкл обвел вокруг себя свободной рукой. — Объясни!

— Майкл, — назидательно начала Елена, — судя по всему, рыбак из тебя еще худший, чем наездник. Поэтому слушай, как надо правильно все делать. Не надо предлагать мне эту лопату! Копать будешь ты. И складывать червяков в баночку тоже.

— Прости, а что же входит в твои обязанности? — искренне недоумевая, поинтересовался он.

— А я… Я буду эту баночку держать и показывать, каких именно червяков ты в нее должен складывать!

Заявление Эли было столь неожиданным и комичным, а вид — таким самодовольным, что Майкл просто рухнул на землю от хохота, не в силах больше сдерживать себя.

Она спокойно смотрела на него, не понимая, чем вызвано такое сильное проявление эмоций.

— Майкл, — обратилась к нему Елена, — ты так радуешься, потому что узнал, как надо правильно готовить наживку?

— О, Эли! Это истинная правда! Мне самому как-то… — он чуть было не сказал «не приходилось копать». Это делал, как правило, садовник, или наживку ему доставляли из магазина. Вовремя остановив себя, Майкл завершил:

— … все, рассказанное тобой, раньше в голову не приходило!

Он послушно взял лопату и принялся копать. Эли стояла рядом, совсем близко, указывая на понравившегося червяка, периодически протягивая баночку Майклу, куда он его складывал. Майкл понял, какое это наслаждение — вот так, рядом, слаженно и увлеченно, чувствуя дыхание друг друга, что-то делать вместе. Конечно, баночку можно было поставить на землю. Но ради того, чтобы Эли вот так, как сейчас, была рядом, он готов был перекапывать эту компостную кучу без устали.

 

35

Утром Майкл никак не мог добудиться Елены. Было почти десять утра, когда, наконец, она появилась.

— Эли!.. — усмехнувшись, произнес он. — Тебе не кажется, что большинство рыбаков в это время, — он красноречивым жестом указал на часы, — уже возвращаются с уловом?

— Майкл, — спокойно ответила Елена, — можешь не сомневаться, я знаю, когда надо идти на рыбалку. Вот сейчас быстро позавтракаю и буду готова.

Через некоторое время, тепло одетые, они сидели в лодке.

— Майкл, насади, пожалуйста, червяка, — попросила Елена.

Он, искоса взглянув и улыбнувшись, выполнил ее просьбу. Удочку она забросила сама и сделала это, как он отметил, вполне умело. Тут же, вопреки всем традициям, Елена громко начала какой-то разговор, и вскоре они весело смеялись, подшучивая друг над другом и обмениваясь репликами. Шум, который они производили, стоял немыслимый.

— Эли, по-моему, мы могли бы и не утруждать себя сборами, — заметил Майкл. — Просто посидели бы на пруду в лодке.

— Ну уж нет! — горячо возразила Елена. — Начинай размачивать сухарь! Будем приманивать рыбу!

Он, смеясь, взял сухарь, опустил в воду, медленно раскрошил и разбросал вокруг лодки.

— Эли, — озадаченно поинтересовался Майкл, — а почему именно ванильный сухарь?

Она оценивающе оглядела его, немного подумала и пояснила:

— В общем-то, это мой личный секрет. Но тебе, Майкл, раз уж мы с тобой теперь — в одной лодке, я его открою. Рыба, особенно карась и окунь, замечательно идет на такую прикормку, как ванильные сухари. Проверено практикой в самых разных водоемах и при самых разных погодных условиях.

— Эли, спасибо за доверие, — как можно серьезнее заверил ее Майкл. — Обещаю хранить этот секрет, как самую важную коммерческую тайну.

И тут, к удивлению Майкла, начался такой небывалый клев, что он, отложив свою удочку, едва успевал насаживать червяков на удочку Эли и снимать рыбу, складывая ее в садок.

— Эли, если бы я сам не ловил сейчас с тобой, я ни за что не поверил, что бывает такая рыбалка! — изумленно заявил он. — Ванильные сухари!.. Наш шум!.. А рыба клюет, как сумасшедшая. Это просто фантастика! Впору патентовать новое изобретение в области рыболовства под названием «Эли-один». И вообще… Если дочь, которую ты мне родишь, будет хотя бы наполовину такой затейливой и необыкновенной, как ты, я буду самым счастливым человеком на свете!

Он заметил, насколько смутилась от его слов Эли, едва не выронившая из рук удочку. Да, эту рыбалку он не забудет никогда!!!

Вечером после ужина они сидели у камина в гостиной, в которой царил мягкий полумрак. Мерцал огонь, горели два маленьких бра. Елена, откинувшись на спинку кресла, курила. Майкл внимательно и серьезно смотрел на нее, не желая нарушать спокойствие и умиротворенность обстановки.

Через некоторое время, решившись, негромко заговорил:

— Эли, нам пора уезжать…

Она мгновенно словно застыла, вскинула на него глаза испуганной лани и тихо спросила:

— Уже?.. Так скоро?..

— Да, Эли. Понимаешь, меня ждет работа, — как можно убедительнее объяснил Майкл.

Конечно, он кривил душой. Его работа к сроку отъезда никакого отношения не имела. Поспешность была обусловлена только одной причиной. Их свадьбой. Получив согласие Елены, Майкл больше не хотел даже малейшего промедления. Он ежедневно звонил домой и знал, что, согласно его просьбе, родители и Билл со всей возможной поспешностью готовятся к его предстоящему бракосочетанию. Но сказать Елене об этом прямо Майкл все никак не мог набраться смелости. Те две недели, что оставались до свадьбы, ему казались бесконечными. Но для Эли, и он это хорошо понимал, они будут мгновением, пролетевшим с молниеносной скоростью. А Эли к этому не готова. Конечно, она постепенно привыкала к нему, Майклу, и уже не отвергала, как прежде, его малейших прикосновений, попыток обнять ее. Но все же срок их совместного пребывания был настолько короток, что Эли по-прежнему казалась Майклу маленьким испуганным зверьком с настороженными глазами. Она изо всех сил скрывала свое смущение за бравадой слов и фраз. Но он понимал, какая внутренняя борьба идет в ее душе, постепенно раскрывающейся навстречу ему. Безусловно, разумнее было бы не торопиться со свадьбой, дать Эли еще немного времени. Но как раз этого Майкл сделать категорически не мог, как ни уговаривал и ни убеждал себя. Желание обладать той, которую полюбил еще сильнее, узнав за это время гораздо ближе, было настолько непреодолимым, что Майкл, если бы все зависело только от него, завтра же был женатым человеком. Но он не мог не считаться с чувствами Эли, хорошо понимая их. И это была проблема, которую, не откладывая, необходимо было решать теперь же.

Елена растерянно кивнула и сказала куда-то в сторону:

— Да-да… я понимаю…

— Если мы завтра вернемся в Париж, то за два дня уладим все дела и Новый год будем встречать в Америке, — убеждал ее Майкл. — И потом… — он собрался с духом и, дождавшись, когда она вопросительно взглянула на него, спокойно и решительно объявил: — Эли, через две недели — наша свадьба.

— Как через две недели?!! — Елена вскочила и заметалась по гостиной. — Майкл, но это немыслимо! Почему нельзя подождать еще хоть чуть-чуть? Почему?!!

Срок, названный Майклом, никак не укладывался в ее голове. Елене почему-то казалось, что все, касающееся их свадьбы, вопрос какого-то отдаленного будущего. Хотя ей и была очевидна абсурдность подобной мысли, но это противоречие соединялось в ней вполне логично самым необъяснимым образом. И теперь, не в силах справиться с собственными чувствами, она была охвачена паникой и ужасом. У нее даже выступили слезы на глазах.

— Эли… — обратился, внимательно глядя на нее, Майкл. — Эли, прошу тебя, пожалуйста, сядь.

Дождавшись, когда она послушно и, как ему показалось, обреченно, выполнила его просьбу, продолжил:

— Эли, я понимаю и разделяю твои чувства. Это правда, поверь мне! Но давай все-таки разберемся спокойно. Ты не изменила свое решение принять мое предложение?

Она покачала головой и тихо ответила:

— Нет…

— Меня это очень радует, Эли, — мягко сказал Майкл. — Честно скажу, твоя реакция на мои слова какую-то долю секунды дала мне повод думать, что, возможно, ты жалеешь о своем согласии. К счастью, это не так. Повторяю, что понимаю твои чувства. Срок до свадьбы, действительно, не так велик. Но…

Майкл встал, подошел к ее креслу, присел на подлокотник, обнял одной рукой плечи Елены, другой, нежно взяв за подбородок, повернул ее лицо к себе и, ласково всматриваясь в глаза, проникновенно и тихо произнес:

— Но я хочу, чтобы ты поняла и мои чувства, Эли. Ведь я люблю тебя. Мне очень, очень хорошо с тобой, но… я с ума схожу от желания. Возможно, ты не задумываешься об этом, но я же — взрослый мужчина, и ты мне нравишься. Да что там «нравишься»! Я люблю тебя, Эли. Люблю! И что же нам делать? Поверь, я не в силах долго ждать и бороться с собой каждую секунду, каждую минуту, каждый день…

Он немного помолчал, затем встал, отошел к камину, вздохнул, глядя на огонь, и, полностью справившись с собой, но не поворачиваясь, спокойно сказал:

— Впрочем, если ты хочешь отложить свадьбу, если для тебя это важно и нужно, я к твоему решению отнесусь с полным пониманием. Я буду ждать тебя, Эли. Только скажи, как долго?..

Майкл почувствовал, как приблизилась Елена, и сразу повернулся к ней. Она подняла голову, посмотрела долгим пристальным взглядом в его глаза и все так же тихо, но уверенно ответила:

— Пусть будет так, как решил ты, Майкл. Я согласна.

 

36

Они прилетели в Америку под самый Новый год. Майкл повез Елену в скромную, но достаточно уютную и чистую квартиру в спокойном комфортабельном районе, которую снял Билл по его просьбе.

Брат, как ему и было поручено, постарался создать в квартире вполне жилую атмосферу, которая соответствовала бы образу одинокого холостяка-инженера, каковым считала Майкла Елена. Билл развесил и разложил по шкафам кое-что из одежды и обуви Майкла, доставил продукты. Его забавляла необычность происходящего, и он занимался порученным делом с вдохновением художника, реализующего какие-то фантастические замыслы.

Когда Майкл, оставив под благовидным предлогом Елену в такси, поднялся в квартиру, чтобы предварительно ознакомиться с обстановкой и расположением комнат и предметов, то остался вполне доволен результатами стараний Билла. Заглянув в комнаты и осмотрев внимательнейшим образом шкафы, Майкл вернулся за Еленой.

Конечно, можно было поселить Эли в гостинице или в какой-нибудь, помимо этой, в которой будто бы жил он сам, дополнительной квартире. Но это создало бы массу неудобств, в том числе и возможность нежелательных ему пока встреч или преждевременной огласки. Он хотел, чтобы Эли чувствовала себя до свадьбы комфортно и спокойно. Поэтому данный вариант решения проблемы казался Майклу наиболее приемлемым.

— Прошу!

Он пропустил Елену вперед. Она посмотрела вокруг и одобрительно сказала:

— У тебя очень уютно, Майкл. Но может быть, мне все же стоит остановиться в гостинице? Где же ты-то теперь будешь жить?

— Не беспокойся, Эли. Я… поживу у своих родителей, — с почти незаметной на слух заминкой невозмутимо ответил Майкл. — А тебе, я думаю, будет удобнее здесь… у меня. Так что, располагайся и будь полной хозяйкой. Эли, ты не будешь скучать, если я сейчас ненадолго уеду? Я повидаю родителей и вернусь к тебе встречать Новый год. Или, может быть, мы поедем к ним вместе? Ты познакомишься с ними.

По ее взгляду он догадался, что Елена совсем не готова к встрече с его родными, но боится отказом обидеть его, поэтому, не дожидаясь ее ответа, продолжил:

— Впрочем, ты устала с дороги, тебе необходимо отдохнуть. И Новый год, честно говоря, я хотел бы встречать только с тобой вдвоем, если ты не возражаешь.

Она немного подумала, потом все-таки высказала ту мысль, что тревожила ее:

— Майкл, я думаю, будет лучше, если ты останешься сегодня с родными. Они давно не видели тебя и, конечно, соскучились. А я…

Он не стал слушать, что она скажет дальше, и решительно возразил:

— Нет, Эли! Я буду с тобой. На твоей Родине это один из любимых праздников. Будет справедливо, если его мы проведем так же замечательно, как и Рождество. И главное… Отныне и впредь я всегда буду с уважением относиться к твоим национальным обычаям и традициям. Поэтому, не грусти, отдыхай, осваивайся, а я скоро вернусь.

Он шагнул к ней, поцеловал нежную атласную щечку и, подойдя к двери, повторил:

— Я скоро вернусь!

Елена, оставшись одна, сразу же начала, со свойственной всем женщинам обстоятельностью и любовью к порядку и уюту, устраиваться на новом месте. Она осмотрела спальню, столовую, гостиную, побывала на кухне и в ванной. Затем разложила часть своих вещей и, приняв ванну, в длинном махровом халате и с полотенцем на голове, завязанным причудливой чалмой, прилегла на кровать и укрылась пледом. Как она ни бодрилась, но длительное путешествие, волнение, новые впечатления утомили ее, и она крепко уснула.

Майкл сначала отправился к себе домой. А потом, позвонив и предупредив о своем приезде, поехал к родителям. У него было самое радужное настроение. Все складывалось так хорошо, так удачно, как и было им намечено. Главное, что Эли была теперь здесь, с ним, и скоро, очень скоро она станет его женой.

Ни одной женщины не желал Майкл так сильно и страстно, как Эли. А ее живой и непосредственный характер, милые забавные выдумки, разнообразные знания и интересы вызывали в душе Майкла уважение, усиливая его чувства к Эли. А ее обаяние просто сводило с ума!.. Ему хотелось выполнять все ее просьбы и желания, только бы видеть благодарные глаза и улыбку. Эли не была похожа ни на одну из женщин, которых знал Майкл, с их стандартным набором требований и капризов. В тех отношениях все было до скуки знакомо, предопределено заранее. Души они никогда не затрагивали, а потому истинного удовольствия и удовлетворения не приносили. А с Эли он даже порой забывал о своей страсти и плотском желании, такую чистую радость она доставляла одним своим присутствием и смешными затеями.

Майкл широко улыбался, продолжая думать об Эли, когда вошел в дом родителей. Они его с нетерпением ждали. После приветствий, объятий, поздравлений с праздниками, все устроились в гостиной, понимая, что главный разговор — впереди.

— А Билла, конечно, нет? — иронично поинтересовался Майкл.

— Уехал на несколько дней с друзьями в Калифорнию, — пояснил отец.

— Билл посчитал, что совершил героический подвиг! — едко заметила мать.

— Поскольку из-за твоего отсутствия вынужден был не только встречать с нами Рождество, но и довольно часто видеться. Что, как ты понимаешь, Майкл, при его непоседливом характере и бурном темпераменте — сущее наказание.

Сын и муж засмеялись.

— Но надо отдать Биллу должное. В отсутствие Майкла он с невероятным энтузиазмом и довольно толково занимался делами компании, — спокойно сообщил Генри Кренстон. — Честно говоря, не ожидал.

— А я в способностях брата не сомневался, — сказал Майкл. — Просто у него очень деятельная натура плюс молодость. Все это в нем бурлит и кипит. Но он — умный и образованный парень. И я рад, что Билл в полной мере испытал свои силы. Вот и папа его хвалит!

— Ну да Бог с ним, Биллом! — нетерпеливо прервала сына Нелли. — Давай поговорим о тебе, Майкл. Честно говоря, я думала, что вы заедете к нам вместе.

— В ваш особняк? Чтобы сразу до смерти напугать Эли?!! — возразил Майкл. — И потом… Ты же понимаешь, мама, — уже мягче объяснил он, — что путешествие, разница часовых поясов, волнение утомят любого. Эли надо отдохнуть.

— Значит, ты сегодня останешься с нами? — поинтересовалась Нелли.

— Нет, я поеду к Эли. Мама, пойми, она здесь, в чужом мире, одна. Не могу же я оставить ее в первый день, — терпеливо пояснил Майкл.

Мать многозначительно молчала, думая о чем-то своем.

— Майкл, — обратился Генри к сыну, — но мы же должны познакомиться с Еленой.

— Да. И вот что я думаю об этом, папа. Мне кажется, будет лучше всего, если вы с мамой заедете к ней, — предложил Майкл.

— Это что-то новенькое!.. — вступила в беседу Нелли. — Не представить, как полагается, невесту! Не привести ее в дом к родителям! Майкл, ты соображаешь, что говоришь?!!

— Мама, давай оставим пустые формальности, — попросил Майкл. — Ты же прекрасно знаешь, что ситуация сложилась уникальная! Прошу вас с папой отнестись к этому с должным пониманием. Нам всем необходимо ориентироваться на то, как лучше будет Эли и мне, заодно.

— Майкл, тебе не кажется, что твоя невеста, даже еще не став членом нашей семьи, уже стала ее центром, вокруг которого мы все, во главе с тобой, теперь должны крутиться? Мы должны ради ее спокойствия порушить устоявшиеся традиции, приличия, отношения, уклад! Это невозможно представить даже в страшном сне, не то что наяву!!!

— Нелли, — раздался негромкий голос Генри, — мне кажется, ты слишком утрируешь ситуацию. Разберемся спокойно. Девочка устала, она одна в чужой стране. Это так.

— И еще она не знает всей правды обо мне, — дополнил Майкл.

— Вот именно, — продолжил отец. — А этот твой обман? Это же колоссальная проблема! Ты все-таки должен немедленно объясниться с Еленой.

— Нет, папа! — категорично возразил Майкл. — До свадьбы — нет!

— Но это немыслимо! — загорячилась Нелли. — А мы все что должны делать?!! Тоже врать?!! Да ради чего?

— Ради меня, мама, — проникновенно сказал Майкл. — Я не уверен, что Эли не испугается. И, в результате, откажется от свадьбы, если узнает все обо мне. Вы должны обещать свое молчание. Прошу вас!

— Майкл, — обратился к сыну Генри, — мама права. И как быть со свадьбой, с гостями? Ведь торжество будет проходить в нашем доме! Да и ты случайно можешь встретиться с кем-то из знакомых, кто при Елене невольно выдаст тебя. Она же говорит по-английски.

— Папа, я все продумал, — начал объяснять Майкл. — Как только вы с Эли познакомитесь, я увезу ее в «домик Джулии». И до свадьбы она поживет там. Мне кажется, и Эли так будет спокойнее, и мне. Это самый лучший вариант.

— Когда я слышу, Майкл, весь этот бред, который ты считаешь «удачным вариантом», — иронично заговорила Нелли, — мне начинает казаться, что я попала в театр абсурда!

— Мама, будет так, как я сказал, — тоном, не допускающим возражений, завершил обсуждение Майкл. — А вы смотрите и решайте сами — поможете мне или нет.

— Хорошо, Майкл, — подумав, согласился отец. — Это твоя жизнь. И распоряжаться ею ты вправе по собственному усмотрению.

— Но дали ее ему мы! — добавила, выразительно посмотрев на сына, Нелли.

— И хотя бы поэтому можно было бы считаться с нашими чувствами и мнениями.

— Так я же и обращаюсь к вам за помощью и все откровенно объясняю, — попытался убедить мать Майкл. — И делаю это как раз потому, что считаюсь с вашими, как ты выразилась, «чувствами и мнениями»! Еще раз повторяю. Мое решение неизменно, и обсуждать его больше мы не будем! — затем спокойно предложил: — Давайте лучше поговорим о подготовке к моей свадьбе.

Елена сквозь сон услышала легкий шум, доносившийся из столовой, и открыла глаза. В спальне царила полная темнота. Откинув плед, Елена встала и тихо подошла к двери, ведущей в столовую, и немного приоткрыла ее. Она увидела хорошо сервированный стол, в центре которого стояла крошечная елочка, и Майкла, одетого в строгий костюм, сияющую белизной сорочку и изысканный галстук. Майкл сразу же повернулся к ней, каким-то непонятным образом уловив ее осторожные, почти беззвучные, как ей казалось, шаги.

До конца не осознавая спросонья свои действия, Елена вошла в столовую, как была — в длинном халате, с беспорядочно спутавшимися волосами, с которых еще во время сна слетело полотенце.

— Майкл, ну что же ты не разбудил меня? — упрекнула его Елена. — Мы вместе…

Она не договорила, увидев, какими глазами, полными желания, Майкл смотрит на нее.

— Ты потрясающе выглядишь, Эли, — с теплотой в голосе отметил он, не отводя от нее страстного пронзительного взгляда.

Выслушав Майкла, Елена, наконец, вспомнила о своем виде. Она смутилась, но быстро взяв себя в руки, чуть насмешливо отозвалась:

— И это впечатление особенно усиливается на твоем фоне, Майкл. Большего контраста и придумать нельзя. Поэтому, чтобы зрители не потеряли сознание, удаляюсь!

Елена не успела сделать и шага, как Майкл оказался около нее. Он взял руки Елены в свои и, улыбнувшись, ласково сказал:

— Эли, я мечтаю и не могу дождаться, когда буду постоянно видеть тебя в таком замечательном, привлекательном виде каждый день.

Она удивленно засмеялась.

— Майкл, да что ты говоришь?.. Ничего ужаснее придумать невозможно!

— Эли, поверь мне, — убежденно принялся пояснять он, — для мужчины нет ничего прелестней, чем любимая женщина — теплая, мягкая, нежная — после сна.

— Растрепанная и в халате, — иронично дополнила Елена.

— Да, растрепанная и в халате, — согласился Майкл и, наклонившись к ее лицу, тихо прошептал: — Хотя его отсутствие было бы предпочтительней…

— Но нельзя же иметь сразу все! — опять засмеялась Елена. — Всегда не хватает какой-нибудь малости! А теперь, когда ты в полной мере насладился сногсшибательным зрелищем, позволь мне откланяться и удалиться за кулисы. Пора сменить костюм, принесший такой неожиданный триумф, на более скромный.

С легким шутливым поклоном Елена ушла в ванную.

Она забрала волосы в высокий «хвост» и переоделась в строгое черное платье, доходящее до щиколоток, с длинным разрезом сбоку, который при движении открывал почти до бедра ее стройную ножку. Вырез-«лодочка» подчеркивал красоту ее шеи, украшенной тончайшей серебряной цепочкой. Дополняли наряд черные туфли на высоком тонком каблуке. Легкий макияж был практически незаметен, что усиливало выразительность ее глаз под излетом бровей. Осмотрев себя еще раз, Елена осталась довольна собственным видом и вернулась к Майклу, с нетерпением ожидавшему ее.

— Что мне больше всего нравится, — одобрительно сказал Майкл, — так это твое умение, в отличие от других женщин, при минимальных временных затратах полностью преображаться, добиваясь при этом потрясающего эффекта!

— Майкл, ты уверен, что сделал мне комплимент? — с ироничным сомнением уточнила Елена. — Особенно в той части, где упоминается о других женщинах?

— Эли, — горячо возразил он, — я имел в виду женщин вообще, а не каких-либо конкретных в частности. Возможно, комплимент — не слишком удачен. Но зато в полной мере отражает мнение и тайное желание всех мужчин, к каковым отношусь и я, нашей планеты. А теперь пора за стол. Иначе, за разговорами, и сами не заметим, как окажемся в следующем году!

Ужин прошел необычайно весело — с тостами, поздравлениями и шутливыми пожеланиями. Встретив Новый год, они сожгли целую упаковку «бенгальских огней», любуясь искрометным фонтаном, разлетающимся в разные стороны.

— Эти огоньки, словно крошечные звездочки… — задумчиво сказала Елена.

— Звезды тоже быстро зажигаются и гаснут… В безграничной вечности Времени им дано светить короткое мгновение…

— Но ведь звезды — не одни во Вселенной, — возразил Майкл. — Есть мы, люди. И они успевают подарить нам радость и красоту. Если мы, любуясь их спокойным светом, счастливы, то какая разница, насколько продолжительно их существование в Вечности!

— Наверное, ты прав, — согласилась Елена.

Когда догорел последний огонек, они зажгли свечи, которые Майкл неожиданно обнаружил на кухне вместе с канделябром. Они устроились в гостиной на диване, наслаждаясь тишиной и покоем.

— Эли, — обратился к ней Майкл, — не стесняйся, пожалуйста, и забирайся с ногами на диван. Я же догадываюсь, что тебе этого хочется.

— Но Майкл… — смутилась Елена.

Он перебил ее:

— Эли, послушай меня! Быстренько снимай свои туфельки и располагайся поудобнее. Я, смотри, закрыл глаза. Так что считай, я ничего не вижу.

Елена послушно сбросила туфли и, подогнув ноги, уютно устроилась в уголке дивана, подложив под спину небольшую подушку. Майкл, прикрыв глаза и вытянув ноги, откинулся на спинку дивана рядышком.

— Эли, — размеренно и спокойно вскоре заговорил он, не меняя позы, — у тебя — удивительно маленькая ножка. Я давно обратил внимание, какие миниатюрные туфельки ты носишь. Наверное, именно про такие говорится в сказке о Золушке.

— Не знаю, такие или нет, но я ей сочувствую! — с почти неуловимой грустью засмеялась Елена.

— Почему, Эли?

— Да потому, что не знаю, как у нее, а у меня в связи с этим — жуткие проблемы!.. — заворчала Елена.

Майкл открыл глаза и искоса вопросительно взглянул на нее:

— Не понимаю… Объясни, пожалуйста. В чем проблемы?

Елена горячо заговорила на эту, «больную» для нее, тему:

— А проблемы в том, что купить обувь для меня — это выйти из заколдованного круга. Каждый раз требуется невероятное количество усилий. В магазинах моего размера обуви практически не бывает. Да ее даже не выпускают в достаточном количестве, объясняя тем, что размер — не ходовой, детский. Может, это и так, но в магазине для детей тоже не обуешься, потому что детям требуется обувь несколько иного фасона, чем высоченный каблук-«шпилька»! Вот тебе и проблемы!

— Бог мой!.. — Майкл привстал от удивления. — Я никогда в жизни подобное и представить не мог!

Он наклонился, взял в руки туфельку Елены, повертел ее в руках и сказал:

— Эли, я тебе обещаю, что подобных проблем у тебя не будет никогда. С этой минуты ты будешь не страдать, имея такую ножку, а гордиться ею! Потому что она — прелестна! И когда-нибудь… надеюсь, в ближайшем будущем!..

— Майкл, умоляю, не продолжай! — укоризненно взглянула на него Елена. — Ты так хорошо начал говорить!.. А я так и знала, что не пройдет и минуты, как твои глаза будут открыты, и все клятвы забыты.

— Но Эли… — начал шутливо оправдываться Майкл. — Меня настолько взволновал твой рассказ, что мои глаза сами собой вылезли на лоб! И я здесь совершенно ни при чем!

Они дружно рассмеялись. Майкл, воспользовавшись беззаботным весельем Эли, быстро придвинулся ближе к ней, положив за ее голову руку на спинку дивана. Он не мог отвести взгляд от ножки Эли, обнаженной длинным разрезом платья. Не удержавшись, Майкл легчайшим движением руки, едва прикасаясь, плавно и медленно провел по ней снизу вверх. Елена моментально оборвала смех и, широко раскрыв глаза, отстранила его руку.

— Майкл… — прошептала Елена и выразительно посмотрела на него.

Он мягко улыбнулся и погладил кончиком пальца другой руки, лежащей на спинке дивана, изящный изгиб ее шеи. Елена вжала голову в плечи. Взгляд ее приобрел ошеломленное паническое выражение.

— Эли, ну что ты?.. — тихо и ласково заговорил Майкл. — Вспомни, я же брал тебя на руки, причем, не один раз, и ты не возражала. Так почему я не могу дотронуться до тебя сейчас?

— Майкл, ты же обещал… — робко и неуверенно напомнила Елена, не зная, как будет более правильно держаться в подобной ситуации.

Ее опыт общения с молодыми людьми не мог распространяться на Майкла, поскольку скорая свадьба предполагала теперь какие-то особые, неясные пока до конца отношения с ним. Елену одолевали сомнения, как все-таки необходимо поступить, на что решиться.

— И я, как видишь, выполняю его, — спокойно подтвердил Майкл.

Елена удивленно вскинула брови:

— Таким своеобразным способом?

Он обнял ее плечи и, приблизив лицо, с легкой усмешкой сказал:

— Моим обязательствам всегда можно верить, Эли. Я обещал ждать твоего поцелуя, и я его, заметь, терпеливо жду. Почему бы тебе не согласиться с тем, что я все-таки нашел заветный ключ? Почему ты никак не хочешь подарить мне поцелуй? Ты чего-то боишься?

Он чувствовал, обнимая Эли, каким трепетом охвачено ее тело, как отзывается оно на малейшее прикосновение. Но все же Елена, слегка упираясь своими руками в его грудь, попыталась отстраниться. Откинув назад голову и глядя ему в глаза, она серьезно произнесла:

— Я боюсь себя. Объятья, поцелуи… Все это может завести слишком далеко…

— А ты этого не хочешь? — негромко уточнил Майкл.

— ПОКА — не хочу.

Елена отвела свой взгляд в сторону, вздохнула, опустила руки и отвернулась. Майкл какое-то время молча размышлял, затем развернул Елену к себе и, внимательно вглядываясь в ее лицо, спросил:

— Я правильно понимаю, Эли, что ты не желаешь сжигать за собой все мосты и потому не хочешь допустить даже малейшей близости между нами, оставляя наши отношения полудружескими — полулюбовными? Ты хочешь до последнего сохранить шанс для отступления? Я прав?

— Майкл! — сумбурно и взволнованно заговорила Елена. — Ты только, ради Бога, не подумай, что я тебе не доверяю или еще что-то… Вовсе нет!.. Я…

Он прервал ее объяснения, спокойно повторив свой вопрос:

— Эли, я правильно понял тебя?

Елена окончательно стушевалась, опустила голову, а потом, собравшись с силами, подняла к нему лицо и коротко и твердо ответила:

— Да.

«А ведь Эли каким-то непостижимым образом чувствует мой обман!!! «— пронеслось в голове Майкла. Он ощутил внезапный приступ угрызения совести и отвел свой взгляд.

Елена, по-своему истолковав его реакцию на свои слова, раскаянно и встревожено спросила:

— Я, наверное, все-таки обидела тебя? Ты расценил мой ответ, как недоверие тебе, Майкл? Поверь, это не так. Просто мне все еще трудно разобраться в своих чувствах и мыслях. Слишком быстро меняется моя жизнь… Неизвестность пугает меня… — видя, что Майкл молчит, упорно глядя в пол, она мягко и тихо добавила: — Наверное, я не должна была… так… откровенно… Теперь вот обидела тебя…

Елена глубоко вздохнула и замолчала.

Слушая ее слова, прямые и честные, Майкл впервые в жизни почувствовал боль в сердце. Он погладил Эли по голове и, снова заглянув в ее глаза, ласково сказал:

— Эли, я нисколько не обижен. Я прекрасно понимаю тебя. Я хочу, чтобы ты твердо знала вот что. Я очень люблю тебя, ты безмерно дорога мне. Я не хочу потерять тебя.

Майкл взял ее маленькую руку, осторожно и нежно поцеловал и со всей возможной убедительностью в голосе попросил:

— Эли, пожалуйста, верь мне. У нас все будет хорошо!

Раздавшийся звонок разбудил Майкла, крепко спящего на диване в гостиной. Откинув одеяло, он встал, натянул брюки и, на ходу застегивая их, открыл дверь. На пороге стояли родители.

— О!.. — с нескрываемой иронией в голосе произнес Майкл. — Это поразительно, какое удачное время вы выбрали, чтобы посетить свою будущую невестку. Без предварительной договоренности или хотя бы звонка по телефону!

— Мы звонили тебе домой, — пояснила мать. — Но нам ответили, что ты все еще у Елены. Твой мобильный отключен. Поэтому мы решили, пользуясь случаем, не откладывая, выполнить твою просьбу.

— И как согласуется с правилами приличия столь ранний новогодний визит? — насмешливо поинтересовался Майкл и, взглянув на отца, заметил: — Насколько понимаю, это идея мамы?

Нелли, не давая мужу ответить, выразительно посмотрела на обнаженный торс Майкла и едко произнесла:

— Не такой уж он и ранний. Сейчас — полдень.

— Ну что ж! Прошу!

Майкл проводил родителей в гостиную.

— Майкл, что-то случилось? — внезапно раздался встревоженный голос Елены.

Она вышла из спальни, близоруко щурясь спросонья. Елена увидела перед собой импозантную пару: высокого солидного мужчину и необыкновенно красивую женщину, лицо которой отражало ум и властность характера. Они кого-то смутно напоминали Елене. И вдруг она со всей ясностью осознала, что это — родители Майкла. От этой догадки она окаменела. Майклу она показалась в этот момент беззащитной, милой и невероятно желанной одновременно. Он сразу понял, какое впечатление Эли произвела на его родителей: босая, в махровом халате, со сбившимися набок после сна волосами, перевязанными тонкой лентой.

— Мы, кажется, не вовремя, — заговорила Нелли и, многозначительно посмотрев в сторону дивана, добавила: — Здесь все уже так по-семейному… уютно.

Елена, проследив за ее взглядом, густо покраснела. Около дивана, на котором спал Майкл, лежали ее туфли. Елена ощутила, как остановилось ее сердце, и значит через секунду-другую она умрет.

— А как может быть иначе, — спокойно откликнулся Майкл, — если сегодня никаких визитов к нам не предвиделось. Впрочем…

Майкл подошел к Елене и, чувствуя напряжение, которое она испытывает, понимая, что никакая сила не заставит ее сдвинуться с места, встал рядом. Он обнял Елену за плечи и объявил:

— Мама и папа, позвольте представить вам мою невесту Елену. Эли, это мои родители — Нелли и Генри Кренстон.

Родители дружно ответили:

— Очень приятно. Рады знакомству с вами, Елена.

— Мне тоже… очень приятно… — еле слышно прошептала Елена.

— Ну а теперь, — невозмутимо продолжил Майкл, — когда с официальной частью покончено, думаю вам, — он взглянул на родителей, — лучше пока перейти в столовую. А я постараюсь сделать гостиную более подходящей для приема гостей.

Родители молча прошли в столовую.

— Майкл… я умираю… — пробормотала Елена, все еще не находя в себе сил сдвинуться с места.

Он ласково погладил ее по голове и, притянув к себе, успокаивающе сказал:

— Эли, все нормально. Пожалуйста, не переживай! Уверяю тебя, мои родители — обычные люди, как ты и я, как все. Ты им обязательно понравишься. Даже уже понравилась.

— Угу… — мрачно усмехнулась она. — Я это сразу почувствовала.

— Иди, спокойно переодевайся и ни о чем плохом не думай.

Только теперь, немного придя в себя, Елена осознала, что находится в объятьях Майкла, крепко прижавшись к нему и уткнувшись лбом в его обнаженную грудь. Она смутилась и сразу отпрянула. Майкл незамедлительно насмешливо прокомментировал:

— Вот теперь узнаю свою Эли! Значит, можно больше не беспокоиться за твое самочувствие. По-моему, ты вполне ожила и умирать больше не собираешься!

Они засмеялись и поспешно принялись приводить комнату в порядок.

Нелли, скептично оглядев неубранную после встречи Нового года столовую, села на стул и поинтересовалась:

— Что скажешь, Генри?

Муж пожал плечами и бесстрастно ответил:

— Трудно сказать. Обычная юная девушка.

— И все?!! — возмутилась Нелли. — Да впечатление ошеломляющее! Мама права. Эта… Елена… совершенно никакая. Не понимаю, что произошло с Майклом…

— Ну что же ты хочешь, Нелли?.. — отозвался Генри. — Ведь наше появление здесь без предупреждения, согласись, предопределило такое первое впечатление от встречи. Давай не будем строго судить, не разобравшись, что к чему.

— Пока ты будешь разбираться, — возразила Нелли, — Майкл окажется женат. Боже мой!.. Мчаться за тридевять земель, развить бурную деятельность, сходить с ума, выдумывать, невесть что! И главное, из-за КОГО?!! Генри, ты — мужчина. Скажи мне, ПОЧЕМУ Майкл хочет заполучить ее любой ценой? Что в ней такого особенного?

Генри спокойно посмотрел на взволнованную жену, подумал и невозмутимо ответил:

— Мне трудно судить о выборе Майкла. Я в свое время выбрал ту, которая понравилась именно мне самому. Тебя, Нелли. Возможно, у нашего сына несколько иной вкус. А что касается девушки… По-моему, ты весьма пристрастна, Нелли. Постарайся быть, вопреки всему, немного объективней. Давай спокойно разберемся во всем, а потом будем делать какие-то выводы. Мы не должны, Нелли, бездумно и бездушно вмешиваться в судьбу Майкла. Наберемся терпения и подождем.

Она с сомнением покачала головой и, вздохнув, сказала:

— Мне бы твою невозмутимость и спокойствие, Генри!

Вскоре Майкл пригласил родителей в гостиную и спросил:

— Может быть, выпьете чая или кофе?

— Нет! Не беспокойся! — отказались они, усаживаясь в кресла.

В это время в комнате появилась Елена. На ней было, как сразу отметил Майкл, то самое черное вязаное платье, в котором он впервые увидел ее. Строгая прическа, легкий макияж, очки с тонированными стеклами полностью преобразили Елену, сделав из растрепанного взъерошенного воробушка интеллигентную серьезную молодую девушку. Майкл устремился к ней навстречу, взял за руку, усадил на диван и устроился рядом, не выпуская ее руки из своей.

Генри Кренстон, отметив новый образ Елены и ее необыкновенную грацию и достоинтсво движений, бросил взгляд на жену, пытаясь понять, одобрила ли и Нелли, как он сам, изменившийся облик невесты Майкла. Но к своему разочарованию Генри, по бесстрастному виду жены, все же точно определил, что настроение Нелли вряд ли что-нибудь сможет изменить к лучшему. Поэтому Генри, пожалуй, впервые в жизни стараясь хоть как-то разрядить обстановку, взял инициативу на себя. Жена удивленно вскинула брови, зная его обычную молчаливость и сдержанность, когда он вдруг заговорил первым:

— Елена, мы должны принести вам свои извинения за столь неожиданный визит. Но нам, поверьте, не терпелось познакомиться с невестой сына.

— Я очень рада нашему знакомству, — мелодичным приятным голосом ответила девушка. — Ваш интерес и ваше беспокойство вполне понятны. Поэтому не надо никаких извинений, мистер Кренстон.

— А вот я не так благороден и добр, как Эли, — вмешался Майкл. — Я считаю извинения папы вполне уместными и принимаю их.

Мать неодобрительно посмотрела на сына.

— Майкл, ты бестактен. К чему подобная бравада?

— Елена, — снова попытался вернуть разговор в мирное русло Генри Кренстон, — как вам понравилась Франция?

— О! Изумительная страна! Сказочная! — восторженно отозвалась Елена.

— Вы, очевидно, впервые ее посетили, — надменно вступила в беседу Нелли.

Елена на мгновение потеряла присутствие духа от надменного тона матери Майкла, но, быстро взяв себя в руки, согласилась:

— Да.

— Зато первые впечатления — самые яркие и запоминающиеся, — сказал Генри и улыбнулся Елене.

— А я, к сожалению, не помню своих первых впечатлений от Франции, — с сожалением вздохнул Майкл.

— В твоей жизни их было слишком много, — заметила Нелли. — И вообще, сдержанность твоего характера и практичный ум не способствуют яркому эмоциональному восприятию. Я думаю, Елена, — Нелли впервые прямо обратилась к невесте сына, — вы обратили внимание на эти, не простые для жизни, качества Майкла?

Елена почувствовала, каким холодным тоном заговорила с ней мать Майкла, немного подумала, потом озорно улыбнулась, чем привела в изумление Нелли, и живо ответила:

— Извините, пожалуйста, но я не совсем согласна с вами, миссис Кренстон. Хотя, возможно, я еще не достаточно хорошо знаю Майкла. Но ваши слова о его сдержанности и практичности вызывают у меня некоторые сомнения. Как показал опыт, Майкл совершенно не умеет правильно кататься на ослике и ловить рыбу. Представьте. Он не знал, что червей к рыбалке надо готовить обязательно самому! Но все же Майклу пришлось изрядно потрудиться, перекопав половину компостной кучи, чтобы набрать достаточное количество червей. Я, например, сделала вывод о его полной непрактичности!

Майкл засмеялся, легонько сжал ее руку и взглянул на мать, которая с недоумением смотрела на них. Неожиданно громко рассмеялся Генри Кренстон.

— Да-а… — протянул он. — Ну и дела!..

Нелли, не разделяя общего веселья, с некоторым раздражением уточнила:

— Майкл?!! Не практичен?!! И какой компост он копал? И что за ослик?

— Майкл катался на ослике, которого я загадала под Рождество! — озорно и открыто пояснила Елена. — Майкл где-то достал ослика к моему пробуждению. Майкл был такой смешной!.. А ослик его сбросил!!!

— Ничего подобного! — с улыбкой возразил Майкл. — Я соскочил с него сам. Прошу тебя, наконец-то, уяснить это, Эли. Са-а-ам!!!

Нелли с ужасом взирала на сына, не узнавая и впервые не понимая его. Она, окончательно потеряв выдержку, резко встала и, обратившись к мужу, сказала:

— Генри, нам пора! Наш визит затянулся. До свидания!

Она стремительно направилась к выходу. Генри Кренстон, усмехнувшись, поднялся и, посмотрев на счастливого сына и его невесту, благожелательно произнес, пытаясь сгладить неприязнь и холодность жены:

— Надеюсь, мы еще увидимся. Благодарю вас, Елена, за приятную беседу, — и, обращаясь к сыну, добавил: — За твои неполные тридцать лет я впервые узнал о тебе, Майкл, настолько новые и неожиданные сведения, что теперь, пожалуй, и в своей практичности буду сомневаться.

Генри от души рассмеялся и, попрощавшись, вышел вслед за негодующей женой.

Как только они остались наедине, Майкл подхватил Елену на руки, закружил по комнате и восторженно сказал:

— О, Эли!.. Ты была бесподобна!.. А я так волновался за тебя!

— Майкл, прошу тебя!.. У меня закружится голова. Отпусти меня! — взмолилась Елена.

Он, нехотя, поставил ее на пол. Она прошла к дивану, села и, сразу поникнув, тяжело вздохнула:

— Я совсем не понравилась твоей маме, Майкл.

— Да что ты, Эли!.. Мама всегда и со всеми сдержанна и холодна. Я забыл предупредить тебя. И это — моя вина, — произнес он. — Эли, поверь, ты не можешь не нравиться. Вспомни, как веселился папа. Уж я-то знаю, как не просто вывести его из привычного невозмутимого состояния. А тебе это удалось!

— Но Майкл… — печально сказала Елена. — У меня же нет родителей. И я очень хотела, чтобы твоя семья стала и моей. А я по отношению ко мне твоей мамы сразу поняла, что этого не получится, наверное, никогда. И я хочу понять — почему? Она даже не захотела хоть что-нибудь узнать обо мне, а сразу настроилась против.

Елена, не выдержав, горько расплакалась. Майкл сел рядом, ласково обнял ее и, гладя по голове, заговорил:

— Эли, хорошая, маленькая, одинокая моя девочка! Послушай меня внимательно. Дело совсем не в тебе. Я должен был заранее объяснить тебе все. Эли, я понимаю, как тебе тяжело и больно. Но видишь ли… Маме, по большому счету, совершенно все равно, кто конкретно оказался бы на твоем месте. Поверь, всех ждала бы одинаковая участь — ледяной прием и неприязнь. Понимаешь, Эли, я — любимый сын у матери. И этим сказано все. Если бы ты знала, как иногда я страдал из-за этого! Это теперь, когда я стал взрослым мужчиной, я спокойно и с пониманием отношусь к ее собственническому и эгоистичному, временами, поведению. Я давно полностью независим и могу строить жизнь по своему усмотрению. А у мамы — обычная материнская ревность к женщине, которая, как считается, забирает у нее любовь и внимание сына. Подожди немного, мама привыкнет и к тебе, и к новым отношениям в нашей семье. И все будет хорошо. Тем более я убежден в этом, Эли, что при всех своих недостатках моя мама — очень и очень умная женщина.

Елена подняла к нему глаза и тихо ответила:

— Как бы я хотела на это надеяться! Только, Майкл, не обижайся, пожалуйста, но я теперь боюсь встречаться с твоей мамой.

Майкл улыбнулся и с иронией заявил:

— Вот уж чего не сказал бы! Ты в беседе нашла такой неожиданный ход и с честью вышла из создавшегося положения, перехватив инициативу, что я, переживавший за тебя, проникся невероятным сочувствием к маме. Эли, тебе удалось то, что не удавалось до этого времени никому. Мама отступила, бежав с поля боя!

Майкл расхохотался и добавил:

— Вот уж кто — гениальный полководец, так это ты, Эли! Слава Богу, теперь я за тебя спокоен. Что бы ни произошло впредь, я всегда буду уверен, что моя Эли из любой ситуации выйдет победителем!

Майкл с удовлетворением заметил, что лицо Елены, наконец-то, осветила улыбка, и на щеках высохли слезы.

 

37

В течение нескольких следующих дней Майкл был занят предсвадебными хлопотами и делами компании. Он приезжал к Елене вечером уставший, но очень счастливый. Он по несколько раз звонил ей днем, волнуясь, что она скучает или грустит. Майкл привозил продукты, различные сладости, и они пили чай, наслаждаясь общением друг с другом, соскучившись за день. Елена рассказывала о своих прогулках по близлежащим улицам, делилась впечатлениями от увиденного.

— Эли, прошу тебя, ни в коем случае не удаляйся далеко от дома, — в очередной раз напомнил Майкл. — Не хватало, чтобы ты потерялась перед свадьбой!

— Значит, «после» мое местопребывание тебя волновать уже не будет? — засмеялась Елена.

— О, Эли!.. — Майкл насмешливо взглянул на нее и, притянув за руку ближе к себе, с многозначительной улыбкой произнес: — Уверяю тебя, «после» ты будешь волновать меня ничуть не меньше, чем «до».

Она, смутившись, выдернула свою руку и отвернулась, явно избегая его взгляда.

— Я протестую! — воскликнул Майкл и настойчиво потребовал: — Эли, по-моему, ты добровольно… подчеркиваю!.. добровольно отдала мне свою руку. И если остальное я получу в скором будущем, то твоя рука уже принадлежит мне. Посему — прошу… нет, требую!.. немедленно вернуть мне мою собственность!

Майкл, терпеливо ожидая, протянул Елене свою руку ладонью вверх. Она, недолго поколебавшись, положила свою ручку на его раскрытую ладонь. Как только она это сделала, Майкл немедленно притянул Елену к себе, усадил рядом и нежно поцеловал ее розовую ладошку. Он удовлетворенно отметил, ощутив едва уловимое движение пальчиков ее маленькой руки, что Эли приятна его ласка. Майкл и сам испытывал пронзительный, давно забытый трепет подобных прикосновений. Эли, сама не сознавая этого, дарила ему радость тончайшего чувственного наслаждения.

— Майкл… пожалуйста… — мягко попросила Елена, пытаясь преодолеть в себе пока еще смутное и непонятное желание, наполняющее истомой тело.

— Все, что хочешь, Эли… — глубоким грудным баритоном отозвался Майкл.

— Только поясни, о чем ты просишь?

Елена никак не могла сосредоточиться, забыв в это мгновение все слова вообще. Тем более теперь, когда Майкл медленно и вкрадчиво стал покрывать легкими поцелуями ее запястье, постепенно продвигаясь все выше и выше по руке…

Наконец Елене удалось вернуть свое обычное самообладание. Она даже смогла с чуть кокетливой и насмешливой улыбкой посмотреть на Майкла.

— Пожалуйста, Майкл, объясни, каковы пределы этой твоей собственности? Мне почему-то кажется, что ты перешел все границы!

— Господи! Да что тут объяснять! — в глазах Майкла засверкали искорки сдерживаемого смеха. — Рука — она и есть рука. Естественно, вся! Что касается моей собственности, я — максималист. Или все, или ничего! Вот, кстати напомнила, надо посмотреть в энциклопедии: плечо — часть руки? Обидно, что не помню! И как я мог так безответственно и небрежно изучать физиологию и анатомию? Отличник называется!.. А то как бы мне самого себя по незнанию не обделить. Поэтому пока, до полного выяснения, оставляем вопрос открытым!

Они одновременно захохотали. Насмеявшись вволю, Майкл сказал:

— Эли, Элизабет и Том ждут нас завтра. Они очень хотят познакомиться с тобой. Ты согласна?

— Конечно! — улыбнулась Елена.

 

38

Следующий вечер они провели у супругов Митчелл. Сразу, сама собой, установилась теплая непринужденная атмосфера. Елене было приятно, что друзья Майкла встретили ее очень приветливо.

Том, чуть выше среднего роста, атлетичного крепкого телосложения, был ровесником Майкла. Он оказался превосходным собеседником, умеющим не только вести беседу, но и внимательно слушать.

Элизабет, стройная высокая женщина с великолепными пышными волосами до плеч, произвела на Елену огромное впечатление своей необыкновенной красотой. Присмотревшись, Елена с сожалением отметила болезненный вид Элизабет и постоянно присутствующую грусть в ее огромных выразительных глазах.

— Я редко выхожу из дома, — мягко произнесла Элизабет. — Том очень занят, и я почти всегда одна. Я буду рада, Елена, если мы станем друзьями.

— Я на это очень надеюсь, Элизабет, — охотно откликнулась Елена.

— Элизабет, — раздался голос Тома, — по-моему, ты скромничаешь. Пора показать гостье то, чем ты увлекаешься.

— А что это? — живо поинтересовалась Елена.

Элизабет с видимым удовольствием пояснила:

— Я увлекаюсь вышивкой. Пытаюсь разгадать секреты старых мастеров и сделать что-то подобное.

— Эли, — заговорил Майкл, — Элизабет уже удалось расшифровать несколько утраченных секретов. И теперь они входят в мировые каталоги. А за свои работы Элизабет неоднократно получала Гран-при на международных выставках.

— А я могла бы что-нибудь увидеть? — загорелись глаза Елены.

— Конечно. Пойдемте, я вам покажу!

Хозяйка поднялась, направилась вверх по лестнице и, извиняясь, сказала:

— Только мои основные работы и кое-что из последних отправлены на выставку, которая скоро откроется.

— Мы с Эли обязательно придем посмотреть, — пообещал Майкл.

— Я-то, безусловно, ни за что не пропущу такое событие! — поддержала его Елена.

— Спасибо! — поблагодарила Элизабет и открыла дверь в комнату, где находились работы.

Элизабет была невероятно приятна искренняя восторженность и восхищение Елены, переходящей от одной вышивки к другой, а затем снова возвращающейся к наиболее понравившимся.

— Такой красоты я никогда не видела! — восклицала Елена. — Эти цветы, будто живые! Какой почти неуловимый переход тонов! Я прямо слышу нежное звучание скрипки!

У Элизабет, растроганной и взволнованной, на глазах появились слезы. Справившись с собой, она тепло и мягко предложила:

— Хотите, Елена, я сделаю что-нибудь для вас?

— Элизабет, вы так добры. Конечно, хочу! — горячо заговорила Елена. — Только у вас и без этого достаточно работы. А я буду рада и тому, если вы позволите мне иногда приходить и наслаждаться всем этим великолепием!

— Нет-нет! — возразила Элизабет. — Я сама хочу сделать вам вышивку. Скажите только, что бы вы хотели? Может быть, на платье?..

Елена торопливо закачала головой и попросила:

— Элизабет, пожалуйста, будет лучше, если я смогу украсить свою комнату вашей работой и любоваться ею каждый день. А шикарное платье… я даже не представляю! Это, уж точно, не для меня!

— Я сделаю вам и то, и другое, — с ласковой улыбкой пообещала Элизабет.

— Сделаю, потому что хочу этого сама!

Чуть позже, когда мужчины вышли, а Элизабет и Елена остались в гостиной наедине, хозяйка, внимательно посмотрев на Елену, тихо сказала:

— Елена, я очень рада за Майкла. Он выглядит невероятно счастливым. Но вам я откровенно хочу сказать то, что, возможно, не решится сказать никто. Поверьте моей искренности и дружескому участию. И конечно, если вы хотите выслушать меня.

Елена, проницательно глядя в умные добрые глаза Элизабет, немного подумала, а потом согласно кивнула.

— Видите ли, Елена, — начала Элизабет, — скоро вы войдете в круг знакомых и друзей Майкла. И я хочу вас подготовить и предостеречь от тех непредвиденных случайностей и трудностей, которые ожидают вас. Поверьте, то, о чем намерена сказать, я знаю очень хорошо.

— Говорите прямо, Элизабет, — отозвалась Елена, хотя не понимала пока, что именно собирается объяснить ей хозяйка.

— Ну что ж!.. В окружении Майкла, Елена, достаточное количество женщин, с которыми он… скажем так… поддерживал довольно близкие отношения. И многие из них очень хотели быть на вашем месте. Поэтому будьте готовы к возможному неприятию и не теряйте присутствия духа.

— Я лелею тайную надежду, — улыбнулась Елена, — что этот боевой отряд не слишком велик!

Элизабет засмеялась:

— Не знаю, стоит ли говорить откровенно и честно, но… небольшая армия наберется!

— Ну, с несколькими полками я как-нибудь справлюсь, — шутливо успокоила Элизабет Елена.

— Моя Эли опять воюет! — раздался голос вошедшего Майкла, услыхавшего ее последнюю фразу. — С кем на этот раз?

— Пока еще не воюю, — уточнила Елена. — А только разрабатываю план предстоящей военной кампании.

— Так с кем же? — настойчиво потребовал ответа Майкл.

— С армией противника, которую заблаговременно обеспечил мне ты! — насмешливо пояснила Елена.

— Эли, не понимаю, какую армию я обеспечил? — уточнил недоумевающий Майкл.

— Женщин, Майкл, женщин! Тех, которые претендуют на мое место неподалеку от твоей особы! А я вот и не знаю, принимать ли бой? Или добровольно освободить поле битвы для более достойных и стойких бойцов, чем я?

Елена задумчиво, с нескрывемой иронией смотрела на Майкла, совершенно ошеломленного неожиданностью ее заявления. У него был такой растерянный вид, что все дружно рассмеялись.

— Майкл, прости, — сказала при прощании Элизабет, — но я не могла не сказать Елене. Девочка должна быть морально готова к тому, что, вне всяких сомнений, ожидает ее. Не вини меня, пожалуйста.

— Наоборот. Я благодарен тебе, Элизабет, — спокойно ответил Майкл. — Сам я никак не мог решиться. А ты помогла справиться с этой проблемой.

Элизабет немного помолчала, а потом, посмотрев на Майкла своим изумительным, все понимающим взглядом, серьезно сказала:

— Мне понравилась твоя невеста, Майкл. У нее чистая, открытая и потому ранимая душа. Береги Елену, Майкл!

Они вернулись от Митчеллов довольно поздно. Несмотря на это, Майкл все же не отказал себе в удовольствии побыть с Еленой наедине еще хоть немного.

Она никак не могла успокоиться, восторженно вспоминая восхитительные работы Элизабет. А потом ход ее мыслей изменился. Елена погрустнела и тихо спросила:

— Майкл, что же это?..

Он ответил ей серьезным задумчивым взглядом, хорошо понимая смысл вопроса.

— Мне так жалко всех, без исключения, в этой печальной истории!.. И не так обидно было, если бы Элизабет оказалась какая-нибудь там… Но она — замечательная, умная, талантливая, красивая! Разве можно предать ее? Она и без того показалась мне очень несчастной! И Том тоже! И та женщина с ребенком! Что за узел такой завязала жизнь? Я… я… как жаль… — и Елена горько расплакалась.

Майкл принялся утешать ее. Он заметил, что теперь, когда до свадьбы оставались считанные дни, Эли стала очень нервной и, как ему показалось, даже похудела. Понимая ее тревожное состояние, он решил, что ей необходим отдых, как и планировалось им, Майклом, первоначально. Природа, свежий воздух и тишина дадут Эли возможность обрести душевное равновесие и успокоиться.

— Эли, я совсем забыл поговорить с тобой вот о чем. Как ты отнесешься к возможности пожить оставшиеся до нашей свадьбы дни в домике моей бабушки Джулии?

Елена заинтересованно посмотрела на него, смешно, по-детски, вытирая кулачком со щек слезы.

Майкл продолжил:

— Раньше это был поселок. Потом, когда жители переселились в другие места, и местность почти опустела, несколько человек купили эти земли. Теперь там — зеленая зона отдыха. Около пятнадцати домов с большими угодьями. Когда-то там родилась моя бабушка Джулия. А потом дедушка устроил так, что дом стал любимым местом отдыха нашей семьи. Мы его так и называем — " домик Джулии». Там очень красиво!

— И мы туда поедем? Когда? — быстро спросила Елена.

— Можно прямо завтра, — ответил Майкл. — Но видишь ли, Эли, так случилось, что я буду занят в это время.

Елена с недоумением взглянула на него.

— Тогда… как же?..

— Если ты не против, тебя отвезет мой брат, Билл. А я приеду, как только освобожусь. Эли, Билл — хороший парень! Он тебе непременно понравится. Обещаю, скучать не придется! Соглашайся, Эли. Отдых тебе необходим.

 

39

Елена ждала Майкла. Он, предварительно позвонив, поинтересовался, готова ли она к отъезду, и пообещал скоро приехать.

Когда раздался звонок, Елена, недоумевая, почему Майкл не воспользовался собственным ключом, распахнула дверь. Елена испытала невообразимое потрясение, увидев на пороге высокого молодого человека такой невероятной красоты, что от удивления застыла на месте и широко открыла глаза, в упор взирая на него.

Молодой человек с чуть насмешливой улыбкой тоже откровенно разглядывал ее. Помолчав какое-то время и понимая, что девушка по-прежнему пребывает в состоянии полной неподвижности и изумления, он, весело усмехнувшись, спросил:

— Вы — Елена?

Поскольку ответа не последовало, а девушка даже не шевельнулась, он продолжил:

— Я — Уильям Кренстон, брат Майкла. Можно просто Билл. Как я понимаю, брат еще не прибыл. Я могу войти?

Девушка, наконец, очнулась и, смутившись, быстро и сумбурно заговорила:

— Да, я — Елена. Майкла еще нет. Очень приятно. Пожалуйста, проходите!

Она, стремительно развернувшись, направилась в гостиную. Билл пошел за ней, отметив, что несмотря на невысокий рост, девушка великолепно сложена, а движения и походка ее очень легки и изящны. В ней удивительно сочетались внутренняя экспрессия и мягкая женственность. «А ведь брат не зря сходит по ней с ума! В ней столько шарма! «— одобрительно подумал Билл.

А Елена, справившись с только что испытанным чувством первого потрясения, думала о том, что и сама могла догадаться, кто перед ней, если бы внимательно и спокойно присмотрелась.

Билл был немного ниже Майкла. Возможно, 1,90 м. И внешне чем-то неуловимо похож. Но Биллу досталась изумительная красота матери, дополненная мужественностью черт отца. Его лицо было чрезвычайно выразительно и эмоционально. Темные глаза отражали ум и живость характера. Чувствовалось, что Билл весьма энергичен, предприимчив и сообразителен.

— Дорогая Елена, — вдохновенно начал Билл, с улыбкой обращаясь к стоящей напротив Елене, — позвольте мне просто, по-родственному поцеловать…

— СТОЯТЬ!!! — раздалась оглушительная команда.

Билл и Елена от неожиданности вздрогнули и замерли, пристально глядя друг на друга.

— Только попробуй сдвинуться с места!.. — с угрожающей насмешкой предупредил Майкл, появление которого они не заметили.

Билл медленно поднял руки вверх и, утрируя чувство страха, произнес:

— Можешь не беспокоиться. Я с перепугу теперь на долгие времена пригвожден к этому месту. Главное, за что?!!

