Игорь устало потянулся и поднялся с банкетки.

— Пойдёшь на причал? — спросил он. — Машу встречать?

Ника кивнул. Он уже всё на свете себе отсидел за последние часы, и подозревал, что почти разучился ходить.

На улице их сразу ослепило солнце. Ника прикрыл глаза, чтобы привыкнуть к яркому свету. Ветер с озера дул в лицо, холодил кожу, трепал волосы.

— Родители-то тебя не потеряли? — спросил Игорь.

Ника покачал головой.

— Они в отпуске. На Байкале.

Игорь присвистнул:

— Здорово! Сейчас всё больше за границу в отпуск рвутся.

— Мои нет, — улыбнулся Ника. — Они по России ездят. То на Соловки, то на Дальний Восток, то на Волгу. Сейчас вот на Байкал улетели. Они любят, чтобы много воды и чтобы природа особенная была. Не такая, как у нас. Хотя Ладогу мы тоже любим, и Вуоксу.

— А тебя почему не взяли? Или это не моё дело?

— Да нет, всё просто. Они каждый раз, когда на новое место едут, меня не берут. Ну знаете — как на разведку. А в следующем году, если всё сложится, то и я с ними поеду.

— Это что же? — удивился Игорь. — По два раза в одни края? Им-то не скучно?

— Не-а. Им, наоборот, нравится. Сначала самим исследовать, потом мне показывать. Я уже четыре моря видел. Настоящих. И на катерах по ним ходил. Правда не на таких, как здесь, а на больших. С профессиональной командой. Я же там просто как турист был.

— Там как турист, а здесь как капитан? — усмехнулся Игорь.

— Как штурман, — проворчал Ника.

— Смело! Ладога, между прочим, тоже, считай, море. И беспокойная она, непредсказуемая. Только что вода — ни морщинки, а через пять минут — волны двухметровые. Нам-то вчера ещё повезло. Могло быть хуже.

Ника вздохнул. Если честно, раньше он управлял моторкой только на Вуоксе. В Ладожское озеро они с отцом выходили редко, и отец всегда сам сидел у руля. На реке было в сто раз спокойней и привычней. Хотя там встречались и камни, и участки с бурным течением, и огромные плёсы. Но всё-таки… Двухметровых волн даже на самом широком плёсе в самый сильный ветер Ника ни разу в жизни не видел. И не знал, что они могут подняться на Ладоге. Хорошо, что вчера не поднялись. А то бы их с Игорем точно опрокинули.

— Выходит, ты один дома? — прервал молчание Игорь.

— А что? — напыжился Ника. — Мне четырнадцать уже. Что я — младенец?

— Да нет, просто… Вот знают твои мама с папой, например, что ты на чьей-то моторке по Ладоге катаешься?

— Не на чьей-то, а на нашей! — вспыхнул Ника. — И я не катался! У меня дело было. Важное.

— Было да сплыло?

— Ну почти, — признался Ника. — Если бы я в водорослях не застрял, всё бы получилось!

— А что именно? Судака поймал бы?

Взгляд у Игоря был таким насмешливым, что Ника даже разозлился.

Если бы не злость, он бы наверное не признался. Но сейчас как-то само получилось:

— Я бы подплыл к теплоходу и запустил вертолёт!

— Какой вертолёт? — озадаченно переспросил Игорь.

— Серебристый. С парашютами.

— Ты…

Наверное, Игорь хотел спросить, не тронулся ли Ника умом. Но в это время на горизонте показалась моторная лодка. Они увидели её одновременно и заспешили к пирсу.

— Маша! — закричал Ника.

А Игорь приставил ко лбу ладонь козырьком и всё всматривался в блестящую синюю воду, с прочерченной пенной полосой.

— Ой, — сказал Ника, когда Маша подъехала совсем близко. — Она что — на моей моторке?

— Да нет, — покачал головой Игорь. — Это моторка её отца. Видишь флажок на корме? У тебя такого нет.

— Точно, — согласился Ника и вдруг изумлённо посмотрел на Игоря. — А как же это? Он же на ней сам вчера уплыл. Или что — у него их несколько?

— Да в том-то и дело, что одна, — задумчиво кивнул Игорь. — Как она к Маше попала?

* * *

Маша выключила двигатель и на вёслах подошла к причалу. Ника поразился, как у такой хрупкой девушки, получается управлять тяжёлой лодкой, будто это и не лодка вовсе, а невесомый лепесток гигантского цветка. А ещё он подумал, что моторка её отца как две капли воды похожа на его собственную. И модель та же, и цвет. Только флажок на корме да тонкая трещина на ветровом стекле — вот и все отличия.

Игорь подал руку, и Маша легко выпрыгнула на покачивающиеся доски.

— Как он? — спросила она тревожно.

— Пока спит, — объяснил Игорь. — От наркоза не отошёл ещё. Доктор говорит, может, часа через два очнётся.

— А можно к нему?

— Маш, нет, конечно. Он же в реанимации.

— Ну да, — кивнула Маша и медленно стащила косынку с головы.

— Пойдём куда-нибудь, посидим, — предложил Игорь. — А к шести сюда вернёмся. Доктор сказал, что в шесть или тебя к отцу пустит, или хоть сам всё расскажет. Про операцию.

— Да куда мы пойдём? — горестно поморщилась Маша. — Я лучше вон там, на скамеечке подожду.

— Как хочешь, — пожал плечами Игорь.

Ника шёл за ними молча, стараясь казаться незаметным. Утром-то он не понял, а сейчас как-то сразу ощутил, что между Машей и Игорем не просто добрососедские отношения. Разве могут так смотреть друг на друга друзья-соседи?

Он чувствовал себя лишним и не знал, куда ему деться. Вернуться на остров за своей моторкой? Стыдно признаться, но он не очень-то хорошо помнил дорогу. Это только кажется, что заблудиться на озере невозможно. Ещё и как возможно! Особенно, если то тут, то там среди воды торчат острова, похожие друг на друга как братья близнецы. Уйти бродить по посёлку? Ну и куда он прибредёт? Ещё нарвётся на каких-нибудь местных гопников. Только этого не хватало.

Так ничего и не придумав, Ника доплёлся до скамьи у ворот больницы и сел на самом краю. Игорь устроился с противоположной стороны.

Маша опустилась посередине. Она теребила в руках платок, то завязывая на нём узелки, то развязывая их, и смотрела перед собой абсолютно пустыми глазами.

— Маша! — позвал Игорь.

Как будто боялся, что она не услышит.

Но она услышала. Повернула к нему лицо и еле слышно спросила:

— Что?

— Маша, откуда у тебя моторка? — поинтересовался Игорь. — Я думал, ты возьмёшь мою резиновую лодку. Или вон хоть Ника.

— А да, — чуть-чуть оживилась Маша. — Мне её ребята-студенты пригнали. Ну, те которые на мысу в палатке живут третье лето. Сказали: поймали вчера ночью у самого фарватера. И сразу поняли, что наша. Они же её сто раз видели. Сколько с отцом на рыбалку ездили… Хорошо хоть, вы тогда уже позвонили, что папу нашли. А то я бы просто с ума сошла! Ребята сказали, что моторка, похоже, где-то привязана была, а верёвка перетёрлась.

Игорь молча кивнул.

Дверь больницы открылась. На крылечко выглянула пожилая женщина в белом халате.

— Ребята, — помахала она рукой, — идите скорее! Вас доктор зовёт. Папа ваш очнулся!