Майкл с невозмутимым видом сел на диван. Молча, с усмешкой, оглядел поочередно Елену и брата, а затем ответил:

— За несдержанность в желаниях!

Билл опустил руки и с возмущением уточнил:

— Какая несдержанность? Я, совсем по-родственному, хотел подойти и поцеловать Елене руку. А теперь это невозможно. Потому что из-за твоих распоряжений я не могу сдвинуться с места. Это еще вопрос, кто из нас более несдержан!

Елена улыбалась, слушая пикировку братьев.

— О, Билл, пожалуйста, не расстраивайтесь! Благо, команда Майкла коснулась только вас. А моя способность к передвижению полностью сохранилась. Поэтому я сама с радостью подойду к вам.

Елена приблизилась к Биллу и благосклонно протянула ему свою руку, которую он вежливо поцеловал.

— Не уверена, можно ли об этом говорить… Майкл и меня сейчас обвинит в несдержанности… но меня ни разу в жизни не целовал более красивый мужчина! — шутливо заявила Елена.

— А чуть менее — уже?.. — выразительно посмотрел в сторону Майкла Билл.

— Нет, брат!.. — усмехнувшись, горестно вздохнул Майкл. — Увы, мне нет места в списке Елены!

— А вот Билл с этой минуты будет возглавлять его! — торжественно провозгласила Елена.

— И как велик он? — иронично поинтересовался Майкл. — Сколько менее красивых, чем Билл, имели честь?..

Елена сразу же перебила его. Глаза ее засверкали, и, лукаво улыбнувшись и открыто посмотрев в его лицо, она кокетливо ответила:

— Чуть менее красивый — один. А об остальных и говорить нечего!

Довольный ее ответом Майкл весело рассмеялся. Елена, с выражением показного изумления на лице, пожала плечами.

— Не понимаю твоей радости, Майкл! Я же говорила о… Поле!!!

Билл восторженно улыбнулся и мгновенно прореагировал:

— Елена! Зачем вам выходить замуж за такого грозного повелителя и сухаря, как Майкл? Предлагаю вам в мужья себя и немедленно прошу вашу руку и сердце!

Елена с забавным сожалением вздохнула и, немного помолчав, многозначительно произнесла:

— О, Билл, я бы с удовольствием и радостью ответила согласием. Но, увы!.. Рука — уже не моя собственность. У нее имеется хозяин. А без руки будет не комплект!

— Елена, вы разбили мне сердце! Я безутешен навеки! — изобразил горестные рыдания Билл.

— Ох, сомневаюсь!.. Думаю, что желающих утешить вас будет в достатке! — Елена, мило улыбаясь, покачала головой.

— Елена, у вас найдется ручка и бумага? — озабоченно спросил Билл.

Майкл и Елена с недоумением посмотрели на него.

— Ладно, сам поищу!

Билл вышел из комнаты, оставив их наедине.

Майкл со счастливой и ликующей улыбкой смотрел на Эли, удовлетворенно отметив, что она сама подошла к нему и села рядом.

— У тебя чудесный брат, Майкл, — тихо сказала она и продолжила: — Почти такой же хороший, как ты…

— О, Эли!.. — задохнулся от захлестнувшей его радости Майкл и, схватив ее в объятья, громко поцеловал в макушку, потому что Эли, к большому разочарованию Майкла, быстро наклонила свою голову, уткнулась лбом в его грудь и сразу отстранилась.

В это время в дверях появился Билл с листком бумаги и карандашом в руках. Он устроился за маленьким столиком и серьезно произнес, явно приготовившись записывать:

— Майкл, сообщи, пожалуйста, как можно подробнее местонахождение ресторана, где можно встретить такую девушку, как Елена. А вас, Елена, прошу заранее меня извинить, потому что наша поездка не состоится. Как только Майкл продиктует мне координаты, я срочно вылетаю по указанному адресу!

— И совершенно напрасно, Билл! — захохотал Майкл, а за ним и Елена, вначале абсолютно сбитые с толку поведением Билла. Сквозь смех Майкл категорично объявил: — Таких, как Эли, больше нет нигде! Билл, Эли — эксклюзив! И он — мой!!!

С видом собственника Майкл обнял Елену за плечи и прижал к себе, с гордостью взирая на брата.

— Вот так всегда!.. — вздохнул Билл. — Все лучшее — старшему брату. Ну никогда так не было обидно, что ты, Майкл, ухитрился родиться первым!.. Придется смириться со своей участью. Елена, наша поездка все-таки состоится! Если вы готовы, то — в путь! Обещаю, что через два часа вы попадете в сказку, называемую «домик Джулии»!

 

40

Елена была поражена, что в непосредственной близости от крупного города может находиться такой оазис девственной первозданной красоты. Изумительным казалось все: и быстрая речка, и горы, и великолепные ландшафты с небольшими живописными рощами. Проехав по дороге через одну из таких рощ, они оказались перед чудесным двухэтажным домом, балкон которого обрамлял его по всему периметру. Одна из сторон дома выходила на узкое ущелье, будто зажатое горами. Билл остановил машину, высадил Елену и открыл дом.

Когда они вошли внутрь, Билл провел Елену в просторную комнату с камином и со вкусом подобранной старинной мебелью. Не вписывалась в общий интерьер только кровать.

— Это самая теплая комната в доме, — пояснил Билл. — Поэтому мы с Майклом и затащили кровать сюда. Вам здесь будет уютно и хорошо, Елена. А я расположусь на втором этаже. После знойной Калифорнии, откуда я буквально вчера прибыл, некоторая смена обстановки на более спартанскую не помешает. Люблю разнообразие!

Два дня в обществе Билла пролетели для Елены незаметно. Он был неутомимым и остроумным собеседником. Билл своей неугомонной инициативой и веселым настроением снял то состояние тревоги и волнения, которое так мучило Елену последнее время. Они объездили и обошли все близлежащие окрестности. Билл настойчиво и упорно пытался научить Елену водить машину, что при ее маленькой ножке было делом не простым.

В этот день должен был приехать Майкл, которого Елена ожидала с нетерпением. До этого она даже не предполагала, что будет настолько сильно скучать по нему. Поэтому решено было никуда не отлучаться.

Билл усадил Елену за руль, и снова начались немыслимые страдания с размещением ее ноги на педали газа. В очередной раз намучившись и нахохотавшись, они сидели в машине, откинувшись на спинки кресел.

— Ну, ничего!.. — продолжая смеяться, успокаивал Елену Билл. — В конце концов, для Майкла пара пустяков заказать для вас, Елена, автомобиль, точно соответствующий вашим параметрам. Это же — не самолет! Хотя, уверен, если бы вы пожелали, то не только у Майкла, но и у вас он был!

Елена, оборвав смех, напряглась и с непередаваемым ужасом уставилась на Билла. Тот, схватившись за голову, готов был откусить себе язык. Как он мог так безответственно проговориться!!! Билл был готов убить себя за собственное легкомыслие. Ведь Майкл просил его!!!

Билл не знал, на что решиться, когда побледневшая Елена медленно повернулась к нему и едва слышно уточнила:

— Билл… какие машины… Майкл… может заказать?.. Какие имеет… самолеты?.. И что еще… у него есть, Билл?..

— Яхта, вилла, особняк… — зачем-то начал перечислять Билл, в душе проклиная себя. — Но Елена, послушайте…

Он заметил, что в ее глазах появились слезы, когда она с горькой обидой спросила:

— Билл, почему он обманул меня? Зачем? — и, осененная внезапной догадкой, прошептала: — А Поль и Марта…

— … наши родные дедушка и бабушка. Родители мамы, — с тяжким вздохом признал Билл.

Елена судорожно принялась дергать все ручки подряд, пытаясь открыть дверцу, и нервно заговорила:

— Я хочу… выйти отсюда!.. Выйти… отсюда…

Билл быстро выбрался из машины и, распахнув дверь, помог выйти Елене. Она стремительно побежала к дому. Билл поспешил за ней. Он обнаружил Елену на балконе. Она стояла, плотно прижавшись спиной к стене. Ее неподвижный взгляд был устремлен в одну точку куда-то высоко в горы.

— Елена, поймите, Майкл очень любит вас. Просто он боялся потерять вас. Послушайте же меня!!! Ну какое значение имеют его деньги и прочее? Он же — обычный человек. И хотел быть с вами, Елена. Вот мы и составили план… Тьфу ты, боже мой! Ну не дурак ли я?!!

Словно в бреду, Елена повторяла:

— Инженер… по пластмассам… автомобили… по заказу… граф де Мерсей… фон Армштайн… виллы… лайнеры…

Услышав последние слова Билла, она широко раскрыла глаза, повернула к нему свое лицо, в котором не было ни кровинки, и раздельно, по буквам, произнесла:

— ПЛАН?!!

И вдруг, сразу обмякнув, осела в руки Билла, едва успевшего подхватить ее. Он, одной рукой удерживая Елену, другой распахнул шубку и приложил ухо к ее груди, пытаясь определить, бьется ли сердце. Потом в его голове возникла мысль об искусственном дыхании. Билл старательно задышал в рот Елены. Но отказался от этой идеи, сообразив, что он в этом деле — полнейший профан. Затем пришла очередная спасительная мысль, и Билл судорожно принялся расстегивать ее блузку.

В это время девушка, наконец-то, пошевелилась и с трудом произнесла:

— Извините… пожалуйста… Как глупо!..

— О, Елена, не волнуйтесь, пожалуйста, все хорошо… Я сейчас… уложу вас в доме, вы поспите, отдохнете, и все будет в полном порядке, — приговаривал Билл, направляясь к двери балкона с Еленой на руках.

Он отнес ее на кровать, удобно строил и заботливо прикрыл шубкой. Затем немного подождал, пока она, несколько раз тяжело вздохнув, уснула. Проклиная себя, на чем свет стоит, Билл, не зная, что же теперь делать и как объяснять все брату, вышел из дома, намереваясь покурить и тщательно обдумать сложившуюся ситуацию.

Достаточно быстро завершив все намеченные дела и отмахнувшись от спонтанно возникавших, Майкл спешил к Елене, сгорая от нетерпения видеть ее.

Лимузин мягко катил по дороге, и Майкл невольно предался, в который уже раз, мечтам о предстоящей свадьбе. Завтра та, которую он так страстно желал и так долго добивался, будет его. В голове сумбурно проносились ласки, поцелуи, объятья, слова любви, которые соединят его и Эли навсегда.

— Вы сказали, что дальше пойдете пешком.

Слова водителя вывели Майкла из состояния сладостного раздумья. Машина стояла. Майкл вышел и коротко бросил:

— До завтра! Если будет необходимо — позвоню.

Майкл торопливо направился к «домику Джулии».

«Я объяснюсь с Эли сразу после венчания», — пообещал себе Майкл. Он понимал, что его молчание было обманом в какой-то степени. Но Майкл боялся, что если Эли узнает правду, она отменит или попытается отложить свадьбу из-за существующей разницы между ними. Конечно, они поженятся в любом случае. Он не отступится от Елены ни при каких обстоятельствах. Но ожидание… Нет! Майкл любил и хотел видеть Эли своей женой. И это будет так. Завтра. Остальное — потом. Решение принято. Как казалось Майклу, решение правильное.

Счастливый, Майкл шагал по дороге. Дом было видно достаточно хорошо. Майкл с улыбкой всматривался в его очертания. Но то, что он увидел, заставило Майкла остолбенеть. Он никогда не думал, что боль может быть такой пронзительной и сильной.

Елена и Билл стояли на балконе. Вдруг Билл обнял ее, наклонил голову к ее лицу, затем, распахнув шубку, начал расстегивать блузку Елены, а потом, подхватив на руки, быстро понес Елену в дом.

Конечно, Билл был повесой, умел обольщать женщин и не отличался постоянством своих привязанностей. В остальном Майкл считал брата очень надежным и порядочным человеком. В детстве они не были очень близки. Во многом из-за того, что Майкл был любимцем матери, а к Уильяму она относилась достаточно спокойно. И тот, желая, как и все дети, материнского тепла, мучительно ревновал ее к Майклу. Повзрослев, многое переосмыслив, братья стали относиться друг к другу доверчивее и откровеннее. Оба дорожили возникшей близостью, хотя встречались не так часто, как обоим хотелось бы.

Майкл не мог поверить собственным глазам. Два столь дорогих ему человека — Билл и Эли — предали его?!! Осознать это, принять было за гранью человеческих возможностей. Он не знал, сколько времени простоял на дороге. Потом, не замечая ничего вокруг, Майкл решительно двинулся к дому.

В дверях возник Билл и, приложив палец к губам, зашептал:

— Привет!.. Только тише… Елена уснула…

Его лицо приняло недоумевающее выражение.

— Что с тобой? А-а!.. — облегченно выдохнул Билл. — Ты догадался!.. Послушай, Майкл, я должен, наверное, извиниться… — быстро продолжил он.

Но Майкл прервал его:

— Ты!!! Сукин сын!!!

От ярости и гнева, захлестывавших его в эту минуту, Майкл задыхался.

— Постой! Да ты что? Дай я все объясню! — выкрикнул Билл, отступая от надвигавшегося на него брата.

— Нет! — отрезал Майкл. — Уезжай немедленно!

Билл, чувствуя себя безмерно виноватым, покорно побрел к своей машине. Он хотел что-то сказать, но Майкл оборвал его:

— Ни слова! — потом немного помолчал и, будто через силу, заговорил: — Вот еще что… О том, что произошло… между нами — ни звука.

Билл согласно кивнул. А Майкл ледяным тоном продолжил:

— Мы будем встречаться только в случае чрезвычайных обстоятельств или на семейных торжествах. Дьявол бы побрал эти чертовы приличия! Но я требую, чтобы они соблюдались! Общение с Еленой — только… слышишь?.. только, исходя из требований этикета. Ты все понял? — и больше не в силах сдерживаться, угрожающе выдохнул: — Иначе я убью тебя!

В этот момент Билл вдруг резко остановился.

— Я не уеду! Я не оставлю Елену одну. Потому что, мне кажется, ты сошел с ума! Из-за моей…

Он хотел сказать «болтовню», но тихий голос брата, прозвучавший с невероятной болью, прервал его.

— Уезжай… прошу тебя… — и полушепотом добавил: — Я никогда ничего плохого не сделаю Елене. Уезжай!..

Билл пристально посмотрел на брата, потом сел в машину и, громко хлопнув дверцей, нажал до упора газ. Автомобиль резко рванул вперед.

Майкл постоял какое-то время, пытаясь успокоиться, и вошел в дом.

Елена, прикрытая своей шубкой, лежала на кровати, свернувшись «калачиком». Лицо ее было по-детски невинным и безмятежным, что так свойственно спящим людям. Майкл не слышал даже дыхания Эли, так тихо она спала.

Он осторожно опустился в кресло у камина, глядя на Елену. Майкл не хотел верить в то, что произошло. Она была мила и беззащитна в своей открытости, и он начал уверять себя, что все далеко не так, как ему показалось.

«Это не может быть правдой! Билл хотел что-то объяснить…» — промелькнуло в голове Майкла. Он старательно отогнал мысли о брате. Не надо думать сейчас о Билле. С ним все ясно! Перед Биллом, с его обаянием, опытом и чертовски привлекательной внешностью, не устоит ни одна женщина. Конечно, и Эли не устояла. Она — чистая и неопытная. Где ей противостоять такому плейбою, как Билл!.. Господи! Пусть бы это был кто угодно, только не его брат!!!

«Это — минутный безумный порыв страсти, — убеждал себя Майкл. — Он ничего не значит ни для Билла, ни для Эли. Я не мог ошибиться. Она любит меня. Сама еще не осознавая этого, любит! И я… Я не могу без ее голоса, ее слов, постоянного присутствия. Я люблю Эли. И да, я хочу ее, хочу до безумия! Я заставлю себя забыть то, что произошло! Боже!.. Я не могу отказаться от Эли! Это выше моих сил!.. «Он почувствовал, что Елена пошевелилась.

— Майкл?.. — удивилась она и тряхнула головой, отгоняя остатки сна. — Который час? Мы тебя ждали позже. А где Билл?

— Я освободился раньше, чем планировал.

В голосе Майкла слышалось напряжение, которое он не смог преодолеть. Елена посмотрела на Майкла беспокойным вопросительным взглядом.

— Вы с ним говорили? — спросила она и подумала, что, конечно, Билл сообщил Майклу о том, что проговорился. И теперь Майкл чувствует смущение, потому что не он сам сказал ей правду о себе. Отсюда этот отчужденный тон.

— Нет. Билл куда-то очень спешил и сразу уехал.

Майкл отвечал бесстрастно и невозмутимо. Значит, он не знает, что ей все стало известно о нем. И причина его недовольства не в этом. Но тогда что с ним?

— У тебя неприятности? — забеспокоилась Елена.

— А их появление возможно? — вопросом на вопрос, с иронией, ответил Майкл.

— Да.

Такой прямой ответ удивил его.

— Я должна серьезно поговорить с тобой.

То, как категорично он прервал ее, поразило Елену.

— Нет!!!

Отказ был решительным и резким.

Майкл прошагал к окну и отвернулся, пристально вглядываясь вдаль. Елена встала с кровати и отошла к камину.

Она никак не могла взять верный тон, потому что не понимала происходящего сейчас между ними. Но нервное напряжение, вызванное предсвадебными волнениями, разговор с Биллом настолько выбили ее из колеи, что больше сдерживаться она не могла. Собравшись с последними силами, чтобы только не разрыдаться, Елена произнесла:

— А попросить тебя я могу?

Майкл продолжал смотреть в окно. Воцарилось долгое молчание.

— Так о чем ты хотела просить меня? — напомнил Майкл.

— Я хочу, чтобы мы отменили… — начала Елена.

— ЧТО-О-О?!! — Майкл резко развернулся в ее сторону.

— То есть… отложили… я… свадьба… сейчас… невозможно… — Елена окончательно потеряла присутствие духа, заметив, насколько он взбешен. От ее решимости объясниться с Майклом по поводу его обмана и высказать свои сомнения относительно приемлемости их брака теперь, когда она узнала правду, не осталось и следа.

— Вы хотите выставить меня на посмешище? — медленно, почему-то перейдя к обращению на «вы», произнес он.

Елена собрала всю свою волю в кулак и спросила с многозначительной интонацией, смысл которой Майкл понять не смог.

— Майкл, вы ничего не хотите мне сказать?

— Я?!! Я должен что-то сказать? Что я должен сказать, черт побери?!!

Она немного помолчала, словно ожидая чего-то, и решительно объявила:

— Я не могу выйти за вас замуж. Наш брак будет большой ошибкой, которая уничтожит меня. А я не хочу больше терять. Не хочу!!!

— И я не хочу. Поэтому завтра мы поженимся. Мы должны это сделать. В конце концов, я не желаю выглядеть идиотом, которого накануне свадьбы бросила невеста!

Не поднимая глаз, Елена отрицательно покачала головой.

Майкл смотрел на нее и думал о том, что слова, сказанные им, конечно, не имели никакого значения. Плевал он на то, кто что подумает! Он любил Эли и хотел, чтобы она осталась с ним, вопреки всему.

— Елена, прошу, выслушай меня спокойно. Мы, действительно, не можем теперь ничего изменить. Мы должны завтра пожениться. Если через три-четыре месяца мы «охладеем» друг к другу, то разведемся. Это никого не удивит. Пойми… речь даже не обо мне!.. — Майкл взмахнул рукой. — Но мои родные…

Майкл точно знал, какой завтра разразится скандал: любопытные взгляды со всех сторон, сплетни, дурацкие предположения и домыслы!.. Бедная девочка! Она даже не представляет всех масштабов катастрофы!

Елена смотрела на огонь в камине и пыталась сосредоточиться и хладнокровно все обдумать.

«Да-да… Надо все хладнокровно и здраво обдумать… Майкл упорно не желает открыть всю правду о себе. Он молчит. Почему? Что он задумал? Чего добивается? Зачем этот обман? И что такое этот его тщательно разработанный «план»? Что же, что происходит? Он явно взволнован и не хочет даже слышать о моем отказе от свадьбы. Он настойчиво добивался и добивается того, чтобы мы поженились. Говорил о своей любви, о взаимном доверии, а сам обманывал и продолжает обманывать меня. Можно ли после этого верить его словам? И что же теперь делать? Майкл встревожен сложившейся ситуацией. Конечно, если завтра свадьба не состоится, и я уеду, весь удар падет на него, ему будет невероятно тяжело. Насмешки, сплетни, пересуды за спиной!.. А он мне небезразличен. С Майклом мне было очень хорошо, надежно, спокойно. Боже мой!.. Ну, не могу, не могу я резко и безжалостно разорвать наши отношения! И вообще… В этой ситуации виноват не только один он, но и я. Ведь понимала же, ясно понимала, какая пропасть лежит между нами, а все-таки поддалась чувствам, эмоциям, не прислушавшись к голосу рассудка. И вот теперь, после того, что я узнала, эта пропасть стала еще больше, еще бездоннее… Какое-то абсурдное безвыходное положение! И согласиться — безумие, и отказаться не могу! Все так запуталось… Я-то уеду и все. А Майкл… надо честно признать, что все произошло из-за меня! Из-за моего опрометчивого согласия на скоропалительную свадьбу. Да-да! Все — из-за меня! Поэтому… Три месяца формальных брачных отношений — та цена, которую я обязана заплатить за сделанную ошибку. Майкл именно это мне и предлагает. Я должна согласиться. Да. Так будет правильно. Правильно… наверное…»

По задумчивому виду Елены Майкл понял, что она принимает решение. Елена долго молчала. Потом в напряженной тишине дома раздался ее решительный и тихий голос:

— Я согласна, Майкл.

Он быстро отозвался:

— Я всегда знал, что ты примешь правильное решение, Елена.

— И еще, Майкл… — поспешно перебила она. — Может быть, будет лучше, если мы… не будем венчаться, а только официально зарегистрируем наши отношения?

— Нет! — категорично отверг он ее предложение. — Все будет проходить так, как намечено. И вот что… Наши взаимоотношения не должны вызывать никаких сомнений и вопросов. Ты согласна с этим?

— Да.

Он пристально посмотрел на нее.

— Хорошо, — одобрительно произнес он, затем мягко спросил: — Ты, наверное, голодна? Да и я так торопился, что остался без обеда. Я привез кое-что… Давай поедим! Ты организовывай стол, а я принесу еще поленьев для камина.

Елена молча кивнула и прошла на кухню. Она подключила чайник и принялась распаковывать свертки. Разложив еду по тарелкам, она составила их на поднос, а когда закипел чайник — заварила чай. Елена настолько была увлечена, что не заметила возвращения Майкла. Она увидела, что он стоит в дверях кухни, засунув руки в карманы брюк, и наблюдает за ней из-под полуприкрытых век, когда направилась в комнату с подносом, который Майкл легко перехватил и, пропустив вперед, двинулся за ней.

Они уютно устроились у камина, быстро поглощая еду. Потом выпили горячий чай. Оба чувствовали, как не хватает им той непосредственности и беззаботности общения, которые были до этого рокового дня.

— Ну вот опять мы, как в день нашего знакомства, напоминаем старых супругов. Только тех, которые друг другу смертельно надоели, которым давно нечего сказать и единственное, что они могут делать вместе, это пить чай, — грустно пошутил Майкл. Заметив выступившие на глазах Елены слезы, понял, насколько неудачно сделал это.

Наклонив голову и стараясь, чтобы Майкл не увидел ее волнения, Елена составила на поднос посуду. Майкл взял его, и они направились на кухню. Майкл уложил все в посудомоечную машину, а затем расставил по местам. Елена протерла стол, плиту и запаковала мусор.

Возвратившись в комнату, они долго сидели у камина, пока не затух огонь.

— Будем ложиться? — спросил Майкл.

Елена вопросительно посмотрела на него.

— Я — на диванчике, — пояснил Майкл. — А ты — на кровати.

— Ну нет! — запротестовала Елена. — С твоим ростом — на диванчике!.. — она смешливо «фыркнула». — Все будет наоборот. И пожалуйста, не спорь!

Елена принялась устраивать себе постель. Затем направилась в ванную комнату. Она переоделась в ночную сорочку, накинула теплый халат и, вернувшись в комнату, прямо в нем «юркнула» в постель.

Майкл все это время стоял у окна и пристально смотрел на небо. Потом, вздохнув, прошел в ванную. Вернувшись, тоже в халате устроился на кровати и, немного поворочавшись, затих.

Сегодня у них был не самый удачный день. Но говорят, утро вечера мудренее. Значит завтра… А завтра — их свадьба.

 

41

Майкл проснулся на рассвете. Подложив руки под голову, он долго размышлял. «Я должен объясниться с Эли прямо сейчас. Она дала слово. И значит, свое решение о заключении нами брака не изменит. Откладывать решительный разговор глупо. После венчания возможность вряд ли представится. Да и вообще … в торжественный момент… подобные признания… Зачем омрачать и осложнять и без того непростую ситуацию?.. Нет, если не объясниться теперь же, то и я сам, и Эли, и мои родные попадут в двусмысленное положение, последствия которого, вне всяких сомнений, будут самыми плачевными и, безусловно, нежелательными… «Он осторожно встал, прошел в ванную, переоделся. Затем разжег камин, отрегулировал отопление, сел в кресло.

Вскоре в домике стало не так прохладно. Майкл с умилением заметил, что из-под одеял показалось лицо Эли. До этого торчал только кончик носа. Значит, она почувствовала тепло. Господи, как бы он хотел сам согреть ее! Жар желания, который испепелял его уже столько времени, сделал бы ненужными все эти одеяла и камины! Майкл быстро отвел взгляд от спящей Елены, пытаясь справиться с переполнившими его чувствами. Он посмотрел на часы. Все! Пора!

Майкл подошел, присел на краешек дивана, слегка дотронулся до плеча Елены и мягко позвал:

— Эли… доброе утро… Пора вставать!..

Она чуть шевельнулась под его рукой и снова замерла.

— Эли… надо просыпаться!.. Эли…

Она пыталась перебороть одолевавший ее сон. Приоткрыв глаза, Елена с извиняющей улыбкой пробормотала:

— Я всегда так тяжело просыпаюсь по утрам… — и с комичным сожалением заключила: — Нет… я — не жаворонок…

Она вновь закрыла глаза и натянула на голову одеяло.

— Конечно, не жаворонок! — добродушно согласился Майкл. — Ты — маленький растрепанный пушистый совенок. Которого, если он сию же секунду не проснется, я возьму на руки и отнесу под холодный душ!

— Ах, так!.. — Елена открыла лицо. — Тогда знай!.. Я могу простить все. Но такое — никогда!!!

— Значит, абсолютно все, кроме холодного душа? — моментально уточнил Майкл.

Она утвердительно кивнула.

— Тогда прощай меня прямо сейчас! Я должен кое-что объяснить тебе, Эли, — серьезно попросил он. — Но сначала скажи вот что. Ты помнишь, что обещала вчера?

— Конечно, помню, — Елена опять кивнула.

— Только выслушай спокойно, — продолжил Майкл. — И пойми, что я не обманывал тебя. Я, действительно, специалист по пластмассам. Но не простой инженер, а совладелец крупной фирмы и достаточно состоятельный человек. А Поль и Марта де Мерсей — мои родные дедушка и бабушка. Да, у меня есть все, что есть у любого богатого человека. Но все это не важно! Главное, теперь у меня есть ты. Встретив тебя, я побоялся потерять то, что так долго искал. Поэтому и не сказал всего. Прости за мое долгое молчание.

Елена тихо лежала, слушая его.

— Я узнала об этом еще вчера, Майкл! Билл нечаянно проговорился. Только не вини его, пожалуйста! — сразу попросила Елена, заметив, как мгновенно помрачнел Майкл и нахмурился. — В самом деле нечаянно получилось! Я не знаю, почему он тебе ничего не сказал. А я тоже не захотела говорить. Потому что, во-первых, ждала, пока это сделаешь ты сам. А во-вторых, ты вчера был какой-то странный, хоть и не желаешь этого признавать, — она помолчала, заметно погрустнев. — Теперь ничего не изменить… все, о чем мы договорились, я выполню. Позволь мне встать!

Майкл поднялся с дивана, отошел к окну и отвернулся, с сожалением подумав о том, что та мимолетная радостная связь между ним и Еленой куда-то исчезла. Отношения опять стали отчужденными и натянутыми.

Вскоре умытая, причесанная и одетая Елена вернулась из ванной.

— Будешь завтракать? — заботливо спросил Майкл.

— Нет-нет. Я так рано никогда не ем.

— Тогда, выпьем сока? — предложил он.

— Хорошо. И если ты не возражаешь, я покурю.

Майкл согласно кивнул, достал сок, разлил его по стаканам.

Оба одновременно услышали шум подъехавшего автомобиля. Майкл заметил, как вдруг задрожала рука Елены, державшая сигарету, как застыло ее лицо, как сжалась хрупкая фигурка. Она сделала еще одну глубокую затяжку, затем решительно затушила сигарету и встала.

— Пора?.. — бесцветным голосом произнесла Елена.

— Увы!..

Майкл подбадривающе улыбнулся ей, помог одеть шубку. Потом набросил себе на плечи куртку, затушил камин и, взяв Елену за локоть, вышел с ней к машине.

Такие великолепные лимузины Елена видела только в кино. Водитель открыл дверцу и, когда пассажиры устроились на удобном сиденье, мягко нажал на газ.

— Я забыл предупредить тебя, — обратился Майкл к Елене, — что мы должны будем выполнить некоторые формальности. Затем официально зарегистрируемся. Мои родные уже ждут нас. А потом я отвезу на квартиру, чтобы ты могла подготовиться к венчанию.

— Хорошо.

Ее голос был все так же невыразителен.

Майкл взял ее руки в свои и мягко пояснил:

— Не волнуйся, Эли. Все будет скромно, просто и быстро.

Она подняла к нему глаза и неуверенно промолвила:

— Я, наверное, должна переодеться или хотя бы подкраситься… Ну посмотри, на кого я похожа!

— Ты похожа, как я уже говорил, на совенка, — шутливо ответил Майкл. — Особенно, как сейчас, в этих огромных очках!

— Но представь, какое впечатление я произведу своим видом! — возразила Елена.

— Не переживай, Эли. Моим родным понравится все, что нравится мне, — мягко успокоил ее Майкл.

Но когда они вошли, Елена поняла, насколько оказалась права. Безусловно, большего эффекта произвести было невозможно! Все были принаряжены. И только она и Майкл выделялись неуместностью своих одежд. Все то время, пока их приветствовали, Елена ловила устремленные на себя взгляды, смысл которых легко можно было угадать. Серая маленькая мышь в очках на пол-лица. Волосы-«хвостик». Невзрачная. Некрасивая даже. В стареньком свитерке, брючках и далеко не новых ботинках. Вдобавок — потрепанная неказистая шубка на плечах. Бедный богач-красавец Майкл!!!

— Уильям! — внезапно раздалось громкое женское восклицание. — Я так и знала, что мы опоздаем!

— Еще бы тебе не знать, Джулия! — донесся добродушно-ворчливый голос. — Ты для этого сделала все.

— А вот и бабушка с дедушкой! — радостно прокомментировал Майкл.

В этот момент появилась пожилая пара. Елена внутренне ахнула. Майкл был почти точной копией деда: такой же высокий рост, стройная подтянутая фигура, похожее лицо. Бабушка Майкла была маленькой, сухонькой и невероятно подвижной.

Майкл взял Елену за руку и направился к ним навстречу.

— Здравствуйте! Вы как раз вовремя! — Майкл сердечно обнял деда, затем расцеловал бабушку. — С приездом! Все в порядке?

— А как же иначе, если мы вместе! — бодро сообщил дед.

— Бабушка и дедушка, — начал Майкл, — позвольте представить вам мою невесту Елену. Эли, это Джулия и Уильям Кренстон.

— Милая моя, как хорошо, что вы нас подождали! — обратилась Джулия к Елене. — Я так волнуюсь! Представляю, каково вам! — она ласково потрепала Елену по голове. — Думаю, мы будем друзьями!

— Бабушка, прошу тебя, говори помедленнее. Елена еще не достаточно хорошо освоилась с английским, — попросил Майкл.

— Я с рождения осваиваюсь с английским, но когда тараторит Джулия, воспринимаю только междометия, — иронично заметил Уильям. — Так что теперь нас таких двое — я и твоя Елена.

И Джулия, и Майкл заметили, каким благодарным стал взгляд Елены, обращенный к Уильяму.

— Внук, я раз за тебя! Даже в этом, — дед кивнул на Джулию и Елену, — наш выбор похож.

— Вам не кажется, что пора начинать? — прервал их разговор строгий призыв Нелли.

Быстро взглянув на сноху, дед, озорно подмигнув, спросил Майкла:

— Помощь нужна? — и добавил: — Ты сделал правильный выбор, Майкл. И Джулия так считает.

С этими словами Уильям взял под руку жену и двинулся приветствовать родственников.

Елена подняла восторженное лицо к Майклу.

— Какие у тебя чудесные бабушка и дедушка!

— Да. Я их очень люблю.

— Они такие влюбленные и счастливые. А ведь они давно вместе?

— Давно. Я считаю их идеальной парой.

Майкл замолчал, взял Елену под руку и подвел к столу.

— Эли, я хочу, чтобы мы подписали брачный контракт. Он на двух языках. Ознакомься… — Майкл протянул ей бумаги, но она отрицательно покачала головой.

— Мистер Кренстон сказал, что вы согласились подписать все то, что он сочтет нужным. Вы не изменили своего решения? — обратился к Елене юрист.

— Нет, — Елена опять покачала головой. — Я полностью доверяю мистеру Кренстону.

— Все-таки пункт о детях, — повернулся поверенный к Майклу, — следовало бы вписать.

— Нет, — твердо отказался Майкл. — Все прочие вопросы будем решать по мере поступления.

Увидев, что Елена не собирается читать контракт, он подвинул бумаги к себе и поставил размашистую подпись. Затем поставила свою подпись Елена.

— Ты — сумасшедший… — прошептала в затылок Майклу Нелли. — Я ознакомилась с контрактом. Ты окончательно свихнулся!

Майкл поморщился.

— Я слишком долго был здравомыслящим, мама.

Когда все формальности регистрации брака были завершены, поздравления приняты, Майкл повез Елену на квартиру, где она жила.

— Эли, тебе необходима помощь? — спросил он.

Она иронично улыбнулась.

— Твоя?

— О, об этом я не смею даже мечтать! — отшутился Майкл. — Но если ты, как моя жена, будешь настаивать, я, как послушный муж, буду вынужден подчиниться!

Майкл весело взглянул на Елену и увидел, как от его слов румянцем окрасились ее щеки, и засверкали глаза.

— Впрочем, я не стал бы рисковать… Иначе мы попали на венчание и собственную свадьбу не раньше следующей недели, — продолжил он, забавляясь эффектом, производимым своими высказываниями. — Э-ли… — нараспев позвал он. — Посмотри на меня, пожалуйста!.. Я здесь!

Она упорно смотрела в сторону. Елена не понимала его настроения. Оно никак не соответствовало вчерашнему договору о кратковременности и формальности их отношений. А теперь Майкл вел себя так, как будто этого не было, и они являлись обычными новобрачными. Он явно наслаждался сегодняшними событиями.

Майклу все же удалось перехватить ее взгляд. Он удивился, каким растерянным и недоумевающим был этот взгляд. Майкл хотел обнять Эли, но передумал. Елена была задумчивой и нахохлившейся, словно замерзший воробей. Заметив, что машина остановилась, Майкл ласково попросил:

— Эли, не опоздай… Я буду очень ждать!

Он вышел, открыл дверь и помог Елене выйти.

— Я провожу тебя?

Она отпрянула и поспешно отказалась:

— Нет-нет! Езжай! Я сама.

Майкл проводил ее взглядом, затем сел в машину и велел везти его домой.

Когда он вошел, то увидел, что в гостиной собралось все семейство, что-то горячо обсуждавшее. Мать, потеряв обычную сдержанность, возбужденно обратилась к нему:

— Майкл, тебе не кажется, что все же следовало нам, — она подчеркнула последнее слово, — позаботиться о туалете невесты?

Он вскинул вверх брови, удивившись, что эта тема явилась предметом общей дискуссии.

— А что такое?

— Ты спрашиваешь «что такое»?!! После того, что мы сейчас видели?!!

— Да! Спрашиваю! — Майкл начал раздражаться. — Потому что не понимаю, что такое необыкновенное вы увидели!

— Ты что, в самом деле не осознаешь, что вид Елены просто… просто… — впервые в жизни Нелли, доктор филологических наук, не могла подобрать нужных слов.

— Действительно, Майкл!.. — поддержала дочь Марта. — Допустим, до брака ты, в силу каких-то причин, оставлял вопрос ее туалетов открытым. Но если то же, что мы увидели полчаса назад, будет со свадебным нарядом — это скандал! Ты должен был купить все необходимое!

— Плевать я хотел на все наряды мира! — Майкл потерял всякое терпение и почти кричал. — Пле-вать!!! Черт побери!!!

— Мишель, при дамах!.. Прошу тебя, выбирай выражения, — по-французски произнес Поль де Мерсей.

Неожиданно раздался громкий голос Джулии:

— Майкл прав! Плевать на тряпки! А вот меня гораздо больше волнует, что там с Еленой. Майкл, кто помогает ей? Кто провожает ее?

— Она — одна, Джулия. У нее же есть только я. А я, как видишь, здесь, — с горьким сожалением отозвался Майкл.

— Уильям! — Джулия встала. — Твой старший внук — болван! Мы немедленно уезжаем! — заметив, с каким недоумением внук и муж воззрились на нее, она, усмехнувшись, пояснила: — Уезжаем к Елене! — и добавила, обращаясь к Майклу:

— Не беспокойся ни о чем! У Эли, — подчеркнула она, — есть не только ты, но и мы с Уильямом.

— Тем более, что Елена теперь — наша единственная внучка, — дополнил речь жены Уильям.

В который раз за сегодняшний день Майкл обнял и расцеловал свою решительную и добрую малютку-бабушку и пожал руку деда.

«Вот я и жена… — думала Елена, принимая душ. Набросив халат, она села на кухне и закурила. — Я ничего не понимаю! Ни-че-го! «Потом вспомнила Джулию и Уильяма и улыбнулась, затем погрустнела. Обидно обманывать таких чудесных людей! Боже, как все запуталось! Как она одинока!

Пришедший парикмахер отвлек ее от печальных раздумий. Они заканчивали сооружать прическу, когда раздался звонок в дверь. Елена изумилась, увидев на пороге Джулию и Уильяма.

— Я так хотела первой видеть новобрачную в свадебном туалете, что не усидела! Поэтому Уильям привез меня сюда. Эли, девочка, мне это извинительно, не правда ли? — лукаво взглянула Джулия.

— Я очень, очень рада! — Елена была тронута до глубины души.

— Уильям, пожалуйста, организуй нам чай. Мы привезли дивные пирожные! Вы любите пирожные, Эли? — тараторила Джулия. — Зато ты, Уильям, будешь тоже первым, кто увидит невесту! Даже раньше Майкла! Вы бы знали, Эли, как забавно Майкл дома сходит с ума! — она захохотала.

— Точно! — донесся из кухни голос Уильяма. — Майкл чуть не лопнул от зависти, когда мы поехали сюда!

Вскоре прическа была готова, и парикмахер ушел. Они втроем сели пить чай. Елене было приятно, что Джулия называет ее так же, как и Майкл, «Эли». Ей стало так хорошо, что настроение постепенно улучшилось, грустные мысли сами собой куда-то улетучились, бесследно исчезла тревога. Все стало казаться реальным и даже радостным. Она и Джулия весело болтали, смеялись над прямолинейными и незатейливыми шутками Уильяма и не заметили, как пролетело время.

Джулия помогла Елене одеться, придирчиво осмотрела макияж и почему-то, страшно волнуясь, отчаянно расплакалась, прикалывая фату.

— Уильям! Посмотри, какое чудо! — позвала мужа Джулия.

Вошедший Уильям оторопел, увидев Елену. Она стояла посреди комнаты в белоснежном платье из кружевного полотна. Лиф и рукава плотно облегали грудь и руки. Атласный чехол переливался между плетением нитей. Широкая юбка мягкими складками ниспадала до самого пола. Фата струилась вдоль спины длинным шлейфом. Легкая вуаль, прикрепленная к очаровательному маленькому венку, была откинута назад, открывая необыкновенно похорошевшее лицо. Уильям отметил, что очки Елена одевать не стала. Он понял, насколько она взволнованна, поэтому обнял ее, поцеловал в лоб и ободряюще сказал:

— Вы — единственная женщина, которая сделает моего внука по-настоящему счастливым. Джулия права, вы — чудо! Однако, девочки, нам пора! Майкл давно прислал лимузин за невестой.

Елена еще раз осмотрела себя в зеркало, натянула на руки тонкие, словно паутинка, перчатки и начала спускаться к машине, сопровождаемая Джулией и Уильямом.

Майкл, наверное в сотый раз бросил взгляд на вход в церковь. Он так волновался, что чуть не пропустил появления Елены.

Она стояла в дверях, опираясь на руку деда, будто сотканная из мириад белоснежных тончайших нитей. Лицо ее закрывала вуаль. Елена казалась необычайно хрупкой, изящной и маленькой на фоне деда, который очень важно повел ее к внуку. Майкл двинулся навстречу, не сводя глаз с изумительной грациозной фигурки. Уильям торжественно передал руку Елены Майклу и отошел к Джулии, которая, ликуя, взирала на родственников, явно ошеломленных потрясающим видом невесты.

Наклонившись к Елене, Майкл прошептал:

— Я так волновался… И очень ждал тебя, Эли… Я всегда знал, что ты — восхитительная красавица!..

Подняв к нему лицо, Елена, тоже шепотом, ответила:

— Все невесты — красавицы. Не замечал?

— Увы!.. Но рад, что первая невеста, которая произвела на меня впечатление — моя! — подчеркнул Майкл.

Когда началась церемония венчания, Елена так разволновалась, что едва слышала Майкла, подсказывавшего, что требовалось делать и отвечать в данный момент. Она была, будто во сне, и очнулась только тогда, когда до нее донеслось: «… скрепите… поцелуем… «Майкл повернулся, медленно поднял вуаль, обнял и, наклонившись, мягко и нежно дотронулся губами до губ Елены. Она чуть отпрянула, но руки Майкла крепко держали ее. Снова притянув Елену к себе, Майкл так долго целовал ее, словно старался показать ей этим поцелуем, как он ждал и как желал ее! Майкл не мог заставить себя отвести взгляд от раскрасневшегося лица Елены, не хотел выпустить ее из своих объятий.

— Майкл! — возмущенный шепот матери вернул его к действительности.

— Позволь мне тоже поцеловать и поздравить свою невестку! — Генри первым начал поздравлять новобрачных.

Затем поздравляли родственники и гости, заинтригованные необычным поведением жениха.

Свадебный кортеж направился к дому родителей Майкла, где должно было происходить торжество.

После завершения праздничного ужина гости в веселом расположении духа перешли в большую гостиную. Здесь предлагались легкие закуски, десерт, различные напитки, фрукты.

Зазвучала музыка, и все взоры обратились на новобрачных. Майкл вывел свою невесту, окинул ее влюбленным взглядом и, обняв за талию, начал танец. Что-то неуловимое настолько объединяло их в единое целое, что было ясно — эти двое созданы друг для друга. Вслед за молодоженами, оставляя их в центре зала, к танцу присоединились гости.

Майкл вдруг так близко притянул к себе Елену, что она даже сквозь ткань их одежд ощутила жар его тела. Этот жест Майкла настолько смутил ее, что Елена попыталась выскользнуть из его крепких объятий, но Майкл в последний момент удержал ее за руку.

— Больше у тебя этот номер не пройдет! — засмеялся Майкл. — Теперь ты — моя, а свое я не теряю никогда, — добавил он, наблюдая безуспешные попытки Елены вырвать свою руку. — А сейчас хочу заметить, что все на нас смотрят и думают, что мы уже ссоримся с тобой. Прошу, улыбнись! А теперь подойди и поцелуй меня.

Майкл улыбался. Но по напряжению его руки, по внимательному взгляду Елена поняла, как важно для него, чтобы она выполнила его просьбу. Елена и сама чувствовала недоумевающие любопытные взоры гостей, направленные на них с Майклом. В конце концов, она сама спровоцировала неловкую ситуацию, так резко и внезапно оттолкнув Майкла, и теперь сама должна ее исправить. Кокетливо улыбаясь, Елена, со свойственной только ей неповторимой грацией, подошла, привстала на «цыпочки» и приблизила к Майклу свое лицо. И вдруг услышала, как он одними губами быстро прошептал:

— Умоляю… только не целуй громко в щеку!..

Он наклонился, и Елена прикоснулась своими теплыми губами к его губам. Сразу Майкл поднял ее на руки и, страстно целуя, медленно и плавно закружился по залу.

Елене было необычайно хорошо в его объятьях. Поневоле она прижалась всем телом к Майклу, наслаждаясь его поцелуем и его близостью.

Майкл чувствовал, что если сейчас не остановится, то, нарушив все приличия, убежит с Эли на руках в спальню. С немалым усилием преодолев собственное неистовое желание, Майкл мягко опустил Эли на пол, потом взял ее руку и нежно поцеловал.

Возникшую неловкую ситуацию разрядила, как всегда, Джулия. Она, на ходу вытирая платочком слезы, катившиеся по лицу, поспешила к молодым и, подойдя, сказала:

— Спасибо вам, мои милые! Я давно не была так растрогана! Вы такие замечательные! Так порадовали меня! И я категорически заявляю: делайте, что хотите, но чтобы правнучка Джулия у меня была!!!

— Да по поведению твоего внука… можешь не сомневаться!.. любому ясно, что он хочет делать, чтобы обеспечить тебя правнучкой! — громко прокомментировал ее слова Уильям и оглушительно захохотал.

— Боже мой!.. Уильям!.. Я говорила совсем другое, — смутилась Джулия. — Как ты прямолинеен, мой дорогой!

Майкл улыбнулся, заметив, как от слов деда окрасились нежным румянцем щеки Елены. Он слегка обнял ее за талию и прижал к себе.

— А я уверен, что все правильно сказал! Так ведь, Майкл? — задорно и многозначительно подмигнул Уильям.

Все рассмеялись.

— Майкл, я могу пригласить на танец Элен? — обратился к внуку подошедший Поль де Мерсей. Воспользовавшись тем, что Джулия о чем-то негромко заговорила с Еленой, тихо добавил по-французски: — Нелли считает твое поведение скандальным.

Майкл быстро, тоже по-французски, спросил:

— А ты, дед?

— Как видишь, я здесь, — последовал такой же быстрый ответ. И на родном языке Елены, предлагая ей руку, Поль галантно произнес: — Елена, позвольте пригласить вас на танец?

— С радостью, месье Поль, — Елена вежливо улыбнулась присутствующим и направилась танцевать с графом.

Майкл отошел к гостям.

— Кажется, наша невестка недовольна, — заметила Джулия.

— А-а!.. — отмахнулся Уильям. — Ей все вокруг хочется заморозить, предварительно расставив по местам.

— А я так рада! Майкл кажется безмерно счастливым. Он любит эту девочку, — констатировала Джулия.

— Как и я тебя, — Уильям поцеловал ее руку и предложил: — Потанцуем?

Обнявшись, они медленно двигались под музыку, довольные и собой, и друг другом.

А Поль и Елена, танцуя, воодушевленно и увлеченно беседовали. Их разговор внезапно был прерван раздавшимся рядом голосом Майкла:

— Должен заметить, что родители, в особенности мама, махнули рукой на происходящее, ибо даже ты, Поль, ухитрился нарушить все правила приличия.

Елена и Поль вопросительно взирали на Майкла.

— Хочу предупредить тебя, Поль. Если бы не твой возраст, и ты не являлся моим родным дедом, я, следуя традициям предков-французов, был бы обязан вызвать тебя на дуэль! — продолжил угрожающе-шутливо Майкл. Насладившись их растерянным видом, пояснил: — Вы танцуете третий танец подряд. Причем, даже тогда, когда музыка не звучит!

Все трое весело засмеялись.

— Я хочу пить, — заявила Елена.

— Тебе принести? — с готовностью спросил Майкл.

— Я сама.

Елена направилась к столикам с напитками. Они смотрели ей вслед.

— Умная чудесная девушка твоя Элен, внук, — произнес Поль.

— Я рад, что она тебе нравится, Поль, — улыбнулся Майкл.

Он был так счастлив, что весь мир казался ему добрым и прекрасным. Они подошли к расположившимся полукругом родственникам во главе с Генри и Нелли.

Елена пила сок и наблюдала, как Майкл, улыбаясь, что-то сказал, и все рассмеялись. Он наклонился к матери, и та, добродушно смеясь, ласково потрепала его по голове.

Повернувшись, Елена увидела подошедшего Билла.

— Билл! — Елена протянула ему руку.

Он осторожно взял ее, поцеловал и, пристально вглядываясь в лицо Елены, спросил:

— Все в порядке, Елена?

— О, да! Все — замечательно!

— Я рад за вас, Елена! Будьте счастливы! — Билл приподнял бокал с вином и одним глотком осушил его.

— Билл, вам не кажется, что вы — почти единственный из присутствующих мужчин, кто еще не танцевал с невестой?

— Уже не кажется! Разрешите?

Билл поклонился и протянул Елене руку.

— В другой раз! — раздался позади них категоричный отказ Майкла, который, увидев полный изумления взгляд Елены, более спокойно добавил: — Извини, Билл, мы уезжаем.

Билл с улыбкой посмотрел на Елену, вновь поклонился и отошел.

Елена ошеломленно смотрела на Майкла. Он понимал, что его решение явилось для нее полной неожиданностью. Конечно, надо было заранее договориться о времени отъезда. Но когда он увидел стоящих рядышком у столика и мило беседующих Елену и Билла, то испытал такой невыносимый укол ревности, что сразу же устремился к ним.

— Понимаешь, Эли, новобрачные всегда покидают торжество первыми, — с мягкими сожалеющими интонациями в голосе пояснил Майкл и предложил Елене согнутую в локте руку. — Насколько помню, ты предпочитаешь именно так? — улыбнулся он, пытаясь хоть как-то успокоить Елену, лицо которой побледнело и приобрело паническое выражение.

Майкл удовлетворенно заметил, насколько быстро она справилась с собой. Елена согласно наклонила голову и, лучезарно улыбнувшись в ответ, положила на его руку свою маленькую, туго затянутую в перчатку, руку.

Он подвел Елену к родным. Все сердечно попрощались, целуя невесту и обнимая жениха.

В холле Майкл на секунду приостановился и, неожиданно для Елены, с проворством фокусника набросил на ее плечи легчайшую белоснежную шубку из искусственного пушистого меха.

— Это мне? — робко спросила Елена, оглядывая себя со всех сторон.

Майкл откровенно любовался ею.

— Конечно, тебе, моя Эли!

— Большое спасибо, Майкл!.. — Елена приникла к его груди. — У меня никогда не было такой великолепной и дорогой одежды!

Наслаждаясь, как и всегда, когда она была в его объятьях, Майкл рассмеялся.

— Я бы не сказал, что она такая уж дорогая! Но вот хлопот доставила немало. Я никогда не предполагал, какой проблемой может стать женская шубка! Когда я занялся этим вопросом, то выяснилось, что из натуральных мехов есть все, что угодно. А вот то, что нужно моей жене, подобрать оказалось не так-то просто. Но я же говорил тебе, что то, чего желаю, я непременно получаю. Твоя шубка — доказательство тому. Надеюсь, ты по достоинству оценишь мои мучения и старания. Я даже знаю, какой будет твоя благодарность…

Голос Майкла зазвучал таинственно и многозначительно.

— Майкл!.. — отпрянула Елена. — Уж сразу и знаешь!

— Знаю! — Майкл, не удержавшись, захохотал. — Это будут два громких «чмока» в обе мои щеки!!!

Он подхватил Елену на руки, вынес к ожидавшему лимузину, удобно устроил и сел рядом.

— Тебе нравится твое кольцо, Эли? Я выбирал очень простое, как ты и хотела, — сказал он, взял руки Елены, стянул перчатки и поцеловал поочередно каждый пальчик.

— Да… спасибо, Майкл… — она рассматривала золотое кольцо, по которому были рассыпаны бриллианты. — Только я не могу понять порядок расположения камней…

Елена задумчиво крутила кольцо на пальце.

— Когда-нибудь потом я обязательно объясню тебе, Эли…

Крепко обняв Елену, Майкл приник к ее губам своими губами. Он с нежностью целовал ее. Его руки медленно и плавно скользили по плечам, спине, шее Елены. Голосом, охрипшим от желания, Майкл проникновенно прошептал:

— Девочка моя… как же долго я ждал тебя… Я буду любить тебя нежно… очень нежно… моя Эли…

Разум Елены отказывался здраво мыслить. Она не понимала происходящего теперь между ними, закружившись в водовороте общего торжественного настроения, опьяненная любовными взглядами, объятьями, словами Майкла.

И он мгновенно почувствовал, как непроизвольно отзывается на его ласки тело Елены, как все ближе приникает она к нему, как слегка приоткрылись ее теплые мягкие губы…

Зная, что теряет выдержку, Майкл немного отстранился, глубоко вздохнул и провел кончиками пальцев по щеке своей невесты. Потом одной рукой обнял Елену, заботливо накрыв ее плечи упавшей во время поцелуя шубкой.

Лимузин въехал в открывшиеся ворота и остановился перед ярко освещенным особняком. Майкл помог Елене выйти. Она была поражена тем, каким огромным был дом Майкла, окруженный большим парком.

Двери широко распахнулись, и на пороге Елена увидела пожилого мужчину, поклонившегося им.

— Добрый вечер, Уолтер, — произнес Майкл.

Когда они вошли в просторный холл, он продолжил:

— Елена, это наш мажордом — Уолтер Крембс. Уолтер, это миссис Елена Кренстон, моя жена.

— Примите мои искренние поздравления! — произнес с поклоном Уолтер.

— Надеюсь, все приготовлено, как я просил. Ты можешь быть свободен! — распорядился Майкл.

— Спокойной ночи! — Уолтер оставил их вдвоем.

— Пойдем, Эли.

Майкл взял ее за руку и повел вверх по лестнице. Они подошли к одной из дверей, и Майкл распахнул ее.

— Я готовил все по своему вкусу, но ты устраивай так, как тебе захочется.

— Майкл, здесь очень красиво!.. — восторженно оглядывалась кругом Елена.

Он снял с ее плеч шубку и произнес:

— Все твои вещи доставлены. Завтра тебе помогут их разобрать, — он начал раскрывать различные двери. — Это — твоя гардеробная. Вот здесь — ванная… А эта дверь — в мой кабинет и гардеробную.

Елена с интересом рассматривала камин, около которого стояли два глубоких кресла; великолепный пушистый мягкий ковер, в котором утопали ноги; изящный туалетный столик и небольшой уютный диванчик. Елена смутилась, посмотрев на огромную кровать, приготовленную ко сну.

Майкл слегка улыбнулся, проследив за направлением взгляда Елены, который она поспешно перевела на столик между креслами. На нем стояли какие-то напитки, ваза с фруктами, бутылка вина, два бокала, лежала коробка конфет.

Майкл поцеловал руку Елены и тихо сказал:

— Располагайся, Эли…

Она опустилась в кресло у камина, с испугом и недоумением наблюдая, как Майкл снял пиджак, расстегнул жилет и ослабил узел галстука.

Все шло совсем не так, как она предполагала. Противоречивые чувства захлестывали Елену, словно огромная штормовая волна. И совсем не было сил противостоять, сопротивляться. События были настолько реальными, и Майкл окружал ее такой любовью, казался таким счастливым и так искренне и страстно дарил ее радость нежных ласк и поцелуев, что она совсем растерялась. С Майклом необходимо было объясниться, но как это сделать при сложившихся обстоятельствах — она не знала. Мысли Елены метались и искали выход. Их беспорядочный бег прервал раздавшийся ласковый голос Майкла.

— Эли…

Майкл подошел к ней, взял за руку и легонько потянул. Когда Елена покорно встала, он обнял ее и начал легкими прикосновениями своих губ покрывать ее милое растерянное лицо. Затем приник к ее мягким трепещущим губам очень нежным и долгим поцелуем. Почувствовав, что ему не удается преодолеть напряжение Елены, весело сказал:

— А я знаю, чего ты хочешь больше всего!

«Объясниться! «— пронеслось в голове Елены.

— Ты очень хочешь пить! — объявил Майкл и, выпустив ее из объятий, повернулся к столику. — Это чудесное французское вино! — Майкл разлил напиток по бокалам. Протянув один ей, он торжественно произнес: — За тебя, Эли!

— За тебя, Майкл!

Майкл забрал у Елены пустой бокал и вновь обнял ее. Он опустился в кресло и усадил Елену к себе на колени.

— Позволь, я помогу тебе, Эли. Твоя фата прелестна, но доставляет массу неудобств.

— Да. Из-за нее шея уже не держит голову, — улыбнулась Елена.

Они вместе раскололи фату, и Майкл повесил ее на спинку кресла. Затем, не медля ни секунды, он настойчиво захватил губы Елены, заставляя их раскрыться. Поцелуй был так долог, что оба начали задыхаться. Пытаясь справиться с охватившим его желанием, Майкл предложил:

— Давай выпьем еще вина, Эли. За нас!

— За нас!

Когда бокалы опустели, Майкл, заметив, что Елена по-прежнему тревожна, вновь нежно поцеловал ее. Постепенно поцелуи становились все более и более неистовыми и страстными.

Елена, испытывая новые неизведанные ощущения и наслаждаясь ими, ласково и трепетно обвила своими тонкими изящными руками шею Майкла. Он, изнемогая от удовольствия и предчувствия обладания, пылко зашептал:

— Эли, милая… Я понимаю твои чувства, моя девочка… Поверь, я и сам ужасно волнуюсь!.. У меня такое… тоже впервые… Я никогда не был… с девственницей… Но не бойся меня!.. Я буду очень, очень нежно любить тебя… И ты, Эли, научишься желать нашей близости так же страстно, как ее желаю я!..

Елена была опьянена вином, теплом камина, пылающим жаром телом Майкла, его поцелуями, словами… Она купалась в этом, впервые испытываемом, наслаждении. Ей хотелось прижаться к Майклу каждой клеточкой своего тела.

Она не заметила, как неуловимо быстро Майкл расстегнул длинный ряд пуговиц сзади на платье, как спустил его с плеч и освободил руки.

Увидев изумительное тело Эли, Майкл трепетно дотронулся до небольшой упругой груди, лаская ее легкими мягкими прикосновениями. Боясь окончательно утратить контроль, сгорая от нетерпения и переполненный желанием, он пылко и страстно прошептал:

— Эли, любимая… я столько ждал… Я безумно хочу тебя… Пойдем в постель!..

Слово «постель» пронзило острой иглой сознание Елены. Она мгновенно очнулась от сладостного забытья. Резко оттолкнув Майкла и судорожно прижимая лиф платья к груди, она быстро отскочила за спинку второго кресла.

— Эли… девочка моя… ну что ты?.. Эли, все будет хорошо… Не бойся!..

Она отступила и жестко и категорично, как не ожидала сама, бросила:

— Нет!!!

Отрезвленный ее безапелляционностью, Майкл, недоумевая, уточнил:

— Что, Эли?

— Нет-нет-нет!!! — находясь на грани нервного срыва, закричала Елена, с ужасом глядя на него.

— Нет? — бесстрастно переспросил Майкл, пытливо всматриваясь в ее, как ему показалось, искаженное неприязнью, лицо. — Может быть, объяснишь?

«Бог мой! Что делать? Что я наделала? — неслись со страшной скоростью сумбурные мысли в голове Елены. Она не могла справиться со смущением, подобрать какие-то слова и выражения. Она понимала теперь, какую совершила ошибку, поддавшись порывам неведомой до этого страсти, не найдя в себе сил раньше объясниться с Майклом. — Как бы я хотела сейчас умереть!!! «Молчание Елены привело Майкла в состояние неистовой ярости. Все те мысли, сомнения, подозрения, которые он упорно гнал от себя, настолько заполонили его разум, что Майкл, потеряв всякую сдержанность и некстати вспомнив, как Елена оттолкнула его, гневно заговорил:

— Молчите?!! Конечно!.. Что тут объяснять?.. Все ясно и без ваших объяснений! Вы легко завлекли меня в сети своей мнимой невинности, тем более, что я сам, как последний дурак, никогда не скрывал своего неистового желания! Думаю, вы были очень рады, поймав такую крупную рыбу, как я! Еще бы!.. Богатый иностранец — предел желаний! Но, очевидно, вам, милая моя, все-таки не хватило профессионализма. Вы не смогли преодолеть своего отвращения ко мне даже один раз! Хотя, уверен, мой брат — не единственный, кто пользовался вашим расположением! Но я не так щепетилен, как вы, возможно, подумали обо мне. И не желаю быть идиотом. За вас, моя дорогая, я заплатил самую высокую цену, какую только может заплатить мужчина. Я сделал вас своей женой. И я получу все, что захочу и когда захочу. Сейчас я хочу вас. Хотя вы даже не представляете, до какой степени я вас ненавижу!!!

Майкл медленно направился к ней.

— Нет, Майкл! Если вы сделаете еще хоть один шаг, я немедленно… слышите?.. немедленно уеду! — Елена предостерегающе выбросила руку вперед. Ее глаза, полные слез, выражали боль и муку. Во всей ее фигурке было что-то такое, что остановило Майкла. — Вы глубоко обидели и оскорбили меня, Майкл… — Елена задыхалась от душивших ее рыданий. — Но я не могу причинить ничего плохого человеку, которого я… к которому я была… который был… — она подчеркнула слово «был». — … мне небезразличен. Поэтому, если вы сейчас же уйдете, я останусь с вами, как мы договорились, и уеду через три месяца. Если нет… — она тяжело вздохнула и произнесла с утвердительной интонацией: — Вы будете сожалеть о своем поступке, Майкл.

Он резко развернулся и зашагал в кабинет. Но на пороге обернулся и, отчеканивая каждое слово, произнес:

— Вы уедете тогда, когда я… слышите?.. я того пожелаю! И только посмейте поступить по-другому!!!

Елена вздрогнула от стука оглушительно хлопнувшей двери. Елена осталась одна. Она бросилась на кровать и так горько и долго рыдала, что не заметила, как уснула.

Впервые Майкл и Елена не поняли друг друга и не смогли объясниться.

А дело-то было всего лишь в том, что помимо так мучивших Елену накануне свадьбы разногласий с Майклом, возникла дополнительная проблема, осложнявшая, на взгляд Елены, и без того непростую ситуацию. В общем-то, проблема эта в обычном, житейском смысле никакой особой проблемой не являлась. Потому что ежемесячное недомогание — дело рядовое и естественное. Но случилось оно в разгар свадебного вечера, после парадного ужина, а не тремя-четырьмя днями позже, как ожидалось, что, конечно, огорчило Елену. Утешало только то, что она все-таки догадалась на всякий случай благоразумно подстраховаться, избежав тем самым нежелательных казусов. Впрочем, вечер проходил настолько увлекательно и весело, что о своем недомогании Елена вскоре напрочь забыла. Забыла до той поры, пока не оказалась наедине с Майклом в спальне. В результате, пустяковое недоразумение привело молодых супругов к скандалу и завершилось катастрофическим разрывом…

 

42

Проснувшись, Елена обнаружила, что уже день, что она лежит на постели в свадебном платье, прикрывшись краешком одеяла.

Она встала, аккуратно заправила постель, прошла в гардеробную, нашла среди своих вещей банный халат, мягкие тапочки и, раздевшись, направилась в ванную комнату. Стоя под теплым душем, она немного успокоилась и решила принимать жизнь такой, какая есть на данный момент. Теперь, поостыв, Елена в какой-то степени понимала и даже немного жалела Майкла. Она брала и на себя долю ответственности за то, что произошло между ними. Но обида была столь сильна, что мысли Елены вдруг потекли совсем в другом направлении. Сразу же вспомнился вчерашний вечер, разговор с Майклом, отозвавшийся в ее душе страшной болью.

«Но его грубые, безжалостные и такие несправедливые слова! И при чем тут Билл? И как Майкл с подобными мыслями венчался со мной, целовал и ласкал меня? Не веря! Подозревая! «— возмущенно думала Елена. И она еще оправдывала его и ругала себя?!! Чувствуя, что сейчас разрыдается, Елена постаралась взять себя в руки. Так о чем она думала вначале? Да, что теперь у нее — другая жизнь, и надо принимать ее такой, какая она есть. Довольно слез и истерик!

Она растерлась полотенцем, высушила феном волосы, накинула халатик и вдруг услышала в комнате какое-то движение. Выйдя, Елена увидела девушку, раздвигающую шторы на окне.

— Здравствуйте, миссис Кренстон! Я работаю здесь горничной. Меня зовут Мерил, — девушка говорила медленно, четко произнося слова.

Елена поняла, что Майкл должным образом проинструктировал всех в доме.

— Здравствуйте, Мерил.

— Если я вам мешаю, я зайду позже.

— Нисколько, Мерил. Пожалуйста, выполняйте свою работу, — возразила Елена.

Она прошла в гардеробную, где принялась распаковывать и раскладывать свои вещи.

Конечно, Елена заметила быстрый любопытный взгляд Мерил, обращенный на нее, затем на кровать и накрытый столик около кресла, на спинку которого была небрежно брошена фата. Елена решила убрать свадебный туалет.

Мерил уже закончила уборку и сообщила:

— Мистер Кренстон просил передать, что сегодня вы ужинаете у матери и отца мистера Кренстона. Можете вызвать такси или позвонить мистеру Кренстону. Он пришлет за вами машину. Если желаете поехать за покупками, то кредитная карточка лежит на столе мистера Кренстона. Там же номер его телефона. Я могу идти?

— Да-да! Спасибо, Мерил. Идите.

Елена отпустила горничную, затем, судорожно сжимая пальцами фату, опустилась в кресло.

Покупки! Кредитная карточка!.. Он нарочно унижает ее?.. Нет, настолько плохо о Майкле Елена думать не хотела. Наверное, так положено, а она ко всему этому не привыкла.

Елена вернулась в гардеробную, упаковала свадебный туалет и сложила его в шкаф как можно дальше. Затем переоделась в брюки и блузон, который сама когда-то связала, обулась в удобные туфельки, в которых любила ходить дома, забрала волосы в «хвост» и надела очки, потому что решила хорошенько осмотреть дом.

Раздался стук в дверь, и, после разрешения Елены, в дверях появился Уолтер.

— Добрый день, миссис Кренстон.

— Добрый день, мистер Крембс.

— Может быть, желаете поесть?

Конечно! Елена сразу почувствовала, насколько голодна.

— С огромным удовольствием!

— Подать сюда или накрыть в столовой?

— Пожалуйста, мистер Крембс!.. Вы меня совсем смутили… Я привыкла есть на кухне. Можно я поем там, мистер Крембс? — с умоляющей улыбкой попросила Елена.

— Как пожелаете, — степенно ответил тот. — И если хотите, называйте меня Уолтер, миссис Кренстон.

Он проводил Елену на кухню, где она увидела добродушную полную женщину, бросившую на нее настороженный внимательный взгляд.

— Миссис Анна Крембс. Кухарка, повариха и, как вы догадываетесь, моя жена, — представил ее Уолтер и продолжил: — Анна, это наша хозяйка — миссис Елена Кренстон.

— Ой, какая вы молоденькая и худенькая! — всплеснула руками миссис Крембс. — Сейчас я вас покормлю.

Анна, по виду мужа и по тому, что Елена, не кичась, пришла есть на кухню, поняла, что хозяйка заслуживает самого доброго отношения.

Елена с удовольствием пила чай с великолепными сдобными булочками, отказавшись от всевозможных деликатесов, предлагаемых Анной.

— Спасибо вам. Таких вкусных булочек я не ела никогда! — поблагодарила Елена, а затем спросила: — А вы давно работаете у Майкла?.. То есть, у мистера Кренстона?

— Да почти десять лет. И садовник у него давно работает. С тех пор, как мистер Кренстон здесь обосновался. Ну а мы с Уолтером еще в прежнем доме с мистером Кренстоном жили. Так что коллектив наш постоянный. Только горничные меняются. Да что с них взять! Девчонки! То замуж выходят, то еще что… — рассказала Анна.

— А вы здесь живете?

— Да, вот сюда — наши комнаты!.. — махнула рукой в сторону Анна. — Детей у нас нет. Так что заботимся о мистере Кренстоне. А садовник с семьей — около сторожки. Может, видели дом у ворот? Вот там.

Помолчав, Анна продолжила:

— Уж как все ждали, когда мистер Кренстон женится! Уж как ждали!.. А потом он такой печальный ходил!.. Грустил все. Встретил, говорит, я, Анна, свою мечту, а соединиться с ней нет возможности. Да неужто, спрашиваю, вы-то, такой красивый, умный да богатый ничего сделать не можете? А он отвечает мне, что, представь, Анна, никакое богатство здесь не поможет. Мы за него тогда очень переживали!.. А потом явился, сияет весь: «Женюсь! «Меня на руки подхватил, да как закружит!.. То-то было радости! Только вот гадали все — какая хозяйка будет-то? Хотя, что уж нам! Ему, мистеру Кренстону, лишь бы хорошо было… — она вздохнула. — А нас не бойтесь и не смущайтесь. Мы вас не обидим, миссис Кренстон.

Растроганная рассказом, Елена обняла ее и поцеловала в толстенькую пухлую щеку.

Вошедший на кухню Уолтер понял, что молоденькая хозяйка каким-то образом завоевала сердце его жены.

— Мистер Крембс, — обратилась к нему Елена, — вы не покажете мне, где здесь библиотека? И есть ли в доме рояль?

— Пойдемте, с удовольствием все покажу вам, миссис Кренстон. И рояль хороший тоже есть, — пояснил Уолтер.

Когда он вернулся на кухню, из гостиной уже доносились мягкие звуки шопеновской прелюдии, исполняемой Еленой. Уолтер подошел к жене, сидящей на стуле и молча глядевшей на пустую чайную чашку Елены. Анна подняла голову и грустно сказала:

— Какая милая добрая девочка… — потом тяжело вздохнула. — А ведь у них не ладно, Крембс!.. И он сам не свой, и она через силу улыбается… А глаза какие печальные!.. Вон и музыку какую грустную играет… Что скажешь, Крембс?

— Наладится. Хорошие они оба, да молодые еще. Уступать-то, видать, никто друг дружке не хочет. Вот и не ладно поэтому.

Зазвонивший телефон прервал их невеселую беседу.

Войдя к Елене, Уолтер сообщил:

— Звонил мистер Кренстон. Просил напомнить, чтобы вы не забыли об ужине у его родителей. Он вас там будет ждать.

— Спасибо, Уолтер. Я помню.

Елена долго играла на рояле, пытаясь отвлечься от грустных мыслей. Потом, встретив Уолтера, спросила:

— А как вы думаете, мистер Крембс, я могу пойти немного погулять?

— Да, конечно, пойдите. Погода сегодня хорошая, безветренная.

Елена быстро поднялась к себе, оделась и, спустившись вниз, вышла из дома. Она прошла по длинной бетонной дорожке, по которой они ехали вчера, и оказалась за воротами.

Прождав Елену около получаса сверх назначенного времени, родители Майкла пригласили всех за стол. Беседа не клеилась. Все бросали на Майкла недоуменные взгляды, строя догадки, почему он с самого раннего утра ездил по каким-то делам, потом явился один, не заехав за женой, отсутствие которой не мог объяснить никто.

Не выдержав, Майкл встал из-за стола и пошел звонить домой. Елена со своими вечными опозданиями — невыносима!!! Раздражение Майкла было так велико, что он не сразу набрал номер собственного телефона. В трубке раздался встревоженный голос Уолтера:

— Майкл, мы волнуемся и хотели тебе сами звонить! Твоя жена уже больше трех часов, как ушла из дома, и до сих пор не вернулась!

— Сейчас буду! — Майкл бросил трубку и поспешил к выходу. — Быстро! Домой! — коротко распорядился он, сев в лимузин.

Когда он подъехал, на пороге дома стояли растерянные Крембсы.

— Что произошло? — едва открыв дверцу автомобиля, спросил Майкл.

— Она сказала… идет прогуляться… — начали они наперебой.

Но Майкл, не дослушав, взбежал через две ступеньки вверх по лестнице и ворвался в комнату. Она была пуста. Он шагнул в гардеробную и принялся судорожно раскрывать шкафы и выдвигать ящики. Все было аккуратно разложено.

— Кто это сделал? — отрывисто спросил он, заметив появившихся в дверях Крембсов и кивнув на шкафы.

— Миссис Кренстон.

— Какого же черта вы не могли сообразить, что она — в незнакомом месте, и отпустили ее одну?!! — Майкл все никак не мог взять себя в руки.

Ответом было виноватое молчание четы Крембс.

Единственное, что успокаивало Майкла в этой ситуации, так это то, что все вещи были на месте, и, по словам Крембсов, Елена весь день была спокойна и погулять надумала внезапно. Да и куда она денется без денег? Тут он вспомнил о кредитной карточке и бросился в кабинет. Она лежала там, где он ее оставил. Судя по всему, Елена сюда не заходила.

Все молча спустились в холл.

— Если бы вы только знали, как она любит попадать в самые невероятные и невозможные ситуации!.. — вздохнул Майкл, обращаясь к Крембсам. — Позвоните в полицию и больницы. А я пройду по улице, расспрошу, может, кто-нибудь ее видел. Как она была одета?

Крембсы подробно описали вид Елены. Вдруг зазвонил телефон, и одновременно со звонком в холл вошли встревоженные Джулия и Уильям.

— Майкл! Что случилось?

Майкл сумбурно начал объяснять, а Уолтер снял трубку.

— Ваши родители, мистер Майкл.

Тот отмахнулся, и Крембс сам продолжил разговор.

— Не волнуйся, внук, — успокаивающе произнес Уильям. — Что предпримем?

И тут в дверях появился запыхавшийся садовник.

— Мистер Кренстон… там… полиция… с миссис Кренстон…

Майкл побледнел, затем оттолкнул садовника и стремительно бросился из дома. Джулия и Уильям поспешили за ним. Но внук был далеко впереди.

У ворот стоял полицейский автомобиль, а рядом с ним — смущенный сержант.

— Что?!! — выдохнул Майкл.

— Видите ли, мистер Кренстон… тут такое дело… — неуверенно начал сержант, но, заметив застывшее лицо Майкла, решительно продолжил: — Мы привезли девушку. Она говорит, что потерялась, что зовут ее миссис Кренстон. Сначала мы подумали, что она — сумасшедшая. И одета как-то… просто, и говорит чудно. Документов нет. Утверждает, что ваша жена, а улицу, где живет, не знает. Мы хотели отвезти ее в полицейский участок, но она так нас уговаривала! Даже плакала! Ну, вот мы и решили подъехать сначала к вам и узнать точно…

— Где она? — прервал разглагольствования полицейского Майкл.

Сержант распахнул дверцу машины, где на заднем сиденье сидела растрепанная, зареванная и сконфуженная Елена.

— Это, действительно, миссис Кренстон, моя жена, — медленно произнес Майкл.

Сержант с явным облегчением вздохнул.

— Видите ли, она — иностранка, — пояснил Майкл, видя изумленное лицо полицейского. Затем наклонился к машине: — Выходи, Елена! — и, обращаясь к сержанту, сказал: — Спасибо, сержант?..

— Коллинз, мистер Кренстон! — ответил тот и, попрощавшись, сел в автомобиль.

Подошедшие Уильям и Джулия молча наблюдали за происходящим. Когда полиция уехала, Майкл холодно оглядел Елену с ног до головы. Она сжалась под его взглядом, а затем сумбурно начала оправдываться:

— Майкл… я пошла погулять… Потом куда-то свернула… и, конечно, заблудилась. Ты же знаешь, как плохо я ориентируюсь на местности. А адрес ты мне не назвал. Я попыталась найти улицу и заблудилась еще больше. Поэтому и обратилась за помощью к полицейским. И вот я здесь. Извини меня, пожалуйста. На ужин вот к твоим родителям не приехала!

Елена подняла к Майклу виноватое лицо, но тут же низко опустила голову, обожженная яростью его взгляда.

— На ужин?!! — в бешенстве воскликнул Майкл. — Чтобы впредь без меня никуда ни шагу!

С этими словами Майкл резко развернулся и направился к дому. Уильям пошел за внуком.

— Эли, милая, пойдемте… — заговорила Джулия, ласково обнимая Елену. Но та стояла, как вкопанная. — Не обижайтесь на Майкла. Он очень волновался за вас. Просто с ума сходил!

Джулия повела растерянную Елену к дому. Когда они поднялись в спальню, Елена, уткнувшись в плечо Джулии, горько расплакалась.

— Девочка, поделись со мной, что тревожит тебя. Я же вижу, что что-то произошло. Вчера уезжали такие счастливые, а сегодня — сами не свои.

Джулия ласково гладила Елену по голове. Елена, не имея больше сил страдать одна, рассказала Джулии о том, что произошло между нею и Майклом.

— Какие сети?.. — рыдала Елена. — Я только позавчера узнала о нем правду… И от предложения отказывалась!.. Даже… целоваться… толком … не умею!.. Я не могу вас обманывать!.. Я скоро уеду… Никогда не прощу!..

— Е-ле-на!.. Не принимай скоропалительных решений, — попросила Джулия.

— Мой внук — не дурак. Он успокоится, все обдумает и, поверь, будет очень жалеть о своих словах, которые наговорил в запале. Поверь, он сам лучше всех знает, как они несправедливы. А про остальное… Хочешь, я объяснюсь с Майклом?

— Нет-нет! Дайте слово, что вы ему ничего не скажете! — Елена встревожено смотрела на Джулию.

— Не скажу, — твердо пообещала та. — А теперь покушай и ложись отдыхать. Да и нам с Уильямом пора.

Когда муж ушел к машине, и Джулия осталась с Майклом, который их провожал, одна, она многозначительно спросила:

— Ну что, внук?

— Все нормально.

— Мне так не кажется. Я говорила с Еленой и знаю, что произошло.

— Она, конечно, что-нибудь сочинила в свое оправдание, и виноват только я.

— Нет, Майкл. Я знаю правду. И заявляю, ты вел себя, как последний невоспитанный болван. И где же твое знание женщин?

— Если ты знаешь какую-то там правду, то скажи мне, черт побери! А то получается, что все кругом все знают, только я один — дурак дураком!

— Не могу, Майкл. Я твердо обещала Елене, что ничего не скажу. Но ты, внук, подумай над моими словами.

Джулия направилась к автомобилю.

 

43

Майкл почувствовал, что кто-то легонько трясет его за плечо, но никак не мог проснуться. Он чуть приоткрыл глаза, затем, снова погружаясь в сон, с тоской прошептал:

— Эли…

Но настойчивое потрясывание продолжалось, и Майкл более осмысленно осмотрелся. Перед ним стояла Елена.

— Елена? — удивился он, затем холодно спросил: — Чего тебе?

— Ты сказал, чтобы я без тебя — никуда ни шагу, — начала она. — А мне сейчас нужно съездить…

— Который час? — изумленно, не дослушав, уточнил он.

— Половина шестого утра.

— Тебе в такую рань надо куда-то ехать? И ты уже одета? — от удивления Майкл окончательно проснулся. — Куда?

— В полицейский участок.

Он молча взирал на нее, силясь хоть что-нибудь понять, затем спросил:

— Зачем?

— Видишь ли, сержант Коллинз утром сменится. А я хочу поблагодарить его за помощь, — объяснила Елена. — Пожалуйста, Майкл, отвези меня.

— Ты просто ненормальная! — заявил он.

Но Елена удовлетворенно отметила, что Майкл начал выбираться из постели и, значит, все-таки собирается выполнить ее просьбу.

В полицейском участке на вошедшую девушку никто сразу не обратил внимания. Все порядком устали и готовились к сдаче дежурства.

— Могу я видеть мистера Коллинза? — громко спросила она и тут же увидела сержанта, потому что тот начал медленно вставать из-за стола, за которым сидел.

Челюсть его отвисла, глаза, что называется, вылезли на лоб. Сержант зачем-то посмотрел на часы и выдохнул с непередаваемым изумлением:

— Миссис Кренстон?!! Вы… опять потерялись?!!

Весь участок воззрился на Елену. Коллинз давно успел рассказать о необычном случае, который произошел во время дежурства. Удивление возросло до невероятных размеров, когда за спиной тоненькой хрупкой девушки в огромных очках возникла очень высокая фигура великолепно одетого мужчины с цветами в одной руке и пакетом — в другой.

— Нет, что вы! Я искала вас, — возразила девушка.

Забрав из рук мужчины большой красивый букет, она подошла к сержанту и, вручая ему цветы, торжественно сказала:

— Я благодарю вас, сержант Коллинз, за свое чудесное спасение и за ваше доброе отношение! — затем протянула ему пакет. — Это пирожки, которые для вас приготовила наша повариха миссис Крембс. Она тоже просила передать свою благодарность. А где ваш жуткий напарник? Который хотел посадить меня в тюрьму?

— Да не в тюрьму! А отвезти в участок, — раздраженно поправил ее второй полицейский.

Девушка, взяв из рук мужчины второй букет, быстро подошла к нему и заговорила:

— Хоть вы и собирались меня арестовать… И вообще, ужасно несимпатичный…

Ее слова прервал дружный взрыв смеха, потому что тот, кому они предназначались, был очень красивым молодым человеком, славившемся в участке своей неотразимостью и успехом у женщин.

— Так вот… — продолжила Елена. — Эти цвета все равно — вам. Я благодарю вас.

Он осторожно взял букет и открыто улыбнулся.

— Извините, что оторвали вас от дел, — сказала девушка. — Желаю вам всем, чтобы на вашем участке были только такие преступники, как я!

Она направилась к выходу. Майкл молча шел следом. Он услышал, как в помещении, которое они только что покинули, наперебой заговорили:

— Вот это да!..

— Да вы прямо, как кинозвезды!

— Журналюги разнесли по кирпичам наш участок, если бы были здесь в этот момент!

— Какая женщина!..

— Повезло тебе, Коллинз!

Майкл вдруг понял, что то, что происходило этим утром — необычная просьба Елены, их поездка в участок — все то, что он воспринимал с раздражением и недоумением, оказалось для него столь приятным и теперь таким понятным. Ему стало казаться, что иначе и поступить было невозможно. Он гордился своей Еленой, видя, как реагировали на нее в участке мужчины, подпавшие под ауру ее обаяния и непосредственности.

— Надеюсь, теперь мы выполнили всю утреннюю программу? — спросил он, садясь за руль.

— Да. Спасибо тебе, Майкл, — благодарно произнесла Елена. — Вот только тебе не дала выспаться.

— Мне все равно надо было скоро вставать, — возразил Майкл. — А вот кому мы, действительно, не дали возможности выспаться, так это хозяину теплицы.

— Да за свои два букета он с тебя столько взял, что может спать теперь, не просыпаясь, целый месяц! — засмеялась Елена.

— Да уж!.. — улыбнулся Майкл. — А хороши мы были в участке с букетами и пакетами! Сержант чуть в обморок не упал, увидев тебя!

Майкл вспомнил всю картину и, не выдержав, оглушительно захохотал.

— Елена, можно?

Получив разрешение, Майкл вошел в комнату. Он переоделся в деловой костюм и выглядел очень солидно.

Елена вопросительно посмотрела на него. Майкл молча постоял какое-то время, затем стремительно подошел к ней и протянул плоскую коробочку. Елена бросила на него озадаченный взгляд и удивленно спросила:

— Что это?

— Возьми. Это — тебе.

Елена неуверенно взяла футляр и открыла. На темно-фиолетовом бархате лежал необыкновенно красивый браслет: завязанные крепким узлом две толстые серебряные нити, состоящие из переплетения множества других. В центре узла сиял крупный бриллиант. Елена резко захлопнула крышку и категорично отвергла:

— Нет.

— Елена, — с легким раздражением в голосе произнес Майкл, — это — твое. Теперь ты вольна поступить с этим, как угодно. Хоть выбрасывай!

Она отрицательно покачала головой. В глазах ее явно читалось недоумение.

— Ну хорошо!.. — вздохнул Майкл, затем решительно и спокойно объяснил:

— Я приготовил этот браслет, чтобы подарить его тебе в нашу первую брачную ночь…

— Но… — перебила его Елена и, смутившись, умолкла.

— Эта ночь прошла. Ничего не возражай, пожалуйста, Елена! — остановил он ее, видя, что она опять собирается что-то сказать. — Брачная ночь была такой, какой была. Ты знаешь, что своих решений я не меняю. Я готовил этот браслет для своей жены. Поэтому он — твой. Конечно, следовало отдать его прошлой ночью, но, извини, забыл! Обедать не приеду. До вечера!

Майкл ушел, а Елена раскрыла футляр и взяла в руки браслет. На его внутренней стороне был какой-то смутно знакомый рисунок, который она поначалу приняла за иероглифы. Подумав какое-то время, Елена так и не смогла вспомнить, где и когда она видела подобное. Она сложила браслет в футляр, а затем убрала в шкаф на ту полку, на которой лежал ее свадебный наряд. Она села в кресло и закурила.

Своим подарком Майкл поставил ее в трудное положение. Конечно, она не должна была брать этот браслет, учитывая их отношения. Но и не брать было глупо, поскольку женой Майкла она, действительно, была. И он, как муж, был вправе делать подарки, не спрашивая ее согласия. Отказаться, как раньше, было невозможно. Она приняла правила игры и должна их выполнять.

После обеда Елена немного погуляла по парку, а затем пришла на кухню к миссис Крембс, собирающейся готовить ужин.

— А я тоже люблю готовить, — живо объявила Елена и спросила: — Можно я вам помогу, Анна?

— Пожалуйста, миссис Елена, — добродушно ответила повариха. — Только вот… как к этому отнесется мистер Майкл?

— А мы ему не скажем! — лукаво подмигнула Елена. — Пусть это будет наш секрет! Ну, пожалуйста, Анна!

Елена умоляюще смотрела на миссис Крембс.

— Да уж ладно… — согласилась та. — Что тут страшного, в конце концов? Мужа я тоже подговорю, чтобы не выдал нас! И что же мы будем готовить, миссис Елена?

— А вот я вижу баклажаны… Можно приготовить чудесную икру. Да вы, наверное, тоже умеете!.. — засмеялась Елена, понимая, с какой опытной поварихой имеет дело.

— Ну, расскажите-расскажите, что это за рецепт! И мы сравним! — заинтересовалась Анна.

— Для этого блюда необходимы: лук-репка, сладкие перцы, помидор… — начала перечислять Елена. — Потом мы все это нарежем, спассируем в масле, затем добавим порезанные кубиками, хорошо вымоченные баклажаны и, накрыв крышкой, протомим на медленном огне.

— Я тоже так готовлю, — одобрила миссис Крембс.

— А вот когда все это тщательно протушится, надо залить хорошо взбитыми яйцами. И опять под крышечкой протомить до готовности. Сверху украсить зеленью, — завершила Елена.

— С яйцом я никогда не делала! — удивилась Анна. — А давайте попробуем!

— Уверяю вас, это очень вкусно! — подтвердила Елена.

И они принялись усердно готовить икру. А потом, не успокоившись, тоже по рецепту Елены, приготовили на десерт чудесные трубочки из творожного теста, начиненные яблоками.

— Ай-да миссис Елена!.. — в восхищении качала головой Анна. — Давайте расскажем мистеру Майклу, что это вы готовили! Вот он удивится да порадуется, что у него такая замечательная жена!

Елена с мольбой посмотрела на повариху.

— Но мы же договорились… Ну пожалуйста, Анна!..

Та рассмеялась:

— Не скажу, не скажу! Не волнуйтесь!

Позже Елена спустилась в парк, долго гуляла, курила и уговаривала себя больше не расстраиваться. Ведь три месяца — не Бог весть какой срок! Они пролетят быстро. А потом… потом… На ее глазах появились слезы. Ведь чувствовала, чувствовала, что что-то не так! И вот результат! Один обман кругом, один обман!..

Она ходила по аллеям, переполняясь жалостью к себе. Потом, немного успокоившись, направилась к дому.

Войдя, Елена заметила в ванной свет. «Опять забыла выключить, наверное! — подумала она. — А может быть, душ принять перед ужином? «Согласно кивнув себе, она прошла в гардеробную, разделась, накинула халат и вошла в ванную.

От представшей ее взору картины Елена остолбенела. В доверху заполненной водой и пеной ванне лежал, расслабившись, Майкл, который, увидев ее на пороге, от удивления широко раскрыл глаза.

— Майкл?!! Елена?!! — одновременно воскликнули они.

— Что ты здесь делаешь? — заговорила первой Елена, раздельно произнося каждое слово.

Майкл слегка пожал плечами.

— Как видишь, купаюсь!

— То есть, как «купаюсь»?!! В моей ванне?!! В моей ванной комнате?!!

— Елена была до крайности возмущена.

Майкл в тон ей спросил:

— Прости, но что значит «в моей»? Я купаюсь в НАШЕЙ ванне, в НАШЕЙ ванной комнате. То есть, и в своей тоже!

Она, гневно посмотрев на него, развернулась и хотела выйти, но строгий повелительный голос Майкла остановил ее:

— Елена, позволь, я все объясню.

— Может быть, потом? В более подходящей обстановке? — она обвела ванную взглядом.

— А эта чем плоха? Лично я чувствую себя очень комфортно. Что еще надо для счастья? Хвойная пена, теплая вода и милая беседа с женщиной. И не просто с женщиной, а с собственной женой! Если тебе не так комфортно — прошу! Здесь достаточно места и для тебя!.. — он похлопал ладонью по воде.

— Лучше поговорим позже, — предложила Елена.

— А я расположен поговорить сейчас, — Майкл холодно и внимательно посмотрел на Елену, а затем серьезно, хотя и с некоторой долей горечи и сарказма, продолжил: — Видишь ли, в чем дело… Я, готовясь к нашей свадьбе, вообразил, Бог знает что! И сообразно этому все здесь устроил. Будь ты чуть внимательнее, Елена, то заметила бы всю необычность обстановки наших комнат. Меня оправдывает только то, что я никогда раньше не был женат и решил, что мой брак будет особым. В общем, полный бред!.. Так вот, я и сделал нам с тобой общую спальню, которую теперь занимаешь ты, с этой ванной и своим кабинетом. Заметь, Елена, небольшим кабинетом, где я мог бы иногда работать. И это теперь называется моя комната, где я сплю на диване. Я почему-то решил, что, когда буду дома, мне не захочется расставаться со своей женой ни на секунду и поэтому так по-идиотски все устроил. Теперь вообрази, если я буду принимать ванну или бриться по утрам, допустим, в гостевых комнатах. Один раз это было возможно. Но дальше… Я и так второй день облегчаю труд горничным, которым сам же и плачу, делая уборку в «своей» комнате и тщательно убирая постель. Поэтому, пока мы с тобой не расселимся, как добропорядочные супруги, в отдельные спальни, комнаты, половины дома и разные особняки, это будет НАША ванная. На НАШЕЙ постели я не настаиваю, поскольку вошел в роль горничной. Как ты думаешь, Елена, может быть, распорядиться, чтобы с завтрашнего дня нам начали готовить отдельные апартаменты? А?

— Дело твое, Майкл, — равнодушно произнесла Елена. — Через два, максимум, три месяца я уеду. Поэтому делай, как тебе удобнее. Мне — все равно.

Он сразу взорвался и, нахмурив брови, гневно отрезал:

— Я тебе говорил и больше к этому вопросу возвращаться не желаю: ты уедешь только тогда, когда я соглашусь с этим!

— Нет! — решительно возразила Елена. — Нет, Майкл. Был договор. Ты должен выполнить свою часть обязательств, как я выполнила свою.

— Разве? — усмехнувшись, Майкл вскинул брови, а затем, прищурив глаза, пристально и скептично посмотрел на нее. — Я не хочу быть бестактным и невоспитанным, но раз уж ты меня обвиняешь в необязательности, может быть, пояснишь, насколько добросовестно ты выполнила свои обязательства?

Смутившись, Елена опустила голову. Потом, взяв себя в руки, сказала:

— Мне казалось, что наш договор не включает…

Ее слова прерваны были громким восклицанием Майкла.

— Что-то я не припоминаю каких-то ОСОБЫХ пунктов в нашем договоре! Что он там не включает, черт возьми?!!

— Ну… я так поняла, во всяком случае… — неуверенно пояснила Елена и продолжила: — Потом все как-то… Но я стала твоей женой, Майкл.

— Спасибо! Я очень счастлив! — саркастично поблагодарил Майкл.

— Я тоже! И очень надеюсь, что через три месяца мы друг друга еще больше осчастливим! А может быть, нам удастся это еще раньше!

Елена стремительно выскочила из ванной комнаты, гневно сверкая глазами. Майкл какое-то время неподвижно лежал и думал, глядя в одну точку на стене. Но так и не пришел ни к какому решению. Несмотря ни на что, он любил Елену и расставаться с ней не хотел. Теперь, когда страсти, бушевавшие в нем, немного поостыли, он пытался понять, почему все так произошло между ними. Но объяснения не находил. Он признавал, что в запале наговорил много лишнего и несправедливого. Но поведение Елены и то, что он увидел собственными глазами в «домике Джулии», никакого оправдания не имело. Майкл почувствовал, как вновь от гнева и ревности у него закипает кровь, и мутится сознание. Настроение испортилось. Помрачнев, он вышел из ванной комнаты и направился переодеваться к ужину.

Когда миссис Крембс принесла десерт и чай, Майкл, увидев, что она собралась уходить, обратился к ней:

— Анна, вы ничем подобным раньше меня не потчевали. В связи с чем такие изменения в нашем рационе?

— А вы вот, мистер Майкл, еще «трубочки» попробуйте и угадайте, из чего они сделаны! А изменения, — лукаво улыбнулась миссис Крембс, — в связи с появлением в доме вашей молодой жены. — Ну и как? — спросила повариха, заметив, с каким удовольствием хозяин ест «трубочки». — Из чего они?

— Не представляю!.. — Майкл покачал головой. — Но очень вкусно. Просто во рту тают!.. Жалею, что не женился раньше, если кулинарные шедевры, как выяснилось, напрямую связаны с появлением в доме моей супруги.

— Именно так, мистер Майкл!.. — многозначительно усмехнувшись, миссис Крембс степенно удалилась.

— А тебе, Елена, нравится? — Майкл взглянул на жену.

— Я раньше тебя успела попробовать, Майкл, — спокойно ответила Елена. — По-моему, неплохо.

— А я и не подозревал, что у тебя такой придирчивый вкус, — заметил Майкл. — На мой взгляд, ужин превосходен!

Он встал и направился в свой огромный кабинет, расположенный на первом этаже особняка.

— Я не помешаю тебе, — остановил его голос Елены, — если немного поиграю на рояле?

— Нисколько, — равнодушно отозвался он. — Двери закрываются достаточно герметично. Стены — звуконепроницаемы. Так что, можешь не беспокоиться.

Елена ушла в гостиную и долго играла. На этот раз ее настроению больше всего соответствовали «Песни без слов» Мендельсона.

Все это время Майкл, откинувшись в кресле, просидел у своего массивного стола, заваленного бумагами, так и не приступив к работе. Он слушал вдохновенное исполнение Елены, наполненное чувством и особым смыслом, и думал о том, как сложно двум, казалось бы, умным людям, мужчине и женщине, понять друг друга.

 

44

Как-то Майкл, услышав тихое постукивание в стену, заглянул в спальню. Елена стояла на невысокой скамеечке и через камин пыталась дотянуться до стены. Она держала в одной руке молоток, а в другой — гвоздь. Ей было явно неудобно, и она несколько раз подряд теряла то гвоздь, то молоток, то со страхом смотрела вниз — так пугала ее двадцатисантиметровая высота скамейки.

— О! Какое трудовое рвение! — усмехнулся Майкл, входя в комнату. — А кроме тебя этот гвоздь вбить в стену никто не может? Или это твое какое-то новое увлечение? Если тебя так привлекает именно эта стена и никакая другая, я распоряжусь немедленно убрать камин, который создает тебе, Елена, такие большие неудобства! Думаю, двух часов хватит, чтобы и следа его здесь не осталось. Ты согласна подождать? Или это дело не терпит отлагательства?

Он подал ей руку и помог сойти со скамейки. Елена села в кресло и облегченно перевела дух.

— Ты совершенно напрасно иронизируешь, Майкл! — серьезно ответила она.

— Ты даже не представляешь, насколько необходимо прибить этот проклятый гвоздь в намеченное место.

— Так я распоряжусь насчет камина? — повторил он свой вопрос, пряча улыбку. — Желания моей жены должны исполняться.

— Да ну тебя!.. — отмахнулась Елена. — Я с тобой серьезно…

— И я серьезно, — отозвался он. — Ты хочешь вбить в стену гвоздь лично. Камин мешает. Я и стараюсь максимально облегчить твою задачу. Я же знаю, что предлагать тебе большую стремянку бессмысленно, поскольку ты панически боишься высоты. Следовательно, решение может быть только одно — сломать камин. И ради своей жены я готов пойти на это!

— Майкл, ну что ты пристал с этим камином? — Елена горестно вздохнула.

— Ничего забивать этим ужасным молотком я не хочу и не умею! Вот разве что пальцы все отбила…

Она помахала рукой в воздухе, а потом и подумала на нее.

— Немедленно покажи! — потребовал Майкл.

Он взял ее руку и внимательно осмотрел каждый палец.

— Просто замечательно! — прокомментировал он. — Наконец-то рояль отдохнет.

— А заодно и ваши уши, — насмешливо дополнила Елена.

— Ну, уши-то как раз не жалко, — сдерживая смех, как можно более серьезно, сказал Майкл. — А вот рояль — дорогой!

Елена нахмурилась и, неодобрительно глядя на Майкла, произнесла:

— Вот уж не знала, что ты — алчный скряга! Но раз такие счеты, я согласна платить за амортизацию. Потому что не играть — не могу!

— И какова оплата, которую ты можешь предложить? — живо поинтересовался Майкл.

Елена пожала плечами.

— Ну, я не знаю… Можно позвонить и узнать.

— Куда? Подобные рояли на прокат не выдаются, — насмешливо пояснил Майкл.

Она озадаченно смотрела на него, не зная, что ответить. Потом растерянно спросила:

— А что хочешь получить ты?

Майкл, с иронией глядя на нее, задумался, потом многозначительно ответил:

— Может быть, сыграем в «вопросы-ответы»? Ты, помнится, хвасталась, что у тебя хорошо получается угадывать. Возможно на этот раз ты выиграешь, Эли?

— Ну нет! — категорично отказалась Елена. — Как показала практика, подобные игры — не для меня.

— О, напрасно ты так в себе усомнилась! — он улыбнулся. — Один-единственный раз не получив выигрыша, говорить о практике?.. А я уверен, что если ты почаще играла бы в «подобные игры», то убедилась, что они — как раз для тебя!

Елена, наконец, догадалась, насколько двусмысленной становится беседа. Глаза ее засверкали, щеки вспыхнули.

Майкл откровенно любовался женой, напрочь забыв все размолвки и обиды. В эти минуты вернулись те открытые доверчивые отношения, которые были между ними до свадьбы.

— Все, Майкл! Все! — быстро заговорила Елена. — Раз не сошлись в цене, значит, придется смириться с собственной дисквалификацией. Спасибо за веселый перерыв. Мне пора за работу!

Елена решительно направилась к скамейке и взобралась на нее. Тут же гвоздь выпал из руки, а молоток в очередной раз скользнул по пальцам.

— Елена, тебя ждет дисквалификация не из-за отсутствия возможности играть на рояле, а из-за инвалидности, которую ты получишь в самое ближайшее время, превратив свою руку в отбивную котлету, если немедленно не отдашь мне это орудие пытки!

Обняв жену за талию, Майкл снял ее со скамейки и отобрал молоток.

— Говори, что ты хочешь!

— Я же тебе и пытаюсь объяснить, а ты остришь и насмехаешься! — обиженно произнесла Елена. — Я хочу повесить натюрморт Сезанна.

— И для этого упорно вбиваешь молотком крохотный гвоздик в каменную толстенную стену. Замечательно! — восхитился Майкл. — Вот он — труд Сизифа во всей красе! Зря я вмешался. С удовольствием посмотрел, если дожил бы, конечно, кто победит: ты или стена?!! Елена, послушай совет инженера, пробивай ее лбом. Так ты скорее достигнешь результата!

Майкл от души захохотал. А Елена насмешливо осмотрела его снизу вверх и с нескрываемой иронией и горечью в голосе спросила:

— Так может быть, подскажешь, чьим? Ин-же-нер!!!

И почему-то именно это слово резко изменило установившееся настроение беззаботности и легкости общения. Елена сразу помрачнела, плечи ее безвольно опустились. Прищурив глаза, она пристально посмотрела на него, а затем, слегка отвернувшись, сказала:

— Извини, Майкл… но… ничего не надо… Я передумала… Извини, что… отвлекла тебя…

Видя, что он не уходит, развернулась и устремилась в ванную. Открыв все краны, Елена расплакалась.

Проклиная себя за неудачно выбранное слово, Майкл проводил ее взглядом и, вздохнув, направился к себе.

 

45

На следующий день, когда Елена вернулась с прогулки, натюрморт висел над камином. Она знала, что сегодня Майкл работает дома. Елена, быстро спустившись по лестнице, стремительно вошла в его большой кабинет и замерла на пороге.

Майкл располагался в своем рабочем кресле, а на столе, лицом к нему, сидела высокая женщина, рука которой лежала на его груди.

В замешательстве Елена смогла еле слышно произнести только одно слово:

— Извините…

Она решила сразу уйти, но голос Майкла остановил ее:

— Елена, что ты хотела?

Женщина, слегка развернувшись, с интересом разглядывала Елену, которая в узких брючках и кремовой блузке, с волосами, завязанными на голове «хвостом», казалась невероятно юной.

Взяв себя, наконец, в руки, Елена тоже рассматривала гостью. Женщина была такой холеной и ухоженной, как будто сошла с обложки модного журнала. Она была одета в великолепный ярко-красный костюм и белоснежную блузку. Стройные ноги открывала взору короткая юбка. Завершали картину ярко-красные туфли на высоком каблуке.

— Ничего срочного, Майкл, — ответила Елена. — Я зайду позже.

— Ты не познакомишь нас? — гостья повернулась к Майклу.

Елена отметила, что весь вид Майкла выдавал его крайнее недовольство и даже раздражение, которые он едва сдерживал. Она отнесла такое его настроение на свой счет, понимая, насколько бестактно и поспешно ворвалась в его кабинет.

— Это — моя жена Елена, — бесстрастно произнес Майкл. — Елена, это — Шарон. Моя… знакомая.

— Довольно близкая, — с ослепительной улыбкой добавила та, окинув Елену глазами снизу вверх и не вставая со стола.

— Была, — тихо, но внятно и спокойно сказала Елена, внимательно взглянув на Майкла.

— Так это как смотреть! — иронично парировала гостья.

— Уверена, что даже моими близорукими глазами, — невозмутимо заговорила Елена, — я вижу все достаточно четко и реально. Но заметьте, мои глаза не назовешь невооруженными, — Елена указала на свои очки, — что и дает мне убедительную возможность оценивать происходящее в истинном свете. А ваши представления — несколько искажены и иллюзорны, Шарон. Мой совет — обратитесь к специалистам. Была рада знакомству! До свидания!

Елена развернулась и вышла, слыша за спиной оглушительный хохот Майкла.

Когда за Еленой закрылась дверь, Шарон снова повернулась к нему.

— А эта девочка не так проста, как показалась на первый взгляд! Ты тогда по ней сходил с ума? Но что-то я не вижу проявлений особого счастья, учитывая, что сейчас у вас — медовый месяц.

— Шарон, наше счастье мы очень тщательно оберегаем от посторонних глаз! А твой приезд, буду откровенен, мне неприятен. Такого я от тебя не ожидал. Я думал о тебе гораздо лучше, — Майкл холодно посмотрел на нее. — И какое счастье должно было быть на лице моей жены, когда она увидела мою любовницу в моем кабинете на моем столе? Она же очень умна. Ты оказалась не такой, Шарон! Не буду скрывать, своим приездом и поведением ты очень усложнила мою жизнь. Но с этой минуты, кроме слов приветствия при встрече и прощания, ты от меня больше ничего не услышишь. Уходи!

Когда Майкл остался один в кабинете, он подошел к окну, посмотрел на отъезжавшую Шарон и, со вздохом, произнес:

— Боже мой!.. Сколько страниц своей жизни я вычеркнул бы без сожаления! И что же делать? Приезд в дом любовницы, пусть и бывшей!.. Что может быть оскорбительней для жены?!! Эли, Эли!.. Действительно ли ты веришь в то, что говорила? Как убедить тебя, что мне нужна только ты! Что я люблю тебя, Эли! Тебя!!!

Майкл подошел к столу и начал аккуратно раскладывать по папкам документы. Затем сложил их в стопки. В этом не было особой необходимости, но подобное занятие помогло немного успокоиться и сосредоточиться. Потом, желая немедленно объясниться, решительно направился к Елене.

Войдя, он заметил, что Елена сидела на ковре у камина, обхватив руками колени, и пристально смотрела на слегка мерцающие огоньки поленьев. Она не повернулась и не шелохнулась.

— Эли…

Майкл устроился рядом, по-турецки скрестив длинные ноги, и положил руки на колени.

— Зачем ты пришел, Майкл? — тихо и грустно спросила Елена, так и не взглянув в его сторону.

— Извиниться, — коротко ответил он. А потом, помолчав, добавил: — Эли, пожалуйста, извини, что так нехорошо получилось. Поверь, я очень, очень сожалею.

Действительно, Майкл о многом жалел. И особенно, в тот момент, когда радостная Эли вбежала в его кабинет. Он догадался, что она увидела картину над камином и, конечно, решила поблагодарить его. В этом ее намерении у него не было никаких сомнений, потому что Майкл знал, какой признательной за любое проявление внимания была Эли. Поэтому он ждал ее возвращения с прогулки, желая увидеть сияющие глаза и довольное личико. Майкл втайне надеялся, что, может быть, это поможет растопить лед отчуждения между ними. А в результате все осложнилось еще больше.

Елена медленно повернула голову и, прищурившись, взглянула на него.

— Не понимаю, за что ты извиняешься. Это — твой дом. И ты вправе принимать кого угодно, где угодно, в какое угодно время.

— Эли, прежде всего, это — не «мой», а наш дом, — мягко поправил ее Майкл.

— На тот короткий срок, что отведен для нашего совместного проживания, вряд ли стоит что-либо менять в его укладе, а также привычках хозяина.

— Эли, ты несправедлива, — не согласился Майкл. — Сколько бы времени ни предстояло нам провести вместе, пока мы — муж и жена, нам придется учитывать интересы и мнения друг друга. В том, что случилось, моя вина. Я признаю ее и прошу у тебя прощения. Конечно, глупо и смешно оправдываться, но, поверь, приезд Шарон явился для меня полной неожиданностью и…

— Ради Бога, Майкл!.. — остановила его Елена. — Я не хочу больше слышать о твоих знакомых и приятельницах.

Он растерянно смотрел на нее, не находя больше ни слов оправдания, ни слов утешения, видя, как расстроена этим событием Эли.

А она неожиданно заговорила совсем другим тоном:

— У всех, в конце концов, их — в достаточном количестве. Наверное, у нас найдутся темы и поинтереснее, чем перемывание косточек всех, кого мы знаем.

Елена заметила, как изменился взгляд Майкла, стала менее напряженной его поза, и великодушно закончила:

— Я принимаю твои извинения, Майкл. Я ни секунды не сомневалась в случайности того, что произошло. И если тебя успокоят мои слова, а я вижу, как ты переживаешь, то заявляю: я верю тебе, Майкл, потому что ни разу со времени нашего знакомства ты не дал мне повода усомниться в твоей порядочности. А я ценю это качество в человеке превыше всего!

Майкл взял ее руку и, наклонившись, нежно поцеловал:

— Спасибо, Эли, за твое доверие.

Они долго сидели рядом и молчали, испытывая одинаковое чувство освобождения от груза недосказанности и непонимания хотя бы в одном этом случае.

— Эли, вот что еще я хотел тебе сообщить, — заговорил Майкл. — Дело в том, что завтра мы должны быть на приеме у наших хороших знакомых. Состоится помолвка их дочери. Поэтому…

Елена от неожиданности отпрянула и, умоляюще глядя на него, сбивчиво и торопливо сказала:

— Майкл, может быть… я этого не хочу… ты один… а я… останусь…

Ответ Майкл был категоричен:

— Нет, Елена. Итак идут пересуды и домыслы о нашем затворничестве.

Она, немного придя в себя после его внезапного объявления о предстоящем визите, насмешливо бросила:

— Когда-то ты утверждал, что тебя не волнует, что будут думать другие!

— Это так, — спокойно согласился он. — Но есть разумные пределы поведения в обществе, когда вызов и эпатаж неуместны. Мы приглашены в дом давних друзей моих родителей. Они устраивают праздник для своей дочери. Что в этом плохого? Почему надо отказываться разделить искреннюю радость людей?

Безусловно, Елена была с ним полностью согласна. Но дело-то — в другом! Майкл или не понимал, или только делал вид, что не понимает причину, по которой не следовало принимать ни это, ни какое-либо другое приглашение. Елена решила объясниться сейчас же, поскольку сознавала, что это приглашение на помолвку — первое в череде других.

— Майкл, с тем, что ты сказал, я согласна, — она подтвердила свои слова энергичным кивком головы. — Но дело не в этом. Ты же сам прекрасно понимаешь, что нам делать подобные совместные визиты совершенно ни к чему. Зачем они? Бессмысленно афишировать и предавать публичной огласке наши отношения. Разумнее не акцентировать внимание на нашем скоропалительном быстротечном брачном союзе. Подумаешь!.. Приехала какая-то особа, пожила тихо, уехала. Никто не заметит даже и вскоре забудет! Иди на этот прием один, а меня объяви тяжело больной, прикованной к постели. Все поверят, потому что я никуда не выхожу и выходить не собираюсь. Для тебя так будет лучше, Майкл!

Окинув ее взглядом, Майкл горько усмехнулся.

— Ах, какая забота обо мне!.. Я весьма тронут твоими проникновенными словами, Елена!

Внезапно его тон стал холодным и даже надменным, а серые глаза смотрели холодно и бесстрастно:

— Елена, напоминаю, что ты приняла на себя определенные обязательства, согласившись стать моей женой. Одно из них — быть там, где бываю я. Тем более, не забывай и еще одно: мы — молодожены, дорогая. Твоего появления все ждут, поскольку наш брак — не тайный. Я женат и скрывать свою жену не намерен, ставя себя в идиотское положение. Ты — моя жена, Елена, и никаких отказов я впредь слышать не желаю! И один, без жены, никуда не пойду! — потом насмешливо добавил: — Хотя, должен, справедливости ради, заметить, что с удовольствием оказался бы в той же постели, к которой прикована ты. И это — единственная причина, которая могла бы отменить предстоящий выезд. Я, заметь, галантен: оставляю право выбора за тобой! Что скажешь?

Он ждал ответа, со спокойной улыбкой наблюдая, как возмущенная Елена вскочила на ноги. Глаза ее метали молнии.

— Ты, Майкл, всегда, со дня нашего знакомства, предлагаешь мне делать выбор из двух абсолютно неприемлемых вариантов!!!

Вспомнив сцену на мосту, Майкл засмеялся. А Елена сердито продолжила:

— Что ты смеешься?!! Навязал мне опять какой-то дурацкий выбор и радуешься!!! — вдруг она резко остановилась напротив него и едко спросила: — Ты тут столько разглагольствовал об обязательности наших походов в гости!.. А что выбрал бы на моем месте ты, Майкл?

Его глаза заискрились самодовольным смехом, но голос был серьезен:

— Елена, неприлично отвечать вопросом на вопрос. И я жду!

— Хорошо, — быстро согласилась она. — Отвечать не надо на мой вопрос. А дать мне совет ты можешь? Что выбрал бы ты?

— ПОСТЕЛЬ!!! — твердо заявил он.

— Мы с тобой редко сходимся во мнениях, Майкл!.. — нарочито горестно вздохнула Елена. — Я выбираю приглашение на помолвку.

— Ты дала мне в руки джокер, Елена, — медленно и многозначительно произнес Майкл. — Но мне было приятно слышать твои слова о полном доверии ко мне, и я не буду тебя шантажировать. Хотя получил редчайший шанс всегда оставаться в выигрыше!.. А сейчас предлагаю отправиться по магазинам. Возможно, ты захочешь что-нибудь купить к завтрашнему выходу.

Она отрицательно покачала головой.

— Нет! Я не поеду. У меня есть все необходимое.

— А я и не собираюсь ехать за необходимым. Я хочу, чтобы моя жена чувствовала себя завтра достойно и уверенно. Поэтому мы и поедем не за «необходимым», а за роскошным. Не возражай, Елена! И оставь глупые счеты! Ты думаешь, я не знаю, что все свои средства ты потратила на свадебный туалет? Елена, теперь ты — моя жена. И пока это так, я не допущу деления на «твое» и «мое». Жду тебя внизу.

Внутренне Елена была согласна с тем, что к предстоящему выходу, первому после женитьбы, необходимо тщательно подготовиться. Она ни за что на свете не хотела ставить Майкла в неловкое положение. Поэтому, объехав несколько фирменных магазинов и салонов, в одном из них она, наконец, остановила свой выбор на платье, которое показалось самым приемлемым. Смущала только цена. Елена вздохнула, велела упаковать выбранный наряд и вышла к ожидавшему Майклу.

— Майкл, ты только не подумай… — она была очень сконфужена и еле слышно прошептала: — Я его выбрала, но цена… какая-то… сумасшедшая!..

— Отнесите в машину! — распорядился он. — Елена, прошу тебя, не делай такие страшные глаза! И без того все смотрят на нас.

Когда они сели в автомобиль, Елена долго молчала, а потом с облегчением выдохнула:

— Я ненавижу все эти магазины! Как хорошо, что больше не надо…

— Нет, Елена. Надо, — возразил Майкл. — Кстати, мы приехали.

Елена посмотрела в окно. Машина стояла перед ювелирным магазином.

Майкл невозмутимо наблюдал, как перед Еленой выкладывали самые различные украшения. Но весь вид ее выражал полное равнодушие. Лишь однажды, когда перед ней раскрыли футляр, в котором лежал гарнитур — колье и серьги, выполненные из золота и бриллиантов, глаза Елены выдали ее удивление и восхищение. Гарнитур, действительно, был великолепен. Он состоял из большого количества образующих какой-то замысловатый узор маленьких звездочек, в центре которых сверкали крошечные бриллиантики. Гарнитур был изящен до такой степени, что казался каким-то невесомым, воздушным, космическим.

Устав от блеска изысканных украшений, Елена покачала головой и раскаянно произнесла:

— Извините меня, пожалуйста!.. Майкл, прости! Все это — очень красиво, но… — она набралась смелости и честно объявила: — Я не люблю золото и золотые украшения. Извините.

Елена встала и стремительно вышла из магазина. Она вдыхала воздух как можно глубже, желая успокоиться, потому что, конечно же, она обидела и хозяина магазина, потратившего на нее столько времени, и продавцов, выносящих и раскладывающих перед ней все это великолепие, выполненное ювелирами-мастерами. Но главное, она обидела Майкла, который хотел порадовать ее. Ну почему было не выбрать что-нибудь попроще и уйти? Все остались бы довольны! Но что сделано, то сделано!..

Как раз в тот момент, когда она завершала метания вдоль машины, появился Майкл.

— Елена, немедленно прекрати дергаться из-за пустяков! — строго сказал он. — Ну, не понравилось ничего. С чего ты решила, что обязана сделать покупку? Все! Садись в машину, поехали. Тем более, я очень голоден.

Она робко взглянула на него и с тревогой спросила:

— Майкл, ты, правда, не обиделся?

Ответ прозвучал успокаивающе мягко:

— Нет, Эли. Нисколько.

 

46

Елена очень нервничала, собираясь на этот первый прием. Она тщательно завила свои длинные волосы, затем, перебросив их на одну сторону, аккуратно заколола. Оставляя лицо открытым, локоны струились вдоль одного плеча. Елена придирчиво осмотрела макияж, кое-что подправила и надела платье. Нежно-песочного цвета из тончайшего бархата, отделанного по корсажу такого цвета атласом, оно было полностью декольтированным. Платье плотно облегало ее стройную фигурку, оставляя плечи открытыми, и, зауживаясь, спускалось до щиколоток. Сзади, от колена вниз, шел разрез. Платье было строгим и откровенным одновременно. Туфли цвета топленого молока, несмотря на высокий каблук, имели удобную колодку и были мягкими и легкими.

Неожиданным в этом туалете были выбранные Еленой деревянные серьги и колье, сочетание различных пород и цветовая гамма которых от молочного до темно-коричневого придавало наряду необыкновенную теплоту и своеобразие.

Майкл, одетый в смокинг, белоснежную сорочку с высоким воротничком и галстук-«бабочку», вошел к Елене, чтобы поторопить ее со сборами. Она вышла из гардеробной, и он на мгновение остолбенел от ее откровенно эротичного вида.

— Что скажешь, Майкл? Хорошо?..

Елена оглядывала себя, ожидая услышать слова одобрения. Поэтому она не отреагировала сразу, когда Майкл внезапно схватил ее в объятья, крепко прижал к себе и страстно приник к ее губам. Елена пыталась оттолкнуть его, стучала кулачками в его грудь, но он совершенно не замечал этого, не давая возможности даже вздохнуть. Майкл крепко держал ее за талию одной рукой, а другой медленно гладил обнаженные плечи и спину. Когда Елена почти выбилась из сил и начала задыхаться, он жадно начал целовать ее лицо, плечи, шею, пылко шепча:

— Эли… милая… я измучен… этим бесконечным ожиданием… Эли… давай все забудем… и станем… мужем и женой… навсегда…

Она пыталась, упираясь руками в его грудь, отстраниться и выскользнуть из крепких объятий. Но ее движения, и она это почувствовала, оказывали на Майкла какое-то возбуждающее действие. И Елена совершенно неожиданно прекратила сопротивление. Майкл сразу же подхватил ее на руки и двинулся к кровати. Елена, воспользовавшись временной передышкой, спокойно, насколько могла, заговорила:

— Майкл, пожалуйста, послушай меня! Погоди одну минуту!

— Это слишком долго, Эли, — хриплым и чужим голосом отозвался он.

— Но я хочу, чтобы ты выслушал меня! — настаивала Елена.

Он осторожно положил ее на кровать и, продолжая покрывать поцелуями ее тело, пробормотал:

— Я… слушаю… слушаю…

— Майкл! — громко и четко заговорила Елена. — Майкл, ты, заплатив, как сам выразился, за меня самую высокую цену, именно теперь решил воспользоваться своим приобретением, как я понимаю?

— Эли, о чем ты? — мгновенно оторопел от ее слов Майкл.

— Как, о чем? О том, что ты за эту цену… помнишь свои слова, Майкл?.. получишь, что захочешь и когда захочешь! Как я понимаю, время пришло? За улов столь крупной рыбы… вспомни, твои слова, Майкл!.. я теперь должна заплатить по счетам и выполнить, как и положено профессионалке — охотнице за богатым женихом-иностранцем… твои слова, Майкл!.. все пункты договора. Так я готова! Но сначала и ты дай честное слово, что отпустишь меня! Мне раздеться?

После всех резких слов, которые Елена запальчиво и яростно говорила, последнюю фразу она произнесла бесстрастно и равнодушно.

Закинув руки за голову и закрыв глаза, Майкл лежал на спине и никак, казалось, не реагировал на взволнованную речь жены. Елена спустилась с кровати и молча стояла, ожидая его ответа, не сводя с него пылающего гневом взора. Наконец Майкл пошевелился, повернулся набок, оперся головой на согнутую в локте руку и, пристально глядя на Елену, спокойно произнес:

— Нет.

Потом, усмехнувшись, продолжил:

— Ты проиграла эту игру, радость моя. А ведь я предупреждал тебя, что хорошо считаю возможные варианты, и к тому же я — весьма преуспевающий бизнесмен. В отличие от тебя, моя дорогая, я умею составлять договоры так, чтобы получать максимальную прибыль. Поэтому я вынужден объяснить, что никаких шансов «остаться при своих» у тебя нет. И перед тобой, моя девочка, опять выбор: либо мы выигрываем вместе, либо выигрываю, в любом случае, я. Ты хорошо меня понимаешь? Выигрыш для тебя возможен только… для ясности использую понятную тебе терминологию!.. в дуэте со мной!

— Майкл, что ты… говоришь? — Елена не понимала ни настроения, ни слов Майкла. — Объяснись!

— Конечно, дорогая.

Он встал, взял ее за руку и, подведя к креслу у камина, предложил:

— Прошу!

Майкл сел напротив, а Елена, отрицательно покачав головой, осталась стоять.

— Сядь, пожалуйста! Иначе и мне придется встать. Не могу же я, как последний невоспитанный болван, сидеть в присутствии стоящей женщины!

Елена послушно села на краешек кресла и нетерпеливо напомнила:

— Майкл, я жду объяснений!

Его ответ явился колоссальным потрясением для Елены.

— Объясняю. Первое. Ты никуда никогда не сможешь уехать без моего согласия, потому что ты — порядочный человек, и просто так свое обещание нарушить не можешь. Как ты помнишь, мы договорились стать мужем и женой. Но не как упорно считаешь ты, чтобы развестись через три месяца, а как объяснял тебе я, если, подчеркиваю, ЕСЛИ мы охладеем друг к другу. Значит, чтобы понять температуру наших отношений, они должны у нас быть. И я убежден, что в этом случае мы оба выигрываем. Если ты не согласна выполнить хоть один пункт нашего договора, значит все зависит только от моего решения, потому что нарушитель — ты. Я все равно выигрываю и здесь. У меня — милая, умная жена, с которой я могу везде появляться. Хозяйка, которая будет поддерживать уют в моем доме. И я только тогда, при этом варианте, расстанусь с тобой, когда захочу получить наследников. Пока я не тороплюсь. И второе. Да, я заплатил за тебя высокую цену. И возможно, как ты выразилась, отпустил бы тебя. Но… За эту цену я хочу получить не подделку и не равнодушную куклу, а пылкую, страстную, полную желания женщину. Другого мне не надо. Как видишь, и здесь выигрываю я. Как ни цинично все, что я сказал, но я добровольно откажусь от тебя только при выполнении перечисленных условий. Подумай теперь, какой вариант тебе подходит больше всего.

Он какое-то время молчал, а потом, с видимым отвращением, добавил:

— Я чувствую себя последней скотиной от того, что сейчас сказал. Но отказаться от тебя не могу. И поэтому прошу: останься со мной, Эли!

— Я не знаю, Майкл, какой вариант я предпочту. Поэтому ничего тебе не отвечу сейчас. Подожди меня немного. Я поправлю прическу и макияж. Мне кажется, что мы опаздываем.

— Я подожду, — спокойно и многозначительно отозвался Майкл.

В машине они не проронили ни слова. Отвернувшись, Елена упорно смотрела в окно. Майкл сидел рядом, искоса наблюдая за ней. В своей белоснежной шубке она сейчас напоминала ему ту Эли, его невесту, которую он, сгорая от желания и нетерпения, вез в свой дом. Тогда все было по-другому, будущее казалось счастливым и безмятежным. А сегодня между ними лежала пропасть. И что делать, чтобы не свалиться в нее, Майкл не знал. Не знал, потому что не понимал причины случившегося. Почему Эли оттолкнула его? Что произошло тогда между нею и Биллом? Мучительное чувство ревности снова охватило его.

Вскоре лимузин плавно затормозил у ярко освещенного особняка. Майкл помог выйти Елене и, предложив руку, направился ко входу. Она безразлично и равнодушно шла рядом. И когда он помог ее снять шубку, выражение ее лица не изменилось. Он снова предложил ей свою руку, совсем не чувствуя веса ее руки, маленькой и легкой.

Они вошли в большую гостиную, где находилось такое огромное количество великолепно одетых мужчин и дам, сверкающих разнообразными драгоценностями, что у Елены закружилась голова, и застучало в висках от волнения.

— Елена…

Майкл хотел напомнить об их взаимной договоренности держаться, как положено молодоженам, но, взглянув на нее, осекся. На лице Елены сияла ослепительная улыбка. Майкл почувствовал опору ее руки, когда Елена придвинулась к нему ближе. Даже он, зная, что недавно произошло между ними, поверил бы, что его молодая жена — довольна и счастлива.

Елена видела, с каким нескрываемым любопытством разглядывают ее присутствующие. Всем, кто знал Майкла, было интересно, какова же та, которую выбрал в жены один из самых завидных женихов. Подогревали этот интерес всевозможные догадки, слухи и домыслы.

Пока Майкл и Елена дошли до родителей, истек, наверное, целый час, в течение которого продолжались многочисленные приветствия, знакомства, поздравления…

— Вот, наконец, мы и добрались до вас, — сказал Майкл, подходя с Еленой к матери, которая стояла среди небольшого круга других гостей.

— Майкл, — строго и негромко произнесла вместо приветствия Нелли, — вы опоздали самым неприличным образом! — затем, взглянув на жену сына, добавила: — Добрый вечер, Елена. Долго же вы собирались. Приехали последними.

Елена ничего не ответила, потому что Майкл начал представлять ее гостям, среди которых был и его отец. Неожиданно одна из дам громко поинтересовалась, довольно надменно обращаясь к Елене:

— Простите, пожалуйста, но я слышала, вы — иностранка?

Мгновенно наступила тишина. Все взгляды устремились на Елену. Майклу в этот момент ощутил острейшее желание задушить бесцеремонную собеседницу собственными руками. Взглянув на Елену, он понял, что ее не покинуло присутствие духа. Зная нрав и ум своей жены, он заранее предвкушал удовольствие от ее безоговорочной победы.

— Да, — с очаровательной улыбкой согласилась Елена и с редким достоинством назвала свою родину.

— Но это же очень далеко! — воскликнула дама и едко добавила: — Где-то в глуши с дикими зверями и туземцами!

— Да, — последовал незамедлительный ответ. — Вы совершенно правы. Очень далеко… — она чуть помолчала и четко и громко пояснила: — В Европе. Наверное, что-нибудь об этом захолустье вы слышали. А туземцем может быть кто угодно. Даже вы. Потому что туземец — человек этой земли. Приедет сюда европеец, вы для него — туземцы, а он — иноземец. Посетите вы Европу — туземцами будут европейцы, а вы — иноземцами, — Елена ослепительно улыбнулась и закончила: — Поэтому я совершенно согласна с вами. Моя страна — далеко и, бесспорно, населена туземцами.

Дама, растерявшись, согласно кивнула головой, что вызвало смех стоящих рядом гостей.

— Извините, пожалуйста… — Елена посмотрела на присутствующих и перевела, сразу ставший ласковым, взгляд на Майкла. — Майкл, я очень хочу…

— … пить! — сразу подхватил он. — Пойдем, я провожу тебя.

Он взял Елену под руку и отошел к столику с напитками.

— Нелли, — прошептал Генри Кренстон, провожая их взглядом, — мне кажется, у нашего сына — очаровательная жена. По-моему, они очень счастливы.

Нелли задумчиво посмотрела на сына и Елену и ничего не ответила.

После официального ритуала объявления о помолвке, поздравлений обрученных, праздник стал более раскрепощенным, шумным, веселым. Вино лилось рекой, играла музыка, гости без устали танцевали.

Елена получила большое количество приглашений и не пропускала почти ни одного танца. Майкл был занят какими-то бесконечными разговорами, постоянно теряя развлекавшуюся жену из вида.

Заметив вошедшего Билла, Елена приветливо махнула ему рукой. Он сразу же направился к ней, как обычно — веселый и неунывающий.

— Билл, мне кажется, вы избегаете меня, — таинственным полушепотом произнесла Елена. — И у нас ни разу не были.

— Ах, Елена!.. Если бы вы знали, до какой степени я ненавижу правила приличия, этикет!.. — вздохнул Билл.

— Бедненький!.. — шутливо посочувствовала Елена, а потом беззаботно посоветовала: — А вы позволяйте себе хоть иногда забывать о нем. И все! Вы же — свободный человек! Можете делать все, что хотите, но… в рамках дозволенного.

— Да я бы с удовольствием! Но Майкл взял с меня страшную клятву, что отныне и впредь я буду свято соблюдать этикет и приличия, — сообщил Билл. — Только не пойму, почему Майкл никак… А, ладно!.. Хотя, вы ведь все равно поженились! Так ведь? — к огромному удивлению Елены задал он совершенно нелепый вопрос, точный ответ на который и сам прекрасно знал.

Тем не менее, Елена, улыбнувшись, подтвердила, что, действительно, так, и спросила:

— Билл, а ведь я, насколько помню, должна вам танец?

— О, о вашем долге я не забыл, — согласился Билл. — Требую его вернуть немедленно!

Он обнял Елену за талию, и они влились в круг танцующих. Когда танец близился к концу, Елена спросила:

— Билл, может быть, вы проводите меня куда-нибудь, где не так душно?

— С удовольствием.

Билл предложил ей руку, и они вышли на пустую закрытую террасу. Здесь было прохладно и достаточно тихо.

— Вот бы покурить!.. — высказала свое желание Елена, усаживаясь в одно из кресел.

— Без проблем! Сейчас организуем! Елена, подождите, пожалуйста, я принесу и сигареты, и чего-нибудь выпить.

Билл вышел, а Елена, сразу погрустнев, задумалась, глядя в одну точку прямо перед собой.

В очередной раз поискав глазами жену, Майкл заметил ее танцующей с Биллом. Они весело смеялись, а потом неожиданно направились на террасу. От ревности и ярости кровь прилила к голове Майкла, и потемнело в глазах. Он постарался побыстрее закончить разговор с очередным собеседником, желая и думая только об одном: скорее попасть на эту проклятую террасу!

Повернувшись, он вдруг увидел Билла, мирно стоящего у столика с напитками. Решительно подойдя к брату, Майкл, стараясь не привлекать внимания посторонних, гневным шепотом обратился к нему:

— Билл!..

Тот чуть не выронил бокал из руки и со смехом произнес:

— Майкл, ну ты и напугал меня! — пристально взглянув на брата, Билл, не понимая причины его возбужденного состояния, с тревогой уточнил: — Что-то случилось?

— Случится!.. — угрожающе прозвучал голос Майкла. — Случится, если я еще хоть раз увижу тебя около Елены.

— Майкл, ну право же!.. — примиряющим тоном заговорил Билл. — Вы же поженились. Все в порядке. Стоит ли рычать на меня из-за…

Не дослушав, Майкл резко оборвал его:

— Я повторяю тебе, Билл, чтобы даже духа твоего не было около моей жены!!!

— Но Майкл, послушай… — не оставлял попыток объясниться с братом Билл.

— Все, Билл. Все. Ты меня хорошо понял? — сурово уточнил Майкл.

Билл кивнул, пожал плечами, выпил вино из бокала, который все еще держал в руке, и отошел к группе молодых людей, что-то громко и возбужденно обсуждавших.

Майкл направился на террасу, но был снова остановлен и втянут в долгий деловой разговор, усилием воли заставляя себя внимательно слушать и отвечать собеседнику.

Елена вернулась к реальности только тогда, когда раздались шаги, и на террасу через внешние двери, ведущие в парк, вошел молодой мужчина. Он был выше среднего роста, чуть полноватый, с вьющимися волосами до плеч, зачесанными назад. Его умные выразительные глаза удивленно сверкнули, когда он увидел незнакомую молодую изящную девушку в изысканном и своеобразном туалете, одиноко сидящую в кресле и печально смотрящую вдаль.

— Простите, пожалуйста, — заговорил мужчина, — возможно, я покажусь вам излишне навязчивым, но видеть столь очаровательную девушку в одиночестве — невыносимо! Я чрезвычайно чувствителен, и это зрелище разрывает мое сердце на части!

Он говорил с такой непосредственностью и иронией над собой одновременно, что Елена звонко рассмеялась:

— Мой кавалер бесследно исчез! Но он распорядился ждать его. И вот я, как видите, терпеливо жду.

— Забудьте об этом беспечном безответственном ветренике! — живо посоветовал незнакомец. — Обратите свой взор на меня! Поверьте, я отличаюсь редким постоянством. Вы позволите составить вам компанию, пока не вернется ваш забывчивый кавалер?

Она согласно кивнула, и мужчина устроился в соседнем кресле. Потом встал и с легким поклоном представился:

— Борис Файнгольд. Можно просто Боб. Так зовут меня друзья.

— А меня зовут Елена.

— Судя по легкому акценту, вы — иностранка, — заключил он. — Я никогда не встречал вас раньше. Вы со стороны жениха или невесты?

— Кажется, невесты… — неопределенно ответила Елена.

— А я вот безнадежно опоздал! — сообщил Борис. — Переживал, а теперь даже рад этому. Так по какой причине исчез этот неблагодарный баловень судьбы, которого ждет Прекрасная Елена?

— Он отправился за сигаретами для меня, — пояснила, смеясь, Елена.

— Позвольте мне выполнить эту почетную миссию! — шутливо предложил Борис. — И главное, для этого мне не надо покидать вас. Прошу!

Он ловко и быстро достал из кармана сигареты и зажигалку. Оба с удовольствием закурили, и он снова заговорил:

— Если я не слишком назойлив и бестактен, то позвольте спросить: откуда вы, Прекрасная Елена?

— Не из Спарты, — улыбнулась Елена и назвала свою родину.

— Какое чудо! Вот откуда такая потрясающая внешность! — восхищенно посмотрел на нее Борис. — Я однажды был в вашей стране. И помню, что встретил там редкую теплоту и душевность. Эти качества я вижу и в вас, Прекрасная Елена.

— Спасибо, Борис. Мне очень, поверьте, очень приятно это слышать, — благодарно ответила Елена.

— И как вам этот праздник? — поинтересовался Борис.

— Замечательный! — восторженно отозвалась Елена. — Я столько танцевала, что даже устала и решила здесь отдохнуть.

— Значит, — грустно заключил Борис, — мне не удастся в будущем хвастать тем, что я держал в своих объятьях Прекрасную Елену!

— Еще как удастся! — пообещала она. — Я согласна на танец, даже не получив еще вашего приглашения!

Елена весело и беззаботно рассмеялась. Обрадованный Борис тут же предложил ей руку, и она встала. Он обнял ее стройную тоненькую фигурку, и они под доносившуюся музыку плавно закружились по террасе. Когда танец кончился, Борис галантно поцеловал руку Елены, заботливо усадил ее и, снова устроившись в кресле напротив, с интересом спросил:

— А я могу узнать, чем в наше время занимается Прекрасная Елена?

— В данный момент — сижу, а только что — танцевала! — улыбнулась она и серьезно ответила: — Я — пианистка. Учу детей игре на фортепиано.

— О?.. — удивился он. — Не ожидал. У вас такая крошечная ручка!

— Так и из-за этого тоже пианистка я, увы, средненькая-средненькая! — покачала головой Елена.

— Я поражен. Обычно все считают себя профессионалами высокого класса! Вы — исключение, как и должно быть. Потому что Прекрасная Елена во все времена — явление уникальное!

— Борис, вы избалуете меня комплиментами!.. — засмеялась Елена. — Хорошо хоть, я точно знаю свои способности и возможности. А то, загордившись, начну, как все, считать себя выдающейся пианисткой.

— А давайте проверим! — загорелся Борис. — Вдруг вы не объективны?

— Объективна, объективна! Не сомневайтесь! — подтвердила она.

— А я хочу вас послушать, — настаивал Борис.

— Да как это возможно сделать? Здесь же нет рояля! — Елена обвела вокруг руками.

— А я знаю, где есть, — таинственно объявил Борис. — Пойдемте!

Увидев растерянное выражение на лице девушки, серьезно и убедительно добавил:

— Не бойтесь! Я не обижу вас, Прекрасная Елена. Ну хотите, я позову кого-нибудь, и он подтвердит, что я — абсолютно надежный и порядочный человек?

Он направился к дверям гостиной, но Елена, смеясь, остановила его:

— Борис! Да что вы, в самом деле! Я вам верю! И вообще… То ли мне после разговора с вами так кажется, то ли это и в самом деле так, но мне почему-то знакомо ваше имя. Но я обязательно вспомню, где и когда я его слышала.

— Да Бог с ним, моим именем! Пойдемте скорее! Мне не терпится усадить вас за рояль, чтобы хвастать не только тем, что я танцевал с Прекрасной Еленой, но еще и тем, что она играла только для меня.

Борис, очевидно, был хорошо знаком с хозяевами этого дома и часто бывал здесь. Он безошибочно и быстро привел Елену в небольшую библиотеку, где находился рояль.

— Прошу!

Борис открыл крышку инструмента. Затем усадил за рояль Елену, и сам сел рядом.

— Прекрасная Елена, что вы сыграете для меня?

— Хотите «Ноктюрн» Шопена? — предложила она, и, когда Борис согласно кивнул, заиграла.

— Не так уж плохо, как вы рассказали, — спокойно сказал он, внимательно прослушав произведение. — Но вот здесь лучше было бы так… — он вежливо пересадил Елену на свое место, сам сел за рояль и с блеском исполнил только что отзвучавший «Ноктюрн».

Елена в восхищении затаила дыхание, боясь пропустить хоть один звук, хоть одну музыкальную фразу. Затем ее глаза удивленно раскрылись, и она пристально посмотрела на Бориса.

Господи, ну конечно! Борис Файнгольд! Как она сразу не догадалась! Известнейший молодой пианист Борис Файнгольд! Но при знакомстве она никак не увязала для себя этого непосредственного веселого молодого человека и музыканта, чье имя можно было увидеть на афишах многих стран мира.

Когда он, по ее просьбе, сыграл еще несколько произведений ее любимых композиторов-романтиков — Шопена, Листа, Рахманинова, Мендельсона, она, благодарно посмотрев на него, произнесла проникновенно и тихо:

— Борис, огромное вам спасибо. Поверьте, в эти минуты я была очень счастлива.

По ее щекам побежали слезы, которые она не вытирала, как будто совсем не обращая на них внимания.

— А вот это — зря!.. Глаза Прекрасной Елены всегда должны сиять радостью и весельем!

Он достал платок и осторожно начал промокать ее мокрые щеки…

Майкл, наконец, смог пройти на террасу. Там никого не было. Он вернулся в гостиную, но Елену так и не нашел. Больше всего его раздражал тот факт, что и Билла тоже нигде видно не было.

«Если я не найду сейчас Эли, я сойду с ума! — в отчаянии думал Майкл.

— Но если я найду ее с Биллом… Я убью их! И себя убью! «Одолеваемый подобными кровожадные мыслями, взбешенный до крайности, Майкл начал педантично обходить все комнаты особняка и вдруг услышал доносившиеся звуки рояля. Пока он дошел до библиотеки, где находился инструмент, там стало тихо. Майкл ворвался туда, яростно сверкая глазами и сжимая кулаки. Оторопев, он удивленно вымолвил:

— Боб?!!

— Майкл, ты напугал нас! Нельзя же так врываться, — с укором сказал Борис, пряча платок в карман.

Майкл увидел заплаканное лицо Елены и с недоумением посмотрел на Боба. Тот, понимая, насколько неудобно Елене перед внезапно появившимся мужчиной за свой зареванный вид, как можно беззаботней стал объяснять:

— Ты нарушил наше сентиментальное настроение. Мы с Прекрасной Еленой, растроганные композиторами-романтиками, объединенные общими профессиональными интересами и своими чувствительными музыкальными душами, наслаждались редкостными мгновениями полного духовного слияния, когда ворвался ты. Но так и быть, мы тебя простили. И я, если очень попросишь, даже представлю тебя Прекрасной Елене, в случае ее благосклонного согласия.

— Не утруждайте себя, Борис… — тихо попросила Елена. — Мы знакомы.

Борис переводил свой взгляд с одного на другого, пытаясь сориентироваться и понять, что связывало этих людей, каковы их отношения.

— Действительно, Боб, — подтвердил Майкл, — нас представлять не надо.

Видя, что Борис не знает, как вести себя с ними, с едва уловимой усмешкой пояснил:

— Боб, та, с которой ты так мило проводил время, Елена Кренстон. Моя жена.

— А я и не знал! Вот что значит все время гастролировать! О всех новостях узнаешь последним. Примите мои поздравления! — быстро заговорил Борис. — Майкл, я рад за тебя! Но завидую тебе чертовски! В кои-то веки Па-рис, — он выговорил это имя почти, как «Борис», — встретил Прекрасную Елену, и, увы, она принадлежит другому. Но великой Троянской войны не будет! Па-рис добровольно передает невольно похищенную им Прекрасную Елену ее повелителю-мужу царю Менелаю. Льщу себя надеждой, что буду для вас, Прекрасная Елена, добрым другом, каковым, надеюсь, считает меня и Майкл. Всегда буду рад видеть вас на своих концертах. И всегда готов играть только для вас! — он немного помолчал, а потом, наклонившись к Елене, проникновенно сказал: — Я хочу думать, что ваши слезы — это всего лишь дань композиторам-гениям и моему исполнительскому мастерству. Меня очень огорчило бы, Прекрасная Елена, если это — не так, и есть другие причины. Прощайте, Прекрасная Елена! Па-рис покидает вас! Пока, Майкл. Увидимся!

— Пока, Боб!

— До свидания, Борис.

Тот быстро удалился. А Майкл пристально посмотрел на Елену и холодно спросил:

— Ну и как прикажешь все это понимать?

— Я хочу домой… — тоскливо произнесла Елена. — Я хочу домой…

Даже после возвращения Майкла все никак не оставляло гнетущее чувство негодования и ревности, которые охватили его на вечеринке. Он понимал, что отсутствие Елены не оставили без внимания некоторые из гостей и, уж конечно, мать и отец. Майкл с раздражением представил, каким идиотом выглядел, когда бегал по всему особняку в поисках пропавшей жены!

От этих мыслей настроение Майкла окончательно испортилось. Он с ожесточением расстегивал рубашку. В результате, часть пуговиц была не просто оторвана, а вырвана «с корнем». В голове раздавался шум от противоречивых эмоций.

Не в силах справиться с собой и желая немедленно объясниться, он, без предупреждения, ворвался к Елене. Ее в спальне не было. По едва слышному шороху Майкл догадался, что Елена — в гардеробной. Он стремительно прошагал туда и резко распахнул дверь.

Елена только что сняла платье и поэтому оказалась перед ним в тонких чулках и кружевном белье. Она раскалывала волосы, высоко подняв руки. Освобожденные пряди рассыпались по ее спине и плечам. Внезапность появления Майкла повергла Елену в смущение и испуг. Она заметалась по комнате, но кроме вечернего платья на виду ничего не лежало. Елена судорожно схватила его, прижала к груди и возмущенно взглянула на Майкла.

— Да что же это?.. Без предупреждения!!!

Ко всем прочим чувствам, которые испытывал Майкл, теперь добавилось еще и чувство неловкости. Но его заглушила ярость, кипевшая в крови.

— Вот уж что меня сейчас меньше всего волнует, так это твои прелести! — резко и жестко сказал он.

— Тогда выйди или отвернись хотя бы! — категорично потребовала Елена.

Майкл отвернулся, пристально, не мигающим взглядом, взирая на дверь. А Елена быстро открыла шкаф, схватила халат, набросила его на себя, туго затянула пояс и строго спросила:

— Что ты хочешь?

Майкл понял, что Елена переоделась и, повернувшись к ней, произнес, чеканя каждое слово:

— Это я тебя намерен спросить, чего ТЫ хочешь?

Она безразлично отозвалась:

— Ничего.

Майкл глубоко засунул руки в карманы брюк и оперся плечом на шкаф. Затем несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.

— Елена, ты, вообще, отдаешь отчет в своих действиях? Ты хоть сколько-нибудь соображаешь, когда позволяешь себе поступать самым неприличным образом, ставя меня в дурацкое положение, да и себя заодно? Или ты ведешь себя так нарочно? Тогда можешь быть довольна. Твоя месть удалась в полной мере!

Она видела устремленные на нее глаза Майкла, пылающие гневом и возмущением. Елена никак не могла понять, чем вызвана такая буря эмоций. Но его слова она нашла оскорбительными.

— О чем ты? — взволнованно заговорила она. — Какое неприличное поведение? Идиотское положение? Моя месть? О, Майкл, это — не моя месть, а твоя! И самая изощренная, какую только можно придумать! Ты, после того, что произошло между нами, повез меня на эту помолвку. А ты подумал, каково мне? Думаешь, легко изображать весь вечер счастливую и влюбленную молодую жену, смотреть на тебя сияющим взглядом, когда сердце сжимается от невыносимой боли? Опираться на твою руку, прижиматься к тебе, танцевать, чувствовать твои объятья? Это же — пытка, до которой не додумалась инквизиция! А теперь ты меня же и обвиняешь в чем-то?!!

— Мои объятья — пытка?!! А я — инквизитор?!!

Майкл резко двинулся к ней, схватив, сильно сжал руки и, почти задохнувшись от ярости, прошептал:

— То, что ты сказала, правда?

Побледнев и собрав всю свою волю в кулак, Елена решительно ответила:

— Да. Правда. Настолько же, насколько и те слова, что ты говорил мне после свадьбы и перед выездом.

Он долго, изучающе смотрел на нее, потом разжал руки и, снова возвратившись на прежнее место, принял ту же позу. Вдруг обретя спокойствие, он спросил:

— Я хочу понять, ты намерена вести себя подобающим образом или нет?

— Как я могу ответить на этот вопрос, если не понимаю, в чем ты меня обвиняешь? — возмутилась Елена.

Майкл криво усмехнулся и, оглядев ее снизу доверху, поинтересовался:

— Действительно?

— Да, — последовал короткий и категоричный ответ Елены.

Не выдержав его продолжительного молчания и внутренне ругая себя за это, она нетерпеливо добавила:

— Может быть, объяснишь причину своего недовольства? Иначе я настаиваю на прекращении этого бессмысленного разговора.

Майкл покачал головой, слегка прищурил глаза, потом возразил:

— Не такой уж он — бессмысленный. Лично я узнал много нового. Но я готов к объяснению. Что за отношения у тебя с моим братом? Ты их считаешь нормальными? Ты…

Елена перебила его:

— Майкл, ты о чем? Что ты подразумеваешь под моими «отношениями» с Биллом? Мне казалось, что у нас с ним — самые обычные, теплые…

Теперь Майкл перебил ее:

— Слишком теплые! И впредь я не желаю, чтобы они таковыми были.

Удивлению Елены не было предела. Она пыталась вспомнить хоть что-нибудь, что объяснило бы ей гнев и недовольство Майкла. Она с недоумением взглянула на него, а Майкл, расценив ее взгляд как вопрос, продолжил:

— И вот еще что меня интересует. Ты считаешь нормальным уединяться на довольно продолжительное время в отдаленной комнате с мужчиной, которого видишь первый раз в жизни? Или это какой-то новый современный показатель высокой нравственности? Так поясни мне. Я, знаешь ли, не в курсе последних веяний моды!

Елена видела, что Майкл пытается скрыть за иронией произносимых фраз свое раздражение и недовольство.

— Прости, — взволнованно заговорила она, — но я совершенно не согласна с тобой. Какая удаленная комната? Тебе прекрасно известно, что это — не так. И почему с незнакомым мужчиной? Он мне представился. Я тоже. Мы поиграли на рояле. Подумай, в каком я была настроении на помолвке! Мне было тяжело. А Борис своим замечательным исполнением и открытым, добрым отношением согрел мою душу! Для меня это были единственные минуты искренности, когда до этого мне пришлось так долго играть роль счастливой новобрачной. Я — не актриса, Майкл. Но я очень старалась. И претензии я приму только в той части, что, возможно, мне не хватило сил доиграть свою роль до конца. Но это — только дебют. И скоро я, вероятно, в полной мере овладею должными навыками изощренного лицемерия, и ты будешь доволен!

Елена перевела дыхание, отвернулась и, глядя куда-то сквозь стену, тихо попросила:

— Пожалуйста, Майкл, я устала. У меня был очень трудный день.

Он задумчиво смотрел на нее, потом спокойно произнес:

— Спокойной ночи… Эли.

— Спокойной ночи, Майкл.

 

47

Утром Елена проснулась от непереносимого озноба, сотрясающего ее тело. Она с трудом встала, натянула мягкий теплый свитерок, надела халат, взяла с дивана плед и набросила его поверх одеяла. Затем снова легла в постель, накрылась с головой и, свернувшись «калачиком», через некоторое время опять уснула.

Ближе к обеду к миссис Крембс зашла горничная Мерил и сообщила с некоторой долей возмущения, что миссис Елена до сих пор не встала, а ей надо делать уборку. Анна и сама тревожилась, почему так долго не появляется хозяйка, но отнесла это на счет того, что, очевидно, на вечере та устала, возвратилась поздно и теперь отсыпается. Но после слов Мерил Анна решила подняться и разузнать, в чем причина. Ее приход не удивит миссис Елену и не обидит, потому что между ними установились добрые отношения. Она тихонько вошла в комнату и, подойдя к постели, увидела пылающее лицо спящей хозяйки. Осторожно приложив к ее лбу руку, Анна ощутила, каким сильным был жар. Миссис Крембс почти выбежала из комнаты, разыскала мужа, и они решили позвонить мистеру Майклу и посоветоваться с ним, что делать.

Услышав о болезни Елены, Майкл немедленно поспешил домой. У подъезда он встретился с доктором, которого вызвал сразу же после разговора с Крембсами.

Майкл сидел внизу, ожидая результата осмотра и чувствуя какое-то щемящее чувство личной вины за болезнь Елены.

— Что? — сразу спросил он, как только врач спустился к нему.

— Не беспокойтесь. Банальнейшая простуда. Только с очень высокой температурой. Отсюда озноб и продолжительный сон, — успокоил его врач.

Он сел за столик и принялся что-то писать. Затем, прервавшись, спросил:

— Ваша жена не беременна, мистер Кренстон?

Майкл оторопел на секунду, потом медленно спросил:

— А… что такое?

— Видите ли, не все лекарства рекомендованы беременным женщинам, — спокойно пояснил врач. — И если…

Майкл перевел дыхание и поспешно ответил:

— Нет. Не беременна.

— Тогда, вот рецепт и мои рекомендации. Я еще заеду. Но если что-то произойдет — звоните.

Майкл поблагодарил доктора и поспешил к Елене.

Она спала. Он чувствовал, каким жаром полыхает ее лицо. Майкл поправил одеяло и плед, который почему-то раздражал его своей неуместностью. Майкл растерянно огляделся и тут только вспомнил, что плед всегда лежал свернутым на диванчике. Им укрывалась Эли, когда читала или отдыхала. Майкл сходил в гостевую комнату, взял теплое одеяло и, вернувшись, накрыл им жену, убрав на место плед. Потом тихо прошел в свой небольшой кабинет, оставив дверь открытой, достал бумаги и принялся за работу, отключив телефон и предупредив Уолтера, что будет спускаться вниз и отвечать на звонки.

Майкл сам давал полусонной Эли лекарства, а ночью, лежа в своем, смежном со спальней, кабинете на диване, постоянно прислушивался к ее прерывистому дыханию.

Утром Елена почувствовала себя гораздо лучше. Майкла не было. Миссис Крембс заботливо напоила Елену чаем, дала лекарства. Вскоре приехал доктор, одобрил, в целом, состояние здоровья больной и распорядился о продолжении лечения и строжайшем постельном режиме.

— А мистер Майкл звонит чуть не каждый час, — рассказывала Елене миссис Крембс, в очередной раз пытаясь накормить ее и напоить чаем. — Он очень волнуется за вас!

Елена никак не реагировала на эти слова, потому что хотела только одного — чтобы ее оставили в покое, а еще лучше — забыли о ее существовании.

— Вы вот ничего не едите, — продолжала с укором Анна, — поэтому никак и не поправляетесь.

— За один день не выздоровеешь, — улыбнулась ей Елена. — Я хочу только спать, спать, спать.

— Отдыхайте, отдыхайте! Сон хорошо восстанавливает силы, — согласилась миссис Крембс. — А я потом еще зайду. Может, вы чего-нибудь хотите?

Елена отрицательно покачала головой и закрыла глаза. Она думала о том, что жизнь ее причудливым образом запуталась. Отношения с Майклом, до свадьбы

— доверительные и дружелюбные, стали невыносимо мучительными. Создавалось впечатление, что она и Майкл за что-то мстили друг другу. Каждый упорно отстаивал что-то свое, не понимая и как будто даже не пытаясь понять другого.

«Хорошо… — Елена постаралась быть объективной. — На вечере я, возможно, поступила неправильно. Конечно, Майкла следовало предупредить, где я и с кем. Судя по всему, с Борисом у него — дружеские отношения, и он не стал бы возражать против нашего времяпрепровождения. Но почему Майкл так негодует по поводу Билла? Он был так резок, когда говорил о каких-то наших «отношениях». Какие «отношения»? Майкл еле сдерживал себя… «Елена снова, до мельчайших подробностей, вспомнила их вчерашний разговор. Она пыталась изо всех сил осмыслить то, что произошло между ними.

«Майкл ревновал, — заключила она. — Ревновал!.. Но почему? Где повод? А эти его ужасные условия? Он же прекрасно знает, что ни одно из них неприемлемо для меня. Как он не понимает, что обвинил меня, со всей жестокостью и беспощадностью, в непорядочности! Если уж он убежден, что я ловко захомутала богача-иностранца, то что говорить о других?.. Пусть они все здесь остаются! Им привычно и хорошо. А я уеду. Вот только необходимо набраться выдержки и терпения. Надо подождать. Ну когда-нибудь же Майклу надоест эта трагикомедия?!! Если я буду незаметной, не буду раздражать его, буду избегать, по возможности, встреч с ним, то стану ему безразлична, и он откажется от своих безумных «вариантов». Зачем ему безликая безучастная тень? Он и сам говорил об этом. Тоже мне, игрок! Оскорбил меня и рад! Все, все — не так! Обман, обиды, ревность эта дурацкая!.. Вспомнил бы о своей драгоценной Шарон! Может быть, он и сейчас с ней! Я — болею, а он — с ней! Хорош, нечего сказать! А может, я уже умерла?!! «Елене настолько стало жалко себя, брошенную, никому ненужную, забытую собственным мужем, что она заплакала. А потом повернулась набок и уснула.

Майкл, вернувшись домой, переоделся и заглянул в спальню. Елена спала. Он поужинал без особого аппетита, потому что впервые за последнее время делал это в одиночестве. Ему не хватало присутствия Эли. Вскоре он поднялся к ней в спальню.

Тихонько расположившись в кресле у кровати, Майкл, изредка бросая на жену взгляд, предался раздумьям.

«Я ничего не понимаю! Ни-че-го!!! Что с нами произошло? В чем моя вина? Чего хочет Эли? Я не мог, не мог, не мог ошибиться! Париж, замок, да и здесь… Я знал, я чувствовал, что небезразличен Эли. Но почему же тогда она отвергла меня? Так категорично и безжалостно? Я же ясно видел, что она желала нашей близости. Боже, как я был счастлив, когда держал ее в объятьях, целовал ее нежные губы!.. Тело Эли отзывалось мгновенно на каждое мое прикосновение. В этом я не мог обмануться. И все же она оттолкнула меня! Но почему? Почему?!! А я?.. Наговорил черт-те что! Разобиделся, как мальчишка! Надо же было выяснить, что происходит! — Майкл неодобрительно покачал головой, осуждая себя за опрометчивость. Но потом мысли его неожиданно потекли в другом направлении. — Нет, какая-то загадка тут есть! То, что у нее было с Биллом, я видел собственными глазами. И откуда-то взялся Боб! Почему его вынесло прямо к Елене? Там что, мало было других женщин? А это платье ее дурацкое?!! Неужели она не понимает, насколько эротично и соблазнительно в нем выглядит? Не только я, а все мужчины на этой помолвке потеряли голову! Хороши молодожены!.. Два танца вместе протанцевали. А дальше — пошло-поехало!.. И я отлично понимаю, почему ее так упорно приглашают танцевать. А в платье этом идиотском она никуда больше не пойдет. Иначе я с ума сойду от ревности и желания. Как же я хочу ее!.. И хочу вернуть ту душевность и взаимную приязнь, что была у нас. Как бы мы были счастливы!.. «Тут он заметил, что Елена, слегка приоткрыв глаза, очевидно давно наблюдает за ним. Майкл наклонился к ней, потрогал ее лоб, все еще горячий, и ласково спросил:

— Как ты себя чувствуешь… Эли?

Елена, пока наблюдала за ним, вспомнила, о чем думала, засыпая. Поэтому настроение ее стало мрачным и недовольным. Она бесстрастно ответила:

— Спасибо, лучше.

— Вот и хорошо, — тем же ласковым тоном одобрил Майкл. — А все — длительное пребывание на холодной террасе в полуобнаженном виде! Конечно, это — моя вина. Надо было внимательнее следить за собственной женой. Но больше подобного не повторится.

— Теперь я буду выезжать в костюме горнолыжника или космонавта! — насмешливо добавила Елена.

Майкл сразу же отреагировал:

— Нет! В костюме водолаза! Тем более примерка была весьма удачной. Ты меня так в нем очаровала, что я тут же упал к твоим ногам.

— Насколько я помню, не ты упал, а я вознеслась на твоих руках! — улыбнулась Елена.

Майкл тоже улыбнулся, радуясь, что напряженность первых минут отступила, и Эли больше не хмурится. Майкл расслабился и весело произнес:

— Если хочешь знать, я уже миллион раз обдумывал вариант покупки подобного костюма, чтобы ты оказалась в моих…

Он готов был собственными руками разорвать себя на части в эту минуту, вырвать свой язык или навсегда онеметь, когда увидел, как широко открылись глаза Эли, как, несмотря на жар, побледнела она.

— Ты предлагаешь мне широкий выбор вариантов, Майкл, — медленно выговорила Елена, отчеканивая каждое слово. — Ты очень добр, Майкл. Благодарю!

Он поспешно схватил ее руку, которую она быстро отдернула, и, внутренне проклиная себя, начал оправдываться:

— Эли, ты не так поняла! Я неудачно выразился! Пожалуйста, не придирайся к словам! Эли! Эли!..

Казалось, что его слова летят в пустоту. Елена отвернулась и закрыла глаза. Майкл понял, что ответа не будет, и когда и как удастся изменить их отношения было теперь под большим вопросом.

 

48

Вскоре Елена выздоровела, хотя все еще была очень бледной, измученной, похудевшей. Приезжали навестить больную родители Майкла. Сам он постоянно звонил в течение дня. Трубку Елена не брала, поручив Уолтеру Крембсу отвечать на все звонки. А когда Майкл заходил справиться о ее самочувствии, коротко и сухо разговаривала с ним. Елена не хотела теперь участия и внимания ни от кого.

Она иногда гуляла, но на кухню почти не заходила и на рояле больше не играла. Елена, действительно, стала незаметной, как тень. Ее присутствие в доме почти не ощущалось. Ужиная с Майклом, она отвечала дежурными вежливыми фразами.

Майкл мучился этим отчуждением, тем более, замечая, что и Эли страдает из-за этого. Ее осунувшееся лицо и постоянно грустные глаза стояли перед ним днем и ночью. Заставив себя хладнокровно обдумать все, Майкл пришел к твердому убеждению, что так дальше продолжаться не может. Он начнет все снова. И Эли обязательно откликнется. Он завоюет ее сердце во что бы то ни стало.

Однажды утром Елена, войдя в столовую, с удивлением увидела Майкла, который сидел за столом и явно ожидал ее, не начиная завтракать.

— Доброе утро, Елена, — спокойно поприветствовал он. Когда она ответила, объявил: — А я — в кратковременном отпуске. Ты, Елена, и не подозреваешь, наверное, как я его обычно провожу.

Не дождавшись никакой реакции с ее стороны, беззаботно продолжил:

— А обычно я уезжаю туда, где тепло в это время года. Тебе после болезни тоже необходимо сменить обстановку, чтобы окончательно поправиться.

Она отрицательно покачала головой и тихо и безучастно произнесла:

— Я вполне здорова.

— И что же делать? — Майкл вопросительно посмотрел на нее. — Я хотел позагорать, покупаться. Не могу же я ехать один? Ну что ж!.. — он вздохнул.

— В конце концов, можно провести отпуск и здесь.

Они помолчали, а потом Елена уточнила:

— Но почему ты не можешь поехать один? Что здесь такого?

— Елена, — мягко заговорил Майкл, — я не хотел напоминать тебе об этом, но ты сама спросила причину. Поэтому, пожалуйста, не обижайся и не делай неправильных выводов. Я потому не могу ехать один, что мы недавно поженились. Мы — молодожены. У нас — медовый месяц. И у нас не было еще свадебного путешествия. Как тебе нравится идея, если я — новоиспеченный супруг, отправлюсь в свадебное путешествие один?

Не сдержавшись, она засмеялась, живо вообразив подобную ситуацию.

— Вот видишь, — продолжил Майкл, — даже тебе смешно! Поэтому я буду там, где моя жена. И другого не дано.

Елена задумчиво смотрела на Майкла, пытаясь понять, что кроется за его словами. Но он был так искренен, что ей показалось довольно глупым отрицать возможность его отдыха. Она вздохнула и сказала:

— Я согласна. Мне все равно, где находиться — здесь или еще где-то.

— Замечательно! — обрадовался он. — Значит, в обед — вылет. Успеешь собраться? Можно кое-что необходимое купить по дороге, если хочешь.

— Там, куда мы едем, действительно, жарко? — поинтересовалась Елена. И когда он утвердительно кивнул, вздохнув, добавила: — Пожалуй, придется заехать в магазины. Потому что самое легкое, что у меня имеется из одежды, это платье, в котором я так ужасно простудилась.

— Все! Решено! — согласился Майкл.

 

49

До Майами они долетели на лайнере, принадлежащем Майклу. Там ждал лимузин, мгновенно доставивший их к причалу, около которого возвышалась красивая огромная белоснежная океанская яхта. Елена не могла поверить, что бывает подобное чудо. У трапа стоял капитан. Майкл представил его Елене, и пока она осматривалась кругом, о чем-то поговорил с ним. На яхте она заметила стюарда и, очевидно, моториста.

Внутри яхта была так же хороша, как и снаружи. Все сияло чистотой.

— Там — камбуз, рубки, каюты обслуги и капитана… Здесь — спальня, столовая, каюты гостей… — знакомил Елену с расположением кают на яхте Майкл. Экскурсия оказалась довольно продолжительной. — Возможно, сразу запомнить все трудно, но я всегда буду рядом. В конце концов, это же — не международные аэропорты и городские улицы! Так что, если ты и здесь ухитришься заблудиться, то найти тебя, после всех предыдущих розысков, пара пустяков. Главное, чтобы ты не свалилась за борт. Горе мое, хоть привязывай тебя к себе!.. А вот что… На палубу без меня — ни ногой! Договорились?

Майкл старался говорить веселым и беззаботным тоном, но уже понял, что после первого потрясения при осмотре яхты Елена оправилась и опять стала безразличной и невозмутимой.

— Где моя комната? — тихо спросила она.

— Каюта, — с улыбкой поправил Майкл.

— Каюта… — все так же тихо повторила она.

— Вот! — он открыл одну из дверей. — Нравится?.. Но можешь выбрать любую другую по своему вкусу.

Елена слегка качнула головой.

— Я согласна на эту.

Это была та самая каюта, на которую он указал, назвав спальней. Там находились большая кровать, туалетный столик, встроенные в стену шкафы с зеркалами, мягкий ковер на полу, кресла и небольшой низкий столик между ними.

— Раз возражений насчет этой каюты у тебя нет, сообщаю, чтобы не возникло нежелательных недоразумений между нами, что вот эта встроенная дверь — не дверца шкафа, а вход в мой кабинет, — Майкл раскрыл дверь и чуть иронично пояснил: — Как видишь, я постоянен в своих привычках.

Елена взглянула на него и устало поинтересовалась:

— Ты нарочно все подстроил?

— Конечно, — весело согласился он. — Неужели я мог хоть на секунду усомниться в твоей сообразительности, проницательности и уме и надеяться, что ты ни о чем не догадаешься!

— Впрочем, мне все равно, — равнодушно согласилась она и принялась раскладывать свои вещи, больше не произнося ни слова.

Вечером Майкл пригласил Елену на ужин в один из ресторанов. Возвращались они довольно поздно. Когда Майкл предложил немного прогуляться, Елена охотно согласилась. Она сама не ожидала, что будет с интересом знакомиться с городом, а после ужина и вовсе пришло безмятежное и спокойное расположение духа. И хотя Елена почти никак не выражала своих чувств, Майкл заметил перемену ее настроения. Он никогда прежде столько не говорил. Для него было очень важно переломить то равнодушие и пассивность, которые овладели Еленой.

Майкл с особым удовлетворением, чего никогда не бывало с ним раньше, отметил, какой интерес вызывают он сам и Елена у окружающих. Он догадывался, что со своим ростом, в белоснежном костюме является хорошим фоном для изящной худенькой Елены. Майкл и сам любовался ею. Она была одета в шифоновое, кремового цвета, платье с V-образным глубоким вырезом, длинными пышными рукавами и широкой юбкой, вьющейся волнами вокруг ее щиколоток. Манжеты, пояс и длинный шарф, обмотанный вокруг шеи и спускающийся почти до низа платья, были тоже из шифона цвета «кофе с молоком». Такого же оттенка были и туфли. Это легкое летящее платье настолько усиливало эффект грациозных движений Елены, что Майкл не мог оторвать от нее взгляда и с удовольствием отмечал, какими восхищенными глазами смотрели на нее другие мужчины.

Они медленно брели к причалу. Вскоре Майкл обратил внимание на то, как осторожно и неуверенно идет Елена. Понаблюдав несколько секунд, он понял причину и сразу же предложил:

— Елена, давай остановимся.

Она удивленно взглянула на него, но, ничего не возразив, остановилась. Майкл, вздохнув, пояснил:

— Видишь ли, Елена, дело в том, что здесь остановить такси вряд ли удастся.

Не понимая, Елена с еще большим удивлением посмотрела на Майкла и встревоженно спросила:

— Что-то случилось? Тебе нехорошо?

Усмехнувшись, он отрицательно покачал головой и, оглядев жену снизу вверх, продолжил:

— Нет, со мной все в порядке. Единственное, что ущемляет мое мужское самолюбие, это то, что вот уже второй раз в нашей жизни я оказываюсь в ситуации, когда бессилен чем-либо помочь тебе.

— Помочь? Мне? — Елена была изумлена. — С помощью такси? И даже второй раз?

Майкл засмеялся:

— Нет-нет!.. Первый раз требовалось не такси, а вода. Теперь воды — сколько угодно… — он показал в сторону кафе и баров, которые остались позади. — А вот с машиной — проблема. Заметь, Елена, как только мы оказываемся на берегу морей, рек, океанов и прочих водоемов, тут же я попадаю в тупиковую ситуацию. Тогда тебя спас, как и полагается, спасатель-водолаз. Но что делать теперь?..

Майкл пожал плечами и развел руками.

— Майкл, пожалуйста, объясни толком, о чем ты? — нетерпеливо попросила Елена.

— Я и объясняю, — улыбнулся он, — что, возможно, твои туфельки — весьма удобны, но все же они не предназначены для длительных пеших походов. Я этого не учел. Извини! И как тогда, на мосту, был не способен раздобыть для тебя прохладительный напиток, так и теперь не могу доставить тебя на такси к яхте. Увы!.. Улица здесь совершенно пустынна. Я-то выбрал ее, чтобы тебе не досаждал шум машин. А в результате…

— Майкл, ты напрасно переживаешь, — начала успокаивать его Елена. — Я дойду потихонечку. Особенно, вот так, с остановками…

— Ну, нет, Елена! Пощади! Дай все-таки мне шанс хоть в этот раз стать настоящим рыцарем!

Он так умоляюще и горячо это говорил, что Елена, растерявшись, поспешила согласно кивнуть. Как только она это сделала, Майкл подхватил ее на руки и быстро произнес:

— Ты согласилась, Елена! Оказывается, чтобы в полной мере проявить свои рыцарские качества и находчивость, мне всего-навсего необходимо было стать женатым мужчиной. Видишь, Елена, как благотворно ты на меня влияешь. Всего ничего прошло, а как я изменился в лучшую сторону! Таким предприимчивым стал, сам себя не узнаю!

Он шагал, радостно отметив, что Елена не пытается вырваться и даже улыбается, слушая его.

— Ты себя так беззастенчиво нахваливаешь, что я не решаюсь опровергать твои восторженные отзывы в собственный адрес! — засмеялась Елена. — И только по этой причине не отказываюсь от твоей помощи. А в ответ на твои самодовольные разглагольствования тоже себя похвалю. Какая редкостная душевная доброта и щедрость — позволить другому человеку… в данном случае, тебе, Майкл!.. насладиться своими потрясающими достижениями! Ну не молодец ли я?!!

Майкл одобрительно согласился:

— Конечно, ты — чудо! Я никогда в этом не сомневался. Но все-таки я-то как хорош!!!

Последнюю фразу он произнес с таким неподдельным самодовольством и иронией, что Елена звонко захохотала. Пытаясь сохранить равновесие, она машинально обхватила шею Майкла рукой, но тут же, мгновенно оборвав смех, быстро отдернула ее.

Майкл остановился и, заглянув в ее лицо, мягко попросил:

— Пожалуйста, Елена, не убирай руку.

Она насторожилась. Майкл, улыбаясь, пояснил:

— Так мне удобнее нести тебя. Впрочем, устраивайся так, как лучше тебе, Елена.

Спокойным размеренным шагом он двинулся дальше. Майкл почувствовал, как, поколебавшись, Елена нерешительно протянула руку и осторожно обняла его. Ему хотелось, чтобы дорога тянулась бесконечно. Ведь за последнее время эта их прогулка явилась единственным приятным событием. Но главным было то, что он принял правильное решение — начать все с нуля, а не тратить силы на бесполезные раздоры и выяснения отношений. Если он не будет спешить, то обязательно добьется любви Эли.

— Майкл, — прервал его раздумья голос Елены, — мы — почти у цели. Дальше я пойду сама.

— Ну уж нет! — возразил он. — Это долг чести — доставить тебя непосредственно на яхту.

Когда Майкл прошел на палубу и стал спускаться вниз, он спросил:

— И куда дальше прикажете, миссис Кренстон? — почувствовав, как Елена моментально напряглась и помрачнела, шутливо предложил: — Не возражаете сделать остановку в баре?

Елена сразу повеселела и тем же тоном поддержала:

— Не возражаю! Потому что очень хочу…

— … пить! — засмеялся Майкл.

Усадив ее на диванчик, он налил сок в высокие стаканы и, протянув один Елене, сказал:

— Прошу! — он сел рядом и, взглянув на нее, добавил: — Вот теперь — полный порядок. Ты без травм и других малоприятных последствий доставлена на яхту. А я, наконец-то, лично смог, хоть в какой-то степени, утолить твою жажду.

Елена явно смутилась от его слов и пристального, чуть насмешливого взгляда.

— Благодарю тебя, Майкл, за заботу. Слава Богу, тебе больше не придется беспокоиться, потому что мои желания на этом кончаются.

— А вот тут ты заблуждаешься! — быстро опроверг Майкл. — Желания возрастают прямо пропорционально возможностям. Чем больше последних, тем больше и потребностей. Знаю по себе.

— Прости, Майкл, но между нашими возможностями — существенная разница, — негромко заметила Елена.

Он внимательно посмотрел на нее и серьезно спросил:

— Что ты имеешь ввиду, Елена?

— Многое… — уклончиво ответила она.

Ей не хотелось продолжать этот разговор, но по выражению лица Майкла она поняла, что он намерен выяснить все до конца. Елена решила не отступать, раз уж так получилось. Тем более, Майкл сразу уточнил:

— А в частности? Давай уж конкретно и откровенно.

— Хорошо, если уж ты настаиваешь, — согласилась Елена. — Хотя, думаю, и сам понимаешь эту разницу. Здесь и происхождение, и воспитание, и образование, и общественное положение, ну… и материальное тоже. Отсюда и различные потребности. У тебя — одни, исходя из твоих возможностей, а у меня — другие, которые определяются моими возможностями. Весьма скромными, согласись, по сравнению с твоими.

Внимательно выслушав ее, Майкл решительно возразил:

— Абсолютно не согласен. Происхождение оставим. Оно никакой существенной роли не играет. Что касается остального… Воспитание, и ты это прекрасно знаешь, Елена, не определяется только знанием этикета. Можно безукоризненно пользоваться столовыми приборами и быть при этом отъявленным негодяем. Ты — умный, добрый, многое знающий и понимающий, тонко чувствующий человек. И мне, я признаю, в этом отношении есть у тебя чему поучиться. Значит, воспитание и образование, как различие между нами, отпадают. Да, они у нас — разные, но, можно считать, равнозначные. Что там ты еще назвала?.. Ах, да! Общественное положение. Ты — моя жена. Миссис Кренстон. И этим сказано все. Теперь, что касается материальной стороны. Ты отказалась читать контракт. И совершенно напрасно. Все то, что есть у меня, есть и у тебя. Мы — равновеликие величины. Поэтому я утверждаю, что между тобой и мной только одна разница: ты — женщина, а я — мужчина. Но именно этот фактор как раз является объединяющим.

Елена почти не восприняла его последние фразы, настолько потрясло ее сообщение Майкла об их материальном равенстве. Едва он договорил, Елена взволнованно спросила:

— Это — правда, Майкл?

— Что? — не понял он.

— То, что ты говорил о контракте?

— Да, правда, — спокойно подтвердил он.

— Я решительно возражаю! — Елена была чрезвычайно возмущена и категорично объявила: — Мне ничего не надо!

— Увы!.. — Майкл развел руками. — Контракт составлен и подписан.

— Значит, его надо переписать! — потребовала Елена. — И переписать немедленно. Как ты мог? Зачем? Зачем ты это сделал, Майкл?

Он попытался ее успокоить:

— Елена, прошу, не горячись. Ты так возмущаешься, как будто я лишил тебя последнего куска хлеба и крова.

— Я возмущаюсь, — перебила она, — потому что ты не спросил меня, не посоветовался, хочу ли я этого!

— Вспомни, — мягко возразил он, — я пытался сделать это неоднократно. Но ты не хотела об этом и слышать. А потом объявила, что полностью доверяешь мне и потребовала считать эту тему закрытой.

Елена вскочила с дивана и заметалась по каюте.

— Но я никогда не думала, что ты сотворишь такое! Ну какая же я — дура! Майкл, необходимо все переписать или вовсе уничтожить!

Майкл откинулся на спинку дивана, помолчал и невозмутимо заговорил:

— Елена, никто ничего уничтожать не будет. Что касается изменений в нашем контракте, они возможны, — он заметил, как Елена, с некоторым облегчением глядя на него, остановилась. — Да, возможны. Но только с согласия обеих сторон. Если такового нет, то достигнуть чего-то можно только путем переговоров и компромиссов. Прошу тебя, успокойся. Минуту назад ты весьма эмоционально описывала материальную разницу между нами. Теперь, когда выяснилось, что мы абсолютно равны, ты столь же эмоционально выражаешь свое недовольство. Если этот довод требовался тебе только как еще один кирпич в той стене, которую ты упорно возводишь между нами, то, увы, для ее строительства тебе придется подыскать другие аргументы.

— Ничего я не возвожу, Майкл! Эта стена возведена давно, только ты ее почему-то не замечаешь!

— Ах, Елена, как ты ошибаешься!.. — усмехнулся Майкл. — Если я что-то решил… а я, поверь, решил добиться победы!.. то повторю известные слова: «Карфаген должен быть разрушен!» И это обязательно будет так. Мы — муж и жена. Семья. И семья наша, я в этом убежден, будет счастливой. И ты, Елена, это знаешь. Поверь, я понимаю твою обиду, но… у меня тоже есть свои причины для обид. Поэтому в этом мы тоже равны. И я предлагаю — давай их забудем!

Елена, возмущенная и возбужденная, едва смогла произнести сквозь спазмы, душившие ее:

— У тебя?!! У тебя причины для обид?!!

Она всплеснула руками и убежала в спальню, не дожидаясь его ответа.

 

50

На следующий день Елена лишь вежливо и коротко отвечала на какие-либо вопросы Майкла, все время проводя на палубе в шезлонге или спальне. Она упорно читала, решительно отказавшись пойти погулять. А после обеда Майкл Елены на яхте не обнаружил. В каюте он нашел короткую записку: «Не беспокойся. Скоро вернусь. «Где-то часа через три Елена вернулась.

Обеспокоенный Майкл сразу обратился к ней:

— Почему ты ушла одна, Елена?

— А разве я обязана ходить только под конвоем? — она вопросительно посмотрела на него.

— Нет, конечно. Но ты могла заблудиться. Или могло что-нибудь случиться.

— Днем? В многолюдном городе? — усмехнулась Елена.

Майкл долго смотрел на нее, потом спокойно сказал:

— Ты не права, Елена. Впрочем, поступай, как хочешь.

На другой день Елена опять куда-то собралась. Майкл мучился неизвестностью. Презирая себя, но оправдывая свой поступок беспокойством за Елену, он отправился за ней.

К его немалому удивлению, она дошла до ближайшего бара и исчезла там. Войдя через некоторое время, Майкл увидел, что в одном из залов были установлены бильярдные столы. Его изумлению не было предела, когда Елена, наняв маркера, с видимым удовольствием стала «катать шары». Играла она, конечно, неважно. Но с огромным азартом. Маркер подсказывал ей, какие шары и как лучше бить, исправлял ошибки, но, в целом, как отметил Майкл, представление об игре Елена имела, и отдельные удары даже вызвали одобрение как маркера, так и самого Майкла.

Укоряя себя за недоверие и недостойную слежку и дав себе торжественную клятву никогда в жизни больше ничего подобного не делать, он вернулся на яхту.

Вскоре возвратилась и Елена. Она сразу принялась разыскивать Майкла. Она прошла в спальню, затем заглянула в кабинет и столовую. Дойдя до капитанской рубки, повернула обратно и из-за одной из дверей рядом с баром услышала знакомые звуки. Елена слегка приоткрыла дверь, пытаясь сквозь небольшой проем убедиться, что догадка ее верна.

Не оборачиваясь, Майкл спокойно пригласил:

— Ты вернулась, Елена? Заходи!

Она вошла, широко распахнув дверь, и огляделась. Это был весьма своеобразный игровой салон. В центре находился средних размеров бильярдный стол, около которого стоял Майкл и держал в руке кий. Майкл задумчиво оглядывал позицию расположения шаров. Затем снова обратился к Елене:

— Что скажешь?.. Я хочу играть «свой» верхним боковым винтом.

— Сомневаешься, что не попадешь точно в центр «чужого» и «свой» отойдет от борта в поле? — спросила она.

Майкл повернулся к ней, прищурился и, пряча улыбку, чуть насмешливо ответил:

— Нет, я не сомневаюсь, что сыграю точно.

Он развернулся к столу, и сразу же последовал сильный, но пластичный удар — кий как будто проводил шар.

Елена знала, что это был один из сложнейших по технике выполнения ударов в бильярде, и совершенно искренне зааплодировала, восторженно качая головой.

Майкл слегка поклонился, а потом поинтересовался:

— Откуда такие познания о бильярде? Ты играешь?

— Что ты!.. — испугалась Елена. — Я, по сравнению с тобой, даже не дилетант, а полное «ничто». Но мне нравится эта игра. И я не знала, — растерянно добавила она, — что здесь есть бильярд.

— Может, тебе стоит все-таки проявлять к тому, что тебя окружает, больший интерес, Елена? — усмехнулся Майкл. — Итак, не желаешь партию?

— С тобой?!! — поразилась она. — Ты смеешься?.. И что это будет? Ты — специалист, а я — полный профан с минимальными теоретическими знаниями. Вот это будет партия! Я представляю!..

Елена звонко рассмеялась. Она казалась совсем юной девчонкой: в шортах и тонкой рубашке с расстегнутым воротом, открытых босоножках, с волосами, зачесанными набок и забранными в «хвост» с одной стороны.

— Но я же даю тебе «фору»! — настаивал Майкл. — И потом, почему бы тебе не начать свое обучение? И я еще ни разу не выступал в качестве наставника. Эли, давай попробуем!

Она, конечно, теперь догадалась, видя улыбку Майкла и его искрящиеся весельем глаза, сколь двусмысленной становилась их беседа. Но Елене хотелось поиграть в бильярд, и она сделала вид, что поняла все впрямую, поэтому серьезно ответила:

— Хорошо. Давай попробуем, Майкл.

Они играли до позднего вечера, подтрунивая и подсмеиваясь друг над другом. После ужина Майкл и Елена остались в столовой. В самом беззаботном расположении духа Елена принялась дегустировать коллекцию вин, попробовать которые предложил Майкл.

— Нет! Все! Не могу больше! Даже вкус не различаю! — объявила Елена, отодвинув бокал.

— Да, необходим перерыв, — согласился Майкл.

— Не возражаешь? — Елена достала из пачки сигарету.

— Возражаю, конечно. Потому что пассивное курение повредит моему здоровью. Но ради тебя готов пожертвовать и им! В конце концов, мне уже все равно, от чего конкретно умирать: от отравления, которое обеспечиваешь мне ты сигаретным дымом, или от неразделенной любви, опять же, к тебе… — Майкл горестно вздохнул, предлагая зажигалку.

Потом отошел, сел в кресло, наблюдая за Еленой, которая обходила столовую и с интересом разглядывала интерьер. Затем она остановилась у бара, внимательно изучила этикетки различных напитков и одобрительно воскликнула:

— Замечательно!

Повернувшись к Майклу, насмешливо продолжила:

— Послушать тебя, так вреднее меня ничего на свете нет! Почему же ты остановил свой выбор на мне? Ты же прекрасно видел, что я курю, и все-таки пригласил меня танцевать! Или ты, Майкл, решил, что я — самое подходящее и надежное средство для самоубийства?

Он широко и открыто улыбнулся, затем спросил:

— Эли, ты, действительно, хочешь получить мой ответ?

— Хочу, — подтвердила она.

— Хорошо. Я готов все честно рассказать тебе, но… — Майкл выдержал паузу. — У меня к тебе небольшая просьба.

— Какая? — заинтересовалась Елена.

— Иди сюда!.. — позвал он, указывая на свои колени.

Она рассмеялась и, сквозь смех, прокомментировала:

— Опять условия и выбор для меня — согласиться или умереть от любопытства! К завтрашнему утру здесь будут два трупа: твой — из-за отравления, мой — из-за неудовлетворенного желания услышать твои объяснения.

Елену не оставлял тот кураж и беззаботное веселье, которые появились при игре в бильярд. Теперь их усиливали легкое вино и любовные взгляды Майкла, не замечать которые она не могла.

— Эли, пойми, — начал убеждать ее Майкл, — я просто хочу…

— … не только рассказать, но и наглядно проиллюстрировать! — завершила его фразу она.

— Умница! — похвалил Майкл. — Согласись, это значительно усилит впечатление! Впрочем, я обратился со своей просьбой, чтобы не говорить слишком громко о том, что должны знать только мы двое. Иди ко мне, Эли! Зачем нам умирать во цвете лет? Э-ли…

Его голос звучал ласково и притягательно, в глазах светились ожидание и надежда. Майкл призывно протянул Елене свою руку, и она, смеясь, шагнула к нему. Елена села на самый краешек его колен и вопросительно посмотрела:

— Итак?..

— По-моему, тебе ТАК сидеть неудобно, — заметил Майкл. — А я хотел бы быть обстоятельным.

— Майкл, ты уходишь от ответа! Немедленно объясняй, зачем тогда в баре тебе понадобилась именно я? — настаивала Елена.

Он рассмеялся, озадаченно потирая лоб и качая головой:

— Право, Эли, я уж и сам не рад, что решил все честно рассказать тебе! Может, придумать что-нибудь?..

— Майкл, ты обещал. Я выполнила твое условие, а ты…

С подчеркнутой обидой Елена начала вставать, но он быстро схватил ее и снова усадил на свои колени, только теперь гораздо ближе к себе.

— Эли, скажи откровенно, у тебя было много поклонников?

— Погоди, Майкл. Это рассказ о тебе или обо мне?

— Обо мне, — подтвердил он. — И мой вопрос относится напрямую к моему рассказу. Но если не хочешь, не отвечай!

— Никакого секрета тут нет… — пожала плечами Елена. — Я не знаю, сколько — много, сколько — мало. Скажем так, поклонников было более, чем достаточно. Учитывая мои внешние данные — это загадка! Понять вас, мужчин, невозможно.

— Вот! — отметил Майкл. — Тебе — непонятно, а мне — понятно. Ты согласна, что тебя очень охотно приглашают танцевать?

— Да, согласна. Только при чем здесь ты?

— А при том, моя дорогая, что в тот бар, где мы встретились, я ездил, чтобы познакомиться и провести время с женщиной. Не знаю, как, но ты это поняла и со всей прямотой расставила все точки над «и».

— Ты хочешь сказать, что я… произвожу впечатление… девушки… фривольного поведения?.. — ошеломленно спросила Елена.

— Нисколько. Но ты притягиваешь мужчин, что и я сразу оценил в тебе в первый вечер, своей невероятной… гм… сексапильностью и необыкновенным шармом. Вот почему я и познакомился именно с тобой, несмотря на реальную угрозу отравления никотином.

Майкл осторожно погладил Эли по спине. А потом, обняв за плечи, развернул к себе и нежно прикоснулся к ее губам, сначала безответным, но мягким и теплым. Чем более продолжительным и чувственным становился поцелуй, тем трепетнее отзывалось тело Эли на каждое его прикосновение. Когда он почувствовал, как робко, едва заметно, Эли ответила на его поцелуй, сердце его возликовало, выпрыгивая из груди. Но ощутив, что Елена мягко пытается отстраниться, ласково отпустил ее. Майкл с улыбкой вглядывался в лицо Эли, окрашенное нежным румянцем. Она была явно смущена и заговорила первой:

— Какое, однако, у нас романтичное знакомство! Приятно вспомнить и есть, что рассказать!

— Ох, Эли!.. Зато после него и до сих пор романтики, хоть отбавляй! — засмеялся Майкл. — Что бы, как у нормальных людей: романтичное знакомство, затем — вполне земные отношения.

— Майкл, ты предпочитаешь рутину обыденной жизни? — удивилась Елена.

— Ну, не то, чтобы совсем и во всем… — возразил он. — Хотя по отдельным вопросам предпочел все-таки вполне земное постоянство и… регулярность отношений. Утешает надежда на перспективу! Эли, я хочу поцеловать тебя, — завершил он без всякого перехода все тем же спокойным тоном.

Елена, пытаясь осмыслить его слова, рассеянно кивнула. Ее удивило, что каким-то непонятным образом она опять оказалась в объятьях Майкла. Елена напомнила себе, что ее поведение абсолютно не соответствует ранее намеченному плану. Как ни приятны были ей объятья и поцелуи Майкла, как ни хотелось ей остаться с ним еще хоть ненадолго, она все-таки заставила себя попрощаться с ним. Он понимающе улыбнулся и, поцеловав ее руку, отправился в свой кабинет.

 

51

Утром Елену разбудил ровный шум мотора. Она провела расческой по волосам и, набросив халатик, поднялась на палубу. Яхта на полном ходу шла через Флоридский пролив. Майами скрылся из виду.

Майкл находился в капитанской рубке, но сразу вышел навстречу жене.

— Доброе утро, Эли, — он поцеловал ее в макушку, заглянул в глаза и ласково спросил: — Как спала? Мы, очевидно, разбудили тебя?

— Доброе утро. Все хорошо, — поспешно ответила Елена и поинтересовалась: — Майкл, куда мы плывем?

— На Багамы, дорогая. Загорать и купаться, — сообщил он. — Часа через два-три будем на месте. Хочешь завтракать?

Действительно, вскоре яхта причалила к одному из тихих живописных островов, во множестве разбросанных, как объяснил Майкл, по Багамской банке.

В широкополой шляпе и легкой белой, мужского покроя рубашке с длинными рукавами Елена устроилась в шезлонге в тени. Она не любила яркого палящего солнца. Майкл плавал.

Через какое-то время Елена услышала его призывный голос:

— Эли! Э-ли!..

Она подошла к бортику и, перегнувшись через него, спросила:

— Майкл, как вода?

— Замечательная! Иди ко мне! Поплаваем вместе!

— Тут слишком глубоко, а я неважно плаваю, — объяснила Елена.

— Но я же буду рядом! — возразил Майкл и, заметив, что она колеблется, настойчиво продолжил уговоры.

— Майкл, ты невозможен! Но хорошо… Пусть будет по-твоему. Уступаю. Потому что уверена: одного подобного эксперимента будет достаточно, чтобы ты надолго отказался от идеи наших совместных заплывов!.. — засмеялась Елена.

— Эли, только путем опытов и экспериментов, тут ты совершенно права, мы сможем понять, чего хотим и что нам нужно. Переодевайся скорей! Я жду тебя.

Когда появилась Елена, переодетая в бикини, Майкл отчетливо понял, насколько переоценил свою способность сохранять выдержку. Он впервые видел Эли почти обнаженной. Она была великолепно сложена и, несмотря на то, что была очень хрупкой и худенькой, тело ее было невероятно женственным, кожа — гладкой и матовой. Длинная изящная шея, небольшая, но красивой формы упругая грудь, тонкая талия, стройные ноги еще раз напомнили Майклу ту его первую ассоциацию с миниатюрной статуэткой.

Елена собиралась спуститься к нему, но Майкл вдруг поспешно попросил:

— Эли, пожалуйста, подожди! Я сейчас вернусь за тобой!

Он быстро поплыл, меняя стили. Возвращаться, несмотря на усталость, Майкл заставил себя самым сложным способом плавания — «баттерфляем».

— Эли, иди ко мне! — позвал Майкл.

Когда она спустилась в воду прямо в его руки, он понял, что напрасно надеялся на усталость. Ощущать всем своим телом прикосновения тела почти обнаженной Эли было одновременно удовольствием и мучительной пыткой. Елена проплывала вокруг него, а потом, опираясь на его плечи, отдыхала и беззаботно болтала и смеялась, абсолютно не замечая состояние Майкла. В очередной раз, когда Елена подплыла к нему, он порывисто обнял ее одной рукой и страстно и пылко поцеловал. В какой-то момент Майкл забыл о том, что только его усилия удерживают их на поверхности, и они скрылись под водой. Эли мгновенно вынырнула, а Майкл оставался еще на какое-то время, до покалывания в легких.

— Майкл… ты напугал меня… Я думала… ты утонул… — прерывисто говорила Елена. — И что ты придумал?.. На виду у всех!.. Ужас какой-то!..

— Эли!.. — засмеялся Майкл. — Никакого ужаса. Во-первых, мы женаты. Всем известно, что у нас — медовый месяц и свадебное путешествие. Во-вторых, этим людям я плачу в том числе и за то, чтобы они, как подаренная тобой обезъянка-нецке, не видели, не слышали и не говорили абсолютно ничего. Будь спокойна, Эли! За деньги, что они получают, это именно так.

— Тем не менее, я устала и выхожу! — заявила Елена.

Они расположились на лежаках: Майкл — на солнце, Елена — в тени. Через короткое время он присоединился к ней.

— Эли, если ты немного потренируешься, то будешь достаточно уверенно держаться на воде. А еще для укрепления мышц тебе необходим массаж, — со знанием дела, авторитетно объяснил Майкл.

— Я совсем не собираюсь бить какие-либо рекорды. И рада, что ты, наконец, убедился, что синхронное плаванье со мной — невозможно и малоинтересно. А вот идею массажа нахожу вполне привлекательной. Когда вернемся, я займусь поисками…

Майкл, мгновенно повернувшись набок, перебил ее:

— Эли, зачем откладывать? Я сделаю тебе превосходный массаж!

Она перевернулась на спину и, приоткрыв глаза, насмешливо сказала:

— Не сомневаюсь! Но пока…

Майкл не стал дожидаться окончания фразы. Он быстро захватил ртом ее губы жадным поцелуем, гладя тело. Каждое прикосновение обжигало, доставляя удовольствие и радость. Чувствуя ответное желание Эли, забыв обо всем на свете, он начал ласкать ее упругую нежную грудь. Это вернуло Елену к действительности. Задыхаясь, она прошептала:

— Майкл… отпусти меня… пожалуйста…

Обретя, наконец, душевное равновесие, с усмешкой добавила:

— Все-таки следует обдумать должным образом содержимое своего гардероба! Необходимо в самое ближайшее время отказаться от всего, что там имеется, оставив только костюмы горнолыжника и космонавта. Чтобы впредь не приводить публику в невменяемое состояние.

— Эли, ты не права. Именно в теперешнем наряде ты достигаешь потрясающего эффекта! — с улыбкой возразил Майкл. — Правда, максимальным он был, если бы и этот наряд отсутствовал! Хотя, конечно, это предполагает более интимную обстановку, чем палуба яхты.

— О, Майкл, я не гонюсь за грандиозным успехом! — засмеялась Елена. — Довольствуюсь малыми достижениями.

— А я — максималист!.. — вздохнул Майкл. — Но, увы, доказать это пока нет возможности. Но я надеюсь! Как ты, Эли, думаешь, не зря?

Они посмотрели друг на друга, но ответа не последовало.

 

52

Следующие несколько дней пронеслись незаметно и быстро. Майкл с сожалением думал о том, что пора возвращаться, а отношения с Эли изменялись слишком медленно. Он боялся вспугнуть ее, хотя чувствовал тот любовный отклик, которого так терпеливо дожидался. Но и явно ощущал, что барьер, выстроенный Еленой, пока преодолеть не удается.

Он плавал, когда на яхте появились гости — несколько молодых людей и девушек.

Елена, как обычно, сидела в тени в шезлонге, и гости на нее обратили внимание не сразу. Они помахали Майклу, который стремительно поплыл к яхте.

— О, да нас опередили!.. — заметила Елену одна из девушек. — Здравствуй!

— Здравствуйте, — вежливо ответила та, с интересом разглядывая шумную компанию.

— А мы — друзья Майкла, — пояснила девушка. — Не правда ли, у него — шикарная яхта? — она засмеялась. — Я когда-то неплохо провела здесь время! Уверена, ты тоже останешься довольна. Жаль только, что Майкл не терпит слишком длительного пребывания в его владениях. Особенно, на своей роскошной кровати! Но ты, наверное, в курсе…

— Да, я наслышана, что Майкл — весьма гостеприимный хозяин, — спокойно ответила Елена и увидела поспешно направляющегося к ним Майкла. — Но думаю, что буду находиться здесь столько, сколько пожелаю.

Все дружно захохотали, а девушка скептично посмотрела на Елену и насмешливо сказала:

— Ты — очень наивная? Да? Почему ты уверена, что не такая, как все?

— Потому что здесь я — хозяйка, — с ослепительной улыбкой пояснила Елена.

Гости изумленно уставились на нее, а девушка осмотрелась вокруг и уточнила:

— Но это же — яхта Майкла Кренстона? Я не ошибаюсь?

— Да! — раздался его громкий голос. — Моя и моей жены — Елены Кренстон, которая перед вами. У нас — свадебное путешествие.

Воцарилось всеобщее молчание… Все заново оглядели Елену, а потом принялись знакомиться и поздравлять ее и Майкла.

— Вы извините меня, пожалуйста, — тихо обратилась к Елене девушка. — Я болтала всякие глупости! Не обращайте внимания.

Затем она подошла к Майклу.

— Майкл, я хочу извиниться. Я — непроходимая дура! Прости!

Он удивленно посмотрел на нее и улыбнулся, не понимая ее слов. Затем, когда все выпили за счастье новобрачных, проводил гостей.

Весь день Майкл ухаживал за Еленой, используя, как никогда прежде, все свое обаяние, стараясь держаться непринужденно и спокойно. Вечером они поиграли в бильярд, от души повеселились и вволю насмеялись. Войдя в каюту, Елена удивилась, услышав просьбу Майкла войти. Только теперь она вспомнила, что они не попрощались, как делали это всегда.

— Эли, я совсем забыл!.. — быстро заговорил вошедший Майкл. Он держал в одной руке два бокала, а в другой — бутылку вина. — Я обнаружил сегодня этот чудесный напиток. Предлагаю его немедленно попробовать!

Недоумевая и смеясь, Елена возразила:

— На ночь? Майкл, ты сошел с ума!

— Эли, ты не представляешь, от чего отказываешься! — убеждал Майкл, разливая вино по бокалам. — Давай выпьем за то, чтобы это путешествие осталось незабываемым!

Елена с сомнением покачала головой, но потом все-таки взяла протянутый Майклом бокал.

— Ну что ж! Тост прекрасен! Такой сказочный отдых, действительно, невозможно забыть! — оживленно поддержала Елена.

Они дружно выпили. Вино было великолепным.

— А теперь выпьем, — не успокаивался Майкл, снова наполняя бокалы, — за счастливое плаванье нашей семейной яхты. Как говорят моряки, семь футов под килем!

Елена опять засмеялась. Но Майкл так забавно и торжественно произносил свои тосты, что она не смогла отказаться и с удовольствием выпила и этот бокал.

Щеки ее порозовели, глаза ослепительно заблестели за стеклами очков. Майкл подошел и осторожно снял их. Затем обнял Елену и приник своими губами к ее губам.

За это время она настолько привыкла к Майклу, что, игнорируя доводы рассудка, пылко отвечала на его поцелуи.

Он сразу почувствовал в ней ту ответную страсть и желание, которые таило ее восхитительное тело. Поцелуи становились все более продолжительными и неистовыми. Майкл восторженно ласкал трепещущее тело Эли, сжимая в своих объятьях. Он поднял жену на руки и, положив на кровать, жадно целовал ее, предвкушая удовольствие и счастье обладания. Потом принялся быстро раздевать ее, одновременно и с себя сбрасывая одежду.

Майкл сжимал в своих объятьях обнаженную Эли, чувствуя, как возбуждена она, с каким упоением предается наслаждению.

— Эли… любимая… моя!.. Эли…

Майкл пылко и страстно покрыл поцелуями ее лицо, шею, плечи, затем нежно дотронулся губами до ее груди…

— Нет! Боже мой! Нет!!! Нет!!!

Внезапно Елена оттолкнула Майкла. Ее начал сотрясать озноб. Она отползла в угол кровати, пытаясь натянуть на себя край одеяла.

— Опять «нет»?!! — задохнулся от ярости и гнева Майкл. — Что… черт побери!.. происходит? Я хочу… знать!.. Теперь-то в чем дело?.. Ты что, издеваешься надо мной?!! Немедленно объяснись, иначе я… я… за себя не отвечаю!!! В чем дело, Елена?!!

На лице Майкла не отражалось никаких других эмоций, кроме злости и еле сдерживаемого неистового раздражения. Елена громко разрыдалась.

— Я жду!!! — нетерпеливо потребовал он.

— Майкл!.. — всхлипнула Елена. — Я ничего… не смогла с собой поделать!.. Она сказала, что эта яхта… на этой кровати… А теперь — моя очередь?.. И ты… так же… только с ними… а теперь… со мной… Я не могу не думать об этом, Майкл! Не могу!..

Он сильно потер лоб и виски, долго молчал, потом тихо заговорил:

— Эли, милая, ты говоришь ерунду. Ты — совсем другое. Особенное. Потому что я люблю тебя. Я объяснял тебе раньше и утверждаю сейчас, что никому никогда этого не говорил. Только тебе, единственной. Эли, милая, я люблю тебя. Поэтому ничего общего с тем, о чем ты говоришь, наши отношения не имеют. Пойми, Эли, секс и любовь — это совсем разные понятия. Прошу тебя, выброси все эти дурацкие мысли из головы! Пойми, есть только ты, я и наша любовь. Эли…

Он потянулся к ней, но она поспешно и категорично попросила:

— Нет, Майкл. Пожалуйста… Нет… Уходи!

Он встал, оделся, пристально посмотрел на нее и, вздохнув, сказал:

— Ты не права, Елена. Человека любят таким, какой он есть. Со всеми достоинствами и недостатками. Я такой, какой есть. Да, у меня есть прошлое. Во многом — неудачное. Но ничего изменить в нем я, увы, не в силах! Поменять все здесь, — он обвел вокруг руками, — после нашей женитьбы было гораздо проще. Так что ты напрасно волновалась из-за этой кровати и прочей обстановки. Я старался зачеркнуть свое прошлое. И очень хотел стать счастливым с любимой женщиной. Я сделал для этого все! Не получилось… Обидно, конечно!.. Но заставить тебя, Елена, полюбить меня я тоже не могу. Поверь, сейчас мне больно ничуть не меньше, чем тебе. И я ухожу. Спокойной ночи, Елена.

В кабинете Майкл лег, не раздеваясь, на диван, положил руки за голову и закрыл глаза.

«Я проиграл… — думал он с болью в душе. — Ни одной женщины я не добивался так отчаянно, как Эли. Ни одной не желал с такой неистовой страстью, как ее. И ни одну женщину я никогда не любил. Почему, почему моя первая и единственная любовь такая обреченно-безысходная, такая безнадежная? Где же те счастье и радость, что дарит любовь, о чем столько говорят и пишут? Все, все бесполезно и бессмысленно. Когда, казалось бы, счастье — вот оно, рядом, только протяни руку — Эли ускользает. Я все время бегу к ней изо всех сил, преодолевая тысячи преград, а она не становится ближе. И сегодня, сегодня… Если бы я только мог предположить, ЧТО эти идиоты успеют наговорить Эли за какие-то несколько минут!!! И выбрал именно этот проклятый вечер, чтобы назвать ее, наконец, своей! Хоть бы что-нибудь меня остановило!!! А теперь в ее голове только эта дурацкая мысль о моем прошлом. Что же делать? Наверное, необходимо, чтобы прошло какое-то время, чтобы она успокоилась, чтобы поняла, что мне нужна только она, что я забыл, забыл, забыл все то, что было раньше. Значит, снова ожидание, черт бы его побрал! Но я готов ждать. А Эли? Теперь она вновь вернется к идее развода и отъезда. Как, какими аргументами я смогу удержать ее? Ну должна же она понять, что мы можем быть счастливы, что мы любим друг друга! И почему, почему, почему должны расстаться? Миллионы людей живут вместе, многие — без всякой любви, а мы… мы… два любящих человека выберем разлуку?.. Я не знаю, что делать… Я лишь понимаю, что Эли не права, что идеальных людей нет, что она хочет чего-то невозможного… Ну почему она упорно видит лишь мои недостатки? Что, во мне нет никаких достоинств? И разве я совсем недостоин любви? Это же не так! Должна же Эли понять это, в конце концов? Или она разобьет мне сердце, да и себе заодно?.. «До самого утра Майкл так и не уснул.

 

53

Они вернулись на следующий день. За всю дорогу ими было произнесено едва ли полтора десятка коротких фраз.

Ужин прошел в таком напряженном молчании, что миссис Крембс, зайдя на кухню, неожиданно расплакалась.

— Ну что за наказание? — причитала она, громыхая посудой. — Оба — такие хорошие, умные, любят друг друга, а так несчастливы. Да что же такое происходит? Уезжали — грустные, приехали — вообще чернее тучи! Чего хотят-то? Жили бы да радовались! Все есть — и богатство, и красота, и ум! А счастья нет! Им бы ребеночка, чтобы объединил их навсегда, и всякая блажь из головы вылетела! Да где там!.. Теперь опять по разным комнатам спать будут! А я-то так надеялась на это их путешествие… Но видно, только хуже получилось. Ох-хо-хо!..

После ужина Майкл зашел в спальню к жене.

— Мне необходимо поговорить с тобой, Елена. Ты сейчас не занята? — спросил он.

— Нет, не занята.

Елена указала рукой на кресла у камина.

— Может быть, сядем? Или беседа будет короткой?

— Не знаю. Но надо кое-что обсудить, — сказал он, усаживаясь в кресло.

Елена расположилась напротив и, внимательно глядя на него, спокойно произнесла:

— Слушаю тебя, Майкл.

— Дело в том, — начал объяснять он, — что мы должны будем организовать небольшой прием в конце недели. И нам необходимо посоветоваться, как все лучше устроить.

— Я в этом мало что смыслю, — пожала плечами Елена. — Может быть, лучше тебе самому распорядиться обо всем?

— Не думаю, что лучше, — запротестовал он. — В конце концов, ты — хозяйка дома. Тебе принимать гостей, вести беседу, угощать…

Елена долго и упорно рассматривала свои руки, сжатые на коленях, затем, решившись, взволнованно спросила:

— Зачем? Зачем этот прием? Зачем его обсуждать? Мы должны поговорить о другом! И поговорить серьезно. Майкл, ты же видишь, что происходит между нами! Зачем устраивать какую-то нелепую, никому ненужную вечеринку, готовить ее, когда нужно обсудить совсем другое! Главное!

— Елена, ты так сумбурно излагаешь, что я не в силах разобраться, о чем ты говоришь. У тебя есть что-то более важное, чем беседа о предстоящем приеме? Изволь! Давай обсудим сначала волнующие тебя вопросы, — спокойно согласился Майкл. — Итак?..

Она возмущенно оглядела его и возбужденно произнесла:

— А тебя эти вопросы не волнуют? Я хочу, чтобы ты дал согласие на мой отъезд в самое ближайшее время. Развод можешь оформить позже. Когда тебе удобнее. Я заранее подпишу свое согласие. Никаких материальных притязаний и претензий у меня нет и не будет. Мне ничего не надо. Я хочу дать тебе свободу, чтобы ты смог стать счастливым.

— Прости, не понял, — уточнил Майкл. — Ты хочешь дать мне свободу? Или сама хочешь стать свободной? Как ты выразилась, для полного счастья.

— Конечно, чтобы ты стал свободным и обрел счастье, — подтвердила Елена.

— Ну и ну!.. — Майкл покачал головой. — Хорошо, допустим. Свою перспективу я понял. Свобода и счастье без материальных потерь и претензий. Что скажешь о себе?

— Я уеду, — пояснила она. — Я же сказала об этом.

— Это-то я понял. Но меня интересует другое, — настаивал он. — Меня интересует, поскольку мы все-таки — не совсем чужие люди, твои перспективы на будущее. Я остаюсь — свободный и счастливый, а ты уезжаешь?..

Майкл вопросительно смотрел, ожидая от Елены продолжения начатой им фразы. Но она не захотела говорить об этом, а быстро спросила:

— Майкл, ответь, так ты согласен?

Он упорно молчал, и Елена настойчиво повторила:

— Так ты согласен на мой отъезд? Почему ты ничего не отвечаешь?

— Потому что ты же не отвечаешь на мои вопросы, так почему я должен отвечать на твои? — спокойно возразил Майкл.

— Я не понимаю смысла и сути твоего вопроса, Майкл, — начала оправдываться она. — Что я должна отвечать?

— Правду, Елена, — Майкл был невозмутим.

Его серьезный вид заставил Елену высказаться прямо:

— Ты и сам понимаешь, Майкл, что, конечно, ни о каком личном счастье я не мечтаю и не думаю. Я убеждена только в том, что сделаю тебя счастливым, если уеду.

— Елена, ты не можешь знать, в чем заключается мое счастье, — возразил Майкл. — Ты излишне категорична и самонадеянна в своих выводах. Я думаю, что вряд ли мы сейчас найдем согласие и понимание по твоему предложению. Поэтому давай лучше вернемся к обсуждению предстоящего приема.

— Но Майкл… — начала Елена, затем вдруг решительно и безапелляционно заявила: — Пока мы не согласимся по вопросу о наших отношениях, ни о каких приемах и вечеринках не может идти и речи.

Он задумчиво и печально посмотрел на нее, потом огорченно сказал:

— Очень жаль. Хотя мне обидно, что ты даже не поинтересовалась, по какому поводу я обратился к тебе. Ну, нет, так нет!

Майкл встал и направился к себе. У самой двери его догнала Елена. Она подбежала и схватила его за руку.

— Погоди, Майкл!.. Наверное, я, действительно, не права, и этот прием — важен и нужен. Объясни мне все, Майкл. Пожалуйста!

Елена потянула его вновь к камину, усадила в кресло и села сама, внимательно заглянув в его глаза. Она ждала объяснения.

— В общем-то, вечер надо устроить обязательно. Приедут Поль и Марта, Уильям и Джулия, родители, Билл. Возможно, несколько близких друзей, — перечислил Майкл.

— А повод? — уточнила Елена.

— Мое тридцатилетие, — негромко ответил Майкл.

Елена почувствовала, как сжалось ее сердце. Она покраснела так сильно, что на глазах выступили слезы, и комок застрял в горле.

Бросив на нее быстрый проницательный взгляд, Майкл как можно спокойнее продолжил:

— Я думаю, что ужин лучше устроить в ресторане. А потом приедем к нам, все пообщаются по-родственному. Мы устроим фуршет с десертом, напитками. Как тебе мое предложение? Одобряешь?

Пока он говорил, Елена успела немного справиться с собой и растерянно согласилась:

— Вполне. Только я не знаю, так делать удобно? Мы можем и дома, если нужно… Майкл, ты не сомневайся, я буду очень стараться и не подведу. Ты только скажи, как лучше все устроить, и тебе не придется краснеть из-за меня. Может быть, положено приглашать много гостей?

— Елена, пожалуйста, не волнуйся. Я сам не желаю никакой помпезности. Только свои. И ужин в ресторане — вполне обычное дело, — успокоил ее Майкл.

— Тогда давай так и поступим, — кивнула головой Елена. — А десерт какой?

— На твое усмотрение, Елена. Напитками займусь я. Спасибо за твое участие и согласие помочь мне в этом вопросе, — Майкл встал и, дойдя до двери, произнес: — Спокойной ночи, Елена. Спасибо еще раз!

— Что ты, Майкл! Я все сделаю с удовольствием! Спокойной ночи.

 

54

Утром в день рождения Майкла Елена встала пораньше, причесала свои длинные, слегка вьющиеся волосы, надела любимые серые брючки, сиреневый ажурный блузон, спустилась вниз и постучала в дверь, попросив разрешения войти. Майкл стоял у окна своего огромного кабинета, засунув руки в карманы брюк, и, когда она вошла, повернулся к ней.

Елена смущенно, по-доброму улыбнулась и негромко сказала:

— Доброе утро, Майкл.

— Доброе утро, Елена, — спокойно ответил он.

Елена подошла к нему, держа руки за спиной, и произнесла своим нежным мелодичным голосом:

— Майкл, я поздравляю тебя с днем рождения. От всего сердца, от всей души желаю тебе счастья, успеха, удачи. Пусть они сопутствуют тебе всю жизнь. Потому что ты — замечательный, умный, добрый, хороший! А это — тебе. Поздравляю!

Елена протянула Майклу плоский сверток. Он развернул бумагу, и в его руках оказалась небольшая миниатюра. На ней был изображен какой-то старинный замок. Но основную прелесть представляло написанное прозрачными пастельными тонами небо на рассвете, на котором ярко светилась одна-единственная утренняя звезда. Майкл не мог оторвать взгляд от подарка Елены, пытаясь справиться с внезапно нахлынувшими чувствами.

— Теперь у тебя есть только твоя звезда, — мягко заметила Елена.

Майкл пристально посмотрел на нее, потом — на миниатюру и снова — на нее. Затем с едва уловимой улыбкой поблагодарил:

— Спасибо, Елена. Я очень тронут твоим подарком и оказанным вниманием.

Ей показалось, что Майкл как будто чего-то ждет. В его глазах явно читалась надежда на что-то и, вместе с тем, сомнение и безнадежность. Елена чуть замешкалась, а потом шагнула к нему, положила на его грудь руки, привстав, поцеловала в щеку, на долю секунды уткнулась лбом в его плечо и, быстро отстранившись, бодро сказала:

— Поздравляю еще раз. Будь счастлив, Майкл!

Елена направилась к выходу.

— Ты уже уходишь? — Майкл сам не мог объяснить, зачем задал этот вопрос.

— Сегодня предстоит много забот и хлопот, — улыбнулась она. — А поскольку именно на меня возложена миссия… хозяйки-распорядителя сегодняшнего вечера, то… — она развела руками.

— Эта миссия — не только сегодняшнего вечера, Елена, — серьезно и грустно заметил Майкл. — Во всяком случае, мне хочется так думать. Особенно после тех хвалебных слов, которые я только что услышал от тебя в свой адрес, у меня появилась надежда, что твои пожелания счастья сбудутся. Или ты просто польстила, учитывая сегодняшнее событие?

— Нет, Майкл. Я говорила искренне, — возразила Елена. — И счастье твое, я убеждена, будет огромным, как Вселенная!

— Значит?.. — он вопросительно посмотрел на нее.

— Увы, эта миссия, как оказалось, не по мне. Я не так хороша и добра, как ты, Майкл. Да еще, к тому же, безрассудна и глупа. Вот, вот что я хочу пожелать тебе! Не ошибись в дальнейшем, Майкл! Вспомни Хайяма: «Ты лучше голодай, чем что попало есть! И лучше будь один, чем вместе с кем попало! «Я оказалась не лучшей спутницей жизни!

Елена резко развернулась и стремительно выскочила из кабинета.

— Ах, Эли, как ты не права! — очень тихо произнес Майкл.

Он сел за стол и долго и задумчиво смотрел на миниатюру, подаренную Еленой. Ни один его день рождения не начинался так грустно и печально.

 

55

Все гости во главе с Майклом сидели в ресторане. Не было только Елены. Как объяснил Майкл, ее задержали домашние хлопоты и проблемы, и она будет с минуты на минуту. Он увлеченно беседовал с Полем, когда его окликнула Джулия:

— Майкл!..

Он взглянул на нее, а она указала глазами на вход. Майкл развернулся и сразу увидел Елену. Войдя, она остановилась и, прищурившись, оглядывала зал. Майкл заметил, сколько взглядов обратилось на его жену.

Елена выглядела потрясающе. Длинная, до пола, черная бархатная юбка, облегающая бедра, с широким поясом, туго обхватывающим тонкую талию, веером лежала у ее ног. Черная блузка из тонкого шелка органично перекликалась с бархатом. Елена казалась хрупкой, стройной и высокой, благодаря наряду и туфлям на тонком высоком каблуке. Элегантная гладкая прическа идеально сочеталась со строгой простотой и изяществом туалета. Контрастировал с черным цветом серебряный малахитовый гарнитур.

Майкл сразу узнал свой подарок, и сердце его сжалось от нахлынувших воспоминаний.

Елена, наконец, сориентировалась и медленно направилась к столу. Длинные серебряные серьги-подвески едва заметно покачивались при движении, так прямо и грациозно двигалась она.

Майкл встал и пошел навстречу. Он поцеловал руку жены и подвел к столу. Она поприветствовала всех и мило извинилась за опоздание.

— Да что вы, Эли! — ободряюще улыбнулась Джулия. — Мы все знаем, сколько у хозяйки дел в такой день, как этот.

Ужин прошел, как и положено, с поздравлениями, тостами, застольными легкими беседами. К концу его все расслабились, разговоры стали более громкими и непринужденными.

— Елена, позвольте пригласить вас на танец? — обратился к невестке Генри Кренстон. — Майкл, не возражаешь?

— Пожалуйста, — согласно кивнул Майкл.

И Елена с мистером Кренстоном, к удивлению присутствующих, станцевали такое замысловатое танго, что им дружно и восторженно зааплодировали.

— Елена, прошу вас, — разошелся не на шутку Генри, — давайте станцуем вальс!

Они закружились по залу, оживленно беседуя. Все засмеялись, не ожидая подобного энтузиазма от всегда флегматичного Генри Кренстона.

— А я прямо сейчас могу вам показать, где это здание расположено… — объяснял что-то Генри Елене, докружив до двери балкона.

Он потянул невестку за собой, подвел к перилам и, продолжая объяснения, настойчиво заставил взглянуть в указанном направлении.

Они не заметили Билла, который, покурив, собирался вернуться за стол. Именно Билл обратил внимание на то, что Елена внезапно побледнела, и едва успел подхватить ее на руки. Генри Кренстон растерялся от неожиданности и замер, как вкопанный. Видя, что от отца помощи ждать не приходится, Билл толкнул ногой дверь и с Еленой на руках вошел в зал. Отец, чуть помедлив, двинулся за ним.

Майкл, увидев брата, который осторожно внес Елену, широко открыл глаза, словно какая-то молниеносная мысль промелькнула в его голове. Он быстро вскочил и, подбежав, перехватил Елену. Майкл сел на стул, заботливо обнимая жену. Все засуетились. А Билл, усмехнувшись, произнес:

— Это уже становится какой-то семейной традицией! Елена упорно падает в обморок именно в мои руки! И это слава Богу. Иначе ей грозила бы травма.

— Билл, что произошло? — встревожено поинтересовался Майкл.

— Не могу понять. Я уже уходил, когда папа подвел Елену к перилам и начал что-то показывать. А я заметил, как она побледнела, ну и… — объяснил Билл.

— Боже мой! Она же боится высоты! А папе отказать не смогла… Спасибо, Билл! — сердечно поблагодарил Майкл. Почувствовав, как шевельнулась Елена, наклонился к ней и успокаивающе прошептал: — Все в порядке… все хорошо, Эли… все хорошо…

Он сделал знак, чтобы на него и Елену больше не обращали внимания. Все расселись по местам, стараясь вести себя непринужденно.

— А по-моему, скоро Нелли и Генри станут бабушкой и дедушкой! — громко предположил Уильям. И вдруг его глаза полезли на лоб.

— Дорогой, тебе нехорошо? Может быть, печень? — затараторила Джулия, со всей имеющейся силой надавливая на ногу мужа своей ногой. — Ответь мне, Уильям, с тобой все в порядке?

— Да, дорогая, мне уже хорошо, — совершенно искренне признался тот, потому что Джулия, наконец-то, оставила его ногу в покое.

Закрывая собой Елену, Майкл участливо спросил:

— Как ты себя чувствуешь, Эли?

— Неплохо. Извини меня, пожалуйста. Так неловко получилось… — с раскаянием в голосе попросила она. — Майкл, ты можешь больше не держать меня на руках. Я вполне пришла в себя. Пойдем к гостям.

— Пойдем, Эли. Тем более, пора пригласить всех к нам!

Всю дорогу до дома Майкл с сожалением думал о том, какого дурака свалял перед свадьбой, не выслушав объяснений Билла, обвиняя и подозревая Эли. То, что мучило его столько времени, что испортило отношения с братом и женой, оказалось простым банальным случаем. С Биллом-то ладно, проблем не будет! А вот с Еленой… Она упорно настаивает на разводе. И хотя улыбается, он-то знает, что у нее на душе и в мыслях, и по глазам ее видит, как она несчастна.

«Бедная моя девочка! Ну что, что мне сделать, чтобы ты поняла, как люблю я тебя?" Полный отчаяния, Майкл тяжело вздохнул.

Вскоре все по-домашнему расположились в гостиной, обсуждая различные проблемы.

Майкл сидел у рояля, беспорядочно нажимая клавиши, и о чем-то думал. Потом наиграл какую-то мелодию. Удивившись, Елена подошла к нему, села рядом и спросила:

— Ты умеешь играть?

— Немного. Этому меня тоже учили, — пояснил Майкл, а затем вдруг тихо произнес: — Елена, ты все-таки хочешь уехать?

— Майкл, зачем сейчас об этом… — мягко возразила она.

— Елена, ответь, почему ты так решила? — настаивал он.

— Потому что… просто не судьба, Майкл!.. Не судьба… — печально ответила она.

Неожиданно Майкл заиграл мелодию, речитативом проговаривая слова:

Слегка отстранив его, Елена сразу же наиграла и тихонько пропела свой ответ:

— последовал его речитатив.

Елена, чуть помолчав, исполнила:

Майкл и Елена не замечали, какая тишина воцарилась в гостиной, как пристально и удивленно все смотрели на них.

И опять раздался голос Майкла:

Елена горько рассмеялась и быстро наиграла и пропела легкомысленный куплет:

Майкл с отчаяньем посмотрел на Елену, а потом нежно и страстно начал говорить, наигрывая мелодию:

В звенящей тишине гостиной прозвучал мелодичный голос Елены, наполненный невероятной болью:

— Хоть признать, что все обман — сердцу больно, Но смешон был наш роман, и довольно!

Елена сыграла через всю клавиатуру длинное и резкое глиссандо, вскочила и выбежала из комнаты. Майкл, чуть помедлив, проводил ее взглядом, а потом стремительно ринулся за ней.

Все с недоумением смотрели друг на друга.

— Я ничего не понимаю… Что происходит? — растерянно обратилась ко всем Нелли. — У меня создалось такое впечатление, что они говорили друг с другом.

— Но дорогая… — живо откликнулась Джулия. — Зачем нам понимать? Даже если они о чем-то и говорили — это их разговор. Нам понимать его ни к чему. Как воспитанные люди, мы не должны слишком внимательно слушать чью-то беседу.

— И что же теперь? Хозяйка убежала, бросив гостей, — выразила свое неодобрение Нелли. — Ну это ладно! Но Майкл? Где он?

— Думаю, он занят более важным делом, чем формальные проводы гостей, — улыбнулась Джулия. — Уильям, нам пора. Ах, как мне нравится этот милый английский обычай — уходить, не прощаясь. Пойдем, дорогой!

Все последовали ее примеру. Скоро раздался шум отъезжающих машин.

Майкл вбежал в спальню, но Елены там не оказалось. Он быстро заглянул в ванную, затем в гардеробную, и только тогда услышал горестный плач, доносившийся из его небольшого кабинета, смежного со спальней. Майкл осторожно открыл дверь и тихо вошел.

Елена, очевидно, не осознавая, где находится, сидела в кресле, закрыв лицо руками. Тело содрогалось от рыданий, душивших ее. Она не замечала ничего вокруг — ни разбросанной одежды Майкла, ни неубранной с утра постели на разложенном диване, ни темноты позднего вечера.

У Майкла защемило сердце, такой одинокой, несчастной, страдающей была Елена. Его тонкая, хрупкая, нежная Эли! Майкл стремительно подошел к ней, опустился у ее ног на одно колено и, оторвав от заплаканного лица ее руки, ласково начал целовать их, быстро шепча:

— Эли… Эли… моя маленькая чудесная девочка… Пожалуйста, не плачь!.. Я с тобой… ты не одна, моя Эли!..

Елена уткнулась в его плечо, как бы ища защиту и опору, прижалась к нему и опять громко зарыдала.

Целуя гладко причесанную голову, Майкл обнял жену, гладя ее плечи и спину.

— Эли, малышка, ну что мне сделать для тебя? Ты только скажи! Эли… хорошая, добрая, смешная моя Эли…

Горестно всхлипывая, Елена постепенно успокаивалась. Когда Майкл, чуть отстранившись, начал судорожно искать платок, она потянулась и прильнула к нему. Эли казалась заблудившейся в густой чаще леса путницей, которую, наконец-то, нашли, и даже мысль оказаться хоть на мгновение вновь одной для нее непереносима. Он вытирал платком ее глаза, нос, щеки… Эли была такой трогательной и беззащитной, что Майкл крепко обнял ее и, целуя заплаканное лицо, ласково произнес:

— Эли… милая Эли… ты — самое дорогое, что у меня есть. Ты — самая лучшая… самая хорошая и добрая… Эли на свете…

Шепча эти слова, Майкл нашел ее губы, соленые и влажные от слез. Этот быстрый мимолетный поцелуй неожиданно вызвал целую бурю эмоций. Майкл внезапно ощутил испепеляющий жар желания, в висках застучало, сердце неистово забилось. Майкл снова и снова приникал своими губами к губам Елены все более и более продолжительными и глубокими поцелуями, все крепче и крепче прижимая ее к своей груди. Елена была податливой, мягкой и так невинно приникала к нему, что Майкл почувствовал, что теряет голову от страсти к своей изящной и хрупкой жене. Внутри него боролись противоречивые чувства. Но самым сильным было одно. Его любовь к Эли. И Майкл пылко заговорил:

— Эли… я очень люблю тебя! Я всегда, всегда буду рядом. Ты — моя единственная любовь!.. Моя Эли… ты — все для меня!.. Ты — мое счастье… моя любовь!.. Эли…

Он опять захватил ее губы в сладостный плен. Майкл чувствовал, как, успокоившись, Эли наслаждается его прикосновениями, как нежно и доверчиво отвечает на его поцелуи, каким трепетом отзывается ее тело. Она была опьянена его ласками, словами, любовью. Майкл, охваченный пламенем страсти, поднял Эли с кресла и почти мгновенно раздел ее и сбросил с себя одежду. Он подхватил жену на руки, сходя с ума от ее обнаженного горячего тела, давно и неистово желаемого. Осторожно положив Эли на диван, он бурно и страстно целовал и ласкал ее.

Елене казалось, что ничего прекраснее на свете нет и не может быть. Она плыла в каком-то чарующем упоении, когда разум молчит, а тело наполняется ожиданием чего-то неизведанного, непознанного, загадочного.

Майкл чувствовал возбуждение Эли, но, попытавшись быть ближе, слившись в любовном единении, мгновенно ощутил, как напряглось ее тело. Он, борясь с собственной неистовой жаждой обладания, снова и снова чувственно целовал ее губы, ласкал нежную атласную упругую грудь, изумительное отзывчивое тело.

Елене хотелось раствориться, исчезнуть, утонуть в этом океане упоительного наслаждения. Она устремлялась всем своим существом к тому, кто был ей дорог, кого она любила, в ком искала защиту и опору.

Она изнемогала от удовольствия и страсти, когда резкая боль пронзила сознание, из глаз непроизвольно брызнули слезы. Елена инстинктивно попыталась увернуться, выскользнуть, оттолкнуться руками. Но Майкл, крепко сжимая ее в объятьях, нежно и глухо зашептал, покрывая поцелуями ее лицо:

— Эли… любимая… подожди… Эли…

Ему хотелось, чтобы она успокоилась, чтобы вернулось то ощущение чувственных удовольствий, которые он щедро дарил ей. Жажда немедленного обладания той, которую он столько ждал, горячо и самозабвенно любил, переполняла его, и Майкл испытал наивысший восторг полного единения с нежной, желанной, любимой Эли. Теперь он мог назвать ее своей. Своей отныне и навсегда…

Майкл обнимал одной рукой свернувшуюся «калачиком» жену, другой гладил ее тонкое гибкое восхитительное тело.

— Эли, милая… — шептал он. — У меня никогда не было такого замечательного дня рождения. Я его никогда не забуду. Я люблю тебя, моя Эли. Я счастлив безмерно. Моя, моя, моя Эли! Мое сердце, моя душа, моя любовь — все ты! Эли… Любимая!..

Согретая его теплом, убаюканная его ласками и словами, Елена уснула. А затем и Майкл, не выпуская Эли из объятий, переполненный любовью и нежностью, незаметно для себя погрузился в спокойное и безмятежное забытье.

 

56

Рано утром, стараясь не разбудить спящую жену, Майкл осторожно выбрался из постели, заботливо укрыл Эли, отключил телефон, забрал свои вещи и, крадучись, прошел в ванную.

Когда он спустился в столовую, миссис Крембс, подавая ему завтрак, сразу заметила счастливый сияющий вид хозяина.

— Как все вкусно, Анна! Просто чудо! — похвалил он.

— Я старалась, мистер Майкл, — ответила довольная миссис Крембс. — Позвольте поздравить вас, мистер Майкл, еще раз. Вы прямо светитесь весь!

— Спасибо, Анна. Я, действительно, очень, очень, очень счастлив! — подтвердил Майкл.

— Вот и славно! Вот и хорошо! — радостно закивала миссис Крембс.

Она подошла к нему, взъерошила пухлой рукой его волосы, как делала давно, когда он был совсем юным студентом, обняла за плечи и, наклонившись к его уху, многозначительно прошептала:

— Я рада за тебя, мальчик!.. Дай бог!..

Он похлопал ее по руке, улыбнулся, а потом, решившись, произнес:

— Анна, у меня к тебе просьба.

— Слушаю, Майкл, — она присела рядом, внимательно глядя на него.

— Видишь ли, дело в том, что Елена… В общем, моя жена спит в моем кабинете наверху. Я не хотел бы, чтобы ее смутило появление прислуги. Может быть, ты могла бы… взять на себя уборку и… По-моему, у вас с Еленой сложились хорошие отношения, и она не будет стесняться, если ты…

— Не беспокойся, Майкл. Я все поняла, — заверила его миссис Крембс. Потом встала и уже другим, официальным тоном спросила: — Какие-нибудь распоряжения будут, мистер Майкл?

— Да нет, миссис Крембс. Все — на ваше усмотрение, — сказал он. — Жаль, что у меня сегодня чертовски занятый день и очень важная встреча. Но делать нечего! Спасибо, Анна, за чудесный завтрак.

Майкл с сожалением вышел из дома к ожидавшему его лимузину.

Еще не совсем проснувшись и не открывая глаз, Елена, как обычно, забросив руки за голову, потянулась и в этот момент с пронзительной очевидностью ощутила собственное тело, ставшее совершенно другим, чужим. Глаза ее широко открылись, и она осознала, что лежит обнаженной на диване в кабинете Майкла. Елена забралась с головой под одеяло, крепко зажмурилась, пытаясь собраться с мыслями, горным обвалом обрушившимися на нее.

«Что я наделала! — в панике металась она. — Что теперь будет? Наверное, я сошла с ума? Конечно, я безумна! Только сумасшедший мог так безответственно осложнить и без того непростые отношения! Мы только-только начали приходить хоть к какому-то взаимопониманию о невозможности продления брачного союза между нами. Майкл почти согласился с неизбежностью моего отъезда. И вот… пожалуйста!.. «Вспомнив о Майкле, Елена неожиданно пришла к выводу, потрясшему ее своей очевидностью.

«Ну конечно! Конечно!.. — повторяла она. — Иначе и быть не могло! Конечно, он все знал и рассчитал заранее! Он даже не скрывал, что обязательно выиграет! Тогда еще был уверен! Боже мой!.. Боже мой… «Отбросив одеяло, она вскочила с постели, собрала в охапку свои вещи, потом, посмотрев на постель, подбежала к дивану, сгребла простынь и быстро прошла в гардеробную. Там Елена бросила вещи, вихрем пронеслась в ванную, затем оделась и причесалась. Она все делала автоматически, ничего не замечая вокруг, занятая только своими мыслями и ощущениями.

Взяв сигарету и зажигалку, Елена направилась к камину. Около него на столике стояла большая декоративная корзина, полная нежных белоснежных цветов с крошечными лепестками. Цветы были словно воздушное невесомое облако, в центре которого находился небольшой игрушечный пушистый серый ослик с белыми «носочками», мордочкой и брюшком. На его шее была завязана тонкая ленточка, к которой была прикреплена записка: «Доброе утро, Эли! Хотя, скорее всего, добрый день! «Около корзинки лежали стопками разнообразные наборы конфет, печенья, зефира — всего того, что Елена очень любила. Она взяла ослика, уткнулась в него лицом и заплакала.

— Миссис Елена, можно войти? — раздался голос Анны Крембс.

— Пожалуйста.

— Добрый день! Я убрала в кабинете мистера Майкла, — спокойно сообщила Анна. Увидев заплаканное и смущенное лицо хозяйки, неуверенно продолжила: — Может быть… и здесь нужно убрать?

Елена отрицательно покачала головой.

— Вы спали, и я занесла все, что прислала мистер Майкл, — указала миссис Крембс на корзину и коробки. — и поставила на столик. Так боялась разбудить вас! А у мистера Майкла сегодня много срочных дел. Как же он утром ехать никуда не хотел! Но, говорит, надо обязательно. Какая-то важная встреча у него. Может, вам, миссис Елена, что-нибудь нужно?

— Спасибо, Анна. Не беспокойтесь, — отказалась Елена.

— Тогда я пошла, а вы приходите пить чай, — пригласила миссис Крембс, выходя из спальни.

Елена покурила, затем убрала в гардеробной, потом отправилась в ванную и тщательно выстирала простынь. Где сушить ее — было большим вопросом. Подумав, Елена разместила простынь на краю ванны. Испытывая острейшее чувство голода, Елена поспешила на кухню к миссис Крембс.

Опасаясь, что позвонит Майкл, Елена после завтрака быстро оделась и ушла на прогулку. Ее одолевало такое количество противоречивых мыслей и чувств, что домой она возвратилась с головной болью, раздраженная, с пересохшим от непомерно огромного количества выкуренных сигарет горлом.

Она стояла в ванной, глядя на злополучную простынь и решая, как поступить, когда почувствовала чей-то пристальный взгляд. Повернув голову, Елена увидела стоящего в дверном проеме Майкла, который с улыбкой смотрел прямо на нее.

— О, у нас — большая стирка! Зачем же ты одна, Эли? Мы могли бы вместе! — пошутил он.

Заметив, как она покраснела, шагнул к ней, крепко обнял и нежно поцеловал. Потом, подхватив на руки, отнес к зеркалу и осторожно поставил на пол.

— Эли, дорогая, закрой глаза! — попросил он.

Когда она это сделала, то почувствовала, как Майкл бережно поменял серьги, что-то застегнул на шее, осыпав ее легкими поцелуями.

— Все! Готово! Смотри! — торжественно произнес он.

Елена открыла глаза и увидела тот самый «звездный» гарнитур, который произвел на нее неизгладимое впечатление в ювелирном магазине. Только теперь он был другим.

— Я тогда же попросил переделать его, поскольку золото ты не любишь, — объяснил Майкл. — Тебе нравится, Эли?

— Да… — Елена растерялась в собственных чувствах. — Спасибо… Майкл…

Он только теперь ощутил несоответствие их настроений и встревожено спросил:

— Что-то не так, Эли? С тобой все в порядке?

Она смутилась, опустила голову и тихо ответила:

— Все в порядке… не беспокойся…

Но Майкл понимал, что что-то с ней происходит и никак не мог сообразить, как быть дальше. Он попытался обнять ее, но Елена мягко отстранилась и отошла к окну.

— Эли, что случилось? — ласково, но настойчиво спросил он.

— Майкл, сядь, пожалуйста. Нам надо поговорить, — попросила Елена.

Он послушно опустился в кресло, пытаясь сориентироваться в ее настроении.

— Я слушаю, Эли, — мягко напомнил он.

— Майкл, день рождения прошел, прием состоялся. Теперь мы можем обсудить тот вопрос, который тогда отложили? — Елена вопросительно взглянула на него.

— Подожди, Эли… Какой вопрос? — недоумевая, уточнил Майкл.

— Вопрос об отъезде, — напомнила Елена.

Он смотрел на нее, чувствуя, как кровь прилила к голове. Майкл никак не мог поверить, что не ослышался, и переспросил:

— О каком отъезде?

— О моем отъезде, Майкл, — серьезно пояснила она. — Я думаю, теперь мы можем обсудить это. Я не знаю, к какому из твоих вариантов отнести то, что… произошло ночью… тебе лучше знать. У тебя — богатый опыт. Но теперь все условия соблюдены, по-моему. Больше нет причин, осложняющих наши отношения. И, слава Богу, мы ничем не связаны друг с другом! Я могу уехать?

— Нет! — последовал резкий ответ.

Майкл, пока слушал ее жестокие слова, дошел почти до крайней точки кипения.

— Как «нет»?!! — ахнула Елена. — Это бесчестно, Майкл! Мы же договаривались…

— Договаривались? О чем? — Майкл все-таки старался изо всех сил быть сдержанным. — Все это — не шутки, Елена. И я не отпущу тебя, по крайней мере по одной причине.

Она всплеснула руками и возмущенно воскликнула:

— Теперь у тебя нет и не может быть никаких причин, Майкл! Никаких!!!

— Ошибаешься, дорогая, — холодно возразил он. — Одна причина есть. И она очень важная. Даже ты не сможешь просто так отмахнуться от нее.

— Какая, Майкл? Какая? — возбужденно настаивала Елена.

— А такая! — отрезал он. — Даже твоих знаний хватит, чтобы понять, что детей не приносит аист! И их не находят в капусте!

Она с ужасом смотрела на него, побледнев, как полотно, и едва слышно прошептала:

— Но это… невозможно…

— Еще как возможно! — твердо заверил он. — И ты думаешь, я позволю увезти моего ребенка — наследника семьи Кренстонов с родословной де Мерсей и фон Армштайнов?!! Или ты планируешь избавиться от моего ребенка с той же легкостью, с какой теперь пытаешься избавиться от меня? Не позволю!!!

— Ты говоришь… немыслимые вещи… Майкл… — Елена опустилась у окна на пол, обхватила руками колени и, уткнувшись в них, заплакала. — Боже мой… я никогда… никогда… об этом… не думала…

— А ты подумай! И мой тебе совет — выброси из головы всякие глупости, наконец! — жестко посоветовал он. Потом помолчал, подошел к ней, опустился на одно колено, погладил по голове и проникновенно спросил: — Зачем ты так, Эли? Мы же любим друг друга. Я это знаю. Ну зачем? Забудь о тех моих словах. Забудь и все.

Она отрицательно покачала головой и, прямо глядя в его глаза, с болью в голосе произнесла:

— Забыть? Ты был очень убедителен и красноречив, обвиняя меня во всех смертных грехах после свадьбы. И не менее убедительно излагал свои «варианты». А убедителен ты был потому, что, действительно, так думаешь. И не ты один, Майкл! А теперь в твоих руках еще один довод. И мне некуда деться! Ты прекрасно понимал, что я никогда не согласилась бы выйти замуж за состоятельного господина Майкла Кренстона, потомка графа де Мерсей и баронессы фон Армштайн, потому что осознавал, какая пропасть лежит между нами! И обманул! Я чувствую себя рабыней, прикованной к галерам! Потому что у меня нет выбора! Я — не свободна!!!

— Елена, я признал, что был тогда не прав. Но ты — тоже не ангел! И я подозреваю, что ты отказывалась от близких отношений в нашу первую ночь и потом в тайной надежде не осложнять свою жизнь возможным появлением ребенка, чтобы реализовать свои бредовые идеи о наших различиях, с маниакальным упорством настаивая на разводе и отъезде!!! — Майкл потерял терпение и говорил громко и резко.

— Это — не так! — запальчиво выкрикнула Елена. — Не перекладывай проблему с больной головы на здоровую!

— Все, Елена. Разговор окончен.

Майкл встал и ушел, оглушительно хлопнув дверью. Елена опять заплакала.

Майкл метался по комнате, от гнева не находя себе места. Слова Елены обрушились на него, как ледяной водопад после теплого душа. Те счастье и радость, что переполняли его сердце, теперь стали болью и неистовой яростью.

— Мистер Майкл, приехала ваша мать, — сообщил Уолтер Крембс, остановившись на пороге.

— Проводи в мой кабинет. Я сейчас спущусь, — распорядился Майкл.

«Более неподходящий момент для визита трудно представить», — думал он, спускаясь по лестнице и входя в свой кабинет.

— Добрый день, мама, — как можно спокойнее сказал он.

— Добрый день, Майкл, — Нелли пристально вглядывалась в лицо сына. — Я хочу поговорить с тобой.

По его виду она поняла, что сын чем-то огорчен, расстроен и изо всех сил пытается этого не показать.

— Слушаю тебя, мама, — Майкл сел в кресло и вопросительно посмотрел на Нелли.

— Майкл, — решительно начала она, — я не спала всю ночь. Я хочу знать, что происходит?

— Где и с кем? — с иронией спросил Майкл.

— Ты напрасно делаешь вид, что не понимаешь, — укорила сына Нелли. — Что происходит с тобой, Майкл?

— Ничего. Я не понимаю тебя, мама. Объясни, что ты имеешь в виду? — уточнил он.

Они замолчали, пытаясь собраться с мыслями. Оба понимали, что предстоит нелегкий разговор.

А Анна, узнав от Уолтера, что приехала миссис Нелли, поспешила к Елене. Она нашла ее сидящей у окна на полу и быстро сообщила:

— Миссис Елена, приехала мать мистера Майкла.

Елена подняла голову и с мольбой в голосе сказала:

— Я сейчас… никого… не могу… не хочу…

Миссис Крембс энергично покачала головой.

— Это никак нельзя! Вы обязательно должны хотя бы поздороваться с ней! Что вы!.. Миссис Нелли — очень строгая. Никак нельзя!

Елена согласно кивнула, встала, надела очки и пошла вниз.

Из-за приоткрытой двери кабинета доносились голоса Майкла и его матери. Разговор проходил так быстро и так нервно, что Елена не решалась войти. Она никак не могла выбрать подходящий момент для своего появления. То, что она услышала, лишило ее последних сил и мужества. Она стояла, боясь шевельнуться.

— Хорошо, я объясню, — раздался голос Нелли. — Я хочу знать, Майкл, что такое этот твой поспешный сумасбродный брак? То, что мы услышали вчера, это вообще выходит за всякие рамки! Я уверена, что не ошиблась в своих выводах о том, что твоя женитьба — абсурд, блеф! Я не могу понять только, зачем тебе это было нужно? Что это за шутки? Ты мог выбрать прекрасную партию и жениться без всего этого эпатажа и безумств. Вчера я… да и не только я!.. отчетливо поняла, что твой брак — фикция, мистификация. Но зачем? Венчаться, подписать безумный контракт… Ради чего? Объясни.

— Я не понимаю твоей взволнованной речи, мама, — бесстрастно произнес Майкл. — Какой разговор ты услышала, чтобы делать какие-то выводы?

— Твой разговор с… Еленой у рояля.

— Разговор? — удивился Майкл. — Насколько помню, мы пели отрывки из оперетт. Делать серьезные выводы и придавать значение текстам столь легкомысленного жанра, как оперетта? Мама, я не узнаю тебя!

— Майкл, ты можешь не сознаваться и опровергать то, что совершенно очевидно, — возразила Нелли. — Но я давно начала подозревать, что ваши супружеские отношения довольно странны, если не сказать больше!

— Мама, я не хочу обсуждать свои супружеские отношения ни с кем. Прости, но даже с тобой! — Майкл был категоричен.

— Нет, мой дорогой сын, придется, — настаивала Нелли. — Потому что это затрагивает всех нас, всю семью, а не только тебя!

— Не понимаю, каким образом? — жестко спросил Майкл.

— Во-первых, ты, наверное, догадываешься, что небезразличен нам, — насмешливо сказала Нелли. — И мы хотим видеть тебя счастливым. Во-вторых, твое финансовое положение после безумного контракта напрямую зависит от твоей, так называемой, жены. А в-третьих, ты, женившись формально, лишаешь семью наследников. Я понимаю, когда подобные браки заключают люди нестандартной ориентации. Для них брак — дымовая завеса, маскировка. Но о тебе этого сказать нельзя, зная твое бурное прошлое! Тогда объясни, зачем ты женился, Майкл?

— Мама, я не желаю обсуждать эту тему, — нетерпеливо заявил Майкл.

— Придется, сын. В противном случае я буду вынуждена побеседовать с Еленой. Мне интересно узнать, чего она хочет, каковы ее планы, как скоро она намерена расстаться с тобой, и долго ли будет продолжаться весь этот фарс, называемый браком?

— Наш брак — не фарс! И без моего согласия и разрешения никто… слышишь?.. НИКТО не смеет говорить с моей женой на подобные темы!!! — вспылил Майкл.

— Кстати, о твоей жене. Где она? Или после вашего вчерашнего восхитительного выступления она никак не придет в себя? Успех был грандиозным! — с иронией заметила Нелли.

— Добрый день, — произнесла Елена, входя в кабинет. — Рада видеть вас, миссис Кренстон.

— Добрый день, Елена, — взглянула на нее Нелли. — А мы с Майклом как раз обсуждали ваше с ним вчерашнее шоу. Вы всех удивили!

— Я, как хозяйка, довольна, что гостям не было скучно. И что тридцатилетие Майкла запомнится надолго, благодаря той милой сценке, которую мы с ним разыграли, — улыбнулась Елена. — Жаль только, что гости неожиданно быстро разъехались. Не дождавшись финала. Вот уж он-то, действительно, незабываем! — она бросила быстрый взгляд на Майкла и сразу же перевела его на свекровь. — Останетесь на ужин, миссис Кренстон?

— Нет. Благодарю, — Нелли встала. — Мне пора. До свидания, Елена. Майкл, проводи меня, пожалуйста.

Нелли направилась к выходу, даже не взглянув на Елену, которая вышла за ними и, совершенно поникнув и загрустив, поднялась к себе.

Ужин прошел в «гробовом» молчании. Не было произнесено даже самой малозначительной фразы. Затем Майкл ушел в свой кабинет, а Елена — на прогулку.

Дом казался ей клеткой. Она бродила по аллеям, курила и думала о том, что никто ее не понимает, никому она не нужна в этом мире, помочь ей некому, и даже разобраться в себе она уже не в состоянии.

Было довольно поздно, когда Елена вернулась. Она приняла душ, заплела волосы в «косу», легла в постель и быстро уснула, измученная переживаниями прошедшего дня.

Войдя в спальню, Майкл взглянул на спящую жену, трогательно прижимавшую к груди игрушечного ослика. Он осторожно начал раздеваться, но, очевидно, все-таки чем-то потревожил Елену. Она открыла глаза, удивленно посмотрела и, еще не совсем проснувшись, спросила:

— Майкл?.. Что ты здесь делаешь?..

— Как видишь, ложусь спать, — спокойно ответил он, откидывая одеяло и укладываясь в постель.

— Здесь?!! — возмущенно воскликнула Елена.

— Да, здесь, — Майкл был невозмутим. — Я хочу спать в нормальных условиях, что вполне понятно. С моим ростом ютиться на диване продолжительное время — пытка. Больше истязать себя я не намерен!

Елена начала вставать с кровати, но он остановил ее.

— Куда ты?

— Мой рост позволяет мне спать, где угодно. И я превосходно устроюсь на диване, — заявила она.

— Ты будешь спать, где и спала. Кровать достаточно широкая. Для всех хватит места — и для тебя, и для меня. Немедленно ложись! Не мерзни! — потребовал Майкл.

— Нет, — возразила Елена.

— Да! — категорично отрезал он. — Что за детство, в самом деле? Почему нам хотя бы в этом вопросе не прийти к согласию? Глупо же заставлять себя мучиться, если можно спать вполне комфортно. Ложись в постель, Елена! Я хочу спать, в конце концов, а не участвовать в полуночной дискуссии! Мне завтра, если ты помнишь, рано вставать и напряженно работать целый день.

Елена вздохнула, легла на самом краю, укрылась одеялом и затихла. Ослика она по-прежнему не выпускала из рук. Последняя фраза Майкла натолкнула ее на мысль, которая ей так понравилась, что Елена готова была незамедлительно поблагодарить его за невольно поданную идею.

 

57

Утром Елена первым делом спрятала высохшую простынь в шкаф, где лежало подвенечное платье, браслет и «звездный» гарнитур. За завтраком она усиленно принялась изучать газетные объявления. Сделав несколько телефонных звонков, Елена так ни на чем и не остановила свой выбор. А затем, как и прежде, зашла на кухню, где они с миссис Крембс принялись готовить ужин. Потом она поиграла на рояле, погуляла и до прихода Майкла ушла к себе.

Этот день был как две капли воды похож на последующие. Отношения с Майклом были холодными и бесстрастными. Общение сводилось к немногим, ничего не значащим, фразам.

Однажды за ужином Майкл неожиданно спросил:

— Где твое кольцо, Елена? Ты уже не считаешь обязательным носить его?

Она взглянула на руку, потом поднялась и быстро сказала:

— Нет. Я его, очевидно, забыла надеть. Я сняла его, когда мыла руки.

Елена поспешно вышла из столовой. Она почти бегом ворвалась на кухню и, задыхаясь от волнения, заговорила:

— Анна… где… мое кольцо?

— Как обычно, на полочке в шкафчике, — напомнила та.

Елена бросилась к шкафчику, распахнула его, судорожно схватила кольцо и, надев на палец, услышала голос Майкла:

— Ты моешь руки на кухне, Елена? Весьма необычная привычка!

Она растерянно посмотрела на миссис Крембс, на свои руки, затем на Майкла и смущенно начала объяснять:

— Я обедала, а потом… испачкалась… помыла руки… и кольцо… забыла…

Он покивал головой и обратился к Анне:

— Что скажете, миссис Крембс?

Та отвела глаза, вздохнула и тихо подтвердила:

— Все так и было, мистер Майкл.

— Ну что ж! — Майкл нахмурился. — Очевидно, правды мне здесь не узнать. Не ожидал от вас, миссис Крембс! Пойдем, Елена! Я хочу услышать твои объяснения. И объяснения убедительные!

Вид Майкла был столь суров и грозен, что миссис Крембс не выдержала:

— Но… мистер Майкл! Не знаю, что вы там себе навыдумывали, но ругаться на миссис Елену не за что! Она же для вас старается! И я ей помогаю.

Майкл расхохотался, услышав взволнованную речь Анны, самоотверженно бросившуюся на защиту хозяйки. Потом, усмехнувшись, произнес:

— Я так и думал! И давно догадывался! Мне было интересно, как долго меня будут принимать за окончательного болвана?

— Да что вы, мистер Майкл! — всплеснула руками миссис Крембс. — Зря вы так говорите! Никаким болваном никто вас не считает! Мы боялись, что вам не понравится, что миссис Елена… на кухне… Вот и не признавались!

— Даже Уолтера подговорили! Хороши!.. — Майкл взглянул на молчавшую Елену. — У тебя замечательные организаторские способности. Устроить подобный заговор, да еще чтобы Уолтер выступил на твоей стороне? Я восхищен! Впрочем, я в гораздо большем восхищении от твоих кулинарных талантов, Елена. Мне повезло с женой, миссис Крембс, не правда ли? Во всяком случае, смерть от голода мне не грозит.

— Ой, правда, мистер Майкл! Вот уж что правда, то правда! — радостно согласилась Анна.

— А что еще нужно мужчине для счастья, кроме заботливой, умной, милой жены? Как вы думаете, Анна? — продолжал расспросы Майкл, обращаясь к миссис Крембс, но при этом не отводя взгляда от лица Елены.

— Деток только!.. — увлекшись, мечтательно произнесла Анна и тут же прикусила язык, запретив себе впредь раскрывать рот.

— О, ну это уж обязательно! — бодро согласился Майкл. — Пойдем ужинать, Елена. Наверное, все остыло.

— Можно погреть… — нерешительно предложила она, видя, что миссис Крембс никак не реагирует и упорно молчит.

— Не стоит. Возможно, ужин и не успел еще остыть. Идем!

Они вернулись в столовую, больше не заговаривая и как будто не замечая присутствия друг друга. Каждый был занят собственными размышлениями.

Майкл лежал в постели, когда из ванной вышла Елена и как всегда тихонько устроилась на самом краю кровати. Секунду помедлив, Майкл стремительно повернулся и, притянув Елену к себе, мгновенно приник к ее губам. От неожиданности она выронила ослика, который упал между ними и теперь доставлял весьма ощутимые неудобства, попав копытцами под ребра Майкла. Он, чуть отпрянув и удерживая отбивающуюся Елену одной рукой, другой попытался достать игрушку и раздраженно выдохнул:

— О, черт!

Елена наконец-то смогла хоть что-то вымолвить:

— Майкл… прошу тебя… не надо…

Выбросив на пол злополучного ослика, он снова сжал ее в объятьях и горячо заговорил:

— Эли! Давай помиримся! Ну сколько можно… сводить с ума друг друга? Э-ли…

Он целовал ее лицо и шею, пытаясь найти губы и преодолеть ее упорное сопротивление.

— Майкл! Майкл! — настойчиво повторяла Елена, отворачиваясь. Затем решительно произнесла: — Майкл, это невозможно. Да пойми же ты, наконец! О, Боже мой!..

Он вдруг замер, внимательно посмотрел на нее, потом откинулся на подушку, прикрыл рукой глаза и потер лоб.

— Я правильно понимаю, что… вопрос о ребенке закрыт? — спокойно спросил он.

Елена утвердительно кивнула.

Майкл что-то напряженно обдумывал, а затем снова заговорил:

— Скажи, Эли… в день свадьбы… мы… это… не смогли обсудить?

Она опять согласно кивнула.

— О!.. Джулия была права!.. О, как она была права! Я — непроходимый болван!.. — застонал Майкл. — Эли, мы должны объясниться. Я должен…

— Все, Майкл! — перебила его Елена. — Я сплю. Подай мне, пожалуйста, моего ослика.

— Эли, дорогая, зачем тебе второй? Один уже лежит рядом с тобой! — Майкл, протянув руку, поднял с пола игрушку, отдал Елене и, вздохнув, сказал: — Как бы я хотел быть на его месте! С ним ты не расстаешься. Счастливец! В постели он всегда в твоих объятьях!

— Если бы! — откликнулась Елена. — Сегодня он пострадал из-за твоих! Бедненький…

— Гораздо больше пострадал я… — Майкл потрогал свои ребра. — А ты его жалеешь. Эли, он защищал тебя, как зверь! И самое обидное, что я собственными руками подложил сам себе… Господи, и как это я еще не додумался подарить тебе поросенка!

Не выдержав, Елена рассмеялась от горестных причитаний Майкла.

— Эли, с тобой я всегда попадаю в самые немыслимые ситуации. Даже на супружеской постели, — заключил Майкл.

— Увы! Я тебе устала повторять, что я — не самый удачный выбор, Майкл,

— неожиданно серьезно сказала Елена.

— Но это — мой… понимаешь?.. мой выбор, — так же серьезно ответил Майкл. — Спокойной ночи, Эли.

— Спокойной ночи, Майкл.

 

58

На следующий день Елена, боясь опоздать к ужину, вбежала в прихожую вся запыхавшаяся, раскрасневшаяся и взволнованная. Она поспешно поднялась в спальню и поняла, что Майкл уже дома. Он, услышав ее шаги, сразу вышел к ней.

— Добрый вечер, Эли! — бодро заговорил он. — Тебя так долго не было. Я беспокоился.

— Добрый вечер… Майкл… — прерывисто, еще не восстановив дыхание, ответила Елена. — Я думала… что не задержусь долго… поэтому… не позвонила и не предупредила.

— Ну что ж! Переодевайся, а потом… — Майкл не договорил. — В общем, я жду тебя.

Переодевшись и успокоившись, Елена через некоторое время вошла в его небольшой кабинет, смежный со спальней. Она изо всех сил старалась не смотреть на диван, а потом и вовсе повернулась к нему спиной. Занятая своими мыслями и чувствами, она не замечала, что Майкл, улыбаясь, наблюдает за ней.

— Я рад, что ты, наконец-то, пришла, Эли. Ты редко здесь бываешь.

Слова Майкла прозвучали многозначительно, хотя и бесстрастно.

— В этом нет особой необходимости, — невозмутимо ответила Елена.

— Думаешь? — Майкл, прищурившись, усмехнулся. Потом подошел к ней, взял за руку и попросил: — Идем!

Они спустились вниз и подошли к одной из дверей.

— Эли! — торжественно произнес Майкл. — Я приготовил тебе сюрприз.

Видя недоуменное выражение на ее лице, пояснил:

— Сегодня, в некотором роде, юбилей. Пусть маленький, но знаменательный.

— Майкл, какой юбилей? — заинтересовалась Елена.

— Эли, сегодня ровно месяц, как мы женаты. Поэтому, вот!.. — Майкл распахнул двери.

В комнате стоял великолепный бильярдный стол.

— Майкл!.. Какое чудо! — Елена от восторга зажмурилась.

— Это — тебе! Владей! Распоряжайся! Бильярд — твой, Эли! — объявил Майкл.

Елена бросилась к столу, обежала его вокруг несколько раз, погладила сукно, заглянула в каждую лузу, осмотрела кии и шары.

— Прелесть! Прелесть! Прелесть! — восхищалась она. — Майкл, когда ты успел?

— Сегодня стол доставили и установили, — сказал он. — Знаешь, у меня и раньше был бильярд, но очень, очень старый. Я его решил заменить. И незадолго до нашего знакомства от него избавился. А завести новый было недосуг. Как ты понимаешь, я был занят более важными проблемами. Я же не предполагал, что моя жена окажется заядлой бильярдисткой! И вот к нашему первому юбилею решил сделать тебе подарок, Эли. Хотя, наверное, это выглядит нелепо! Женщинам принято дарить по такому случаю драгоценности… — в его голосе послышалось сомнение.

Елена подбежала к нему и, посмотрев в его глаза лучистым открытым взглядом, быстро заговорила:

— Майкл, это, действительно, замечательный сюрприз! Изумительный! Потрясающий! Самый лучший сюрприз на свете!

Она стояла очень близко. Возбужденная, радостная, сияющая. Майкл обнял ее, и в глазах его Елена прочитала вопрос и ожидание. Противоречивые чувства, охватившие ее, были столь сильны и непонятны, что Елена замерла, пытаясь хоть как-то разобраться в них.

Так они и стояли, молча глядя друг на друга. Елена едва заметно пошевелилась, и Майкл сразу отпустил ее.

— Желаете партию после ужина, миссис Кренстон? — шутливо предложил Майкл.

Елена долго не отвечала, потом вздохнула и произнесла:

— Майкл, ты — просто змей-искуситель! Конечно, я согласна.

— О, Эли!.. Вот бы и во всем остальном ты была бы такой же покладистой! — усмехнулся Майкл. — Ну почему ты признаешь мой талант искусителя только в бильярде?

— Майкл, не лукавь, пожалуйста!.. — засмеялась Елена. — И в других играх тоже. Ты — удачливый игрок, Майкл. Умеешь выигрывать! — она помолчала, затем горько и тихо добавила: — В отличие от меня…

Майкл шагнул к ней, наклонился и ласково возразил:

— Ты тоже лукавишь, Эли. Ты тоже умеешь выигрывать. И хвастаешься этим не зря. Особенно в «вопросы-ответы». Эли… — он перешел на таинственный шепот и медленно и многозначительно продолжил: — Ты правильно угадала тогда на мосту… мое самое большое увлечение…

Она подняла к нему удивленное лицо, не успев уловить смысл сказанного, А Майкл раскаяно заявил:

— Вынужден признать, что я проиграл тогда, Эли! Конечно, мое увлечение — не шахматы и не танцы. Но я готов вернуть свой незаслуженный выигрыш!

Майкл мгновенно обнял Елену и ласковым долгим поцелуем приник к ее губам. Он безумно желал, чтобы она ответила на его поцелуй. Майкл чувствовал, что Елене не просто бороться с собой, что тело ее, помимо воли, отзывается на его прикосновения… Но ответа так и не получил.

— Ты хочешь сказать, что я тогда подобным образом оплатила свой мнимый проигрыш? — насмешливо поинтересовалась Елена. — Не мудрено, что на мне останавливали свой выбор скучающие мужчины!

— Ах, Эли!.. Если бы ты только знала, до какой степени они равнозначны — и тот мой мнимый выигрыш, и признанный сегодня проигрыш… — вздохнул Майкл и подумал, что и сегодня все так же далека от него Эли, как и тогда, на мосту.

За ужином Майкл вновь невольно подсказал Елене очередную идею, когда она уже отчаялась воплотить в жизнь свой замысел.

— Эли, я совсем забыл! — обратился Майкл к жене. — Я встретил Боба. Он вернулся с очередных гастролей и теперь здесь готовится к концерту. Боб пригласил нас. И еще. Покоренный и восхищенный Па-рис передал Прекрасной Елене пламенный привет!

— Спасибо, Майкл, — радостно улыбнулась Елена. — Я рада, что он меня не забыл.

— Забыл?.. Ты шутишь? — удивился Майкл, а потом нахмурил брови и грозным устрашающим тоном произнес: — Он только о тебе и говорил все время. А я ревную! И очень сомневаюсь, что мы пойдем на его концерт! Троянская война будет детской забавой по сравнению с тем, что устрою я! Отелло побледнеет, когда в трагедии выступит Майкл!!!

— Ох!.. — захохотала Елена. — Отелло… побледнеет!.. Выступит… Майкл!.. Все! Ты добился своего!.. Меня даже … душить не надо!.. Я умираю… от смеха!..

 

59

Вскоре Елена разыскала Бориса Файнгольда и договорилась с ним о встрече в небольшом ресторанчике. Борис ждал у входа, когда Елена вышла из такси.

— Прекрасная Елена!.. — он бросился к ней навстречу и поцеловал обе ее руки. — Я не мог дождаться, когда снова увижу вас!

— Я тоже очень рада, Борис, — улыбнулась Елена.

Они прошли в ресторан, уютно устроились в отдаленном уголке за столиком и заказали по чашке кофе.

— Борис, как прошли гастроли? — поинтересовалась Елена. Он подробно и живо, с непередаваемым юмором, описал свою поездку. Елена поняла, что выступления Бориса имели огромный успех.

— А как живет и здравствует Прекрасная Елена? — он вопросительно взглянул на нее. — Занятия на рояле не забросили? У царя Менелая — великолепный рояль! Я сам помогал выбирать его. И не ошибся. Потому что предчувствовал, что обязательно появится Прекрасная Елена — поклонница композиторов-романтиков, пианистка с крошечной ручкой и огромной чистой душой!

— Спасибо, Борис. Я и попросила вас о встрече в связи с этим, — сказала Елена.

— Слушаю… — Борис внимательно смотрел на нее.

— Я не знаю, насколько правильно поступаю, но у меня к вам просьба, — обратилась к нему Елена.

— Отказа Прекрасной Елене не будет! Всем, чем смогу… — Борис наклонился к ней. — Располагайте Парисом, Прекрасная Елена, пожалуйста.

— Видите ли… я… — неуверенно начала Елена. — В общем, мне не к кому больше здесь обратиться. Кроме вас я никого не знаю, кто мог бы помочь мне. Я пыталась… через газеты и бюро… Не удачно…

Борис старался сообразить, о чем идет речь, слушая несвязные отрывистые фразы Елены.

— Так вот… — наконец решилась Елена. — Я ищу работу. Временную. На месяц. Максимум — на два. Ну и чтобы оплата… Мне очень нужны деньги. Вот я и подумала: может быть, вы поможете найти что-нибудь подходящее для меня. Тем более, вы меня слышали и хорошо представляете мои возможности. Пожалуйста, Борис, помогите мне.

Ее просьбой Борис был крайне удивлен. Это было даже не смешно! Жене такого богача, как Майкл Кренстон, нужно зарабатывать деньги?!! И на что может понадобиться та грошовая сумма, которую заплатят за месяц работы? Да Майкл даже не поморщится, если придется выложить в тысячу раз больше! Что же происходит? У Елены — пустяковая финансовая проблема, а она не обращается к мужу-миллионеру… Главное, он прекрасно знает Майкла! Тот — не сумасброд и не скряга. Да одно только обручальное кольцо на пальце Елены стоит целое состояние!!! Что-то здесь не так!.. Но Елена нравилась Борису. Отказать ей в помощи он не мог.

— Вот что мы решим… — сказал он. — Я не готов сейчас к подобному разговору. Просто не ожидал. Но я подумаю, поспрашиваю, все разузнаю и позвоню вам, Елена. Я, действительно, знаю ваши возможности и дам, если потребуется, объективную рекомендацию. Полагаю, через день-два я смогу сообщить вам результат.

— Спасибо, Борис! — сердечно поблагодарила Елена. — Только вы не думайте, что если у вас не получится помочь мне, то я обижусь или еще что-то… Мне бы не хотелось, чтобы моя просьба слишком обременила вас, Борис, и как-то повлияла на сложившиеся между нами добрые отношения.

— Не беспокойтесь, Прекрасная Елена! Парис всегда будет вашим верным рыцарем и поклонником! — заверил ее Борис.

Когда Елена уехала, он долго раздумывал. Потом отправился на репетицию. В перерыве он позвонил Майклу.

— Майкл, это Боб.

— Привет, Боб! Как дела? Все репетируешь? — спросил Майкл.

— Идет нормальный рабочий процесс, как и положено перед концертом! — засмеялся Борис. — Майкл, я не отрываю тебя от дел?

— Конечно, отрываешь, Боб! Но у меня иначе не бывает. Так что не беспокойся. У меня достаточно времени, — успокоил его Майкл. — А что такое, Боб?

— Есть разговор.

— По телефону? Или надо встретиться?

— Майкл, я не знаю, как лучше… — засомневался Борис. — Это касается твоей жены.

— Елены? — удивился тот. — Ты сейчас как? Я могу подъехать. И что ты хочешь сказать о Елене, Боб?

— Майкл, давай при встрече?

— Еду!

Борис сразу увидел лимузин Майкла, стоящий с распахнутой дверцей, и быстро и удобно устроился на сиденье.

— Боб, я жду, — тут же потребовал объяснений Майкл.

— Майкл, видишь ли, — начал Борис. — Я тебе никогда бы не позвонил, если бы Елена попросила меня не говорить тебе ничего. Прости, Майкл, но было бы именно так.

— Боб, прекрати изъясняться в сослагательном наклонении. Говори яснее!

— Майкл был полон нетерпения, озадаченный словами Бориса.

— Майкл, Елена меня не предупредила, что это — секрет от тебя. Поэтому я и позвонил, — продолжил объяснения Борис.

— Боб! Какой секрет? О чем ты? — Майкл с недоумением смотрел на него.

— Твоя жена, Майкл, ищет работу и обратилась ко мне за помощью. Я не знаю, какие у вас отношения, и в курсе ли ты, вот на всякий случай и позвонил. Я хочу помочь ей, Майкл. Она очень просила устроить ее на месяц-другой. Я думал, Елена просто скучает, но она объяснила, что ей нужны деньги. Я, честно говоря, растерялся!.. — Борис развел руками. — Так что мне делать?

— Ты узнал, есть ли для Елены работа? — задумчиво спросил Майкл.

— В общем, да, — кивнул Борис.

— А оплата?

— Не очень много. Понимаешь, — Борис покачал головой, — временная работа на пару месяцев… это проблема. То есть… работа есть, а заработок — так себе!..

— Слушай, Боб… — Майкл немного помолчал, затем попросил: — Ты не мог бы устроить так, чтобы Елена не узнала о реальной оплате? Но и так, чтобы не бросалось в глаза, что сумма слишком велика. Подумай, сколько мне следует добавить, чтобы все выглядело естественно.

— Хорошо, Майкл!.. — облегченно вздохнул Борис. — Значит, все вполне нормально? И я звоню Елене?

— Звони, Боб, звони! — улыбнулся Майкл. — Думаю, Елена останется довольна. И спасибо за помощь!

 

60

Через день Борис позвонил Елене и сообщил, что все устроил, можно приступать к работе. Борис объяснил ей, что один из начинающих певцов готовит партию Отелло для показа в театре и как раз сейчас занят поисками нового концертмейстера, поскольку расстался с прежним. Оплата почасовая. Елену обрадовала названная сумма.

— Вы говорили, Прекрасная Елена, что хорошо «читаете с листа», — отметил Борис. — Поэтому трудностей с изучением нотного текста у вас не будет.

— Не сомневайтесь, Борис, — заверила его Елена. — Эту мою способность к быстрому прочтению нотного текста любого произведения я не утратила. Я постараюсь не подвести вас, Борис, и очень вам благодарна.

— Па-рис был рад помочь Прекрасной Елене. Жду вас с Майклом на своем концерте, — напомнил Борис. — Не забыли, надеюсь?

— Что вы! Будем обязательно!

— Передавайте привет, Прекрасная Елена, царю Менелаю!

— Непременно, — засмеялась Елена. — Еще раз спасибо, Борис!

— До встречи, Прекрасная Елена!

Вечером, когда Майкл предложил Елене партию в бильярд, она передала ему приглашение Бориса на концерт, но о своей предстоящей работе ничего не сказала.

 

61

У Елены сложились хорошие деловые отношения с Робертом — так звали тенора, которому она помогала готовиться к прослушиванию. Партия Отелла была необыкновенно красивой, и они работали вдохновенно, наслаждаясь музыкой гениального Верди. Вскоре Роберт пригласил Елену на дневную репетицию. Сразу после завтрака она отправилась в театр.

Елена сидела в зрительном зале и с интересом наблюдала весьма необычный процесс подготовки спектакля.

Партию Дездемоны исполняла заслуженная примадонна. Это была тучная дама почтенного возраста. Она пристально следила за тем, куда рабочие сцены устанавливали предназначенное для нее большое кресло, похожее на трон. Любое место, кроме центрального на авансцене ее не устраивало. Режиссер пытался объясниться с примадонной, ибо такое расположение кресла нарушало задуманную им постановку эпизода. Она хмурилась и настаивала на своем. Отчаявшись, режиссер, в конце концов, махнул рукой и согласился. Но тут вмешался дирижер, поскольку примадонна и ее трон закрывали всю центральную часть сцены и других артистов, которым было не видно его, и которых не видел он. Как показывать им вступления — было большим вопросом. Но все-таки и дирижер не смог убедить упрямо настаивающую на своем примадонну. Трон остался на авансцене. Певица удобно устроилась на нем, и репетиция, наконец-то, началась, ко всеобщему облегчению. Примадонна пела очень громко и уверенно. На сцене появился детский хор, который должен был петь хвалебную песнь Дездемоне. И тут разразился очередной скандал.

— Дети меня полностью закрывают! Меня не видно и не слышно! — заявила примадонна и потребовала перенести свой трон к самому краю авансцены, чуть не падая уже в оркестровую яму.

Елену душил смех, настолько нелепы были претензии примадонны. Закрыть ее мог бы разве что небольшой отряд гренадеров. А уж заглушить ее пение не под силу было бы даже сводному духовому оркестру.

Тихонько выйдя из зала, Елена расхохоталась в полный голос и отправилась домой.

К своему удивлению у подъезда особняка она увидела лимузин Майкла. Значит, он приехал, хотя в это время обычно всегда работал. Елена на минуту остановилась, собралась с мыслями и вошла в дом.

До этого времени ее отношения с Майклом были вполне мирными и спокойными. Они беседовали, обсуждали новости, играли на бильярде. Елене показалось, что Майкл, наконец, смирился с тем, что их брак обречен. И она была довольна, что все скандалы и ссоры позади, появилась какая-то определенность, и, главное, она теперь сможет заработать деньги на свой предстоящий отъезд. Елена не считала возможным одалживать для этой цели у Майкла необходимую сумму. Это, как она думала, было бы жестокой нелепостью.

— Эли, это ты? — услышала она из ванной голос Майкла.

— Да, Майкл, я, — подтвердила Елена. — Ты сегодня рано приехал!

— А ты — не очень! — заметил Майкл.

Елена пожала плечами и, ничего не ответив, ушла в гардеробную. Когда она вернулась, Майкл в халате стоял у окна.

— Пожалуй, я тоже приму ванну! — поспешно объявила Елена, стараясь как можно скорее остаться одной, чтобы Майкл не успел задать никаких вопросов.

Она прошла в ванную, набрала воды, взбила большое количество пены и, раздевшись, с удовольствием погрузилась в воду.

Неожиданно дверь открылась, и вошел Майкл.

— Эли, — начал он, подойдя к ванне и сев на край, — ты не забыла, что сегодня мы идем на выставку работ Элизабет?

— И напомнить об этом надо именно сейчас? — недовольно усмехнулась Елена.

— А почему — нет? — Майкл пристально смотрел на нее.

От его взгляда у Елены почему-то похолодело в груди. Она почувствовала, как вдруг затрепетало ее тело. Елена тихо попросила:

— Майкл, пожалуйста… выйди…

— Не беспокойся, уже ухожу, — спокойно произнес Майкл, по-прежнему не сводя с нее глаз. — Только не понимаю причину твоего волнения, — он слегка улыбнулся. — Почему мы не можем в ванной обсудить наш сегодняшний выход? Я специально приехал пораньше. Но тебя не было. И сюда ты устремилась так поспешно, что я рта не успел раскрыть. Поэтому я здесь.

— Но… — хотела возразить Елена.

— … но я не понимаю, — прервав, продолжил за нее Майкл, — чем это помещение не подходит для моей беседы с женой. Что тебя смущает, Эли?

Чтобы хоть как-то справиться с собственными чувствами, Елена принялась усиленно взбивать в ванне пену.

— О, ее, по-моему, итак в избытке, — заметил, улыбаясь, Майкл. — И потом, насколько помню, я уже имел счастье…

— Майкл, прошу тебя!.. — взмолилась Елена. — Мы же все обсудили!

— Думаешь, все?

Майкл наклонился к ней. Она стремительно отпрянула и покраснела, потому что он, потрепав ее по голове, встал и вышел из ванной.

— Елена! У тебя в запасе не больше двадцати минут! — раздался из-за двери его голос. — Мы должны успеть поесть и постараться не опоздать!

— Хорошо, Майкл, я скоро, — откликнулась Елена.

Она никак не могла понять меняющиеся поступки и настроения Майкла. Теперь ей уже не казалось, что их отношения упростились. И прежде всего из-за того, что она именно сейчас почему-то почувствовала, что не хочет уезжать! Эта мысль явилась для нее полной неожиданностью. Но Елена честно признала ее сама перед собой. Майкл, конечно, обидел ее, Елену. Но и то, как он относился к ней, ничего не требуя, окружая теплом и заботой, исполняя все желания, наполняло ее сердце и душу признательностью и… любовью. Она любила Майкла, любила вопреки доводам рассудка, которые ей стали казаться теперь не совсем убедительным.

Елена быстро выбралась из ванны и с такой силой растерлась полотенцем, что чуть не содрала с себя кожу. Все те мысли, что сейчас пронеслись в ее голове, убеждала она себя, результат расслабляющего воздействия горячей воды и неуместного прихода Майкла с его любовными и страстными взглядами. Необходимо взять себя в руки!

С трудом успокоившись, Елена поспешила в столовую.

 

62

Вечер Майкл и Елена провели у Митчеллов, которые настояли на своем приглашении. Они сердечно поздравили Элизабет и выпили за успех выставки, выразив искренний восторг по поводу ее работ.

Элизабет была возбуждена и очень довольна, что начало выставки было весьма и весьма удачным.

— Елена, — сказала Элизабет, — приезжайте ко мне в ближайшее время. Мы с вами выберем рисунок и сделаем грандиозное платье! Том уезжает недели на два-три. А я остаюсь одна.

Елена заметила, как на красивое лицо Элизабет словно набежала тень, а глаза наполнились слезами.

— Конечно, приеду! — быстро согласилась Елена. — И вовсе не из-за платья, а потому, что мне очень нравитесь вы, Элизабет.

Том налил виски в свой бокал и залпом выпил.

— Что же ты пьешь один? — укорила мужа Элизабет. — Наливай всем!

Том послушно разлил вино по бокалам, а себе опять плеснул виски.

— Я хочу выпить за вас, Елена и Майкл! — торжественно произнесла Элизабет. — За ваше семейное счастье и вашу любовь!

— Спасибо, Элизабет, — тихо поблагодарила Елена, явственно ощутив пристальный взгляд Майкла.

Все выпили до дна, лишь Елена, слегка пригубив, поставила свой бокал, на который быстро посмотрела Элизабет. Тут же она потребовала еще раз наполнить бокалы.

— У меня есть еще один тост! — щеки Элизабет покрылись лихорадочным румянцем, глаза заблестели. — Я вижу, — кивнула она на бокал Елены, — он будет уместен. Выпьем за то, чтобы вокруг каждого семейного очага всегда слышался звонкий смех детей, внуков, правнуков! Вы молодцы, друзья мои, что не стали откладывать на какое-то неопределенное будущее этот вопрос! Вы такие замечательные! У вас будет великолепный малыш! За наследников!!!

Она осушила свой бокал, а потом внимательно посмотрела на мужа и спросила:

— Том, а почему ты не выпил? Этот тост, и я категорически на этом настаиваю, должны поддержать все! Исключение — только для Елены. Майкл! И ты?.. Почему?

— Все, пью! — Майкл медленно выпил вино и с улыбкой поставил на стол пустой бокал. — Элизабет, твой тост я безоговорочно поддерживаю!

— А ты, Том? — нервно настаивала Элизабет. — За наследников?.. Разве они не заслуживают, чтобы за них выпили?

Не отвечая, Том выпил виски и отошел к окну.

— Сколько бы люди ни любили друг друга, дом пуст и холоден без детей… — тоскливо произнесла Элизабет. — Пуст и холоден… без детей…

Она сидела и смотрела в одну точку немигающим взглядом.

Елена встала, подошла к ней, поцеловала в висок и, сделав знак Майклу, тихо направилась к выходу. Майкл шагнул к Тому, похлопал его по плечу, посмотрел сожалеющим взглядом на Элизабет и стремительно догнал жену.

Как только они подъехали к дому, Майкл, остановив машину, повернулся к Елене и тихо спросил:

— Эли, почему?..

Вопросительно взглянув на него, она отвернулась, сделав вид, что не поняла его вопроса.

— Эли, ты совсем не веришь в возможность семейного счастья и любви? — настаивал Майкл.

— Почему же?.. Верю, — спокойно ответила Елена и, справившись, наконец, с собой, снова взглянула на него.

— Да-а?!! — удивился Майкл и, мгновенно притянув ее к себе, сжал желанное хрупкое тело в своих объятьях и жадно приник к губам жены.

Поцелуй был так долог, что Елена застучала в грудь Майкла, боясь задохнуться. Оба тяжело дышали. Майкл, еще одним быстрым легким поцелуем коснувшись губ Елены, разжал руки. Елена сразу отпрянула.

— Конечно, гораздо приятнее, когда это делают двое! — усмехнувшись, заметил Майкл. — Но думаю, мне стоит убедить себя в том, что безответность наших поцелуев вызвана неопытностью в подобных вопросах моей жены. Я, очевидно, должен гораздо больше времени уделять ее обучению. Не так ли, Эли? Или их безответность — результат неприязни и отвращения?

Елена молчала, потому что любой ответ был бы неуместен.

— Эли, я жду ответа на свой вопрос, — Майкл был настойчив и серьезен.

— Майкл… — Елена умоляюще посмотрела на него. — Уже поздно. Пойдем спать!

— О-о-о!.. — многозначительно протянул он. — На такой эффект я даже не рассчитывал! Конечно, Эли, идем. И как можно скорее!

Он быстро выбрался из машины и протянул руку, помогая Елене выйти.

— Майкл… — поспешно заговорила она. — Я неудачно выразилась. И ты это прекрасно понимаешь. Зачем ты цепляешься к словам?

— Эли, ты о чем? — он удивленно взглянул на нее, хотя в глазах его вспыхивали озорные огоньки. — Я согласен с тобой. Уже поздно. И пора спать. Не сидеть же всю ночь в машине?

Они зашли в дом. Поднимаясь по лестнице, Елена чувствовала испепеляющий и страстный взгляд Майкла. Дойдя до двери спальни, она вдруг резко остановилась и решительно заявила:

— Я не пойду!

— То есть? — голос Майкла звучал глухо и чуть насмешливо.

— Не пойду и все! — категорично заявила она.

— Ты хочешь стоять на этой лестнице всю ночь? Что за новости, Эли? Ты устала. Тебе необходимо отдохнуть и выспаться! — тем же насмешливым тоном откликнулся Майкл.

— Нет! Стоять здесь я не буду! Но и в спальню не пойду!

Елену охватило чувство невообразимого волнения, переходящее в панику.

— Тогда, где же ты планируешь разместиться, Эли? — с подчеркнутым участием поинтересовался Майкл.

— Например, в одной из гостевых комнат! — нервно предположила она.

Майкл заметил, как дрожат ее губы, и глаза наполняются слезами. Елена была такой беспомощной и умилительной, что он решил не мучить ее больше и спокойно сказал:

— Эли, да что с тобой? Что за фантазии? По-моему, мое соседство на нашей постели до сих пор никакой тревоги у тебя не вызывало. Не так ли?

Она согласно кивнула и, почувствовав очередную смену его настроения, шагнула через порог спальни. Майкл, вздохнув, направился за ней.

 

63

Однажды вечером, вернувшись после работы и переодевшись, Елена спустилась в столовую. Пора было ужинать, но Майкла все еще не было. Елена заглянула на кухню к миссис Крембс.

— Миссис Елена, вы вернулись? Сейчас подам ужин! — засуетилась Анна.

— Я не очень голодна, Анна. Наверное, стоит подождать мистера Майкла… — неуверенно сказала Елена.

— Так он же уехал! — объявила миссис Крембс и виновато покачала головой. — И как я могла забыть?.. Мистер Майкл предупредил меня, что оставил вам на своем столе записку. А я забыла! Ах, Боже мой!..

— Тогда вы не накрывайте ужин в столовой, — попросила Елена. — Я попью чай на кухне.

Она направилась в спальню, крайне раздосадованная тем, что Майкл не поставил ее в известность о своем отъезде. Елена даже не захотела ознакомиться с его запиской, настолько была обижена его пренебрежением.

Она села в кресло у камина и закурила.

«Я не понимаю себя, — думала она. — Мне должно быть все равно. Я должна быть довольна, что Майкл уже считает себя в какой-то степени свободным, потому что я настаиваю на отъезде и разводе. Почему он должен мне что-то объяснять? Я же молчу о своей работе! Я как бы независима теперь. У меня даже есть свои деньги. У меня — своя жизнь, у него — своя. Все так, как и должно быть. Но почему, почему, почему его молчание об отъезде так меня задевает? Елена, чего ты хочешь? Признайся честно, что полная свобода тебе не нужна. Да-да! Не нужна! Я хочу, безумно хочу спрятаться, укрыться, как и всякая другая женщина, за спиной сильного мужчины. Я хочу ждать его, бежать ему навстречу, когда он возвращается с работы, готовить ему еду и смотреть, с каким аппетитом он ест. Хочу быть любимой и любить сама. Я хочу быть другом и любовницей, серьезной собеседницей и игрушкой, взрослой женщиной и забавной девчонкой. Я хочу быть всем, чем захочет ОН. Но!!! Есть одно «но». И с этим ничего поделать нельзя. Я хочу оставаться личностью. Личностью, с которой считаются, которую не подавляют силой характера, широким спектром возможностей или тщательно спланированными безвыходными обстоятельствами. Я хочу и готова раствориться в любимом человеке. Но обязательно быть при этом необходимой равноправной составляющей. Есть кислород и есть водород, но только вместе она — вода. С разной валентностью, разным количеством атомов они соединились и в результате — совершенно иное качество. Есть единое целое, в котором они равнозначны. Если бы Майкл понял, ЧТО я пытаюсь объяснить ему, и принял это, мы могли бы быть счастливы. Могли бы быть вместе. Я хотела бы поверить в его искренность, но те обидные слова, те расчеты и обман!.. Ну не могу я ему верить! Не могу!!! Хочу верить и не могу. А эта его смена настроений!.. То злится, то молчит и хмурится, то откровенно соблазняет, то равнодушен и безучастен… Что-то здесь не так! Теперь уехал, неизвестно куда! Ничего не сообщил!.. «Елена вздохнула и вспомнила о записке. Прочесть ее было все-таки нужно. Не глядя на диван в кабинете Майкла, Елена прошла к столу, схватила записку и почти бегом вернулась к камину. Записка была короткой: «Елена, я уехал по делам. Надолго или нет — не знаю. Позвоню. До свидания. Майкл. «Ниже была дана подробная инструкция о деньгах, номера телефонов, по которым его можно будет найти в случае необходимости, адрес гостиницы, где он остановится…

Она бросила записку в камин, с грустью наблюдая, как бумага превращается в пепел…

 

64

Прошло несколько дней, похожих один на другой — размеренных, предсказуемых, обыденных. Елена вдруг признала, что скучает по Майклу. Оказалось, что его присутствие стало для нее чем-то необходимым. Она автоматически ела то, что готовила миссис Крембс, читала, не вдумываясь в смысл, гуляла по парку до изнеможения, чтобы не мучиться бессонницей и не отгонять от себя почти до утра сумбурные несвязные мысли. Единственным, что вносило какое-то разнообразие и интерес, была работа.

На завтра они с Робертом запланировали достаточно обширную программу, договорившись поработать на час дольше. Значит, сегодня надо как следует отдохнуть и выспаться. Елена прошла в ванную и с наслаждением погрузилась в горячую воду, взбив пышной шапкой хвойную пену. Затем легла в постель и, впервые за эти дни, крепко уснула.

Утром она собиралась на работу, когда зашла миссис Крембс.

— Миссис Елена, вчера, когда вы уже спали, звонил мистер Майкл. Просил, чтобы вы прослушали запись на автоответчике, — сообщила она.

— Хорошо. Спасибо.

Елена удивилась. Это был первый звонок Майкла после отъезда. Запись была лаконичной, но ласковой и проникновенной:

— Эли, я очень скучаю по тебе. Приезжай. Билет я заказал. Буду ждать. Приезжай, Эли!

 

65

Перед своим отъездом Майкл очень надеялся, что расставание с Эли будет другим. Но ее отчуждение после возвращения от Элизабет и Тома было столь очевидным, что Майкл, как ни старался быть сдержанным и понимающим, все-таки обиделся.

Теперь же, после нескольких дней разлуки с Эли, эта обида показалась мелочной и пустяковой. Майкл злился на себя за то, что ничего не сказал о своем отъезде, уехал, не простившись, написал холодную, ничего незначащую записку. Конечно, глупо было ждать звонка Эли после этого. Она, с ее умом и ранимой душой, безусловно, поняла всю ту неприязнь и пренебрежение, которые он, с мстительностью и злорадством, хотел ей выразить.

«Да! С мстительностью и злорадством полного идиота! — беспощадно повторял себе Майкл. — Я, взрослый тридцатилетний мужчина, вел себя, как избалованный неразумный юнец. Из-за недоразумений, случайностей, нелепых выводов и предположений нагородил черт-те что, оттолкнул Эли, обидел. Почему было спокойно не разобраться в происходящем? Подозревал брата, не доверял Эли. А что я наговорил?!! Совсем юной, неопытной, неискушенной Эли! И ведь знал же, знал, что это так, а нарочно побольнее оскорблял! И правильно, что она хочет уехать! Я же не захотел дать себе труда понять хоть мизерную долю ее чувств! Все время думаю только о себе. Я — законченный эгоист. Это бесспорно. И она, конечно, ничего общего не желает иметь со мной. Даже деньги для возвращения домой зарабатывает! Я сделал несчастной женщину, которую люблю безумно и страстно. Та единственная ночь с Эли… Никогда в жизни я не чувствовал такого безмерного счастья обладания женщиной. И теперь я точно знаю, что подобное счастье можно испытать только с любимой! Секс доставляет удовольствие, а любовь — высшее наслаждение, когда две души и два тела сливаются в гармонии полного единения. Мне жаль тех, кому не дано испытать чувство настоящей любви. Если его нет, смени хоть сотню, хоть тысячу любовниц, самых искушенных и опытных, красивых и обворожительных, все это не даст счастья никогда. У меня было много женщин. Но только Эли сделала меня по-настоящему счастливым. Именно потому, что я люблю ее. И она любит меня. Я дьявольски скучаю по ней и хочу, хочу, хочу видеть и слышать ее. Хочу, чтобы она была рядом. «Майкл без промедления позвонил домой. Эли спала, и он записал на автоответчик свою просьбу. Майкл был уверен, что Эли обязательно откликнется на его призыв. Он очень хотел, чтобы Эли была с ним уже завтра. И он скажет ей о своей любви, о своей тоске, о желании быть с ней рядом всегда.

Целый день Майкл пребывал в том состоянии эйфории, когда все получается, всему сопутствует удача.

Быстро завершив все дела, он заехал в гостиницу, переоделся в нарядный костюм, светлую рубашку, долго выбирал галстук. Затем заказал в номер ужин, скрупулезно обдумывая каждое блюдо. Распорядился о тщательнейшей уборке своего номера в пентхаусе.

По дороге Майкл купил роскошный букет цветов и, задолго до прилета самолета, был в аэропорту.

Когда лайнер приземлился, Майкл на несколько секунд закрыл глаза, пытаясь преодолеть охватившее его волнение, а затем устремился к стеклянным дверям, через которые входили пассажиры.

Их поток еще до конца не иссяк, а Майкл уже понял, что Эли не прилетела. И конечно теперь причиной являлось не то досадное недоразумение, которое произошло, когда он ждал ее в Париже. Елена не прилетела, потому что не захотела. Потому что упрямо и настойчиво добивается исполнения своей сумасшедшей идеи о разводе. Эта ее цель была очевидной глупостью двадцатилетней девчонки. Но удержать ее от подобного абсурдного шага ему больше было нечем. Никаких доводов у Майкла не оставалось. Все богатства мира не могли помочь ему остановить любимую женщину от рокового поступка, бессмысленного и жестокого.

Майкл выбросил букет в урну, сел в машину. Елена не оставила ему выбора. Теперь решение могло быть только одно. И Майкл, со всей бесстрастностью и беспощадной объективностью, принял его. Принял безоговорочно. С «холодной» головой и трезвым расчетом. Принял так, как привык принимать ответственные решения в бизнесе.

 

66

Елена металась по комнате, не зная, как быть. Она даже зачем-то поворошила золу в камине, потом упала в кресло и расплакалась.

Она не запомнила ни одного номера телефона, указанных в записке, не запомнила названия гостиницы, в которой остановился Майкл. Ее это тогда совсем не интересовало. Главным были бесстрастные скупые строчки, написанные Майклом.

Предупредить его о том, что она не может прилететь, было невозможно. Да и как бы она объяснила причину?

«Майкл, я занята на работе! Ха-ха!.. — горько усмехнулась Елена. — Что же делать? И репетицию я отменить не могу. Я и так опоздаю, если немедленно не соберусь и не выйду! И Роберта подвести нельзя, уехав без предупреждения. "

Елена вздохнула и, так и не приняв какого-либо решения, как ей быть с Майклом, поспешила на работу.

Отдыхая в перерыве, Елена неожиданно поняла, что нужно делать. Как только репетиция завершилась, она переговорила с Робертом, быстро поймала такси, доехала до дома, собралась и через два часа была в аэропорту. Билет на ближайший рейс она приобрела без труда и, благополучно долетев на комфортабельном лайнере, вышла на стоянку такси. Сев в одну из машин, она спросила водителя, в каких гостиницах обычно останавливаются очень состоятельные люди, и попросила везти ее поочередно к каждой.

В третьей по счету ей ответили, что мистер Кренстон остановился именно здесь, в пентхаусе. Но его в номере нет и никаких сведений о том, когда будет, он не оставил.

Елена устроилась в холле и стала ждать возвращения Майкла.

Было уже довольно поздно, и Елена решила пойти перекусить и покурить. Она вышла на улицу и нашла небольшой бар, где с аппетитом поела и с удовольствием покурила. Выпив кофе и расплатившись, Елена направилась к гостинице.

Впервые в жизни Майкл позволил себе превысить обычную, установленную для себя раз и навсегда, норму спиртного, потому что впервые в жизни ему захотелось, чтобы голова лишилась хоть на время здравого рассудка. Конечно, он не написался до бесчувствия, как поступают обычно в таких случаях герои романов и фильмов, но сумел добиться эффекта легковесности и бесшабашности мыслей. Он зашел в гостиницу и направился к лифту, когда его окликнул портье.

— Мистер Кренстон! Одну минуту!

Майкл остановился и вопросительно посмотрел на него исподлобья.

Портье сразу сообщил:

— Мистер Кренстон, вами интересовалась какая-то девушка. Она совсем недавно вот здесь сидела, — он указал на кресло в холле. — А теперь куда-то исчезла…

— Бог мой! Как мило, что я все еще интересен девушкам! Кроме одной!!! Ей я безразличен до отвращения, — с панибратским хмельным откровением высказался Майкл. И неожиданно резко и безапелляционно заявил: — Никого я видеть не желаю. До утра меня никому не беспокоить. Ни-ко-му!!!

Развернувшись, он шагнул в лифт.

— Я все понял, мистер Кренстон! — вслед ему ответил портье.

Когда Елена появилась в гостинице, он сообщил ей, что мистер Кренстон вернулся, он у себя в пентхаусе, но до утра встретиться с ним невозможно. Свободных номеров у них нет. А сидеть в холле до утра никаким ожидающим не положено.

Елена вышла на улицу и устроилась на парапете ограждения, решив больше никуда не уходить. Она боялась снова разминуться с Майклом.

Где-то во втором часу ночи около Елены затормозила полицейская машина. " Опять объясняться с полицией… Это даже не смешно… «— устало подумала она, покорно встала и подошла к сержанту. Тот, открыв дверь, но не давая себе труда выйти, осматривал ее снизу вверх.

— Мисс, что вы здесь делаете? — поинтересовался он. — Около этой гостиницы все должно быть чисто. Так что мой тебе совет, детка: топай быстрей отсюда! И сюда чтоб больше ни ногой. Я понятно объясняю?

— Извините, пожалуйста, — поспешно заговорила Елена, — но я не могу уйти. Я жду мужа.

— Ха-ха-ха!.. — раздался из автомобиля дружный смех.

А сержант насмешливо пояснил:

— Чего нашли смешного? Ничего удивительного. Любая мисс ждет мужа, чтобы стать миссис и не оставаться старой девой!

— Ты напрасно беспокоишься! Ей это давно не грозит! — прокомментировали из машины.

— Но вы меня не так поняли! — на глазах Елены появились слезы. — Я приехала к мужу… но…

— Кончайте смеяться! — обратился сержант к напарникам, а затем спросил:

— Но почему вы здесь? Документы есть?

— Да… пожалуйста… одну минуту…

Елена подбежала к парапету, схватила сумочку, вернулась к сержанту, достала документы и протянула ему. Тот внимательно прочел и другим тоном, выйдя из машины, уточнил:

— Миссис Кренстон, может быть, вам нужна помощь? Где ваш муж? Почему вы ночью, здесь, на улице, одна?

Елена немного приободрилась и, почувствовав, что отношение к ней переменилось, принялась объяснять:

— Я прилетела к мужу. Он — в этой гостинице. Мы с ним разминулись. Но мне там остаться не разрешили, потому что Майкл… мистер Кренстон… в общем, мой муж… распорядился до утра его не беспокоить. И вот я сижу здесь, чтобы утром встретиться… с мужем.

Сержант пристально вгляделся в ее лицо, а потом коротко сказал:

— Пойдемте.

Они вошли в гостиницу. К ним сразу поспешил портье, с недоумением и недовольством поглядывая на Елену, вернувшуюся в сопровождении полиции.

— Что-то случилось, сержант? — спросил он.

— Эта женщина, миссис Кренстон, утверждает, что у вас остановился ее муж, мистер Кренстон, — сержант вопросительно посмотрел на портье.

Тот немедленно подтвердил:

— Да. Мистер Кренстон, действительно, живет в нашей гостинице.

— Он в номере?

— Да. Только беспокоить себя до утра… — начал разъяснять портье, но его оборвал полицейский.

— Позвоните!

— Но…

— Позвоните! Я проверил документы. Это, действительно, миссис Кренстон.

Портье послушно набрал номер, потом сообщил:

— Очевидно, мистер Кренстон отключил телефон.

— Тогда поднимитесь к нему, — предложил сержант.

— Можно вас на минуточку? — неожиданно обратился к нему портье. Они отошли в сторону, и портье таинственным полушепотом продолжил: — Видите ли, сержант… Мистер Кренстон вернулся в несколько… гм… расслабленном состоянии. Я не знаю, каковы его отношения с женой, но он категорически настаивал, чтобы никого, он даже повторил, никого к нему не пропускали. До утра его лучше не трогать!

— А что делать с миссис Кренстон? — спросил сержант.

— Мы устроим ее на одну ночь в одном из свободных забронированных номеров. А утром все выясним с мистером Кренстоном. Сержант, а она и вправду?.. — заволновался портье.

— Все чисто. Документы в порядке, — успокоил его сержант и подошел к Елене. — Миссис Кренстон, я ухожу, а вас здесь устроят в каком-нибудь номере. До свидания!

— Спасибо, сержант, — поблагодарила Елена и направилась вслед за ним к выходу.

— Миссис Кренстон! — окликнул ее портье. — Куда вы?

— За вещами. Они остались на парапете, — пояснила Елена.

— Не беспокойтесь. Вас проводят в номер, а вещи сейчас доставят, — объяснил портье. — Утром мы сообщим о вашем приезде мистеру Кренстону. Надеюсь, вам у нас понравится. Всегда рады помочь!

 

67

Проснувшись утром с «тяжелой» головой, Майкл, тем не менее, сразу отчетливо вспомнил все, что произошло накануне. У него мгновенно испортилось настроение. Потянувшись к телефонной трубке и не услышав гудка, чертыхнулся, подключил аппарат и заказал кофе и завтрак.

Он успел принять душ и одеться, когда в дверь постучали. Открыв ее, Майкл недовольно и удивленно воззрился на группу людей, стоящую на пороге. Впереди располагался администратор, за ним — официант, замыкал процессию портье.

— Чем обязан? — спросил Майкл.

— Мистер Кренстон, — обратился к нему администратор. — Возникла небольшая проблема.

— Прошу! — Майкл пропустил всех в номер.

Официант, оставив завтрак, сразу ушел.

Майкл спокойно поинтересовался:

— Итак?

— Видите ли, мистер Кренстон, — начал администратор, — вы вчера распорядились вас не беспокоить…

Он повернулся к портье, и тот, в подтверждение, покивал головой.

— Ну и?.. — Майкл начинал терять терпение.

— А вами интересовалась одна девушка, — неожиданно дополнил портье.

— Я помню. И что? — Майкл холодно взглянул на администратора.

— А оказалось, что это ваша жена. Миссис Кренстон, — объяснил тот.

— Что-о-о?!! — Майклу показалось, что он ослышался.

Тут опять в разговор вмешался портье:

— Мы этого не знали. А вы распорядились… Она ждала на улице около гостиницы, а поздно ночью ее привел полицейский. По документам выходит, что она — ваша жена, мистер Кренстон.

— Где Елена? — заволновался Майкл. — Что с ней, черт возьми?!!

Видя его состояние, администратор одобрительно взглянул на портье, радуясь, что решение позаботиться о миссис Кренстон было абсолютно правильным. Он расправил плечи и с достоинством произнес:

— Не беспокойтесь, пожалуйста, мистер Кренстон. О вашей жене мы позаботились наилучшим образом. Она провела ночь и сейчас, возможно, еще отдыхает в комфортабельном номере. Пожалуйста, не беспокойтесь.

— Где это? — Майкл бросился к выходу.

Администратор и портье поспешили за ним.

— Мы вас проводим, мистер Кренстон.

Они едва поспевали за широко шагающим Майклом. Он стремительно влетел в номер, который Елена, находясь в расстроенном и растерянном состоянии, забыла запереть. Администратор и портье остались у входа.

— Эли! Эли! — бросился к спящей жене Майкл. — Эли!

Он схватил в объятья испуганную и ничего не понимающую спросонья Елену.

— Майкл, я… не смогла… прилететь… рейсом…

Он не давал ей возможности объясниться, покрывая поцелуями ее лицо. Затем поднял Елену на руки и быстро вышел из номера, направляясь к лифту. Изумленные портье и администратор расступились, а последний вопросительно произнес:

— Мистер Кренстон?..

— В мой номер! — коротко бросил Майкл, входя в лифт.

— Майкл… ты сошел с ума… Посмотри, в каком я виде!.. — шепотом возмущалась Елена, смущенно посматривая на совершенно обалдевшего лифтера, который старался изо всех сил держаться невозмутимо. — На мне же только…

— Плевать! — отрезал Майкл и с нежностью посмотрел на нее: — Эли… Я поверить не могу своему счастью! Моя Эли!

Он вышел из остановившегося лифта и прошагал в номер.

— Майкл, прошу… отпусти меня… — умоляюще обратилась к нему Елена.

— Ни за что!!! — категорично объявил Майкл. — Я не выпущу тебя из своих рук, Эли!

— А как ты собираешься есть? — Елена выразительно посмотрела на нетронутый завтрак. — Ты в этом случае умрешь от голода!

— Ты меня будешь кормить, Эли! — засмеялся Майкл. — Твои-то руки — свободны! — он легко закружился по комнате, повторяя: — Эли! Моя Эли! Ты — со мной! Ты приехала!

В этот момент дверь номера распахнулась, и внесли багаж Елены.

— Вещи миссис Кренстон!

— Поставьте! — распорядился Майкл. Затем, поняв заминку, вынужденно посадил Елену в кресло и отдал чаевые.

— Благодарю, мистер Кренстон!

Когда за ним захлопнулась дверь, Майкл недовольно буркнул:

— Иди к черту! Принесло не вовремя!

Он повернулся к Елене, которая, качнув головой, засмеялась:

— Теперь, можно считать, весь обслуживающий персонал гостиницы от администратора до носильщика воочию оценил все достоинства и недостатки миссис Кренстон!

Елена насмешливо оглядела свою прозрачную ночную сорочку.

— Эли, у тебя нет недостатков! — горячо возразил Майкл.

— Тем хуже! Публично хвастаться не хорошо! — шутливо укорила она.

— Эли… — Майкл подошел, опустился у кресла на одно колено, взял ее руки, повернул ладошками вверх и уткнулся в них лицом. — Эли, я был вчера в таком отчаянии! Я ждал тебя, Эли… очень ждал… А ты не приехала!

— Я не смогла, Майкл, — мягко произнесла Елена, осторожно освобождая свои руки. — Извини, но я… уронила твою записку в камин, а потом…

Елена подробно, с непередаваемым юмором, рассказала о своих приключениях. Со смехом она завершила:

— Когда я увидела полицейских… Сейчас вот смеюсь! А тогда… И самое обидное, что меня приняли за профессиональную жрицу любви. Меня!!! Бог знает, на что похожую! В два часа ночи!.. Такое забыть нельзя!

— Эли, милая, ну почему ты не настояла, чтобы тебя проводили в мой номер? Ужас какой-то! — возмущался Майкл. — И как я мог безмятежно спать в то время, когда моя жена находилась…

— Слава Богу, — засмеялась Елена, — не на панели и не на паперти, а на парапете! И вообще, Майкл, я больше не могу дефилировать в подобном виде! Позволь, я переоденусь и хотя бы причешусь и умоюсь. Позволь, пожалуйста! — настойчиво повторила она, пытаясь встать с кресла.

Майкл вздохнул, встал, подал ей руку и помог подняться. Потом, не выдержав, крепко прижал к себе, ощущая сквозь тонкую ткань каждый изгиб ее тела, и жадно приник к ее губам. Поцелуй был долгим, страстным, призывным, но… безответным. Майкл выпустил Эли из кольца своих рук, борясь с почти неодолимым собственным желанием немедленно отнести ее в постель и любить, любить, любить до изнеможения. Но он чувствовал, что Эли не готова сейчас к столь бурному проявлению чувств. Возможно, дорога, ночные волнения и приключения еще сказываются на ее настроении. Главное, она теперь здесь. А он… Что ж!.. Он подождет еще немного. Важно, что Эли приехала, откликнулась, сумела найти его. Теперь Эли с ним. Любимая желанная Эли.

Пока Елена приводила себя в порядок, Майкл сделал дополнительный заказ, распорядившись доставить какое-то сумасшедшее количество разнообразных блюд. Как только появилась Елена, он опять бросился к ней и, обняв, начал покрывать легкими поцелуями ее лицо.

— Эли… Эли… — бархатным глубоким баритоном негромко повторял Майкл.

— Эли…

Неожиданно дверь распахнулась. На пороге стоял официант. Он закатил столик, уставленный всевозможными яствами.

Майкл отпустил Елену, отдал чаевые и, когда тот ушел, категорично заявил:

— В этой гостинице я больше никогда в жизни не остановлюсь! Здесь слишком быстро и хорошо обслуживают! И что особенно примечательно, всегда не вовремя!

— А по-моему, — смеясь, возразила Елена, — очень даже вовремя! Я, например, очень хочу есть!

Она подошла к столу, внимательно осмотрела его и заметила:

— О! Как вкусно! Майкл, давай поедим? Я умираю от голода!

— Я тоже, Эли… — многозначительно произнес Майкл. — Только вряд ли повара утолят его.

— Майкл, ты слишком привередлив, — осуждающе сказала Елена, усаживаясь за стол. — Требуешь слишком многого. Вот и номер у тебя огромный и шикарный! Зачем одному такой?

— Эли, не одному, а двоим, — уточнил Майкл, разворачивая салфетку.

Елена удивленно огляделась.

— Так ты здесь — не один? — серьезно спросила она и о чем-то задумалась.

— Как видишь!.. — Майкл, усмехнувшись, посмотрел на нее.

— А-а!.. Да ну тебя! — махнула рукой Елена. — Я и вправду подумала, что…

Она принялась пробовать заказанные Майклом блюда, живо интересуясь способами их приготовления и составляющими компонентами. Насытившись, Елена спросила:

— Я могу покурить?

— Эли, ну зачем тебе эти дурацкие сигареты? — поморщился Майкл. — Почему бы тебе не оставить эту вредную привычку?

— Значит, нет?.. — вздохнула Елена.

— А-а!.. — махнул рукой Майкл. — Ну что делать? Кури уж!

— Вот хорошо!.. — довольная Елена улыбнулась, откинулась на спинку стула и закурила. — Но я могу выходить, чтобы не доставлять тебе, Майкл, неудобства.

— Гениально! — живо откликнулся он. — Я даже знаю, куда именно!

Он потянул ее за руку и, когда она встала, увлек за собой. Майкл распахнул дверь и вывел упирающуюся Елену на балкон. Она в панике бросилась назад.

— Вот-вот! — угрожающе усмехнулся Майкл. — Там будешь курить! И только там! Думаю, что через пару дней ты навсегда забудешь о сигаретах. Эли, тебе придется выбирать: преодолевать страсть к курению или страх перед высотой. Интересно, что ты выберешь?

— Я перееду в одноэтажную гостиницу! — категорично и решительно заявила Елена.

— Э-ли!.. — погрозил ее пальцем Майкл. — Это запрещенный прием. Ты могла бы заметить, что я подобными не пользуюсь. Эли, смотри!.. Блефовать и я прекрасно умею! Подумай, Эли, стоит ли нарушать правила?

Елена бросила на него быстрый взгляд, затем сделала несколько затяжек и затушила сигарету, сильно надавив на нее.

— Эли, сейчас я должен буду уйти, — мягко сказал Майкл. — Я постараюсь освободиться пораньше. Надеюсь, ты не будешь скучать? Можешь лечь поспать. А то я не дал тебе такой возможности. А программу на вечер обсудим позже. Хорошо?

Елена рассеянно кивнула, думая о чем-то своем. Майкл внимательно посмотрел на нее, помолчал, потом ушел одеваться. Когда он появился, Елена в который уже раз отметила, как менял деловой костюм весь облик Майкла. Перед ней стоял какой-то другой человек — солидный, полный достоинства, уверенный в себе. Она всегда немного робела, таким импозантным, непонятным и чужим становился Майкл. Он, очевидно, каким-то непонятным образом почувствовал ее настроение и мысли и, ласково улыбнувшись, поцеловал Елену в макушку.

— Не скучай, Эли. Я скоро.

Он взял кейс и ушел. Елена снова закурила. От нахлынувших мыслей, раздумий и сомнений у нее разболелась голова. А потом Елена и совсем перестала что-либо соображать, доведя себя до полного изнеможения собственной неспособностью прийти к какому-то однозначному решению.

Ближе к обеду раздался телефонный звонок. Елена сняла трубку и услышала голос Майкла:

— Эли…

— Да, Майкл.

— Эли, дорогая, я должен извиниться. Сложились непредвиденные обстоятельства. Я задержусь немного. Пообедаешь без меня? Хочешь, закажи все в номер или спустись в ресторан. Эли, пожалуйста, извини, что вынужден надолго оставлять тебя одну. Сам вызвал тебя, а вот как нелепо получается!

— Ну что ты, Майкл. Не беспокойся!

— Ты только не скучай! Я постараюсь решить все проблемы как можно быстрее.

— Хорошо, Майкл.

— Я целую тебя, Эли.

— До встречи, Майкл.

Елена повесила трубку. Она нервничала, беспрестанно поглядывая на часы и выкурив полпачки сигарет. В номере образовалась такая плотная дымовая завеса, что Елена, опомнившись и преодолев страх, широко распахнула дверь на балкон. Через час номер более— менее проветрился. Она закрыла балконную дверь, надела теплый вязаный блузон и стала бездумно переключать телевизионные каналы. Время бежало неумолимо. Елену охватила паника. Что же делать? На что решиться? Как поступить? Ответов она так и не нашла до самого прихода Майкла.

Улыбаясь, он вошел в номер с огромной декоративной корзиной цветов. За ним посыльный нес какие-то многочисленные коробки и свертки. Выгрузив все и получив чаевые, посыльный ушел. Майкл поставил около ног Елены цветы и медленно поцеловал обе ее руки.

— Эли, я очень соскучился за день. Это все — тебе. Эли, тебе было чем заняться?

— О, Майкл, конечно, да! — улыбнулась в ответ Елена.

— То, чем ты занимала себя целый день, я ощущаю собственными легкими, — с иронией заметил он.

— Майкл, ты мог бы тактично сделать вид, что не обратил внимания. Я так старательно проветривала номер, что, кажется, в результате сама превратилась в снежную бабу! — пошутила Елена.

— Нет… — ласково возразил Майкл. — Не в снежную бабу… Ты — Снегурочка!

Он притянул ее к себе, нежно погладил лицо, плечи, потом страстно поцеловал и пылко произнес:

— Я согрею свою Снегурочку! Эли… милая…

— Майкл, поверь, мне уже безумно жарко! — она пыталась отпрянуть. — Если ты меня не отпустишь немедленно, я растаю.

— Господи! Да именно этого я и желаю! — горячо подтвердил Майкл.

— Чтобы я исчезла? — вскинула брови Елена.

Он отрицательно покачал головой, наклонился и прошептал:

— Чтобы ты растаяла… Эли, поверь, можно таять и не исчезать… Вспомни…

Елена прикрыла его губы ладошкой, которую он сразу поцеловал.

— Майкл, все, что угодно, только не вечер воспоминаний! — шутливо попросила она.

— М-да… Тут я, конечно, погорячился. Твое и мое воспоминания, мягко говоря, из разных опер. Но Эли, зато оно было единственным и неповторимым! — убежденно сказал он.

— Нет, Майкл, ты просто несносен! — борясь со смущением, сурово нахмурилась Елена. — Я, наверное, дам с этой минуты обет молчания, потому что ты ухитряешься каждое мое слово истолковывать самым немыслимым образом! Или от тебя потребую принести подобную жертву!

— Эли, а мой бизнес? — жалобно напомнил Майкл. — Согласись, если я онемею, мы с тобой окончательно разоримся. Песни без слов у публики популярностью не пользуются. А только выступления на площадях, в случае нашего банкротства, являются моей единственной возможностью принести домой жене-цветочнице корку хлеба!

— Тогда лишаться голоса ты будешь только в моем присутствии, — заключила Елена.

— И ты утверждаешь, что я — максималист? Да я — дитя, по сравнению с тобой, — категорично заявил Майкл. — Эли, за какие-то две минуты ты потребовала от меня лишиться обоняния, памяти и речи!

— Хорошо, раз ты меня так жестоко обвинил, выбирай, что из перечисленного тебе оставить! — Елена проницательно посмотрела на него. — Как видишь, я добра. У тебя — три варианта, Майкл.

— Эли, позволь сначала произнести последнюю речь приговоренного, — попросил Майкл. — Эли, я безмерно счастлив, что Бог дал мне в жены не только красивую, нежную, добрую, страстную, но главное — умную женщину. Я всегда восхищался, восхищаюсь и буду восхищаться тобой! Я все сказал. Прошу учесть мое чистосердечное признание и смягчить или отменить приговор.

— Майкл, ты — невозможный льстец! — засмеялась Елена. — Но суд должен посовещаться и подумать, прежде чем вынести окончательный вердикт. Пока ты отпускаешься под залог.

— Эли, и что от меня требуется? — шутливо поинтересовался Майкл.

Елена вдруг посерьезнела, задумчиво взглянула на него и, решившись, сказала:

— Майкл, понимаешь, я не думала, что так получится… Вчера все неудачно сложилось… сегодня тебя дела задержали… В общем… Я должна прямо сейчас уехать. У меня билет на самолет. И я еще успею. Я должна вернуться домой, Майкл.

— Эли, о чем ты? — он, побледнев и нахмурившись, всматривался в ее лицо. — Ты хочешь уехать? Зачем?

— Ну… так надо… Я потом… все объясню… — бормотала Елена. — Я надеялась, что… может быть, ты проводишь меня сейчас?

Он бесстрастно спросил:

— А если бы я дольше задержался, то тебя здесь уже не было? Ты уехала бы, Эли?

Сжав руки в крепкий замок так, что побелели пальцы, Елена долго молчала, а потом нерешительно ответила:

— Я… не знаю, Майкл… Не знаю, что было бы и как я поступила бы в этом случае.

— Хорошо, — невозмутимо сказал Майкл. — Объясни, чем вызвана необходимость твоего отъезда? Почему тебе обязательно сегодня надо вернуться?

— Майкл, я опоздаю… — Елена окончательно растерялась. — Майкл, давай потом…

— Эли, объясни причину и, возможно, мы вместе сможем найти приемлемое решение, — настойчиво предложил он. — Тебе надо быть дома сегодня вечером, ночью или завтра утром? Когда именно? Зачем? Объясни!

— Майкл, ну зачем?.. Я не могу… пока… Не знаю сама… — сумбурно промолвила Елена. — В общем, завтра…

— Так значит, завтра? — деловито уточнил Майкл. — Хорошо! Утром я отправлю тебя своим самолетом. Устраивает? Ты решишь свою проблему и вернешься ко мне. Самолет будет ждать тебя, сколько понадобится.

— Майкл, — всплеснула руками Елена, — это чистое безумие! И главное, зачем?

— Эли, я соскучился по тебе, — ласково принялся объяснять Майкл. — Поэтому хочу провести хотя бы единственный, сегодняшний, вечер с тобой. Какое же это безумие? Безумие, по-моему, уезжать, побыв наедине с мужем полчаса!

— Майкл, но я же не виновата, что все так получилось… — жалобно и беспомощно начала оправдываться Елена. — Майкл, время уходит!..

Он знал, что Елена спешит на работу, в чем до сих пор не хочет или не решается признаться. Майкл еще днем позвонил Борису, попросив его объясниться с Робертом, чтобы тот на всякий случай подстраховался и договорился с другим концертмейстером. Но, уточнил Майкл, если Елена захочет продолжить совместную работу с Робертом, ей должна быть предоставлена такая возможность. А его, Майкла, вмешательство по-прежнему необходимо держать в тайне от Елены. В конце концов, решил для себя Майкл, через две-три недели Роберту услуги Елены станут не нужны. А за это время многое в его, Майкла, отношениях с Эли может измениться.

— Эли, — все тем же ласковым тоном продолжил настаивать Майкл, — я не могу понять, чем тебя не устраивает мое предложение отправить тебя завтра на своем самолете?

— Но я… — Елена не знала, что возразить.

— Заметь, я даже не прошу и не требую объяснения причины. Хотя, согласись, вполне понятно, что подобные тайны меня не могут не беспокоить, — Майкл взял ее руки в свои. — Эли, я, по-моему, честен и открыт с тобой, поэтому рассчитываю на взаимность. Если ты не хочешь о чем-то сказать мне — что ж! Пусть так и будет. Но и ты уступи хоть в чем-то. Я прошу всего лишь остаться и провести со мной вечер. Разве это такая уж сложная и невыполнимая просьба? Останься, Эли!

Слова Майкла звучали так завораживающе-проникновенно и убедительно, что Елена, уставшая от постоянной внутренней борьбы, неуверенно кивнула. Майкл нежно поцеловал ее руку, стараясь сдержать то ликование, которое охватило его.

— Эли, так какова наша программа на вечер? Может быть, заказать ужин в номер? — с надеждой в душе поинтересовался Майкл. Елена вопросительно смотрела, и он продолжил: — А можно спуститься в ресторан и там поужинать. Что бы ты хотела, Эли?

— Майкл, пойдем в ресторан? — смущенно спросила Елена и пояснила: — Я хочу потанцевать.

— Значит, решено. Идем в ресторан, — резюмировал Майкл.

Елена повеселела и робко прикоснулась к его щеке. Майкл сразу обнял ее, стремясь найти губы, но она отворачивалась и отбивалась, прерывисто говоря:

— Майкл, мне… прическу надо… успеть… и собраться… макияж… А потом желательно, чтобы все мои ребра остались на месте! И желательно, в первозданном виде!

Майкл ослабил объятья. Елена мгновенно выскользнула из его рук и побежала в ванную.

— Эли! — крикнул он вслед. — Я готов дать тебе самые надежные гарантии, что твои ребра не пострадают ни при каких обстоятельствах!

 

68

Одеваясь к ужину, Елена порадовалась, что захватила с собой нарядное платье и туфли. Серебристое платье обтягивало ее фигуру и руки, как вторая кожа. Закрытое спереди, оно откровенно обнажало спину почти до самой талии. Платье доходило до щиколотки, открывая взору серебристые туфельки. Елена гладко причесала волосы и уложила их в причудливый «узел» у самой шеи, красоту которой подчеркивали затейливо инкрустированные серьги, спускающиеся почти до плеч. Елена осталась довольна сделанным макияжем, как последний штрих нанеся на веки серебристые тени. Затем накрасила губы нежной перламутровой помадой, оглядела себя в зеркало и вышла к Майклу, который терпеливо ждал ее. Он изумленно произнес:

— Неприступная холодная ледяная принцесса! Эли, я поражен. Я тебя такой и не представлял никогда! И потому — в полной растерянности…

— Майкл, ты смутил меня! — заволновалась Елена. — Может быть, мне лучше переодеться? Я быстро!

Майкл подошел к ней, поцеловал ее руку и, заглянув в глаза, проникновенно сказал:

— Эли, ты — великолепна. Но было бы лучше не переодеться, а…

— Майкл, еще одно слово — и никакого смягчающего приговора тебе не видать! Вердикт судьи будет только один. Смертная казнь!!! — засмеялась Елена.

— Ах, Эли!.. — вздохнул Майкл. — Ты ставишь мне такие жесточайшие условия, что, наверное, я и сам ее буду скоро просить.

Они вошли в ресторан и расположились за одним из отдаленных столиков по желанию Елены.

— Что будем пить? — поинтересовался Майкл. — В общем-то, я догадываюсь…

— Майкл, — перебила его Елена, — ты зря иронизируешь. Мне воспоминаний о той дегустации в Коньяке хватит лет на десять! Поэтому лучше закажи вина. Тем более, ты в нем прекрасно разбираешься. Полагаюсь на твой вкус. Нет! Еще закажи для меня рюмочку вермута.

— Эли, — улыбнулся Майкл, — ты потеряла аппетит? Вермут его восстановлению, действительно, способствует. Поскольку «вермут» в переводе означает «полынь». И именно она улучшает аппетит.

— Нет, Майкл. Просто мне нравится горьковатый привкус этого вина.

К концу ужина Елена и Майкл пребывали в самом веселом и беззаботном расположении духа.

— Позвольте пригласить на танец вашу даму? — обратился к Майклу симпатичный молодой человек.

Майкл вопросительно взглянул на жену. Та согласно кивнула.

— Пожалуйста! — последовало вежливое разрешение Майкла.

Он наблюдал за танцующей Еленой, о чем-то мило беседовавшей с партнером. Майкл отметил, что тот не сводит с нее глаз, явно наслаждаясь разговором и танцем. Майкл почувствовал слабый, но все же ощутимый укол ревности, видя, как чужие мужские руки обнимают его жену, касаясь ее обнаженной спины.

«Что со мной? — подумал Майкл. — Эли танцует. Вот и все. Не хватало, в самом деле, сцен ревности! «Когда Елена вернулась за столик, Майкл широко улыбнулся и сказал:

— Эли, извини, ты же хотела танцевать, а я так увлекся едой, что забыл о твоем желании. Хорошо хоть нашелся человек, который мне о нем напомнил.

— Он замечательно танцует и очень приятный собеседник. Он попросил разрешения пригласить меня повторно! — радостно сообщила Елена.

— Да?.. — Майкл ощутил новый, значительно более сильный укол ревности.

— И что же ты?

— Я согласилась, — улыбнулась Елена. — Но предложила все-таки спросить тебя. Он сказал, что ему нравится танцевать со мной!

— Не сомневаюсь! — усмехнулся Майкл. — Приступим к десерту? Или потанцуем?

— Майкл, можно я сначала пойду покурить? — умоляюще взглянула на него Елена.

— Честно говоря, я даже удивляться начал, что ты об этом не заговариваешь, — покачал головой Майкл. — Курительная комната — там! Тебя проводить?

— Не надо. Найду.

Елена взяла сигарету и зажигалку и ушла. Майкл смотрел ей вслед, когда заметил, что молодой человек, который с ней танцевал, тоже направился курить. Майкл несколько раз глубоко вздохнул, мысленно призывая себя успокоиться. Когда Елена вернулась, ему показалось, что прошла целая вечность.

— Вот теперь пойдем танцевать! — Елена остановилась перед Майклом и протянула ему руку.

Он поднялся и, с видом собственника обняв за талию, вывел на танцевальную площадку.

— Эли, — не выдержал Майкл, — тебе не кажется, что ты отсутствовала слишком долго?

Она удивленно взглянула на него снизу вверх, а потом засмеялась:

— Майкл, я даже не докурила до конца сигарету, так хотела танцевать с тобой!

Он расцвел, крепко прижал ее к себе и, наклонившись, прошептал:

— Эли… давай закажем десерт в номер… и уйдем отсюда?..

Она чуть отстранилась, помолчала, тряхнула головой и, засмеявшись, лукаво спросила:

— А как же мой обещанный танец? Ну нет! Я не могу так недостойно поступить с этим милым молодым человеком. И с тобой мы еще совсем не танцевали, Майкл. И вообще… Я гораздо дольше наряжалась, чем мы здесь пробыли! Я что, зря старалась?!!

— Эли, — усмехнулся Майкл, — ты и за это короткое время добилась грандиозного успеха. Женщины от зависти рвут на себе волосы, потому что ты очаровала самого привлекательного мужчину в этом зале!

— Майкл, ты не скромен! — укорила его Елена.

Он захохотал и, громко поцеловав ее раскрасневшуюся щечку, возразил:

— Я, в общем-то, имел в виду не себя, а того, кто так настойчиво приглашает тебя танцевать!

Они вернулись за столик.

— Эли, — Майкл протянул Елене наполненный бокал, затем взял свой и сказал: — Давай выпьем за нас!

Елена молча кивнула и начала медленно, глотками, пить вино. Майкл быстро осушил свой бокал и нетерпеливо повернулся к официанту.

— Когда мы дождемся десерт?

В этот момент раздался знакомый голос:

— Разрешите?

— Однако… — Майкл холодно посмотрел на стоящего в ожидании его ответа молодого человека, потом пожал плечами и бесстрастно произнес: — Пожалуйста.

Майкл чувствовал, что внутри него все кипит от раздражения и ревности.

«Черт бы его побрал! — с ненавистью думал он. — Что, кроме моей жены, здесь не с кем танцевать? Повторное приглашение! Ну еще бы! Он, если б мог, весь вечер только с Эли и танцевал! И не только танцевал… — Майкл аж задохнулся, мгновенно представив возможное продолжение. — Эли надо утащить из этого чертова ресторана как можно скорее! Я безумно хочу ее! Безумно! «Наконец официант подал десерт. Одновременно молодой человек подвел к столику Елену.

— Благодарю вас, — поклонился он ей и, обращаясь к Майклу, восхищенно добавил: — У вас — очаровательная жена! Еще раз благодарю.

Лицо Эли было таким сияющим и довольным, что Майкл моментально забыл о досадном приглашении.

— Майкл, теперь весь вечер я буду танцевать только с тобой! — объявила Елена.

— Эли, неужели танцев не достаточно? — спросил Майкл. — Ты не устала?

— Нисколько! — весело возразила она. — Сейчас выпью вина и кофе и жду твоего приглашения. Или ты отказываешься от своего декларированного увлечения?

— О, нет! — усмехнулся Майкл. — От декларированного увлечения — ни за что! А вот тебе, Эли, по-моему, вина больше пить не следует. Опыт у меня уже есть. Как только ты переходишь к труднопроизносимым словам — все! Предельная норма.

Они рассмеялись.

Сколько Майкл ни старался, утащить Эли из ресторана никак не мог. Они протанцевали, как ему показалось, бесчисленное количество танцев.

— Все, Эли! Это — последний! — категорично заявил Майкл. — Я уже ног под собой не чувствую. Представляю, каково твоим ногам! Кто-то же должен проявить благоразумие и пожалеть их. Можешь не смотреть на меня возмущенно. Мы уходим!

Майкл положил на свою, согнутую в локте, руку ее ручку и направился к выходу.

Едва они вошли в номер, Майкл, резко захлопнув дверь, схватил Елену в объятья и приник к ее губам. Он гладил ее обнаженную спину, сходя с ума от нетерпения. Майкл начал покрывать поцелуями ее лицо и шею.

— Майкл, что такое?

Он оторопел, заметив удивленное лицо Елены и услышав изумленный голос.

— Эли, ты о чем? — спросил он, искренне недоумевая по поводу ее вопроса.

Елена замешкалась на секунду, подбирая слова.

— Ну… о том… что… сейчас происходит…

— Эли, да что за вопрос? По-моему, все предельно ясно, — как можно спокойнее ответил Майкл. Теряя терпение, он вновь притянул ее к себе и проникновенно и тихо заговорил: — Эли, я соскучился по тебе. Я хочу, чтобы мы любили друг друга. Эли, я… я очень… хочу тебя.

Елена отстранилась, подошла к креслу и, поджав ноги, устроилась в нем. Майкл устремился следом и, пододвинув другое кресло, сел напротив, затем взял ее за руку и чуть подался корпусом вперед.

— Эли, я не понимаю тебя.

— Майкл, ты лукавишь, — покачала головой Елена. — Ты же знаешь, каковы наши истинные отношения. Осложнять их нам ни к чему. Как ты помнишь, этот вопрос мы уже обсуждали.

— Эли, мне казалось… — начал Майкл, потом серьезно посмотрел на нее и попросил: — Эли, говори яснее.

— Да все же понятно, — пожала плечами Елена. — При сложившихся отношениях… близость между нами невозможна.

— Эли, ну почему? Что ты выдумываешь? — он наклонился к ней, погладил ее голову и ласково сказал: — Эли, пожалуйста, забудь хотя бы теперь о своих идеях. Лучше иди ко мне. Э-ли…

Он потянул ее за руку, вынудив встать с кресла, и усадил, преодолевая сопротивление, к себе на колени.

— Майкл, это же все очень серьезно! — возмущенно сказала Елена, пытаясь встать.

— Конечно, Эли… Очень серьезно… Я все понимаю… Но обсудим мы это потом… — размеренно произнося фразу за фразой, согласился Майкл. — Я так соскучился по своей жене, что не хочу никаких выяснений и дискуссий. Все — потом!

Он захватил ее губы, целуя страстно и глубоко. Елена упиралась руками в его грудь, потом попыталась отцепить его руки, крепко державшие ее. Майкла сжигал жар желания, и он, подхватив жену на руки, встал с кресла и стремительно направился к кровати.

— Майкл! Это невозможно! У нас не может и не должно быть супружеских отношений! — горячо убеждала его Елена. — Майкл, я же уезжаю! Мы не должны…

— Эли, я устал от твоих фантазий. Пока что мы — муж и жена. И я не понимаю, что может помешать нам любить друг друга.

Майкл положил Елену на постель, медленно провел рукой по ее лицу, шее. Приспустив платье, он погладил ее обнаженные плечи.

— Майкл, я… я… — Елена запаниковала. — Майкл, я… не перенесу больше… тех переживаний, на которые сама себя толкнула. Тогда… все обошлось… Но больше…

— А-а!.. Вот ты о чем! — догадался Майкл и, продолжая ласкать ее тело и глядя прямо в глаза, спросил: — Эли, ты так категорически не желаешь иметь от меня ребенка?

— Ты говоришь глупости, Майкл! — возмутилась Елена, пытаясь натянуть на плечи платье. — Желаю! Очень!!! То есть… Я хотела бы… при других обстоятельствах. Если бы ты… не претендовал на него!

— Господи, боже мой! Бред какой-то!.. — вздохнул Майкл.

— Это — не бред! — резко возразила Елена. — Для меня ребенок — это очень серьезно и важно. Если ты захочешь его отобрать, все права будут на твоей стороне. Да еще с учетом твоих денег и возможностей. А что тогда делать мне? Это же мой, мой, мой ребенок!!! Для мужчин все просто. И ты — такой же! Зная тебя, могу представить, сколько детей ты, наверное, уже имеешь! Так что тебе надо от меня?!!

— Ох, Эли!.. — Майкл схватился за голову и откинулся на спину. — Ты такая чудная, что я даже обижаться на тебя не могу. Давай разберемся во всем по порядку. Во-первых, никаких детей у меня нет. Можешь не смотреть на меня с такой иронией и сомнением! Я тебе сейчас все объясню. Эли, я — богатый человек. Поэтому мне довольно рано объяснили, что в этом вопросе всегда следует соблюдать осторожность. Не секрет, что некоторые женщины шантажируют состоятельных мужчин, забеременев и вынуждая жениться. Я никогда не нарушал раз и навсегда установленные правила. Так что, Эли, пусть этот вопрос тебя не волнует. Что касается остального… Ну что мы будем делить шкуру не убитого медведя и ссориться из-за невозможности разделить между нами несуществующего ребенка? Что тут обсуждать?

— А то!!! — запальчиво начала Елена. — Когда этот ребенок появится, вот тогда обсуждать нечего. Поздно! И я в такую страшную ситуацию, которую ты мне тогда весьма образно обрисовал, попадать не собираюсь!

Майкл повернулся к ней, обнял и на ухо прошептал:

— Эли… ну хорошо… давай договоримся так… Я пообещаю тебе позаботиться о том, что… никаких проблем у тебя не будет. Устраивает?

Он наклонился над ней и, приблизив свое лицо вплотную к ее лицу, так же, шепотом, продолжил:

— Эли, да Бог с ними… супружескими отношениями! Мы — взрослые люди. Мы нравимся друг другу. Эли, признайся честно, я… нравлюсь тебе?.. Не отворачивайся, пожалуйста!.. Ответь, Эли… нравлюсь?..

Она согласно кивнула и почти беззвучно выдохнула:

— Да…

Майкл провел кончиками пальцев по ее лицу и проникновенно заговорил:

— Эли, это самое главное… И я схожу по тебе с ума… Я люблю тебя, Эли!.. И очень хочу нашей близости. Эли, мы пока будем просто любовниками. И все. Мужчина и женщина, которые друг другу небезразличны… Эли… дорогая… милая… любимая…

Он обволакивал ее ласками и словами, которые стали казаться правильными и убедительными, а тело предательски приникало к его рукам. Майкл очень осторожно, даже вкрадчиво, ласкал ее губы своими губами, постепенно делая поцелуи более продолжительными и страстными, вынуждая почти без сопротивления погружаться в упоительный океан удовольствия и наслаждения.

Елена с таким трепетом и открытостью отдавала всю себя, что Майкл, забыв обо всем на свете, испытывал какое-то невероятное фантастическое неистовое желание обладания своей нежной любимой Эли. Она отвечала всем порывам его страсти с такой чувственностью, что, когда жар, сжигающий их сплетенные тела, стал невыносимым, и оба жаждали раствориться, сгореть друг в друге, Майкл, достигнув пленительного восторга полного единения с Эли, даже застонал от мысли, которая только теперь пронзила его возбужденный взбудораженный мозг: «Бог мой!.. Я же обещал… «Он продолжал ласкать умиротворенную, расслабленную, бесконечно любимую жену, покрывая легкими поцелуями ее влажное атласное тело, но сам никак не мог избавиться от чувства отчаяния и раскаяния. Он впервые в жизни забыл о том, о чем помнил всегда! И главное, получилось так, что он поневоле обманул Эли.

Майкл нежно поцеловал ее припухшие губы, прижал к себе и, накрыв одеялом, долго шептал милые ласковые слова, пока оба не уснули.

Утром Майкл проснулся первым. Но как только пошевелился, Елена сразу же открыла глаза.

— Доброе утро, Эли… — он поцеловал ее, чуть виновато улыбнулся, но постарался взять себя в руки и весело спросил: — Как спала?

— Доброе утро, Майкл. Хорошо.

Прогнув гибкое тело, Елена с наслаждением потянулась. Это движение было таким чувственным и пластичным, что Майкл, проклиная необходимость прямо сейчас уходить по делам, все же не отказал себе в удовольствии расцеловать жену. Потом направился в ванную. А вернувшись, заказал завтрак.

Елена тоже встала и прошла в ванную, борясь со смущением, все сильнее и сильнее после пробуждения овладевавшим ею. Она никак не могла решить, как ведут себя люди в подобных случаях. Ей хотелось бы куда-нибудь спрятаться или, забившись в уголок кровати, накрыться с головой одеялом. И желание это возрастало из-за любовного нежного взгляда Майкла.

А он поверить не мог, что можно быть таким счастливым! Вот только… Майкл завязывал галстук, когда гром грянул.

Сверкая глазами, Елена вылетела из ванной и возмущенно и прерывисто заговорила:

— Ты… ты… решил обманом… Майкл, как ты мог?!! Я же поверила тебе!!! А ты опять обманул!!! Опять… обманул!.. Ну почему?..

Майкл подошел к жене и попытался обнять ее.

— Эли, поверь, честное слово, не нарочно. Никакого обмана. Эли, прости, пожалуйста, я… Просто я очень люблю тебя. Эли!..

Отрицательно качая головой, Елена отскочила от него.

— Нет! Я не верю тебе! Не верю!!! И никогда не поверю! Я уезжаю немедленно!!!

Она начала лихорадочно собираться.

— Эли, давай поговорим серьезно. Прошу тебя!.. — Майкл пытался хоть как-то объясниться и исправить сложившуюся ситуацию.

Елена упорно молчала, заканчивая упаковывать вещи.

— Я отправлю тебя, как и обещал, самолетом, — сказал он, совсем отчаявшись теперь же уладить досадный конфликт.

— Обойдусь! Летай сам! Мне это — не по средствам!

Громко хлопнув дверью, Елена выскочила из номера.

Майкл долго стоял, глядя перед собой в одну точку. Потом, решившись, позвонил брату. К несчастью, Билла дома не оказалось. Глубоко вздохнув, Майкл отменил заказанный завтрак, натянул пиджак, взял кейс и отправился решать насущные деловые проблемы.

Тревога и тяжкие раздумья не оставляли его в течение всего дня. Вечером он все-таки разыскал брата.

— Майкл?.. — удивился тот. — Давай скорее! Я опаздываю!

— Билл, я…

По голосу старшего брата Билл догадался, что произошло что-то серьезное и малоприятное.

— Майкл, что случилось?

— Катастрофа, Билл! Я в отчаянье. Ты понимаешь, Эли от меня хочет уехать. Она требует развода. Эли обвиняет меня в обмане. Поль когда еще предупреждал, что это плохо кончится! А я, мало того, что обманул Эли, так еще и наговорил такого, до чего она в жизни не додумалась бы! И теперь, вдобавок к ее мыслям, прибавились и мои бредовые доводы. О, она нашли благодатную почву!!! Билл, в глазах Эли я выгляжу каким-то интриганом и авантюристом. Когда я думал о своих поступках и анализировал наши отношения, то тоже пришел к такому выводу. Я люблю свою жену, схожу по ней с ума, а получается так, будто я все время заманиваю ее в сети, связываю по рукам и ногам!

— Майкл, ты себя явно переоцениваешь! Какой из тебя интриган? Да я в жизни не встречал более честного человека, чем ты. И так думаю не я один.

— Билл, мне это безразлично! Главное, что по-другому думает Эли. И получается, именно я сделал для этого все!

— Не говори ерунду! Ты сделал все, чтобы вы были вместе. Елена должна это понять. Она же — умная женщина! Просто тебе надо объясниться с ней. Не могу взять в толк, из-за чего весь сыр-бор? Ну, допустим, перед свадьбой я был виноват. Черт дернул за язык, и я проговорился! Но ведь вы все равно поженились. Неужто можно столько времени из-за этого дуться друг на друга?

— Если бы из-за этого! Билл, ведь я видел вас тогда на балконе в «домике Джулии». Но сделал дурацкие выводы, заподозрив тебя и черт знает в чем обвинив Эли. А дальше — больше!

— Майкл, я и подумать не мог… Так вот из-за чего ты меня чуть не убил… Хорош! Родного брата! Но Елена казалась всегда такой счастливой… и на свадьбе… и потом… Да вообще, и последнему дураку ясно видно, что Елена любит тебя. Очень любит.

— Билл, сегодня Эли ушла от меня. Думаю, навсегда. Еще эта чертова работа держит меня здесь! Хотя, что толку… Здесь или дома, но Эли не желает разговаривать со мной, видеть меня.

— Послушай, Майкл, не горячись. Успокойся и работай. Через какое-то время и ты, и Елена остынете и тогда…

— Я и сам на это надеюсь, Билл. Да и что мне остается?…Ну да ладно… Я и так задержал тебя. Ты же спешил куда-то. Пока, Билл!

Майкл повесил трубку, долго смотрел на нее, а потом в очередной раз принялся набирать номер своего домашнего телефона.

 

69

Прямо из аэропорта, не заезжая домой, Елена отправилась на встречу с Робертом. Она чуть-чуть опоздала и невероятно удивилась, когда увидела за роялем другого концертмейстера.

— О, Елена! — обрадовался Роберт. — А я подумал, что вы задержались и приедете позже, и попросил подыграть мне. Вы сможете прямо сейчас приступить к работе?

— Да, конечно, — облегченно вздохнула Елена.

Она пала духом, испугавшись именно теперь потерять возможность заработать деньги.

Роберт проводил концертмейстера, и они с Еленой приступили к работе. Она не ладилась, потому что Елена часто ошибалась, занятая своими мыслями. Певец ничего не говорил, лишь иногда бросая на нее мимолетные взгляды. Когда работа была завершена, и они попрощались, договорившись о следующей встрече, Елена с вещами отправилась домой. Ей не хотелось туда возвращаться, но больше идти было некуда. Чувство невероятной обреченности с новой силой охватило Елену. Она остановила такси и назвала адрес, с досадой отметив, каким привычным он стал для нее.

Едва она вошла в дом, как навстречу ей уже спешила миссис Крембс.

— Миссис Елена, вы вернулись? Мистер Майкл несколько раз звонил, беспокоился, благополучно ли вы долетели.

— Здравствуйте, Анна. Все в порядке. Я пройду к себе. Ужинать не буду. Разве что чая попью, — как можно спокойнее говорила Елена, поднимаясь по лестнице.

— Хорошо-хорошо, отдыхайте, — миссис Крембс с сожалением и тревогой смотрела вслед хозяйке, отметив ее измученный несчастный вид.

Вечером Елена сидела в кресле у камина, пристально глядя на тлеющие угли, когда распахнулась дверь, и какой-то белоснежный вихрь обрушился на нее. Изумленно раскрыв глаза, она увидела перед собой Билла, который с ходу осыпал ее цветами огромнейшего букета. Елена засмеялась и покачала головой.

— Билл, я теперь похожа на клумбу. Что вы наделали!

— Дорогая Елена, если это — клумба, — он показал рукой на цветы, разбросанные у ее ног, — то вы в ней — самый восхитительный цветок. Бог мой! Более идиотского комплимента я в жизни не произносил!

— Не отчаивайтесь, Билл! Когда подобные глупости говорит такой неотразимый красавец, как вы, женщине они начинают казаться верхом изысканности и остроумия, — усмехнулась Елена и пригласила: — Садитесь, пожалуйста! Что-нибудь выпить хотите?

— Очень хочу! — кивнул Билл. — Для храбрости! Говорят, помогает.

Елена принесла бокалы и напитки, с любопытством посматривая на Билла, впервые со дня ее свадьбы явившегося с визитом. Билл наполнил бокалы, они выпили и вместе закурили.

— Итак, Билл, средство от трусости принято, — напомнила Елена. — Поделитесь, что за причина вынудила вас выступать во всеоружии?

— Я хочу завоевать вашу, Елена, благосклонность, — торжественно произнес Билл, потом сам себя прервал: — Тьфу ты, Боже мой! Не в том смысле, что… Нет! Из этих формулировок я не выберусь без еще одного бокала мартини!

Когда он выпил, то неожиданно упал на колени прямо на лежащие вокруг кресла цветы около ног Елены. Та от удивления даже подпрыгнула.

— Дорогая Елена, вы должны простить меня, потому что я — болван и очень виноват перед вами! — с раскаянием заявил он.

— Билл, что с вами?!! — от изумления Елена широко открыла глаза и отпрянула к спинке кресла. — Встаньте, пожалуйста!

— Нет-нет! Рано еще! — объяснил Билл. — Сначала надо получить прощение.

Он был так забавен, что Елена звонко рассмеялась:

— Я совсем не в обиде на вас, Билл. Мы — друзья, по-моему. И мне абсолютно не за что прощать вас.

— Погодите смеяться, Елена. Это же страшная трагедия!.. — таинственным тоном начал Билл. — Хотя не я один в ней виноват!

— И кто же еще? — весело поинтересовалась Елена, делая предположение, что Билл, очевидно, слегка под хмельком.

— Медицина!!! — провозгласил Билл. — Именно она прежде всего виновата. Медицинские работники повсюду трубят о необходимости оказывать первую медицинскую помощь. Вот из-за этой их пропаганды я и пострадал!

— Билл… — от смеха Елена уже задыхалась. — При чем же… здесь… мое прощение?.. И какая… связь… с помощью?..

— А такая! — живо принялся объяснять Билл. — Медики чуть ли не во всех случаях, от насморка до инфаркта, требуют делать искусственное дыхание. Вот из-за этого «дыхания» все и произошло!

— Да что произошло, Билл? — у Елены не осталось сил даже на улыбку.

— Я, когда вы упали в обморок в «домике Джулии», добросовестно пытался делать это самое «искусственное дыхание» вам! И вы меня, пожалуйста, простите, Елена! — с чувством попросил Билл, в глазах которого таился сдерживаемый смех.

— О!.. За что же здесь просить прощения? Вы, Билл, мой спаситель! Вот вам моя рука. Вы прощены, — Елена благосклонно кивнула головой.

Билл галантно поцеловал протянутую руку, затем устроился в кресле напротив Елены и сказал:

— Поскольку прощение я уже получил, то теперь открою вторую половину своей вины. А поскольку за одно и то же дважды не судят, значит вы, Елена, сердиться не будете. Видите ли, в чем дело. Когда я держал вас на руках, стараясь дышать, как кислородный агрегат, в соответствие с рекомендациями, я еще додумался начать раздевать вас и понес в дом! А теперь посмотрите на эту картину со стороны. Например, глазами моего брата и вашего мужа Майкла. Вы бы что подумали? Я бы брата убил, свою невесту и себя!!! Но Майкл этого не сделал и правильно поступил! Так что, все — в порядке! Все — живы здоровы! Знаете, Елена, я, наблюдая за Майклом, когда он вернулся после знакомства с вами и сходил здесь с ума, считал, что никогда не буду таким придурком. А теперь я так не думаю. Я бы тоже хотел любить так страстно и по-настоящему, как мой брат. При условии, конечно, что и мне повезет встретить женщину своей мечты, как повезло ему. Он так хотел, чтобы вы были с ним, так боялся, что вы ему опять откажете!.. И более счастливого жениха, чем Майкл, я ни на одной свадьбе не видел! Вы — удивительная женщина, Елена, если смогли покорить сердце такого честного, благородного, умного и порядочного человека, как Майкл. Я искренне восхищаюсь вами, Елена.

Билл говорил так серьезно и проникновенно, с такой искренностью, что у Елены сжалось сердце, и на глаза навернулись слезы.

— Билл, поверьте, не все так, как вы думаете. Вы заблуждаетесь.

Он покачал головой и категорично возразил:

— Нет, Елена. Я хорошо знаю брата. А теперь узнал вас. Я уверен, что ваша любовь — настоящая. Видите, Елена, как порой даже самые умные люди не могут прийти к общему мнению. Это трудно. Но обдумать все, понять позицию другого — необходимо. Только глупец и дурак с напыщенным самомнением всегда уверен, что прав во всем. Вы согласны?

Она кивнула и, после недолго раздумья, прошептала:

— Да, пожалуй…

— До свидания, Елена. Мне пора. Был счастлив встретиться с вами. И главное, получив прощение, теперь могу гулять с чистой совестью сколько душе угодно!

Он поцеловал Елене руку и быстро ушел.

Механически собирая цветы, Елена снова и снова обдумывала свою беседу с Биллом. Его слова о Майкле посеяли какое-то смутное сомнение, что, возможно, она, занятая лишь собственными чувствами и мыслями, не до конца понимала действия и поступки Майкла. Елена была вынуждена признать, что доля правды есть в том, что Майкл, увидев ее с Биллом на балконе в «домике Джулии», подумал Бог знает что! Но почему-то же не отменил свадьбу! И в их первую ночь откуда Майкл мог знать истинную причину? Она же промолчала! А он вел себя так, как вел бы на его месте каждый жених. Разве могло быть по-другому? А каким счастливым был Майкл после своего дня рождения! Как он защищал и ее, и их брак от нападок матери! Хотя то, что произошло этой ночью, никакому здравому объяснению не поддается. Он, опытный мужчина, конечно, нашел способ соблазнить ее. И обманул!!!

Тут только Елена обратила внимание на звук неустанно звонившего телефона. Она сняла трубку.

— Алло!

— Эли… — раздался голос Майкла.

Елена резко опустила трубку на рычаг. Телефон снова зазвонил. Она отключила его, затем села в кресло и закурила.

Звонок Майкла, его голос с новой силой растревожили душу. В голове отчетливо и ясно проносились те страстные и пылкие, нежные и ласковые слова, которые сегодня ночью говорил Майкл. Обиднее и больнее всего было осознавать, что все эти слова, чистые и прекрасные, стали частью бесчестного плана Майкла.

Елена встала, снова подключила телефон, затем приняла душ и легла. Больше никаких звонков не было.

 

70

К концу очередной репетиции неожиданно пришел Борис Файнгольд. Он понаблюдал, насколько слаженно и дружно работают Елена и Роберт, и похвалил их. А потом вызвался проводить Елену.

— Я, собственно, зашел напомнить о своем концерте, — сказал он. — Если на нем не будет присутствовать Прекрасная Елена, вдохновение покинет Па-риса, и его забросают солеными помидорами!

— Борис!.. — засмеялась Елена. — Я клянусь, что наяву или незримо Прекрасная Елена всегда с вами.

— Нет-нет! — быстро возразил он. — Только наяву! Я хочу знать и чувствовать, что глаза Прекрасной Елены смотрят на меня. Если вы не придете, Па-рис будет в отчаянье. Ой! Кажется, я уже готов отменить концерт!

— Борис, прекратите! — улыбнулась Елена. — Я обязательно приду.

— Надеюсь, Майкл успеет вернуться к этому времени, — заметил Борис. — Потому что без своего мужа, царя Менелая, Прекрасная Елена будет скучать и думать только о нем, а для бедного Па-риса с его роялем не найдется и крошечного уголка в ее сердце и мыслях.

Елена молчала. Борис, искоса взглянув на нее, неожиданно заговорил совсем другим тоном:

— Не знаю, Елена, рассказывал ли вам Майкл обо мне, но, наверное, упоминал, что мы очень давно знакомы. Можно сказать, с детства. Нас даже начинал учить игре на рояле один и тот же педагог. А потом, как видите, Майкл подался в миллионеры, а я — в пианисты! Разница весьма ощутимая. Но Майкл всегда верил в меня. А после окончания консерватории, на самом взлете, произошло несчастье. Потребовалась целая серия сложнейших операций. Майкл не любит об этом говорить. И мне категорически запретил вспоминать о том безрадостном периоде. Но разве я когда-нибудь смогу забыть, какую деятельность развил Майкл, какую финансовую поддержку оказал! Я, Елена, не из такой состоятельной семьи, как он. Да и карьера моя не такая стремительная, как его. Знаете, Майкл блестяще учился. Он — человек поразительной трудоспособности. Им всегда восхищались. Но главное, Майкл — замечательный друг и очень хороший человек. Возможно, он не лишен отдельных недостатков, потому что, несмотря на обширные знания и острейший ум, Майкл — обычный нормальный человек, а не ангел с крылышками… — Борис немного помолчал, а потом с улыбкой добавил: — Есть и другие Елены на свете, но именно Прекрасную назвал своей женой царь Менелай. И не ошибся в выборе. Потому что и Парис навсегда останется вашим самым верным рыцарем, покоренный вашим умом и душевной добротой.

— Ах, Борис!.. — вздохнула Елена. — Вы — безнадежный романтик!

— Возможно, — согласился он. — Но именно поэтому, как мне кажется, мы с вами так хорошо понимаем друг друга. Вы же — тоже романтик! И Майкл.

— Майкл?!! — удивилась Елена. — Ну, это уж совсем далеко от истины!

Борис пристально вгляделся в ее лицо и очень серьезно сказал:

— В наш прагматичный век только, как вы выразились, «безнадежный романтик» безоглядно и открыто стремится навстречу своей любви и счастью, ищет единственную женщину и отдает ей безраздельно свою душу. Майкл мог заключить очень выгодный брачный союз. Но сердце его не затронула ни одна из предполагаемых невест. А он всегда категорически отвергал возможность подобного брака без любви. И, как видите, оказался прав. Он все-таки встретил и полюбил Прекрасную Елену. И она стала его женой. Что может быть романтичней? Разве нет?

— Не знаю, Борис… Не знаю… — с сомнением и грустью откликнулась Елена.

Борис остановил такси, усадил Елену и на прощание напомнил:

— Жду вас и Майкла на своем концерте. Приходите обязательно. До встречи, Прекрасная Елена.

Елена не отводила взгляд от окна, хотя совсем не замечала мелькания машин, людей, улиц, домов.

«Ничего не понимаю… — думала она. — Билл с его неожиданным визитом… Борис… Как он тепло говорил о Майкле… Надо честно признаться себе, что я гордилась своим мужем. Мужем?.. Конечно, мужем! Разве это не так?.. Кажется, я запуталась совсем! Борис так много хорошего сказал о Майкле… А я? Я разве не была уверена, что Майкл — замечательный, добрый, отзывчивый? Конечно, была! Иначе выходит, что я полюбила какого-то негодяя и подлеца, что признать совсем уж обидно! Да и невозможно это! Какие-то мозги в моей голове, наверное, все-таки были и есть, чтобы отличать порядочного человека от мерзавца. А мой муж, безусловно, порядочный человек. Только, почему же?.. Что-то не так! Чего-то я не понимаю, наверное… Вот что нужно сделать. Необходимо посмотреть как бы со стороны. Объективно. Легко сказать! Какая уж тут объективность, если он… «Такси остановилось, и Елена, не додумав до конца и ничего так и не решив, расплатилась и направилась к дому.

Поднявшись к себе, она включила автоответчик и стала переодеваться.

— Эли, — проникновенно зазвучал голос Майкла, — выслушай меня, по…

Елена, подбежав, остановила запись. Сердце ее колотилось так, что, казалось, тело не способно удержать его, и оно выскочит и разлетится на тысячи мельчайших кусочков. Она устремилась в ванную и долго лежала в теплой воде, только бы не поддаться соблазну выслушать слова Майкла. Потом быстро вытерлась полотенцем, надела ночную сорочку, юркнула в постель и накрылась с головой одеялом.

Уснуть Елена не могла. Измученная борьбой с самой собой, она встала. На часах было три часа ночи. Елена убеждала себя, что просто хочет курить. Она достала сигарету, села в кресло, но вдруг поспешно положила ее на столик и, босиком подбежав к автоответчику, перемотала пленку и сделала тихий звук. Затем вернулась, устроилась, поджав ноги, в кресле и привычным жестом начала разминать сигарету.

— Эли, — вновь услышала она, — выслушай меня, пожалуйста. Эли, поверь, я слишком сильно люблю тебя и поэтому никогда, даже под угрозой смерти, не смогу обмануть тебя. То, что произошло ночью, не злой умысел, а моя неистовая страсть и безумная любовь к тебе, Эли. Я не знаю, как убедить тебя в том, что мои чувства к тебе — глубоки и серьезны. Я люблю тебя, моя нежная, моя необыкновенная, моя желанная и бесконечно любимая Эли. Помнишь, тогда, в Париже, я сказал тебе, что жизнь нашу мы сами делаем праздником или буднями. Мы — две составляющие нашего праздника. Ты и я. Нет одной из составляющих — все! Серые безрадостные будни! Так почему, Эли, мы должны расстаться? Я очень хочу понять тебя, моя девочка! Ну что, что я должен сделать, чтобы и ты поняла, как нужны мне твоя любовь, твоя улыбка, твои глаза, твои слова?!! Не отвергай мою любовь, Эли! Давай начнем все сначала. Поверь, мы обязательно будем счастливы. Я люблю тебя, Эли!

Отбросив в сторону выпотрошенную сигарету и закрыв лицо руками, Елена плакала громко, навзрыд. Майкл говорил о своей любви, и слова его перекликались с теми мыслями и чувствами, которые были в ее сердце, но которые она прятала глубоко-глубоко, боясь признаться себе, что, несмотря ни на что, любит Майкла.

 

71

На следующий день, вернувшись с прогулки, Елена еще раз тщательно осмотрела и примерила наряд, в котором собиралась отправиться на концерт Бориса Файнгольда.

Она подошла к окну и закурила, задумчиво глядя перед собой и ничего не видя, занятая лишь своими мыслями. Вспомнились, созвучные ее настроению, строки:

— Не много вписано в квадрат окна, Рисует на котором тонко что-то, Затем перечеркнет, как мелкие невзгоды, И продолжает… Как всегда, одна.

Услышав шум подъехавшей машины, Елена очнулась, тряхнула головой и, затушив сигарету, посмотрела в окно.

Перед домом стоял лимузин Майкла. Вскоре вышел и он сам в строгом деловом костюме с кейсом в руке, через которую был небрежно переброшен плащ.

Майкл отдал водителю какие-то распоряжения, а потом пристально посмотрел на окно, около которого стояла Елена. Он вглядывался в ее лицо сквозь блики стекла долго и внимательно. Она была без очков, близоруко щурилась, но взгляд не отводила и от окна не отошла.

Обоим казалось, что и время, и сама жизнь остановились в эти мгновения. Каждый старался понять, что будет после, мучительно боясь и ожидая неизбежной встречи.

«Он замерзнет… «— почему-то пронеслось в голове Елены.

Вдруг Майкл, как будто что-то решив, медленно поднял руку и слегка помахал Елене, ни на секунду не отводя от ее лица своего взгляда. Она не шелохнулась. И когда он, с какой-то неотвратимой обреченностью, опускал руку, Елена, сердце которой сжималось от волнения и тревоги, вдруг неуверенно кивнула головой. Майкл быстро и широко зашагал к дому.

Чуть замешкавшись, Елена нерешительно направилась к двери. Она вышла на лестничную площадку, когда Майкл появился в холле, где стояли Крембсы.

— С благополучным приездом, мистер Майкл! — дружно поприветствовали его супруги.

— Спасибо, Уолтер, Анна! Здравствуйте!

Майкл отвечал им, а сам, подняв голову, смотрел на Елену. Крембсы сразу ушли.

— Здравствуй… — Майкл сделал едва уловимую паузу, вглядываясь в глаза жены, затем мягко добавил: — … Эли.

— Здравствуй, Майкл. С приездом, — тихо ответила Елена.

Ей казалось, что даже просто дышать она уже не в состоянии, так велико было напряжение первых минут встречи.

Майкл начал подниматься по лестнице, а Елена, немного постояв, повернулась и зашла в спальню, оставив распахнутой дверь. Майкл вошел следом. Он остановился на пороге, по-прежнему держа в руке кейс и плащ.

Тишина была пронзительно— звенящей. Майкл смотрел на жену, не решаясь нарушить это, пусть хрупкое и призрачное, равновесие отношений и чувств после катастрофического разрыва, который произошел между ним и Эли. Он ждал, с трепетом и надеждой вглядываясь в любимое лицо жены, пытаясь угадать, каким будет ее решение, что ждет их в будущем.

— Хорошо, что ты успел приехать, Майкл, — как сквозь сон услышал он голос Елены. — Потому что Борис очень беспокоился, что нас не будет на его концерте.

«Эли сказала «нас»… Эли сказала «нас» …»— стучала одна и та же фраза в голове Майкла.

Он поставил на стол кейс, бросил на него плащ и, подойдя к жене, как можно спокойнее сказал:

— Я очень торопился, чтобы успеть вернуться к сроку, — потом не совсем уверенно пошутил: — Тем более, зная, что Парис никогда не простил бы мне отсутствия Прекрасной Елены в зрительном зале!

Майкл бросил быстрый проницательный взгляд на Елену. Она чуть помолчала, потом неожиданно мило улыбнулась и произнесла:

— Это точно! Я пыталась убедить его, что Прекрасная Елена даже незримо всегда с ним, но… — Елена с показной горечью вздохнула. — Парис настаивал на своем желании видеть наяву Прекрасную Елену и обязательно в сопровождении царя Менелая! Так что, можешь быть уверен, Майкл, твоего возвращения ждали с нетерпением, как минимум, двое.

— Если бы я мог предположить, что вызываю своим отсутствием подобную тревогу, — заметно повеселев, откликнулся Майкл, — я прилетел бы еще вчера, дабы успокоить чувствительные музыкальные души своей жены и своего друга. Эли… — без перехода, неожиданно сказал Майкл, осторожно взяв ее руки в свои. — Эли, я очень рад тебя видеть. Очень. Я боялся…

Она, освободив руки, ладошкой прикрыла его губы и тихо вымолвила:

— Я тоже рада видеть тебя, Майкл. Принимай душ, переодевайся, и будем есть.

Елена развернулась и направилась прочь. Ее остановил встревоженный голос Майкла:

— Эли, куда ты?

Она повернула голову и спокойно ответила:

— Я немного погуляю в парке и… покурить хочу…

— Хорошо. Только не увлекайся…

— Чем? Гуляньем? — усмехнувшись, быстро уточнила Елена.

— Курением, Эли. Курением! — строго возразил Майкл.

Она неопределенно повела плечом, потом согласно кивнула и ушла.

 

72

После концерта Борис, возбужденный и обрадованный оглушительным успехом, уговорил Майкла и Елену поехать в один из ресторанов, чтобы отметить свой триумф. Все трое дружно погрузились в лимузин Майкла.

— Боже!.. — вдруг произнес Майкл. — Как ни скорбно и неуместно это звучит, но подобное обилие цветов, с учетом окраски машины, напоминает с назойливым упорством только одно — катафалк!

— Тем более это впечатление усиливает, — подхватила Елена, — наличие профессиональной плакальщицы в моем лице.

Она повернулась к Борису и, чуть нахмурив брови, шутливо добавила:

— Борис, посмотрите, что с моим макияжем! Мое появление в подобном виде в сопровождении двух великолепных мужчин повергнет посетителей ресторана в шок и уныние! И виновник — вы. Когда на «бис» зазвучал в вашем исполнении тот «Ноктюрн» Шопена, а потом и «Песня без слов» Мендельсона, я…

— … громко зарыдала! — перебил ее Майкл. — Что и не позволило публике насладиться виртуозной игрой Бориса. Эли, ты отобрала у Боба несколько лавровых листьев из венка триумфатора, потому что все взгляды были устремлены на тебя, а стенания заглушили звук рояля. Возможно, Боб тебя и простит. Но Шопен и Мендельсон — никогда!

— Да за подобный дуэт с Прекрасной Еленой я готов пожертвовать всеми лаврами мира! — воодушевленно возразил Борис. — О таком зрителе мечтает каждый артист. И я счастлив, что мечта для меня — уже реальность. И что это — не просто зритель, а сама Прекрасная Елена!

Он пылко расцеловал обе руки Елены.

Вскоре лимузин остановился. Они вышли и направились в ресторан. Устроившись за столиком, они беззаботно беседовали, весело шутили и смеялись. Борис пригласил Елену, и они отправились на танцевальную площадку.

Майкл, потягивая вино из бокала, спокойно наблюдал за ними. Полнота Бориса компенсировалась его необычайной живостью и подвижностью. Эли на его фоне казалась тоненькой тростинкой в своем строгом черном платье, плечо которого украшала выполненная Элизабет красивая вышивка черными, темно-серыми и светло-серыми нитками, атласным блеском переливающимися в огнях большой хрустальной люстры. Уложенные в высокую прическу волосы Эли еще больше усиливали впечатление ее невероятной хрупкости и изящества. Танцевали Борис и Елена довольно слаженно и весело.

Майкл благодарил судьбу за то, что в этот первый вечер после его возвращения с ними был Борис. Предстоящий концерт, сборы дали Майклу возможность общаться с женой более-менее непринужденно и свободно. А теперь присутствие Бориса вносило ту легкость и открытость, которая была когда-то между ним и Эли.

Борис и Елена шумно вернулись к столу.

— Теперь я буду хвастать двумя танцами с Прекрасной Еленой! — весело объявил Борис. — Надеюсь, царь Менелай не объявит мне за это войну!

— Боб, Менелай так добр, что обещает тебе еще один танец с Прекрасной Еленой…

— Я готов! — сразу вскочил Борис.

— … но в отдаленном будущем! Парис, наслаждайся надеждой и мечтой! Потому что царь Менелай сам желает пригласить свою жену. Если Прекрасная Елена не против, конечно.

Майкл старался говорить шутливо и беззаботно, но глаза его с тревогой смотрели на Елену. Он встал, поклонился, протянул руку и шутливо произнес:

— Разрешите, Прекрасная Елена?

Чуть помешкав, Елена положила свою ладошку на его ладонь и подчеркнуто торжественно ответила:

— Пожалуйста.

Они вышли в центр зала, и Майкл бережно и осторожно обнял жену за талию одной рукой, а другой слегка сжал ее маленькую ручку. Оба чувствовали, что узы, которые связывали их, были еще неокрепшими и тонкими. И лишь от воли и желания самих Майкла и Елены зависело, станут ли эти узы прочнее и надежнее или разорвутся навсегда, оставив едва заметные глазу, но глубокие и болезненные рубцы и шрамы в их душах и сердцах. Обоим хотелось узнать и понять, что станет их судьбой — счастье или разбитые мечты о его возможности.

Теперь Майкл, сказав о собственных чувствах откровенно и открыто, мог ждать ответа Эли, мучительно и страстно надеясь, что она не отвергнет его любовь.

Они вернулись за столик, где в одиночестве скучал Борис. Оживленная непринужденная беседа вновь отвлекла их от напряженных раздумий. Далеко заполночь они довезли уставшего, довольного, радостного и слегка захмелевшего Бориса. Выгрузив бесчисленное количество букетов, распрощались с ним и поехали домой.

— Эли, ты замерзла, — отметил Майкл. — А я говорил тебе, что в одном платье ехать — безумие.

— Но в машине достаточно тепло, — возразила Елена и запротестовала, заметив, что он начал снимать смокинг: — Майкл, ну зачем ты? Мне же совсем не холодно!

— Ты хочешь заболеть, как прошлый раз, Эли? — спросил он, заботливо укрывая ее. — Так я должен заявить, что, попробовав тогда себя в роли сиделки, понял, эта профессия — не для меня. И я надеюсь, что навсегда вычеркнул ее из своего списка.

Слегка повернув голову, Елена искоса взглянула на руку Майкла, обнимающую ее плечи, которую он не убрал, когда набросил на нее смокинг. Затем перевела выразительный взгляд на его лицо.

Майкл чуть помедлил, а потом убрал руку и положил на свое колено, быстро постукивая по нему пальцами.

— Спасибо, Майкл, — вдруг тихо сказала Елена.

До самого дома Майкл так и не решил, к чему относилась ее благодарность

— к тому, что ухаживал за ней во время болезни; к той заботе, которую проявил, закутав ее в свой смокинг; или за то, что убрал свою руку, обнимавшую ее плечи. О последнем варианте думать не хотелось, потому что это означало бы полный крах всех надежд на возможность наладить отношения с Эли.

Опять, как и раньше, каждый спал на своей половине кровати. И только одно служило утешением и было добрым знаком для Майкла: в руках спящей Эли находился подаренный им смешной, игрушечный ослик.

 

73

Когда Елена проснулась, был полдень. Она привычно потянулась и, открыв глаза, прямо перед собой с изумлением увидела, неизвестно каким образом мгновенно появившегося, пушистого совенка. И только потом заметила Майкла, который осторожно сел на край кровати около нее и с ласковой улыбкой произнес:

— Доброе утро, Эли. Подозреваю, что скоро наша супружеская постель превратится в зоопарк, но тем не менее, считаю, что во всем должен быть паритет. Поскольку осликов — двое, то и совят теперь — столько же!

Елена рассмеялась и весело отозвалась:

— Доброе утро, Майкл. Я рада, что ты меня разу успокоил. Ведь я спросонья подумала, что передо мной — зеркало. И я вижу собственное отражение!

Она взяла совенка в руки, установила его на груди и рядом устроила ослика. Елена их нежно погладила, а потом благодарно взглянула на Майкла.

— Спасибо, Майкл.

— Эли, я понимаю, что в этот трогательный момент, — серьезно начал говорить он, пряча в глазах смешинки, — перечисление всей моей собственности… а я — богатый человек!.. весьма скучное и утомительное занятие, но все-таки… Эли, ты согласна, что тем, чем владеет собственник, он может пользоваться по своему желанию и усмотрению в любое время? Так ведь?

Елена замерла, настороженно посмотрела на Майкла, немного подумала, а потом нерешительно кивнула.

— Вот! — одобрительно улыбнулся Майкл. — Я считаю, что теперь самое подходящее для этого время! — он чуть выждал, наблюдая за сменой эмоций на лице жены, и завершил: — Эли, я надеюсь, что не покажусь излишне бестактным, если скажу, что кое-что, из давно мне принадлежащего, я хотел бы получить немедленно.

Майкл выразительно посмотрел на ее руку.

Озадаченная его словами, Елена сразу даже не заметила, куда направлен его взгляд. Только вновь услышав его голос, она встрепенулась.

— Эли, а может быть, я уже ее лишен? Своей собственности?

Он не сводил глаз с ее руки и ждал ответа. Для Майкла было жизненно важно именно теперь, в эту минуту, получить его. Елена, наконец, обратила внимание на то, к чему был прикован взор Майкла и, облегченно вздохнув, улыбнулась:

— По-моему, в ближайшее время даже намек на банкротство тебе не грозит, Майкл.

Он схватил ее крошечную ручку и пылко прижался горячими губами, покрывая поцелуями каждый дюйм своей драгоценной собственности.

— Майкл, должна заметить, что если ты вполне благополучен, то надо мной, учти, словно Дамоклов меч, нависла, как минимум, одна угроза! — объявила Елена.

— Какая, Эли? — заинтересовался Майкл.

— Угроза голодной смерти, Майкл! — пояснила она и едко добавила: — Ты-то, конечно, успел позавтракать…

— Эли, я не только успел позавтракать, я собираюсь обедать, как и все нормальные люди! Но поскольку сознаю, что не все совята питаются ночью, и что перспектива остаться совиным вдовцом — вовсе не радужная, готов лично доставить тебя в ванную, а затем и в столовую! — великодушно предложил Майкл.

Елена покачала головой, засмеялась и решительно отказалась:

— Ну, не настолько уж я обессилила от голода, чтобы потерять способность к самостоятельному передвижению! И вообще, после пробуждения рекомендуются физические упражнения.

— О!.. Ты, действительно, так считаешь? — многозначительно усмехнулся Майкл. — И чему отдано предпочтение?

— Можешь иронизировать, сколько угодно, — ответила Елена, — но я выбрала ходьбу!

С этими словами она откинула одеяло и быстро прошла в ванную, чувствуя пристальный ласковый взгляд Майкла.

После обеда Майкл предложил:

— Эли, давай отправимся на прогулку?

Елена растерянно взглянула на него, а затем нерешительно сказала:

— Майкл, извини, пожалуйста, но… я не могу. Я должна сейчас уйти.

Он вопросительно смотрел на нее, явно ожидая дальнейших объяснений. Елена понимала, что ей надо, наконец, решиться и сообщить Майклу о том, что она работает. Но из-за тех отношений, что складывались теперь между ними, объяснение причин, побудивших ее пойти на этот шаг, казалось совершенно неуместным. Откровенность чувств и открытость признаний Майкла вызывали у Елены ощутимый укор совести, постоянно и неустанно напоминавшей о том, что молчание о ее исчезновениях из дома становилось каким-то обманом, чего сама Елена не терпела и не хотела.

Она с надеждой устремила на Майкла свой взгляд, желая, чтобы тот сам догадался обо всем, чтобы стали ненужными ее объяснения, и все само собой оказалось ясным и понятным. Елена не выдержала, опустила ресницы и вздохнула.

Неожиданно Майкл, внимательно наблюдавший за ней, спокойно произнес:

— Хорошо. Перенесем прогулку на более удобное время. Может быть, распорядиться, чтобы тебя отвезли? Да и я могу…

— Спасибо, Майкл, — с раскаянием в голосе откликнулась Елена. — Но я лучше… на такси.

— Как хочешь, Эли. Пусть будет такси, — невозмутимо согласился он, долго и задумчиво глядя ей вслед.

 

74

Стремительно выбежав на улицу после репетиции, на ходу застегивая пальто и поправляя шарф, Елена вдруг услышала знакомый голос:

— Эли!

Она резко затормозила, выронила сумочку, быстро подняла ее и застыла, не находя сил двинуться с места или хотя бы пошевелиться.

— Эли…

Голос Майкла звучал непосредственно над ней. Елена чуть повернула голову и испуганно посмотрела снизу вверх.

— А я решил встретить тебя, — Майкл взял из ее рук сумочку.

— Ты знаешь?.. — выдохнула Елена.

— Да, — коротко подтвердил он и заботливо спросил: — Устала, Эли?

Она отрицательно покачала головой, потом поинтересовалась:

— Майкл, когда ты?..

Он понял ее вопрос и спокойно ответил:

— С самого начала, Эли.

— И ты молчал?!! — возмутилась она.

— Эли, по-моему, ты все ставишь с ног на голову. Мне кажется, что это именно ты не должна была молчать. Согласись, Эли, для любого мужа загадочные, без объяснений, почти ежедневные исчезновения жены на какое-то время являются весьма ощутимым поводом для тревоги, — возразил Майкл.

— И ты меня выследил? — Елена даже покраснела от подобного предположения.

— Нет, Эли. Все гораздо проще, — Майкл взял ее за руку. — Ты не предупредила Бориса, что необходимо держать в тайне от меня твою просьбу, необычностью которой он был крайне удивлен. Особенно в той части, которая касалась денежного вопроса. Боб позвонил мне. Вот так я и узнал. Но Боб, несмотря на нашу многолетнюю дружбу, честно меня предупредил о том, что если бы ты хотя бы намекнула ему, что не хочешь, чтобы о твоей просьбе стало известно мне, то твою тайну он сохранил бы. Увы!.. С твоим появлением, Эли, Боб — более верный рыцарь Прекрасной Елены, чем давний друг царя Менелая.

— И ты знаешь… знал… причину?.. — Елена от волнения не находила слов.

— Ну, точно знать, конечно, не могу. Но догадываюсь, — Майкл слегка сжал ее руку. — Милая, честная Эли, я знаю тебя. Знаю, что даже на отъезд ты не возьмешь ни цента из наших семейных денег, не говоря о большем. Ах, Эли, Эли!.. Ты же — очень богатая женщина. Такая же, как я. Но…

— Майкл, скажи, разве все богатства мира смогут хоть в малой доле компенсировать разбитую вдребезги, на мельчайшие осколки, жизнь? А твои финансовые возможности гораздо скромнее. Поэтому, если не сложилось, то и о деньгах говорить не стоит! — Елена вдруг умолкла, о чем-то задумалась, потом проницательно посмотрела на Майкла и тихо, как бы про себя, заговорила: — Ты знал о моей работе… знал причину… когда я… Майкл, ты — удивительный человек! Ты утверждал, что не отпустишь меня ни за что и в то же время не стал ограничивать меня в моем выборе. О!.. — воскликнула она, пораженная той догадкой, которая вдруг пришла на ум. — Майкл, ответь честно… Эта, довольно высокая оплата моего труда… благодаря твоему участию?

— Эли, поверь, весьма незначительному, — признал Майкл. — Но Эли, согласись, что при более низких заработках и временности твоей работы, ты не накопишь намеченной суммы даже за год.

— И ты решил помочь? — усмехнулась Елена. — Ты так нетерпелив, Майкл?

— Э-ли… Ты же все понимаешь!.. — Майкл вздохнул и серьезно произнес:

— Я, действительно, не хотел, чтобы твой выбор был невозможен по финансовым причинам. Если ты, Эли, останешься со мной, то не потому, что не было денег на обратную дорогу и билет, а мои деньги своими ты не считаешь. У тебя есть работа, свой бюджет и есть свой выбор. Абсолютно свободный. Без всяких условий и вариантов!

Елена всматривалась в его глаза, его лицо так внимательно и пристально, так напряженно, как будто от его слов зависела вся ее жизнь. Майкл замолчал, не отводя своего спокойного взгляда. Она глубоко вздохнула и на секунду уткнулась лбом в его плечо, потом отпрянула и спросила:

— Майкл, что же мы стоим посреди улицы? Может быть, остановим, наконец, такси?

— Эли… — он мягко улыбнулся. — Уж не думаешь ли ты, что я приехал встречать тебя на метро? Пойдем!

Майкл развернул ее, и только теперь Елена заметила его лимузин, стоявший неподалеку с распахнутой дверцей. Майкл заботливо усадил жену и, устроившись рядом, предложил:

— Эли, если ты не устала, я хотел бы вернуться к вопросу о совместной небольшой прогулке.

— Майкл, конечно, я согласна, — улыбнулась Елена.

Машина плавно тронулась с места.

— Эли, расскажи о своей работе, — попросил Майкл. — Она тебе нравится?

Елена с удовольствием, довольно подробно, делилась с ним и своими успехами, и теми проблемами, которые возникали.

— Самое поразительное во всем этом, — засмеялся Майкл, — что из всего обширнейшего оперного репертуара тебя угораздило заняться именно «Отелло». Я, мало того, что сам натолкнул тебя на мысль обратиться к Бобу за помощью, так еще и с редкостным даром провидца угадал, какого именно героя не хватает для полного счастья моей жене.

Елена тоже засмеялась, вспомнив их разговор. Они заметили, что автомобиль остановился.

— Эли, дай мне руку и закрой глаза, — обратился к жене Майкл, помогая выйти.

Она выполнила его просьбу, осторожно двигаясь за ним.

— А теперь открой глаза, Эли… — тихо и проникновенно произнес Майкл.

Взглянув, Елена сразу зажмурилась, замерла, справляясь с охватившим ее волнением, а затем открытым лучистым взглядом посмотрела на Майкла. Глаза ее наполнились слезами, воспоминания волнами захлестывали разум и сердце.

Они стояли на подвесном мосту, и Майкл, с нескрываемой любовью и нежностью глядя на нее, сказал:

— Если мы вместе подпрыгнем, он будет качаться!

Потом протянул ей свои руки. Елена шагнула навстречу, положила сверху свои маленькие ладошки. Майкл, крепко сжав их, скомандовал:

— Раз, два, три!..

Они одновременно с силой оттолкнулись, лишь короткое мгновение задержавшись в воздухе. Но оно им казалось бесконечно долгим и бесконечно счастливым. Потому что именно в этот момент они парили вдвоем во Вселенной, преодолев земное притяжение, забыв о земных заботах, земных проблемах. Как будто не было разлуки и непонимания, ссор и обид. И оторвавшись от того, другого, далекого моста, радостные и счастливые, они весело и трогательно приземлились на этот. Застыв и не размыкая рук, они стояли, прислушиваясь к размеренным, постепенно затухающим, колебаниям.

По лицу Елены катились слезы. Не удержавшись, она громко заплакала, размазывая по лицу косметику и отчаянно растирая кулачками лицо. Майкл крепко обнял ее и прижал к себе. Когда жена немного успокоилась, он, видя ее смущение, с мягкой иронией сказал:

— Эли, ты совершенно напрасно так огорчилась из-за отсутствия подходящего дебаркадера и перспективы немедленно умереть от жажды. Поверь, я не так безнадежен, как показался тебе на первый взгляд. Держи платок, а я сейчас вернусь!

Он направился к лимузину, давая ей возможность прийти в себя и справиться с волнением. Майкл и сам не ожидал, что и ему будет настолько трудно сдержать собственные чувства.

Вернулся он с бутылкой вина и двумя бокалами. Елена засмеялась:

— Насколько помню, именно спиртное не утоляет, а усиливает мою жажду! Майкл, по-моему, наличие водолаза-спасателя в этом случае предпочтительней!

— Эли, уверяю тебя, — горячо возразил Майкл, — я теперь — во всеоружии. В машине — широчайший ассортимент самых разнообразных напитков.

Он протянул ей бокал, наполнил его вином, налил себе, затем торжественно произнес:

— Я предлагаю выпить за все подвесные мосты мира, как самое чудесное изобретение человечества!

Они дружно выпили, потом Майкл, снова наполнив бокалы, предложил:

— Давай выпьем за тебя, Эли. Ты научила меня правильно копать червей и ловить рыбу на ванильные сухари, правильно кататься на ослике и использовать подвесные мосты. О таком учителе мечтает каждый, а повезло мне. За тебя, Эли! Я благодарен тебе и судьбе!

— Спасибо, Майкл… — растроганно произнесла Елена.

Они вернулись домой довольные и счастливые. После ужина долго играли в бильярд, а потом ушли к себе. Елена приняла душ и легла. Майкл направился в ванную комнату, а когда вернулся, Эли уже спала на своей половине кровати, уютно устроив в самом центре ослика и совенка. Майкл долго смотрел на спящую жену, потом широко улыбнулся и осторожно лег в постель. Он думал о том, что сегодняшнее объяснение с Эли, трогательное событие на мосту давали надежду, что Эли согласна начать все сначала, о чем он так просил, оставляя запись на автоответчике. Знать бы только, прослушала ли ее Эли? Если «да», то каково ее решение?

 

75

Утром, когда Елена проснулась, Майкла не было. Она лихорадочно собиралась, боясь опоздать на утреннюю репетицию в театр. Елена отказалась от завтрака, заботливо предлагаемого миссис Крембс, выпив лишь стакан сока.

Она все-таки чуть опоздала и, крадучись, пробралась в зал. Опять возникли распри по поводу кресла, и опять победительницей в споре оказалась пышнотелая примадонна. Она сидела на своем троне, с трудом балансируя над головами музыкантов, с тревогой посматривающих на нее из оркестровой ямы. Но певицу, настойчиво выдвинувшуюся на первый план, перспектива падения в нее явно не пугала. Она громко, высоко и проникновенно начала выводить:

Постепенно спускаясь на все более низкие ноты и недовольно глядя на появившийся детский хор с цветочками в руках, зычно, почти басовым грудным голосом, завершила:

— Как блестит на солнце Радостный рой стрекоз!

Ее грозное рычащее исполнение никак не соответствовало тексту. Контраст усилили раздавшиеся ангельские голоса детей:

— Счастье и радость Пусть тебе даст Бог!

Елена зажала рот двумя руками, обессилев от смеха и уткнувшись лбом в спинку кресла предыдущего ряда.

«Бедный Роберт! — думала она. — Играть неистовую любовь к этой матроне! Любому ясно, что зритель будет испытывать к нему невероятное чувство благодарности, сожалея лишь о том, что сцена удушения происходит не в первом акте! «Однако Роберт вполне убедительно справлялся с ролью и старательно исполнял свою партию. Елена отметила все недоработки, которые были упущены ими в репетиционный период и которые всегда становились заметны на сцене. Она сделала необходимые записи и, совсем уже собравшись ехать домой, все-таки не удержалась, заскочила в гримуборную Роберта. Оба были так возбуждены прошедшей репетицией, что сразу же принялись за обсуждение. Елена достала свои записи, и страсти разгорелись с новой силой…

Выбежав из театра, Елена увидела знакомый лимузин, ожидавший ее. Она заскочила в машину и сразу же позвонила домой.

— Миссис Крембс, я еду.

— Хорошо. Пригласить мистера Майкла? — спросила Анна.

— Думаю, не стоит его беспокоить. Да я почти приехала уже! — Елена отключила связь.

Когда она вошла в дом, в холле ее ждал Майкл.

— Эли! Ну разве так можно? Не позвонила! Голодная целый день! Даже я успел за это время и переделать все дела, и нормально поесть. Представляю, какую дозу никотина приняли твои легкие!

— Вот тут ты ошибаешься. Это же — певцы! — возразила Елена. — У меня вообще не было никакой возможности даже дотронуться до сигареты. Поэтому я немедленно должна покурить!

— Эли, это замечательная идея! — воскликнул Майкл и, увидев выражение изумления на ее лице, уточнил: — Конечно, мои слова не относятся к твоему страстному желанию отравить себя и окружающих! Просто ты подала замечательную идею. Я готов сегодня же заняться переговорами о покупке хоть небольшой части театра, дабы мы могли там поселиться. Может быть, забота о голосовых связках любимых тобою певцов остановит твою безудержную страсть к никотину.

— Майкл!.. — засмеялась Елена. — Ты забыл самую малость! Там работают не только оперные певцы, но и балетная труппа. Поверь, по сравнению с ними, доисторический паровоз — верх экологической чистоты и невинности!

— Эли, ты лишила меня последней надежды спасти свое, да и твое драгоценное здоровье… — горестно вздохнув, развел руками Майкл. — А теперь быстро переодевайся и ешь. Потому что тебя ждет сюрприз.

— Какой, Майкл? Какой сюрприз? — нетерпеливо уточнила Елена.

— Все узнаешь потом, — загадочно произнес Майкл и за плечи повернул ее к лестнице. — Эли, поспеши! А то я передумаю насчет сюрприза!

— Да я тебе такого поступка никогда не прощу! — ворчала Елена, быстро поднимаясь по ступенькам. — Это уже мой сюрприз! Он не подлежит отмене!

Елена с аппетитом поела и выкурила, наконец, первую за день сигарету. Майкл долго наблюдал за женой, а потом насмешливо спросил:

— Эли, у меня такое впечатление, что сюрприз тебя не интересует. Ты явно не торопишься.

— Майкл, напоминаю, в предвкушении предстоящего заключена огромная доля удовольствия, — возразила Елена.

— Согласен, — усмехнулся он. — Только при условии, что этот период не слишком долгий. В противном случае, это уже не предвкушение, а какой-то мазохизм, приносящий вместо удовольствия одни мучения.

— Вот ты их и продлеваешь! — заявила Елена. Заметив выражение изумления на его лице, пояснила: — Мне давно не терпится получить свой сюрприз, а ты философствуешь!

— Эли… — покачал головой Майкл. — Ну объясни, почему всегда получается так, что виноват я?

Он взял ее за руку и повел к игровой комнате.

— А как же иначе? — искренне удивилась Елена. — Ведь я — женщина!!!

— Вот это — бесспорно! — улыбнулся Майкл. — Впрочем, вот и сюрприз.

Он распахнул двери и удовлетворенно заметил, как Эли замерла на пороге, до глубины души потрясенная увиденным.

— Майкл!.. — выдохнула она.

Резко развернувшись, Елена неожиданно бросилась назад к лестнице, перепрыгивая через ступеньки, стремительно влетела в спальню и исчезла в гардеробной. Майкл едва поспевал за ней.

— Эли, Эли… — он заглянул в гардеробную и увидел жену, что-то искавшую в шкафах. — Эли, тебе не понравился мой сюрприз? — с тревогой спросил он.

Елена вдруг подбежала к нему, обвила его шею своими тонкими пластичными руками и, заглянув в глаза, быстро, с восторгом, проговорила:

— Майкл, такого я в жизни не видела! Сюрприз — чудо! Ты — прелесть! Спасибо!

И снова отбежала к шкафам.

— Эли, так почему ты убежала, если я — чудо и сюрприз — прелесть? — озадаченно уточнил Майкл, испытывая прилив невероятного, фантастического счастья.

— Майкл, не представляю, как ты мог блестяще учиться, если путаешься в элементарных понятиях, — с недоумением и осуждением в голосе заявила Елена.

Высоко подняв брови, он вопросительно посмотрел на нее.

— Эли, уточни.

— Уточняю для мнимых отличников и горе— бизнесменов: сюрприз — чудо, а ты — прелесть, — назидательно пояснила Елена. — Согласись, Майкл, что это — вполне логично. Или ты претендуешь дополнить своей персоной знаменитую семерку всемирных чудес, вальяжно разместившись между садами Семирамиды и пирамидой Хеопса?!!

— Да Боже упаси!.. — захохотал Майкл. — Быть всемирным достоянием — не для меня. Мои желания гораздо скромнее. Я предпочел бы разместиться между тобой и очаровательным тандемом «ослик — совенок»!

— В данном контексте я о скромности все же не стала бы упоминать, — возразила, немного смутившись, но не теряя присутствия духа, Елена. — И вообще… Чем подпирать притолоку, лучше бы занялся своим туалетом.

Майкл удивленно воззрился на нее.

— А этот чем плох?

Он осмотрел себя и пожал плечами.

— Он не соответствует моменту. Разве ты не видишь, какой наряд приготовила я? Или ты желаешь все испортить? — Елена нахмурила брови.

— Эли, не сердись! — Майкл поднял руки вверх. — Через пару секунд я буду полностью отвечать твоим строгим требованиям.

Когда Нелли и Генри Кренстон, сопровождаемые Уолтером Крембсом, подошли к игровой, оттуда доносились громкие возбужденные голоса и оглушительный хохот. Уолтер распахнул двери и, открыв рот, чтобы сообщить о приезде родителей, замер на пороге. В таком же оцепенении застыли Нелли и Генри. Картину, которую они увидели, не смогло бы нарисовать самое буйное воображение.

На полу стоял огромных размеров аквариум, наполненный водой. Там плавали пестрые рыбки, причудливо извивались водоросли. Дно аквариума было выложено разнообразной галькой, и оттуда поднимались тонкие струйки пузырьков воздуха. Все это — и разноцветные рыбки, и экзотические водоросли — было выполнено из пластмассы. Неподалеку от аквариума светился высоченный торшер с большим ярко-желтым абажуром. Но не это поразило супругов Кренстон и Уолтера.

На полу, с удочками в руках, сидели Майкл и Елена. Оба были босиком, на их головах красовались панамы. Майкл был одет в джинсы и легкую рубашку, расстегнутую на груди. На Елене были шорты и тонкая футболка. Оба горячились и громко кричали, не замечая ничего вокруг.

— Майкл! Эту рыбку подцепить хотела я! И ты это видел! А сам нарочно именно ее и поймал! — пылко утверждала Елена.

— Эли, уверяю тебя, это совсем не так! — возражал Майкл. — Ты же сама от нее отказалась и стала вылавливать вон ту, «золотую»! Эли, непомерная страсть к золоту погубит тебя!

— Ах, ты так!.. — возмутилась Елена. — Тогда я тоже испорчу твою рыбалку! Распугаю всех рыбок! На— зло!!!

Она схватила водолаза, опустила в аквариум и, нажимая на кнопки, заставила его беспорядочно топать вокруг лески с крючком удочки Майкла.

— Какая же ты завистница! — упрекнул Елену Майкл. — Уж лучше сразу признай, что я — более удачливый и вообще лучший рыбак на свете!

Он похлопал раскрытой ладонью по лежащему рядом садку, в который была сложена рыба. Елена бросила водолаза и подскочила к Майклу, по дороге схватив свой садок.

— Это голословное обвинение! Давай пересчитаем!

— Пожалуйста! Хотя это видно и невооруженным глазом.

Они высыпали свой улов и, почти соприкасаясь головами, занялись подсчетами. Потом, не доверяя друг другу, тщательно проверили улов соперника.

— Ты успел потренироваться! — заявила Елена. — А если бы по-честному…

Она обиженно надула губы и отвернулась от Майкла.

— Эли, честное слово, я не тренировался. Я только опробовал в процессе изготовления, так ли все выполнено, как я хотел. Но я не тренировался! Зато ты настоящих карасей и окуней ловишь лучше меня, — ласково сказал он, обнял ее и поцеловал в макушку.

В этот момент Уолтер Крембс обрел голос и громко объявил:

— Миссис и мистер Генри Кренстон!

От неожиданности все вздрогнули. Елена инстинктивно прижалась к Майклу, а он поднял голову и увидел родителей, вошедших в комнату.

— Здравствуйте! — их голоса звучали совершенно ошарашенно.

— Мама, папа, рады вас видеть!

Майкл встал и, протянув руку, помог подняться Елене, которая едва слышно добавила:

— Здравствуйте…

Чувствуя, как она смущена, Майкл обнял ее за талию и притянул к себе.

— Прошу, садитесь, — Майкл указал на кресла.

Он подвел к одному из них Эли, усадил, а сам, обняв ее за плечи, устроился на подлокотнике.

Родители молча разместились, потом Нелли произнесла:

— Сожалеем, что не вовремя явились с визитом. Но ты недавно вернулся, Майкл, и мне хотелось увидеться с тобой, поскольку с папой вы встречаетесь в офисе постоянно.

— Ну почему же не вовремя? Вы всегда для нас с Эли — желанные гости.

— Елена, — вдруг вступил в разговор Генри, — вы не покажете мне этот дивный пруд, в котором можно выловить грандиозное количество рыбы?

— С удовольствием, мистер Кренстон, — улыбнулась Елена и, легко поднявшись, направилась к аквариуму.

Генри двинулся за ней. Он с интересом все осмотрел, провел по дну водолаза, а потом, не удержавшись, взял удочку и попытался подцепить рыбку. Оказалось, что это было довольно трудно сделать. У него никак не получалось, и Елена с видом знатока начала ему подсказывать, что необходимо предпринять. Оба так увлеклись, что забыли о Нелли и Майкле.

— Майкл, прости, пожалуйста, но в первый момент я подумала, что попала в сумасшедший дом. Потом заподозрила, что ты впал в детство. Теперь вижу, что и Генри направился по твоим стопам, — указала Нелли на охваченного азартом мужа. — По-моему, у твоей жены просто потрясающие способности лишать серьезных людей здравого смысла.

— Мама, ну что плохого в том, что Эли — неугомонный, жизнерадостный человек? — Майкл пожал плечами.

— Но я не узнаю тебя, Майкл. Ты очень изменился, — строго сказала Нелли. — Я понимаю, что она — молода. И возможно, забавляет тебя…

— Мама, — прервал ее Майкл, — Эли не «забавляет», как ты выразилась, меня, а делает невероятно счастливым. Я люблю ее. А если хочешь знать, она — вовсе не бессмысленная девчонка. Эли — профессионал. И в своем деле — весьма и весьма неплохой. Боб говорит, что ее работа с певцом выше всяких похвал…

Майкл оборвал себя, заметив приподнявшиеся от удивления брови матери.

Нелли медленно уточнила:

— Елена работает с певцами? И ты не возражаешь против того, что твоя жена причастна к богеме?

— Мама, ты произнесла «к богеме» так, как будто хотела сказать к «борделю», — усмехнулся Майкл. — Думаю, как профессиональный филолог, разницу ты улавливаешь?

— Как филолог — да! Произносятся и пишутся они по-разному… — иронично согласилась Нелли.

— Об остальном ты не можешь судить, — быстро прервал ее Майкл, — поскольку ни об одном, ни о другом, кроме самых общих сведений, ты представления не имеешь.

— И слава Богу! — отрезала Нелли. — Ну Елена — понятно! Но ты, Майкл, отдаешь себе отчет в том, кто твоя жена?

— Великолепная женщина, очень мною любимая, — улыбнулся Майкл.

— Впрочем, как знаешь, — бросив быстрый проницательный взгляд на сына, неожиданно согласилась Нелли. — Только потом не будешь жалеть и раскаиваться, Майкл?

— Нет, мама, — твердо ответил он.

И в этот момент раздался громкий возглас отца:

— Поймал! Поймал!

Все взгляды устремились на Генри Кренстона, который с невиданным азартом тащил рыбку. Доведя ее до поверхности, он чуть ослабил леску и… рыбка сорвалась. Все рассмеялись, видя его огорченное и недоумевающее лицо. Даже Нелли.

— Хотите попробовать, миссис Кренстон? — звонко обратилась к ней Елена.

— Спасибо, Елена. Как-нибудь в другой раз! — отказалась Нелли, а потом добавила: — Сегодня моя одежда не предназначена для рыбалки. Впрочем, также, как и костюм Генри. Наверное, именно поэтому он и распугал всю рыбу!

Все опять весело засмеялись. Майкл внимательно посмотрел на мать. Та прямо взглянула в его глаза, вздохнула и неожиданно мягко улыбнулась своей удивительной улыбкой, делавшей ее лицо еще более красивым. Майкл наклонился к ней, поцеловал в щеку и тихо, чтобы слышала только она, сказал:

— Спасибо, мама. Ты — самая умная женщина на свете!

Нелли потрепала его волосы и так же тихо ответила:

— Будь счастлив, сын.

Затем повернулась к мужу и Елене:

— Генри, я полагаю, у нас еще будет время созвониться и договориться о совместной рыбалке. Я надеюсь, Елена, что тоже могу рассчитывать на ваши консультации, поскольку наши мужчины считают именно вас главным авторитетом в этом деле?

— Безусловно, миссис Кренстон, — открыто улыбнулась Елена. — Я с радостью помогу вам и разделю с вами и возможные неудачи, и неизбежный триумф!

— Ну что ж! На таких условиях сам Бог велел отправиться в совместное плавание, — улыбнулась в ответ Нелли. — Генри, пойдем. И пожалуйста, не огорчайся. Скоро мы, потренировавшись, заткнем молодежь за пояс!

Все весело распрощались. Когда машина родителей скрылась из виду, Елена повернулась к Майклу и одобрительно проговорила:

— Майкл, у тебя — замечательная мама! Невероятно умная.

— Спасибо, Эли, — мягко ответил Майкл. — Я же говорил тебе об этом, помнишь? Так и получилось!

— Должна признать со всей очевидностью, что теперь у нас — ничья. Один-один! — засмеялась Елена.

— Я, Эли, тогда не хотел тебя огорчать, — тоже засмеялся Майкл, — но в этом я нисколько не сомневался!

Они вернулись в игровую комнату.

Лежа в постели, Майкл молча наблюдал, как Эли заботливо устроила ослика и совенка в самом центре кровати, а затем сказал:

— Эли я хочу попросить тебя.

— О чем? — не дослушав, прервала его Елена.

— Эли, — улыбнулся Майкл, — согласись, что эта кровать все-таки прежде всего предназначена для тебя и меня. Правильно?

Вопросительно глядя на него, Елена согласно кивнула и отодвинулась к самому краю.

— Очень хорошо, что по этому вопросу расхождений у нас нет, — продолжил Майкл. — Поэтому я хочу попросить тебя вот о чем. Нельзя ли этот зоопарк, — он кивнул на игрушки, — перенести на край кровати?

— Почему? — коротко уточнила она.

— Эли, причина проста и очевидна! — усмехнулся Майкл. — Я всю ночь просыпаюсь из-за страха нечаянно во сне раздавить эти прелестные создания — ослика и совенка. Ведь в этом случае твой гнев падет на мою несчастную голову!

Елена немного помолчала, затем опять согласно кивнула, переложила игрушки на свою сторону и легла, свернувшись «калачиком».

Майкл приподнялся, склонился над ней, осторожно поцеловал в висок и пристально вгляделся в ее лицо. Елена открыла глаза и, искоса посмотрев на него, мягко спросила:

— Что-то еще, Майкл?

Он снова прикоснулся губами к ее виску, вздохнул и, со скрываемым разочарованием и отчаянием, ответил:

— В общем-то, да. Я только хотел поблагодарить тебя, Эли, и пожелать спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Майкл. Надеюсь, теперь ты выспишься как следует.

«Как раз этого я хотел бы меньше всего!» — подумал он. Майкл долго лежал, борясь с бессонницей и противоречивыми чувствами и мыслями.

 

76

Как-то за завтраком Майкл обратился к Елене, торопившейся на очередную репетицию.

— Эли, последнее время я очень много и напряженно работал и хотел бы уехать на пару-тройку дней. Может быть, ты смогла бы договориться с Робертом, чтобы он поработал с другим концертмейстером? По-моему, тебе тоже не мешало бы отдохнуть.

— Я не знаю…

В голосе Елены слышалось сомнение. Она надолго задумалась.

Майкл терпеливо ждал, хотя внутри себя испытывал немыслимую борьбу надежды и отчаяния, уверенности и обреченности. И он решил теперь же разорвать ту напряженность и неопределенность, что была между ними все последнее время:

— Так как, Эли? Что ты решила?

Елена сидела, низко опустив голову и механически рисуя указательным пальцем на скатерти какие-то замысловатые фигуры. Потом она прервала эту бесконечную вязь, провела длинную черту перед собой и негромко ответила:

— Я думаю, это возможно, Майкл…

Он взял ее руку в свою, нежно поцеловал и ласково спросил:

— Уедем сегодня же, Эли? После обеда? Ты успеешь собраться?

— Да… — все так же тихо произнесла она.

— Я буду ждать, Эли. Постарайся не задерживаться, — попросил Майкл. — И обязательно позвони. Я пришлю машину.

Она согласно качнула головой и ушла.

Когда Елена вернулась с репетиции, Майкл с помощью Крембсов уже заканчивал погрузку вещей в автомобиль. Миссис Крембс вынесла корзинки и сумки, наполненные различной снедью.

— Анна, куда нам столько?!! — возмущался Майкл.

— Ничего-ничего! Здесь только самое необходимое, — убеждала его миссис Крембс. — Пусть лучше останется, чем вы там голодать будете!

Елена поднялась в спальню, уложила свои вещи и присела в кресло у камина. Ей хотелось успокоиться и сосредоточиться, потому что непонятное волнение охватило ее, как будто до этого была какая-то другая жизнь, а теперь предстояло перешагнуть незримую линию, за которой ожидала неизвестность. И неизвестность эта манила, но и наполняла сердце трепетом, заглушая царившее до этого сомнение в правильности принятого решения.

— Эли, ты готова?

Майкл вошел в комнату и внимательно посмотрел на жену.

— Да, Майкл.

Он взял сумку с вещами и вслед за Еленой вышел из спальни.

Они попрощались с Уолтером и Анной, сели в машину, и Майкл плавно нажал на газ. Они ехали молча, думая каждый о своем.

— Эли, ты даже не поинтересовалась, куда мы направляемся, — прервав затянувшееся молчание, заметил Майкл.

— Мне кажется, — внимательно посмотрев в окно, откликнулась Елена, — я догадываюсь. По-моему, эта дорога ведет к «домику Джулии».

— Верно, — подтвердил Майкл. — Только добираться нам туда еще больше часа. Удивлен, что ты, проехав всего два раза, запомнила дорогу. И это с твоей неспособностью ориентироваться в пространстве!

— Сама не знаю, как, но запомнила…

Елена повернула голову к окну. В салоне снова повисла напряженная тишина.

Вскоре они свернули с основной трассы. Теперь движение было более спокойным.

Неожиданно Майкл съехал к обочине и остановился. Он развернулся вполоборота к Елене и положил руку на спинку ее сиденья. Елена вопросительно взглянула на него. Внезапно Майкл притянул ее к себе и прижался к ее губам пылким жадным поцелуем… Резко отпрянув, сразу тронул автомобиль. Но почти тут же вновь остановил машину и, распахнув дверь, вышел. Майкл стоял к ней спиной, глубоко засунув руки в карманы брюк, и смотрел куда-то вдаль.

Елена растерялась, не находя объяснения быстрой смене настроений Майкла. Она сидела, вжавшись в кресло, пытаясь понять причину его странного поведения. Решившись, Елена выбралась из салона и приблизилась к Майклу, который так и стоял с отстраненным видом, занятый своими мыслями.

— Майкл, что случилось?

Он долго молчал, затем медленно повернулся, пристально посмотрел в глаза Елены и бесстрастно спросил:

— Ты понимаешь, ЧТО означает эта наша поездка?

Елена молчала. Вопрос Майкла прозвучал для нее совершенно неожиданно. Она не была готова к ответу при подобных необычных обстоятельствах — на дороге, под шум проезжавших автомобилей. Елена опустила голову, глядя себе под ноги.

Майкл подождал какое-то время, затем шагнул к ней, приблизившись почти вплотную, и задал вопрос, который мучил его все последнее время:

— Ты слышала запись на автоответчике?

Не поднимая головы, Елена тихо промолвила:

— Да.

— Ты все знаешь. Больше я ничего добавить не могу, — Майкл помолчал, а потом решительно и серьезно закончил: — Я думал, мы начнем все сначала. Поэтому предложил, как тогда, перед свадьбой, эту поездку. Вероятно, мы не поняли намерений друг друга. Поэтому можем прямо сейчас повернуть назад. Моя позиция тебе известна. Я хочу твердо знать твое решение, Елена. Окончательное и определенное. Каков твой выбор?

Майкл, как ни старался держать себя в руках, все же разволновался, потребовав теперь же окончательного ответа. Он глубоко вздохнул.

Елена вдруг резко подняла голову и, открыто посмотрев в его глаза, спокойно и нежно сказала:

— Мы не повернем назад, Майкл.

— Ты хорошо подумала, Эли?

Она твердо и решительно ответила:

— Да!

А потом еще раз повторила:

— Да, Майкл. Да!

— Эли!.. — выдохнул он и крепко обнял жену, чувствуя, как доверчиво и трепетно приникла к нему она.

Они не знали, сколько времени простояли так, не желая даже на короткое мгновение оторваться друг от друга. Потом Майкл подхватил Елену на руки, заботливо опустил на сиденье, захлопнул дверь и, поспешив сесть за руль, плавно тронул машину.

— Эли, скажи, когда ты все решила для себя? — спросил Майкл.

Загадочно улыбнувшись, Елена отрицательно покачала головой.

— Тогда я сам угадаю, — Майкл искоса взглянул на нее. — Что, впрочем, не трудно сделать. Все твои сомнения и тревоги растопили жаркие лучи того абажура торшера, под которым мы рыбачили целый вечер.

Елена засмеялась, а потом весело объявила:

— Тот солнечный абажур опоздал! Задолго до него я этим справился… автоответчик!

— И ты молчала?!! — возмутился Майкл. — Я же с ума сходил от неизвестности! Ах, Эли-Эли!.. Почему?

— Потому что… Мое решение, Майкл, — серьезно заговорила Елена, — должно было быть окончательным и бесповоротным. Это же так просто — поддаться эмоциям, а потом, передумав, мучиться самой и мучить тебя! Я очень ждала твоего возвращения, Майкл. И увидев тебя из окна, поняла, что сомнения мои напрасны. А дальнейшее… Я очень благодарна тебе за все то, что было после твоего возвращения. За то, что ты не торопил меня, за то, что был терпелив и заботлив, за то, что захотел понять и принять мои чувства. Ты — очень хороший чуткий человек, Майкл, и замечательный муж.

— Спасибо, Эли, — тепло и растроганно поблагодарил он. А потом улыбнулся и сказал: — После твоих слов, Эли, у меня появился большой соблазн все-таки вальяжно разместиться между садами Семирамиды и пирамидой Хеопса восьмым чудом света!

— Жаль! — сверкнула глазами Елена, пряча улыбку. — Мне показался предпочтительней предложенный тобой вариант.

— Эли, — усмехнулся Майкл, — ты рано предалась отчаянию. Я еще не пришел к окончательному решению и не определился в своих желаниях. Думаю, к концу пути я сделаю свой выбор.

— Ах, Майкл, смотри! — покачала головой Елена. — Как бы этот путь не привел тебя при выборе к абсолютно правильному, но никому ненужному ответу! Вспомни того математика, который на вопрос человека, пролетавшего на воздушном шаре и потерявшего ориентировку, «Где я нахожусь?», четко и точно ответил: «На воздушном шаре!».

— Так то — математик!!! — возразил Майкл.

— А ты считаешь, что инженер так уж далек? — ироничное сомнение прозвучало в голосе Елены.

— Скажем так, это — не одно и то же, во-первых. А во-вторых, я, к тому же, не совсем инженер. Эли, поверь, быть удачливым и преуспевающим бизнесменом — это прежде всего умение делать правильный выбор. Мне это, чаще всего, удается. Думаю, и на этот раз результат превзойдет все самые радужные расчеты. Не сомневайся, Эли, я не ошибусь! — улыбнувшись, Майкл быстро окинул ее взглядом. — Тем более, основания для подобной уверенности у меня есть.

Щеки Елены вспыхнули ярким румянцем. Она отвернулась к окну, преодолевая смущение и растерянность. Затем снова посмотрела на мужа и насмешливо спросила:

— Ты видел пирамиду Хеопса, Майкл? Про сады Семирамиды не спрашиваю. Они остались лишь в преданиях.

— Видел, Эли, видел! — подтвердил Майкл.

— Тогда понятно, почему ты не сомневаешься в правильности своего выбора, — заключила Елена. — Конкурировать с Хеопсом не под силу никому!

— Конечно! — согласно кивнул Майкл. — Это так же трудно, как выступать соперником некоего зоологического тандема!

Оба одновременно беззаботно засмеялись.

Вскоре они подъехали к «домику Джулии». Когда Майкл остановил машину, воцарилась какая-то пронзительно-спокойная тишина. Они молчали, откинувшись на спинки сидений и глядя прямо перед собой.

— Э-ли… — тихо и нежно позвал Майкл.

Когда она, слегка склонив голову, искоса посмотрела на него, развернулся, обнял за плечи и мягко прикоснулся к ее губам. Елена прижалась к нему и обвила своими тонкими руками его шею. Майкл ласкал ее губы, сходя с ума от того пылкого и страстного ответа, которого так долго, до боли и отчаяния, ждал от Эли. А она испытывала то неповторимое наслаждение взаимного поцелуя, что заставляет сердца двух любящих людей биться в такт, когда дыхание становится единым, а чуства взаимно наполняют друг друга. Этот поцелуй был бесконечно долгим…

— Эли… милая… — прерывисто заговорил Майкл, гладя ее лицо, волосы, закрытые глаза, черный изгиб бровей. — Я так мечтал… тогда… в тот день перед свадьбой… что все будет именно так, как теперь… Не случилось! Но я очень ждал тебя, Эли. Очень ждал!

Он снова приник к губам жены, жаждущим его поцелуя, лаская ее трепетное отзывчивое тело. Чувствуя неистовую страсть, разгоравшуюся в нем с невероятной силой, Майкл заставил себя оторваться от Эли и, несколько раз глубоко вздохнув, глухо произнес:

— Эли, я занесу вещи в дом, а ты, пожалуйста, подожди здесь.

Елена приоткрыла глаза и вопросительно посмотрела на него.

— Эли, тебя ждет сюрприз! — пояснил Майкл.

— Майкл, ты меня совсем разбаловал! — улыбнулась Елена. — Не боишься, что я к этому привыкну и стану капризничать и требовать все новых и новых подарков и развлечений?

— Нет, Эли, не боюсь, — серьезно ответил Майкл. — Требовать — это не про тебя.

— А капризничать — про меня? — обидчиво надула губы Елена.

— А еще — вредничать, — добавил он. А когда Елена удивленно подняла брови, пояснил: — Вспомни, как топал твой водолаз вокруг моей лески с крючком! Думаешь, такое можно забыть?

— Какой же ты — злопамятный, оказывается! — четко и медленно выговаривая каждое слово, сказала Елена. — С такими качествами тебе никогда не пополнить знаменитую семерку, став восьмым!

— Эли, — усмехнулся Майкл, — меня вполне устраивает быть первым и единственным.

Его взгляд был многозначительным и любовным. Смутившись, Елена слегка покраснела, не находя слов для ответа.

Пока Майкл, открыв дом, выгружал и заносил вещи, категорически отказавшись от ее помощи, Елена терпеливо сидела в автомобиле. Она наблюдала за Майклом, испытывая невероятный прилив нежности и теплоты к нему — человеку, ставшему ее мужем. Окруженная его постоянным вниманием и заботой, лаской и любовью, Елена чувствовала себя сказочно счастливой. Она не понимала, как и почему раньше все было по-другому, как и почему возникали непонимание и недоверие, подозрительность и неприязнь, обиды и ссоры, которые отнимали мгновения, секунды, минуты, часы их любви и счастья?.. Ей вдруг стало ужасно жаль то, зря потраченное на недомолвки и недоразумения, время. Елена опечаленно вздохнула.

— Эли, — раздался голос Майкла, — ты заскучала?

Он заглянул в ее расстроенное лицо и с тревогой спросил:

— Эли, что с тобой?

Елена тряхнула головой, отгоняя грустные мысли, и, нежно улыбнувшись, произнесла:

— Конечно, заскучала. Без тебя, Майкл.

Он поднял жену на руки, прижал к себе и пошел к дому.

— Эли, закрой глаза крепко-крепко. И не подсматривай, пожалуйста!

Елена почувствовала, как он шагнул через порог, прошел по дому, затем осторожно опустил ее на стул. Ей не терпелось узнать, что же за сюрприз приготовил Майкл. Как только он позвал ее, Елена сразу открыла глаза, изумленно оглядываясь кругом.

Она сидела около стола, накрытого и уставленного теми смешными и нелепыми предметами, которые они когда-то приобрели в парижском кафе: скатерть, цветы в вазочке, пластмассовые ложечки, две креманки на жестяном подносе… В камине потрескивали и вспыхивали яркими бликами поленья… Майкл сидел напротив, с мягкой и ласковой улыбкой наблюдая за ней.

— Майкл… ты не забыл… то кафе… Париж…

На глазах Елены появились слезы.

— … и наше взаимное банкротство, — дополнил Майкл.

— И банкротство… — повторила Елена и расплакалась.

Майкл быстро шагнул к ней, поднял на руки и нежно поцеловал ее соленую от слез щечку.

— Эли, не огорчайся так сильно! Согласись, кое-что у нас все-таки осталось. А твой приработок цветочницы тем более удержит бюджет нашей семьи на плаву. И потом… Я в полной растерянности от собственного, совершенно потрясающего, неумения преподносить подарки своей жене! Всякий раз каждая моя попытка порадовать и повеселить ее заканчивается одинаково. Плачевно! Кажется, придется отказаться от любых проявлений внимания, презентов, сувениров и сюрпризов!

Он говорил все это, давая возможность не только Елене, но и себе, успокоиться, настолько волнительно и трогательно было воспоминание о счастливых и беззаботных днях, проведенных в Париже.

Совершенно неожиданно для Майкла Елена крепко обняла его и проникновенно и ласково прижалась своими мягкими и теплыми губами к его губам. Она сделал это так невинно, неумело и одновременно чувственно, что от наслаждения и удовольствия у Майкла на мгновение закружилась голова и остановилось сердце, переполненное нежностью и любовью. Майкл опустился на стул, держа Эли на коленях, лаская ее.

— Как жаль, — вдруг вздохнула Елена, — что мы не захватили мороженое! Это был бы настоящий вечер воспоминаний и грандиозный кутеж по такому случаю!

— Эли, дорогая, — усмехнулся Майкл, — я понимаю, что тебе, человеку… гм… творческой свободной профессии, где эмоции, чувства стоят на первом плане… можно сказать, на авансцене!.. трудно понять, что моя профессия предполагает учет всех мелочей и возможных вариантов. Поэтому, уверяю тебя, если на столе стоят креманки, значит, будет и мороженое! И кутеж обязательно состоится.

— Майкл, ты — прелесть!

Она громко поцеловала его в щеку.

— Боже мой! Эли! — засмеялся он. — Именно этот последний штрих завершил картину! Даже у меня теперь не осталось ни малейших сомнений, что мы — в парижском кафе!

Они весело и шумно, беспрестанно подшучивая друг над другом, накрыли стол всевозможными припасами, заботливо приготовленными миссис Крембс. Зажгли свечи двух канделябров, один из которых поставили на камин, а другой

— на стол. В комнате царили полумрак и уют. Они поспешили к столу, ощущая невероятное чувство голода.

Майкл наполнил бокалы и торжественно произнес:

— Эли, давай сначала выпьем за тот далекий бар в твоем родном городе, что подарил мне встречу с тобой!

— А мне — с тобой, — дополнила Елена.

Когда они выпили, Майкл снова налил вино и предложил:

— А еще мы должны выпить за парижские рестораны и удивительное кафе, которые, разорив, обанкротив, тем не менее, сделали нас гораздо богаче, объединив в нерушимую монополию!

Они осушили бокалы. Затем Елена, засмеявшись, заметила:

— Майкл, послушать наши тосты, так мы с тобой — двое каких-то беспробудных пьяниц и гуляк, только и занятых перемещением себя из одного ресторана в другой!

— Эли, что же делать!.. — горестно вздохнул Майкл. — Такова суровая правда.

— Еще бы не правда! — согласилась Елена. — Ведь даже сейчас мы не где-нибудь, а в ресторане! Причем преобразованном из невиннейшего кафе.

— Да-а… Мы безнадежны, Эли! — усмехнулся Майкл.

— Конечно! Потому что я знаю твой следующий тост! — заявила Елена.

— И каков же он?

— За городок Коньяк! — засмеялась Елена. — Майкл, ну в самом деле! Это какой-то кошмар! Все наши совместные воспоминания — сплошная цепь баров, ресторанов, дегустаций!

— Эли… — Майкл с улыбкой взглянул на нее. — Не только они, но и…

— Майкл! Мы же договорились! — напомнила Елена.

— Эли, не понимаю, чем вызван твой упрек! — возразил он. — Я хотел сказать об ослике, рыбалке и менуэте.

Майкл снова наполнил бокалы и продолжил:

— Эли, мы должны выпить за то Рождество в замке Мерсей, когда ты согласилась стать моей женой! За мой самый счастливый и незабываемый день рождения, когда я назвал тебя своей! За этот домик, от порога которого начался наш семейный путь! И наконец, за нас! Будь счастлива, Эли!

— Будь счастлив, Майкл!

Елена подняла руку с бокалом. Только теперь Майкл заметил блеснувший на ее запястье браслет, который он подарил после свадьбы, и который она никогда не надевала раньше. Когда Елена выпила вино, Майкл взял ее руку и покрыл нежными признательными поцелуями.

А потом они разложили в креманки мороженое и, устроившись перед камином, ели его пластмассовыми ложечками, наслаждаясь пронзительной прохладой и приятным шоколадным вкусом.

Елена забрала у Майкла пустую креманку и понесла к столу. Майкл наблюдал за женой, как всегда наслаждаясь ее врожденной грацией и неповторимой пластикой. Когда она вернулась, он притянул ее к себе, усадил на свои колени, обнял тонкую талию и приник к ее губам жадным страстным поцелуем, пылкий ответ на который последовал незамедлительно…

И Майкл, и Елена были переполнены неистовым желанием обладания, желанием отдать себя и раствориться в другом. Их закружила карусель из жарких объятий, сплетенных тел, опьяняющих ласк, упоительных восторгов, взаимной нежности, страстных поцелуев…

И в этой вихревой круговерти прозвучали два голоса, слившиеся в едином порыве, едином чувстве.

— Я люблю тебя, Эли! Я люблю тебя, Майкл!

Прекрасные слова великого гимна всех любящих на Земле эхом отозвались во Вселенной…

А когда отступила ночь, и занялось утро нового дня, Майкл нежно посмотрел на Елену и ласково спросил:

— Эли, помнишь, ты спрашивала, что значат знаки на наших обручальных кольцах и твоем браслете? Я обещал когда-нибудь ответить тебе. Так вот. Здесь выгравировано древне-германскими рунами «Любовь вечна», а камни символизируют семь богов счастья. Обменявшись с тобой кольцами, подарив браслет, я дал тебе, Эли, обет верности и любви, пока смерть не разлучит нас здесь, на Земле. Но там, где зажигаются и гаснут звезды, мы останемся с тобой вместе навсегда.

Потом помолчал и проникновенно добавил, прямо глядя в лучистые, сияющие любовью и счастьем, глаза жены:

— Эли, милая, я хочу, чтобы ты знала, что мне не надо больше с надеждой смотреть на небо и в бесплодных поисках листать подаренный тобой атлас. Я здесь, на Земле, нашел свою путеводную звезду, подарившую рассвет моей душе, моему сердцу, моей жизни. Эли, ты — моя чистая, яркая, единственная утренняя звезда… И назову я тебя Альба Эстер!!!

 

ЭПИЛОГ

— Эли, любимая, я очень счастлив! — сказал Майкл.

Он сидел на стуле, стоявшем рядом с кроватью Елены. Майкл нежно поцеловал жену и осторожно взял в свою руку крохотный кулачок новорожденного сына, который тихо спал на ее руках.

— Мистер Кренстон, — в дверь заглянул врач. — Ваши родные хотят поздравить вас и миссис Кренстон. Им можно войти?

— Да-да! Пожалуйста, пригласите их, — согласно кивнул Майкл.

Все были переполнены нетерпением увидеть нового члена семьи. Лица вошедших были торжественны и взволнованны. Но общее настроение, как всегда, нарушила маленькая двухлетняя Джулия. Она быстро подбежала к матери, которая ее ласково поцеловала, затем на мгновение прижалась к отцу, потом, окинув смышлёным и живым взглядом малыша, вышла на середину комнаты и звонко объявила:

— Это — мой братик! Мой!!!

И вприпрыжку вернулась к отцу. Майкл усадил Джулию на колени, прижал к себе, а Елена сразу взяла ладошку дочери в свою руку. Джулия весело и непоседливо вертелась на коленях Майкла, с интересом наблюдая за бабушками и дедушками, дядей Биллом, которые поздравляли ее маму и папу, с восторгом рассматривая брата.

Одним из последних подошел Уильям Кренстон в сопровождении жены Джулии. Он оценивающе оглядел правнука, легонько пожал его сжатый кулачок и одобрительно произнес:

— Молодец, Майкл! Не подвел. Наша порода! Вылитый Кренстон! А имя наследнику подобрали?

Майкл улыбнулся:

— Конечно. Перед вами — Генри Поль Кренстон. Прошу любить и жаловать!

Он увидел, как, гордо осмотрев всех, вышел чуть ли не на середину комнаты отец, Генри Кренстон.

Но в этот момент все расступились. Потому что с редким достоинством и благородством, высоко подняв седую красивую голову, медленно и торжественно двинулся вперед стоявший позади всех деликатный аристократ древнего французского рода граф Поль де Мерсей. Он подошел к Елене, взял ее руку и на ее родном языке проникновенно сказал:

— Елена, я безмерно счастлив и очень благодарен вам. Спасибо! Я очень тронут!

Он галантно поцеловал ее руку. По лицу Поля катились слезы радости и счастья. Он наклонился к правнуку, поцеловал его в макушку и с тем же спокойным достоинством возвратился к Марте, которая, впервые в жизни забыв о сдержанности и приличиях, обняла мужа и от души расцеловала. А потом расцеловала отца довольная и сияющая Нелли.

Когда растроганные и радостные родные ушли, Майкл, ласково прижимая дочку к себе, обнял Елену, по-прежнему державшую на руках сына, заглянул в ее счастливые глаза и с любовью и нежностью мягко произнес:

— Навсегда моя… Альба Эстер…